Джоансен Айрис. Любовь и возмездие (Мой нежный враг)

   Касси стояла на шелохнувшись.
   — Какую?
   — Он мертв. — И поскольку Касси смотрела на него все теми же непонимающими глазами, быстро добавил: — Твой отец мертв, Касси.
   Боль и ужас пронзили ее. Закрыв глаза, она шепотом спросила:
   — Это ты убил его?
   — Нет! — Он прижал ее к себе. — Это сделал Камбре.
   Боль стала такой сильной, что слова не доходили до нее.
   — Откуда ты знаешь?
   — Получил письмо от Жильома как раз в день вашего побега из Морланда. Неделю назад Камбре встретился с твоим отцом в кафе неподалеку от Сены. Они сидели и разговаривали часа два. Казалось, друзья ведут задушевную беседу. Поздно вечером они вышли из кафе на пустынную улицу рядом с Сеной… — Джаред умолк. — Вряд ли ты захочешь выслушать остальное…
   — Нет. — Ей бы следовало отодвинуться от него, вяло промелькнуло в голове Касси, но до чего же надежно она чувствовала себя в его объятиях. — Я хочу знать все.
   — Они свернули за угол, и Вальбейн, человек Жильома, на какое-то время потерял их из виду, а когда снова нашел, Камбре уже сбрасывал тело твоего отца в воду.
   Касси содрогнулась. Ей приходилось несколько раз пересекать холодную темную реку, прежде чем они добрались до Парижа.
   — Его… нашли?
   — Еще нет, — он помолчал. — Жильем сказал, что в этом нет ничего необычного.
   Отца нет… и холодные воды реки стали ему могилой.
   — Тебе не удалось приложить к убийству руку, — тупо сказала она. — Должно быть, ты разочарован.
   — Касси! — Голос его сразу охрип.
   — Но ты выглядишь опечаленным. Не знаю, почему. Ведь ты хотел именно этого? — Наконец-то ей удалось собраться с силами и высвободиться из его рук. — Он мертв.
   — Что ты хочешь этим сказать? — Душевная мука исказила его лицо. — Я не хотел причинять тебе боль.
   — Он мертв. Как ты того и хотел.
   — Вздор.
   — Правда. — Слезы заливали лицо Касси. И бессвязные обвинения посыпались одно за другим. — Чего ты и добивался. От мертв. — Ужасные, страшные слова. Но Касси снова повторила. — Ты хотел его смерти.
   Джаред шагнул к ней.
   — Не смей прикасаться ко мне. Откуда я знаю, кто на самом деле убил его? Камбре ли? А вдруг ты?
   Джаред побледнел.
   — Можешь взглянуть на письмо Жильома.
   — Письмо, которое ты сам написал?
   — Я не убивал его, — гневно возразил Джаред. — Не скрою, что это было первой мыслью, когда я отыскал его. Не стану отрицать, что, быть может, почувствовал бы то же самое, встретив Девилла прежде, чем он увиделся с Камбре. Слишком долгие годы давила ненависть к нему мою грудь. И не представляю, как бы поступил, встретившись с ним. — Каждое слово вырывалось у него с болью. — Но я не убивал его, Касси.
   Ей страстно хотелось поверить его словам, осознала она с отвращением к себе. Джаред ненавидел ее отца, а она все еще продолжала любить его и хотела верить ему. Даже смерть отца не остановила ее предательства.
   — Уходи! — Касси прошла мимо Бредфорда и бросилась к Лани, все еще сидевшей на подоконнике.
   В глазах Лани застыли слезы. Она простерла руки к Касси. И они прижались друг к другу. Вот, кто любил ее отца, и вот, кто сумеет понять ее боль. Рядом с ней раздался голос Бредфорда:
   — Джаред не обманывает. Он сказал правду, Касси.
   Но Бредфорду тоже нельзя верить.
   — Мы придем утром, — сказал Джаред. — Надеюсь, к этому моменту вы успеете понять, что я не лгу. — Он помолчал. — И не беспокойтесь. Жильом будет следить за пансионатом на тот случай, если Камбре вздумает вернуться. Это такой коротышка с толстым брюхом. Если кто-то другой попробует подойти к вам, зовите его на помощь.
   Касси промолчала.
   — Идем, Бредфорд, — сказал Джаред, пробормотав что-то невнятное.
   — Подождите, — попросила Лани. — Куда вы идете?
   — Жильом снял для нас комнату, — помедлив, ответил Джаред.
   — Но вы собираетесь туда, — догадалась Лани. — Вы хотите убить Камбре? Нет! На сегодня хватит смертей. Мы не сможем больше этого вынести.
   Джаред хранил молчание.
   — Слышите меня? Хватит этого кошмара. Хватит насилия. Эту ночь мы будем оплакивать Шарля.
   — Только на сегодня, — согласился наконец Джаред. — Но большего я не могу вам обещать.
   — Если эта тварь убила Шарля, я не стану просить вас о большем. А теперь оставьте нас.
   — Лани, может, мне остаться?
   — Нам никто не нужен, — холодно ответила Лани. — Ты не станешь скорбеть о нем.
   Бредфорд вздохнул, а затем Касси услышала его тяжелые шаги. Дверь за ними закрылась.
   — Лани, — прошептала Касси.
   — Тсс… я знаю, — она еще крепче обняла Касси. — Сначала мы оплачем его, а потом будем вспоминать.
   — Вспоминать? — Касси не могла думать в эту минуту ни о чем другом, кроме отца.
   — Да, мы воскресим все самое хорошее, что связано с ним. — Лани нежно обняла ее. — Это поможет нам утишить боль утраты.
   — Но я не могу… Я не в состоянии сейчас говорить.
   — Сможешь. Я начну, а ты продолжишь, — слезы струились из глаз Лани, голос дрожал. — Но не сейчас. Пока что я тоже не в силах вымолвить ни слова.
   Прошло несколько часов, прежде чем иссяк поток слез. И тогда Лани заговорила.
   — Ты знала, что я встретила Шарля на берегу в день смерти моего отца и матери?
   — Нет. — Касси никогда не расспрашивала об обстоятельствах, которые привели Лани в их дом. Сначала потому, что ее переполняло негодование, а потом ей стало казаться, что Лани всегда жила с ними. — Они умерли в один день?
   — Погибли в штормовую ночь, на наш дом рухнуло дерево. Мы все были очень привязаны друг к другу, и я страдала так же, как мы сейчас. — Она невидящим взглядом посмотрела в окно. — Шарль услышал о случившемся и пришел. Он не знал ни меня, ни моих родителей, но видел, как я опечалена, и просидел рядом целый день. Держал меня за руку, гладил ее, чтобы я успокоилась. Клара постоянно твердила, что он желает мое тело. Но это неверно. Страсть пришла к нему позднее, в тот день его переполняла нежность. Месяц он навещал меня ежедневно, пока я несколько не оправилась после пережитого горя. И я была так признательна ему. Он помог пережить эти трудные дни, — она задумчиво улыбнулась. — И мне захотелось отблагодарить его. Он был потрясен и смущен, когда мне удалось соблазнить его. Он что-то бормотал о том, что я еще ребенок. Но им был Шарль, и ему требовались любовь и забота. — Лани снова улыбнулась. — Он нуждался во мне.
   — Да, ему всегда…
   — И он был добр к тебе, — быстро напомнила Лани.
   Но Касси уже не надо было подбадривать. Она вдруг поняла, что ей хочется говорить об отце. Она вспоминала, собирая бережно в памяти рассыпанные по разным годам крупицы, в которых проявлялись к ней внимание и любовь, небольшие подарки. А как часто ему приходилось прикрывать ее от неправедного гнева Клары.
   — Он купил мне Капу. Помнишь эту ночь? Они уже собирались застрелить жеребца. А я строила планы, как украсть его и сбежать с ним. Отец всячески пытался успокоить меня, но я продолжала плакать. И тогда он ушел из дому. — Касси помолчала, вспоминая. — А когда вернулся, то Капу стал моим. Он отдал королю четыре любимейших картины и заплатил шестерым его воинам, которые стреножили Капу и провели его по холмам в наше стойло. — События той ночи снова явственно вспомнились ей. — И в это утро умерла мама. Тебя тогда не было, но, думаю, ты бы полюбила ее. Она всегда оставалась такой мягкой и нежной, и она очень любила папу. Он рыдал от горя, но мне сказал, что она попала к ангелам. И я поверила ему, потому что она и в самом деле походила на ангела…
   Бесконечный поток воспоминаний нахлынул на них, время летело незаметно, проходили часы. Они уже совсем охрипли и не могли больше говорить. К утру, совершенно измученные, разделись и легли на огромную постель.
   — Тебе уже лучше? — спросила Лани после долгого молчания.
   Касси чувствовала себя слабой и опустошенной. Но, наверное, это и есть признаки медленного исцеления от утраты.
   — Да.
   — Ты сегодня вела себя жестоко по отношению к Джареду.
   — Я не хочу говорить о нем.
   — Ты и в самом деле подозреваешь его?
   Касси не знала, но горечь потери была так велика, что мешала поверить Джареду. Сейчас, когда самая страшная боль прошла, она напомнила себе, что Джаред никогда не лгал. Но этот случай особенный.
   — Нет никаких доказательств, что он НЕ приложил к этому руку.
   — Но нет никаких свидетельств и о его причастности к убийству. Может, завтра нам удастся побольше узнать обо всем? — Лани закрыла глаза и пробормотала бессвязно. — Все это так странно… Нельзя судить о том, что…
   И Лани заснула.
   Касси смотрела в темноту перед собой. Ей казалось, что она тотчас же уснет. Но сон не шел к ней.
   «Нет никаких свидетельств»…
   Нет никаких доказательств, что Джаред — убийца. Но нет и улик, что злодейство совершил Камбре. Она даже не знает, мертв ли отец. Его бросили, как мусор, в реку, словно и не жил никогда. Слезы снова заструились из ее глаз. Но Касси взяла себя в руки. Время оплакивания прошло. И если слезами ей не вернуть отца к жизни, тогда следует отомстить за его смерть.
   Месть. Мысль об этом пришла ниоткуда. И не удивила ее. Отца убили. Безжалостно лишили жизни. Она почувствовала прилив гнева. И только сейчас по-настоящему поняла, что испытывал Джаред, на глазах которого изрубили его отца. Волна невыносимой боли прошила ее, когда она осознала, что именно привело отца к смерти.
   Джаред скорее всего сказал правду. Это мог сделать только Камбре. Но если Джаред убьет Камбре, она так никогда и не узнает правды. А то, что он покончит с Раулем, она не сомневалась. Он его выследил и безжалостно расправится с ним. А она так и не узнает, что случилось той ночью… Нет, она должна поговорить с Камбре. Бросить в лицо обвинение и посмотреть тому в глаза. Только после встречи с ним у нее не останется сомнений. Но если он виноват, то весьма опасен. Почему медлит? Ведь она не сможет по-настоящему верить Джареду, если не узнает правды. Ни крупицы сомнения не должно остаться. Касси покосилась на спящую Лани и осторожно отползла к краю кровати. Лани не шевельнулась.
   Совершенно бесшумно Касси натянула штаны для верховой езды, рубашку и куртку. Лани по-прежнему спала глубоким сном, Касси шагнула к окну, но спохватилась и вернулась к саквояжу.
   Кинжал, который ей вручила Жозетта, Касси осторожно вынула из ножен. Лезвие сверкнуло при свете луны. Касси какое-то время глядела на него как завороженная. Снова вложив в ножны, она сунула его за пояс. У окна Касси осмотрелась. Какое счастье, что у них мало денег, и они смогли снять комнату только на втором этаже. Их окно выходило на улицу, куда сваливали мусор и всякую дрянь. Жильем скорее всего следит за входной дверью. Ни одному человеку не придет в голову наблюдать за стороной, куда сбрасывают отходы.
   Она подкралась к окну и соскользнула на легкий навес, что располагался над задним входом. Ботинки стукнули о перекрытие. Касси застыла: не разбудил ли этот звук Лани?
   Нет! Касси вздохнула с облегчением, поскольку никто не выглянул. Осторожно легла на живот и начала сползать, нащупывая малейшие выступы носками ботинок и удерживая вес тела руками. На то, чтобы подползти к краю навеса, ушло почти четверть часа. Ей стало страшно, когда она взглянула вниз. До земли — не меньше десяти футов. Но на этой тесной улочке копошились живые существа. Казалось, что мостовая шевелится, ярко-красные глазки сверкнули в темноте.
   Крысы! Она содрогнулась. Десятки этих тварей сновали по мостовой среди мусора. А что, если они набросятся на нее?! В любом случае прыгать надо. Не лежать же на навесе до рассвета? Касси заставила себя сползти вниз и повисла на руках. Страх окатил ее ледяной волной, когда до нее донесся визг дерущихся тварей. И в этот момент она разжала пальцы.
   Удар о землю оказался довольно сильным. Колени ее подогнулись, и она, не удержавшись на ногах, рухнула в отбросы.
   Грязь. Вонь…. Крыса пробежала по ее руке, когда Касси попыталась опереться на кучу, чтобы встать на ноги. Ей показалось, что мерзкие твари собираются вокруг. Вскочив, она опрометью бросилась в конец улицы.
   Узкая, похожая на туннель улочка показалась ей бесконечно длинной. Такой же, как переезд через пролив из Англии во Францию. Сердце билось как колокол, когда она неслась со всех ног вперед.
   Наконец ее ноги перестали скользить по грязи и мусору. Началась мостовая. Слава Богу! Ей удалось выбраться на соседнюю улицу.
   Остановившись под фонарем, Касси перевела дыхание и какое-то время не могла вдохнуть воздух. А разило от Касси — как из выгребной ямы. И вдруг вспомнился ей родной остров, омытый дождями и овеваемый ветрами. Там люди не сидят на головах друг у друга. И как это отец мог жить в таком мерзком городе?
   Но сейчас его нет. Касси снова подавила острый приступ боли. Нельзя напрасно терять время. Особняк Камбре на другом конце города. И надо успеть добраться до него раньше, чем проснется Джаред.

15

   Только к рассвету Касси удалось добраться до роскошного особняка Камбре. Дом стоял, погруженный в сон. Не видно было и слуг, наверное, не успели проснуться. И то, и другое сопутствовало удаче. Если ей, конечно, удастся войти внутрь.
   Она осторожно потянула на себя ручку парадной двери. Заперто. А чего другого она ожидала? Даже пробравшись внутрь, сможет ли она отыскать спальную комнату Камбре, не выдав себя?
   Разбить окно? Звон могут услышать. Попробовать найти вход в дом из сада? Его окружал высокий каменный забор. Может, кто-то из слуг проявил беспечность и оставил дверь в сад или какое-нибудь из окон незапертым?
   Похоже, эту ночь ей придется провести, карабкаясь вверх, мрачно подумала Касси. Как хорошо, что они с Лани, как дети, забирались на пальмы за кокосовыми орехами. Но прямая, высокая стена не так удобна для лазанья, как дерево. Только после третьей попытки Касси удалось забраться наверх. Она уселась верхом на толстую стену и обвела взглядом тесные заросли кустарников и светлую гладь прямоугольного бассейна. Ни звука не доносилось оттуда. Ни признака жизни. Тропинку, что вела к задней части дома, Касси разглядела сквозь просветы деревьев.
   К счастью, спускаться легче, чем взбираться на гладкую стену. Снова повиснув на руках, она прыгнула.
   Что-то темное шевельнулось слева от нее. Касси замерла. Наверное, показалось. Краем глаза она успела заметить только какое-то легкое движение.
   — Ни с места. У меня в руках пистолет, — что-то твердое уперлось ей в спину.
   Камбре. Она слышала этот скрипучий, мерзкий голос только в детстве, но запомнила.
   — Я ждал вас, мсье Жильом. Хотя надеялся, что пожалует его светлость. Но он, очевидно, предпочитает посылать своих приспешников. — Камбре фыркнул. — Мог бы выбрать среди них того, от кого бы не воняло так гнилью.
   Жильом? Одежда для верховой езды ввела Рауля в заблуждение. Но как ему удалось разузнать про Жильома?
   — Зажги фонарь, — приказал Камбре кому-то. — Посмотрим на него. Насколько я знаю, он безобразен.
   Боже! Ну отчего она так беспечна? Следовало чуть подольше не спускаться со стены. Тогда бы она, может быть, и разглядела, что в саду кто-то есть. Но она не ожидала, что Камбре устроит западню. За спиной вспыхнул свет. И в кустах сразу сгустилась тьма.
   — Итак, кто же это к нам пожаловал? — пробормотал Камбре. Подойдя к ней, он выхватил кинжал из-за пояса. — Какое изящное оружие. Намного лучше грубого пистолета. — Его рука коснулась длинных волос, что упали ей на спину. — Мне никто не говорил, что у Жильома такие шелковые кудри. Повернись.
   Она не шелохнулась. Пистолет уперся сильнее.
   — Тебе придется повиноваться. Кое-какие основания сохранить жизнь Жильому у меня есть. Но простая воровка для меня — ничто.
   Касси повернулась лицом к нему.
   — Женщина? Я более, чем поражен. Кто ты? — Он сделал вид, что раздумывает. — Только две женщины из прошлого могут повстречаться на моем пути. Мадемуазель Девилл?
   Она не обратила внимания на его насмешливый тон.
   — Мы должны поговорить.
   — И мне тоже хочется побеседовать с тобой, — он снова повел носом. — Только на некотором расстоянии. Я помню тебя прелестной малышкой и хочу посмотреть, сбылись ли те обещания, которые ты внушала девочкой. — Он окликнул мужчину, прятавшегося в тени. — Поднеси фонарь поближе.
   Свет полностью озарил Касси: и она похолодела от ужаса. Сад закружился, перед глазами все поплыло, когда она посмотрела на мужчину, поднесшего фонарь к ее лицу.
   — Боже! — прошептала она и без сил закрыла глаза.
 
   — Вы Жильом? — требовательно спросила Лани, остановившись перед круглым коротышкой, сидевшим у окна кафе. — Отведите меня немедленно к его светлости.
   Он выпрямился.
   — Я не получил никаких указаний по этому поводу.
   — Уже получили. Я даю их вам.
   — Женщины мне не указ. Его светлость приказал наблюдать за пансионатом и обеспечивать безопасность.
   — В таком случае, вы уже нарушили приказ. Касси исчезла.
   — Невозможно. У меня глаза, как у совы. Никто не входил в здание.
   — Но Касси вышла из него. Проведите меня немедленно к герцогу Морландскому.
   Он покачал головой.
   — Не принимай меня за дурака.
   Лани с трудом сдержалась, так ей хотелось встряхнуть этого коротышку как следует.
   — Убедитесь сами. Ее нет в комнате. Коротышка недоверчиво посмотрел на нее, нахмурился и медленно зашагал через улицу.
   — Быстрее!
   Он ускорил шаг и скрылся в дверях дома. До чего же Лани хотелось поддать ему под зад, чтобы этот упрямый кретин, получив начальную скорость, стал двигаться живее. С той самой минуты, как она, проснувшись, не обнаружила рядом с собой Касси, ее охватил панический страх. И было не до споров.
   — Папа? — прошептала Касси, открыв глаза.
   — А ты приняла меня за призрак? — Шарль Девилл, вручив фонарь Раулю, улыбнулся Касси, шагнул к ней и крепко обнял дочь. — Разве я похож на потустороннее видение?
   Касси вцепилась в него. Теплый, сильный… живой!
   — Ты… он же убил тебя!
   — Дитя мое! Разве я могу убить своего старого друга? Мы просто устроили небольшое представление с нашим общим врагом.
   Касси подняла голову.
   — Я ничего не могу понять. Отец отодвинулся от нее.
   — Тебя все это совершенно не касается. Мне и в голову не могло прийти, что ты окажешься в Париже. Но Давид явился и сказал нам, что ты спрашивала обо мне. — Он нахмурился. — Я же просил тебя оставаться дома.
   — Ты был здесь, когда приходил Давид?
   — Конечно, — улыбнулся Шарль. — Я поселился в одной из комнат со дня… со дня моей смерти. Это немного напоминало заточение, поскольку я не мог выходить из комнаты. Но Рауль снабдил меня холстом и красками, так что я мог рисовать чудные виды его сада.
   — Но зачем? Почему?
   — Скоро здесь должен появиться герцог Морландский, — сказал Камбре. — Его человек, Жильом, начал расспрашивать Давида о Шарле года два назад. И Жак-Луи отправил герцога на Таити. — Он похлопал Девилла по плечу. — Без моего на то разрешения, конечно. Я страшно рассердился, Шарль, что он подверг тебя такой опасности. Хотя мне следовало догадаться, что ты слишком умен, и сумеешь улизнуть от герцога.
   Касси побилась бы об заклад, что все подстроил не кто иной, как сам Камбре. Но к ее удивлению, отец заулыбался.
   — Не без помощи Касси, — уточнил он.
   — Но когда Жильом снова навестил Давида несколько недель назад, я понял, что нам следует ждать появления здесь Шарля. Жильом шел за Давидом по пятам. Поскольку я неузнаваемо изменил свою внешность, то приход ко мне художника ничего не означал. Однако этот Жильом оказался малый не промах. На всякий случай он оставил человека следить за мной, — губы Камбре изогнула змеиная улыбка. — А я не из тех, кто выставляет свою жизнь на обозрение. Популярность мешает моим делам.
   — Рауль, в саду довольно холодно, — вмешался Шарль. — Мое внезапное воскрешение из мира мертвых привело дочь в состояние шока. Давай отведем ее в дом.
   — Конечно. Как это я мог так забыться? — Рауль повел их по тропинке. — А когда меня стал разыскивать Шарль, я решил воспользоваться удобным моментом. Дейнмаунт опасен и для меня. Поэтому я должен был принять меры. Уговорить его невозможно, остается что сделать?
   — Не знаю, — ответила Касси.
   — Тогда я подскажу. Подготовить ловушку. И, спасая себя, убить Дейнмаунта. Вот почему я устроил смерть твоего отца. Шарль какое-то время плыл под водой, а когда убедился, что за ним уже никто не следит, выбрался на берег и поспешил к моему дому, как мы и наметили. — Он улыбнулся Шарлю. — Сена намного холоднее, чем океан?
   Шарль согласно кивнул.
   — Но зато у Рауля меня ждала теплая одежда. И намного лучше той, какую мне пришлось носить все долгие годы.
   — Очень рад, друг мой, — Рауль повернулся к Касси. — Как видишь, когда герцог явится за мной требовать отчета за прошлое, его поджидает сюрприз. А неожиданность всегда застает врасплох. Разве это не умно?
   Касси вздрогнула.
   — Очень умно.
   — Хватит, — вмешался отец. — Эти разговоры о смерти и убийстве шокируют ее.
   — Простите, я не принял во внимание, насколько чувствительна леди. Просто я постарался предупредить ее вопросы, связанные с твоей «смертью». Твое появление в Париже, дитя мое, несказанно удивило меня. Шарль уверял, что ты на острове, в полной безопасности. И вдруг ты врываешься к Давиду и терзаешь его, расспрашивая об отце. — Он улыбнулся Касси. — И твой отец был поражен не меньше. Я тотчас отправился в пансионат, чтобы заверить тебя, что с Шарлем все в порядке, но не застал никого.
   В порядке? С тех пор как она помнила Камбре, он всегда предвещал беду, скользя рядом коброй.
   — Не понимаю, почему мой приезд так удивил вас? Я беспокоюсь о своем отце.
   — То, что тебе теперь известен наш розыгрыш, тоже волнует меня. Этому, конечно же, следует найти вполне достоверное объяснение. Только Жильом видел, как я сбрасывал Шарля в Сену. Если тебе сообщил об этом не герцог, что у меня не выходит из ума, откуда ты добыла эти сведения?
   — Перестань донимать ее вопросами, Рауль, — отец бережно обнял Касси за плечи. — У нее найдется вполне понятное объяснение. И не обязательно, чтобы она давала его сейчас. Девочке сначала надо вымыться и отдохнуть.
   Какое-то мгновение Рауль смотрел на нее, а потом пожал плечами.
   — Ты прав, друг мой. Сейчас я разбужу слугу и прикажу им согреть воды. Думаю, у меня найдется подходящего размера платье взамен этих перепачканных штанов. — Он открыл двери и поклонился Касси. — Но вы непременно присоединитесь ко мне за завтраком в час дня. Если я, конечно, выдержу так долго. У меня не идет из головы, откуда вы узнали о смерти отца? Мне любопытно.
   Не любопытно, а страшно, подумала Касси, глядя на Рауля, державшего в руках подсвечник. Постояв и о чем-то подумав, он отправился к одной из дверей. Отец не стал зажигать свечу. Взяв ее за руку, он в полной темноте повел ее по дому. Он держался очень уверенно в особняке Камбре, так же как и с самим хозяином.
   — Я же говорил тебе, что справлюсь сам, — начал он, — тебе следовало остаться дома. Мне бы хотелось, чтобы ты хоть однажды послушалась меня.
   — Но я не могла не помочь тебе. — Касси вспыхнула. — И вообще я не понимаю, что тут происходит? Кого вы ждали ранним утром в саду? Почему вы были так уверены, что кто-то должен появиться?
   — У Рауля целая сеть соглядатаев. Он знает доподлинно, что герцог объявился в Париже. Когда же дядя и племянник встретились с Жильомом в таверне, Камбре тут же известили об этом. — Он замолчал и открыл дверь. — Дейнмаунт столько лет занимался поисками виновников смерти своих родных, что, обнаружив убийцу, он непременно нанесет им удар. И Рауль принял меры предосторожности.
   Если бы не Лани, удержавшая Джареда, подумала Касси, Джаред попался бы в их ловушку.
   — Ты хотел убить его?
   — Поговорим об этом позже. — Прежде чем зажечь свечу на столике, Шарль подошел к окну и задернул бледно-голубые шелковые шторы на окнах. — Правда, у Рауля очень красивый дом? И он отвел мне одну из лучших комнат в своем особняке. Разве это не великодушие с его стороны?
   Касси огляделась. В комнате в бледно-голубых тонах стояла словно не изысканная мебель, а громоздились снежные сугробы. От каждого предмета веяло ледяным холодом. Ни единого теплого оттенка.
   — Мне твое жилье не нравится. И он мне тоже не по душе.
   Шарль, похоже, не слушал ее. Взгляд его задержался на небе.
   — Светает. Восход в Париже нежнее, более мягких оттенков. Цвета здесь не такие насыщенные, как у нас. И сад у Рауля превосходен, но я скучаю по нашим орхидеям.
   — Вот и вернемся к себе, — обрадовалась Касси. — Давай прямо сейчас уйдем из этого дворца.
   — Не могу, — он не отрывал взгляда от сада. — Мне необходимо кое-что закончить.
   — Ты не можешь убить Джареда. Я не позволю тебе сделать это. — Касси подошла к отцу. — Ты ненавидишь его, но не станешь же ты лишать его жизни?
   — Малышка. Последний раз у тебя дрожал голос той ночью, когда вождь решил застрелить Капу.
   — Посмотри мне в глаза, — она обняла его за плечи. — Ты не должен и не можешь стать убийцей. Неужели ты не видишь, что Камбре использует тебя? Ты не такой, как он. По природе ты добр.
   — Ты ошибаешься, моя малышка, — печально сказал Шарль. — У меня оказалось много свободных дней, чтобы подумать обо всем, пока я плыл на американском корабле. Все эти годы я убеждал себя в том, что на мне нет вины, поскольку две те смерти произошли из-за трагической случайности. Все пошло не так, как я задумал. Но я лгал себе. Они погибли из-за меня.