Страница:
— В том, что никогда не думает о себе!
— В том, что добр и справедлив к окружающим!
— В том, что помогает аббатисе Термине вести строительство аббатства!
— В том, что он лучший друг Мышеплута!
— В том, хурр-хурр, что со своими неприятностями он всегда справляется сам!
Белла восстановила тишину и порядок, постучав по столу. Она обратилась к аббатисе:
— Так мы до осени не закончим! Зачитайте ему приговор. В глазах у Термины загорелись лукавые огоньки. Она постучала своей тростью по ножке кресла:
— Внесите все для приведения приговора в исполнение!
Из кухни принесли два столика на колесиках. На одном были кружки и бочонок клубничного шипучего напитка, на другом — великолепный трехъярусный торт, увенчанный марципановой фигуркой самого Воителя. Аббатиса перевела суровый взгляд со столиков на Мартина и тоном, не допускающим возражений, сказала:
— Повелеваю тебе либо съесть торт и выпить содержимое бочонка самому, либо поделиться с нами… перед тем как ты отправишься в путешествие!
Мартин был совершенно сбит с толку:
— Э-э… Конечно, я поделюсь со всеми, но что это за путешествие, в которое я должен отправиться?
Тут вперед вышел Гонфф, держа в лапах знаменитый меч Мартина. Это был обычный меч воина, без всяких там украшений. Рукоятка его, с чернением и красным камнем, принадлежала еще отцу Мартина. Лезвие же не имело себе равных, его сделал Великий Барсук из куска железа, упавшего с неба. Мартин принял меч у Гонффа, отразившись в его полированной стали, и сказал:
— Что-что, а торты им еще никогда не резали! Гонфф указал место на сливочной поверхности торта, между засахаренным каштаном и лепестком розочки из цуката:
— Хватит болтать! Разрезай торт, приятель. Громкое «ура» раздалось, когда тонкое лезвие рассекло огромное кондитерское сооружение.
— Да здравствует Мартин Воитель из Рэдволла! Коломбина завершила начатое Мартином, нарезав торт на всех, Коггс разлил по кружкам содержимое бочонка. Мартин сидел в окружении друзей и за обе щеки уплетал торт. Он подтолкнул локтем Мышеплута:
— Ну-ка, толстопузый пройдоха, признавайся! Я чувствую, что без тебя тут не обошлось. Куда это ты меня собрался отправить?
— Ха! Тебя! Кто сказал, что ты куда-нибудь отправишься без меня? Ты без меня и шага не сделаешь!
— Хурр, и без меня тоже! Динни Кротоначальник тоже так легко от вас не отстанет.
Мартин озадаченно наморщил лоб и даже отставил свой кусок торта, который немедленно стащил маленький Гонфлет.
— Послушайте, хватит ходить вокруг да около! Говорите прямо: куда я должен идти?
Тримп больше не могла хранить эту тайну. Она выпалила:
— В то самое место, о котором вы мечтали и куда ваш отец Льюк Воитель поклялся однажды вернуться. На Северный Берег, где вы родились!
Мартин растерянно моргал и озирался по сторонам. Его лапы, казалось, шевелились сами по себе, рассеянно потирая друг друга.
— Но… Но… Как же аббатство? Я еще не все доделал, не всем распорядился, не заготовил провизии в дорогу, да еще куча дел не сделана!..
Тут заговорила Коломбина. Вытерев меч, испачканный в креме и бисквите, уголком фартука, она отдала его Мартину, села рядом и сказала:
— Не беспокойся, Воитель. Мы сегодня все обдумали и обо всем позаботились. Запасли провизию в дорогу, ведь у вас целое лето впереди. Командор и Белла проследят за строительными работами, а я позабочусь об аббатисе. Тебе не о чем беспокоиться. За все, что ты сделал для Рэдволла и его обитателей, можем мы, по крайней мере, отпустить тебя на твою родину, туда, куда так рвется твое сердце.
Мартин благодарно сжал лапку Коломбины:
— Спасибо! Спасибо вам всем! Что я еще могу сказать…
Неугомонный Гонфф хлопнул его по спине:
— Проще простого, приятель: ты можешь либо сказать «Нет» и продолжать ходить с физиономией мрачнее тучи, пока не разразится гроза и стены аббатства не рухнут на нас, либо «Да» и еще добавить: «Когда мы выступаем?»
Впервые за много дней Мартин Воитель рассмеялся. Он шутливо ткнул Гонффа в живот:
— Так когда мы выступаем?
Динни не заметил, как Малютка Гонфлет стянул у него кусок торта, потому что как раз в этот момент крепко пожимал лапу Мартина своей дюжей лапищей землекопа.
— Завтра на рассвете, приятель. С первым лучом солнца.
3
4
— В том, что добр и справедлив к окружающим!
— В том, что помогает аббатисе Термине вести строительство аббатства!
— В том, что он лучший друг Мышеплута!
— В том, хурр-хурр, что со своими неприятностями он всегда справляется сам!
Белла восстановила тишину и порядок, постучав по столу. Она обратилась к аббатисе:
— Так мы до осени не закончим! Зачитайте ему приговор. В глазах у Термины загорелись лукавые огоньки. Она постучала своей тростью по ножке кресла:
— Внесите все для приведения приговора в исполнение!
Из кухни принесли два столика на колесиках. На одном были кружки и бочонок клубничного шипучего напитка, на другом — великолепный трехъярусный торт, увенчанный марципановой фигуркой самого Воителя. Аббатиса перевела суровый взгляд со столиков на Мартина и тоном, не допускающим возражений, сказала:
— Повелеваю тебе либо съесть торт и выпить содержимое бочонка самому, либо поделиться с нами… перед тем как ты отправишься в путешествие!
Мартин был совершенно сбит с толку:
— Э-э… Конечно, я поделюсь со всеми, но что это за путешествие, в которое я должен отправиться?
Тут вперед вышел Гонфф, держа в лапах знаменитый меч Мартина. Это был обычный меч воина, без всяких там украшений. Рукоятка его, с чернением и красным камнем, принадлежала еще отцу Мартина. Лезвие же не имело себе равных, его сделал Великий Барсук из куска железа, упавшего с неба. Мартин принял меч у Гонффа, отразившись в его полированной стали, и сказал:
— Что-что, а торты им еще никогда не резали! Гонфф указал место на сливочной поверхности торта, между засахаренным каштаном и лепестком розочки из цуката:
— Хватит болтать! Разрезай торт, приятель. Громкое «ура» раздалось, когда тонкое лезвие рассекло огромное кондитерское сооружение.
— Да здравствует Мартин Воитель из Рэдволла! Коломбина завершила начатое Мартином, нарезав торт на всех, Коггс разлил по кружкам содержимое бочонка. Мартин сидел в окружении друзей и за обе щеки уплетал торт. Он подтолкнул локтем Мышеплута:
— Ну-ка, толстопузый пройдоха, признавайся! Я чувствую, что без тебя тут не обошлось. Куда это ты меня собрался отправить?
— Ха! Тебя! Кто сказал, что ты куда-нибудь отправишься без меня? Ты без меня и шага не сделаешь!
— Хурр, и без меня тоже! Динни Кротоначальник тоже так легко от вас не отстанет.
Мартин озадаченно наморщил лоб и даже отставил свой кусок торта, который немедленно стащил маленький Гонфлет.
— Послушайте, хватит ходить вокруг да около! Говорите прямо: куда я должен идти?
Тримп больше не могла хранить эту тайну. Она выпалила:
— В то самое место, о котором вы мечтали и куда ваш отец Льюк Воитель поклялся однажды вернуться. На Северный Берег, где вы родились!
Мартин растерянно моргал и озирался по сторонам. Его лапы, казалось, шевелились сами по себе, рассеянно потирая друг друга.
— Но… Но… Как же аббатство? Я еще не все доделал, не всем распорядился, не заготовил провизии в дорогу, да еще куча дел не сделана!..
Тут заговорила Коломбина. Вытерев меч, испачканный в креме и бисквите, уголком фартука, она отдала его Мартину, села рядом и сказала:
— Не беспокойся, Воитель. Мы сегодня все обдумали и обо всем позаботились. Запасли провизию в дорогу, ведь у вас целое лето впереди. Командор и Белла проследят за строительными работами, а я позабочусь об аббатисе. Тебе не о чем беспокоиться. За все, что ты сделал для Рэдволла и его обитателей, можем мы, по крайней мере, отпустить тебя на твою родину, туда, куда так рвется твое сердце.
Мартин благодарно сжал лапку Коломбины:
— Спасибо! Спасибо вам всем! Что я еще могу сказать…
Неугомонный Гонфф хлопнул его по спине:
— Проще простого, приятель: ты можешь либо сказать «Нет» и продолжать ходить с физиономией мрачнее тучи, пока не разразится гроза и стены аббатства не рухнут на нас, либо «Да» и еще добавить: «Когда мы выступаем?»
Впервые за много дней Мартин Воитель рассмеялся. Он шутливо ткнул Гонффа в живот:
— Так когда мы выступаем?
Динни не заметил, как Малютка Гонфлет стянул у него кусок торта, потому что как раз в этот момент крепко пожимал лапу Мартина своей дюжей лапищей землекопа.
— Завтра на рассвете, приятель. С первым лучом солнца.
3
Ночь шла на убыль. Побледнели звезды в безоблачном небе, на его аквамариновом фоне уже проступали пастельные полоски занимавшегося дня. На огромных просторах Леса Цветущих Мхов, в кронах деревьев-исполинов запели птицы. На востоке показалось солнце — громадный золотой шар, готовый осветить собою утро и наступающий день.
Командор и Белла открыли главные ворота, и все обитатели Рэдволла высыпали на тропинку проводить четверых путешественников. Тримп было жаль покидать гостеприимное аббатство и его приветливых жителей. Пожелания и напутствия сыпались, как листья с деревьев осенью:
— Да сопутствует вам удача!
— Привези мне побольше ракушек, папочка Гонфф!
— Осторожнее! Еще темновато. Тримп, смотри, куда ступаешь.
— Да! И глядите, чтобы Гонфф сразу не слопал все запасы!
— Держи меч наготове, Мартин! Мало ли что! Мартин поцеловал аббатису Термину в морщинистый лоб:
— До свидания, мать аббатиса. Ждите нас к осени. Старая мышь шмыгнула носом, заботливо поправляя меч на поясе Мартина:
— Возвращайся целым и невредимым в Рэдволл, Мартин Воитель.
Обитатели Рэдволла толпились на тропинке, кричали и махали лапами вслед путешественникам, пока четыре фигурки, удалявшиеся на север, не скрылись.
Гонфф шагал бодро и радостно, изредка покрикивая на Динни. Тот отставал, так как шел своей обычной неторопливой походкой.
— Эй, Дин, старый ты копуша, не отставай!
Но крот медленно переваливался и, похоже, вовсе не собирался прибавлять ходу:
— Тише едешь — дальше будешь. Куда спешить? У нас все лето впереди. Только скорее устанем, если будем суетиться, как зайцы.
Мартин слегка замедлил шаг, чтобы Динни смог догнать их.
— Прислушивайся к советам крота, Гонфф. Помни: если бы Динни суетился, нипочем бы ему не быть Кротоначальником.
Добродушная мордочка их друга расплылась в улыбке:
— Спасибо на добром слове, Мартин. Мой покойный дедушка говорил, что я мудрец, еще когда я лежал в колыбели.
Гонфф не смог сдержать усмешки:
— Ха! Да твой покойный дедушка, насколько я помню, сказал бы что угодно за два куска пирога!
Динни с достоинством кивнул:
— Ага! Даже то, чего ты не скажешь и за три куска пирога, если, конечно, тебе удастся их стянуть.
Гонфф печально посмотрел на Мартина:
— Наш Динни иногда бывает так жесток! Мартин лукаво дернул своего друга за ухо:
— Не столько жесток, сколько правдив.
К полудню аббатство уже скрылось из виду. Четверо путешественников переправились через канаву, дошли до конца тропинки и вступили в прохладный лиственный лес. Тримп отправилась вперед на разведку и нашла чудесное местечко, где они и устроились перекусить. Вымыв лапы в маленьком ручье, путники уселись под ивой и пообедали яблоками, сыром и лепешками на меду, запив все это ключевой водой. Тримп, затаив дыхание, смотрела, как Мартин снимает с пояса свой меч и кладет его в пределах досягаемости, как блики от воды играют на полированном лезвии.
— Что за чудо этот меч, Мартин!
Воитель играючи поднял меч и слегка взмахнул им, демонстрируя безупречность своего оружия.
— Да, чудо, Тримп! Только нужно всегда помнить, для чего он предназначен. А назначение у него одно — убивать. Попади он не в те лапы — и из чуда он превратится в ужас. Как Воитель, удостоенный чести носить меч, я обязан всегда помнить о двух вещах: о безопасности Рэдволла и о том, чтобы не посрамить своего отца. Лезвие сделали для меня, но рукоятка принадлежала ему. Тримп стало немного жаль Мартина:
— Мы пустились в такой долгий путь, а ведь все, что у нас пока есть, — это слова старинной песни. Кто знает, может, в действительности ваш отец никогда и не обещал вернуться, или, возможно, он вернулся много лет назад, а потом уплыл снова. Вот что я хочу сказать, Мартин: боюсь, что вы будете сильно разочарованы и огорчены, если мы не найдем его следов на Северном Берегу, когда доберемся туда.
Воитель ласково погладил свою спутницу по лапке:
— Я уже думал об этом, барышня. Не тревожьтесь за меня. Я решил отнестись к этому, как к летней прогулке в компании трех добрых друзей. Сейчас у меня легче на сердце, я чувствую себя счастливее, чем все эти последние дни. Так что не будем об этом говорить и волноваться обо мне не стоит.
Убаюканные журчанием ручейка, пением птиц, ленивым жужжанием насекомых, путешественники скоро задремали в тени деревьев. Но прошло совсем немного времени — и Мартин вдруг встрепенулся, сел и потянулся к своему мечу.
Тримп приоткрыла один глаз:
— Что случилось, Мартин? Что тако… Воитель приложил лапу к ее рту:
— Тише, барышня! Слушайте! Гонфф, ты слышишь? Мышеплут нащупал свой кинжал и пополз вперед.
Спрятавшись за ивой и припав к земле, он вытянулся в струнку и замер:
— Похоже на барабанный бой. И пение. Слишком далеко, чтобы сказать точно.
Он потянул носом воздух, надеясь что-нибудь учуять.
— Ничем не пахнет. Правда, может, потому что слишком далеко…
Мартин припал к земле рядом с другом и произнес лишь одно слово:
— Вонючки?
Гонфф кивнул, не переставая прислушиваться:
— Я тоже сразу о них подумал. Но что вонючкам делать здесь, на юге?
Мартин пожал плечами:
— Может, готовятся к набегам.
Тримп взволнованно смотрела то на Мартина, то на Гонффа.
— Кто такие вонючки? Их нужно опасаться? Мартин объяснил:
— Вонючки — это племя низкорослых горностаев. Мы не боимся их, но они подошли слишком близко к Рэдволлу — до него всего лишь день перехода, так что лучше нам выяснить, что они затевают.
Пока они шли по безмолвному лесу на слабый звук, Гонфф шепотом объяснял Тримп:
— Вонючки — мерзкое отродье. Они одурманивают своих пленников, окуривая их травами. И увидишь-то вонючку только тогда, когда он уже положит тебя на лопатки: эти твари то сорняком каким прикинутся, то кустом, а живут они больше под землей. Хотя, если это вонючки-налетчики, они подолгу остаются на поверхности, причем на чужой территории. Пригните голову и держитесь сзади вместе с Динни, а мы с Мартином пойдем вперед.
Сердце Тримп учащенно забилось. Она, конечно, волновалась, но ни капли не боялась, пока их вели Мартин и Гонфф. Обогнув заросли папоротника, они притаились за поваленной сикоморой. Теперь звуки стали более явственными. Голоса пели в унисон под шорох выдолбленных тыкв, задающих ритм:
— Юрр, залепите себе нос, барышня, и дышите ртом!
Тримп послушалась совета крота и сразу почувствовала себя лучше. Она заметила, что и Мартин, и Гонфф поступили так же, чтобы противостоять действию ядовитых паров. Когда колонна вонючек прошла, четверо друзей сели с подветренной стороны поваленного ствола, выждали безопасное время, после чего Гонфф разрешил всем прочистить носы.
Мартин мрачно кивнул Тримп:
— Ну вот, теперь вы знаете, что за грязные негодяи эти вонючки. Видели этого несчастного бельчонка?
Тримп тяжело вздохнула:
— Бедняжка! Что они с ним сделают? Мартин решительно сжал рукоятку своего меча:
— Ничего, если мы вовремя вмешаемся. Динни, не мог бы ты набрать черемши?
Они и оглянуться не успели, как трудолюбивый крот притащил два широколиственных растения, на которых еще сохранились крохотные звездчатые цветочки. Тримп инстинктивно отшатнулась от остро пахнущих чесноком стеблей:
— Фу! Не подходите ко мне с этой гадостью, Дин! Не переношу вони!
Динни, добродушно посмеиваясь, оборвал листья и скатал каждый из них в маленький плотный шарик.
— Может, запах вам и не по нраву, барышня, но он спасет вам жизнь, юрр-юрр. Возьмите-ка!
Тримп с отвращением взяла у Динни пригоршню вонючих шариков дикого чеснока и воскликнула:
— Конечно! Мы легко справимся с вонючками, стоит только забросать их этой гадостью. Что за смрад!
Динни тем временем раздал катышки всем. Гонфф лучезарно улыбнулся:
— Мы не станем забрасывать этой гадостью врага, Тримп. Мы заткнем ею наши собственные ноздри, а оставшиеся шарики сжуем.
Сама мысль об этом привела ежиху в ужас:
— . Засунуть это себе в нос! Жевать э т о? Да вы шутите!
Мартин уже засовывал по катышку в каждую ноздрю:
— Никаких шуток, Тримп. Черемша перебьет запах наркотической травы, которой пользуются вонючки. Ну, давайте же, мы теряем время!
С Мартином во главе путешественники пошли по следам вонючек. Динни и Гонфф совершенно не страдали от чесночного духа — похоже, он им даже нравился. Мартин переносил его стоически, но на Тримп то и дело накатывали приступы тошноты.
Они шли молча и быстро и вскоре услышали впереди шаги врага. Упав ничком на землю за кустами, Мартин, Динни и Тримп выжидали, а Гонфф пошел на разведку. Тримп вжалась в глинистую почву, вся ее воля сосредоточилась на том, чтобы выдержать чесночный запах. Крадучись, бесшумно, как тень, возвратился Гонфф. Мышеплут коротко доложил о том, что видел:
— Они встали лагерем на поляне, некоторым из них, похоже, эти места знакомы. Я насчитал около пятидесяти этих тварей — это дикие вонючки. Бельчонка я тоже видел, они привязали его к столбу посередине лагеря. Пятьдесят — это многовато для нас, друзья. Трудно нам будет вызволить бельчонка. У кого-нибудь есть идеи?
Мартин обвел всех выжидающим взглядом, прежде чем заговорить самому:
— Да, есть план. Слушайте внимательно. Тут все зависит от того, удастся ли нам взять их на пушку. Если сработает, управимся быстро. Итак, Гонфф, вот что ты сделаешь…
Командор и Белла открыли главные ворота, и все обитатели Рэдволла высыпали на тропинку проводить четверых путешественников. Тримп было жаль покидать гостеприимное аббатство и его приветливых жителей. Пожелания и напутствия сыпались, как листья с деревьев осенью:
— Да сопутствует вам удача!
— Привези мне побольше ракушек, папочка Гонфф!
— Осторожнее! Еще темновато. Тримп, смотри, куда ступаешь.
— Да! И глядите, чтобы Гонфф сразу не слопал все запасы!
— Держи меч наготове, Мартин! Мало ли что! Мартин поцеловал аббатису Термину в морщинистый лоб:
— До свидания, мать аббатиса. Ждите нас к осени. Старая мышь шмыгнула носом, заботливо поправляя меч на поясе Мартина:
— Возвращайся целым и невредимым в Рэдволл, Мартин Воитель.
Обитатели Рэдволла толпились на тропинке, кричали и махали лапами вслед путешественникам, пока четыре фигурки, удалявшиеся на север, не скрылись.
Гонфф шагал бодро и радостно, изредка покрикивая на Динни. Тот отставал, так как шел своей обычной неторопливой походкой.
— Эй, Дин, старый ты копуша, не отставай!
Но крот медленно переваливался и, похоже, вовсе не собирался прибавлять ходу:
— Тише едешь — дальше будешь. Куда спешить? У нас все лето впереди. Только скорее устанем, если будем суетиться, как зайцы.
Мартин слегка замедлил шаг, чтобы Динни смог догнать их.
— Прислушивайся к советам крота, Гонфф. Помни: если бы Динни суетился, нипочем бы ему не быть Кротоначальником.
Добродушная мордочка их друга расплылась в улыбке:
— Спасибо на добром слове, Мартин. Мой покойный дедушка говорил, что я мудрец, еще когда я лежал в колыбели.
Гонфф не смог сдержать усмешки:
— Ха! Да твой покойный дедушка, насколько я помню, сказал бы что угодно за два куска пирога!
Динни с достоинством кивнул:
— Ага! Даже то, чего ты не скажешь и за три куска пирога, если, конечно, тебе удастся их стянуть.
Гонфф печально посмотрел на Мартина:
— Наш Динни иногда бывает так жесток! Мартин лукаво дернул своего друга за ухо:
— Не столько жесток, сколько правдив.
К полудню аббатство уже скрылось из виду. Четверо путешественников переправились через канаву, дошли до конца тропинки и вступили в прохладный лиственный лес. Тримп отправилась вперед на разведку и нашла чудесное местечко, где они и устроились перекусить. Вымыв лапы в маленьком ручье, путники уселись под ивой и пообедали яблоками, сыром и лепешками на меду, запив все это ключевой водой. Тримп, затаив дыхание, смотрела, как Мартин снимает с пояса свой меч и кладет его в пределах досягаемости, как блики от воды играют на полированном лезвии.
— Что за чудо этот меч, Мартин!
Воитель играючи поднял меч и слегка взмахнул им, демонстрируя безупречность своего оружия.
— Да, чудо, Тримп! Только нужно всегда помнить, для чего он предназначен. А назначение у него одно — убивать. Попади он не в те лапы — и из чуда он превратится в ужас. Как Воитель, удостоенный чести носить меч, я обязан всегда помнить о двух вещах: о безопасности Рэдволла и о том, чтобы не посрамить своего отца. Лезвие сделали для меня, но рукоятка принадлежала ему. Тримп стало немного жаль Мартина:
— Мы пустились в такой долгий путь, а ведь все, что у нас пока есть, — это слова старинной песни. Кто знает, может, в действительности ваш отец никогда и не обещал вернуться, или, возможно, он вернулся много лет назад, а потом уплыл снова. Вот что я хочу сказать, Мартин: боюсь, что вы будете сильно разочарованы и огорчены, если мы не найдем его следов на Северном Берегу, когда доберемся туда.
Воитель ласково погладил свою спутницу по лапке:
— Я уже думал об этом, барышня. Не тревожьтесь за меня. Я решил отнестись к этому, как к летней прогулке в компании трех добрых друзей. Сейчас у меня легче на сердце, я чувствую себя счастливее, чем все эти последние дни. Так что не будем об этом говорить и волноваться обо мне не стоит.
Убаюканные журчанием ручейка, пением птиц, ленивым жужжанием насекомых, путешественники скоро задремали в тени деревьев. Но прошло совсем немного времени — и Мартин вдруг встрепенулся, сел и потянулся к своему мечу.
Тримп приоткрыла один глаз:
— Что случилось, Мартин? Что тако… Воитель приложил лапу к ее рту:
— Тише, барышня! Слушайте! Гонфф, ты слышишь? Мышеплут нащупал свой кинжал и пополз вперед.
Спрятавшись за ивой и припав к земле, он вытянулся в струнку и замер:
— Похоже на барабанный бой. И пение. Слишком далеко, чтобы сказать точно.
Он потянул носом воздух, надеясь что-нибудь учуять.
— Ничем не пахнет. Правда, может, потому что слишком далеко…
Мартин припал к земле рядом с другом и произнес лишь одно слово:
— Вонючки?
Гонфф кивнул, не переставая прислушиваться:
— Я тоже сразу о них подумал. Но что вонючкам делать здесь, на юге?
Мартин пожал плечами:
— Может, готовятся к набегам.
Тримп взволнованно смотрела то на Мартина, то на Гонффа.
— Кто такие вонючки? Их нужно опасаться? Мартин объяснил:
— Вонючки — это племя низкорослых горностаев. Мы не боимся их, но они подошли слишком близко к Рэдволлу — до него всего лишь день перехода, так что лучше нам выяснить, что они затевают.
Пока они шли по безмолвному лесу на слабый звук, Гонфф шепотом объяснял Тримп:
— Вонючки — мерзкое отродье. Они одурманивают своих пленников, окуривая их травами. И увидишь-то вонючку только тогда, когда он уже положит тебя на лопатки: эти твари то сорняком каким прикинутся, то кустом, а живут они больше под землей. Хотя, если это вонючки-налетчики, они подолгу остаются на поверхности, причем на чужой территории. Пригните голову и держитесь сзади вместе с Динни, а мы с Мартином пойдем вперед.
Сердце Тримп учащенно забилось. Она, конечно, волновалась, но ни капли не боялась, пока их вели Мартин и Гонфф. Обогнув заросли папоротника, они притаились за поваленной сикоморой. Теперь звуки стали более явственными. Голоса пели в унисон под шорох выдолбленных тыкв, задающих ритм:
Кусты зашелестели под ветром, несколько веточек обломилось. Выглянув из-за покрытого древесной плесенью ствола, Тримп изумилась тому, что увидела. Мимо поваленного дерева, совсем близко от их укрытия, маршировали вонючки с каменными топорами и связками стрел. Обмазанные соком растений и обвешанные какими-то лопухами для маскировки, они почти сливались с окружающей растительностью. Зрелище и так было ужасное, а тут еще этот маленький бельчонок со связанными лапками! Он еле-еле ковылял, а вонючки тянули его за веревку, обмотанную вокруг шеи. У Тримп начали слезиться глаза, когда арьергард вонючек прошел мимо ствола сикоморы, потому что на носилках эти четверо несли большие глиняные котлы. От котлов валил едкий дым, и вонючки сами отворачивались от него. Ежиха принялась тереть глаза, у нее закружилась голова. Динни скатал из полужидкой грязи шарик и дал его Тримп, прошептав:
Мы вонючки, вонючки, вонючки!
Всех затравим и намочим, победим в любой войне!
Ток-токаток-ток-токаток,
Ток-токаток-ток-токаток!
— Юрр, залепите себе нос, барышня, и дышите ртом!
Тримп послушалась совета крота и сразу почувствовала себя лучше. Она заметила, что и Мартин, и Гонфф поступили так же, чтобы противостоять действию ядовитых паров. Когда колонна вонючек прошла, четверо друзей сели с подветренной стороны поваленного ствола, выждали безопасное время, после чего Гонфф разрешил всем прочистить носы.
Мартин мрачно кивнул Тримп:
— Ну вот, теперь вы знаете, что за грязные негодяи эти вонючки. Видели этого несчастного бельчонка?
Тримп тяжело вздохнула:
— Бедняжка! Что они с ним сделают? Мартин решительно сжал рукоятку своего меча:
— Ничего, если мы вовремя вмешаемся. Динни, не мог бы ты набрать черемши?
Они и оглянуться не успели, как трудолюбивый крот притащил два широколиственных растения, на которых еще сохранились крохотные звездчатые цветочки. Тримп инстинктивно отшатнулась от остро пахнущих чесноком стеблей:
— Фу! Не подходите ко мне с этой гадостью, Дин! Не переношу вони!
Динни, добродушно посмеиваясь, оборвал листья и скатал каждый из них в маленький плотный шарик.
— Может, запах вам и не по нраву, барышня, но он спасет вам жизнь, юрр-юрр. Возьмите-ка!
Тримп с отвращением взяла у Динни пригоршню вонючих шариков дикого чеснока и воскликнула:
— Конечно! Мы легко справимся с вонючками, стоит только забросать их этой гадостью. Что за смрад!
Динни тем временем раздал катышки всем. Гонфф лучезарно улыбнулся:
— Мы не станем забрасывать этой гадостью врага, Тримп. Мы заткнем ею наши собственные ноздри, а оставшиеся шарики сжуем.
Сама мысль об этом привела ежиху в ужас:
— . Засунуть это себе в нос! Жевать э т о? Да вы шутите!
Мартин уже засовывал по катышку в каждую ноздрю:
— Никаких шуток, Тримп. Черемша перебьет запах наркотической травы, которой пользуются вонючки. Ну, давайте же, мы теряем время!
С Мартином во главе путешественники пошли по следам вонючек. Динни и Гонфф совершенно не страдали от чесночного духа — похоже, он им даже нравился. Мартин переносил его стоически, но на Тримп то и дело накатывали приступы тошноты.
Они шли молча и быстро и вскоре услышали впереди шаги врага. Упав ничком на землю за кустами, Мартин, Динни и Тримп выжидали, а Гонфф пошел на разведку. Тримп вжалась в глинистую почву, вся ее воля сосредоточилась на том, чтобы выдержать чесночный запах. Крадучись, бесшумно, как тень, возвратился Гонфф. Мышеплут коротко доложил о том, что видел:
— Они встали лагерем на поляне, некоторым из них, похоже, эти места знакомы. Я насчитал около пятидесяти этих тварей — это дикие вонючки. Бельчонка я тоже видел, они привязали его к столбу посередине лагеря. Пятьдесят — это многовато для нас, друзья. Трудно нам будет вызволить бельчонка. У кого-нибудь есть идеи?
Мартин обвел всех выжидающим взглядом, прежде чем заговорить самому:
— Да, есть план. Слушайте внимательно. Тут все зависит от того, удастся ли нам взять их на пушку. Если сработает, управимся быстро. Итак, Гонфф, вот что ты сделаешь…
4
Лагерь вонючек был усеян птичьими костями и перьями вперемешку с раздавленными фруктами и овощами. У костра горностаи-подростки грызлись между собой, зубами и когтями выдирая друг у друга куски недожаренного мяса. Один, покрупнее прочих, вымазанный чем-то синим, в маскировочном шлеме из плюща и воловика, вырвал у вонючки поменьше едва тронутый пламенем скелетик птички-королька. Обиженный вонючка оскалился и попытался отбить добычу, но тот, что покрупнее, брезгливо пнул малявку прямо в костер. Эта жестокая шутка вызвала у остальных бурное веселье. Они злорадно хихикали, глядя, как их приятель с воем выбирается из костра и катается по траве, стараясь потушить свой тлеющий мех.
Бельчонок, совсем маленький, почти как Диббан, изо всех сил старался стряхнуть с себя дурман. Он испуганно жался к столбу, к которому был привязан. Вонючки то и дело кололи его острыми палками и плотоядно облизывались. Один из горностаев уже взялся за нож и подступил к несчастному пленнику, но тут какой-то взрослый вонючка повалил его на землю метко пущенным камнем. Он постоял немного над распростертым подростком, потом оскалил свои желтые зубы и проверещал высоким противным голосом:
— Не сейчас! Рано еще. Сперва надо хорошенько откормить его.
Он швырнул останки птицы беспомощному бельчонку и прорычал прямо в его искаженную ужасом мордочку:
— Давай, ешь! Чтобы все слопал!
Мартин, как ни в чем не бывало, вошел в лагерь. Вонючки изумленно замолчали при виде храброго безоружного незнакомца. Отталкивая попадавшихся на его пути, Мартин направился прямо к глиняным горшкам со все еще дымившимся одурманивающим варевом. Наклонившись сперва над одним горшком, потом — над другим, Мартин потянул носом воздух и сухо засмеялся:
— Да, повара из вас неважные, голодранцы!
У горностаев вырвался громкий возглас изумления. На этого чужака их снадобье не подействовало!
Продолжая распихивать плечами вонючек, Мартин теперь прокладывал себе дорогу к пленному бельчонку. Взяв нож лежавшего без чувств горностая-подростка, он уже собрался перерезать веревку.
— Эй ты, мышь, а ну стой!
По сигналу своего вожака вонючки окружили Мартина, перекрыв ему все пути к отступлению. Крупный горностай развязно подошел к Мартину, вплотную приблизил к его мордочке свою отвратительную рожу и визгливо затянул:
— Мы воню-учки, воню-учки…
Вся свора немедленно подхватила песню и стала топтаться вокруг Воителя, как бы исполняя ритуальный танец. Мартин терпеливо выждал некоторое время, наблюдая все это представление с безразличным, скучающим видом. Потом он положил лапу себе на грудь и громко и внятно произнес:
— Я Мартин Воитель!
Твари остановились и притихли. А их предводитель занес лапу с каменным топором, прицеливаясь прямо в голову одинокой храброй мыши, и, коверкая слова, повторил за Мартином:
— Мартын Ваитиль!
Он с вызовом сплюнул под ноги Мартину. Мартин сделал то же самое и, смерив горностая брезгливым взглядом, сказал:
— Рыбий глаз! Ты ведь рыбий глаз, верно?
Воитель предугадал следующее движение вожака и подался чуть назад, когда вонючка размахивался. Горностай так сильно размахнулся, что не смог вовремя остановиться и изо всех сил тяпнул себе по голени. Хрустнула кость. Мартин только развел лапами. Потом он остановил взгляд на дубе с двумя вершинами, что рос на окраине лагеря, и издал воинственный клич:
— Рэдво-о-олл!
Сокрытый в листве Гонфф занес меч, как копье, и метнул его. Вонючки застыли, потрясенные таким волшебством: невесть откуда взялся, прямо с неба прилетел меч и воткнулся острием в землю около Мартина.
Выдернув его из земли, Мартин одним ударом разрубил пополам целую связку копий, что валялась неподалеку. Это произвело ожидаемое впечатление. Вонючки разбежались от меча врассыпную. Мартин остался один на один с маленьким пленником. Повернувшись спиной к врагам, Воитель ободряюще улыбнулся бельчонку и прошептал:
— Не шевелись, пока я не скажу, дружок. Скоро мы тебя вызволим отсюда.
Бельчонок испуганно заморгал, когда свистящий меч Мартина, рассекая веревку, едва не задел его усы.
Ярко сияя в лучах утреннего солнца, направляемый умелым хозяином, меч вычертил в воздухе смертоносный зигзаг. Мартин прищурился и обвел испуганных тварей уничижающим взглядом:
— Я Мартин Воитель. Мы уходим.
Легко подняв измученного бельчонка к себе на плечи, он повернулся и пошел прочь из лагеря. Вожак, с искаженной бессильной ненавистью мордой, приволакивая ногу, двинулся было за Мартином:
— Стой, мышь, сто-о-ой!
Его злобный крик был прерван метким выстрелом из пращи. Схватившись за челюсть, вожак упал и больше не поднимался. Одна из вонючек, видимо подруга вожака, ринулась вперед. Следующий камень угодил ей промеж глаз, и она рухнула наземь, как бревно.
Уголком рта Мартин шепнул бельчонку:
— Старый добрый Динни! Никогда не подведет! Потом он еще раз повернулся к присмиревшим вонючкам и сурово крикнул:
— Я ухожу, а вы оставайтесь на месте! Слыхали?
И по кивку Мартина Гонфф, Динни и Тримп из своего укрытия забросали вонючек камнями, чем вызвали смятение в стане врага.
Уже в безопасном месте, под защитой могучих деревьев, Мартин передал свой меч Гонффу.
— Неплохая работа, друзья. Но, насколько я знаю этих тварей, надолго они не успокаиваются. Надо убираться отсюда, и поскорее.
Тримп только и успела, что высморкаться и выплюнуть ненавистную черемшу, прежде чем пуститься бежать вслед за Динни. Мартин бежал первым, а Гонфф был замыкающим и прикрывал отступление. Деревья и кусты на бегу сливались в сплошные зеленые пятна. Между тем уже вечерело. Запыхавшись, друзья остановились отдышаться у ручья в низине. Тримп наклонилась и, зачерпнув воды, стала пить жадными глотками. Но Гонфф хлопнул ее по спине, заставив закашляться и выплюнуть воду:
— Нельзя сейчас пить, а то не сможешь быстро бежать. Ты слышишь, Мартин?
— Воню-у-учки! Воню-у-учки!
По лесу неслись леденящие душу вопли жаждущих отмщения горностаев. Бельчонок, который наконец пришел в себя, легонько постучал Мартина по спине и впервые заговорил:
— Чагг не хочет, чтобы его съели. Надо бежать! Быстрей!
И они побежали. Мартин вел их по руслу ручья, чтобы затруднить врагу погоню, хотя друзья и сами теперь двигались медленнее. Гладкие, обточенные водой камушки клацали под их лапами, брызги разлетались в разные стороны, а кусты, что росли вдоль воды, время от времени цеплялись за их одежду. Гонфф оглянулся и увидел, что вонючки стремительно приближаются: они уже с диким визгом бросились в ручей выше по течению.
— Воню-у-учки! Воню-у-учки!
Мышеплут вложил камень в свою пращу:
— Они нас увидели. Надо отдать должное этим негодяям — бегают они неплохо. Может, выйдем на берег и скроемся в лесу, Мартин?
Но Мартин с Чаггом на плечах упорно продолжал бежать:
— Нет, дружище, они легко найдут нас по свежим следам. Но ручей становится глубже, а в воде они смогут передвигаться не быстрее нас. Так что вперед!
Ниже по течению ручей делал поворот и становился глубже. Уже сейчас воды было по пояс, и к тому же течение убыстрялось. Динни пожаловался Тримп:
— Не люблю воду. Не выношу сырости!
Вонючки, которые были еще на мелководье, пока выигрывали в скорости. Гонфф обернулся, камнем из пращи удачно вывел из строя одного из особо резвых и тут же перезарядил свое оружие.
— Они уже слишком близко, друзья. Бежать дальше бессмысленно. Нам придется принять бой.
— Гурр! Нет! Смотрите. Мы спасены!
На повороте ручья лежала большая старая ива, с корнем вывернутая из земли. Часть ствола ушла под воду, а другая держалась на поверхности, слегка колеблемая течением.
Спотыкаясь, изо всех сил борясь с течением, отплевываясь и отфыркиваясь, проклиная свои заплечные мешки, которые очень мешали, Динни и Тримп в конце концов взобрались на иву, ближе к верхушке. Их общий вес сделал свое дело. Последние корешки, что еще связывали дерево с землей, оборвались, и оно легко соскользнуло в ручей.
Мартин и Гонфф тем временем отстреливались камнями, одновременно увертываясь от длинных, тонких копий, которые метали в них вонючки. Бельчонок жался к Мартину и охрипшим голоском кричал:
— Кидайте! Еще! Еще! А то Рыбий глаз сожрет Чаггера!
Воитель посмотрел на Гонффа: пришла пора взяться за меч. Было очевидно, что скоро придется драться врукопашную, не на жизнь, а на смерть.
— Гурр! Теперь прыгайте в нашу новую «лодку», друзья, да поторапливайтесь!
Динни и Тримп подгребли поближе, используя как весла длинные, покрытые листьями ветки, которые отломали от ивы. Мартин помог Гонффу забраться на дерево и уже собрался было сам «подняться на борт», когда один из подоспевших вонючек вцепился ему в лапу. Какое-то мгновение Мартин был абсолютно беспомощен. Одной лапой он уцепился за дерево, на другой повис разъяренный горностай. Тогда Чаггер вскарабкался Воителю на плечо и, наклонившись вперед, вонзил свои острые зубки в лапу вонючки. Раздался дикий вой, и горностай отпустил лапу Мартина. Даже не оглянувшись на врага, Мартин быстро вскарабкался сам и втащил Чаггера:
— Тримп! Пригляди за малышом. Гонфф! Мы с тобой на веслах. А ты, Динни, достань-ка свою пращу и покажи этим бандитам, почем фунт лиха!
Мартин и Гонфф гребли не переставая, помогало и течение, так что ива двигалась быстро и легко. Устроив маленького Чаггера в ветвях в носовой части «лодки», Тримп пришла на помощь Динни. Крот глухо рычал, то и дело заряжал свою пращу и с убийственной точностью посылал во врага камни.
— Бурр! Я вам задам! Я вам покажу, мерзавцы, как детишек есть! Вот вам, покушайте камешков на ужин!
Динни так щедро «поперчил» вонючкам ужин острыми обломками скал и камушками-голышами, что отвратительные твари стали выбираться на берег и разбегаться, бросая свои копья в воду. Мартин оглянулся, посмотрел на Кротоначальника и подмигнул Гонффу:
— Ты только погляди на старину Дина. Вот стреляет так стреляет!
Гонфф с восхищением проследил взглядом, как увесистый камень угодил одному вонючке прямехонько промеж ушей, и тот так и плюхнулся с берега обратно в воду.
— Да, приятель! Наш крот веселится от души! Пока путешественники спускались вниз по течению, сгустились сумерки. Вонючки все еще гнались за ними по обоим берегам ручья. Мартин напряженно вглядывался в темноту. То, что он увидел впереди, заставило его мрачно закусить губу:
— Плохо дело! Ручей перегорожен плотиной.
У Тримп вырвался возглас ужаса:
Бельчонок, совсем маленький, почти как Диббан, изо всех сил старался стряхнуть с себя дурман. Он испуганно жался к столбу, к которому был привязан. Вонючки то и дело кололи его острыми палками и плотоядно облизывались. Один из горностаев уже взялся за нож и подступил к несчастному пленнику, но тут какой-то взрослый вонючка повалил его на землю метко пущенным камнем. Он постоял немного над распростертым подростком, потом оскалил свои желтые зубы и проверещал высоким противным голосом:
— Не сейчас! Рано еще. Сперва надо хорошенько откормить его.
Он швырнул останки птицы беспомощному бельчонку и прорычал прямо в его искаженную ужасом мордочку:
— Давай, ешь! Чтобы все слопал!
Мартин, как ни в чем не бывало, вошел в лагерь. Вонючки изумленно замолчали при виде храброго безоружного незнакомца. Отталкивая попадавшихся на его пути, Мартин направился прямо к глиняным горшкам со все еще дымившимся одурманивающим варевом. Наклонившись сперва над одним горшком, потом — над другим, Мартин потянул носом воздух и сухо засмеялся:
— Да, повара из вас неважные, голодранцы!
У горностаев вырвался громкий возглас изумления. На этого чужака их снадобье не подействовало!
Продолжая распихивать плечами вонючек, Мартин теперь прокладывал себе дорогу к пленному бельчонку. Взяв нож лежавшего без чувств горностая-подростка, он уже собрался перерезать веревку.
— Эй ты, мышь, а ну стой!
По сигналу своего вожака вонючки окружили Мартина, перекрыв ему все пути к отступлению. Крупный горностай развязно подошел к Мартину, вплотную приблизил к его мордочке свою отвратительную рожу и визгливо затянул:
— Мы воню-учки, воню-учки…
Вся свора немедленно подхватила песню и стала топтаться вокруг Воителя, как бы исполняя ритуальный танец. Мартин терпеливо выждал некоторое время, наблюдая все это представление с безразличным, скучающим видом. Потом он положил лапу себе на грудь и громко и внятно произнес:
— Я Мартин Воитель!
Твари остановились и притихли. А их предводитель занес лапу с каменным топором, прицеливаясь прямо в голову одинокой храброй мыши, и, коверкая слова, повторил за Мартином:
— Мартын Ваитиль!
Он с вызовом сплюнул под ноги Мартину. Мартин сделал то же самое и, смерив горностая брезгливым взглядом, сказал:
— Рыбий глаз! Ты ведь рыбий глаз, верно?
Воитель предугадал следующее движение вожака и подался чуть назад, когда вонючка размахивался. Горностай так сильно размахнулся, что не смог вовремя остановиться и изо всех сил тяпнул себе по голени. Хрустнула кость. Мартин только развел лапами. Потом он остановил взгляд на дубе с двумя вершинами, что рос на окраине лагеря, и издал воинственный клич:
— Рэдво-о-олл!
Сокрытый в листве Гонфф занес меч, как копье, и метнул его. Вонючки застыли, потрясенные таким волшебством: невесть откуда взялся, прямо с неба прилетел меч и воткнулся острием в землю около Мартина.
Выдернув его из земли, Мартин одним ударом разрубил пополам целую связку копий, что валялась неподалеку. Это произвело ожидаемое впечатление. Вонючки разбежались от меча врассыпную. Мартин остался один на один с маленьким пленником. Повернувшись спиной к врагам, Воитель ободряюще улыбнулся бельчонку и прошептал:
— Не шевелись, пока я не скажу, дружок. Скоро мы тебя вызволим отсюда.
Бельчонок испуганно заморгал, когда свистящий меч Мартина, рассекая веревку, едва не задел его усы.
Ярко сияя в лучах утреннего солнца, направляемый умелым хозяином, меч вычертил в воздухе смертоносный зигзаг. Мартин прищурился и обвел испуганных тварей уничижающим взглядом:
— Я Мартин Воитель. Мы уходим.
Легко подняв измученного бельчонка к себе на плечи, он повернулся и пошел прочь из лагеря. Вожак, с искаженной бессильной ненавистью мордой, приволакивая ногу, двинулся было за Мартином:
— Стой, мышь, сто-о-ой!
Его злобный крик был прерван метким выстрелом из пращи. Схватившись за челюсть, вожак упал и больше не поднимался. Одна из вонючек, видимо подруга вожака, ринулась вперед. Следующий камень угодил ей промеж глаз, и она рухнула наземь, как бревно.
Уголком рта Мартин шепнул бельчонку:
— Старый добрый Динни! Никогда не подведет! Потом он еще раз повернулся к присмиревшим вонючкам и сурово крикнул:
— Я ухожу, а вы оставайтесь на месте! Слыхали?
И по кивку Мартина Гонфф, Динни и Тримп из своего укрытия забросали вонючек камнями, чем вызвали смятение в стане врага.
Уже в безопасном месте, под защитой могучих деревьев, Мартин передал свой меч Гонффу.
— Неплохая работа, друзья. Но, насколько я знаю этих тварей, надолго они не успокаиваются. Надо убираться отсюда, и поскорее.
Тримп только и успела, что высморкаться и выплюнуть ненавистную черемшу, прежде чем пуститься бежать вслед за Динни. Мартин бежал первым, а Гонфф был замыкающим и прикрывал отступление. Деревья и кусты на бегу сливались в сплошные зеленые пятна. Между тем уже вечерело. Запыхавшись, друзья остановились отдышаться у ручья в низине. Тримп наклонилась и, зачерпнув воды, стала пить жадными глотками. Но Гонфф хлопнул ее по спине, заставив закашляться и выплюнуть воду:
— Нельзя сейчас пить, а то не сможешь быстро бежать. Ты слышишь, Мартин?
— Воню-у-учки! Воню-у-учки!
По лесу неслись леденящие душу вопли жаждущих отмщения горностаев. Бельчонок, который наконец пришел в себя, легонько постучал Мартина по спине и впервые заговорил:
— Чагг не хочет, чтобы его съели. Надо бежать! Быстрей!
И они побежали. Мартин вел их по руслу ручья, чтобы затруднить врагу погоню, хотя друзья и сами теперь двигались медленнее. Гладкие, обточенные водой камушки клацали под их лапами, брызги разлетались в разные стороны, а кусты, что росли вдоль воды, время от времени цеплялись за их одежду. Гонфф оглянулся и увидел, что вонючки стремительно приближаются: они уже с диким визгом бросились в ручей выше по течению.
— Воню-у-учки! Воню-у-учки!
Мышеплут вложил камень в свою пращу:
— Они нас увидели. Надо отдать должное этим негодяям — бегают они неплохо. Может, выйдем на берег и скроемся в лесу, Мартин?
Но Мартин с Чаггом на плечах упорно продолжал бежать:
— Нет, дружище, они легко найдут нас по свежим следам. Но ручей становится глубже, а в воде они смогут передвигаться не быстрее нас. Так что вперед!
Ниже по течению ручей делал поворот и становился глубже. Уже сейчас воды было по пояс, и к тому же течение убыстрялось. Динни пожаловался Тримп:
— Не люблю воду. Не выношу сырости!
Вонючки, которые были еще на мелководье, пока выигрывали в скорости. Гонфф обернулся, камнем из пращи удачно вывел из строя одного из особо резвых и тут же перезарядил свое оружие.
— Они уже слишком близко, друзья. Бежать дальше бессмысленно. Нам придется принять бой.
— Гурр! Нет! Смотрите. Мы спасены!
На повороте ручья лежала большая старая ива, с корнем вывернутая из земли. Часть ствола ушла под воду, а другая держалась на поверхности, слегка колеблемая течением.
Спотыкаясь, изо всех сил борясь с течением, отплевываясь и отфыркиваясь, проклиная свои заплечные мешки, которые очень мешали, Динни и Тримп в конце концов взобрались на иву, ближе к верхушке. Их общий вес сделал свое дело. Последние корешки, что еще связывали дерево с землей, оборвались, и оно легко соскользнуло в ручей.
Мартин и Гонфф тем временем отстреливались камнями, одновременно увертываясь от длинных, тонких копий, которые метали в них вонючки. Бельчонок жался к Мартину и охрипшим голоском кричал:
— Кидайте! Еще! Еще! А то Рыбий глаз сожрет Чаггера!
Воитель посмотрел на Гонффа: пришла пора взяться за меч. Было очевидно, что скоро придется драться врукопашную, не на жизнь, а на смерть.
— Гурр! Теперь прыгайте в нашу новую «лодку», друзья, да поторапливайтесь!
Динни и Тримп подгребли поближе, используя как весла длинные, покрытые листьями ветки, которые отломали от ивы. Мартин помог Гонффу забраться на дерево и уже собрался было сам «подняться на борт», когда один из подоспевших вонючек вцепился ему в лапу. Какое-то мгновение Мартин был абсолютно беспомощен. Одной лапой он уцепился за дерево, на другой повис разъяренный горностай. Тогда Чаггер вскарабкался Воителю на плечо и, наклонившись вперед, вонзил свои острые зубки в лапу вонючки. Раздался дикий вой, и горностай отпустил лапу Мартина. Даже не оглянувшись на врага, Мартин быстро вскарабкался сам и втащил Чаггера:
— Тримп! Пригляди за малышом. Гонфф! Мы с тобой на веслах. А ты, Динни, достань-ка свою пращу и покажи этим бандитам, почем фунт лиха!
Мартин и Гонфф гребли не переставая, помогало и течение, так что ива двигалась быстро и легко. Устроив маленького Чаггера в ветвях в носовой части «лодки», Тримп пришла на помощь Динни. Крот глухо рычал, то и дело заряжал свою пращу и с убийственной точностью посылал во врага камни.
— Бурр! Я вам задам! Я вам покажу, мерзавцы, как детишек есть! Вот вам, покушайте камешков на ужин!
Динни так щедро «поперчил» вонючкам ужин острыми обломками скал и камушками-голышами, что отвратительные твари стали выбираться на берег и разбегаться, бросая свои копья в воду. Мартин оглянулся, посмотрел на Кротоначальника и подмигнул Гонффу:
— Ты только погляди на старину Дина. Вот стреляет так стреляет!
Гонфф с восхищением проследил взглядом, как увесистый камень угодил одному вонючке прямехонько промеж ушей, и тот так и плюхнулся с берега обратно в воду.
— Да, приятель! Наш крот веселится от души! Пока путешественники спускались вниз по течению, сгустились сумерки. Вонючки все еще гнались за ними по обоим берегам ручья. Мартин напряженно вглядывался в темноту. То, что он увидел впереди, заставило его мрачно закусить губу:
— Плохо дело! Ручей перегорожен плотиной.
У Тримп вырвался возглас ужаса: