Дункан Дэйв. Меченные проклятием

   - А что происходит между такими людьми, как, скажем, Раксал и Джодо?
   - Неужели ты не можешь догадаться? Муолграты сохнут от отсутствия эмоций, как дерево, лишенное влаги. Они могут вызывать любовь в других людях, но не в себе или других муолгратах. Но они способны впитывать ее от джоолгратов.
   - Допустим, но какая от этого радость джоолгратам?
   Тибал закатил глаза.
   - Всегда приятно чувствовать, что ты кому-то нужен.
   - Хм, - вмешался Булрион. - А я прямо спросил об этом Раксала. Нетактично было так делать, конечно.
   - Ну и что он сказал?
   - Сказал, что успех гарантирован.
   Тибал рассмеялся:
   - Ну вот, я же говорил! Оба сразу впадают в экстаз. Я так и знал, что должна быть какая-то причина.
   Булрион нахмурился:
   - Но я думал что здесь, в Рарагаше, умеют помогать меченым.
   - Некоторым - да. Но не муолгратам. Единственное, что мы можем для них сделать, - это найти каждому пару среди джоолгратов, а Раксал, благодаря гениальной мысли Гвин, уже нашел Джодо. - Глаза Тибала смеялись, словно в эти слова он вложил еще какой-то затаенный смысл. - Джоолгратам мы действительно умеем помочь. Необученный джоолграт слышит мысли и выкрикивает их вслух: твои секреты, свои собственные и отрывки мыслей окружающих. Этим они выучиваются управлять - во всяком случае, перестают выкрикивать мысли вслух.
   Гвин и Булрион обменялись задумчивым взглядом.
   - Ты хочешь сказать, что они слышат мысли, специально не прислушиваясь? - спросила Гвин.
   Тибал улыбнулся ей той самой улыбкой, которая часто приводила ее в замешательство.
   - Совершенно правильно, Гвин Тарн. Ордур тебе говорил про советников? Король Гексцион Гараб, например, держит при дворе ручного джоолграта, чтобы тот сообщал ему о готовящихся заговорах. Наверно, никто из его придворных и не подозревает об этом. Большой спрос и на врачевателей. Как ты думаешь, откуда берутся деньги на содержание Рарагаша?
   - А как же ты? Я думала, что шуулграты боятся джоолгратов, которые способны читать их мысли.
   Лицо Тибала посерьезнело.
   - Поэтому мы и поселились как можно дальше от них.
   - Но ты ведь член Совета.
   Тибал мрачно кивнул:
   - Тут я подвергаюсь риску. К счастью, Совет собирается очень редко и в него избирают уважаемых людей, наделенных чувством ответственности. Джоолграт, избираемый в Совет, дает клятву не читать мысли шуулграта, а если это нечаянно случится, никому о них не рассказывать, не предпринимать по этому поводу никаких действий, и так далее. Но все равно мысль о предстоящем заседании меня отнюдь не радует.
   - А ты не можешь предугадать, что джоолграт выдаст твой секрет?
   - Нет, не могу! Это опять же означало бы, что я пытаюсь изменить свое будущее. Это мне предвидеть не дано.
   Они оказались у развилка дороги. Морщины озабоченности на лице шуулграта разгладились. Он осадил лошадь.
   - Авайлграты здесь поворачивают налево. Это ты, Джасбур? Я тебя еле узнал. Ты иногда представлялась бы, что ли.
   Джасбур ответила гримасой на его слова и на смущенные смешки окружающих.
   - Мне нужен Ордур. Где он?
   - Он занят. И спрячь свои когти. У него нет времени заниматься интрижками. Васлар!
   Бывший солдат выехал вперед и сказал прерывающимся от волнения голосом:
   - По крайней мере я умею быть благодарным. Я обязан тебе жизнью, Булрион-садж. А ты, Гвин-садж, спасла меня от безумия. Я никогда не забуду вашу доброту.
   Он говорил с какой-то ноющей интонацией, в глазах у него блестели слезы. Неизвестно, что хуже: полное отсутствие благодарности или избыточная благодарность. Булрион грубовато ответил, что Васлар полностью расплатился за то, что было на него потрачено, и велел ему оставить лошадь себе. Авайлграт попрощался с каждым отдельно и к концу уже откровенно плакал. Будучи женщиной, он гораздо лучше умел держать себя в руках. Хотя отряд быстро уменьшался в размерах, от чего Тарнам становилось не по себе, все вздохнули с облегчением, когда авайлграты наконец свернули на лесную дорогу. Джасбур ехала рядом с Васларом и, кажется, опять пыталась с ним флиртовать, хотя Гвин было непонятно, что в нем может привлечь женщину.
   Хватит об этом, одернула она себя. Гораздо важнее, чего можно ждать от Лабранцы Ламит, некоронованной королевы этого государства. Ордур сумел избежать вопросов, которые она теперь была бы вправе ему задать и на которые, если ее подозрения справедливы, он не смог бы отказаться ответить. Требовать ответа от Тибала Фрайнита - значит подвергать его смертельной опасности. Но неужели нельзя обсудить с ним положение в общих чертах? Гвин стала придумывать подходящие вопросы, но тут Тибал обратил ее внимание на видневшиеся среди деревьев обломки мраморных колонн.
   - Все, что осталось после землетрясения, - сказал он.
   - Похоже на дворец, - заметил Булрион.
   - Некоторые дома и были похожи на дворцы.
   - Но ведь Рарагаш был тюрьмой!
   - Только официально. То есть в давние - очень давние - времена он действительно был тюрьмой. Сюда сгоняли меченых и предоставляли их самим себе. Без орудий, без одежды - ничего. Меченые опустились до состояния животных. Их жизнь была поистине ужасна. Потом здесь появился мудрый человек по имени Лоссо.
   - Император?
   - Будущий император. Мне предстоит прочитать про него в книге - вот откуда я это знаю, - с усмешкой пояснил он. - Лоссо сбежал из Рарагаша что, по-видимому, случалось не так уж редко. Из кратера можно выбраться по тропинкам между скал. Он был отдаленным родственником императорского семейства - да и то не по прямой линии, а через жену, но он поднял восстание и завоевал трон. И принялся улучшать жизнь меченых в Рарагаше. Основал Академию.
   - Такой человек и нам в Куолии сейчас пригодился бы.
   - Но где его искать? - с загадочным видом спросил Тибал.
   Лес кончился, и дорога пошла полями. Тарны оглядывали их с профессиональным интересом и с завистью отмечали плодородие почвы. Вдали показался город. Названия у него не было - "Город", и все.
   - А сколько в нем жителей? - поинтересовался Булрион.
   - В самом Городе тысячи две, - сказал Тибал, - и еще несколько сот живут на окружающих фермах. Если добавить пятьсот меченых, то население кратера превышает три тысячи человек.
   - А откуда они все взялись? - спросила Гвин.
   - Откуда и все мы, - с веселой ухмылкой ответил Тибал. - Меченые способны рожать детей. Из авайлгратов не получаются матери, но отцами могут стать и они.
   Булрион захохотал, а Гвин отвернулась, чтобы скрыть вспыхнувший на лице румянец. И почему это Тибалу так легко удается вогнать ее в краску? Другие мужчины не способны ее смутить.
   - Мы ввозим меченых и вывозим их детей, - продолжал Тибал. - Но многие дети остаются здесь. Раньше в Рарагаше, видимо, было гораздо больше населения. Сама Академия была огромной, и во всех этих домах-дворцах жило много народу. Но империя мобилизовала всех молодых мужчин на войну с зарданцами. Потом на некоторое время про это место вообще забыли.
   Гвин опять повернулась к Тибалу:
   - А во времена империи Академия тоже вмешивалась в политическую жизнь?
   - Вот поэтому-то ты и... - Тибал осекся и тут же поправился - Вот поэтому я и прочитаю ту книгу. Но я не знаю, нашел ли я ответ на этот вопрос. Все держалось в тайне. Тогда Рарагаш был очень богатой страной, и, кажется, в лазарете были Меченые-целители. Скоро будет поворот на деревню шуулгратов, но я поеду с вами до Дворца. У нас с Лабранцей должна состояться знатная баталия. Она этого еще не знает, зато я знаю.
   - И кто победит?
   - Конечно, она, - вздохнул Тибал. - Это - не пророчество, это неизбежность.
   Гвин засмеялась:
   - Тогда расскажи нам свою новость сейчас - пока она тебя не отделала.
   - Хм. Какую новость?
   - Ты сказал, что тебе надо сказать мне что-то важное.
   Тибал смотрел на нее отсутствующим взглядом.
   - Разве? Не помню. Я, наверно, уже сказал.
   - Может, и сказал, но ты нам много чего наговорил.
   Что из этого важно?
   - Откуда мне знать? Я не помню, что говорил вам.
   47
   Только к вечеру Тарны въехали на своих усталых лошадях на длинную мощеную улицу, которая вела к Дворцу Академии. Над вершинами деревьев, раскиданных на широких полянах с коротко постриженной травой, показались острые голубые крыши. Уже проглядывал мраморный фасад. Булрион неохотно признался самому себе, что Академия выглядит весьма внушительно.
   Ехавший рядом с ним Тибал Фрайнит сформулировал его мысли в выражениях, которые никогда не пришли бы в голову простому земледельцу.
   - Поглядите! В Далинге тоже сохранилось много великолепных зданий, Гвин, но их со всех сторон теснят жилые Дома. Дворец же стоит в гордом одиночестве. А на каком фоне! - И он показал на поросшие лесом горы. Замечаешь, что этот фон не только не уменьшает, но усиливает эффект монументальности? Какой гений задумал этот проект и воплотил его в мраморе? И какая самонадеянность - противопоставить творение рук человека великолепию природы! По нашим меркам Дворец огромен. А на фоне гор он кажется крошечным. Эти два впечатления ошеломляют ум, а эстетический конфликт порождает восхищение и благоговение. Гвин засмеялась:
   - Как ты заговорил, Тибал! Я и не знала, что ты знаток искусства.
   - Да я все это где-то прочитал. Но, правда, производит впечатление? Огоуль не единожды испытывала Дворец на прочность, но пока что он выстоял, несмотря на ее происки.
   В отряде к этому времени остались лишь Тарны и шуулграт. Тигон и Шард уехали в деревню огоулгратов. Ниад и Мандасила встретила по-матерински ласковая ивилгратка, заботам которой Гвин и поручила девушку. Это было самым трудным расставанием. Гвин твердила, что скоро навестит Ниад, что ни за что не уедет не попрощавшись. Булрион тоже обещал приехать и добавил, что, если захочет, Ниад может вернуться с ними в долину. Ведь она его невестка, она спасла ему жизнь, она, может быть, даже носит его правнука.
   Но сейчас Булрион был не в духе. Он очень устал и был голоден. Ему с трудом удавалось вежливо разговаривать с Тибалом, который по-прежнему беспардонно распускал хвост перед Гвин. А ей это как будто нравилось. Ни в том, ни в другой не было заметно и следа усталости. Булрион мрачно размышлял, что ему на десять лет больше, чем им обоим вместе. Ему не долго осталось ласкать свою жену, а когда его не станет, она найдет себе другого - человека примерно тех же лет, что и Тибал Фрайнит, - такого же стройного, веселого и образованного. Старый ревнивый дурак!
   Да, он ревновал. Завидовал, что этому человеку предстоит жить еще много лет. Что с того, что ему самому была отпущена долгая жизнь? Он ее уже прожил. Булрион с трудом вспоминал былые годы. Они ушли навсегда. Судьбы никогда не пускают солнечные часы вспять. Шууль может наложить на человека Проклятие, вывернув его память наизнанку, но Тибал состарится, как и все люди. Поуль дает лишь одну жизнь и одну смерть каждому. Даже ивилграт не может исцелить человека от старости.
   Главное - радоваться каждому дню. И не допускать в мысли прошлое и будущее.
   Булрион знал, что не у него одного плохое настроение. Болтовня Тибала развлекала Гвин, но остальные Тарны ехали в мрачном молчании. Расставание с мечеными напомнило им об отсутствии Полиона. Один из Тарнов, вместе с ними уехавший из долины, никогда туда не вернется. Их не утешало соображение, что этому человеку, наверно, все равно. Он старше обычных новобранцев, и обращение скорее всего досталось ему тяжелее, чем другим, но сейчас оно уже состоялось. Где бы ни был Полион Тарн, что бы он ни делал в эту минуту, он стал Череполиким. Его семья - братья по секте. Родные по крови ему больше не нужны.
   Путники остановились у основания огромной мраморной лестницы, которая вела к монументальным колоннам фасада. Исполинские размеры здания подавляли. Вокруг ни души, только гигантская бронзовая статуя на пьедестале, указывающая разъеденной коррозией рукой в дальний конец кратера. На руке сидел голубь, еще один - на голове монумента. Видимо, многие поколения голубей отдыхали на этой статуе.
   - Это - старик Лоссо, - сказал Тибал, так легко спрыгивая с лошади, словно он не провел в седле целый день. - Неизвестно, конечно, были ли у него такие мышцы. Свиток в руке символизирует ученость, а разорванная цепь - свободу, которую он даровал меченым. Относительную свободу, разумеется.
   - Ну и страшилище, - сказала Гвин, слезая с помощью Тибала с лошади. Он действительно был зеленый? Никто нас, я смотрю, не встречает.
   - Какие-то люди здесь должны быть. Обычно бывают. Видимо, это - штучки Лабранцы. - Тибал повернул нахмуренное лицо к Булриону. - Надо кого-то оставить с лошадьми. Пока вам ничто не угрожает.
   Булрион поручил Джукиону и Ульпиону присматривать за лошадьми и начал вместе с Гвин подниматься по лестнице. Судьбы, как же все затекло! Тибал быстро пошел вперед, и Булриону было трудно за ним угнаться. Он вспомнил свой визит к правителю Далинга: ничто так не выявляет возраст, как лестница.
   - Уф! - выдохнула Гвин. - Куда ты спешишь, долгоногое чудище? У меня такое чувство, словно это я везла на спине проклятую лошадь, а не она меня. - Она остановилась и обернулась. - Погляди, Булл. Отсюда виден весь кратер. Потрясающе, правда? Тайный город, затерянное царство волшебников! И как нас сюда занесло?
   И главное, как нам отсюда унести ноги?
   - Повезло, вот и все, - ответил Булрион. - Какой воздух замечательный, - добавил он, делая глубокий вдох. - И ты у меня замечательная, любимая.
   Вестибюль Дворца легко вместил бы большую часть Тарнской Долины вместе с деревьями. Через многочисленные сводчатые двери открывался вид на череду внутренних дворов и колоннад. Первым впечатлением от колоссальных размеров Дворца было изумление. Но затем гости начинали замечать пустые постаменты, трещины в стенах и неровности пола.
   Гвин посмотрела на потолок.
   - А облака к вам не залетают? - ошеломленно спросила она. - И куда подевались остальные карнизы?
   - Спроси лучше, что стало с людьми, которые под ними стояли, - весело отозвался Тибал. - Боюсь, что они чувствовали себя подавленными. Добрый вечер, Ордур-садж.
   - Флаги сообщили, что вы уже на подступах. - Авайлграт встал с мраморной скамьи и подошел к вновь прибывшим. Он был один. Видимо, он проспал ночь, не снимая балахона и штанов. А скорее всего, судя по спутанным волосам, красным глазам и золотистой щетине на щеках, он провел предыдущую ночь вовсе без сна. Гвин бросила на него откровенно подозрительный взгляд.
   - Джасбур подозревает, что ты развлекался в чужой постели.
   - Если бы так! - Ордур оглянулся. Убедившись, что остальные Тарны разглядывают гигантское здание и не слушают их разговор, он подошел к Гвин и сказал всем троим: - Я тут поговорил с разными людьми. Большую часть дня я провел в библиотеке. С Лабранцей не встречался. Ну, спрашивай, Гвин.
   Его прямота несколько ее огорошила.
   - Бывают ли поулграты?
   Ордур кивнул и пригладил волосы.
   - По-видимому, да. Я как-то читал о людях, наделенных фатальными способностями, непохожими на способности остальных шести категорий меченых. Они появляются очень редко, и я не смог найти тех книг.
   - Лабранца припрятала?
   - Надеюсь, что нет. Возможно, просто затерялись. И я не нашел ни одного человека, который бы помнил, что в них написано. Это все равно что у некоторых людей глаза разного цвета. Ну, бывают такие. И что с того? Мне жаль, что я не смог сделать для тебя больше.
   - Мне тоже. Но сам-то ты что об этом думаешь?
   Ордур беспомощно посмотрел в сторону Тибала, как бы взывая о помощи, но тот молчал.
   - Сам я думаю, что у тебя есть какая-то власть над другими мечеными. Например, когда я уклоняюсь от твоих вопросов, мне делается очень скверно точно кто-то ударил ногой в живот. И не смотри на меня так! Я стараюсь!
   - Но что это за власть? Власть вытягивать из тебя ответы на вопросы?
   - Нет, гораздо больше. Помнишь, как ты порола хлыстом Мандасила? Тебе полагалось бы по крайней мере свалиться на землю с жуткой головной болью. А ты сумела заставить его снять порчу, которую он сам же и напустил на Булриона. Этого не смог бы сделать никто в Рарагаше, за исключением, пожалуй, муолгратов. Ты защитила нас, когда Ниад пришла в неистовство, узнав о гибели своего мужа. Необученный ивилграт в таком состоянии изуродовал бы всех кругом. Я убежден, что нашим здоровьем мы обязаны тебе.
   Булрион слушал Ордура со смятением в душе. Он склонялся к мысли, что тот говорит правду, - но этой правде он отказывался верить. "Чушь!" Если Гвин окажется меченой, о последствиях невыносимо даже думать.
   - Я сказала Ордуру, что иногда слышу Голос, - сказала мужу Гвин. - И он нисколько не удивился.
   - Об этом я ничего не сумел узнать, - виновато сказал Ордур. Потом вдруг скорчился. - Перестань, Гвин! Я же стараюсь!
   Если он притворялся, то делал это артистически. От скользкого как угорь насмешника не осталось и следа.
   - Я буду искать книги! - Он умоляюще обратился к Булриону: - Я ведь предупреждал, садж, что тебе, возможно, грозит опасность, но еще большая опасность грозит твоей жене. Самое главное - чтобы об этом не пронюхала Лабранца!
   Гвин казалась не столько испуганной, сколько разозленной.
   - А может, она уже пронюхала?
   Ордур пожал плечами.
   - В Рарагаше стоит чихнуть, и все уже знают твой секрет. Если джоолграт у Южных ворот уловил хотя бы обрывок мыслей кого-нибудь из нас о поулграте, то Лабранца, без сомнения, об этом уже знает. Поэтому я и не хотел тогда с тобой разговаривать.
   - Вообще-то власть над мечеными - не такое уж плохое дело. Но чем мне за это придется платить?
   - Не знаю! И, может быть, никто не знает. Поулграты появлялись так редко, что в Академии ими не успели заняться. Не существует пособия по их обучению. Если ты - поулграт, тебе придется самой учиться обуздывать себя.
   Булрион обнял Гвин за плечи.
   - Это можно делать и в долине, дорогая.
   Гвин прижалась к нему, но ее взгляд был прикован к авайлграту.
   - Поуль - дарительница жизни. Тот человек, который погиб в гостинице, пытаясь меня похитить... это было моих рук дело?
   Ордур помялся, потом искривился, словно его действительно ударили в живот.
   - Очень может быть. Ивилграты редко убивают, а Поуль не только дарит, но и отнимает жизнь.
   - Только не надо проверять, можешь ли ты отнять жизнь, любимая, сказал Булрион, стараясь скрыть беспокойство. Он уже начинал верить, что умение Гвин управляться с мечеными, даже с огоулгратами, не просто случайность. - Пусть это останется нашим секретом. Мне кажется, что он говорит правду.
   Возион заметил их перешептывание и захромал к ним - узнать, о чем они шепчутся. За ним пошел Занион.
   Гвин слабо улыбнулась Ордуру. Она тоже была встревожена, но старалась этого не показывать.
   - Да уж, врать ему не с руки. Но, пожалуй, я с тобой согласна. Хватит бить его ногой в живот.
   Все это время Тибал помалкивал и не вмешивался в разговор. Но тут спросил Ордура:
   - А про войну что-нибудь узнал?
   Авайлграт сердито нахмурился.
   - Тебе-то зачем меня спрашивать - сам, что ли, не знаешь?
   - Тогда мне расскажи, - попросила Гвин.
   - Узнал, но не так уж много. Лабранце все время поступают донесения, но она держит их под замком. Говорят, карпанцы опустошили Нимбудию. Веснар с Моктом отложили собственные распри до тех пор, пока не выяснятся планы карпанцев. Но все это только слухи.
   Тибал удовлетворенно кивнул.
   - И расскажи им про Совет.
   Ордур стиснул кулаки, но ответил:
   - Пар А-Сиур требует созыва Совета. Лабранца пока что не соглашается. Говорит, что все эти войны не имеют отношения к Рарагашу:
   Тибал выжидательно поднял брови. Ордур сердито молчал. Наступила долгая пауза. Гвин показалось, что оба что-то недоговаривают.
   - Ну и что? - спросила она, переводя взгляд с одного на другого.
   Тогда Тибал с улыбкой посмотрел на Булриона.
   - Скажи, любимый, - попросила Гвин.
   - Что сказать?
   - То, что тебе хочется сказать.
   Булрион раздраженно дернул плечом. Подумать про себя ничего нельзя!
   - Я просто подумал... Если Лабранца настроена к нам враждебно... Я подумал, что должны же у нее быть противники... Может, стоит сговориться с ними?
   - Я рад, что кто-то это наконец предложил, - словно про себя проговорил Тибал.
   Ордур потер глаза.
   - Мне самому следовало до этого додуматься. Но я так устал, что падаю с ног. Давайте завтра съездим к ним и потолкуем. - Он вгляделся в непроницаемое лицо Тибала. - Или сегодня?
   - Так-то лучше.
   - Ты чего-то еще от меня хочешь? Если ты заставишь меня работать головой, ты изменишь будущее - и настоящее тоже... А! Кворум?
   Тибал ухмыльнулся. Эти двое не очень-то дружили, но сейчас, судя по всему, были союзниками. И были на стороне Тарнов - хотя Гвин не совсем понимала, что все это значит.
   - Сколько союзников вам нужно? - спросил Булрион.
   - Четверо. В Совете шестеро членов, и Лабранца имеет право решающего голоса, если голоса разделятся пополам.
   - С Циберорой я бы на твоем месте не связывался, - сказал Тибал. - Она все равно будет против. Ордур кивнул и прикрыл рукой зевок.
   - Если я засну, можешь проголосовать за меня. Да я и не знаю, имею ли я по закону право голосовать. В полночь? Где?
   - В Восточном крыле, - сказал Тибал. - Привези Баслина, даже если тебе придется привязать его к лошади.
   - От его лошади скорей услышишь что-нибудь путное.
   Ордур почтительно поклонился Гвин и ушел - видимо, с большой готовностью.
   Булрион заметил, что жена пристально на него смотрит.
   - Я хочу домой, - прошептала она. - Как же хочется домой!
   - Мне тоже.
   - Кто-то идет, - предостерегающе сказал Возион.
   Наконец-то! Подошел низенький толстый человечек со смуглой кожей нурцийца. На нем была пышная желто-синяя ливрея - очевидно, восходящая еще к эпохе империи. Булрион видел подобный наряд только раз - во дворце правителя в Далинге. От обтянутых чулками икр до пышного жабо на груди человечек являл собой крайне нелепое зрелище. К тому же он не то от природы отличался высокомерием, не то просто стеснялся показываться на людях весь в лентах и кружевах, но на лице у него было крайне надменное выражение.
   - Вы находитесь в частном владении! - провозгласил он. - Что вам здесь надо?
   Тарны свирепо нахмурились. Тибал фыркнул:
   - Не обращайте внимания на этого попугая. Я проведу вас в помещение для гостей. А ты, брат, займись их лошадьми. Можешь не сообщать Чингу, что люди, которых он ждал, прибыли. Он это уже знает. Пошли, ребята. - Смуглые щеки лакея побагровели. -Ты не имеешь права!
   - Имею-имею. Я член Совета, Тибал Фрайнит, - если ты этого не знаешь. Беги к своему хозяину. Чудо-ребенок тебя ждет.
   И Тибал зашагал через вестибюль к одной из арок. Тарны пошли за ним.
   48
   Пройдя сквозь арку, Тибал сбежал по ступенькам к аркаде мраморных колонн, с одной стороны которой шла стена с барельефами, а с другой открывался вид на внутренний сад. Погруженный в мучительные размышления, Булрион только смутно заметил, что многие из панелей с барельефами иссечены трещинами, что трава в саду пожухла, а клумбы запущены.
   Тибал усмехнулся:
   - Зря спешим. Все равно придется возвращаться этим же путем.
   - Что-то я не понимаю, - сказал догнавший их Возион. - Почему мы так опасаемся Лабранцы, отец?
   Булрион вздохнул:
   - Все очень просто. За последние сто лет несколько раз появлялся человек, который пытался убедить народ, что он - новый император, что он Обновитель.
   - Ну и что с того?
   - А то, что я буду первым, который пытается всех убедить, что он вовсе не Обновитель.
   Возион резко хохотнул:
   - Ну, я по крайней мере тебе верю.
   - Я тоже, - сказал Занион. - Какой ты Обновитель! ~ Я тронут вашей верой в меня, мальчики.
   - Мы все тебя поддержим, отец, - добавил Тисвион. - Вернее, удержим.
   - Ну, хватит резвиться, дети, - с улыбкой вмешалась Гвин. - а мне так очень нравится представлять себя императрицей в длинном платье из пурпурного шелка, обвешанной драгоценностями и целыми днями возлежащей на бархатном диване.
   Раздались дружные возгласы:
   - Да кто спорит!
   - Мы все станем графьями!
   - А Бранкион наследником престола!
   Хорошо, когда близкие люди тебя понимают.
   Тибал, который все еще шел впереди всех, вдруг издал какой-то странный звук и зашатался. Занион подхватил его под одну руку, Булрион - под другую. Ноги Тибала подломились, голова откинулась, глаза закатились.
   - Он потерял сознание! - воскликнул Возион. - Положите его на пол...
   - Нет! - отчаянно крикнула Гвин. - Тащите его дальше - да бегом!
   Ее голос был похож на щелчок бича. Занион и Булрион поволокли обмякшего Тибала по галерее со всей возможной быстротой. Остальные спешили следом. Позади всех хромал Возион. Когда мужчины замедлили шаг, Гвин крикнула: "Быстрее!" Булрион споткнулся. Тисвион оттолкнул его и занял его место.
   - Ладно, достаточно, - наконец сказала Гвин.
   И, правда, в глазах Тибала появились проблески смысла. Тарны продолжали поддерживать его под руки, но он уже и сам переставлял ноги. Но явно не понимал, что произошло.
   - Что это было? - спросил Булрион.
   Тибал что-то пробормотал. У него подергивались мускулы, изо рта текла слюна.
   Булрион обернулся к Гвин и был потрясен ее бледностью.
   - Что происходит, милая?
   Она покачала головой, подошла к мужу и ухватилась за него. Ее била дрожь.
   - По-моему, нам нельзя останавливаться.
   - Ну, тебе, кажись, виднее, - сказал Булрион.
   На лицах остальных отражались его недоумение и тревога.
   - Тибал, как ты себя чувствуешь? - спросил Булрион.
   - А? Ч-что случилось?
   - Мы не знаем. Ты потерял сознание. А ты знаешь, Гвин?
   - Я тоже не знаю.