Джоансен Айрис. Любовь и возмездие (Мой нежный враг)

   — Это единственное, что нам остается сделать, — усмехнулась Лани и спрыгнула в воду. — Боюсь, помимо этого нам предстоит преодолеть еще кое-какие препятствия.
   — Может быть, — на секунду задумалась Жозетта. — Но главное — то, что я доставила вас сюда.
   — Да, — Касси последовала примеру Лани. — И мы тебе чрезвычайно признательны.
   — Для настоящего морехода это сущий пустяк, — махнула рукой Жозетта.
   — И удача тут ни при чем? — спросила Лани.
   — Нет, конечно, — она вынула сверток из кармана куртки. — Я взяла несколько сот франков из конторки Джареда. Он всегда держит их на поездку во Францию. — Она сунула деньги Касси. — Они могут вам понадобиться, пока вы не обменяете английские фунты.
   — Ты украла у него деньги?
   — Позаимствовала на время, — уточнила девушка. — Они нужны вам больше, чем ему. — Сунув руку во второй карман, она вынула оттуда что-то блестящее. — Это рубиновое ожерелье Джаред подарил мне на прошлый день рождения. Станет туго, продайте и его. Если все обойдется, привезете назад.
   Слезы навернулись на глаза Касси.
   — Жозетта! Я не могу принять…
   — Тсс. — Жозетта положила ожерелье в карман плаща Касси и опять принялась шарить в своей куртке. — Еще одна вещь. Она тоже лежала на письменном столе. — И девушка вручила подруге маленький кинжал с рукояткой, украшенной драгоценными камнями и упрятанный в ножны из марокканской кожи. — Поскольку меня не будет с вами, вам необходимо взять с собой хоть что-то для защиты. — Она предупредила возражения Касси, крепко обняв ее. — У меня нет времени спорить с вами. С Богом! — И повернулась к Лани. — Я буду скучать.
   И прежде чем они успели вымолвить хоть слово, Жозетта двинулась снова вброд к ботику. Из-за холодной воды у нее перехватило дыхание, и она, не оборачиваясь, бросила:
   — И вы будете скучать по мне. Мне бы очень хотелось быть с вами, вы же видите, как легко все у меня получается.
   — Нам будет трудно без тебя, — сказала ей вслед Лани. — Но Джаред очень огорчится, если мы заберем тебя с собой.
   — Не думаю, что он и сейчас будет в восторге, — невесело засмеялась Жозетта. И посмотрела на светлеющий горизонт. — Скоро ему попадется на глаза моя записка.
   — Записка? — взволнованно переспросила Касси. — Ты оставила ему записку?
   — Конечно. Я люблю Джареда. И мне не хотелось доставлять ему беспокойство без особой необходимости. Я оставила записку в стойле Капу, в ней сообщила, куда мы отправились и что к вечеру я вернусь назад.
   — Тебе не следовало этого делать, — выдохнула Касси.
   — Почему? Теперь, когда он знает, где я и когда вернусь, он дождется моего возвращения в Морланд, чтобы узнать, где я вас высадила. Это даст вам время без помех добраться до Парижа. — Жозетта усмехнулась. — Разве не разумно?
   Касси не нашлась, что возразить.
   — Надеюсь, это нам не помешает. Жозетта уже разворачивала свой ботик.
   — Вам необходимо переодеться. Ваши мокрые платья тут же привлекут внимание. Надеюсь, вы уже заготовили подходящую историю о том, как оказались здесь. Наверное, мне следовало бы позаботиться и об этом, пока мы были в пути. И еще вам надо… — Она все еще продолжала отдавать распоряжения, но ветер наполнил паруса, и ботик стремительно понесся вперед.
   Жозетта помахала им на прощание. Касси стояла, подняв руку, пока тоненькую фигурку Жозетты не поглотил предрассветный туман. Они проделали большой путь. И Жозетта, должно быть, устала. Но ей придется пройти под парусами столько же и обратно.
   — Как ты думаешь, она сможет благополучно добраться до дома? — обеспокоенно спросила Касси.
   — Разумеется. Она выйдет в открытое море, когда окончательно рассветет. А море спокойно. — Лани мягко прикоснулась к плечу Касси. — Идем. Мы обязаны повиноваться нашему генералу и переодеться, как приказала мадемуазель.
 
   — Они сбежали. — Джаред комкал в кулаке записку. — Господи! Я задушу Жозетту собственными руками, как только она появится.
   Бредфорд забрал у него бумажку и расправил ее дрожащими от волнения руками.
   — Когда они ушли отсюда?
   — Отправь посыльного на «Жозефину», готовимся к отплытию. — Он невидящими глазами взглянул на Капу. — Мы отправимся тотчас же, как только поговорим с Жозеттой.
   — Если этот маленький дьяволенок приплывет, — заметил Бредфорд. — Она может отправиться с ними.
   — Она пообещала вернуться. И Касси не позволит ей рисковать больше, чем в этом есть необходимость. — Но зато Касси и Лани окажутся в опасности. Две одинокие женщины во вражеской стране без паспортов и друзей. Страх пронзил Джареда при мысли, что они, быть может, уже рискуют жизнями, пока он тут стоит. Но как найти их, если он даже и сию минуту отправится к берегам Франции?
   Жозетта. Наверняка знает кое-что об их планах, и он заставит ее выложить всю правду. Но ее не стоит ждать раньше вечера. А, может, и много позже, если ветер начнет крепчать. Он сходит с ума от беспокойства, но придется пересилить себя, набраться терпения и дождаться появления этого дьяволенка. Надо занять себя чем-нибудь. Джаред развернулся и направился к дверям конюшни.
   — Распоряжусь упаковать наши вещи в дорогу, а также попрошу миссис Брейкли собрать одежду для Касси и Лани. В ботик Жозетты они могли взять только самое необходимое. — Он шел по двору почти не сознавая, что Бредфорд рядом.
   Ясное солнечное утро, восемь часов. На ярком голубом небе ни облачка. Только бы не поднялся ветер. Только бы ничего с ними не случилось, взмолился мысленно Джаред.
   — Ты ведь предполагал, что такое рано или поздно произойдет, — спокойно заметил Бредфорд.
   — Но не таким образом. — В последнее время причина, по которой Касси оказалась здесь, отступила в глубь сознания. Как-то незаметно пребывание в Морланде отделило одно от другого. Он не вспоминал о Девилле, вернее, старался не думать. Хотя Касси — его дочь и имеет к нему самое прямое отношение.
   — Они умные женщины, — как бы услышал мольбу Джареда Бредфорд. — И будут очень осторожны.
   — Ты считаешь, что твои слова могут успокоить меня? — грубо спросил Джаред.
   — Нет. Себя, — тем же тоном ответил Бредфорд. — И не собираюсь осуждать тебя.
   Джаред посмотрел на Бредфорда и только сейчас понял, насколько тот выглядит бледным и осунувшимся. В другое время он бы посочувствовал дяде. Но сейчас ему не до него.
   — Считаешь, это моя вина?
   — Нет. Ты не мог прекратить свою погоню за Девиллом. А они — остановиться в попытках спасти его. — Странная улыбка промелькнула на его губах. — Такова судьба, друг мой.
   Судьба! Джаред не стал спорить с ним, как делал все последнее время. Впервые в своей жизни он не ощущал, что держит ее, эту капризную даму, судьбу, в своих руках. Его словно подхватил гигантский водоворот. И он, вынужденный подчиниться обстоятельствам, ничего не мог предпринять.
   — Прошу прощения, ваша светлость, — миссис Блейкли вышла им навстречу. — Гонец прибыл в замок несколько минут назад и передал вот это. — Она протянула конверт. — Он просил вручить его вам немедленно.
   — Благодарю вас, миссис Блейкли. — Джаред взял конверт. — Я попрошу вас выполнить ряд моих указаний. Пожалуйста, зайдите в библиотеку через несколько минут.
   — Непременно, ваша светлость.
   Джаред сорвал печать и вскрыл конверт. Быстро пробежав по строкам, он покраснел. После чего снова перечитал послание.
   — Что еще? — спросил Бредфорд, встревоженно глядя на племянника. — От кого это?
   — От Жильома.
 
   Джаред стоял у причала. Сгустились сумерки, когда ботик Жозетты вошел в бухту. Она настороженно посмотрела на его лицо, освещенное светом фонаря.
   — Мне ничего другого не оставалось. Им понадобилась помощь, — воскликнула она. Выпрыгнув из ботика, она не спеша привязала его. — Так что не стоит кричать на меня, — тараторила она, боясь взглянуть ему в лицо.
   — Я и не собираюсь.
   — Нет? — неуверенно переспросила девушка, повернувшись к нему. — Как не похоже на тебя. Я не думала, что…
   — Где они?
   — Во Франции.
   Джаред перевел дыхание.
   — Жозетта, я постараюсь быть очень терпеливым. Где именно?
   — Ты же понимаешь, они доверились мне. Бесчестно предавать друзей.
   — Ты считаешь, благороднее позволить, чтобы им перерезали горло и бросили в Сену?
   Глаза ее распахнулись.
   — Что?
   — Ты этого хочешь?
   — Нет, конечно. Но почему ты считаешь… — Она нахмурилась. — Ты хочешь напугать меня?
   — Просто пытаюсь тебе доходчиво объяснить, что ты помогла их доставить туда, где твоих друзей ждет смерть.
   — Я представляю, насколько это опасно. Но Касси хочет отыскать отца. — И добавила с вызовом: — До того, как это удастся тебе.
   — Шарль Девилл мертв.
   Она с ужасом посмотрела на него.
   — Откуда ты знаешь?
   — Получил письмо от Жильома из Парижа. — Его губы скривились. — Нынешним утром у меня только одни горькие известия.
   — Но почему это тебя так неприятно поразило? Ты желал ему смерти.
   — Я не хотел, чтобы его убил Рауль Камбре. Мне было необходимо, чтобы он, оставаясь живым, привел меня к Камбре.
   — А откуда Жильом узнал, что Камбре убил Девилла?
   — Он следил за Камбре. Вернее, Жильом не спускал глаз с художника Жак-Луи Давида. Тот немедленно отправился к Раулю Бониллу, как только к нему домой заявился, как считает Жильом, сам Девилл. Давид, я полагаю, рассказал о приезде Шарля, и Рауль назначил ему встречу вечером в кафе неподалеку от Сены. Больше Девилла никто не видел.
   Жозетта вздрогнула.
   — Ты уверен?
   — Жильом не сомневается.
   — И Давид причастен к убийству?
   — Прямо или косвенно. Во всяком случае он знает Рауля Бонилла. Жильом уверен, что Бонилл и Камбре — одно лицо. — Джаред пристально посмотрел в глаза девушки. — Почему тебя так интересует Давид?
   Жозетта помолчала.
   — Ты сказал мне чистую правду? Ты ведь не собираешься обманывать меня, чтобы я предала Касси и Лани?
   — Разве я когда-нибудь лгал тебе?
   — Нет, — она нервно откашлялась. — Тогда это совсем другое дело. Я ведь считала, что ты ненавидишь Девилла.
   — Хочешь прочесть записку Жильома?
   Она посмотрела ему в глаза и медленно покачала головой.
   — Но мне нужны подтверждения.
   — Они упоминали про Давида? Жозетта кивнула.
   — Они говорили о нем по дороге. Касси считала, что первым делом отец придет именно к нему. И собиралась встретиться с ним, как только доберется до Парижа.
   — Боже!
   — Ты думаешь, он сообщил о приезде Девилла Камбре?
   — Без сомнения. — Он сжал губы. — И Камбре не хочет, чтобы его узнали. Он уже убил одного, чтобы этого не произошло.
   — Но Касси не собирается никого искать, кроме своего отца. — Жозетта наконец поняла, в чем дело. — Но одно связано с другим.
   — Как день с ночью. Ты знаешь, где они собирались остановиться?
   — Понятия не имею. Но думаю, что смогут снять какую-нибудь комнатку неподалеку от дома Давида…
   Джаред развернулся и зашагал по причалу. Жозетта засеменила рядом.
   — Куда ты собираешься?
   — А как ты думаешь? В Париж. Бредфорд уже ждет меня на корабле.
   — Я хочу поехать с тобой.
   — Ты останешься здесь.
   — Хочешь наказать меня за то, что подвергла их опасности? Может, я и заслуживаю порицания. Но такое не из самых верных. Я не думала, что может произойти…
   — Знаю. — Джаред почти не смотрел на девушку. — И не собираюсь винить тебя. Наверное, Бредфорд прав. Так подшутила над всеми нами только судьба-злодейка. Рок. — Желваки перекатывались по его скулам. — Но я не хочу, чтобы и ты подвергалась опасности. Оставайся здесь и позаботься о Капу и Моргане. Касси не обрадуется, если ты бросишь лошадей на попечение конюхов.
   — Нет, конечно, — морщинки недовольства на ее лбу разгладились. — Но мне не хочется быть в стороне от всего. Я буду бояться за тебя.
   — Хорошо. И может, в следующий раз не станешь столь опрометчива. Вначале крепко подумаешь, а потом сделаешь.
   — Какой ты недобрый!
   Джаред стремительно шел к конюшне.
   — Если бы я не был до смерти напуган, то выпорол бы тебя так, чтобы месяц не могла сесть.
   — Ты напуган? — Жозетта ускорила шаг, стараясь не отставать от него. — Не представляла, что ты можешь чего-то бояться, Джаред!
   — Вот и наслаждайся моим страхом. Меня лично такое зрелище не приводит в восторг. — С этими словами он скрылся в дверях конюшни.
   — Прошу прощения, мадемуазель. — Давид небрежно улыбнулся, глядя на Касси. — Мне очень жаль, но я не смог возобновить свое знакомство с вашим отцом. Что, в общем-то, неудивительно, поскольку мы не очень знали друг друга и прежде.
   — Но вам очень хорошо известен Рауль Камбре, — вступила в разговор Лани. — А у нас есть все основания считать, что Шарль непременно хотел встретиться с этим мсье.
   — Это невозможно, — вздохнул Давид. — Рауль и я расстались после отъезда вашего отца на Таити. Камбре всегда стремился к уединенной жизни. Никого из близких у него не осталось.
   — Вы хотите сказать, что и понятия не имеете, где он сейчас? — спросила Касси.
   — Ни малейшего, — он посмотрел на Лани. — У вас очень интересная внешность. Шарль когда-нибудь писал вас?
   — Нет. Он всегда предпочитал рисовать пейзажи.
   — Серьезная ошибка с его стороны. Я тоже сотворил как-то пейзаж, но быстро отказался от красивых картинок. Долг художника перед самим собой и перед историей — стать своеобразным эмоциональным зеркалом современной жизни. Многие известные люди Франции мечтают о том, чтобы я запечатлел их на полотне.
   — Вы удачливый человек, — без всякого выражения констатировала Лани.
   — Гениальный, а не удачливый, — поправил ее Давид и быстро добавил: — даже Наполеон ценит меня…
   — Если отец еще не приходил к вам, значит, вскоре непременно появится, — перебила его Касси. — Сообщите нам об этом.
   — Пожалуйста, — мягко попросила Лани. — Это очень важно, мсье.
   — Но я не жду его, — напыжился Давид. — Уверяю вас. И, к тому же, я очень занятой человек. Как вы смеете беспокоить… — Он натужно усмехнулся. — Вы должны понимать, насколько художники нетерпимы и нетерпеливы, если общались с Шарлем. Мы следуем за мановением своей души и не подчиняемся законам, по которым живут все остальные.
   — Исключая моменты, когда по зову Наполеона вы возвращаетесь на грешную землю и вынуждены общаться с обыкновенными людьми. — Касси поднялась и направилась к дверям. — Мы будет ждать от вас сообщения.
   — Благодарим, что уделили нам время, мсье, — поклонилась Лани от дверей.
   — Драгоценное время, — колко поправил Давид. — И я не могу тратить его попусту.
   Лани снова улыбнулась ему.
   — Постараемся не беспокоить вас напрасно. Давид что-то пробурчал им вслед и отвернулся еще до того, как дверь за ними закрылась.
   — Думаю, с сегодняшнего дня все переговоры поведу я, — решила Лани. — Ты очень невежлива.
   — Он лжет. — Касси направилась к стоявшему у тротуара экипажу. — Я убеждена в этом.
   — Особой мудрости и не требуется, чтобы понять это, — пожала плечами Лани. — Он лжет не очень умело.
   — Чувствую, что папа здесь, в Париже. Усаживаясь рядом с ней, Лани вздохнула и заметила:
   — Значит, Давид солгал — либо в том, что Шарль не заходил к нему, либо… либо в чем-то другом.
   Касси дала знак кучеру трогаться.
   — Ты имеешь в виду Рауля Камбре?
   — Возможно.
   Холодок страха мурашками пробежал по спине Касси.
   — Боже, я надеюсь, что с ним не случилось несчастья. — Выглянув из окна, она попросила кучера повернуть за угол и остановиться.
   — Зачем? — удивилась Лани.
   — Давид может отправиться к отцу предупредить его о нашем появлении здесь. — Другого варианта она не хотела принимать. — Подождем и посмотрим, выйдет ли он из дома.
   — И проследим, куда он направится?
   — Я зайду в кафе, — не ответив на вопрос Лани, сказала Касси. — Его окна выходят на парадную дверь Давида. А ты оставайся здесь. Я присоединюсь к тебе, как только его увижу. — И Касси быстро направилась к кафе.
 
   — Я успел напрочь позабыть, в каких отвратительных заведениях пребывает Жильом, — заметил Бредфорд, оглядывая толпу у стойки таверны. — Ну и дымища здесь! Не увидишь даже кончиков пальцев на расстоянии вытянутой руки.
   — Или того, кто за соседним столиком. Что чрезвычайно удобно в некоторых случаях, — кивнул Джаред, пробежав взглядом по таверне. — Да где же он, черт бы его побрал? Он написал, что будет ждать меня здесь каждый вечер, пока я не свяжусь с ним.
   — Значит, он здесь. Хоть Жильом и пройдоха, но зато обязательный.
   — Пройдоха? — услышали они рядом с собой. Джаред повернулся. Толстопузый француз, стоя у них на спиной, нарочито громко рыгнул.
   — Я не пройдоха. Просто слишком честен для ваших английских манер.
   — Где ты был? — нетерпеливо перебил его Джаред. Глядя на Бредфорда, Жильом ответил:
   — Собирал нужные сведения среди отребья общества.
   — И что ты узнал?
   Жильом помедлил, по-прежнему твердо глядя на Бредфорда.
   — Примите мои извинения, — поклонился Бредфорд.
   Жильом пожал плечами и усмехнулся.
   — Это то, что должна сделать Англия, — извиниться за битву при Трафальгаре.
   — Согласен, но меня волнует другое. Я хочу получить от тебя сведения, за которые плачу хорошие деньги, — сказал Джаред. — Говори побыстрее, что нового? Где Камбре?
   — Сегодня к нему еще раз забегал Давид. И по словам моего человека по имени Вальбейн, художник выглядел сильно раздосадованным.
   — К нему приходил только Давид?
   — Да, он задержался лишь на несколько минут. После чего Камбре тоже ушел из дома в маленький пансионат на улице де Лион.
   — Зачем?
   — Он спрашивал там мадемуазель Девилл.
   Джаред напрягся.
   — И что?
   — Не застал ее на месте и вынужден был уйти. Джаред перевел дыхание.
   — Слава Богу!
   Жильом усмехнулся:
   — Но если бы он прошел на полквартала дальше, то нашел бы ее. Вальбейн видел, как две дамы следили за Камбре от его дома до самого пансионата. Они дождались его ухода, потом отпустили экипаж и вернулись к себе.
   — Боже! — повторил Бредфорд.
   — Вы знаете этих дам? — спросил Жильом.
   — Знаем, — ответил Джаред. — Камбре приходил еще раз?
   — До нашей встречи нет. — Жильом задумчиво посмотрел на Бредфорда и снова рыгнул. — Я прервал наблюдение, чтобы заморить червячка. Я умираю с голода. Надеюсь, мне позволено будет перекусить хотя бы хлебом с сыром?
   Джаред не услышал жалобы Жильома. Его волновал приход Камбре в пансионат.
   — Как давно это было?
   — Часа два назад, пожалуй.
   — Веди нас туда, — приказал Джаред.
   — Сейчас? — пожал плечами Жильом. — Я думал, вы первым делом отправитесь к Камбре. Никаких сомнений, это и есть ваш заклятый враг. Он полностью соответствует вашему описанию. И его друг Давид…
   — С ним мы разберемся позже. — Джареда волновало только одно: убедиться, что Лани и Касси вне опасности. И уже после этого отправляться к Камбре. Во время пути из Морланда ему представлялись картины одна страшнее другой. И он боялся не застать Касси в живых. Он просто не мог допустить такого.
   — И это после стольких лет поисков? — удивленно посмотрел на него Жильом. — Я не могу поверить… О, хорошо, хорошо. Это не мое дело. Идемте. Пансионат в десяти минутах езды в экипаже.
   Касси находилась совсем рядом, а Жильом заставил ждать его два часа! Гнев вспыхнул в нем с такой силой, что он еле удержался, чтобы не швырнуть этого французишку башкой об пол.
   — Откуда он мог знать, что они для нас намного важнее Камбре! — понизив голос, вразумил его Бредфорд. — Не теряй времени, Джаред.
   Важнее? Во всем мире для него не было ничего дороже Касси. А этот Жильом оставил ее, когда Камбре, подобно грифу, кружил над ней. И сейчас она совсем беззащитна. Гнев обернулся страхом за нее. Бредфорд прав, нельзя терять ни секунды. Схватив шляпу и перчатки со столика, Джаред подтолкнул Жильома к выходу.
 
   — Я не могу сидеть сложа руки и ждать. — Касси мерила шагами тесную комнатенку. — Давай пойдем к Камбре и переговорим с ним.
   — Намного безопаснее, если он снова сам заявится к нам.
   — Но папа может быть у него.
   — Думаешь, Камбре предложит ему остановиться у себя? — Лани покачала головой. — Вряд ли, если он и в самом деле такой негодный человек, каким ты его считаешь.
   — Может, Камбре запер его где-нибудь?
   — Надеюсь, Шарль не так глуп и простоват, чтобы позволить Камбре обвести себя вокруг пальца. — Лани помолчала. — Он не дурак. Мы даже не знаем, встречался ли он с Камбре.
   — Ну почему ты споришь со мной? — Касси сжала кулаки. — Все может произойти. Джаред, должно быть, уже в Париже. И если Камбре не добрался до папы, то тот обязательно выследит его и отомстит за смерть родных.
   — Я не спорю с тобой. Просто привожу все доводы за и против.
   — Мне следовало переговорить с Камбре, когда он вышел из пансионата. И я зря позволила тебе удержать меня.
   — Ну и что бы ты сделала? Глупо предпринимать что-нибудь против Камбре, не продумав дальнейшую ситуацию. У нас нет ничего против него. Одно очевидно — его обеспокоило наше появление в городе. Иначе он бы тотчас не прибежал к нам. Поверь, он примчится снова. Будет намного безопаснее, если мы расспросим его обо всем именно здесь и подумаем, что следует предпринять. — Лани сидела на подоконнике, глядя в окно. — А теперь ты, может, перестанешь метаться? У меня уже кружится голова от твоей ходьбы.
   — Извини, — Касси остановилась посреди комнаты. — Это из-за того… мы так близко… Я боюсь за папу.
   — Мы ничем не поможем ему, если не побеспокоимся о собственной безопасности.
   Касси понимала, подруга права, но не могла справиться с дурным предчувствием, охватившим ее. С первой же минуты, как она оказались в Париже, тревога не оставляла ее. Она чувствовала себя так, словно над ними нависла темная грозовая туча, которая каждую секунду могла опуститься на них, превратив день в ночь. Подойдя к Лани, она села на пол.
   — А что, если нам не удастся отыскать папу до приезда Джареда? — прошептала она. — Я не перенесу этого, Лани.
   Взгляд подруги обратился к ней.
   — Такое не случится.
   Лани все знает. Касси хотелось возразить подруге, убедить ее в беспокойстве только об отце. Но она не смогла сказать полуправду.
   — То, что я чувствую к Джареду, не имеет никакого отношения к папе. Неужели ты считаешь, что я позволю…
   — Бедная моя Каноа. — Лани потрепала ее по щеке. — Какую трудную тропу ты выбрала.
   — Я ничего не выбирала. И не хотела, чтобы так случилось. — Касси закрыла глаза. — Я ничего не могу поделать с собой, я люблю их обоих. Почему Господь позволил произойти такому? И как мне быть, что мне делать, если не смогу помешать Джареду убить отца?
   — Ты сумеешь удержать его.
   — И ты не презираешь меня? — Касси открыла глаза, полные слез.
   — За то, с чем невозможно справиться? — Лани покачала головой. — Как тебе такое вообще пришло в голову?
   — Потому что я ненавижу себя за это, — слабая улыбка появилась на ее губах. — Но я рада, что ты не изменила своего отношения ко мне. Я бы не перенесла этого.
   Теперь Лани встревожилась.
   — Если Камбре не придет к нам сегодня, мы с утра отправимся к нему.
   Касси кивнула и быстро поднялась с пола.
   — Если ты считаешь, что так будет лучше. Я не хочу…
   Громкий стук в дверь не дал ей закончить фразу. Чувство облегчения охватило Касси. Камбре! Наконец-то томительному ожиданию пришел конец, и она сможет что-то предпринять. Кинувшись к дверям, она распахнула их.
   — С удовольствием задушил бы тебя собственными руками, — поприветствовал ее Джаред.
   Не веря своим глазам, она изумленно смотрела на него.
   — Как ты…
   — Не ожидала? — Он вошел в комнату, увлекая ее за собой.
   — Не ожидала чего? Что найдешь его раньше меня?
   Бредфорд вошел следом за Джаредом и закрыл дверь.
   — Мы все понимаем. Но ваше опрометчивое решение весьма неразумно. И несправедливо по отношению к нам. — Он посмотрел на Лани и закончил убежденно. — Я очень испугался за тебя.
   К удивлению Касси, Лани покраснела.
   — Я не давала тебе права беспокоиться за меня.
   — Это право я получил давным-давно, — улыбнулся Бредфорд.
   — Вы с ума сошли? — Глаза Джареда сверкали от гнева. — Зачем вы следили за Давидом?
   — А как ты…
   — Человек Жильома шел за вами по пятам. — Он схватил ее за плечи. — Держись как можно дальше от Камбре, ты слышишь, что я говорю?
   — Слышу! — Касси встряхнула головой. — Но это не значит, что я собираюсь подчиняться твоим приказам. — Может, человек Жильома и сказал им, как найти их пансионат. Но как он мог знать, что они следили за художником? — Каким образом ты узнал, что мы собираемся пойти к Давиду?
   — Жозетта сказала нам.
   Касси посмотрела на него непонимающим взглядом.
   — Неправда. Она не могла предать нас.
   — Она спасала вашу жизнь. Касси покачала головой.
   — Не верю ни единому твоему слову. Ничто не могло заставить ее…
   — Она узнала, что все, имеющее значение прежде, теперь бессмысленно. — Он с нежностью гладил Касси по плечам. — Ей стало известно, что того, за кем ты ехала, уже нет.
   — О чем ты говоришь? Мой отец здесь.
   — Его больше нет. — Он разжал ладони. — Черт побери! Меньше всего мне хотелось бы сообщать тебе эту горестную новость.