Джоансен Айрис. Любовь и возмездие (Мой нежный враг)

   — Лауданум? А если бы я съел еще несколько порций? Ты не боялась отравить нас?
   Касси скрестила руки на груди, приготовясь отразить его выпады.
   — Но разве у меня был другой выход?
   — В таком случае, счастье, что я вообще открыл глаза, — сказал Джаред с ледяным спокойствием и посмотрел в сторону Бредфорда. — А как он?
   — Он тоже скоро проснется.
   — Чем раньше он проснется, тем лучше. — Джаред снова перевел ледяной взгляд на нее.
   Господи, как же он рассердился. Голос его стал низким, лицо непроницаемым, но Касси чувствовала ненависть под внешним спокойствием.
   — Не угрожайте мне. Я вас не боюсь.
   — Если ты… Что за дьявольщина! — Джаред попытался встать и не смог. Он с силой дернулся, но веревки крепко держали его запястья. — Ты связала нас?
   Теперь Джаред уже не пытался сдержать гнев, и Касси с трудом удалось подавить страх, вспыхнувший в груди.
   — Да, — отозвалась она, изо всех сил пытаясь придать голосу спокойствие. — И руки, и ноги тоже. — И, уже чуть осмелев, прибавила: — Как поросенка для жарки.
   Джаред прекратил попытки вырваться.
   — И когда же вы ожидаете своего отца, мадам Борджия? Вы меня приготовили на заклание ему?
   — У моего отца никогда не поднимется рука на беспомощного человека.
   — Как и у его дочери, которая, подсыпая яд, даже не представляет, какая порция может оказаться смертельной.
   — А что бы вы сами делали на моем месте, если бы знали, что человеку, которого вы любите, угрожает смерть? Неужели не помешали бы этому любым способом?
   — Я бы попытался для начала выяснить… — Он покачал головой. — Да нет, я бы, пожалуй, сделал бы то же самое, — честно признался он.
   Его прямолинейность заставила ее последовать примеру Джареда.
   — Я очень старалась сыпать поменьше, и мы с Лани постоянно наблюдали за вашим сном.
   — Какая предупредительность! — Его губы скривила саркастическая усмешка. — Так ты не ответила. Когда должен появится Девилл?
   — Он не придет. Я уже встречалась с ним. — Касси помолчала. — И сейчас его уже нет на острове.
   — И ты думаешь, я поверю твоим россказням?
   — Нет, не думаю. Вы с Бредфордом, конечно, потратите массу времени, расспрашивая островитян и Камахамеху. Но узнаете не многим больше, чем сейчас. Король очень хотел помочь моему отцу и сделал все, чтобы тот смог уехать.
   Джаред изучающе смотрел на нее.
   — Начинаю верить, что ты говоришь правду, хотя кое-какие сомнения у меня все же остались. Ты просто хочешь дать ему время как следует замести следы, чтобы я не смог найти его где-нибудь поблизости, на соседнем острове.
   — Я действительно хотела дать ему время спокойно уехать во Францию, хотя убеждала отправиться в Мауи. Но он не захотел. Корабль, бросивший якорь по другую сторону острова, отплыл в Бостон нынешней ночью. А оттуда отцу не составит труда добраться до Парижа.
   — Тоже похоже на правду, — пробормотал Джаред. — И что он собирается делать во Франции?
   — Искать Рауля Камбре.
   Выражение его лица стало каменным.
   — Ну да! Подобное тянется к подобному. Побежал искать защиты у такого же убийцы?
   — Мой отец совсем не такой, как этот Камбре, — с отчаянием проговорила Касси. — И он побежал не помощи искать. Ему надо убедиться, друг ли ему Рауль, не заблуждался ли он по его поводу. Узнать, не… — Она оборвала себя, заметив недоверчивое выражение на лице Джареда. Ей все равно не удастся переубедить его, незачем тратить на это душевные силы. — Какая разница, куда и зачем он поехал!
   — Мне придется снова искать его. Где он остановится во Франции?
   — Понятия не имею.
   — Но какие-то догадки у тебя есть?
   — Возможно. — Но Касси на самом деле могла бы наскрести в памяти лишь ничтожную горстку сведений о Камбре, которого видела-то много лет назад и всего лишь в Марселе. Еще отец назвал ей одно имя — Жак-Луи Давид. Но жив ли этот художник? Касси не знала даже этого. — А может, и нет.
   — А теперь вопрос по существу: почему ты рассказала мне обо всем?
   — Потому что не хочу, чтобы вы с Бредфордом тратили зря время, мы могли бы уже сразу двинуться в Европу.
   Несколько минут он молчал, онемев от неожиданности.
   — Мы? — раздельно переспросил он, чтобы убедиться, что не ошибся.
   Касси набрала побольше воздуха и выпалила на одном дыхании:
   — Да. Я собираюсь отплыть вместе с вами. Выражение его лица снова стало непроницаемым.
   — Что-то не припомню, чтобы тебя приглашали на корабль. Не вижу смысла мне везти тебя с собой.
   Касси предвидела, что он задастся этим вопросом, и приготовила ответ заранее.
   — Затем же, зачем ты держал меня здесь взаперти. Чтобы заманить в сети отца.
   — Какая ты вдруг стала послушная! Сомневаюсь, что ты на самом деле собираешься выступить в роли приманки.
   — Нет, конечно. При первом же удобном случае я убегу от вас. Я просто сказала, на что могу пригодиться. Но я не обещала помогать вам довести до конца ваш коварный замысел. — Касси посмотрела ему прямо в глаза, и ей показалось, что прямота, с которой она высказалась, несколько обескуражила его. На губах Джареда заиграла легкая усмешка.
   — Да, вижу. Ты воспользуешься моими услугами, а затем, улучив момент, улизнешь.
   Касси кивнула.
   — Корабли останавливаются здесь нечасто. Может пройти несколько месяцев, прежде чем появится следующий. Невозможно добраться до Франции другим способом.
   — А ты непременно хочешь быть во Франции?
   — Мне надо помочь отцу. Я не хочу, чтобы он погиб. Камбре — страшный человек. Он способен на все. Я не доверяю ему.
   — Как и мне?
   — Разумеется.
   — И ты собираешься спасти отца от нас обоих? — Джаред покачал головой. — Какая самонадеянность! По крайней мере развяжи меня, и мы обсудим твое положение.
   Касси покачала головой.
   — Но почему нет? — вкрадчиво спросил Джаред. — Если отец на самом деле отправился на корабле, тебе нечего бояться за него.
   — Я хочу подождать до рассвета, чтобы окончательно убедиться, что ему ничего не грозит. Только после этого я освобожу вас.
   Касси видела, насколько Джареда взбесил этот вариант.
   — Я не могу сидеть здесь связанным, — выдавил он сквозь зубы. — Не выношу чувствовать себя беспомощным.
   Кто же сомневался! Тот, кто каждую минуту контролирует себя и все, что происходит вокруг, должен быть вне себя, когда не в состоянии даже пальцем шевельнуть. Путы на руках и ногах, как ни странно, вывели Джареда из себя больше, чем сознание, что Касси могла нечаянно отравить его.
   — До рассвета.
   — Нет! Сейчас! Я… — Он замолчал, увидев упрямое выражение, появившееся на ее лице. — Я окликну своих часовых, и они прибегут ко мне на помощь.
   — А я заглушу крик подушкой. Мне этого не хочется, — добавила она с отчаянием в голосе, — но ты меня вынудишь пойти на этот шаг.
   — Какой же я отъявленный негодяй. Вынудил тебя отравить нас, связать и, наконец, задушить.
   — Не кричи и никто не станет затыкать тебе рот подушкой. А то, что вы негодяй, в этом у меня нет сомнений.
   — А кто же еще?! — Он откинул голову на спинку кресла. — Но ты даже не представляешь, насколько велика глубина моего падения. Впрочем, надеюсь, тебе представится такая возможность.
   Сердце ее глухо забилось в груди.
   — Так ты возьмешь меня с собой?
   — Да. — Его глаза холодно сверкнули при свете луны. — Если Девилл двинулся во Францию, мне понадобится заложник.
   — О чем я и говорила.
   — Если, конечно, ты не пытаешься увести меня от него подальше, как это случилось в горах.
   Касси сокрушенно вздохнула.
   — Неужто ты будешь тратить время на бессмысленные расспросы?
   — Прошу прощения, что так любопытен, но с моей стороны стало бы величайшей глупостью доверять женщине, которая обвела меня вокруг пальца в горах, затем опоила зельем да еще пригрозила задушить.
   Касси задумалась.
   — Да, конечно, ты прав. У тебя нет оснований верить мне на слово. Думаю, что… — С удивлением оглядев ее, Джаред вдруг расхохотался.
   — Ты думаешь! Самые удивительные слова, которые довелось мне от тебя услышать. — Тут его взгляд упал на веревки, и брови его гневно сошлись на переносице. — Ты знаешь, что я тебе не прощу этих веревок. И припомню при случае. Я весьма мстительный мужчина.
   Касси облизнула пересохшие губы.
   — Я не так глупа. И прекрасно понимала, на что иду. Не сомневайся, что я все сначала продумала.
   — Что ж, буду сидеть и смотреть на эти путы… — Взгляд его пробежал по ее лицу. — И обдумывать все способы, которыми мужчина всегда заставит женщину почувствовать себя беспомощной. Я знаю очень много таких приемов, Касси. Перечислить тебе хотя бы некоторые из них?
   Она почувствовала, как вспыхнули щеки.
   — Нет.
   — Ты предпочитаешь неожиданность?
   Она ничего не ответила.
   — Весьма неразумно ехать вместе со мной. Я не собираюсь оказывать тебе знаки уважения. Ты поняла меня?
   — У меня нет выбора. И мне придется ехать на «Жозефине».
   — Ты уяснила, что я имею в виду? — настойчиво повторил Джаред.
   — Я не дура. Ты собираешься переспать со мной.
   — При первой же возможности.
   — И таким образом наказать меня?
   — Отчасти. — Он перевел взгляд с ее лица на грудь. — А еще и потому, что с тех пор, как увидел тебя на берегу, все время думал о том, как тесно пришлось бы мне, если бы я вошел в тебя.
   Касси вдруг ощутила, как мускулы ее живота непроизвольно сжались, и на какой-то миг она вообще лишилась дара речи. Джаред пристально разглядывал узлы, стягивающие его запястья.
   — Тебе было бы лучше, когда мы окажемся вместе, если бы ты сию минуту развязала меня. Все это настолько бесит, что я не смогу удержаться, чтобы не припомнить. — Джаред снова посмотрел на Касси и негромко проговорил: — Я запомню, сколь беспомощным чувствовал себя, какое невыносимое отчаяние я испытывал. Поверь, тебе не захочется пережить все это так же, как сейчас мне.
   — Но этого не произойдет, потому что я не собираюсь позволять… — Встретив его взгляд, она встряхнула головой. — Я не могу развязать вас. До рассвета.
   — Как хочешь. — Он закрыл глаза. — Но ты пожалеешь об этом, и очень сильно.
   Наступило молчание. Ни звука. Только легкий посвист ночных птиц на деревьях в саду. Невероятно, но ей показалось, что он снова заснул. Как ему это удалось, когда сама Касси едва сидела от переполнявшего ее напряжения?
   — Ты ведь и сама знаешь, что Девилл не заслуживает прощения…
   Касси вздрогнула от неожиданности, когда Джаред вдруг заговорил. Как это ей могло прийти в голову, что он спит? Он всего лишь хотел немного утишить гнев и приготовиться к следующему сражению.
   Продолжая свою мысль, Джаред добавил:
   — Он предатель и убийца. Забудь о нем. Оставайся здесь, в своем райском саду на земле, и катайся на своем чертовом жеребце.
   — Шарль не убийца. Он не способен на такое.
   — Своими руками — может быть. Я же тебе сказал — он предатель. Настоящий Иуда. И сколько сребреников получил Девилл за свое гнусное дело, Касси?
   — Не понимаю, что ты имеешь в виду?
   — Я говорю о Данью. Что же еще? Почему он… — Джаред замолчал, увидев удивленное выражение ее лица. — Боже, да ты же не знаешь ничего! Он не рассказывал тебе?
   — Я уверена, что ему и сказать-то было нечего.
   — Боже! Он и словом не обмолвился о случившемся, — Джаред невесело рассмеялся. — Позволив тебе рисковать жизнью ради его спасения, Шарль даже не удосужился объяснить, из-за чего он вынужден прятаться.
   — При встрече он мне расскажет все, — уверенно проговорила Касси. — У нас не было времени.
   — За одиннадцать-то лет?
   — Ему хотелось, чтобы все случившееся во Франции осталось там, в прошлом, и он не желал к нему возвращаться даже мысленно, — быстро сказала она. — Но совсем не из-за того, что он поступил плохо.
   — Ты по-прежнему не веришь, что он виноват?
   «… один Бог знает…»
   Касси попыталась отогнать от себя эту фразу отца. Нельзя даже и мысли допустить, что он способен совершить какой-то бесчестный проступок, не говоря уже о предательстве.
   — Нет, конечно. Он очень добрый и мягкий человек.
   — Иуда.
   — Нет!
   — Я видел его. — Тон его стал безжалостным.
   — Значит, ты обознался.
   — Как ты можешь судить, если ничего не знаешь о случившемся в Данью? Рассказать тебе?
   — Я не поверю ни единому твоему слову.
   — Обманщиком и лгуном я никогда не был. — Джаред криво усмехнулся. — В отличие от твоего дорогого папочки я считаю, что тебе следует ясно понимать, на защиту кого ты встала горой.
   «Справедливый ли он человек, как ты считаешь?» — спросил ее отец.
   Тогда она ответила утвердительно. Но сейчас связанный Дейнмаунт мог судить более предвзято.
   — Боишься услышать правду? — язвительно спросил он.
   — Смотря что называть правдой.
   — Тогда суди сама. — И, не отводя взгляда от ее глаз, он начал рассказ, выговаривая каждое слово с такой твердостью, будто вколачивал гвозди в ее мозг. — Данью — место, где располагалось поместье двоюродного брата моего отца, Пауля Бразнье, графа де Талайзье и его жены Габриеллы. И когда началось все это безумие бешеных и якобинской диктатуры, когда священник Жак Ру обличал «аристократию имущих», требуя, «… чтобы серп равенства прошелся по головам богатых», когда принялись охотиться за ними, дядя никак не мог поверить, что его тоже коснется это бесчинство. Он решил остаться на той земле, где родился, в надежде, что мародерство не коснется их семьи. За два года до того у них родилась девочка, и Габриелла боялась, что переезд повредит здоровью ребенка. Мой отец отправился во Францию с решимостью убедить их уехать в Англию, пока не поздно. В ту самую ночь, когда мы приехали, соседнее поместье уже было сожжено дотла, а его владельцев заковали в цепи, увезли в Париж, где их и отправили на гильотину. — Он горько улыбнулся. — Расправа над близкими знакомыми убедила даже моего дядю Пауля. Он согласился, чтобы отец вывез его с семьей. Перед отъездом из Англии отец разузнал адрес молодого художника, который до этого помог скрыться одной семье. Этого художника звали Шарль Девилл.
   Отец отправился за ним. А мы спрятались в подвале одного загородного дома, оборудованном под комнату. Приехал Девилл. Он согласился помочь нам и принялся составлять план побега. В бухте у отца наготове стоял корабль, но туда нужно было еще добраться. Две недели ушло у Девилла на подготовку документов. И еще два дня, чтобы подкупить морских охранников. После чего мы могли тронуться в путь. — Джаред помолчал. — Когда я посмотрел на него из окошка экипажа, он показался мне напуганным и потерянным. Но я подумал, что он просто озабочен. Обычно твой отец неизменно оставался очень милым. Никому из нас и в голову не могло прийти, что он палач.
   — Он не палач.
   — Нет? Вряд ли ты переубедила бы моего дядю и его жену, когда те стояли на коленях под отточенным тяжелым ножом гильотины, положив головы на плаху. Так вот, не успели мы отъехать и двадцати миль от дома, как нас задержали представители Комитета общественного спасения. Солдаты доподлинно знали, кто в экипаже. Моего дядю и его жену увезли в Париж, собирались казнить и ребенка, но вмешался отец. Что касалось нас, то они получили особое распоряжение, и поэтому позволили забрать ребенка с собой.
   — Наверняка они не решились бы убить младенца.
   — Думаешь? Во время Французской революции и казнь безвинного ребенка приравнивалась к доблести, если его родители аристократы, заслуживающие только смерть.
   Касси содрогнулась. В те годы она была слишком мала, чтобы осознать весь ужас трагедии, разыгравшейся вокруг. А то грубое смакование подробностей гибели невинных людей, со слов Клары, оставляло впечатление кошмарного сна. Но реальность оказалась страшнее любой фантазии.
   — Отец не имел никакого отношения к их аресту.
   — Иуда, — категорически повторил Джаред. — Когда нас снова вернули в дом, Девилл во дворе разговаривал с человеком, отдававшим приказы солдатам.
   — Значит, его тоже посадили в тюрьму.
   — Он мертвенно побледнел, увидев нас, отвернулся, вскочил на лошадь и поскакал прочь. Его никто не задерживал. — Отчаяние звучало в голосе Джареда. — И наверняка этот Иуда стал намного богаче, чем до нашего приезда.
   — Нет, это какое-то трагическое совпадение. Я верю, что всему найдется объяснение, — прошептала Касси.
   — Ты их получила. Но отказываешься верить. Касси несогласно покачала головой.
   — Такого просто не может быть. Существует другой ответ. Кто был тот человек, с которым он разговаривал?
   — Рауль Камбре.
   — Он был военным?
   — Нет. Как мне позже удалось выяснить, Камбре помогал Комитету общественного спасения, занимавшемуся поиском и уничтожением врагов. Но он был всего лишь приспешником главных убийц и старался держаться в тени, не привлекая внимания к своей персоне и прибирая к рукам богатства аристократов, отправляя их на гильотину. Камбре держался на гребне грабежей до тех пор, пока волна не спала. Как только обезглавили Робеспьера и террор прекратился, он просто исчез. — Джаред встретил ее взгляд. — Как и твой отец.
   — Я уже говорила, что у моего отца не могло быть ничего общего с ним. — Схватив себя за плечи, Касси крепко стиснула их, чтобы Джаред не заметил, как она дрожит. — Если тебе так необходимо возмездие за случившееся, то убей этого Камбре. Вот кто виновник всего.
   — Христиане обвиняли более всех Иуду, а не палачей.
   Касси вздохнула и произнесла вздрагивающим голосом:
   — Мне очень жаль, что ваших родственников убили, но я…
   — Казнили, — поправил Джаред жестко, — но не только моих родственников. Убили и моего отца.
   — Но вы же сами сказали, что солдаты получили другой приказ, — ошеломленно проговорила она.
   — Мой отец был бесстрашный человек и позволил себе говорить с Камбре с презрением, и Рауль отдал приказ увезти его в лес и изрубить на куски. И на моих глазах исполнили его распоряжение.
   — Пожалуйста, — она закрыла глаза, пытаясь отогнать явившуюся перед ее глазами картину. — Я больше не могу вынести.
   — Никаких подробностей этой бойни я не собираюсь описывать. Считаю, ты услышала все, что надо.
   Ясный, четкий рассказ Дейнмаунта заставил ее содрогнуться.
   — И ты по-прежнему продолжаешь считать, что я лгу? — спросил он.
   — Я верю, вы убеждены, что говорите правду.
   — Боже! — Он с недоверием оглядел ее. — Неужто даже эти чудовищные факты не убедили тебя?
   — У вас нет свидетелей, — голосом, в котором звучало отчаяние, проговорила Касси.
   — Но я сам видел Шарля.
   — А я верю отцу, — прошептала Касси. — И даже если бы я сомневалась — он мой самый родной человек. И я не позволю вам убить его. Это все какая-то ужасная ошибка. В жизни их все совершают. И надо их прощать.
   — Это преступление. — Его губы изогнулись. — И я не прощу, пока не расплачусь сполна.
   — А если бы твой отец ошибался? Он посмотрел на нее с удивлением.
   — Мой отец?
   — Вы сказали, что были тогда еще мальчиком. Правильно ли он поступил, взяв вас туда, где лилась кровь и смерть угрожала каждому?
   — Я сам настоял на поездке.
   — Он не имел права соглашаться. Вас могли убить, и это лежало бы полностью на его совести. Как это глупо!
   — Речь идет не о моем, а о твоем отце.
   — Я вообще не хочу говорить ни о чем, — Касси откинулась на спинку кресла, прилагая все усилия, чтобы не разреветься. — Мы все равно не можем прийти к согласию.
   Джаред помолчал, а потом довольно грубо и резко закончил:
   — Да, ты права. Мне не удастся отговорить тебя остаться в этом земном раю. И какого дьявола стараться, если ты сама этого не желаешь? Не в моих правилах идти против судьбы. Я всегда принимал то, что она приносит. Излишние ухищрения — чистейшая глупость. — Он цинично улыбнулся. — Так что, если хочешь, поезжай с нами. Для тебя этот путь будет долгим и нелегким. Зато меня ты вознаградишь за все мои поиски.
   Лани показалась на веранде с первыми лучами солнца, и Касси с облегчением вздохнула. Как хорошо, что рядом с ней будет лучшая подруга. Дейнмаунт теперь молчал, но Касси физически ощущала, как в нем кипит гнев и растет напряжение, хотя кресло Джареда стояло довольно далеко.
   — Доброе утро, — холодно поздоровался Дейнмаунт с Лани. — Значит, и вы тоже участвовали во всем этом?
   — Настолько, насколько Касси позволила. Но она ничего не сказала мне про лауданум. — Лани подошла к Бредфорду и заглянула ему в лицо. — Он должен уже проснуться, наверное, все дело в бренди…
   — Я уже не сплю, — пробормотал Бредфорд. — Но просто не могу открыть глаза. У меня голова трещит, как расколотый кокосовый орех. — Он с усилием приоткрыл покрасневшие веки. — Но один только взгляд на вас устраняет боль. Вы выглядите как ангел Божий.
   — Боюсь, вашим суждениям не следует доверять.
   Вряд ли вы когда-либо имели дело с небесными созданиями, специализируясь более по… Бредфорд тяжело вздохнул:
   — Какая жестокость… — Вдруг нахмурившись, он опустил глаза. — Что это? Ваша работа?
   — Вина за наше пленение всецело лежит на совести мадемуазель Девилл, — пояснил Джаред. — Вкупе с лауданумом.
   — Лауданум? Неудивительно, что у меня такая тяжелая голова.
   — Думаю, не намного тяжелее, чем обычно по утрам. — Лани повернулась к Касси. — Пора их развязывать. Скоро проснется Клара.
   Касси быстро кивнула. Слава Богу, ночной кошмар закончился.
   — Сейчас мы уже в безопасности.
   — Ошибаетесь, — мягко проговорил Дейнмаунт. — Теперь вы до конца дней будете опасаться меня.
   Избегая его взгляда, Касси склонилась к ножке своего кресла и взяла в руки нож, принесенный заранее. Сначала она развязала Бредфорда.
   — Спасибо, — вежливо отреагировал он. — Хотя думаю, что такая предосторожность в отношении меня излишня. Я отнюдь не воинственный человек.
   — Это требует слишком много усилий и хлопот?
   Бредфорд поклонился ей.
   — Как приятно, когда тебя понимают.
   Касси, приободрив себя, подошла к Дейнмаунту. Он молча вытянул руки. Какое-то мгновение она колебалась. Джаред уже не выглядел таким напряженным, но она чувствовала опасность, исходящую от него… словно ей предстояло войти в клетку пантеры или тигра.
   Джаред вскинул брови.
   — Ну же!
   Касси взмахнула ножом. Быстро перерезав веревки на руках, она присела, освободила от пут щиколотки и тотчас же отскочила.
   — Не бойся, — насмешливо улыбнулся он, вставая. — Я терпелив. И умею выжидать. Идем, Бредфорд. Мы возвращаемся на корабль.
   — Прямо сейчас? — спросил дядюшка недоуменно. — Боюсь, я недопонимаю кое-чего. Наверное, я проспал самое интересное.
   — По дороге я тебе все расскажу, — Джаред задержался на верхней ступеньке крыльца и обернулся к Касси. — Мне понадобится день для того, чтобы проверить, так ли все обстоит, как ты рассказала. Мои матросы останутся пока здесь, — он скривился, — хотя не думаю, что это принесет пользу. Вполне можно было бы обойтись и без них.
   — Вы напрасно тратите время, — нетерпеливо ответила Касси. — Вам следовало бы готовиться к отплытию прямо сейчас.
   — Если я пойму, что меня не обманывают, мы отшвартуемся сегодня ночью. К вечеру я пришлю кого-нибудь сообщить моим матросам о том, чтобы они прихватили тебя и твои вещи с собой.
   Касси слышала вздох Лани, но не отвела взгляда от Дейнмаунта.
   — Не беспокойся. Я буду здесь.
   — Не об этом идет речь. — Он криво усмехнулся. — Ценю ваше нетерпение, но заложников полагается оберегать от возможных неприятностей.
   Сопровождавший его Бредфорд так ничего и не понял. Касси и Лани смотрели им вслед, пока они не скрылись.
   — Что все это значит? — спросила Лани.
   — Мне придется поехать с ними. Больше нет корабля, — ответила Касси. — Рада бы избежать этого сомнительного удовольствия, но я должна быть вместе с отцом. Когда мы прибудем во Францию, я убегу от них.
   — Мы, без сомнения, что-нибудь придумаем. Касси старалась не смотреть на Лани, чтобы подруга не увидела, какое облегчение и радость она испытала, услышав спокойное «мы». Значит, Лани поедет с ней. И все-таки она сделала жалкую попытку отговорить ее:
   — Тебе не следует рисковать вместе со мной, — сказала она, чувствуя себя страшно одинокой. — Я не имею права подвергать тебя опасности.
   — Вместо ненужной болтовни давай займемся укладкой вещей и придумаем, как утихомирить Клару, чтобы она не помешала нам. Шарль на всякий случай оставил мне около сотни фунтов. Это немного, но они окажутся весьма кстати. — Лани направилась к дверям. — У нас есть четверть часа до появления Клары, распорядимся ими с пользой.

5

   —Думаю, ты не прав, — проговорил Бредфорд, когда ботик подошел к борту «Жозефины». — Девочку следовало бы оставить здесь.
   — Мне нужен заложник, — насмешливо улыбнулся Джаред. — Тем более что эта леди обвела меня вокруг пальца.
   — Какая она леди! Сущее дитя.
   — Не вечно же ей оставаться ребенком, — трезво заметил Джаред. — Жизнь сама заставляет нас расти.
   — Жизнь или Джаред Дейнмаунт?
   Джаред промолчал.
   — Ты собираешься затащить ее в постель?
   — А что еще мне остается?
   — И все потому, что она ухитрилась связать тебя? Джаред, она не знала, чем такой проступок ей грозит.
   — Дело не только в этом.
   — Мне тоже так показалось, — вздохнул Бредфорд. — Я почувствовал.
   — Какой ты чуткий.
   — Напрасно ты все это затеял. Ты потом пожалеешь.