Страница:
— Пока мы только проломили стену, querida. Удовольствие впереди. Наберись терпения.
Фелисити стала двигаться в одном ритме с ним, и желание снова охватило ее. Она застонала.
— Querida, ты моя. Только моя. Теперь я тебя не отпущу. Никогда.
Он как султан — держит ее в рабстве шелковыми цепями.
Но какие сладостные эти цепи! Он овладел ею, и теперь она полностью в его власти.
Боль поднималась вверх, заполняла сердце, заставляя ее извиваться под ним. Неожиданный взрыв окончательно ее сокрушил, она вскрикнула, и в следующую секунду он упал на нее, крикнув что-то по-испански. Слов она не поняла, но знала, о чем они. О страсти, о наслаждении.
— Ах, querida, — прошептал Йен, лег рядом и положил ее на себя.
Глубоко вздохнув, Фелисити прижалась щекой к его влажной груди. Дивное удовлетворение растеклось по рукам и ногам.
Секс — действительно сильное оружие. Теперь понятно, почему в Лондоне так много падших женщин.
Если бы можно было остаться с ним навсегда, создать семью.
Дело не только в детях, женщины ждут от мужей больше, чем финансовую поддержку и возможность растить детей. Йен никогда не говорил о любви. Это чувство ему незнакомо.
По телу пробежала дрожь. Йен накрыл их обоих одеялом, с нежностью подоткнул его ей под плечи. Может, довериться ему?
Но ведь ничего не изменилось.
Впрочем, изменилось все. Она ни за что не выйдет за него замуж. Он будет каждую ночь заниматься с ней любовью, через несколько недель она станет его рабыней, а он по-прежнему будет держать на замке свою душу и сердце. Этого она не перенесет.
— Йен… — начала она.
— Ш-ш-ш. — Он прижал палец к ее губам. — Потом поговорим.
Она почувствовала, как он завозился под ней, сердце затрепетало. Пропади он пропадом, это у него займет не несколько недель, а несколько дней!
Но кого она обманывает? С этой минуты она хочет быть его сексуальной рабыней.
Он привлек ее к себе и стал целовать, не спеша, с наслаждением, и она растаяла. Ну и ладно, подумала она со вздохом. У нее есть шанс проделать с ним это еще раз. И Фелисити этот шанс не упустит. А утром подумает, как разорвать цепи рабства.
Глава 17
Глава 18
Фелисити стала двигаться в одном ритме с ним, и желание снова охватило ее. Она застонала.
— Querida, ты моя. Только моя. Теперь я тебя не отпущу. Никогда.
Он как султан — держит ее в рабстве шелковыми цепями.
Но какие сладостные эти цепи! Он овладел ею, и теперь она полностью в его власти.
Боль поднималась вверх, заполняла сердце, заставляя ее извиваться под ним. Неожиданный взрыв окончательно ее сокрушил, она вскрикнула, и в следующую секунду он упал на нее, крикнув что-то по-испански. Слов она не поняла, но знала, о чем они. О страсти, о наслаждении.
— Ах, querida, — прошептал Йен, лег рядом и положил ее на себя.
Глубоко вздохнув, Фелисити прижалась щекой к его влажной груди. Дивное удовлетворение растеклось по рукам и ногам.
Секс — действительно сильное оружие. Теперь понятно, почему в Лондоне так много падших женщин.
Если бы можно было остаться с ним навсегда, создать семью.
Дело не только в детях, женщины ждут от мужей больше, чем финансовую поддержку и возможность растить детей. Йен никогда не говорил о любви. Это чувство ему незнакомо.
По телу пробежала дрожь. Йен накрыл их обоих одеялом, с нежностью подоткнул его ей под плечи. Может, довериться ему?
Но ведь ничего не изменилось.
Впрочем, изменилось все. Она ни за что не выйдет за него замуж. Он будет каждую ночь заниматься с ней любовью, через несколько недель она станет его рабыней, а он по-прежнему будет держать на замке свою душу и сердце. Этого она не перенесет.
— Йен… — начала она.
— Ш-ш-ш. — Он прижал палец к ее губам. — Потом поговорим.
Она почувствовала, как он завозился под ней, сердце затрепетало. Пропади он пропадом, это у него займет не несколько недель, а несколько дней!
Но кого она обманывает? С этой минуты она хочет быть его сексуальной рабыней.
Он привлек ее к себе и стал целовать, не спеша, с наслаждением, и она растаяла. Ну и ладно, подумала она со вздохом. У нее есть шанс проделать с ним это еще раз. И Фелисити этот шанс не упустит. А утром подумает, как разорвать цепи рабства.
Глава 17
Город всегда полон слухов, но только незаурядная личность отделит правду от того, что всего лишь приятно щекочет нервы. Лорд Икс как раз такая личность.
Леди Брумли
Цитата из рекламы «Ивнинг газетт»
23 декабря 1820 года
Йен прислушался к бою часов. Два часа ночи. Он со вздохом уткнулся в душистые волосы женщины, спавшей в его объятиях. Пора ее будить, но не для того, чтобы заняться любовью. После дефлорации вообще нельзя этого делать. Но Йен не удержался, а Фелисити не возражала. Совсем наоборот.
Если даже ей было больно, она виду не подала. Крепкая девица!
Неутоленное желание вновь разбушевалось, и он застонал. Но сегодня нужно соблюсти приличия, ведь если он останется, соседи заметят, как утром будет отъезжать его карета.
И все же он не решался нарушить ее сон. За пробуждением последует раскаяние, Фелисити не обрадует потеря девственности. Она будет винить себя. И конечно же, его.
Он усмехнулся. У него впереди годы, чтобы это уладить, длинные зимние ночи в главной спальне Честерли, ленивые летние дни, когда они будут заниматься любовью в павильоне, окруженном цветущими розами…
Черт, опять он возбудился.
В коридоре послышались шаги. Он замер. Кто рыскает по дому в этот час? Кто-то из мальчиков? Черт, Фелисити умрет, если мальчики застанут ее в таком виде. Шаги стихли возле спальни. Он прошептал ей прямо в ухо:
— Просыпайся, querida.
Фелисити заворчала, услышав тихий стук в дверь. Йен узнал голос экономки.
— Мисс Тейлор, вы здесь?
Ручка двери повернулась, и Йен возблагодарил судьбу за то, что запер ее на ключ.
— Мисс Тейлор! — Голос стал громче. За ним последовали три резких стука.
Фелисити подскочила, в темноте он не мог разобрать выражение ее лица. Она посмотрела сначала на него, потом на дверь, потом опять на него. Он догадывался, что она подумала, особенно когда рывком прижала простыню к подбородку. Она хотела ему что-то сказать, но он замотал головой.
— Вставайте, голубушка, — взмолилась миссис Бокс. — Я знаю, что вы здесь, вставайте. Это очень важно!
Фелисити едва не свалилась с кровати.
— Иду, миссис Бокс! — Она сделала ему знак не шевелиться, торопливо надела рубашку. — Что случилось? Что-то с мальчиками?
— Опять пришел этот противный мистер Ходжес, — сказала миссис Бокс. — Он пьян. Говорит, встретил в таверне поверенного вашего отца, и тот ему сказал всю правду про…
— Подождите, сейчас выйду. — Фелисити не дала ей договорить, нырнула в рукава халата, завязала поясок и выскользнула в коридор. Прежде чем дверь захлопнулась, Йен услышал:
— Что говорит мясник?
Йен быстро вылез из кровати и зажег свечу. Надевая рубашку, он изо всех сил прислушивался, но голоса удалялись — видимо, женщины вышли на лестницу. Чертыхнувшись, он отыскал под кроватью башмаки, надел их и, не заботясь о жилете и сюртуке, выскочил в коридор.
Снизу доносились голоса. Сначала мужской, невнятный и ворчливый, видимо, принадлежащий торговцу.
— Послушайте, мисс Тейлор, я хочу получить свои деньги.
— Говорите тише. Разбудите весь дом.
— Отдайте деньги! Мне плевать, если я разбужу ваших братцев, это черти, а не мальчишки…
Йен подошел к лестнице и посмотрел вниз. В плохо освещенном холле, покачиваясь, стоял торговец Ходжес, сухопарый мужчина в расстегнутом пальто. Йен также увидел миссис Бокс и Фелисити.
— Вы получите свои деньги, как только уладится вопрос с папиным наследством. .
— Ха! Улаживать нечего, вы это знаете! Мне сказал ваш поверенный, которого я видел сегодня в таверне. Он был пьян и проболтался. Все, что вам оставил папаша, — это куча долгов и четверо мальчишек, которых надо кормить. И я собираюсь получить все, что мне причитается, пока остальные не прознали, что у вас нет ни гроша.
Йен услышал достаточно, чтобы вмешаться.
— Мы можем обсудить это завтра в вашей лавке, — начала было Фелисити, но мужик бросился к ней и схватил за плечи. Ослепнув от ярости, Йен ринулся вниз.
— Можете заплатить деньгами, а можете удовольствием, — сказал мужик, — но вы заплатите мне сегодня же, маленькая мисс…
Йен не успел добежать. Фелисити ударила торговца коленом между ног, толкнула его на ногу миссис Бокс, которую та своевременно подставила. Торговец рухнул на мраморный пол два раза перевернулся и скрючился, зажимая руками пах.
Миссис Бокс засмеялась, стоя над стонущим мясником.
— Это единственное «удовольствие», которое ты сегодня получишь, чертов… — Она замолчала — подошел Йен, рывком поднял с пола торговца и подержал в воздухе.
— Хочешь денег? Ты хочешь денег, ничтожный ублюдок?
— Не надо, Йен! — Фелисити подбежала к нему. Охваченный яростью из-за нанесенного ей оскорбления, он еще раз встряхнул торговца.
— Ты получишь свои деньги, Ходжес. Но если ты хоть когда-нибудь протянешь лапы к моей невесте…
— Невесте? — Миссис Бокс обрела дар речи.
— Йен, оставь его в покое! — приказала Фелисити. Поколебавшись, Йен выпустил бедолагу из рук. Ходжес повалился на пол, как мешок ячменя, но тут же поднялся на ноги, всхлипывая и кипя злобой.
— Не знаю, что вы о себе вообразили, но я…
— Это виконт Сен-Клер, — с важностью заявила миссис Бокс. — Так что лучше не зли его, дурак.
Торговец оглядел свой помятый костюм.
— Виконт он или нет, он не имеет права так меня хватать. Я пришел получить долг.
— Ты не за долгом пришел, проклятый!.. — бросил Йен.
— Я бы на вашем месте попридержала язык, мистер Ходжес, — сказала миссис Бокс. — А теперь идите с Богом. Завтра мы с мисс будем готовы обсудить счета.
— Оплатить счета, — поправил Йен. — А мисс не придет. Этим займется мой человек. — Он шагнул к мяснику. — Держись подальше от мисс Тейлор, понял? Или я тебя…
— Я понял, милорд, — быстро проговорил торговец. — Я всего лишь хотел получить свои деньги, но если вы за этим проследите…
— Прослежу.
Ходжес выскочил из дома.
Как только за ним захлопнулась дверь, Фелисити повернулась к Йену:
— Вас никто не просил вмешиваться. У меня ситуация под контролем.
— Под контролем? Что-то я не заметил. Вы разворошили осиное гнездо! Он оправился бы от удара в пах, и что дальше? Что бы вы стали делать?
Фелисити вздернула подбородок.
— Позвала бы Джозефа, чтобы он его вышвырнул.
— Он в лучшие свои дни не мог вышвырнуть и паршивую собаку! Но не бойся, как только мы поженимся…
— Мы не поженимся, Йен, даже после… — Она виновато посмотрела на экономку.
— Милорд, вы сделали моей хозяйке предложение еще до сегодняшней ночи?
Йен хотел сказать, что это ее не касается, но передумал. Если Фелисити все еще упорствует, ему может понадобиться помощь миссис Бокс.
— В первый раз я сделал ей предложение неделю назад, у Уортингов. Она отказала. Попробую убедить ее.
— Прошу прощения, милорд, — резко сказала экономка, окинув его взглядом, — но ваши методы убеждения мне не очень нравятся.
— Если бы я не узнал, что Фелисити в нужде, мне не пришлось бы прибегать к таким методам! — выпалил он.
— Нет у меня никакой нужды!
Йен уставился на миссис Бокс:
— Так как? Есть нужда?
— Миссис Бокс, — пригрозила Фелисити, — если вы скажете хоть слово, я вас тут же уволю!
— Не беспокойтесь, — заверил ее Йен, — я найду вам место у себя в имении. А теперь скажите, ваша госпожа получила наследство?
Миссис Бокс многозначительно посмотрела на него и покачала головой:
— Ни пенни. Отец оставил им сто фунтов в год и кучу долгов. Джеймс унаследовал дом, но он заложен.
— Благодарю вас. — Йен перевел взгляд на Фелисити.
— Миссис Бокс, как вы могли! — воскликнула Фелисити. — Я думала, вы мне друг!
— Конечно, друг. Но вы сами знаете, голубка, кто-то должен вам помочь. И если его светлость вам нравится настолько, что вы ложитесь с ним в постель, почему бы вам не выйти за него замуж?
Фелисити густо покраснела.
— Пока все, миссис Бокс. Мы с Фелисити должны кое-что обсудить.
Экономка направилась было к коридору, но вдруг остановилась и внимательно посмотрела на него.
— Назначьте дату свадьбы как можно раньше, — сказала экономка. — Ходжес недолго будет держать рот на замке, раз уж он вас здесь увидел, он решит, что вы и Фелисити…
— В одиннадцать часов в сочельник вас устроит? — спросил Йен. — Я бы женился завтра, но нужна лицензия, а на это уйдет время. Все равно получается раньше, чем я планировал, на подготовку остается всего два дня. Но я с вами полностью согласен.
Миссис Бокс просияла:
— Значит, в сочельник? Чудесно!
Экономка ушла, и Йен протянул руку Фелисити:
— Пойдем к тебе в спальню, поговорим, а я пока оденусь.
— Я не дура, чтобы дать тебе шанс еще раз меня соблазнить. — Она вспыхнула. За последние два дня она краснела больше, чем за все время их знакомства. Женщина не станет краснеть перед мужчиной, которого ненавидит.
С надменностью виконтессы, а уж никак не дочери архитектора Фелисити прошла мимо него к гостиной и распахнула дверь.
— Здесь по крайней мере ты будешь вести себя прилично.
Йен снял свечу с ближайшего канделябра и последовал за Фелисити.
— Ты знаешь, что свадьба для нас единственный выход.
— Выход куда?
— Если ты не заметила, я тебя лишил девственности! — рявкнул он. — Скомпрометировал! Исправить положение может только свадьба.
— Совсем не обязательно. Вот ведь тупоголовая ведьма.
Он вспомнил слова Сары: «Ты можешь ее соблазнить, но это не значит, что она примет твое предложение. У нее железная сила воли».
Йен не поверил, но оказалось, Сара знает ее лучше, чем он. Йен поставил свечу на стол, опасаясь, что в припадке ярости может швырнуть ее об пол. Он давным-давно похоронил в себе эту черту характера, но мисс Фелисити Тейлор ее воскресила.
Он должен взять себя в руки. Фелисити в высшей степени рациональна, и вести себя с ней надо соответствующим образом.
— Видишь ли, вступив в брак, каждый из нас решит свои проблемы, — начал Йен. — Ты поправишь свое финансовое положение, я обзаведусь семьей.
Фелисити слушала его, плотно сжав губы.
— Для счастливого брака этого недостаточно.
— Хочешь писать свою чертову колонку, пиши. Я не возражаю.
— Дело не в колонке.
Тогда в чем же? Неужели…
— Ведь ты наслаждалась, когда мы занимались любовью.
— Да. Я не ледышка.
Он почувствовал облегчение и тут понял, что она заставила его усомниться в своей мужской силе!
— Ну? И чего же ты от меня хочешь?
Будь она школьницей-выпускницей или слезливой любительницей поэзии, он подумал бы, что ей нужны заверения в вечной любви. Но она никогда об этом не говорила, к мужчинам относилась с цинизмом.
— Фелисити, скажи, что тебе надо, и дело с концом. Я дам тебе все, что пожелаешь, в разумных пределах.
— Даже правду о мисс Гринуэй?
Как он не догадался? Если Фелисити что-то вбила себе в голову, ее не разубедишь.
— Я тебе уже говорил, мисс Гринуэй тут ни при чем. Она прошла к окну, стараясь поплотнее задернуть шторы. Руки у нее дрожали. Она выглядела маленькой и хрупкой. И такой беззащитной!
— А что, если… — Она помолчала. — Если я не хочу выходить за тебя замуж не из-за мисс Гринуэй, а из-за Синтии Леннард?
Вопрос сразил Йена, как выстрел в грудь. Господи, нет!
— Что ты знаешь о Синтии Леннард? Она уткнулась лицом в занавеску.
— Это твоя тетя, не правда ли? Говорят, у вас с ней была любовная связь и она умерла после того, как ты бежал из Англии на континент.
Кто ей об этом сказал? Тяжесть вины сдавила грудь, не давая дышать. Проклятие, ему так и не удалось избежать наследия тети Синтии. Бедная, прекрасная, обездоленная тетя Синтия. Йен не знал, что хуже. Сама по себе страшная правда или то, что Фелисити узнала о ней.
Нужно получить побольше информации.
— На этот раз ты превзошла саму себя. Где ты раздобыла эту сказку? Даже у леди Брумли не хватит воображения такое сочинить.
— Леди Брумли одна из тех, кто мне рассказал. — Фелисити отошла от окна и стала мерить шагами комнату. Голос ее звенел от напряжения. — Леди Брумли узнала от слуг твоего дяди. Кажется, она ненавидит твоего дядю и старается все о нем выведать. Не знаю почему.
— Почему? Потому что он бросил ее двадцать пять лет назад. Оставил у алтаря, когда узнал, что ее отец вовсе не богат. Ей ничего не оставалось, как выйти за старика Брумли. Она так и не простила моего дядю.
Фелисити была поражена.
— Я ее за это не виню.
— Я тоже. Но ее сказка — просто попытка нанести ответный удар, изобразив дядю рогоносцем и круглым дураком. — Что ж, может, хоть это сработает в его пользу. Леди Брумли была очень близка к истине.
— Вообще-то она рассказала мне эту историю потому, что твой дядя рассказал еще более ужасную.
Кровь бросилась в лицо Йену.
— Эдгар?
— На балу он рассказал мне, что ты изнасиловал его жену и она от стыда покончила с собой.
Йен рухнул в кресло и невидящими глазами уставился в пространство перед собой. Будь проклят Эдгар и его чудовищная ложь! Ярость разрывала Йена, как зубы акулы.
— И ты ему поверила?!
— Конечно, нет! — Фелисити подошла к нему и положила руку на плечо. — По себе знаю, что ты не возьмешь женщину силой. Леди Брумли сказала, что твой дядя тебя оклеветал. Не из ненависти к нему. Она старалась помочь тебе, потому что знала, что ты ко мне неравнодушен.
— Понятно. — Он поднялся. — Леди Брумли хотела мне помочь и сообщила тебе, что у меня была любовная связь с тетей. — Обе сказки ужасны. Но правда еще ужаснее, и он не может ее открыть, тем более Фелисити.
— Значит, и это ложь? — прошептала она.
— Насколько я понимаю, ты все для себя решила. Поверила, что я совратил тетку, жену брата отца, потом бросил ее. Но, несмотря на это, занималась со мной любовью.
— Я провела с тобой ночь, потому что не хотела этому верить! Я и сейчас не верю. — В голосе ее он услышал страдание. — Но я не знаю, что и думать. Все вокруг говорят о том, какой опасный человек лорд Сен-Клер. Не прошло и месяца с того дня, как мы познакомились, ты ничего не рассказал о себе и хочешь, чтобы я отделила правду от лжи?
Чем дальше, тем хуже.
— Ты, как могла, порочила меня в своей колонке, и после этого удивляешься, что я ничего тебе не рассказываю?
— Это отговорка, сам понимаешь. За последние недели я хоть раз упомянула тебя в колонке? Пока ты волочился за каждой юбкой?
— Волочился… Черт возьми, Фелисити, я понял, почему ты так настойчиво копаешься в моем прошлом. Ты ревнуешь меня ко всем, даже к тем, с кем я не спал! Когда же, по-твоему, я воевал и управлял имением, если только и делал, что соблазнял женщин?
Охваченный яростью, Йен стал мерить шагами комнату.
— Сначала тетка, которую я, разумеется, соблазнил, когда мне не исполнилось и девятнадцати. Затем я помчался на континент, где завел штук двадцать любовниц-испанок. Еще Жозефина, которая забралась в мою постель, пренебрегая тем, что я англичанин и ее заклятый враг. Что уж там говорить о женщинах, с которыми я переспал за три года жизни в Англии!
Он умолк и бросил взгляд на Фелисити.
— И бедная мисс Гринуэй; полагаю, ты все еще считаешь ее моей любовницей. — Он скрестил руки на груди. — Ну, все? Или я кого-то упустил?
— Да, ты упустил меня, женщину, на которой хочешь жениться, но которой не доверяешь. Которой не хочешь раскрыть всю правду.
Ее боль была так ощутима, в глазах столько скорби! Он не хотел ее травмировать, но пришел в бешенство от того, что она знала так много — и так мало.
Йен взъерошил и без того растрепанные волосы. Вот бы выложить ей всю эту безобразную историю, может, стало бы легче.
Но тогда она точно не выйдет за него замуж. А он, ослепленный страстью, не может жить без нее.
— Дело не в доверии. Раз я хочу на тебе жениться, значит, доверяю. Верю, что ты не посрамишь мое имя, что будешь хорошей женой. Доверяю управление моим домом и воспитание моих детей. Разве этого не достаточно?
Она пожала плечами.
— Йен, я очень хочу выйти за тебя замуж, но не соглашусь, пока не узнаю о тебе все. У супругов не должно быть тайн.
— Ну пойми наконец, что мои тайны не имеют отношения к нашему браку. Ты ревнуешь к женщине, которая умерла десять лет назад, к женщине, которая мне не более чем друг, к бывшей императрице, которую я, слава Богу, никогда не встречал, тем более не спал с ней. Ревнуешь к призракам. Но мне нужна только ты!
Фелисити вздохнула.
— Ты видишь во мне одну только ревность. Ты просто тщеславный, высокомерный осел.
— Еще одна причина выйти за меня замуж. — Он сделал слабую попытку пошутить. — Это даст тебе возможность пощипать мое тщеславие и унизить высокомерие.
Она изогнула бровь.
— Соблазнительно. Но пока ты не будешь со мной до конца честен, я не выйду за тебя замуж. А если бы вышла, то в конце концов возненавидела бы тебя. Но ты мне слишком дорог, и я этого не допущу.
До чего же она упрямая!
— У тебя нет выбора, — хмуро произнес Йен. — Мы поженимся.
— Я же сказала — мне плевать, что ты меня скомпрометировал…
— А если вам придется голодать? Ты забыла о своем финансовом положении? Я разыщу всех кредиторов твоего отца и расскажу им, что у тебя нет наследства. Они налетят как саранча!
— Ты этого не сделаешь! Ведь ты джентльмен!
— Но джентльмен не может скомпрометировать девушку и оставить без гроша в кармане. Я сделаю все, чтобы заставить тебя выйти за меня замуж, и если для этого понадобится бросить тебя стае волков, так тому и быть. Не глупи, Фелисити. Как ты думаешь, сколько времени понадобится кредиторам, чтобы поделить между собой этот дом? Как ты будешь после этого жить? Где-то на чердаке, с четырьмя братьями, на средства от газетной колонки?
— У меня есть планы! Мистер Пилкингтон обещал издать мою книгу.
— Мистер Пилкингтон пообещает что угодно, лишь бы ты писала свою колонку, за которую он тебе платит гроши. Ты действительно веришь, что он всерьез сказал о книге? Даже если так, этих денег не хватит на содержание такого большого дома. — Он подошел к ней вплотную и тихо сказал:. — Ты откажешься от безопасного будущего для твоей семьи из-за чертовых принципов? Я этого не допущу. Через два дня мы поженимся, и все.
Он направился к двери, но Фелисити схватила его за рукав.
— Ты этого не сделаешь! Иначе я тебя возненавижу!
— Не возненавидишь! Для этого ты слишком разумна. А потом будешь меня благодарить.
— О, ты и вправду высокомерный осел! К тому же дурак, если думаешь, что я могу благодарить за то, что ты заставил меня поступить против собственной воли.
— Я действую в твоих интересах.
— И в своих.
— Да, и в своих. Но наши интересы тесно переплетаются.
— Да ну? Ладно, лорд Сен-Клер, — титул прозвучал как ругательство, — у меня есть для тебя сюрприз. Я хочу настоящую семью, а она возможна только в том случае, если ты будешь честен со мной. Так что молись, чтобы наша сегодняшняя стычка принесла тебе наследника, потому что это был последний случай, когда я добровольно пустила тебя к себе в постель. Если ты принудишь меня к свадьбе, тебе придется принуждать меня и к остальному, слышишь?
Это был удар ниже пояса, но Йен проигнорировал его. Главное — сыграть свадьбу.
— Я слышу, но мелочные угрозы на меня не действуют. Мое терпение иссякло. Мы поженимся в сочельник, даже если придется силой тащить тебя к алтарю.
Фелисити поморщилась.
— Я не шучу.
— Не сомневаюсь. — Он взял ее за подбородок и провел пальцем по дрожащей нижней губе. — Но я знаю, как легко в тебе разгорается страсть. Помяни мое слово, я не буду тебя принуждать, querida, но ко Дню архангела Михаила у меня будет наследник.
Она стояла бледная, с вызовом во взгляде.
— Фелисити?
С прерывистым вздохом она кивнула.
Вкус победы был горьким, словно полынь. Повинуясь импульсу, он снял с пальца кольцо с печаткой и вложил ей в руку, с чувством вины сжал тонкие, холодные, испачканные чернилами пальцы.
— Если придут кредиторы, покажи им его. Я дам объявление о свадьбе, как только получу лицензию.
Она продолжала стоять, словно окаменев, и он выпустил ее руку. Когда он уходил, в ушах все еще звучали слова: «Если ты принудишь меня к свадьбе, тебе придется принуждать меня и к остальному».
К черту упрямую ведьму — он сделает все необходимое, чтобы доказать ей свою правоту.
Леди Брумли
Цитата из рекламы «Ивнинг газетт»
23 декабря 1820 года
Йен прислушался к бою часов. Два часа ночи. Он со вздохом уткнулся в душистые волосы женщины, спавшей в его объятиях. Пора ее будить, но не для того, чтобы заняться любовью. После дефлорации вообще нельзя этого делать. Но Йен не удержался, а Фелисити не возражала. Совсем наоборот.
Если даже ей было больно, она виду не подала. Крепкая девица!
Неутоленное желание вновь разбушевалось, и он застонал. Но сегодня нужно соблюсти приличия, ведь если он останется, соседи заметят, как утром будет отъезжать его карета.
И все же он не решался нарушить ее сон. За пробуждением последует раскаяние, Фелисити не обрадует потеря девственности. Она будет винить себя. И конечно же, его.
Он усмехнулся. У него впереди годы, чтобы это уладить, длинные зимние ночи в главной спальне Честерли, ленивые летние дни, когда они будут заниматься любовью в павильоне, окруженном цветущими розами…
Черт, опять он возбудился.
В коридоре послышались шаги. Он замер. Кто рыскает по дому в этот час? Кто-то из мальчиков? Черт, Фелисити умрет, если мальчики застанут ее в таком виде. Шаги стихли возле спальни. Он прошептал ей прямо в ухо:
— Просыпайся, querida.
Фелисити заворчала, услышав тихий стук в дверь. Йен узнал голос экономки.
— Мисс Тейлор, вы здесь?
Ручка двери повернулась, и Йен возблагодарил судьбу за то, что запер ее на ключ.
— Мисс Тейлор! — Голос стал громче. За ним последовали три резких стука.
Фелисити подскочила, в темноте он не мог разобрать выражение ее лица. Она посмотрела сначала на него, потом на дверь, потом опять на него. Он догадывался, что она подумала, особенно когда рывком прижала простыню к подбородку. Она хотела ему что-то сказать, но он замотал головой.
— Вставайте, голубушка, — взмолилась миссис Бокс. — Я знаю, что вы здесь, вставайте. Это очень важно!
Фелисити едва не свалилась с кровати.
— Иду, миссис Бокс! — Она сделала ему знак не шевелиться, торопливо надела рубашку. — Что случилось? Что-то с мальчиками?
— Опять пришел этот противный мистер Ходжес, — сказала миссис Бокс. — Он пьян. Говорит, встретил в таверне поверенного вашего отца, и тот ему сказал всю правду про…
— Подождите, сейчас выйду. — Фелисити не дала ей договорить, нырнула в рукава халата, завязала поясок и выскользнула в коридор. Прежде чем дверь захлопнулась, Йен услышал:
— Что говорит мясник?
Йен быстро вылез из кровати и зажег свечу. Надевая рубашку, он изо всех сил прислушивался, но голоса удалялись — видимо, женщины вышли на лестницу. Чертыхнувшись, он отыскал под кроватью башмаки, надел их и, не заботясь о жилете и сюртуке, выскочил в коридор.
Снизу доносились голоса. Сначала мужской, невнятный и ворчливый, видимо, принадлежащий торговцу.
— Послушайте, мисс Тейлор, я хочу получить свои деньги.
— Говорите тише. Разбудите весь дом.
— Отдайте деньги! Мне плевать, если я разбужу ваших братцев, это черти, а не мальчишки…
Йен подошел к лестнице и посмотрел вниз. В плохо освещенном холле, покачиваясь, стоял торговец Ходжес, сухопарый мужчина в расстегнутом пальто. Йен также увидел миссис Бокс и Фелисити.
— Вы получите свои деньги, как только уладится вопрос с папиным наследством. .
— Ха! Улаживать нечего, вы это знаете! Мне сказал ваш поверенный, которого я видел сегодня в таверне. Он был пьян и проболтался. Все, что вам оставил папаша, — это куча долгов и четверо мальчишек, которых надо кормить. И я собираюсь получить все, что мне причитается, пока остальные не прознали, что у вас нет ни гроша.
Йен услышал достаточно, чтобы вмешаться.
— Мы можем обсудить это завтра в вашей лавке, — начала было Фелисити, но мужик бросился к ней и схватил за плечи. Ослепнув от ярости, Йен ринулся вниз.
— Можете заплатить деньгами, а можете удовольствием, — сказал мужик, — но вы заплатите мне сегодня же, маленькая мисс…
Йен не успел добежать. Фелисити ударила торговца коленом между ног, толкнула его на ногу миссис Бокс, которую та своевременно подставила. Торговец рухнул на мраморный пол два раза перевернулся и скрючился, зажимая руками пах.
Миссис Бокс засмеялась, стоя над стонущим мясником.
— Это единственное «удовольствие», которое ты сегодня получишь, чертов… — Она замолчала — подошел Йен, рывком поднял с пола торговца и подержал в воздухе.
— Хочешь денег? Ты хочешь денег, ничтожный ублюдок?
— Не надо, Йен! — Фелисити подбежала к нему. Охваченный яростью из-за нанесенного ей оскорбления, он еще раз встряхнул торговца.
— Ты получишь свои деньги, Ходжес. Но если ты хоть когда-нибудь протянешь лапы к моей невесте…
— Невесте? — Миссис Бокс обрела дар речи.
— Йен, оставь его в покое! — приказала Фелисити. Поколебавшись, Йен выпустил бедолагу из рук. Ходжес повалился на пол, как мешок ячменя, но тут же поднялся на ноги, всхлипывая и кипя злобой.
— Не знаю, что вы о себе вообразили, но я…
— Это виконт Сен-Клер, — с важностью заявила миссис Бокс. — Так что лучше не зли его, дурак.
Торговец оглядел свой помятый костюм.
— Виконт он или нет, он не имеет права так меня хватать. Я пришел получить долг.
— Ты не за долгом пришел, проклятый!.. — бросил Йен.
— Я бы на вашем месте попридержала язык, мистер Ходжес, — сказала миссис Бокс. — А теперь идите с Богом. Завтра мы с мисс будем готовы обсудить счета.
— Оплатить счета, — поправил Йен. — А мисс не придет. Этим займется мой человек. — Он шагнул к мяснику. — Держись подальше от мисс Тейлор, понял? Или я тебя…
— Я понял, милорд, — быстро проговорил торговец. — Я всего лишь хотел получить свои деньги, но если вы за этим проследите…
— Прослежу.
Ходжес выскочил из дома.
Как только за ним захлопнулась дверь, Фелисити повернулась к Йену:
— Вас никто не просил вмешиваться. У меня ситуация под контролем.
— Под контролем? Что-то я не заметил. Вы разворошили осиное гнездо! Он оправился бы от удара в пах, и что дальше? Что бы вы стали делать?
Фелисити вздернула подбородок.
— Позвала бы Джозефа, чтобы он его вышвырнул.
— Он в лучшие свои дни не мог вышвырнуть и паршивую собаку! Но не бойся, как только мы поженимся…
— Мы не поженимся, Йен, даже после… — Она виновато посмотрела на экономку.
— Милорд, вы сделали моей хозяйке предложение еще до сегодняшней ночи?
Йен хотел сказать, что это ее не касается, но передумал. Если Фелисити все еще упорствует, ему может понадобиться помощь миссис Бокс.
— В первый раз я сделал ей предложение неделю назад, у Уортингов. Она отказала. Попробую убедить ее.
— Прошу прощения, милорд, — резко сказала экономка, окинув его взглядом, — но ваши методы убеждения мне не очень нравятся.
— Если бы я не узнал, что Фелисити в нужде, мне не пришлось бы прибегать к таким методам! — выпалил он.
— Нет у меня никакой нужды!
Йен уставился на миссис Бокс:
— Так как? Есть нужда?
— Миссис Бокс, — пригрозила Фелисити, — если вы скажете хоть слово, я вас тут же уволю!
— Не беспокойтесь, — заверил ее Йен, — я найду вам место у себя в имении. А теперь скажите, ваша госпожа получила наследство?
Миссис Бокс многозначительно посмотрела на него и покачала головой:
— Ни пенни. Отец оставил им сто фунтов в год и кучу долгов. Джеймс унаследовал дом, но он заложен.
— Благодарю вас. — Йен перевел взгляд на Фелисити.
— Миссис Бокс, как вы могли! — воскликнула Фелисити. — Я думала, вы мне друг!
— Конечно, друг. Но вы сами знаете, голубка, кто-то должен вам помочь. И если его светлость вам нравится настолько, что вы ложитесь с ним в постель, почему бы вам не выйти за него замуж?
Фелисити густо покраснела.
— Пока все, миссис Бокс. Мы с Фелисити должны кое-что обсудить.
Экономка направилась было к коридору, но вдруг остановилась и внимательно посмотрела на него.
— Назначьте дату свадьбы как можно раньше, — сказала экономка. — Ходжес недолго будет держать рот на замке, раз уж он вас здесь увидел, он решит, что вы и Фелисити…
— В одиннадцать часов в сочельник вас устроит? — спросил Йен. — Я бы женился завтра, но нужна лицензия, а на это уйдет время. Все равно получается раньше, чем я планировал, на подготовку остается всего два дня. Но я с вами полностью согласен.
Миссис Бокс просияла:
— Значит, в сочельник? Чудесно!
Экономка ушла, и Йен протянул руку Фелисити:
— Пойдем к тебе в спальню, поговорим, а я пока оденусь.
— Я не дура, чтобы дать тебе шанс еще раз меня соблазнить. — Она вспыхнула. За последние два дня она краснела больше, чем за все время их знакомства. Женщина не станет краснеть перед мужчиной, которого ненавидит.
С надменностью виконтессы, а уж никак не дочери архитектора Фелисити прошла мимо него к гостиной и распахнула дверь.
— Здесь по крайней мере ты будешь вести себя прилично.
Йен снял свечу с ближайшего канделябра и последовал за Фелисити.
— Ты знаешь, что свадьба для нас единственный выход.
— Выход куда?
— Если ты не заметила, я тебя лишил девственности! — рявкнул он. — Скомпрометировал! Исправить положение может только свадьба.
— Совсем не обязательно. Вот ведь тупоголовая ведьма.
Он вспомнил слова Сары: «Ты можешь ее соблазнить, но это не значит, что она примет твое предложение. У нее железная сила воли».
Йен не поверил, но оказалось, Сара знает ее лучше, чем он. Йен поставил свечу на стол, опасаясь, что в припадке ярости может швырнуть ее об пол. Он давным-давно похоронил в себе эту черту характера, но мисс Фелисити Тейлор ее воскресила.
Он должен взять себя в руки. Фелисити в высшей степени рациональна, и вести себя с ней надо соответствующим образом.
— Видишь ли, вступив в брак, каждый из нас решит свои проблемы, — начал Йен. — Ты поправишь свое финансовое положение, я обзаведусь семьей.
Фелисити слушала его, плотно сжав губы.
— Для счастливого брака этого недостаточно.
— Хочешь писать свою чертову колонку, пиши. Я не возражаю.
— Дело не в колонке.
Тогда в чем же? Неужели…
— Ведь ты наслаждалась, когда мы занимались любовью.
— Да. Я не ледышка.
Он почувствовал облегчение и тут понял, что она заставила его усомниться в своей мужской силе!
— Ну? И чего же ты от меня хочешь?
Будь она школьницей-выпускницей или слезливой любительницей поэзии, он подумал бы, что ей нужны заверения в вечной любви. Но она никогда об этом не говорила, к мужчинам относилась с цинизмом.
— Фелисити, скажи, что тебе надо, и дело с концом. Я дам тебе все, что пожелаешь, в разумных пределах.
— Даже правду о мисс Гринуэй?
Как он не догадался? Если Фелисити что-то вбила себе в голову, ее не разубедишь.
— Я тебе уже говорил, мисс Гринуэй тут ни при чем. Она прошла к окну, стараясь поплотнее задернуть шторы. Руки у нее дрожали. Она выглядела маленькой и хрупкой. И такой беззащитной!
— А что, если… — Она помолчала. — Если я не хочу выходить за тебя замуж не из-за мисс Гринуэй, а из-за Синтии Леннард?
Вопрос сразил Йена, как выстрел в грудь. Господи, нет!
— Что ты знаешь о Синтии Леннард? Она уткнулась лицом в занавеску.
— Это твоя тетя, не правда ли? Говорят, у вас с ней была любовная связь и она умерла после того, как ты бежал из Англии на континент.
Кто ей об этом сказал? Тяжесть вины сдавила грудь, не давая дышать. Проклятие, ему так и не удалось избежать наследия тети Синтии. Бедная, прекрасная, обездоленная тетя Синтия. Йен не знал, что хуже. Сама по себе страшная правда или то, что Фелисити узнала о ней.
Нужно получить побольше информации.
— На этот раз ты превзошла саму себя. Где ты раздобыла эту сказку? Даже у леди Брумли не хватит воображения такое сочинить.
— Леди Брумли одна из тех, кто мне рассказал. — Фелисити отошла от окна и стала мерить шагами комнату. Голос ее звенел от напряжения. — Леди Брумли узнала от слуг твоего дяди. Кажется, она ненавидит твоего дядю и старается все о нем выведать. Не знаю почему.
— Почему? Потому что он бросил ее двадцать пять лет назад. Оставил у алтаря, когда узнал, что ее отец вовсе не богат. Ей ничего не оставалось, как выйти за старика Брумли. Она так и не простила моего дядю.
Фелисити была поражена.
— Я ее за это не виню.
— Я тоже. Но ее сказка — просто попытка нанести ответный удар, изобразив дядю рогоносцем и круглым дураком. — Что ж, может, хоть это сработает в его пользу. Леди Брумли была очень близка к истине.
— Вообще-то она рассказала мне эту историю потому, что твой дядя рассказал еще более ужасную.
Кровь бросилась в лицо Йену.
— Эдгар?
— На балу он рассказал мне, что ты изнасиловал его жену и она от стыда покончила с собой.
Йен рухнул в кресло и невидящими глазами уставился в пространство перед собой. Будь проклят Эдгар и его чудовищная ложь! Ярость разрывала Йена, как зубы акулы.
— И ты ему поверила?!
— Конечно, нет! — Фелисити подошла к нему и положила руку на плечо. — По себе знаю, что ты не возьмешь женщину силой. Леди Брумли сказала, что твой дядя тебя оклеветал. Не из ненависти к нему. Она старалась помочь тебе, потому что знала, что ты ко мне неравнодушен.
— Понятно. — Он поднялся. — Леди Брумли хотела мне помочь и сообщила тебе, что у меня была любовная связь с тетей. — Обе сказки ужасны. Но правда еще ужаснее, и он не может ее открыть, тем более Фелисити.
— Значит, и это ложь? — прошептала она.
— Насколько я понимаю, ты все для себя решила. Поверила, что я совратил тетку, жену брата отца, потом бросил ее. Но, несмотря на это, занималась со мной любовью.
— Я провела с тобой ночь, потому что не хотела этому верить! Я и сейчас не верю. — В голосе ее он услышал страдание. — Но я не знаю, что и думать. Все вокруг говорят о том, какой опасный человек лорд Сен-Клер. Не прошло и месяца с того дня, как мы познакомились, ты ничего не рассказал о себе и хочешь, чтобы я отделила правду от лжи?
Чем дальше, тем хуже.
— Ты, как могла, порочила меня в своей колонке, и после этого удивляешься, что я ничего тебе не рассказываю?
— Это отговорка, сам понимаешь. За последние недели я хоть раз упомянула тебя в колонке? Пока ты волочился за каждой юбкой?
— Волочился… Черт возьми, Фелисити, я понял, почему ты так настойчиво копаешься в моем прошлом. Ты ревнуешь меня ко всем, даже к тем, с кем я не спал! Когда же, по-твоему, я воевал и управлял имением, если только и делал, что соблазнял женщин?
Охваченный яростью, Йен стал мерить шагами комнату.
— Сначала тетка, которую я, разумеется, соблазнил, когда мне не исполнилось и девятнадцати. Затем я помчался на континент, где завел штук двадцать любовниц-испанок. Еще Жозефина, которая забралась в мою постель, пренебрегая тем, что я англичанин и ее заклятый враг. Что уж там говорить о женщинах, с которыми я переспал за три года жизни в Англии!
Он умолк и бросил взгляд на Фелисити.
— И бедная мисс Гринуэй; полагаю, ты все еще считаешь ее моей любовницей. — Он скрестил руки на груди. — Ну, все? Или я кого-то упустил?
— Да, ты упустил меня, женщину, на которой хочешь жениться, но которой не доверяешь. Которой не хочешь раскрыть всю правду.
Ее боль была так ощутима, в глазах столько скорби! Он не хотел ее травмировать, но пришел в бешенство от того, что она знала так много — и так мало.
Йен взъерошил и без того растрепанные волосы. Вот бы выложить ей всю эту безобразную историю, может, стало бы легче.
Но тогда она точно не выйдет за него замуж. А он, ослепленный страстью, не может жить без нее.
— Дело не в доверии. Раз я хочу на тебе жениться, значит, доверяю. Верю, что ты не посрамишь мое имя, что будешь хорошей женой. Доверяю управление моим домом и воспитание моих детей. Разве этого не достаточно?
Она пожала плечами.
— Йен, я очень хочу выйти за тебя замуж, но не соглашусь, пока не узнаю о тебе все. У супругов не должно быть тайн.
— Ну пойми наконец, что мои тайны не имеют отношения к нашему браку. Ты ревнуешь к женщине, которая умерла десять лет назад, к женщине, которая мне не более чем друг, к бывшей императрице, которую я, слава Богу, никогда не встречал, тем более не спал с ней. Ревнуешь к призракам. Но мне нужна только ты!
Фелисити вздохнула.
— Ты видишь во мне одну только ревность. Ты просто тщеславный, высокомерный осел.
— Еще одна причина выйти за меня замуж. — Он сделал слабую попытку пошутить. — Это даст тебе возможность пощипать мое тщеславие и унизить высокомерие.
Она изогнула бровь.
— Соблазнительно. Но пока ты не будешь со мной до конца честен, я не выйду за тебя замуж. А если бы вышла, то в конце концов возненавидела бы тебя. Но ты мне слишком дорог, и я этого не допущу.
До чего же она упрямая!
— У тебя нет выбора, — хмуро произнес Йен. — Мы поженимся.
— Я же сказала — мне плевать, что ты меня скомпрометировал…
— А если вам придется голодать? Ты забыла о своем финансовом положении? Я разыщу всех кредиторов твоего отца и расскажу им, что у тебя нет наследства. Они налетят как саранча!
— Ты этого не сделаешь! Ведь ты джентльмен!
— Но джентльмен не может скомпрометировать девушку и оставить без гроша в кармане. Я сделаю все, чтобы заставить тебя выйти за меня замуж, и если для этого понадобится бросить тебя стае волков, так тому и быть. Не глупи, Фелисити. Как ты думаешь, сколько времени понадобится кредиторам, чтобы поделить между собой этот дом? Как ты будешь после этого жить? Где-то на чердаке, с четырьмя братьями, на средства от газетной колонки?
— У меня есть планы! Мистер Пилкингтон обещал издать мою книгу.
— Мистер Пилкингтон пообещает что угодно, лишь бы ты писала свою колонку, за которую он тебе платит гроши. Ты действительно веришь, что он всерьез сказал о книге? Даже если так, этих денег не хватит на содержание такого большого дома. — Он подошел к ней вплотную и тихо сказал:. — Ты откажешься от безопасного будущего для твоей семьи из-за чертовых принципов? Я этого не допущу. Через два дня мы поженимся, и все.
Он направился к двери, но Фелисити схватила его за рукав.
— Ты этого не сделаешь! Иначе я тебя возненавижу!
— Не возненавидишь! Для этого ты слишком разумна. А потом будешь меня благодарить.
— О, ты и вправду высокомерный осел! К тому же дурак, если думаешь, что я могу благодарить за то, что ты заставил меня поступить против собственной воли.
— Я действую в твоих интересах.
— И в своих.
— Да, и в своих. Но наши интересы тесно переплетаются.
— Да ну? Ладно, лорд Сен-Клер, — титул прозвучал как ругательство, — у меня есть для тебя сюрприз. Я хочу настоящую семью, а она возможна только в том случае, если ты будешь честен со мной. Так что молись, чтобы наша сегодняшняя стычка принесла тебе наследника, потому что это был последний случай, когда я добровольно пустила тебя к себе в постель. Если ты принудишь меня к свадьбе, тебе придется принуждать меня и к остальному, слышишь?
Это был удар ниже пояса, но Йен проигнорировал его. Главное — сыграть свадьбу.
— Я слышу, но мелочные угрозы на меня не действуют. Мое терпение иссякло. Мы поженимся в сочельник, даже если придется силой тащить тебя к алтарю.
Фелисити поморщилась.
— Я не шучу.
— Не сомневаюсь. — Он взял ее за подбородок и провел пальцем по дрожащей нижней губе. — Но я знаю, как легко в тебе разгорается страсть. Помяни мое слово, я не буду тебя принуждать, querida, но ко Дню архангела Михаила у меня будет наследник.
Она стояла бледная, с вызовом во взгляде.
— Фелисити?
С прерывистым вздохом она кивнула.
Вкус победы был горьким, словно полынь. Повинуясь импульсу, он снял с пальца кольцо с печаткой и вложил ей в руку, с чувством вины сжал тонкие, холодные, испачканные чернилами пальцы.
— Если придут кредиторы, покажи им его. Я дам объявление о свадьбе, как только получу лицензию.
Она продолжала стоять, словно окаменев, и он выпустил ее руку. Когда он уходил, в ушах все еще звучали слова: «Если ты принудишь меня к свадьбе, тебе придется принуждать меня и к остальному».
К черту упрямую ведьму — он сделает все необходимое, чтобы доказать ей свою правоту.
Глава 18
Мои источники сообщили, что леди Маршалл была замечена на Стрэнде с возлюбленной своего мужа. Если это правда, то создается опасный прецедент: как только две женщины обсудят одного мужчину, он скорее всего потеряет обеих.
Лорд Икс, «Ивнинг газетт» 24 декабря 1820 года
Наступило утро сочельника; Фелисити и миссис Бокс встали до рассвета. Два часа, оставшиеся до свадьбы, они провели в спальне Фелисити — она стояла на табуретке, раскинув руки, а миссис Бокс подгоняла по фигуре свадебное платье ее матери.
— Хорошо, что во времена вашей матушки носили более свободные платья, а то вам пришлось бы надевать корсет. А вы их не любите.
«Я рад, что ты не носишь эти противные корсеты, — сказал тогда Йен. — Когда мы поженимся, дома ты будешь ходить в одной рубашке».
Поженимся. Они собираются пожениться. От этой мысли замирало сердце и болело внизу.
— Черт его побери, — пробормотала Фелисити.
— Ну, голубушка, не надо так. — Миссис Бокс защепила платье сбоку и наметала шов. — Бога ради, вы выходите замуж за виконта! Он возьмет мальчиков под свое крыло…
— Ха! Из-за него я даже не смогу встретить с ними Рождество!
— Разве можно его в этом обвинять? Кто бы захотел проводить медовый месяц вместе с четырьмя мальчишками? Он вообще мог бы услать их куда-нибудь подальше, но не сделал этого. Он просто хочет провести с вами неделю, показать вам свое имение. Жаль, что эта неделя приходится на Рождество, но об этом надо было думать позавчера, когда вы пустили его в свою постель.
— Мне-то не врите, голубушка. Сами знаете, что не хотите жить отдельно от этого здоровенного жеребца.
У нее на глаза навернулись слезы. Она чертыхнулась и пощупала тяжелое кольцо с печаткой, висевшее на цепочке на шее. Это правда. Несмотря на пространное послание Йена об организации свадьбы — в сущности, длинный перечень приказов, — она полтора дня ничего не делала, только жаловалась на него, хотя мысль о свадьбе кружит ей голову. Она с нетерпением ждала, когда он станет принадлежать ей и только ей, и будет ее любить.
Она фыркнула. Любить! Он и слова-то такого не знает! Без конца говорит о преимуществах брака и ее финансовом благополучии. И еще о наследнике. Он готов дорого заплатить за этого чертова наследника. Но он получит его лишь в том случае, если будет ей доверять.
К несчастью, это означает, что она должна держать его на расстоянии вытянутой руки, чтобы, когда он созреет, оказаться рядом. Слеза скатилась по щеке. Но как это сделать, если она не может перед Йеном устоять, стоит ему прикоснуться к ней. Еще одна слеза скатилась и упала на платье, оставив темный след на голубом атласе.
— Ну вот! Не заливайте слезами подвенечное платье вашей матушки! — Миссис Бокс платочком вытерла Фелисити глаза. — Просто чудо, что оно до сих пор сохранилось, , а вы хотите погубить его перед самой свадьбой!
Лорд Икс, «Ивнинг газетт» 24 декабря 1820 года
Наступило утро сочельника; Фелисити и миссис Бокс встали до рассвета. Два часа, оставшиеся до свадьбы, они провели в спальне Фелисити — она стояла на табуретке, раскинув руки, а миссис Бокс подгоняла по фигуре свадебное платье ее матери.
— Хорошо, что во времена вашей матушки носили более свободные платья, а то вам пришлось бы надевать корсет. А вы их не любите.
«Я рад, что ты не носишь эти противные корсеты, — сказал тогда Йен. — Когда мы поженимся, дома ты будешь ходить в одной рубашке».
Поженимся. Они собираются пожениться. От этой мысли замирало сердце и болело внизу.
— Черт его побери, — пробормотала Фелисити.
— Ну, голубушка, не надо так. — Миссис Бокс защепила платье сбоку и наметала шов. — Бога ради, вы выходите замуж за виконта! Он возьмет мальчиков под свое крыло…
— Ха! Из-за него я даже не смогу встретить с ними Рождество!
— Разве можно его в этом обвинять? Кто бы захотел проводить медовый месяц вместе с четырьмя мальчишками? Он вообще мог бы услать их куда-нибудь подальше, но не сделал этого. Он просто хочет провести с вами неделю, показать вам свое имение. Жаль, что эта неделя приходится на Рождество, но об этом надо было думать позавчера, когда вы пустили его в свою постель.
— Мне-то не врите, голубушка. Сами знаете, что не хотите жить отдельно от этого здоровенного жеребца.
У нее на глаза навернулись слезы. Она чертыхнулась и пощупала тяжелое кольцо с печаткой, висевшее на цепочке на шее. Это правда. Несмотря на пространное послание Йена об организации свадьбы — в сущности, длинный перечень приказов, — она полтора дня ничего не делала, только жаловалась на него, хотя мысль о свадьбе кружит ей голову. Она с нетерпением ждала, когда он станет принадлежать ей и только ей, и будет ее любить.
Она фыркнула. Любить! Он и слова-то такого не знает! Без конца говорит о преимуществах брака и ее финансовом благополучии. И еще о наследнике. Он готов дорого заплатить за этого чертова наследника. Но он получит его лишь в том случае, если будет ей доверять.
К несчастью, это означает, что она должна держать его на расстоянии вытянутой руки, чтобы, когда он созреет, оказаться рядом. Слеза скатилась по щеке. Но как это сделать, если она не может перед Йеном устоять, стоит ему прикоснуться к ней. Еще одна слеза скатилась и упала на платье, оставив темный след на голубом атласе.
— Ну вот! Не заливайте слезами подвенечное платье вашей матушки! — Миссис Бокс платочком вытерла Фелисити глаза. — Просто чудо, что оно до сих пор сохранилось, , а вы хотите погубить его перед самой свадьбой!