Страница:
Это было настолько истинно и настолько мучительно, что он издал бы долгий звериный крик, если бы в том месте существовали звуки. Черный гроб плавал перед ним, словно вечное напоминание о человеческом бессилии и ограниченности…
В наступившей только для него одного тишине он поднял меч и увидел, как огненное копье, сорвавшись со сверкающего клинка, устремилось туда, где на границе двух миров метались зловещие тени.
Временная глухота спасла Сенора от непереносимого звука, раздавшегося, когда посланная мечом молния ударила в демонов. Те лишь частично высунулись из запредельного логова, но и меч был оружием, не принадлежавшим полностью этому миру. Зато карлика громоподобный звук швырнул на камни и оставил без движения. Багровая вспышка озарила стены пещеры ярче, чем озаряет землю взошедший Огненный Круг. И тотчас же запахло паленой шерстью и жареным мясом.
Ни одному человеку не дано познать силы, побеждающие демонов, как не дано проникнуть целиком в магическую реальность. Сенор был доволен хотя бы тем, что тени, пришедшие на помощь Посреднику, исчезли и затянулись их мрачные норы в пространстве. Остался лишь сам Посредник – вернее, его материальная оболочка, – но теперь он был только жертвой, принесенной Шакалом Древнему Мечу.
Сделарн Тринадцатый, чьи раны оказались ужасными, тем не менее рассудил иначе. Собрав последние силы и расползающиеся нити магической сети, он попытался сам довести дело до конца. И сделал это, уготовив Посреднику совсем другую, худшую, участь.
Что-то неопределенное, туманное, испускавшее слабый рубиновый свет и подчинявшееся только Монаху, обволакивало и сжимало Шакала со всех сторон, окончательно вырывая его из мира теней и облекая в плоть. Тут он был относительно беззащитен и уязвим, как любой зверь. Рубиновый саван сжал Посредника до таких размеров, что он мог поместиться в ладони у Сдалерна, и Монах схватил Шакала за шею, повернув к себе злобно оскалившуюся морду.
– Я уничтожил одно из твоих тел, Посредник, – тихо сказал Сдалерн, но Сенор услышал его слова, несмотря на разделявшее их расстояние. – Другое навеки останется в рабстве. Против третьего я бессилен, но ты, конечно, догадываешься, что теперь ожидает его в Ледяной Обители… Я навсегда сохраню власть над тобой. Ты ведь знаешь, что можно сделать с целым, владея частью?..
С этими словами он сжал пальцы, и шакал жалобно заскулил, но, кроме того, раздался отдаленный, ни с чем не сравнимый, потусторонний и невыразимо тоскливый звук… Сенору было ясно, что его не могло издать ни одно живое существо. Звук пришел из ниоткуда и не был порождением чьей-то глотки. Он казался призраком мгновенной адской боли в голове. С этим звуком рушились все надежды, все дороги приводили к одному печальному концу – и таким концом было безумие…
Когда звук остался всего лишь воспоминанием об исчезнувшем кошмаре, Треттенсодд выхватил откуда-то тонкий белый шнурок, ловко завязал петлю одной свободной рукой и накинул ее на шею шакалу. У Сенора мелькнула мысль, что Монах хочет попросту удавить зверя, но Сдалерн затягивал петлю до тех пор, пока шакал не захрипел, а затем привязал другой конец шнурка к своему запястью.
– Ну вот, теперь он мой заложник, – удовлетворенно сказал Монах, выпрямляясь. Он стоял на изломанных костях и держал на привязи неправдоподобно маленького шакала. Оба были ранены, но на обоих не осталось следов крови. Их раны казались трещинами в пустотелых сосудах.
– Толку от него не очень много, – продолжал Сдалерн. – Но это лучше, чем ничего. Однако я слышу, как шумят раковины Шаарна! Нам предстоит еще одна битва. Больше всего опасайтесь Обрученной Со Смертью!..
Глава десятая
Глава одиннадцатая
* * *
Если это было видение, то оно посетило Сенора лишь на краткое мгновение, а потом он вновь оказался в задымленной пещере, рядом с Существом Суо и превращенным карликом Люстиг. Рев боевых раковин Шаарна и вой Шакала ворвались ему в уши, оглушив на какое-то время.В наступившей только для него одного тишине он поднял меч и увидел, как огненное копье, сорвавшись со сверкающего клинка, устремилось туда, где на границе двух миров метались зловещие тени.
Временная глухота спасла Сенора от непереносимого звука, раздавшегося, когда посланная мечом молния ударила в демонов. Те лишь частично высунулись из запредельного логова, но и меч был оружием, не принадлежавшим полностью этому миру. Зато карлика громоподобный звук швырнул на камни и оставил без движения. Багровая вспышка озарила стены пещеры ярче, чем озаряет землю взошедший Огненный Круг. И тотчас же запахло паленой шерстью и жареным мясом.
Ни одному человеку не дано познать силы, побеждающие демонов, как не дано проникнуть целиком в магическую реальность. Сенор был доволен хотя бы тем, что тени, пришедшие на помощь Посреднику, исчезли и затянулись их мрачные норы в пространстве. Остался лишь сам Посредник – вернее, его материальная оболочка, – но теперь он был только жертвой, принесенной Шакалом Древнему Мечу.
Сделарн Тринадцатый, чьи раны оказались ужасными, тем не менее рассудил иначе. Собрав последние силы и расползающиеся нити магической сети, он попытался сам довести дело до конца. И сделал это, уготовив Посреднику совсем другую, худшую, участь.
Что-то неопределенное, туманное, испускавшее слабый рубиновый свет и подчинявшееся только Монаху, обволакивало и сжимало Шакала со всех сторон, окончательно вырывая его из мира теней и облекая в плоть. Тут он был относительно беззащитен и уязвим, как любой зверь. Рубиновый саван сжал Посредника до таких размеров, что он мог поместиться в ладони у Сдалерна, и Монах схватил Шакала за шею, повернув к себе злобно оскалившуюся морду.
– Я уничтожил одно из твоих тел, Посредник, – тихо сказал Сдалерн, но Сенор услышал его слова, несмотря на разделявшее их расстояние. – Другое навеки останется в рабстве. Против третьего я бессилен, но ты, конечно, догадываешься, что теперь ожидает его в Ледяной Обители… Я навсегда сохраню власть над тобой. Ты ведь знаешь, что можно сделать с целым, владея частью?..
С этими словами он сжал пальцы, и шакал жалобно заскулил, но, кроме того, раздался отдаленный, ни с чем не сравнимый, потусторонний и невыразимо тоскливый звук… Сенору было ясно, что его не могло издать ни одно живое существо. Звук пришел из ниоткуда и не был порождением чьей-то глотки. Он казался призраком мгновенной адской боли в голове. С этим звуком рушились все надежды, все дороги приводили к одному печальному концу – и таким концом было безумие…
Когда звук остался всего лишь воспоминанием об исчезнувшем кошмаре, Треттенсодд выхватил откуда-то тонкий белый шнурок, ловко завязал петлю одной свободной рукой и накинул ее на шею шакалу. У Сенора мелькнула мысль, что Монах хочет попросту удавить зверя, но Сдалерн затягивал петлю до тех пор, пока шакал не захрипел, а затем привязал другой конец шнурка к своему запястью.
– Ну вот, теперь он мой заложник, – удовлетворенно сказал Монах, выпрямляясь. Он стоял на изломанных костях и держал на привязи неправдоподобно маленького шакала. Оба были ранены, но на обоих не осталось следов крови. Их раны казались трещинами в пустотелых сосудах.
– Толку от него не очень много, – продолжал Сдалерн. – Но это лучше, чем ничего. Однако я слышу, как шумят раковины Шаарна! Нам предстоит еще одна битва. Больше всего опасайтесь Обрученной Со Смертью!..
Глава десятая
Схватка в подземелье
Монах не успел закончить.
Копье, совершенно обычное деревянное копье со стальным наконечником ударило Сенора в спину. Он стоял внутри Круга Неуязвимости, очерченного магическими фигурами, которые ослабили удар, и это спасло ему жизнь. Копье не пробило доспехи из хитина, взращенные на манекене и плотно облегавшие тело, и Холодный Затылок ощутил лишь очень сильный толчок, сваливший его на камни.
Он совершенно упустил из виду то, что люди из Призрачного Замка не посылают отражений; поэтому их появление оказалось для него неожиданным. Вскочив на ноги и обернувшись, он увидел несколько десятков воинов с серыми лицами и серебристыми волосами. Они намеревались атаковать, однако не проявляли особого рвения. По их поведению было ясно, что бесследное исчезновение гигантской статуи Четвероногого Бога, которому они столько лет поклонялись и приносили жертвы, внушает им суеверный ужас.
За из спинами Сенор увидел наконец Обрученную Со Смертью, одетую в сверкающие доспехи, и короля Гишаарна с неизменной поющей шкурой на плечах. Над головой Эрланы плавало изумрудное облако, бросавшее вниз лучи зеленого света, который придавал лицу Вдовы сходство с трехдневным трупом утопленника.
Она что-то крикнула своим воинам, указывая в сторону странников Хаоса. Надо признать, она действовала решительно. Ее влияние на солдат Ксантрии было безграничным.
– Неплохо придумано, – спокойно сказал Сдалерн. – Она приказывает им убить нас. Оказывается, мы слуги демонов Тени и хотим лишить подданных Гишаарна их последнего пристанища. Придется доказать им обратное…
Он порылся среди обломков костей и мусора, валявшихся на месте его схватки с Посредником, и в его руках появился очередной загадочный предмет из матово-черного металла.
Тем временем подгоняемые Эрланой и Гишаарном серые воины бросились на пришельцев. Бродячий Монах неожиданно исчез за камнями в дальнем углу пещеры, но Сенор уже не обращал внимания на чужие странности. Его атаковали сразу двое, и он встретил их мощными ударами Древнего Меча. Все-таки он был придворным Башни в исчезнувшем Кобаре и знал множество грязных приемов, которые вполне годились для схваток с превосходящим по количеству противником.
Отражения давно выдали бы его намерения, если бы он сражался с теми, кто был восприимчив к отражениям. Одного из нападавших он свалил стремительным колющим ударом в живот, а карлик, выскользнувший откуда-то из-за спины, кинжалом перерезал раненому глотку. Кровь у ксантрийца оказалась почти черной.
Другой серебряноволосый воин был немного медлителен, но внимателен и осторожен. Сенору удалось оттеснить его в узкую ложбину между валунами, усыпанную мелкой серой пылью. Здесь он открылся, и вражеский топор скользнул по хитиновому нагруднику. Сделав вид, что удар нанес серьезное повреждение, Сенор упал на одно колено, выпустив из руки меч; его ладони по самые запястья утонули в пыли.
Когда топор взлетел вверх, чтобы прикончить «раненого», Сенор швырнул горсть пыли в серое морщинистое лицо врага. Топор со свистом опустился, но лишь звякнул о камень, высекая искру. Спустя мгновение на камни рухнул и солдат Гишаарна с длинной раной в животе, из которой хлестала кровь.
Однако Сенор отвоевал себе лишь недолгую передышку. Он успел окинуть взглядом место схватки. Существо Суо сражалось с холодной улыбкой на бесполом лице. Его доспехи были пробиты в нескольких местах, и от полученных ран ему давно полагалось скончаться. Если бы, конечно, оно было человеком…
Несмотря на малые рост и силу, Люстиг пока держался, поскольку был неудобным противником для высоких серых солдат. И все-таки карлика оттеснили к самой стене пещеры, а там его не ожидало ничего хорошего.
Сенор быстро взвесил свои шансы. После долгих странствий по Хаосу в Призрачном Замке оставалось не так уж много воинов. Незавершенный вполне мог бы покончить с ними, находясь под защитой магических фигур, но кому нужна была ТАКАЯ победа? Кроме того, он еще не догадывался, на что способна Эрлана, загнанная в угол, зато твердо знал, что с королевством просто так не расстаются…
Странное поведение Бродячего Монаха озадачило его. Где же был сейчас Треттенсодд Сдалерн Тринадцатый? Не бежал ли, добившись того, чего хотел: освобождения, власти над Посредником, а может, и тайной власти над самим Призрачным Замком? Сенор далеко не был уверен в том, что все рассказанное Сдалерном в глиняной тюрьме является правдой. Шаарн мог оказаться на самом деле чем-то совсем иным, и разгадка его тайны, возможно, находилась совсем близко.
Он увидел карлика, упавшего на колени возле стены и умудрившегося при этом воткнуть свой кинжал кому-то в бедро. Его руки и борода были залиты кровью. Сенор поймал взгляд Люстига и прочел в нем немое отчаяние.
Выбравшись из ложбины, Холодный Затылок устремился к стене, прокладывая себе дорогу среди мелькающих клинков, и снес голову копьеносцу, приготовившемуся проткнуть карлика насквозь.
Когда Люстиг оказался вне опасности, Сенор обернулся и столкнулся лицом к лицу с воином, у которого было только одно ухо. Незавершенный очень хорошо помнил, кто уготовил ведьме Истар гибель в бездонной пропасти Хаоса, и к этому обитателю Шаарна у него был особый счет. Он собирался убить одноухого наиболее болезненным способом и надеялся, что тот будет умирать долго…
Все свое внимание Сенор сосредоточил на этом человеке. Остальные маячили рядом, словно тени, изредка докучавшие ему своими выпадами. Он был уже трижды легко ранен, но благодаря заклинаниям сейчас почти не чувствовал боли…
Одноухий оказался лучшим из воинов, с которыми ему до сих пор приходилось здесь сражаться. Все обманные приемы Сенора не имели успеха, и вскоре он понял, что начал уставать. Руки серебряноволосого работали как два совершенных механизма, не знавших усталости; ксантриец умело защищался и часто атаковал, но ни разу не приоткрыл даже узкой щели, в которую мог бы устремиться клинок из небесного металла.
Однажды, когда два смертельных врага сошлись вплотную, Сенор сильно пнул одноухого сапогом под колено, и тот ненадолго потерял способность двигаться, но ответил неожиданным ударом кулаком в ухо, после которого Холодный Затылок очутился в трех шагах от противника с громким гулом в голове. Впрочем, острие меча, опускаясь, все же прочертило на сером лице еще одну глубокую борозду, быстро наполнившуюся черной кровью.
Запах собственной крови взбесил одноухого, и тот бросился на Сенора, еще не до конца пришедшего в себя. Хитиновые пластины на плечах у придворного Башни были пробиты, левая рука, залитая кровью, слушалась его намного хуже, чем раньше; постепенно в сознание стала проникать боль…
Натиск серого воина оказался настолько яростным, что Сенор был вынужден отступить и привалиться спиной к огромному скальному обломку. Позади одноухого он вдруг увидел Обрученную Со Смертью, которая наблюдала за ними с хищной улыбкой, и эта улыбка яснее всего остального подсказала ему, что его секунды сочтены. Магические фигуры из костей, очертившие Круг Неуязвимости, белели во мраке пещеры безнадежно далеко от него…
Но в этот момент откуда-то раздался сухой треск, и во лбу одноухого, словно по волшебству, появилась маленькая черная дырочка. Выражение его лица не успело измениться, и он рухнул на камни с мечом, занесенным над головой. Лишь спустя несколько долгих мгновений Сенор осознал, что перед ним находится мертвец.
Треск прозвучал еще раз, потом снова и снова, слившись наконец в одну непрерывную дробь. Холодный Затылок увидел, что воины Гишаарна умирают прямо там, где стоят, будто парализованные ужасом перед незримой смертью. Он медленно повернул голову и разглядел серую рясу Сдалерна в дальнем углу пещеры. Предмет, который тот держал в руках, сыпал искрами, издавая оглушительный дробный стук. Очередная поделка Игама, видимо, и была причиной мгновенной гибели серых воинов.
Сенор сузил глаза, так, что веки едва не сомкнулись, и сделал свое видение магическим. После этого он остановил взгляд на силуэте Сдалерна, окруженном голубоватым ореолом, и ярко-красном раскаленном оружии в его руках, которое выплевывало кусочки смертоносного металла. Сенор сумел разглядеть их, лишь «уплотнив» восприятие до предела.
Солдаты Гишаарна, оставшиеся в живых, пришли в себя и бросились бежать к темной норе коридора, ведущего из пещеры наверх. Огонь из сверхъестественного оружия Монаха настигал их повсюду, и теперь уже ничто не могло предотвратить панику: ни ярость короля в поющей шкуре, ни влияние Эрланы, Обрученной Со Смертью…
Сенор увидел, что Вдова Гишаарна, укрывшись за камнем, проделываает какие-то манипуляции. Светящееся пятно над ее головой вытянулось в продолговатое облако, которое поплыло в сторону Сдалерна. Тот поднял оружие и попытался поразить им плывущее навстречу озеро света, но летящие с огромной скоростью кусочки металла не причинили ему никакого заметного вреда.
Изумрудное облако выпустило из себя светящиеся отростки, окутавшие Монаха ослепительным коконом. Треск таинственного оружия захлебнулся; Сенор успел разглядеть только, что Треттенсодд поспешно натягивает на лицо какую-то маску. Маленький шакал, привязанный к его запястью, больше не казался побежденным. Из его оскаленной пасти обильно текла слюна…
А потом Сенору уже было не до Сдалерна. Крылатые псы – последняя надежда хозяев Призрачного Замка – заслонили своими телами выход из пещеры.
И в который раз Существо, Не Имеющее Пола, спасло пришельцев.
Оно превратилось в огромное зеркало, которое идеально отражало свет, но дрожало при малейшем движении воздуха. Зеркало было настолько тонким, что казалось, будто оно вообще не имеет толщины. Оно воспарило под самые своды пещеры гибким сверкающим занавесом и оттуда обрушилось, выгнувшись, словно чаша, на Изумрудное Озеро.
И Озеро стало «слепнуть», попадая в фокус отраженных лучей его собственного света, и затрепетало, как обожженное. Когда оно «ослепло» совершенно, Существо из Мертвых Времен свернулось вокруг него, края зеркала сомкнулись – и Суо превратилось в полое, немыслимо сложное тело, во внутренностях которого было заключено светящееся Озеро.
Живая изумрудная субстанция металась по зеркальному лабиринту, но коридоры этого лабиринта оказались бесконечными, и Озеро заблудилось в них, обреченное до наступления Мертвых Времен скитаться в абсолютной тьме внутри зеркальной тюрьмы, из которой не существовало выхода.
Существо Суо съело Озеро Изумрудного Света, и Озеро стало его частью.
Потом Суо рассыпалось в невидимую пыль, и эту пыль некоторое время вдыхали атаковавшие странников крылатые псы. Сенор воспринимал ее, благодаря магическому зрению, как рой мельчайших светящихся насекомых.
Когда Незавершенный из Кобара уже поднял меч, чтобы встретить первого из псов, двигавшихся в его сторону огромными прыжками, тот вдруг начал задыхаться. Невидимая пыль изменила его внутренности и с кровью проникла в мозг. С этой минуты он стал абсолютно преданным рабом Существа Суо.
С другими псами произошло то же самое. Превратившись в марионеток, они замерли там, где их застигла врасплох чужая воля, в ожидании приказаний Существа, высосавшего из них инстинкты.
Потом Суо снова приняло облик придворного Башни, собрав себя из мельчайших частиц и зеркальной тюрьмы, в которую было заключено Изумрудное Озеро.
– Это конец, – сказал Сдалерн Тринадцатый. – Призрачному Замку нужен новый хозяин…
При этих словах карлик Люстиг залился своим диким смехом. Сенор же думал о том, чего он достиг, кроме того, что приобрел в лице Эрланы еще одного непримиримого врага…
И тут он услышал сдавленный крик, перешедший в хрип. Оказывается, кричал король Гишаарн. Через несколько мгновений Сенор понял, что было этому причиной. Шкура синего кота, которую король носил на плечах, душила его, обернувшись вокруг шеи. Лицо Гишаарна побагровело, глаза вылезли из орбит, руки судорожно пытались разомкнуть смертельные объятия, пальцы впились в заколдованную шкуру, – но все было тщетно…
Сенор бросил быстрый взгляд на Сдалерна. Слова заклинаний уже слетели с губ Монаха, и теперь тот лишь удовлетворенно улыбался, глядя, как умирает последний правитель Ксантрии, так и не узнавший, кто на самом деле был его «пленником».
– Моя маленькая месть, – сказал Монах, перехватив взгляд Сенора. – Надеюсь, ты не против?
Тем временем Синяя Шкура завершила свое дело. Гишаарн упал и сполз в расселину, избавив пришельцев от неприятного зрелища: от его шеи и головы мало что осталось.
Обрученная Со Смертью взвыла в припадке бессильного бешенства и с кучкой уцелевших воинов бросилась к выходу из подземелья. Последний взгляд, который она остановила на Сеноре и Монахе, обещал им все мыслимые муки, а после завершения этих мук – неотвратимый и страшный конец.
Поющая Шкура сползла с тела своей жертвы и устремилась вслед за Эрланой. Издали она напоминала зверя, преследующего добычу; ее бег был мягким и неслышным, но Сенор знал, что это всего лишь шкура без мяса, мышц и костей.
В руках у Монаха появился предмет из дерева и металла. После одного незаметного движения этот предмет издал высокий звенящий звук, надолго повисший в воздухе. Спустя мгновение после рождения звука Шкура остановилась, а затем послушно потрусила к прежнему хозяину.
– Зачем ты дал ей уйти?! – взвизгнул превращенный карлик, в ярости размахивая окровавленым кинжалом.
– Ее нельзя убить, – спокойно сказал Сдалерн, позволяя Поющей Шкуре взобраться себе на плечо. Потом он погладил ее, и она, будто в благодарность за ласку, издала нежный мелодичный звон. – По крайней мере сейчас. Она обручена со смертью, и пока эта связь не разорвана, Эрлана будет возрождаться снова и снова. С нее достаточно изгнания. Конечно, она отправится в Ледяную Обитель, к своему хозяину, если я хоть что-нибудь понимаю в происходящем. Теперь ей не позавидуешь, но не позавидуешь и тому из вас, кто еще раз встретит ее во время странствий по Тени…
Монах покачал головой. Было видно, что такую неприятную возможность он не исключает и для себя.
Затем он вернулся к камням, за которыми прятался во время атаки серых воинов Гишаарна, и выволок на свет маленького злобного шакала. Из пасти зверя по-прежнему стекала темная тягучая слюна, но сейчас он был похож на больного побитого щенка.
– Я чуть было не потерял свой новый талисман, – сказал Сдалерн, снова привязывая белый шнурок к запястью.
– Зачем тебе эта тварь? – спросил вдруг карлик, дотрагиваясь до шакала острием кинжала.
– Он нужен не мне, а тому, кто получит из моих рук власть в Призрачном Замке…
При этих словах глаза Люстига зажглись алчным огнем. Сдалерн усмехнулся, заметив это, и дернул за шнурок так, что шакал захрипел. Затем продолжал:
– …Но это опасное приобретение. Вечно прятаться от слуг Четвероногого Бога и держаться подальше от Ледяной Обители – довольно обременительное занятие. Нельзя останавливаться – в противном случае хозяина замка ожидают вещи пострашнее смерти…
– И ты собираешься принести в жертву себя? – Существо Суо впервые разомкнуло узкие губы с тех пор, как привело Сенора в подземелье Шаарна. Кроме того, оно оказалось способно на сарказм.
– Нет, у меня другие дела в Хаосе. Я должен оставить замок тому, кто согласится объявить себя новым правителем Ксантрии. Бедняга! Я-то знаю, как незавидна участь вечного беглеца. Ни в одном из ландшафтов он не найдет себе покоя. Шаарн – слишком дорогая игрушка…
– Я согласен! – заявил вдруг превращенный карлик. – Оставь замок мне. Тем более что однажды он уже почти был моим. И ты знаешь, КТО помешал этому…
– Я не доверяю тебе, – тихо сказал Сдалерн после долгой паузы, во время которой он всматривался в глумливое лицо Люстига.
– И правильно делаешь, Игам. – Люстиг также понизил голос. – Но у тебя нет выбора, не так ли? Эти двое, – карлик бесцеремонно ткнул пальцем в Сенора и Суо, – преследуют свои цели в Хаосе. Однако мне с ними не по пути. Просто некуда и незачем возвращаться… Кажется, Кобара больше не существует. А я почти добилась того, зачем пришла сюда. Какая неслыханая удача! За тобой небольшой должок – надеюсь, ты не забыл? И потом: я меньше всего хотела бы оказаться в Ледяной Обители, если ты понимаешь, что я имею в виду. Поэтому лучшего хранителя Шаарна тебе не найти!
– Ты почти убедила меня, женщина из Кобара, – медленно проговорил Монах. – Но не повторяй прошлых ошибок. Ты слишком любила власть.
– Сделай то, о чем я прошу, и мы заключим сделку, выгодную для нас обоих. Ты оставишь мне замок и скажешь, что делать с этим… недоноском. – Люстиг брезгливо ткнула в шакала носком сапога. – Когда понадобится, Шаарн всегда будет к твоим услугам… Думаю, тебе он нужен больше, чем ты хочешь показать.
– Сомневаюсь в твоей благосклонности, но с тобой я уж как-нибудь справлюсь, – пообещал Сдалерн, наматывая шнурок на палец черной руки. – У меня действительно нет выбора… Этот маленький шакал станет залогом твоей власти в Шаарне, пока я буду отсутствовать. У Посредника было три воплощения: твердое, мягкое и Тело, Проходящее Сквозь Стены. Я уничтожил только одно из них и изгнал другое. Невидимое тело вернулось в Ледяную Обитель, но у тебя остается талисман, который частично защитит от него, если Посредник когда-нибудь появится снова…
– Тс-с-с!.. – вдруг прервал Монаха превращенный карлик. – Дальше не надо. Расскажешь это мне одной. Чуть позже и в более удобном месте.
– Теперь я спокоен, – безрадостно усмехнулся Сдалерн Тринадцатый. – Своего ты не упустишь никогда…
– Если ты спокоен, то сделай главное, – тихо проговорил карлик. – Преврати меня в ту, кем я была.
– По-моему, мы слишком задержались здесь… – Суо произнесло это так, что Сенор почувствовал: Существу из Мертвых Времен скоро надоест ждать.
Суо больше не интересовали Люстиг, Сдалерн и Призрачный Замок. У него не было воспоминаний, и оно ни во что не ставило своих союзников. Оно помогало Незавершенному, пока он двигался к общей цели или по крайней мере не слишком отклонялся от нужного пути. Но теперь, по мнению Существа, Не Имеющего Пола, происходило именно это – отклонение и задержка. Инстинкт подгонял Суо, а Суо заставляло поторапливаться придворного Башни.
Сенор ощутил угрозу, повисшую в воздухе, и вспомнил все, что обещало ему Существо из Мертвых Времен в случае, если он совершит неверный шаг. Ценный союзник в любой момент мог превратиться в безжалостного убийцу.
Холодный Затылок предпочел бы отодвинуть этот момент как можно дальше в будущее.
– Увидимся наверху, – сказал он Сдалерну, вкладывая меч в ножны. – Расскажешь мне все, что знаешь о Реке С Одним Берегом.
Сенор собирался уйти, но его остановили слова, произнесенные Монахом.
– Ты забыл кое-что. – Треттенсодд с улыбкой нагнулся и поднял из праха два сверкающих крюка. – Остались еще когти Шакала. Возьми их. Может быть, ты встретишь тех, кто объяснит тебе, что с ними делать.
Человек Безымянного Пальца взял в руки два увесистых куска металла, напоминавшего своей гладкостью и блеском тот, из которого был выкован Древний Меч. Возле тупого конца каждого когтя имелось кольцо, и Сенор привязал их сзади к поясу так, что они не мешали ему при необходимости воспользоваться мечом или кинжалом.
Когти Шакала были тяжелы, но, поднимаясь по спиральным коридорам к каменной поверхности Шаарна, Сенор не замечал этой тяжести. Суо бесшумно скользило рядом мрачной тенью, как неотступное напоминание о неведомом предназначении.
Копье, совершенно обычное деревянное копье со стальным наконечником ударило Сенора в спину. Он стоял внутри Круга Неуязвимости, очерченного магическими фигурами, которые ослабили удар, и это спасло ему жизнь. Копье не пробило доспехи из хитина, взращенные на манекене и плотно облегавшие тело, и Холодный Затылок ощутил лишь очень сильный толчок, сваливший его на камни.
Он совершенно упустил из виду то, что люди из Призрачного Замка не посылают отражений; поэтому их появление оказалось для него неожиданным. Вскочив на ноги и обернувшись, он увидел несколько десятков воинов с серыми лицами и серебристыми волосами. Они намеревались атаковать, однако не проявляли особого рвения. По их поведению было ясно, что бесследное исчезновение гигантской статуи Четвероногого Бога, которому они столько лет поклонялись и приносили жертвы, внушает им суеверный ужас.
За из спинами Сенор увидел наконец Обрученную Со Смертью, одетую в сверкающие доспехи, и короля Гишаарна с неизменной поющей шкурой на плечах. Над головой Эрланы плавало изумрудное облако, бросавшее вниз лучи зеленого света, который придавал лицу Вдовы сходство с трехдневным трупом утопленника.
Она что-то крикнула своим воинам, указывая в сторону странников Хаоса. Надо признать, она действовала решительно. Ее влияние на солдат Ксантрии было безграничным.
– Неплохо придумано, – спокойно сказал Сдалерн. – Она приказывает им убить нас. Оказывается, мы слуги демонов Тени и хотим лишить подданных Гишаарна их последнего пристанища. Придется доказать им обратное…
Он порылся среди обломков костей и мусора, валявшихся на месте его схватки с Посредником, и в его руках появился очередной загадочный предмет из матово-черного металла.
Тем временем подгоняемые Эрланой и Гишаарном серые воины бросились на пришельцев. Бродячий Монах неожиданно исчез за камнями в дальнем углу пещеры, но Сенор уже не обращал внимания на чужие странности. Его атаковали сразу двое, и он встретил их мощными ударами Древнего Меча. Все-таки он был придворным Башни в исчезнувшем Кобаре и знал множество грязных приемов, которые вполне годились для схваток с превосходящим по количеству противником.
Отражения давно выдали бы его намерения, если бы он сражался с теми, кто был восприимчив к отражениям. Одного из нападавших он свалил стремительным колющим ударом в живот, а карлик, выскользнувший откуда-то из-за спины, кинжалом перерезал раненому глотку. Кровь у ксантрийца оказалась почти черной.
Другой серебряноволосый воин был немного медлителен, но внимателен и осторожен. Сенору удалось оттеснить его в узкую ложбину между валунами, усыпанную мелкой серой пылью. Здесь он открылся, и вражеский топор скользнул по хитиновому нагруднику. Сделав вид, что удар нанес серьезное повреждение, Сенор упал на одно колено, выпустив из руки меч; его ладони по самые запястья утонули в пыли.
Когда топор взлетел вверх, чтобы прикончить «раненого», Сенор швырнул горсть пыли в серое морщинистое лицо врага. Топор со свистом опустился, но лишь звякнул о камень, высекая искру. Спустя мгновение на камни рухнул и солдат Гишаарна с длинной раной в животе, из которой хлестала кровь.
Однако Сенор отвоевал себе лишь недолгую передышку. Он успел окинуть взглядом место схватки. Существо Суо сражалось с холодной улыбкой на бесполом лице. Его доспехи были пробиты в нескольких местах, и от полученных ран ему давно полагалось скончаться. Если бы, конечно, оно было человеком…
Несмотря на малые рост и силу, Люстиг пока держался, поскольку был неудобным противником для высоких серых солдат. И все-таки карлика оттеснили к самой стене пещеры, а там его не ожидало ничего хорошего.
Сенор быстро взвесил свои шансы. После долгих странствий по Хаосу в Призрачном Замке оставалось не так уж много воинов. Незавершенный вполне мог бы покончить с ними, находясь под защитой магических фигур, но кому нужна была ТАКАЯ победа? Кроме того, он еще не догадывался, на что способна Эрлана, загнанная в угол, зато твердо знал, что с королевством просто так не расстаются…
Странное поведение Бродячего Монаха озадачило его. Где же был сейчас Треттенсодд Сдалерн Тринадцатый? Не бежал ли, добившись того, чего хотел: освобождения, власти над Посредником, а может, и тайной власти над самим Призрачным Замком? Сенор далеко не был уверен в том, что все рассказанное Сдалерном в глиняной тюрьме является правдой. Шаарн мог оказаться на самом деле чем-то совсем иным, и разгадка его тайны, возможно, находилась совсем близко.
Он увидел карлика, упавшего на колени возле стены и умудрившегося при этом воткнуть свой кинжал кому-то в бедро. Его руки и борода были залиты кровью. Сенор поймал взгляд Люстига и прочел в нем немое отчаяние.
Выбравшись из ложбины, Холодный Затылок устремился к стене, прокладывая себе дорогу среди мелькающих клинков, и снес голову копьеносцу, приготовившемуся проткнуть карлика насквозь.
Когда Люстиг оказался вне опасности, Сенор обернулся и столкнулся лицом к лицу с воином, у которого было только одно ухо. Незавершенный очень хорошо помнил, кто уготовил ведьме Истар гибель в бездонной пропасти Хаоса, и к этому обитателю Шаарна у него был особый счет. Он собирался убить одноухого наиболее болезненным способом и надеялся, что тот будет умирать долго…
Все свое внимание Сенор сосредоточил на этом человеке. Остальные маячили рядом, словно тени, изредка докучавшие ему своими выпадами. Он был уже трижды легко ранен, но благодаря заклинаниям сейчас почти не чувствовал боли…
Одноухий оказался лучшим из воинов, с которыми ему до сих пор приходилось здесь сражаться. Все обманные приемы Сенора не имели успеха, и вскоре он понял, что начал уставать. Руки серебряноволосого работали как два совершенных механизма, не знавших усталости; ксантриец умело защищался и часто атаковал, но ни разу не приоткрыл даже узкой щели, в которую мог бы устремиться клинок из небесного металла.
Однажды, когда два смертельных врага сошлись вплотную, Сенор сильно пнул одноухого сапогом под колено, и тот ненадолго потерял способность двигаться, но ответил неожиданным ударом кулаком в ухо, после которого Холодный Затылок очутился в трех шагах от противника с громким гулом в голове. Впрочем, острие меча, опускаясь, все же прочертило на сером лице еще одну глубокую борозду, быстро наполнившуюся черной кровью.
Запах собственной крови взбесил одноухого, и тот бросился на Сенора, еще не до конца пришедшего в себя. Хитиновые пластины на плечах у придворного Башни были пробиты, левая рука, залитая кровью, слушалась его намного хуже, чем раньше; постепенно в сознание стала проникать боль…
Натиск серого воина оказался настолько яростным, что Сенор был вынужден отступить и привалиться спиной к огромному скальному обломку. Позади одноухого он вдруг увидел Обрученную Со Смертью, которая наблюдала за ними с хищной улыбкой, и эта улыбка яснее всего остального подсказала ему, что его секунды сочтены. Магические фигуры из костей, очертившие Круг Неуязвимости, белели во мраке пещеры безнадежно далеко от него…
Но в этот момент откуда-то раздался сухой треск, и во лбу одноухого, словно по волшебству, появилась маленькая черная дырочка. Выражение его лица не успело измениться, и он рухнул на камни с мечом, занесенным над головой. Лишь спустя несколько долгих мгновений Сенор осознал, что перед ним находится мертвец.
Треск прозвучал еще раз, потом снова и снова, слившись наконец в одну непрерывную дробь. Холодный Затылок увидел, что воины Гишаарна умирают прямо там, где стоят, будто парализованные ужасом перед незримой смертью. Он медленно повернул голову и разглядел серую рясу Сдалерна в дальнем углу пещеры. Предмет, который тот держал в руках, сыпал искрами, издавая оглушительный дробный стук. Очередная поделка Игама, видимо, и была причиной мгновенной гибели серых воинов.
Сенор сузил глаза, так, что веки едва не сомкнулись, и сделал свое видение магическим. После этого он остановил взгляд на силуэте Сдалерна, окруженном голубоватым ореолом, и ярко-красном раскаленном оружии в его руках, которое выплевывало кусочки смертоносного металла. Сенор сумел разглядеть их, лишь «уплотнив» восприятие до предела.
Солдаты Гишаарна, оставшиеся в живых, пришли в себя и бросились бежать к темной норе коридора, ведущего из пещеры наверх. Огонь из сверхъестественного оружия Монаха настигал их повсюду, и теперь уже ничто не могло предотвратить панику: ни ярость короля в поющей шкуре, ни влияние Эрланы, Обрученной Со Смертью…
Сенор увидел, что Вдова Гишаарна, укрывшись за камнем, проделываает какие-то манипуляции. Светящееся пятно над ее головой вытянулось в продолговатое облако, которое поплыло в сторону Сдалерна. Тот поднял оружие и попытался поразить им плывущее навстречу озеро света, но летящие с огромной скоростью кусочки металла не причинили ему никакого заметного вреда.
Изумрудное облако выпустило из себя светящиеся отростки, окутавшие Монаха ослепительным коконом. Треск таинственного оружия захлебнулся; Сенор успел разглядеть только, что Треттенсодд поспешно натягивает на лицо какую-то маску. Маленький шакал, привязанный к его запястью, больше не казался побежденным. Из его оскаленной пасти обильно текла слюна…
А потом Сенору уже было не до Сдалерна. Крылатые псы – последняя надежда хозяев Призрачного Замка – заслонили своими телами выход из пещеры.
И в который раз Существо, Не Имеющее Пола, спасло пришельцев.
Оно превратилось в огромное зеркало, которое идеально отражало свет, но дрожало при малейшем движении воздуха. Зеркало было настолько тонким, что казалось, будто оно вообще не имеет толщины. Оно воспарило под самые своды пещеры гибким сверкающим занавесом и оттуда обрушилось, выгнувшись, словно чаша, на Изумрудное Озеро.
И Озеро стало «слепнуть», попадая в фокус отраженных лучей его собственного света, и затрепетало, как обожженное. Когда оно «ослепло» совершенно, Существо из Мертвых Времен свернулось вокруг него, края зеркала сомкнулись – и Суо превратилось в полое, немыслимо сложное тело, во внутренностях которого было заключено светящееся Озеро.
Живая изумрудная субстанция металась по зеркальному лабиринту, но коридоры этого лабиринта оказались бесконечными, и Озеро заблудилось в них, обреченное до наступления Мертвых Времен скитаться в абсолютной тьме внутри зеркальной тюрьмы, из которой не существовало выхода.
Существо Суо съело Озеро Изумрудного Света, и Озеро стало его частью.
Потом Суо рассыпалось в невидимую пыль, и эту пыль некоторое время вдыхали атаковавшие странников крылатые псы. Сенор воспринимал ее, благодаря магическому зрению, как рой мельчайших светящихся насекомых.
Когда Незавершенный из Кобара уже поднял меч, чтобы встретить первого из псов, двигавшихся в его сторону огромными прыжками, тот вдруг начал задыхаться. Невидимая пыль изменила его внутренности и с кровью проникла в мозг. С этой минуты он стал абсолютно преданным рабом Существа Суо.
С другими псами произошло то же самое. Превратившись в марионеток, они замерли там, где их застигла врасплох чужая воля, в ожидании приказаний Существа, высосавшего из них инстинкты.
Потом Суо снова приняло облик придворного Башни, собрав себя из мельчайших частиц и зеркальной тюрьмы, в которую было заключено Изумрудное Озеро.
* * *
Черная рука с пепельно-серым перстнем на пальце легла Сенору на плечо.– Это конец, – сказал Сдалерн Тринадцатый. – Призрачному Замку нужен новый хозяин…
При этих словах карлик Люстиг залился своим диким смехом. Сенор же думал о том, чего он достиг, кроме того, что приобрел в лице Эрланы еще одного непримиримого врага…
И тут он услышал сдавленный крик, перешедший в хрип. Оказывается, кричал король Гишаарн. Через несколько мгновений Сенор понял, что было этому причиной. Шкура синего кота, которую король носил на плечах, душила его, обернувшись вокруг шеи. Лицо Гишаарна побагровело, глаза вылезли из орбит, руки судорожно пытались разомкнуть смертельные объятия, пальцы впились в заколдованную шкуру, – но все было тщетно…
Сенор бросил быстрый взгляд на Сдалерна. Слова заклинаний уже слетели с губ Монаха, и теперь тот лишь удовлетворенно улыбался, глядя, как умирает последний правитель Ксантрии, так и не узнавший, кто на самом деле был его «пленником».
– Моя маленькая месть, – сказал Монах, перехватив взгляд Сенора. – Надеюсь, ты не против?
Тем временем Синяя Шкура завершила свое дело. Гишаарн упал и сполз в расселину, избавив пришельцев от неприятного зрелища: от его шеи и головы мало что осталось.
Обрученная Со Смертью взвыла в припадке бессильного бешенства и с кучкой уцелевших воинов бросилась к выходу из подземелья. Последний взгляд, который она остановила на Сеноре и Монахе, обещал им все мыслимые муки, а после завершения этих мук – неотвратимый и страшный конец.
Поющая Шкура сползла с тела своей жертвы и устремилась вслед за Эрланой. Издали она напоминала зверя, преследующего добычу; ее бег был мягким и неслышным, но Сенор знал, что это всего лишь шкура без мяса, мышц и костей.
В руках у Монаха появился предмет из дерева и металла. После одного незаметного движения этот предмет издал высокий звенящий звук, надолго повисший в воздухе. Спустя мгновение после рождения звука Шкура остановилась, а затем послушно потрусила к прежнему хозяину.
– Зачем ты дал ей уйти?! – взвизгнул превращенный карлик, в ярости размахивая окровавленым кинжалом.
– Ее нельзя убить, – спокойно сказал Сдалерн, позволяя Поющей Шкуре взобраться себе на плечо. Потом он погладил ее, и она, будто в благодарность за ласку, издала нежный мелодичный звон. – По крайней мере сейчас. Она обручена со смертью, и пока эта связь не разорвана, Эрлана будет возрождаться снова и снова. С нее достаточно изгнания. Конечно, она отправится в Ледяную Обитель, к своему хозяину, если я хоть что-нибудь понимаю в происходящем. Теперь ей не позавидуешь, но не позавидуешь и тому из вас, кто еще раз встретит ее во время странствий по Тени…
Монах покачал головой. Было видно, что такую неприятную возможность он не исключает и для себя.
Затем он вернулся к камням, за которыми прятался во время атаки серых воинов Гишаарна, и выволок на свет маленького злобного шакала. Из пасти зверя по-прежнему стекала темная тягучая слюна, но сейчас он был похож на больного побитого щенка.
– Я чуть было не потерял свой новый талисман, – сказал Сдалерн, снова привязывая белый шнурок к запястью.
– Зачем тебе эта тварь? – спросил вдруг карлик, дотрагиваясь до шакала острием кинжала.
– Он нужен не мне, а тому, кто получит из моих рук власть в Призрачном Замке…
При этих словах глаза Люстига зажглись алчным огнем. Сдалерн усмехнулся, заметив это, и дернул за шнурок так, что шакал захрипел. Затем продолжал:
– …Но это опасное приобретение. Вечно прятаться от слуг Четвероногого Бога и держаться подальше от Ледяной Обители – довольно обременительное занятие. Нельзя останавливаться – в противном случае хозяина замка ожидают вещи пострашнее смерти…
– И ты собираешься принести в жертву себя? – Существо Суо впервые разомкнуло узкие губы с тех пор, как привело Сенора в подземелье Шаарна. Кроме того, оно оказалось способно на сарказм.
– Нет, у меня другие дела в Хаосе. Я должен оставить замок тому, кто согласится объявить себя новым правителем Ксантрии. Бедняга! Я-то знаю, как незавидна участь вечного беглеца. Ни в одном из ландшафтов он не найдет себе покоя. Шаарн – слишком дорогая игрушка…
– Я согласен! – заявил вдруг превращенный карлик. – Оставь замок мне. Тем более что однажды он уже почти был моим. И ты знаешь, КТО помешал этому…
– Я не доверяю тебе, – тихо сказал Сдалерн после долгой паузы, во время которой он всматривался в глумливое лицо Люстига.
– И правильно делаешь, Игам. – Люстиг также понизил голос. – Но у тебя нет выбора, не так ли? Эти двое, – карлик бесцеремонно ткнул пальцем в Сенора и Суо, – преследуют свои цели в Хаосе. Однако мне с ними не по пути. Просто некуда и незачем возвращаться… Кажется, Кобара больше не существует. А я почти добилась того, зачем пришла сюда. Какая неслыханая удача! За тобой небольшой должок – надеюсь, ты не забыл? И потом: я меньше всего хотела бы оказаться в Ледяной Обители, если ты понимаешь, что я имею в виду. Поэтому лучшего хранителя Шаарна тебе не найти!
– Ты почти убедила меня, женщина из Кобара, – медленно проговорил Монах. – Но не повторяй прошлых ошибок. Ты слишком любила власть.
– Сделай то, о чем я прошу, и мы заключим сделку, выгодную для нас обоих. Ты оставишь мне замок и скажешь, что делать с этим… недоноском. – Люстиг брезгливо ткнула в шакала носком сапога. – Когда понадобится, Шаарн всегда будет к твоим услугам… Думаю, тебе он нужен больше, чем ты хочешь показать.
– Сомневаюсь в твоей благосклонности, но с тобой я уж как-нибудь справлюсь, – пообещал Сдалерн, наматывая шнурок на палец черной руки. – У меня действительно нет выбора… Этот маленький шакал станет залогом твоей власти в Шаарне, пока я буду отсутствовать. У Посредника было три воплощения: твердое, мягкое и Тело, Проходящее Сквозь Стены. Я уничтожил только одно из них и изгнал другое. Невидимое тело вернулось в Ледяную Обитель, но у тебя остается талисман, который частично защитит от него, если Посредник когда-нибудь появится снова…
– Тс-с-с!.. – вдруг прервал Монаха превращенный карлик. – Дальше не надо. Расскажешь это мне одной. Чуть позже и в более удобном месте.
– Теперь я спокоен, – безрадостно усмехнулся Сдалерн Тринадцатый. – Своего ты не упустишь никогда…
– Если ты спокоен, то сделай главное, – тихо проговорил карлик. – Преврати меня в ту, кем я была.
– По-моему, мы слишком задержались здесь… – Суо произнесло это так, что Сенор почувствовал: Существу из Мертвых Времен скоро надоест ждать.
Суо больше не интересовали Люстиг, Сдалерн и Призрачный Замок. У него не было воспоминаний, и оно ни во что не ставило своих союзников. Оно помогало Незавершенному, пока он двигался к общей цели или по крайней мере не слишком отклонялся от нужного пути. Но теперь, по мнению Существа, Не Имеющего Пола, происходило именно это – отклонение и задержка. Инстинкт подгонял Суо, а Суо заставляло поторапливаться придворного Башни.
Сенор ощутил угрозу, повисшую в воздухе, и вспомнил все, что обещало ему Существо из Мертвых Времен в случае, если он совершит неверный шаг. Ценный союзник в любой момент мог превратиться в безжалостного убийцу.
Холодный Затылок предпочел бы отодвинуть этот момент как можно дальше в будущее.
– Увидимся наверху, – сказал он Сдалерну, вкладывая меч в ножны. – Расскажешь мне все, что знаешь о Реке С Одним Берегом.
Сенор собирался уйти, но его остановили слова, произнесенные Монахом.
– Ты забыл кое-что. – Треттенсодд с улыбкой нагнулся и поднял из праха два сверкающих крюка. – Остались еще когти Шакала. Возьми их. Может быть, ты встретишь тех, кто объяснит тебе, что с ними делать.
Человек Безымянного Пальца взял в руки два увесистых куска металла, напоминавшего своей гладкостью и блеском тот, из которого был выкован Древний Меч. Возле тупого конца каждого когтя имелось кольцо, и Сенор привязал их сзади к поясу так, что они не мешали ему при необходимости воспользоваться мечом или кинжалом.
Когти Шакала были тяжелы, но, поднимаясь по спиральным коридорам к каменной поверхности Шаарна, Сенор не замечал этой тяжести. Суо бесшумно скользило рядом мрачной тенью, как неотступное напоминание о неведомом предназначении.
Глава одиннадцатая
Изгоняющие и уходящие
Они седлали слепых лошадей из Мургуллы, не обращая внимания на хмурые и настороженные лица обитателей Призрачного Замка, которые остались в живых после сражения в пещере Игама.
Теперь чужеземцев избегали и боялись; иногда, резко оборачиваясь, Сенор ловил на себе чей-нибудь косой враждебный взгляд. Он сильно сомневался в том, что Люстиг приобретет в Шаарне абсолютную власть, но, в конце концов, ему уже доводилось видеть и менее вероятные вещи. Здесь была замешана магия Сдалерна, которой противодействовало одно из тел Посредника; о результате их совместного влияния оставалось только догадываться.
Монах и превращенный карлик удалились вместе и долго отсутствовали. Что происходило между ними в подземельях замка, навсегда осталось для Сенора тайной, но напоследок он все-таки узнал, как выглядела Люстиг до превращения.
Сдалерн появился в сопровождении высокой женщины, на которой невольно задерживался взгляд. Она мимоходом ранила самолюбие и оставляла заметный след в сердце каждого мужчины; само ее существование было вызовом любому из них. Но этот вызов не содержал привкуса обещания и намека на возможное наслаждение – в нем ощущалось подавляющее внутреннее превосходство и абсолютное презрение.
Мужское естество Сенора было задето, когда он почувствовал это. Люстиг с ее волнующей красотой воплощала идеальную самку в мире двуполых созданий. Все внешнее в ней притягивало и взывало к вечному инстинкту. Но тот, кто оказался бы настолько слеп, что решился бы испытать на себе уничтожающую иронию Люстиг, нашел бы обладательницу этого великолепного тела отталкивающей и холодной.
Теперь чужеземцев избегали и боялись; иногда, резко оборачиваясь, Сенор ловил на себе чей-нибудь косой враждебный взгляд. Он сильно сомневался в том, что Люстиг приобретет в Шаарне абсолютную власть, но, в конце концов, ему уже доводилось видеть и менее вероятные вещи. Здесь была замешана магия Сдалерна, которой противодействовало одно из тел Посредника; о результате их совместного влияния оставалось только догадываться.
Монах и превращенный карлик удалились вместе и долго отсутствовали. Что происходило между ними в подземельях замка, навсегда осталось для Сенора тайной, но напоследок он все-таки узнал, как выглядела Люстиг до превращения.
Сдалерн появился в сопровождении высокой женщины, на которой невольно задерживался взгляд. Она мимоходом ранила самолюбие и оставляла заметный след в сердце каждого мужчины; само ее существование было вызовом любому из них. Но этот вызов не содержал привкуса обещания и намека на возможное наслаждение – в нем ощущалось подавляющее внутреннее превосходство и абсолютное презрение.
Мужское естество Сенора было задето, когда он почувствовал это. Люстиг с ее волнующей красотой воплощала идеальную самку в мире двуполых созданий. Все внешнее в ней притягивало и взывало к вечному инстинкту. Но тот, кто оказался бы настолько слеп, что решился бы испытать на себе уничтожающую иронию Люстиг, нашел бы обладательницу этого великолепного тела отталкивающей и холодной.