Де Ченси Джон. Замок Воинственный

   Это касается вас.
   ..........................................
 
   — Ничего себе, тысяча девятьсот пятидесятый! Тогда и компьютеров-то не было!
   Джереми прочел появившуюся следом надпись:
   «ТЫ НЕ ДОЛЖЕН БЫЛ ЗАПУСКАТЬ МЕНЯ, НЕ ПРОВЕРИВ ПРЕДВАРИТЕЛЬНО ОПЕРАЦИОННУЮ СИСТЕМУ, НО Я ВСЕ РАВНО РАДУЮСЬ. ОБЕРНИСЬ И ПОСМОТРИ, ДОРОГОЙ».
   Джереми хмыкнул, но, повернувшись вместе со стулом, чуть было с него не свалился.
   — Привет.
   Ростом она была около пяти футов семи дюймов, на голове — копна блестящих черных волос. У нее были большие голубые глаза и полные, чувственные губы, прямой нос и высокие скулы. Она была одета в изящное вечернее платье из черного бархата с разрезом на левом бедре, на ногах — черные лакированные туфли на высоких каблуках.
   Джереми едва справился со своими трясущимися губами.
   — Кто... кто ты?
   — Я — Айсис.
   Она приблизилась и наградила его поцелуем в губы.

Равнины Меридиона

   Он отложил мел, взял сухую тряпку и стер с куска графитной доски текст, уничтожив последнюю часть послания. Этот способ коммуникации был примитивным, но действовал.
   Убрав доску, он дотянулся до фляги вина и в один присест осушил ее. Выцедил в рот последние капли и еще некоторое время сидел в задумчивости.
   Наконец встал и вышел из палатки.
   У костра главнокомандующий Гарт с аппетитом обгладывал баранью ногу. Была уже ночь, и почти все войско Гарта погрузилось в сон. На равнине тут и там посверкивали огни походных костров, луна играла в прятки с облаками. Время от времени из темноты возникали часовые, обходившие лагерь по периметру.
   Гарт оторвался от своей трапезы и зловеще улыбнулся, показав дырку между зубами. Борода его лоснилась от жира.
   — Чем занимаешься, чародей? Опять со своими духами общался?
   — Нет. Я звонил домой.
   — Что?
   — Послал сообщение. — Волшебник присел на плоский камень у огня. — Моей семье.
   — А-а. Все в порядке, надеюсь?
   — К сожалению, нет. Кое-что случилось, и требуется мое присутствие.
   Гарт выказал неудовольствие:
   — Но утром у нас битва!
   — Мои ученики справятся. Кроме того, у вас численное преимущество.
   — Я рассчитывал на поддержку сверхъестественных сил, чародей.
   — Ты ее получишь. Заговоры на огонь, обереги, смертные проклятия, все что угодно.
   — Но ты искуснее любого ученика, а в таких делах колдовское искусство — самое главное.
   — Заклинания эти просты, поскольку магия — здесь, по крайней мере, — дело несложное. Однако и не слишком сильнодействующее. Я тебе много раз говорил, что если ты выиграешь это сражение, то благодаря своему выдающемуся военному таланту и хитрости. Этого у тебя не отнимешь.
   — Не спорю, я великий полководец. Но все-таки нужна дополнительная поддержка, пускай даже незначительная. — Гарт отбросил кость и взял бурдюк с вином. — Боюсь, что тебе придется остаться, чародей.
   — Боюсь, что это невозможно, — спокойно возразил тот.
   Гарт наклонил бурдюк, и в рот ему полилась струйка вина. Поморщившись, он сплюнул и отшвырнул бурдюк в сторону.
   — Прокисшее! Проклятый интендант. Прикажу подвесить его за яйца и поджарить, как куропатку.
   Чародей молчал.
   Избегая встретиться с ним взглядом, Гарт уставился в ночное небо. Потрескивал огонь, жужжали насекомые.
   Внезапно главнокомандующий повернул голову, и губы его растянулись в усмешке:
   — Хорошо, ступай! Ты знаешь, что я не могу принудить тебя остаться. Но имей в виду — я этого не забуду. Когда в следующий раз соберется совет старейшин, я буду все время голосовать против тебя! Я буду у тебя как кость в горле, как заноза в пятке! Я встану у тебя на пути!
   — Ты так и так это сделаешь.
   — Я... да пошел ты к черту! — Гарт вскочил, подхватил полуобглоданный окорок и в ярости изо всех сил метнул его в темноту. Потом, недовольно ворча, побрел прочь.
   Чародей с минуту созерцал огонь, глядя, как он посылает клубами дыма таинственные сигналы в темноту.
   Вернувшись к себе в палатку, он собрал немногочисленные пожитки, запихал их в походный мешок, прихватил карты и планы сражений и отправился в палатку Джарлена.
   Джарлен спросонья заморгал.
   — Учитель?
   — Я ухожу. Справишься завтра без меня?
   — Вас здесь не будет? — Джарлен поднялся и сел. — Я... я не знаю. Наверное.
   — А поточнее?
   Джарлен протер глаза. Затем кивнул:
   — Да, справлюсь.
   — Так-то лучше. — Чародей протянул юноше кипу бумаг. — Вот планы сражения. Ты их уже видел, но изучи еще раз повнимательнее, а перед битвой сожги. Пентаграммы черти прямо и четко. И заклинания выговаривай отчетливо. Иначе придется все начинать сначала.
   — Я постараюсь.
   — Хорошо. Давай-ка поднимайся, у тебя много дел.
   Джарлен выбрался из-под одеяла.
   — Пойдешь проводишь меня, а потом разбуди остальных. Тебе понадобится их помощь.
   — Учитель, можно спросить, куда вы направляетесь?
   — Домой.
   — В ваше имение?
   — В замок.
   — Тот, что в далекой стране, где вас знают под другим именем?
   — Туда.
   Они дошли до того места, где были привязаны их лошади. Чародей приторочил мешок к седлу и сел на коня.
   — Учитель!
   — Что, Джарлен?
   — Можно, я спрошу вас о том, о чем раньше не осмеливался?
   — Валяй.
   — Правда то, что говорят про замок?
   — А что про него говорят?
   — Что он заколдован и что он является центром мироздания?
   — Он очень заколдован, а расположен в весьма удобном месте.
   — Ваш замок находится в этом мире или в другом?
   — В другом.
   — Как же вы туда попадете?
   — С трудом. Чтобы произнести действенный заговор по телепортации, мне надо добраться до того места в этом мире, где сосредоточена максимальная энергия.
   — И где это?
   — Ближайшее — Храм Вселенных в Таймуре.
   — В землях древних миззеритов? Но туда ведь пути — несколько месяцев, и надо пробираться через вражескую территорию.
   — Я все это знаю. С фактором времени, надеюсь, мне удастся справиться. Можно пройти через Арвад и Лес Безвременья. Если поймаю адов ветер, то доберусь до Таймура за несколько дней.
   — Но Лес Безвременья так опасен!
   — Да уж; честно говоря, я сам боюсь до смерти. Не знаю, что будет сложнее — добраться до дому или разобраться со всей этой чепухой, когда доберусь.
   — Вам все удастся, Учитель, вы — великий чародей!
   — Спасибо. Кстати, забудь про «учителя». Называй меня по имени. Кармин.
   Джарлен изменился в лице.
   — Вы и есть тот самый легендарный Кармин?
   — Да плюнь ты на все эти легенды, парень.
   — Теперь вы говорите на странном языке. Должно быть, вы действительно из другого мира.
   — Я много времени провел в мире, отличном от того, где я родился. Он зовется Землей, и иногда я невольно сбиваюсь на тамошний язык. Ладно, мне пора.
   Кармин вгляделся в темноту, затем снова обратился к своему ученику:
   — Удачи вам завтра, но позволь мне кое-что тебе сказать. Если Гарту хорошенько накостыляют, невелика беда. Варварам просто хочется немного поразвлечься, а завоевывать Меридион им ни к чему. Я точно знаю, ведь не раз встречался с их вождем, Нагоком, когда исследовал чужеземье. Вместе развлекались. Славный парень, разве что немного неотесанный.
   — Я это запомню, Кармин.
   — Держи хвост пистолетом.
   Кармин, натянув повод, повернул коня и ускакал.
   Джарлен проводил его взглядом и вернулся в палатку. Надо было хорошенько выспаться.
   Да пошел он, этот Гарт!

Замок. Зеркальный зал

   Сэр Джин созерцал свои многочисленные копии.
   Их была уйма, его отражений в зеркалах по стенам зала. И каждый сэр Джин, казалось, замышлял что-то свое, сосредоточенно сдвинув брови. Шла напряженная работа мысли.
   Что ему известно? Только вот что: это замок, но не тот замок, который ему знаком. В этом замке есть свой Кармин, да и свой сэр Джин, но здесь все иначе. Сэр Джин из этого замка — или просто Джин; он, очевидно, парень попроще — временно покинул Опасный. Эти сведения у него появились после случайных встреч со слугами, которые удивлялись, обнаружив, что он все еще здесь.
   От Тайрина он узнал, что Кармин отсутствует. Эта информация стала тем волоском, на котором висел успех его неожиданной карьеры. Надо было действовать немедленно. Но как?
   Вариантов тьма. Скажем, из этого замка существует доступ в такое же количество миров, как и из другого. В те же миры? Похожие, но измененные? А может, совершенно другие. Надо выяснить правду. В любом случае придется, как всегда, заручиться поддержкой союзников из различных вселенных. Раньше он уже использовал эту тактику, и небезуспешно.
   В этом замке ему понадобятся единомышленники. Но нельзя рассчитывать, что здешние дубликаты его друзей будут соответствовать им не только внешне, но и внутренне. Придется прощупать их одного за другим.
   Выйдя из зеркального зала, он в раздумье шагал по коридорам. Свою комнату он уже обыскал. Местный Джин вел спартанский образ жизни, и от его скудного имущества толку оказалось мало. Никаких тайников с оружием, никаких интересных книг или документов, никаких списков потенциальных союзников или врагов. Конечно, опытный конспиратор не будет раскидывать подобные вещи где попало. Вот сэр Джин вел себя не очень осторожно, так его в конце концов и схватили!
   Как долго здешний Джин будет отсутствовать? Выяснить это — жизненно необходимо, к тому же придется как-то объяснить «его» — то есть свое — неожиданное «возвращение». Перед слугами он отчитываться не обязан, но Гостям придется представить удовлетворительное объяснение.
   Разумеется, проще всего было бы избавиться от двойника. Как? Врать всем напропалую, пока тот не вернулся, а затем внезапно напасть, быстро расправиться с двойником и выкинуть тело в ближайший портал. Ничего сложного. Но как узнать, когда вернется Джин? Первым может появиться Кармин — тогда игра проиграна.
   Нет, надо действовать быстро. Он устало покачал головой. Похоже, это будет посложнее, чем казалось вначале.
   Может, лучше бросить эту идею, выскользнуть через какой-нибудь портал и исчезнуть. Навсегда. Заманчивая мысль.
   Но нет. Его грыз изнутри особый голод, унять который могло лишь постоянное включение в рацион дворцовых интриг.
   — Джин!
   Он резко повернулся. К нему бежала здешняя Линда.
   — Вот ты где! А я тебя повсюду разыскиваю.
   — Вот ты меня и нашла, — только и нашелся он что ответить и мысленно выругал себя.
   «Соображай быстрей!» Линда запыхалась, но, по-видимому, испытывала огромное облегчение.
   — Когда слуги сообщили, что Дом На Полпути исчез и тебя нигде нет, я подумала было: вот, опять начинается. Почему ты никому не сказал? Мы думали, что ты прошел сквозь ворота.
   — Прости, — ответил он. — Надо было сразу сообщить. Я заметил кое-какой непорядок и попытался докопаться до сути. Исследовал другие порталы.
   — Что-нибудь нашел?
   — В замке, кажется, происходит что-то странное.
   — Так оно и есть, — Линда кивнула. — Джереми только что получил сообщение от Кармина. Король предупреждает, что нужно ждать какой-то нестабильности.
   — В самом деле?
   — Да. Может, поэтому и Дом На Полпути пропал.
   — Лорд Кармин не сообщил, когда вернется?
   — Нет. По какой-то причине — из-за неполадок, что ли — он не может выбраться оттуда, где сейчас находится.
   — Понятно.
   Похоже, ему крупно повезло.
   — Когда мы обнаружили, что ты исчез, Снеголап порывался тут же кинуться в тот мир тебя разыскивать. Мы его едва удержали.
   Снеголап! Этот жуткий зверь — его друг?
   — Надеюсь, вы его отговорили?
   — Отговорили. Снеговичок — не дурак. Он знает, что нарвется на неприятности, если будет разгуливать по Земле, тем более по этой странной, измененной Земле. Ведь в этом все дело, так ведь? В другой Земле, где нет Дома?
   Он не знал, что это такое — «Дом На Полпути», но мог догадаться. В его замке стабильного Земного портала не было.
   — Наверное, — ответил он.
   — Как бы то ни было, портал еще там, не исчез, и через него кто-нибудь может проникнуть.
   — Будем надеяться, что этого не произойдет. Есть еще что-нибудь важное?
   — Ну, один из слуг сообщил мне, что видоизменился мир с полем для гольфа. Не знаю, имеет ли это значение. Но возможно, Такстон и мистер Далтон сейчас там, и, вероятно, у них неприятности.
   — Надо послать людей на поиски.
   Линда просияла.
   — Слава Богу, что появился кто-то способный принимать решения. Да, конечно. Почему мне самой это в голову не пришло?
   — Тайрин наверняка об этом позаботился. В его обязанности входит присматривать за Гостями.
   — Ты прав. Слуги, наверное, ему сообщили, но я все-таки тоже скажу. — Линда шлепнула себя ладонью по лбу. — Ну-ка, мозги, пора вам пошевелиться. Похоже, на нас навалился очередной кризис. Но я так за тебя волновалась.
   — И зря.
   Сэр Джин огляделся. Пока дела идут неплохо. Но здешний придурок Джин может появиться в любую минуту, если только не затерялся на этой странной Земле. Хотелось бы.
   — Я голоден, — заявил он. — Что, если нам...
   — Снеговичок, наверное, сейчас в столовой. Ступай прямо туда.
   Хм. Да уж, «Снеговичок». Он не в восторге от этой встречи, но, по-видимому, она неизбежна. А теперь что? Она как-то странно на него смотрит.
   — Что-то не так? — спросил он. Она нахмурила брови.
   — Ты что, подстригся?
   — А... нет. А что?
   — В тебе что-то изменилось... А, ты снова переоделся в замковые шмотки!
   Шмотки? Ах да. Он расправил камзол, позаимствованный им в комнате Джина.
   — Ты волнуешься за Вайю?
   Вайя? Осторожно, осторожно.
   — Нет... не особенно.
   — Я теперь тоже не волнуюсь, когда ты в безопасности. Будем надеяться, что мистер Далтон и Такстон благополучно вернутся.
   — Я уверен, что с ними ничего не случится. Пошли в столовую?
   — Я поднимусь на лифте в лабораторию и переговорю с Джереми. Хочу в точности знать, что сказал Кармин. Джереми должен был записать разговор.
   — Отлично. Тогда до скорого.
   — Увидимся.
   Линда пошла прочь по коридору. Сэр Джин проследил, как покачиваются ее обтянутые коричневыми леггинсами бедра. В этой вселенной леди Линда была более сдержанной и, как ни странно, более привлекательной. У той, которую он знал, были плохие зубы и дурно пахло изо рта. В этом замке Опасном определенно приятнее существовать.
   Но он просто умирает от голода! Плевать на Снеголапа, отправимся-ка мы в столовую. Амбиции могут подождать, а сейчас не помешает удовлетворить голод естественный.

Пятая лунка. Пар четыре

   Мяч описал идеальную кривую через паттинг-грин и попал в лунку. Далтон выпрямился и улыбнулся:
   — Это третья берди.
   Такстон держал в руке флажок.
   — Эх, как не хватает кэдди! Я не нанимался мячики подносить. — Он тоскливо оглядел поле. — Кругом — ни души.
   — Должно быть, праздник.
   — Чушь. Что-то не так, даже если не обращать внимания на эти дурацкие садово-парковые работы.
   Поле вокруг пяти лунок кардинально изменилось. Лес исчез, его заменили розовые скалы и торчащие, как столбы, пальмы. Палило жаркое солнце, а ветер пустыни вмиг высушивал пот.
   — Мне бы чего-нибудь выпить, — заскулил Такстон.
   — Мне бы тоже не помешало, но мы играем в гольф, не так ли?
   — Конечно. Извини. Будь добр, подержи, пожалуйста.
   Такстон положил мяч, подняв маркер, подготовился к броску.
   Далтон стоял рядом, наблюдая.
   На лбу Такстона выступили капельки пота. С минуту он стоял неподвижно. Затем отвел клюшку, неторопливо двинул ее вперед и аккуратно ударил по мячу.
   Раздался гром, и земля затряслась. Мяч Такстона отклонился от курса и в лунку не попал. Почва содрогалась секунд тридцать, затем все успокоилось.
   — Ничего себе толчок! И как вовремя! Ну надо же, такой удар запороть!
   — Не повезло.
   — Я должен перебросить. Нет, правда.
   — Я не знаю, какие тут правила.
   — Хочешь сказать, что я проиграл удар?
   Далтон отставил клюшку.
   — Ладно, если хочешь, перебрось.
   — Так будет справедливо, — не унимался Такстон.
   — Да, пожалуйста.
   Такстон опустил руки.
   — Нет, ты прав. Извини. Не знаю, что на меня нашло. Землетрясение относится к естественным помехам. — И он подтолкнул мячик в лунку. — Двойной богги, чтоб их всех.
   Как раз в этот момент из-под земли недалеко от фервея вырвалось облако пара. Шипение послышалось такое, словно чайник взбесился.
   — А это еще что?
   Пар рассеялся. На их глазах из быстро расширяющегося отверстия изверглись огонь и дым.
   — Похоже на извержение вулкана, — заметил Далтон.
   — Вулканы тоже относятся к естественным помехам.
   — Конечно. Продолжим?
   — Я к твоим услугам.
   Они направились к извилистой тропинке, пролегавшей через оазис. За их спинами вырос дымовой гриб, а на фервей посыпался черный пепел.
   Гравиевая дорожка извивалась между мимозами, фиговыми пальмами и кустами, усеянными розовыми цветами. Далтон остановился и окинул взглядом пейзаж.
   — Славное место для пикника. «Кувшин вина, краюха хлеба...» — сам Омар Хайям бы позавидовал.
   — Не говори о еде. У меня кишки от голода сводит.
   — Нет в тебе романтики.
   Пройдя дальше, они вскоре вышли из оазиса и, приблизившись к краю следующей метки «ти», огляделись по сторонам.
   — Невероятно.
   Фервей, казалось, вытянулся на милю. А грин походил на отдаленную точку с другой стороны полосы песчаных препятствий.
   — Омар Хайям? Чтобы отсюда выбраться, нужно быть не поэтом, а разведчиком. До грина — добрая миля.
   — Есть где разгуляться, на мой взгляд. Приблизительно пар семь.
   — Пар семь? Поле явно нестандартное. Наверное, мы в какой-нибудь рехнувшейся вселенной, помяни мое слово.
   — Все равно здесь безумно интересно.
   — Да уж, вот именно — безумно. Драконы, вулканы, а дальше что?
   Из-за утесов справа от просеки что-то появилось. Необычное животное футов десяти в длину и около пяти в высоту, с головой и телом кошки и крыльями хищной птицы. Две передние ноги заканчивались птичьими когтями, а задние были кошачьими лапами.
   — Что-то знакомое, — задумчиво произнес Такстон.
   — Кажется, у парадного подъезда моего особняка стояла парочка таких же.
   — А, ну да, сфинксы.
   — Нет, грифоны.
   — Конечно. Ух ты, какой красавец.
   Грифон повернул голову и уставился на людей, а потом, разинув изогнутый клюв, издал душераздирающий крик.
   Такстон отступил на шаг.
   — Опять-таки...
   Грифон не двинулся на них. Наоборот, прошагав через просеку, пропал из виду за разноцветными скалами.
   — Твоя очередь, — напомнил Далтон.
   — Но... он же может вернуться.
   — Обещаю, что после девятой мы прервемся и перекусим.
   — Перекусим? Но какое отношение... И где, Бога ради?
   — Что-нибудь найдем. Это же гольф-клуб. Коммерческое заведение, так что клиентов должны обслуживать.
   — Извини, конечно, но, по-моему, у тебя что-то с головой.
   — А разве мы можем вернуться? Такстон сник.
   — Черт возьми, ведь верно. — Он фыркнул, потом выпрямился. — Ладно. Что ж, поехали дальше.
   — Приблизительно пар семь, — продолжал рассуждать вслух Далтон.
   Такстон выбил свой мяч с метки, сложил ладони у рта чашечкой и крикнул:
   — Я впереди!
   — Хорошо положил.
   — Мы же ведь не хотим раздробить череп какому-нибудь грифону?
   — Ни в коем случае.
   — Мы к ним со всем уважением, к этим вымирающим сказочным тварям.
   Фонтан дыма взметнулся справа от просеки, неподалеку от того места, где возник грифон.
   — О-хо-хо, — Такстон некоторое время оцепенело таращился на пробуждающийся вулкан, затем перевел взгляд на Далтона. — Ладно! — Он ударил по мячу.
   Они продолжали играть, то и дело уворачиваясь от капелек докрасна раскаленной магмы и постепенно приближаясь к просеке. Кругом распространялись ядовитые миазмы, и Такстон начал кашлять и задыхаться. Далтон повязал лицо платком. Несмотря на все это, Такстон ухитрился пятым айроном красиво провести мяч между двумя препятствиями и положить его легким ударом недалеко от грина.
   — Я сыграю за пять! — возликовал Такстон.
   У Далтона дела шли не так хорошо, мяч его угодил в одну из бескрайних песчаных пустынь. Вооружившись веджем, он отправился за ним.
   Такстон очень скоро добрался до грина и отметил свой мяч. Последовал взрывной удар Далтона, сопровождаемый облаком песка. Мяч проскакал по грину, чуть-чуть не попав в отметку, и остановился в высокой траве у края поля.
   — Если бы не жара, не чудовища, не эта мерзкая лава и не жажда и голод, от которых я зверею, мне бы все это даже понравилось, — заметил Такстон.
   — Лучшего поля я не видывал, — согласился Далтон.
   Вулкан разгорался, изрыгая пепел. Дымовая завеса сгущалась.
   — Надо поскорей отсюда выбираться, — спокойно проговорил Далтон.
   Такстон одним паттом забросил мяч в лунку.
   — Игл! Игл чистой воды!
   — Поздравляю!
   К тому времени, когда Далтон двумя паттами сравнялся, грин покрылся пеплом, а концентрация испарений достигла угрожающих размеров.
   — Похоже на чертовы Помпеи, — заметил Такстон.
   Они начали передвигаться бегом.
   Следующая метка «ти» находилась на безопасном расстоянии, но с этой лункой опять возникли проблемы. Грин огибал озеро, но это было еще не самое страшное.
   Такстон окинул просеку изучающим взглядом.
   — Препятствие из лавы, — объявил он.
   Слева от просеки протекала река жидкой лавы, образовавшая в одном месте извилину, так что осталась узкая полоска травы для прохода на грин. С каждой стороны пустоши возвышалось по вулкану. Тот, что слева, и выдавал лаву на-гора. А тот, что справа, выплевывал только дым, но густой.
   Они продолжили игру. Уверенно размахнувшись, Такстон резко навесил мяч и послал его прямо на островок травы, окаймленный потоком лавы.
   — Туда не попасть! — воскликнул он.
   — Тогда ты проиграл мяч.
   — Не собираюсь я проигрывать, — упрямо заявил Такстон.
   — Тогда плыви.
   Была одна возможность. Рядом с «ти» поток круто поворачивал обратно к утесам, и у изгиба лава замедляла течение и охлаждалась, густея и образовывая затор. С другой стороны поток сужался. Он был как раз такой ширины, что какому-нибудь упрямцу могла прийти в голову мысль попытаться его перепрыгнуть, если бы он смог перебраться через загустевший комок, не опалив пяток.
   Такстон, кажется, действительно собрался это сделать.
   — Ты что, я пошутил, — попытался образумить его Далтон, завороженно взирая на зловеще блестящую гущу. На поверхности плавали ошметки охлажденной пены.
   — А я — нет, — заявил Такстон, занося ногу.
   — Я бы не стал.
   — Не хочу проигрывать мяч куску жидкого камня.
   — Как хочешь.
   Взяв в руки клюшку, Такстон устремился на отмель из затвердевшей лавы. Преодолев ее, приземлился на траву и перекатился. Подошвы у него дымились.
   — Ты в порядке?
   — Да, без проблем. — Такстон помахал туфлями, поднялся на ноги и потоптался на месте. — Все цело.
   — И как ты собираешься возвращаться?
   — Точно так же.
   — Погоди-ка. Если ты упадешь на твердое, то обожжешься.
   — И что ты предлагаешь?
   — Пока не знаю. Делай удар, а я подумаю.
   — Хорошо.
   Такстон разыскал свой мяч и поддал по нему клюшкой, а затем подошел к краю потока и оценил обстановку. Он покачал головой: шансов никаких. На другой стороне просеки готовился к удару Далтон.
   Услышав над головой птичий крик, Такстон поднял глаза.
   — Хм-м. Еще не хватало.
   Прямо на него планировала огромная черная птица с длинными когтями на изготовку. Размах ее крыльев был ошеломляющим. В глазах, казалось, светился интеллект. Или злоба? Пока Такстон размышлял над этим вопросом, летучий монстр спикировал на него.
   Когти обхватили беднягу и рванули в воздух. Его сжимало, как тисками, но не до боли. Переведя дыхание, он попытался раздвинуть громадные пальцы. Земля все отдалялась.
   «Вот уж не повезло, — подумал он. — Надо же, после единственной удачной лунки!»
   Крутясь и извиваясь, он высвободил одно плечо. Потом, подняв ногу, попытался лягнуть похитителя в живот, но не смог дотянуться. Тогда он принял вертикальное положение и лягнул ногу твари. Один раз попал, промазал, снова попал, как ему показалось, удачно.
   И точно: птица разжала когти.
   К тому времени он был уже в добрых двухстах футах над землей.

Больница

   Очнулся он на больничной койке. Так, по крайней мере, ему показалось. Проводочки соединяли его с гудящими приборами, а из вен торчали трубочки. Накрыт он был белой простыней. Он огляделся. Палата была без окон, но светлая и совершенно безликая, если не считать лозунга на дальней стене:
 
   ДИСЦИПЛИНА — В ТЕБЕ САМОМ
 
   — Как-то мудрено, — заметил он и попытался сесть на постели. Ему хотелось пить, а рядом на столике стояли кувшин и стакан.
   Когда он наливал себе воду, в палату вошел невысокий молодой человек в белом халате. В руке он держал какой-то прибор с экранчиком.
   — Вы проснулись!
   Джин сделал большой глоток и прислонился к спинке кровати.
   — Ага. Что это было? Нервно-паралитический газ?
   — Как-как? — переспросил молодой человек, пробегая пальцами по клавиатуре.
   — Нет, ничего. Что я здесь делаю?
   — О, за вами здесь хорошо присматривают. Мы провели необходимые тесты.
   — Не сомневаюсь. И что?