— Похоже, но ты не волнуйся. Со временем найдем дорогу. После восемнадцатой лунки. Видно, нам судьбой предназначено пройти это поле до конца.
— Судьбой? Я бы назвал это злым роком.
— Такстон, старик, ты просто не хочешь себе признаться, что находишься на седьмом небе.
Такстон подлил себе вина.
— Еще пару глотков, и я действительно окажусь на седьмом небе.
Далтон расхохотался.
К соседнему столику подошла странная парочка. Они напоминали оживших горгулий. Одна из красоток повернулась в их сторону и пискнула что-то вполне дружелюбное.
— Добрый день. Рады вас видеть! — приветливо отозвался Далтон.
Такстон выдавил из себя улыбку.
— Эн-эн-вэ-дэ, — прошептал он.
— Как?
— "Не Нашего Вида, Дорогуша".
— Интересно, согласятся ли они сыграть с нами пара на пару?
— С моим везением окажется, что они — партнеры только по случаю.
Подали заказ Далтона.
— Недурно, — объявил он. — Эти дикие грибы — очень пикантно.
Трапеза продолжалась. Вино пользовалось успехом; показалось дно второй бутылки. Заказали еще «Шато Аверню».
Внезапно в зале все затряслось. Упали на пол бутылки, задрожали стекла в окнах. Рядом со столом обрушился на пол кусок потолка.
Такстон, с остекленевшими от выпивки глазами и бессмысленной улыбкой, оглядел зал.
— Если бы я так не напился, то перепугался бы до смерти.
Далтон выдавил внезапно осипшим голосом:
— Ты не думаешь, что нам пора... делать отсюда ноги?
— Да. Двигаем.
Им обоим стоило большого труда подняться, но Такстон не преминул прихватить неоткупоренную бутылку.
— Лучше клюшки не забудь, старик, — напомнил Далтон.
— Никогда, — Такстон, покачиваясь, поднял мешок с клюшками.
Многократно отдаваясь грохотом, упал еще один кусок потолка, и обвалилась дальняя стена. Посыпались обломки. После того как пыль рассеялась, помещение оказалось наполовину завалено строительным мусором.
— Далтон, старик, ты в порядке?
Тот сел на полу и отряхнулся.
— Вроде. Нам надо быстренько пробираться к дверям, тебе не кажется?
— У меня проблема. Ногу куском бетона придавило.
— Попробуем отодвинуть.
Далтон присел на корточки и навалился всем весом на бетонную плиту, но, заметив, что Такстон морщится, остановился. Оглядевшись, он не нашел ничего подходящего и использовал в качестве рычага второй айрон, подцепив обломок с другой стороны. Клюшка согнулась, но кусок потолка немного приподнялся, и Такстон смог вытащить ногу.
Далтон помог приятелю подняться.
— Идти можешь?
— Доковыляю как-нибудь.
— Помочь?
— Справлюсь. Дай-ка мне этот айрон.
— Держи. Точно дойдешь?
— Вино я захватил. А ты не забудь клюшки.
Они пробрались к образовавшейся в стене бреши.
— Вот уж повезло, — сказал Такстон.
— Как это?
— А я ломал голову, как мы вывернемся, когда придется платить. У меня с собой ни гроша.
Город
Лаборатория
— Судьбой? Я бы назвал это злым роком.
— Такстон, старик, ты просто не хочешь себе признаться, что находишься на седьмом небе.
Такстон подлил себе вина.
— Еще пару глотков, и я действительно окажусь на седьмом небе.
Далтон расхохотался.
К соседнему столику подошла странная парочка. Они напоминали оживших горгулий. Одна из красоток повернулась в их сторону и пискнула что-то вполне дружелюбное.
— Добрый день. Рады вас видеть! — приветливо отозвался Далтон.
Такстон выдавил из себя улыбку.
— Эн-эн-вэ-дэ, — прошептал он.
— Как?
— "Не Нашего Вида, Дорогуша".
— Интересно, согласятся ли они сыграть с нами пара на пару?
— С моим везением окажется, что они — партнеры только по случаю.
Подали заказ Далтона.
— Недурно, — объявил он. — Эти дикие грибы — очень пикантно.
Трапеза продолжалась. Вино пользовалось успехом; показалось дно второй бутылки. Заказали еще «Шато Аверню».
Внезапно в зале все затряслось. Упали на пол бутылки, задрожали стекла в окнах. Рядом со столом обрушился на пол кусок потолка.
Такстон, с остекленевшими от выпивки глазами и бессмысленной улыбкой, оглядел зал.
— Если бы я так не напился, то перепугался бы до смерти.
Далтон выдавил внезапно осипшим голосом:
— Ты не думаешь, что нам пора... делать отсюда ноги?
— Да. Двигаем.
Им обоим стоило большого труда подняться, но Такстон не преминул прихватить неоткупоренную бутылку.
— Лучше клюшки не забудь, старик, — напомнил Далтон.
— Никогда, — Такстон, покачиваясь, поднял мешок с клюшками.
Многократно отдаваясь грохотом, упал еще один кусок потолка, и обвалилась дальняя стена. Посыпались обломки. После того как пыль рассеялась, помещение оказалось наполовину завалено строительным мусором.
— Далтон, старик, ты в порядке?
Тот сел на полу и отряхнулся.
— Вроде. Нам надо быстренько пробираться к дверям, тебе не кажется?
— У меня проблема. Ногу куском бетона придавило.
— Попробуем отодвинуть.
Далтон присел на корточки и навалился всем весом на бетонную плиту, но, заметив, что Такстон морщится, остановился. Оглядевшись, он не нашел ничего подходящего и использовал в качестве рычага второй айрон, подцепив обломок с другой стороны. Клюшка согнулась, но кусок потолка немного приподнялся, и Такстон смог вытащить ногу.
Далтон помог приятелю подняться.
— Идти можешь?
— Доковыляю как-нибудь.
— Помочь?
— Справлюсь. Дай-ка мне этот айрон.
— Держи. Точно дойдешь?
— Вино я захватил. А ты не забудь клюшки.
Они пробрались к образовавшейся в стене бреши.
— Вот уж повезло, — сказал Такстон.
— Как это?
— А я ломал голову, как мы вывернемся, когда придется платить. У меня с собой ни гроша.
Город
Его особенно не пытались обратить в свою веру, не мучили политагитацией и не заставляли выслушивать длинные проповеди. Ему просто выдали одежду — всесезонную куртку и мешковатые штаны — и лист бумаги с напечатанной на нем инструкцией. По инструкции следовало явиться по такому-то адресу, на новое место жительства, и оставаться там до получения новых инструкций, которые поступят через коммуникационное устройство. Вот и все, если не считать еще нескольких новых лозунгов.
ЛЮБИТЬ — ЗНАЧИТ ПОВИНОВАТЬСЯ
ХОРОШИЕ ГРАЖДАНЕ — СЧАСТЛИВЫЕ ГРАЖДАНЕ
ДОЛГ — ВНУТРИ ТЕБЯ
Полотна с лозунгами украшали фасады всех зданий, свисали с карнизов. Он бродил по улицам, читая плакаты в витринах магазинов и киосках. Ему не удавалось угадать, кто всем этим управляет. Нигде не было видно ни портретов диктатора, ни указаний на какую-нибудь политическую партию или революционную клику.
Все прохожие, спешащие по своим делам, неизменно улыбались. Это была странная улыбка, отстраненная и неадекватная истинному ощущению благополучия. Не то чтобы вымученная и все же не вполне настоящая.
Он остановился спросить дорогу у регулировщика; вместо формы тот носил лишь белую повязку на рукаве и не был вооружен. Регулировщик объяснил, что надо сесть на автобус номер такой-то и выйти у комплекса номер пятьсот два на бульваре Социальных Забот.
— Улыбайтесь, — приказал ему собеседник.
Проигнорировав приказ, он зашагал дальше.
Первых позывов к рвоте не пришлось долго ждать. Он натянул на лицо улыбку, и в животе у него, поурчав, утихло. Он сразу же почувствовал себя лучше. Справедливость не замедлила восторжествовать. В роли судьи и присяжных выступало его собственное тело, и приговор был окончательным и обжалованию не подлежал.
Магазины встречались редко. Витрины, как правило, были заколочены или использовались в качестве рекламных щитов. Иногда двери были открыты, но вывески, которые указывали бы, что именно продается, отсутствовали. Он остановился перед одной такой дверью и обнаружил магазин с несколькими парами одинаковой обуви в коробках. В другом магазине продавались носки и нижнее белье. Широкой ассортимента ни один из магазинов не предлагал. Казалась, везде только что прошел обыск, а продавцов нигде поблизости не было видно. Он пошел дальше.
Из транспорта он заметил грузовики, автобусы и официального вида автомобили. Ни велосипедов, ни мотоциклов. Тротуары кишели людьми, как в будний день в любом мире Он находился в центре города, этот район назывался «Золотой Треугольник». Сотни офисных зданий и тысячи работников. Одеты все были практически одинаково, в такую же утилитарную одежду.
Он прошел мимо здания, по виду напоминавшего ресторан. Вернувшись назад, заглянул в окно. На самом деле это было что-то вроде кафетерия. Желудок его успокоился, и он почувствовал, как сильно проголодался. В инструкции ничего не было сказано по поводу еды и того, где ее раздобыть, а денег ему не выдали.
И все же он вошел внутрь. Обеденное время еще не наступило, в зале сидело лишь несколько человек. Он проследил, как женщина на линии раздачи нагружает поднос и идет к столику. Ни кассы, ни кассира он не увидел и решил пойти на риск: взяв поднос, двинулся вдоль прилавка.
Аппетита увиденные блюда не возбуждали. Он прошел мимо зеленого желе и увядших салатов. Повар раскладывал поварешкой из контейнера нечто напоминающее по виду куриное рагу. Попросив этого блюда, он получил небольшую миску, взял пару кусочков хлеба и чашку с чем-то наподобие ванильного пудинга. Больше выбирать было не из чего. Кофе он себе налил, но без сливок — найти их не смог, равно как и сахар. Наконец, удостоверившись, что больше ничем не разживешься, он сел на свободное место.
Рагу, если это можно назвать рагу, оказалось отвратительным. На вкус оно отдавало крахмалом и непонятными добавками. Овощи были безвкусными, а мясо — не куриным, а похожим на соевое и таким же неаппетитным. Он с трудом проглотил пищу. Хлеб походил на картон. Он выплюнул первые ложки искусственного ванильного крема и отхлебнул кофейный суррогат со слабым привкусом моющего средства.
Потом бросил взгляд на стену над раздачей.
САМОУБИЙСТВО АНТИСОЦИАЛЬНО
Разумеется; какой простой выход, наверное, местным властям пришлось хорошенько попотеть, прежде чем удалось ему воспрепятствовать.
Неужели другого выхода нет?
Не допив кофе и до половины, он вышел на улицу. Теперь он понял, почему не видел в магазинах продавцов. Граждане просто входили внутрь и брали все необходимое. Брали ровно столько, сколько нужно, иначе следовало наказание Внутреннего Голоса. Шикарный способ управления распределительной системой. В деньгах необходимости нет. Осуществилась стародавняя мечта об утопии: безденежная экономика, независимая от законов спроса и предложения, основанная на сотрудничества и самоограничении. К сожалению, чреватая хроническим дефицитом, но кому придет в голову жаловаться?
Кто сможет жаловаться?
Он сел на неуклюжий омнибус на Сознательной Авеню, магистрали, ведущей к реке и пересекающей мост. На другом берегу омнибус въехал в район города, который в реальном мире был известен Джину под названием Южная Сторона. В этом мире он названия не имел и состоял в основном из многоэтажек и небольших скверов.
Бульвар Социальных Забот был главной улицей, ведущей мимо многочисленных комплексов строений, каждый из которых был обозначен номером. Джин увидел, как за окном омнибуса промелькнул номер 501, и стал пробираться к выходу.
Водитель обратился к нему с лучезарной улыбкой:
— Мы с каждым днем все счастливее, гражданин.
— В самом деле?
За иронию он поплатился несколькими спазмами желудка. Чем ближе он подходил к корпусу "С" комплекса номер 502, тем обшарпаннее выглядело здание. Задуманное как строгое и функциональное, оно вместо этого производило впечатление обветшалого и изношенного. Голый бетон покрывали трещины и разводы от струек воды, а из-за крошечных окон сооружение скорее походило на тюрьму, чем на жилой дом. Окружающая территория была прибранной, но какой-то заброшенной. Редкая травка высохла и пожухла.
Через треснутую стеклянную дверь он вошел в подъезд и стал ждать лифта. Лифт так и не пришел. Согласно инструкции, ему предстояло проживать в номере 502-С-346. Немного поразмыслив, он двинулся в сторону от лифтовой шахты, обнаружил лестницу и поднялся на третий этаж.
Дверь в номер 346 была открыта, и замка на ней не обнаружилось.
Его взору предстала однокомнатная квартира с неокрашенными бетонными стенами. Вместо пола — тоже голый бетон. В обстановке — никаких излишеств: койка, стол, стул и небольшая кушетка. В углу, рядом с крошечной раковиной, унитаз без стульчака. Некоторое подобие кухни — плита и буфет. Ни холодильника, ни кухонной раковины. Стены лишены украшений, а окна — занавесок.
Перед кушеткой — экран с надписью:
ВАС ЖДЕТ СООБЩЕНИЕ. ДЛЯ ЗАПУСКА КОСНИТЕСЬ ЭКРАНА
Он пожалел, что бросил туда взгляд. Это — приказ. И если он ослушается... Он все же помедлил с получением сообщения до тех пор, пока из расположенного под экраном громкоговорителя не раздался механический голос:
«Вас ожидает сообщение. Для получения сообщения коснитесь экрана. Если хотите получить его только в визуальном формате без аудиосопровождения, нажмите два раза»
Он два раза коснулся экрана. На нем появились буквы.
"Прозвище: БКФВГД.
Омникод: 2-093487438.
Вы опоздали. Когда вам приказано куда-нибудь явиться, не задерживайтесь. Не торопитесь, но и не теряйте даром времени. Сразу беритесь за дело. Промедление — антисоциально. В дальнейшем Внутренний Голос будет вам об этом напоминать.
Ваша программа до конца дня:
В свободное время ознакомьтесь со своим новым жильем. Любые замечания высказывайте в бюро вашего Организатора Жилого Комплекса.
Просмотрите сопровождающий это сообщение часовой Специальный Информационный Выпуск. Вам надлежит просматривать как минимум два Специальных Информационных Выпуска в день плюс минимум час общих программ. Итого три часа экранного времени в день. Эта процедура должна повторяться ежедневно, за исключением специально назначенных Особых Дней. Программа передач в эти дни изменяется для проведения различны: мероприятий, как то: Парады, Митинги Солидарности и т. д.
ДЛЯ ПРОДОЛЖЕНИЯ КОСНИТЕСЬ ЭКРАНА
Он провел по экрану пальцем, и в светящемся прямоугольнике возник текст:
"На ужин явитесь в столовую своего блока. Вы также можете питаться у себя в квартире. Продукты можно получить в ближайшей Продовольственной Точке.
После ужина просмотрите Специальный Информационный Выпуск, который начнется в 19.00.
После выпуска в вашем распоряжении до Затемнения час свободного времени. Можете продолжать смотреть общие программы, а можете предаться размышлениям, сообщаясь со своим Внутренним Голосом. Помните: мир — это постоянная борьба.
После Затемнения вы ляжете спать и проспите восемь (8) часов. Вы проснетесь бодрым и веселым, готовым к следующему дню.
Ваше расписание на завтра:
Завтра в 08.00 вы явитесь в Комитет по Занятости, Подкомитет Производственного Обучения, Корпус 1, Комплекс 122, Проезд Преданности. Будьте точны. Для получения дальнейших указаний смотрите завтра на этот экран. Это все. Можете приступать к выполнению расписания на сегодня".
С «жильем» своим он уже ознакомился.
Джин обреченно опустился на единственный стул. Что случится, если он сядет на автобус, доедет до окраины города, сойдет и зашагает прочь? Возможно, такой прямолинейный подход сработает, если ему удастся чем-то загрузить свое сознание, если он сумеет отключиться от мысли, что совершает нечто запретное.
Но разве это возможно? Вряд ли. Нет, его бессознательным реакциям не избежать Внутреннего Голоса. А с бессознательным — им подсознательным — ничего не поделаешь.
Все же должен быть выход. Каким-то образом надо нейтрализовать процесс контроля. Или хотя бы направить его по ложному пути до тех пор пока он не проберется в замок. А там уж с помощью магии все встанет на свои места. Но как добраться до портала, неизвестно. И это не единственная проблема. Кто поручится за то, что портал не поменял местоположение? Ворота могли сместиться, а могли и вовсе пропасть. Какой же он дурак, что так вот кинулся в проем, не проверив все как следует. Надо было немедленно позвать Тайрина и предупредить всех, что с Земным порталом творится что-то неладное.
Но, возможно, портал никуда и не смещался. Лучше для начала принять за данность, что ворота оставались на месте, и танцевать от этой предположения. Значит, задача в том, чтобы до них добраться. Надо изобрести какой-то способ избавиться от Внутреннего Голоса на время, необходимое, чтобы попасть так далеко.
Он ощутил приступ тошноты.
Им овладело отчаяние, но не удивление. На верное, Внутренний Голос расширял и углублял сферы влияния на функции его тела. Со временем он будет наказываться даже за случайно промелькнувшие крамольные мысли. Система подавления была мощной, самосовершенствующейся и саморазвивающейся, более эффективной, нежели любая секретная полиция или надзор.
Экран засветился, и началась программа. Он сидел и смотрел, пустив в переднюю часть сознания банальное содержание — нечто о сельскохозяйственных рабочих, приветствующих повышение плана на сбор урожая — и строя замыслы в глубине.
Уловка вроде бы сработала, но ничего дельного в голову так и не пришло. Пока что он застрял в этом странном мире.
После окончания программы началось что-то вроде телевикторины. Поскольку ее просмотр не был обязательным, Джин поискал, как бы отключить экран. Никаких ручек или кнопок не обнаружилось. Пришлось оставить его включенным.
Перспектива снова поесть в кафетерии его не воодушевила, поэтому он отправился на поиски продуктового магазина.
Прошагав несколько кварталов, он очутился в районе, который принял за деловой. Найдя похожее на супермаркет здание, он вошел внутрь.
Там практически ничего не было. На голых полках лежали редкие упаковки. В продаже имелось несколько наименований. Картошка, наверное, все-таки урожая этого года. Но несмотря на это — либо покоробленная, либо полусгнившая, с проросшими глазками. Он выбрал несколько съедобных на вид картофелин.
Ни тележек, ни корзин не было, так что он обломал глазки и запихал клубни прямо в карман. Потом обнаружил консервы, в основном овощи. Разыскал одну помятую банку с надписью «Фасоль».
Этого было достаточно, чтобы сегодня не умереть с голоду и обойтись без этих жутких кафетериев. Как всегда, платить не требовалось, поэтому он просто вышел из магазина.
По дороге домой он заметил перед собой женщину, блондинку, с распространенной здесь не красящей ее стрижкой «паж». Под мешковатой одеждой угадывалась стройная фигура. Поравнявшись с женщиной, он взглянул ей в лицо.
Косметикой она не пользовалась. У нее были бледно-голубые глаза и тонкие губы, выразительный подбородок и курносый нос. В целом — недурна.
Интересно, как здесь решается вопрос репродукции. Существуют ли пары, семьи? Что-то он сомневался. Наверняка какие-нибудь центры совокупления, а отпрыски воспитываются государством. Или, хуже того, центры осеменения, с принудительным донорством. Дети ему на глаза не попадались. Неужели их всех изолируют в ясли? При мысли о том, что таким крохам прививают эту дьявольскую бактерию-надсмотрщика, он передернулся.
Обогнав блондинку, он пошел впереди. Она вслед за ним свернула в комплекс.
В подъезде, ожидая, когда она подойдет, он притворился, будто читает объявления на доске. Когда женщина прошла мимо по дороге к лестнице, он улыбнулся:
— Добрый вечер.
Она ослепительно улыбнулась в ответ:
— С каждым днем нам все лучше и лучше!
— Здорово, правда? — откликнулся он.
— О да. О да.
Она зашагала вверх по лестнице. Его глаза блуждали по доске объявлений. Один наспех нацарапанный листочек гласил:
«Озабоченный гражданин с антисоциальными мыслями хочет вступить в „группу самокритики“, помогите, граждане, кв. 678».
Откуда, интересно, берутся такие мысли? Однако, судя по всему, они возможны. Сбой системы? Ошибки при программировании в микроскопических биокомпьютерах?
Возможно, такие осечки случаются, но, как правило, очень редко. Интересно, как долго можно надеяться сохранять в голове такие вопиюще антисоциальные мысли, как у него сейчас?
Надо что-то придумать, и поскорее.
ЛЮБИТЬ — ЗНАЧИТ ПОВИНОВАТЬСЯ
ХОРОШИЕ ГРАЖДАНЕ — СЧАСТЛИВЫЕ ГРАЖДАНЕ
ДОЛГ — ВНУТРИ ТЕБЯ
Полотна с лозунгами украшали фасады всех зданий, свисали с карнизов. Он бродил по улицам, читая плакаты в витринах магазинов и киосках. Ему не удавалось угадать, кто всем этим управляет. Нигде не было видно ни портретов диктатора, ни указаний на какую-нибудь политическую партию или революционную клику.
Все прохожие, спешащие по своим делам, неизменно улыбались. Это была странная улыбка, отстраненная и неадекватная истинному ощущению благополучия. Не то чтобы вымученная и все же не вполне настоящая.
Он остановился спросить дорогу у регулировщика; вместо формы тот носил лишь белую повязку на рукаве и не был вооружен. Регулировщик объяснил, что надо сесть на автобус номер такой-то и выйти у комплекса номер пятьсот два на бульваре Социальных Забот.
— Улыбайтесь, — приказал ему собеседник.
Проигнорировав приказ, он зашагал дальше.
Первых позывов к рвоте не пришлось долго ждать. Он натянул на лицо улыбку, и в животе у него, поурчав, утихло. Он сразу же почувствовал себя лучше. Справедливость не замедлила восторжествовать. В роли судьи и присяжных выступало его собственное тело, и приговор был окончательным и обжалованию не подлежал.
Магазины встречались редко. Витрины, как правило, были заколочены или использовались в качестве рекламных щитов. Иногда двери были открыты, но вывески, которые указывали бы, что именно продается, отсутствовали. Он остановился перед одной такой дверью и обнаружил магазин с несколькими парами одинаковой обуви в коробках. В другом магазине продавались носки и нижнее белье. Широкой ассортимента ни один из магазинов не предлагал. Казалась, везде только что прошел обыск, а продавцов нигде поблизости не было видно. Он пошел дальше.
Из транспорта он заметил грузовики, автобусы и официального вида автомобили. Ни велосипедов, ни мотоциклов. Тротуары кишели людьми, как в будний день в любом мире Он находился в центре города, этот район назывался «Золотой Треугольник». Сотни офисных зданий и тысячи работников. Одеты все были практически одинаково, в такую же утилитарную одежду.
Он прошел мимо здания, по виду напоминавшего ресторан. Вернувшись назад, заглянул в окно. На самом деле это было что-то вроде кафетерия. Желудок его успокоился, и он почувствовал, как сильно проголодался. В инструкции ничего не было сказано по поводу еды и того, где ее раздобыть, а денег ему не выдали.
И все же он вошел внутрь. Обеденное время еще не наступило, в зале сидело лишь несколько человек. Он проследил, как женщина на линии раздачи нагружает поднос и идет к столику. Ни кассы, ни кассира он не увидел и решил пойти на риск: взяв поднос, двинулся вдоль прилавка.
Аппетита увиденные блюда не возбуждали. Он прошел мимо зеленого желе и увядших салатов. Повар раскладывал поварешкой из контейнера нечто напоминающее по виду куриное рагу. Попросив этого блюда, он получил небольшую миску, взял пару кусочков хлеба и чашку с чем-то наподобие ванильного пудинга. Больше выбирать было не из чего. Кофе он себе налил, но без сливок — найти их не смог, равно как и сахар. Наконец, удостоверившись, что больше ничем не разживешься, он сел на свободное место.
Рагу, если это можно назвать рагу, оказалось отвратительным. На вкус оно отдавало крахмалом и непонятными добавками. Овощи были безвкусными, а мясо — не куриным, а похожим на соевое и таким же неаппетитным. Он с трудом проглотил пищу. Хлеб походил на картон. Он выплюнул первые ложки искусственного ванильного крема и отхлебнул кофейный суррогат со слабым привкусом моющего средства.
Потом бросил взгляд на стену над раздачей.
САМОУБИЙСТВО АНТИСОЦИАЛЬНО
Разумеется; какой простой выход, наверное, местным властям пришлось хорошенько попотеть, прежде чем удалось ему воспрепятствовать.
Неужели другого выхода нет?
Не допив кофе и до половины, он вышел на улицу. Теперь он понял, почему не видел в магазинах продавцов. Граждане просто входили внутрь и брали все необходимое. Брали ровно столько, сколько нужно, иначе следовало наказание Внутреннего Голоса. Шикарный способ управления распределительной системой. В деньгах необходимости нет. Осуществилась стародавняя мечта об утопии: безденежная экономика, независимая от законов спроса и предложения, основанная на сотрудничества и самоограничении. К сожалению, чреватая хроническим дефицитом, но кому придет в голову жаловаться?
Кто сможет жаловаться?
Он сел на неуклюжий омнибус на Сознательной Авеню, магистрали, ведущей к реке и пересекающей мост. На другом берегу омнибус въехал в район города, который в реальном мире был известен Джину под названием Южная Сторона. В этом мире он названия не имел и состоял в основном из многоэтажек и небольших скверов.
Бульвар Социальных Забот был главной улицей, ведущей мимо многочисленных комплексов строений, каждый из которых был обозначен номером. Джин увидел, как за окном омнибуса промелькнул номер 501, и стал пробираться к выходу.
Водитель обратился к нему с лучезарной улыбкой:
— Мы с каждым днем все счастливее, гражданин.
— В самом деле?
За иронию он поплатился несколькими спазмами желудка. Чем ближе он подходил к корпусу "С" комплекса номер 502, тем обшарпаннее выглядело здание. Задуманное как строгое и функциональное, оно вместо этого производило впечатление обветшалого и изношенного. Голый бетон покрывали трещины и разводы от струек воды, а из-за крошечных окон сооружение скорее походило на тюрьму, чем на жилой дом. Окружающая территория была прибранной, но какой-то заброшенной. Редкая травка высохла и пожухла.
Через треснутую стеклянную дверь он вошел в подъезд и стал ждать лифта. Лифт так и не пришел. Согласно инструкции, ему предстояло проживать в номере 502-С-346. Немного поразмыслив, он двинулся в сторону от лифтовой шахты, обнаружил лестницу и поднялся на третий этаж.
Дверь в номер 346 была открыта, и замка на ней не обнаружилось.
Его взору предстала однокомнатная квартира с неокрашенными бетонными стенами. Вместо пола — тоже голый бетон. В обстановке — никаких излишеств: койка, стол, стул и небольшая кушетка. В углу, рядом с крошечной раковиной, унитаз без стульчака. Некоторое подобие кухни — плита и буфет. Ни холодильника, ни кухонной раковины. Стены лишены украшений, а окна — занавесок.
Перед кушеткой — экран с надписью:
ВАС ЖДЕТ СООБЩЕНИЕ. ДЛЯ ЗАПУСКА КОСНИТЕСЬ ЭКРАНА
Он пожалел, что бросил туда взгляд. Это — приказ. И если он ослушается... Он все же помедлил с получением сообщения до тех пор, пока из расположенного под экраном громкоговорителя не раздался механический голос:
«Вас ожидает сообщение. Для получения сообщения коснитесь экрана. Если хотите получить его только в визуальном формате без аудиосопровождения, нажмите два раза»
Он два раза коснулся экрана. На нем появились буквы.
"Прозвище: БКФВГД.
Омникод: 2-093487438.
Вы опоздали. Когда вам приказано куда-нибудь явиться, не задерживайтесь. Не торопитесь, но и не теряйте даром времени. Сразу беритесь за дело. Промедление — антисоциально. В дальнейшем Внутренний Голос будет вам об этом напоминать.
Ваша программа до конца дня:
В свободное время ознакомьтесь со своим новым жильем. Любые замечания высказывайте в бюро вашего Организатора Жилого Комплекса.
Просмотрите сопровождающий это сообщение часовой Специальный Информационный Выпуск. Вам надлежит просматривать как минимум два Специальных Информационных Выпуска в день плюс минимум час общих программ. Итого три часа экранного времени в день. Эта процедура должна повторяться ежедневно, за исключением специально назначенных Особых Дней. Программа передач в эти дни изменяется для проведения различны: мероприятий, как то: Парады, Митинги Солидарности и т. д.
ДЛЯ ПРОДОЛЖЕНИЯ КОСНИТЕСЬ ЭКРАНА
Он провел по экрану пальцем, и в светящемся прямоугольнике возник текст:
"На ужин явитесь в столовую своего блока. Вы также можете питаться у себя в квартире. Продукты можно получить в ближайшей Продовольственной Точке.
После ужина просмотрите Специальный Информационный Выпуск, который начнется в 19.00.
После выпуска в вашем распоряжении до Затемнения час свободного времени. Можете продолжать смотреть общие программы, а можете предаться размышлениям, сообщаясь со своим Внутренним Голосом. Помните: мир — это постоянная борьба.
После Затемнения вы ляжете спать и проспите восемь (8) часов. Вы проснетесь бодрым и веселым, готовым к следующему дню.
Ваше расписание на завтра:
Завтра в 08.00 вы явитесь в Комитет по Занятости, Подкомитет Производственного Обучения, Корпус 1, Комплекс 122, Проезд Преданности. Будьте точны. Для получения дальнейших указаний смотрите завтра на этот экран. Это все. Можете приступать к выполнению расписания на сегодня".
С «жильем» своим он уже ознакомился.
Джин обреченно опустился на единственный стул. Что случится, если он сядет на автобус, доедет до окраины города, сойдет и зашагает прочь? Возможно, такой прямолинейный подход сработает, если ему удастся чем-то загрузить свое сознание, если он сумеет отключиться от мысли, что совершает нечто запретное.
Но разве это возможно? Вряд ли. Нет, его бессознательным реакциям не избежать Внутреннего Голоса. А с бессознательным — им подсознательным — ничего не поделаешь.
Все же должен быть выход. Каким-то образом надо нейтрализовать процесс контроля. Или хотя бы направить его по ложному пути до тех пор пока он не проберется в замок. А там уж с помощью магии все встанет на свои места. Но как добраться до портала, неизвестно. И это не единственная проблема. Кто поручится за то, что портал не поменял местоположение? Ворота могли сместиться, а могли и вовсе пропасть. Какой же он дурак, что так вот кинулся в проем, не проверив все как следует. Надо было немедленно позвать Тайрина и предупредить всех, что с Земным порталом творится что-то неладное.
Но, возможно, портал никуда и не смещался. Лучше для начала принять за данность, что ворота оставались на месте, и танцевать от этой предположения. Значит, задача в том, чтобы до них добраться. Надо изобрести какой-то способ избавиться от Внутреннего Голоса на время, необходимое, чтобы попасть так далеко.
Он ощутил приступ тошноты.
Им овладело отчаяние, но не удивление. На верное, Внутренний Голос расширял и углублял сферы влияния на функции его тела. Со временем он будет наказываться даже за случайно промелькнувшие крамольные мысли. Система подавления была мощной, самосовершенствующейся и саморазвивающейся, более эффективной, нежели любая секретная полиция или надзор.
Экран засветился, и началась программа. Он сидел и смотрел, пустив в переднюю часть сознания банальное содержание — нечто о сельскохозяйственных рабочих, приветствующих повышение плана на сбор урожая — и строя замыслы в глубине.
Уловка вроде бы сработала, но ничего дельного в голову так и не пришло. Пока что он застрял в этом странном мире.
После окончания программы началось что-то вроде телевикторины. Поскольку ее просмотр не был обязательным, Джин поискал, как бы отключить экран. Никаких ручек или кнопок не обнаружилось. Пришлось оставить его включенным.
Перспектива снова поесть в кафетерии его не воодушевила, поэтому он отправился на поиски продуктового магазина.
Прошагав несколько кварталов, он очутился в районе, который принял за деловой. Найдя похожее на супермаркет здание, он вошел внутрь.
Там практически ничего не было. На голых полках лежали редкие упаковки. В продаже имелось несколько наименований. Картошка, наверное, все-таки урожая этого года. Но несмотря на это — либо покоробленная, либо полусгнившая, с проросшими глазками. Он выбрал несколько съедобных на вид картофелин.
Ни тележек, ни корзин не было, так что он обломал глазки и запихал клубни прямо в карман. Потом обнаружил консервы, в основном овощи. Разыскал одну помятую банку с надписью «Фасоль».
Этого было достаточно, чтобы сегодня не умереть с голоду и обойтись без этих жутких кафетериев. Как всегда, платить не требовалось, поэтому он просто вышел из магазина.
По дороге домой он заметил перед собой женщину, блондинку, с распространенной здесь не красящей ее стрижкой «паж». Под мешковатой одеждой угадывалась стройная фигура. Поравнявшись с женщиной, он взглянул ей в лицо.
Косметикой она не пользовалась. У нее были бледно-голубые глаза и тонкие губы, выразительный подбородок и курносый нос. В целом — недурна.
Интересно, как здесь решается вопрос репродукции. Существуют ли пары, семьи? Что-то он сомневался. Наверняка какие-нибудь центры совокупления, а отпрыски воспитываются государством. Или, хуже того, центры осеменения, с принудительным донорством. Дети ему на глаза не попадались. Неужели их всех изолируют в ясли? При мысли о том, что таким крохам прививают эту дьявольскую бактерию-надсмотрщика, он передернулся.
Обогнав блондинку, он пошел впереди. Она вслед за ним свернула в комплекс.
В подъезде, ожидая, когда она подойдет, он притворился, будто читает объявления на доске. Когда женщина прошла мимо по дороге к лестнице, он улыбнулся:
— Добрый вечер.
Она ослепительно улыбнулась в ответ:
— С каждым днем нам все лучше и лучше!
— Здорово, правда? — откликнулся он.
— О да. О да.
Она зашагала вверх по лестнице. Его глаза блуждали по доске объявлений. Один наспех нацарапанный листочек гласил:
«Озабоченный гражданин с антисоциальными мыслями хочет вступить в „группу самокритики“, помогите, граждане, кв. 678».
Откуда, интересно, берутся такие мысли? Однако, судя по всему, они возможны. Сбой системы? Ошибки при программировании в микроскопических биокомпьютерах?
Возможно, такие осечки случаются, но, как правило, очень редко. Интересно, как долго можно надеяться сохранять в голове такие вопиюще антисоциальные мысли, как у него сейчас?
Надо что-то придумать, и поскорее.
Лаборатория
— Джереми, что-то происходит.
Джереми высунул голову из люка «Потустороннего Странника»:
— Ты что-то сказала, Айсис?
Айсис сидела за терминалом главного компьютера.
— Да. К нам через модем поступает информация, но выглядит она как-то диковато.
— Погоди-ка. Сейчас погляжу.
Джереми сел в кресло пилота летательного устройства и набрал несколько команд на клавиатуре ноутбука марки «Тошиба», закрепленного на приборной панели. Тот откликнулся:
— Выполняю, Джерри, малыш.
— Меня зовут Джереми. Прекрати эти штучки.
— Ладно. Просто проявляю дружелюбие.
Прежде чем Джереми прихватил ноутбук с собой в замок, тот был обыкновенным портативным персональным компьютером. Но теперь необъяснимым образом превратился в самостоятельную личность. После совмещения с главным компьютером замка — тем, что пострадал в стычке с Духами Ада, — он вдобавок приобрел и некоторые странности. Вопреки тому, о чем сигналило ему шестое чувство, Джереми вмонтировал ноутбук в челнок и наделил его даром речи, но результат оказался столь неожиданным, что он решил не снабжать главный компьютер такой же возможностью. И теперь был очень рад этому решению. Ему и одного болтуна хватало.
Айсис, однако же, совсем другое дело. Очевидно, она являлась усовершенствованной версией программного обеспечения.
Введя еще несколько команд, он почувствовал внезапный приступ неизбывной ностальгии по тем временам, когда компьютеры не умели думать самостоятельно.
— Прогони еще раз приборные тесты, — проговорил он.
— Уже запускаю, милый.
— Как надоело, — пробормотал он и, встав, вышел из челнока.
Снаружи он проверил маленькую катушку индуктивности, липкой лентой и клеем прикрепленную к колоколообразному корпусу летательного аппарата. Применить для этой цели болты было невозможно — их не ввернуть в непробиваемый корпус, да Джереми не осмелился бы даже пробовать. Такая вот импровизированная катушка должна была обеспечить снятие показаний с «промежуточного эфира», что бы под этим термином ни подразумевалось. Подсев к главному компьютеру, он спросил:
— Так в чем же дело?
— Не могу определить, для чего служат эти данные, — раздраженно протянула Айсис. — Они, кажется, структурированы. Но не подобрать подходящую кодировку.
Джереми поглядел на скопления цифр на экране:
— Чую, что без пикселей здесь не обошлось.
— Пикселей? То есть... — Айсис вскинула брови. Ну конечно же! — Она обвила руками Джереми за талию. — Ты просто блистателен. — Она ввела команды.
Числа исчезли, а вместо них возникло лицо лорда Кармина.
— Ага. Ты догадался. Молодец, Джереми.
— Лорд Кармин! Значит, нам снова удалось связаться. Здорово. Как ваши дела?
— Я все еще на пути к месту, где надеюсь ввести в силу заклинание по возвращению домой. Кстати, кто твоя новая помощница? Мне кажется, я не имел чести быть с ней знакомым.
— Еще раз приветствую вас, мой господин. Я — Айсис. Помните?
— Айсис! Что ж, как мило... не припоминаю, чтобы когда-нибудь приходилось видеть тебя в этой конфигурации.
— А я никогда в такой конфигурации и не существовала. Это все благодаря общему сбою и, разумеется, мастерству Джереми.
Кармин хихикнул:
— Ты имеешь в виду его небрежность при загрузке недоведенной программы в неполноценную операционную среду?
Айсис надула губы:
— Я обиделась.
Он разразился хохотом:
— Не обижайся. Я рад, что ты стала такой.
— Но во мне нет ошибок. Может, небольшие милые слабости.
— Принимаю поправку. Дорогие мои, я и рад бы поболтать, но у нас нет времени. Джереми, это просто проверка связи. Новой информации у меня нет. По пути встретились некоторые сложности, а потом я оседлал адов ветер.
— А это что такое?
— Здешний способ передвижения, быстрый, но весьма опасный. Хитрость в том, чтобы спрыгнуть, когда понадобится. Мне это удалось, но вымотался я изрядно. И лошадь почти загнал. Боюсь, что это меня еще больше задержит. Я полагаю, Айсис помогла тебе справиться с операционной системой?
— Да, с Айсис все установленное оборудование заработало, — ответил Джереми. — И мы уже почти написали программу-заклинание, но нам нужны исходные данные о состоянии межвселенской среды.
— Да, трудненько будет снять показания с промежуточного эфира. К сожалению, и я ничем помочь не могу. В моем кабинете есть подходящие приборы, но, во-первых, они слишком старые и капризные, только мне под силу с ними справиться, а во-вторых, они все равно не обеспечат требуемую точность измерений.
— Нам нужно знать фактор энергетической составляющей с точностью до двух знаков после запятой, — сказал Джереми. — Мы пришли к заключению, что единственный способ добыть эти показания — это раскочегарить «Странник», вылететь в межвселенскую среду и получить их.
Кармин резко мотнул головой:
— Ни в коем случае. Это слишком опасно.
— Мы знаем, что опасно, но это — единственный способ добыть необходимое.
— Так мы лишимся и тебя, и «Странника», и данных. Нет, риск слишком велик. Не иди на него ни при каких обстоятельствах. Понял?
Джереми пожал плечами:
— Вы — король.
— И не забывай об этом, малыш. Правда, слишком рискованно. Ничего не предпринимай, по крайней мере пока я не вернусь. Может, удастся интерполировать данные с моих дряхлых приборов, но для этого потребуется мое присутствие.
— Как скажете.
— Какие еще новости?
— Линда сказала, что с Земным порталом творится какая-то чепуха. Дом На Полпути исчез, и сейчас там какой-то непонятный мир.
— Дело дрянь, — заключил Кармин. — Еще что-нибудь?
— Нет, больше я ничего не слышал. Дело в том, что мы здесь немного отрезаны от остальных. Хотя я с минуты на минуту жду новостей, и...
Дверь в лабораторию распахнулась, и в комнату влетел Осмирик.
— А вот и Осси, сэр. Может, он...
— Это его величество? — Библиотекарь с трудом перевел дыхание.
— Он самый, Осси. Что-то не так?
Осмирик локтем отпихнул Джереми в сторону.
— Силы небесные!
— Что такое, Осмирик?
— По замку бродит самозванец. Он утверждает, что он — это вы!
Кармин по-прежнему спокойно произнес:
— Ну-ка, давай поподробнее.
— Он привел с собой людей в форме стражников, они и называют себя стражниками. Мне удалось узнать, что их предводитель — двойник Тайрина. Тот, что представляется вашим именем, тоже ваша полная копия, и, говорят, очень удачная, по крайней мере внешне.
— Интересно. Как думаешь, откуда они?
— Не имею никакого представления, ваше величество. Все в растерянности. Наши стражники пытались сопротивляться, но проблема в том, как отличить наших людей от не наших. Мало кто из замкового населения верит, что самозванец — это вы, но все равно получилась кошмарная путаница.
— Могу поверить. У Тайрина — нашего Тайрина — забот, наверное, полон рот, да и на вашу долю достанется.
— Да, мой господин. Неразбериха еще больше из-за того, что некоторые стражники видели среди вторгшихся свои собственные копии.
— А, теперь мне все ясно. Зеркальный мир.
— Зеркальный мир?
— Еще один результат того же самого межвселенского нарушения. Это обычный мир, превратившийся в зеркальное отображение самого замка. Иногда отражение верное, иногда существенно расходится с оригиналом. Я лично никогда не сталкивался с этим явлением, но моим предкам приходилось. Хотя в летописях ничего нет о нашествии из зеркального замка. Слишком все это абсурдно.
— Это превосходит все мыслимые фантазии.
— И тем не менее это произошло. Джереми, тебе нужно будет оградить лабораторию заклинанием. Айсис, поможешь?
— По сравнению с прочими задачами, мой господин, это нетрудно.
— Да, но вам придется иметь дело с моим дублером. Он может оказаться дублером во всем, включая магическую силу и знание секретов замка. Понятно? Придется изобрести нечто неординарное. Осси, можешь задать самозванцу головоломку понеразрешимее — из недр какого-нибудь старого пыльного хранилища? Если повезет, он, в отличие от меня, не знаток антиквариата и хоть на время отвлечется от сиюминутных дел.
Джереми высунул голову из люка «Потустороннего Странника»:
— Ты что-то сказала, Айсис?
Айсис сидела за терминалом главного компьютера.
— Да. К нам через модем поступает информация, но выглядит она как-то диковато.
— Погоди-ка. Сейчас погляжу.
Джереми сел в кресло пилота летательного устройства и набрал несколько команд на клавиатуре ноутбука марки «Тошиба», закрепленного на приборной панели. Тот откликнулся:
— Выполняю, Джерри, малыш.
— Меня зовут Джереми. Прекрати эти штучки.
— Ладно. Просто проявляю дружелюбие.
Прежде чем Джереми прихватил ноутбук с собой в замок, тот был обыкновенным портативным персональным компьютером. Но теперь необъяснимым образом превратился в самостоятельную личность. После совмещения с главным компьютером замка — тем, что пострадал в стычке с Духами Ада, — он вдобавок приобрел и некоторые странности. Вопреки тому, о чем сигналило ему шестое чувство, Джереми вмонтировал ноутбук в челнок и наделил его даром речи, но результат оказался столь неожиданным, что он решил не снабжать главный компьютер такой же возможностью. И теперь был очень рад этому решению. Ему и одного болтуна хватало.
Айсис, однако же, совсем другое дело. Очевидно, она являлась усовершенствованной версией программного обеспечения.
Введя еще несколько команд, он почувствовал внезапный приступ неизбывной ностальгии по тем временам, когда компьютеры не умели думать самостоятельно.
— Прогони еще раз приборные тесты, — проговорил он.
— Уже запускаю, милый.
— Как надоело, — пробормотал он и, встав, вышел из челнока.
Снаружи он проверил маленькую катушку индуктивности, липкой лентой и клеем прикрепленную к колоколообразному корпусу летательного аппарата. Применить для этой цели болты было невозможно — их не ввернуть в непробиваемый корпус, да Джереми не осмелился бы даже пробовать. Такая вот импровизированная катушка должна была обеспечить снятие показаний с «промежуточного эфира», что бы под этим термином ни подразумевалось. Подсев к главному компьютеру, он спросил:
— Так в чем же дело?
— Не могу определить, для чего служат эти данные, — раздраженно протянула Айсис. — Они, кажется, структурированы. Но не подобрать подходящую кодировку.
Джереми поглядел на скопления цифр на экране:
— Чую, что без пикселей здесь не обошлось.
— Пикселей? То есть... — Айсис вскинула брови. Ну конечно же! — Она обвила руками Джереми за талию. — Ты просто блистателен. — Она ввела команды.
Числа исчезли, а вместо них возникло лицо лорда Кармина.
— Ага. Ты догадался. Молодец, Джереми.
— Лорд Кармин! Значит, нам снова удалось связаться. Здорово. Как ваши дела?
— Я все еще на пути к месту, где надеюсь ввести в силу заклинание по возвращению домой. Кстати, кто твоя новая помощница? Мне кажется, я не имел чести быть с ней знакомым.
— Еще раз приветствую вас, мой господин. Я — Айсис. Помните?
— Айсис! Что ж, как мило... не припоминаю, чтобы когда-нибудь приходилось видеть тебя в этой конфигурации.
— А я никогда в такой конфигурации и не существовала. Это все благодаря общему сбою и, разумеется, мастерству Джереми.
Кармин хихикнул:
— Ты имеешь в виду его небрежность при загрузке недоведенной программы в неполноценную операционную среду?
Айсис надула губы:
— Я обиделась.
Он разразился хохотом:
— Не обижайся. Я рад, что ты стала такой.
— Но во мне нет ошибок. Может, небольшие милые слабости.
— Принимаю поправку. Дорогие мои, я и рад бы поболтать, но у нас нет времени. Джереми, это просто проверка связи. Новой информации у меня нет. По пути встретились некоторые сложности, а потом я оседлал адов ветер.
— А это что такое?
— Здешний способ передвижения, быстрый, но весьма опасный. Хитрость в том, чтобы спрыгнуть, когда понадобится. Мне это удалось, но вымотался я изрядно. И лошадь почти загнал. Боюсь, что это меня еще больше задержит. Я полагаю, Айсис помогла тебе справиться с операционной системой?
— Да, с Айсис все установленное оборудование заработало, — ответил Джереми. — И мы уже почти написали программу-заклинание, но нам нужны исходные данные о состоянии межвселенской среды.
— Да, трудненько будет снять показания с промежуточного эфира. К сожалению, и я ничем помочь не могу. В моем кабинете есть подходящие приборы, но, во-первых, они слишком старые и капризные, только мне под силу с ними справиться, а во-вторых, они все равно не обеспечат требуемую точность измерений.
— Нам нужно знать фактор энергетической составляющей с точностью до двух знаков после запятой, — сказал Джереми. — Мы пришли к заключению, что единственный способ добыть эти показания — это раскочегарить «Странник», вылететь в межвселенскую среду и получить их.
Кармин резко мотнул головой:
— Ни в коем случае. Это слишком опасно.
— Мы знаем, что опасно, но это — единственный способ добыть необходимое.
— Так мы лишимся и тебя, и «Странника», и данных. Нет, риск слишком велик. Не иди на него ни при каких обстоятельствах. Понял?
Джереми пожал плечами:
— Вы — король.
— И не забывай об этом, малыш. Правда, слишком рискованно. Ничего не предпринимай, по крайней мере пока я не вернусь. Может, удастся интерполировать данные с моих дряхлых приборов, но для этого потребуется мое присутствие.
— Как скажете.
— Какие еще новости?
— Линда сказала, что с Земным порталом творится какая-то чепуха. Дом На Полпути исчез, и сейчас там какой-то непонятный мир.
— Дело дрянь, — заключил Кармин. — Еще что-нибудь?
— Нет, больше я ничего не слышал. Дело в том, что мы здесь немного отрезаны от остальных. Хотя я с минуты на минуту жду новостей, и...
Дверь в лабораторию распахнулась, и в комнату влетел Осмирик.
— А вот и Осси, сэр. Может, он...
— Это его величество? — Библиотекарь с трудом перевел дыхание.
— Он самый, Осси. Что-то не так?
Осмирик локтем отпихнул Джереми в сторону.
— Силы небесные!
— Что такое, Осмирик?
— По замку бродит самозванец. Он утверждает, что он — это вы!
Кармин по-прежнему спокойно произнес:
— Ну-ка, давай поподробнее.
— Он привел с собой людей в форме стражников, они и называют себя стражниками. Мне удалось узнать, что их предводитель — двойник Тайрина. Тот, что представляется вашим именем, тоже ваша полная копия, и, говорят, очень удачная, по крайней мере внешне.
— Интересно. Как думаешь, откуда они?
— Не имею никакого представления, ваше величество. Все в растерянности. Наши стражники пытались сопротивляться, но проблема в том, как отличить наших людей от не наших. Мало кто из замкового населения верит, что самозванец — это вы, но все равно получилась кошмарная путаница.
— Могу поверить. У Тайрина — нашего Тайрина — забот, наверное, полон рот, да и на вашу долю достанется.
— Да, мой господин. Неразбериха еще больше из-за того, что некоторые стражники видели среди вторгшихся свои собственные копии.
— А, теперь мне все ясно. Зеркальный мир.
— Зеркальный мир?
— Еще один результат того же самого межвселенского нарушения. Это обычный мир, превратившийся в зеркальное отображение самого замка. Иногда отражение верное, иногда существенно расходится с оригиналом. Я лично никогда не сталкивался с этим явлением, но моим предкам приходилось. Хотя в летописях ничего нет о нашествии из зеркального замка. Слишком все это абсурдно.
— Это превосходит все мыслимые фантазии.
— И тем не менее это произошло. Джереми, тебе нужно будет оградить лабораторию заклинанием. Айсис, поможешь?
— По сравнению с прочими задачами, мой господин, это нетрудно.
— Да, но вам придется иметь дело с моим дублером. Он может оказаться дублером во всем, включая магическую силу и знание секретов замка. Понятно? Придется изобрести нечто неординарное. Осси, можешь задать самозванцу головоломку понеразрешимее — из недр какого-нибудь старого пыльного хранилища? Если повезет, он, в отличие от меня, не знаток антиквариата и хоть на время отвлечется от сиюминутных дел.