Джентл Мэри. Отряд (Аш - Тайная история - 2)

   Аш жадно глотала воздух, потея на морозе под своей броней, и тревожно глядела на всадников.
   Тот, в золоченом шлеме, снял его, оказавшись среди людей в кольчугах и белых туниках. Это был Леофрик.
   Пряди седых волос топорщились над его головой. Он тронул шпорой бок кобылы, направив ее прямо по головам мертвых и умирающих, подъехал поближе, так что Аш разглядела его нахмуренные брови. Он глядел на отрубленную голову, то ли в гневе, то ли морщась от утреннего света.
   Солнце едва-едва оторвалось от линии горизонта. "Прошло ли пятнадцать минут со взрыва стены?"
   - Леофрик! - окликнула его Аш. - Гелимер мертв. Он не помешает теперь уничтожить Дикие Машины!
   Ветер подхватил ее слова, смешав со стонами раненых мужчин и женщин.
   "Слышит ли он меня?- Аш испытующе вглядывалась в морщинистое лицо. Безумен? Не безумнее, чем с самого начала?" А он отвернулся от нее, отрывисто приказав что-то, и один из его офицеров громко прокричал короткий приказ, и вымпелы отрядов двинулись к нему - в том числе и знамя Лебриджа.
   - Вот как! Он принимает командование. Дьявольщина, он берет командование! - она в отчаянии топнула ногой. - Вот оно как!
   Роберт Ансельм монотонно сыпал грязными ругательствами.
   Разрыв между рядами слева от них снова смыкался. Аш взглянула вдоль аллеи раскачивающихся над головами людей алебард и пик. Люди в давке, не имея возможности рубить по щитам и скрещивать оружие, тыкали наконечниками в лица друг другу. Дружный клич визиготов: вымпел с Андреевским крестом за десять секунд отступил на десяток ярдов.
   Это какой-то ариф выступает по собственной инициативе!
   - Прикажи им держаться! - Аш крепко уперлась ногами в груду тел, крикнула в сторону Леофрика: - Прекратите бой! Сейчас же!
   Арифы Лебрия кричали что-то. Сзади напирали, толкая ее на ощетинившиеся пики, Рикард задел ее плечом. Знамя Льва покачнулось. Низкий рык Ансельма: "Стоять!" раскатился над промерзшим лагерем и дальними рядами.
   В двадцати ярдах ниже по склону справа раздался хриплый рев греческого огня.
   - Христос! Еще?!
   Голова Леофрика повернулась. Лорд-амир привстал на стременах, глядя через головы своих солдат. Послышался его властный крик. Аш прищурила распухшие больные глаза, снова услышала рев пламени: ряд визиготских шлемов качнулся на алебардщиков-бургундцев; люди падали, скрываясь из виду; значки на длинных шестах валились к земле; вспышка на мгновение ослепила ее.
   - Они и своих жгут! - проскрежетал Ансельм. В толкотне вокруг Аш что-то изменилось, она обернулась: гонец в накидке с Андреевским крестом выдохнул: "...жгут всех...", офицеры, окружавшие Леофрика, кричали на бегу, отряды двинулись - и ничего... ничего... досчитала до тридцати...
   Ничего. Греческий огонь затих.
   У мертвецов нет друзей.
   Может, найдется кто-нибудь, кто захочет отомстить за него...
   Высокий голос выкрикнул что-то позади. Карфагенская латынь. Толчок вперед - Аш обеими руками сжимала древко с головой Гелимера, раскачивающееся, как корабельная мачта. Два шага вперед, три; ее несло к линии визиготской пехоты. Напор ослабел. Аш остановилась, глядя на уставленные в нее наконечники пик, на изогнутые луки с наложенными на тетиву стрелами...
   Назир в пятнадцати футах от нее выкрикнул: "Стоять!"
   Аш отклонилась назад, почти прижавшись губами к шлему Роберта:
   - Еще гонцов... к командирам... стоять... только обороняться...
   Рикард чуть отстал, и между двумя копейщиками она увидела пологий склон, уходящий туда, откуда они пришли.
   "Господи, когда мы успели так продвинуться?
   Совершенно не заметила подъема.
   Господи..."
   Узкие клинья истоптанной земли, парусина, покосившиеся подпорки шатров, обломки бревен, горшки - и сжимающие оружие люди, бегущие вниз по склону к Дижону.
   "Если бы они не спали, успели развернуться..."
   Морозный воздух сиял прозрачным светом. Ноздри вдыхали вонь дерьма и крови. За спинами ее бургундцев лагерь наполнялся огромной толпой визиготских легионеров; на солнце блестели неподвижные ряды щитов и копий.
   На востоке суматоха и беспорядочные выкрики, но в северном лагере два свежих легиона вываливаются из бараков с дерновыми крышами: свежие пять тысяч в одном только Третьем легионе Каралис.
   "Как покатят они на нас..."
   Перед стенами Дижона на свободной полосе скапливаются люди в желтом и красно-синем. Чернеет широкий пролом. Блестит в тени сталь: серпы, вилы... Горожане Дижона. За грудами разбитого камня.
   Она медленно перевела взгляд вверх по пологому склону, моргнула, подсчитывая: "Я не всех наших вижу! Не может быть, чтоб это - все, что от нас осталось!.."
   Движение в рядах визиготов привлекло ее взгляд. Лучники раздались. В освободившийся проход вступали новые отряды в ярких ливреях. Высокий голос завопил им в спины на карфагенской латыни и на итальянском:
   - Атака! Вперед!
   - О, дерьмо, дерьмо...
   Прозвенел рожок. Остолбеневшая, задыхающаяся, она покосилась по сторонам, видя на потных лицах ужас и отвращение; и вдруг кто-то громко расхохотался, показывая окровавленные зубы сквозь рассеченную щеку.
   Аш щурила отекшие глаза. Перед ними не визиготы - цвета франков. Пехотинцы и лучники. Сплоченный ряд всадников в броне. И никто не движется, ни один человек не переступает невидимую границу первого ряда.
   Голос, выкрикивавший карфагенские слова, оборвался забавным клохтанием. Не смешно...
   - Смотрите! - изо рта кричавшего алебардщика вместе со словами брызгала кровь. - Вы посмотрите, босс!
   Белое знамя Агнца Дей вспыхивало золотым шитьем, дальше блестел обнаженный меч Онораты Родьяни и корабль под полумесяцем Джоселина ван Мандера: франкские наемники Гелимера. На ее глазах к знаменосцу подъехал всадник в миланском панцире. Агнец Божий. Солнце вспыхивало на латной перчатке, сжимающей полосатое древко. Напевная итальянская речь долетела по ветру, но отдельных слов не разобрать.
   Золотой значок на верхушке древка склонился к земле.
   Железная рука всадника клонила знамя вниз; складки развернулись, ниспадая, коснулись кровавой грязи, и Золотой Агнец потерялся в легшей наземь груде шёлка.
   Слезы застелили глаза. Вокруг взметнулась волна оглушительного ликования. Поодаль склонилось знамя отряда Родьяни, Монфорта, и наконец, наконец - синий с серебром корабль под полумесяцем; под дикие восторженные вопли знамена наемников падали в грязь.
   Роберт Ансельм обрушил тяжелый кулак на ее наплечник.
   - Он их отзывает!
   Пронзительные рожки звали из лагеря, доносились с востока, сквозь продолжающуюся там перестрелку. Аш повернулась к Рикарду, сунула ему в руки тяжелую пику.
   - Дай мне знамя!
   Их руки столкнулись; ее сломанный палец в набрякшей кровью перчатке сорвался с древка пики, и Аш перехватила знамя "леон аффронт" левой рукой, подняла над головой и устало взмахнула.
   Грохот пушек на востоке смолкал. Спустя долгую минуту отзвучал последний выстрел.
   Леофрик проехал мимо бывших наемников Гелимера, мимо рядов пехоты Дома Леофрика. За ним следовало знамя Лебрия и значки остальных квахидов. Амир Леофрик придержал кобылу, наклонился, обращаясь к одному из своих командиров.
   Ариф Альдерик выехал вперед:
   - Мой повелитель говорит: "Мир! Мир между Карфагеном и Бургундией!"
   Голос Альдерика звенел, ясно слышимый по крайней мере в ближайших частях визиготов и бургундцев:
   - Амир Леофрик после гибели в битве Гелимера заявляет свои права на трон короля-калифа! Здесь нет других амиров его ранга. Это его честь и долг. Славьте короля-калифа Леофрика!
   Ансельм за спиной у Аш высказался:
   - А вот те хрен!
   Легионы визиготов взорвались приветственными криками.
   Альдерик выкрикивал:
   - Джунд Аш, он в своем праве. Карфаген ратифицирует состоявшиеся здесь выборы. Принимаете ли вы мир, предложенный им?
   - Провалиться мне... ДА!
   Перед новым построением Аш окружил лес знамен и штандартов: Томас Моргай с золотым Львом в Лазури, де Ла Марш со своим знаменосцем, несущим герб Бургундского герцогства, "Леон Аффронт", отрядные значки; и люди в пробитых латах и рваных кольчугах, глядящие не на знамена - на пику, прислоненную к ее плечу и несущую видимую по всему полю отрубленную голову.
   Она ничего не чувствовала.
   - Сообщите Леофрику, где встречаемся. На полосе перед проломом в стене.
   Ансельм кивнул, подозвал двоих из отряда Моргана и скрылся в рядах, отправившись к Леофрику.
   Громкий гул облегчения, медленно доходящего до людей осознания победы, - он не в силах был пробиться сквозь стеклянный пузырь бесчувствия, окружавший Аш.
   - Сделали! - Рикард свободной рукой сорвал с головы шлем. Его разгоревшееся юное лицо сняло. - Сделали! Эй, босс! Вы теперь возьмете меня в оруженосцы?
   Низкие мужские голоса одобрительно заворчали. Вдруг толпа расступилась, темноволосый парнишка остался перед ней, преклонив колено, все еще сжимая полосатое древко знамени.
   - А, чтоб тебя! - сказала Аш, улыбнувшись вдруг. Обожженную щеку засаднило. Ее окатила горячая волна. Она нащупала рукоять меча, болтавшегося на темляке, сжала ее и коснулась обнаженным клинком плеча Рикарда. - Будь у меня право посвящать в рыцари, я б это сделала. Считай, что получил повышение!
   Со всех сторон неслись крики радости и облегчения. Люди чувствовали: все теперь как следует! Воины подняли юношу на ноги, похлопали по плечам. Аш не снимала шлем: рано.
   - Жди здесь. - Она бесцеремонно сунула пику сержанту Рочестера, Элису, и протолкалась локтями сквозь толпу к западу, откуда видно было задние ряды. В голове застряло:
   "Все лагеря одинаковы, где бы ни стояли".
   Самозванный командир алебардщиков Караччи и Прайса поспешил пристроиться за ней в качестве эскорта.
   - Виттелеши, - пропыхтел он, - командую этими парнями, с вашего позволения, босс.
   - Командуй пока. - Еще одна широкая ухмылка сама собой расплылась по лицу. "Сделано! Сделано!" Щеки жестоко саднило.
   - У вас лицо красное, босс, - озабоченно проговорил Виттелеши.
   - Да ну?
   - Кожа...
   Он быстро провел пальцем по собственной скуле.
   - Ладно... - Прохладный пот горел в уголках глаз, разъедая опухшие веки.
   Теперь ей было видно через задние ряды, через сложное строение с дерновой крышей - штаб Гелимера? - до самого моста.
   - Хочу посмотреть, как у Джонвилля...
   Ярко-красная кровь на льду.
   Кровь на инее, покрывающем берега. Бесформенные комки под берегом отбрасывают черные тени в человеческий рост. Дальше, на льду, люди тащат мертвых, подбирают отрубленные головы, оставляя пятна на белизне. Из разбросанных ниже по реке трупов торчат обломанные пики.
   Она пересчитала ряды, вытянувшиеся вдоль берега. Двадцать два.
   Среди разбросанного оружия валяются костяные коньки.
   "Займете позицию, удержите мост, не дайте Гелимеру бежать..."
   К ней устало подошел сержант-бургундец.
   - Где Джонвилль? - спросила Аш.
   - Убит. - Сержант надолго закашлялся. - Убит, мадам капитан. И капитан Берже убит. И капитан Ромон.
   "Это из командиров..."
   Она повернула голову, глядя на лежавших к северу от моста, лежащих на холодной земле в неловких позах: разбросав руки, подогнув ноги... Алебардщики, лучники; без доспехов, в кожаных куртках или бригандинах, в легких шлемах. Глядела на лица, испачканные вытекшей изо рта кровью. Кровь успела застыть. Пятьдесят? Шестьдесят?
   На земле рядом с еще не остывшим телом сидел человек, стонал, зажав руками живот. Полдюжины бургундцев возвращались через мост, поддерживая мужчин и женщин, вскрикивавших от боли при каждом шаге. Знаменосец Джонвилля так и не выпустил флаг, из-под поспешно наложенной повязки выше локтя сочилась кровь, ниже руки не было.
   Шагнув назад, Аш чуть не споткнулась об отрубленную кисть руки.
   - Виттелеши.
   - Босс?
   - Послать гонцов к амиру Леофрику. Скажите ему - наши врачи остались в городе. Пусть пришлет медиков из легиона.
   - Но...
   - Живо, Виттелеши. - Она снова повернулась к сержанту.
   - Здесь вы командуете? - он кивнул. "Черт, значит, ни одного командира рангом выше в живых не осталось?" Она продолжала; - Чтоб не было никаких глупостей насчет "не дам себя увечить визиготскому лекарю"! Всех живых перевязать - и на носилки, как можно быстрей доставить в город. Несите в госпиталь аббатства.
   - Да, мадам капитан, - бесчувственно отозвался сержант. Аш повернулась к Виттелеши:
   - Пошли.
   Отряды, уже строившиеся под своими значками, расступались, пропуская ее. Бургундцы, отряд Льва - все переговаривались негромко, и над рядами разносились только отчаянные вопли и стоны раненых, оставшихся на полосе между ними и легионами визиготов. Одна женщина блевала, приподнявшись на четвереньки: кровь стекала по ее лбу, шлем пропал.
   "Дерьмо, кажется, Катерина Хаммель? Нет, кто-то из ее лучниц, хотя..."
   Врачи визиготов со своими ассистентами уже выдвинулись из рядов легионеров. Несколько голосов встретили их враждебными криками. Медики склонялись над ранеными, одних оставляли и переходили дальше, к другим подзывали носильщиков.
   Они не делали различий между своими и людьми Аш.
   - Послать гонца в город. Пусть монахи придут помогут. Нет, я не уверена, что это безопасно. Скажите им, пусть сдвинут с места свои долбанные задницы. И женщин Бланш сюда.
   Она поискала взглядом знамя де Ла Марша.
   - Возвращаемся к городу. Той же дорогой, что вышли. Построение перед стенами.
   Она прошла вперед мимо рядов бургундцев; следом Рикард со штандартом, Элис с пикой и Вителлеши со своими людьми. Ряды расступались перед ней. Очень редкие ряды! Аш обернулась назад, на свой маленький, очень маленький отряд, подумала: "Дерьмо, не могу поверить, что мы столько потеряли, не могли столько потерять!" и обнаружила, что уже вышла на край почерневшей земли, где даже от поваленных палаток остались только обугленные колья да раненые корчились на запекшейся грязи.
   - Давайте сюда медиков, чтоб им...
   Мимо нее проскользнула фигура в развевающейся одежде цветов Леофрика; под сандалиями хрустели угли и обгорелые кости. Капюшон упал, и Аш увидела доктора-женщину, которая строго отдавала указания своим помощникам на медицинской латыни.
   "Я ее знаю..."
   - Вы... - голос женщины прозвучал прямо перед ней. Она открыла глаза не могла припомнить, когда закрыла их - узнала и лицо, и голос, сказавший: "Шейка матки практически полностью разрушена".
   - Я дам вашему рабу глазную мазь, чтобы избежать отека век. Прямой огонь вас миновал, однако не следует пренебрегать...
   - Пошла на х... - Аш оттолкнула женщину с дороги. Она остановилась снова, приметив в груде обугленных тел ноги в голубых рейтузах. Тело лежало так, что голова оказалась ниже ног, и был виден край желто-синей куртки, не тронутый огнем. По короткому приказу Виттелеши двое солдат перевернули почерневший труп. Помолчав секунду, он сказал:
   - Капитан Кампин.
   Под телом Адриана Кампина лежало почти не изуродованное тело его командира копья. Глаза Виллема Верхекта, не щурясь, смотрели прямо в яркое солнце: что-то, скорей всего, рука голема, пробило его тело вместе со стальным нагрудником и вывернуло на развороченный металл одно легкое. Аш сосчитала до десяти, не отводя взгляда, но черно-красный клок плоти не трепыхнулся, не вздрогнул.
   "Со своей командой устранишь големов с их метателями огня".
   - Проверьте, не осталось ли живых.
   Солнечный луч показал ей слезы, текущие по грязному, морщинистому лицу Виттелеши.
   - Выполнять, чтоб тебя... - слабо добавила она; и Виттелеши кивнул и, не переставая плакать, начал растаскивать хрустящие руки и торсы, разваливавшиеся в его руках, как пережаренные тушки птиц.
   Штандарты Льва и Бургундии медленно спускались по склону над рядами отрядов, пересекли вторую выжженную греческим огнем просеку, и...
   ...в ее наколенник вцепились чьи-то пальцы. Аш опустила взгляд на обхватившую колено латную перчатку, по руке скользнула взглядом к лицу, неузнаваемому, если бы не Голова Льва на шлеме. Вместо рта - кровавый пузырь. Рядом с ним сидел, сжимая правой рукой отрубленную левую кисть, алебардщик. Белое лицо, как стеклянное, 6лестело испариной.
   - Врачей! - заорал за ее спиной Виттелеши. - Лекарей сюда!
   Штандарты приближались. Людям приходилось долго выбирать, куда опустить ногу. Земля на десять ярдов была скрыта под телами латников с ее значками. Некоторые еще шевелились, другие нет, но все были в крови. Аш отступила в сторону, и стальной носок сапога подцепил отрубленную по локоть человеческую руку.
   Слабый голос позвал на помощь. Все еще не отрывая взгляда от изуродованного неузнаваемого лица - "это де Тревиль, это Анри, я помню его латы", - она попятилась, обернулась и увидела привставшего на колени арбалетчика Томаса Рочестера, Рико, который поддерживал своего командира.
   - Босс, - окликнул ее Рико, - помогите мне с ним, босс. Я не знаю, что делать!
   - Рикард, давай сюда долбанных медиков.
   - Гонцов не хватает, босс...
   Она неуклюже опустилась на промерзшую, залитую кровью и дерьмом землю. Протянула руку и замерла. Виттелеши присел рядом, с обрывком перепачканной кровью ткани в руках - оторвал от собственной накидки. Рико перехватил клок, бережно отер лицо откинувшегося на его плечо человека. Рочестер закричал. Его крик пронзительно прорезал все затихающие шумы над полем, закончившись чем-то вроде чихания с брызгами крови.
   - Глаз! Его глаз! - запричитал Рико.
   Он снял шлем с головы командира. Две черные овальные дыры выплескивали кровь на лицо Рочестера, заливая кольчужный ворот и нагрудник. От носа остался только обломок хряща. Из кровавого месива под правым глазом торчал белый осколок кости - отскочивший, как поняла Аш, от размозженного носа.
   Отряды, спускавшиеся с пригорка, замедляли шаг, люди бросали на Рочестера сердитые или тупые взгляды, задерживали дыхание, чтобы не ощущать распространявшейся от него вони.
   - Держи крепче. - Аш облизала губы. - Держи его неподвижно. Приложи сюда тряпку, промокай, чтоб не захлебнулся. Том. Том? Помощь идет. Мы тебя вытащим. Ёб... есть у кого вино? Или хоть вода?
   По рядам передавали ее просьбу, люди ощупывали свои пояса, немногие встряхивали фляги - все, конечно, давно пустые.
   - Сюда! - выкрикнул Рикард, размахивая знаменем и подзывая одетого в желтое человека, пробиравшегося из толпы легионеров. - Давай сюда!
   - Дерьмо. - Аш развернулась на каблуках и зашагала дальше мимо поваленных палаток. Сзади послышалось пыхтение. Ее обогнал Рикард со знаменем. Он что-то говорил, но Аш не замедлила шага. Люди впереди расступились, и Рикард опустился на колени. Аш остановилась.
   Два тела лежали рядом, среди грязной холстины поваленной солдатской палатки. "Здесь мы выбрались на дорогу, здесь сделали свое дело команды палаточников".
   Маленькое тело лежало под рукой Рикарда. Он повернул его лицом вверх. Из-под не закрывающего лица салада выбились несколько прядей желтых волос. Из восьми или девяти проколов в бригандине текла кровь.
   - Маргарет Шмидт, - сказал рядом мужской голос. Джовани Пьетро, лучник Паоло.
   Он пожал плечами на ее невысказанный вопрос:
   - Все, что от нас осталось.
   Рикард поднялся на ноги, с побелевшим, покрытым испариной лицом, словно сам получил рану. Древко знамени бессильно склонилось ему за плечо.
   - Это Катерина Хаммель, - сказал он.
   Она хотела поправить, но поняла: он говорит о втором теле, свернувшимся в грязи как нерожденный младенец. Женщина застонала. Стрела пробила ей кольчугу под лопаткой.
   Меч вошел в живот и торчал из спины. Окровавленные перчатки сжимали вывалившиеся внутренности.
   - Еще жива. Врача сюда. - И, в ответ на взгляд Рикарда: - Кто знает?
   - Нам нужно чудо! - горестно вскрикнул он.
   Она с трудом сдержала просившуюся на лицо циничную усмешку, готовая заорать или расплакаться.
   - Это нам не по карману...
   Быстрым шагом обогнала марширующий отряд и вышла на ровную полоску земли перед траншеями. Она шла молча, с трудом передвигая ноги.
   Здесь меньше трупов. Аш качнулась вперед, увидев знамена Леофрика, Ансельма, Фолло и горстку горожан, высыпавших им навстречу из-за уничтоженной стены.
   - Осторожно! - заорал Рикард!
   Нога опустилась на что-то мягкое. Аш покачнулась, поймала равновесие. Человек, на которого она наступила, вскрикнул и разрыдался. Из тела торчали стрелы с черным оперением. "Жив настолько, что еще может шуметь", подумала Аш и тут узнала: Эвен...
   Сухощавый маленький человечек в латах и ливрейной куртке казался коренастым. Изображение Льва скрывалось под кровавым пятном. Аш встала на колени, подсчитывая:
   "Стрела в плече, стрела в лицо, две стрелы в бедре" - и проговорила:
   - Эвен, держись!
   - Дерьмо, босс, - простонал Рикард.
   - Раз еще может орать, пронесет... - Ее рука, ощупывавшая и поглаживавшая раненого, застыла. Она неловко просунула пальцы под куртку и кольчугу и вытащила обратно - в густой горячей крови, вытекавшей из паха или из живота - она не сумела разобрать. - Найди кого-нибудь...
   Рикард рванулся.
   Аш продолжала всем весом зажимать рану, пока не подбежали визиготские врачи, потом смотрела, как его укладывают на носилки и кричала, чтоб несли прямо в госпитальную палатку. Встала, провожая взглядом остаток своего войска, уходившего через поспешно перекрытый мостками ров. С пальцев капала кровь.
   В траншеях снова появились воины: визиготы тихо переговаривались, поглядывая на нее поверх кольчужных щитков на лицах. Мягкий чужой говор слышался в безветренном воздухе, отрывисто щелкали приказы назиров. Она чувствовала, сколько луков поднималось к плечам, сколько глаз переглядывались с мыслью: ничего не стоит подстрелить суку.
   Аш протянула руку к Элису и приняла у него тяжелую пику. Щелястая дубовая дверь и пара ставен заскрипели под ее ногами, когда она переходила ров. Рикард не отставал.
   "Да, мы прорвали осаду".
   За стену, мостки через траншеи, сбить палатки, найти дорогу вглубь. А Гелимера должны были отыскать по знамени. Он не мог не поднять его, командуя в бою. Я знала, что он не выдержит и пустится в бега. И Джонвилль остановит его на мосту. И кто-нибудь из алебардщиков или пеших рыцарей убьет его. Я знала, что так будет.
   Знала.
   Зачем мне голос Льва?"
   Аш оглянулась на видневшиеся из траншей лица визиготов. Она чувствовала себя, с реющим над ней знаменем Льва, средоточием их взглядов: вроде актера на подмостках балагана - со всех сторон видна.
   Еще подтягивались прихрамывающие мужчины и женщины, молча вливались в строй. Только строй был не строй, а несколько жалких цепочек, замерших под своими флагами, и все вместе они не составляли и пяти сотен.
   Пять сотен человек. Оглушенных. Словно это поражение, а не победа, небывалая, невероятная победа.
   За державшимися на ногах подходили те, кому нужна была помощь: Питер Тирелль, закинувший руку на плечо Жан-Жака Кловета; Сен-Син, которого на скрещенных копьях несли двое латников; женщина-стрелок с залитыми кровью глазами - ее вели за руки. Следом еще двое слепых. Алебардщик - кровь стекает в сапог с отрубленных пальцев руки. Спотыкающаяся колонна раненых, в большинстве не потерявших оружия, тащивших его на плечах, двигалась прямо на Аш, так что спереди казалась неподвижной, только покрытые коростой клинки подпрыгивали над головами.
   А дальше носилки с людьми, вытянувшимися лицом вниз, других несли без носилок, подхватив под колени и под мышки, перехватывая и покачиваясь под тяжестью мертвого веса. Кто-то лежит тихо, только кровь струится вниз, кто-то яростно, отчаянно кричит, вопит, визжит. Пятнадцать, двадцать, сорок, больше пятидесяти, больше ста. Монахи и визиготские лекари перебегали от одного к другому, быстро определяя диагноз, переходя к тем, кому еще можно помочь.
   Земля вздрогнула под тяжестью подков. Визигот-лучннк на каштановом берберийце развернул коня в нескольких ярдах от нее.
   - Милорд Леофрик ждет вас.
   В голосе звучало боязливое почтение.
   - Скажите... я иду.
   Она не двинулась с места, пока сержанты не подошли с подсчетами. Рядом оказался Оливер де Ла Марш под своим огромным красно-синим штандартом; с ним несколько сотников: Лакомб, еще трое. Сен-Син, Каренси, Марль. "Все, что остались?"
   - Мадам капитан? - голос Ла Марша осип и звучал глухо.
   - Триста двенадцать бургундцев убито. Двести восемьдесят семь ранено. Наших...
   Рикард, Виттелеши и Джовани Пьетро смотрели на нее.
   - Наших девяносто два целы. Сто восемьдесят убито.
   Итальянец сказал: "Дерьмо!" Рикард расплакался.
   - И еще сто раненых. Из них примерно две трети ходячих. От Льва осталось меньше двух сотен, и то если повезет.
   Дул светлый ледяной ветер. Аш неловко справилась с пряжкой перчатки, отстегнула щиток, прикрывающий правую ладонь, вправила на место за ремешок торчавший палец и снова туго затянула пряжку.
   - Идем, - сказала она.
   5
   Перед Сторожевой башней земля на двадцать ярдов была покрыта золотыми коврами. Длинный стол окружали знамена, а подходя к нему, Аш почувствовала тепло разожженных чуть поодаль костров.
   Она подняла взгляд над языками пламени к зимнему небу и почти столь же бесконечному осадному лагерю.
   - Безумие.
   Де Ла Марш понимающе кивнул, на лице, еще хранившем память о счете убитых и раненых, начала проступать улыбка.
   - Но вы это сделали, мадам капитан, Дева Дижона! Вы это сделали!
   С земли видны были только мантии и покрывала, да еще первый ряд остроконечных солдатских палаток. Несмотря на крики назиров и арифов, солдатня вывалила полюбоваться на огромный пролом в стене города. Тысячами.