Додд Кристина. Босоногая принцесса

   – Я знаю, – повторила она. – Спокойной ночи. Увидимся утром.
   Он нахмурился.
   – Сегодня тебе придется здорово задержаться. Поспи утром подольше. Я сам приготовлю себе завтрак, перед тем как отправиться в море.
   – Я приготовлю завтрак и провожу тебя, а уж потом лягу досыпать, – строго возразила Мертл.
   Как любая жена рыбака, она знала, что каждый день море может забрать ее мужа. Так что, как бы поздно она ни возвращалась из паба и как рано ни вставал бы ее муж, она всегда поднималась вместе с ним, чтобы накормить его, поцеловать на прощание и пожелать Божьей помощи.
   Пом был не в силах изменить ее решение. Она считала это правильным, и он не станет разубеждать ее в том, во что она верила.
   – Спокойной ночи, любовь моя.
   – Спокойной ночи, Пом.
   Она повернулась и была встречена громкими криками мужчин, требовавших, чтобы им налили еще эля.
   – Я здесь, парни. – Она закрыла за собой дверь, оставив Пома в кромешной темноте и густом тумане.
   Пом вдруг ощутил такое одиночество, какое не чувствовал даже в бескрайнем море. Видимо, хватил сегодня лишку, решил он. Обычно он не пил так много. Во-первых, ему для того, чтобы опьянеть, нужно было выпить немало пинт эля. А во-вторых, ему всегда надо было рано вставать утром, чтобы наловить рыбы.
   Но от правды не уйдешь, думал он. Как бы его ни подбадривали рыбаки, мисс Викторина и Эми, все они были обречены. Все. И его Мертл… У Пома разрывалось сердце, когда он думал о Мертл. Они скрывали от всех, что у них будет ребенок. Именно поэтому Мертл попросила его помочь мисс Эми и мисс Викторине.
   – Пом, – говорила она, – мы голодаем почти всю зиму, а в это время наш благородный лорд крадет из наших сетей рыбу и не дает нам работы. Мы должны что-то сделать для своего ребенка, а план мисс Эми кажется мне хорошим. Я знаю, что ты тоже так считаешь. Так что давай не упустим свой шанс. Давай хотя бы раз в жизни рискнем, чтобы потом нам жилось лучше.
   И Пом, страстно влюбленный в свою жену и опасаясь за судьбу своего еще не рожденного ребенка, согласился.
   Теперь этот план провалился. Поэтому Пом и напился сегодня.
   И поэтому он не заметил, что на него готовятся напасть. Только он отошел от паба, как уже лежал распростертым на обочине дороги. Какой-то человек, навалившись на него всей тяжестью и придавив коленом, держал его за горло.
   Пом, моментально протрезвев, попытался освободиться.
   – Тебе повезло, что я не собираюсь тебя убивать, – сказал нападавший.
   Пом его не видел, но он узнал голос. Узнал тон голоса, тембр и аристократический выговор. Он разжал кулаки и расслабился. Ни при каких условиях, какой бы ни была эта провокация, он никогда не ударит лорда Нортклифа.
   Нортклиф сначала молчал, а потом произнес.
   – Ну?
   – Милорд, хорошо, что вы наконец освободились Я думал, что вы сделаете это раньше.
   – Как ты узнал меня? – Его светлость ослабил хватку.
   – Вы в данный момент единственный человек, у которого есть причина меня убить. Не могу сказать, что я виню вас. Нашему поступку нет оправдания.
   – Да уж. – Лорд Нортклиф убрал колено с груди Пома, но все еще нависал над ним.
   Пом понимал, что побороть лорда он не сможет. По тому, как лорд Нортклиф держался, было видно, что это человек, который не только не побоится хорошей драки, а еще и с удовольствием в нее ввяжется.
   – Думаю, я заслужил, чтобы вы надавали мне пару хороших оплеух, милорд.
   – Вот как! – Лорд Нортклиф неожиданно рассмеялся. – Помню, ты когда-то дрался с удовольствием.
   – Я не могу вас ударить. Вы наш сеньор.
   – А выкрасть, стало быть, ты меня можешь? – Пом начал было объяснять, но лорд Нортклиф его перебил: – Только не говори, что хочешь спасти мою душу, иначе я буду вынужден ударить тебя, а это будет нечестно. Пом. Но я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.
   – Если смогу, милорд.
   – У меня есть письмо моему камердинеру. – Лорд Нортклиф достал из своего кармана сложенный лист бумаги и сунул его в карман Пома. – Отвези это письмо.
   Легко сказать. Лорд Нортклиф не понимал, что простой рыбак не может войти в господский дом и потребовать, чтобы к нему вышел шикарный камердинер, с которым ему надо поговорить. Но Пом ничего не сказал. Он в долгу перед лордом и сделает то, о чем он просит.
   – Утром вместо рыбалки доберись до моего поместья. Биггерс – старый кавалерист, и он по утрам катается верхом. Перехвати его возле конюшни.
   Лорд Нортклиф, очевидно, все-таки кое-что понимал насчет рыбаков и аристократов.
   – Мне ждать ответа? – Земля под Помом становилась все холоднее, но он не жаловался.
   – Нет, не надо. Но на следующее утро ты перевезешь меня на материк.
   Сердце Пома упало. Он сможет объяснить, почему явился домой без улова один день, но как быть, если и на второй день рыбы не будет? А поскольку у них с Мертл нет никаких запасов, им придется ложиться спать голодными две ночи.
   – Я заплачу тебе за услуги, – сказал лорд Нортклиф, словно угадав его мысли.
   – Правда? – Пом не мог скрыть своего удивления.
   – Заплачу. – Его светлость встал и, протянув руку, помог Пому подняться. – Делай, как я сказал, и тебя никто не посмеет тронуть. – С этими словами он скрылся в темноте.
   Пом не удержался от глупой улыбки. Возможно, до лорда Нортклифа все-таки дошел смысл похищения. От мокрой травы и холодной земли Пом почти протрезвел. Интересно, что написано в письме? Он надеялся, письмо не о том, чтобы вызвали констебля и арестовали всех жителей деревни. Если бы Пом умел читать… но он не умел.
   Он помнил, что, когда был ребенком, леди Нортклиф обучила его азбуке. Она приезжала на остров каждый четверг и учила детей рыбаков. Темные кудри обрамляли ее живое лицо, глаза светились добротой, и она была похожа на ангела. Пом помнил, как прочел первые слова и как леди Нортклиф им гордилась. А потом она исчезла. Неожиданно и постыдно, и после этого больше никто детей не учил.
   Что бы ни говорили люди, он никогда не поймет, что случилось с этой прелестной леди.
   Пом свернул на тропинку к своему дому и уловил какой-то запах, а потом и движение. После того, как на него напал лорд Нортклиф, Пом был настороже и уже собрался нанести удар, но услышал женский голос, прошептавший:
   – Пом? Это ты?
   – Мисс Эми! – Пом приложил руку к сильно бьющемуся сердцу. – Что вы здесь делаете в этот час? Уже почти одиннадцать.
   На самом деле он понял, почему она пришла. Она знала, что его светлость сбежал, и хотела, чтобы Пом его поймал.
   Но она сказала совсем не то, что он ожидал:
   – Я хочу, чтобы ты завтра сделал кое-что для меня.
   – Завтра? – Что бы это могло быть? – Для вас?
   – Я хочу, чтобы ты отослал вот это. – Она протянула ему небольшой перевязанный веревкой пакет. – Отошли это по почте в Эдинбург, Шотландия.
   – Шотландия. – Пом нахмурился. – Это далеко отсюда, не так ли?
   – Очень далеко. Необходимо, чтобы пакет был отослан завтра.
   В темноте он еще явственнее слышал ее аристократический выговор.
   – Когда вы разговариваете таким властным тоном, я гадаю, кто же вы на самом деле и откуда приехали; мисс Эми, – задумчиво произнес Пом. Хотя она появилась на острове насквозь промокшей, грязной и чуть живой, он был уверен, что она сбежала не из работного дома и не из тюрьмы.
   Ее глубокий вздох был скорее похож на всхлип.
   – Извините меня, мисс Розабел, – смиренно сказал Пом. – Я, наверное, здорово пьян, если мог сказать такое.
   – Все в порядке, Пом. – Эми шмыгнула носом, и ему показалось, что она ищет в кармане носовой платок. – Кто-то на острове должен знать, что делать со мной, если… если случится самое худшее.
   – Вы имеете в виду, если не заплатят выкуп и нас арестуют за преступление? – Ему очень хотелось сказать, что сейчас он верит в их спасение гораздо больше, чем час назад, но он и так сказал подряд столько слов, сколько обычно не говорил за неделю.
   – Тебя не схватят. – В темноте она нащупала его руку. – Что бы ни случилось, Пом, я хочу тебе сказать… я бы не сумела все это сделать без твоей помощи, и я никогда тебя не предам.
   – Я знаю, мисс. – Он стиснул ее холодные дрожащие пальцы. – Может быть, все обернется к лучшему.
   – Возможно. Но если случится худшее и меня повесят… – ее голос окреп, – я рассчитываю, что ты сделаешь для меня две вещи. Постарайся защитить мисс Викторину.
   – Само собой разумеется, мисс.
   – И возьми этот пакет. – Она протянула ему еще один пакет – почти такой же, как первый. – Его тоже отошли в Эдинбург.
   – А что находится в Эдинбурге, мисс?
   Она так долго молчала, что Пом решил, что она не ответит. Но она сказала:
   – Там живет моя сестра. Не в самом Эдинбурге, но в Шотландии. В пакете объявление, которое напечатают в газете. Из него сестра узнает о моей судьбе. Она очень мне дорога, хотя раньше я этого не понимала. Все-таки мы через многое прошли вместе, и я хочу, чтобы она узнала о моей смерти – и о моей вечной любви.
 
    Шотландия, за два года до настоящих событий
   – Мы – принцессы. Когда наше возвращение домой станет безопасным, мы снова будем есть, что захочется, и носить красивые платья. Нас все будут уважать и любить.
   С волос двадцатидвухлетней Кларисы стекал дождь, губы были синими от холода, но ее лицо сияло. Она сидела, закутавшись в мокрый плащ, у слабого огня в общем зале захудалой шотландской гостиницы.
   Она и вправду верила в то, что говорила. Однако, по мнению семнадцатилетней Эми, в этом-то и была беда. Прошло уже десять лет, как они покинули Бомонтань, а Клариса все еще верила, что они вернутся в свой дворец к своей привычной жизни.
   Возможно, Кларисе было легче верить в прекрасного принца. Она была небольшого роста, блондинка с хорошей фигурой и прелестным личиком, и мужчины всегда смотрели ей вслед.
   Эми знала, что она тоже не уродина, но, когда сестры стояли рядом, ее мужчины не замечали, а Клариса умело пользовалась их вниманием, хотя иногда это оборачивалось для обеих неприятностями.
   Как, например, вчера. У Эми до сих пор страшно билось сердце, когда она вспоминала о том, что им едва удалось спастись, и она захотела немедленно уехать.
   Но им помешала плохая погода.
   Она надеялась, что непогода помешает и их преследователям.
   – Сорча тоже вернется. – У Кларисы зубы стучали от холода, но она все еще говорила весело. – Мы будем танцевать на балах и выйдем замуж за прекрасных принцев.
   – Если принцы такие же, как обычные мужчины, лучше остаться старой девой, – резко парировала Эми.
   Чем дольше они скитались по стране, спасаясь от судей и взбешенных завсегдатаев пабов, тем меньше Эми верила в сказки, которые сочиняла Клариса. Она протянула сестре кусок хлеба, который хозяин гостиницы положил на стол. – Возьми, съешь.
   Клариса откусила кусок и состроила гримасу.
   Эми взяла свой кусок. Хлеб был черствым, с зелеными точками плесени, но положение сестер было отчаянным, да к тому же они были слишком голодны, чтобы придираться.
   Оглядевшись, Эми нашла половник и налила в миску бараньего рагу, томившегося в котле над очагом.
   – Ты помнишь, что тогда произошло? Ты отбрила английского судью, украла его лошадь, и поэтому нам пришлось проехать под самым страшным в истории Англии проливным дождем и скрыться в Шотландии, где мы, с Божьей помощью, возможно, будем в безопасности.
   – Тише! – Клариса оглядела пустой зал. – Этот ужасный судья бил свою лошадь.
   – Он и свою жену бил, – так же тихо сказала Эми. – И если он нас поймает, то наверняка повесит.
   – Не поймает. – От мокрого плаща Кларисы шел пар, и это придавало ей неземной вид.
   – Что ж, будем надеяться. – Достав из-за пояса ложку, Эми зачерпнула из миски порядочный кусок баранины. Он был горячим, жирным, а на вкус… Таким, будто это была не баранина, а какое-то другое мясо, о котором она не посмела спросить.
   Только бы они от него не заболели.
   Но какая разница. Им обязательно надо поесть.
   – Мне до смерти надоело все время скитаться, постоянно врать и есть отвратительную еду, – сказала Эми. – Если нас и не повесят, мы не выдержим постоянного преследования.
   – Я не знала, что ты этого боишься. – Клариса посмотрела на сестру с беспокойством.
   – Как ты могла не знать? – Неужели Клариса так глупа? Она макнула кусок хлеба в подливку и протянула его сестре.
   – Ты никогда ничего подобного раньше не говорила.
   – Нет, говорила, только ты меня не слушала. – Возможно, Эми не говорила о том, что думает, но сейчас у нее не было настроения быть честной. Она устала от той дрожи, которую постоянно испытывала, когда им приходилось сбегать из слишком многих городов. Она съела ложку рагу, потом сунула другую в рот Кларисы.
   Где же хозяин? И почему он до сих пор не вернулся из кухни?
   – Ты считаешь меня своей глупенькой младшей сестрой, которая ничего не понимает. – Эми положила в карман остатки хлеба. – Ты думаешь, что обязана меня защищать, но у тебя это не получается. Мне приходится идти в город одной, чтобы подготовить твое появление. Я умею устраиваться на работу. Я умею жить самостоятельно. Ради Бога, Клариса, мне семнадцать лет. Я в том же возрасте, в каком была ты, когда нас вышвырнули из пансиона!
   – Я слишком на тебя давила, Эми? – По лицу Кларисы текли не капли дождя, а слезы. Она торопливо смахнула их красными, потрескавшимися от холода пальцами.
   Эми не поддалась чувству вины, которую она вдруг ощутила.
   – Да. Почему бы нам не выбрать какой-нибудь спокойный город, остановиться там и открыть магазин? Ты могла бы продавать пудру и румяна, а я бы шила…
   – Потому что бабушка предупредила нас через своего посыльного, что нас преследуют убийцы.
   – Ты думаешь, что они все еще преследуют нас? Спустя пять лет?
   – Посыльный сказал, что, как только можно будет вернуться в Бомонтань, бабушка поместит объявление в английских газетах. Годфри сообщил, что она все еще жива и держит власть в своих руках.
   – Наверное, наводит страх на мятежников, – буркнула Эми.
   – Возможно, но дело не в этом. Она не забыла бы позвать нас обратно.
   – Кто-кто, а бабушка никогда ничего не забывает. Так что, по всей вероятности, на самом деле ее власть не беспредельна.
   – А убийцы, может быть, все еще нас преследуют. Помнишь, что случилось в той гостинице, после того как мы сбежали из пансиона? – При этом воспоминании Кларису передернуло.
   – Конечно, помню.
   Через две недели после их побега они проснулись утром и увидели в темной комнате какого-то мужчину. Он был огромного роста, широкоплечий, а его лицо скрывала маска. Когда он приблизился к ним, в лунном свете блеснул нож. Девочки закричали, и на их крик в комнату ворвался хозяин гостиницы, которого убийца, убегая, сбил с ног.
   А когда они объяснили хозяину гостиницы, кто они и почему их преследуют, он пробурчал:
   – От вас жди беды. Убирайтесь отсюда и больше не возвращайтесь!
   Он вышвырнул их среди ночи. Это был жизненный урок, который они никогда не забывали. На следующий день они потратили несколько монет на покупку ножей.
   Куда же подевался хозяин? И где его жена? Почему они не возвращаются из кухни?
   – Но с тех пор прошло пять лет, – сказала Эми. – Мы вели себя осторожно, и ничего подобного с нами больше не случалось. Они, видимо, потеряли наш след.
   – Я не могу рисковать. Ни твоей жизнью, ни своей. – Клариса посмотрела на дверь. – Где этот хозяин?
   Стало быть, и Клариса следила за временем.
   – Да, что-то они долго.
   – Если кто-нибудь из них пойдет на конюшню… – Принцессы сами почистили молодого жеребца.
   – Если конюх скажет им, какой Блейз великолепный конь…
   Они услышали шум шагов по коридору из кухни и в отчаянии глянули друг на друга.
   Эми пальцами погасила свечу и смахнула ее со стола. Схватив тяжелый медный подсвечник, она прижалась к стене за дверью и кивнула Кларисе. Та кивнула в ответ.
   Дверь со скрипом открылась, загородив Эми.
   – Тут только одна, Берт. Другая, верно, пошла наверх, чтобы обокрасть нас.
   Стараясь не шуметь и остаться незамеченной, Эми немного подвинулась в сторону.
   В комнату вошла высокая костлявая жена хозяина, вытирая руки о фартук.
   За ней в комнату протиснулся тучный Берт с пудовыми кулаками.
   – У вас отличная лошадь. Где вы ее взяли?
   – Это подарок моего отца. – Призвав на помощь весь арсенал своих обворожительных улыбок, Клариса подошла к хозяину. – Красивая, не правда ли?
   – Твой отец, как же! – фыркнула хозяйка. – Ты, наверное, даже не знаешь, кто был твоим отцом.
   Не обращая на нее внимания, Клариса приближалась к Берту.
   – Сегодня такой жуткий вечер, Берт. Спасибо за ваше гостеприимство.
   Загипнотизированный ее улыбкой, он попятился… к Эми.
   – У вас нет других постояльцев, – продолжала Клариса успокаивающим тоном, – а мы уже заплатили…
   – Перед тем как вы уедете, мы заберем у вас все ваши деньги, потому что таким, как вы, нечего здесь делать. Я правильно говорю, Берт? – Жена хозяина смотрела на Кларису, подталкивавшую Берта к двери. И тут она увидела Эми с подсвечником в руке.
   Хозяйка взвизгнула.
   Эми ударила импровизированным оружием Берта по голове. Он рухнул на пол, подняв столб пыли.
   Нахмурившись, Эми подняла подсвечник и стала наступать на хозяйку.
   Та с воплями выбежала из комнаты.
   Эми поставила подсвечник на стол.
   – Если нам повезет, конюх сейчас в конюшне, и никто не слышал ее крика. – Подумав, она снова взяла подсвечник. – Но что-то в последнее время нам не очень ввезло, не так ли?
   Клариса наклонилась над Бертом и пощупала пульс.
   – Он жив.
   – Вот и хорошо. Одним преступлением на моем счету меньше.
   – Почему они всегда нас подозревают? – Клариса натянула все еще мокрые перчатки.
   – Потому что мы говорим не так, как они, и выглядим не так, как они. – Эми завязала на голове Кларисы капюшон, скрывавший ее светлые волосы. – Пошли. Мы вроде бы поели, а Блейз отдохнул. Можем уехать подальше отсюда.

Глава 14

   – Эми, тебя зовет наш дорогой Джермин. – Мисс Викторина поднялась из подвала на кухню, где за столом сидела Эми. Вид у нее был мрачный. – Ты хорошо себя чувствуешь? Можешь спуститься?
   – Нет. – Слишком резко. Она попыталась улыбнуться. – Боюсь, я все еще не поправилась, и мне бы не хотелось его заразить.
   Мисс Викторина удивленно посмотрела на Эми.
   – Ты же сказала мне, что у тебя женские проблемы.
   – Так оно и было. А теперь у меня начался кашель. – Эми немного закашлялась. – Наверное, провела слишком много времени в сыром погребе.
   – Никакой сырости в моем погребе нет, – обиженно промолвила мисс Викторина. – А когда топится печка, там вообще очень тепло и уютно.
   – Но там пыльно.
   – Если ты действительно считаешь, что для твоего здоровья вредно спускаться вниз, тогда мы должны отпустить его светлость, иначе его смерть будет на нашей совести.
   – Нет! – Эми вскочила. – Нет, мы пока не можем его освободить! – Если они его освободят, он может ее схватить и заставить ее делать больше, чем целовать. Заставит ее поддаться страсти, в которой она не желала признаваться.
   Мисс Викторина тихо вздохнула. Она обняла Эми за плечи и прижала ее к себе.
   – Эми, ты вовсе не больна. Ты избегаешь Джермина. Я тебя не осуждаю. Я знаю, как это неприятно – говорить ему, что мы его не отпустим…
   – Неприятно? Это он неприятен!
   – Его можно умаслить.
   – Почему я должна его умасливать? – Эми ждала, что мисс Викторина в качестве аргумента упомянет благородное происхождение лорда Нортклифа.
   Но вместо этого мисс Викторина сказала:
   – Потому что мы его выкрали и посадили в мой сырой и пыльный погреб. – Она погладила Эми по голове. – А теперь ступай вниз и поговори с ним. Почитай ему что-нибудь вслух. Ты уже в первый день сказала, что он очень красивый. Так пофлиртуй с ним.
   – Пофлиртовать? – Эми в ужасе глянула на мисс Викторину. – Нет, не могу. Он… не в моем вкусе.
   – Да что ты говоришь? А судя по взглядам, которые ты то и дело искоса на него бросаешь, он очень даже в твоем вкусе.
   – Вы… вы думаете, что он мне… что его светлость… мне понравился? – Неужели она невольно поощряла его?
   – Понравился вопреки твоему желанию, – поправила ее мисс Викторина.
   – Я не хочу, чтобы он мне нравился. – Эми считала себя злюкой, но что она знала о мужчинах? Может быть, им как раз такие нравятся?
   – Нет, конечно же, нет. Но природа иногда распоряжается по-своему.
   Стараясь говорить тоном своей высокомерной бабушки, Эми сказала:
   – Мною природа не распоряжается.
   Мисс Викторина не умела говорить так, как бабушка Эми, а потому заявила довольно благодушно:
   – Еще как! А теперь иди вниз и узнай, чего он хочет. Тебе не обязательно там оставаться.
   Эми глянула на черную дыру, которая вела в погреб, и схватила мисс Викторину за руку.
   – Пойдемте со мной.
   – Если ты настаиваешь. Но моя коленка… – Мисс Викторина сморщилась. – Она разболелась оттого, что мне все время приходится ходить то вниз, то вверх. Сегодня я носила ему и завтрак, и обед, и ужин.
   – Тогда вам лучше больше не спускаться. Вы и так сделали слишком много. – Эми собралась с духом. Сейчас она сойдет вниз и встретится лицом к лицу с человеком, которого она вчера поцеловала.
   Поцелуй! Какое простое слово, но им, оказывается, можно описать то наслаждение, которое она испытала благодаря Джермину.
   И она ему позволила! Эта мысль преследовала ее весь день. Она отбивалась, но как девчонка, а не ткнула ему пальцем в глаз и не схватила за горло. Это, конечно, смешно, но она не хотела причинить ему боль. А он, не задумываясь, применил против нее силу. Но не сделал ей больно, а, наоборот, показал ей, какое можно испытывать наслаждение. И теперь она не знала, как смотреть ему в глаза.
   Хуже того. Она не могла смотреть на себя в зеркало.
   Впервые за тот год, что Эми жила у мисс Викторины, старая леди критически ее оглядела.
   – Ты очень бледна, – сказала она и пощипала ее щеки.
   Эми хотела было возмутиться, но сдержалась. Однако перед тем, как начать спускаться вниз, она оглянулась.
   – Вы никогда не рассказывали мне о его матери.
   – Как же не рассказывала? – обиделась мисс Викторина. – Я сказала, что мы ее потеряли.
   – Она не потерялась. Она покинула свою семью. Так по крайней мере рассказал мне он.
   – Так это и выглядело. Она уехала, и больше ее никто не видел. Но я никогда этому не верила. – Мисс Викторина задумалась. – Никогда не верила. Она была доброй и прелестной. Она была добра ко мне. Она любила своего мальчика и лорда Нортклифа. Леди Нортклиф никогда бы их не покинула.
   – Я сказала то же самое, но он…
   – Можешь себе представить, что чувствовал мальчик, когда люди говорили, будто его мать была легкомысленной и безнравственной. Он слышал все эти сплетни. Люди запрещали своим детям играть с ним, словно легкомыслие его матери могло перейти к нему. Дети его дразнили, говорили, что он такой плохой, что даже его мать от него сбежала.
   – Я могла бы сказать о себе то же самое, – с болью в сердце призналась Эми.
   – Ах, Эми! Я очень тебя люблю, но у тебя есть недостаток, который ты должна исправить. Ты всегда говоришь, не подумав и слишком откровенно.
   – Откровенность – хорошая черта.
   – Но не тогда, когда ею пользуются, чтобы ранить. А теперь покусай свои губы, а то они слишком бледные, и иди к моему дорогому Джермину.
   Спускаясь, Эми последовала совету мисс Викторины и закусила губу. Она была в замешательстве, но ей хотелось, чтобы лорд Нортклиф посмотрел на нее и захотел сбросить с себя кандалы.
   Однако в то же самое время она сама себя высмеивала, потому что еще никогда в жизни не была так… глупа. Будто его поцелуй лишил ее благоразумия, как глупую девчонку, которую интересует лишь одобрение мужчины.
   Когда Эми вошла, Джермин заправлял свою постель. Это потрясло ее – она ни разу не заставала его за тем, чтобы он что-то делал в своем погребе. Ему, должно быть, просто стало скучно. Увидев Эми, он слегка поклонился.
   – Мисс Эми, прошу вас сесть. Нам надо поговорить.
   Он вдруг стал вежлив.
   Почему?
   – Поговорить о чем? – О поцелуе? Об этом она не хотела говорить.
   – Прошу вас, садитесь, – повторил он.
   Она села на свое обычное место у дальнего конца стола.
   Он сел напротив – у своего.
   – Мне нужна одежда.
   Одежда. Он желал говорить о своей одежде. Как унизительно.
   Не то чтобы ей хотелось говорить об их поцелуе, но она была уверена, что он думает только об этом. Но если он об этом не думает, то она точно не желает о нем думать.
   – На мне та же одежда, что и шесть дней назад – или уже семь? При той скорости, с которой продвигается ваш план, мне придется носить ее, возможно, еще шесть дней.
   – Я уверена, что на этот раз ваш дядя согласится заплатить выкуп. – Никакой уверенности у нее не было.
   По тому, как лорд Нортклиф сжал губы, стало ясно, что и он сомневается в своем скором освобождении.
   – Тем не менее мне нужна чистая одежда, а ее можно найти в моей спальне всего в пяти милях отсюда. Просто мне нужно, чтобы кто-то мне ее сюда доставил. – Он пристально на нее посмотрел. – Поскольку я не могу обсуждать предметы моего белья с мисс Викториной, я вынужден говорить с вами.
   – Вы предлагаете мне пробраться в вашу спальню в Саммервинд-Эбби и выкрасть вашу одежду?
   – Браво, леди Презрение. Вы меня поняли. – Он достал из кармана сложенный листок бумаги. – Я составил список того, что мне нужно.
   Она была поражена его бесцеремонностью.