Страница:
Но теперь пристальный взгляд миссии встретил что-то еще. Дремлющее зло зашевелилось; рука Порчи поработала здесь и разбудила старые грехи.
Эта опасность была суровой, и Лорд Гирим был обескуражен. Но удивлены ни Лорды, ни Стража Крови не были. Лорды Каллендрилл и Аматин — и Стражи Крови Моррил и Корал — поведали всем об этой опасности.
И хотя он был обеспокоен, Лорд Гирим не предложил, чтобы миссия отклонилась от опасности, объехав Сарангрейвскую Зыбь с севера на расстоянии сотни лиг. Поэтому на рассвете девятого дня миссия спустилась через Землепровал, пользуясь конной тропой, которую проделали Старые Лорды в громадном утесе, и устремились на восток через заросшие травой холмы по направлению к главной дороге великанов через Сарангрейвскую Зыбь.
Воздух здесь был теплее и плотнее, чем над Землепровалом. Дышалось так, будто в нем были намешаны какие-то призрачные волокна, которые, казалось, оставляли что-то в легких после выдоха. Затем среди травы стали появляться низкие искореженные кусты. А сама трава стала длиннее и сочнее. Время от времени под копытами ранихинов брызгались отдельные скрытые в траве небольшие ручейки. Вскоре появились искривленные, с наростами и лишайниками, деревья, растопырившие заросшие мхом ветви. Они становились все гуще и гуще по мере того как миссия продвигалась вглубь Сарангрейвской Зыби. Иногда всадники проезжали по травянистым аллеям, которые обычно лежали между двумя стоячими омутами или уходили под углом куда-то дальше к северу, в джунгли, уже казавшиеся непроходимыми. Ранихины перешли на более медленный и осторожный шаг. Внезапно они обнаружили, что продвигаются уже через доходящую им почти до груди «слоновую траву».
Когда всадники оглянулись, они не смогли увидеть никакого следа дороги великанов. Зыбь захлопнулась за ними как челюсти.
Но Стражи Крови знали, что такой и была дорога через Сарангрейвскую Зыбь. Видна была только тропа вперед. Ранихины двигались дальше, пробивая своими широкими грудями дорогу через траву.
По мере углубления в джунгли дорога великанов становилась все уже, так что они могли ехать не более чем по трое в ряд — каждый Лорд был прикрыт с флангов Стражами Крови. Но слоновая трава вскоре отступила, позволяя им двигаться с большей скоростью.
Их продвижение сопровождалось шумами. Они растревожили Зыбь; когда они двигались, по обеим сторонам вокруг них возникали волны пробуждения различных обитателей Сарангрейва и раздавались разнообразные звуки. Птицы и обезьяны тараторили, мелкие мохнатые животные хохотали подобно гиенам, выскакивали из травы перед ними и уносились прочь; а когда джунгли уступили темным тухлым лужам и медленным ручейкам, водные птицы с радужным оперением с шумом взмывали вокруг них в воздух; бледные, отдаленно напоминающие человека фигуры устремлялись прочь и скрывались под рябью вод.
Все утро миссия продвигалась по извилистой тропе, которую проложили великаны в очень давние времена. Никакой явной опасности не было, но ранихины все-таки были настороженными. Когда всадники остановились около небольшого озерца для отдыха и еды, лошади их стали еще более беспокойными. Некоторые из них издавали тихое сопение; уши их были встревожено подняты, судорожно поворачивались в разных направлениях и почти трепетали. Один из них — самый молодой жеребец, который нес Стража Крови Тулла — неритмично бил копытом. Лорды и Стража Крови удвоили внимательность, продолжая дальше следовать по дороге великанов. Они прошли еще только две лиги, когда Силл позвал других Стражей Крови посмотреть на Лорда Гирима.
К лицу Лорда прилила кровь, будто у него был жар. Пот катился по щекам, он хрипло дышал и почти ловил ртом воздух. Глаза его блестели.
Но и не только он — Лорд Шетра тоже покраснела и тяжело дышала.
Затем даже Стражи Крови обнаружили, что им трудно дышать. Воздух как бы распух. Он сопротивлялся вдыханию в легкие, а там вцеплялся в них вязкими пальцами, как захват зыбучих песков. Самочувствие быстро ухудшалось.
Неожиданно все шумы Зыби стихли, установилась полная тишина.
Это было именно так, как рассказывал Лорд Каллендрилл.
Но тогда в упряжке Лорда Аматин был не ранихин. Доверившись великим лошадям, миссия продолжали свой путь.
Всадники двигались медленно. Ранихины шли с напряженно вытянутыми вперед головами, уши настороже, ноздри раздуты. Они вспотели, хотя воздух не был теплым.
Так они покрыли еще несколько сотен ярдов — с усилием преодолевая прохождение через неподатливый сопротивляющийся воздух и тишину. После этого джунгли с обеих сторон пропали. Дорога великанов шла по длинному травянистому гребню, подобному плотине, между двумя тихими прудами. Один из них был голубым и чистым, отражая небо и послеполуденное солнце, а другой был темным и заросшим.
Миссия была на середине этого гребня, когда возник звук.
Сначала он был тихим, жалобным и слабым, как стон умирающего. Казалось, что он идет из темного пруда. Он вынудил всадников замереть на месте. И пока они прислушивались к нему, он медленно нарастал. Нарастала напряженность вокруг и громкость этого звука — он стал ревущим воплем, эхом отразился в обоих прудах. И продолжал расти, все выше и громче. Лорды закричали вместе, стараясь перекрыть его: «Меленкурион абафа! Дьюрок минас милл кабаал!» Но их едва было слышно.
И тогда молодой ранихин, несущий Тулла, вышел из-под контроля. Он в страхе заскулил, закружился и бросился к голубому пруду. Когда он дернулся с места, Тулл спрыгнул для безопасности в траву.
Ранихин по грудь грохнулся в воду. И сразу же издал пронзительный крик боли, который почти сравнился с воем, раздававшимся в воздухе. Неистово брыкаясь, он выбрался из пруда и помчался на запад, обратно по дороге великанов. Вой резко стал более высокого тона.
Другие ранихины тоже не выдержали и побежали. Они вставали на дыбы, вертелись волчком, затем тяжело поскакали вслед за своим умчавшимся собратом. Рывок коня сбросил Лорда Гирима, и он спасся Е .т падения в темный пруд только ударом посоха. Лорд Шетра сразу же соскочила и присоединилась к нему. Силл, Серрин и Корик также спешились. Спрыгнув, Корик велел другим Стражам Крови охранять ранихинов. Ранник и его товарищи крепко держались на своих лошадях. Ранихины следовали за раненым жеребцом. Пока они мчались, завывание позади них слабело, и воздух становился не таким плотным. Но еще какое расстояние Стражи Крови не могли управлять своими лошадьми. Ранихины помчались уходящей в сторону тропой, которая была неизвестной; Стражи Крови поняли, что они потеряли дорогу великанов. Затем первый из бежавших ранихинов, миновав холм, попал неожиданно в трясину. Но остальные великие лошади успели остановиться в безопасности. Стражи Крови спешились и достали из своих вьюков веревки из клинго. К тому времени когда Корик, Серрин, Силл, Тулл и Лорды догнали их, ранихины были заняты тем, что вытягивали из трясины своего собрата, попавшего в ловушку.
Видя, что остальные ранихины невредимы, Лорды обратили свое внимание к тому жеребцу, который прыгнул в пруд. Он стоял в стороне, лязгая зубами, конвульсивно дергая из стороны в сторону головой. Все его тело на конечностях и на животе было покрыто волдырями и болячками, кровь струилась из ран. Сквозь некоторые из них были видны кости. Несмотря на то что испуг в его глазах уже прошел, он выл от боли.
Лорды были глубоко взволнованы. В глазах Гирима были слезы, а Шетра горько проклинала все. Но они ничего не могли сделать. Они не были ранихийцами. И они не могли найти здесь аманибхавам, эту всемогущую траву с желтыми цветами, которая исцеляет лошадей, но людей доводит до безумия. Они могли только зажать уши, чтобы не слышать его муки, и старались решить, каким курсом миссия должна следовать дальше.
Вскоре все остальные ранихины были в безопасности и на твердой почве. Они легко стряхнули грязь от трясины, но не могли таким же способом избавиться от стыда за свою панику. Глаза их показывали, что они чувствовали, что опозорились.
Но когда они услышали, как воет израненный брат, они насторожили уши. Они затоптались на месте и стали подталкивать друг друга. Затем медленно самый старший из них подошел к коню Тулла. С минуту они общались, нос к носу. Несколько раз молодой ранихин кивнул головой.
Затем старший ранихин встал на дыбы; он высоко вытянулся, исполняя древний жест выражения уважения ранихинов. И когда он опускался, сильно ударил по голове своего раненого брата обоими копытами. Молодой конь содрогнулся от сильного удара и упал замертво.
Остальные ранихины наблюдали в молчании. Когда их старший отвернулся от павшего коня, они ржанием выразили свое одобрение и тихую печаль.
Стражи Крови тоже по-своему не остались бесчувственны. Но Высокий Лорд Елена возложила миссию к великанам именно на них. Корик сказал Лордам:
— Мы должны все же идти. Наша миссия требует этого от нас.
Тулл может ехать вместе с Доаром.
— Нет! — воскликнула Лорд Шетра. — Мы не возьмем ранихинов снова вглубь Сарангрейвской Зыби. — А Лорд Гирим сказал:
— Друг Корик, ты, конечно же, столько же, сколько и мы, знаешь о той силе, которая запрещает нам пересекать Зыбь. Ты, конечно, знаешь, что для того чтобы остановить нас, эта сила должна нас сначала увидеть. Она должна нас почувствовать, чтобы знать, где мы находимся.
Корик кивнул.
— И ты также должен знать, что почувствовать присутствие человека — не такое легкое дело. Мы всего лишь обычные живые существа среди множества других в Сарангрейвской Зыби. Но ранихины — не обычные. Они сильнее нас — и сила жизни горит в них куда заметнее. Их присутствие здесь обнаружить легче, чем наше. Возможно, что сила, действующая против нас, обнаруживает как раз именно их присутствие. Презирающий достаточно мудр для такой стратегии. По этой причине мы должны продолжать нашу миссию без ранихинов. — Наша миссия нуждается в их скорости, — сказал Корик. — У нас недостаточно времени, чтобы идти пешком.
— Я знаю, — вздохнул Гирим. — Если все будет благополучно, это путешествие займет по меньшей мере один лунный месяц. Но путешествие верхом вокруг Сарангрейвской Зыби будет еще более долгим.
— Следовательно, мы должны прорваться верхом напрямик. Мы должны бороться.
— Воистину верхом, — подхватила Шетра. — Мы не знаем как с этим бороться — хотя уже провели первую битву. Я скажу тебе просто, Корик: если мы снова натолкнемся на этот запрет, мы потеряем больше, чем ранихинов. Нет! Мы должны идти другим путем.
— Каким путем?
Мгновение Лорды пристально смотрели друг на друга. Затем Лорд Шетра сказала:
— Мы построим плот и верхом на нем пройдем через Теснистый Проток.
Стражи Крови были удивлены. Даже любящие передвигаться по воде великаны предпочитали лучше сухопутно пробираться через Сарангрейвскую Зыбь, чем отдаваться течению этой реки. Корик сказал:
— А можно ли это сделать?
— Мы это сделаем, — ответила Шетра.
Видя силу ее целеустремленности, Стражи Крови сказали сами себе:
«Мы это сделаем». И Корик сказал:
— Тогда нам следует очень поторопиться, пока ранихины еще с нами.
И начался великий бег ранихинов, во время которого великие лошади Ра вернули себе свое доброе имя. Когда все всадники снова были верхом, они осторожно двинулись обратно, искать верную дорогу — тропу великанов. Но теперь ранихины соблюдали только самые простые предосторожности. Сначала рысью, потом галопом они помчались на запад, прочь от опасностей Сарангрейва.
При этом они не соблюдали никакого аллюра, никакого легкого, сберегающего силы шага. Это был галоп, превышающий самую лучшую резвость обычных лошадей. Они не замедляли ход и не спотыкались. На полном напряжении сил ранихины выбежали перед восходом луны из Сарангрейвской Зыби под навес Землепровала. Здесь они сменили восточное направление на южное и помчались вдоль подножия этого гигантского обрыва.
По твердой земле их бег стал тяжелее. Каменистые подножья Землепровала пересекали им дорогу смятыми складками земли, принуждая их спускаться вниз и снова с трудом подниматься по склонам по двадцать раз на одной лиге. Южнее местность стала еще хуже. Трава понемногу отступила от подножия обрыва, так что ранихинам пришлось с трудом скакать по голым скалам, сланцам и щебню.
Луна была уже почти в зените, когда на фоне неба стала видна в ее свете гора Грома, древний Грейвин Френдор. Она господствовала на южной стороне горизонта и поднималась все выше и выше, пока миссия продвигалась дальше.
В ее тени ранихины преодолевали и ночь, и холмистую местность.
Хрипло дыша, выдувая пену, исходя потом и напрягаясь из последних сил, но не спотыкаясь, они продолжали свой бег, и дневной свет застиг их не более чем в пяти лигах от Теснистого Протока. Теперь они уже поскальзывались и оступались на подножьях холмов, роняя с губ пену и раздирая в кровь колени. Но они по-прежнему отказывались прекратить бег. В разгар утра десятого дня они перевалили через гребень и устремились вниз, в узкую долину между отрогами горы Грома — долину Теснистого Протока. Справа от них, в основании горы, был исток этой реки. Там бурная черная вода вырывалась с ревом из-под отвесного утеса. Это была преображенная река Соулсиз из Анделейна. Эта прекрасная река втекала в гору Грома через Ущелье Предателя, потом ныряла в глубины земли, где она пробегала через заброшенные ответвления пещернятника и мастерских Демонмглы, шлаки пещерников, ямы с отходами, склепы и свалки, кислотные озера, выделения мест захоронения ядов. Когда она прорывалась, плотная, маслянистая и зловонная у основания Грейвин Френдор, она несла сточные воды катакомб, вековые загрязнения нечистоплотного пользования.
От горы Грома до Глотателя Жизни, Великой Топи, ничего живого не было по берегам Теснистого Протока, за исключением забредающих к нему обитателей Зыби, которая у другой оконечности Теснистого Протока становилась мощнее и поглощала его, пышно разрастаясь в черной воде. Но высоко на склонах этой долины было два или три тонких ручейка чистой воды, которые питали траву и кустарники, и немногие деревья, так что только дно долины было бесплодным. Здесь, наконец, ранихины остановились. Дрожа и отдуваясь, они сунули носы в ручеек — пить.
Лорды, превозмогая собственную усталость, немедленно направились на поиски аманибхавам. Вскоре Шетра вернулась с двумя полными горстями целительной для лошадей травы. С ее помощью она стала заботиться о ранихинах, а затем Гирим принес еще. Только когда все великие лошади поели понемногу аманибхавам, Лорды позволили себе отдохнуть.
Тогда Стражи Крови вплотную занялись строительством плота. Единственными деревьями, достаточно выносливыми для того, чтобы расти в этой долине, были тиковые деревья, и в одной из рощиц поблизости было три сухих дерева. Сердцевина железной древесины их стволов показала, что с ними произошло: когда они выросли до определенного размера, их корни достигли достаточной глубины, чтобы коснуться почвы, пропитанной рекой, и потому они умерли.
С помощью топориков и веревок из клинго Стражи Крови смогли притащить эти три дерева вниз. Каждое они распилили на четыре бревна примерно одинаковой длины. Затем они подкатили бревна к мертвому берегу Теснистого Протока и стали их связывать вместе ремнями из клинго.
Работа продвигалась медленно из-за веса и размеров бревен железного дерева, к тому же Стражи Крови работали тщательно, чтобы быть уверенными в безопасности плота. Но их было пятнадцать, и дело упорно продвигалось. Вскоре после полудня плот был закончен. Приготовив затем несколько шестов для управления, они стали готовы продолжать путь. Лорды тоже уже были готовы к этому. Они церемонно распрощались с ранихинами, затем спустились к берегу Теснистого Протока и дали Корику команду к отправлению.
Двое Стражей Крови привязали к плоту веревки и вместе с остальными встали по его сторонам. Они дружно подняли массивные бревна железного дерева и перенесли плот к реке. Он заплясал в бурном потоке, но две веревки его удержали. Серрин и Силл забрались на него, чтобы посмотреть, как он держится. Когда они выразили свое одобрение, Корик дал знак Лордам идти перед ним.
Лорд Шетра прыгнула на плот и сразу же установила свой посох, заклинив его между центральными бревнами, так что она могла использовать его силу в качестве руля. За ней последовал Лорд Гирим и остальные Стражи Крови, пока только двое из них, удерживавших веревки, не остались на берегу. Лорд Шетра начала тихо петь, призывая на свой посох сойти Земную Силу. Когда она была готова, она кивнула Корику.
По его команде последние два Стража Крови запрыгнули на плот, и течение сразу же понесло его прочь.
Плот швырнуло, закрутило в потоках бурлящей воды и вынесло на середину реки.
Затем Лорд Шетра успокоила его движение. Сила ее посоха двигала их подобно золотожильному килю в руках великанов. Плот сопротивлялся ей, но постепенно становился более устойчивым. Она вела его вниз по стремнине потока, и через несколько мгновений миссию вынесло из долины снова в объятия Сарангрейвской Зыби.
Освобожденная из тисков сжимавшего ее ущелья, река постепенно расширялась, замедлялась. Затем она начала извиваться и вливаться в протоки Зыби, и худшая часть течения осталась позади.
Весь остаток дня Лорд Шетра оставалась у кормы плота, направляя его по черной воде. Русло извивалось и поворачивалось по мере того как Теснистый Проток все более и более вплетался в ткань Сарангрейвской Зыби. Боковые течения впадали и вытекали из основного потока, и каменистые островки, покрытые пучками зарослей, начали отдельными точками появляться посреди реки. Когда течение Теснистого Протока стало более ленивым, ей пришлось использовать силу посоха чтобы толкать его, потому что для управления плотом при движении по протокам ей было нужно чтобы он плыл вперед. К вечеру она выбилась из сил.
Тогда четверо Стражей Крови взяли шесты и начали подталкивать плот сквозь сумерки и через ночь, где только их чуткие глаза могли видеть достаточно, чтобы безопасно вести плот. Лорд Шетра поела то, что ей приготовил Гирим на маленьком костерке лиллианрилл, затем заснула, несмотря на зловоние и шедшие от реки испарения.
Но на рассвете она снова принялась за работу, усердно вливая силу в посох и продвигая плот по Теснистому Протоку.
Однако вскоре на помощь ей пришел Лорд Гирим. По очереди они весь день толкали плот, а ночью отдыхали, когда работали своими шестами Стражи Крови. Таким образом миссия продвигалась по Теснистому Протоку до вечера двенадцатого дня. Все эти дни небо было ясным, и солнечный свет был полон бабочек. Плот прошел заметное расстояние.
Но ночью темные облака закрыли луну, и дождь намочил Лордов, мешая их сну. Когда Корик окликнул их в последней предрассветной мгле, они сразу же отбросили свои одеяла и вскочили на ноги.
Корик указал в ночь. В темноте заросшего островка впереди плота светился слабый огонек. Он мерцал и исчезал время от времени, словно маленький костерчик из сырых дров, но ничего не освещал.
По мере того как плот приближался к островку, Лорды пристально в него всматривались. Затем Шетра прошептала:
— Это искусственный костер. Это не естественное явление Сарангрейвской Зыби. Стражи Крови согласились. Никакие животные со светящейся шкуркой или насекомые не оставались снаружи на дожде.
— Подплывайте к островку, — выдохнула Шетра. — Мы должны посмотреть, кто устроил этот огонек.
Корик отдал распоряжения. Стражи Крови шестами направили плот так, что он подплыл к мысу островка. Когда он был в десяти ярдах от берега, Доар и Прен соскочили воду. Они подплыли к островку и исчезли в зарослях кустов. Затем Стражи Крови шестами стали вести плот так, что он плыл вниз по течению на расстоянии прыжка от берега.
Островок был длинным и узким. Когда миссия подплыла почти в пределы досягаемости низко висящих веток, огонек стал виднее. Его пламя было тоненьким, слабо мерцавшим, как огонь факела. Но ничего вокруг себя он не освещал, за исключением трех теней, которые проскользнули между ним и плотом.
Когда плот уже оставил костер немного позади, свет исчез. Оба Лорда встали, взяли в руки свои посохи, но ничего не сказали. Управлявшие движением плота Стражи Крови уперлись своими шестами, и плот одной стороной ткнулся в берег. Почти сразу же Доар и Прен вскочили на бревна, неся между собой словно бы гуттаперчевую фигуру.
Стражи Крови сразу же направили плот к середине русла. Лорд Гирим сунул в костер прут лиллианрилл.
Факел на дожде светился скупо, но осветил человека. Лицо его и конечности были заляпаны грязью и запекшейся кровью из многочисленных ранок, порезов и царапин. В обрамлении грязи и крови, белки его глаз казались блестящими. Его одежда, подобно ранам и грязи, говорила о долгой борьбе за выживание в Зыби. Остатки одеяния висели на нем лохмотьями.
Только одно в его одежде было не повреждено. На нем был металлический нагрудник, весь в рубцах, желтый под облепившей его грязью, с одним черным диагональным знаком отличия.
— Клянусь Семью! — вскрикнула Лорд Шетра. — Это вохафт!
Она схватила человека за плечи, но потом отпрянула, как если бы обожглась о него. — Меленкурион! Вохафт, — вскрикнула она, — что с тобой сделали? Твоя плоть как лед!
Человек не подал никакого признака, что слышит ее. Он стоял там, где его поставили Доар и Прен, и голова его свисала на плечо.
Дыхание его было поверхностным. Он даже не шевелился, за исключением того, что глаза его изредка мигали.
Но Шетра не стала дожидаться ответа. — Гирим, — сказала она — этот человек замерз! — Она схватила свое одеяло, набросила его на него.
Лорд Гирим бросил свой факел в костер. Затем вскипятил глиняный котелок с водой, пока та не стала чистой, в то время как Шетра усадила человека у огня. Она схватила его голову, чтобы силой влить в его рот вино.
От холода его тела у нее на пальцах образовались волдыри.
Она и Гирим обвязали свои руки полотенцами, после чего положили человека у костра и освободили его от лохмотьев одежды. Затем вымыли его горячей водой. Когда он был чист, Лорд Шетра достала глиняный кувшин с лечебной грязью и помазала ею самые страшно выглядящие его раны.
Сквозь дождь пробился рассвет. В его свете Стражи Крови увидели результаты действия Лордов. Кожа человека стала выглядеть как на трупе. Лечебная грязь была бессильна на его ранах. Холод, заключенный в его теле, по-прежнему оставался.
Но он все же дышал и моргал. Когда Лорды накрыли его и подняли в сидячее положение, он зажмурился, и вода начала вытекать из него, как слезы. Она стекала у него по щекам и образовывала льдинки на бороде.
— Клянусь Семью! — простонала Лорд Шетра. — Он мертв, и все-таки он жив. Что же с ним сделали?
Лорд Гирим не ответил.
Через некоторое время Корик сообщил Стражам Крови:
— Это Хоэркин, вохафт Боевой Стражи. Он командовал первым Дозором десятого Боевого Дозора. Высокий Лорд послала его отряд попытаться пробиться в Прибрежье к великанам.
— Да, — пробормотал Гирим. — Я помню. Когда его Дозор не вернулся, Высокий Лорд послала Каллендрилла и Аматин сделать попытку пересечь Сарангрейвскую Зыбь. Двадцать один воин — вохафт Хоэркин и его Дозор и все потерялись, а Каллендрилл и Аматин не нашли никаких следов. Лорд Шетра обратилась к человеку. — Хоэркин! Вохафт Хоэркин! Ты меня слышишь? Я — Шетра, супруга Вереминта, Лорд Совета Ревлстона. Я заклинаю тебя — говори.
Сначала Хоэркин не отреагировал. Затем челюсть его зашевелилась, и изо рта послышался тихий звук.
— Я ахамкара, Дверь. Я послан…
Голос его вплетался в поток его слез.
— Послан? Дверь? — воскликнула Шетра. — Хоэркин, говори же!
Вохафт, казалось, не слышал. Он сидел молча, и слезы образовывали гроздья льдинок на его бороде.
Тогда Лорд Гирим скомандовал:
— Ахамкара, отвечай!
Хоэркин сделал глотательное движение и заговорил.
— Я ахамкара, Дверь. Я послан нести свидетельство того…
Он запнулся, но через мгновение продолжил.
— Я послан нести свидетельство падения великанов. За всех Стражей Крови Корик сказал:
— Ты лжешь! — А Лорд Шетра подскочила к Хоэркину. Не обращая внимания на боль, она сжала руками его лицо и закричала: «Презирающий!»
Он издал крик и вырвался из ее рук. Уткнувшись лицом в бревна плота, он зарыдал как ребенок.
В ужасе Шетра отступила назад. Она ждала, стоя рядом с Лордом Гиримом. Прошло много времени, прежде чем Хоэркин зашевелился. Он снова сел в прежнее положение. Слезы все еще стекали ему на бороду.
— …падения великанов. Их было трое, братьев по рождению. Знамение конца. Теперь они служат Губителю Душ, Сердцу Сатаны.
Он снова остановился.
Спустя мгновение Корик сказал:
— Этого не может быть. Это невозможно. Великаны Прибрежья — это горбратья Страны.
Хоэркин не отвечал. Уставившись взглядом в бревна плота, он сидел подобно трупу. Но вскоре он заговорил снова.
— …служат Презирающему. Одного из них зовут Душераздиратель, другого — Кулак Сатаны, а третьего пока не величают.
Он еще раз сделал глотательное движение.
— Они трое — Опустошители.
Некоторое время вся миссия сохраняла молчание. Лорд Гирим и Лорд Шетра пытались принудить Хоэркина сказать еще что-то. Но он оставался за пределами их воздействия и молчал.
Эта опасность была суровой, и Лорд Гирим был обескуражен. Но удивлены ни Лорды, ни Стража Крови не были. Лорды Каллендрилл и Аматин — и Стражи Крови Моррил и Корал — поведали всем об этой опасности.
И хотя он был обеспокоен, Лорд Гирим не предложил, чтобы миссия отклонилась от опасности, объехав Сарангрейвскую Зыбь с севера на расстоянии сотни лиг. Поэтому на рассвете девятого дня миссия спустилась через Землепровал, пользуясь конной тропой, которую проделали Старые Лорды в громадном утесе, и устремились на восток через заросшие травой холмы по направлению к главной дороге великанов через Сарангрейвскую Зыбь.
Воздух здесь был теплее и плотнее, чем над Землепровалом. Дышалось так, будто в нем были намешаны какие-то призрачные волокна, которые, казалось, оставляли что-то в легких после выдоха. Затем среди травы стали появляться низкие искореженные кусты. А сама трава стала длиннее и сочнее. Время от времени под копытами ранихинов брызгались отдельные скрытые в траве небольшие ручейки. Вскоре появились искривленные, с наростами и лишайниками, деревья, растопырившие заросшие мхом ветви. Они становились все гуще и гуще по мере того как миссия продвигалась вглубь Сарангрейвской Зыби. Иногда всадники проезжали по травянистым аллеям, которые обычно лежали между двумя стоячими омутами или уходили под углом куда-то дальше к северу, в джунгли, уже казавшиеся непроходимыми. Ранихины перешли на более медленный и осторожный шаг. Внезапно они обнаружили, что продвигаются уже через доходящую им почти до груди «слоновую траву».
Когда всадники оглянулись, они не смогли увидеть никакого следа дороги великанов. Зыбь захлопнулась за ними как челюсти.
Но Стражи Крови знали, что такой и была дорога через Сарангрейвскую Зыбь. Видна была только тропа вперед. Ранихины двигались дальше, пробивая своими широкими грудями дорогу через траву.
По мере углубления в джунгли дорога великанов становилась все уже, так что они могли ехать не более чем по трое в ряд — каждый Лорд был прикрыт с флангов Стражами Крови. Но слоновая трава вскоре отступила, позволяя им двигаться с большей скоростью.
Их продвижение сопровождалось шумами. Они растревожили Зыбь; когда они двигались, по обеим сторонам вокруг них возникали волны пробуждения различных обитателей Сарангрейва и раздавались разнообразные звуки. Птицы и обезьяны тараторили, мелкие мохнатые животные хохотали подобно гиенам, выскакивали из травы перед ними и уносились прочь; а когда джунгли уступили темным тухлым лужам и медленным ручейкам, водные птицы с радужным оперением с шумом взмывали вокруг них в воздух; бледные, отдаленно напоминающие человека фигуры устремлялись прочь и скрывались под рябью вод.
Все утро миссия продвигалась по извилистой тропе, которую проложили великаны в очень давние времена. Никакой явной опасности не было, но ранихины все-таки были настороженными. Когда всадники остановились около небольшого озерца для отдыха и еды, лошади их стали еще более беспокойными. Некоторые из них издавали тихое сопение; уши их были встревожено подняты, судорожно поворачивались в разных направлениях и почти трепетали. Один из них — самый молодой жеребец, который нес Стража Крови Тулла — неритмично бил копытом. Лорды и Стража Крови удвоили внимательность, продолжая дальше следовать по дороге великанов. Они прошли еще только две лиги, когда Силл позвал других Стражей Крови посмотреть на Лорда Гирима.
К лицу Лорда прилила кровь, будто у него был жар. Пот катился по щекам, он хрипло дышал и почти ловил ртом воздух. Глаза его блестели.
Но и не только он — Лорд Шетра тоже покраснела и тяжело дышала.
Затем даже Стражи Крови обнаружили, что им трудно дышать. Воздух как бы распух. Он сопротивлялся вдыханию в легкие, а там вцеплялся в них вязкими пальцами, как захват зыбучих песков. Самочувствие быстро ухудшалось.
Неожиданно все шумы Зыби стихли, установилась полная тишина.
Это было именно так, как рассказывал Лорд Каллендрилл.
Но тогда в упряжке Лорда Аматин был не ранихин. Доверившись великим лошадям, миссия продолжали свой путь.
Всадники двигались медленно. Ранихины шли с напряженно вытянутыми вперед головами, уши настороже, ноздри раздуты. Они вспотели, хотя воздух не был теплым.
Так они покрыли еще несколько сотен ярдов — с усилием преодолевая прохождение через неподатливый сопротивляющийся воздух и тишину. После этого джунгли с обеих сторон пропали. Дорога великанов шла по длинному травянистому гребню, подобному плотине, между двумя тихими прудами. Один из них был голубым и чистым, отражая небо и послеполуденное солнце, а другой был темным и заросшим.
Миссия была на середине этого гребня, когда возник звук.
Сначала он был тихим, жалобным и слабым, как стон умирающего. Казалось, что он идет из темного пруда. Он вынудил всадников замереть на месте. И пока они прислушивались к нему, он медленно нарастал. Нарастала напряженность вокруг и громкость этого звука — он стал ревущим воплем, эхом отразился в обоих прудах. И продолжал расти, все выше и громче. Лорды закричали вместе, стараясь перекрыть его: «Меленкурион абафа! Дьюрок минас милл кабаал!» Но их едва было слышно.
И тогда молодой ранихин, несущий Тулла, вышел из-под контроля. Он в страхе заскулил, закружился и бросился к голубому пруду. Когда он дернулся с места, Тулл спрыгнул для безопасности в траву.
Ранихин по грудь грохнулся в воду. И сразу же издал пронзительный крик боли, который почти сравнился с воем, раздававшимся в воздухе. Неистово брыкаясь, он выбрался из пруда и помчался на запад, обратно по дороге великанов. Вой резко стал более высокого тона.
Другие ранихины тоже не выдержали и побежали. Они вставали на дыбы, вертелись волчком, затем тяжело поскакали вслед за своим умчавшимся собратом. Рывок коня сбросил Лорда Гирима, и он спасся Е .т падения в темный пруд только ударом посоха. Лорд Шетра сразу же соскочила и присоединилась к нему. Силл, Серрин и Корик также спешились. Спрыгнув, Корик велел другим Стражам Крови охранять ранихинов. Ранник и его товарищи крепко держались на своих лошадях. Ранихины следовали за раненым жеребцом. Пока они мчались, завывание позади них слабело, и воздух становился не таким плотным. Но еще какое расстояние Стражи Крови не могли управлять своими лошадьми. Ранихины помчались уходящей в сторону тропой, которая была неизвестной; Стражи Крови поняли, что они потеряли дорогу великанов. Затем первый из бежавших ранихинов, миновав холм, попал неожиданно в трясину. Но остальные великие лошади успели остановиться в безопасности. Стражи Крови спешились и достали из своих вьюков веревки из клинго. К тому времени когда Корик, Серрин, Силл, Тулл и Лорды догнали их, ранихины были заняты тем, что вытягивали из трясины своего собрата, попавшего в ловушку.
Видя, что остальные ранихины невредимы, Лорды обратили свое внимание к тому жеребцу, который прыгнул в пруд. Он стоял в стороне, лязгая зубами, конвульсивно дергая из стороны в сторону головой. Все его тело на конечностях и на животе было покрыто волдырями и болячками, кровь струилась из ран. Сквозь некоторые из них были видны кости. Несмотря на то что испуг в его глазах уже прошел, он выл от боли.
Лорды были глубоко взволнованы. В глазах Гирима были слезы, а Шетра горько проклинала все. Но они ничего не могли сделать. Они не были ранихийцами. И они не могли найти здесь аманибхавам, эту всемогущую траву с желтыми цветами, которая исцеляет лошадей, но людей доводит до безумия. Они могли только зажать уши, чтобы не слышать его муки, и старались решить, каким курсом миссия должна следовать дальше.
Вскоре все остальные ранихины были в безопасности и на твердой почве. Они легко стряхнули грязь от трясины, но не могли таким же способом избавиться от стыда за свою панику. Глаза их показывали, что они чувствовали, что опозорились.
Но когда они услышали, как воет израненный брат, они насторожили уши. Они затоптались на месте и стали подталкивать друг друга. Затем медленно самый старший из них подошел к коню Тулла. С минуту они общались, нос к носу. Несколько раз молодой ранихин кивнул головой.
Затем старший ранихин встал на дыбы; он высоко вытянулся, исполняя древний жест выражения уважения ранихинов. И когда он опускался, сильно ударил по голове своего раненого брата обоими копытами. Молодой конь содрогнулся от сильного удара и упал замертво.
Остальные ранихины наблюдали в молчании. Когда их старший отвернулся от павшего коня, они ржанием выразили свое одобрение и тихую печаль.
Стражи Крови тоже по-своему не остались бесчувственны. Но Высокий Лорд Елена возложила миссию к великанам именно на них. Корик сказал Лордам:
— Мы должны все же идти. Наша миссия требует этого от нас.
Тулл может ехать вместе с Доаром.
— Нет! — воскликнула Лорд Шетра. — Мы не возьмем ранихинов снова вглубь Сарангрейвской Зыби. — А Лорд Гирим сказал:
— Друг Корик, ты, конечно же, столько же, сколько и мы, знаешь о той силе, которая запрещает нам пересекать Зыбь. Ты, конечно, знаешь, что для того чтобы остановить нас, эта сила должна нас сначала увидеть. Она должна нас почувствовать, чтобы знать, где мы находимся.
Корик кивнул.
— И ты также должен знать, что почувствовать присутствие человека — не такое легкое дело. Мы всего лишь обычные живые существа среди множества других в Сарангрейвской Зыби. Но ранихины — не обычные. Они сильнее нас — и сила жизни горит в них куда заметнее. Их присутствие здесь обнаружить легче, чем наше. Возможно, что сила, действующая против нас, обнаруживает как раз именно их присутствие. Презирающий достаточно мудр для такой стратегии. По этой причине мы должны продолжать нашу миссию без ранихинов. — Наша миссия нуждается в их скорости, — сказал Корик. — У нас недостаточно времени, чтобы идти пешком.
— Я знаю, — вздохнул Гирим. — Если все будет благополучно, это путешествие займет по меньшей мере один лунный месяц. Но путешествие верхом вокруг Сарангрейвской Зыби будет еще более долгим.
— Следовательно, мы должны прорваться верхом напрямик. Мы должны бороться.
— Воистину верхом, — подхватила Шетра. — Мы не знаем как с этим бороться — хотя уже провели первую битву. Я скажу тебе просто, Корик: если мы снова натолкнемся на этот запрет, мы потеряем больше, чем ранихинов. Нет! Мы должны идти другим путем.
— Каким путем?
Мгновение Лорды пристально смотрели друг на друга. Затем Лорд Шетра сказала:
— Мы построим плот и верхом на нем пройдем через Теснистый Проток.
Стражи Крови были удивлены. Даже любящие передвигаться по воде великаны предпочитали лучше сухопутно пробираться через Сарангрейвскую Зыбь, чем отдаваться течению этой реки. Корик сказал:
— А можно ли это сделать?
— Мы это сделаем, — ответила Шетра.
Видя силу ее целеустремленности, Стражи Крови сказали сами себе:
«Мы это сделаем». И Корик сказал:
— Тогда нам следует очень поторопиться, пока ранихины еще с нами.
И начался великий бег ранихинов, во время которого великие лошади Ра вернули себе свое доброе имя. Когда все всадники снова были верхом, они осторожно двинулись обратно, искать верную дорогу — тропу великанов. Но теперь ранихины соблюдали только самые простые предосторожности. Сначала рысью, потом галопом они помчались на запад, прочь от опасностей Сарангрейва.
При этом они не соблюдали никакого аллюра, никакого легкого, сберегающего силы шага. Это был галоп, превышающий самую лучшую резвость обычных лошадей. Они не замедляли ход и не спотыкались. На полном напряжении сил ранихины выбежали перед восходом луны из Сарангрейвской Зыби под навес Землепровала. Здесь они сменили восточное направление на южное и помчались вдоль подножия этого гигантского обрыва.
По твердой земле их бег стал тяжелее. Каменистые подножья Землепровала пересекали им дорогу смятыми складками земли, принуждая их спускаться вниз и снова с трудом подниматься по склонам по двадцать раз на одной лиге. Южнее местность стала еще хуже. Трава понемногу отступила от подножия обрыва, так что ранихинам пришлось с трудом скакать по голым скалам, сланцам и щебню.
Луна была уже почти в зените, когда на фоне неба стала видна в ее свете гора Грома, древний Грейвин Френдор. Она господствовала на южной стороне горизонта и поднималась все выше и выше, пока миссия продвигалась дальше.
В ее тени ранихины преодолевали и ночь, и холмистую местность.
Хрипло дыша, выдувая пену, исходя потом и напрягаясь из последних сил, но не спотыкаясь, они продолжали свой бег, и дневной свет застиг их не более чем в пяти лигах от Теснистого Протока. Теперь они уже поскальзывались и оступались на подножьях холмов, роняя с губ пену и раздирая в кровь колени. Но они по-прежнему отказывались прекратить бег. В разгар утра десятого дня они перевалили через гребень и устремились вниз, в узкую долину между отрогами горы Грома — долину Теснистого Протока. Справа от них, в основании горы, был исток этой реки. Там бурная черная вода вырывалась с ревом из-под отвесного утеса. Это была преображенная река Соулсиз из Анделейна. Эта прекрасная река втекала в гору Грома через Ущелье Предателя, потом ныряла в глубины земли, где она пробегала через заброшенные ответвления пещернятника и мастерских Демонмглы, шлаки пещерников, ямы с отходами, склепы и свалки, кислотные озера, выделения мест захоронения ядов. Когда она прорывалась, плотная, маслянистая и зловонная у основания Грейвин Френдор, она несла сточные воды катакомб, вековые загрязнения нечистоплотного пользования.
От горы Грома до Глотателя Жизни, Великой Топи, ничего живого не было по берегам Теснистого Протока, за исключением забредающих к нему обитателей Зыби, которая у другой оконечности Теснистого Протока становилась мощнее и поглощала его, пышно разрастаясь в черной воде. Но высоко на склонах этой долины было два или три тонких ручейка чистой воды, которые питали траву и кустарники, и немногие деревья, так что только дно долины было бесплодным. Здесь, наконец, ранихины остановились. Дрожа и отдуваясь, они сунули носы в ручеек — пить.
Лорды, превозмогая собственную усталость, немедленно направились на поиски аманибхавам. Вскоре Шетра вернулась с двумя полными горстями целительной для лошадей травы. С ее помощью она стала заботиться о ранихинах, а затем Гирим принес еще. Только когда все великие лошади поели понемногу аманибхавам, Лорды позволили себе отдохнуть.
Тогда Стражи Крови вплотную занялись строительством плота. Единственными деревьями, достаточно выносливыми для того, чтобы расти в этой долине, были тиковые деревья, и в одной из рощиц поблизости было три сухих дерева. Сердцевина железной древесины их стволов показала, что с ними произошло: когда они выросли до определенного размера, их корни достигли достаточной глубины, чтобы коснуться почвы, пропитанной рекой, и потому они умерли.
С помощью топориков и веревок из клинго Стражи Крови смогли притащить эти три дерева вниз. Каждое они распилили на четыре бревна примерно одинаковой длины. Затем они подкатили бревна к мертвому берегу Теснистого Протока и стали их связывать вместе ремнями из клинго.
Работа продвигалась медленно из-за веса и размеров бревен железного дерева, к тому же Стражи Крови работали тщательно, чтобы быть уверенными в безопасности плота. Но их было пятнадцать, и дело упорно продвигалось. Вскоре после полудня плот был закончен. Приготовив затем несколько шестов для управления, они стали готовы продолжать путь. Лорды тоже уже были готовы к этому. Они церемонно распрощались с ранихинами, затем спустились к берегу Теснистого Протока и дали Корику команду к отправлению.
Двое Стражей Крови привязали к плоту веревки и вместе с остальными встали по его сторонам. Они дружно подняли массивные бревна железного дерева и перенесли плот к реке. Он заплясал в бурном потоке, но две веревки его удержали. Серрин и Силл забрались на него, чтобы посмотреть, как он держится. Когда они выразили свое одобрение, Корик дал знак Лордам идти перед ним.
Лорд Шетра прыгнула на плот и сразу же установила свой посох, заклинив его между центральными бревнами, так что она могла использовать его силу в качестве руля. За ней последовал Лорд Гирим и остальные Стражи Крови, пока только двое из них, удерживавших веревки, не остались на берегу. Лорд Шетра начала тихо петь, призывая на свой посох сойти Земную Силу. Когда она была готова, она кивнула Корику.
По его команде последние два Стража Крови запрыгнули на плот, и течение сразу же понесло его прочь.
Плот швырнуло, закрутило в потоках бурлящей воды и вынесло на середину реки.
Затем Лорд Шетра успокоила его движение. Сила ее посоха двигала их подобно золотожильному килю в руках великанов. Плот сопротивлялся ей, но постепенно становился более устойчивым. Она вела его вниз по стремнине потока, и через несколько мгновений миссию вынесло из долины снова в объятия Сарангрейвской Зыби.
Освобожденная из тисков сжимавшего ее ущелья, река постепенно расширялась, замедлялась. Затем она начала извиваться и вливаться в протоки Зыби, и худшая часть течения осталась позади.
Весь остаток дня Лорд Шетра оставалась у кормы плота, направляя его по черной воде. Русло извивалось и поворачивалось по мере того как Теснистый Проток все более и более вплетался в ткань Сарангрейвской Зыби. Боковые течения впадали и вытекали из основного потока, и каменистые островки, покрытые пучками зарослей, начали отдельными точками появляться посреди реки. Когда течение Теснистого Протока стало более ленивым, ей пришлось использовать силу посоха чтобы толкать его, потому что для управления плотом при движении по протокам ей было нужно чтобы он плыл вперед. К вечеру она выбилась из сил.
Тогда четверо Стражей Крови взяли шесты и начали подталкивать плот сквозь сумерки и через ночь, где только их чуткие глаза могли видеть достаточно, чтобы безопасно вести плот. Лорд Шетра поела то, что ей приготовил Гирим на маленьком костерке лиллианрилл, затем заснула, несмотря на зловоние и шедшие от реки испарения.
Но на рассвете она снова принялась за работу, усердно вливая силу в посох и продвигая плот по Теснистому Протоку.
Однако вскоре на помощь ей пришел Лорд Гирим. По очереди они весь день толкали плот, а ночью отдыхали, когда работали своими шестами Стражи Крови. Таким образом миссия продвигалась по Теснистому Протоку до вечера двенадцатого дня. Все эти дни небо было ясным, и солнечный свет был полон бабочек. Плот прошел заметное расстояние.
Но ночью темные облака закрыли луну, и дождь намочил Лордов, мешая их сну. Когда Корик окликнул их в последней предрассветной мгле, они сразу же отбросили свои одеяла и вскочили на ноги.
Корик указал в ночь. В темноте заросшего островка впереди плота светился слабый огонек. Он мерцал и исчезал время от времени, словно маленький костерчик из сырых дров, но ничего не освещал.
По мере того как плот приближался к островку, Лорды пристально в него всматривались. Затем Шетра прошептала:
— Это искусственный костер. Это не естественное явление Сарангрейвской Зыби. Стражи Крови согласились. Никакие животные со светящейся шкуркой или насекомые не оставались снаружи на дожде.
— Подплывайте к островку, — выдохнула Шетра. — Мы должны посмотреть, кто устроил этот огонек.
Корик отдал распоряжения. Стражи Крови шестами направили плот так, что он подплыл к мысу островка. Когда он был в десяти ярдах от берега, Доар и Прен соскочили воду. Они подплыли к островку и исчезли в зарослях кустов. Затем Стражи Крови шестами стали вести плот так, что он плыл вниз по течению на расстоянии прыжка от берега.
Островок был длинным и узким. Когда миссия подплыла почти в пределы досягаемости низко висящих веток, огонек стал виднее. Его пламя было тоненьким, слабо мерцавшим, как огонь факела. Но ничего вокруг себя он не освещал, за исключением трех теней, которые проскользнули между ним и плотом.
Когда плот уже оставил костер немного позади, свет исчез. Оба Лорда встали, взяли в руки свои посохи, но ничего не сказали. Управлявшие движением плота Стражи Крови уперлись своими шестами, и плот одной стороной ткнулся в берег. Почти сразу же Доар и Прен вскочили на бревна, неся между собой словно бы гуттаперчевую фигуру.
Стражи Крови сразу же направили плот к середине русла. Лорд Гирим сунул в костер прут лиллианрилл.
Факел на дожде светился скупо, но осветил человека. Лицо его и конечности были заляпаны грязью и запекшейся кровью из многочисленных ранок, порезов и царапин. В обрамлении грязи и крови, белки его глаз казались блестящими. Его одежда, подобно ранам и грязи, говорила о долгой борьбе за выживание в Зыби. Остатки одеяния висели на нем лохмотьями.
Только одно в его одежде было не повреждено. На нем был металлический нагрудник, весь в рубцах, желтый под облепившей его грязью, с одним черным диагональным знаком отличия.
— Клянусь Семью! — вскрикнула Лорд Шетра. — Это вохафт!
Она схватила человека за плечи, но потом отпрянула, как если бы обожглась о него. — Меленкурион! Вохафт, — вскрикнула она, — что с тобой сделали? Твоя плоть как лед!
Человек не подал никакого признака, что слышит ее. Он стоял там, где его поставили Доар и Прен, и голова его свисала на плечо.
Дыхание его было поверхностным. Он даже не шевелился, за исключением того, что глаза его изредка мигали.
Но Шетра не стала дожидаться ответа. — Гирим, — сказала она — этот человек замерз! — Она схватила свое одеяло, набросила его на него.
Лорд Гирим бросил свой факел в костер. Затем вскипятил глиняный котелок с водой, пока та не стала чистой, в то время как Шетра усадила человека у огня. Она схватила его голову, чтобы силой влить в его рот вино.
От холода его тела у нее на пальцах образовались волдыри.
Она и Гирим обвязали свои руки полотенцами, после чего положили человека у костра и освободили его от лохмотьев одежды. Затем вымыли его горячей водой. Когда он был чист, Лорд Шетра достала глиняный кувшин с лечебной грязью и помазала ею самые страшно выглядящие его раны.
Сквозь дождь пробился рассвет. В его свете Стражи Крови увидели результаты действия Лордов. Кожа человека стала выглядеть как на трупе. Лечебная грязь была бессильна на его ранах. Холод, заключенный в его теле, по-прежнему оставался.
Но он все же дышал и моргал. Когда Лорды накрыли его и подняли в сидячее положение, он зажмурился, и вода начала вытекать из него, как слезы. Она стекала у него по щекам и образовывала льдинки на бороде.
— Клянусь Семью! — простонала Лорд Шетра. — Он мертв, и все-таки он жив. Что же с ним сделали?
Лорд Гирим не ответил.
Через некоторое время Корик сообщил Стражам Крови:
— Это Хоэркин, вохафт Боевой Стражи. Он командовал первым Дозором десятого Боевого Дозора. Высокий Лорд послала его отряд попытаться пробиться в Прибрежье к великанам.
— Да, — пробормотал Гирим. — Я помню. Когда его Дозор не вернулся, Высокий Лорд послала Каллендрилла и Аматин сделать попытку пересечь Сарангрейвскую Зыбь. Двадцать один воин — вохафт Хоэркин и его Дозор и все потерялись, а Каллендрилл и Аматин не нашли никаких следов. Лорд Шетра обратилась к человеку. — Хоэркин! Вохафт Хоэркин! Ты меня слышишь? Я — Шетра, супруга Вереминта, Лорд Совета Ревлстона. Я заклинаю тебя — говори.
Сначала Хоэркин не отреагировал. Затем челюсть его зашевелилась, и изо рта послышался тихий звук.
— Я ахамкара, Дверь. Я послан…
Голос его вплетался в поток его слез.
— Послан? Дверь? — воскликнула Шетра. — Хоэркин, говори же!
Вохафт, казалось, не слышал. Он сидел молча, и слезы образовывали гроздья льдинок на его бороде.
Тогда Лорд Гирим скомандовал:
— Ахамкара, отвечай!
Хоэркин сделал глотательное движение и заговорил.
— Я ахамкара, Дверь. Я послан нести свидетельство того…
Он запнулся, но через мгновение продолжил.
— Я послан нести свидетельство падения великанов. За всех Стражей Крови Корик сказал:
— Ты лжешь! — А Лорд Шетра подскочила к Хоэркину. Не обращая внимания на боль, она сжала руками его лицо и закричала: «Презирающий!»
Он издал крик и вырвался из ее рук. Уткнувшись лицом в бревна плота, он зарыдал как ребенок.
В ужасе Шетра отступила назад. Она ждала, стоя рядом с Лордом Гиримом. Прошло много времени, прежде чем Хоэркин зашевелился. Он снова сел в прежнее положение. Слезы все еще стекали ему на бороду.
— …падения великанов. Их было трое, братьев по рождению. Знамение конца. Теперь они служат Губителю Душ, Сердцу Сатаны.
Он снова остановился.
Спустя мгновение Корик сказал:
— Этого не может быть. Это невозможно. Великаны Прибрежья — это горбратья Страны.
Хоэркин не отвечал. Уставившись взглядом в бревна плота, он сидел подобно трупу. Но вскоре он заговорил снова.
— …служат Презирающему. Одного из них зовут Душераздиратель, другого — Кулак Сатаны, а третьего пока не величают.
Он еще раз сделал глотательное движение.
— Они трое — Опустошители.
Некоторое время вся миссия сохраняла молчание. Лорд Гирим и Лорд Шетра пытались принудить Хоэркина сказать еще что-то. Но он оставался за пределами их воздействия и молчал.