Дункан Элис. Герой ее романа

 
   Клэр еле-еле удалось дождаться конца вечера. Никогда еще не была она так рада удалиться в свою комнату.
   Ужин казался бесконечным. Огромный стол покойного мистера Партингтона совсем не подходил для ужинов в тесном кругу, но Скраггс отверг предложение накрыть стол в малой столовой, где обычно проходил завтрак.
   — Молодой генерал заслуживает всяческого уважения, мисс Монтегю, — флегматично заявил Скраггс. — У него сегодня гости, и он наверняка захочет, чтобы их приняли должным образом.
   — Но, Скраггс, мистер Партингтон не одобряет всех этих формальностей. Он сам мне об этом говорил!
   Скраггс бросил на Клэр уничтожающий взгляд.
   — Быть в услужении у генерала Партингтона — большая честь, мисс Монтегю. И пока он не дал мне иных инструкций, я буду обслуживать его с почтением, соответствующим его положению.
   И вот они оказались за необъятным полированным столом красного дерева. Свечи изо всех сил старались развеять мрак в столовой, но эта битва с тьмой была обречена на поражение. Опустилась осенняя ночь, и тяжелые занавеси закрывали окна так плотно, что ни один лунный луч не смог проникнуть сквозь них, что ни в коей мере не способствовало улучшению освещения.
   Клэр заметила, что Том неоднократно наклонялся к своей тарелке и щурился, пытаясь разглядеть, что это он собирается положить себе в рот. Около каждого из четырех приборов стояло по мерцающей свече, но ужинающих разделало такое обширное расстояние, что Клэр казалось, будто все они сидят по сторонам огромного невидимого креста.
   Свечи в канделябрах освещали около квадратного фута стены вокруг. Пола свет не достигал, и Клэр изумлялась, как это Скраггсу удается подавать блюда, не спотыкаясь. Но, очевидно, у слуги была такая большая практика, что он смог бы подавать на стол даже с завязанными глазами.
   Она ничуть не удивилась, когда Том, явно раздосадованный, спросил:
   — Господи боже мой! Неужели нельзя принести сюда побольше света?
   — Можно, конечно, — тут же подхватила Клэр. — Я пыталась убедить Скраггса принести несколько масляных ламп, но он счел их совершенно неподходящими для званого ужина.
   — Но это вовсе не званый ужин! Это обычный ужин в кругу друзей.
   — Согласна, мистер Партингтон, — со вздохом сказала Клэр. — Но Скраггс — это Скраггс. Ничего не попишешь.
   — Какая досада!
   — Однако, если вы не сочтете ниже своего достоинства, мы могли бы принимать друзей в узком кругу в малой столовой, где обычно завтракаем. Комната славная, и ее можно довольно элегантно обставить.
   Том вытаращил глаза, и Клэр поняла, что неверно сформулировала свое предложение.
   — Ниже моего достоинства? Да о чем вы говорите, мисс Монтегю?!
   Она почувствовала, что краснеет.
   — Прошу прощения, мистер Партингтон. Я ничего плохого не имела в виду. Просто Скраггс считает, что вы можете обидеться, если он без вашего распоряжения возьмет на себя смелость подавать ужин вам и вашим гостям в малой столовой.
   Том схватился за голову, словно сообщение Клэр сразило его наповал. Глаза Клэр расширились.

   Том вырвал нож из руки нападавшего и вонзил его прямо в грудь негодяю. Смутившись от того, что перед взором мисс Абигайлъ Фейтгуд предстала сцена насилия, он элегантным жестом прижал руку к своему благородному лбу. Мисс Абигайлъ Фейтгуд вскрикнула, а Том молил бога, чтобы эта изысканная леди в дальнейшем была избавлена от подобных грубых сцен.

   «С другой стороны, — ехидно подумала Клэр, — возможно, у старины Тома просто разболелась голова от непрерывного крика мисс Абигайль. Действительно, с этим нужно что-то делать».
   Вернувшись к обсуждаемой проблеме, Клэр сказала:
   — Возможно, если вы переговорите со Скраггсом, он вас поймет и выполнит ваши пожелания.
   — Но, мисс Монтегю, — забеспокоился Том, — у меня и в самом деле нет абсолютно никакого опыта в общении со слугами. И, честно говоря, я вовсе не хочу его приобретать. Я всегда полагал, что подобные мелкие заботы возложены на вас…
   У Клэр упало сердце.
   Том заметил, что она огорчилась, и поспешил добавить:
   — Не сочтите, что я не ценю вашей работы. Вы все делаете замечательно, мне редко доводилось видеть такой ухоженный дом.
   — За вас, Клэр! — сказал Джедидайя, поднимая свой бокал вина.
   По крайней мере, Клэр показалось, что это был бокал с вином: поскольку предмет, который он поднял, не попадал в тусклый свет свечи, она не могла сказать наверняка. Возможно, это была просто вилка.
   — Спасибо, — сказала Клэр тихонько.
   — Но я действительно не имею понятия, как отдавать указания дворецким!
   — Я думаю, тебе следует сказать Скраггсу, чтобы он с сегодняшнего дня получал все распоряжения от мисс Монтегю, — предложил Джедидайя.
   — Правильное решение, мистер Сильвер! — просияла Клэр. — Если мистер Партингтон последует вашему совету, то сбережет мне массу времени.
   — Неужели этот Скраггс настолько плох? — удивился Том.
   Теперь Клэр почувствовала себя виноватой.
   — Он вовсе не плох, мистер Партингтон. Он только… всего лишь… — «Упрямый» вертелось у нее на языке, но это казалось ей слишком резким. Поэтому она сказала: — Он просто привык поступать по-своему.
   — А вы уверены, что, стоит мне сказать ему об этом, наша проблема будет решена?
   — Абсолютно. Видите ли, в глазах Скраггса вы — само совершенство, и он полагает, что ваши доблести и героизм заслуживают всего самого лучшего. Кроме того, Скраггс считает любое отклонение от общепринятых правил приличия, которые он усвоил с младых ногтей, просто возмутительным.
   — Боже правый!
   Поскольку в данный момент появился предмет их разговора, все умолкли.
   Освещаемый только слабым светом свечи из буфетной, Скраггс выглядел особенно величественно. Он нес поднос с десертом в виде знаменитого «плавающего острова», приготовленным миссис Филпотт, и на мгновение замер в дверном проеме — вероятно, для того, чтобы отдохнуть от непосильной ноши, прежде чем приняться обслуживать гостей.
   Казалось, ужин никогда не закончится. Клэр воспользовалась первым же предлогом и удалилась, когда все отправились пить чай с коньяком в гостиную. Голова у нее раскалывалась, она бессильно опустилась в кресло перед туалетным столиком и оперлась подбородком на руки.
   — Что же мне теперь делать? — спросила она свое отражение в зеркале, которое почему-то не предложило ответа на ее вопрос, не подсказало, как развязать узел лжи, в которой она совершенно погрязла.
   Чувствуя себя мухой, запутавшейся в паутине, Клэр забралась в постель и молилась о том, чтобы бог направил ее на путь истинный.
 
   Проснувшись на следующее утро после первого приема гостей в своем новом доме, Том чувствовал себя превосходно. Если не принимать во внимание плохого освещения, все прошло прекрасно. А после того, как Клэр оставила мужчин в гостиной и он достал несколько гаванских сигар дядюшки Гордона и французский коньяк, разговор стал гораздо более непринужденным.
   Сначала они беседовали о планах переустройства усадьбы Партингтонов и о его мечте разводить лошадей аппалузской породы. Естественно, они обсуждали и другие темы. А поскольку компанию составляли одни только джентльмены, разговор не мог не коснуться мисс Дайаны Сент-Совр.
   Развалившись в кресле, Том слушал Олифанта и Джедидайю и с удивлением убеждался, что оба этих господина обнаружили за исключительно приятной внешностью Дайаны столь же исключительный интеллект. Неодобрительно качая головой, он слушал, как они восхваляли достоинства ее стихов, и поражался их слепоте.
   Впрочем, может быть, пустоголовая красавица вполне устроила бы каждого из них. Но Тому Партингтону нужно в женщине гораздо больше, нежели только приятная внешность! В идеале он хотел бы, чтобы она могла стать его партнером в делах…
   Вот, например, Клэр Монтегю. Эта леди совершенно иного склада. Она умна, добросовестна, прекрасно умеет ладить с людьми. Том готов был простить Клэр даже то, что ей нравятся эти мерзкие книжонки. Вот только зачем она делает из себя какую-то сушеную воблу?!
   В малой столовой, где он обычно завтракал, Том обнаружил Клэр и Скраггса, ведущих оживленную беседу. Во всяком случае — оживленную со стороны Клэр. Скраггс же был спокоен, словно холодная мраморная статуя. Том рывком распахнул дверь, но ее петли были очень тщательно смазаны, и ни один из них не заметил, что к ним присоединился еще один человек.
   — Я отправляюсь сегодня в Пайрайт-Спрингс, чтобы купить лампы, более подходящие для большой столовой, — говорила Клэр. — Нельзя допускать, чтобы гости ели в полной темноте. Это глупо и просто… бесчеловечно. Вчера вечером джентльмены даже не могли найти своих тарелок! — Голос Клэр был довольно резким.
   Том понял, что она уже давно потеряла терпение, и ухмыльнулся. Ему нравилось, когда ее безупречное поведение время от времени сменялось более бурным выражением эмоций.
   — Покойный мистер Партингтон считал лампы излишними, мисс Монтегю, поскольку полагал, что они не способствуют созданию должной атмосферы для ведения изысканных разговоров. А кроме того, — добавил Скраггс, — эти лампы чадят.
   — Но это же смешно! Я, например, видела вполне подходящие к интерьеру столовой лампы. А если пользоваться нормальным маслом и открывать их когда нужно, никакого чада не будет. Я даже видела специальные держатели для таких ламп, сделанные из перевитых металлических пластин. И это настоящее произведение искусства!
   Скраггс сопротивлялся, как мог сопротивляться какой-нибудь каменный истукан, пока не заметил Тома. Тут он весь обратился во внимание, словно дисциплинированный солдат. Отойдя от двери, Том улыбнулся им обоим.
   — Полагаю, мисс Монтегю права, Скраггс, — сказал он осторожно и увидел, как тот поджал губы. — Нам действительно нужно в столовой побольше света, если мы собираемся там часто обедать. Мне кажется, что масляные лампы — неплохой выход из создавшегося положения, пока я не проведу в дом газ.
   — Неужели вы собираетесь сделать в доме газовое освещение? — воскликнула Клэр. — Это же прекрасно!
   Она пришла в восторг, и Том был доволен.
   — Естественно. Я очень ценю современные удобства.
   Скраггс издал нечто похожее на стон, и Том удивленно посмотрел на него. Несчастный дворецкий выглядел так, словно пережил крушение всех своих представлений о жизни. Однако Том решил ради общего блага не щадить его чувств и нанести еще один сокрушительный удар. Он надеялся, что к обеду дворецкий оправится.
   — Поскольку у меня полно дел, Скраггс, я хочу, чтобы в дальнейшем вы получали все распоряжения от мисс Монтегю. Теперь во всем, что касается ведения домашнего хозяйства, слушайтесь ее, как меня. Это избавит всех от лишних беспокойств и сэкономит мне массу времени. — Сочувственно улыбнувшись, Том склонил голову набок и поинтересовался: — С вами все в порядке, Скраггс?
   Скраггсу пришлось откашляться, прежде чем он смог выдавить из себя подозрительно хриплым голосом:
   — Да, сэр.
   Держась подчеркнуто прямо, дворецкий вышел из столовой, и Клэр проводила его обеспокоенным взглядом. Ее волнение немедленно передалось Тому.
   — Как вы думаете, он оправится, мисс Монтегю? Надеюсь, я не слишком задел чувства этого бедняги?
   Клэр тяжело вздохнула:
   — Полагаю, ему скоро станет лучше, мистер Партингтон. В сущности, Скраггс давно уже получает распоряжения от меня. Но вы… ваш подход слишком отличается от того, к чему он привык. Я считаю, что он просто обеспокоен, как бы вас не обидеть, если ему придется отступить от традиций усадьбы Партингтонов.
   — Понятно, — сказал Том, хотя абсолютно ничего не понимал.
   Он всегда считал, что слугам полагается выполнять приказы их хозяев, а не беспокоиться насчет каких-то там традиций. Впрочем, это говорило лишь о том, сколь мало он знал о слугах.
   — По крайней мере я рад, что вы приказали ему накрыть завтрак в маленькой столовой. Это гораздо удобнее. — Жестом указав ей на стул, он продолжал: — Присаживайтесь, мисс Монтегю. Давайте позавтракаем вместе и составим план на день.
   Похоже, Клэр обрадовалась, и Том был этим доволен. Ему нравилось, когда она улыбается. Вчера днем и вечером Клэр казалась такой взволнованной, что он уже начал беспокоиться.
   В комнату вошли мистер Олифант и Джедидайя Сильвер. Тарелки с завтраком стояли на столике у стены, и им пришлось самим себя обслуживать.
   — Я правильно понял, что вы направляетесь сегодня в Пайрайт-Спрингс, мисс Монтегю? — спросил Том, проглатывая яйцо в изумительном взбитом сырном соусе.
   Он был рад, что миссис Филпотт, несмотря на то что была очень обидчива и лила слезы по малейшему поводу и без оного, оказалась такой прекрасной кухаркой.
   — Да, так и есть, мистер Партингтон. Мой приятель, мистер Аддисон-Аддисон, работает в универсальном магазине. И я уверена, что знаю, где найти лампы для большой столовой, которые не заденут чувств бедняги Скрагтса.
   Клэр засмеялась, и рука Тома с вилкой застыла на полпути. Она может быть совершенно очаровательной, эта его скучная домоправительница! Интересно, сумеет ли он когда-нибудь убедить Клэр, что стоит хоть немного изменить тот образ, который она для себя придумала, чтобы все окружающие ее оценили?
   — Отличная мысль, мисс Монтегю. Будет очень даже неплохо видеть, что кладешь в рот. Особенно на артистическом вечере, когда здесь соберется большое общество. Конечно, — добавил мечтательно Джедидайя, — видеть друг друга будет еще приятнее.
   Том и Клэр обменялись понимающими взглядами: Джедидайя явно подумал о Дайане. Том улыбнулся и подмигнул Клэр, приведя ее в недоумение. Она опустила голову и поспешно принялась за свой завтрак, а он надеялся, что когда-нибудь Клэр привыкнет к его выходкам.
   Том покончил с яйцом под соусом.
   — Вы не станете возражать, если я составлю вам компанию, мисс Монтегю? Мне хотелось бы осмотреть окрестности, и было бы приятно иметь такого провожатого в свою первую вылазку в город.
   Том не был уверен, показалось ему или действительно щеки Клэр стали еще розовее.
   — Буду рада показать вам город, мистер Партингтон. Но сначала мне нужно дать кое-какие указания Скраггсу. А потом я буду в вашем распоряжении.
   — Не беспокойтесь. Мне неловко навязываться, но, может, я смогу быть вам полезным, если понесу купленные вещи?
   — Спасибо, — произнесла Клэр сдавленным голосом.
   — Боюсь, мне не удастся остаться на ваш артистический вечер, мистер Партингтон. — В голосе мистера Оли-фанта звучало неподдельное сожаление. — Я сегодня должен уезжать.
   — Жаль слышать это, мистер Олифант. Я надеялся узнать побольше об издательских делах.
   Не успел мистер Олифант ответить, вмешалась Клэр:
   — Наверняка мистера Олифанта ждут сотни клиентов, мистер Партингтон.
   Том бросил на нее недоуменный взгляд.
   — Вы, конечно, правы, мисс Монтегю.
   Теперь-то он увидел наверняка, что она покраснела. Щеки ее горели ярко-розовыми маками. «Все-таки странная девушка, — подумал Том. — Отчего она так нервничает?» Когда они впервые встретились, Клэр казалась совершенно спокойной. Да, но к тому времени она еще не знала, что представляет собой ее новый хозяин…
 
   Вскоре после завтрака они отправились в Пайрайт-Спрингс. Утренний ноябрьский воздух был прохладным и приятно щекотал ноздри Тома. Над ними висело свинцово-синее небо, безоблачное и холодное. До города было недалеко, и они решили прогуляться пешком.
   По обе стороны от дороги простирались угодья, принадлежащие Партингтонам, и у Тома заметно улучшилось настроение. Он годами откладывал каждый пенни, чтобы когда-нибудь купить себе клочок земли. Ленивая, беспечная, ненадежная жизнь, которую вели его никчемные родители, была не для него. Отец и мать цеплялись за жизнь лишь кончиками пальцев, не пользуясь ее возможностями и не выполняя своего предназначения. Единственное, что дала им их никому не нужная гордость, — это бедность. Во всяком случае, так считал Том. Они же, в свою очередь, разочаровались в нем, полагая, что он оставил свои доблестные старые южные корни ради платы за унизительную работу на железной дороге.
   Но Тому было все равно. Он не жалел об этом ни минуты. Всю свою сознательную жизнь он старался стать чем-то, чтобы сделать хоть что-то для себя. Том радовался бы самой захудалой ферме в Аризоне, где можно было бы содержать пару лошадей. Большего он не мог себе и вообразить. Теперь Том готов был благодарить бога даже за эти глупые книжонки, если они сыграли свою роль и повлияли на его дядю так, что он оставил ему эту замечательную усадьбу.
   С легким сердцем, чувствуя себя лучше, чем имел на это право, Том улыбнулся Клэр, которая держала его под руку. Девушка вспыхныла, и он снова подумал, что она очаровательна.
   С ними пошел мистер Олифант, поскольку ему нужно было уладить в городе кое-какие дела. Том не слишком сожалел, что у почты им пришлось расстаться: ему хотелось побыть с Клэр наедине.
   — Итак, пожалуйста, расскажите мне побольше об этих артистических вечерах, мисс Монтегю. Это и есть те самые званые вечера, которых так боится миссис Филпотт?
   — О нет, не думаю, что это можно назвать званым вечером.
   — Какое облегчение! — искренне признался Том.
   Клэр засмеялась, показав свою прелестную ямочку, и ее смех оживил и без того приятное утро. Том улыбнулся ей.
   — Мне кажется, вам тоже не доставляет удовольствия та помпезность, которая моего дядю приводила в восхищение.
   — Ну, здесь у нас, в Пайрайт-Спрингсе, даже самые изысканные вечера блекнут в сравнении с приемами на Восточном побережье.
   — Вот уж не знаю, — буркнул Том.
   Он надеялся, что Клэр не начнет снова распространяться насчет его искушенности в светских развлечениях. Он-то думал, что они уже выяснили этот вопрос! Может, ему стоит как-нибудь пригласить нескольких старых приятелей? Одного взгляда на них будет достаточно, чтобы раз и навсегда выбить у нее из головы представление о его мнимой утонченности.
   — Не беспокойтесь, никакой помпезности не предвидится, хотя леди, конечно, будут в вечерних платьях, — развивала тем временем Клэр свою любимую тему.
   — А мужчины — в черных фраках и бабочках?
   — Разумеется.
   Том решил, что это он еще сможет кое-как вынести. Кроме того, интересно будет посмотреть на вечернее платье Клэр. Впрочем, он мог бы поспорить, что оно будет в высшей степени скромным. Бросив взгляд сверху вниз, Том заметил, что сегодня утром ее туго скрученные над ушами косы поддерживают соломенную шляпку от солнца. Он подумал, сменит ли она прическу для артистического вечера, и, внезапно почувствовав отвагу, решился спросить:
   — Я давно не был в обществе, мисс Монтегю, и совершенно отстал от моды. Но я заметил, что ваша прическа ничем не отличается от той, что носила моя тетушка Минни из Алабамы. Неужели за последние двадцать лет в дамских прическах не произошло совершенно никаких изменений?
   Клэр ничего не ответила, и, пристально посмотрев на нее, Том понял, что она обижена. В то же мгновение он пожалел о своем смелом замечании.
   — Прошу прощения, мисс Монтегю. Я не хотел привести вас в замешательство. С моей стороны непозволительная дерзость делать вам замечания по поводу внешности. — И с улыбкой сожаления он добавил: — Теперь-то, я думаю, вы поверите мне, что я не привык к вежливому обращению.
   — Пожалуйста, не извиняйтесь, мистер Партингтон. Я… гм-м-м… не думаю, конечно, что моя прическа особенно ласкает взор, но считаю, что она соответствует моему положению. Обычно от экономки не ожидается, чтобы она строго придерживалась моды.
   Тому показалось, что в ответе Клэр прозвучал намек на колкость, и он подумал, что для полного совершенства ей не хватает немного огня.
   Рискуя навлечь на себя ее гнев, он сказал:
   — Согласен, но не считаю, что вашей репутации повредит, если время от времени вы позволите себе добавить своему облику немного живости. Не повредит ей даже новая прическа.
   Клэр мгновенно напряглась:
   — Вот уж не думала, что вам не нравится мой внешний вид, мистер Партингтон!
   Тон ее был столь же прохладным, что и погода. Воспользовавшись случаем, Том погладил ее по руке и, поскольку Клэр не отдернула ее в ту же секунду и не дала ему пощечину, вдохновился на следующий подвиг:
   — Мне в вас нравится все, мисс Монтегю. Просто я считаю, что вам не обязательно держаться столь официально. Время от времени можно дать себе послабление.
   — Да. Я уже поняла, что вы против любых формальностей.
   Даже ее очки казались рассерженными. Ухмыльнувшись, Том решил, что если она будет и дальше сдерживать свои эмоции, то просто лопнет.
   — Я совсем не хотел рассердить вас, мисс Монтегю. Вы — образцовая домоправительница и можете делать любую прическу, неважно — вышла она из моды или нет. Можете даже устроить себе на голове воронье гнездо. И если вы хотите носить унылые коричневые платья — пожалуйста. Мне это совершенно безразлично.
   — Большое спасибо, — ледяным тоном ответила Клэр.
   — Боюсь, я и в самом деле вывел вас из себя. Мне бы хотелось загладить свою вину.
   — Вам абсолютно нечего заглаживать, мистер Партингтон.
   Тому было виднее. Он замечал и раньше, как она краснеет, когда сердится, но таких алых флагов вместо щек не видел еще никогда.
   «Черт, мне действительно стоит поучиться хорошим манерам! Я ведь всего лишь хотел посоветовать ей изменить прическу, а преуспел только в том, что оскорбил ее».
   И Том решил, что приличия — это вовсе не то, о чем все говорят. Ему еще не встречалась такая ранимая женщина.
   — Вот и универсальный магазин, мистер Партингтон. Полагаю, здесь мы сможем найти подходящие лампы для вашей столовой.
   Том разглядел рядом с универмагом полосатый шест цирюльника и решил, что, если уж ему не удалось убедить Клэр сменить свою прическу, стоит позаботиться о собственной.
   — Вы не будете возражать, если я предоставлю вам право выбрать лампы, мисс Монтегю? Я увидел здесь парикмахерскую, а мне давным-давно пора подстричься.
   — Конечно, — холодно согласилась она и убрала руку с его локтя.
   Однако Том инстинктивно снова схватил ее за руку. У него возникло ощущение, что Клэр ужасно хотелось вырвать руки, но она не сделала этого из опасения совершить очередной промах.
   — Пожалуйста, простите меня, мисс Монтегю. Мне действительно хотелось бы загладить свою вину. Могу я пригласить вас перекусить после того, как вы закончите с покупками? В этом городе есть место, где можно пообедать?
   — В этом нет никакой необходимости, мистер Партингтон.
   — Я настаиваю, мисс Монтегю. Ведь, кроме всего прочего, я — ваш хозяин, запомните!
   И Том оставил ее, лукаво улыбнувшись. Он знал, что такая его улыбка обычно превращает женщин в трясущееся желе. Но не был уверен, что и на Клэр она окажет аналогичное действие. У нее, похоже, гораздо больше сопротивляемости, нежели у тех дам, с какими ему приходилось встречаться за свою полную приключений жизнь.
   Клэр проследила, как за спиной Тома Партингтона закрылась дверь парикмахерской, потом развернулась и нетвердой походкой зашагала в универсальный магазин.
   За прилавком стоял Сильвестр Аддисон-Аддисон и уныло катал взад-вперед по полированной поверхности прилавка две катушки ниток, не обращая никакого внимания на миссис Джеллико, тщетно пытающуюся привлечь его внимание, подавая знаки из прохода между тканями.
   Клэр тоже ее проигнорировала. Стремительно подойдя к прилавку и поставив свой ридикюль прямо на катушку с черными нитками, она воскликнула:
   — Сильвестр, скажите мне правду! Я действительно скучная?

7

   Клэр так резко повернулась, что смахнула с прилавка своим ридикюлем катушку, которая, подпрыгивая, покатилась по полу. Она злорадно проследила за катушкой и, когда та прокатилась мимо нее, со злостью пнула ее ногой.
   — Эй, Клэр! Прекратите пинать мой товар! Вы же знаете, у старого филистимлянина Гилберта может случиться удар, если он обнаружит убыток.
   С расторопностью, какой Клэр никогда прежде не замечала у Сильвестра, он пролез под прилавком и бросился подбирать свой товар.
   — Да оставьте вы эти нитки, Сильвестр! Я заплачу за эту дурацкую катушку. Лучше скажите, неужели и правда у меня унылая внешность?
   «Впрочем, я и сама знаю, что внешность у меня невеселая», — мрачно думала Клэр.
   Последние десять лет своей жизни она посвятила тому, чтобы выглядеть скучно. Да и любой при ее обстоятельствах поступил бы так же!
   Тогда почему же она так разозлилась, когда на ее унылую одежду и прическу обратил внимание Том Партингтон? Почему ей стало так обидно?
   Клэр хотелось, чтобы Сильвестр наконец-то извлек из-под полок эту глупую катушку, чтобы можно было пнуть ее снова.
   В конечном итоге он нашел катушку, но зажал в кулаке, поэтому Клэр не удалось осуществить свое желание. Естественно! Разве у нее когда-нибудь возникали осуществимые желания?
   Клэр открыла свой ридикюль, вытащила носовой платок и высморкалась. Если бы она не была так расстроена, то наверняка бы позабавилась, глядя, как растрепанный Сильвестр хлопает себя по брюкам, чтобы выбить пыль. Но она была не в том настроении и даже не улыбнулась.