Дункан Элис. Герой ее романа

   — Ну что ты, Клэр! — Дайана крепко обняла ее. — Судя по тому, что ты нам рассказала, тут нет твоей вины. Никому из нас не дано выбирать себе родителей. И ты не должна стыдиться своих корней. Важно только то, кем ты стала сегодня. Из тебя получилась удивительная женщина, Клэр! Это целиком твоя заслуга. Ты должна гордиться собой, а не стыдиться!
   Клэр никогда не слышала, чтобы Дайана говорила с таким здравым смыслом. Видя, как подруга защищает ее, Клэр неожиданно для себя опять начала плакать. Она крепко обняла Дайану и простила ей и ее красоту, и талант.
   Сильвестр пожал плечами, явно не одобряя подобного проявления чувств. Но тем не менее соизволил заметить:
   — А знаешь, Клэр, Дайана права. Учитывая твое происхождение, просто удивительно, что ты не оказалась на улицах Сан-Франциско и не стала… Ой! — Бросив возмущенный взгляд на Дайану, Сильвестр потер ногу, на которую она наступила.
   Высморкавшись и вытерев слезы, Клэр неуверенно спросила:
   — Что же мне делать?
   Дайана снова потерла подбородок.
   — Знаешь, Клэр, я думаю, тебе не стоит волноваться из-за своего отца еще некоторое время. Ты только что дала ему довольно значительную сумму денег. И пока он будет их тратить, мы уж наверняка что-нибудь придумаем. Или, — добавила она с лукавой улыбкой, — мистер Партингтон как-то проявит свое отношение к тебе, и ты сочтешь возможным признаться ему во всем.
   — Никогда!
   — Посмотрим. — Дайана улыбнулась своей кошачьей улыбкой.
   К тому времени, когда Сильвестр отпер магазин, по своему обыкновению не обращая ни малейшего внимания на нескольких удрученных покупателей, Клэр уже почувствовала себя лучше. Добрые слова Дайаны вселили в нее надежду. Когда Клод вернется, чтобы снова требовать денег, она, несомненно, придумает какой-нибудь способ избавиться от него.
   А вот насчет того, чтобы сказать Тому Партингтону всю правду… Клэр была уверена, что никогда не сможет признаться, кто такой на самом деле Кларенс Мактег.

13

   Твердо решив выбросить своего папашу из головы, Клэр поспешила домой и окунулась в подготовку к рождественским праздникам. В полдень они со Скраггсом и Долли, одной из служанок, забрались на чердак и стали стаскивать коробки с украшениями вниз.
   — Вы уверены, что мистер Партингтон не будет возражать, мисс Монтегю? — уныло поинтересовался Скраггс, с отвращением глядя на большую картонную коробку.
   — Почему же он должен возражать? — удивилась Клэр. — Я уверена, мистер Партингтон радуется наступлению Рождества точно так же, как его покойный дядюшка.
   Скраггс позволил себе скептически хмыкнуть, однако увесистую коробку поднял и потащил ее по лестнице.
   Клэр велела все отнести вниз, в свой кабинет, где они с Долли принялись распаковывать коробки. Поскольку Клэр в детстве постоянно переезжала с отцом с места на место и не имела возможности порадоваться празднику, сейчас она наверстывала упущенное. Поддавшись рождественскому настроению, она почти забыла все свои неприятности.
   — Ты только посмотри на это! — воскликнула она, вытаскивая моток красной бархатной ленты. — Мы сможем завязать банты и прикрепить их к лестничным балясинам.
   — Это будет красиво, мэм, — почтительно отозвалась Долли.
   Все слуги, за исключением, пожалуй, только Скраггса, относились к Клэр с большим уважением.
   — А что, если сделать еще бумажные гирлянды и украсить их сосновыми ветками?
   — О, звучит заманчиво, мэм!
   — Прекрасно. Тогда, я думаю, мне стоит пойти в рощу и нарезать веток.
   — А помощь вам не требуется? — послышался густой бас от двери.
   Клэр вздрогнула от неожиданности. Они с Долли тут же вскочили на ноги.
   — Мистер Партингтон! Не знала, что вы здесь.
   — Не хотел вас прерывать. Вы, похоже, неплохо проводите тут время.
   Чувствуя, что ее щеки начинают заливаться краской, Клэр попыталась выдавить из себя улыбку.
   — Да, мы хорошо проводим время. Украшаем дом для Рождества.
   Брови Тома взлетели вверх, Клэр глянула в его прекрасные голубые глаза, но не выдержала и тут же отвела взгляд.
   — Надеюсь, вы не станете возражать, мистер Партингтон?
   — Возражать? Я считаю это замечательной идеей. Я сам никогда бы до этого не додумался.
   — Неужели?
   — Конечно. В приграничной полосе мы не слишком много внимания уделяли всяким украшениям. Да и украшать-то было особенно нечего!
   — Да, понимаю…
   Долли, которая явно нервничала в присутствии хозяина, пробормотала:
   — Может быть, я начну с гостиной, мисс Монтегю?
   — Отлично, Долли. Вытащи из коробки стеклянных ангелов и поставь на каминную полку. А потом начинай завязывать банты. А я выйду нарезать зелени. Кстати, одну коробку мы так и не открыли. Думаю, в ней ясли Христа и Санта-Клаус, которого сделала в прошлом году миссис Гейлорд.
   — Миссис Гейлорд? А что, Санта-Клаус сделан из ноготков?
   Клэр улыбнулась:
   — Нет, конечно. Она на некоторое время оставила ноготки и сделала из папье-маше просто замечательного Санта-Клауса, очень подходящего к усадьбе Партингтонов. Думаю, вам понравится.
   — Несомненно. — Том придержал дверь для Долли, которая выпорхнула из комнаты с коробкой, полной стеклянных ангелов, в руках и мотком красной бархатной ленты под мышкой. — А где вы собираетесь срезать свои знаменитые ветки?
   Теперь, когда они остались в кабинете только вдвоем, Клэр почувствовала себя не в своей тарелке. Ей нужно было занять чем-то руки, и она принялась вытаскивать из первой попавшейся коробки елочные украшения.
   — Вдоль аллеи, ведущей к лугу, где вы решили построить новые конюшни, посажены сосны. А в саду у меня есть пара вечнозеленых кустов. Их листва прекрасно будет смотреться на Рождество. Очень похоже на остролист. Прошлой весной я посадила два куста остролиста, но, для того чтобы срезать с них ветки, они еще слишком молоды.
   — Понятно.
   Том говорил тихо и спокойно, и Клэр подумала, что сама она болтает как сорока. Откашлявшись, она предложила:
   — Так пойдемте? Если мы выйдем через кухню, я по пути захвачу перчатки и садовые ножницы.
   — Согласен.
   Том никогда еще не видел, чтобы Клэр так сильно нервничала, и это его очень беспокоило. Либо ее расстроил тот мужчина, которого он видел сегодня, либо она все еще волнуется из-за вчерашнего поцелуя.
   Что и говорить, такое неловкое предложение своей любви заслуживает пощечины. Но, черт возьми, до встречи с Клэр ему не приходилось иметь дела с порядочными женщинами! И он представления не имел, как за ними ухаживать. Те дамочки легкого поведения, что сопровождали строителей железной дороги, и понятия не имели, что такое скромность. Они были готовы раздвинуть ноги для любого, лишь бы им платили деньги!
   Клэр шла по дорожке быстрым шагом, и Тому приходилось почти бежать, чтобы не отстать от нее. Но поскольку ему не терпелось расспросить Клэр о ее прошлом, он решил бросить пробный шар:
   — Я прекрасно помню рождественские праздники в детстве. Они были очень веселыми. Мы обычно приезжали в дом моих дядюшки и тетушки. Там было двое детей — близнецы Фредди и Эмма. Мы пели песни, играли в разные игры…
   Он посмотрел на Клэр в надежде, что в ответ она поделится воспоминаниями о своем детстве. Но она никак не отреагировала, поэтому Том повторил свою попытку:
   — Так вот, в доме тетушки Руби и дядюшки Поля собиралось множество гостей. Нас, детей, набиралась целая банда. Я помню, что тетушка Руби обычно мяла белую бумагу и клала ее вместо снега, а я всегда спрашивал, зачем снег, если Иисус родился в пустыне. Там же нет снега! Однако мне так никто и не дал вразумительного ответа.
   Том снова посмотрел на Клэр. У нее был обеспокоенный вид, и она не предприняла ни малейшей попытки поддержать разговор. Том почувствовал, что все его планы рушатся.
   Решив, что ему ничего не остается, как спросить в лоб, он поинтересовался:
   — А вы, мисс Монтегю? Чем вы занимались в детстве в рождественские праздники?
   в конце концов, не такой уж это интимный вопрос. У всех остаются воспоминания детства о Рождестве. Даже несмотря на то, что он был не слишком сведущ в светских манерах, Том решил, что не преступил рамок приличий.
   Помолчав минуту, Клэр откашлялась и сказала:
   — Видите ли, мистер Партингтон, мой… моя семья не отмечала Рождество. Почти.
   — Неужели? По каким-то религиозным соображениям?
   Ему показалось, что на лице Клэр мелькнула ироническая улыбка, но моментально исчезла.
   — Нет, мистер Партингтон. Дело в том, что своей матери я не знала, а мой отец… В общем, у него не было на это времени.
   — Не было времени на рождественские праздники? Разве такое бывает?
   — Боюсь, об этом вам лучше справиться у него самого! — отрезала Клэр с неожиданной язвительностью. Это удивило Тома, однако он не оставил своих попыток разговорить ее.
   «Клэр ответила более ехидно, чем намеревалась, — решил про себя Том, — если, конечно, ее покрасневшие щеки тому подтверждение».
   — Но, возможно, у вас были друзья, с которыми вы проводили рождественские каникулы?
   — Боже правый, нет!
   Том был ошеломлен ее тоном: в голосе Клэр слышался неподдельный ужас. Он задумался, сощурив глаза.
   «Может быть, этот тип, что встретился мне утром, знал ее в детстве, и она по какой-то неизвестной причине питает к нему антипатию? Неужели он пытался сделать что-то неприличное с Клэр, когда она была ребенком?»
   Рука Тома крепко сжала садовые ножницы.
   — Сегодня утром с вами был друг вашего отца, мисс Монтегю? — неожиданно выпалил он.
   Клэр замерла на месте, от щек ее медленно отхлынула кровь, и Том обозвал себя безмозглым идиотом. Вид у нее был такой, словно она вот-вот упадет в обморок, и он поспешно взял ее под руку.
   — Прошу прощения, мисс Монтегю. Не хочу показаться любопытным, но сегодня утром я видел, как от вас отходил какой-то надменный тип с нафабренными усами. У вас был такой потерянный вид… Видите ли, мне не хотелось бы думать, что он доставил вам какие-то неприятности.
   — О…
   — Этот человек — из вашего прошлого?
   Клэр моментально пришла в себя. Выдернув руку, она притворно рассмеялась:
   — Боже правый, нет, мистер Партингтон! Я сто лет не встречала никого, с кем была знакома в детстве. И ни с каким надменным типом я в городе не встречалась! Если я и была встревожена, когда вы меня видели, то это… это просто потому, что я только что получила не слишком приятные вести. Да, конечно! Так все и было. Просто не слишком приятные вести — вот и все.
   В том, что она лжет, Том не сомневался. Он только не мог понять, что именно Клэр хочет скрыть от него и почему.
   — Надеюсь, эти вести не слишком ужасны?
   — О нет! Это насчет… насчет моих денежных вложений.
   — Понимаю.
   Том пару минут пристально смотрел в лицо Клэр, а потом подумал, что не стоит на нее давить — она только от него отдалится. Тем не менее он решил после ужина съездить в Пайрайт-Спрингс. В городе не слишком много мест, где может остановиться путешественник на ночь, а последний дилижанс он явно пропустил. Не зря же Том был разведчиком!
   Решив не ставить больше Клэр в неудобное положение, Том перевел разговор на украшение гостиной — и сразу был вознагражден. Клэр заметно оживилась, и он понял, что еще не утратил окончательно способности очаровывать дам. Возможно, в первый раз в жизни Том мысленно поблагодарил свою мать за ту настойчивость, с которой она обучала его искусству вести непринужденную беседу.
   Вскоре Клэр искренне смеялась над его шутками, от колючего зимнего воздуха ее щеки порозовели, и выглядела она прелестно. Во всяком случае, Том был просто очарован и подумал, что, в сущности, все, что ему нужно в жизни: дом, лошади, предчувствие праздника — и Клэр. Они неторопливо возвращались в дом, Том тащил охапку больших сосновых веток. Его одолевало желание поцеловать Клэр, и он пытался умерить свой пыл разговорами. Не хватало только, чтобы он снова предпринял нелепую любовную атаку! Том очень боялся снова все испортить и потому изо всех сил развлекал Клэр.
   — А знаете, я всегда очень жалела, что в нашей семье не празднуют Рождество, — говорила она. — Я мечтала, что когда-нибудь пойду в лес, нарежу сосновых веток и украшу ими дом. Конечно, не такой огромный дом, как ваш, а самый обыкновенный дом. Но в мечтах я украшала его лентами, ангелами и ветками. И в нем стоял запах хвои, корицы и зимы… — Бросив искоса взгляд на Тома, Клэр смущенно добавила: — Но это были всего лишь глупые детские мечты.
   — Мне они не кажутся такими уж глупыми, — заметил Том.
   Ему в детстве и в голову не могло прийти мечтать о рождественских праздниках, поскольку они считались чем-то само собой разумеющимся. Ему вдруг стало очень жалко Клэр. Она казалась сейчас такой печальной — и неимоверно желанной…
   Ветки выскользнули из рук Тома и с треском упали в грязь. Клэр с удивлением посмотрела на него:
   — В чем дело, мистер Партингтон?
   Том сжал кулаки: внутри у него происходила отчаянная борьба. Ему хотелось схватить Клэр в объятия и сказать ей, что с этого момента у нее всегда будет счастливое Рождество, что он компенсирует ей все несчастные рождественские праздники детства. Но это желание боролось со здравым смыслом, который повторял ему, что Клэр будет шокирована таким смелым поступком с его стороны. Кроме того, Том не был уверен, что устоит и не потеряет головы, если она окажется в его объятиях.
   Он наклонился, чтобы поднять упавшие ветки:
   — Все в порядке, мисс Монтегю.
   — О!
   Том решил, что если найдет в Пайрайт-Спрингсе негодяя, который нарушил покой Клэр, то просто убьет его. Он был уверен, что именно этот человек в ответе за все несчастья Клэр. А любой, кто посмеет огорчить Клэр, заслуживает только одной участи! И Том с величайшим удовольствием осуществит возмездие.
 
   В тот вечер Том, Клэр и Джедидайя обедали в маленькой столовой. Это само по себе было удивительно, а к тому же физиономия Скраггса казалась гораздо более зловещей, чем обычно. Том терялся в догадках.
   — У него такой вид, словно сдохла его любимая собака, — пробормотал он, когда спина Скраггса исчезла за дверью.
   Клэр улыбнулась:
   — Очевидно, ему просто не понравилось, что в его владения вторгаются. Новые лампы в большой столовой стали последней каплей, переполнившей чашу его терпения.
   Том искренне рассмеялся:
   — Поразительно! Я слыхал, что некоторые предпочитают строго придерживаться заведенных порядков, но Скраггс превзошел все мои ожидания. А ты когда-нибудь встречал подобного дворецкого, Джед?
   В этот момент Джедидайя с отсутствующим выражением смотрел в пространство и явно не слышал ни слова из разговора за ужином.
   Усмехнувшись, Том прошептал Клэр:
   — Полагаю, он все еще находится под влиянием чар мисс Сент-Совр.
   Он ожидал, что Клэр разделит его веселье, но у нее округлились глаза, и она с ужасом уставилась на Джедидайю.
   — Боже милосердный! Боюсь, в ваших словах есть доля истины, мистер Партингтон… Но я уверена, что Дайана не отвечает на его чувство.
   — Не понимаю, почему бы ей не ответить. Вчера они весь вечер провели вместе после этого ее глупого… э-э-э… после того, как было закончено ее представление. Я бы ничуть не удивился, если бы наш практичный Джед попался в любовные сети!
   — Что ж, если так, мне его очень жаль, — вздохнула Клэр.
   Том был слегка обескуражен искренним огорчением Клэр.
   — Вам, разумеется, виднее, — сказал он, пожав плечами. — Тогда бедняге Джеду действительно не повезло. Должен признаться, хотя меня не приводит в восторг поэзия мисс Сент-Совр, сама она кажется мне довольно приятной персоной. Никогда бы не подумал, что она способна на вульгарный флирт!
   Клэр совершенно очаровательно захлопала глазами и стала похожа на совенка. Том понял, что она в растерянности и не знает, что сказать.
   — Я уверена, Дайана никогда не стала бы флиртовать с мужчиной, мистер Партингтон! — наконец со всей серьезностью заявила она.
   — Вы, несомненно, правы, Клэр. Кстати, чему вы собираетесь посвятить сегодняшний вечер? Дело в том, что мне придется съездить в город, а Джед, похоже, сегодня не слишком хороший собеседник. — Том улыбнулся своему сраженному стрелой Амура поверенному.
   — Я еще не решила, мистер Партингтон. Возможно, немного почитаю…
   — Что ж, прекрасно. Очень спокойное занятие.
   Вернувшись в кабинет и расположившись в своем кресле, Клэр вспомнила слова Тома. «Спокойное занятие!» Она была уверена, что больше не будет знать ни минуты покоя.
   Теперь, когда Клэр осталась одна и рождественские приготовления уже не отвлекали ее, к ней вернулись все ее тревоги. Услышав стук в дверь, она испуганно вскочила с кресла, уверенная, что это отец вернулся с новыми требованиями.
   Мысленно перекрестившись, Клэр распахнула дверь — и увидела Дайану с Сильвестром. Вздох облегчения, вырвавшийся у нее, был таким глубоким, что она удивилась, почему ее гостей не сдуло с порога.
   — О, я так рада, что это вы!
   — Добрый вечер, Клэр. — Сильвестр с неизменной лилией в руке и несколькими листами бумаги в другой прошествовал мимо нее. Вот уже несколько месяцев Клэр не видела его таким оживленным.
   — Позвольте мне прочесть вам первые несколько страниц моей новой книги под названием «Адольфус — лукавый турок». Я скопировал главного героя с вашего отца. Думаю, это самая лучшая моя работа. После того как вы сегодня ушли, я только и делал, что писал.
   — Матерь божья! — вырвалось у Клэр.
   «Интересно, как отнеслись покупатели универмага к тому, что он „только и делал, что писал“? Просто чудо, что мистер Гилберт до сих пор не разорился с таким расторопным работником!»
   — Мне кажется, что Адольфус — вовсе не турецкое имя, Сильвестр, — промурлыкала Дайана.
   — Ерунда! Какая разница! Это мое произведение, и если я говорю, что его имя Адольфус, значит, так оно и есть. Кто посмеет мне возражать? — Он резко повернулся к Клэр, которая в это время закрывала дверь. — Как вы считаете, Клэр? Ведь называть своих героев — привилегия писателя, не так ли?
   — Безусловно.
   Впрочем, Клэр не была уверена, что писатели всегда удачно используют эту привилегию. Она сама давала имена героям своих романов — и что из этого получилось?
   — Но я все равно думаю, что это имя звучит совсем не по-турецки, — настаивала Дайана с легким раздражением.
   Сильвестр, усаживаясь на свое обычное место рядом с камином, вяло отмахнулся от нее лилией.
   — Неважно. Это ведь произведение искусства!
   Клэр даже позавидовала ему. Сама она никогда бы не решилась сказать подобное о своих произведениях… Вздохнув, она опустилась в кресло, радуясь, что гости по крайней мере отвлекут ее от неприятностей.
   Дайана как будто прочла ее мысли. Наклонившись вперед, она положила руку на плечо Клэр и сказала:
   — Мы решили навестить тебя, чтобы немного подбодрить. Утром ты была так сильно расстроена!
   — Да, — подхватил Сильвестр. — Хотя я совершенно не понимаю, почему. Вы только подумайте, какой благодатный материал для прозаика! И все из вашей собственной семьи! Полагаю, любой стоящий писатель мог бы всю жизнь писать рассказы о таком человеке, как ваш отец.
   Красивое лицо Сильвестра приняло надменное выражение. Клэр не поняла, к чему относится его надменность, да и не особенно стремилась к этому. Она только пожалела о том, что не обладает способностью Сильвестра игнорировать все, что не относится к его искусству.
   И все-таки она была ужасно рада визиту своих друзей.
   — Большое вам спасибо, что пришли. Мне так повезло, что у меня есть на кого положиться!
   Сильвестр приподнял бровь, Дайана ласково улыбнулась, и Клэр почувствовала некоторое облегчение.
   Перед тем как Сильвестр начал чтение своего последнего романа, Дайана спросила словно невзначай:
   — А мистер Сильвер все еще гостит у мистера Партингтона, Клэр?
   И в то же мгновение облегчение, которое испытывала Клэр, лопнуло, как мыльный пузырь.
   «Неужели Дайана отвечает на чувство мистера Силь-вера?! Для бедного Тома Партингтона это будет настоящая катастрофа! С другой стороны, разве можно противиться настоящей любви?»
   Клэр решила действовать чрезвычайно осторожно. Не обращая никакого внимания на выразительный взгляд Сильвестра, она небрежно произнесла:
   — Полагаю, он планирует провести здесь все рождественские праздники.
   Дайана потупила взгляд и слегка покраснела:
   — Он такой приятный джентльмен, правда, Клэр?
   — Мистер Сильвер?
   — Ну конечно!
   — Пожалуй, да. Но, по-моему, он не идет ни в какое сравнение с мистером Партингтоном.
   Дайана усмехнулась:
   — А тебе не кажется, что ты слишком уж превозносишь достоинства мистера Партингтона?
   Клэр почувствовала, что щеки ее начинают пылать. Вот уже второй раз за сегодняшний день Дайана позволяет себе подобные намеки.
   — Что ты несешь, Дайана? — высокомерно бросила она и тут же пожалела об этом — ведь ее подруга желала ей только хорошего.
   С тяжелым вздохом Клэр опустилась в свое любимое кресло и предложила:
   — Давай-ка лучше послушаем новое произведение Сильвестра, Дайана. Согласна?
   — Конечно, дорогая.
   Но не успел Сильвестр сделать глубокий театральный вздох, послышался стук в дверь. Явился Джедидайя Сильвер, который, увидев Дайану, явно вознамерился составить им компанию на весь вечер. Клэр покорно впустила его в свой кабинет.
   Ну почему ее план свести Дайану с Томом Партингтоном рушится? Почему все в ее жизни идет не так, как хотелось бы?!
 
   Посетив Пайрайт-Спрингс после ужина, Том пришел в уныние, поскольку не обнаружил и следа того надменного усатого господина, который утром быстрым шагом удалялся от Клэр. Он расспрашивал и в пайрайт-спрингсском отеле, и в харчевне «Золотой самородок», но безрезультатно. Ни на станции дилижансов, ни на почте тоже ничего не знали об этом человеке. Отчаявшись, Том решил заглянуть в салун «Золотой осел», чтобы выпить пива, — и там обнаружил того, кого так долго искал.
   Посетители салуна были погружены в бесконечную партию в покер. Том никак не ожидал, что Клэр может иметь какое-то отношение к картежнику. Наблюдая за игроками со своего места за стойкой, Том улыбнулся бармену, кивнул в сторону усатого господина и небрежно заметил:
   — Новое лицо в городе, а?
   Брюс Бинг, словоохотливый бармен, чьи усы были нафабрены не меньше, чем у будущей жертвы Тома, провел по стойке мокрой тряпкой.
   — Угу. Приехал вчера в наемном экипаже. Очень общительный.
   — Похоже, эти джентльмены уже давно играют.
   — Почти с самого обеда. Этот незнакомец чешет языком без передышки, подшучивает над ними, и они все чуть животики не надорвали. Он просто прирожденный комик!
   — Знаете его имя?
   — Откуда мне знать? Он остановился наверху. — Бинг многозначительно подмигнул. — Гость мисс Милдред. Ну, вы понимаете…
   Том выдавил из себя подходящую лукавую улыбку:
   — Ловок, что и говорить!
   — Еще бы! До вчерашнего дня о нем здесь никто не слышал, а поди ж ты — уже гость мисс Милдред!
   Бинг еще раз подмигнул, и Том понял, как высоко он ценит прыткость играющего в покер подвижного старого шутника.
   — Пожалуй, пойду посмотрю, что там происходит.
   Том бросил бармену монету, и тот радостно осклабился.
   За покерным столом велся чрезвычайно оживленный разговор. Том попивал свое пиво и внимательно наблюдал за усатым джентльменом. Этот тип был ловким, как лис. Его карие глаза блестели, белые зубы сверкали; он непрерывно сыпал забавными анекдотами, отвлекая внимание своих партнеров по покеру, но те были так увлечены его рассказами, что ничего не имели против. Если бы у Тома не было подозрений, что именно этот человек огорчил Клэр, он счел бы его довольно забавным. Ему чертовски хотелось переговорить с ним, но игре, казалось, не будет конца. Оставалось вооружиться терпением — по счастью, эту добродетель Том приобрел в прериях.
   Не прошло и полутора часов, как терпение Тома было вознаграждено: игра наконец закончилась, усатый господин встал со стула и размял затекшие члены.
   Том подошел к нему и сказал, улыбнувшись:
   — Вы выиграли немалый куш, сэр.
   Незнакомец ответил ему улыбкой, и Том мог поклясться, что нашел к нему верный подход.
   — Позвольте представиться, Том Партингтон. Я с большим удовольствием наблюдал за вашей игрой. Вы удачливый игрок, сэр.
   Том готов был поклясться, что незнакомцу известно это имя, он просиял, когда услышал его.
   — Очень приятно, мистер Партингтон. — Он пожал руку Тому. — А я — Клод Монте… Монтенегро.
   «Монтенегро? Какое странное имя», — подумал Том.
   — Вы надолго к нам, мистер Монтенегро?
   — увы, лишь проездом.
   — Мне показалось, что я вас видел утром недалеко от универсального магазина. Вы разговаривали с кем-то. Дай бог памяти… Кто же это был? Ах да! С мисс Монтегю. Вы ее друг, мистер Монтенегро?
   — Монтегю? Монтегю… — Клод сделал вид, что глубоко задумался. — Нет, эта фамилия мне ничего не говорит.
   — Неужели? Значит, я ошибся. Позвольте мне угостить вас, мистер Монтенегро. Вы ведь гость в нашем городе. Я сам не силен в покере, но мне нравится наблюдать за хорошей игрой. А вы — один из лучших игроков, что мне доводилось видеть.
   Клод улыбнулся, показав все тридцать два зуба, и Тому показалось, что улыбка его была преувеличенно доброжелательной. Он почувствовал, что не доверяет этому человеку.
   «Какое отношение к Клэр может иметь этот скользкий тип? А что, если этот господин — ее бывший любовник? — внезапно пришло ему на ум. — И приехал, чтобы уговорить ее вернуться к нему… Может быть, именно от него сбежала Клэр, когда приехала в усадьбу моего дядюшки? Да нет! Не похоже, что она от кого-нибудь скрывалась. Клэр такая неприступная, добропорядочная женщина, что вряд ли можно подумать о ней такое».