— Компьютер!
— Хотел бы я знать, сколько баллов это землетрясение.
— Ты в порядке, работаешь?
— Надо бы прогнать несколько тестов, но, судя по внешним данным, во мне повреждений нет, капитан.
— Хорошо. Доложи о состоянии судна.
— А вот тут есть неполадки.
— Какие?
— Ну, для начала, — ответил ноутбук, — вышла из строя главная двигательная установка.
— Что с ней случилось?
— Похоже, что треснула термопара в катушке индуктивности. Так я расцениваю диагностические показания, но, чтобы удостовериться, надо бы проверить визуально. К тому же не функционирует генератор гравитационных полярностей. Что с ним, сказать не могу.
— Черт возьми! — воскликнул Джереми.
— Да. А также черт побери и черт подери.
Айсис спокойно заметила:
— Просто надо починить.
— Ну да, — усмехнулся Джереми. — Достанем набор отверток и пару раз прогуляемся в магазин за запчастями.
Айсис села и укоризненно поглядела на капитана.
— Опять ты негативно настраиваешься.
— Прости. Ладно, мы его починим. Компьютер, есть какие-нибудь соображения насчет того, где мы находимся?
— Ни малейших. Никакого понятия. Ни одной...
— Хватит! Какие предположения?
— Очень слабая вероятность, что мы попали в одну из вселенных, включенных в замковую базу данных. Возможно, мы находимся в одном из бесчисленного множества квантовых миров. То есть где угодно.
— Тут растут деревья.
— Да, по первичным данным, этот мир сходен с Землей. Атмосфера пригодна для дыхания, подходящий температурный режим и так далее.
— Может, мы на Земле?
— Шансов мало.
Джереми вздохнул.
— Придется выйти и оглядеться.
— Прекрасная мысль.
— Ты уверен насчет воздуха и тому подобного?
— Я вполне уверен, что, открыв люк, ты не свалишься замертво. Но мои датчики не могут уловить другие возможные опасности. Враждебно настроенные туземцы, голодные представители фауны, инфекции и тому подобные неудобства.
— Понятно. Но выйти нам придется.
— Тебе придется, — поправил ноутбук. Джереми отстегнул ремни и поднялся, держась рукой за переборку.
— Я пойду первым, — заявил он, обращаясь к Айсис. — Никто не знает, что там творится.
— Как скажешь.
— Прямо-таки Дюк Уэйн — эпический герой, — съязвил ноутбук.
— Заткнись ты, кусок железа, пока я не выбил из тебя дурь.
— Ты ущемляешь мои права подчиненного. Я подам на тебя в суд!
Джереми прошел в кормовую часть и нажал несколько кнопок на небольшой панели. Люк открылся, впустив внутрь солнечный свет и аромат горного лавра. Отважный герой выбрался наружу.
Соскользнув вниз, он коснулся ногами земли и, быстро развернувшись, огляделся по сторонам. Межпространственный челнок приземлился посреди поляны, в зарослях молодых деревьев и высокого кустарника. Джереми обошел вокруг колоколообразного корпуса. Передний край борта защемило скалами. На корпусе повреждений не было. Значит, все поломки надо искать внутри. Неподалеку пролегала грунтовая дорога. Окружающий лиственный лес выглядел очень по-земному.
Он вернулся к люку, позвал Айсис и помог ей спуститься.
— Как обстановка? — спросила она.
— На первый взгляд неплохо, но это ничего не значит. Видишь вон те деревья? Похоже, мы срезали им верхушки, когда спускались. А потом врезались в эти скалы. Видишь?
Айсис наклонилась и, посмотрев, кивнула:
— Не повезло.
— Нас могло размазать по камням. Мы могли впилиться во что угодно или закончить путь на дне океана. Считай, что нам крупно повезло.
— Ты прав.
— Ясное дело. Но теперь мы здесь застряли.
Сложив руки на груди, Айсис медленно повернулась, изучая окрестности. Ее высокие каблуки и вызывающее черное платье в данной обстановке смотрелись нелепо.
— По-моему, неплохое местечко.
— Вроде как... сельская местность.
— Да. Мне нравится. Приятно пахнет.
Джереми принюхался.
— Пахнет сорной травой.
— Все вы, городские мальчишки, одинаковые.
— Да. Меня бы устроил Манхэттен. Или даже Квинз.
— Что будем делать, Джереми?
— Так. — Парень сунул руки в карманы джинсов. — Сдается мне, надо пройтись по этой дороге и попробовать раздобыть подмогу.
— Прекрасная мысль. Я не прочь прогуляться.
— Подожди. Только поставлю на сигнализацию.
Дорога, извиваясь, спускалась по поросшему лесом холму. На голубом небе желтело вечернее солнце, белели кучевые облака — все как положено. Высокие клены и буки были покрыты густой зеленью. Вдали каркнула ворона.
— Мне здесь нравится, — заметила Айсис. — Я ведь мало куда выхожу.
— Я тоже, — кивнул Джереми. — Мне нравится сидеть дома и либо работать, либо телик смотреть. Хотя с тех пор, как очутился в замке, я давно не включал телевизор. Вроде как соскучился по нему.
— А что ты любишь смотреть?
— В основном фильмы. Только не те, что в прайм-тайм показывают, — это дрянь. Спорт. Футбол люблю. Хотя мне больше нравится играть на компьютере.
— У тебя это хорошо получается. А все-таки тебе не хочется время от времени вылезти на природу?
— Да. Иногда. Я раньше ходил в походы.
— С девушкой?
— Да нет, я же тебе говорил, у меня с девушками не ладилось. Женщины... Девушки... У меня их по-настоящему и не было никогда. То есть... Это не значит, что я...
Она усмехнулась:
— Что?
— Ты знаешь, что. Мне девушки нравятся. Женщины. Это я им не нравлюсь.
— Мне ты нравишься.
— Ага. Конечно.
— Правда нравишься.
— Мне тоже.
— Ты сам себе нравишься?
— Нет! Ты мне нравишься, я это хочу сказать. И не только потому, что ты хорошенькая. Хотя так оно и есть. Ты очень симпатичная.
— Спасибо.
— Я хочу сказать, что у тебя не только красота есть, но еще и голова на плечах. И смелость.
— Еще раз спасибо.
— Девчонки обычно... что это я говорю? То есть я раньше думал, что женщины...
— Ну?
— Забудь. В общем, дело в том, что у меня никогда не было подружки. Так, встречался пару раз, но потом перестал, потому что все равно без толку.
Она взяла его за руку:
— Джереми, теперь у тебя есть подружка.
— Да.
— Иди ко мне, Джереми.
Она свела его с дороги в густую траву и положила навзничь. Стоя над ним, выскользнула из платья, под которым оказалось черное кружево. Очень тонкое.
Ноздри Джереми затрепетали. Он поднял глаза на ее смоделированную компьютером идеальную фигуру, прошелся взглядом по безупречной геометрии ее ног, ее бедер, ее груди. Он протянул дрожащие руки, и она легла рядом с ним, и они были вместе.
Через некоторое время Джереми сел и начал застегивать рубашку, и тут вздрогнул: совсем рядом с ним стояла маленькая девочка.
Айсис проследила за его взглядом и повернулась. Девчушка взирала на них большими круглыми голубыми глазами. На ней было бесформенное выцветшее хлопчатобумажное платье, грязное и оборванное, по лицу размазалась грязь, бледно-желтые, почти белые волосы растрепались.
— Привет, — поздоровалась Айсис.
— Здравствуйте, — серьезно проговорила девочка.
Джереми со вздохом застегнул рубашку. Айсис встала и подняла платье.
— А мамочка твоя здесь? — спросила Айсис.
Девчушка кивнула и указала на дорогу.
Ее дом представлял собой покосившуюся хижину, перед которой на замусоренном дворе играл выводок детей. При появлении Джереми и Айсис дети затихли.
— Ребята, кто-нибудь может сходить за папой или мамой? — попросил Джереми. — Мы хотели бы с ними поговорить.
Мальчик лет десяти побежал в дом. Вскоре ставни на окне открылись, и из него выглянула женщина в заношенном домашнем халате. Узкое ее лицо обрамляли растрепанные и спутавшиеся волосы цвета кукурузы. Она смерила взглядом Айсис, затем поглядела на Джереми.
— Чего надо?
— Да понимаете, мы там на дороге сломались. Нет ли...
— Чего?
Джереми прокашлялся.
— Наша... машина сломалась и застряла недалеко отсюда вверх по дороге. Нельзя ли здесь где-нибудь поблизости найти помощь?
— Вы говорите, машина ваша поломалась?
— Ну да.
— И вы ее починять хотите?
— Да.
— Ну, тогда ступайте прямиком в Пич Холлер и спросите Ластера Гуча и братца евоного, Долберта. Они вашу машину и починят.
— Пич Холлер?
— Ага, вон прямиком по дороге. Аккурат туды и притопаете. Там спросите Ластера Гуча, может, он вам чем и пособит. А мне некогда тут с вами языком молоть, у меня обед на плите. Прощевайте.
Она захлопнула ставни и исчезла в пахучей темноте дома.
Пич Холлоу (именно так гласила выцветшая табличка) оказалась деревушкой из полудюжины домов, нескольких сараев и гаража братьев Гуч. Гараж отстоял от дороги на порядочном расстоянии, и перед входом в него громоздились покореженные автомобили и ржавеющие детали. Валялся здесь и всякий хлам, от старых стиральных досок до кучи матрасных пружин.
Двери деревянного сарая были открыты. Джереми и Айсис зашли внутрь. Там воняло маслом, бензином и гниющим деревом. Из-под помятого автомобиля неопределенной марки торчала пара ног в рабочих саржевых брюках.
Джереми заговорил:
— Простите... Эй, мистер?
— Чего?
— У вас найдется минутка? Нам нужна помощь.
— Рассказывайте. За спрос денег не берут.
— Женщина, что живет вверх по дороге, сказала нам...
— Чего сказала?
— У нас неподалеку отсюда сломалась машина, и нам нужны инструменты всякие и помощь.
— Вы говорите, машина ваша поломалась?
— Да.
— И вы ее починять хотите?
— М-м... да. Мы очень спешим, и мы вроде как в затруднении. Вы можете нам помочь?
— Да уж и не знаю. А что у вас за машина будет?
— М-м. Иномарка.
Мужчина хихикнул из-под машины.
— Слыхал, Долберт? — крикнул он.
Из глубины гаража донеслось презрительное хмыканье.
— У парня, значится, иномарка.
Хмыкнули еще раз, уже громче. Из темных недр гаража появился круглолицый коротышка с трехдневной небритостью на лице и почти без зубов. На нем был засаленный комбинезон с нагрудником без рубашки, большие рабочие ботинки и изгрызенная крысами бейсболка.
Тот, что лежал под машиной, выполз наружу и встал. Он оказался тощим и долговязым, одетым в залатанную спецовку поверх красных штанов. Из-под изрядно погрызенной бейсболки торчали пучки светлых волос. Сначала он поглядел на Айсис и, ухмыльнувшись, притронулся к козырьку своей кепки:
— Мэм.
Затем перевел взгляд на Джереми.
— Вот уж не знаю, мистер, получится ли у меня вашу иномарку починять. Они в нашенские края не каждый день заезжают.
— Да? — расстроился Джереми. — Ну а посмотреть-то вы можете?
— Чего с ней такое? Заводится? Ехать можно?
— Нет, не заводится. Двигатель... не работает.
— Ну, значится, и ехать на ней нельзя. Мы сходим за грузовиком, съездим за ней и притащим сюда. Это мой братан Долберт.
Долберт улыбнулся широкой беззубой улыбкой.
— А я — Ластер Гуч.
— Приятно познакомиться, — ответил Джереми. — Я — Джереми, а это — Айсис.
— Доброго вам здоровьица. Так, говорите, машина-то ваша на дороге застряла?
— Да. Тут недалеко.
— Ну, поехали за ней.
Они набились в кабину дряхлого тягача, где Джереми пришлось прижаться к Долберту. Джереми поморщился. С водой и мылом Долберт явно не дружил.
Ластер сел за руль.
— Вы сами-то откуда будете?
— Мы из... мы с востока.
— Городские?
— Да.
— А здесь чего делаете?
— Да просто так катаемся.
— До нас мало кто из городских доезжает.
— Да?
— Ага. У нас тут тихо.
Когда они проезжали мимо дома-развалюхи, дети замахали им. Ластер помахал в ответ.
— Почти приехали, — объявил Джереми.
— Я ничего не вижу.
— Немного дальше. Вон там.
Ластер затормозил.
— Что за дьявольщина?
— Это наша машина.
— Нет, что это, черт побери, такое?
— Это... машина.
— Долберт, видал ты когда-нибудь такое?
Долберт яростно затряс головой.
— Я ни в жисть ничего такого не видал. — Ластер поправил кепку. — Ну, как ни крути, надобно ее вытаскивать.
Ластер завел тягач на поляну задним ходом, и все вышли.
— У этой штуковины и колес-то нормальных нет. Глянь, какие колесики крошечные, Долберт.
Долберт удивленно пощелкал языком.
— Вот дела так дела. Как мы ее подцепим?
В разговор вмешалась Айсис:
— Там по краю идут две выдвижные буксировочные скобы.
Джереми удивился:
— Правда?
Айсис кивнула:
— Они управляются одним из многофункциональных переключателей. Пойду разверну их.
Когда скобы выдвинулись из пазов, Ластер заметил:
— Ну, чисто как по маслу. Теперь-то мы ее вытащим.
— Что за хреновина такая?
Присев на корточки рядом с одной из бортовых стоек, Джереми заглянул под челнок. Ластер лежал под днищем на спине, подстелив на цементный пол гаража заляпанный кусок рогожи. Некоторое время он провозился, откручивая защитную панель. Теперь же недоуменно взирал на диковинный механизм «Потустороннего Странника».
— Кто эту штуковину сварганил? Ни в жисть такого видеть не приходилось.
— Я же сказал, что это иномарка.
— Ну и дела. Долберт? Заползай-ка сюда и взгляни.
Что Долберт и сделал. После чего покачал головой и поцокал языком.
— Видел когда-нибудь такое?
Долберту пришлось признать, что не видел.
— И можешь ее починять?
Долберт пожал плечами. Ластер повернул голову:
— Ежели нам попадаются иномарки, то их делает Долберт. Он все умеет.
— Он сможет ее отремонтировать? — спросил Джереми.
— Как думаешь, Долберт, справишься с этим барахлом?
Долберт пожал плечами, фыркнул и кивнул.
— Да, он думает, что справится. У вас есть на эту машину документы?
— Да, вроде того. У нас есть бортовой компьютер, в файлах которого имеются все технические характеристики. Хотя в них трудно разобраться.
— Да, видал я такие штуки. Все не по-нашему написано. Картинки есть?
— Да, есть схемы, но в них тоже нелегко разобраться.
— Давайте посмотрим — глядишь, и разберемся.
Джереми провел их внутрь и посадил перед приборной панелью, а сам опустился на колени между сиденьями.
— Компьютер!
— Да?
— Достань из технических файлов схемы и выведи на экран те, что описывают поврежденные компоненты.
— Кто эти два представителя эпохи палеолита?
— Это механики. Покажи им схемы. Они будут ремонтировать судно.
— Мои технические файлы рассчитаны даже не на хомо сапиенс, не говоря уже о хомо неандерталенсис. Или мы имеем дело с австралопитекусом африканусом?
— Кончай болтать! Делай что тебе говорят!
— Есть, капитан!
И ноутбук исполнил приказ.
Пустыня
— Хотел бы я знать, сколько баллов это землетрясение.
— Ты в порядке, работаешь?
— Надо бы прогнать несколько тестов, но, судя по внешним данным, во мне повреждений нет, капитан.
— Хорошо. Доложи о состоянии судна.
— А вот тут есть неполадки.
— Какие?
— Ну, для начала, — ответил ноутбук, — вышла из строя главная двигательная установка.
— Что с ней случилось?
— Похоже, что треснула термопара в катушке индуктивности. Так я расцениваю диагностические показания, но, чтобы удостовериться, надо бы проверить визуально. К тому же не функционирует генератор гравитационных полярностей. Что с ним, сказать не могу.
— Черт возьми! — воскликнул Джереми.
— Да. А также черт побери и черт подери.
Айсис спокойно заметила:
— Просто надо починить.
— Ну да, — усмехнулся Джереми. — Достанем набор отверток и пару раз прогуляемся в магазин за запчастями.
Айсис села и укоризненно поглядела на капитана.
— Опять ты негативно настраиваешься.
— Прости. Ладно, мы его починим. Компьютер, есть какие-нибудь соображения насчет того, где мы находимся?
— Ни малейших. Никакого понятия. Ни одной...
— Хватит! Какие предположения?
— Очень слабая вероятность, что мы попали в одну из вселенных, включенных в замковую базу данных. Возможно, мы находимся в одном из бесчисленного множества квантовых миров. То есть где угодно.
— Тут растут деревья.
— Да, по первичным данным, этот мир сходен с Землей. Атмосфера пригодна для дыхания, подходящий температурный режим и так далее.
— Может, мы на Земле?
— Шансов мало.
Джереми вздохнул.
— Придется выйти и оглядеться.
— Прекрасная мысль.
— Ты уверен насчет воздуха и тому подобного?
— Я вполне уверен, что, открыв люк, ты не свалишься замертво. Но мои датчики не могут уловить другие возможные опасности. Враждебно настроенные туземцы, голодные представители фауны, инфекции и тому подобные неудобства.
— Понятно. Но выйти нам придется.
— Тебе придется, — поправил ноутбук. Джереми отстегнул ремни и поднялся, держась рукой за переборку.
— Я пойду первым, — заявил он, обращаясь к Айсис. — Никто не знает, что там творится.
— Как скажешь.
— Прямо-таки Дюк Уэйн — эпический герой, — съязвил ноутбук.
— Заткнись ты, кусок железа, пока я не выбил из тебя дурь.
— Ты ущемляешь мои права подчиненного. Я подам на тебя в суд!
Джереми прошел в кормовую часть и нажал несколько кнопок на небольшой панели. Люк открылся, впустив внутрь солнечный свет и аромат горного лавра. Отважный герой выбрался наружу.
Соскользнув вниз, он коснулся ногами земли и, быстро развернувшись, огляделся по сторонам. Межпространственный челнок приземлился посреди поляны, в зарослях молодых деревьев и высокого кустарника. Джереми обошел вокруг колоколообразного корпуса. Передний край борта защемило скалами. На корпусе повреждений не было. Значит, все поломки надо искать внутри. Неподалеку пролегала грунтовая дорога. Окружающий лиственный лес выглядел очень по-земному.
Он вернулся к люку, позвал Айсис и помог ей спуститься.
— Как обстановка? — спросила она.
— На первый взгляд неплохо, но это ничего не значит. Видишь вон те деревья? Похоже, мы срезали им верхушки, когда спускались. А потом врезались в эти скалы. Видишь?
Айсис наклонилась и, посмотрев, кивнула:
— Не повезло.
— Нас могло размазать по камням. Мы могли впилиться во что угодно или закончить путь на дне океана. Считай, что нам крупно повезло.
— Ты прав.
— Ясное дело. Но теперь мы здесь застряли.
Сложив руки на груди, Айсис медленно повернулась, изучая окрестности. Ее высокие каблуки и вызывающее черное платье в данной обстановке смотрелись нелепо.
— По-моему, неплохое местечко.
— Вроде как... сельская местность.
— Да. Мне нравится. Приятно пахнет.
Джереми принюхался.
— Пахнет сорной травой.
— Все вы, городские мальчишки, одинаковые.
— Да. Меня бы устроил Манхэттен. Или даже Квинз.
— Что будем делать, Джереми?
— Так. — Парень сунул руки в карманы джинсов. — Сдается мне, надо пройтись по этой дороге и попробовать раздобыть подмогу.
— Прекрасная мысль. Я не прочь прогуляться.
— Подожди. Только поставлю на сигнализацию.
Дорога, извиваясь, спускалась по поросшему лесом холму. На голубом небе желтело вечернее солнце, белели кучевые облака — все как положено. Высокие клены и буки были покрыты густой зеленью. Вдали каркнула ворона.
— Мне здесь нравится, — заметила Айсис. — Я ведь мало куда выхожу.
— Я тоже, — кивнул Джереми. — Мне нравится сидеть дома и либо работать, либо телик смотреть. Хотя с тех пор, как очутился в замке, я давно не включал телевизор. Вроде как соскучился по нему.
— А что ты любишь смотреть?
— В основном фильмы. Только не те, что в прайм-тайм показывают, — это дрянь. Спорт. Футбол люблю. Хотя мне больше нравится играть на компьютере.
— У тебя это хорошо получается. А все-таки тебе не хочется время от времени вылезти на природу?
— Да. Иногда. Я раньше ходил в походы.
— С девушкой?
— Да нет, я же тебе говорил, у меня с девушками не ладилось. Женщины... Девушки... У меня их по-настоящему и не было никогда. То есть... Это не значит, что я...
Она усмехнулась:
— Что?
— Ты знаешь, что. Мне девушки нравятся. Женщины. Это я им не нравлюсь.
— Мне ты нравишься.
— Ага. Конечно.
— Правда нравишься.
— Мне тоже.
— Ты сам себе нравишься?
— Нет! Ты мне нравишься, я это хочу сказать. И не только потому, что ты хорошенькая. Хотя так оно и есть. Ты очень симпатичная.
— Спасибо.
— Я хочу сказать, что у тебя не только красота есть, но еще и голова на плечах. И смелость.
— Еще раз спасибо.
— Девчонки обычно... что это я говорю? То есть я раньше думал, что женщины...
— Ну?
— Забудь. В общем, дело в том, что у меня никогда не было подружки. Так, встречался пару раз, но потом перестал, потому что все равно без толку.
Она взяла его за руку:
— Джереми, теперь у тебя есть подружка.
— Да.
— Иди ко мне, Джереми.
Она свела его с дороги в густую траву и положила навзничь. Стоя над ним, выскользнула из платья, под которым оказалось черное кружево. Очень тонкое.
Ноздри Джереми затрепетали. Он поднял глаза на ее смоделированную компьютером идеальную фигуру, прошелся взглядом по безупречной геометрии ее ног, ее бедер, ее груди. Он протянул дрожащие руки, и она легла рядом с ним, и они были вместе.
Через некоторое время Джереми сел и начал застегивать рубашку, и тут вздрогнул: совсем рядом с ним стояла маленькая девочка.
Айсис проследила за его взглядом и повернулась. Девчушка взирала на них большими круглыми голубыми глазами. На ней было бесформенное выцветшее хлопчатобумажное платье, грязное и оборванное, по лицу размазалась грязь, бледно-желтые, почти белые волосы растрепались.
— Привет, — поздоровалась Айсис.
— Здравствуйте, — серьезно проговорила девочка.
Джереми со вздохом застегнул рубашку. Айсис встала и подняла платье.
— А мамочка твоя здесь? — спросила Айсис.
Девчушка кивнула и указала на дорогу.
Ее дом представлял собой покосившуюся хижину, перед которой на замусоренном дворе играл выводок детей. При появлении Джереми и Айсис дети затихли.
— Ребята, кто-нибудь может сходить за папой или мамой? — попросил Джереми. — Мы хотели бы с ними поговорить.
Мальчик лет десяти побежал в дом. Вскоре ставни на окне открылись, и из него выглянула женщина в заношенном домашнем халате. Узкое ее лицо обрамляли растрепанные и спутавшиеся волосы цвета кукурузы. Она смерила взглядом Айсис, затем поглядела на Джереми.
— Чего надо?
— Да понимаете, мы там на дороге сломались. Нет ли...
— Чего?
Джереми прокашлялся.
— Наша... машина сломалась и застряла недалеко отсюда вверх по дороге. Нельзя ли здесь где-нибудь поблизости найти помощь?
— Вы говорите, машина ваша поломалась?
— Ну да.
— И вы ее починять хотите?
— Да.
— Ну, тогда ступайте прямиком в Пич Холлер и спросите Ластера Гуча и братца евоного, Долберта. Они вашу машину и починят.
— Пич Холлер?
— Ага, вон прямиком по дороге. Аккурат туды и притопаете. Там спросите Ластера Гуча, может, он вам чем и пособит. А мне некогда тут с вами языком молоть, у меня обед на плите. Прощевайте.
Она захлопнула ставни и исчезла в пахучей темноте дома.
Пич Холлоу (именно так гласила выцветшая табличка) оказалась деревушкой из полудюжины домов, нескольких сараев и гаража братьев Гуч. Гараж отстоял от дороги на порядочном расстоянии, и перед входом в него громоздились покореженные автомобили и ржавеющие детали. Валялся здесь и всякий хлам, от старых стиральных досок до кучи матрасных пружин.
Двери деревянного сарая были открыты. Джереми и Айсис зашли внутрь. Там воняло маслом, бензином и гниющим деревом. Из-под помятого автомобиля неопределенной марки торчала пара ног в рабочих саржевых брюках.
Джереми заговорил:
— Простите... Эй, мистер?
— Чего?
— У вас найдется минутка? Нам нужна помощь.
— Рассказывайте. За спрос денег не берут.
— Женщина, что живет вверх по дороге, сказала нам...
— Чего сказала?
— У нас неподалеку отсюда сломалась машина, и нам нужны инструменты всякие и помощь.
— Вы говорите, машина ваша поломалась?
— Да.
— И вы ее починять хотите?
— М-м... да. Мы очень спешим, и мы вроде как в затруднении. Вы можете нам помочь?
— Да уж и не знаю. А что у вас за машина будет?
— М-м. Иномарка.
Мужчина хихикнул из-под машины.
— Слыхал, Долберт? — крикнул он.
Из глубины гаража донеслось презрительное хмыканье.
— У парня, значится, иномарка.
Хмыкнули еще раз, уже громче. Из темных недр гаража появился круглолицый коротышка с трехдневной небритостью на лице и почти без зубов. На нем был засаленный комбинезон с нагрудником без рубашки, большие рабочие ботинки и изгрызенная крысами бейсболка.
Тот, что лежал под машиной, выполз наружу и встал. Он оказался тощим и долговязым, одетым в залатанную спецовку поверх красных штанов. Из-под изрядно погрызенной бейсболки торчали пучки светлых волос. Сначала он поглядел на Айсис и, ухмыльнувшись, притронулся к козырьку своей кепки:
— Мэм.
Затем перевел взгляд на Джереми.
— Вот уж не знаю, мистер, получится ли у меня вашу иномарку починять. Они в нашенские края не каждый день заезжают.
— Да? — расстроился Джереми. — Ну а посмотреть-то вы можете?
— Чего с ней такое? Заводится? Ехать можно?
— Нет, не заводится. Двигатель... не работает.
— Ну, значится, и ехать на ней нельзя. Мы сходим за грузовиком, съездим за ней и притащим сюда. Это мой братан Долберт.
Долберт улыбнулся широкой беззубой улыбкой.
— А я — Ластер Гуч.
— Приятно познакомиться, — ответил Джереми. — Я — Джереми, а это — Айсис.
— Доброго вам здоровьица. Так, говорите, машина-то ваша на дороге застряла?
— Да. Тут недалеко.
— Ну, поехали за ней.
Они набились в кабину дряхлого тягача, где Джереми пришлось прижаться к Долберту. Джереми поморщился. С водой и мылом Долберт явно не дружил.
Ластер сел за руль.
— Вы сами-то откуда будете?
— Мы из... мы с востока.
— Городские?
— Да.
— А здесь чего делаете?
— Да просто так катаемся.
— До нас мало кто из городских доезжает.
— Да?
— Ага. У нас тут тихо.
Когда они проезжали мимо дома-развалюхи, дети замахали им. Ластер помахал в ответ.
— Почти приехали, — объявил Джереми.
— Я ничего не вижу.
— Немного дальше. Вон там.
Ластер затормозил.
— Что за дьявольщина?
— Это наша машина.
— Нет, что это, черт побери, такое?
— Это... машина.
— Долберт, видал ты когда-нибудь такое?
Долберт яростно затряс головой.
— Я ни в жисть ничего такого не видал. — Ластер поправил кепку. — Ну, как ни крути, надобно ее вытаскивать.
Ластер завел тягач на поляну задним ходом, и все вышли.
— У этой штуковины и колес-то нормальных нет. Глянь, какие колесики крошечные, Долберт.
Долберт удивленно пощелкал языком.
— Вот дела так дела. Как мы ее подцепим?
В разговор вмешалась Айсис:
— Там по краю идут две выдвижные буксировочные скобы.
Джереми удивился:
— Правда?
Айсис кивнула:
— Они управляются одним из многофункциональных переключателей. Пойду разверну их.
Когда скобы выдвинулись из пазов, Ластер заметил:
— Ну, чисто как по маслу. Теперь-то мы ее вытащим.
— Что за хреновина такая?
Присев на корточки рядом с одной из бортовых стоек, Джереми заглянул под челнок. Ластер лежал под днищем на спине, подстелив на цементный пол гаража заляпанный кусок рогожи. Некоторое время он провозился, откручивая защитную панель. Теперь же недоуменно взирал на диковинный механизм «Потустороннего Странника».
— Кто эту штуковину сварганил? Ни в жисть такого видеть не приходилось.
— Я же сказал, что это иномарка.
— Ну и дела. Долберт? Заползай-ка сюда и взгляни.
Что Долберт и сделал. После чего покачал головой и поцокал языком.
— Видел когда-нибудь такое?
Долберту пришлось признать, что не видел.
— И можешь ее починять?
Долберт пожал плечами. Ластер повернул голову:
— Ежели нам попадаются иномарки, то их делает Долберт. Он все умеет.
— Он сможет ее отремонтировать? — спросил Джереми.
— Как думаешь, Долберт, справишься с этим барахлом?
Долберт пожал плечами, фыркнул и кивнул.
— Да, он думает, что справится. У вас есть на эту машину документы?
— Да, вроде того. У нас есть бортовой компьютер, в файлах которого имеются все технические характеристики. Хотя в них трудно разобраться.
— Да, видал я такие штуки. Все не по-нашему написано. Картинки есть?
— Да, есть схемы, но в них тоже нелегко разобраться.
— Давайте посмотрим — глядишь, и разберемся.
Джереми провел их внутрь и посадил перед приборной панелью, а сам опустился на колени между сиденьями.
— Компьютер!
— Да?
— Достань из технических файлов схемы и выведи на экран те, что описывают поврежденные компоненты.
— Кто эти два представителя эпохи палеолита?
— Это механики. Покажи им схемы. Они будут ремонтировать судно.
— Мои технические файлы рассчитаны даже не на хомо сапиенс, не говоря уже о хомо неандерталенсис. Или мы имеем дело с австралопитекусом африканусом?
— Кончай болтать! Делай что тебе говорят!
— Есть, капитан!
И ноутбук исполнил приказ.
Пустыня
Столице уже клонилось к закату, когда они наконец перебрались через холмы, окаймлявшие реку. Спустившись в долину, они обнаружили в центре ее храм, очень незамысловатой архитектуры, довольно невзрачный.
— Простенько, но со вкусом, — заметил Кармин. — Вообще-то я, наверное, мельком взглянул бы на него и прошел мимо.
— Он не таков, каким кажется, — ответил Йонат.
— Поверю тебе на слово. Мы можем подобраться поближе, не нарушая заклятий?
— Еще чуть-чуть. Дальше уже будет опасно.
Они осторожно двинулись вперед. Кармин вел под уздцы свою лошадь. Долину окружали выветренные, лишенные растительности горы, изрезанные сетью каньонов. Склоны покрывала осыпь горной породы. Идти по ровной долине было легко, лишь иногда приходилось обходить болотистые участки или нагромождения валунов.
Внезапно Кармин остановился.
— Странно. Похоже, что он изменился.
— Да, — согласился Йонат. — Так оно и есть.
— Могу поклясться, что он увеличился.
Они двинулись дальше. Через несколько минут Кармин снова замер.
— Погоди-ка. Он увеличился в размерах, но ближе не стал. Как такое может быть?
— У Мордека все возможно.
— Ну да, конечно.
Теперь казалось даже, что храм от них отдалился. В то же время он опять изменился, на стенах его появился причудливый орнамент. В лучах низкого солнца блеснуло золото.
— Быстро здесь реставраторы работают, — заметил Кармин. — Интересно, им за это приплачивают?
Они шли и шли, а храм, становясь все более великолепным, не приближался к ним. Теперь стало заметно, что резные каменные колонны увенчаны золотыми фризами, а крышу из чеканного золота окаймляют позолоченные карнизы.
— Приятное местечко, — сказал Кармин. — А раньше он так же выглядел?
— Он такой же, каким был в дни отца моего отца.
Вдруг небо потемнело, и земля под ногами затряслась. Налетел ветер, пыль мелкими иголочками колола кожу.
Окружающее пространство озарила молния. Золотой луч, прорезав небо у них над головой, расползся, словно вокруг невидимой полусферы. Еще один разряд, потом еще один, сопровождаемый громовым сотрясением воздуха.
— В цель не попали, — усмехнулся Кармин.
— Твои защитные заклинания сильны, — восхитился Йонат. — Иначе нас бы уже не было в живых. Ты — и в самом деле могущественный чародей.
— Пока что победа за нами, — подвел итог Кармин. — Но боюсь, это только цветочки.
Земля содрогнулась и пошла трещинами, из них взметнулись вверх языки пламени. Ветер усилился, и воздух наполнили неясные контуры, заметались прозрачные фигуры. На земле появились фантомы, тут же обретшие плоть. Были здесь крылатые и бескрылые, покрытые чешуей и с ястребиными головами, с телами двуногих ящериц. Все они двинулись навстречу людям, обнажив мечи.
Кармин тоже выхватил меч, волшебное оружие, излучающее свой собственный свет, с отполированным до блеска стальным лезвием и с узорной рукояткой.
Вперед выступило чудовище с ястребиной головой и замахнулось кривым лезвием. Король с легкостью отразил атаку, затем сделал ответный выпад. С острия меча соскочил энергетический разряд, разорвав чудовище на куски.
— Изумительно, — похвалил Йонат.
— Ничего удивительного. Сколько лет уже этой ерундой занимаюсь.
Вслед за первым выступил чешуйчатый демон с двумя мечами — длинным и коротким. Кармин не стал ждать нового нападения. Он нацелил меч и выпустил молнию. Расчлененный на куски противник остался в живых, но второго разряда не выдержал.
На Йоната накинулись, камнем падая вниз, огромные птицы. Кармин только и успевал орудовать мечом. В воздухе стоял запах горелого мяса и перьев.
Их ожидала новая воздушная атака, на этот раз подкрепленная наземными силами; голубые разряды устремлялись во все стороны, поражая новых чудовищ: змеев с огненными хвостами. Материализовались и другие фантомы — энергетические ветряные мельницы, угрожающе молотившие лопастями, светящиеся зеленые веревки, извивавшиеся вокруг ног, ядовитый оранжевый туман, от которого щипало в глазах и свербело в легких. Храм озарился золотистыми выбросами энергии.
По равнине с грохотом покатились огненные колесницы, запряженные пятью черными огнедышащими лошадьми каждая и управляемые существами с лягушачьими лицами.
Йонат упал лицом вниз и прикрыл голову. Когда он осмелился поднять глаза, то увидел пятерых Карминов, яростно размахивающих огненными мечами.
Следующие несколько мгновений были ужасны: энергетические вспышки следовали одна за другой без пауз, от грохота закладывало уши, почва содрогалась и вздымалась, кренясь то на одну сторону, то на другую. Небеса разверзлись, и полился дождь, прорезаемый ослепительными молниями.
Землетрясение было таким мощным, что Йонат приготовился к смерти. Он снова спрятал голову и молился только, чтобы ему позволили уйти без лишних мучений.
Но вот вспышки прекратились, а гром постепенно затих, отдаваясь эхом по дальним горным цепям. Воздух расчистился. Адские создания исчезли, оставив после себя лишь быстро разлагающиеся конские скелеты и вертящееся в воздухе колесо от колесницы.
Йонат поднял глаза и увидел одинокого чародея, все еще стоявшего с поднятым мечом.
Когда все улеглось, Кармин окинул взглядом горизонт, потянул носом воздух, произвел какие-то движения руками и удовлетворенно кивнул.
Опустив меч, он повернулся к Йонату, широко улыбаясь:
— Да, пришлось потрудиться!
Йонат поднялся на ноги и подобрал трость.
— Ты — не просто могущественный чародей, — восхищенно проговорил он. — Ты, должно быть, бог.
— Да нет, никогда к этому не стремился. Тяжкое это бремя, быть богом. Одна головная боль.
— И все же ты, наверное, божественного происхождения. Ни одному смертному не выдержать такое.
— Это все овсяные отруби, советую есть почаще — и не такие чудеса сможешь творить.
На равнине что-то формировалось. Началом тому послужил бросок напряжения — от храма исходили волны энергии и, застывая материей, образовывали слой за слоем. Предмет увеличивался в размерах, принимал форму и очертания. В конечном итоге, когда затвердел последний слой, получился громадный, наводящий ужас зверь, нелепое чудовище, составленное из немыслимых частей: с козлиными ногами, головой ящерицы, кошачьими глазами, львиной гривой, медвежьими лапами и тому подобными чертами, образовывавшими невероятную, леденящую душу смесь. Когда чудище шевелило драконьим хвостом, валуны разлетались в разные стороны.
— Что бы это значило? — задумчиво проговорил Кармин.
— Вот теперь ты, наверное, пожалеешь, что не стремился стать божеством, — предположил Йонат.
Кармин покачал головой:
— Ничего в божественной деятельности хорошего нет. Крутись с утра до вечера, а организация продумана плохо. С другой стороны, есть, конечно, в этой работе и творческая жилка.
Зверь заревел многозвучием голосов и шагнул вперед.
— Не будем касаться эстетики, — сказал Кармин, — но остается проблема, какого дьявола мне с ним делать. Поджарить его не получится — такая громадина.
Зверь с оглушительным топотом продолжал наступать, вот уже тень его упала на стоящих перед ним мужчин. Он нагнул голову и припал к земле, очевидно готовясь к прыжку.
Йонат метнулся прочь, потерял палку, споткнулся и упал. Поднявшись на ноги, он оглянулся и с ужасом увидел, как Кармин исчезает в огромной пасти. Гигантские челюсти сомкнулись, и зверь выпрямился, задрав кверху свою ящеро-кошачью голову.
Чудовище прожевало и сглотнуло свою добычу, затем громко рыгнуло и тут... заметило Йоната.
Видя, как зверь подступает к нему, Йонат упал на колени и принялся молиться. Рядом плюхнулась когтистая лапа, и в ноздри ему ударил зловонный запах. Йонат повалился ничком и потерял сознание.
Придя в себя, он еще с минуту лежал без движения, потом осторожно поднял голову. Чудовищная лапа исчезла. Он огляделся и увидел, что монстр уже отбежал на приличное расстояние, но вдруг обернулся и схватился лапами за живот. Глаза его сузились, а морда исказилась, как понял Йонат, гримасой боли. Зверь издал душераздирающий вопль, лапами царапая себе грудь, — и внезапно взорвался, рассыпался на миллионы блестящих фрагментов, превратившись в ураган конфетти. Налетевший ветер унес крутящийся смерч далеко за горы.
Кармин поднялся с того места, где только что стояло чудовище, и отряхнул песок с камзола.
Йонат кое-как встал, сходил за тростью и подошел к чародею:
— А я уж решил, что тебе конец.
— Иначе с ним было не справиться, — объяснил Кармин. — От наружного взрыва он бы и глазом не моргнул. Но изнутри магические сооружения обычно лепятся довольно халтурно.
— Как же тебе удалось проникнуть в его утробу целым и невредимым?
— Всего лишь защитный пузырь с твердой оболочкой. Ерунда. Хотя воздуха там было маловато. Пришлось поторопиться.
— Ты доказал свое могущество, и Мордек, несомненно, дарует тебе блаженство созерцать его лик.
— Будем надеяться. Хотя не думаю, что он закончил. Ты ведь говоришь, что это «он»?
— Наверняка, достопочтенный.
— С богинями еще потруднее. Итак, — Кармин повернулся лицом к храму, — мы явно приблизились. Попробуем подойти. Все равно придется идти пешком. Лошадь моя убежала.
Они снова двинулись вперед. На этот раз храм действительно, подчиняясь законам перспективы, приблизился. Великолепие его не уменьшилось. Вход ограждали впечатляющие ворота с пилонами. Везде блестела позолота.
— Ого. Ну-ка, ну-ка.
Кармин осторожно подошел и, выхватив меч, проткнул им воздух. Острие вонзилось во что-то невидимое, посыпались искры.
— Вот он, невидимый экран. — Кармин, ощупав воздух, очертил контуры. — Здание как будто внутри куба. — Взявшись за рукоятку двумя руками, король толкнул меч от себя. Снова посыпались искры, сопровождаемые высоким дребезжащим звуком, как от камертона.
— Хм-м, — Кармин отступил назад, зажал меч между коленями и поплевал на ладони. Рассчитывая размах, он медленно занес меч над головой и опустил его, описав дугу. — В таких вещах требуется то-о-о-чность.
Йонат восхищенно наблюдал за ним.
Кармин совершил еще несколько пробных взмахов, затем нанес один мощный, изящный, точно рассчитанный удар.
Меч, сверкнув, натолкнулся на невидимую стену. От точки воздействия, словно трещины на стекле, разбежались паутиной багровые линии, охватывая обширную плоскость параллельно фасаду храма. Трещины разошлись от трех вершин под прямыми углами и побежали дальше, пока не очертили вокруг здания гигантский куб. Дребезжащий звук резанул уши. Силовой экран затрепетал, переливаясь светом, и, подобно стеклянной посуде, разлетелся на мелкие кусочки. Достигнув земли, искрящиеся фрагменты исчезали. Когда дребезжание затихло, никаких следов разрушения не осталось.
— Простенько, но со вкусом, — заметил Кармин. — Вообще-то я, наверное, мельком взглянул бы на него и прошел мимо.
— Он не таков, каким кажется, — ответил Йонат.
— Поверю тебе на слово. Мы можем подобраться поближе, не нарушая заклятий?
— Еще чуть-чуть. Дальше уже будет опасно.
Они осторожно двинулись вперед. Кармин вел под уздцы свою лошадь. Долину окружали выветренные, лишенные растительности горы, изрезанные сетью каньонов. Склоны покрывала осыпь горной породы. Идти по ровной долине было легко, лишь иногда приходилось обходить болотистые участки или нагромождения валунов.
Внезапно Кармин остановился.
— Странно. Похоже, что он изменился.
— Да, — согласился Йонат. — Так оно и есть.
— Могу поклясться, что он увеличился.
Они двинулись дальше. Через несколько минут Кармин снова замер.
— Погоди-ка. Он увеличился в размерах, но ближе не стал. Как такое может быть?
— У Мордека все возможно.
— Ну да, конечно.
Теперь казалось даже, что храм от них отдалился. В то же время он опять изменился, на стенах его появился причудливый орнамент. В лучах низкого солнца блеснуло золото.
— Быстро здесь реставраторы работают, — заметил Кармин. — Интересно, им за это приплачивают?
Они шли и шли, а храм, становясь все более великолепным, не приближался к ним. Теперь стало заметно, что резные каменные колонны увенчаны золотыми фризами, а крышу из чеканного золота окаймляют позолоченные карнизы.
— Приятное местечко, — сказал Кармин. — А раньше он так же выглядел?
— Он такой же, каким был в дни отца моего отца.
Вдруг небо потемнело, и земля под ногами затряслась. Налетел ветер, пыль мелкими иголочками колола кожу.
Окружающее пространство озарила молния. Золотой луч, прорезав небо у них над головой, расползся, словно вокруг невидимой полусферы. Еще один разряд, потом еще один, сопровождаемый громовым сотрясением воздуха.
— В цель не попали, — усмехнулся Кармин.
— Твои защитные заклинания сильны, — восхитился Йонат. — Иначе нас бы уже не было в живых. Ты — и в самом деле могущественный чародей.
— Пока что победа за нами, — подвел итог Кармин. — Но боюсь, это только цветочки.
Земля содрогнулась и пошла трещинами, из них взметнулись вверх языки пламени. Ветер усилился, и воздух наполнили неясные контуры, заметались прозрачные фигуры. На земле появились фантомы, тут же обретшие плоть. Были здесь крылатые и бескрылые, покрытые чешуей и с ястребиными головами, с телами двуногих ящериц. Все они двинулись навстречу людям, обнажив мечи.
Кармин тоже выхватил меч, волшебное оружие, излучающее свой собственный свет, с отполированным до блеска стальным лезвием и с узорной рукояткой.
Вперед выступило чудовище с ястребиной головой и замахнулось кривым лезвием. Король с легкостью отразил атаку, затем сделал ответный выпад. С острия меча соскочил энергетический разряд, разорвав чудовище на куски.
— Изумительно, — похвалил Йонат.
— Ничего удивительного. Сколько лет уже этой ерундой занимаюсь.
Вслед за первым выступил чешуйчатый демон с двумя мечами — длинным и коротким. Кармин не стал ждать нового нападения. Он нацелил меч и выпустил молнию. Расчлененный на куски противник остался в живых, но второго разряда не выдержал.
На Йоната накинулись, камнем падая вниз, огромные птицы. Кармин только и успевал орудовать мечом. В воздухе стоял запах горелого мяса и перьев.
Их ожидала новая воздушная атака, на этот раз подкрепленная наземными силами; голубые разряды устремлялись во все стороны, поражая новых чудовищ: змеев с огненными хвостами. Материализовались и другие фантомы — энергетические ветряные мельницы, угрожающе молотившие лопастями, светящиеся зеленые веревки, извивавшиеся вокруг ног, ядовитый оранжевый туман, от которого щипало в глазах и свербело в легких. Храм озарился золотистыми выбросами энергии.
По равнине с грохотом покатились огненные колесницы, запряженные пятью черными огнедышащими лошадьми каждая и управляемые существами с лягушачьими лицами.
Йонат упал лицом вниз и прикрыл голову. Когда он осмелился поднять глаза, то увидел пятерых Карминов, яростно размахивающих огненными мечами.
Следующие несколько мгновений были ужасны: энергетические вспышки следовали одна за другой без пауз, от грохота закладывало уши, почва содрогалась и вздымалась, кренясь то на одну сторону, то на другую. Небеса разверзлись, и полился дождь, прорезаемый ослепительными молниями.
Землетрясение было таким мощным, что Йонат приготовился к смерти. Он снова спрятал голову и молился только, чтобы ему позволили уйти без лишних мучений.
Но вот вспышки прекратились, а гром постепенно затих, отдаваясь эхом по дальним горным цепям. Воздух расчистился. Адские создания исчезли, оставив после себя лишь быстро разлагающиеся конские скелеты и вертящееся в воздухе колесо от колесницы.
Йонат поднял глаза и увидел одинокого чародея, все еще стоявшего с поднятым мечом.
Когда все улеглось, Кармин окинул взглядом горизонт, потянул носом воздух, произвел какие-то движения руками и удовлетворенно кивнул.
Опустив меч, он повернулся к Йонату, широко улыбаясь:
— Да, пришлось потрудиться!
Йонат поднялся на ноги и подобрал трость.
— Ты — не просто могущественный чародей, — восхищенно проговорил он. — Ты, должно быть, бог.
— Да нет, никогда к этому не стремился. Тяжкое это бремя, быть богом. Одна головная боль.
— И все же ты, наверное, божественного происхождения. Ни одному смертному не выдержать такое.
— Это все овсяные отруби, советую есть почаще — и не такие чудеса сможешь творить.
На равнине что-то формировалось. Началом тому послужил бросок напряжения — от храма исходили волны энергии и, застывая материей, образовывали слой за слоем. Предмет увеличивался в размерах, принимал форму и очертания. В конечном итоге, когда затвердел последний слой, получился громадный, наводящий ужас зверь, нелепое чудовище, составленное из немыслимых частей: с козлиными ногами, головой ящерицы, кошачьими глазами, львиной гривой, медвежьими лапами и тому подобными чертами, образовывавшими невероятную, леденящую душу смесь. Когда чудище шевелило драконьим хвостом, валуны разлетались в разные стороны.
— Что бы это значило? — задумчиво проговорил Кармин.
— Вот теперь ты, наверное, пожалеешь, что не стремился стать божеством, — предположил Йонат.
Кармин покачал головой:
— Ничего в божественной деятельности хорошего нет. Крутись с утра до вечера, а организация продумана плохо. С другой стороны, есть, конечно, в этой работе и творческая жилка.
Зверь заревел многозвучием голосов и шагнул вперед.
— Не будем касаться эстетики, — сказал Кармин, — но остается проблема, какого дьявола мне с ним делать. Поджарить его не получится — такая громадина.
Зверь с оглушительным топотом продолжал наступать, вот уже тень его упала на стоящих перед ним мужчин. Он нагнул голову и припал к земле, очевидно готовясь к прыжку.
Йонат метнулся прочь, потерял палку, споткнулся и упал. Поднявшись на ноги, он оглянулся и с ужасом увидел, как Кармин исчезает в огромной пасти. Гигантские челюсти сомкнулись, и зверь выпрямился, задрав кверху свою ящеро-кошачью голову.
Чудовище прожевало и сглотнуло свою добычу, затем громко рыгнуло и тут... заметило Йоната.
Видя, как зверь подступает к нему, Йонат упал на колени и принялся молиться. Рядом плюхнулась когтистая лапа, и в ноздри ему ударил зловонный запах. Йонат повалился ничком и потерял сознание.
Придя в себя, он еще с минуту лежал без движения, потом осторожно поднял голову. Чудовищная лапа исчезла. Он огляделся и увидел, что монстр уже отбежал на приличное расстояние, но вдруг обернулся и схватился лапами за живот. Глаза его сузились, а морда исказилась, как понял Йонат, гримасой боли. Зверь издал душераздирающий вопль, лапами царапая себе грудь, — и внезапно взорвался, рассыпался на миллионы блестящих фрагментов, превратившись в ураган конфетти. Налетевший ветер унес крутящийся смерч далеко за горы.
Кармин поднялся с того места, где только что стояло чудовище, и отряхнул песок с камзола.
Йонат кое-как встал, сходил за тростью и подошел к чародею:
— А я уж решил, что тебе конец.
— Иначе с ним было не справиться, — объяснил Кармин. — От наружного взрыва он бы и глазом не моргнул. Но изнутри магические сооружения обычно лепятся довольно халтурно.
— Как же тебе удалось проникнуть в его утробу целым и невредимым?
— Всего лишь защитный пузырь с твердой оболочкой. Ерунда. Хотя воздуха там было маловато. Пришлось поторопиться.
— Ты доказал свое могущество, и Мордек, несомненно, дарует тебе блаженство созерцать его лик.
— Будем надеяться. Хотя не думаю, что он закончил. Ты ведь говоришь, что это «он»?
— Наверняка, достопочтенный.
— С богинями еще потруднее. Итак, — Кармин повернулся лицом к храму, — мы явно приблизились. Попробуем подойти. Все равно придется идти пешком. Лошадь моя убежала.
Они снова двинулись вперед. На этот раз храм действительно, подчиняясь законам перспективы, приблизился. Великолепие его не уменьшилось. Вход ограждали впечатляющие ворота с пилонами. Везде блестела позолота.
— Ого. Ну-ка, ну-ка.
Кармин осторожно подошел и, выхватив меч, проткнул им воздух. Острие вонзилось во что-то невидимое, посыпались искры.
— Вот он, невидимый экран. — Кармин, ощупав воздух, очертил контуры. — Здание как будто внутри куба. — Взявшись за рукоятку двумя руками, король толкнул меч от себя. Снова посыпались искры, сопровождаемые высоким дребезжащим звуком, как от камертона.
— Хм-м, — Кармин отступил назад, зажал меч между коленями и поплевал на ладони. Рассчитывая размах, он медленно занес меч над головой и опустил его, описав дугу. — В таких вещах требуется то-о-о-чность.
Йонат восхищенно наблюдал за ним.
Кармин совершил еще несколько пробных взмахов, затем нанес один мощный, изящный, точно рассчитанный удар.
Меч, сверкнув, натолкнулся на невидимую стену. От точки воздействия, словно трещины на стекле, разбежались паутиной багровые линии, охватывая обширную плоскость параллельно фасаду храма. Трещины разошлись от трех вершин под прямыми углами и побежали дальше, пока не очертили вокруг здания гигантский куб. Дребезжащий звук резанул уши. Силовой экран затрепетал, переливаясь светом, и, подобно стеклянной посуде, разлетелся на мелкие кусочки. Достигнув земли, искрящиеся фрагменты исчезали. Когда дребезжание затихло, никаких следов разрушения не осталось.