Дункан Дэйв. Меченные проклятием

   Но по крайней мере Гвин Тарн было некогда оплакивать Булриона.
   Не успела она опомниться, как наступил 35 день Муоль, и она оказалась на роковом поле при Гемайне.
   На рассвете Гвин разбудил окрик часового. Она лежала, скорчившись от холода, под одеялами, и у нее затекло все тело. Она боялась пошевелиться, прекрасно зная, что, если она попробует встать, ее начнет рвать. Беременность плохо вписывается в войну, особенно по утрам. Карета слегка качнулась - кто-то встал на ступеньку. "Не надо!" - завопило ее тело. Но тут дверца открылась, и утренний свет позолотил белокурую головку Ниад.
   - Гвин-садж, - прошептала она и протянула к ней руку.
   Гвин схватила ее.
   - Спасибо, милая!
   Теперь все будет хорошо. Если поутру рядом с ней есть целитель, дальше она уже справится сама.
   Гвин присела в постели, освободив место для Ниад. Не слушая болтовню девушки, она стала причесываться свободной рукой. Наружи нарастал шум: видно, ей придется доканчивать свой туалет уже после битвы - если они ее, конечно, выиграют. Она набросила на плечи накидку, и они с Ниад спустились на мокрую от росы траву.
   - А это что еще такое? - воскликнула Гвин.
   Вчера, когда они сюда приехали, было уже совсем темно.
   - Это - ветряная мельница, - произнес мужской голос.
   - Тибал! Ты мне не нужен!
   - Нет, нужен. Ты и не представляешь, насколько нужен. Идем со мной. Начнешь день со смотра своих войск.
   Порой его дар предвидения жутко действовал ей на нервы. Раскомандовался тут! Словно она обязана ему подчиняться. Впрочем, видно, придется подчиниться. Просто она еще толком не проснулась и, как всегда утром, злилась на весь свет. Вдали слышался мерный барабанный бой. Он напомнил ей, что сегодня на этом поле погибнут тысячи людей. В лицо дунул холодный порыв ветра. Похоже, вот-вот начнется дождь - на небе сгущаются тучи. Исход скольких сражений решила грязь и намокшая тетива!
   Ниад стиснула ей руку.
   - Погляди! Ивиль!
   Утренняя звезда висела низко над горизонтом, поблескивая в лучах еще не взошедшего солнца.
   - Добрая примета!
   Гвин вскользь подумала о Возионе и его бесчисленных приметах.
   Кругом стояли палатки, возле них суетились люди. Гвин пошла с Тибалом, улыбаясь меченым и изо всех сил стараясь внушить им уверенность в своей предводительнице. Рарагашцы разбили лагерь на невысоком, но крутом холме. Солдат вокруг было очень мало - в основном пожилые мужчины, приданные им в охрану. Вид у них был довольный: повезло с назначением, не придется махать мечом.
   Гвин увидела Пар А-Сиур, которая организовывала санитарный отряд из ивилгратов. Гвин напомнила им свой приказ оставаться со стражей и ни в коем случае не приближаться к полю боя.
   Палатки джоолгратов стояли отдельно. Здесь командовала Зиберора. Тем, кто читает мысли, поле боя причиняет невыразимые страдания, поэтому очень мало джоолгратов согласились участвовать в кампании. Зато из них получались превосходные разведчики. Зорг, наверное, лучше осведомлен о планах и расстановке сил врага, чем любой другой полководец в истории Куолии.
   Вот Раксал, стоически возглавляющий отряд муолгратов. Этих подбадривать не надо: они не знают страха и предстоящая битва их ничуть не волнует. В хрониках Рарагаша не было ни одного упоминания о выступлении муолгратов в поддержку какой-либо из воюющих сторон.
   А вот и Лабранца Ламит во главе отряда огоулгратов. Эту женщину не удержала бы дома вся карпанская орда.
   Авайлграты, обреченные бесконечно менять свой облик, не могли участвовать в битве, но многие все же прибыли, чтобы хоть как-нибудь помочь Гвин - в качестве поваров, посыльных и прочих.
   Кроме Тибала, ни одного шуулграта в лагере не было. Но многие записались в боевые отряды, будучи уверены, что им не суждено умереть в этом бою: в последний год перед смертью на шуулгратов находит слабость, которая сама по себе сделала бы их непригодными для воинской службы. Однако многие, по словам Тибала, знали, что им грозит тяжелое увечье.
   - Ну, все, - весело сказал Тибал, когда они закончили смотр и меченые разошлись по своим постам. - Может, пойдем посмотрим начало сечи? Завтракать, полагаю, ты не хочешь. Собственно, не полагаю, а знаю точно.
   Гвин сжала руку Ниад.
   - Нет, не хочу. А что это такое?
   - Это - флаг.
   - Вижу, что флаг! Чей? Белые лучи на синем поле? Погоди, это же эмблема Пантолиона!
   Тибал улыбнулся, и в эту минуту его лицо осветили первые лучи солнца.
   - Теперь это твоя эмблема.
   "Он меня нарочно дразнит", - подумала Гвин и не стала просить разъяснений. Тибал провел ее по росистой траве к краю обрыва. Перед ними расстилалось поле битвы.
   - Вон они, - серьезно сказал он. - Можешь взглянуть на наших врагов другого такого случая не представится.
   Судьбы! А Гвин было подумала, что эта темная масса - лес. Она уже пришла в движение и неумолимо надвигалась, как туча или океан. Гвин была поражена численностью врага. Она думала, что их во много раз меньше. Вдруг рука Ниад дрогнула. Что это? Кто-то зовет ее по имени.
   - Гвин! Гвин-садж! Госпожа Председательница!
   К ней бежала хрупкая пожилая женщина с искаженным лицом. Седые волосы развевались по ветру. В глазах застыло смятение.
   - Помоги, пожалуйста! Не пускай его!
   - Успокойся! - воскликнула Гвин, отшатываясь от женщины и поднимая свободную руку. - Кого не пускать? И кто ты?
   - Да Ордур я, кто же еще! - завопила женщина. Она была так взволнована и так шепелявила беззубым ртом, что ее слова было трудно разобрать. Джасбур обещал помочь мне на кухне, а вместо этого ушел. Взял меч и ушел. Сказал, что будет сражаться вместе с нурцийцами. Его убьют! Я знаю, что его убьют!
   Женщина заломила костлявые руки. Ордур? Гвин оторопела.
   - Я не знала, что ты изменился. И она... он тоже. Но как я могу его не пустить?
   Тысячи женщин в Куолии так же дрожат за своих мужей и братьев, но Ордур... Ордур был ее другом. Наверно, и остается другом. Нельзя же забывать хорошее.
   Она сердито спросила Тибала:
   - Если уж ты все равно торчишь рядом, скажи хотя бы, что случится с Джасбуром.
   Тот пожал плечами:
   - Ничего с ним не случится. Честное слово! Он как-то напрягся и закрыл глаза.
   - Спасибо, Тибал, огромное тебе спасибо! Ты не представляешь, как я тебе благодарна.
   Женщина обхватила шуулграта за шею и крепко поцеловала. Потом вытерла ладонью слезы и пошла прочь. Ее седые космы по-прежнему развевались по ветру.
   - Вот уж не соскучишься, - сказал Тибал, вытирая тыльной стороной руки рот. - Чесночная колбаса на завтрак!
   - И как ты можешь в такую минуту шутить?
   - Сегодня - замечательный день. - И Тибал широко улыбнулся.
   - Для тебя, может, и замечательный. - Гвин опять поглядела на расстилавшееся внизу поле. Карпанские порядки заметно приблизились. Уже можно было отличить конных от пеших. Их численность ужасала. - Но не для тех юношей, что скоро сойдутся в бою. Сыновья, мужья, возлюбленные, отцы, братья... Скольким из них не суждено увидеть завтрашний восход?
   - Примерно тридцати двум тысячам. Тринадцати тысячам наших и...
   - И ты так хладнокровно об этом говоришь!
   - Я шуулграт. Нам приходится быть хладнокровными, не то мы сойдем с ума.
   "Например, хладнокровно отпустить Булриона на погибель", - подумала Гвин.
   Она посмотрела вниз, и у нее защемило сердце. Знамена трех королевств реяли на холме, разделявшем равнину пополам. Построенное на склоне войско поджидало движущуюся на него лавину смерти.
   - Тибал! Неужели это все, что у нас есть?
   - Как сказать. Это - все, что видят карпанцы. Многие из этих солдат крестьяне, вооруженные лишь дубинами. Шанс остаться в живых у них, конечно, невелик, но выглядят они...
   - Значит, есть резервы? Должны быть!
   - Кое-какие резервы, наверное, есть.
   - Ты помнишь, что случилось с Чингом Чилитом? Тибал злорадно засмеялся:
   - Нет, не помню, но я об этом читал. Ну, давай поглядим повнимательнее. Карпанцы разделены на четыре колонны. Одна попытается взять горку, на которой мы стоим, - они думают, что у нас поднят флаг главнокомандующего. Но внизу в деревьях засели джоолграты, которые наведут на карпанцев ужас и обратят колонну в беспорядочное бегство. Трудно сохранять мужество, когда все вокруг насмерть перепуганы. Другая колонна будет штурмовать холм, где выстроено войско коалиции. На нее обрушат град стрел нурцийские лучники. Остальные две попытаются обойти холм с флангов. В овраге справа залегли Череполикие. А в рощице с другой стороны прячутся меченые. А вон за тем холмом подальше скрывается армия Мокта. Остальные веснарцы позади них - их отсюда не видно.
   Ниад радостно хихикнула и сжала руку Гвин.
   - Зорг их перехитрил, - с уважением в голосе сказала Гвин.
   - Зорг одержит блестящую победу. Я бы даже сказал, чересчур блестящую.
   - Как это?
   - Больше карпанцы не дадут себя провести. Они будут очень осторожны. И будут особенно опасаться меченых. Хуже того, они прорвутся на юг и на восток. Захватят Мокт и Далинг. Западные королевства успокоятся и решат, что для них опасность миновала. И горько ошибутся. Даже нурцийцы расслабятся после этой победы: дескать, дело сделано. - Он пожал плечами и глянул вниз через плечо Гвин. - Но все равно победа - это победа, и без нее ты, наверное, не смогла бы оправиться от поражения под Арчером....
   В своем возбуждении он забыл про осторожность и листал перед ней страницы истории.
   - А что будет с Тарнской Долиной? Тибал вздохнул:
   - Ее они захватят.
   - Тогда я должна предупредить Тарнов! Они же мне родные, Тибал! В память Булриона...
   В глазах Тибала вспыхнула тревога.
   - Потом. У нас будет время... когда станет ясно, куда направляются карпанцы. Если ты сделаешь это раньше...
   Гвин кивнула:
   - Хорошо, позже.
   Она должна или довериться Тибалу, или уничтожить его. Долину предадут огню и мечу? Благодарение Судьбам, что Булрион этого не увидит.
   Рука Ниад дрогнула. Гвин повернулась и увидела, что к ним бегут двое Череполиких. Обнаженные тела покрывала боевая раскраска. В руках каждый держал шит и копье.
   На щите бегущего первым были намалеваны два черепа. Он отдал честь Гвин и, задыхаясь от бега, сказал:
   - Я принес тебе распоряжение Главнокомандующего, Ведьма.
   - Меня зовут Гвин Тарн, и прошу так ко мне и обращаться....
   - Главнокомандующего беспокоит надвигающийся дождь. Он хочет, чтобы огоулграты перешли поближе к нурцийским лучникам - нельзя, чтобы луки намокли.
   Гвин даже толком не знала, где находятся огоулграты. Зорг сам занимался расстановкой меченых. Зачем ему ее согласие на их передислокацию?
   "Голос, мне согласиться?"
   "Да".
   Не успела Гвин раскрыть рот, как Тибал подал ей листок бумаги и палочку угля. Гвин велела Ниад повернуться, положила бумагу ей на спину и торопливо нацарапала:
   Воин выхватил листок у нее из рук, рявкнул какую-то команду своему спутнику и побежал прочь.
   Но спутник не последовал за ним. Он воткнул копье концом в землю и оперся на него. Его раскрашенная грудная клетка все еще вздымалась и опускалась после бега.
   - Здравствуй, Ниад, - тихо проговорил он.
   Гвин отшатнулась. Почувствовав руку Тибала у себя на талии, она резко ее оттолкнула.
   - Полион? - прошептала Ниад.
   Череп, в котором невозможно было узнать прежнего Полиона, кивнул.
   - Добрый день, бабушка.
   - Добрый день, Полион.
   У Гвин все заныло внутри. Полион вырос, раздался в груди и был так же страшен, как все Череполикие. В нем ничего не осталось от озорного мальчишки, которого она так недолго знала, на юношу, которого любила Ниад. Ей стало дурно - и не только от беременности. Конечно, ему отрубили нос, и лицо было бело-черным. Какие страдания он, наверное, перенес!
   - Ты, конечно, знаешь про деда, - словно мимоходом спросил он. Она кивнула.
   - Он умер очень быстро.
   - Ты был там?! Лицо-череп исказилось.
   - Я не мог их спасти.
   - Разумеется. - Гвин содрогнулась. - Конечно, не мог.
   - Воин должен подчиняться приказу.
   - - Да.
   - Ну что ж... - Он пожал плечами. - Надо идти - впереди сражение.
   Он взял копье и повернулся.
   - Полион! - воскликнула Ниад. Он посмотрел на нее:
   - Все такая же хорошенькая. Ты вышла замуж, красотка?
   - Нет. Я все еще твоя жена.
   - Ты - моя вдова. Тебе сообщили о моей смерти. - Он оскалил зубы. Кто знает, может, сегодня это сообщение станет правдой.
   - Я все еще люблю тебя. Он помедлил.
   - Меня нельзя любить.
   Казалось, он не был уверен, что это так. Может быть, ждал опровержения?
   - Я правда люблю тебя, Полион. Разве я не могу быть твоей женой, несмотря ни на что?
   - Ты хочешь стать одной из наших женщин? Которыми мы пользуемся вместе с братьями?
   Гвин попыталась что-то сказать, но почувствовала, что ее сейчас вырвет желчью.
   - А нельзя принадлежать в основном тебе?
   - Нет. У нас все общее. Мы все равны. Ты этого хочешь, Ниад?
   Она покачала головой:
   - Нет. А ты?
   Раскраска на лице Полиона шевельнулась, но прочитать его выражение было невозможно.
   - Нет. Нет, мне... мне бы это не понравилось.
   Ему, казалось, было стыдно это произнести.
   - Я смогла бы вылечить твой нос, Полион.
   - Нет! Я - Череполикий и горжусь этим. Ты думаешь, я хочу опять стать крестьянином? Они болтают, что тоже зарданцы, но они просто не знают, что говорят. Недочеловеки! Тьфу!
   - Я всегда буду тебя любить.
   - Мне пора идти.
   - Я всегда буду тебя любить.
   - Проклятие! - Из дыры в лице раздался странный чмокающий звук. Иметь собственную женщину разрешено только Погубителям. Война будет долгой... Если я не умру... Будешь ждать, пока я получу это звание?
   - Да! - ответила Ниад. - Буду ждать столько, сколько надо.
   Он горько рассмеялся:
   - Не дождешься. Столько лет!
   - Дождусь...
   И Ниад прошептала что-то похожее на "лягушонок". Гвин не верила своим ушам. Полион оскалился.
   - Что ж, мне терять нечего. Если дождешься, я приду за тобой... киска.
   Ниад шагнула к нему. Но он попятился и опять повернулся, чтобы идти.
   - Убийца Полион! - рявкнул Тибал.
   - Что, шуулграт? - опасливо спросил Полион.
   - Обычно я этого не делаю... Ты останешься жив. Убьешь много врагов. Получишь повышение, Чудовище Полион.
   Полион подпрыгнул и помчался, как борзая, размахивая копьем и издавая ликующие клики.
   Гвин и Ниад упали друг другу в объятия.
   Гвин стояла возле кареты. Карпанцы заполнили равнину и, как предсказал Тибал, разделились на четыре колонны. Топот ног, стук копыт, барабанная дробь и воинственные крики слились в общий гул, напоминавший рокот моря. На холме, где развевались знамена коалиции, затрубили трубы. Через несколько минут начнется сеча. Трава Гемайна будет обильно удобрена кровью.
   Ниад ушла в лазарет дожидаться первых раненых. Тибал опять обнял Гвин за талию и крепко прижал к себе. Она попыталась вырваться, но он оказался очень силен.
   - Пусти!
   Тибал отпустил. Он не мог ослушаться ее.
   Гвин смотрела на возникшую на холме рябь движения. Там нурцийцы готовились отражать первый натиск карпанцев. И там же прольется первая кровь.
   - Ты все равно меня простишь, - сказал ей на ухо Тибал. - Меня это самого удивляет. Мои дневники полны этим: как она сможет меня простить, когда я позволил ее мужу уехать на, верную смерть? Я не предвидел того, что попытаюсь его спасти, и, конечно, я этого не помню. Но я знаю, что в последнюю минуту попробовал что-то для него сделать. И опоздал - это я тоже знаю. Но, видимо, поэтому ты и сможешь меня простить: все-таки я решился.
   Гвин молчала. Внизу трубил горн. Земля дрожала под ногами карпанцев.
   Тибал заговорил снова:
   - Несомненно, Булрион Тарн был прекрасный человек, хотя я его не помню. И он наверняка очень любил тебя, но у него были и другие обязанности - его семья, роль патриарха. А любить поулграта - значит отдать ему все, что у тебя есть, душу и тело. Я твой, твоя броня, твоя собачка, твой щит, твоя тень, твой раб. Теперь у меня больше не будет собственной жизни - до смерти я буду просто твоим придатком. И я не хочу ничего другого.
   - Тибал Фрайнит! - негодующе воскликнула Гвин. - Я только что похоронила мужа! За один год я потеряла двух мужей. Думаешь, мне так уж нужен третий? Ты предлагаешь мне брак или просто сожительство? За кого ты меня принимаешь?
   Ее вспышка как будто нисколько его не огорошила.
   - Я принимаю тебя за женщину, которой повезло: все беды обрушились на тебя в начале жизни, а в будущем Судьбы предначертали тебе почти сплошное счастье. Любая ночь когда-нибудь кончается, Гвин. Опять встает Поуль. Ивиль залечивает раны тела, Шууль лечит душу. Если тебе неприятно мое присутствие - прикажи, и я уйду. А если я так уж действую тебе на нервы, вели мне убить себя, хотя, по-моему, это - чересчур радикальное решение.
   Гвин невольно улыбнулась и поспешно отвернулась, чтобы он не увидел улыбки. Может, она когда-нибудь и выйдет замуж в третий раз. Она не любит одиночества, а сыну Булриона нужен отец. Но сейчас об этом думать рано.
   - Я подожду, - сказал Тибал. - Я ждал всю жизнь. Сказать тебе, в какую ночь это произойдет? Где? Какого цвета будет полог над кроватью? Чем я тебя напою, чтобы сломить твое сопротивление?
   Над холмом взвилась туча стрел. Авангард колонны карпанцев рассыпался. Затем раздался крик тысяч глоток.
   - Зачем мне лгать? - говорил Тибал. - Можешь не верить другим мужчинам, но шуулграт заслуживает доверия. Мы будем счастливы, Ниен, мы проживем вместе долгую жизнь. И я всегда буду тебя любить. Меня одолевают радостные предвоспоминания... Твой день рождения, когда огоулграты вызвали дождь из цветов. Победа под Хенфольдом, наша поездка на Кристальные острова, наши дети, день, когда Погубитель Полион приедет за своей женой....
   Первый вал карпанцев откатился назад, оставив на склоне холма множество убитых людей и лошадей.
   - Судьбы, Тибал! Сейчас не время об этом говорить!
   - Самое время. Одна эпоха закончилась, начинается другая. Посмотри на всех этих людей внизу. Это они отмечены Проклятием, а не мы. Они отмечены Проклятием войны, которой не хотели. А нас ждет счастье. - Он помолчал. Помнишь, как мы встретились?
   - Да.
   - Я выглядел идиотом? Влюбленным мальчишкой?
   - Ничуть. Я почувствовала, что ты... какой-то странный. Непохожий на других. Но идиотом ты мне не показался.
   И она вспомнила Голос: "Началось". Тибал облегченно вздохнул.
   - Теперь уже скрывать нет смысла. Раньше я естественно, не мог тебе этого сказать. Но в конце концов ты выйдешь за меня замуж, Ниен.
   - Поэтому понадобилось, чтобы мой муж умер? У Тибала напряглись скулы.
   - Нет. Твой муж должен был умереть, потому что ты - поулграт и ничто не должно мешать тебе выполнить свое предназначение. Только ты можешь спасти Куолию.
   - Я этому не верю.
   И Гвин стала вновь наблюдать за ходом битвы.
   Непосредственно внизу под ними колонна карпанцев начала подниматься по склону. Если Тибал ошибся насчет того, что в деревьях засели джоолграты, или если джоолграты сами впадут в панику и побегут, тогда все его предсказания гроша ломаного не стоят.
   Но пока они как будто начинали сбываться. Левый фланг колонны остановился. Кавалерия увязла в болоте, боевые порядки пеших смешались. Но центр колонны опять начал продвигаться вверх по склону. Снизу доносился все тот же рев прибоя, составленный из криков, команд, звона мечей, свиста стрел.
   - Какой ужас! Невыносимо смотреть!
   - Привыкай, - сказал Тибал. - Это - первое, но не последнее сражение, на котором ты присутствуешь, - и не самое страшное. Даже наоборот, с самым благополучным исходом.
   - Но почему я?
   - Потому что так распорядились Судьбы. Потому что ты и есть Обновитель.
   Гвин так и подскочила.
   - Что ты говоришь? Я? Да у нас сроду не было императрицы. Зарданцы никогда не...
   - Я не сказал, что ты станешь императрицей. Я сказал, что ты Обновитель. Твоими усилиями создастся вторая империя, Гвин. Неужели ты этого еще не поняла?
   И он подбадривающе улыбнулся ей, хотя улыбка на фоне трагедии, развертывавшейся внизу, не могла получиться очень веселой.
   - Не я? Тогда кто же станет императором? Неужели я лезла из кожи вон для того, чтобы сделать императором Куолии Зорга?!
   - Зорг погибнет в следующем году в битве под Арчером. Но ты здесь ни при чем. Ты в это время будешь занята другим делом и в другом месте.
   - Тогда... - Гвин отвернулась. - Опять война! Я не хочу!
   - Приходится принимать то, что посылают Судьбы, Ниен.
   - Почему я? Я даже не знаю, что я здесь делаю!
   - Ты их вдохновляешь. Пока что твоя роль не слишком велика, но после битвы под Арчером...
   - А какой мне от всего этого прок? - закричала Гвин. - Кто вдохновит меня?
   - Разумеется, наш следующий император.
   Он обнял ее и привлек к себе. На этот раз она не сопротивлялась.
   ГОД ПЕРВЫЙ
   Историки, в общем, согласны относительно даты основания второй империи. Хотя знаменитый Гурмил Псарит утверждал, что началом империи следует считать битву при Гемайне в 101 году, позднейшие исследователи дружно опровергали это мнение, заявляя, что Псарит просто хотел выделиться в академическом мире. Конечно, битва при Гемайне была крупной победой едва зародившейся коалиции, которая впоследствии образует ядро нового мирового порядка, но младенец, родившийся в тот день, был очень слаб и едва пережил сокрушительное поражение при Арчере весной следующего года.
   Странным образом это поражение имело самые благоприятные последствия. Разгром коалиции и зверское истребление жителей Да-Лама вынудило западные королевства послать подкрепление своим восточным братьям. В начале 103 года возрожденная коалиция нанесла карпанцам чувствительное, если и не решающее, поражение при Хенфольде. Гвин Фрайнит придумала гениальный ход для того, чтобы укрепить этот громоздкий союз. За день до битвы она выстроила войско, подняла перед ним своего годовалого сына и объявила его императором. С этого дня и исчислялось начало его правления, и эта дата вошла в историю как дата основания Зарданской империи.
   Сначала мальчик был просто символом, и его никто не принимал всерьез, хотя народ с готовностью поверил в басню о том, что он прямой потомок Пантолиона. Империя стала одерживать победу за победой, она превратилась в силу, с которой нельзя было не считаться. Мелкие королевства рушились, и Гвин Фрайнит посылала туда агентов, устанавливающих там имперское правление.
   Режим, который поначалу был чисто символическим, постепенно упрочивался: в 110 году был заключен договор с карпанцами, в 113 году империи подчинилась конфедерация Н'Сам, в 115 году пал Подманш. После этого, невзирая на отдельные неудачи, империя военными или дипломатическими средствами постоянно расширяла свои владения. Последняя серьезная угроза ее существованию - Западное Сообщество - было подчинено в 120 году.
   Естественно, что к тому времени Гвин отошла в тень, и император Булрион Тарн сам возглавил свои войска.