Страница:
Глава шестнадцатая
Новая охота
И вот, незаметно для него и непоправимо для Суо, они оказались в Срединных Мирах – и все, что было, стало лишь неосуществившейся вероятностью, как будто Сенор вернулся к месту, где река событий разделилась на два потока, и поплыл по другому руслу.
Наступил тот же миг здешнего, кобарского вечера, когда после зловещей выходки Меррадля дверь, обитая железом, захлопнулась за его спиной.
Вначале ему показалось, что ничего не изменилось, включая его самого. Потом он понял: что-то было не так. И вспомнил свое появление в Дырявой Крыше. Тогда шел сильный дождь и все утопало в воде и грязи.
Но сейчас в этом мире не было дождя. Земля оставалась сухой, а в безоблачном небе сияли россыпи огней.
Сенор поднял голову и посмотрел на то место, где в глазнице Черепа должна была светиться яркая голубая точка, указывавшая путь даже туманными ночами, когда невозможно было разглядеть другие небесные огни.
Неприятный холодок пробежал по его спине. Голубого огня он не увидел…
Рядом зашевелился в сумерках конь. Сенор подошел, потрепал его по морде и ощутил кожей знакомое тепло. Все становилось на свои места. Почти все. Если что-то и изменилось здесь, ему оставалось принять это как должное. За исключением некоторых деталей, мир был враждебен по-прежнему и не оставлял времени на раздумья.
Сенор поднес руку к глазам. Камень в перстне Сдалерна вспыхивал тусклым далеким светом, словно небесный огонь в ветреную ночь.
Сенор в последний раз окинул взглядом дом Меррадля и вывел коня на дорогу.
Он думал о том, какой облик примет Суо в здешнем мире, но ему не пришлось долго гадать. На дороге его ждал всадник.
Подъехав ближе, он увидел, что это молодой мужчина. Впрочем, отрицать, что это, возможно, переодетая женщина, тоже было нельзя. На перчатке Суо не хватало мизинца, да и во всем остальном – от хитиновых доспехов до иззубренного меча – оно выглядело в точности как придворный Башни. Безупречная подделка.
– Будешь звать меня теперь Человек Мизинца Суор, – сказало Суо и нежно улыбнулось ему.
– С такой внешностью у тебя могут быть здесь неприятности, – предупредил Сенор.
Существо Суо хмыкнуло, и его меч в одно мгновение превратился в сверкающий круг. Сенор резко отшатнулся.
– Ты ведь сделаешь все, чтобы их не было, правда? – вкрадчиво спросило Суо. – Помнишь наш уговор? Ты уж постарайся…
– Постараюсь, – заверил его Сенор, и они поскакали в сторону города.
Всю ночь Сенор не мог заснуть. В высоком зарешеченном окне он видел огни, плывущие в небе над Башней и исчезающие за верхней границей Завесы. Множество самых странных мыслей бродило в его взбудораженном мозгу.
Он кормил светящихся змей и пил вино, глядя на Суо, которое неподвижно стояло возле окна с открытыми глазами. Оно не нуждалось в отдыхе. Суо сняло с себя оружие и доспехи, оставшись в кожаном костюме без единого шва.
Истар спала на ложе, сооруженном из досок и шкур. Ее сила и пока еще неизвестная магия Существа Суо давали Сенору некоторую надежду уцелеть, но он был теперь отступником, врагом Кобара и сообщником его врагов. Если тайна Суо будет раскрыта, то никто ни на секунду не усомнится в том, что оно – создание Тени. А значит, впереди – новая травля и в лучшем случае новые убежища…
Он думал о словах Меррадля и об обещании, данном им Стерегущей Могилу. Это приводило его в тихое исступление. Он еще глубже завяз в трясине интриг. Все опасные переделки, в которые он до сих пор попадал, являлись следствием приказов Хозяина Башни Гугенубера, но теперь Сенор не был уверен в том, что их интересы совпадают. Все, что он приобрел, – это догадки относительно того, где находится источник всех необъяснимых тайн.
Характерный слабый шелест раздался за окном. Сенор вскочил со своего ложа и посмотрел вверх сквозь решетку. Там, снаружи, скользила, закрывая собою небесные огни, огромная черная тень. С механической размеренностью поднимались и опускались не знавшие усталости железные крылья.
Сенор стал смотреть магическим зрением. Но башню Варпов скрывала непроницаемая пелена. Он определил только, что Птицей управляют из Черной Коробки.
Птица Варпов кружила над его домом. Теперь она будет следить за ним днем и ночью.
Война была объявлена.
Охота началась.
О том, каких усилий стоил Тантору этот разговор, красноречиво свидетельствовали капли липкого пота, скатывавшиеся с его висков по впалым щекам. Преграды, которые он лихорадочно воздвигал против терзавших его отражений Хозяина Башни, готовы были рухнуть в любое мгновение…
Но Зонтаг медлил, словно наслаждаясь медленной агонией жертвы. Когда ему почти удалось парализовать волю барона, он слегка ослабил натиск, высосав из тайников сознания Тенга почти все, что его интересовало. Оставшегося должно было хватить как раз на то, что Тантору предстояло совершить.
Теперь голубой глаз сверлил поверженного придворного Башни, который бессильно откинулся на спинку кресла.
– Что теперь, – смерть? – спросил наконец Тантор слабым голосом. Ему почти хотелось убить себя, настолько жалким казалось его собственное перевернутое отражение в зрачке голубого глаза.
Зонтаг издал звук, напоминавший старческий смешок.
– Зачем мне твоя смерть? – сказал он потом. – Ты нарушил устои, но устои создаю я и такие, как я. Меня не интересуют твои прошлые провинности перед Башней. В конце концов, это обычная вещь для вас, четырехпалых, и вашего грязного мира. Но на сей раз некоторые наши желания совпадают. Я уже знаю, например, почему ты охотишься за Холодным Затылком…
Барон Тантор Тенга вздрогнул, однако необходимость скрывать что-либо, по всей видимости, отпала, и это придало ему наглости.
– Значит, у меня развязаны руки?
– Не все так просто, болван! – взгляд голубого глаза уперся в бронзовую решетку темного окна. – Он владеет Древним Мечом, и на его стороне кое-кто из Хозяев Башни…
Тенга улыбнулся про себя, отметив, что среди Властителей нет единодушия. Слова Зонтага насчет «мира четырехпалых» совершенно не задели его, и в то же время приятно было сознавать, что непогрешимые и непостижимые Великие Маги погрязли в склоках и междоусобицах, как простые смертные.
– …Кроме того, Древнее Пророчество кое-что обещает ему и мешает моей магии. Но тебя, – возвысил голос Зонтаг, увидев, как встрепенулся в своем кресле барон, – тебя я по-прежнему могу уничтожить одним движением мизинца. Поэтому не вздумай играть со мной…
– Но что еще, кроме Пророчества, мешает вам уничтожить его? – осмелился задать вопрос Тенга. Все самое угрожающее было позади. Он уже не боялся почти ничего.
– Ты ничтожен, придворный, – бесстрастно проговорил Зонтаг. – И не ведаешь о путях богов и узлах предопределений. Говорю тебе: Человека Безымянного Пальца Сенора Холодного Затылка должна уничтожить низшая сила! События могут быть изменены изнутри. Только тогда порвутся нити судьбы и будет сплетена новая сеть. Магия здесь почти бессильна… Ты сможешь убить его только в том случае, если он лишится защиты своего Хозяина, и, значит, ты должен поймать момент уязвимости. Отправляйся к Безумному Королю. Он поможет тебе, если ты, конечно, заплатишь. Плата, вероятно, окажется очень высокой, но у тебя ведь нет выбора, не так ли?
– А чем мне сумеет помочь Безумный Король? – Тенга не был испуган, скорее озадачен. – Говорят, он давно лишился всей своей силы…
– Никто не знает о мире так много, как изгнанник. И не тебе судить о том, на что способен или не способен Безумный Король! Мне надоели твои идиотские вопросы. Делай то, что я говорю. Я и так слишком сильно вмешиваюсь в течение событий. Тебе придется действовать самому, чтобы ничто не было потеряно. Тем более что от этого зависит и твоя жалкая жизнь. Может быть, тогда я и соглашусь забыть кое о чем…
Барон Тантор поднялся на ноги и склонил голову в знак того, что понял намек. Грешки прошлого… Иногда они напоминают о себе самым неприятным образом. Впрочем, на этот раз все, кажется, будет в порядке…
Когда фигура Хозяина Башни начала растворяться во мраке, Тенга вытер с лица пот и остатки пудры, а потом отправился вниз, к веселящимся гостям.
Его, еще недавно готовившегося умереть, переполняла радость, которая казалась беспричинной.
Наступил тот же миг здешнего, кобарского вечера, когда после зловещей выходки Меррадля дверь, обитая железом, захлопнулась за его спиной.
Вначале ему показалось, что ничего не изменилось, включая его самого. Потом он понял: что-то было не так. И вспомнил свое появление в Дырявой Крыше. Тогда шел сильный дождь и все утопало в воде и грязи.
Но сейчас в этом мире не было дождя. Земля оставалась сухой, а в безоблачном небе сияли россыпи огней.
Сенор поднял голову и посмотрел на то место, где в глазнице Черепа должна была светиться яркая голубая точка, указывавшая путь даже туманными ночами, когда невозможно было разглядеть другие небесные огни.
Неприятный холодок пробежал по его спине. Голубого огня он не увидел…
Рядом зашевелился в сумерках конь. Сенор подошел, потрепал его по морде и ощутил кожей знакомое тепло. Все становилось на свои места. Почти все. Если что-то и изменилось здесь, ему оставалось принять это как должное. За исключением некоторых деталей, мир был враждебен по-прежнему и не оставлял времени на раздумья.
Сенор поднес руку к глазам. Камень в перстне Сдалерна вспыхивал тусклым далеким светом, словно небесный огонь в ветреную ночь.
Сенор в последний раз окинул взглядом дом Меррадля и вывел коня на дорогу.
Он думал о том, какой облик примет Суо в здешнем мире, но ему не пришлось долго гадать. На дороге его ждал всадник.
Подъехав ближе, он увидел, что это молодой мужчина. Впрочем, отрицать, что это, возможно, переодетая женщина, тоже было нельзя. На перчатке Суо не хватало мизинца, да и во всем остальном – от хитиновых доспехов до иззубренного меча – оно выглядело в точности как придворный Башни. Безупречная подделка.
– Будешь звать меня теперь Человек Мизинца Суор, – сказало Суо и нежно улыбнулось ему.
– С такой внешностью у тебя могут быть здесь неприятности, – предупредил Сенор.
Существо Суо хмыкнуло, и его меч в одно мгновение превратился в сверкающий круг. Сенор резко отшатнулся.
– Ты ведь сделаешь все, чтобы их не было, правда? – вкрадчиво спросило Суо. – Помнишь наш уговор? Ты уж постарайся…
– Постараюсь, – заверил его Сенор, и они поскакали в сторону города.
* * *
…Истар ни о чем не спросила его, только внимательно посмотрела на Человека Мизинца Суора своими пронизывающими темными глазами.Всю ночь Сенор не мог заснуть. В высоком зарешеченном окне он видел огни, плывущие в небе над Башней и исчезающие за верхней границей Завесы. Множество самых странных мыслей бродило в его взбудораженном мозгу.
Он кормил светящихся змей и пил вино, глядя на Суо, которое неподвижно стояло возле окна с открытыми глазами. Оно не нуждалось в отдыхе. Суо сняло с себя оружие и доспехи, оставшись в кожаном костюме без единого шва.
Истар спала на ложе, сооруженном из досок и шкур. Ее сила и пока еще неизвестная магия Существа Суо давали Сенору некоторую надежду уцелеть, но он был теперь отступником, врагом Кобара и сообщником его врагов. Если тайна Суо будет раскрыта, то никто ни на секунду не усомнится в том, что оно – создание Тени. А значит, впереди – новая травля и в лучшем случае новые убежища…
Он думал о словах Меррадля и об обещании, данном им Стерегущей Могилу. Это приводило его в тихое исступление. Он еще глубже завяз в трясине интриг. Все опасные переделки, в которые он до сих пор попадал, являлись следствием приказов Хозяина Башни Гугенубера, но теперь Сенор не был уверен в том, что их интересы совпадают. Все, что он приобрел, – это догадки относительно того, где находится источник всех необъяснимых тайн.
Характерный слабый шелест раздался за окном. Сенор вскочил со своего ложа и посмотрел вверх сквозь решетку. Там, снаружи, скользила, закрывая собою небесные огни, огромная черная тень. С механической размеренностью поднимались и опускались не знавшие усталости железные крылья.
Сенор стал смотреть магическим зрением. Но башню Варпов скрывала непроницаемая пелена. Он определил только, что Птицей управляют из Черной Коробки.
Птица Варпов кружила над его домом. Теперь она будет следить за ним днем и ночью.
Война была объявлена.
Охота началась.
* * *
Той же ночью в доме герцога Криала барона Тенга сотрясала мелкая дрожь. Снизу до его ушей доносились крики и смех пьющих гостей, но Тантору было не до веселья. Причиной его плачевного состояния явилась изощренная психическая пытка. Хозяин Башни Зонтаг имел с ним беседу в уединенной комнате под самой крышей, где гнездились рои священных насекомых, и вплотную приблизился к тем вещам, которые могли навеки погубить барона.О том, каких усилий стоил Тантору этот разговор, красноречиво свидетельствовали капли липкого пота, скатывавшиеся с его висков по впалым щекам. Преграды, которые он лихорадочно воздвигал против терзавших его отражений Хозяина Башни, готовы были рухнуть в любое мгновение…
Но Зонтаг медлил, словно наслаждаясь медленной агонией жертвы. Когда ему почти удалось парализовать волю барона, он слегка ослабил натиск, высосав из тайников сознания Тенга почти все, что его интересовало. Оставшегося должно было хватить как раз на то, что Тантору предстояло совершить.
Теперь голубой глаз сверлил поверженного придворного Башни, который бессильно откинулся на спинку кресла.
– Что теперь, – смерть? – спросил наконец Тантор слабым голосом. Ему почти хотелось убить себя, настолько жалким казалось его собственное перевернутое отражение в зрачке голубого глаза.
Зонтаг издал звук, напоминавший старческий смешок.
– Зачем мне твоя смерть? – сказал он потом. – Ты нарушил устои, но устои создаю я и такие, как я. Меня не интересуют твои прошлые провинности перед Башней. В конце концов, это обычная вещь для вас, четырехпалых, и вашего грязного мира. Но на сей раз некоторые наши желания совпадают. Я уже знаю, например, почему ты охотишься за Холодным Затылком…
Барон Тантор Тенга вздрогнул, однако необходимость скрывать что-либо, по всей видимости, отпала, и это придало ему наглости.
– Значит, у меня развязаны руки?
– Не все так просто, болван! – взгляд голубого глаза уперся в бронзовую решетку темного окна. – Он владеет Древним Мечом, и на его стороне кое-кто из Хозяев Башни…
Тенга улыбнулся про себя, отметив, что среди Властителей нет единодушия. Слова Зонтага насчет «мира четырехпалых» совершенно не задели его, и в то же время приятно было сознавать, что непогрешимые и непостижимые Великие Маги погрязли в склоках и междоусобицах, как простые смертные.
– …Кроме того, Древнее Пророчество кое-что обещает ему и мешает моей магии. Но тебя, – возвысил голос Зонтаг, увидев, как встрепенулся в своем кресле барон, – тебя я по-прежнему могу уничтожить одним движением мизинца. Поэтому не вздумай играть со мной…
– Но что еще, кроме Пророчества, мешает вам уничтожить его? – осмелился задать вопрос Тенга. Все самое угрожающее было позади. Он уже не боялся почти ничего.
– Ты ничтожен, придворный, – бесстрастно проговорил Зонтаг. – И не ведаешь о путях богов и узлах предопределений. Говорю тебе: Человека Безымянного Пальца Сенора Холодного Затылка должна уничтожить низшая сила! События могут быть изменены изнутри. Только тогда порвутся нити судьбы и будет сплетена новая сеть. Магия здесь почти бессильна… Ты сможешь убить его только в том случае, если он лишится защиты своего Хозяина, и, значит, ты должен поймать момент уязвимости. Отправляйся к Безумному Королю. Он поможет тебе, если ты, конечно, заплатишь. Плата, вероятно, окажется очень высокой, но у тебя ведь нет выбора, не так ли?
– А чем мне сумеет помочь Безумный Король? – Тенга не был испуган, скорее озадачен. – Говорят, он давно лишился всей своей силы…
– Никто не знает о мире так много, как изгнанник. И не тебе судить о том, на что способен или не способен Безумный Король! Мне надоели твои идиотские вопросы. Делай то, что я говорю. Я и так слишком сильно вмешиваюсь в течение событий. Тебе придется действовать самому, чтобы ничто не было потеряно. Тем более что от этого зависит и твоя жалкая жизнь. Может быть, тогда я и соглашусь забыть кое о чем…
Барон Тантор поднялся на ноги и склонил голову в знак того, что понял намек. Грешки прошлого… Иногда они напоминают о себе самым неприятным образом. Впрочем, на этот раз все, кажется, будет в порядке…
Когда фигура Хозяина Башни начала растворяться во мраке, Тенга вытер с лица пот и остатки пудры, а потом отправился вниз, к веселящимся гостям.
Его, еще недавно готовившегося умереть, переполняла радость, которая казалась беспричинной.
Глава семнадцатая
Безумный король
Тот, кого теперь называли Безумным Королем, был когда-то Хозяином Башни Гугимом.
Давным-давно Гугим пренебрег влиянием остальных Магов и объявил себя Королем Кобара. Но абсолютная власть не принадлежала мятежному Магу ни единого мгновения. Он поднял восстание, и в Башне произошло великое сражение, но при этом не звенело оружие и не лилась кровь, а восставший был один. По человеческим меркам, то была странная битва, и Гугим представлялся безумцем, живущим в Кобаре, но лишь Хозяева Башни знали, кто он на самом деле. В любом случае тогда он проиграл.
Его лишили почти всей магической силы и удалили в некое подобие Башни, как будто в насмешку выстроенное для него за городом и называвшееся с тех пор Башней Безумного Короля.
«Твое Королевство» – было выбито на камнях, из которых сложили башню Гугима. Что удерживало безумца внутри – бессилие или колдовство? Был ли он заточен в «своем королевстве» или по собственной воле никогда не покидал его?
Не было ответов. Никто с того времени не видел в Кобаре Безумного Короля.
Барон Тантор Тенга, любивший путешествовать с удобствами, проделывал этот путь в своей карете с изображением двухголовой гиены на дверцах. Напротив барона, на атласных подушках дремала его любовница Хильда, вдова Человека Мизинца Биорга. Тантор лично прикончил Биорга год назад на дуэли, которая была не вполне честной, но об этой тонкости знали только двое верных барону людей, скакавшие сейчас по обе стороны кареты.
Он немного рисковал в эти смутные времена, когда на дорогах все чаще появлялись пришельцы из Тени, но не взял с собой большого отряда, чтобы не привлекать к своей поездке особого внимания. Достаточно того, что эти двое были прекрасными воинами, да и сам барон неплохо владел оружием.
У Тантора появилось необъяснимое предчувствие, что с Безумным Королем будет непросто договориться и, возможно, придется задержаться в гостях на несколько долгих дней. Отчасти поэтому он и взял с собой Хильду. Тантор не хотел жертвовать ни одним часом из отпущенного ему в жизни времени для удовольствий.
Сейчас он с безмятежным спокойствием обладателя рассматривал роскошное тело любовницы, нежившейся на подушках в мягком полусвете, который проникал через зашторенные окна. Лишь одна забота омрачала его будущее. Но он верил в то, что все будет прекрасно, если ему удастся устранить со своего пути последнее препятствие, каким был появившийся неизвестно откуда Холодный Затылок.
Сенор оказался в числе его врагов действительно совершенно случайно, после того как всплыла на поверхность история с Рейтой Меррадль, а вслед за нею – и старые грешки Тенга. Но забытые, почти смехотворные прегрешения сложились в реальную и весомую угрозу, которая теперь могла погубить его жизнь. Барона взбесило то, что сущая мелочь раздулась до столь чудовищных размеров. И Тантор старался как можно скорее покончить с нею.
Кое-что для этого он уже предпринял. Но впервые его люди сделали свое дело недостаточно тщательно. Барон искал и не находил этому внятного объяснения – если, конечно, не принимать во внимание возможное вмешательство Хозяев Башни. Ему очень не хотелось, чтобы это было так.
Тенга очнулся от дремоты и стал глядеть в окно. Ему редко приходилось бывать так близко к Завесе. Сейчас она нависала над ними несокрушимой стеной сгустившегося мрака. Казалось, само ночное небо вдруг покосилось и вот-вот обрушится на них. Тантор зябко передернул плечами.
Хильда высунулась в окно и, увидев приближающуюся башню, радостно защебетала. Барон поморщился. Его любовница имела единственный недостаток (впрочем, пока терпимый) – она была потрясающе глупа. А может, это преимущество? – все зависит от точки зрения…
Подъехав ближе, они увидели стаю слепых гиен, неподвижно лежавших у входа в башню. Издали животные были похожи на огромные мохнатые камни. Гиены грелись в последних лучах заходящего Огненного Круга.
Кривая усмешка тронула губы Тантора. Гугим, как видно, старался не отстать от других Хозяев Башни и создал себе слепых сторожей, но не слишком преуспел в этом. Сила давно покинула гиен, как покинула их властелина. Им было далеко до слепых собак, даже если ими управляло примитивное колдовство Безумного Короля. А другого у него и не могло быть.
Почуяв приближение чужих, гиены лениво зашевелились и выстроились полукольцом перед въездом в башню. Карета и всадники остановились. Тантору не хотелось начинать дело со схватки.
Один из слуг барона протрубил в рог. Если хозяин и находился в башне, он остался безмолвным и ничем не выдал того, что услышал вызов.
Ждать было бессмысленно. Тантор махнул рукой, давая знак двигаться.
Шерсть поднялась на загривке вожака стаи. Оскалив клыки, он бросился в сторону приближающихся всадников.
Воины Тенга привыкли к подобным ситуациям и обладали соответствующими рефлексами. Арбалетная стрела с посеребренным наконечником вонзилась в грудь вожака стаи, и тот с коротким предсмертным визгом рухнул на каменные обломки.
В течение нескольких мгновений слуги барона убили еще трех гиен. Остальные, рыча и воя, скрылись в огромной темной норе у входа в башню.
Вслед за всадниками карета беспрепятственно въехала под темные своды.
Барон Тантор Тенга был наслышан о куклах Гугима, используемых в качестве слуг, однако увидел их впервые.
Куклы появились из темных коридоров, как только Тантор помог Хильде спуститься из экипажа на холодные камни, которыми был вымощен внутренний двор башни. Телохранители барона ожидали нападения и вскинули арбалеты, но куклы Гугима оказались безоружными и остановились, равнодушно глядя на незванных гостей.
Их одинаковые восковые лица были идеально приспособлены для того, чтобы приобретать любые выражения, угодные Безумному Королю, но сейчас они не выражали ничего. Тантору вдруг захотелось подойти к ближайшей и разрубить ее пополам – просто для того, чтобы посмотреть, как к этому отнесутся остальные. Он был почти уверен, что никак.
– Это башня короля Гугима, – проговорил механический голос. – Что вам нужно?
Барон не сумел бы точно определить, какая из кукол произнесла эти слова. Хильда захихикала. Он бросил на нее ледяной взгляд, заставивший женщину замолчать, потом сказал:
– Я барон Тантор Тенга, а это мои люди. Пойдите и узнайте, когда Хозяину Башни Гугиму будет угодно принять меня.
Одна из кукол тотчас исчезла в темном коридоре. Барон и его воины увидели, что слугам Гугима не нужен свет. Тантор присвистнул. Похоже, Безумный Король не терял времени зря, а Повелители Кобара давно не интересовались тем, что творилось в одинокой башне. Или, может, так было угодно их зловещей власти?..
Тантор не хотел даже думать о том, каким образом Гугим создал кукол. В конце концов, это не его ума дело, но в том, что они были идеальными слугами – безропотными и покорными, – он не сомневался. Их не интересовало ни то, что за гости пожаловали в башню, ни то, зачем те убили слепых гиен; ни сила вероятного противника, ни слабости хозяина. А самое главное – они не испытывали страха перед собственным уничтожением. У них не существовало стимулов предавать, и их нельзя было подкупить.
Оставалось только проверить их боевые возможности при первом же удобном случае, и барон подмигнул одному из своих солдат. Тот понимающе ухмыльнулся; плохо заживший багровый шрам на его щеке отвратительно задергался. Тантор брезгливо скривил тонкий рот и огляделся.
Они находились в небольшом внутреннем дворе башни, куда едва проникал вечерний свет. Со всех сторон их окружали тянувшиеся вверх мрачные стены. Тантор стоял на четырехугольных плитах с надписью «Твое Королевство». Он стукнул по ним каблуком, проверяя на прочность. Куклы стояли, не шевелясь.
– Король примет тебя завтра, – сказал механический голос из темноты. – Тебе покажут твои комнаты.
Хильда ждала его, расположившись на широкой низкой кровати с изголовьем из сплетенных металлических прутьев. Тантор обвел взглядом комнату, освещенную лишь небольшим клубком голодных светящихся змей. Но и этого он добился с немалым трудом, наотрез отказавшись оставаться в полной темноте и послав за змеями одну из кукол Гугима. Ему казалось, что таким образом он уравнял шансы со слугами Безумного Короля.
Спальня ему не понравилась – и это еще мягко сказано. Из щелей между камнями дул неизвестно откуда взявшийся ветер, разнося черную пыль; гобелены на стенах колыхались, оживляя странных крылатых всадников и сцены нездешних войн. Под потолком парили невесомые диски, некогда принесенные из Тени. С еле слышным шорохом пересыпался песок в часах на каминной полке.
Барон посмотрел на Хильду, томно раскинувшуюся на мрачноватом металлическом ложе, и со свистом выдохнул сквозь сжатые губы. А потом начал медленно снимать с себя оружие и доспехи…
Все время, пока он занимался с Хильдой любовью, его не покидало неприятное ощущение, что за ним наблюдают. Он был менее пылок, чем обычно, и Хильда осталась им недовольна. Что-то тяжелое, как запах смерти, разлитый повсюду в этой спальне, действовало на него угнетающе.
Лишь под утро он забылся тревожным сном без сновидений.
Куклы Гугима проводили их в большой зал на самом верхнем этаже башни. Здесь тоже бродили сквозняки и пахло чем угодно, только не людьми.
Хильда жадно ощупывала глазами никчемную роскошь покоев Безумного Короля. В центре полутемного зала бил фонтан красноватой жидкости, похожей на кровь. Вокруг него бродили жирные птицы с подрезанными крыльями и броским оперением ядовитых оттенков. В бронзовых чашах тлели багровые угли.
В самой глубине зала, за чучелами гиен, украшенными драгоценностями, Хильда увидела стол, заставленный множеством изысканных блюд. Это было очень кстати – у нее кишки сводило от голода.
Послышался ржавый скрип. Тантор стремительно повернулся ко входу. Его брови поплыли вверх от изумления.
Одна из кукол Безумного Короля катила перед собой кресло на колесах, в котором восседал бывший Хозяин Башни Гугим, превратившийся сейчас в скрюченное и неправдоподобно маленькое существо. Впрочем, разглядеть его как следует было трудно – все тело скрывала обычная серая ряса с большим поднятым капюшоном, под которым лишь угадывался очень тусклый голубой глаз. К Тантору и Хильде пришли странные отражения – одновременно испытывающие и рассеянные…
Кресло остановилось в центре мозаичного круга. Взгляд Гугима уперся сначала в Тантора, потом в Хильду. Барону пришлось повторить, кто он такой.
– Зачем ты явился? – глухо спросил Безумный Король. Слабый, шелестящий голос…
– Я должен убить Придворного Башни, – не моргнув глазом сказал Тантор Тенга. Хильда удивленно уставилась на него.
– И это все? – к барону пришли отражения разочарования. – Разве ты не можешь сделать это сам?
– Все не так просто, – проговорил Тантор и жадно воззрился на стол с едой. Беседы на голодный желудок не доставляли ему удовольствия.
– Ну и ну, – сказал себе под нос Безумный Король. – Я вижу, начинают сбываться кое-какие из моих предсказаний.
Он махнул рукой – и кукла подкатила кресло к трапезному столу.
– Прошу. – Гугим сделал вялый приглашающий жест и отослал куклу прочь.
Хильда не скрывала тщеславной радости. Удостоиться трапезы с самим Хозяином Башни, хоть и изгнанным из Кобара, – исключительня редкость и большая удача. Она никогда бы не поверила, что с ней может произойти такое. К тому же в отличие от других Великих Магов этот не вселял в нее необъяснимого страха. Но Тантор пока склонен был видеть в этом лишь изощренное коварство безумца. Он опасался ловушки.
Они сели за стол.
Еда оказалась очень вкусной и очень странной. С большим трудом Тантор отыскал знакомые ингредиенты, перемешанные и приготовленные непонятным образом. Можно было ошибочно принять хозяина за изысканного гурмана, если бы иногда, утоляя голод, барон не бросал на Гугима коротких взглядов.
Безумный Король ел мало и медленно, словно это занятие не доставляло его тщедушному телу никакого удовольствия и было лишь досадной необходимостью. Изредка шестипалая рука вытягивалась над столом, накалывала на костяную иглу небольшой кусок и отправляла его под темный свод капюшона.
Тантор взглянул на Хильду. Ну, та была в полном порядке. Хильда жадно поглощала все подряд, в том числе еду, способную удовлетворить самый придирчивый вкус.
Гугим наглухо запер свой мозг внутри невидимой скорлупы. К барону приходили лишь отражения скуки и безразличия.
Когда Тенга насытился настолько, что собирался продолжить беседу, он вдруг понял, почему местная еда показалась ему необычной. Ни одно блюдо не было приготовлено из мяса…
Как только он подумал об этом, его мозг затопили отражения Гугима – неистовые, вопящие, жаждущие настоящей пищи. В тот момент Тантор впервые испугался безумца. Предчувствие непостижимой опасности обдало его холодом.
– Да, ты прав, – проговорил Безумный Король из глубины своего кресла. – Нет мяса, будь оно все проклято! Много лет уже не ел я любимого блюда и, как видишь, превратился в развалину… Сила моего колдовства тает, будто восковая свеча…
Хильда посмотрела на него как-то странно, а потом невольно перевела взгляд на жирных бескрылых птиц, копошившихся у фонтана. В ту же секунду Тенга подумал о четырех слепых гиенах, убитых вчера его солдатами.
Когда к Гугиму пришли эти отражения, он махнул рукой:
– Это нечистая пища. Она не может вернуть мне былую силу…
Хильда пожала плечами и наколола на свою костяную иглу очередной кусок. Тантору вдруг очень захотелось остаться одному и хорошенько подумать о том, какую пищу Безумный Король считает «чистой». Но сейчас у него уже не было такой возможности.
– Чем ты мне заплатишь, если я помогу тебе? – неожиданно спросил Гугим.
Барон перевел дух. Это был разговор на его языке. Такие вещи он понимал очень хорошо. Безумный Король вдруг показался ему почти нормальным.
– Всем, чем ты пожелаешь, Хозяин Башни, – ответил он вкрадчиво и осторожно.
И тогда Гугим засмеялся – если можно было назвать смехом странные скрипящие звуки, донесшиеся из-под серого капюшона.
– Ты уверен? – спросил он, когда закончил смеяться.
– Вполне, – сказал барон, думая о том дне, когда последнее препятствие исчезнет с его темного пути.
– Тогда я сам возьму свою награду, понял? – неожиданно и резко произнес Хозяин Башни Гугим, вытянув в его сторону сухой коричневый палец с фиолетовым ногтем.
– Я уже сказал, что согласен, – проговорил слегка раздраженный Тантор, глядя прямо в голубой глаз, который тлел во мраке. Разговоры об «утраченной» силе вновь сделали его наглым и смелым.
– Тогда останетесь здесь еще на один день, – бесцветным голосом приказал Гугим после долгой паузы. – Потом я дам тебе помощника и ты убьешь человека, владеющего Мечом Торра.
Вот когда барон Тенга содрогнулся…
Барон был не на шутку встревожен этим, но не стал противиться воле Безумного Короля, пообещавшего ему помощь. Он был согласен на все, лишь бы побыстрее закончилось его пребывание в башне Гугима. Завтра… Завтра он должен получить наконец загадочного слугу, который избавит его от досадных помех!
Давным-давно Гугим пренебрег влиянием остальных Магов и объявил себя Королем Кобара. Но абсолютная власть не принадлежала мятежному Магу ни единого мгновения. Он поднял восстание, и в Башне произошло великое сражение, но при этом не звенело оружие и не лилась кровь, а восставший был один. По человеческим меркам, то была странная битва, и Гугим представлялся безумцем, живущим в Кобаре, но лишь Хозяева Башни знали, кто он на самом деле. В любом случае тогда он проиграл.
Его лишили почти всей магической силы и удалили в некое подобие Башни, как будто в насмешку выстроенное для него за городом и называвшееся с тех пор Башней Безумного Короля.
«Твое Королевство» – было выбито на камнях, из которых сложили башню Гугима. Что удерживало безумца внутри – бессилие или колдовство? Был ли он заточен в «своем королевстве» или по собственной воле никогда не покидал его?
Не было ответов. Никто с того времени не видел в Кобаре Безумного Короля.
* * *
Башня Гугима находилась на окраине здешнего мира, у самой Завесы Мрака, в сутках езды верхом от Кобара.Барон Тантор Тенга, любивший путешествовать с удобствами, проделывал этот путь в своей карете с изображением двухголовой гиены на дверцах. Напротив барона, на атласных подушках дремала его любовница Хильда, вдова Человека Мизинца Биорга. Тантор лично прикончил Биорга год назад на дуэли, которая была не вполне честной, но об этой тонкости знали только двое верных барону людей, скакавшие сейчас по обе стороны кареты.
Он немного рисковал в эти смутные времена, когда на дорогах все чаще появлялись пришельцы из Тени, но не взял с собой большого отряда, чтобы не привлекать к своей поездке особого внимания. Достаточно того, что эти двое были прекрасными воинами, да и сам барон неплохо владел оружием.
У Тантора появилось необъяснимое предчувствие, что с Безумным Королем будет непросто договориться и, возможно, придется задержаться в гостях на несколько долгих дней. Отчасти поэтому он и взял с собой Хильду. Тантор не хотел жертвовать ни одним часом из отпущенного ему в жизни времени для удовольствий.
Сейчас он с безмятежным спокойствием обладателя рассматривал роскошное тело любовницы, нежившейся на подушках в мягком полусвете, который проникал через зашторенные окна. Лишь одна забота омрачала его будущее. Но он верил в то, что все будет прекрасно, если ему удастся устранить со своего пути последнее препятствие, каким был появившийся неизвестно откуда Холодный Затылок.
Сенор оказался в числе его врагов действительно совершенно случайно, после того как всплыла на поверхность история с Рейтой Меррадль, а вслед за нею – и старые грешки Тенга. Но забытые, почти смехотворные прегрешения сложились в реальную и весомую угрозу, которая теперь могла погубить его жизнь. Барона взбесило то, что сущая мелочь раздулась до столь чудовищных размеров. И Тантор старался как можно скорее покончить с нею.
Кое-что для этого он уже предпринял. Но впервые его люди сделали свое дело недостаточно тщательно. Барон искал и не находил этому внятного объяснения – если, конечно, не принимать во внимание возможное вмешательство Хозяев Башни. Ему очень не хотелось, чтобы это было так.
* * *
Благодаря быстрым и выносливым лошадям барона они еще засветло оказались в обители Безумного Короля. Воины Тантора увидели ее издали – одинокую башню, сложенную из черного камня и похожую на торчащий вверх палец, вокруг которого была только голая каменистая земля.Тенга очнулся от дремоты и стал глядеть в окно. Ему редко приходилось бывать так близко к Завесе. Сейчас она нависала над ними несокрушимой стеной сгустившегося мрака. Казалось, само ночное небо вдруг покосилось и вот-вот обрушится на них. Тантор зябко передернул плечами.
Хильда высунулась в окно и, увидев приближающуюся башню, радостно защебетала. Барон поморщился. Его любовница имела единственный недостаток (впрочем, пока терпимый) – она была потрясающе глупа. А может, это преимущество? – все зависит от точки зрения…
Подъехав ближе, они увидели стаю слепых гиен, неподвижно лежавших у входа в башню. Издали животные были похожи на огромные мохнатые камни. Гиены грелись в последних лучах заходящего Огненного Круга.
Кривая усмешка тронула губы Тантора. Гугим, как видно, старался не отстать от других Хозяев Башни и создал себе слепых сторожей, но не слишком преуспел в этом. Сила давно покинула гиен, как покинула их властелина. Им было далеко до слепых собак, даже если ими управляло примитивное колдовство Безумного Короля. А другого у него и не могло быть.
Почуяв приближение чужих, гиены лениво зашевелились и выстроились полукольцом перед въездом в башню. Карета и всадники остановились. Тантору не хотелось начинать дело со схватки.
Один из слуг барона протрубил в рог. Если хозяин и находился в башне, он остался безмолвным и ничем не выдал того, что услышал вызов.
Ждать было бессмысленно. Тантор махнул рукой, давая знак двигаться.
Шерсть поднялась на загривке вожака стаи. Оскалив клыки, он бросился в сторону приближающихся всадников.
Воины Тенга привыкли к подобным ситуациям и обладали соответствующими рефлексами. Арбалетная стрела с посеребренным наконечником вонзилась в грудь вожака стаи, и тот с коротким предсмертным визгом рухнул на каменные обломки.
В течение нескольких мгновений слуги барона убили еще трех гиен. Остальные, рыча и воя, скрылись в огромной темной норе у входа в башню.
Вслед за всадниками карета беспрепятственно въехала под темные своды.
* * *
Безумный король Гугим страдал маниакальной подозрительностью и со дня изгнания не подпускал близко к себе ни одного человека. Но ему нужны были слуги для черной работы в уединенной башне.Барон Тантор Тенга был наслышан о куклах Гугима, используемых в качестве слуг, однако увидел их впервые.
Куклы появились из темных коридоров, как только Тантор помог Хильде спуститься из экипажа на холодные камни, которыми был вымощен внутренний двор башни. Телохранители барона ожидали нападения и вскинули арбалеты, но куклы Гугима оказались безоружными и остановились, равнодушно глядя на незванных гостей.
Их одинаковые восковые лица были идеально приспособлены для того, чтобы приобретать любые выражения, угодные Безумному Королю, но сейчас они не выражали ничего. Тантору вдруг захотелось подойти к ближайшей и разрубить ее пополам – просто для того, чтобы посмотреть, как к этому отнесутся остальные. Он был почти уверен, что никак.
– Это башня короля Гугима, – проговорил механический голос. – Что вам нужно?
Барон не сумел бы точно определить, какая из кукол произнесла эти слова. Хильда захихикала. Он бросил на нее ледяной взгляд, заставивший женщину замолчать, потом сказал:
– Я барон Тантор Тенга, а это мои люди. Пойдите и узнайте, когда Хозяину Башни Гугиму будет угодно принять меня.
Одна из кукол тотчас исчезла в темном коридоре. Барон и его воины увидели, что слугам Гугима не нужен свет. Тантор присвистнул. Похоже, Безумный Король не терял времени зря, а Повелители Кобара давно не интересовались тем, что творилось в одинокой башне. Или, может, так было угодно их зловещей власти?..
Тантор не хотел даже думать о том, каким образом Гугим создал кукол. В конце концов, это не его ума дело, но в том, что они были идеальными слугами – безропотными и покорными, – он не сомневался. Их не интересовало ни то, что за гости пожаловали в башню, ни то, зачем те убили слепых гиен; ни сила вероятного противника, ни слабости хозяина. А самое главное – они не испытывали страха перед собственным уничтожением. У них не существовало стимулов предавать, и их нельзя было подкупить.
Оставалось только проверить их боевые возможности при первом же удобном случае, и барон подмигнул одному из своих солдат. Тот понимающе ухмыльнулся; плохо заживший багровый шрам на его щеке отвратительно задергался. Тантор брезгливо скривил тонкий рот и огляделся.
Они находились в небольшом внутреннем дворе башни, куда едва проникал вечерний свет. Со всех сторон их окружали тянувшиеся вверх мрачные стены. Тантор стоял на четырехугольных плитах с надписью «Твое Королевство». Он стукнул по ним каблуком, проверяя на прочность. Куклы стояли, не шевелясь.
– Король примет тебя завтра, – сказал механический голос из темноты. – Тебе покажут твои комнаты.
* * *
Барон приказал слугам на всякий случай спать по очереди, чтобы им не перерезали глотки в темноте, и заперся в отведенной ему спальне.Хильда ждала его, расположившись на широкой низкой кровати с изголовьем из сплетенных металлических прутьев. Тантор обвел взглядом комнату, освещенную лишь небольшим клубком голодных светящихся змей. Но и этого он добился с немалым трудом, наотрез отказавшись оставаться в полной темноте и послав за змеями одну из кукол Гугима. Ему казалось, что таким образом он уравнял шансы со слугами Безумного Короля.
Спальня ему не понравилась – и это еще мягко сказано. Из щелей между камнями дул неизвестно откуда взявшийся ветер, разнося черную пыль; гобелены на стенах колыхались, оживляя странных крылатых всадников и сцены нездешних войн. Под потолком парили невесомые диски, некогда принесенные из Тени. С еле слышным шорохом пересыпался песок в часах на каминной полке.
Барон посмотрел на Хильду, томно раскинувшуюся на мрачноватом металлическом ложе, и со свистом выдохнул сквозь сжатые губы. А потом начал медленно снимать с себя оружие и доспехи…
Все время, пока он занимался с Хильдой любовью, его не покидало неприятное ощущение, что за ним наблюдают. Он был менее пылок, чем обычно, и Хильда осталась им недовольна. Что-то тяжелое, как запах смерти, разлитый повсюду в этой спальне, действовало на него угнетающе.
Лишь под утро он забылся тревожным сном без сновидений.
* * *
Наутро Гугим прислал за Тантором и Хильдой. Барону впервые пришлось остаться в чужой башне без охраны. Он отправился к Безумному Королю в полном вооружении – с мечом на поясе, ядовитым шипом под камнем перстня и стилетом в рукаве. Хильда, истинное дитя своего мира, тоже была далеко не беззащитна. Тантор сильно подозревал, что здесь ему больше понадобятся мозги, а не меч, но ни в чем нельзя быть уверенным, имея дело с безумцем.Куклы Гугима проводили их в большой зал на самом верхнем этаже башни. Здесь тоже бродили сквозняки и пахло чем угодно, только не людьми.
Хильда жадно ощупывала глазами никчемную роскошь покоев Безумного Короля. В центре полутемного зала бил фонтан красноватой жидкости, похожей на кровь. Вокруг него бродили жирные птицы с подрезанными крыльями и броским оперением ядовитых оттенков. В бронзовых чашах тлели багровые угли.
В самой глубине зала, за чучелами гиен, украшенными драгоценностями, Хильда увидела стол, заставленный множеством изысканных блюд. Это было очень кстати – у нее кишки сводило от голода.
Послышался ржавый скрип. Тантор стремительно повернулся ко входу. Его брови поплыли вверх от изумления.
Одна из кукол Безумного Короля катила перед собой кресло на колесах, в котором восседал бывший Хозяин Башни Гугим, превратившийся сейчас в скрюченное и неправдоподобно маленькое существо. Впрочем, разглядеть его как следует было трудно – все тело скрывала обычная серая ряса с большим поднятым капюшоном, под которым лишь угадывался очень тусклый голубой глаз. К Тантору и Хильде пришли странные отражения – одновременно испытывающие и рассеянные…
Кресло остановилось в центре мозаичного круга. Взгляд Гугима уперся сначала в Тантора, потом в Хильду. Барону пришлось повторить, кто он такой.
– Зачем ты явился? – глухо спросил Безумный Король. Слабый, шелестящий голос…
– Я должен убить Придворного Башни, – не моргнув глазом сказал Тантор Тенга. Хильда удивленно уставилась на него.
– И это все? – к барону пришли отражения разочарования. – Разве ты не можешь сделать это сам?
– Все не так просто, – проговорил Тантор и жадно воззрился на стол с едой. Беседы на голодный желудок не доставляли ему удовольствия.
– Ну и ну, – сказал себе под нос Безумный Король. – Я вижу, начинают сбываться кое-какие из моих предсказаний.
Он махнул рукой – и кукла подкатила кресло к трапезному столу.
– Прошу. – Гугим сделал вялый приглашающий жест и отослал куклу прочь.
Хильда не скрывала тщеславной радости. Удостоиться трапезы с самим Хозяином Башни, хоть и изгнанным из Кобара, – исключительня редкость и большая удача. Она никогда бы не поверила, что с ней может произойти такое. К тому же в отличие от других Великих Магов этот не вселял в нее необъяснимого страха. Но Тантор пока склонен был видеть в этом лишь изощренное коварство безумца. Он опасался ловушки.
Они сели за стол.
Еда оказалась очень вкусной и очень странной. С большим трудом Тантор отыскал знакомые ингредиенты, перемешанные и приготовленные непонятным образом. Можно было ошибочно принять хозяина за изысканного гурмана, если бы иногда, утоляя голод, барон не бросал на Гугима коротких взглядов.
Безумный Король ел мало и медленно, словно это занятие не доставляло его тщедушному телу никакого удовольствия и было лишь досадной необходимостью. Изредка шестипалая рука вытягивалась над столом, накалывала на костяную иглу небольшой кусок и отправляла его под темный свод капюшона.
Тантор взглянул на Хильду. Ну, та была в полном порядке. Хильда жадно поглощала все подряд, в том числе еду, способную удовлетворить самый придирчивый вкус.
Гугим наглухо запер свой мозг внутри невидимой скорлупы. К барону приходили лишь отражения скуки и безразличия.
Когда Тенга насытился настолько, что собирался продолжить беседу, он вдруг понял, почему местная еда показалась ему необычной. Ни одно блюдо не было приготовлено из мяса…
Как только он подумал об этом, его мозг затопили отражения Гугима – неистовые, вопящие, жаждущие настоящей пищи. В тот момент Тантор впервые испугался безумца. Предчувствие непостижимой опасности обдало его холодом.
– Да, ты прав, – проговорил Безумный Король из глубины своего кресла. – Нет мяса, будь оно все проклято! Много лет уже не ел я любимого блюда и, как видишь, превратился в развалину… Сила моего колдовства тает, будто восковая свеча…
Хильда посмотрела на него как-то странно, а потом невольно перевела взгляд на жирных бескрылых птиц, копошившихся у фонтана. В ту же секунду Тенга подумал о четырех слепых гиенах, убитых вчера его солдатами.
Когда к Гугиму пришли эти отражения, он махнул рукой:
– Это нечистая пища. Она не может вернуть мне былую силу…
Хильда пожала плечами и наколола на свою костяную иглу очередной кусок. Тантору вдруг очень захотелось остаться одному и хорошенько подумать о том, какую пищу Безумный Король считает «чистой». Но сейчас у него уже не было такой возможности.
– Чем ты мне заплатишь, если я помогу тебе? – неожиданно спросил Гугим.
Барон перевел дух. Это был разговор на его языке. Такие вещи он понимал очень хорошо. Безумный Король вдруг показался ему почти нормальным.
– Всем, чем ты пожелаешь, Хозяин Башни, – ответил он вкрадчиво и осторожно.
И тогда Гугим засмеялся – если можно было назвать смехом странные скрипящие звуки, донесшиеся из-под серого капюшона.
– Ты уверен? – спросил он, когда закончил смеяться.
– Вполне, – сказал барон, думая о том дне, когда последнее препятствие исчезнет с его темного пути.
– Тогда я сам возьму свою награду, понял? – неожиданно и резко произнес Хозяин Башни Гугим, вытянув в его сторону сухой коричневый палец с фиолетовым ногтем.
– Я уже сказал, что согласен, – проговорил слегка раздраженный Тантор, глядя прямо в голубой глаз, который тлел во мраке. Разговоры об «утраченной» силе вновь сделали его наглым и смелым.
– Тогда останетесь здесь еще на один день, – бесцветным голосом приказал Гугим после долгой паузы. – Потом я дам тебе помощника и ты убьешь человека, владеющего Мечом Торра.
Вот когда барон Тенга содрогнулся…
* * *
На следующий вечер их развели по разным спальням.Барон был не на шутку встревожен этим, но не стал противиться воле Безумного Короля, пообещавшего ему помощь. Он был согласен на все, лишь бы побыстрее закончилось его пребывание в башне Гугима. Завтра… Завтра он должен получить наконец загадочного слугу, который избавит его от досадных помех!