Страница:
- А что Ольга Андреевна?
- Как всегда. Спросила, сколько времени продолжалась остановка дыхания, похвалила Татьяну. Взяли Славку в перевязочную. Дали наркоз. Сделали промывание бронхов. Сейчас он спит. Вот так и живем.
- Достается вам в реанимации.
- А ты как думала!
Утром
Последние рабочие минуты. Таня вводит в капельник лекарство. Делает запись в дневнике. Сдает дежурство и спускается в подвал, в раздевалку для сестер.
Она испытывает непонятное радостное чувство. Почему? Поправляется Слава? Похвалил шеф? Не устала?.. Таня выходит на двор, залитый солнцем. И сама она сейчас необыкновенно красивая, счастливая. Навстречу ей идет Виктор и улыбается.
- Таня!
- Татьяна Никодимовна.
- Хорошо, пусть будет так. Можно проводить вас?
Они молча идут до ворот, изредка поглядывая друг на друга. Им очень хорошо.
- Вам куда?
- Направо, - говорит Виктор.
- А мне налево. - Таня быстро поворачивается и почти бежит вперед...
Родители
Помощь или помеха?
Одно из самых необычных и вместе с тем достоверных "открытий", которое я сделал в последние годы, - это то, что родители недостаточно или совсем плохо знают своих детей. Несколько в меньшей степени это относится к старшему поколению - бабушкам и дедушкам.
Когда я спрашиваю: "Скажите, пожалуйста, что представляет собой ваш ребенок? Его характер? Отношения с окружающими? Мне это нужно знать для того, чтобы представить, как он поведет себя в больнице, как отреагирует на операцию", - мать с отцом растерянно переглядываются и, будто вспоминая плохо выученный урок, запинаясь, начинают говорить. Порой я жалею, что у меня на работе нет магнитофона. Потрясающая поверхностность! Словно речь идет о приехавшем недавно погостить из другого города племяннике! Краткость. Бессистемность.
Например:
- Молчалив. Сидит, как увалень. Возится с игрушками. Много спит. Много ест.
И дальше в таком духе.
Подробнее рассказывают о том, что их раздражает:
- Прыгает, как коза. Трещит, как сорока. Почерк плохой...
Создается впечатление, что многие родители, занимаясь воспитанием своего ребенка, даже не считают необходимым серьезно задуматься, с каким же человеком они имеют дело. Что ему угрожает в связи с некоторыми его чертами. В какой помощи он может нуждаться. И какую помощь от них самих потребуем мы, врачи, если понадобится.
Впрочем, слово "требовать" здесь употреблено не очень-то к месту. Нас скорее свяжут другие понятия - "понимание" и "поддержка", причем взаимные. Только гармония многоцветья характеров - хирургов, медицинских сестер, маленьких пациентов и их близких - приведет к желанному единству.
О чем не должен забывать врач? О том, что на пороге больницы все волнуются. Больше всего родители ребенка, единственного в семье, никогда раньше не покидавшего дома. Они не без основания считают всякую операцию тяжелой. И любая, на их взгляд, легковесная оценка предстоящего вмешательства, недостаточно вдумчивое и серьезное отношение хирурга даже к простой диагностической процедуре вызывают их смущение и неудовольствие.
В связи с этим расскажу о случае, который, вероятно, в нашей практике не единичен. В приемный покой родители привезли девочку с подозрением на аппендицит. Дежурил опытный врач, который, узнав в отце известного поэта, повел себя несколько необычно - шутил, сверкал остроумием, развеселил испуганного ребенка (что в общем-то было правильно). Но ведь взрослые в это время с замиранием сердца ждали решения: будут оперировать или нет? И они не поняли неуместного юмора, не поверили хорошему специалисту - взяли девочку на руки и уехали в другую больницу... Конечно, они поторопились, но винить их нельзя. Есть ряд специфических профессий, у которых свои законы. Стюардесса, даже в критической ситуации, должна быть улыбчивой и спокойной. Учитель - ровным и внимательным. Хирург, особенно детский, - чутким, вызывающим к себе доверие...
Отношения с родителями составляют важную сторону нашей работы. Вряд ли существует еще одна область медицины, где столько времени и терпения приходится затрачивать на объяснения с родственниками больных детей и знакомыми медиками этих родственников. А если перед хирургом родители, уже потерявшие одного малыша и глубоко травмированные перенесенным несчастьем? Или немолодые супруги, которые поздно обзавелись наследником? Или мать, лишенная возможности иметь следующего ребенка? Все они намного тяжелее реагируют на отклонения в обычном течении заболевания у детей. И это в свою очередь должно мобилизовать самое пристальное внимание врача.
Недоразумения, огорчения и конфликты можно в большинстве случаев предупредить, соблюдая выработанные опытом правила.
Именно практика подсказывает круг обычных вопросов, на которые следует отвечать конкретно и немногословно. Родителям при всех обстоятельствах, даже если прогноз приходится ставить с большой осторожностью, лучше говорить правду. Излишний оптимизм может оказаться вредным при осложнениях и несчастьях. С. Д. Терновский предупреждал: "Безопасных операций у детей не бывает". Однако это не значит, что взрослых надо запугивать.
Правда, здесь существует одно не бесспорное исключение. Периодически в приемном покое возникает тяжелая ситуация, когда родители отказываются от необходимого вмешательства (непроходимость кишечника, аппендицит). Так, например, при перитоните объективно состояние ребенка не соответствует тяжести поражения брюшной полости, что вызывает необоснованный оптимизм даже у хирурга, а тем более у непрофессионалов. Вот тут-то и важно этот оптимизм развенчать без всяких оговорок.
Наилучший результат дает беседа с растерянными родственниками пожилого, умудренного жизнью врача, который в спокойном разговоре найдет неопровержимые доводы. Ну, а уж если и это не поможет, то для сохранения жизни ребенка закон допускает выполнение операции без согласия его близких, при консилиуме трех специалистов.
Пропуск родителей в хирургическое отделение или постоянное их там пребывание связаны со многими условиями, которые не нашли еще своего разрешения в нашей стране и за рубежом: возраст детей, состав больных, размер палаты (одно- или многоместная), тяжесть состояния ребенка, его индивидуальные особенности и многое другое.
По-моему, в отделении новорожденных матери находиться не должны, а кормить они могут в специальной комнате. В одноместной палате постоянное присутствие родителей или родственников с детьми в возрасте до трех лет, а то и старше - более желательно. В многоместных палатах, где сестер пока не хватает, удобно назначать на дежурство одну мать, но чтобы она обслуживала не только своего ребенка, а и других - читала им книжки и т. п.
В день операции родителей лучше не допускать: польза от этого минимальная, а переживаний хоть отбавляй.
Невропатичные или истеричные родители способны оказать неблагоприятное влияние на больного ребенка: на его аппетит, активность, настроение, реакцию на окружающее, общую картину течения послеоперационного периода. И наоборот, волевые, спокойные родители в самой напряженной и драматической обстановке становятся нашей опорой. Опытные детские хирурги не без основания склонны в отдельных случаях выздоровление крайне тяжелых больных связывать с правильным поведением матери и отца. Их оптимизм и спокойствие передаются ребенку любого возраста. Не преувеличивая, можно сказать, что дети обладают острой восприимчивостью к настроению родителей, нередко полностью отражая их душевное состояние.
Всем нам памятна такая история. Машенька М. четырех лет заболела ангиной. Потом у нее начался понос с зеленью и слизью. Оказалась обычная дизентерия, подтвержденная бактериологически, но на четвертый день появились боли в животе. Они были расценены как следствие дизентерии.
Здесь я хочу отвлечься, чтобы передать разговор, который мы вели позднее с матерью ребенка. Она сказала мне: "Какие же это врачи, если даже простой аппендицит определить не умеют? А теперь ребенок погибает от его осложнений". Почему-то среди многих родителей существует представление об аппендиците как о весьма простом и банальном заболевании. Вероятно, потому, что аппендицит наблюдается часто. И при своевременно выполненной операции пациент, особенно взрослый, практически выздоравливает. Однако у детей диагностика аппендицита представляет большие затруднения, причем не последнее место занимает возраст ребенка: что может рассказать малыш двух-трех лет? Кроме того, необычность симптомов, нередко сопутствующих другим заболеваниям, при которых также отмечаются боли в животе: ангине, кишечной инфекции, пневмонии, плеврите. Такая "мозаика" у детей ("микстов") может поставить врача в тупик и привести к запущенным и осложненным формам аппендицита.
Мать Машеньки была собранной, волевой женщиной. Ей подробно объяснили линию поведения. Она не отходила от девочки ни днем, ни ночью, а у той, несмотря на все меры, развивалось одно осложнение за другим. Удалили аппендикс - возникла кишечная непроходимость вследствие спайки кишок. Потребовалась вторая операция, осложнившаяся кишечным свищом. Потеря кишечного содержимого повлекла за собой быстрое истощение ребенка. "Когда же этому всему будет конец?" - спрашивала нас мать. Но с дочерью она была неизменно приветлива и даже весела. Читала ей книжки. Рассказывала сказки. Спокойно и настойчиво кормила. Помогала перестилать ребенка. Мы еще дважды оперировали девочку. Сколько же терпения проявила мать, чтобы перенести трехмесячное пребывание в больнице! Ей помогала вера в коллектив врачей и сестер. Мы договаривались с ней о том, когда будем делать перевязку под наркозом, а когда без. Во время перевязки, бывало, спрашиваешь Машу: "Тебе больно?" - "Больно, но я могу еще потерпеть. Немножко", - отвечает Маша. Замечаю, что губы у нее начинают дрожать, и говорю: "Вот некоторые мальчики во время перевязки плачут". Маша смотрит на меня и понимает, что плакать ей теперь уже неудобно, тем более что сестра подает повязку...
Когда с врачами отделения перед выпиской мы обсуждали назначения, то общее мнение было, что в успехе лечения наибольшую роль сыграла мать. Ее помощь и ребенку, и медицинскому персоналу.
Комментарии к книге Б. Спока{3}
Дети - наши создания, залог нашего бессмертия.
Все другие достижения в нашей жизни не идут ни в
какое сравнение со счастьем видеть, как из наших
детей вырастают достойные люди.
Б. Спок
Совсем недавно мы были свидетелями того, с каким мужеством выступил против войны во Вьетнаме знаменитый американский педиатр Б. Спок. Нам, советским людям, легко понять его позицию, ибо детский врач и война несовместимы. Сейчас книга Спока переведена на русский язык, и можно лишь радоваться, что мы познакомились с произведением, которое на родине автора издано тиражом двадцать миллионов экземпляров и имеется чуть ли не в каждом доме.
В чем достоинства этой книги? Почему люди за океаном и в Европе говорят: "Мы воспитываем детей по Споку" и понимают друг друга с полуслова? Ведь педагогика стара, как человечество, а постулаты учителей в основе своей заучены наизусть.
Общеизвестно, что во всякой проблеме наряду с принципиальными и основными положениями существуют детали и "мелочи". Многие полагают, что успех в любом деле целиком зависит от понимания коренных задач, соблюдения главного направления. А жизнь показывает, что порой решают именно мелочи, которым по странной приверженности к учету "решающих" факторов не придавалось достаточного значения.
В книге Спока не чувствуется тяготения к изложению сложных теоретических концепций и философских идей. С вами беседует старый, умный и ученый человек. Он касается того, из-за чего многие страдают, над чем часто задумываются, реже разговаривают и о чем совсем мало пишут. Возможно, чтобы об этом писать, надо, кроме всего прочего, быть крупной личностью. Но если автор, начиная серьезный разговор из области медицины, психологии и педагогики, пишет: "Не бойтесь доверять своему здравому смыслу" и "Будьте естественны и не бойтесь ошибок", - это говорит об одном: автор уверен в себе и в своем читателе, что уже немало. Ибо с доверия начинаются самые важные и добрые дела.
Более всего в книге Спока привлекают не четкие медицинские советы (они на самом деле весьма полезны), не психологически обоснованные рекомендации родителям (в их основе лежит много горьких исповедей, выслушанных опытным, доверенным врачом), а свобода мышления, с которой автор трактует наиболее деликатные и необычные для нас проблемы. Согласитесь, что ревность между детьми, режим ребенка, когда родители в разводе, способ, как приучить ребенка к горшку, или что надо делать, если он упорно сосет палец или занимается онанизмом, - абсолютные мелочи, пока они не касаются лично нас. Обилие поставленных и освещенных автором вопросов рождает различные мысли, вероятнее всего, именно те, которые данного читателя более всего волнуют. Понятно, что у разных людей могут появиться весьма несходные ассоциации. Поэтому сразу оговорюсь, что прочитанная книга для меня стала лишь поводом для некоторых размышлений. Многие положения Спока дискутабельны, в том числе эпиграф к данной статье, и цитируются не в качестве постулата или руководства к действию, а просто как основание, чтобы задуматься или поспорить.
Первое ощущение, которое остается, когда закрываешь книгу Спока, - что автор неоправданно наделил ребенка качествами взрослого. Действительно: в три месяца его уже можно избаловать, в год - он становится личностью, в 3 5 лет начинает испытывать физическое влечение к близким людям, а в 6 склонен восставать против тирании дисциплины. Но попробуйте начать разматывать длинную ленту событий, навернутую на тонкий стержень вашей памяти. Острые и радостные запахи всех времен года, а более всего - весны, ощущение неожиданной тоски и одиночества или бурной радости. Невольно вы вспомните - кто институт, кто школу, а кто и детский сад. Оказывается, что на самом деле не автор навязывает ребенку свойства взрослого, а взрослые до самой смерти сохраняют в себе свойства детей, возникшие у них на всех этапах детства, начиная в прямом и переносном смысле с пеленок. Увы! Мы склонны забывать не только то, что трудно помнить, но и то, о чем забывать ни в коем случае нельзя.
Вот здесь возникает первый вопрос: делаем ли мы все, что в наших силах, чтобы сегодня, в 1974 году, наделить ребенка теми лучшими качествами, которые ему понадобятся для сознательной жизни 10 - 15 лет спустя? Или когда он достигнет вершины своего интеллектуального развития в 2000 году?! Однако, прежде чем ответить на этот вопрос, давайте посмотрим на ребенка глазами доктора Спока...
Ребенок, какой он? Многие из нас не помнят себя в детстве. Кстати, именно в этом кроется одна из трагедий воспитания, ибо мы не в состоянии ни взглянуть глазами ребенка на себя, ни понять его чувств и ощущений. Поэтому многие поступки предстают перед нами в извращенном виде. Мы трактуем их, исходя из собственного отношения, которое, с позиций ребенка, чаще всего кажется абсурдным или странным.
Каким его видит доктор Спок? Вот заголовки некоторых разделов его книги: "Он не такой хрупкий, как вам кажется", "Ребенок легко отвлекается это очень удобно", "Он становится разборчивым", "Жизнерадостность", "Страсть к исследованию", "Не бойтесь его", "Копуша", "Нецензурные слова"... Однако оценить содержание подобных довольно известных оценок возможно, лишь вчитавшись в текст книги. Попробуем привести несколько примеров.
Вспомните, как на определенном этапе вы сами или ваш ребенок начинали проявлять характер, что квалифицировалось как упрямство. Спок пишет: "Годовалый ребенок... как будто сознает, что не предназначен быть игрушкой родителей до конца жизни, что он человек, личность, что у него есть желания и мысли..." "Представьте себе на минутку, что бы с ним стало, если бы у него никогда не было желания сказать "нет". Он стал бы роботом. Вы бы не смогли удержаться от искушения постоянно командовать им, и он перестал бы развиваться и узнавать новое. Когда он вырастет и пойдет в школу, а позже на работу, все вокруг будут пользоваться его неумением говорить "нет" и он всегда будет никчемным человеком".
Следовательно, личность начинается не только с дисциплины и хороших оценок в школе, а гораздо раньше - с умения сказать слово "нет".
Кто не слышал на бульварах или в садах истошных криков нянь, матерей и бабушек: "Перестань пачкаться, как поросенок! Вернись на место!.." А вот что мы читаем в книге Б. Спока: "Дети обожают копаться в земле и песке, плескаться в воде, ходить по лужам, кататься по траве, сжимать в руках грязь. Эти восхитительные вещи обогащают их душу, согревают, делают их добрее, так же как музыка или любовь делает лучше и добрее взрослого человека".
Иногда за пачканьем одежды и рук, за внешней неэстетичностью поведения мы не умеем разглядеть потребности души ребенка и наносим ей ущерб.
Кого из родителей не радовала способность ребенка к буйной фантазии. Такие дети производят впечатление на окружающих своей смышленостью. Родителям их мы порой завидуем. Правильно ли это?
"Когда ребенок, - пишет Спок, - рассказывает выдуманную историю, он не лжет в том смысле, как мы понимаем ложь. Он ярко представляет себе все, что он говорит... Если ребенок целые дни рассказывает истории о воображаемых друзьях и приключениях, но не в качестве игры, а так, будто он верит в то, что говорит, возникает вопрос - счастлив ли он в настоящей жизни".
Не все то, что нам в ребенке кажется плохим, - плохо. Не все то, что представляется хорошим, - на самом деле хорошо. Нам свойственно измерять явления и чужие поступки по себе, по своим ощущениям, а потому мы зачастую жестоко ошибаемся.
В определенном отношении я всегда был невысокого мнения о девочках. Имеются в виду их секреты и тайны. Секретов у них хватало в лучшем случае на двоих. Когда появлялась третья - знал весь класс. Но что касается нас, ребят, то страсть к таинственному была нашей второй натурой...
"Они изобретают отличительные знаки, назначают место тайных встреч, составляют списки правил. Они могут забыть придумать самый секрет, но, возможно, идея секретности - это потребность доказать, что они могут сами управлять собой, без вмешательства взрослых".
Проявляем ли мы достаточно терпимости и доверия к нашим ребятам, когда они хотят удовлетворить это интересное и полезное стремление к тайне? У меня в этом уверенности нет...
Согласитесь, приведенные примеры дают основание утверждать, что мы не всегда знаем и понимаем детей, верно оцениваем их поступки, правильно реагируем на них. Ребенок очень быстро меняется. Наподобие растения или, точнее, плода он дозревает. На каждом этапе у него возникают новые, неожиданные для нас потребности. Он значительно старше, чем нам кажется. Но одновременно он и моложе того, за кого мы его принимаем. Вспомните обидчивость и "дикость" одних ребят, развязность и наглость других. Хотя эти, последние, просто маскируют свою скромность и стеснительность. Отсюда вытекает единственный вывод. Коль скоро мы имеем дело с детьми по роду своей работы или в силу своих родительских обязанностей, то, очевидно, нам важно знать о ребенке, его психологии, законах его развития максимум того, что дает современная наука. А ученые всю информацию о детях должны излагать в разных формах, в зависимости от уровня читателей и слушателей. О самом сложном и трудном можно и должно говорить просто.
Прежде чем обратиться к вопросам воспитания ребенка, мне хочется сделать отступление, связанное с одним из утверждений Б. Спока. Он пишет: "В соответствии с законами природы мы растим наших детей так же, как растили нас. Это разумно. Таким образом, одно поколение передает свои идеалы следующему поколению, что является залогом сохранения нашей культуры".
Положение это вызывает большие сомнения. Бурный прогресс общества, изменение его социальных, технических возможностей и морально-этических принципов настоятельно требуют пристального отбора черт характера и традиций, необходимых для деятельности 20 - 30 лет спустя, из всего того громадного багажа, которым нас снабдили наши родители.
Я убежден, что наши дети должны быть лучше нас. Поэтому я допускаю (и, надеюсь, никто меня за это не осудит), что наряду с подавляющим большинством прекрасных семей, где родители сознательно прививают детям лучшие свои качества и стремятся избавить их от собственных дурных черт, могут существовать немногочисленные семьи, где наблюдается иная картина.
Без всяких попыток обобщений, с единственной целью облегчить понимание наших дальнейших задач сделаем попытку нарисовать эту неблагоприятную обстановку. Не подумайте, что речь идет о чистоте или порядке в доме. Как раз наоборот. Квартира или комната всегда убрана, очень чистая. Не видно разбросанных вещей, но это имеет отношение к сфере что. Нас же интересует, как это достигается.
Внешний вид членов этой семьи производит неприятное впечатление. Родители двигаются степенно и важно, как полагается старшим по возрасту. У ребят плохая осанка. Голова вытянута вперед, плечи ссутулены. Девочки сидят в неизящной позе, с расставленными ногами. Движения резкие. В них нет ни легкости, ни плавности, ни ощущения силы. Походка развинченная.
Типична мимика. У старших замкнутые, серьезные, деловые, унылые лица. На них можно прочитать всю гамму принесенных со службы настроений: от утомления, озабоченности до высокомерия. Общение с подобными людьми создает дополнительное напряжение. Все время думаешь: он чем-то недоволен, что-то подозревает или просто у него не в порядке пищеварение.
У детей - поразительное несоответствие родителям. Они, как будто из чувства противоречия, стремятся компенсировать односторонние чувства, проявляющиеся на родительских лицах, а поэтому их физиономии находятся в постоянном движении. Ребята гримасничают, не улыбаются, а громко смеются, не просят, а нудно канючат, не говорят, а кричат.
Больше всего в этом доме поражает тон. Он утомляет своей чрезмерной эмоциональностью. Вместо просьбы отдается приказ, который вызывает лишь одно желание - сделать наоборот. По любому поводу - раздражение, которое порождает ответное раздражение. Здесь любят с особым назиданием повторять прописные истины, что порождает убийственную скуку. Во всех разговорах звучат убеждающие интонации.
Отдыхать такие люди не умеют и, мне кажется, не очень любят. Ездят они преимущественно в Дом отдыха, где из отпуска, по мнению родителей, извлекается "максимальный коэффициент полезного действия". Жесткий режим построен по известному графику: подъем, завтрак, загорание и купание, обед, тихий час, чай, ужин, кино, сон. Возможны варианты. Но и дома, и в отпуске в этой семье нет ощущения той свободы, которая всем нам нужна. И даже многое из того, что в других семьях принято считать радостным долгом помочь матери или отцу, здесь неприятная обязанность, от которой по возможности уклоняются.
В общении с ребятами существует твердо сложившийся трафарет. Поскольку вечерами родители заняты - мать хозяйничает, а отец разбирает служебные бумаги, - то, естественно, преобладает деловая обстановка. Резким, раздраженным тоном произносятся фразы: "Тебе говорят!", "Нет, и не рассуждай", "Скорее, не копайся", "Чего ему объяснять - он все равно не поймет", "Хоть сто раз повторяй - как горох об стену!", "Выросла большая, а такой ерунды понять не можешь!", "Не твоего ума дело!", "Не болтай, почисть зубы и - спать!"...
Старшие постоянно и энергично что-то внушают детям и уверены, что их воспитывают. Ребятам при этом скучно и неприятно. Родители устают, и им тоже невесело. Но они искренне убеждены в том, что все делают правильно, ведь в свое время их растили так же, да и в знакомых им семьях подобная обстановка. Если же у кого-то дети другие, они говорят с завистью: "Какие у Ивановых дети спокойные. Везет же людям..."
Возможно, я несколько сгустил краски. Но именно внешний вид, мимика, тон разговора, ритм отдыха и работы, отношение к дисциплине, к долгу и составляют ту семейную печь, в которой выплавляются будущий характер и поведение ребенка. Свойства свои он принесет в коллектив и невольно будет ими заражать своих товарищей по детскому саду, школе, институту, колхозу или производству.
Воспитание ребенка. Попробуем проследить, в какой мере наши воспитательные представления и акции совпадают с теми, что рекомендует доктор Спок. Вероятно, и в данном случае целесообразно отдельно рассматривать, что мы делаем и каким путем это реализуем.
Чаще всего родители исходят из лучших побуждений, но далеко не всегда задумываются об их последствиях, или, как говорят врачи, - об отдаленных результатах. Спок размышляет: "Бывает, что (кого-то) слишком много ругали и наказывали в детстве. Они соответственно выросли внутренне неуверенными в себе людьми, что внешне часто выражается в нетерпимости к критике и в стремлении постоянно утверждать свою независимость".
Очевидно, на формирование личности, кроме наследственности и влияния среды в широком смысле слова, решающее воздействие могут оказать и формы воспитания.
- Как всегда. Спросила, сколько времени продолжалась остановка дыхания, похвалила Татьяну. Взяли Славку в перевязочную. Дали наркоз. Сделали промывание бронхов. Сейчас он спит. Вот так и живем.
- Достается вам в реанимации.
- А ты как думала!
Утром
Последние рабочие минуты. Таня вводит в капельник лекарство. Делает запись в дневнике. Сдает дежурство и спускается в подвал, в раздевалку для сестер.
Она испытывает непонятное радостное чувство. Почему? Поправляется Слава? Похвалил шеф? Не устала?.. Таня выходит на двор, залитый солнцем. И сама она сейчас необыкновенно красивая, счастливая. Навстречу ей идет Виктор и улыбается.
- Таня!
- Татьяна Никодимовна.
- Хорошо, пусть будет так. Можно проводить вас?
Они молча идут до ворот, изредка поглядывая друг на друга. Им очень хорошо.
- Вам куда?
- Направо, - говорит Виктор.
- А мне налево. - Таня быстро поворачивается и почти бежит вперед...
Родители
Помощь или помеха?
Одно из самых необычных и вместе с тем достоверных "открытий", которое я сделал в последние годы, - это то, что родители недостаточно или совсем плохо знают своих детей. Несколько в меньшей степени это относится к старшему поколению - бабушкам и дедушкам.
Когда я спрашиваю: "Скажите, пожалуйста, что представляет собой ваш ребенок? Его характер? Отношения с окружающими? Мне это нужно знать для того, чтобы представить, как он поведет себя в больнице, как отреагирует на операцию", - мать с отцом растерянно переглядываются и, будто вспоминая плохо выученный урок, запинаясь, начинают говорить. Порой я жалею, что у меня на работе нет магнитофона. Потрясающая поверхностность! Словно речь идет о приехавшем недавно погостить из другого города племяннике! Краткость. Бессистемность.
Например:
- Молчалив. Сидит, как увалень. Возится с игрушками. Много спит. Много ест.
И дальше в таком духе.
Подробнее рассказывают о том, что их раздражает:
- Прыгает, как коза. Трещит, как сорока. Почерк плохой...
Создается впечатление, что многие родители, занимаясь воспитанием своего ребенка, даже не считают необходимым серьезно задуматься, с каким же человеком они имеют дело. Что ему угрожает в связи с некоторыми его чертами. В какой помощи он может нуждаться. И какую помощь от них самих потребуем мы, врачи, если понадобится.
Впрочем, слово "требовать" здесь употреблено не очень-то к месту. Нас скорее свяжут другие понятия - "понимание" и "поддержка", причем взаимные. Только гармония многоцветья характеров - хирургов, медицинских сестер, маленьких пациентов и их близких - приведет к желанному единству.
О чем не должен забывать врач? О том, что на пороге больницы все волнуются. Больше всего родители ребенка, единственного в семье, никогда раньше не покидавшего дома. Они не без основания считают всякую операцию тяжелой. И любая, на их взгляд, легковесная оценка предстоящего вмешательства, недостаточно вдумчивое и серьезное отношение хирурга даже к простой диагностической процедуре вызывают их смущение и неудовольствие.
В связи с этим расскажу о случае, который, вероятно, в нашей практике не единичен. В приемный покой родители привезли девочку с подозрением на аппендицит. Дежурил опытный врач, который, узнав в отце известного поэта, повел себя несколько необычно - шутил, сверкал остроумием, развеселил испуганного ребенка (что в общем-то было правильно). Но ведь взрослые в это время с замиранием сердца ждали решения: будут оперировать или нет? И они не поняли неуместного юмора, не поверили хорошему специалисту - взяли девочку на руки и уехали в другую больницу... Конечно, они поторопились, но винить их нельзя. Есть ряд специфических профессий, у которых свои законы. Стюардесса, даже в критической ситуации, должна быть улыбчивой и спокойной. Учитель - ровным и внимательным. Хирург, особенно детский, - чутким, вызывающим к себе доверие...
Отношения с родителями составляют важную сторону нашей работы. Вряд ли существует еще одна область медицины, где столько времени и терпения приходится затрачивать на объяснения с родственниками больных детей и знакомыми медиками этих родственников. А если перед хирургом родители, уже потерявшие одного малыша и глубоко травмированные перенесенным несчастьем? Или немолодые супруги, которые поздно обзавелись наследником? Или мать, лишенная возможности иметь следующего ребенка? Все они намного тяжелее реагируют на отклонения в обычном течении заболевания у детей. И это в свою очередь должно мобилизовать самое пристальное внимание врача.
Недоразумения, огорчения и конфликты можно в большинстве случаев предупредить, соблюдая выработанные опытом правила.
Именно практика подсказывает круг обычных вопросов, на которые следует отвечать конкретно и немногословно. Родителям при всех обстоятельствах, даже если прогноз приходится ставить с большой осторожностью, лучше говорить правду. Излишний оптимизм может оказаться вредным при осложнениях и несчастьях. С. Д. Терновский предупреждал: "Безопасных операций у детей не бывает". Однако это не значит, что взрослых надо запугивать.
Правда, здесь существует одно не бесспорное исключение. Периодически в приемном покое возникает тяжелая ситуация, когда родители отказываются от необходимого вмешательства (непроходимость кишечника, аппендицит). Так, например, при перитоните объективно состояние ребенка не соответствует тяжести поражения брюшной полости, что вызывает необоснованный оптимизм даже у хирурга, а тем более у непрофессионалов. Вот тут-то и важно этот оптимизм развенчать без всяких оговорок.
Наилучший результат дает беседа с растерянными родственниками пожилого, умудренного жизнью врача, который в спокойном разговоре найдет неопровержимые доводы. Ну, а уж если и это не поможет, то для сохранения жизни ребенка закон допускает выполнение операции без согласия его близких, при консилиуме трех специалистов.
Пропуск родителей в хирургическое отделение или постоянное их там пребывание связаны со многими условиями, которые не нашли еще своего разрешения в нашей стране и за рубежом: возраст детей, состав больных, размер палаты (одно- или многоместная), тяжесть состояния ребенка, его индивидуальные особенности и многое другое.
По-моему, в отделении новорожденных матери находиться не должны, а кормить они могут в специальной комнате. В одноместной палате постоянное присутствие родителей или родственников с детьми в возрасте до трех лет, а то и старше - более желательно. В многоместных палатах, где сестер пока не хватает, удобно назначать на дежурство одну мать, но чтобы она обслуживала не только своего ребенка, а и других - читала им книжки и т. п.
В день операции родителей лучше не допускать: польза от этого минимальная, а переживаний хоть отбавляй.
Невропатичные или истеричные родители способны оказать неблагоприятное влияние на больного ребенка: на его аппетит, активность, настроение, реакцию на окружающее, общую картину течения послеоперационного периода. И наоборот, волевые, спокойные родители в самой напряженной и драматической обстановке становятся нашей опорой. Опытные детские хирурги не без основания склонны в отдельных случаях выздоровление крайне тяжелых больных связывать с правильным поведением матери и отца. Их оптимизм и спокойствие передаются ребенку любого возраста. Не преувеличивая, можно сказать, что дети обладают острой восприимчивостью к настроению родителей, нередко полностью отражая их душевное состояние.
Всем нам памятна такая история. Машенька М. четырех лет заболела ангиной. Потом у нее начался понос с зеленью и слизью. Оказалась обычная дизентерия, подтвержденная бактериологически, но на четвертый день появились боли в животе. Они были расценены как следствие дизентерии.
Здесь я хочу отвлечься, чтобы передать разговор, который мы вели позднее с матерью ребенка. Она сказала мне: "Какие же это врачи, если даже простой аппендицит определить не умеют? А теперь ребенок погибает от его осложнений". Почему-то среди многих родителей существует представление об аппендиците как о весьма простом и банальном заболевании. Вероятно, потому, что аппендицит наблюдается часто. И при своевременно выполненной операции пациент, особенно взрослый, практически выздоравливает. Однако у детей диагностика аппендицита представляет большие затруднения, причем не последнее место занимает возраст ребенка: что может рассказать малыш двух-трех лет? Кроме того, необычность симптомов, нередко сопутствующих другим заболеваниям, при которых также отмечаются боли в животе: ангине, кишечной инфекции, пневмонии, плеврите. Такая "мозаика" у детей ("микстов") может поставить врача в тупик и привести к запущенным и осложненным формам аппендицита.
Мать Машеньки была собранной, волевой женщиной. Ей подробно объяснили линию поведения. Она не отходила от девочки ни днем, ни ночью, а у той, несмотря на все меры, развивалось одно осложнение за другим. Удалили аппендикс - возникла кишечная непроходимость вследствие спайки кишок. Потребовалась вторая операция, осложнившаяся кишечным свищом. Потеря кишечного содержимого повлекла за собой быстрое истощение ребенка. "Когда же этому всему будет конец?" - спрашивала нас мать. Но с дочерью она была неизменно приветлива и даже весела. Читала ей книжки. Рассказывала сказки. Спокойно и настойчиво кормила. Помогала перестилать ребенка. Мы еще дважды оперировали девочку. Сколько же терпения проявила мать, чтобы перенести трехмесячное пребывание в больнице! Ей помогала вера в коллектив врачей и сестер. Мы договаривались с ней о том, когда будем делать перевязку под наркозом, а когда без. Во время перевязки, бывало, спрашиваешь Машу: "Тебе больно?" - "Больно, но я могу еще потерпеть. Немножко", - отвечает Маша. Замечаю, что губы у нее начинают дрожать, и говорю: "Вот некоторые мальчики во время перевязки плачут". Маша смотрит на меня и понимает, что плакать ей теперь уже неудобно, тем более что сестра подает повязку...
Когда с врачами отделения перед выпиской мы обсуждали назначения, то общее мнение было, что в успехе лечения наибольшую роль сыграла мать. Ее помощь и ребенку, и медицинскому персоналу.
Комментарии к книге Б. Спока{3}
Дети - наши создания, залог нашего бессмертия.
Все другие достижения в нашей жизни не идут ни в
какое сравнение со счастьем видеть, как из наших
детей вырастают достойные люди.
Б. Спок
Совсем недавно мы были свидетелями того, с каким мужеством выступил против войны во Вьетнаме знаменитый американский педиатр Б. Спок. Нам, советским людям, легко понять его позицию, ибо детский врач и война несовместимы. Сейчас книга Спока переведена на русский язык, и можно лишь радоваться, что мы познакомились с произведением, которое на родине автора издано тиражом двадцать миллионов экземпляров и имеется чуть ли не в каждом доме.
В чем достоинства этой книги? Почему люди за океаном и в Европе говорят: "Мы воспитываем детей по Споку" и понимают друг друга с полуслова? Ведь педагогика стара, как человечество, а постулаты учителей в основе своей заучены наизусть.
Общеизвестно, что во всякой проблеме наряду с принципиальными и основными положениями существуют детали и "мелочи". Многие полагают, что успех в любом деле целиком зависит от понимания коренных задач, соблюдения главного направления. А жизнь показывает, что порой решают именно мелочи, которым по странной приверженности к учету "решающих" факторов не придавалось достаточного значения.
В книге Спока не чувствуется тяготения к изложению сложных теоретических концепций и философских идей. С вами беседует старый, умный и ученый человек. Он касается того, из-за чего многие страдают, над чем часто задумываются, реже разговаривают и о чем совсем мало пишут. Возможно, чтобы об этом писать, надо, кроме всего прочего, быть крупной личностью. Но если автор, начиная серьезный разговор из области медицины, психологии и педагогики, пишет: "Не бойтесь доверять своему здравому смыслу" и "Будьте естественны и не бойтесь ошибок", - это говорит об одном: автор уверен в себе и в своем читателе, что уже немало. Ибо с доверия начинаются самые важные и добрые дела.
Более всего в книге Спока привлекают не четкие медицинские советы (они на самом деле весьма полезны), не психологически обоснованные рекомендации родителям (в их основе лежит много горьких исповедей, выслушанных опытным, доверенным врачом), а свобода мышления, с которой автор трактует наиболее деликатные и необычные для нас проблемы. Согласитесь, что ревность между детьми, режим ребенка, когда родители в разводе, способ, как приучить ребенка к горшку, или что надо делать, если он упорно сосет палец или занимается онанизмом, - абсолютные мелочи, пока они не касаются лично нас. Обилие поставленных и освещенных автором вопросов рождает различные мысли, вероятнее всего, именно те, которые данного читателя более всего волнуют. Понятно, что у разных людей могут появиться весьма несходные ассоциации. Поэтому сразу оговорюсь, что прочитанная книга для меня стала лишь поводом для некоторых размышлений. Многие положения Спока дискутабельны, в том числе эпиграф к данной статье, и цитируются не в качестве постулата или руководства к действию, а просто как основание, чтобы задуматься или поспорить.
Первое ощущение, которое остается, когда закрываешь книгу Спока, - что автор неоправданно наделил ребенка качествами взрослого. Действительно: в три месяца его уже можно избаловать, в год - он становится личностью, в 3 5 лет начинает испытывать физическое влечение к близким людям, а в 6 склонен восставать против тирании дисциплины. Но попробуйте начать разматывать длинную ленту событий, навернутую на тонкий стержень вашей памяти. Острые и радостные запахи всех времен года, а более всего - весны, ощущение неожиданной тоски и одиночества или бурной радости. Невольно вы вспомните - кто институт, кто школу, а кто и детский сад. Оказывается, что на самом деле не автор навязывает ребенку свойства взрослого, а взрослые до самой смерти сохраняют в себе свойства детей, возникшие у них на всех этапах детства, начиная в прямом и переносном смысле с пеленок. Увы! Мы склонны забывать не только то, что трудно помнить, но и то, о чем забывать ни в коем случае нельзя.
Вот здесь возникает первый вопрос: делаем ли мы все, что в наших силах, чтобы сегодня, в 1974 году, наделить ребенка теми лучшими качествами, которые ему понадобятся для сознательной жизни 10 - 15 лет спустя? Или когда он достигнет вершины своего интеллектуального развития в 2000 году?! Однако, прежде чем ответить на этот вопрос, давайте посмотрим на ребенка глазами доктора Спока...
Ребенок, какой он? Многие из нас не помнят себя в детстве. Кстати, именно в этом кроется одна из трагедий воспитания, ибо мы не в состоянии ни взглянуть глазами ребенка на себя, ни понять его чувств и ощущений. Поэтому многие поступки предстают перед нами в извращенном виде. Мы трактуем их, исходя из собственного отношения, которое, с позиций ребенка, чаще всего кажется абсурдным или странным.
Каким его видит доктор Спок? Вот заголовки некоторых разделов его книги: "Он не такой хрупкий, как вам кажется", "Ребенок легко отвлекается это очень удобно", "Он становится разборчивым", "Жизнерадостность", "Страсть к исследованию", "Не бойтесь его", "Копуша", "Нецензурные слова"... Однако оценить содержание подобных довольно известных оценок возможно, лишь вчитавшись в текст книги. Попробуем привести несколько примеров.
Вспомните, как на определенном этапе вы сами или ваш ребенок начинали проявлять характер, что квалифицировалось как упрямство. Спок пишет: "Годовалый ребенок... как будто сознает, что не предназначен быть игрушкой родителей до конца жизни, что он человек, личность, что у него есть желания и мысли..." "Представьте себе на минутку, что бы с ним стало, если бы у него никогда не было желания сказать "нет". Он стал бы роботом. Вы бы не смогли удержаться от искушения постоянно командовать им, и он перестал бы развиваться и узнавать новое. Когда он вырастет и пойдет в школу, а позже на работу, все вокруг будут пользоваться его неумением говорить "нет" и он всегда будет никчемным человеком".
Следовательно, личность начинается не только с дисциплины и хороших оценок в школе, а гораздо раньше - с умения сказать слово "нет".
Кто не слышал на бульварах или в садах истошных криков нянь, матерей и бабушек: "Перестань пачкаться, как поросенок! Вернись на место!.." А вот что мы читаем в книге Б. Спока: "Дети обожают копаться в земле и песке, плескаться в воде, ходить по лужам, кататься по траве, сжимать в руках грязь. Эти восхитительные вещи обогащают их душу, согревают, делают их добрее, так же как музыка или любовь делает лучше и добрее взрослого человека".
Иногда за пачканьем одежды и рук, за внешней неэстетичностью поведения мы не умеем разглядеть потребности души ребенка и наносим ей ущерб.
Кого из родителей не радовала способность ребенка к буйной фантазии. Такие дети производят впечатление на окружающих своей смышленостью. Родителям их мы порой завидуем. Правильно ли это?
"Когда ребенок, - пишет Спок, - рассказывает выдуманную историю, он не лжет в том смысле, как мы понимаем ложь. Он ярко представляет себе все, что он говорит... Если ребенок целые дни рассказывает истории о воображаемых друзьях и приключениях, но не в качестве игры, а так, будто он верит в то, что говорит, возникает вопрос - счастлив ли он в настоящей жизни".
Не все то, что нам в ребенке кажется плохим, - плохо. Не все то, что представляется хорошим, - на самом деле хорошо. Нам свойственно измерять явления и чужие поступки по себе, по своим ощущениям, а потому мы зачастую жестоко ошибаемся.
В определенном отношении я всегда был невысокого мнения о девочках. Имеются в виду их секреты и тайны. Секретов у них хватало в лучшем случае на двоих. Когда появлялась третья - знал весь класс. Но что касается нас, ребят, то страсть к таинственному была нашей второй натурой...
"Они изобретают отличительные знаки, назначают место тайных встреч, составляют списки правил. Они могут забыть придумать самый секрет, но, возможно, идея секретности - это потребность доказать, что они могут сами управлять собой, без вмешательства взрослых".
Проявляем ли мы достаточно терпимости и доверия к нашим ребятам, когда они хотят удовлетворить это интересное и полезное стремление к тайне? У меня в этом уверенности нет...
Согласитесь, приведенные примеры дают основание утверждать, что мы не всегда знаем и понимаем детей, верно оцениваем их поступки, правильно реагируем на них. Ребенок очень быстро меняется. Наподобие растения или, точнее, плода он дозревает. На каждом этапе у него возникают новые, неожиданные для нас потребности. Он значительно старше, чем нам кажется. Но одновременно он и моложе того, за кого мы его принимаем. Вспомните обидчивость и "дикость" одних ребят, развязность и наглость других. Хотя эти, последние, просто маскируют свою скромность и стеснительность. Отсюда вытекает единственный вывод. Коль скоро мы имеем дело с детьми по роду своей работы или в силу своих родительских обязанностей, то, очевидно, нам важно знать о ребенке, его психологии, законах его развития максимум того, что дает современная наука. А ученые всю информацию о детях должны излагать в разных формах, в зависимости от уровня читателей и слушателей. О самом сложном и трудном можно и должно говорить просто.
Прежде чем обратиться к вопросам воспитания ребенка, мне хочется сделать отступление, связанное с одним из утверждений Б. Спока. Он пишет: "В соответствии с законами природы мы растим наших детей так же, как растили нас. Это разумно. Таким образом, одно поколение передает свои идеалы следующему поколению, что является залогом сохранения нашей культуры".
Положение это вызывает большие сомнения. Бурный прогресс общества, изменение его социальных, технических возможностей и морально-этических принципов настоятельно требуют пристального отбора черт характера и традиций, необходимых для деятельности 20 - 30 лет спустя, из всего того громадного багажа, которым нас снабдили наши родители.
Я убежден, что наши дети должны быть лучше нас. Поэтому я допускаю (и, надеюсь, никто меня за это не осудит), что наряду с подавляющим большинством прекрасных семей, где родители сознательно прививают детям лучшие свои качества и стремятся избавить их от собственных дурных черт, могут существовать немногочисленные семьи, где наблюдается иная картина.
Без всяких попыток обобщений, с единственной целью облегчить понимание наших дальнейших задач сделаем попытку нарисовать эту неблагоприятную обстановку. Не подумайте, что речь идет о чистоте или порядке в доме. Как раз наоборот. Квартира или комната всегда убрана, очень чистая. Не видно разбросанных вещей, но это имеет отношение к сфере что. Нас же интересует, как это достигается.
Внешний вид членов этой семьи производит неприятное впечатление. Родители двигаются степенно и важно, как полагается старшим по возрасту. У ребят плохая осанка. Голова вытянута вперед, плечи ссутулены. Девочки сидят в неизящной позе, с расставленными ногами. Движения резкие. В них нет ни легкости, ни плавности, ни ощущения силы. Походка развинченная.
Типична мимика. У старших замкнутые, серьезные, деловые, унылые лица. На них можно прочитать всю гамму принесенных со службы настроений: от утомления, озабоченности до высокомерия. Общение с подобными людьми создает дополнительное напряжение. Все время думаешь: он чем-то недоволен, что-то подозревает или просто у него не в порядке пищеварение.
У детей - поразительное несоответствие родителям. Они, как будто из чувства противоречия, стремятся компенсировать односторонние чувства, проявляющиеся на родительских лицах, а поэтому их физиономии находятся в постоянном движении. Ребята гримасничают, не улыбаются, а громко смеются, не просят, а нудно канючат, не говорят, а кричат.
Больше всего в этом доме поражает тон. Он утомляет своей чрезмерной эмоциональностью. Вместо просьбы отдается приказ, который вызывает лишь одно желание - сделать наоборот. По любому поводу - раздражение, которое порождает ответное раздражение. Здесь любят с особым назиданием повторять прописные истины, что порождает убийственную скуку. Во всех разговорах звучат убеждающие интонации.
Отдыхать такие люди не умеют и, мне кажется, не очень любят. Ездят они преимущественно в Дом отдыха, где из отпуска, по мнению родителей, извлекается "максимальный коэффициент полезного действия". Жесткий режим построен по известному графику: подъем, завтрак, загорание и купание, обед, тихий час, чай, ужин, кино, сон. Возможны варианты. Но и дома, и в отпуске в этой семье нет ощущения той свободы, которая всем нам нужна. И даже многое из того, что в других семьях принято считать радостным долгом помочь матери или отцу, здесь неприятная обязанность, от которой по возможности уклоняются.
В общении с ребятами существует твердо сложившийся трафарет. Поскольку вечерами родители заняты - мать хозяйничает, а отец разбирает служебные бумаги, - то, естественно, преобладает деловая обстановка. Резким, раздраженным тоном произносятся фразы: "Тебе говорят!", "Нет, и не рассуждай", "Скорее, не копайся", "Чего ему объяснять - он все равно не поймет", "Хоть сто раз повторяй - как горох об стену!", "Выросла большая, а такой ерунды понять не можешь!", "Не твоего ума дело!", "Не болтай, почисть зубы и - спать!"...
Старшие постоянно и энергично что-то внушают детям и уверены, что их воспитывают. Ребятам при этом скучно и неприятно. Родители устают, и им тоже невесело. Но они искренне убеждены в том, что все делают правильно, ведь в свое время их растили так же, да и в знакомых им семьях подобная обстановка. Если же у кого-то дети другие, они говорят с завистью: "Какие у Ивановых дети спокойные. Везет же людям..."
Возможно, я несколько сгустил краски. Но именно внешний вид, мимика, тон разговора, ритм отдыха и работы, отношение к дисциплине, к долгу и составляют ту семейную печь, в которой выплавляются будущий характер и поведение ребенка. Свойства свои он принесет в коллектив и невольно будет ими заражать своих товарищей по детскому саду, школе, институту, колхозу или производству.
Воспитание ребенка. Попробуем проследить, в какой мере наши воспитательные представления и акции совпадают с теми, что рекомендует доктор Спок. Вероятно, и в данном случае целесообразно отдельно рассматривать, что мы делаем и каким путем это реализуем.
Чаще всего родители исходят из лучших побуждений, но далеко не всегда задумываются об их последствиях, или, как говорят врачи, - об отдаленных результатах. Спок размышляет: "Бывает, что (кого-то) слишком много ругали и наказывали в детстве. Они соответственно выросли внутренне неуверенными в себе людьми, что внешне часто выражается в нетерпимости к критике и в стремлении постоянно утверждать свою независимость".
Очевидно, на формирование личности, кроме наследственности и влияния среды в широком смысле слова, решающее воздействие могут оказать и формы воспитания.