Джордан Николь. Коснись меня огнем

   Его лицо исказили сладостная боль и наслаждение, когда Блейз опять склонилась над ним. Бедра его непроизвольно двинулись ей настречу, тело задрожало от возбуждения.
   Однако очень скоро Блейз попалась в сети, которые сама же расставила. Она была уже не в состоянии справиться с собственными чувствами. Дыхание ее участилось, тело стало горячим, оно пылало. Скоро ее, так же как и Джулиана, начала бить лихорадочная дрожь.
   Она вздрогнула от неожиданности, когда он вдруг схватил ее за плечи и повалил на спину.
   Потом, не задумываясь над тем, что может испортить дорогую ткань, он торопливо поднял юбки. Блейз испытывала то же нетерпение. Она была уже готова принять его. Глаза Джулиана потемнели, его пальцы быстро нашли влажный бугорок у нее между ног и принялись ласкать его.
   — Джулиан, прошу… возьми меня, — умоляла Блейз, всхлипывая от переполнявших ее чувств.
   Дрожа всем телом, Джулиан со стоном прильнул к ее губам и раздвинул ей ноги. Он вошел в нее резко и глубоко, заполнив всю и до конца. Боже правый, она так нужна ему! Нужна, как воздух.
   Он услышал, как она вскрикнула, но тело ее тотчас приняло его, плотно обжав его плоть. Не обращая внимания на боль в бедре, он подсунул руки под ее ягодицы, стараясь поплотнее прижать к себе.
   «Сладкая моя цыганка, как глубоко я могу войти в тебя?» — подумал Джулиан.
   Забыв обо всем на свете, Блейз подняла свои длинные ноги и сомкнула их у него на спине, стараясь как можно плотнее прижаться к нему. Ее частое дыхание подсказало ему, что она уже почти достигла экстаза.
   Когда Джулиан ворвался в нее снова, Блейз показалось, что ее охватило пламя. Она вцепилась в него, потрясенная неведомым доселе ощущением. Тело Джулиана сотрясалось, его семя потоком хлынуло в жаркую глубину Блейз.
   Ничего не видя, едва дыша, Блейз грудью почувствовала, как внезапно потяжелело тело Джулиана, но она не противилась этому. Не размыкая ног у него на спине, она обвила его руками, продолжая ощущать в себе его плоть и наслаждаясь волшебной близостью слияния.
   — Я люблю тебя, — бормотала она беззвучно, — я люблю тебя.
   Он был еще не готов к ее признанию, но она поняла, что ждать оставалось недолго. Блейз довольно вздохнула и уткнулась лицом ему в плечо, пряча улыбку удовлетворенной женщины. Она почувствовала, что на этот раз страсть Джулиана была иной. Сегодня он отдал ей частичку себя, пусть совсем маленькую, но теперь у Блейз появилась надежда, что настанет день, и Джулиан отдаст ей гораздо больше.

Глава 21

   — Цыгане должны уйти, милорд, — настаивал священник двумя днями позже. — Они устроили нечто невообразимое, это просто возмутительно! — Он показал рукой на гнедого жеребца, который стоял в конюшне Линден-Парка. Темно-коричневые чулочки на ногах скакуна были серыми от налипшей грязи, а гнедая грива стала темно-каштановой.
   — Вот именно, — поддержал его возмущенный сквайр Рэтклифф. — Мало того, что прямо с пастбища у меня увели коня, так еще и одежду с одного из моих людей сняли обманом. Это уж слишком!
   Джулиан подавил вздох. Два разгневанных джентльмена прибыли к нему с жалобами на цыган, которые не гнушались воровством и откровенно надули преподобного отца Незерби. Неделю назад он купил у цыгана на ярмарке жеребца за двадцать гиней, а теперь сквайр Рэтклифф утверждал, что жеребец этот принадлежит ему. Несомненно, ноги и грива жеребца были перекрашены, чтобы скрыть светлые пятна, и он из каштанового превратился в гнедого.
   — А кто именно продал вам коня? — спросил Джулиан у священника. — Вы узнали, как его зовут?
   — Один из этих загорелых цыган, но какой точно — не знаю, милорд. Я надеялся, что вы знаете, вы ведь с ними в таких хороших отношениях.
   — Я их совсем не знаю, — пробормотал Джулиан, — но вы правильно поступили, обратившись ко мне. Искренне сожалею о причиненном вам убытке, преподобный отец. Надеюсь, вы позволите мне возместить его. Поскольку конь возвращен законному владельцу, полагаю, необходимости в судебном преследовании нет.
   — Дело не в двадцати гинеях, милорд, — заявил сквайр, — нельзя допускать, чтобы мошенничество оставалось безнаказанным!
   — Конечно, — успокоил его Джулиан, — слово джентльмена. Я сам займусь делом и постараюсь все выяснить.
   Священник покачал головой.
   — Несомненнб, милосердие — дело хорошее, мы должны прощать раскаявшихся грешников, но я боюсь, что эти бродяги никогда не раскаются. Выход видится один, — добавил он, — цыгане должны уйти.
   — Обещаю подумать над вашими словами. Джулиану пришлось приложить немало усилий, чтобы умиротворить разгневанных соседей. Когда оба джентльмена удалились, ведя под уздцы гнедого жеребца, Джулиан вопросительно посмотрел на своего управляющего.
   — С вашего позволения, милорд, полагаю, что действительно будет лучше, если цыгане уедут, — осторожно высказался Марш с присущим ему здравым смыслом.
   Джулиан неохотно согласился. Ему не хотелось ссориться с соседями, особенно сейчас, когда отношения только-только наладились. Но если цыгане и дальше будут вести себя подобным образом, обкрадывая всех в округе, мира с соседями не получится. К тому же он должник Незерби. Кроме Блейз, на протяжении всего этого месяца только священник оказывал ему неоценимую поддержку. Джулиан не мог позволить себе равнодушно наблюдать, как цыгане надувают добряка священника.
   Он должен прислушаться к совету Марша, поскольку именно управляющий терпеливо принимал все жалобы на воровство и не проронил ни слова упрека. Многие годы преданной службы должны вознаграждаться хотя бы тем, что Джулиан время от времени следует прислушиваться к его советам.
   Джулиан тяжело вздохнул. Было бы неплохо, если бы Блейз имела побольше влияния на своих друзей, но он догадывался, что надеяться на это не стоит. Привычка обводить горгиос вокруг пальца у цыган в крови.
   Священник, несомненно, прав. Цыгане должны уехать.
   Вскоре после того как визитеры удалились, Джулиан направился в табор. Ребятишки, встретившие его, принялись тут же прыгать и скакать вокруг него, выклянчивая пенни и конфеты. Сияющий Миклош быстро разогнал их и радостно приветствовал горгио рай в таборе.
   Джулиан застазил себя любезно улыбнуться.
   — Боюсь, я здесь по делу, а не для развлечения.
   — Ну, тогда тем более вы должны выпить кружку эля с бедным цыганом.
   Джулиан спешился и присоединился к Миклошу, а Исадора отправилась за угощением. Когда они устроились у костра, Джулиан заговорил о причине своего визита.
   — Неделю назад священник купил гнедого жеребца на ярмарке и обнаружил, что он перекрашен. На самом деле гнедой жеребец с белыми чулочками на трех ногах был уведен две недели назад с пастбища сквайра Рэтклиффа. Я пообещал расследовать это происшествие. Вы случайно не знаете, как такое могло случиться?
   Миклош пришел в ужас от услышанного.
   — Я знаю о подобных проделках, милорд, коней часто перекрашивают, чтобы хозяин не признал, но клянусь, на этот раз я не виноват.
   — Я верю вам. Блейз убедила меня, что на ваше слово можно положиться. Однако не исключено, что это мог сделать кто-то из табора.
   Миклош грустно покачал головой.
   — Вот так всегда, что бы ни случилось — горгиос во всем винят цыган.
   — Согласен, так оно и есть, к несчастью. Но все же конь был украден и обманом продан этому священнику. Я ему, конечно, возмещу убыток, но хотел бы при этом заверить его, что подобное не повторится.
   — Цыгане — это не только мой табор. Над остальными у меня власти нет. За них говорить не могу.
   — Этого я и боялся. Но что-то надо делать, мистер Смит. Речь ведь идет не о нескольких курах. Думаю, нет нужды напоминать вам, какое за это положено наказание. Я попробую уговорить преподобного Незерби и сквайра Рэтклиффа не обращаться в суд, если вы уедете отсюда.
   У цыгана вытянулось лицо, но он тотчас деловито пожал плечами и смирился с неизбежным.
   — Ну да ладно, боюсь, мы и так злоупотребили вашим гостеприимством. Пора в путь. Вечные странники никогда не задерживаются на одном месте так долго, как мы здесь.
   — Сожалею, — Джулиан серьезно посмотрел на Миклоша, — что приходится настаивать на этом, но думаю, так будет лучше. — Он помолчал, подбирая слова, чтобы не обидеть гордого вожака, затем добавил: — Вы — проницательный человек, Миклош, поэтому, надеюсь, вы серьезно обдумаете мое предложение. Мне бы хотелось дать вам денежное вознаграждение, чтобы возместить расходы, связанные с переездом. Думаю, Блейз со мной согласится. И другим таборам я предложу отступного, если вы уговорите их уехать отсюда на этой неделе.
   Это была откровенная взятка, никак не меньше, но Миклош тотчас оживился:
   — Вы так щедры, милорд, никак не ожидал такого от горгио.
   — Ну, так как, выпьем за это?
   — Обязательно. — Миклош улыбнулся, белые зубы блеснули на смуглом лице, и поднял кружку. — За горгио рай, настоящего друга цыган, чье сердце безмерно так же, как его кошелек!
   Джулиан возвращался, довольный тем, как все закончилось. Он испытал огромное облегчение, когда цыгане согласились уехать. Их беспокойное присутствие причинило ему немало хлопот, не говоря уже об огромном влиянии на его впечатлительную жену.
   Блейз, конечно, не очень обрадуется их отъезду. Она будет скучать без них. Но вполне может статься, что, оставшись в одиночестве, она обратит свой взор на него.
   Ведь последствия могли быть гораздо хуже.
   Джулиан покачал головой, изумляясь тому, как сильно изменилось его отношение к своей неисправимой жене за прошедшие недели. Он признал, что не сумел удержать Блейз на расстоянии. А ведь он хотел, чтобы они только не мешали друг другу, и совсем не желал, чтобы она влюбилась в него и стала притязать на что-то. Он рассчитывал только на ее уважение, и ничего больше.
   Но получилось так, что мысли о любви Блейз больше не пугали его. Джулиан улыбнулся, вспомнив, как впервые понял всю степень своего поражения в тот невероятный день… Ловля ежей, поездка к развалинам, вокруг которых крутились все его ночные кошмары, занятие с Блейз любовью на открытом воздухе. Праздник в таборе вечером, когда они с Блейз были почетными гостями и их угощали лучшими кусочками жареных ежей, вкуса которых Джулиан так и не вспомнил потом, потому что весь вечер не мог оторвать глаз от жены. Глядя, как она танцует вокруг костра, он с новой силой загорелся желанием и понял, что она нужна ему. И потребность эта была гораздо глубже, чем просто страстное желание мужчины обладать женщиной.
   Он понял это в тот волшебный день у ручья. Впервые ощутил разницу между любовью к женскому телу и любовью к женщине. Она сумела рассмешить его, а ведь он не смеялся от души уже много лет. Она заставила его посмотреть в лицо прошлому, победить мучившие его воспоминания. Рядом с Блейз Джулиан чувствовал себя ожившим. Она наполнила его надеждой на искупление. Четыре года он безжалостно винил себя за случившееся, бросал вызов судьбе, подвергал себя опасности. Ему было все равно, жив он или мертв.
   Так было до встречи с Блейз.
   А теперь он не представляет без нее своей жизни. С надеждой ждет каждый новый день, наполненный ее смехом, любовью, огнем. Его жизнь резко изменилась из-за нее. И сам он изменился. Вопреки своему желанию он впустил ее в свое сердце. Или она сама нашла туда дорогу? Он уже сомневался, что мог противостоять своему поражению или помешать ей распутывать паутину прошлого. Она была исполнена решимости освободить его от этого прошлого.
   Но когда он вспомнил о намерении Блейз устроить пикник на месте гибели его первой жены, улыбка исчезла у него с лица. Блейз хотела, чтобы его ночные кошмары сменились приятными воспоминаниями. Тогда он пришел в ярость, но прошло время, и он понял, что она была права. Он сможет освободиться от прошлого, только когда открыто посмотрит ему в лицо.
   Приняв такое решение, Джулиан повернул коня и поехал через скошенное поле в сторону развалин. Он дал Блейз слово, что обязательно вернется сюда, чтобы встретиться с призраком Каролины. Так почему бы не сделать это сейчас, в этот полдень, когда ярко светит солнце и на небе ни облачка. Ничего общего с тем страшным днем, который переменил всю его жизнь.
   Чем ближе подъезжал Джулиан к развалинам, тем явственнее чувствовал, как от тревоги сводит желудок. Ужас, который наводило на него это место, преследовал его все четыре года, возвращаясь вновь и вновь елочных кошмарах. Воспоминания нахлынули опять, картина случившегося возникла перед глазами: проливной дождь, мрачное место, развалины, неестественно лежащее неподвижное тело жены. Джулиан бессознательно придержал коня, подготавливая себя к встрече с прошлым.
   Он медленно объехал плотный ряд вязов, и его взору предстал поросший сочной травой луг с живописными развалинами невдалеке. Но увидел он совсем не то, что ожидал. Никакого тела не было. Зато близко друг к другу стояли мужчина и женщина, а в нескольких ярдах от них мирно пощипывали траву кони.
   Джулиан заморгал и резко остановился. Он никогда не видел Каролину и Винсента вместе, но не раз представлял, как они обнимаются, занимаются любовью здесь, на траве, забывая обо всем на свете, предавшись страсти. В картине, открывшейся его взору сейчас, видимой страсти не было, но мужчина и женщина почти касались друг друга головами, создавая ощущение близости, и чем-то напоминали заговорщиков.
   Внезапно глаза Джулиана сузились. Темноволосый джентльмен вдали — Винсент Фостер, в этом Джулиан был уверен. Но женщина в зеленом костюме для верховой езды и такого же цвета шляпке была черноволосой, а не блондинкой.
   Джулиану показалось, что его ударили в грудь. Блейз. Блейз и Винсент Фостер. Ему стало плохо от увиденного, он едва верил своим глазам. Джулиан запретил Блейз приходить сюда, запретил разговаривать с Винсентом. Более того, она дала слово повиноваться. И вот, пожалуйста, стоит здесь, на том самом месте, в такой опасной близости от человека, который отнял у него жену.
   Предательство. Эта мысль ножом пронзила его. Он вдруг испытал невыносимую боль, десятки жгучих вопросов роем закружились в голове. «Как давно? — подумал он. — Как давно они встречаются здесь тайком?» Кто знает, не зашло ли предательство еще дальше. Кошмар повторяется. Винсент Фостер снова соблазняет его жену? Блейз не верна ему? Лицо окаменело от ужаса, он тронул коня с места. Увиденное вызвало у него чувство отвращения и неизбежности. В подобной обстановке он мог встретиться с Винсентом четыре года назад, но теперь? У него похолодело сердце.
   Трава едва заглушала стук подков, но эти двое были так поглощены разговором, что заметили его появление, только когда он оказался перед ними.
   — Итак, — произнес Джулиан. Блейз вздрогнула и подняла голову. На лице ее отразилось явное удивление. — Итак, — с трудом повторил Джулиан, горло у него саднило. — Я вижу, как мало стоит ваше слово, мадам.
   Блейз виновато помолчала, потом проговорила:
   — Джулиан…
   Он устало смотрел на нее, сердце у него будто остановилось.
   — Я запретил тебе встречаться с ним, надеюсь, ты не забыла?
   — Это не то, что ты думаешь, Джулиан. Я ничего плохого не делаю…
   — Ничего плохого? — Гнев обуревал его, но он лишь сжал губы, боясь сорваться и нагрубить. Он ясно увидел выражение ужаса и вины на лице жены, когда она сделала шаг назад, отодвигаясь от своего собеседника.
   Наконец заговорил Винсент.
   — Как некстати ты прервал нашу беседу, — с усмешкой произнес он.
   — Я полагал, — отозвался Джулиан, едва сдерживаясь, — что предупредил тебя не появляться на моей земле.
   — О да, милорд, но вы, очевидно, забыли известить об этом вашу жену. Я здесь по ее приглашению.
   Джулиан перевел взгляд на жену, которая в ужасе смотрела на Винсента.
   — Что беспокоит вас, милорд? — поинтересовался Винсент. — Или вы тревожитесь, что я наслаждаюсь чарами вашей жены и опять наставляю вам рога?
   Джулиан побледнел, Блейз едва дышала.
   — Это ложь! Как ты можешь верить ему! — Джулиан посмотрел на нее сверху, его синие глаза превратились в две ледышки. — Джулиан, прошу тебя…
   Он жестом прервал ее, не желая выслушивать путаные объяснения. Даже если бы он и нашел силы простить Блейз измену, он слишком хорошо знал Винсента Фостера и прекрасно понимал его грязные намерения. Этот человек не остановится перед тем, чтобы соблазнить чужую жену из мести. На этот раз Блейз — в отместку за смерть Каролины.
   Джулиан ясно видел это по горькой усмешке Винсента, по выражению черных горящих глаз. Фостер смотрел на него не отрываясь, и Джулиан понял, что настало время раз и навсегда выяснить все окончательно. За четыре прошедших года ненависть, сжигающая их обоих, достигла предела. Осталось одно.
   — Если ты считаешь, что я посягнул на твою честь, — последнее слово Винсент произнес с явной издевкой, — я готов дать тебе сатисфакцию.
   — Чрезвычайно рад слышать это.
   — Назови сзоих секундантов.
   — Полагаю, мы вполне обойдемся без них. В конце концов это наше личное дело. Зачем нам еще один скандал?
   Внезапно осознав, что замышляют мужчины, Блейз пришла в ужас.
   — Неужели вы собираетесь устроить дуэль? Джулиан жестко посмотрел на нее.
   — Буду благодарен, если ты не станешь вмешиваться, тебя это не касается.
   — Нет, касается!
   Пропустив это восклицание мимо ушей, Винсент поклонился.
   — Завтра мой человек уточнит время и место.
   Джулиан молчал, не сводя глаз с Блейз. Она догадалась, что ему хотелось бы завершить это дело прямо сейчас, здесь, но в то же время он не желает открывать ей свои планы.
   — Отлично, — отозвался он.
   — На пистолетах?
   — Как угодно.
   Не глядя более на них, Джулиан развернул коня и поскакал прочь. Блейз смотрела ему вслед, она не могла прийти в себя. Это невозможно. Она так и не поняла, кто кого вызвал на дуэль — то ли Джулиан Винсента, то ли Винсент Джулиана, но оба с готовностью согласились. Она в страхе повернулась к Винсенту.
   — Вы не можете драться с ним на дуэли. Он хмуро посмотрел на нее.
   — Почему же? Я должен был вызвать его еще четыре года назад. Я ждал достаточно долго.
   У Блейз перехватило дыхание, она вдруг поняла со всей ясностью, что может произойти. Дуэли часто заканчиваются трагически. Боже правый, Джулиана могут убить! Или убьет он и тогда будет вынужден бежать из страны. В Англии дуэли запрещены. Несомненно, Джулиан отказался от секундантов, чтобы о предстоящей дуэли знало как можно меньше людей.
   Винсент догадался, какие мысли мучают Блейз. Язвительная улыбка скривила его губы.
   — Не волнуйтесь о муже, миледи. Джулиан стреляет без промаха.
   Блейз расправила плечи и с отвращением посмотрела в глаза Винсенту:
   — Вот и отлично! Вы заслуживаете, чтобы вас застрелили после того, что наговорили моему мужу! Как вы посмели делать подобные намеки!
   В то же время она прекрасно понимала, что ничего не добьется, если накинется на Винсента или попытается отговорить его от дуэли. Лучше поговорить с Джулианом. Несмотря на его холодность мгновение назад, она все же попробует объяснить ему, что произошло.
   Взяв себя в руки, Блейз бросилась к лошади и с трудом вскарабкалась в седло. Они еще не договорились о подробностях, значит, у нее есть время остановить их.
   Она сразу перешла в галоп, проклиная собственную недальновидность. Блейз никак не ожидала, что попытка расследовать прошлое закончится катастрофически. Ее стремление доказать невиновность Джулиана ни к чему не привело. Она не договаривалась о встрече у развалин с мистером Фостером, как он злорадно намекнул Джулиану. Она приехала сюда случайно. Ее словно магнитом тянуло к этому месту, и казалось, что именно здесь она сумеет разобраться в трагедии, произошедшей четыре года назад. Увидев мистера Фостера, она решила, что нельзя упускать предоставившуюся возможность, надо попытаться узнать побольше о смерти Каролины. Но Блейз сильно недооценила глубину вражды между Джулианом и Винсентом. Только кровопролитие могло положить конец этой вражде.
   Блейз вернулась домой вскоре после мужа, но, как оказалось, слишком поздно. Хеджес сообщил ей, что его сиятельство закрылся в кабинете с мистером Маршем и приказал не беспокоить.
   Это не остановило Блейз. Она подошла к двери кабинета и попыталась войти, но обнаружила, что дверь заперта. Джулиан не отвечал даже на ее настойчивый стук и мольбы впустить.
   Несколько минут Блейз возбужденно ходила по холлу, потом поднялась к себе в спальню и принялась выхаживать взад-вперед по ковру, размышляя, что же предпринять. Дуэль будет проходить тайно. Иначе могут вмешаться официальные власти… власти! Конечно!
   Она же может рассказать о предстоящей дуэли священнику. Или, еще лучше, сквайру Рэтклиффу, он ведь магистрат, чиновник, облеченный судебными и административными полномочиями в округе. Возможно, они сумеют остановить это безумие. Ей бы разузнать, когда и где состоится дуэль.
   В это мгновение Блейз услышала какой-то шум в соседней комнате. Думая, что вернулся Джулиан, она влетела туда через разделяющую спальни дверь. Блейз боялась, что и эта дверь будет закрыта, но, к счастью, она сразу распахнулась.
   Блейз резко остановилась, увидев вместо Джулиана Террела. Камердинер аккуратно складывал белоснежные воротнички и рубашки в чемодан.
   — Что вы делаете? — вырвалось у Блейз. Он настороженно посмотрел на нее:
   — Складываю одежду его сиятельства, миледи.
   — Это я вижу, но с какой целью?
   — Он сказал, что уезжает в Лондон.
   — В Лондон?!
   Она с болью глядела на Террела, но он опустил глаза, чтобы не встретиться с ней взглядом.
   — А вы знаете, что он собирается драться на дуэли? — спросила она дрожащим голосом.
   Лицо у камердинера сделалось совсем непроницаемым.
   — Да, миледи.
   — Где она состоится?
   — Этого я не могу вам сказать.
   — Не можете или не хотите? — Последовало красноречивое молчание. — Террел, вы должны остановить его! — взмолилась Блейз.
   — Я не могу вмешиваться. — Он печально покачал головой. — Иначе я лишусь места. — Террел грустно посмотрел на нее. — Он стреляет без промаха, миледи, не беспокойтесь.
   — А если он убьет мистера Фостера? Что тогда? Ему придется бежать, быть может, навсегда. Он не вынесет этого, особенно после смерти леди Линден. Вы думаете, кто-нибудь поверит в его невиновность?
   Террел не проронил ни слова в ответ, Блейз в отчаянии сжала кулаки. Слуга тихо проговорил:
   — Я не знаю, миледи, правда, не знаю, где будет дуэль. Они еще не решили.
   Блейз решительно подняла подбородок. Какая же она дура! Она забыла, что Винсент Фостер должен был прислать своего человека договориться о времени и месте дуэли. И в это самое мгновение этот человек, возможно, уже здесь, а она едва не сдалась.
   Она что-то пробормотала Террелу и бросилась прочь из спальни вниз. От лакея она узнала, что представитель мистера Фостера действительно уже прибыл и сейчас беседует с его сиятельством.
   Блейз отпустила лакея и, забыв о манерах, подкралась к двери кабинета и приготовилась подслушивать. Но к своему ужасу, не смогла разобрать ни слова — до нее доносился только тихий гул голосов.
   Однако через несколько минут голоса зазвучали гораздо громче и отчетливее, будто говорили у самой двери.
   Блейз метнулась назад. Из кабинета вышел Марш, за ним еще один мужчина, которого она не знала. Но, очевидно, мужчина знал ее, потому что он низко поклонился и официально приветствовал ее, представившись мистером Эммирсоном.
   Блейэ вежливо ответила, едва сдерживая нетерпение, и, не дожидаясь, пока он удалится, тотчас же бросилась в кабинет и плотно закрыла за собой дверь.
   Джулиан сидел за письменным столом и что-то писал, ни словом, ни взглядом не показывая, что знает о ее присутствии.
   Сердце у Блейз замерло. Она оглядела огромную комнату, вспоминая, как именно здесь несколько недель назад у них с Джулианом произошла первая стычка. Та ссора закончилась всплеском страсти и стала началом новых отношений между ними, основанных не только на физической близости, но и на доверии и дружбе. Одинокие ночи остались позади. Теперь либо она ночевала в его постели, либо он приходил к ней. Не было и дня, чтобы они не предавались любви, постепенно росло их взаимное доверие, они все больше узнавали друг о друге.
   И вот теперь все пошло насмарку из-за ее, в общем, благих намерений — она стремилась узнать, что же все-таки произошло четыре года назад. Теперь перед ней сидел совершенно чужой человек. Яркое полуденное солнце, льющееся в комнату сквозь большие окна, освещало его волосы мягким золотистым светом, вид у Джулиана был неприступный. Она физически почувствовала преграду, которую он воздвиг между ними.
   Джулиан посыпал песком только что написанное письмо, смахнул песчинки, но запечатывать не спешил. Он поднял на нее холодные, безразличные глаза.
   — Ты подслушивала под дверью, дорогая?
   Она не стала утруждать себя ложью.
   — Я хотела знать, что ты собираешься предпринять. Я бы спросила тебя прямо, но не была уверена, что ты скажешь.
   — Ты узнала то, что хотела?
   — Нет.
   — Дуэль состоится завтра на рассвете.
   Она удивленно и часто заморгала, не понимая, почему он сообщает ей то, что следует хранить в тайне, и смущенно отозвалась.
   — Завтра нельзя. Завтра воскресенье.