Джентл Мэри. Отряд (Аш - Тайная история - 2)

   Флора вызывающе глянула на Джин Шалон:
   - Вина со специями, тетушка.
   - Да, герцогиня-племянница, разумеется! Сию минуту! Если на кухне что-нибудь осталось...
   - Если это ворье не заныкало где-нибудь хоть один бочонок, - заметила бургундская герцогиня, - значит, пора сдаваться визиготам...
   Аш фыркнула. Флора повернулась к ней спиной и вышла на середину комнаты. Люди бессознательно расступались, давая ей дорогу. Аш закусила губу, поймала себя на этом и насмешливо тряхнула головой. Не завидует же она, в самом деле!
   Флора приказала пажам:
   - Придвиньте кресла к очагу. Незачем вымерзать во время совета.
   Дыхание замерзало даже в помещении, и хотя Аш заняла место у самого огня, у нее стучали зубы. Она прижалась спиной к каменной резьбе каминной стенки, под изображением Христа в затейливом переплетении ветвей.
   Флора расположилась в резном дубовом кресле, столь тяжелом, что к огню его перетаскивали сразу двое юных пажей. Бургундские рыцари, владетели и епископы постепенно замолкали, обращая лица к своей чумазой, ясноглазой и блистательно самоуверенной герцогине.
   Граф Оксфордский предложил:
   - Мадам, нельзя ли немного расчистить место? Чем меньше споров, тем скорее дело пойдет.
   Флора мгновенно отозвалась, назвав дюжину имен. Одна-две минуты - и все, кроме названных ею, разошлись (без малейших признаков недовольства, с удивлением отметила Аш); подали подогретое вино, и герцогиня взглянула на английского графа через край золотого кубка.
   - Рассказывайте, - приказала она.
   - Все, мадам? Прошло не меньше трех месяцев с тех пор, как мы расстались на карфагенском берегу.
   Флора пробормотала скороговоркой:
   - Господи, дай мне сил или, на худой конец, терпения!
   Джон де Вир расхохотался и, не дожидаясь приглашения, устроился в кресле поближе к горящим поленьям. В тепле от него резко запахло конским потом. Глядя на него и на стоящих рядом Бомона с младшими де Вирами, Аш припомнила обед под стенами Дижона в жаркий августовский день. Даже присутствие Оливера де Ла Марша и турецкого капитана не мешало почувствовать себя снова в кругу друзей.
   - Начните с него, мастер де Вир. - Флора чуть наклонила кубок в сторону янычарского офицера.
   - Начните с того, почему вы здесь, а не там, да еще живой, потребовала Аш. - Да еще с целым батальоном в придачу.
   Граф Оксфорд протянул ноги к огню:
   - Значит, прикажете начинать с конца? Ладно. Я здесь и жив, потому что привел с собой этого человека и его кавалеристов. Конечно, пять сотен не ровня шести тысячам визиготов, однако... я сообщил Фарис, вполне правдиво и честно, что если хоть один из его людей погибнет, султан Османли Мехмет Второй* [В европейском произношении: Оттоманский. От имени основателя турецкой империи Осман Бей.] будет с той самой минуты почитать себя в состоянии войны с империей визиготов.
   Повисла пауза. Тишина нарушалась только потрескиванием поленьев да воем ветра в трубе.
   Джон де Вир добавил:
   - Она знала, что это не пустые слова. Разведка должна была сообщить ей о том, что на западной границе империи собрано сильное войско.
   Аш негромко присвистнула:
   - Ну что ж, он может позволить себе подобные угрозы. * [Мехмет Второй (прав. 1451-1481) был в действительности правителем Османской, или Оттоманской, империи в период завоевания турками Константинополя и, следовательно, был известен, как человек, ответственный за падение Византии, Восточной христианской империи.]
   - Это не пустая угроза.
   - Слава Христу и всем его милым святым, - Аш поерзала: ребра под кирасой ныли. - Так, если я правильно поняла, вы просто проехали через все земли от Далмации досюда...
   - Пятьсот человек - отряд достаточно крупный, чтоб его не донимали мелкие шайки, - невозмутимо вставил граф Оксфорд, - и в то же время он не представляет угрозы для армии короля-калифа.
   - ...и подъехав к Дижону, вежливо попросили пропустить вас в осажденный город со свежими силами, и визиготы вздохнули, но согласились?
   Джон де Вир вспыхнул и с горячностью выкрикнул:
   - Мы рисковали головами, а вам все смешки!
   - Потише, мой мальчик, - твердо остановил его граф и улыбнулся Aш. Ты еще не пробовал на своей шкуре, что такое пять недель в осажденном городе. Позволь капитан-генералу Аш задавать вопросы в той форме, которая ей удобнее.
   Аш чуть смутилась и уже серьезно произнесла:
   - Это ведь не столько свежие силы, сколько новые заложники.
   Оттоманский офицер произнес на ломаном германском:* [Текст Сибл Хедингем отражает здесь потрясающую смесь используемых языков. Бургундцы с севера говорят на немецком, южане - на французском. В отряде Аш, вероятно, использовался английский (несколько диалектов), итальянский, немецкий, французский (двух разновидностей), собственный жаргон наемников; а также, возможно, вставлялись словечки на греческом, латыни и готском. Подозреваю, что турецкий офицер использует несколько немецких слов просто потому, что Германия для него представляет "крайний Запад". Я предпочел давать перевод, а не вставлять в текст иноязычные слова, как это делается в манускрипте.]
   - Не знаю такой слово?
   Аш с удивлением уставилась ему в лицо: светлокожее, наверно, он по рождению христианин.
   - Это значит: если они нас атакуют, вы погибнете; но тогда они... - он махнула рукой в окно, -...те визиготы, тоже погибнут. Пока вы в Дижоне, штурм города означает войну с султаном.
   Сквозь бороду янычара сверкнула улыбка.
   - А, женщина-бей* знает! ["Бей" - командир.] Да. Мы - Новое Войско!* ["Йени сери" - янычары: букв. новое войско.] Мы здесь защищать, во имя Мехмета и Гундобада. Наши жизни - вам щит.
   - Это Баси Баязет, - снова вылез Джон де Вир. - Он командует их "орта"*. [Полк. Текст здесь неточен: командир подобного отряда должен был обладать более высоким чином, нежели простой "бачи"; возможно, "корбачи" (корбаши) или полковник. Букв: главный приготовитель супа.]
   - Скажите полковнику Баязету, что мы очень рады ему, - пробормотала Аш. - Войник, стоявший за спиной своего командира, прошептал ему в ухо перевод. Бородач улыбнулся.
   Флора резко спросила:
   - Это сработает?
   - Пока - да, мистрис Флориан, простите, герцогиня. - Джон де Вир выпрямился в своем кресле. От его сапог тянуло горелой кожей. Он взял у пажа кубок, хлебнул вина. Если не знать, по нему и не скажешь, сколько долгих дней он провел в седле и сколько долгих лиг оставил за спиной.
   - Почему? - не поняла Флора.
   - С вашего позволения, мадам... - он поманил к себе войника, шепнул ему что-то, после чего турецкий командир вместе с переводчиком покинули собрание.
   Джон де Вир коротко пояснил:
   - Тьма уже дошла до Золотого Рога и воцарилась над Айя-Софией.
   - Солнце? - Флора дель Гиз повернулась к окну, в ярком луче стали заметнее морщины на ее лице.
   - Солнца больше нет, мадам. В Константинополе так же темно, как в Кельне и Милане. - Граф потер лицо ладонью. - К счастью для меня. Расставшись с вами, мы поплыли к Истанбулу*, а оттуда сушей в Эдрину. [Букв.: город. Наименование Константинополя после его завоевания турками.] Мне всего пару недель пришлось ждать аудиенции. Когда меня допустили к султану, я поведал ему, что Бургундия, одному Христу известно, отчего, встала единственной преградой на пути Тьмы; и свидетельство тому - солнце, которое по-прежнему сияет над Бургундией.
   Джордж де Вир нехотя вставил:
   - Его разведка это подтвердила.
   Оксфорд кивнул и наклонился вперед, чтобы оказаться ближе к креслу герцогини:
   - Султаном Мехметом нынче правят два кнута, мистрис Флориан. Его страшит распространяющаяся из Африки тьма и томит желание одержать победу над визиготами и подчинить себе склонившиеся перед Карфагеном христианские страны, как он покорил себе Византию. Я сказал ему, что Бургундbя обязана выстоять. Не знаю, поверил ли он мне, но ведь и жертва с его стороны не слишком велика. В худшем случае он потеряет один полк янычар.
   Флора сморщилась, словно хлебнула кислого.
   - А если визиготы не возьмут Дижон - мне придется иметь дело с турецкой армией, стучащейся в мои двери, - но зато визиготы окажутся зажаты в клещи.
   "Месяц назад она сказала бы "нам", а не "мне"", - мельком отметила Аш, лениво посасывая вино: остатки, не ставшие намного вкусней оттого, что в них всыпали все оставшиеся на кухне специи.
   - Сколько он вам дал времени? - спросила она у Оксфорда.
   - Два месяца. После этого он отзовет полковника Баязета. - Граф сосредоточенно глядел в пламя. - Будь я, скажем, королем Англии из рода Ланкастеров, и явись ко мне такой вот сумасшедший оттоманский граф, не думаю, чтоб я дал ему так много, и на столь долгий срок.
   Аш пила, глядя на поверхность винного озерца. В покоях пахло потом и золой. Она не знала, что хуже для ее ребер: попытаться усесться или стоять и дальше на ногах. Кто-то тронул ее за плечо, и Аш поморщилась, ощутив, что пластины кирасы врезались в плечи. Завтра будут новые синяки.
   Флора дель Гиз спрашивала:
   - Аш, есть у нас два месяца?
   Аш подняла глаза. Она и не заметила, когда герцогиня поднялась с места. Лицо Флоры под венцом из оленьих рогов оставалось все тем же знакомым лицом, только морщин стало больше от груза ответственности. Странное свойство. "Что Аш, что Флора: если упремся, непреодолимая сила откатывает, не в силах сдвинуть с места". Герцогиня убрала руку с плеча Аш.
   - Если не будет штурма? Все равно сомнительно. - Аш отодвинулась, пересекла комнату и выглянула в окно. За стеклом сверкала все та же бледная синева. Слишком холодно даже для снегопада. Она потрогала замерзшее стекло.
   - Дело уже не в осаде. Если не считать, что именно осада удерживает тебя в городе. Я молю небеса о снегопаде, - сказала Аш. - Снег, туман, слякоть; да хоть бы и дождь. Все, что угодно, лишь бы ограничить видимость! Я послала бы тебя с полудюжиной крепких ребят за стену и куда-нибудь подальше. Но погода все время ясная. И еще луна, провалиться б ей... И никто из посланных за стену не вернулся живым.
   Она повернулась, встретила взгляды: суровый - де Ла Марша, хмурый Оксфорда, тревожный - Флоры дель Гиз.
   - Речь сейчас не об осаде, не о турках - простите, милорд де Вир. Речь о герцогине Бургундии, которой не выбраться отсюда, которую невозможно укрыть в безопасном убежище. Речь о том, как сохранить тебе жизнь, Флориан! О тебе и о твоей силе. Сейчас это главное, и я бы открыла Дижон и отдала его на разграбление визиготам - с радостью, - если бы надеялась, что в суматохе удастся тебя вытащить. Но риск слишком велик. Одна случайная стрела может погубить все.
   Аш понимала: граф Оксфорд понял ее иначе, чем Флора; иначе, чем понял бы, если бы знал об охоте за оленем. Оливер де Ла Марш закусил губу. Герцогиня оскалила зубы.
   - Есть ли у нас два месяца? - повторила Флора. - Я не только о продовольствии. Если Фарис...
   - Не знаю! Я не поручусь и за два дня, даже за два часа!
   Граф Оксфордский переводил взгляд с одной женщины на другую: наемница в броне, с блестящими серебром короткими волосами; и хирург, ставший герцогиней, женщина, неуклюжая в непривычном женском одеянии. Рука графа сама собой потянулась к обросшему рыжеватыми патлами затылку.
   - Кое-чего я не понимаю, - признался он. - Но прежде чем вы, мадам, объяснитесь, позвольте мне закончить мой рассказ. Вы здесь, в городе, не представляете, что происходит в лагере Фарис?
   - Мы все объясним. - Аш разжала стиснутые кулаки и прошла обратно к теплу очага. - Что до сведений - мы ничего не знаем, но я и так догадываюсь. Ее забрасывают депешами из Карфагена, с назойливым вопросом: "Какого хрена ты прекратила военные действия, это недопустимо, требуем продолжать"! Угадала? Причем депеши доставляют курьеры. Если уж я слишком напугана, чтоб... - Аш сверкнула беспощадной ухмылкой. - Она не станет говорить с каменным големом теперь, когда понимает, чей голос слышит, обращаясь к нему. - Она фыркнула. - Ручаюсь, ее офицеры тоже забрасывают Карфаген доносами. Они, небось, считают, что она свихнулась.
   - А вы уверены, что это не так?
   - Честно? Не уверена. - Аш повернулась к графу. - Это все догадки. Что вам известно?
   - Известно? - повторил граф. - Известно, что я со своими людьми только на две недели опередил легионы визиготов, двигающихся к Дижону с юга.
   - Зараза! - Аш уставилась на него. - Свежие силы из Африки? Да там ничего не осталось! Неужели оттянули из Египта? Или пожертвовали гарнизоном самого Карфагена?
   - Шпионская сеть султана Мехмета достаточно эффективна. - Джон де Вир осторожно поставил кубок на пол. - Я доверяю его сведениям. Синайские крепости опустели. Что касается Карфагена... Во главе этих легионов сюда направляется, чтобы принять командование армией и отослать Фарис на родину, в Карфаген, сам калиф Гелимер.
   Аш тупо пробормотала:
   - Гелимер... сюда?
   - Он решил преподать Бургундии урок.
   - Но... сам Гелимер?
   Граф Оксфорд наклонился вперед и назидательно выставил перед собой палец:
   - И не один, мадам. По донесениям разведки султана, с ним находятся представители двух подвластных народов. Один - Фридрих Габсбург, в недавнем прошлом повелитель Святой Римской империи. Это я сам могу подтвердить: мы, на пути сюда, миновали его земли. Другой, по слухам - эмиссар Луи Французского.
   Измученный дорогой англичанин перевел дыхание. Оливер де Ла Марш, яростно кивая, слушал шепот советника Тернана.
   - Король-калиф вынужден будет взять Дижон, - невыразительно закончил Джон де Вир, - и, да простит меня мадам герцогиня, - он вынужден убить герцога или герцогиню. Вы - ядро сопротивления, а Бургундия - последняя страна, стоящая на его пути к покорению Европы. Вот почему если генерал-женщина не справляется с задачей, мужчина должен явиться сюда и выполнить ее самолично.
   Оливер де Ла Марш взглядом испросил у Флоры разрешения говорить:
   - А если он тоже потерпит поражение, лорд Оксфорд?
   Взгляд англичанина заострился, в уголках глаз пролегли морщины. Улыбка, поняла Аш, но только очень недобрая: настоящий волчий оскал.
   - У Франции с королем-калифом мирный договор. - Де Вир простер руку к Аш. - Почему ваш французский рыцарь так рвался выбраться из Дижона? Несомненно, он торопился доставить Людовику вести о затянувшейся осаде. Францию эта война, считайте, не затронула. Да, тьма, несомненно, и все же Майн, Анжу, Аквитания, Нормандия - все эти графства могли бы двинуть свои силы, при первых признаках слабости Гелимера.
   - И северные земли Германии!.. - Аш, увлеченная планами военных действий, не заметила острого взгляда Ла Марша, оскорбленного тем, что она не принимала в расчет военной мощи Бургундии. Сейчас она забыла и о герцогине, и о Диких Машинах. - Фридрих прошлым летом так поторопился сдаться, что его армия нисколько не пострадала. Милый Христос, визиготы окажутся в яме!
   Взгляд Де Вира задержался на Флоре.
   - Мадам, селяне и вилланы из французских и германских земель стаями слетаются к границам Бургундии. За пределами вашей страны не осталось ничего, кроме завывающей тьмы и холода, какого не знали доселе люди. Ни Людовику, ни Фридриху не придется долго искать предлога, чтобы вторгнуться в ваши владения и атаковать войско короля-калифа: довольно того, что их подданные находят у вас защиту.
   - Беженцы... - Флора поморщилась, плотнее кутаясь в меховой плащ. Под открытым небом. Господи, что же там делается, если здесь им кажется лучше? Однако мне ничего не известно об этих беженцах.
   - Мадам, если Пауку понадобится предлог, он не станет спрашивать, что вам известно, а что - нет.
   - И не стоит забывать султана. - Аш не обратила внимания на гневную вспышку Флоры, она с нарастающим возбуждением обращалась к Оксфорду:
   - Армия турок наготове... Гелимеру придется взять Бургундию! Если ему это не удастся, причем очень скоро, Франция с Германией разорвут Европу на куски, а турки через месяц окажутся в Карфагене.
   - Милый Христос! - Флора вскочила на ноги. - Аш, тебе это, кажется, нравится!
   - Может быть, и Англия не останется в стороне... - Аш осеклась, опустила глаза и снова подняла их, прямо взглянув на Флору: - Мне нравится, что этим собачьим детям прищемят хвосты!
   - Им прищемят хвосты! А что будет с нами?
   Аш откровенно расхохоталась, ее ничуть не задел возмущенный взгляд почтенного советника Филипа Тернана. Флора тоже хмыкнула и снова опустилась в кресло, расставив колени под юбкой, как мужчина, привычный к облегающим штанам. Ни ясный взгляд ее, ни густые золотистые брови не изменились оттого, что над ними топорщился венец из оленьих рогов.
   - Урожай пропал, - сказала Флора. - Скот съели, дома разрушены. Эти ублюдки превратили страну в пустыню. Если народ бежит сюда, за границами, должно быть, настоящий ад...
   Аш остыла. "Нам ведь даже неизвестно, с какой стати у нас еще светит солнце - по всем правилам, не должно бы..."
   Лицо Флоры выражало напряженную тревогу: не грызет ли ее тоже этот невысказанный вопрос?
   Оливер де Ла Марш поднял руку, взывая к вниманию графа де Вир.
   - Вы сказали, милорд, что тьма распространилась до самого Константинополя? Невозможно, чтобы это входило в намерения короля-калифа. Он не стал бы преднамеренно провоцировать турок.
   Филип Тернан добавил:
   - Если Проклятие Сумеречных Земель передается странам, завоеванным ими, то в Константинополе должно быть еще светло. Значит, это не визиготы. Милорд Оксфорд, вам следует услышать, что известно нашей герцогине о Великих Дьяволах.
   - Я уже кое-что знаю, - заметил де Вир, не изменившись в лице. Аш догадывалась, что он вспоминает берег моря у стен Карфагена и серебряное сияние южного небосклона. - Правда, я не представляю, какое место в этой истории занимает леди.
   - Герцогиня расскажет вам, но позже. - Аш перехватила взгляд Флоры и с удивлением поймала себя на том, что ожидает ее кивка, прежде чем продолжить: - Милорды, на мой взгляд, Гелимер попался в собственную ловушку. Я сама присутствовала при том, как, принимая корону в Карфагене три месяца назад, он поклялся сокрушить Бургундию - и теперь ему приходится выполнять обещанное. С одной стороны ему угрожает непокорство собственных амиров, с другой - Фридрих и Людовик, а на востоке выжидает своего часа султан. - Ее губы раздвинулись в короткой усмешке. - Готова поставить любые деньги: когда начали поступать донесения, что Фарис не торопится со штурмом и вторжение застопорилось, калиф искусал собственные локти!
   Флора строго выпрямилась в кресле:
   - Аш, все сказанное тобой означает: он должен уничтожить нас. Меня. И как можно скорее.
   В прозрачном морозном небе, не заглушенный дорогим стеклом, прозвучал удар колокола. С Гончарной Пустоши, сообразила Аш. Новые тела складывают в кучи в ожидании оттепели, которая позволила бы вырыть могилы. С южного конца города доносился грохот каменных ядер и вой пушек. Какой хрупкой преградой между дворцом и подступающей армией казались сейчас стены и крыши города!
   Аш медленно наклонила голову.
   - Христос на Древе, - выкрикнула Флора, забыв о пораженных богохульством бургундцах. - И ты радуешься этим вестям!
   Она гневно развернулась к де Виру, позволившему себе рассмеяться. Граф встретил ее недоумевающий взгляд, покачал головой и указал рукой на Аш:
   - Объясните, мадам?
   - Это действительно добрые вести! - Аш подошла к Флоре, ступая по голым доскам пола, сжала руку подруги между своими ладонями, с силой повторила: - Это гораздо лучше, чем мы надеялись! Флориан, герцогиня Бургундии должна остаться в живых! Ты же знаешь, это главное, нравится тебе это, или нет. Я пять недель ломаю голову, придумывая, как вывести тебя из Дижона куда-нибудь в безопасное место: во Францию, в Англию, какая разница! Лишь бы не здесь, где любой визиготский пахарь с аркебузой в руках может покончить с тобой. Но все отправленные из города возвращаются мертвыми.
   Граф одобрительно кивнул; кое-кто из бургундцев искоса бросал на Аш мрачные взгляды.
   - Я не сумела прорвать осаду, - продолжала она, не выпуская руку Флоры. - Мы оказались бессильны, вот что меня мучило. Сидеть и ждать, решится ли наконец Фарис на открытый штурм. И вот - теперь все решено за нее!
   - Человеком, который не станет сидеть под стенами и выжидать, вставила лекарь-герцогиня. Ее пальцы стиснули руку Аш. - Господи, Аш! Что нам делать, когда Гелимер подойдет к городу и дело пойдет всерьез?
   - Держаться!
   Ее ответ прозвучал, когда отзвук тревожного вопроса еще висел в воздухе. Де Ла Марш переглянулся с Тернаном: в их взглядах блеснул сдерживаемый осторожностью энтузиазм.
   - Мы должны держаться, - повторила Аш. - Чем дольше мы продержимся, чем дольше простоит Дижон, тем слабее покажется Гелимер сторонним наблюдателям. Каждый день увеличивает его слабость. Эта осада - публичное испытание его силы! Чем слабее он окажется, тем больше шансов, что Луи или Фридрих разорвут договор и нападут на него без предупреждения. Тем больше надежды на неожиданное вторжение армии султана. А когда это случится, когда в войну вступит третья сила - мы не упустим случая. Тогда мы сможем вывести тебя из города, спрятать...
   - Доставить к тому или иному иностранному двору, - вставил граф Оксфорд.
   Аш выпустила руку Флоры, коснулась пальцами белого креста на ее груди - рог показался ей очень холодным.
   - Если случится худшее, - тихо договорила она, - и тебя убьют за стенами Дижона, то пока враг занят борьбой на стороне, бургундцы смогут провести новую Охоту. Не так важно, кто носит корону герцога, пока такой человек находится. Человек, способный остановить Фарис.
   По лицу Ла Марша Аш увидела, что даже старому воину такой холодный расчет резанул ухо. Флора же фыркнула:
   - Твои стратегические планы! Мне бы хотелось остаться в живых! Но ты права, они смогут начать новую охоту, - вздохнула она, - и найти кого-нибудь, кто остановит Дикие Машины.
   "И мне бы хотелось, чтобы ты выжила..."
   Эта мысль была как удар поддых, больнее, чем сломанные ребра. Аш смотрела на растрепанную женщину с безмятежным лицом, ни разу за эти пять недель ни словом не возмутившуюся против страшной ответственности, легшей на ее плечи. "И ни разу за пять недель я не видела тебя пьяной..."
   Аш тихо проговорила:
   - У нас есть шанс. Враги визиготов - наши союзники. Фарис может погибнуть в бою так же легко, как любой Жак-пахарь. Если визиготская армия отвлечется на нового противника, мы сможем отбиться, прорвать осаду, двинуться на юг, уничтожить Карфаген, уничтожить machina rei militaris уничтожить Дикие Машины.
   - Взорвать! - сказала Флора. - Даже если порох придется собирать по всем христианским землям.
   - А пока нам надо удержать Дижон. - Аш послала улыбку Флоре, оглядела всех. Цинизм, черный юмор, отчаяние и безрассудная решимость - все было в этой усмешке, осветившей рассеченное шрамами лицо. - Удержать Дижон, повторила она. - Еще немного. Отбить Гелимера со всеми его легионами. Это война нервов. Все, что от нас требуется, - продержаться достаточно долго.
   3
   Всего пятью днями позже легионы короля-калифа подступили к Дижону. Огни факелов и костров обступили город сплошной огненной стеной. Аш стояла на верхней площадке башни отряда Льва, всматриваясь в прозрачную темень морозной ночи. Всего три дня прошло от полнолуния, и луна ярко освещала голую землю, высвечивая все рвы и редуты вражеских позиций, каждый колышек палатки, каждый орлиный штандарт в их лагере...
   Где они спят, в тепле, сытые... по крайней мере, сытые...
   ...и каждый патрульный пост.
   Аш спустилась вниз, перехватила часок сна перед совещанием с бургундскими офицерами и вернулась на крышу перед рассветом.
   Рикард поднялся следом, поднес ей крапиву, настоянную на жидком пиве, - изобретение Генри Бранта, долженствующее заменить иссякший запас вина, и присел рядом, закутавшись в широкий плащ Ансельма, стараясь потише стучать зубами.
   - Пусть только сунутся, верно, босс?
   Аш поплотнее натянула подбитую кроличьим мехом накидку на кольчугу. В животе ворочалась тупая голодная боль.
   - В самую точку. Сунутся - это будет самая большая ошибка в их жизни.
   С рассветом пришла убийственная стужа. Одинокий колокол на башне отбил терцию*. [9 ч. утра.]
   - Вон они! - Рикард выпутал одну руку из под тяжелого плаща и ткнул пальцем, указывая, куда смотреть.
   Перед лицом Аш висело туманное облачко застывшего дыхания. Щеки онемели. Аш окинула взглядом лагерь осаждающих, холодный ясный свет, разраставшийся на востоке, озарил суету людей, выбирающихся из шатров и палаток, угасающие костры и траншеи. Всмотревшись, она наконец поняла, что углядел Рикард.
   - Быстро добрались, - заметила она. - Милорд Оксфорд их недооценил.
   "Дай бог, чтоб это оказалось единственной его ошибкой!"
   Из бараков выбегали и строились на открытой площадке отряды визиготских сервов; первые лучи солнца блестели на латах катафрактариев и на наконечниках копий; над холодной землей разносился хриплый визг труб и рожков. Аш ладонью прикрыла глаза от слепящего белого сияния солнечного диска, присмотрелась: не видно ли где-нибудь отдающей приказы или стоящей одиноко Фарис.
   Всего несколько минут понадобилось визиготам, чтобы выстроить квадратный легионерский строй под орлами Четырнадцатого Утики и Шестого Лептис Парвы. Они встали у дороги за пределами досягаемости пушечных ядер и стрел. На глазах у Аш дорога заполнялась подходящими с Юга солдатами в сверкающих шлемах, черными знаменами и вымпелами, а впереди медленно катила бронзовая церемониальная колесница короля-калифа.