Дункан Элис. Герой ее романа

   Присцилла обезоруживающе улыбнулась И промурлыкала:
   — О да! Она — настоящее сокровище, мистер Партингтон.
   Тому показалось, что Присцилла говорит искренне, и он сделал вывод, что она не окончательно лишена здравого смысла. Любой, кто мог оценить достоинства Клэр, просто обязан иметь какие-нибудь положительные качества!
   Том намеренно крепко сжал руку Сильвестру Аддисону-Аддисону, поскольку тот был слабаком и дважды за сегодняшний вечер нагрубил Клэр. Хотя он понимал, что подобное проявление собственного превосходства — не что иное, как обычное ребячество, однако не мог отказать себе в удовольствии пронаблюдать, как Сильвестр скривился от боли. А когда тот выходил из дома с приклеившейся к нему намертво Присциллой Прингл, помахивая в воздухе отдавленной рукой, Том понадеялся, что вдовушка его утешит.
   После того как удалился последний гость, Том медленно поднялся наверх, размышляя, что сказать Клэр. Остановившись у ее двери, он помедлил, глубоко вздохнул и тихонько постучал.
   Клэр лежала в постели, свернувшись клубочком и натянув одеяло до подбородка. Она слышала тихие шаги Тома, она знала, что это именно он стоит в коридоре, и, когда услышала стук в дверь, сердце у нее почти перестало биться. Клэр затаила дыхание, хотя прекрасно понимала, что Том не может услышать его за запертой дверью.
   Потом наступила тишина. Клэр показалось, что прошла целая вечность. Она начала уже расслабляться, когда услышала тихое:
   — Клэр?
   Она снова замерла и притихла, как мышь. Ее сердце так сильно билось, что Клэр опасалась потерять сознание. Одно ее утешало: падать ей в любом случае будет некуда.
   «Неужели он пришел, чтобы уволить меня? — в панике думала она. — Вряд ли. Скорее всего он подождет до утра».
   Клэр недолго была знакома с Томом, но знала его достаточно хорошо, чтобы удостовериться, что сердце у него доброе.
   Клэр казалось, что у нее уже кончились все слезы, но, когда Том снова позвал ее, они опять покатились по щекам. Ей захотелось вскочить с постели, распахнуть дверь и упасть в его объятия. Ей хотелось, чтобы Том снова ее поцеловал, научил отвечать на его прикосновения, чтобы он делал с ней все, что хочет…
   В ужасе она закрыла лицо руками. Ей было ясно одно: Клэр Монтегю — падшая женщина.
 
   Когда на следующее утро Том проснулся, он знал, что ему делать. В конце концов, это просто смешно! Он, Том Партингтон, владелец роскошной усадьбы, молодой генерал, сражавшийся за безнадежное дело, потерял голову от порочной страсти к собственной экономке! Впрочем, не только в страсти тут дело. Том искренне считал, что Клэр Монтегю — самая замечательная женщина из всех, с кем ему довелось встречаться в жизни. Он хотел, чтобы она оставалась рядом с ним. Надолго. Может быть, даже навсегда.
   Но в таком случае тем более следует сделать все возможное, чтобы убедить ее стать его любовницей.
   Нахмурившись, Том откинулся на подушки и подумал, что все не так просто. Начать с того, что у него никогда не было постоянной любовницы, а это, очевидно, хлопотно. Может быть, его нынешнее состояние — всего лишь результат эротических мечтаний, которые были прерваны в самый неподходящий момент? Проспи он еще пару минут, и ему удалось бы испытать то, что он вообразил себе вчера в объятиях Клэр…
   Том мысленно дал себе пощечину и решил, что попытается держаться в рамках приличий. Ведь ему предстоит все серьезно обдумать и взвесить.
   Посвятив этому делу добрых сорок пять минут, он вздохнул и пробормотал:
   — Я не хочу, чтобы она оставила меня!
   При одной мысли, что Клэр может уехать из усадьбы Партингтонов, уйти от него, душа Тома наполнилась неподдельным ужасом. Хотя признаться в этом ему было трудно даже себе. Еще никогда и ни в ком он не нуждался так сильно, как нуждается в Клэр. Такое чувство казалось ему недостойным мужчины.
   С другой стороны, он ценил практичность и общительность Клэр, ее легкий характер. Так что, может быть, сознание того, что она ему нужна, не такое уж и идиотское?
   Мысль о женитьбе нанесла Тому краткий визит, но оказалась столь неприятной, учитывая его воспоминания о браке его родителей, что он постарался поскорее от нее избавиться. Черт побери, ведь Клэр и так живет с ним в одном доме! И он не видит никаких причин совершать такую немыслимую глупость, как женитьба.
   Если ему выпадет счастливая карта, он заставит ее себя полюбить. И тогда она сама захочет остаться и не придется совершать никаких глупостей.
   Нахмурившись, Том спустил ноги с постели и с раздражением заметил, что его ночная рубашка снова завернулась и собралась у него на талии.
   «Что за мерзкая штука эта ночная рубашка! От нее одни только неудобства! Интересно, станет ли Клэр возражать против того, чтобы я спал с ней обнаженным, когда мы наконец станем любовниками?»
   Тут он понял, что его одолевают глупые мысли. Сначала нужно еще убедить Клэр, что в ее же интересах стать его возлюбленной. Но как это сделать, Том не имел пока ни малейшего представления. Особенно после того, как вчера вечером потерял голову и напугал ее до смерти.
   «Полагаю, начинать нужно с извинений», — решил Том.
   Он не знал, как поступит, если Клэр все-таки оставит свою работу, но знал наверняка, что не собирается ее отпускать.
   «Черт, со всеми этими светскими условностями не так-то просто сладить! В прерии, если возникает в чем-то нужда, стоит только напасть на след, а потом дело только за удачным выстрелом. И не нужно тратить попусту время и беспокоиться о всяких там тонкостях. А здесь, черт побери, в цивилизованном мире, сначала нужно проявить обходительность, найти подход…»
   Искать подход к девственницам Том не привык и абсолютно не был уверен в успехе. К тому же он понимал, что вчера вечером испортил все дело. Бедняжка Клэр — натура тонкая, а он так грубо обошелся с ней на балконе бального зала!
   Застегивая жилет и поправляя галстук, Том пробормотал:
   — Будь что будет!
   Если нужно ухаживать за Клэр Монтегю — видит бог, он готов пойти и на это!
   По пути в маленькую столовую Том чуть было мозги не вывихнул, стараясь вспомнить всю ту науку, которую мать вбивала ему в голову, когда он был еще мальчиком. Он здорово пожалел, что тогда обращал на это слишком мало внимания.
   Том остановился перед дверью, пытаясь придумать какое-нибудь подходящее извинение, с которого хорошо было бы начать. Однако в голову ничего не приходило, и в конце концов он решил не прибегать ни к каким уловкам. Том рывком распахнул дверь, намереваясь сразу же начать с самого главного: он попросит Клэр не уезжать, а сначала выслушать его и попытаться понять.
   Но всем его благим намерениям не суждено было сбыться.
   — Где, черт возьми, Клэр?! То есть, я хотел сказать, мисс Монтегю?
   Джедидайя поднял глаза от яичницы, которую возил вилкой по своей тарелке. В столовой находился только он.
   — А, привет, Том! — мечтательно выдохнул Джедидайя. — Прекрасное утро, правда?
   Том хмуро буркнул:
   — Согласен. А где мисс Монтегю?
   — Твой первый артистический вечер прошел замечательно, Том. Мисс Сент-Совр была просто блистательна! Я сразу понял, что ее ода «Во славу коня в яблоках» воспевала коней аппалузской породы.
   — Разве? Никогда бы не догадался! А где мисс Монтегю?
   — Ах, Том, мне не приходилось прежде встречать такую прелестную женщину. Она воплощает в себе все мои представления о женщине.
   Поняв наконец, что его приятель просто не слышит и не видит ничего вокруг, Том пристально посмотрел на Джедидайю. Парень был похож на лунатика и наглядно демонстрировал все признаки заболевания, которое зовется любовью. А Том знал, что обращаться с жертвами этой болезни следует очень осторожно. Он уселся рядом с Джедидайей и положил руку ему на плечо. Прежде всего нужно привлечь к себе внимание больного, в противном случае от него ничего невозможно добиться.
   — Джед, — позвал Том, тряся своего приятеля за плечо. — Джед, посмотри на меня!
   Удостоверившись, что Джедидайя действительно смотрит на него, Том произнес, тщательно выговаривая слова:
   — Ты не знаешь, где сейчас мисс Монтегю?
   — Мисс Монтегю? Она была тут минуту назад. Посидела со мной за столом, но, кажется, ни крошки в рот не взяла. А потом удалилась.
   — Она ничего не ела?
   — Ага, ничего.
   Тут Джедидайя снова глубоко вздохнул, и Тому стало ясно, что скоро от него опять ничего невозможно будет добиться. Поэтому поспешил осведомиться:
   — Она пошла в свой кабинет?
   — Да-да… Кто? О! Мисс Монтегю? Не знаю.
   «Боже правый!» — вздохнул про себя Том.
   Решив отыскать Клэр без посторонней помощи, что для профессионального разведчика не составляло особого труда, Том встал и положил на тарелку воздушных булочек, ветчины, масла и прихватил с собой банку с джемом. Когда он отыщет ее, во что бы то ни стало проследит, чтобы она съела хоть что-нибудь. В его намерения не входило уморить ее голодом.
 
   Утром Клэр отчаянно пыталась заплести свои волосы, как обычно, в две косы. Она хотела вернуть себе прежнюю пуританскую внешность и тем самым изгнать то распутное создание, облик которого внезапно приняла, изо всех сил надеялась, что оно никогда снова не посмеет поднять свою порочную голову.
   Но все ее попытки были обречены на неудачу. Ее кудри, которые мисс Тельма с помощью накаленных щипцов превратила в локоны, не распрямлялись. А сзади пряди были так коротко острижены, что никак не вплетались в косы. Единственной прической, которую ей удалось соорудить без посторонней помощи, был пучок на затылке, обрамленный спереди кудрями. Клэр никогда еще так сильно не огорчал тот факт, что волосы у нее вьются от природы. Все старания распрямить эти бесовские кудри с помощью воды приводили лишь к тому, что они закручивались вновь, дразня ее своей веселостью. Своей бесстыдной веселостью!
   Но Клэр было совсем не весело. Она чувствовала себя просто ужасно. По крайней мере, хоть одеться она могла соответственно. Выбрав самое скучное, самое простое, самое коричневое из всех своих платьев, она застегнулась на все пуговицы и прошествовала вниз к завтраку.
   Клэр простояла у двери в маленькую столовую целых пять минут, набираясь храбрости, прежде чем осмелилась войти в комнату. Перед ней предстал Джедидайя Сильвер в полном одиночестве, и от облегчения она чуть было не потеряла сознание. Когда ей наконец удалось завладеть его вниманием, Джедидайя сообщил ей, что Том еще не проснулся.
   «Слава богу!» — воскликнула она про себя, но все-таки не смогла проглотить ни крошки.
   Теперь Клэр сидела за своим письменным столом, сожалея о том, что смалодушничала и не дождалась Тома за завтраком. В присутствии Джедидайи он, наверное, обошелся бы с ней помягче. Так нет! Она поспешно ретировалась, как последняя трусиха, а теперь вот сидит тут одна! Если Том придет, они будут только вдвоем. И никто посторонний не остудит его праведный гнев. Ведь Том наверняка уже опомнился и презирает ее за бесстыдное поведение.
   Клэр была так поглощена самобичеванием, что, когда раздался тихий стук в дверь, вздрогнула и тихонько ойкнула. Прижав руку к груди, она уставилась на дверь, не в состоянии говорить и двигаться. Когда дверь стала медленно приоткрываться, Клэр бросило в дрожь.
   — Мисс Монтегю? — послышался голос Тома. Тон его был вполне дружелюбным, и Клэр не поверила своим ушам.
   — Да-а? — выдавила она из себя.
   — Можно мне зайти на минутку?
   «Господи, он просит позволения войти! С чего бы? Это ведь его дом».
   Клэр откашлялась и сказала:
   — Конечно, мистер Партингтон.
   Дверь открылась, и перед Клэр предстал Том Партингтон собственной персоной с покаянной улыбкой на лице, с тарелкой со снедью и банкой джема в руке. Его невероятные глаза сверкали, словно сапфиры. Клэр снова чуть было не потеряла сознание.
   — Вы сможете меня когда-нибудь простить, мисс Монтегю?
   — П-п-простить вас?
   — За то, что я так испугал вас вчера вечером. Мое поведение было просто непростительным.
   «Это его-то поведение непростительно?»
   Клэр хотела возразить, но не могла вымолвить ни слова.
   — Я знаю, что напугал вас, Клэр. Мисс Монтегю, могу я называть вас просто Клэр?
   — Я… вы… да, конечно.
   — А вы будете меня называть Томом?
   Словно громом пораженная, Клэр несколько секунд смотрела на него разинув рот, а потом пробормотала:
   — Господи боже мой! Нет! Я просто не смогу!
   Том покачал головой и уныло произнес:
   — Жаль. А я-то надеялся, что сегодня утром мы помиримся… Могу я по крайней мере поговорить с вами?
   Чувствуя себя полной идиоткой, Клэр прошептала:
   — Конечно.
   — Благодарю вас.
   Том посмотрел на тарелку, словно только что вспомнил о ней.
   — Я прихватил для вас завтрак. Вам просто необходимо что-нибудь съесть.
   Неожиданно Клэр поняла, что ей нужно сделать. Она стояла в облаке коричневого ситца, полная решимости поставить все точки над «и».
   — Мистер Партингтон, мое поведение вчера вечером было недопустимым. Я сознаю, что вела себя не только неприлично, но и развратно, и у вас есть все основания уволить меня. Я прошу вас об одном: поверьте, что подобное поведение мне вовсе не свойственно…
   Клэр с ужасом почувствовала, что слезы стали резать ей глаза. Она проглотила ком, стоявший в горле, решив ни в коем случае не плакать и не унижать себя еще больше.
   — Что?!
   Том казался ошеломленным, и Клэр в отчаянии чуть было не топнула ногой. Неужели он станет притворяться, что между ними ничего не произошло?
   Набрав в грудь побольше воздуха, она решилась:
   — Скажите, вы хотите, чтобы я оставила работу у вас, мистер Партингтон? Я не стану вас винить, если вы захотите этого, хотя… Хотя я надеялась, что вы сможете простить меня.
   «Я не заплачу! Ни за что!» — повторяла она про себя, роясь в карманах в поисках носового платка.
   — Я? Захочу, чтобы вы уволились? — Том замер, словно мраморная статуя, вцепившись руками в тарелку и банку с джемом, во все глаза глядя на нее. — Нет уж, не перекладывайте на меня ответственность, мисс Монтегю. Если вы сами хотите уехать, то скажите об этом прямо.
   Клэр больше не могла выдерживать его пристального взгляда и, опустив глаза, прошептала:
   — Нет.
   Том вздохнул с невероятным облегчением:
   — Ну, тогда не о чем и говорить! Забудем о том, что произошло вчера. Это была минутная слабость, Клэр. Такого больше не повторится!
   Клэр боялась поднять на него глаза из страха, что Том сказал это из жалости.
   — Спасибо…
   — Это вам спасибо, Клэр! Я уже начал бояться, что упал в ваших глазах безвозвратно.
   Она бросила на него быстрый взгляд, чтобы убедиться, что он не шутит. Впрочем, такой достойный джентльмен, как Том Партингтон, не стал бы шутить с подобными вещами. Судя по всему, он способен простить ее омерзительное поведение. А это значит, что ей будет разрешено остаться в усадьбе Партингтонов.
   — А теперь, — сказал Том весело, — позвольте мне позвонить, чтобы принесли кофе. Должны же мы попробовать эти вкусные булочки! Я голоден, а Джед сказал, что и вы тоже ничего еще не ели.
   Хотя при одной мысли о еде у Клэр сжался желудок, она прошептала:
   — Конечно, мистер Партингтон.
   Клэр потянула шнурок колокольчика и уселась за свой письменный стол, чувствуя себя гораздо увереннее. Том сунул в рот кусок ветчины и принялся намазывать маслом булочку.
   — Надеюсь, вы не против, Клэр? Обычно я вставал и завтракал гораздо раньше. Никак не привыкну к городскому распорядку дня!
   — Конечно, ешьте, пожалуйста.
   Раздался стук в дверь, и в кабинет неторопливо вошел Скраггс. Физиономия у него была такой скорбной, словно этой ночью у него скончался лучший друг. Впрочем, у него почти всегда был такой вид, и Клэр к этому давно привыкла.
   — Не могли бы вы принести нам кофе в мой кабинет, Скраггс? — вежливо попросила она.
   Посмотрев на еду на столе, а потом на Тома, Скраггс позволил себе выразительно покачать головой, но голос его прозвучал невозмутимо:
   — Хорошо, мэм.
   Клэр почувствовала себя виноватой. Если бы она не была такой трусихой, они сейчас бы завтракали в комнате, специально предназначенной для этого, а не в ее кабинете.
   Проглотив кусок булочки, Том заметил:
   — Не слишком доброжелательный тип этот старина Скраггс, верно?
   Клэр сочла своим долгом заступиться за старого дворецкого:
   — Скраггс просто привык к заведенному раз и навсегда порядку, мистер Партингтон. Уверена, он не хотел показаться невежливым.
   Том усмехнулся:
   — Я ничего не имею против. Довольно забавно иметь дворецкого, похожего на ходячую мумию. Это придает дому загадочности.
   Заметив, что Клэр пытается сдержать улыбку, Том ласково сказал:
   — Все в порядке, Клэр. Пожалуйста, улыбнитесь мне. Когда вы улыбаетесь, я перестаю чувствовать себя последним негодяем.
   Конечно же, от такого великодушия Клэр снова захотелось плакать. К счастью, в дверь постучали, и она бросилась открывать, таким образом удержавшись от слез.
   — Спасибо, Скраггс, — сказала она, беря из его рук поднос с кофе.
   — Не стоит благодарности, мисс Монтегю! Уверен, я привыкну к тому, что меня будут отвлекать от моих обычных утренних дел разными пустяками.
   Скраггс с достоинством зашаркал прочь, а Клэр внесла поднос с кофе в кабинет и осторожно поставила его на письменный стол.
   — Прекрасно. Теперь ваша очередь, Клэр. Вы должны что-нибудь съесть. Я не позволю вам умереть с голоду.
   Только теперь Клэр почувствовала, что действительно проголодалась. Она села и взяла булочку, а Том тем временем сооружал себе бутерброд с джемом.
   — Я убедился, что миссис Филпотт и в самом деле очень хорошая кухарка. Я рад, что она перестала переживать.
   Намазывая булочку маслом, Клэр пробормотала:
   — Я полагаю, миссис Филпотт — своего рода художник. А все люди искусства время от времени проявляют свой темперамент.
   — Замечательное сравнение! Думаю, вы правы. — Том продолжал улыбаться, пристально глядя на нее, и Клэр занервничала. — Однако не похоже, чтобы и вы проявляли свой темперамент, Клэр. Мне кажется, что у вас чрезвычайно покладистый характер.
   «Знал бы ты!» — подумала Клэр и тихонько откашлялась.
   — Я же не принадлежу к разряду людей искусства, мистер Партингтон.
   Она искренне не считала свои приключенческие романы о Таскалусце Томе произведениями искусства.
   — Не знаю, не знаю. Мне кажется, что так ловко управляться с этим огромным имением может только настоящий художник. Но я-то знаю, что вам приходится следить за множеством различных вещей. А вы так умело со всем этим справляетесь, что ваши заботы кажутся просто невидимыми.
   — Спасибо.
   Клэр опустила голову, чувствуя, как ее щеки заливаются краской. Ей еще никогда не делали комплиментов по поводу ее хозяйственных способностей. Она и не думала, что кто-то может заметить, сколько усилий стоит вести дом так, чтобы другим это казалось само собой разумеющимся.
   Несколько минут они ели молча; Том заметно успокоился и расслабился.
   — Скажите мне, Клэр, — спросил он немного погодя, — вы умеете ездить верхом?
   Она бросила на него удивленный взгляд.
   — Нет. У меня никогда не было возможности брать уроки верховой езды, мистер Партингтон.
   Клэр вспомнила, что в детстве всегда мечтала этому научиться. Ее отцу неоднократно удавалось обманом заполучить нескольких лошадей, но он тут же продавал их или проигрывал в карты. И у Клэр всякий раз сердце разрывалось, когда приходилось расставаться с этими прекрасными созданиями.
   — Если вы позволите, я бы с удовольствием научил вас ездить верхом. Тогда вы могли бы мне помогать с ранчо… Если у вас останется на это время, разумеется.
   — О, мистер Партингтон, я буду просто счастлива! Ничто не доставляет мне такой радости, как быть вам полезной.
   — Да. Вы — неоценимый работник, — заметил Том почти удрученно.
   Клэр понимала: после того как Том женится на Дайа-не, утонченная поэтесса едва ли станет проявлять интерес к его занятиям. Так что можно надеяться, что он не откажется от услуг домоправительницы — особенно если эта домоправительница сумеет стать ему необходимой… Несомненно, ей будет нелегко видеть свою лучшую подругу замужем за любимым ею мужчиной, но Клэр была уверена, что справится. Она давно привыкла наблюдать, как другим достается то, о чем она не смела даже мечтать.
   Том явно обрадовался ее согласию, и Клэр была польщена.
   — Сегодня же наведаюсь к мисс Тельме и закажу юбку для верховой езды, мистер Партингтон.
   — Позвольте мне заплатить за нее, Клэр. В конце концов, вы ведь делаете мне одолжение.
   Ошеломленная таким предложением, Клэр воскликнула:
   — Ну уж нет! Я не могу позволить, чтобы вы покупали мне наряды, сэр! Это абсолютно неприлично!
   Она покраснела, вспомнив собственное исключительно неприличное поведение всего несколько часов назад.
   Ее возражения не слишком убедили Тома, но в конце концов он буркнул:
   — Ладно. Однако вы должны пообещать мне, что позволите купить вам сапоги. Вы ведь не можете ездить верхом без сапог, а они очень дорогие!
   Клэр злорадно улыбнулась, вспомнив, что уже скопила больше денег, чем можно потратить за три человеческих жизни, и все благодаря своим книгам.
   — Уверяю вас, мистер Партингтон, у меня имеются кое-какие сбережения. Кроме того, вы напрасно думаете, что я делаю вам одолжение. Если вы будете давать мне уроки верховой езды, то осуществите мою самую заветную мечту!
   — Правда?
   Том был искренне доволен, и это только утвердило Клэр в ее убеждении, что он действительно человек необыкновенный.
   — Конечно же, мистер Партингтон. Когда я была маленькой девочкой, мне так хотелось прокатиться верхом…
   Клэр вовремя заставила себя остановиться, чтобы Том, не дай бог, не начал расспрашивать о том периоде ее жизни. Но он, кажется, не был склонен проявлять излишнее любопытство.
   — Ну, тогда хорошо. Решено. Я с нетерпением буду ждать нашего первого урока, Клэр.
   — Спасибо, мистер Партингтон. Как только я отдам все распоряжения по дому, сразу же отправлюсь в город.
   Том довольно потирал руки.
   — А мы с Джедом пойдем посмотрим конюшни. После Рождества прибудут первые лошади. Осталось всего каких-нибудь четыре недели. Но к тому времени вы, надеюсь, уже сможете помогать мне их объезжать.
   Клэр посмотрела на него ничего не понимающим взглядом.
   — Объезжать лошадей?
   — О! Ну, конечно! Не беспокойтесь, Клэр. — Том коснулся рукой ее плеча. — Вы очень скоро научитесь обращаться с лошадьми.
   Клэр вздрогнула от его прикосновения и с отчаянием подумала, что, наверное, никогда не сможет подавить в себе эту безрассудную страсть.

12

   Тому хотелось самому отвезти Клэр в город, ворваться в магазинчик мисс Тельмы и заказать все самые красивые платья и шляпки. Ему хотелось, чтобы весь Пайрайт-Спрингс видел ее такой, какой видит ее он: прекрасной женщиной редких достоинств в мире, полном глупцов. Однако уже в ту минуту, как он ступил в ее кабинет, Том почувствовал, что действовать нужно гораздо медленнее и осторожнее.
   Бедняжка Клэр была просто парализована ужасом. Ее покрасневшие глаза красноречивее всех слов говорили о том, что она пережила прошлой ночью. Но больше всего его поразило то, что Клэр постаралась распрямить свои локоны и снова вернулась к своим безобразным коричневым платьям! Казалось, она изо всех сил пытается подавить свои естественные женские инстинкты.
   Том не понимал, почему Клэр так старается спрятать свою красоту, а ее реакция на вчерашний замечательный поцелуй являлась для него полнейшей загадкой. Любая из болезненно-пристойных барышень, которых его мать обычно натравливала на него, уже начала бы готовиться к свадьбе, если бы Том поцеловал ее так, как целовал Клэр. Очевидно, Клэр воспитана на принципах, резко отличающихся от тех, каких придерживались его родители. И это еще одна веская причина, чтобы высоко ценить ее.
   Однако, когда Клэр извинилась за свое вчерашнее поведение, словно вина за поцелуй целиком лежала на ней, замешательство Тома возросло. Тут было нечто большее, чем простая невинность, но он не понимал, что именно. Том знал одно: убедить ее стать его любовницей будет очень нелегко.
   И прежде всего следует доискаться до причины ее страха, какой бы она ни была.
   «А что, если Клэр оказалась жертвой какой-нибудь любовной интриги? А может, она подверглась насилию в детстве? Неужели какой-нибудь мерзавец поиграл с ней и бросил, унизив ее достоинство?»
   От одной этой мысли кровь Тома вскипела. Он поклялся себе отыскать и устранить причину, которая может помешать ему.
   Том вышел на улицу, вдохнул обжигающе холодный зимний воздух и улыбнулся Джедидайе Сильверу, который ждал у крыльца. Хлопнув его по спине с такой силой, что бедный поверенный приобрел ошеломленный вид, Том сказал:
   — Пошли, Джед! Нам еще предстоит побывать в лавке шорника и купить дамское седло для мисс Монтегю.
   Стараясь восстановить дыхание, тот прохрипел:
   — А разве она умеет ездить верхом?
   — Нет. Но я ее научу!
   Джедидайя одарил своего приятеля красноречивым взглядом, однако Том проигнорировал его и торопливо направился к конюшням, увлекая Джедидайю за собой.
   — Скажи мне, Джед, что тебе известно о прошлом мисс Монтегю? Чем она занималась до того, как приехала сюда и стала работать на моего дядюшку?
   Пыхтя и отдуваясь, Джедидайя почти бежал, чтобы не отставать от Тома.