Страница:
Мгера прижалась к ее лапе щекой:
— Только осторожней! У нас ведь нет запасной матушки-барсучихи, только ты одна.
Сестра Алканет осторожно постучала в дверь погреба и произнесла суровым голосом:
— Слушай меня внимательно, нечисть, и правдиво отвечай на все мои вопросы, иначе сгниешь там взаперти. Понял меня?
Алканет ожидала, что из-за двери донесется грубое сипенье матерого бандита, но, к своему удивлению, услышала приятный звучный баритон:
— Я вас понял, мэм. Что вы хотите узнать?
— Что вам и вашим дружкам нужно от нашего аббатства?
— За вашими стенами пять бандитов. Они мне не друзья, а враги. Я не нечисть. Я выдра.
Старик Хорг гордо выгнул грудь:
— Ну, я-то с первого взгляда понял, что он выдра!
Сестра Алканет презрительно глянула на него, и Хорг замолк.
— Мне сказали, что у вас такие же татуировки, как и у нечисти за нашими стенами. Как вы это объясните?
— Это очень длинная история, я ее, конечно, расскажу. Но позвольте мне задать вам один вопрос. Не встречался ли вам мышонок по имени Нимбало? Нимбало-Убийца он себя называет.
— Нет, не встречался. Теперь отвечайте на мои вопросы. У вас есть имя? Как вас зовут?
— Можете называть меня Тагом. Это имя я слышал, сколько себя помню.
Молчание затянулось, и Таг забеспокоился:
— Вы мне не верите, мэм? Меня действительно зовут Таг.
— Таг… Коротковатое имя. Полностью, пожалуйста! — потребовала сестра Алканет.
— Занн Юскарат Тагеранг!
— Тагеранг! — откликнулось за дверью четырехголосое эхо.
В этот момент к ним подбежал Эгберт. Забыв о своих заячьих ужимках, он закричал, еще не остановившись:
— Фу! Хорошо, что Брулл видела, куда вы пошли! Дрогг, Брогл, быстрее! Хватайте оружие и к главным воротам. Бандиты захватили мышонка и хотят его убить.
— Какого мышонка, как его зовут? — раздался громкий голос из-за двери.
Эгберт удивленно уставился на дверь и послушно ответил ей:
— Нимбало. Нимбало-Убийца. А что?
Дверь вдруг как будто ожила, затряслась и загремела.
— Выпустите меня, я никого не трону, клянусь! Я должен спасти друга! Им нужен я, Тагеранг!
На сестру Алканет ожившая дверь сильного впечатления не произвела.
— Мы должны сначала обсудить ситуацию на совете. Боюсь, придется подождать до вечера.
Тут Брогл сделал то, чего от него никто не ожидал. Он отпихнул опешившую сестру Алканет в сторону и отодвинул засов.
— Спеши на помощь другу, Тагеранг!
Крегга стояла, выпрямившись во весь рост.
— Среди нас не было мыши по имени Нимбало, но я прошу не причинять вреда пленному.
Волог встал, держа Креггу на прицеле.
— Мы его в фарш изрубим, если не получим Тагеранга, полосатая собака!
Мгера из-за ограждения хорошо видела связанного Нимбало, лежащего между тропой и канавой, и пятерых татуированных бандитов.
— В нашем аббатстве нет Тагеранга. Я даже не знаю, кто это такой.
Ифира, вглядевшись в барсучиху, прошептала Вологу:
— Да она слепа, как пень. Глянь, уставилась мимо нас.
— Ха-ха-ха-ха! — заржал Волог. — Где уж тебе знать, старая дура! Ты своего носа не видишь!
— Послушай, безмозглый идиот! — рассердилась Крегга. — Ты можешь орать до посинения, но то, чего нет, от этого не появится.
Нимбало тем временем распилил веревки. Боевое бешенство засверкало в его глазах, он молнией рванулся к боевому топору.
— Смерть нечисти! — завопил он, схватив топор и рванув его из канавы. Рукоять топора ударила Волога в локоть, отпущенная стрела вылетела из лука и пронзила грудь Крегги. Мгера с криком вскочила.
Таг молнией понесся по коридорам и лестницам. Пробегая через Пещерный зал, он врезался в шедшую навстречу выдру, поддержал ее, в спешке крикнул:
— Извините, мэм! — и был таков. Он уже ворвался в Большой зал, а Филорн все еще стояла как околдованная. Таг сразу заметил меч Мартина, подпрыгнул и схватил оружие.
Стоявший у ворот брат Хобен вдруг увидел, что к нему несется вооруженная мечом большая выдра с раскрашенной физиономией. За выдрой поспешал Брогл, размахивая лапами и крича:
— Ворота открывай, Хобен, открывай быстрее! Выпусти его!
Хобен выбил засов и налег на створки. Таг промелькнул мимо, оглушив старика боевым рыком:
— Тагеранг Юска-а-а-а-а! Волог, смерть тебе!
Волог успел вложить стрелу и выстрелить. Стрела вонзилась в грудь выдры, но Таг не замедлил бега. Стрелок не успел достать вторую стрелу, а голова его уже полетела в канаву. Последнее, что услышал Волог, был крик Тагеранга:
— За отца!
Тело Волога еще не успело упасть, а Ифира, отскочив от летящей в нее головы, выскочила из канавы и побежала по полю. Таг одним прыжком перемахнул через канаву и понесся за ней. Даграб припустил по канаве на юг, Нимбало за ним, размахивая топором. Грувен подхватил свой меч и кинулся на север. За ним, не раздумывая долго, устремился Спиногрыз. Добежав по канаве до леса, Грувен перебрался под защиту деревьев. Спиногрыз бежал за ним как приклеенный. Они миновали редколесье, снова попали в чащу, еще раз пересекли тропу и канаву. Грувен почувствовал, что выдохся. Остановившись, он тут же стал погружаться в болото. Последним усилием Грувен успел высвободить лапы из засасывающей бездны и вернулся на твердую почву. Привалившись к стволу дерева, он тяжело дышал, глядя на подбегающего Спиногрыза. Грувен махнул лапой боевому товарищу:
— Туда, туда, друг. Сейчас отдышусь и за тобой. Будет погоня — задержу.
Спиногрыз, покачиваясь, скрылся за деревьями. Грувен дождался его испуганных воплей, присел на мох и некоторое время слушал их с удовольствием. Крики быстро стихли, и Грувен принялся восхищаться своей ловкостью.
— Все покойники, все до одного. Только я остался, Грувен Занн Юсказанн.
И он крадучись двинулся вокруг болота к западу.
30
31
— Только осторожней! У нас ведь нет запасной матушки-барсучихи, только ты одна.
Сестра Алканет осторожно постучала в дверь погреба и произнесла суровым голосом:
— Слушай меня внимательно, нечисть, и правдиво отвечай на все мои вопросы, иначе сгниешь там взаперти. Понял меня?
Алканет ожидала, что из-за двери донесется грубое сипенье матерого бандита, но, к своему удивлению, услышала приятный звучный баритон:
— Я вас понял, мэм. Что вы хотите узнать?
— Что вам и вашим дружкам нужно от нашего аббатства?
— За вашими стенами пять бандитов. Они мне не друзья, а враги. Я не нечисть. Я выдра.
Старик Хорг гордо выгнул грудь:
— Ну, я-то с первого взгляда понял, что он выдра!
Сестра Алканет презрительно глянула на него, и Хорг замолк.
— Мне сказали, что у вас такие же татуировки, как и у нечисти за нашими стенами. Как вы это объясните?
— Это очень длинная история, я ее, конечно, расскажу. Но позвольте мне задать вам один вопрос. Не встречался ли вам мышонок по имени Нимбало? Нимбало-Убийца он себя называет.
— Нет, не встречался. Теперь отвечайте на мои вопросы. У вас есть имя? Как вас зовут?
— Можете называть меня Тагом. Это имя я слышал, сколько себя помню.
Молчание затянулось, и Таг забеспокоился:
— Вы мне не верите, мэм? Меня действительно зовут Таг.
— Таг… Коротковатое имя. Полностью, пожалуйста! — потребовала сестра Алканет.
— Занн Юскарат Тагеранг!
— Тагеранг! — откликнулось за дверью четырехголосое эхо.
В этот момент к ним подбежал Эгберт. Забыв о своих заячьих ужимках, он закричал, еще не остановившись:
— Фу! Хорошо, что Брулл видела, куда вы пошли! Дрогг, Брогл, быстрее! Хватайте оружие и к главным воротам. Бандиты захватили мышонка и хотят его убить.
— Какого мышонка, как его зовут? — раздался громкий голос из-за двери.
Эгберт удивленно уставился на дверь и послушно ответил ей:
— Нимбало. Нимбало-Убийца. А что?
Дверь вдруг как будто ожила, затряслась и загремела.
— Выпустите меня, я никого не трону, клянусь! Я должен спасти друга! Им нужен я, Тагеранг!
На сестру Алканет ожившая дверь сильного впечатления не произвела.
— Мы должны сначала обсудить ситуацию на совете. Боюсь, придется подождать до вечера.
Тут Брогл сделал то, чего от него никто не ожидал. Он отпихнул опешившую сестру Алканет в сторону и отодвинул засов.
— Спеши на помощь другу, Тагеранг!
Крегга стояла, выпрямившись во весь рост.
— Среди нас не было мыши по имени Нимбало, но я прошу не причинять вреда пленному.
Волог встал, держа Креггу на прицеле.
— Мы его в фарш изрубим, если не получим Тагеранга, полосатая собака!
Мгера из-за ограждения хорошо видела связанного Нимбало, лежащего между тропой и канавой, и пятерых татуированных бандитов.
— В нашем аббатстве нет Тагеранга. Я даже не знаю, кто это такой.
Ифира, вглядевшись в барсучиху, прошептала Вологу:
— Да она слепа, как пень. Глянь, уставилась мимо нас.
— Ха-ха-ха-ха! — заржал Волог. — Где уж тебе знать, старая дура! Ты своего носа не видишь!
— Послушай, безмозглый идиот! — рассердилась Крегга. — Ты можешь орать до посинения, но то, чего нет, от этого не появится.
Нимбало тем временем распилил веревки. Боевое бешенство засверкало в его глазах, он молнией рванулся к боевому топору.
— Смерть нечисти! — завопил он, схватив топор и рванув его из канавы. Рукоять топора ударила Волога в локоть, отпущенная стрела вылетела из лука и пронзила грудь Крегги. Мгера с криком вскочила.
Таг молнией понесся по коридорам и лестницам. Пробегая через Пещерный зал, он врезался в шедшую навстречу выдру, поддержал ее, в спешке крикнул:
— Извините, мэм! — и был таков. Он уже ворвался в Большой зал, а Филорн все еще стояла как околдованная. Таг сразу заметил меч Мартина, подпрыгнул и схватил оружие.
Стоявший у ворот брат Хобен вдруг увидел, что к нему несется вооруженная мечом большая выдра с раскрашенной физиономией. За выдрой поспешал Брогл, размахивая лапами и крича:
— Ворота открывай, Хобен, открывай быстрее! Выпусти его!
Хобен выбил засов и налег на створки. Таг промелькнул мимо, оглушив старика боевым рыком:
— Тагеранг Юска-а-а-а-а! Волог, смерть тебе!
Волог успел вложить стрелу и выстрелить. Стрела вонзилась в грудь выдры, но Таг не замедлил бега. Стрелок не успел достать вторую стрелу, а голова его уже полетела в канаву. Последнее, что услышал Волог, был крик Тагеранга:
— За отца!
Тело Волога еще не успело упасть, а Ифира, отскочив от летящей в нее головы, выскочила из канавы и побежала по полю. Таг одним прыжком перемахнул через канаву и понесся за ней. Даграб припустил по канаве на юг, Нимбало за ним, размахивая топором. Грувен подхватил свой меч и кинулся на север. За ним, не раздумывая долго, устремился Спиногрыз. Добежав по канаве до леса, Грувен перебрался под защиту деревьев. Спиногрыз бежал за ним как приклеенный. Они миновали редколесье, снова попали в чащу, еще раз пересекли тропу и канаву. Грувен почувствовал, что выдохся. Остановившись, он тут же стал погружаться в болото. Последним усилием Грувен успел высвободить лапы из засасывающей бездны и вернулся на твердую почву. Привалившись к стволу дерева, он тяжело дышал, глядя на подбегающего Спиногрыза. Грувен махнул лапой боевому товарищу:
— Туда, туда, друг. Сейчас отдышусь и за тобой. Будет погоня — задержу.
Спиногрыз, покачиваясь, скрылся за деревьями. Грувен дождался его испуганных воплей, присел на мох и некоторое время слушал их с удовольствием. Крики быстро стихли, и Грувен принялся восхищаться своей ловкостью.
— Все покойники, все до одного. Только я остался, Грувен Занн Юсказанн.
И он крадучись двинулся вокруг болота к западу.
30
Ранний вечер окрасил небо и рассеянные по нему облака в розоватые тона. По равнине резво тарабанили пятками выдры Командора.
— Выше нос, приятель! К ночи доберемся до аббатства, — подбодрил зайца вождь выдр.
Длинноухий заметно сдавал. Он не сомкнул глаз с тех пор, как покинул аббатство, но упрямо следовал с отрядом.
— Приляг, отдохни, друг, потом нагонишь, — уговаривал Командор, давно заметивший состояние гонца.
— Ни за что! — с жаром отказался Бурак. — Не время спать, во! Мы вступим в аббатство плечом к плечу!
Продвигаясь по местности, выдры внимательно осматривали ее, следили за всем, что происходит вокруг. Поэтому возглавлявший колонну Командор первым заметил какой-то блеск впереди и слегка южнее. Сначала казалось, что это пламя, но затем стало понятно, что лучи солнца отражаются от какой-то зеркальной поверхности. Отряд изменил направление.
— Дротики приготовить! Сдвоить ряд!
Бурак сначала отстал, потом вдруг обнаружил, что он в середине отряда. Две крепкие выдры-самки поддерживали его с обеих сторон.
— Бежим! Переставляй лапы, косой!
Командор оценил взглядом открывшуюся перед ними картину смерти. На земле валялась убитая Ифира, из открытой пасти ее вывалился язык. Таг обмяк, сидя рядом, из груди его торчала сломанная стрела. Меч Мартина Воителя Таг из лап не выпустил.
— Гром и молния, вот настоящий воин, во! — вырвалось у зайца, стоявшего теперь на своих собственных лапах.
— У ласки лука и стрел нет, — рассматривал Командор место происшествия. — Стрела в этом большом парне уже торчала, когда он ласку прикончил. Ее рана свежее. Откуда они взялись?
— Похоже, из аббатства, — отозвался кто-то из его отряда, уже осмотревший следы.
Командор подобрал половинки сломанного копья Ифиры.
— Значит, он гнал ласку от аббатства. И догнал, несмотря на стрелу в боку. Убил и сел, подставив меч солнцу. Древний сигнал для товарищей, чтобы нашли и помогли. Но никто не пришел, и он умер, сжимая в лапах меч Мартина… А как к нему меч попал? — Командор нагнулся, пытаясь взять меч. — Да-а, Бурак, точно, это настоящий воин. Мне у него и у мертвого меч не отнять. — Командор поднатужился. — Во имя всех водоворотов и водопадов, живой он, живой!
Таг приподнял голову, полуоткрыл глаза:
— Юска… в покое…
И снова уронил голову.
— Ребята, делаем носилки… Пояса, дротики… — захлопотал Бурак. — Не теряем времени, во!
— Юска… — Командор провел лапой по усам. — Видал я этих Юска… Воры и бандиты. Но там сплошь хорьки, горностаи, крысы. Как туда выдра попала? А у него такая же татуировка на морде…
К зайцу пришло второе дыхание.
— Пусть он хоть от носа до хвоста разрисован, ему помощь нужна. И что в аббатстве происходит, мы тоже не знаем. Может, они в осаде.
И они продолжили путь. Тага несли восемь мощных воинов. Он лежал на носилках, не приходя в сознание, сжимая меч Мартина, и не чувствовал толчков и тряски от быстрого шага соплеменников.
Нимбало возвращался по дну канавы, устало опираясь на топор, как на палку. Услышав окрик, он перехватил топор в боевое положение.
— Стой, кто идет?
— Нимбало-Убийца, так что поберегись.
Дрогг протянул лапу, помогая мышонку выбраться из канавы.
— Вылезай, друг. Ну как, повезло тебе с крысой?
— Повезло, — буркнул Нимбало, вылезая из канавы. — Крысе зато очень не повезло. Больше этот бандит никого не убьет.
— Нимбало, а где твой друг? — спросил Эгберт, подошедший к ним с зажженным фонарем. — Он погнался за лаской, и больше мы его не видели. А у него ведь меч Мартина.
— Не беспокойтесь, Таг нас сам найдет, — небрежно бросил Нимбало, опершись на топор.
— Эй, с фонарем! — послышалось из темноты. — Эгберт?
Подошла команда выдр. Заяц набросился на Дрогга с вопросами:
— Как у вас дела в аббатстве? Проблемы, во?
Дрог дернул иглами:
— От нечисти-то мы избавились. Этот Нимбало и его друг, выдра по имени Тагеранг, прогнали да побили всю нечисть. Но Креггу нашу эти бандиты успели ранить, плоха Крегга очень. А вы не видели эту выдру геройскую, Тагеранга?
— Вот ваш Тагеранг, — указал Командор на носилки, которые выдры держали на весу. — Мы нашли его возле убитой ласки. Ранен тяжело, но живой. И меч он сберег.
Нимбало подбежал к носилкам:
— Таг, Таг, это я, Нимбало… Очнись, друг!
Таг не шевелился.
Бурак снова заторопился:
— Давайте, побыстрее несите его в аббатство. Надо спасать храбреца. Этот парень, Нимбало, пусть идет с ним.
Главные ворота были все еще открыты. Филорн и Хорг дежурили у входа в крепость, держа в лапах фонари. Обратив внимание на обеспокоенную физиономию выдры, Хорг предложил:
— Вы устали, мэм, пройдите в сторожку, подкрепитесь, выпейте чаю. Если что случится, я вам сообщу.
Филорн улыбнулась и покачала головой:
— Нет, Хорг, я останусь здесь. А вот вам стоит сходить в сторожку, отдохнуть и подкрепиться. Идите, идите. Я прекрасно справлюсь здесь.
— Что ж, мэм, спасибо вам. Сезоны, сезоны берут свое, — кряхтел старик, направляясь к сторожке.
Филорн поплотнее запахнула платок на плечах. Эта татуированная выдра… Голос ее, манера двигаться… Брат Хобен видел, что выдру ранили стрелой… Серьезна ли рана? Заботы не отпускали Филорн.
— Эй, на воротах! Ба, да это милая Филорн встречает нас!
Филорн узнала голос Командора и выбежала навстречу. В слабом свете фонаря она различила силуэты выдр Командора и членов поисковой группы.
Когда они вошли в здание, Филорн держала лапы Тага в своих, а Нимбало поддерживал голову друга. Заглянув в лицо Филорн, он заверил ее:
— Таг мой друг, и я не дам ему умереть.
Кроты уложили на полу Большого зала матрацы и подушки.
— Осторожно, осторожно опускайте, не стукните его…
Мгера подошла к матери:
— Кто это, мама? Весь татуированный и раскрашенный…
Филорн притянула дочь ближе:
— Всмотрись, дитя… Ты увидишь что-то знакомое в этих чертах.
— Папа… Это папа?
Филорн не ответила. К удивлению Мгеры, она запела, лаская лапы Тага, сомкнутые на рукояти меча:
— Я почувствовала это, как только увидела его вчера. Мой сын и твой брат, Мгера, вернулся домой.
Мгера прикоснулась к лапе с отметиной и воскликнула:
— Дейна!
— Дейна? — Нимбало почесал нос. — Так он больше не Тагеранг?
— Дейна, и только Дейна, — улыбнулась мышонку Филорн.
— Гм-м… — Нимбало примерялся к новому имени. — Я, например, Нимбало-Убийца. Может, назовем его Дейна Злодейный или там Дейна-Дьявол… Дейна-Демон… Как-нибудь повнушительней.
— Я всех попрошу, чтобы тебя называли Нимбало-Балаболка, если не перестанешь болтать глупости.
— Ладно, ладно, молчу, пусть будет просто Дейна.
Появилась сестра Алканет. За ней несли котелки с горячей водой, мази, травы и перевязочные материалы. Сестра осмотрела и очистила рану. Вид у нее был озабоченный.
— Стрела вошла глубоко. Удалить наконечник я не смогу. Но Дейна силен и живуч, он выживет и с оставшимся в теле наконечником.
— Прошу прощения, мэм, но Рукки Гарж сможет вылечить Дейну. Никто не вылечит выдру лучше, чем старуха Рукки.
Сестра Алканет поморщилась:
— Рукки Гарж — это легенда, которую выдры передают из поколения в поколение. Нет на свете никакой Рукки.
— Я слышала, что Рукки давно умерла, — вырвалось у Филорн.
Командор усмехнулся и показал на свой хвост:
— Еще крошкой я поранил хвост. На нем оставался глубокий шрам. Сможет кто-нибудь найти сейчас след этого шрама? Я иногда посещаю Рукки и варю ей острый суп из раков. Она мне вроде бабушки. Х-хо, крепкая старушка!
— Если она вылечит мне сына, я буду каждый день варить ей суп. Я ей отдам все, что у меня есть, — пообещала Филорн.
— Это все ни к чему, а вот побрякушки всякие она очень любит. Как сорока, тащит все, что блестит.
— Вот что я нашла в канаве. — Филорн сунула лапу в карман передника. — Может быть, ей понравится.
— Да она запоет и запляшет, когда его увидит, — заверил Командор, осматривая нож Сони Рата.
— Тогда надо доставить Дейну к Рукки! — нетерпеливо воскликнула Мгера.
— Да, конечно, — согласился Командор. — Но Рукки живет одиноко, у нее свои причуды и капризы. Никого, кроме выдр, не лечит, да и тех по просьбе лишь нескольких доверенных выдр. Ну, по моей тоже, к счастью. Я уж ее упрошу. Мы Дейну туда доставим, там за ним проследим, весточки вам тоже передавать будем. А вам с мамой и здесь дела хватит, так?
— Да, Командор, — согласилась сестра, как всегда, сурово поджав губы. — Крегга очень плоха. Наконечник я удалить смогла, но лучше ей не стало. Она хочет вас видеть, Мгера. Да и брат Бобб без Филорн не обойдется. Я прошу вас остаться.
Филорн до того удивилась, что сестра Алканет кого-то о чем-то просит, что не смогла возражать.
— Что ж, мы так долго не знали, что Дейна жив… Теперь мы знаем это и потерпим еще немного. Правда, Мгера?
— Да, мама. Надеюсь, он скоро к нам вернется.
На этот раз для Тага смастерили более прочные и удобные носилки, от которых Нимбало не отходил ни на шаг. Командор приблизился к нему и негромко спросил:
— Ты собрался с нами?
— Я должен сопровождать друга. А что, есть возражения?
— Я не могу этого запретить. Но, видишь ли, если Рукки увидит с выдрами еще какое-нибудь существо, она отвернется от нас и даже не посмотрит на твоего друга, в каком бы состоянии он ни был.
Нимбало чуть не заплакал:
— Но мы с Тагом так долго были вместе… А сейчас вы его заберете. Что я без него буду делать?
Мгера взяла мышонка за лапу:
— Ты дождешься его возвращения здесь, в аббатстве. Тебе у нас будет хорошо. Мы живем здесь как дружная семья.
Мгера не знала, что сказала запретное слово.
— Не говорите мне о семье, — огрызнулся Нимбало. — Я не хочу жить ни в какой семье.
Командор с выдрами отправились в путь, а Филорн применила другую тактику уговаривания.
— Я еще не встречала воина, который страдал бы отсутствием аппетита. Приглашаю вас прогуляться на кухню, Нимбало-Убийца. Лучше нашей пищи вы нигде не найдете.
Мгера направилась к постели Крегги. Так как отнести барсучиху наверх никто не смог, ее устроили тут же, под гобеленом с портретом Мартина Воителя. Почуяв приближение Мгеры, Крегга слабо улыбнулась:
— Твоя мама смогла бы птицу с дерева заманить к себе на кухню. А этот малыш, мышонок Нимбало, хороший товарищ. Доброе пополнение в нашем аббатстве. Ты, конечно, поможешь ему освоиться, Мгера.
— Мы вместе поможем ему, Крегга, — поправила барсучиху Мгера, присаживаясь на край ее постели.
— Может быть, если я поправлюсь, но никто не живет вечно.
Мгера вдруг принялась принюхиваться и рыться в подушках.
— Что случилось, Мгера?
Мгера поднесла к носу барсучихи полоску зеленой ткани.
— Опять. Еще одна. Выцветший зеленый. Домотканый. Пахнет сиренью. Как он оказался в твоей постели?
— Откуда это знать слепой барсучихе, да еще тяжко раненной?
— РОСНА, — прочитала Мгера. — Что же это значит, Крегга?
К кухне устремились многие обитатели Рэдволла, так как никто за весь день не смог толком перекусить. Нимбало отдал должное всем блюдам, начиная супом и кончая десертом. Филорн попыталась его разговорить.
— Должно быть, вы с Дейной пережили множество приключений. И можете рассказать нам, так ведь? Позвольте, я наполню ваш кубок Октябрьским элем.
Нимбало почувствовал, что душа его оттаяла. Куча хорошей пищи, внимательные слушатели. Он прикончил остаток свекольно-картофельного пирожка с репой и запил добрым глотком эля.
— Да-а, мэм, верно. Благодарю вас, мэм. Вот однажды мы с Тагом, то есть с Дейной, попали в логово змей. Но что нам с Дейной змеи. А вот скажите, довелось ли вам попробовать пирог из змеерыбок?
— Из змеерыбок? — ужаснулась Филори. — Даже не слыхала. А ты что, пробовал?
Нимбало подмигнул притихшим соседям по столу:
— Трудно поверить, но именно так.
— Выше нос, приятель! К ночи доберемся до аббатства, — подбодрил зайца вождь выдр.
Длинноухий заметно сдавал. Он не сомкнул глаз с тех пор, как покинул аббатство, но упрямо следовал с отрядом.
— Приляг, отдохни, друг, потом нагонишь, — уговаривал Командор, давно заметивший состояние гонца.
— Ни за что! — с жаром отказался Бурак. — Не время спать, во! Мы вступим в аббатство плечом к плечу!
Продвигаясь по местности, выдры внимательно осматривали ее, следили за всем, что происходит вокруг. Поэтому возглавлявший колонну Командор первым заметил какой-то блеск впереди и слегка южнее. Сначала казалось, что это пламя, но затем стало понятно, что лучи солнца отражаются от какой-то зеркальной поверхности. Отряд изменил направление.
— Дротики приготовить! Сдвоить ряд!
Бурак сначала отстал, потом вдруг обнаружил, что он в середине отряда. Две крепкие выдры-самки поддерживали его с обеих сторон.
— Бежим! Переставляй лапы, косой!
Командор оценил взглядом открывшуюся перед ними картину смерти. На земле валялась убитая Ифира, из открытой пасти ее вывалился язык. Таг обмяк, сидя рядом, из груди его торчала сломанная стрела. Меч Мартина Воителя Таг из лап не выпустил.
— Гром и молния, вот настоящий воин, во! — вырвалось у зайца, стоявшего теперь на своих собственных лапах.
— У ласки лука и стрел нет, — рассматривал Командор место происшествия. — Стрела в этом большом парне уже торчала, когда он ласку прикончил. Ее рана свежее. Откуда они взялись?
— Похоже, из аббатства, — отозвался кто-то из его отряда, уже осмотревший следы.
Командор подобрал половинки сломанного копья Ифиры.
— Значит, он гнал ласку от аббатства. И догнал, несмотря на стрелу в боку. Убил и сел, подставив меч солнцу. Древний сигнал для товарищей, чтобы нашли и помогли. Но никто не пришел, и он умер, сжимая в лапах меч Мартина… А как к нему меч попал? — Командор нагнулся, пытаясь взять меч. — Да-а, Бурак, точно, это настоящий воин. Мне у него и у мертвого меч не отнять. — Командор поднатужился. — Во имя всех водоворотов и водопадов, живой он, живой!
Таг приподнял голову, полуоткрыл глаза:
— Юска… в покое…
И снова уронил голову.
— Ребята, делаем носилки… Пояса, дротики… — захлопотал Бурак. — Не теряем времени, во!
— Юска… — Командор провел лапой по усам. — Видал я этих Юска… Воры и бандиты. Но там сплошь хорьки, горностаи, крысы. Как туда выдра попала? А у него такая же татуировка на морде…
К зайцу пришло второе дыхание.
— Пусть он хоть от носа до хвоста разрисован, ему помощь нужна. И что в аббатстве происходит, мы тоже не знаем. Может, они в осаде.
И они продолжили путь. Тага несли восемь мощных воинов. Он лежал на носилках, не приходя в сознание, сжимая меч Мартина, и не чувствовал толчков и тряски от быстрого шага соплеменников.
Нимбало возвращался по дну канавы, устало опираясь на топор, как на палку. Услышав окрик, он перехватил топор в боевое положение.
— Стой, кто идет?
— Нимбало-Убийца, так что поберегись.
Дрогг протянул лапу, помогая мышонку выбраться из канавы.
— Вылезай, друг. Ну как, повезло тебе с крысой?
— Повезло, — буркнул Нимбало, вылезая из канавы. — Крысе зато очень не повезло. Больше этот бандит никого не убьет.
— Нимбало, а где твой друг? — спросил Эгберт, подошедший к ним с зажженным фонарем. — Он погнался за лаской, и больше мы его не видели. А у него ведь меч Мартина.
— Не беспокойтесь, Таг нас сам найдет, — небрежно бросил Нимбало, опершись на топор.
— Эй, с фонарем! — послышалось из темноты. — Эгберт?
Подошла команда выдр. Заяц набросился на Дрогга с вопросами:
— Как у вас дела в аббатстве? Проблемы, во?
Дрог дернул иглами:
— От нечисти-то мы избавились. Этот Нимбало и его друг, выдра по имени Тагеранг, прогнали да побили всю нечисть. Но Креггу нашу эти бандиты успели ранить, плоха Крегга очень. А вы не видели эту выдру геройскую, Тагеранга?
— Вот ваш Тагеранг, — указал Командор на носилки, которые выдры держали на весу. — Мы нашли его возле убитой ласки. Ранен тяжело, но живой. И меч он сберег.
Нимбало подбежал к носилкам:
— Таг, Таг, это я, Нимбало… Очнись, друг!
Таг не шевелился.
Бурак снова заторопился:
— Давайте, побыстрее несите его в аббатство. Надо спасать храбреца. Этот парень, Нимбало, пусть идет с ним.
Главные ворота были все еще открыты. Филорн и Хорг дежурили у входа в крепость, держа в лапах фонари. Обратив внимание на обеспокоенную физиономию выдры, Хорг предложил:
— Вы устали, мэм, пройдите в сторожку, подкрепитесь, выпейте чаю. Если что случится, я вам сообщу.
Филорн улыбнулась и покачала головой:
— Нет, Хорг, я останусь здесь. А вот вам стоит сходить в сторожку, отдохнуть и подкрепиться. Идите, идите. Я прекрасно справлюсь здесь.
— Что ж, мэм, спасибо вам. Сезоны, сезоны берут свое, — кряхтел старик, направляясь к сторожке.
Филорн поплотнее запахнула платок на плечах. Эта татуированная выдра… Голос ее, манера двигаться… Брат Хобен видел, что выдру ранили стрелой… Серьезна ли рана? Заботы не отпускали Филорн.
— Эй, на воротах! Ба, да это милая Филорн встречает нас!
Филорн узнала голос Командора и выбежала навстречу. В слабом свете фонаря она различила силуэты выдр Командора и членов поисковой группы.
Когда они вошли в здание, Филорн держала лапы Тага в своих, а Нимбало поддерживал голову друга. Заглянув в лицо Филорн, он заверил ее:
— Таг мой друг, и я не дам ему умереть.
Кроты уложили на полу Большого зала матрацы и подушки.
— Осторожно, осторожно опускайте, не стукните его…
Мгера подошла к матери:
— Кто это, мама? Весь татуированный и раскрашенный…
Филорн притянула дочь ближе:
— Всмотрись, дитя… Ты увидишь что-то знакомое в этих чертах.
— Папа… Это папа?
Филорн не ответила. К удивлению Мгеры, она запела, лаская лапы Тага, сомкнутые на рукояти меча:
Очень давно не слышала Мгера, как мать поет колыбельную. А Филорн все пела и поглаживала большие, грубые лапы. И тут лапы расслабились и потихоньку разжались. Нимбало убрал меч, а на открывшейся лапе Тага обнаружилось пятно, четырехлепестковый цветок.
Реки, горы и ручьи,
Эти лапки чьи? Чьи?
Кроличьи или беличьи?
Эти лапки чьи? Чьи?
Щекочу немножко,
Чья это ладошка?
— Я почувствовала это, как только увидела его вчера. Мой сын и твой брат, Мгера, вернулся домой.
Мгера прикоснулась к лапе с отметиной и воскликнула:
— Дейна!
— Дейна? — Нимбало почесал нос. — Так он больше не Тагеранг?
— Дейна, и только Дейна, — улыбнулась мышонку Филорн.
— Гм-м… — Нимбало примерялся к новому имени. — Я, например, Нимбало-Убийца. Может, назовем его Дейна Злодейный или там Дейна-Дьявол… Дейна-Демон… Как-нибудь повнушительней.
— Я всех попрошу, чтобы тебя называли Нимбало-Балаболка, если не перестанешь болтать глупости.
— Ладно, ладно, молчу, пусть будет просто Дейна.
Появилась сестра Алканет. За ней несли котелки с горячей водой, мази, травы и перевязочные материалы. Сестра осмотрела и очистила рану. Вид у нее был озабоченный.
— Стрела вошла глубоко. Удалить наконечник я не смогу. Но Дейна силен и живуч, он выживет и с оставшимся в теле наконечником.
— Прошу прощения, мэм, но Рукки Гарж сможет вылечить Дейну. Никто не вылечит выдру лучше, чем старуха Рукки.
Сестра Алканет поморщилась:
— Рукки Гарж — это легенда, которую выдры передают из поколения в поколение. Нет на свете никакой Рукки.
— Я слышала, что Рукки давно умерла, — вырвалось у Филорн.
Командор усмехнулся и показал на свой хвост:
— Еще крошкой я поранил хвост. На нем оставался глубокий шрам. Сможет кто-нибудь найти сейчас след этого шрама? Я иногда посещаю Рукки и варю ей острый суп из раков. Она мне вроде бабушки. Х-хо, крепкая старушка!
— Если она вылечит мне сына, я буду каждый день варить ей суп. Я ей отдам все, что у меня есть, — пообещала Филорн.
— Это все ни к чему, а вот побрякушки всякие она очень любит. Как сорока, тащит все, что блестит.
— Вот что я нашла в канаве. — Филорн сунула лапу в карман передника. — Может быть, ей понравится.
— Да она запоет и запляшет, когда его увидит, — заверил Командор, осматривая нож Сони Рата.
— Тогда надо доставить Дейну к Рукки! — нетерпеливо воскликнула Мгера.
— Да, конечно, — согласился Командор. — Но Рукки живет одиноко, у нее свои причуды и капризы. Никого, кроме выдр, не лечит, да и тех по просьбе лишь нескольких доверенных выдр. Ну, по моей тоже, к счастью. Я уж ее упрошу. Мы Дейну туда доставим, там за ним проследим, весточки вам тоже передавать будем. А вам с мамой и здесь дела хватит, так?
— Да, Командор, — согласилась сестра, как всегда, сурово поджав губы. — Крегга очень плоха. Наконечник я удалить смогла, но лучше ей не стало. Она хочет вас видеть, Мгера. Да и брат Бобб без Филорн не обойдется. Я прошу вас остаться.
Филорн до того удивилась, что сестра Алканет кого-то о чем-то просит, что не смогла возражать.
— Что ж, мы так долго не знали, что Дейна жив… Теперь мы знаем это и потерпим еще немного. Правда, Мгера?
— Да, мама. Надеюсь, он скоро к нам вернется.
На этот раз для Тага смастерили более прочные и удобные носилки, от которых Нимбало не отходил ни на шаг. Командор приблизился к нему и негромко спросил:
— Ты собрался с нами?
— Я должен сопровождать друга. А что, есть возражения?
— Я не могу этого запретить. Но, видишь ли, если Рукки увидит с выдрами еще какое-нибудь существо, она отвернется от нас и даже не посмотрит на твоего друга, в каком бы состоянии он ни был.
Нимбало чуть не заплакал:
— Но мы с Тагом так долго были вместе… А сейчас вы его заберете. Что я без него буду делать?
Мгера взяла мышонка за лапу:
— Ты дождешься его возвращения здесь, в аббатстве. Тебе у нас будет хорошо. Мы живем здесь как дружная семья.
Мгера не знала, что сказала запретное слово.
— Не говорите мне о семье, — огрызнулся Нимбало. — Я не хочу жить ни в какой семье.
Командор с выдрами отправились в путь, а Филорн применила другую тактику уговаривания.
— Я еще не встречала воина, который страдал бы отсутствием аппетита. Приглашаю вас прогуляться на кухню, Нимбало-Убийца. Лучше нашей пищи вы нигде не найдете.
Мгера направилась к постели Крегги. Так как отнести барсучиху наверх никто не смог, ее устроили тут же, под гобеленом с портретом Мартина Воителя. Почуяв приближение Мгеры, Крегга слабо улыбнулась:
— Твоя мама смогла бы птицу с дерева заманить к себе на кухню. А этот малыш, мышонок Нимбало, хороший товарищ. Доброе пополнение в нашем аббатстве. Ты, конечно, поможешь ему освоиться, Мгера.
— Мы вместе поможем ему, Крегга, — поправила барсучиху Мгера, присаживаясь на край ее постели.
— Может быть, если я поправлюсь, но никто не живет вечно.
Мгера вдруг принялась принюхиваться и рыться в подушках.
— Что случилось, Мгера?
Мгера поднесла к носу барсучихи полоску зеленой ткани.
— Опять. Еще одна. Выцветший зеленый. Домотканый. Пахнет сиренью. Как он оказался в твоей постели?
— Откуда это знать слепой барсучихе, да еще тяжко раненной?
— РОСНА, — прочитала Мгера. — Что же это значит, Крегга?
К кухне устремились многие обитатели Рэдволла, так как никто за весь день не смог толком перекусить. Нимбало отдал должное всем блюдам, начиная супом и кончая десертом. Филорн попыталась его разговорить.
— Должно быть, вы с Дейной пережили множество приключений. И можете рассказать нам, так ведь? Позвольте, я наполню ваш кубок Октябрьским элем.
Нимбало почувствовал, что душа его оттаяла. Куча хорошей пищи, внимательные слушатели. Он прикончил остаток свекольно-картофельного пирожка с репой и запил добрым глотком эля.
— Да-а, мэм, верно. Благодарю вас, мэм. Вот однажды мы с Тагом, то есть с Дейной, попали в логово змей. Но что нам с Дейной змеи. А вот скажите, довелось ли вам попробовать пирог из змеерыбок?
— Из змеерыбок? — ужаснулась Филори. — Даже не слыхала. А ты что, пробовал?
Нимбало подмигнул притихшим соседям по столу:
— Трудно поверить, но именно так.
31
Струйки сизого дыма ползли вверх, обвивая кроны деревьев. Над костром из шишек и сухих ветвей висел котел, в котором что-то булькало. Стоящий рядом Командор помешал содержимое, попробовал и повел хвостом.
— Слек, еще раков. Блек, наруби перца и луку.
Две крепкие сестрицы-выдры, Слек и Блек, быстро выполнили поручение, и очень скоро Командор протянул им поварешку.
— Попробуйте и скажите, что вы об этом думаете.
— Да-а… Воду зажжет.
— Не-е… Такого никто больше не сварит.
— Х-хе, не вздумай сказать это своей матери, — усмехнулся Командор.
Дейна так и не приходил в сознание, неподвижно лежал на носилках.
Слек потрогала его сухой и горячий нос и обратилась к Командору:
— Бедный парень три дня ничего не ел. Может, попробуем покормить?
— Никакой еды! — погрозил ей лапой Командор. — Каплю воды время от времени, и больше ничего. А теперь все наполните свои миски и подождите меня за излучиной. Да не перестарайтесь, оставьте для Рукки побольше. Я хочу ее развеселить.
Когда команда с полными мисками удалилась, Командор подошел к толстой лиственнице. Дерево давно умерло, сердцевину выели грызуны и насекомые, но ствол все еще стоял на берегу. Вождь выдр погладил его, отступил на полшага и ударил по нему хвостом.
Буммм!
В прибрежных скалах откуда-то появилась невероятно древняя выдра. Шерсть ее казалась серебряной, но по большей части скрывалась под черным плащом с капюшоном, расшитым ракушками и раковинами, кораллами и янтарем, полированными камнями и осколками хрусталя. Согнутая возрастом выдра передвигалась при помощи тяжелой суковатой палки. Во рту ее не сохранилось ни зуба, но глаза сверкали ярче, чем золотые серьги в ушах.
Командор поклонился:
— Рукки Гарж, рад видеть тебя в добром здравии!
Старуха причмокнула деснами, прежде чем ответить:
— Хах-х, это ты, малец-сорванец, пострел речной? Небось, твои обжоры вылакали весь мой суп?
Командор почтительно проводил выдру к котлу.
— Они только попробовали, королева моя. Лучшее для тебя оставили. Вот отведай.
Рукки Гарж запустила поварешку в кипящий котел, оттуда — прямо в рот, и враз опустошила ее. Она почмокала, облизала губы:
— Лучше меня варишь, молодец. Ну, ты ведь не придешь повидать Рукки без нужды. Что болит?
Командор показал на Дейну:
— Принесли беднягу из аббатства. Стрелой ранен. Кроме тебя, никто не сможет ему помочь, кудесница.
Рукки понюхала рану Дейны, подняла его веко и заглянула в глаз, потерла нос, ощупала лапы. Приподняла и отпустила хвост. И все время бормотала при этом:
— Хах-х, Рэдволл… Ученые, хах-х… Пчелиного жала вытащить не смогут… х-харх-х-х…
Командор нарушил почтительное молчание:
— Верно, моя волшебница, но ты ведь сможешь?
Рукки вернулась к котлу и отправила в рот еще две
поварешки кипящего супа.
— Юска! Крашеный. Плохо. Х-х-а-а-ах, плохо. Зачем лечить нечисть?
Командор пустился в пояснения, а Рукки еще два раза зачерпнула из котла.
— Дейна сын моего старого друга. Юска захватили его еще ребенком. Риллфлаг его отец. Филорн — мать. Она еще живет в аббатстве с дочерью, сестрой Дейны. Сестру зовут Мгера.
— М'х-и-и-и-ира… М'и-и-и-и-и-и-и-ира… Имя мне нравится. Хорошее имя. Я исцелю его.
Командор не двинулся с места, зная, что Рукки терпеть не может лапопожатий, объятий и вообще прикосновений.
— Спасибо тебе, Рукки Гарж. Котел с супом для тебя я буду держать на огне день и ночь.
Она оперлась на палку:
— Хах-х, много надо будет супа, много… осенние яблоки падать начнут, тогда готов будет твой Дайна… Дейна.
Командор постарался не показать удивления.
— Да, долго…
— Долго, долго… Стрелу надо убрать, да и картинки его не красят.
Тут удивление Командора прорвалось наружу:
— Как, ты и татуировки уберешь?
— Могу, могу. Я тебе щуку на лапе наколола, помнишь?
— Как же, как же. Давно это было. — Командор посмотрел на свою лапу.
— Могу наколоть, могу убрать. И метку на лапе уберу. Будет порядочным речным псом, а не нечистью.
По указанию Рукки Командор перенес Дейну в ее пещеру и уложил на длинный уступ скалы, устланный мхом. Жилище Рукки напоминало плащ его хозяйки. От пола до потолка пещера сверкала, поблескивала, светилась хрусталем и металлом, янтарем и сердоликом, малахитом и гагатом. Все это великолепие освещали два больших фонаря, наполненных светлячками.
Командор вытащил нож Сони Рата:
— Маленький подарок нашей спасительнице. Тебе, Рукки.
Рукки отпрянула, спрятав лапы под плащ.
— Красивый… Но кровавый… Х-х-х-х, кровавый. Много крови пролил. Не прикоснусь к нему. Воткни в ту стенку.
Командор выбрал место и погрузил лезвие в узкую расщелину.
Что мне теперь делать?
Старуха отмахнулась от него:
— Убирайся. Иди суп варить. Понадобишься — позову, поможешь. А грубиянов своих шумных держи подальше, подальше. Иди, малец, иди.
Командор еще не успел выйти, а Рукки уже подбросила в очаг трав и корней, от которых повалил беловатый дым. Предводитель выдр поспешил убраться прочь от незнакомых запахов, а Рукки открыла темную лакированную шкатулку и начала подбирать инструменты.
Выдры окружили Командора, чтобы выслушать его распоряжения.
— Рукки говорит, что исцелит Дейну, но только к началу осени, когда начнут падать поздние яблоки. Я остаюсь здесь, суп варить. Блек и Слек, возвращайтесь в аббатство. Филорн успокоите. Ухо держать востро, нечисть может снова нагрянуть.
Желающих вернуться в Рэдволл было достаточно, и после споров сестры-двойняшки с двумя дюжинами выдр наконец отбыли, а Командор вернулся к пещере Рукки и присел у костра, погруженный в свои мысли.
Уже шесть дней лежала раненая Крегга на горе из тюфяков под портретом Мартина Воителя. Брат Хобен и сестра Алканет вышли из Большого зала на воздух. Алканет зябко спрятала лапы в рукава.
— Шесть дней она сражается за свою жизнь. Невероятно!
Хобен улыбнулся и кивнул:
— Да, нашу Креггу так просто не одолеешь. Она еще оправится.
Сестра Алканет поморщилась:
— Вы все почему-то считаете, что Крегга будет жить вечно. Но бессмертных существ нет на свете. Крегга очень стара. Кроме того, стрела попала почти в сердце. Уж я-то ее рану видела. К сожалению, ее дни сочтены.
— Уверяю вас, сестра, большинство рэдволльцев знают об этом. Жизнь не бесконечна, но надежда теплится, пока продолжается жизнь. И я прошу вас, сестра, не торопиться с разговорами о ее смерти.
Сестра смерила Хобена ледяным взглядом:
— Как хотите, как хотите.
И, гордо выпрямившись, она удалилась своей обычной деревянной походкой.
Мгера и Фавилла устроились на подушках рядом с барсучихой. Крегга чаще всего спала, но Мгера то и дело забегала в Большой зал, чтобы проведать матушку-барсучиху и сообщить ей местные новости.
— Знаешь, Крегга, нынче вечером в твою честь готовится маленький праздник.
Фавилла в ужасе прикрыла глаза хвостом:
— Мгера, это же сюрприз, а ты… Что скажет брат Бобб?
— Да я уже знаю, знаю, — усмехнулась Крегга. — Слышала, как Бобб с Броглом меню обсуждали. Я здесь много чего слышу. Вот сейчас, например, к нам пожалует сама чума.
— Слек, еще раков. Блек, наруби перца и луку.
Две крепкие сестрицы-выдры, Слек и Блек, быстро выполнили поручение, и очень скоро Командор протянул им поварешку.
— Попробуйте и скажите, что вы об этом думаете.
— Да-а… Воду зажжет.
— Не-е… Такого никто больше не сварит.
— Х-хе, не вздумай сказать это своей матери, — усмехнулся Командор.
Дейна так и не приходил в сознание, неподвижно лежал на носилках.
Слек потрогала его сухой и горячий нос и обратилась к Командору:
— Бедный парень три дня ничего не ел. Может, попробуем покормить?
— Никакой еды! — погрозил ей лапой Командор. — Каплю воды время от времени, и больше ничего. А теперь все наполните свои миски и подождите меня за излучиной. Да не перестарайтесь, оставьте для Рукки побольше. Я хочу ее развеселить.
Когда команда с полными мисками удалилась, Командор подошел к толстой лиственнице. Дерево давно умерло, сердцевину выели грызуны и насекомые, но ствол все еще стоял на берегу. Вождь выдр погладил его, отступил на полшага и ударил по нему хвостом.
Буммм!
В прибрежных скалах откуда-то появилась невероятно древняя выдра. Шерсть ее казалась серебряной, но по большей части скрывалась под черным плащом с капюшоном, расшитым ракушками и раковинами, кораллами и янтарем, полированными камнями и осколками хрусталя. Согнутая возрастом выдра передвигалась при помощи тяжелой суковатой палки. Во рту ее не сохранилось ни зуба, но глаза сверкали ярче, чем золотые серьги в ушах.
Командор поклонился:
— Рукки Гарж, рад видеть тебя в добром здравии!
Старуха причмокнула деснами, прежде чем ответить:
— Хах-х, это ты, малец-сорванец, пострел речной? Небось, твои обжоры вылакали весь мой суп?
Командор почтительно проводил выдру к котлу.
— Они только попробовали, королева моя. Лучшее для тебя оставили. Вот отведай.
Рукки Гарж запустила поварешку в кипящий котел, оттуда — прямо в рот, и враз опустошила ее. Она почмокала, облизала губы:
— Лучше меня варишь, молодец. Ну, ты ведь не придешь повидать Рукки без нужды. Что болит?
Командор показал на Дейну:
— Принесли беднягу из аббатства. Стрелой ранен. Кроме тебя, никто не сможет ему помочь, кудесница.
Рукки понюхала рану Дейны, подняла его веко и заглянула в глаз, потерла нос, ощупала лапы. Приподняла и отпустила хвост. И все время бормотала при этом:
— Хах-х, Рэдволл… Ученые, хах-х… Пчелиного жала вытащить не смогут… х-харх-х-х…
Командор нарушил почтительное молчание:
— Верно, моя волшебница, но ты ведь сможешь?
Рукки вернулась к котлу и отправила в рот еще две
поварешки кипящего супа.
— Юска! Крашеный. Плохо. Х-х-а-а-ах, плохо. Зачем лечить нечисть?
Командор пустился в пояснения, а Рукки еще два раза зачерпнула из котла.
— Дейна сын моего старого друга. Юска захватили его еще ребенком. Риллфлаг его отец. Филорн — мать. Она еще живет в аббатстве с дочерью, сестрой Дейны. Сестру зовут Мгера.
— М'х-и-и-и-ира… М'и-и-и-и-и-и-и-ира… Имя мне нравится. Хорошее имя. Я исцелю его.
Командор не двинулся с места, зная, что Рукки терпеть не может лапопожатий, объятий и вообще прикосновений.
— Спасибо тебе, Рукки Гарж. Котел с супом для тебя я буду держать на огне день и ночь.
Она оперлась на палку:
— Хах-х, много надо будет супа, много… осенние яблоки падать начнут, тогда готов будет твой Дайна… Дейна.
Командор постарался не показать удивления.
— Да, долго…
— Долго, долго… Стрелу надо убрать, да и картинки его не красят.
Тут удивление Командора прорвалось наружу:
— Как, ты и татуировки уберешь?
— Могу, могу. Я тебе щуку на лапе наколола, помнишь?
— Как же, как же. Давно это было. — Командор посмотрел на свою лапу.
— Могу наколоть, могу убрать. И метку на лапе уберу. Будет порядочным речным псом, а не нечистью.
По указанию Рукки Командор перенес Дейну в ее пещеру и уложил на длинный уступ скалы, устланный мхом. Жилище Рукки напоминало плащ его хозяйки. От пола до потолка пещера сверкала, поблескивала, светилась хрусталем и металлом, янтарем и сердоликом, малахитом и гагатом. Все это великолепие освещали два больших фонаря, наполненных светлячками.
Командор вытащил нож Сони Рата:
— Маленький подарок нашей спасительнице. Тебе, Рукки.
Рукки отпрянула, спрятав лапы под плащ.
— Красивый… Но кровавый… Х-х-х-х, кровавый. Много крови пролил. Не прикоснусь к нему. Воткни в ту стенку.
Командор выбрал место и погрузил лезвие в узкую расщелину.
Что мне теперь делать?
Старуха отмахнулась от него:
— Убирайся. Иди суп варить. Понадобишься — позову, поможешь. А грубиянов своих шумных держи подальше, подальше. Иди, малец, иди.
Командор еще не успел выйти, а Рукки уже подбросила в очаг трав и корней, от которых повалил беловатый дым. Предводитель выдр поспешил убраться прочь от незнакомых запахов, а Рукки открыла темную лакированную шкатулку и начала подбирать инструменты.
Выдры окружили Командора, чтобы выслушать его распоряжения.
— Рукки говорит, что исцелит Дейну, но только к началу осени, когда начнут падать поздние яблоки. Я остаюсь здесь, суп варить. Блек и Слек, возвращайтесь в аббатство. Филорн успокоите. Ухо держать востро, нечисть может снова нагрянуть.
Желающих вернуться в Рэдволл было достаточно, и после споров сестры-двойняшки с двумя дюжинами выдр наконец отбыли, а Командор вернулся к пещере Рукки и присел у костра, погруженный в свои мысли.
Уже шесть дней лежала раненая Крегга на горе из тюфяков под портретом Мартина Воителя. Брат Хобен и сестра Алканет вышли из Большого зала на воздух. Алканет зябко спрятала лапы в рукава.
— Шесть дней она сражается за свою жизнь. Невероятно!
Хобен улыбнулся и кивнул:
— Да, нашу Креггу так просто не одолеешь. Она еще оправится.
Сестра Алканет поморщилась:
— Вы все почему-то считаете, что Крегга будет жить вечно. Но бессмертных существ нет на свете. Крегга очень стара. Кроме того, стрела попала почти в сердце. Уж я-то ее рану видела. К сожалению, ее дни сочтены.
— Уверяю вас, сестра, большинство рэдволльцев знают об этом. Жизнь не бесконечна, но надежда теплится, пока продолжается жизнь. И я прошу вас, сестра, не торопиться с разговорами о ее смерти.
Сестра смерила Хобена ледяным взглядом:
— Как хотите, как хотите.
И, гордо выпрямившись, она удалилась своей обычной деревянной походкой.
Мгера и Фавилла устроились на подушках рядом с барсучихой. Крегга чаще всего спала, но Мгера то и дело забегала в Большой зал, чтобы проведать матушку-барсучиху и сообщить ей местные новости.
— Знаешь, Крегга, нынче вечером в твою честь готовится маленький праздник.
Фавилла в ужасе прикрыла глаза хвостом:
— Мгера, это же сюрприз, а ты… Что скажет брат Бобб?
— Да я уже знаю, знаю, — усмехнулась Крегга. — Слышала, как Бобб с Броглом меню обсуждали. Я здесь много чего слышу. Вот сейчас, например, к нам пожалует сама чума.