Страница:
Громадная лапа барсучихи вернула его на подлокотник.
—Уже почти стемнело. Сейчас ничего не найдешь.
—Л откуда ты знаешь, что стемнело, Крегга? — заинтересовалась Мгера.
—Чувствую тепло звезд, — усмехнулась Крегга и вытянула лапу к окну. — Прошел час после ужина, накапливается усталость… Принимаете объяснения, мисс?
—Кроме тепла звезд, — подтвердила Мгера, пристраиваясь к ногам Крегги. — Это ужасная выдумка.
Старая барсучиха погладила молодую выдру по голове:
—Спать пора, детишки, баиньки. Завтра продолжим, после завтрака.
—После завтрака! — спохватилась Мгера и вскочила. — Гундил, мы ведь пообещали маме, что поможем с тостом для овсяных лепешек. Побежали!
Брат Хобен растянулся на кровати, которую Крегга никогда но использовала, предпочитая свое удобное кресло. С него было удобнее вставать. Архивариус устроился поудобнее.
—Энергия молодости, Крегга! С какой скоростью они носятся!
—Хвала судьбе, я так больше не могу носиться, — усмехнулась Крегга. — Как только подумаю об этом, сразу устаю. Спокойной ночи, брат.
Филорн погнала Мгеру и Гундила прочь, как только они вбежали на кухню.
—Март в постель, оба, да побыстрее! Лепешки уже в духовке. Дрогг и выдры Командора мне уже помогли.
Идите, идите, мы тут справимся без вас.
Брогл высунулся из буфетной:
—Вы тоже идите, мэм. Нет нужды ждать, пока они испекутся. Мы сами легко с ними справимся.
И Филорн отправилась с детьми.
—Хороший парень Брогл, правда, Гундил?
—Хурр… Да, мэм. Конечно, мэм. Но самое приятное создание во всем аббатстве — мисс Мгера, извините.
—Нет-нет, — запротестовала Мгера. — Самое приятное, вежливое, спокойное существо в аббатстве — это ты, Гундил!
Крот замотал хвостом и втянул голову в плечи от удовольствия.
—Хурр, мурр, курр… аж у меня от похвал вскружилась голова… дыханье сперло…
Филорн засмеялась и обняла обоих:
—Давайте-ка по кроватям. Там придумаете на завтра новые комплименты друг другу.
—Конечно, мэм, хурр. Спокойной ночи, мэм!
10
11
—Уже почти стемнело. Сейчас ничего не найдешь.
—Л откуда ты знаешь, что стемнело, Крегга? — заинтересовалась Мгера.
—Чувствую тепло звезд, — усмехнулась Крегга и вытянула лапу к окну. — Прошел час после ужина, накапливается усталость… Принимаете объяснения, мисс?
—Кроме тепла звезд, — подтвердила Мгера, пристраиваясь к ногам Крегги. — Это ужасная выдумка.
Старая барсучиха погладила молодую выдру по голове:
—Спать пора, детишки, баиньки. Завтра продолжим, после завтрака.
—После завтрака! — спохватилась Мгера и вскочила. — Гундил, мы ведь пообещали маме, что поможем с тостом для овсяных лепешек. Побежали!
Брат Хобен растянулся на кровати, которую Крегга никогда но использовала, предпочитая свое удобное кресло. С него было удобнее вставать. Архивариус устроился поудобнее.
—Энергия молодости, Крегга! С какой скоростью они носятся!
—Хвала судьбе, я так больше не могу носиться, — усмехнулась Крегга. — Как только подумаю об этом, сразу устаю. Спокойной ночи, брат.
Филорн погнала Мгеру и Гундила прочь, как только они вбежали на кухню.
—Март в постель, оба, да побыстрее! Лепешки уже в духовке. Дрогг и выдры Командора мне уже помогли.
Идите, идите, мы тут справимся без вас.
Брогл высунулся из буфетной:
—Вы тоже идите, мэм. Нет нужды ждать, пока они испекутся. Мы сами легко с ними справимся.
И Филорн отправилась с детьми.
—Хороший парень Брогл, правда, Гундил?
—Хурр… Да, мэм. Конечно, мэм. Но самое приятное создание во всем аббатстве — мисс Мгера, извините.
—Нет-нет, — запротестовала Мгера. — Самое приятное, вежливое, спокойное существо в аббатстве — это ты, Гундил!
Крот замотал хвостом и втянул голову в плечи от удовольствия.
—Хурр, мурр, курр… аж у меня от похвал вскружилась голова… дыханье сперло…
Филорн засмеялась и обняла обоих:
—Давайте-ка по кроватям. Там придумаете на завтра новые комплименты друг другу.
—Конечно, мэм, хурр. Спокойной ночи, мэм!
10
Антигра продвигалась по лесу на север. Она знала место, где в кронах дубов и буков гнездились голуби. Лапы погружались в приятный мягкий мох, пятна света и тени играли в папоротниках, но красоты природы не занимали горностаиху. Она пригнулась и приготовила пращу. Два голубя клевали на земле прошлогодние желуди. Антигра завертела пращой над головой, прицеливаясь в более жирного. Но тут дернулась сумка на животе, камушки в ней грюкнули. Голуби взлетели к гнезду. Горностаиха выругалась и изменила прицел. Как только голубь сел в гнездо, камень свистнул в воздухе и, к удивлению Антигры, попал в цель. Голубь безжизненно обмяк… но, к несчастью, не свалился наземь, а остался в гнезде.
Придется лезть за ним! Антигра поправила сумку, накинула пращу на шею и прыгнула на дерево. Сначала с непривычки было тяжеловато, по выше ветви стали тоньше, и она быстро достигла гнезда. Рядом с мертвой голубкой лежали два яйца. Устроившись поудобнее, Антигра поглощала яйца и оглядывалась вокруг. Лагеря не видно, но в противоположной от него стороне вдалеке виднелись сквозь ветки покрытые снегами вершины гор. Ее больше интересовало, можно ли чем-нибудь еще поживиться, по гнезд больше не было видно. Она начала спуск и заметила, что внизу кто-то движется. Тень мелькала между деревьями, время от времени замирала, потом продолжала движение. Тагеранг!
Антигра не знала, что произошло в лагере, но перед ней оказалась цель. С пращой она обращалась неплохо. Горностаиха тут же осторожно полезла вниз. Никто не узнает, что эта она убила Тагеранга. А дальше… Она уже видела, как ее Грувена объявляют новым Тагерангом. Но тут ее внимание привлекло еще какое-то движение. Из зарослей выскользнул Сони Рат. Он остановился, исследуя папоротники, и Антигра решила не упустить момент.
— Я здесь. Сони Рат! — крикнула она, уже раскрутив камень над головой.
Сони вскинул голову — и тут же камень врезался ему между глаз. Умер вождь Юска мгновенно. Антигра спрыгнула с дерева и осторожно обошла тело. Сони лежал с широко раскрытыми глазами, сжимая копье.
И снова какие-то звуки! Кто-то еще неуверенным шагом пробирался сквозь лес. Антигра скользнула за ствол могучего дуба и притаилась. Появился Фелч. Он остановился, как бы не веря глазам, потом тоже обошел труп, не отрывая от него взгляда.
Антигуа вышла из-за дерева и подошла к лису.
—Покойник, — сказала она. — И убила его я!
Фелч издал вздох облегчения. Он присел рядом с хорьком и осмотрел его рапу.
—Да, готов. Я теперь ходок никудышный. Поэтому отстал, затаился, пропустил обоих. Сначала Тага, потом этого…
Фелч встал, вырвав копье из лапы трупа.
—Вот и пришел день, о котором ты говорила… Лежишь? — обратился он к мертвому хорьку. — Никаких приказаний, указаний… падаль гнусная! — И Фелч с яростью вонзил копье в грудь мертвеца. — Долго я об этом мечтал. Да и ты тоже, — снова повернулся он к Антигре.
—Да-да, — улыбнулась Антигра. — А что случилось в лагере? Почему Сони гнался за выдрой?
—Значит, мы теперь от обоих освободились, — подвела итог она, выслушав Фелча.
—Точно! — тряхнул копьем лис. — И никаких забот. Будем вдвоем править стаей, ты да я. Точно?
—Точно. Дай-ка копье. Я тоже хочу ткнуть нашего вождя на память.
Хихикая, как шаловливый малыш, Фелч передал копье Антигре. Он еще хихикал, когда Антигра, резко развернувшись, пронзила его копьем. Широко раскрыв глаза и разинув пасть, Фелч схватился обеими лапами за древко. Антигра зло уставилась в глаза лиса:
—Мой сын будет править стаей. Для тебя больше нет места. И ты слишком много знал.
У лагерных костров громоздились кучи хвороста. Грисса, поддерживая огонь, сидела у палатки Сони Рата и вглядывалась в ночь. Она почувствовала спиной острие копья и услышала шепот:
—Сони Рат умер.
Не пытаясь повернуться, Грисса ответила:
—Я уже знаю об этом, Антигра.
—Нагадала… Отгадала… А кто его убил, твое гадание не сказало? Обдумай ответ, если хочешь жить.
Грисса спокойно протянула лапу за спину и отвела копье в сторону. Так же спокойно звучал и ее голос:
—Мое гадание сказало, что ответ на этот вопрос есть у тебя.
—Мудрый ты зверь, — признала Антигра, оставаясь в тени. — А вот у меня было видение, будто мой Грувен теперь Тагеранг. Что ты на это скажешь?
—Это невозможно, — покачала головой Грисса. — Не кипятись, а слушай внимательно. У меня нет никаких сведений о смерти Тагеранга. По законам Юска, только тот, кто убьет Тагеранга, может занять его место. Другое дело вождь. Кто-то должен занять место убитого. И я могу помочь твоему сыну стать Грувеном Занном Юсказанном, главарем стаи, если ты этого хочешь.
Против этой идеи Антигра ничего не имела против.
—Хорошо. Говори, что делать?
Жрица закрыла глаза:
—Для начала погуляй в лесу. Потом вернешься и расскажешь свою историю. Я с твоим рассказом соглашусь. Потом Грувен с сильным отрядом отправится догонять Тагеранга, а до его возвращения мы будем править стаей.
—Согласна, — кивнула головой Антигра и исчезла во тьме.
Через некоторое время Антигра появилась в лагере и подняла всех на ноги воплями:
—Сони Рат убит! Тагеранг убил его!
Толпа последовала за ней до палатки Сони, где все еще сидела Грисса. Жрица мигом всех утихомирила, бросив в огонь что-то, что вызвало яркую синюю вспышку.
—Я видела смерть Сони Рата вчера, когда бросила кости.
—Да, помню, — подтвердил Спиногрыз. — И после этого ты обхватила голову лапами.
К Антигре подобрался Грувен и спросил шепотом:
—Что случилось? Ты видела его мертвым?
Антигра больно ткнула его в бок и прошипела:
—Отойди от меня и держи язык за зубами, пока не скажу, что делать. От этой ночи многое зависит.
—По Гриссе видно было, что предзнаменования плохи… Да… Казалось, что она видит смерть, — вторили Спиногрызу другие свидетели.
Жрица вскочила и взмахнула плащом.
—Пусть говорит Антигра! — крикнула она. — Антигра, расскажи, что случилось, что ты видела, что знаешь!
Все тут же уставились на горностаиху.
—Я влезла на дерево к голубиному гнезду, чтобы найти яйца. И тут я услышала шаги и увидела внизу Фелча. За ним появился Сони Рат. Он крикнул Фелчу, тот обернулся, и Сони убил его, метнув копье. Предателя Тагеранга я сначала не видела. А он увидел, что Сони безоружен, выскочил и метнул нож. Нож попал Сони в лоб рукояткой, но вождь потерял сознание. Меня Тагеранг не заметил. Я начала спускаться с дерева, чтобы защитить нашего вождя, но Тагеранг вырвал копье из тела Фелча и убил Сони Рата. И сразу скрылся в северном направлении, к горам. Ужасно, ужасно! Я застыла от горя. Ничего не оставалось, как поспешить к вам с дурными вестями. Ни когда не забуду этого страшного зрелища! — Прикрыв глаза лапой, Антигра опустилась наземь. — Отомстить предателю Тагерангу! — завопила она, лежа на земле. — Дух Сони взывает к мести от входа в Темные Леса!
Тут раздался пронзительный вопль Гриссы. Она двинулась с места, исполняя какой-то жуткий мистический танец. Зверье расступалось, давало ей место, опасаясь, что прикосновение колдуньи принесет беду. Все они боялись непонятного. Жрица приблизилась к Грувену и коснулась лапой его головы. Грувен глянул на мать, но та жестом приказала стоять смирно. И он замер, глядя на Гриссу.
—Тот ли это, кого ты избрал, Сони Рат? — завопила
Грисса. Она замерла, испустила громкий вздох, опустилась перед Грувеном наземь и коснулась головой его ног:
—Очнись наконец! Будь вождем, а не сонной жабой. Скажи им что-нибудь.
Она нырнула в толпу и хрипло завопила:
—Грувен Занн Юсказанн!
К ней присоединились другие голоса, и вскоре вся толпа орала во всю глотку:
—Грувен Занн Юсказанн! Грувен Занн Юсказанн!
Грувен поднял меч, и все смолкли. Он звучно и не перевирая слов повторял то, что стоящая за ним Грисса шептала в его ухо:
—Воины Юсказанн! Трусливый Тагеранг не сможет убежать от моего гнева. Клянусь этим мечом, что он заплатит за свое предательство. Я выберу лучших из вас и принесу в лагерь его голову. Мы двинемся на рассвете. Все будут бояться нашей стаи. Скажите, храбрые мои, как вас теперь называть?
Звери закричали, потрясая оружием:
—Юсказанн! Юсказанн! Грувен Занн Юсказанн!
Все шло, как задумала Грисса. Стая вела себя согласно ее плану. Она то и дело подбрасывала в костер свои порошки, и пламя окрашивалось в синий, красный, серебристый цвета, из пего валил то белый, то лиловый дым. Тут жрица кинула наземь свои гадальные косточки и раковины.
—Сони Рат взывает от врат ада! Выдра — предатель Тагеранг, убийца вождя, трусливый беглец. Он не может оставаться Тагерангом. Позор падет на нашу стаю, если он останется в живых. Грувен Занн Юсказанн должен убить его и взять себе титул Тагеранга. Иди, о Грувен Занн Юсказанн, принеси честь своей стае, гордящейся новым именем! Отомсти за убийство вождя, убей трусливого беглеца и прими имя Грувен Занн Тагеранг!
Даже сквозь дым и пламя Грисса видела огоньки удовлетворения в глазах Антигры.
Далеко на севере, в лесах Цветущих Мхов, Тагеранг вынырнул из широкого потока. Отряхнувшись, он сел на берег, пытаясь разобраться в себе. Он покинул тех, которых знал с рождения. Одиночка, отщепенец, изгнанник. Но оп чувствовал себя свободным и счастливым. Конечно, раньше он восхищался Сони, его силой, волей, решимостью. Но он никогда не был привязан к Сони по-настоящему, не любил его, не называл отцом. Тага не беспокоило, что Сони идет по его следу. Хорек стар, не так быстр, как раньше, его вспыльчивость и резкая смена настроений неизбежно ведут к ошибкам. Таг почувствовал радость и облегчение, вызванные освобождением от всего этого стада по имени Юс карат. Жизнь в его распоряжении. А что делать дальше — над этим он пока не задумывался. Тут он вспомнил о горе.
Он несколько раз в течение своего пути на север видел эту гору. Она выныривала в просветах между деревьями, вырисовывалась снежно-белым конусом на фоне голубого неба. Он прошел вдоль берега, выискивая точку повыше, приподнялся на цыпочках и снова увидел эту таинственную и прохладную громаду, сероватую на фоне звездного неба. Вдруг его неудержимо потянуло туда. Никогда он еще в горах не бывал! Загоревшись этим желанием, он высоко подпрыгнул и заорал:
—Я иду к тебе в гости, гора!
Подпрыгнув, он ударился головой обо что-то твердое, висящее в листве дерева. Таг протянул лапу и нащупал грушу, еще твердоватую, но сладкую и довольно сочную. Жуя, с набитым ртом, он сорвал еще одну и снова закричал:
—Подожди, гора, я скоро приду!
— Й-й-й-и-и-к! Речная собака умом тронулась. Держись подальше, Крозби!
—Не бойся, Претил, я с ним разберусь!
Таг вытянул шею, пытаясь разглядеть говорящих. Перед ним у кромки воды стояли две береговые полевки. Он улыбнулся им и вежливо сказал:
—Привет!
Толстый самец в домотканой ночной рубахе держал в лапе дубину и стоял перед самкой в позе защитника.
—Я вот тебя сейчас поприветствую дубиной, веслохвост чокнутый. Ты кто такой и что тут у нас делаешь?
Таг смерил забияку взглядом и негромко протянул:
—Я бы на твоем месте поразмыслил, прежде чем хвататься за дубину.
Полевка, пыхтя и отмахиваясь от спутницы, которая пыталась его удержать, неуклюже полез вверх по береговому склону.
—Хо-хо, он бы пораздумал… раздумчивый какой… Да я и не таких, как ты, бродяга речной…
Тагу не хотелось ни с кем связываться, и он попытался прояснить обстановку.
—Послушай, друг, я не понимаю, из-за чего ты так разошелся?
Отпихнув свою подругу, полевка аж подпрыгнул от возмущения.
—Из-за чего взволновался? Хорошенькое дельце! Он тут орет и буянит, будит детенышей, тырит наши груши.
А я с ним целоваться должен да за все это благодарить!
Разъяренный блюститель порядка и покоя бросился на Тага. Тот легко увильнул в сторону, и нападающий, промахнувшись, свалился ничком, проехавшись носом по земле. Таг наступил ему на затылок, а дубину прижал к земле мощным хвостом.
—Охо-хо-хоньки-и-и-и! — запищала молодая полевка, — Теперь он нас убьет, сожрет, и ииктохоньки-то нас не спасет! И-и-и-и-и!
Отобрав у вояки дубину, Таг поднял его за шиворот И посадил рядом с полевкой.
—Я вас ни убивать, ни пожирать не собираюсь. Я ваш друг. Утрите слезы.
—Не трогай меня, отстань, грубиян! — Она оттолкнула его успокаивающую лапу.
Его бывший противник уже собрался с духом и трезво оценил обстановку.
—Э-э-э, мать… Перестань вопить, закрой шлюзы, золотце мое. Он нас не тронет, видишь? Я Крозби, а ее зовут Претил, моя хозяюшка. А ты кто?
—А я просто Таг. Так меня и зови.
Претил протерла глаза краем ночной рубахи и залепетала:
—Очень приятно ветре… Ик! Ветре… Ик! Такого… Ик!
Крозби обнял свою толстушку-жену и пояснил:
—Это она от плача заикала. Придержи морду лапой и хлопни по земле хвостом хорошенько, Претил! Сразу пройдет. Ты, должно быть, голодный, Таг? Потому и груши зеленые слопал?
—Извини, я не знал, что это ваши груши. А и точно, я проголодался. Все некогда было о еде подумать, с полудня ничего не ел.
Крозби отряхнул пыль с рубахи жены, потом занялся собой.
—Ну, ото дело поправимое. Пошли с нами, мы быстро набьем твое брюхо.
Обиталище береговых полевок находилось в том самом холме, на вершине которого прыгал Таг. Замаскированный вход скрывался в береговом склоне. Стены и потолки коридоров укрепляли корпи растущего на холме грушевого дерева. Кроме нескольких семейств береговых полевок здесь нашли приют большое семейство водных полевок и одна семья сухопутных.
Все они собрались вокруг Тага, с почтением озирая его могучую фигуру и янтарную рукоять ножа с сипим камнем. Малыши катались на хвосте выдры и трогали его лапы.
—У-у-у, какой здоровенный!
—Сильнющий, наверно…
—А нож какой! Вот тебе сейчас хвост отхватит!
—Прочь все, прочь! — отогнала малышню Претил. — Отстаньте от бедного путника, ему пора покушать.
Это сообщение сменило обсуждаемую тему.
—Спорим, тебе столько не съесть, сколько он съест.
—Запросто бы проглотил, если б был таким же здоровущим.
—А как он будет из наших тарелок? Ему из котла надо.
Крозби смел их в сторону и присел рядом с Тагом.
К ним подсел косматый самец водной полевки.
—Таг, а это Заместин. Он тут заместитель главного, потому и имя такое.
Стол покачнулся от напора малышни, старавшейся получше рассмотреть пришельца.
—Кыш отсюда! — шикнул на них Заместин. — Покажите-ка лучше, как вы танцуете. Раккаду, изобрази им музыку.
Перед Тагом появился каравай теплого орехового хлеба и сковорода с тушеными овощами.
—Тарелкой при твоих габаритах не обойдешься. Кушай на здоровье!
Крозби наполнил кружки фруктовым напитком, и трапеза началась под музыку, пение и танцы.
За всю жизнь Таг лишь несколько раз слышал пение крыс у костра. Теперь он, не прекращая жевать, принялся притопывать в такт, и вскоре у него даже лапы устали. Даже самые маленькие полевки не только отлично танцевали, но и крутили сальто и потешно кувыркались, не выпадая из такта. Но вот пляс закончился, и вся толпа снова устремилась к столу.
Тут появилась Претил.
—Последнего, кто захрапит, выстираю в реке!
С оглушительными воплями малыши разбежались по спальням, зарылись в моховые подстилки и усердно засопели носами, изображая крепкий, здоровый сон.
—Ну вот, отделались от них на ночь. А теперь, Таг, солнце очей моих, поведай о себе. У нас вся ночь впереди, а мы послушать любим…
Таг приложился к кружке и задумался:
—С чего же мне начать…
Над лагерем забрезжил рассвет, и лапа Антигры безжалостно вытрясла Грувена из крепкого сна.
—Вставай, Грувен Занн. Тебя ждут великие дела. Грувен сел, покачиваясь и мыча:
—Еще темно. Я спать хочу…
Антигра с силой воткнула — меч в пол так близко от сына, что тот отскочил.
—Я не для того выжидала все эти сезоны, чтобы выслушивать твое нытье. Ты теперь вождь. Вставай!
Он нехотя встал и накинул темно-красный плащ, полученный предыдущим вечером. Чуть коротковат, но солидности этот плащ все же прибавил. Грувен вытащил меч, припомнил события последних дней, и в нем вскипела ярость. Антигра оправила на нем плащ. Вглядевшись в его глаза, она пробормотала тихо, чтобы ожидающие снаружи не услышали:
—Так-то лучше. И помни, пока эта выдра живет, ты не можешь считаться полноценным вождем Юска. Найди его и уничтожь, все равно каким способом. В путь!
Грисса встретила Грувена у выхода из палатки. С ней рядом ждали вождя восемь вооруженных воинов. Она дождалась выхода Антигры и заговорила:
— Грувен Занн Юсказанн! Восемь лучших воинов сопровождают тебя. Ифира, Даграб, Ребро, Гробит, Бельмина, Раббад, Спиногрыз, Волог-лучник. Распоряжайся ими разумно и добудь голову предателя Тагеранга. Твоя мать и я проводим вас до места, где лежит убитый Сони Рат. Оттуда вы пойдете по следу. Воины, ваша задача — охранять вождя. Если вернетесь без него — умрете.
От палаток и костров зверье наблюдало, как удалялся поисковый отряд. Они направились через лес к дубу, возле которого произошло убийство. Грисса замыкала шествие, рядом с ней шла Ифира, самый доверенный помощник Сони Рата. Много крови видела Ифира, множеством способов убийства владела эта ласка. Ифира получила от Гриссы подробные наставления. Она знала, что делать, если Грувен проявит страх или забудет цель похода. В лесах ведь часто происходят несчастные случаи.
Придется лезть за ним! Антигра поправила сумку, накинула пращу на шею и прыгнула на дерево. Сначала с непривычки было тяжеловато, по выше ветви стали тоньше, и она быстро достигла гнезда. Рядом с мертвой голубкой лежали два яйца. Устроившись поудобнее, Антигра поглощала яйца и оглядывалась вокруг. Лагеря не видно, но в противоположной от него стороне вдалеке виднелись сквозь ветки покрытые снегами вершины гор. Ее больше интересовало, можно ли чем-нибудь еще поживиться, по гнезд больше не было видно. Она начала спуск и заметила, что внизу кто-то движется. Тень мелькала между деревьями, время от времени замирала, потом продолжала движение. Тагеранг!
Антигра не знала, что произошло в лагере, но перед ней оказалась цель. С пращой она обращалась неплохо. Горностаиха тут же осторожно полезла вниз. Никто не узнает, что эта она убила Тагеранга. А дальше… Она уже видела, как ее Грувена объявляют новым Тагерангом. Но тут ее внимание привлекло еще какое-то движение. Из зарослей выскользнул Сони Рат. Он остановился, исследуя папоротники, и Антигра решила не упустить момент.
— Я здесь. Сони Рат! — крикнула она, уже раскрутив камень над головой.
Сони вскинул голову — и тут же камень врезался ему между глаз. Умер вождь Юска мгновенно. Антигра спрыгнула с дерева и осторожно обошла тело. Сони лежал с широко раскрытыми глазами, сжимая копье.
И снова какие-то звуки! Кто-то еще неуверенным шагом пробирался сквозь лес. Антигра скользнула за ствол могучего дуба и притаилась. Появился Фелч. Он остановился, как бы не веря глазам, потом тоже обошел труп, не отрывая от него взгляда.
Антигуа вышла из-за дерева и подошла к лису.
—Покойник, — сказала она. — И убила его я!
Фелч издал вздох облегчения. Он присел рядом с хорьком и осмотрел его рапу.
—Да, готов. Я теперь ходок никудышный. Поэтому отстал, затаился, пропустил обоих. Сначала Тага, потом этого…
Фелч встал, вырвав копье из лапы трупа.
—Вот и пришел день, о котором ты говорила… Лежишь? — обратился он к мертвому хорьку. — Никаких приказаний, указаний… падаль гнусная! — И Фелч с яростью вонзил копье в грудь мертвеца. — Долго я об этом мечтал. Да и ты тоже, — снова повернулся он к Антигре.
—Да-да, — улыбнулась Антигра. — А что случилось в лагере? Почему Сони гнался за выдрой?
—Значит, мы теперь от обоих освободились, — подвела итог она, выслушав Фелча.
—Точно! — тряхнул копьем лис. — И никаких забот. Будем вдвоем править стаей, ты да я. Точно?
—Точно. Дай-ка копье. Я тоже хочу ткнуть нашего вождя на память.
Хихикая, как шаловливый малыш, Фелч передал копье Антигре. Он еще хихикал, когда Антигра, резко развернувшись, пронзила его копьем. Широко раскрыв глаза и разинув пасть, Фелч схватился обеими лапами за древко. Антигра зло уставилась в глаза лиса:
—Мой сын будет править стаей. Для тебя больше нет места. И ты слишком много знал.
У лагерных костров громоздились кучи хвороста. Грисса, поддерживая огонь, сидела у палатки Сони Рата и вглядывалась в ночь. Она почувствовала спиной острие копья и услышала шепот:
—Сони Рат умер.
Не пытаясь повернуться, Грисса ответила:
—Я уже знаю об этом, Антигра.
—Нагадала… Отгадала… А кто его убил, твое гадание не сказало? Обдумай ответ, если хочешь жить.
Грисса спокойно протянула лапу за спину и отвела копье в сторону. Так же спокойно звучал и ее голос:
—Мое гадание сказало, что ответ на этот вопрос есть у тебя.
—Мудрый ты зверь, — признала Антигра, оставаясь в тени. — А вот у меня было видение, будто мой Грувен теперь Тагеранг. Что ты на это скажешь?
—Это невозможно, — покачала головой Грисса. — Не кипятись, а слушай внимательно. У меня нет никаких сведений о смерти Тагеранга. По законам Юска, только тот, кто убьет Тагеранга, может занять его место. Другое дело вождь. Кто-то должен занять место убитого. И я могу помочь твоему сыну стать Грувеном Занном Юсказанном, главарем стаи, если ты этого хочешь.
Против этой идеи Антигра ничего не имела против.
—Хорошо. Говори, что делать?
Жрица закрыла глаза:
—Для начала погуляй в лесу. Потом вернешься и расскажешь свою историю. Я с твоим рассказом соглашусь. Потом Грувен с сильным отрядом отправится догонять Тагеранга, а до его возвращения мы будем править стаей.
—Согласна, — кивнула головой Антигра и исчезла во тьме.
Через некоторое время Антигра появилась в лагере и подняла всех на ноги воплями:
—Сони Рат убит! Тагеранг убил его!
Толпа последовала за ней до палатки Сони, где все еще сидела Грисса. Жрица мигом всех утихомирила, бросив в огонь что-то, что вызвало яркую синюю вспышку.
—Я видела смерть Сони Рата вчера, когда бросила кости.
—Да, помню, — подтвердил Спиногрыз. — И после этого ты обхватила голову лапами.
К Антигре подобрался Грувен и спросил шепотом:
—Что случилось? Ты видела его мертвым?
Антигра больно ткнула его в бок и прошипела:
—Отойди от меня и держи язык за зубами, пока не скажу, что делать. От этой ночи многое зависит.
—По Гриссе видно было, что предзнаменования плохи… Да… Казалось, что она видит смерть, — вторили Спиногрызу другие свидетели.
Жрица вскочила и взмахнула плащом.
—Пусть говорит Антигра! — крикнула она. — Антигра, расскажи, что случилось, что ты видела, что знаешь!
Все тут же уставились на горностаиху.
—Я влезла на дерево к голубиному гнезду, чтобы найти яйца. И тут я услышала шаги и увидела внизу Фелча. За ним появился Сони Рат. Он крикнул Фелчу, тот обернулся, и Сони убил его, метнув копье. Предателя Тагеранга я сначала не видела. А он увидел, что Сони безоружен, выскочил и метнул нож. Нож попал Сони в лоб рукояткой, но вождь потерял сознание. Меня Тагеранг не заметил. Я начала спускаться с дерева, чтобы защитить нашего вождя, но Тагеранг вырвал копье из тела Фелча и убил Сони Рата. И сразу скрылся в северном направлении, к горам. Ужасно, ужасно! Я застыла от горя. Ничего не оставалось, как поспешить к вам с дурными вестями. Ни когда не забуду этого страшного зрелища! — Прикрыв глаза лапой, Антигра опустилась наземь. — Отомстить предателю Тагерангу! — завопила она, лежа на земле. — Дух Сони взывает к мести от входа в Темные Леса!
Тут раздался пронзительный вопль Гриссы. Она двинулась с места, исполняя какой-то жуткий мистический танец. Зверье расступалось, давало ей место, опасаясь, что прикосновение колдуньи принесет беду. Все они боялись непонятного. Жрица приблизилась к Грувену и коснулась лапой его головы. Грувен глянул на мать, но та жестом приказала стоять смирно. И он замер, глядя на Гриссу.
—Тот ли это, кого ты избрал, Сони Рат? — завопила
Грисса. Она замерла, испустила громкий вздох, опустилась перед Грувеном наземь и коснулась головой его ног:
Толпа следила за ее действиями как загипнотизированная. Грисса подвела Грувена к костру, в синем пламени которого даже его туповатая и озадаченная физиономия выглядела внушительно и загадочно. Жрица металась у костра и швыряла в пламя разные порошки. Огонь трещал, одна за другой следовали разноцветные вспышки. Антигра нырнула в палатку Сони и вытащила лучший плащ вождя. Она накинула плащ на плечи сына, втиснула ему в лапы меч и прошипела на ухо:
Грувен Занн! Юсказанн!
Ты нам вождь великий дан!
Внемли гласу мертвеца!
Убей убийцу-подлеца!
—Очнись наконец! Будь вождем, а не сонной жабой. Скажи им что-нибудь.
Она нырнула в толпу и хрипло завопила:
—Грувен Занн Юсказанн!
К ней присоединились другие голоса, и вскоре вся толпа орала во всю глотку:
—Грувен Занн Юсказанн! Грувен Занн Юсказанн!
Грувен поднял меч, и все смолкли. Он звучно и не перевирая слов повторял то, что стоящая за ним Грисса шептала в его ухо:
—Воины Юсказанн! Трусливый Тагеранг не сможет убежать от моего гнева. Клянусь этим мечом, что он заплатит за свое предательство. Я выберу лучших из вас и принесу в лагерь его голову. Мы двинемся на рассвете. Все будут бояться нашей стаи. Скажите, храбрые мои, как вас теперь называть?
Звери закричали, потрясая оружием:
—Юсказанн! Юсказанн! Грувен Занн Юсказанн!
Все шло, как задумала Грисса. Стая вела себя согласно ее плану. Она то и дело подбрасывала в костер свои порошки, и пламя окрашивалось в синий, красный, серебристый цвета, из пего валил то белый, то лиловый дым. Тут жрица кинула наземь свои гадальные косточки и раковины.
—Сони Рат взывает от врат ада! Выдра — предатель Тагеранг, убийца вождя, трусливый беглец. Он не может оставаться Тагерангом. Позор падет на нашу стаю, если он останется в живых. Грувен Занн Юсказанн должен убить его и взять себе титул Тагеранга. Иди, о Грувен Занн Юсказанн, принеси честь своей стае, гордящейся новым именем! Отомсти за убийство вождя, убей трусливого беглеца и прими имя Грувен Занн Тагеранг!
Даже сквозь дым и пламя Грисса видела огоньки удовлетворения в глазах Антигры.
Далеко на севере, в лесах Цветущих Мхов, Тагеранг вынырнул из широкого потока. Отряхнувшись, он сел на берег, пытаясь разобраться в себе. Он покинул тех, которых знал с рождения. Одиночка, отщепенец, изгнанник. Но оп чувствовал себя свободным и счастливым. Конечно, раньше он восхищался Сони, его силой, волей, решимостью. Но он никогда не был привязан к Сони по-настоящему, не любил его, не называл отцом. Тага не беспокоило, что Сони идет по его следу. Хорек стар, не так быстр, как раньше, его вспыльчивость и резкая смена настроений неизбежно ведут к ошибкам. Таг почувствовал радость и облегчение, вызванные освобождением от всего этого стада по имени Юс карат. Жизнь в его распоряжении. А что делать дальше — над этим он пока не задумывался. Тут он вспомнил о горе.
Он несколько раз в течение своего пути на север видел эту гору. Она выныривала в просветах между деревьями, вырисовывалась снежно-белым конусом на фоне голубого неба. Он прошел вдоль берега, выискивая точку повыше, приподнялся на цыпочках и снова увидел эту таинственную и прохладную громаду, сероватую на фоне звездного неба. Вдруг его неудержимо потянуло туда. Никогда он еще в горах не бывал! Загоревшись этим желанием, он высоко подпрыгнул и заорал:
—Я иду к тебе в гости, гора!
Подпрыгнув, он ударился головой обо что-то твердое, висящее в листве дерева. Таг протянул лапу и нащупал грушу, еще твердоватую, но сладкую и довольно сочную. Жуя, с набитым ртом, он сорвал еще одну и снова закричал:
—Подожди, гора, я скоро приду!
— Й-й-й-и-и-к! Речная собака умом тронулась. Держись подальше, Крозби!
—Не бойся, Претил, я с ним разберусь!
Таг вытянул шею, пытаясь разглядеть говорящих. Перед ним у кромки воды стояли две береговые полевки. Он улыбнулся им и вежливо сказал:
—Привет!
Толстый самец в домотканой ночной рубахе держал в лапе дубину и стоял перед самкой в позе защитника.
—Я вот тебя сейчас поприветствую дубиной, веслохвост чокнутый. Ты кто такой и что тут у нас делаешь?
Таг смерил забияку взглядом и негромко протянул:
—Я бы на твоем месте поразмыслил, прежде чем хвататься за дубину.
Полевка, пыхтя и отмахиваясь от спутницы, которая пыталась его удержать, неуклюже полез вверх по береговому склону.
—Хо-хо, он бы пораздумал… раздумчивый какой… Да я и не таких, как ты, бродяга речной…
Тагу не хотелось ни с кем связываться, и он попытался прояснить обстановку.
—Послушай, друг, я не понимаю, из-за чего ты так разошелся?
Отпихнув свою подругу, полевка аж подпрыгнул от возмущения.
—Из-за чего взволновался? Хорошенькое дельце! Он тут орет и буянит, будит детенышей, тырит наши груши.
А я с ним целоваться должен да за все это благодарить!
Разъяренный блюститель порядка и покоя бросился на Тага. Тот легко увильнул в сторону, и нападающий, промахнувшись, свалился ничком, проехавшись носом по земле. Таг наступил ему на затылок, а дубину прижал к земле мощным хвостом.
—Охо-хо-хоньки-и-и-и! — запищала молодая полевка, — Теперь он нас убьет, сожрет, и ииктохоньки-то нас не спасет! И-и-и-и-и!
Отобрав у вояки дубину, Таг поднял его за шиворот И посадил рядом с полевкой.
—Я вас ни убивать, ни пожирать не собираюсь. Я ваш друг. Утрите слезы.
—Не трогай меня, отстань, грубиян! — Она оттолкнула его успокаивающую лапу.
Его бывший противник уже собрался с духом и трезво оценил обстановку.
—Э-э-э, мать… Перестань вопить, закрой шлюзы, золотце мое. Он нас не тронет, видишь? Я Крозби, а ее зовут Претил, моя хозяюшка. А ты кто?
—А я просто Таг. Так меня и зови.
Претил протерла глаза краем ночной рубахи и залепетала:
—Очень приятно ветре… Ик! Ветре… Ик! Такого… Ик!
Крозби обнял свою толстушку-жену и пояснил:
—Это она от плача заикала. Придержи морду лапой и хлопни по земле хвостом хорошенько, Претил! Сразу пройдет. Ты, должно быть, голодный, Таг? Потому и груши зеленые слопал?
—Извини, я не знал, что это ваши груши. А и точно, я проголодался. Все некогда было о еде подумать, с полудня ничего не ел.
Крозби отряхнул пыль с рубахи жены, потом занялся собой.
—Ну, ото дело поправимое. Пошли с нами, мы быстро набьем твое брюхо.
Обиталище береговых полевок находилось в том самом холме, на вершине которого прыгал Таг. Замаскированный вход скрывался в береговом склоне. Стены и потолки коридоров укрепляли корпи растущего на холме грушевого дерева. Кроме нескольких семейств береговых полевок здесь нашли приют большое семейство водных полевок и одна семья сухопутных.
Все они собрались вокруг Тага, с почтением озирая его могучую фигуру и янтарную рукоять ножа с сипим камнем. Малыши катались на хвосте выдры и трогали его лапы.
—У-у-у, какой здоровенный!
—Сильнющий, наверно…
—А нож какой! Вот тебе сейчас хвост отхватит!
—Прочь все, прочь! — отогнала малышню Претил. — Отстаньте от бедного путника, ему пора покушать.
Это сообщение сменило обсуждаемую тему.
—Спорим, тебе столько не съесть, сколько он съест.
—Запросто бы проглотил, если б был таким же здоровущим.
—А как он будет из наших тарелок? Ему из котла надо.
Крозби смел их в сторону и присел рядом с Тагом.
К ним подсел косматый самец водной полевки.
—Таг, а это Заместин. Он тут заместитель главного, потому и имя такое.
Стол покачнулся от напора малышни, старавшейся получше рассмотреть пришельца.
—Кыш отсюда! — шикнул на них Заместин. — Покажите-ка лучше, как вы танцуете. Раккаду, изобрази им музыку.
Перед Тагом появился каравай теплого орехового хлеба и сковорода с тушеными овощами.
—Тарелкой при твоих габаритах не обойдешься. Кушай на здоровье!
Крозби наполнил кружки фруктовым напитком, и трапеза началась под музыку, пение и танцы.
За всю жизнь Таг лишь несколько раз слышал пение крыс у костра. Теперь он, не прекращая жевать, принялся притопывать в такт, и вскоре у него даже лапы устали. Даже самые маленькие полевки не только отлично танцевали, но и крутили сальто и потешно кувыркались, не выпадая из такта. Но вот пляс закончился, и вся толпа снова устремилась к столу.
Тут появилась Претил.
—Последнего, кто захрапит, выстираю в реке!
С оглушительными воплями малыши разбежались по спальням, зарылись в моховые подстилки и усердно засопели носами, изображая крепкий, здоровый сон.
—Ну вот, отделались от них на ночь. А теперь, Таг, солнце очей моих, поведай о себе. У нас вся ночь впереди, а мы послушать любим…
Таг приложился к кружке и задумался:
—С чего же мне начать…
Над лагерем забрезжил рассвет, и лапа Антигры безжалостно вытрясла Грувена из крепкого сна.
—Вставай, Грувен Занн. Тебя ждут великие дела. Грувен сел, покачиваясь и мыча:
—Еще темно. Я спать хочу…
Антигра с силой воткнула — меч в пол так близко от сына, что тот отскочил.
—Я не для того выжидала все эти сезоны, чтобы выслушивать твое нытье. Ты теперь вождь. Вставай!
Он нехотя встал и накинул темно-красный плащ, полученный предыдущим вечером. Чуть коротковат, но солидности этот плащ все же прибавил. Грувен вытащил меч, припомнил события последних дней, и в нем вскипела ярость. Антигра оправила на нем плащ. Вглядевшись в его глаза, она пробормотала тихо, чтобы ожидающие снаружи не услышали:
—Так-то лучше. И помни, пока эта выдра живет, ты не можешь считаться полноценным вождем Юска. Найди его и уничтожь, все равно каким способом. В путь!
Грисса встретила Грувена у выхода из палатки. С ней рядом ждали вождя восемь вооруженных воинов. Она дождалась выхода Антигры и заговорила:
— Грувен Занн Юсказанн! Восемь лучших воинов сопровождают тебя. Ифира, Даграб, Ребро, Гробит, Бельмина, Раббад, Спиногрыз, Волог-лучник. Распоряжайся ими разумно и добудь голову предателя Тагеранга. Твоя мать и я проводим вас до места, где лежит убитый Сони Рат. Оттуда вы пойдете по следу. Воины, ваша задача — охранять вождя. Если вернетесь без него — умрете.
От палаток и костров зверье наблюдало, как удалялся поисковый отряд. Они направились через лес к дубу, возле которого произошло убийство. Грисса замыкала шествие, рядом с ней шла Ифира, самый доверенный помощник Сони Рата. Много крови видела Ифира, множеством способов убийства владела эта ласка. Ифира получила от Гриссы подробные наставления. Она знала, что делать, если Грувен проявит страх или забудет цель похода. В лесах ведь часто происходят несчастные случаи.
11
Брат Хобен на следующее утро проснулся поздно. Пустое кресло Крегги говорило о том, что она уже встала и где-то чем-то занята. Архивариус подошел к стойке с тазом, сполоснул морду и пробормотал:
— Могла бы и разбудить! Что это она… Столько провалялся!
Он поспешил вниз. За столами — никого. Тишина. Озадаченный Хобен стоял и молча грыз кончики усов. Тут он услышал звук и бросился на кухню, из которой этот звук донесся до его ушей.
Юный Брогл загружал тележку холодным мятным чаем и ежевиковыми пирогами, только что из печи.
—Что случилось? Где народ? — набросился на Брогла брат Хобен.
—Что случилось? — переспросил Брогл. — Сейчас скажу, что случилось, брат Хобен. Поиск обернулся пик-пиком. Теперь, когда мы разгадали эту вчерашнюю загадку, все только о ней и думают, а заодно и завтракают на свежем воздухе у южной стены. Сейчас свезу им добавку. Хорошо спалось, брат Хобен?
Хобен принялся помогать Броглу.
—Ох, спал как чурбан. В комнате Крегги так тихо, кровать удобная. А она спит только в кресле. Тихая комната, никто под дверью не носится… Давай, Брогл, я тяну, ты толкай. Осторожненько…
У южной стены творилось что-то невообразимое. Навстречу тележке двинулся Бурак со стаканом в одной лапе и недоеденной овсяной лепешкой, с которой капал мед, в другой.
—Что я вижу! — закричал заяц. — Два бравых парня доставили пополнение к рядам изможденных бойцов, во! Молодцы, ребята! Теперь заботу о тележке беру на себя. Уж я-то за ней прослежу.
—Лапы прочь, обжора!
Заяц увернулся от поварешки брата Бобба и миролюбиво пояснил:
—Хотел помочь, во, только и всего. Я всегда и каждому рад помочь.
—Вот я как раз нуждаюсь в помощи, — сказала подошедшая к зайцу Филорн. — Надо согнать со стен малышню. Я их погоню сверху, а вы, сэр, постерегите здесь, внизу, чтобы они снова не оказались наверху.
Бурак галантно подставил выдре согнутую в локте лапу и склонил перед нею голову:
—Не могу отказать прекрасной даме, во! Долг — мое второе имя, мэм. Ступени крепостной стены станут непреодолимым рубежом для этих мелких вредителей. Эй вы, мошкара, прочь со стены! Кому сказано!
Метко брошенный огрызок яблока попал в куцый заячий хвост. Филорн еле удержалась от смеха, а заяц свирепо уставился на маленького кротеныша:
—Коварный убийца, во! Мне не остается выбора. Я объявляю войну тебе и твоим союзникам, во, во!
Хобен нашел Креггу с Мгерой и Гундилом. Они завтракали, сидя на стареньком коврике возле самой стены. Хобен присел рядом, прихватив ячменную лепешку с айвовым джемом и стакан холодного мятного чая. Крегга отмахнулась от любопытной осы.
—Прекрасное утро, брат. Не ругайтесь, что не разбудила вас, вы так сладко спали! Не хотелось разрушать идиллию. Вы уж меня простите.
Архивариус замахал лапами:
—За что прощать? Я так прекрасно выспался! Ну, как дела с нашей последней загадкой? Все показывало на юг, до двух последних строк, как они там звучали…
—Хурр, сэрр, у вас память отличная. Не зря вы арканоид… архивоид… аквариум… архивариум. А загадка все там же.
Мгера долила чаю в стакан барсучихи.
—Мы только о ней и думаем, брат Хобен, но она поддается.
Крегга печально покачала головой:
—Оглядись, и ты поймешь почему. Тут заяц старается помочь тебе справиться с едой, тут и малышня носится под носом, сестра Алканет жалуется на все вокруг, Брогл болтает всяческую чушь… Не самое удачное место для решения трудной задачи. Брат Хобен указал наверх:
—Давайте поднимемся на стену. Филорн как раз выгнала оттуда малышей, заяц стережет ступени. Тихо, спокойно, и никто не мешает думать.
Заяц преградил им дорогу палкой, изображающей копье.
—Стой, кто идет?
—Пропустите, пожалуйста, — отозвался брат Хобен. — Нам нужно наверх.
—Малышне на стены вход воспрещен, во, — официальным тоном сообщил Бурак. — Вы, во, извините, не малышня?
Крегга протянула лапу, обхватила палку и подняла зайца вместе с его «копьем» в воздух.
—Не испытывайте мое терпение, сэр, — проворчала она и поставила зайца в сторонке на травку. — Мы что, похожи на малышей?
—Я только исполнял свой служебный долг, во, — несколько смущенно забубнил заяц. — И очень вежливо задал вежливый вопрос, во.
Хобен оказался прав. Наверху, около зубцов крепостной стены, было гораздо спокойнее. Мгера наслаждалась панорамой местности, по которой в южном направлении вилась тропа.
Крегга втянула в себя свежий утренний воздух:
—Да, здесь хорошо. Мгера, дорогая, одолжи мне свои глаза. Куда ты смотришь и что отсюда видишь?
—Смотрю на юг. Слева вижу лес, внизу пустошь и тропа. Справа равнина и подальше, к горизонту, холмы.
Барсучиха оперлась на ограждение стены.
—И все? Ничего необычного, чего ты раньше не видела? Вы, двое, давайте поможем ей.
Брат Хобен и Гундил внимательно изучали пейзаж.
—Нет, Крегга. Ничего нового. Привычная местность.
—Хурр, да, местность-окрестность… миленькая такая…
—А теперь повернитесь и посмотрите в сторону аббатства. Что вы видите?
—Верхушки деревьев леса, северную стену, цветники и ульи, лужайки…
—Хурр, аббатство большое-пребольшое, тропка к воротам, западная стена с главными воротами…
— Могла бы и разбудить! Что это она… Столько провалялся!
Он поспешил вниз. За столами — никого. Тишина. Озадаченный Хобен стоял и молча грыз кончики усов. Тут он услышал звук и бросился на кухню, из которой этот звук донесся до его ушей.
Юный Брогл загружал тележку холодным мятным чаем и ежевиковыми пирогами, только что из печи.
—Что случилось? Где народ? — набросился на Брогла брат Хобен.
—Что случилось? — переспросил Брогл. — Сейчас скажу, что случилось, брат Хобен. Поиск обернулся пик-пиком. Теперь, когда мы разгадали эту вчерашнюю загадку, все только о ней и думают, а заодно и завтракают на свежем воздухе у южной стены. Сейчас свезу им добавку. Хорошо спалось, брат Хобен?
Хобен принялся помогать Броглу.
—Ох, спал как чурбан. В комнате Крегги так тихо, кровать удобная. А она спит только в кресле. Тихая комната, никто под дверью не носится… Давай, Брогл, я тяну, ты толкай. Осторожненько…
У южной стены творилось что-то невообразимое. Навстречу тележке двинулся Бурак со стаканом в одной лапе и недоеденной овсяной лепешкой, с которой капал мед, в другой.
—Что я вижу! — закричал заяц. — Два бравых парня доставили пополнение к рядам изможденных бойцов, во! Молодцы, ребята! Теперь заботу о тележке беру на себя. Уж я-то за ней прослежу.
—Лапы прочь, обжора!
Заяц увернулся от поварешки брата Бобба и миролюбиво пояснил:
—Хотел помочь, во, только и всего. Я всегда и каждому рад помочь.
—Вот я как раз нуждаюсь в помощи, — сказала подошедшая к зайцу Филорн. — Надо согнать со стен малышню. Я их погоню сверху, а вы, сэр, постерегите здесь, внизу, чтобы они снова не оказались наверху.
Бурак галантно подставил выдре согнутую в локте лапу и склонил перед нею голову:
—Не могу отказать прекрасной даме, во! Долг — мое второе имя, мэм. Ступени крепостной стены станут непреодолимым рубежом для этих мелких вредителей. Эй вы, мошкара, прочь со стены! Кому сказано!
Метко брошенный огрызок яблока попал в куцый заячий хвост. Филорн еле удержалась от смеха, а заяц свирепо уставился на маленького кротеныша:
—Коварный убийца, во! Мне не остается выбора. Я объявляю войну тебе и твоим союзникам, во, во!
Хобен нашел Креггу с Мгерой и Гундилом. Они завтракали, сидя на стареньком коврике возле самой стены. Хобен присел рядом, прихватив ячменную лепешку с айвовым джемом и стакан холодного мятного чая. Крегга отмахнулась от любопытной осы.
—Прекрасное утро, брат. Не ругайтесь, что не разбудила вас, вы так сладко спали! Не хотелось разрушать идиллию. Вы уж меня простите.
Архивариус замахал лапами:
—За что прощать? Я так прекрасно выспался! Ну, как дела с нашей последней загадкой? Все показывало на юг, до двух последних строк, как они там звучали…
Гундил осторожно поддел засахаренную сливу.
Я тень, или почти что тень,
Меж камнем и водой стою весь день.
—Хурр, сэрр, у вас память отличная. Не зря вы арканоид… архивоид… аквариум… архивариум. А загадка все там же.
Мгера долила чаю в стакан барсучихи.
—Мы только о ней и думаем, брат Хобен, но она поддается.
Крегга печально покачала головой:
—Оглядись, и ты поймешь почему. Тут заяц старается помочь тебе справиться с едой, тут и малышня носится под носом, сестра Алканет жалуется на все вокруг, Брогл болтает всяческую чушь… Не самое удачное место для решения трудной задачи. Брат Хобен указал наверх:
—Давайте поднимемся на стену. Филорн как раз выгнала оттуда малышей, заяц стережет ступени. Тихо, спокойно, и никто не мешает думать.
Заяц преградил им дорогу палкой, изображающей копье.
—Стой, кто идет?
—Пропустите, пожалуйста, — отозвался брат Хобен. — Нам нужно наверх.
—Малышне на стены вход воспрещен, во, — официальным тоном сообщил Бурак. — Вы, во, извините, не малышня?
Крегга протянула лапу, обхватила палку и подняла зайца вместе с его «копьем» в воздух.
—Не испытывайте мое терпение, сэр, — проворчала она и поставила зайца в сторонке на травку. — Мы что, похожи на малышей?
—Я только исполнял свой служебный долг, во, — несколько смущенно забубнил заяц. — И очень вежливо задал вежливый вопрос, во.
Хобен оказался прав. Наверху, около зубцов крепостной стены, было гораздо спокойнее. Мгера наслаждалась панорамой местности, по которой в южном направлении вилась тропа.
Крегга втянула в себя свежий утренний воздух:
—Да, здесь хорошо. Мгера, дорогая, одолжи мне свои глаза. Куда ты смотришь и что отсюда видишь?
—Смотрю на юг. Слева вижу лес, внизу пустошь и тропа. Справа равнина и подальше, к горизонту, холмы.
Барсучиха оперлась на ограждение стены.
—И все? Ничего необычного, чего ты раньше не видела? Вы, двое, давайте поможем ей.
Брат Хобен и Гундил внимательно изучали пейзаж.
—Нет, Крегга. Ничего нового. Привычная местность.
—Хурр, да, местность-окрестность… миленькая такая…
—А теперь повернитесь и посмотрите в сторону аббатства. Что вы видите?
—Верхушки деревьев леса, северную стену, цветники и ульи, лужайки…
—Хурр, аббатство большое-пребольшое, тропка к воротам, западная стена с главными воротами…