Страница:
С рассветом возобновил поиски. Пользуясь слышанной от кого-то методикой, стал обходить местность по спирали, постепенно расширяя окружность. Точкой отправления служила все та же осыпь. Таскаться из стороны в сторону, согнувшись и напрягая зрение в поисках следов на земле, было утомительно, но особенно угнетало полное отсутствие результата. За долгие пять часов до полудня я так и не встретил признаков, указывающих на присутствие подгорного народа.
Когда солнце утвердилось в зените, я как раз дописывал очередной виток и очутился по другую сторону той рощицы, где провел ночь. Пекло затылок, я весь взмок, очень хотелось пить, но пока мне не встретился ручей, предпочитал экономить воду. Отчаяние в который раз за эти два дня настойчиво переминалось за плечом. Я остановился передохнуть и прикинуть, как действовать дальше, когда на краю заросшей незнакомым мне кустарником пустоши неожиданно показалась невысокая фигурка. Не веря собственным глазам, я сделал шаг в том направлении. Откуда в горах взяться ребенку? Вот в просвете между кустами мелькнула красная юбка – так и есть, девочка! Судя по росту – лет шести-семи, бежит, продираясь сквозь колючие ветки, на голове шапочка ржаво-коричневого цвета, мелькают из-под короткого подола коленки в зеленых чулках. Я завертел головой, не нужно быть гением, чтобы сообразить, что за малышкой кто-то гонится. Подтверждая мои догадки, крайние деревья закачались, я дернул из ножен меч – так ломиться сквозь лес должен зверь никак не меньше медведя. Но спустя минуту на поляну выскочил отнюдь не медведь, а огромный, раньше я таких не видел, гоблин. Богатырскую грудь прикрывала безрукавка, скроенная из четырех цельных бычьих шкур, кое-как сшитых между собой кожаными шнурами. В ручище великан сжимал громадный тесак, серо-зеленая морда была перекошена зверским оскалом, из нижней челюсти выпирали желтые клыки. Выхваченный мною меч в сравнении с приближающейся тушей казался просто перочинным ножичком. Помянув Бездну, я бросился наперерез монстру. Вряд ли я представлял для него серьезную преграду, но должен же кто-то защитить ребенка! Расстояние между орком и девочкой стремительно сокращалось. Вот малышка запнулась за некстати подвернувшийся под ногу камень; оглянувшись на приближающееся чудовище, вскрикнула испуганно. Я ускорил бег, выжимая из мышц все силы. Между тем девчонка в панике стала забирать вправо, поднимаясь по пологому склону. Наверное, ей казалось, что там легче бежать, поскольку кусты и прочая растительность практически отсутствовали, зато и укрыться от глаз чудовища было негде.
– Сюда, беги сюда! – закричал я; сбившееся дыхание сделало крик хриплым. Беглянка услышала, но, очевидно, страх мешал сообразить, в какой стороне искать спасение. Она продолжила взбираться вверх по склону. Наши с гоблином траектории движения должны были вот-вот пересечься. Тот бежал, сминая кусты, как обычную траву, меня же исхлестали по лицу шипастые ветки. Выпирающие из земли корни норовили подставить подножку, и все же я на считаные секунды опередил орка, выскочив буквально у него из-под ног. Гоблин со злобной радостью взревел при виде новой жертвы; его клыкастые челюсти задергались, сжимающая топор лапа поднялась в замахе. Недолго думая я кинул свой меч, метясь ему в подмышку. Не попал. Точнее, попал, да не туда. Опыт использования меча как метательного оружия у меня отсутствовал, клинок пролетел по замысловатой дуге и угодил гораздо ниже, чем я рассчитывал. Орк с рыком выдрал застрявшее в безрукавке оружие, лезвие лишь слегка оцарапало ему бок. Все это я подмечал уже краем глаза, на бегу косясь на возобновившего преследование разъяренного гиганта, теперь еще и с моим мечом в руках.
Красная юбка продолжала мелькать выше по склону, еще один рывок, и я почти поравнялся с ней. Дыхание вырывалось из груди со свистом, словно воздух из кузнечного меха. Девчонка снова обернулась на ходу, я ожидал увидеть расширенные от ужаса зрачки, залитое слезами лицо, но встретил жесткий сосредоточенный взгляд. Никаких следов предполагаемой паники.
– Надо бежать в лес, – выдавил я, преодолевая одышку, – в скалах не спрячешься, – и попытался поймать ее за руку, чтобы показать верное направление.
– Дурак! – ловко вильнув в сторону, бросила она.
От неожиданности я едва не потерял равновесие, темп бега сбился. А гоблин, между прочим, в буквальном смысле дышал мне в затылок. Кинул еще один взгляд через плечо. Чудовище неслось, попеременно взмахивая зажатыми в ручищах топором и мечом. «Сейчас запустит в нас моим же собственным оружием», – мелькнула шальная мысль. И, словно подслушав, орк, размахнувшись, метнул вперед, но не меч, а свой гигантский тесак.
– В сторону! – заорал я и в невероятном прыжке дотянулся-таки до самоуверенной беглянки, ухватил за подол юбки, дернул изо всех сил. Вдвоем, не удержавшись на ногах, мы покатились по склону.
Перед глазами замелькали камни, какие-то кустики, былинки, а еще я успел увидеть, как в том месте, где мы только что находились, втыкается в землю стальное лезвие топора с темной насечкой. При желании я смог бы детально воспроизвести выбитые на нем узоры – они врезались в память так же глубоко и четко, как тесак в землю.
Девчонка приземлилась прямо на мой не оправившийся от ожога бок. Тут же подскочила, словно кожаный мячик, больно вдавив в тело острые коленки.
– Дурак! – снова выпалила она. Потом заметила торчащий в земле топор и притормаживающего рядом с ним орка. – Поднимайся, ну же! – Маленькая крепкая пятерня ухватила меня за рукав, дернула с недетской силой. Я кое-как поднялся на ноги. – Бежим! – Не отпуская моего кафтана, малышка вновь потянула меня вверх по склону.
– Не туда! – попытался остановить ее я.
– Хочешь жить – беги за мной! – сухо обронила странная девочка и, выпустив мой рукав, понеслась, петляя между камнями, в гору. Несмотря на разницу в росте, а соответственно и в длине ног, она явно превосходила меня скоростью бега. Сжав зубы, проклиная всех и вся, я последовал за красной юбкой. Подъем, пусть и пологий, да еще в таком бешеном темпе, был необыкновенно изматывающим. Но девочка упорно бежала впереди, и я, обливаясь потом, за ней. Буквально в десятке шагов за нашими спинами бухал ножищами о землю громила орк. Он очень обрадовался, когда вместо того, чтобы дать стрекача к спасительной роще, мы вновь поперли в сторону лишенного растительности плоскогорья. Выигранные за счет стремительного падения ярды сокращались на глазах.
Наконец мы достигли высшей точки подъема. Перед нами лежало плато, чем-то похожее на оставленное мной накануне. Такие же невысокие, сглаженные ветром или временем складки холмов. Я и моя спутница припустили вниз со своего пригорка, у подножия свернули, обходя очередной бугор, некоторое время двигались, следуя складкам между холмами. Орк вроде бы начал отставать. Но и я бежал на последнем издыхании, в правом боку ощутимо покалывало, в горле пересохло. Все же у меня зародилась надежда на то, что мы сумеем оторваться от погони. И тут моя юная поводырша начала замедлять бег. «Выдохлась, – решил я, – странно вообще, что она продержалась так долго!» Я снова протянул руку, чтобы помочь двигаться быстрее, и снова девчонка метнулась в сторону. Хотел плюнуть в возмущении от неуместной пугливости или, того хуже, каприза, да слюны в пересохшем рту совсем не осталось.
Из-за поворота вылетел орк. Его появление вернуло резвость моей спутнице, но вместо того чтобы продолжить путь между холмами, она принялась карабкаться на очередное возвышение. На этот раз бугор был солидным. Склоны покрыты щебнем и камнями средней величины, мы прекрасно могли бы обогнуть его вдоль основания, как предыдущие. Но девчонка упрямо лезла вверх. Окликать ее было бесполезно, это я уже понял. Решив положиться на судьбу (в конце концов, лично мне терять почти нечего!), я двинул следом. Сзади сопел гоблин. Когда перевалили через вершину, отрыв от него составлял меньше десятка ярдов. Дальше выбранная моей спутницей дорога шла под уклон. Радуясь хоть такой передышке, я заскакал вниз по склону. Скорость сразу набрал приличную, так что пришлось даже притормаживать каблуками. Девчонка скользила рядом, едва касаясь камней ногами. Я не успел подивиться ее способности не вызывать при каждом шаге осыпь, когда лодыжки захлестнул настоящий камнепад – это начал спуск с горки наш зеленомордый преследователь.
– Быстрее! – Красная юбка снова оказалась впереди меня.
Я перестал тормозить каблуками и сделал сразу несколько широких шагов. Впереди был неглубокий, но длинный овраг, даже не овраг, так, ложбина между пологими холмами. Когда до дна ее оставалось от силы ярда три-четыре, моя провожатая с воплем: «Прыгай!» – скакнула на соседнюю горку. При ее малорослости прыжок был поистине феноменальным. Отталкиваясь от осыпающегося под ногами склона, я лишний раз подумал, что боги послали мне встречу с неординарным ребенком. Взять хоть ее недетскую выдержку.
Приземлился я чуть выше основания соседнего холма, причем сразу на все четыре конечности. Прыгнувший следом орк не долетел до меня какой-нибудь ярд. Тяжелая туша рухнула на склон и тут же поехала вниз во внезапно разверзшуюся под ногами яму. Это уже была не осыпь, а натуральный обвал, притом, что овражек-то поначалу казался шутейным. Тем не менее за моей спиной грохотали, падая в земляной омут, камни. Отчаянно взревел гоблин. На этот раз я не стал оборачиваться, чтобы рассмотреть, что происходит. Почва уходила из-под рук и ног, в то время как я на четвереньках пытался выкарабкаться из стремительно углубляющейся, засасывающей ямы. Ступни тонули в ставшей текучей, как вода, земле, не лучше были и камни, за которые я пытался уцепиться. Минуты борьбы с уносившим меня вниз камнепадом показались вечностью. Наконец с ободранными ладонями, полными камней сапогами и скрипящей на зубах землей я взобрался на относительно устойчивый гребень холма, на всякий случай уменьшая давление на податливую почву, упал грудью на гранитные осколки. Грохот обвала внизу стих, раздавалось только странное, с повизгиванием ворчание.
Поднявшись на четвереньки, я отполз подальше от края образовавшейся ямы, выпрямился, стряхивая со щек, кафтана, штанов земляной налет. Поискал глазами малолетнюю беглянку. Девчонка приплясывала на краю провала.
Приблизился к ней, с опаской поглядывая под ноги: с одной стороны, почва все еще не казалась надежной, с другой – на дне оврага должен был находиться орк. Его, конечно, присыпало, но вряд ли это надолго задержит зеленого гиганта.
– А-ях-хоу! Я добыла самого большого орка в Ничейных землях! – воскликнула, поворачиваясь ко мне, юная плясунья. Я все еще был слишком взбудоражен гонкой и внезапным исчезновением противника, взгляд затравленно рыскал по окрестностям, потом замер на моей спутнице. Та как раз развязывала стянутые узлом под подбородком толстые косы, которые я ошибочно принял за длинные уши-завязки у шапочки. Никакая это оказалась не шапочка, а курчавые и плотные, словно овечья шерсть, волосы, разделенные пробором посреди головы. – Что уставился?
– Ты… гномка?
– А кто же! – В ее голосе было не меньше удивления. Можете считать меня тугодумом, но во всей этой горячке я умудрился не заметить несколько очевидных моментов: недетского поведения маленькой беглянки или тех же ботинок на толстенной подошве с железными подковками. Впрочем, шагов с десяти я и сейчас принял бы собеседницу за обычную человеческую девчонку, ну, может, добавил бы года три к возрасту за цепкий взгляд. К тому же наряд, в отличие от обуви, у нее был совсем не «гномий» – на юбке и кофточке ни заплатки, ни бусины.
Оторвавшись от разглядывания гномки, я заглянул за край ямы и невольно содрогнулся: гоблин лежал на дне провала глубиной не меньше пяти-шести ярдов. Прямо из обнажившегося между задравшейся жилеткой и штанами пуза торчал грубо оструганный кол. Такие же колья еще в трех местах насквозь прошили толстую зеленую шкуру и теперь казали свои окровавленные острия. Орк был еще жив, вращал глазами, царапал землю скрюченными когтистыми лапищами, из полуоткрытой пасти доносились уже слышанные мною звуки – низкое утробное рычание, переходящее в визг и заканчивающееся горловым клекотом. Это была агония.
Я снова вздрогнул, когда заметил, что на вершине холма один за другим появились десять хиллсдунов. Их расовая принадлежность сомнений не вызывала и была заметна издали: плечистые, невысокие фигуры облачены в зеленые куртки, испещренные какими-то шнурочками, ремешками, костяными бляшками. Правда, ни одной блестящей детали я не разглядел. У троих на грудь падали окладистые бороды, остальные были гладко выбриты. Я невольно попятился. Меч остался на дне новообразовавшейся ямины, другого оружия у меня не было, а использовать «тихую смерть» в присутствии маленькой хиллсдунки я не считал возможным. Конечно, она не была шестилетним ребенком, за которого я ее принял, но и до совершеннолетия ей было далековато. Бессмертие по-разному проявляется во внешности перворожденных. Эльфы застывают на уровне человеческих 20–25 лет, за что и получили свое прозвище – вечно юные. У гномов же остановка происходит где-то в среднем возрасте. Владелице красной юбки вряд ли стукнуло больше семнадцати.
Заметив соотечественников, гномка вызывающе подбоченилась:
– Ну что, Голдун, как я тебя уделала? Тебе такого большого зеленого сроду не завалить!
Как потомственный ювелир я прилично изъяснялся на языке подгорных жителей, так что без труда разобрал дерзкую речь. Заросший до самых глаз курчавой бородой гном фыркнул что-то себе в усы, но перечить не стал, размер гоблина и впрямь был внушительным. И, как я начал понимать, «маленькая беззащитная девочка» оказалась вовсе не такой беззащитной, а ее паническое бегство – не более чем искусно расставленной ловушкой. Вот только для чего нужно было так рисковать, завлекая в нее орка? Из мести? Никаких признаков праведного гнева на лицах подгорных жителей я не заметил. Напротив, они откровенно радовались, что орк попался в их яму, словно тот был охотничьим трофеем. Может, и я бы радовался гибели одного из своих извечных противников, и все же их оживление при виде умирающего гоблина оставляло неприятный осадок. Но в груди у меня екнуло не от этого: всего три дня назад наш отряд бился с хиллсдунами. Хотя на моем счету был только поверженный фойербард, причислить себя к друзьям подгорных жителей я больше не мог. Вовремя остановил руку, потянувшуюся к пустым ножнам на поясе. Гномы окружили меня плотным кольцом, отчего на теле вдруг выступила пренеприятнейшая испарина.
– Откуда он здесь взялся? – Голдун вопросительно взглянул на юную соплеменницу.
– А-а, увидел, как гоблин погнался за мной, пытался спасти. – Гномка рассмеялась. Остальным мое поведение тоже показалось забавным, кое-кто заулыбался. Меня же не отпускало напряжение.
– Раз уж это твоя добыча, решай сама, что с ним делать! – Голдун мотнул головой, и четверо безбородых хиллсдунов по его знаку принялись спускаться в яму. Я продолжал стоять, не зная, как отнестись к последней двусмысленной фразе. Гномка окинула меня насмешливо-оценивающим взглядом.
– Ладно, что с тебя взять, иди, куда шел! – переходя на эрихейский, милостиво разрешила она. Мне очень хотелось тут же последовать ее совету, но оставались еще пропавшие Ярвианн и Суслик. Совесть властно напомнила, что они попали в переплет не без моего участия. Да и меч неплохо бы вернуть. Я решил начать с последнего.
– Не сочтите за дерзость, господа рудокопы, [13]– обратился я к оставшимся наверху гномам, – но у зеленого парня там внизу должен быть мой меч. Могу я получить его назад?
Голдун, выполнявший роль старшего, ненадолго задумался. Потом крикнул тем, кто в яме: «Гляньте там меч этого храбреца!» Рядом снова раздался хохот, зато вскоре один из хиллсдунов появился на краю провала, держа в руках клинок. Я сделал шаг в его направлении, но меня опередил Голдун. Взяв меч у сородича, он покрутил его в руках (оружие было добротное, но не из дорогих, простой солдатский одноручник), потом протянул мне вперед рукоятью. Я с благодарным поклоном принял меч, аккуратно вложил в ножны. Теперь бы самое время развернуться и сматываться подобру-поздорову, пока степенные рудокопы не передумали. Но я остался стоять, переминаясь с ноги на ногу – для того чтобы изобразить нерешительность, не нужно было и притворяться.
Между тем со дна ямы раздался призывный оклик. Как я понял, там не слишком ладилось с освобождением ловушки от трупа громадного орка. Больше не обращая на меня внимания, Голдун, а вслед за ним и его приятели полезли в провал. Наверху осталась одна вертлявая бегунья.
Пока обстоятельства складывались для меня благоприятно, я поспешил задать волнующий меня вопрос:
– Почтенная гаарни, до того, как встретить вас, я шел по следу одного эльфа, вы его тут случайно не видели? – С лица гномки тут же исчезла улыбка. – Он должен мне деньги, – поспешно добавил я. Ложь была неумелой и грубой. Я врал от отчаяния, в смутной надежде на то, что если и есть для гнома что-либо святое в этом мире, так это золотые монеты. И вопреки здравому смыслу, выдумка сработала. Вероятно, только гном и мог поверить в то, что кто-то способен преследовать должника в этих смертельно опасных горах.
– Сколько он тебе задолжал? – тут же прищурилась юная хиллсдунка.
– Много, – уклончиво ответил я, спешно прикидывая, какая сумма покажется достаточно значительной для златолюбивого народца.
Девчонка понимающе покивала. Вероятно, среди гномов не принято распространяться о своем финансовом состоянии.
– Что же, это твое дело. Ладно, идем.
Я не знал, стоит ли радоваться. Гномка не сказала, что видела эльфа. С другой стороны, что еще могло означать ее приглашение?
Поначалу я думал, что вход в подземный город расположен где-то неподалеку, но прежде чем подойти к неприметной ямке в земле, мы пересекли приличное лесное урочище. То самое, на опушке которого я впервые встретил юную гномку.
– Прыгай, – указала она мне на узкий (мне едва развернуться), но довольно глубокий окопчик. Мелькнула мысль, что это еще одна земляная ловушка, но, как говорится, назвался овощем… В общем, я спрыгнул, и тут же моим глазам открылся боковой лаз. Не дожидаясь указаний, шагнул в темноту подземного коридора. За спиной немедленно раздался стук тяжелых башмаков – это приземлилась на дно ямы моя спутница. Вжался в стенку, пропуская ее вперед. – Давай за мной. – Девчонка уже привычно ухватила меня за руку.
Коридор вскоре раздался вширь и в высоту. Первое время новая знакомая вела меня в полной темноте, потом в тоннеле заметно посветлело. Я закрутил головой в поисках источника освещения, но так и не нашел. Впрочем, гномы известные мастера собирать хитрые цепочки из зеркал, передающих свет с поверхности, должно быть, и здесь имелось нечто подобное.
Потом потолок с выпирающими из него древесными корнями сменился каменным. А еще спустя какое-то время вместо едва обработанного гранита по сторонам появились гладкие стены с искусно выбитым орнаментом. Бесконечный узор то ли сплетенных стеблей, то ли неведомых знаков вился вдоль всего прохода. Когда я уже решил, что придется заночевать в клятом коридоре, впереди открылась гигантская пещера. Недалеко от Карса тоже есть каменный грот, я как-то ходил туда на пикник с подружкой. С потолка там спускались переливчатые сталактиты, похожие на подтаявшие сосульки, иногда они смыкались со сталагмитами, растущими из пола. Здесь огромные сталактито-сталагмитовые колонны были отшлифованы до идеальных цилиндров; вроде бы беспорядочно разбросанные по подземному залу, они тем не менее весьма органично вписывались в интерьер пещерного дворца.
Задрав голову, я залюбовался совместным творением природы и подгорных мастеров, пока не заныла шея.
Аякса (так звали хиллсдунку) провела меня к одному из десятка выходов, имеющихся в зале.
– Нам сюда.
Новый коридор снова был темен. К тому же при виде множества тоннелей, ведущих из одной пещеры, в сердце пробрался холодок страха: если придется уносить ноги из гномьего города, как найти нужный путь в подгорном лабиринте? Ладонь привычно отыскала рукоять меча – ощущение оружия в руке всегда действовало на меня успокаивающе. Рядом с гардой пальцы нащупали кожаный мешочек со снадобьем от ожогов, врученный мне феей. Пятна от синей дряни навсегда въелись в куртку. Тут меня весьма кстати осенило. Сделав вид, что хочу напиться, отцепил от пояса фляжку с остатками воды, улучив момент, распустил мешок, всыпал едкую труху в воду, взболтал, окунул во фляжку палец. Когда в проходе в очередной раз посветлело, глянул на руку. Верхние фаланги указательного пальца окрасились в ярко-синий цвет. Дальше было не так уж сложно: когда тоннель вывел в новый подземный зал, я, брызнув на ладонь самодельной «синьки», невзначай коснулся стены рядом с проходом. Обернулся: синее пятно на серой стене было неброским, но вполне заметным для того, кто знает, что и где искать. Подобные метки я продолжал расставлять на всем протяжении пути. Коридор имел множество ответвлений; чем дальше, тем больше в сторону от него отходили новые тоннели, так что я щедро пятнал каменные своды, благо смеси во фляжке оставалось довольно много.
Наконец нам открылся настоящий пещерный город. Красоты сталактитовой пещеры меркли в сравнении со здешними. Тут были и статуи из переливчатого известняка, и потрясающие барельефы. (А вот драгоценных камней, гроздьями растущих прямо из стен, о которых ходит столько легенд, я что-то не приметил.) Немного сбивало с толку ощущение странной вывернутости, мы были как бы одновременно внутри и снаружи огромного зала. Тут и там на глаза попадались то дверь, то окно из горного хрусталя, но если удавалось бросить взгляд сквозь стекло, вместо улицы за ним оказывалась еще одна комната. И повсюду сновали деловитые гномы. При виде меня некоторые удивленно останавливались, и абсолютно все провожали подозрительными взглядами. Кое с кем моя спутница поздоровалась, пару раз встречные принимались выспрашивать у гномки, откуда я взялся и куда мы идем.
– К старейшинам, – каждый раз коротко отвечала она. Я и сам был не прочь порасспросить юную поводыршу о ее планах, но счел за лучшее помалкивать.
У огромной, больше похожей на ворота двери Аякса остановилась. Толкнула – створки разошлись на удивление легко.
– Заходи.
Открывшийся холл убранством мог соперничать с парадными залами герцогского дворца в Каннингарде (я был там однажды вместе с отцом, когда получал у Его Светлости грамоту на поступление в Карскую академию). В лампах за цветными, мелко ограненными стеклами мерцал огонь. Разноцветные сполохи бродили по мозаичным стенам. За рассматриванием изображенных на них картин и диковинной мебели из камня я как-то упустил из виду десяток бравых бородачей в высоких, чалмообразных шапках, дежуривших в разных концах холла.
При нашем появлении они, словно фигуры на волшебной шахматной доске, пришли в движение, направляясь к нам с Аяксой.
– Я к Мелинготу, – небрежно бросила хиллсдунка, проходя мимо разодетых стражников. – А ты подожди здесь, – повернулась ко мне.
Я кивнул, с недобрым предчувствием наблюдая, как стягивается вокруг меня «петля» вооруженных рудокопов. «Ну все, теперь точно вляпался!» – пронеслось в голове.
Ждать пришлось долго. Первый час я простоял, переминаясь с ноги на ногу и незаметно вытирая о штаны потеющие ладони. Казалось бы, чего тревожиться такому смертнику, как я? Но инстинкт самосохранения продолжал бить тревогу, не желая внять доводам разума. Окружавшие меня гномы выглядели в чем-то даже комично: Длинные, чуть не до пят золоченые кольчуги, клевцы с вычурными обухами в виде головы грифона. Обмотанные Шелковыми платками шлемы, которые я вначале принял за чалмы, навевали воспоминания о воинах калифата. Недаром мне в голову пришла ассоциация с резными шахматными фигурками – игры, которой так любят забавляться бискарские калифы.
Устав постоянно ждать удара в спину, на втором часу я отыскал глазами гранитную скамью у стены, присел, вытянув натруженные длинными переходами и долгам стоянием ноги. Охранники молча пропустили меня к лавке потом так же плотно обступили ее.
Когда наконец появилась Аякса, я успел порядком проголодаться и страшно хотел пить. К сожалению, испорченная «синькой» вода для этого больше не годилась.
Гномка была не одна, вместе с ней явился благообразный коротышка с лицом гладким и румяным, как у девушки, но с короткой русой бородой. В руках он держал серебряную дощечку с зажимом на конце, в густых волосах за ухом пряталось стило. «Секретарь», – решил я, переводя вопросительный взгляд на Аяксу.
– Идем, Мелингот согласился принять тебя. Расскажешь ему, зачем тебе понадобился эльф.
– А кто такой этот господин Мелингот? – как можно тише и вежливее осведомился я, следуя за ней и секретарем в покои неведомого вельможи.
– Он распоряжается тут, в городе, – без малейшего почтения в голосе пояснила Аякса.
Откровенно говоря, я был поражен. Представить невозможно, чтобы у нас в Каннинге, да и в любом другом человеческом королевстве, первый встречный мог вот так запросто попасть на прием к градоначальнику. А если еще вспомнить, что город этот находится в Гномьих Горах!..
Когда солнце утвердилось в зените, я как раз дописывал очередной виток и очутился по другую сторону той рощицы, где провел ночь. Пекло затылок, я весь взмок, очень хотелось пить, но пока мне не встретился ручей, предпочитал экономить воду. Отчаяние в который раз за эти два дня настойчиво переминалось за плечом. Я остановился передохнуть и прикинуть, как действовать дальше, когда на краю заросшей незнакомым мне кустарником пустоши неожиданно показалась невысокая фигурка. Не веря собственным глазам, я сделал шаг в том направлении. Откуда в горах взяться ребенку? Вот в просвете между кустами мелькнула красная юбка – так и есть, девочка! Судя по росту – лет шести-семи, бежит, продираясь сквозь колючие ветки, на голове шапочка ржаво-коричневого цвета, мелькают из-под короткого подола коленки в зеленых чулках. Я завертел головой, не нужно быть гением, чтобы сообразить, что за малышкой кто-то гонится. Подтверждая мои догадки, крайние деревья закачались, я дернул из ножен меч – так ломиться сквозь лес должен зверь никак не меньше медведя. Но спустя минуту на поляну выскочил отнюдь не медведь, а огромный, раньше я таких не видел, гоблин. Богатырскую грудь прикрывала безрукавка, скроенная из четырех цельных бычьих шкур, кое-как сшитых между собой кожаными шнурами. В ручище великан сжимал громадный тесак, серо-зеленая морда была перекошена зверским оскалом, из нижней челюсти выпирали желтые клыки. Выхваченный мною меч в сравнении с приближающейся тушей казался просто перочинным ножичком. Помянув Бездну, я бросился наперерез монстру. Вряд ли я представлял для него серьезную преграду, но должен же кто-то защитить ребенка! Расстояние между орком и девочкой стремительно сокращалось. Вот малышка запнулась за некстати подвернувшийся под ногу камень; оглянувшись на приближающееся чудовище, вскрикнула испуганно. Я ускорил бег, выжимая из мышц все силы. Между тем девчонка в панике стала забирать вправо, поднимаясь по пологому склону. Наверное, ей казалось, что там легче бежать, поскольку кусты и прочая растительность практически отсутствовали, зато и укрыться от глаз чудовища было негде.
– Сюда, беги сюда! – закричал я; сбившееся дыхание сделало крик хриплым. Беглянка услышала, но, очевидно, страх мешал сообразить, в какой стороне искать спасение. Она продолжила взбираться вверх по склону. Наши с гоблином траектории движения должны были вот-вот пересечься. Тот бежал, сминая кусты, как обычную траву, меня же исхлестали по лицу шипастые ветки. Выпирающие из земли корни норовили подставить подножку, и все же я на считаные секунды опередил орка, выскочив буквально у него из-под ног. Гоблин со злобной радостью взревел при виде новой жертвы; его клыкастые челюсти задергались, сжимающая топор лапа поднялась в замахе. Недолго думая я кинул свой меч, метясь ему в подмышку. Не попал. Точнее, попал, да не туда. Опыт использования меча как метательного оружия у меня отсутствовал, клинок пролетел по замысловатой дуге и угодил гораздо ниже, чем я рассчитывал. Орк с рыком выдрал застрявшее в безрукавке оружие, лезвие лишь слегка оцарапало ему бок. Все это я подмечал уже краем глаза, на бегу косясь на возобновившего преследование разъяренного гиганта, теперь еще и с моим мечом в руках.
Красная юбка продолжала мелькать выше по склону, еще один рывок, и я почти поравнялся с ней. Дыхание вырывалось из груди со свистом, словно воздух из кузнечного меха. Девчонка снова обернулась на ходу, я ожидал увидеть расширенные от ужаса зрачки, залитое слезами лицо, но встретил жесткий сосредоточенный взгляд. Никаких следов предполагаемой паники.
– Надо бежать в лес, – выдавил я, преодолевая одышку, – в скалах не спрячешься, – и попытался поймать ее за руку, чтобы показать верное направление.
– Дурак! – ловко вильнув в сторону, бросила она.
От неожиданности я едва не потерял равновесие, темп бега сбился. А гоблин, между прочим, в буквальном смысле дышал мне в затылок. Кинул еще один взгляд через плечо. Чудовище неслось, попеременно взмахивая зажатыми в ручищах топором и мечом. «Сейчас запустит в нас моим же собственным оружием», – мелькнула шальная мысль. И, словно подслушав, орк, размахнувшись, метнул вперед, но не меч, а свой гигантский тесак.
– В сторону! – заорал я и в невероятном прыжке дотянулся-таки до самоуверенной беглянки, ухватил за подол юбки, дернул изо всех сил. Вдвоем, не удержавшись на ногах, мы покатились по склону.
Перед глазами замелькали камни, какие-то кустики, былинки, а еще я успел увидеть, как в том месте, где мы только что находились, втыкается в землю стальное лезвие топора с темной насечкой. При желании я смог бы детально воспроизвести выбитые на нем узоры – они врезались в память так же глубоко и четко, как тесак в землю.
Девчонка приземлилась прямо на мой не оправившийся от ожога бок. Тут же подскочила, словно кожаный мячик, больно вдавив в тело острые коленки.
– Дурак! – снова выпалила она. Потом заметила торчащий в земле топор и притормаживающего рядом с ним орка. – Поднимайся, ну же! – Маленькая крепкая пятерня ухватила меня за рукав, дернула с недетской силой. Я кое-как поднялся на ноги. – Бежим! – Не отпуская моего кафтана, малышка вновь потянула меня вверх по склону.
– Не туда! – попытался остановить ее я.
– Хочешь жить – беги за мной! – сухо обронила странная девочка и, выпустив мой рукав, понеслась, петляя между камнями, в гору. Несмотря на разницу в росте, а соответственно и в длине ног, она явно превосходила меня скоростью бега. Сжав зубы, проклиная всех и вся, я последовал за красной юбкой. Подъем, пусть и пологий, да еще в таком бешеном темпе, был необыкновенно изматывающим. Но девочка упорно бежала впереди, и я, обливаясь потом, за ней. Буквально в десятке шагов за нашими спинами бухал ножищами о землю громила орк. Он очень обрадовался, когда вместо того, чтобы дать стрекача к спасительной роще, мы вновь поперли в сторону лишенного растительности плоскогорья. Выигранные за счет стремительного падения ярды сокращались на глазах.
Наконец мы достигли высшей точки подъема. Перед нами лежало плато, чем-то похожее на оставленное мной накануне. Такие же невысокие, сглаженные ветром или временем складки холмов. Я и моя спутница припустили вниз со своего пригорка, у подножия свернули, обходя очередной бугор, некоторое время двигались, следуя складкам между холмами. Орк вроде бы начал отставать. Но и я бежал на последнем издыхании, в правом боку ощутимо покалывало, в горле пересохло. Все же у меня зародилась надежда на то, что мы сумеем оторваться от погони. И тут моя юная поводырша начала замедлять бег. «Выдохлась, – решил я, – странно вообще, что она продержалась так долго!» Я снова протянул руку, чтобы помочь двигаться быстрее, и снова девчонка метнулась в сторону. Хотел плюнуть в возмущении от неуместной пугливости или, того хуже, каприза, да слюны в пересохшем рту совсем не осталось.
Из-за поворота вылетел орк. Его появление вернуло резвость моей спутнице, но вместо того чтобы продолжить путь между холмами, она принялась карабкаться на очередное возвышение. На этот раз бугор был солидным. Склоны покрыты щебнем и камнями средней величины, мы прекрасно могли бы обогнуть его вдоль основания, как предыдущие. Но девчонка упрямо лезла вверх. Окликать ее было бесполезно, это я уже понял. Решив положиться на судьбу (в конце концов, лично мне терять почти нечего!), я двинул следом. Сзади сопел гоблин. Когда перевалили через вершину, отрыв от него составлял меньше десятка ярдов. Дальше выбранная моей спутницей дорога шла под уклон. Радуясь хоть такой передышке, я заскакал вниз по склону. Скорость сразу набрал приличную, так что пришлось даже притормаживать каблуками. Девчонка скользила рядом, едва касаясь камней ногами. Я не успел подивиться ее способности не вызывать при каждом шаге осыпь, когда лодыжки захлестнул настоящий камнепад – это начал спуск с горки наш зеленомордый преследователь.
– Быстрее! – Красная юбка снова оказалась впереди меня.
Я перестал тормозить каблуками и сделал сразу несколько широких шагов. Впереди был неглубокий, но длинный овраг, даже не овраг, так, ложбина между пологими холмами. Когда до дна ее оставалось от силы ярда три-четыре, моя провожатая с воплем: «Прыгай!» – скакнула на соседнюю горку. При ее малорослости прыжок был поистине феноменальным. Отталкиваясь от осыпающегося под ногами склона, я лишний раз подумал, что боги послали мне встречу с неординарным ребенком. Взять хоть ее недетскую выдержку.
Приземлился я чуть выше основания соседнего холма, причем сразу на все четыре конечности. Прыгнувший следом орк не долетел до меня какой-нибудь ярд. Тяжелая туша рухнула на склон и тут же поехала вниз во внезапно разверзшуюся под ногами яму. Это уже была не осыпь, а натуральный обвал, притом, что овражек-то поначалу казался шутейным. Тем не менее за моей спиной грохотали, падая в земляной омут, камни. Отчаянно взревел гоблин. На этот раз я не стал оборачиваться, чтобы рассмотреть, что происходит. Почва уходила из-под рук и ног, в то время как я на четвереньках пытался выкарабкаться из стремительно углубляющейся, засасывающей ямы. Ступни тонули в ставшей текучей, как вода, земле, не лучше были и камни, за которые я пытался уцепиться. Минуты борьбы с уносившим меня вниз камнепадом показались вечностью. Наконец с ободранными ладонями, полными камней сапогами и скрипящей на зубах землей я взобрался на относительно устойчивый гребень холма, на всякий случай уменьшая давление на податливую почву, упал грудью на гранитные осколки. Грохот обвала внизу стих, раздавалось только странное, с повизгиванием ворчание.
Поднявшись на четвереньки, я отполз подальше от края образовавшейся ямы, выпрямился, стряхивая со щек, кафтана, штанов земляной налет. Поискал глазами малолетнюю беглянку. Девчонка приплясывала на краю провала.
Приблизился к ней, с опаской поглядывая под ноги: с одной стороны, почва все еще не казалась надежной, с другой – на дне оврага должен был находиться орк. Его, конечно, присыпало, но вряд ли это надолго задержит зеленого гиганта.
– А-ях-хоу! Я добыла самого большого орка в Ничейных землях! – воскликнула, поворачиваясь ко мне, юная плясунья. Я все еще был слишком взбудоражен гонкой и внезапным исчезновением противника, взгляд затравленно рыскал по окрестностям, потом замер на моей спутнице. Та как раз развязывала стянутые узлом под подбородком толстые косы, которые я ошибочно принял за длинные уши-завязки у шапочки. Никакая это оказалась не шапочка, а курчавые и плотные, словно овечья шерсть, волосы, разделенные пробором посреди головы. – Что уставился?
– Ты… гномка?
– А кто же! – В ее голосе было не меньше удивления. Можете считать меня тугодумом, но во всей этой горячке я умудрился не заметить несколько очевидных моментов: недетского поведения маленькой беглянки или тех же ботинок на толстенной подошве с железными подковками. Впрочем, шагов с десяти я и сейчас принял бы собеседницу за обычную человеческую девчонку, ну, может, добавил бы года три к возрасту за цепкий взгляд. К тому же наряд, в отличие от обуви, у нее был совсем не «гномий» – на юбке и кофточке ни заплатки, ни бусины.
Оторвавшись от разглядывания гномки, я заглянул за край ямы и невольно содрогнулся: гоблин лежал на дне провала глубиной не меньше пяти-шести ярдов. Прямо из обнажившегося между задравшейся жилеткой и штанами пуза торчал грубо оструганный кол. Такие же колья еще в трех местах насквозь прошили толстую зеленую шкуру и теперь казали свои окровавленные острия. Орк был еще жив, вращал глазами, царапал землю скрюченными когтистыми лапищами, из полуоткрытой пасти доносились уже слышанные мною звуки – низкое утробное рычание, переходящее в визг и заканчивающееся горловым клекотом. Это была агония.
Я снова вздрогнул, когда заметил, что на вершине холма один за другим появились десять хиллсдунов. Их расовая принадлежность сомнений не вызывала и была заметна издали: плечистые, невысокие фигуры облачены в зеленые куртки, испещренные какими-то шнурочками, ремешками, костяными бляшками. Правда, ни одной блестящей детали я не разглядел. У троих на грудь падали окладистые бороды, остальные были гладко выбриты. Я невольно попятился. Меч остался на дне новообразовавшейся ямины, другого оружия у меня не было, а использовать «тихую смерть» в присутствии маленькой хиллсдунки я не считал возможным. Конечно, она не была шестилетним ребенком, за которого я ее принял, но и до совершеннолетия ей было далековато. Бессмертие по-разному проявляется во внешности перворожденных. Эльфы застывают на уровне человеческих 20–25 лет, за что и получили свое прозвище – вечно юные. У гномов же остановка происходит где-то в среднем возрасте. Владелице красной юбки вряд ли стукнуло больше семнадцати.
Заметив соотечественников, гномка вызывающе подбоченилась:
– Ну что, Голдун, как я тебя уделала? Тебе такого большого зеленого сроду не завалить!
Как потомственный ювелир я прилично изъяснялся на языке подгорных жителей, так что без труда разобрал дерзкую речь. Заросший до самых глаз курчавой бородой гном фыркнул что-то себе в усы, но перечить не стал, размер гоблина и впрямь был внушительным. И, как я начал понимать, «маленькая беззащитная девочка» оказалась вовсе не такой беззащитной, а ее паническое бегство – не более чем искусно расставленной ловушкой. Вот только для чего нужно было так рисковать, завлекая в нее орка? Из мести? Никаких признаков праведного гнева на лицах подгорных жителей я не заметил. Напротив, они откровенно радовались, что орк попался в их яму, словно тот был охотничьим трофеем. Может, и я бы радовался гибели одного из своих извечных противников, и все же их оживление при виде умирающего гоблина оставляло неприятный осадок. Но в груди у меня екнуло не от этого: всего три дня назад наш отряд бился с хиллсдунами. Хотя на моем счету был только поверженный фойербард, причислить себя к друзьям подгорных жителей я больше не мог. Вовремя остановил руку, потянувшуюся к пустым ножнам на поясе. Гномы окружили меня плотным кольцом, отчего на теле вдруг выступила пренеприятнейшая испарина.
– Откуда он здесь взялся? – Голдун вопросительно взглянул на юную соплеменницу.
– А-а, увидел, как гоблин погнался за мной, пытался спасти. – Гномка рассмеялась. Остальным мое поведение тоже показалось забавным, кое-кто заулыбался. Меня же не отпускало напряжение.
– Раз уж это твоя добыча, решай сама, что с ним делать! – Голдун мотнул головой, и четверо безбородых хиллсдунов по его знаку принялись спускаться в яму. Я продолжал стоять, не зная, как отнестись к последней двусмысленной фразе. Гномка окинула меня насмешливо-оценивающим взглядом.
– Ладно, что с тебя взять, иди, куда шел! – переходя на эрихейский, милостиво разрешила она. Мне очень хотелось тут же последовать ее совету, но оставались еще пропавшие Ярвианн и Суслик. Совесть властно напомнила, что они попали в переплет не без моего участия. Да и меч неплохо бы вернуть. Я решил начать с последнего.
– Не сочтите за дерзость, господа рудокопы, [13]– обратился я к оставшимся наверху гномам, – но у зеленого парня там внизу должен быть мой меч. Могу я получить его назад?
Голдун, выполнявший роль старшего, ненадолго задумался. Потом крикнул тем, кто в яме: «Гляньте там меч этого храбреца!» Рядом снова раздался хохот, зато вскоре один из хиллсдунов появился на краю провала, держа в руках клинок. Я сделал шаг в его направлении, но меня опередил Голдун. Взяв меч у сородича, он покрутил его в руках (оружие было добротное, но не из дорогих, простой солдатский одноручник), потом протянул мне вперед рукоятью. Я с благодарным поклоном принял меч, аккуратно вложил в ножны. Теперь бы самое время развернуться и сматываться подобру-поздорову, пока степенные рудокопы не передумали. Но я остался стоять, переминаясь с ноги на ногу – для того чтобы изобразить нерешительность, не нужно было и притворяться.
Между тем со дна ямы раздался призывный оклик. Как я понял, там не слишком ладилось с освобождением ловушки от трупа громадного орка. Больше не обращая на меня внимания, Голдун, а вслед за ним и его приятели полезли в провал. Наверху осталась одна вертлявая бегунья.
Пока обстоятельства складывались для меня благоприятно, я поспешил задать волнующий меня вопрос:
– Почтенная гаарни, до того, как встретить вас, я шел по следу одного эльфа, вы его тут случайно не видели? – С лица гномки тут же исчезла улыбка. – Он должен мне деньги, – поспешно добавил я. Ложь была неумелой и грубой. Я врал от отчаяния, в смутной надежде на то, что если и есть для гнома что-либо святое в этом мире, так это золотые монеты. И вопреки здравому смыслу, выдумка сработала. Вероятно, только гном и мог поверить в то, что кто-то способен преследовать должника в этих смертельно опасных горах.
– Сколько он тебе задолжал? – тут же прищурилась юная хиллсдунка.
– Много, – уклончиво ответил я, спешно прикидывая, какая сумма покажется достаточно значительной для златолюбивого народца.
Девчонка понимающе покивала. Вероятно, среди гномов не принято распространяться о своем финансовом состоянии.
– Что же, это твое дело. Ладно, идем.
Я не знал, стоит ли радоваться. Гномка не сказала, что видела эльфа. С другой стороны, что еще могло означать ее приглашение?
Поначалу я думал, что вход в подземный город расположен где-то неподалеку, но прежде чем подойти к неприметной ямке в земле, мы пересекли приличное лесное урочище. То самое, на опушке которого я впервые встретил юную гномку.
– Прыгай, – указала она мне на узкий (мне едва развернуться), но довольно глубокий окопчик. Мелькнула мысль, что это еще одна земляная ловушка, но, как говорится, назвался овощем… В общем, я спрыгнул, и тут же моим глазам открылся боковой лаз. Не дожидаясь указаний, шагнул в темноту подземного коридора. За спиной немедленно раздался стук тяжелых башмаков – это приземлилась на дно ямы моя спутница. Вжался в стенку, пропуская ее вперед. – Давай за мной. – Девчонка уже привычно ухватила меня за руку.
Коридор вскоре раздался вширь и в высоту. Первое время новая знакомая вела меня в полной темноте, потом в тоннеле заметно посветлело. Я закрутил головой в поисках источника освещения, но так и не нашел. Впрочем, гномы известные мастера собирать хитрые цепочки из зеркал, передающих свет с поверхности, должно быть, и здесь имелось нечто подобное.
Потом потолок с выпирающими из него древесными корнями сменился каменным. А еще спустя какое-то время вместо едва обработанного гранита по сторонам появились гладкие стены с искусно выбитым орнаментом. Бесконечный узор то ли сплетенных стеблей, то ли неведомых знаков вился вдоль всего прохода. Когда я уже решил, что придется заночевать в клятом коридоре, впереди открылась гигантская пещера. Недалеко от Карса тоже есть каменный грот, я как-то ходил туда на пикник с подружкой. С потолка там спускались переливчатые сталактиты, похожие на подтаявшие сосульки, иногда они смыкались со сталагмитами, растущими из пола. Здесь огромные сталактито-сталагмитовые колонны были отшлифованы до идеальных цилиндров; вроде бы беспорядочно разбросанные по подземному залу, они тем не менее весьма органично вписывались в интерьер пещерного дворца.
Задрав голову, я залюбовался совместным творением природы и подгорных мастеров, пока не заныла шея.
Аякса (так звали хиллсдунку) провела меня к одному из десятка выходов, имеющихся в зале.
– Нам сюда.
Новый коридор снова был темен. К тому же при виде множества тоннелей, ведущих из одной пещеры, в сердце пробрался холодок страха: если придется уносить ноги из гномьего города, как найти нужный путь в подгорном лабиринте? Ладонь привычно отыскала рукоять меча – ощущение оружия в руке всегда действовало на меня успокаивающе. Рядом с гардой пальцы нащупали кожаный мешочек со снадобьем от ожогов, врученный мне феей. Пятна от синей дряни навсегда въелись в куртку. Тут меня весьма кстати осенило. Сделав вид, что хочу напиться, отцепил от пояса фляжку с остатками воды, улучив момент, распустил мешок, всыпал едкую труху в воду, взболтал, окунул во фляжку палец. Когда в проходе в очередной раз посветлело, глянул на руку. Верхние фаланги указательного пальца окрасились в ярко-синий цвет. Дальше было не так уж сложно: когда тоннель вывел в новый подземный зал, я, брызнув на ладонь самодельной «синьки», невзначай коснулся стены рядом с проходом. Обернулся: синее пятно на серой стене было неброским, но вполне заметным для того, кто знает, что и где искать. Подобные метки я продолжал расставлять на всем протяжении пути. Коридор имел множество ответвлений; чем дальше, тем больше в сторону от него отходили новые тоннели, так что я щедро пятнал каменные своды, благо смеси во фляжке оставалось довольно много.
Наконец нам открылся настоящий пещерный город. Красоты сталактитовой пещеры меркли в сравнении со здешними. Тут были и статуи из переливчатого известняка, и потрясающие барельефы. (А вот драгоценных камней, гроздьями растущих прямо из стен, о которых ходит столько легенд, я что-то не приметил.) Немного сбивало с толку ощущение странной вывернутости, мы были как бы одновременно внутри и снаружи огромного зала. Тут и там на глаза попадались то дверь, то окно из горного хрусталя, но если удавалось бросить взгляд сквозь стекло, вместо улицы за ним оказывалась еще одна комната. И повсюду сновали деловитые гномы. При виде меня некоторые удивленно останавливались, и абсолютно все провожали подозрительными взглядами. Кое с кем моя спутница поздоровалась, пару раз встречные принимались выспрашивать у гномки, откуда я взялся и куда мы идем.
– К старейшинам, – каждый раз коротко отвечала она. Я и сам был не прочь порасспросить юную поводыршу о ее планах, но счел за лучшее помалкивать.
У огромной, больше похожей на ворота двери Аякса остановилась. Толкнула – створки разошлись на удивление легко.
– Заходи.
Открывшийся холл убранством мог соперничать с парадными залами герцогского дворца в Каннингарде (я был там однажды вместе с отцом, когда получал у Его Светлости грамоту на поступление в Карскую академию). В лампах за цветными, мелко ограненными стеклами мерцал огонь. Разноцветные сполохи бродили по мозаичным стенам. За рассматриванием изображенных на них картин и диковинной мебели из камня я как-то упустил из виду десяток бравых бородачей в высоких, чалмообразных шапках, дежуривших в разных концах холла.
При нашем появлении они, словно фигуры на волшебной шахматной доске, пришли в движение, направляясь к нам с Аяксой.
– Я к Мелинготу, – небрежно бросила хиллсдунка, проходя мимо разодетых стражников. – А ты подожди здесь, – повернулась ко мне.
Я кивнул, с недобрым предчувствием наблюдая, как стягивается вокруг меня «петля» вооруженных рудокопов. «Ну все, теперь точно вляпался!» – пронеслось в голове.
Ждать пришлось долго. Первый час я простоял, переминаясь с ноги на ногу и незаметно вытирая о штаны потеющие ладони. Казалось бы, чего тревожиться такому смертнику, как я? Но инстинкт самосохранения продолжал бить тревогу, не желая внять доводам разума. Окружавшие меня гномы выглядели в чем-то даже комично: Длинные, чуть не до пят золоченые кольчуги, клевцы с вычурными обухами в виде головы грифона. Обмотанные Шелковыми платками шлемы, которые я вначале принял за чалмы, навевали воспоминания о воинах калифата. Недаром мне в голову пришла ассоциация с резными шахматными фигурками – игры, которой так любят забавляться бискарские калифы.
Устав постоянно ждать удара в спину, на втором часу я отыскал глазами гранитную скамью у стены, присел, вытянув натруженные длинными переходами и долгам стоянием ноги. Охранники молча пропустили меня к лавке потом так же плотно обступили ее.
Когда наконец появилась Аякса, я успел порядком проголодаться и страшно хотел пить. К сожалению, испорченная «синькой» вода для этого больше не годилась.
Гномка была не одна, вместе с ней явился благообразный коротышка с лицом гладким и румяным, как у девушки, но с короткой русой бородой. В руках он держал серебряную дощечку с зажимом на конце, в густых волосах за ухом пряталось стило. «Секретарь», – решил я, переводя вопросительный взгляд на Аяксу.
– Идем, Мелингот согласился принять тебя. Расскажешь ему, зачем тебе понадобился эльф.
– А кто такой этот господин Мелингот? – как можно тише и вежливее осведомился я, следуя за ней и секретарем в покои неведомого вельможи.
– Он распоряжается тут, в городе, – без малейшего почтения в голосе пояснила Аякса.
Откровенно говоря, я был поражен. Представить невозможно, чтобы у нас в Каннинге, да и в любом другом человеческом королевстве, первый встречный мог вот так запросто попасть на прием к градоначальнику. А если еще вспомнить, что город этот находится в Гномьих Горах!..