Джентл Мэри. Отряд (Аш - Тайная история - 2)

   Роберт секунду поразмыслил, сдвинув брови, и заговорил с турком.
   Тот остановился как вкопанный, замахал руками, возмущенно выкрикнул что-то и, побагровев, продолжал вопить, не в силах остановиться.
   - Ясно, по-турецки это значит: "Только не моих коней, чтоб вам пусто было!" - усмехнулась Флора. - Похоже, он решил, что мы собираемся их слопать.
   - Я бы не отказалась! Роберт, скажи ему, вопрос серьезный.
   Баязет угомонился. К тому времени, как они закончили объясняться на ломаном турецком, впереди показалась Белая башня и охраняющие ее часовые. Контрфорсы хоть сколько-то защищали от ветра.
   У самой башни была свалена груда сорокафутовых досок - остатки сгоревшей надстройки. Часть конструкции свисала со стены. "Слабое место",отметила про себя Аш.
   - Он говорит, лошади в плохом состоянии, потому что их плохо кормили, - обратился к ней Ансельм и добавил, не меняя тона: - А могла бы получиться неплохая кормежка... для нас.
   - Как он считает, могут они выдержать галоп?
   - Нет.
   Аш задумчиво кивнула.
   - Что ж. Значит, не стоит рассчитывать выиграть скачку...
   Теперь с двух концов стены за ними следили любопытные глаза. Аш покачала головой. "На месте этих ворчунов я бы тоже глаз не сводила с командиров, вздумавших устроить совет на городской стене. Помнится, при виде чего-то в этом роде мне всегда казалось, что начальство затевает особо дурацкое предприятие.
   Сейчас-то я только и мечтаю, чтобы кто-нибудь взялся решать за меня".
   - Не послать ли еще кого за милордом де Ла Маршем? - проворчал Роберт.
   - Пока не стоит. Он, наверно, уже идет.
   Турок показал куда-то за стену, бросил короткую фразу. Аш, проходя между двумя контрфорсами, взглянула в том направлении, но не заметила во вражеском лагере ничего заслуживающего внимания.
   - О чем он, Роберт?
   - Холодно, говорит... - Ансельм поежился, всем своим видом выражая согласие с этим утверждением. - Всюду, говорит, холодно и темно.
   - Что?
   Флора, шагавшая между Аш и Оксфордом, оглянулась на янычара.
   - Спросите полковника Баязета, что он хочет сказать. И пожалуйста, Роберто, просто переводи мне его слова.
   Аш заметила мелькнувшие внизу красно-голубые накидки и перебила:
   - Вот, наконец, и Ла Марш.
   Бургундец, знаком остановив своих людей в отдалении, уже торопился к ним по стене. Подойдя, он склонился перед Флорой дель Гиз.
   Баязет, выслушав торопливый шепот Ансельма, ответил через переводчика:
   - Нам, женщина-бей, некуда уйти.
   - К чему это вы, полковник? - спросила Флора, обращаясь прямо к турецкому командиру. Слушая ответ, который переводил Ансельм, она не сводила взгляд с лица янычара.
   - Полковник говорит, на пути сюда он видел "ужасные вещи". Дунай замерз. Поля покрыты льдом. Люди вмерзают в лед и остаются лежать там. Некому убрать тела. Всюду только тьма... - Роберт запнулся, уточнил что-то у полковника и закончил: - Отсюда до самой Далмации деревни покинуты. Люди укрываются в пещерах, сводят лес на дрова. Некоторые города тоже разобраны на топливо - костры горят двадцать четыре часа в сутки.
   - А солнце так и не показывается? - спросила Флора Баязета.
   - Говорит, нет. Он говорит, все озера замерзли. Во льду видны мертвые птицы и животные. Только волки жиреют. Да еще вороны. Кое-где им приходилось объезжать... - Роберт поджал губы. - Нет, не понимаю.
   - Кажется, он упомянул шествия, - пришел на помощь Джон де Вир. Многотысячные процессии, мадам. Кто сжигает евреев, кто, наоборот, спасает. Многие паломники направляются к Пустому трону*. [Возможно, имеется в виду Рим.] Но в основном они просто тянутся к границам Бургундии, повинуясь слухам, что здесь остался Свет.
   Янычар что-то добавил. Роберт кивнул:
   - Им пришлось отбивать продовольствие от посягательств беженцев.
   Аш инстинктивно подняла глаза к небу и краем глаза заметила, что Флора повторила ее движение.
   Небесную синеву постепенно затягивала дымка. Солнечный блеск с юго-востока отражался ослепительными бликами на крышах и шпилях города. Заморгав от порыва ледяного ветра, Аш тронулась с места. Мужчины двинулись за ней, но высокая женщина осталась стоять, где стояла.
   Проследив ее взгляд, Аш обнаружила, что озирает ряды лагерных шатров, протянувшихся вдоль дорожек, каменные основания катапульт, ряды конских стойл, откуда слышалось ржание, и тысячи солдат, стягивающихся к гарнизонным кухням за утренним пайком.
   - Ждут возвращения Фернандо. У нас осталось совсем мало возможностей для выбора, - проговорила Флора, - и все меньше времени выбирать.
   Джон де Вир задержался рядом с ней и решительным движением звякнул перчаткой о перчатку.
   - Мадам, - объявил он, - вы замерзли.
   Не дожидаясь ответа, граф возвысил голос в могучем рыке, на какой способен только англичанин. Не прошло и минуты, как на стене показались двое из его отряда, тащившие на импровизированных носилках железную жаровню. Латники подбежали рысцой и сгрузили свою ношу перед графом Оксфордским. Один подсыпал углей - над мерцающим жаром поднялось горячее марево.
   - Разговор не из коротких, мадам, - пояснил де Вир. - Секретность дело важное, но еще важнее не заморозить свою повелительницу до смерти.
   Утро было уже не ранним. Принесли горячий сидр и черный хлеб: все столпились под выступом стены, грея руки о теплые чаши и обсуждая возможности прорыва из города, лежащего между двух рек и окруженного пятнадцатитысячным войском с кавалерией и осадными машинами. Атака через застывшее русло? Прорваться и бежать - через пустынную местность, кишащую как указал Ла Марш - визиготскими конными патрулями и разведчиками? Вывести герцогиню - отказавшись от всякой надежды на поддержку турков, Германии, Франции, англичан?
   - От Эдуарда помощи ждать нечего, - мрачно заметил в этом месте Джон де Вир. - Йорк считает себя в безопасности под защитой Пролива. Я - это все англичане, которыми вы можете располагать, мадам герцогиня.
   - Более, чем достаточно, - улыбнулась ему закоченевшая Флора, потягивая горячий сидр.
   К четвертому часу утра* [10 часов утра.] солнце поднялось достаточно высоко, чтобы осветить земли за Дижоном: замерзшие реки, покрытую шатрами и марширующими отрядами долину, клубы дымков от мортир* [Небольшие пушки.], откровенно нарушающих условия перемирия, промерзшие холмы и леса, тянувшиеся к северу.
   "Все это я уже слышала, - размышляла Аш. - Не раз и не два!"
   Она плотно замкнула сознание, сознательно не прислушиваясь к своей душе. Глаза были заняты созерцанием бледного утреннего неба и острых крыш. Спину леденили порывы ветра - тепло жаровни едва касалось лица. И все же к внутреннему слуху то и дело прорывались глухие нечеловеческие голоса, шептавшие:
   - ...СКОРО, СКОРО, СКОРО...
   - Я знаю, - вслух сказала она. Баязет и де Ла Марш так увлеклись спором (при посредстве Роберта Ансельма), что не сумели с ходу остановиться. Де Вир с любопытством покосился на нее.
   - Мне знаком этот тон, - заметила Флора. - Ты что-то надумала!
   - Может быть... дайте сообразить.
   "Забудь о machina rei militaris. Забудь, что теперь не от кого ждать подсказки, если откажет собственный разум. Помни только, что ты занималась этим ремеслом всю жизнь".
   Она соображала, решительно и точно, как в шахматной партии: "Если сделать так, произойдет вот что; тогда мы сделаем так, а они..."
   Она поймала Флориан за локоть, сквозь толстые складки волчьего меха.
   - Ага, кажется, придумала!
   Герцогиня широко улыбнулась, подхватив без тени иронии:
   - И обошлась без военной машины!
   - Угу, без нее. - Медленное сияние расплывалось по лицу Аш, она не могла сдержать торжества.- Ага...
   Флора поторопила ее.
   - Ну, говори. Что придумала?
   - Сию секунду... - Аш оперлась руками о парапет и перемахнула баррикаду из досок. Деревянный настил загудел под ее шагами - она промчалась до Сторожевой башни, вернулась назад, не обращая внимания на режущий лицо ветер, просунула голову в проем стены, осматривая протянувшуюся на сотню футов вниз кладку - нет ли где веревки или лестницы, движения... Ничего.
   - Порядок, - она подтянулась обратно, выпрямилась. - Начнем с начала, не возражаете?
   Она задыхалась от ветра, дрожала под плащом, но голос не потерял ни капли властности. Дождавшись молчаливого согласия Флоры, Аш продолжала:
   - Ладно, вот мы, а вот, за стеной, добрых пятнадцать тысяч вояк. Люди Фарис. Да еще два свежих легиона Гелимера. И между ними - трения.
   Де Вир и де Ла Марш дружно кивнули - как видно, обоим приходилось сталкиваться с самоуверенными свежими отрядами, присоединяющимися к измотанным трехмесячным сидением в грязных траншеях войскам.
   - Пятнадцать тысяч, - повторила Флора сквозь прижатую к онемевшим от холода губам перчатку.
   - А у нас - восемнадцать сотен бургундцев, триста восемьдесят в отряде Льва да пятьсот янычар. - Аш невольно .рассмеялась, взглянув на помрачневшее лицо герцогини. - Их расположение нам известно. Два легиона Гелимера - на севере, между реками. Люди Фарис большей частью по берегам на западном и восточном.
   Командиры бессознательно подтянулись ближе к ней, заслонив плечами от ветра. Джон де Вир, граф Оксфорд, задумчиво протянул:
   - Мне приходило в голову, мадам, что атака через реку возможна. Янычары Баязета могли бы форсировать русло вплавь вместе с конями. Но ледостав положил конец этой идее, если только лед не окрепнет настолько, чтобы выдержать вес всадника.
   - И что они стали бы делать, оказавшись на том берегу?
   - В лучшем случае отрезали бы их второй эшелон.
   Аш нетерпеливо кивнула.
   - Ясно, это ничего нам не даст. Гелимер взбесится, но осаду не снимет да еще получит полное оправдание своему намерению втоптать нас в землю.
   Турецкий полковник, перебросившись парой фраз с Ансельмом, заговорил громко. Роберт перевел:
   - Вы серьезно рассчитываете прорвать осаду?
   - Мы доедаем последние пайки. Среди городского населения распространяется зараза. Надо что-то предпринимать, пока у нас еще остались силы. - Аш протянула сразу обе руки, ухватила за плечи Флору и де Вира. Нельзя терять перспективу. Оставим пока в покое нашу милостивую герцогиню...
   - И тебя туда же, - не преминула отблагодарить Флора.
   - ...Что нам надо? Заставить Гелимера потерять лицо. Добиться, чтоб его покинули союзники - и перешли на сторону Бургундии. Нам нужно продемонстрировать силу. Нам нужна победа! - заключила Аш.
   Де Ла Марш с недоверием уставился на нее.
   - Победа?
   - Смотрите! Подкрепления нам ждать неоткуда. Можно сдаться... или не сдаваться и ждать. Причем не слишком долго. Когда они ворвутся в город и начнется драка на улицах, мы положим их тысячами, но все равно проиграем. В любом случае Флориан ждет казнь. - Аш деловито продолжала: - Рассмотрим ситуацию. Снаружи - пятнадцать тысяч. У нас - две с половиной. У них пятикратное преимущество. - Она подмигнула Флоре. - Ты правильно догадалась. Нам остается только одно - атаковать.
   - А я думала, мы сдаемся?
   - А! Мы заявляем, что намерены сдаться. Отправим к калифу его эмиссара с просьбой подготовить формальную сдачу города и обсуждение условий, на которых мы отдадим ему Дижон. - Аш улыбнулась Флоре: - Соврем.
   Лицо графа Оксфордского потемнело:
   - Это против закона и обычая войны.
   Оливер де Ла Марш кивнул.
   - Верно. Это предательство. Но мои люди еще не забыли герцога Иоанна Sans Peur* на мосту Монтре. ["Бесстрашного".] Предательство не повредило французам: победителей не судят. Мы не в том положении, чтоб проявлять больше гордости, чем французы.
   - В самом деле, положение отчаянное, - негромко признал Джон де Вир.
   Аш фыркнула носом, скрывая смех, и высморкалась в полу плаща. Ветер пробирал сквозь шерсть, металл и кожу до самых костей. Аш неловко переступила с ноги на ногу, разминая закоченевшие ступни.
   - Положение выглядит безнадежным. - Она блеснула зубами в усмешке. - В общем-то, так оно и есть. Таким его считает и султан, и король Людовик, и Фридрих Габсбургский... Представляете, что будет, если мы прорвемся? Один решительный удар - и Гелимер теряет всех союзников!
   - А мы - собственные жизни! - поморщилась Флора. Она раскачивалась с носка на пятку, стараясь согреться движением. Аш пропустила выпад герцогини-лекаря мимо ушей.
   - Большая часть их войска - легионы Гелимера - к северу от города. Между двух рек. Они могут подвести людей и сюда, но не мгновенно же... Так что нам придется иметь дело... не больше, чем с десятью тысячами.
   - Ты готова всех прикончить, - подытожила Флора.
   - Не всех. Всего одного. - Аш нацелила на герцогиню совершенно задубевший палец. - Вот послушай-ка. Что будет, если умрет Гелимер?
   Тишина. По лицу Флоры медленно расплылась понимающая усмешка.
   - Гелимер... Ты хочешь, чтоб мы атаковали короля-калифа? Собственной персоной?
   Оливер де Ла Марш подхватил:
   - Фарис утверждает, что Лебрия, сменивший ее на посту командующего, способен только исполнять приказы.
   - Они задолбаются с очередными выборами, - кивнул Ансельм. - Может, даже вернутся в Карфаген. Все амиры перегрызутся...
   - Естественный претендент на корону отсутствует, - вставил Оксфорд. Милорд Гелимер не из тех, кто станет терпеть подле себя других могущественных амиров. Он сделал все, что мог, чтобы лишить их влияния. Мадам, ваша идея хорошо продумана: лишив их командующего, мы не только избавимся от осады, но, возможно, и приостановим вторжение - на всю зиму, а то и навсегда.
   - Друзей у них не найдется, - сухо добавила Аш. - Сможем полюбоваться, как заспешат подставить им ножку Фридрих с Людовиком. И султан не отстанет.
   Выслушав перевод, Баязет согласился:
   - Вполне возможно, женщина-бей.
   Джон де Вир заметил:
   - Но, мадам, лорд Гелимер - не глупец. Да, мы можем организовать вылазку достаточными силами, чтобы прорвать линию осады и убить его - но где он? В какой части лагеря? А может, он вообще имеет резиденцию в одном из окрестных селений? Он должен принимать во внимание возможность покушения на его жизнь.
   - Он может принимать во внимание все, что угодно: если две с половиной тысячи человек прорвутся к нему - он пойдет на корм волкам. - Аш яростно тряхнула головой, задыхаясь на ветру, повысила голос, чтобы слышали все: Слушайте. Фарис знает... Расположение войск... и постов. Она знала... все это ей должны были сообщать. Если мы начнем действовать раньше, чем все переменится... мы сможем заслать своих лазутчиков... и они вернутся живыми. Мы выясним, где устроился Гелимер, - а он не догадается об этом и не станет перебираться на новое место. Догадываюсь, что он сидит на северной стороне. Не может он оставить свое войско без присмотра.
   - Зубы господни! - одобрительно высказался Джон де Вир.
   Со стены были видны вражеские знамена, но штандарта Гелимера среди них не различалось. Любой их нескольких богатых шатров и хижин мог принадлежать ему. "Скорей всего, самый теплый", - не без зависти подумала Аш, вместе с Флорой, де Виром и Ла Маршем разглядывая северную часть визиготского лагеря.
   - Придется поторопиться, - задумчиво проговорил Оксфорд. - Если он и там, быстро провести крупный отряд через северо-восточные или западные ворота будет нелегко. Даже невозможно. Они запрут нас в этом бутылочном горлышке.
   - Я знаю способ, - сказала Аш.
   Она говорила с уверенностью, заставившей всех забыть, что у доблестной предводительницы клацают зубы и что она мучительно дрожит на пронизывающем ветру. Поднимающееся солнце раскрасило золотом белые стены. Иней на бастионах и не думал таять.
   - Я знаю способ вывести отряд, - повторила Аш, глядя на Флориан. Сегодня Стефанов день, прошло двадцать четыре часа с тех пор, как Фарис перешла к нам. Что бы мы ни решили предпринять, важнее всего сейчас разведка. - Аш выдохнула облачко пара. - Не мог Гелимер закрыть все слабые места - но передвинуть войска просто обязан. Надо, чтоб он решил, будто в спешке нет нужды, потому что мы собираемся сдаться. А нам нужно время для подготовки. Причем так, чтоб он и не заподозрил, что мы нацеливаемся на него.
   Флориан хихикнула, несколько хрипловато и придушенно, придержалась рукой за парапет.
   - Мы нацеливаемся на него. Понятно. Окружены пятнадцатитысячным войском... так что самое время атаковать его предводителя! Вот это логика, босс!
   - Правильная логика. По той же логике им нужна ты. Тело без головы не живет. - Аш помолчала. - Пойми, если мы на это пойдем, то все: победа или провал. Если вылазка сорвется, город они расколошматят вдребезги.
   Герцогиня-лекарь не скрывая любопытства, спросила:
   - И куда ты собираешься запихнуть на это время меня? В самое темное подземелье? Все равно выкопают.
   - И город они атакуют обязательно, в ответ на нашу вылазку, - вставил Оливер де Ла Марш. - Не упустят случая бросить легион к воротам, пока мы деремся за стенами. Тогда нам конец, ее милость герцогиня погибнет... и все.
   - Я и это предусмотрела, - ответила Аш. - Ну что, все согласны?
   Безмолвный обмен взглядами.
   В конце концов заговорила Флориан. Кутаясь в волчий мех, так, что почти не видно было серого, чумазого лица, она потянула носом и мрачно сказала:
   - Нет, пока мне шесть раз не объяснят каждую мелочь. Не собираюсь покупать кота в мешке. И какое место в твоем плане отводится герцогине?
   - Тут, - улыбнувшись, отозвалась Аш и кивнула янычару, - вперед выходит полковник Баязет со своей кавалерией. И... - Она обернулась к графу Оксфорду, - ваш младший брат, милорд. Надо поговорить с Джоном де Вир.
   В отрядную башню она вернулась только ко второму часу пополудни и сразу вызвала к себе Людмилу Ростовную и Катерину.
   - Сколько сейчас в отряде женщин-сержантов?
   Людмила, нахмурившись, оглянулась на подругу.
   - Точно не скажу, босс. Около тридцати, пожалуй. А что?
   - Соберите их всех. И найдите запасные пики, сколько есть. У бургундцев тоже позаимствуйте. Джонвилль знает. Устроим начальное обучение.
   Русская наемница нахмурилась еще сильней и недоуменно спросила:
   - Для кого, босс?
   - Для здешних горожан. Придется преподать им основы обороны стен.
   - Зеленый Христос! Босс, какие из них солдаты? Они ничего не умеют. Будет бойня!
   - Разве я интересовалась чьим-то мнением? - Аш выдержала суровую паузу и добавила: - Чем умирать без толку, когда город будет взят, лучше уж попытаться прихватить кого-нибудь с собой. Люди это понимают. Я хочу, чтобы вы показали им, за какой конец пики держаться и как не переколоть друг друга. Вот и все. Времени у вас - до вечера.
   - Да, босс. - Уже повернувшись, чтобы идти, Людмила задержалась. Босс, почему женщины?
   - Потому что обучать придется дижонских мужчин и женщин. Может, ты не заметила, солдат, но они солдатню недолюбливают. Считают нас пьянчугами и бессовестными грубыми забияками. - Людмила послала ей ангельски-невинный взгляд, заставив Аш ухмыльнуться. - Так вот. Женщины убедятся, что другие женщины с этим делом справляются. А мужчины станут учиться, чтобы не дать бабам превзойти себя. Дошло?
   - Да, босс. - Людмила удалилась, не переставая ухмыляться.
   Аш проводила ее печальным взглядом.
   Из горожан не сделаешь ополчения за один вечер: до первых двух сражений любое ополчение - просто толпа. Их перебьют.
   И с жестокой честностью признала: "Лучше их, чем мужчин и женщин, способных сражаться. Те мне нужнее".
   - Босс? - в дверь проскользнул Томас Рочестер. Часовые поспешно захлопнули створки за спиной, англичанина, чтоб не выпустить ни капли тепла, и все же снежный вихрь успел ворваться в щель и засыпал нетающим покровом плитки холодного пола. Томас проговорил:
   - Вам бы лучше туда, босс. Турецкие янычары уходят из города!
   - Отлично! - сказала Аш.
   2
   На стене над северо-восточными воротами Дижона было все так же холодно.
   - Ну, держи свои долбанные пальцы крестиком, - проворчал Роберт Ансельм, пристроившись рядом с ней. Он намотал углы плаща себе на руки, а остальное плотно обернул вокруг туловища, не забыв натянуть капюшон на самый нос. Только и виднелся небритый подбородок.
   От бледного вечернего солнца за бастионами протянулись длинные тени. Аш, заслонив глаза, смотрела на север, вслед всадникам под знаменем Красного Полумесяца, спешившим к по ничейной земле к линиям визиготских укреплений. Второй всадник, на одолженной у турок кобыле, вез желтое знамя с Синим Вепрем Оксфордов.
   - Ну, если это не убедит их, что мы готовим сдачу, то уж прямо и не знаю!
   Ансельм отрывисто хихикнул.
   - Это точно. Последние союзники делают ноги. За спиной Аш, на площади перед северо-восточными воротами слышался звон сбруи и скрип кожаных седел; поступь множества тяжелых копыт по твердой, как железо брусчатке. Аш оглянулась вниз. Охряные накидки и остроконечные шлемы янычар который раз поразили ее своим единообразием. Немногочисленные англичане - дружина де Вира, его братья и виконт Бомон - выделялись на общем фоне благодаря своим бело-багряным накидкам.
   Аш вдруг обессилела от дурного предчувствия. Она пробормотала:
   - Не могу поверить, что мы на это решились. Я сейчас наложу в штаны. Роберто, пойди скажи им, что все отменяется.
   - Поди ты, девочка! Идея-то твоя. - Ансельм откинул голову, оттянул капюшон, чтобы взглянуть на Аш, и ей открылось его помороженное белое лицо с красным носом. Лицо ухмылялось. - Не раскисай! Сама говорила решительный удар!
   Часовые стояли у входа на стену, вблизи на пятьдесят ярдов не было ни души, но Аш говорила шепотом:
   - Тут не до шуток. Мы рискуем, Флориан! Рискуем всем!
   Так же тихо, с рассудительным спокойствием, Роберт возразил:
   - Не будь это так рискованно, визиготы бы разобрались, что к чему, не так ли? Увидели бы, к чему ты ведешь.
   - Провались ты, - пробурчала Аш. - Дерьмо. О, зараза!
   Тень от капюшона падала на лицо, но Аш все равно видела капли пота на лбу Роберта. Она шагнула вперед и облокотилась на парапет, высматривая всадников.
   На солнце блеснул визиготский орел. Аш только тогда заметила, что забыла дышать, когда вздох со всхлипом вырвался из груди. Не больше двадцати человек: визиготские пехотинцы и всадники, шагом выдвинулись из лагеря на ничейную полосу.
   - Говорила же я, не станут они стрелять в турок.
   - Пока, - кивнул Роберт.
   - Христос на Древе, да заткнись ты!
   Ансельм дружелюбно заметил:
   - Хорошо, когда есть на кого наорать. И, опершись на зубец рядом с ней, прищурился, разглядывая сблизившихся всадников. - Ну вот. Держитесь. Только не обделайтесь теперь.
   Он явно обращался к турецкому и английскому парламентерам. Аш снова заслонила глаза рукой. Землю покрывал густой белый иней. В двух сотнях ярдах от ворот знамена Красного Полумесяца и Синего Вепря остановились: один из визиготских всадников под значком орла выехал им навстречу. Фигурки людей в седлах расплылись перед ее глазами.
   - Стать бы блохой на этой лошади, - пробормотала Аш. - Что говорит баязетов войник, я знаю: "Бургундия вот-вот падет. Мой повелитель султан не доверяет герцогине. Нам пора вернуться в свою страну".
   Ансельм медленно кивнул.
   - He думаю, чтоб Гелимер рвался воевать с Турцией. Только не этой зимой.
   Вдали за стеной продолжали перекликаться. Внизу на площади коротко заржала лошадь. Аш вздрогнула под порывом ветра, утерла нос плащом, ободрав мокрым сукном ноздри.
   Визиготский всадник так близко подъехал к парламентерам, что Аш уже не могла различить отдельные фигуры - только пеструю группку под ярким шелком, развевающимся на фоне неба. Визиготские пехотинцы замерли под своим орлом.
   - Я могу сказать, и что говорит милорд Оксфорд, - не глядя на Аш, заговорил Роберт Ансельм. Все его внимание было отдано сошедшимся за стеной людям. - "Я - граф-изгнанник. Дела Бургундии меня не касаются. Я намерен найти в Турции поддержку ланкастерской стороне".
   - Звучит довольно разумно.
   - Будем надеяться, милорд Гелимер тоже так думает. Аш опустила левую руку на рукоять меча:
   - Что бы он там ни думал, а факт налицо: пять сотен довольно свежих войск покидает город, оставляя Бургундию качаться на ветру.
   Ансельм смотрел на всадников.
   - Пока что их не убили.
   - Ты сам говоришь, Гелимеру ни к чему появление на границе армий Мехмета. - Ее пальцы крепко обхватили обвитую кожей деревянную рукоять. Лучший способ удержать Мехмета от подобной дерзости - сравнять Дижон с землей. Он считает, что это будет сделано в любом случае, но предпочел бы не втягивать в это дело людей султана. Думаю, он не станет возражать, если и великий английский граф-воин уберется вместе с Баязетом...
   - Дай-то бог, - горячо сказал Ансельм.
   - Не понимаю, как я могла пойти на такой риск. Я, должно быть, с ума сошла.
   - Ладно. Сошла, так и помалкивай об этом, - утешил Роберт Ансельм.
   Аш решительно повернулась спиной к встрече на ничейной земле и, перейдя на другую сторону стены, склонилась над площадью. Ни роющихся в замерзшей теперь грязи свиней, ни тявкающих собак; и у голубятен не видно трепета белых крыльев.
   Стройные ряды неподвижных турецких лучников. У самых ворот стоял виконт Бомон с братьями де Вир, державшими под уздцы боевых коней. Его смех явственно слышался в морозном воздухе. Аш поймала себя на неоправданном желании сбежать вниз и врезать весельчаку. Чуть в стороне держались сорок семь латников Джона де Вира, с вьючными пони, нагруженными остатками скарба. Братья Оксфорд, как и виконт, облачились в полные доспехи. Средние братья, Джордж и Томас, кажется, обсуждали, что делать со сломанной полосой набедренника младшего - Джона.
   Аш смотрела на него: на юношу в блестящих латах, с мечом и кинжалом, пристегнутым к поясу, затянутому поверх куртки цветов семейного герба. Зимнее солнце блестело на серебристом металле, на яркой ткани белого с желтым и багряным цветов, на падающих на плечи тонких волосах спелой пшеницы. Шлем он держал под мышкой и смотрел поверх голов склонившихся к его юбке-набедреннику братьев.