Джеффрис Сабрина. Лорд-пират

   – A что я буду с ним делать? Вы сами только что сказали, что в раю скипетр не нужен.
   – Дело в том, что тебя в раю не будет. Завтра ты его покинешь. Когда мои люди поплывут на Сан-Николау, ты исчезнешь вместе с ними.
   В душе Питера вспорхнула надежда, но он тут же поймал непокорную птицу и посадил обратно в клетку.
   – Вы действительно готовы отпустить меня?
   Пират пожал плечами:
   – Почему бы и нет? Как только откажешься от притязаний на мисс Уиллис, можешь отправляться куда угодно. Я помню, ты говорил, что не можешь вернуться вАнглию, но ведь на свете множество прекрасных стран. Продашь скипетр и будешь припеваючи жить где пожелаешь.
   А ведь разбойник говорит вполне серьезно. На какую-то долю секунды Питер всерьез задумался, не согласиться ли на заманчивую сделку.
   Однако чувство ответственности пересилило соблазн. Какой толк от всего этого золота, если оно означало предательство собственной семьи и доверия мисс Уиллис? В конце концов, от самого себя и от собственной совести не убежишь.
   Стыдно, конечно, что не удастся воспользоваться предложением пирата и вызволить с острова мисс Уиллис, но об этом не может быть и речи. Капитан Хорн ни за что не допустит подобной дерзости. Значит, придется остаться здесь. Нельзя бросить ту, за которую несешь ответственность, на милость лорда-пирата, когда тот вознамерился сделать ее своей добычей.
   Питер протянул скипетр капитану, собираясь отдать, но вдруг заколебался. Можно ли упускать великолепный шанс на спасение? Чем дольше они с мисс Уиллис пробудут на острове, тем больше вероятность, что пират в конце концов исполнит свое намерение. Сама мисс, разумеется, делает вид, будто совершенно равнодушна, но со стороны виднее – она по уши влюблена. Напоенный ароматами воздух, постоянная близость капитана, полная изоляция от внешнего мира. Все эти обстоятельства заставят мисс Уиллис уступить настойчивым ухаживаниям, и даже Питер ничем не сможет ей помочь. А если пират готов обменять драгоценный скипетр на красавицу, жениться на ней он ни за что не позволит. В общем, ситуация не из простых.
   – Почему вы меня отпускаете? Не легче ли просто убить? Здесь властвуете вы.
   Пират мрачно сверкнул глазами, и матрос поспешил уточнить:
   – Это не предложение, а всего лишь вопрос. Но мне кажется, пираты...
   – Хочешь сказать, жестокие и кровожадные убийцы. – Смерив Питера тяжелым взглядом, капитан поставил ногу на стул. – Да, море действительно терпит разных пиратов, так же как и разных моряков. Не знаю, какая обо мне идет молва, но я не убиваю преднамеренно и хладнокровно, а уж тем более из-за женщины. Мне доводилось убивать в бою, но еще до того, как я стал пиратом, – во время службы капитаном капера.
   – Но то, что я слышал...
   – А как по-твоему, что может обо мне сказать какой-нибудь баронет, после того как проявил трусость? Что я кровопийца и насильник, что убивал невинных. А ведь он пальцем не пошевелил, чтобы оказать сопротивление во время захвата его собственного корабля. – В голосе капитана слышалась горечь. – Правда же заключается в том, что смелость во время войны и репутация удачливого захватчика боевых трофеев сделали пиратский хлеб куда легче. Заметив мой флаг, торговые суда сразу отказывались от борьбы. Они знали, что уступают и в вооружении, и в численности команды, поэтому не рисковали жизнью, спасая шелка, пряности, даже самые дорогие. Ведь с «Добродетелью» произошло то же самое, если помнишь. – Пират угрожающе прищурился. – Однако все это вовсе не означает, что если ты откажешься от моего предложения и все-таки решишь остаться на острове, я смогу терпеть тебя рядом с мисс Уиллис. Даже не надейся. Все равно ты проиграешь, но тогда скипетра тебе не видать.
   Хорн снял ногу со стула и уперся руками в стол, глядя на Питера с нескрываемым подозрением.
   – А может, ты готов отказаться от богатства и вольготной жизни ради женитьбы на мисс Уиллис?
   – Конечно, нет, – поспешил ответить Питер. – Драгоценный скипетр и возможность освободиться стоят куда дороже, чем благосклонность мисс Уиллис. Вы так не думаете?
   Капитан Хорн мгновенно выпрямился и принял горделивую позу, вполне достойную одного из тех аристократов, которых он презирал.
   – А это уже не твоего ума дело. Говори, согласен или нет? Если нет... – Он протянул руку к скипетру, но Питер тут же схватил драгоценность.
   – Согласен. – Питер не знал, правильно ли поступает, но выбора не было. – Завтра же бесследно исчезну с вашего райского острова.
   Радость на лице капитана тут же сменилась напряжением.
   – Еще одно условие: ни в коем случае не говори о нашей сделке мисс Уиллис! Уедешь завтра же тайком от нее.
   – Но она заслуживает...
   – Это условие сделки. Да или нет?
   – Да.
   Однако это обещание Питер не собирался исполнять.
 
   Сара смотрела на лагуну через иллюминатор в каюте Барнаби. Лондон никогда не рождал в душе подобных чувств. Кругом простиралось такое вязкое спокойствие, царила такая тишина, что даже мысли, казалось, кричат в ночи. Запахи не оскорбляли – они искушали, небо напоминало божественное покрывало, расшитое алмазами звезд. Его не осквернял дым тысяч и тысяч каминов и печек.
   Больше всего радовало то обстоятельство, что присутствие человека почти не ощущалось. Доводилось ли ей когда-нибудь видеть подобное место на земле? Даже изумрудная английская деревня несла тяжкое бремя цивилизации. Конечно, и на Британских островах еще оставалось немало диких, неизведанных уголков, однако Саре не посчастливилось побывать ни в одном из них. Ведь поездка туда была несовместима с работой. А работа приводила в самые грязные и перенаселенные лондонские кварталы. До плавания на «Добродетели» Сара понятия не имела, что можно дышать по-настоящему свежим, свободным от удушливого дыма и дурных запахов воздухом.
   Сара глубоко, с наслаждением вздохнула и перевела взгляд на нос шхуны. Там дежурил дюжий пират. Восхищение безмятежной красотой острова как-то сразу поблекло. На самом деле часовых было несколько. Гидеон не намерен был позволять женщинам ночевать без надежной охраны. Вряд ли пассажиркам с «Добродетели» удалось бы справиться со снастями и управлением и вывести корабль в море, однако возможность попробовать они ни за что бы не упустили. Капитан это понимал.
   Сара со вздохом отвернулась от иллюминатора и обвела взглядом роскошную каюту, к несчастью, превратившуюся в тюрьму. По крайней мере на некоторое время. Трудно предположить, что может произойти, особенно после того, как Гидеон приказал всем выбрать мужей. Теперь, узнав об Энн, она, конечно, ни за что не выйдет за Питера. Но что в этом случае ее ждет?
   Капитан сам выберет ей мужа. Мысль привела в смятение. Как же поступит Гидеон? Назначит на эту должность себя? Или подобные путы ему ни к чему? Скорее всего желания главного разбойника ограничатся лишь одной ночью: познать и забыть. Но иногда его чувства казались глубже, как, например, сегодня, когда он спас ее от змеи. Эта мысль потрясла Сару.
   Она не должна думать о Гидеоне как о благородном странствующем рыцаре, готовом спасти свою даму. Никакой он не рыцарь, а жестокий, порочный пират. Об этом нельзя забывать ни на мгновение.
   Как жаль, что память упорно стояла на своем: нежные, ласковые объятия, слова утешения, тепло губ, мягкое прикосновение ладони к груди!
   Сара приказала себе немедленно выбросить из головы это чудовище!
   Вот только выполнить приказ никак не удавалось. Воображение будто нарочно рисовало совсем другой образ, не имеющий ничего общего с чудовищем.
   Неожиданно послышался какой-то тихий звук. Больше всего он напоминал стук. Нет, этого просто не может быть. Женщины ночуют внизу, в трюме, а никто из мужчин не может едва слышно постучать в ее дверь в столь поздний час. Разумеется, кроме Гидеона.
   Мысль показалась забавной. Уж если капитану вздумается наведаться в каюту, то он наверняка не станет осторожничать, а будет барабанить вовсю.
   Звук повторился. Сара приоткрыла тяжелую дубовую створку и выглянула. В темной кают-компании стоял Литер Харгрейвз.
   Сара схватила нежданного гостя за руку, втащила внутрь и прикрыла дверь.
   – Ты с ума сошел? Если капитан Хорн обнаружит тебя здесь...
   – Он не на борту, а в своей хижине. Но поверьте, я полностью разделяю ваше беспокойство, мисс. Особенно сейчас.
   – Что-нибудь случилось?
   Выражение лица Питера не предвещало ничего хорошего.
   – Пират щедро заплатил мне за то, чтобы утром я вместе с его людьми отправился запокупками и не возвращался, а навсегда покинул остров.
   Сара ошеломленно смотрела на него.
   – Я, разумеется, согласился. Ведь это единственный способ сообщить обо всем, что произошло, вашему брату и организовать поиски.
   – Это же замечательно! – воскликнула Сара. – Ты вырвешься на свободу, а потом вместе с Джорданом вернешься и спасешь всех нас. А ты сможешь найти обратный путь? – усомнилась Сара. – Ведь этот остров никому не известен.
   – Неизвестен лишь потому, что оказался немного в стороне от главного торгового пути. Но я регулярно наблюдал за компасом и замечал курс с того момента, как мы отошли от островов Зеленого Мыса. Так что без труда отыщу Атлантис. Капитану в голову не придет, что какой-то матрос способен обратить внимание на показания приборов, тем более что я наплел ему, будто сбежал с «Добродетели» из-за того, что не хотел возвращаться в Англию. Уверен, именно поэтому он меня и отпускает.
   – А что, если капитан просто решил избавиться от тебя? Если прикажет пиратам высадить тебя на необитаемом острове или просто убить?
   – Неужели вы считаете, что он способен на такую подлость?
   Вопрос застал Сару врасплох. Способен ли Гидеон на убийство? Разумеется, да. Ведь он пират.
   И все же сердце отказывалось этому верить, особенно после сегодняшних событий.
   – Нет, вряд ли, – ответила Сара.
   Питер кивнул, и она крепко сжала его руки.
   – Но ведь я могу и ошибаться.
   – Капитан Хорн не собирается меня убивать, – заявил Питер. – Он сам об этом сказал. А вот почему не собирается, не знаю. – Харгрейвз нахмурился. – Но я опасаюсь другого. Как только я уеду, разбойник любой ценой попытается заполучить вас.
   Сару это обстоятельство тоже тревожило, но времени на раздумья не оставалось. Если Питер не отправится за подмогой, женщин насильно выдадут замуж, а этого нельзя допустить.
   – За меня волноваться не стоит. Я могу постоять за себя. До принятия окончательного решения остается еще несколько дней. Может быть, удастся выторговать дополнительный срок на размышления. Для ремонта домов необходимо время. А если мы будем продолжать сопротивление, Гидеон скорее всего...
   Сара взглянула на Питера и умолкла. Видно было, что умный матрос не верит ни единому ее слову.
   – Впрочем, все это не имеет значения. Как бы то ни было, тебе надо ехать. Это наш единственный шанс.
   Проведя ладонью по вихрастой голове, Питер устало вздохнул:
   – Знаю. И все же чувствую себя предателем. Ведь я собираюсь бросить вас на произвол судьбы. И вас, и Энн.
   – Ты же знаешь, что Энн тебя непременно дождется.
   – Ее не оставят в покое. – Питер тяжело вздохнул.
   Сара обняла его, пытаясь утешить.
   – Я взял бы ее с собой, но капитан не позволит, к тому же сразу догадается, что я врал насчет наших с вами отношений. Энн сказала, что ей со мной нельзя, ведь она осужденная. И как только появится в Англии, ее сразу же арестуют.
   – Не беспокойся, – произнесла Сара. – Сделаю все, что в моих силах, чтобы никто из пиратов не взял ее в жены.
   В порыве благодарности Питер обнял Сару, но в этот момент у входа появился капитан.
   – Мы заключили сделку, Харгрейвз, а ты нарушаешь условия.
   Питер побледнел.
   – Было бы некрасиво исчезнуть, даже не попрощавшись. Порядочные люди так не поступают.
   – Порядочные люди не продают женщин. Ты сказал мисс Уиллис о том, что променял ее на золото и драгоценные камни? Что с готовностью согласился отказаться от нее ради богатства?
   Питер молча пожал плечами, Сара едва дышала от ужаса. Глаза капитана метали громы и молнии.
   – Убирайся! – произнес Гидеон. – И из этой каюты, и с моего корабля. Ты получишь свое золото, хотя вместо этого следовало бы скормить тебя акулам. Чтобы завтра же утром духу твоего здесь не было, иначе я выполню свою угрозу, клянусь!
   Бросив на Сару виноватый взгляд, Питер выскользнул за дверь. Несколько секунд Сара не могла даже пошевелиться от страха, однако взяла себя в руки.
   – Думаете, теперь вы победили? Избавились от Питера Харгрейвза и решили, что я тут же упаду в ваши объятия?
   С непроницаемым выражением лица капитан Хорн вошел в каюту и плотно закрыл за собой дверь.
   – Имея дело с вами, бесполезно думать, решать, даже предполагать. Вы не способны признать собственное поражение. Однако я уничтожил ваше главное средство защиты. Обещаю, милая, уничтожить и все другие, которые изобретет ваша фантазия.
   Гидеон шагнул вперед и остановился. В неровном свете лампы всесильный морской бог казался мрачным и непоколебимым. Он ласково провел рукой по ее лицу, оставив на коже огненный след. Сегодня утром он уже прикасался к ней так, и от прикосновений кровь пела, а из груди вырывались стоны наслаждения.
   Но сейчас Гидеон выглядел иначе. Это был совсем не тот Гидеон, который нежно обнимал и утешал ее. Этому требовалось лишь ее тело, и он готов был взять его, не подарив взамен даже мгновенной, мимолетной ласки.
   Да, этот Гидеон притягивал с такой же силой, как и тот, другой. Но этот вселял ужас, а тот нет. А главное, этот обладал неоспоримой разрушительной мощью.
   Слегка отстранившись, Сара шепотом спросила:
   – Что же произойдет после того, как борьба закончится? Вы на мне женитесь? Мне предстоит выбрать в качестве мужа именно вас?
   Капитан засунул ладони за ремень и посмотрел на нее так, словно хотел пронзить взглядом.
   – Значит ли это, что вы действительно готовы выйти за меня замуж? За страшного, отвратительного, кровожадного американского пирата?
   – Вопрос ведь не в этом, не так ли? – Сара перекинула тяжелую копну волос через плечо и тут же пожалела о неосторожном жесте: он не ускользнул от пристального, жадного взгляда Гидеона. Поэтому она скромно спрятала руки за спину и поспешно добавила: – Вы не сказали, что готовы жениться на мне, английской аристократке.
   – Почему бы не отложить обсуждение будущих брачных отношений до тех пор, пока не станет ясно, подходим ли мы друг другу? – С этими словами капитан схватил Сару за талию и сжал в объятиях. – В отличие от Харгрейвза я хотел бы сначала попробовать тот товар, за который придется платить, миледи.
   Последнее слово прозвучало с таким неприкрытым сарказмом, что сердце Сары едва не оборвалось. Он называл ее «миледи» лишь в тех случаях, когда хотел напомнить самому себе о ненависти к ей подобным. Да и сама реплика была оскорбительной.
   – Нет, вам не удастся осуществить столь низкое намерение! – Сара отчаянно уперлась кулачками в твердую как камень грудь. – Немедленно отпустите, вы... вы...
   – Грубиян? Насильник? Вор? Злодей? Все равно мы оба знаем, что вы мечтаете о моей любви. Сегодня утром...
   – Сегодня утром вы были совсем другим, – перебила его Сара. – Вы позаботились обо мне, пожалели. Да, тогда я действительно хотела вашей любви. Но не сейчас, когда в каждом вашем слове, в каждом взгляде сквозит презрение.
   – Презрение? – Гидеон прижал ее к себе с такой силой, что она ощутила, как сильно он возбужден.
   Сара сопротивлялась изо всех сил.
   – Речь не о том, что вы думаете о моем теле. Важно, что вы думаете обо мне как личности. О моем положении в обществе, моем происхождении. Вы не можете скрыть своего презрения ко мне.
   – Ошибаетесь, ничего подобного нет и быть не может. – Капитан снова взял Сару за подбородок, приподнял ее лицо и попытался поцеловать. – Ваше тело мечтает о моем теле. Видит Бог, мое тело безумно рвется к вашему. Так давайте же последуем зову удовлетворим желания и перевернем страницу.
   – Нет! – закричала Сара. – Я не откормленная курица, которую можно сожрать просто так, потому что хочется есть. И терпеть ненависть к людям моего класса и положения не намерена!
   На этот раз попытка освободиться увенчалась успехом, хотя Гидеон дышал неровно и возбужденно, не сводя с Сары глаз.
   – Чего же вы от меня хотите? Вечной любви? Клятвы в верности? Предложения руки и сердца? Каковы ваши условия? Каковы правила игры?
   – Все гораздо проще. У меня нет ни условий, ни игры. А поскольку вы вряд ли сможете в это поверить, то нам лучше держаться друг от друга на расстоянии. Оставьте меня в покое, если не можете воспринимать просто как Сару Уиллис. Не мешайте найти того, кому подобная роскошь доступна.
   – И этот мужчина – Харгрейвз?
   – Этим человеком станет тот, кто научится не испытывать ненависти ко мне такой, какая я есть. – В голосе ее прозвучали печальные нотки. – Не надейтесь, что вам удастся занять вакантное место.
   Гидеон словно похолодел. Еще совсем недавно разгоряченное страстями лицо внезапно побледнело и застыло.
   – Вы правы. Это мне не под силу. – Капитан повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился. – Впрочем, сомнительно, что теперь, когда уезжает неотразимый Харгрейвз, вам удастся найти того, кто сможет соответствовать столь высокому идеалу. Все мои люди ненавидят таких, как вы, не меньше меня самого. А ваш вкус излишне рафинирован, так что ни один из них его не удовлетворит.
   Голос его внезапно изменился, наполнившись новыми красками.
   – Но ведь есть еще одно обстоятельство. Мы оба знаем, что только я способен удовлетворить иные потребности – те самые, которые вы упорно стараетесь не замечать. Так кого же вы выберете в мужья, Сара?
   Капитан слегка наклонился, чтобы не стукнуться о низкую притолоку, и вышел. Вопрос повис в воздухе. Проклятие, тысяча проклятий тому, кто знает упрямую гордячку слишком хорошо!

Глава 16

   Она влюбилась в моряка.
   Любовь переживет века.
   Женой его мечтает стать,
   Готова жизнь ему отдать.

Неизвестный автор. Любовь леди к моряку

   Воровато оглянувшись и убедившись, что поблизости никого нет, Луиза подвела Энн к крошечной хижине Сайласа Драммонда. Убогая лачуга приютилась всего в нескольких ярдах от входа в общинную кухню.
   – По-моему, Сайлас запретил к нему входить, – неуверенно прошептала Энн.
   – Ну и что? – снисходительно пожала плечами Луиза. – Человеку определенно требуется помощь. – Она обвела взглядом комнатку и укоризненно покачала головой: – Это же настоящий свинарник.
   На грубом деревянном полу валялась грязная одежда. На столе – невымытые тарелки. Судя по всему, Сайлас не считал нужным наводить чистоту и порядок, несмотря на то что в одном углу комнаты красовался настоящий буфет, а в другом, рядышком, примостились гардероб и сундук. В целом комната производила впечатление пещерного жилища одинокого великана-людоеда.
   Порой Сайлас ведет себя как настоящий людоед, но на самом деле это притворство. Луиза терпеть не может неряшливости. Пока людоед с Барнаби охотятся на куропаток, они с Энн приведут берлогу в порядок. Ворчун немного пошумит, но скоро привыкнет к чистоте.
   Он хоть и ворчун, но за пять дней совместного плавания пальцем никого не тронул. А когда Луиза обожгла руку, проявил сочувствие и доброту. Раздобыл мазь и помог смазать рану. А стоило Луизе пожаловаться на жесткость подстилки, на которой приходилось спать, как на следующий же день вместо нее появился мягкий перьевой матрас. Тогда Луиза могла лишь догадываться, кто о ней позаботился, а теперь убедилась собственными глазами: ее подстилка лежала на кровати Сайласа.
   Да, таким был Сайлас – суровым с виду и нежным душой. И Луиза решила отплатить ему добром – навести порядок в запущенном холостяцком жилище.
   – Ну что ж, приступим? – засучив рукава, обратилась она к Энн. – Дел у нас невпроворот.
   Энн кивнула, подошла к столу и принялась сметать в фартук крошки.
   – Интересно, добрался ли Питер до Сан-Николау? Ведь прошло уже целых три дня.
   Луиза искоса взглянула на маленькую валлийку:
   – Скорее всего парни уже все купили и плывут обратно. Через день-другой будут здесь.
   – Все, кроме Питера.
   – Да, – сочувственно откликнулась Луиза, – кроме Питера.
   Согласие Питера уехать с острова казалось странным, необъяснимым. Луиза всегда считала, что разбирается в людях, а матрос вовсе не выглядел трусом и предателем.
   – Как ты думаешь, кого мисс Уиллис выберет теперь, когда Питер уехал?
   – Понятия не имею. По-моему, она ненавидит всех пиратов, без исключения.
   – А вот и нет. Капитана она обожает. Именно его и выберет.
   – Обожает капитана Хорна? Сара? Ты с ума сошла! Она его откровенно презирает!
   Энн покачала головой:
   – Ошибаешься. Она постоянно конфликтует с ним, но в то же время по нему вздыхает. Это видно невооруженным глазом. А уж в том, что он положил на нее глаз, сомневаться не приходится.
   Луиза фыркнула:
   – Ну да! Видимо, поэтому и посылал за Куини...
   – И ничего с ней не сделал. Я слышала, как она делилась с подругой. Капитан тут же отослал ее к мистеру Кенту, и все. Не сомневаюсь, что дело в мисс Уиллис.
   Луиза как раз собиралась снять с кровати Сайласа грязное белье, но застыла как вкопанная. Сара и капитан Хорн? Какая ужасная, совершенно неправдоподобная сплетня! Разве эти двое смогут когда-нибудь поладить? Если Сара считает, что в состоянии справиться с главным пиратом, то глубоко заблуждается. Этот человек способен разбить сердце женщины, особенно если оно не такое закаленное, как ее собственное.
   – Значит, они тщательно скрывают влечение друг к другу.
   – Думаю, ты ошибаешься. Капитан Хорн ей не пара.
   – Не знаю...
   Энн наклонилась, чтобы поднять из-под стола оловянную ружку.
   – Вот чего бы я точно не хотела, так это знакомиться, – пробормотала Луиза, стаскивая простыни с тонкой подстилки, которая лежала прямо на спартанской деревянной кровати. Один вид капитана Хорна приводил ее в ужас. Он ей напоминал Гарри, старшего сына того аристократа, у которого она служила.
   Невозможно представить себе нежную Сару в грубых объятиях неотесанного мужлана. Сама по себе мысль об этом казакась отвратительной. Энн, конечно же, ошибается.
   Энн неожиданно присвистнула.
   – О Господи, это еще что такое? – Она опустила на пол кружку, которую все еще держала в руке, и из-за свертка дурно пахнущей старой одежды вытащила большую, вырезанную из дерева фигуру.
   Луиза взглянула и пожала плечами:
   – Очень похоже на изображение женщины.
   – Да, но с такими огромными...
   – Сиськами? – сухо подсказала Луиза.
   Взяв из рук Энн причудливую скульптуру, Луиза повертела е в руках. Бюст действительно выглядел непропорционально большим и очень напоминал две лежащие рядом тыквы. Задница тоже же казалась огромной. Луиза внимательно рассмотрела маленькую голову, миниатюрные руки и ноги. Такие фигуры она видела в книгах.
   – Скорее всего это деревянная скульптура из тех районов Африки, где жители поклоняются богиням плодородия.
   – Богиням плодородия? – удивилась Энн.
   – Когда-то давным-давно я читала о них в книге о путешествиях.
   Луиза задумалась. Это было в другой жизни. Тогда впереди открывалось долгое, полное интересных событий будущее, когда вечера она посвящала чтению, а Гарри к ней еще не приставал.
   – Но кто же такая богиня плодородия? И почему у нее такие огромные... сиськи? – спросила Энн, прервав размышления Луизы.
   – Потому что она воплощает женскую плодовитость.
   Энн явно не поняла, о чем идет речь, и Луиза пояснила:
   – Женщины кормят детей грудью, поэтому мастер именно таким образом показал важность и необходимость этого дара.
   Энн, разумеется, не имела ни малейшего понятия о концепции символизма. Все еще недоумевая, она осторожно взяла статуэтку из рук Луизы.
   – Как ты думаешь, Сайлас ей поклоняется?
   – Сомневаюсь, – сухо ответила Луиза. – Если верить Барнаби, Сайлас не способен... иметь детей.
   Неожиданно домой вернулся Сайлас.
   – Какого черта вы здесь делаете? – загремел он с порога.
   Энн выронила статуэтку и с ужасом наблюдала, как дородная африканка покатилась по полу.
   – Мы ничего плохого не делали... – беспомощно забормотала Энн. – Просто Луиза сказала... то есть... мы думали...
   – Не волнуйся, Энн. – Луиза повернулась к Сайласу. – Уверена, он вовсе не сердится на тебя.
   – Мы просто хотели помочь. – Энн подняла с пола статуэтку и протянула хозяину. – Честное слово, мистер Драммонд.
   – Убирайся! – Сайлас выхватил у нее статуэтку. – Я сказал, убирайся! Сейчас же!
   Энн бросилась к выходу, Луиза поспешила за ней. Но Сайлас схватил ее за руку.
   – Не ты, Луиза, только она. А Тебе я хочу сказать пару слов.
   Луиза впервые испугалась Сайласа. Этот человек вовсе не походил на того, который принес мазь от ожога и заботливо смазывал рану. Сайласа будто подменили. Видеть его таким разъяренным ей еще не доводилось. Брови сошлись на переносице, борода торчала, словно колючки чертополоха. Напрасно она явилась сюда без спросу и стала хозяйничать.