Джойс Бренда. Любить и помнить

   Ей хотелось остаться в Лондоне навсегда, но вскоре произошло событие, которое заставило Элизабет возненавидеть этот город. Очередной возлюбленный грубо и бессердечно бросил ее. Это был граф, очень богатый и влиятельный человек, притом невероятно красивый, — и, конечно, Элизабет влюбилась в него без памяти.
   Узнав об измене, Элизабет поначалу пришла в ярость. Она попыталась урезонить своего возлюбленного, но он имел наглость сообщить ей, что скоро собирается жениться.
   Только тут Элизабет спохватилась. Она была уже на третьем месяце беременности, и ей пришлось действовать быстро и решительно. Одно дело — изображать почтенную даму, и совсем другое — ходить с животом, не имея мужа. Элизабет решила, что ей следует немедленно заключить брак с кем-нибудь из Деланса.
   Когда-то она по глупости написала Джеймсу Деланса, что расторгает помолвку. Если бы он не погиб, снова помириться с ним было бы невозможно. Но Джеймс был мертв, а у Рика оставалось еще два сына. Младшего сразу же пришлось отбросить, так как не он наследовал имение. Зато не было никакого сомнения, что Рик охотно женит на ней своего старшего сына, Слэйда, — Мирамар отчаянно нуждался в средствах.
   Элизабет улыбнулась. Для визита к Деланса у нее был прекрасный предлог — она хотела принести свои соболезнования по поводу гибели Джеймса, что, вообще говоря, ей следовало бы сделать уже давно. Свою скорбь она выразит лично Слэйду, и он будет немедленно ею пленен. Если Слэйд до сих пор переживает смерть брата, она утешит его так, как никогда не утешал ее Джеймс, и прокрутит свое дело очень быстро.
   Удивленный тем, что дама не выходит из экипажа, извозчик недоуменно повернул голову, но Регина ничего не могла с собой поделать — ноги отказывались ее держать.
   — Леди, мы приехали. «Филдкрест-билдинг». Вы должны мне двенадцать центов.
   — Да, — осипшим голосом произнесла Регина, роясь в сумочке в поисках мелочи. Протянув наконец извозчику деньги, она сошла на мостовую.
   Всю ночь ей не удавалось сомкнуть глаз. Она плакала в подушку, пока у нее не кончились слезы. Если прежде их со Слэйдом не связывало ничего, кроме постели, то теперь и эта ниточка оборвалась. Регина не могла понять, как это могло произойти, — ведь всего несколько дней назад они оба были счастливы. Или то была лишь иллюзия счастья?
   Ответа на свой вопрос Регина не знала и даже не пыталась его искать.
   Регина тяжело вздохнула. Она не будет и упоминать о том, что Слэйд не вернулся домой, тем более не станет устраивать скандала. Этот кризис в их отношениях она постарается урегулировать со всем спокойствием и достоинством, на которые только способна, будет бороться за их брак — и обязательно вернет Слэйда. Ленч они проведут уже вместе.
   Набравшись решимости, Регина вошла внутрь здания.
   Пройдя холл с высоким потолком, она обратила внимание на стоявшую у лифта эффектную женщину. Когда дверь лифта открылась и они обе вошли внутрь, Регина с удивлением заметила, что незнакомка нажала кнопку десятого этажа, где были расположены офисы Чарлза Манна.
   Регина с интересом взглянула в лицо женщины, но тут же отвела глаза — та ответила холодным, надменным взглядом. Женщина была примерно одного с ней возраста и на редкость красива. Ее обрамленное светлыми локонами утонченное лицо напоминало лицо Ксандрии. Регина подумала, что сама она после бессонной ночи выглядит просто ужасно.
   Ее лицо было бледно, глаза распухли от слез. Никогда еще ей не было так плохо.
   Когда лифт остановился, Регина чуть подождала, давая возможность незнакомке выйти первой. Такая женщина не может быть служащей, решила она. Скорее всего это жена кого-то из работников Манна.
   Однако когда незнакомка стянула с рук перчатки, Регина с изумлением заметила, что на ее пальце нет обручального кольца.
   Следуя за белокурой красавицей по коридору, Регина миновала несколько дверей — и вдруг резко остановилась, словно налетев на невидимую преграду. Впереди, в самом конце коридора, оставалась лишь дверь Слэйда.
   Так, значит, эта женщина пришла к ее мужу? Но что может их связывать?
   Перед кабинетом Слэйда за небольшим столиком сидел его помощник Гарольд. Даже на расстоянии Регина видела, как он смутился, когда посетительница задала ему какой-то вопрос.
   Женщина исчезла за дверью, и Регина решительно двинулась вперед.
   — Добрый день, Гарольд.
   Служащий изумленно поднял голову:
   — Миссис Деланса?
   — Гарольд, кто эта женщина, которая вошла в офис моего мужа?
   — Ее зовут Элизабет Синклер, мэм.
   Регина сидела перед туалетным столиком неподвижно, словно манекен. В зеркале она видела свое лицо, бледное, как у призрака, и лежащее на кровати платье, приготовленное для бала в доме Чарлза Манна.
   Она никак не могла заставить себя одеться. Ее мысли все еще продолжали крутиться вокруг женщины, которую она видела в кабинете Слэйда. Элизабет Синклер. Та самая, за которую Регина принимала себя еще так недавно.
   А ведь они оказались совсем непохожими. Внешне, правда, какое-то сходство можно было найти — обе имели светлые волосы, стройную фигуру, обе были красивы, но никто на свете не смог бы их спутать.
   Так что же мисс Синклер делает в городе? От этого вопроса, к которому Регина возвращалась вновь и вновь, у нее начала болеть голова. Она не находила никакого другого ответа, кроме одного: неожиданная гостья Слэйда хочет отнять у нее то, что по праву принадлежит ей, — Слэйда и Мирамар.
   Регина подняла глаза на свое отражение в зеркале. Боже, да чего она боится? Она жена Слэйда, и это невозможно изменить. Конечно, Элизабет Синклер могла бы выбрать для своего появления и более удачное время. Брак со Слэйдом лишь чудом не был расторгнут, и теперь он опять у опасной черты.
   Ее размышления были прерваны внезапным стуком в дверь, после чего в дверном проеме появился Слэйд. Регина могла видеть его в зеркале. Постояв пару мгновений, Слэйд спросил:
   — Разве бал не сегодня?
   — Да, да. — Регину даже удивило, как спокойно звучал ее голос.
   Войдя в комнату, Слэйд закрыл за собой дверь и прошел к шкафу. Достав костюм, он начал раздеваться. Когда его рубашка упала на кровать, он повернулся к Регине:
   — Ты ничего не хочешь мне сказать?
   Регина бросила на мужа удивленный взгляд:
   — А чего ты от меня ждешь?
   — Ну, не знаю. Большинство женщин начали бы биться в истерике, рыдать или, надувшись, натянули бы на себя два одеяла.
   — Я не отношусь к большинству женщин.
   — Вот как?
   Она чуть поколебалась.
   — Ладно. Мне жаль, что тебя не было прошлой ночью, Но если ты попросишь прощения, я сделаю вид, что забыла об этом.
   — Знаешь что? — резко произнес он. — Я действительно жалею, и не только о прошлой ночи. Обо всем. — Сев на кровать, Слэйд начал стягивать брюки. Его движения были сильными и порывистыми.
   Регина вновь почувствовала тревогу. Не значат ли его слова, что он жалеет и об их браке?
   — А ты мне не хочешь ничего рассказать?
   — Рассказать?
   — Да. О посетительнице, которая навестила тебя сегодня утром.
   Слэйд замер.
   — Что?
   — Элизабет Синклер.
   — Откуда ты знаешь, что она приходила ко мне? — Слэйд удивленно глядел на отражение Регины в зеркале.
   — Я видела ее. Мы встретились у лифта. Я пришла пообедать с тобой, но когда узнала, кто она…
   — Ты ушла?
   — Да.
   Регина повернулась и взглянула ему в лицо.
   — Чего она хотела?
   — Не знаю.
   — Вот как? — Голос Регины дрогнул.
   — Она изо всех сил пыталась показать мне, как ей жаль бедного Джеймса. Лгать она не умеет. Она совершенно равнодушна к моему брату. — В голосе Слэйда появилась злость.
   — Ты уверен в этом?
   — Уверен. Она сказала, что перед смертью Джеймса они поссорились, — вот почему она не приехала в Темплтон, когда ей послали телеграмму.
   — Как странно! — воскликнула Регина.
   — Еще бы! — согласился Слэйд. — Не могу себе представить, чтобы Джеймс мог с ней поссориться — он был влюблен в нее по уши. Она сама порвала с ним. Но почему же он ничего мне не сказал?
   — Может, он не хотел показывать, как ему больно?
   Слэйд с силой ударил кулаком о стену.
   — Черт бы ее побрал! Джеймс умер с разбитым сердцем.
   Регина уже столько слышала о Джеймсе, что он ей казался кем-то родным, и сейчас она разделяла боль Слэйда.
   — А ты не ошибаешься, Слэйд?
   — Нет. Она сразу помрачнела, когда поняла, что я женат.
   Думаю, она явилась вынюхать, можно ли ей выскочить за меня замуж.
   Регина невидящим взглядом уставилась прямо перед собой. Она оказалась права. Элизабет приехала в город, чтобы прибрать к рукам Слэйда и заполучить Мирамар.
   — Но почему она порвала с Джеймсом, а потом решила выйти замуж за тебя?
   — Не знаю и знать не хочу, — коротко бросил Слэйд. — Забудь о ней. Она уже в прошлом.
   Элизабет в прошлом. Регина почувствовала большое облегчение. Только тут она поняла, что все время, с самого первого дня, когда она вспомнила свое настоящее имя, ее подсознательно тревожило появление настоящей Элизабет Синклер. Теперь все эти страхи были позади.
   Слэйд стоял у самого края площадки для танцев, затерявшись в толпе гостей. Огромный бальный зал особняка Маннов был заполнен почти до отказа. Мужчины во фраках, женщины в роскошных бальных платьях всех цветов и оттенков, пышные боа и сверкающие бриллиантовые украшения — все это кружилось и двигалось в вихре самого искреннего веселья. В воздухе стоял гул от разговоров и смеха, время от времени перекрываемый звуками струнного оркестра. Официанты разносили по залу экзотические напитки, а у одной из стен стояли столы с ее менее экзотическими закусками. Зал украшали оранжевые и красные цветы, по углам возвышались в кадках пальмы, не менее тридцати футов каждая. Слэйд достаточно хорошо рассмотрел все эти детали, наблюдая за танцующими. Иногда среди кружащихся ярких платьев он видел и платье своей жены.
   Она танцевала уже полчаса. Слэйд даже стал подозревать, что его жена специально не покидает площадку для танцев, чтобы меньше его видеть.
   Всю дорогу до дома Манна они проделали в полном молчании. Регина, еще пару дней назад беззаботная и веселая, сегодня была бледной и на удивление сдержанной. Однако, войдя в празднично украшенный зал, она волшебно преобразилась. Слэйда поразила эта перемена. Его жена двигалась в толпе так непринужденно и с таким оживлением, словно в ее жизни никогда не было ничего плохого. У нее оказался на редкость общительный характер — она заводила разговор с незнакомыми людьми, словно с давними и очень близкими друзьями. Неудивительно, что вокруг нее сразу же появилось множество молодых людей, смотревших на Регину влюбленными глазами.
   И точно так же смотрел на нее Слэйд. В глубине души он понимал, что Регина очень страдала от его грубого обращения, но в то же время не мог забыть, как она умоляла отца вернуть ей приданое. Хотя Слэйд и дал своей жене понять, что его не интересуют эти деньги, было ясно, что ей совсем не хочется с ними расставаться. Осуждать ее за это было бессмысленно — она привыкла жить как принцесса и именно такой жизни ожидала в будущем.
   К тому же ее отец упомянул, что у Регины было множество увлечений до брака, а это могло означать лишь, что такие увлечения будут и впредь. Если сейчас ей и кажется, что она его любит, сколь долго эта иллюзия будет длиться в глуши Мирамара? Достаточно было бросить лишь один взгляд, чтобы увидеть, как непринужденно движется Регина среди танцующих, в какой восторг приходит от этой праздничной разноцветной мишуры, которую он так ненавидел. Единственное, чего Слэйд желал до того, как в его жизни появилась Регина, — это вернуться в свое, имение. Но его жена вряд ли могла существовать вне блистательной обстановки, право на которую давали ей ее деньги. Правда, на какое-то мгновение Слэйд поверил, что они будут счастливы в Мирамаре, — и вот теперь он получил последнее доказательство того, как невероятно заблуждался.
   Повернувшись, Слэйд медленно двинулся прочь.
   Приглашения на танец сыпались одно за другим, и в конце концов Регина вынуждена была отказать очередному кавалеру — она устала. Тем не менее она была довольна — наконец-то в ее жизни появилось радостное событие.
   Правда, Регина почти не видела мужа и никак не могла взять в толк, что на этот раз вызвало его раздражение. Она возлагала очень большие надежды на этот бал, надеялась, что совместная встреча гостей их сблизит — но этого так и не произошло.
   Протискиваясь сквозь толпу, Регина пыталась отыскать глазами Слэйда, но безуспешно. Неожиданно она заметила своих родителей, которые махали ей, видимо, желая, чтобы она подошла к ним. Регина жестом показала, что сделает это позже, хотя ей вовсе не хотелось беседовать с ними сегодня вечером, поскольку Николае и Джейн обязательно попытаются вытянуть из нее правду.
   А правда эта заключалась в том, что она отнюдь не чувствовала себя счастливой. Ее отношения со Слэйдом все более ухудшались, и Регина ничего не могла предпринять, чтобы их улучшить, так как не понимала, что за кошка пробежала между ними.
   Проходя мимо открытого окна на террасу, Регина внимательно вглядывалась в показавшийся ей знакомым профиль. Неужели Рик?
   — И вы здесь! — изумленно воскликнула Регина.
   — Да, черт побери. — Было видно, что Рик смущен. — От тебя просто невозможно спрятаться.
   Регина улыбнулась. Это была первая ее искренняя улыбка за весь прошедший вечер.
   — Что-то ты плохо выглядишь, — заметил Рик. — Не хватит ли на сегодня? Слэйд отвезет тебя домой.
   На глазах Регины выступили слезы.
   — Отвезет, если я смогу его найти. Может, вы попробуете, Рик?
   Рик, Однако, не двинулся с места.
   — Мне тут вообще не место, — неуверенно произнес он.
   — Нет, — возразила Регина. — Вы пойдете со мной.
   В конце концов им удалось найти Слэйда. Он стоял в самом углу, рядом с возвышавшейся в кадке пальмой.
   Когда Слэйд увидел отца, его глаза округлились.
   — Не могу поверить, — произнес Слэйд. — Я живу в Сан-Франциско уже десять лет, но ни разу не видел тебя в городе. За последнюю же неделю я встречаю тебя уже дважды. Что случилось?
   Рик засунул руки в карманы.
   — Я не собирался глазеть на все эти ваши развлечения, а только хотел позвать тебя домой, в имение.
   — Что?
   — То, что слышал. Ты уехал, и Эдвард уехал. — Рик помолчал. — Я не могу вести хозяйство один.
   — Можешь, Рик. Даже когда Джеймс был жив, всем заправлял именно ты.
   Регина решила, что пора вмешаться.
   — Слэйд, твой отец просит тебя вернуться домой.
   — Я подумаю над этим.
   — О чем тут думать? — взъярился Рик. — Ты предпочитаешь все эти мыльные пузыри Мирамару?
   — Твоя ирония тебе не поможет.
   — Ты так долго ждал этого приглашения, Слэйд, — дрожащим голосом произнесла Регина, — и вот теперь вы снова уперлись друг в друга лбами, как два барана. Почему бы вам не отбросить вашу гордость и не признать, что вы нужны друг другу? Почему, черт бы побрал вас обоих!
   Повернувшись, она побежала прочь. С нее хватит. Протолкавшись сквозь толпу, Регина обнаружила, что очутилась на залитой тусклым светом бумажных фонарей террасе в полном одиночестве. Чтобы не зарыдать, она с силой сжала пальцами железную ограду.
   — Упрямый дурак! — прошептала она, мысленно обращаясь к Слэйду. Если ее муж не хочет восстановить мир со своим отцом, восстановит ли он когда-нибудь добрые отношения с ней?
   — Регина?
   Она замерла. Ее отец был самым последним, кого она хотела бы увидеть в эту минуту.
   — Пожалуйста, уйди.
   — Ну уж нет, дочка. Я вижу, как ты расстроена. — Граф положил руку ей на плечо. — Почему твой муж тебя не утешает?
   Регина резко обернулась.
   — Потому, что у нас возникли кое-какие проблемы. Именно это ты желал услышать?
   Николае опустился на стул у стены.
   — Я твой отец, Регина. И я тебя люблю. Я совсем не собираюсь тебя ни в чем укорять и напоминать, что я тебя предупреждал.
   Регина закрыла лицо руками.
   — Это правда — наши отношения становятся все хуже, и я не знаю почему. Но я знаю, что могу сделать Слэйда счастливым — что мы оба можем стать счастливыми. Если ты пришел сюда позлорадствовать или желаешь снова повздорить с моим мужем только потому, что не все в нашем браке удается, то ты появился здесь зря.
   — Я больше не собираюсь вмешиваться, — ответил Николае. — Твоя мать права — ты действительно выросла.
   — Это так, отец. В Англии я была наивной, неопытной и к тому же очень избалованной барышней. Но теперь я уже не та. Я собираюсь остаться, чтобы бороться за свое счастье — а оно возможно только со Слэйдом.
   — Я горжусь тобой.
   Регина поначалу решила, что ослышалась.
   — Что ты сказал?
   — Я горжусь тобой. Судя по всему, ты действительно любишь этого человека. Та Регина, которую я оставил в Техасе, не выдержала бы трудностей, с которыми ты столкнулась здесь.
   — Это комплимент?
   — Считай, что так. Ты изменилась, стала сильнее. Мне просто нелегко к этому привыкнуть. Обычно решения за тебя принимал я, хотя твоя мать и твердила мне, что ты должна пробиваться в жизни сама. Похоже, теперь мне придется согласиться с ней.
   Граф Николае осторожно взял дочь за руку.
   — Другими словами, я поддерживаю твое решение остаться со Слэйдом Деланса.
   — О! — Регина порывисто обняла отца. — Спасибо тебе за то, что ты поверил в меня.
   — Ты заслуживаешь этого. Само собой разумеется, я не собираюсь лишать тебя твоего наследства.
   На глазах Регины выступили слезы.
   — Я знала, что ты любишь меня и не бросишь в трудную минуту. И еще — теперь я не сомневаюсь, что поступаю правильно.
   Они вернулись домой в полночь. Хотя бал еще продолжался, но настроение Регины совершенно изменилось. Отец наконец-то понял ее, и сегодняшний день, начавшийся из рук вон плохо, превратился в настоящий праздник.
   Регина попыталась взять Слэйда за руку, но тот, отстранившись и раздумывая о чем-то своем, отошел к окну.
   — Слэйд, мы можем поговорить?
   Слэйд медленно повернулся к ней. Его лицо, казалось, было бледнее обычного.
   — Давай.
   Помолчав какое-то мгновение, Регина спросила:
   — Почему у меня все время такое ощущение, будто ты хочешь о чем-то сказать, но никак не решаешься?
   — Я смотрю, ты хорошо меня изучила.
   — Да, но не так, как хотела бы.
   Слэйд набрал в грудь воздух.
   — Я действительно не решаюсь объясниться до конца, потому что боюсь, что ты воспримешь это очень болезненно. — Он запнулся, потом с усилием продолжил:
   — Все наши отношения были ошибкой с самого начала.
   — Нет, только не это! — Регине показалось, что пол уходит у нее из-под ног. — Я люблю тебя!
   Слэйд нахмурился.
   — Мы больше не можем это продолжать.
   Она слабо вскрикнула.
   — Завтра ты вернешься в дом своего дяди, — Слэйд повернулся к двери, — а сегодня я буду спать в своем кабинете.
   Извини.
   — Нет. — Регина наконец обрела способность говорить. — Я люблю тебя. У нас было несколько плохих дней, но это и все, и я…
   Он сжал дверную ручку с такой силой, что его пальцы побелели.
   — Слишком поздно. Завтра я подаю документы на развод.

Часть третья
РАСКРЫТЫЕ ТАЙНЫ

Глава 27

   Прошел месяц. Слэйд уже успел сдать все дела и рассчитал прислугу своего дома на Гау-стрит.
   Регина уехала сразу же после того, как узнала о предстоящем разводе. Слэйду и теперь было тяжело вспоминать этот день.
   — Ты забыл свою клятву! — Регина, схватив вазу, изо всех сил швырнула ее прямо в голову мужа.
   Едва успев увернуться, Слэйд замер в изумлении — подобного от своей обычно сдержанной жены он никак не ожидал.
   — Ты просто трус, Слэйд Деланса, — поджимаешь хвост при первых же трудностях. К тому же ты еще и дурак — потому что мог бы стать счастливым, если бы только этого захотел!
   Внезапно из ее глаз ручьями полились слезы.
   — У меня было достаточно сил бороться за нашу семью, за нас обоих — но теперь у меня их нет. Будь ты проклят!
   Она выбежала из комнаты. Повинуясь порыву, Слэйд рванулся следом, собираясь окликнуть ее, но дверь хлопнула;
   Регина исчезла в ночи, даже не задержавшись, чтобы накинуть плащ.
   Ничего Слэйд так не хотел в эту минуту, как броситься за Ней, объяснить жене, что любит ее всем сердцем, сказать, что берет свои слова обратно. Но перед его глазами все еще стояла картина бала, мелькали жемчуга, пышные наряды танцующих, фраки политиков и банкиров. Он тогда не сомневался, что для нее будет лучше вернуться к прежней жизни; к тому же, расставшись с ним, Регина получит возможность выйти замуж за графа, а со временем станет герцогиней.
   Но все это было уже целый месяц назад.
   Нащупывая в кармане ключ, Слэйд оглядел пустое здание, которое он покидал, возможно, навсегда. Боже, отчего у него так щемит сердце? Боль весь этот месяц не отпускала его, словно она не собиралась проходить никогда.
   Он медленно, шаг за шагом, спустился с лестницы. Из-за слез в глазах контуры ждущего его экипажа казались расплывчатыми. Ким уже погрузил в экипаж свои вещи и сейчас стоял у дверцы, мрачный и насупленный. С того дня, когда ушла Регина, он стал много серьезнее. Однажды Слэйд случайно услышал, как Ким плачет.
   Слэйд постарался изобразить на лице улыбку.
   — О'кей, приятель, — бодро произнес он. — По дороге мы сделаем лишь одну остановку, чтобы попрощаться с Чарлзом и Ксандрией.
   На лице Кима появилась ответная робкая улыбка.
   — Сегодня вечером мы будем в Мирамаре?
   Слэйд взъерошил черные волосы мальчика.
   — Да. — Он помог Киму взобраться в экипаж, затем поднялся в него сам. — Сегодня вечером мы будем в Мирамаре.
   Извозчик тронул вожжи, и экипаж двинулся в дорогу.
   Вспомнив, что они поедут по Калифорния-стрит, мимо дома д'Аршанов, Слэйд опустил голову. Он знал, что Регина уже покинула этот дом, но все равно лучше было выбрать какой-нибудь другой маршрут.
   Рука Слэйда машинально потянулась в карман, к записке, которую прислала ему жена.
   «Дорогой Слэйд, я отправляюсь домой. Надеюсь, однажды ты найдешь в себе мужество и тоже приедешь домой. Твоя жена Регина».
   Эта записка пришла через четыре дня после того, как Регина покинула его. Теперь она уже наверняка пересекла океан. Правда, их связь полностью не прервалась. Процедуру развода ни один из них затевать не стал, и формально они все еще оставались мужем и женой. Подпись «Твоя жена» отчетливо напомнила об этом. Что побудило Регину подписаться именно так? Слэйд мог лишь догадываться об этом.
   В ее письме была и еще одна странность. Почему Регина писала «тоже приедешь домой», а не просто «вернешься домой»? В их дом или в ее дом он должен был приехать? И зачем было упоминать о мужестве после того, как она обвинила его перед самым их расставанием в трусости? Впрочем, что толку ломать голову над всеми этими загадками — Регина уехала в Англию, где ей предстояло выйти замуж за графа, будущего герцога, и мысли о ней следовало выбросить из головы. Однако Слэйд не находил в себе сил сделать это.
   Чарлз и Ксандрия уже ждали Слэйда. Здесь же был и Эдвард, с которым Ксандрия в последнее время очень сдружилась. Эдвард был на десять лет моложе дочери Манна, и Слэйд не мог понять, что у Ксандрии на уме. Впрочем, решил он, что бы у них ни происходило, не ему их судить.
   Чарлз выглядел очень расстроенным, а в глазах у Ксандрии блестели слезы.
   — Я плачу не только оттого, что мне жаль расставаться с тобой, — Ксандрия попыталась улыбнуться, — это еще и слезы радости за тебя — ведь ты возвращаешься к себе домой.
   — Благодаря Регине, — неожиданно вырвалось у Слэйда.
   Все удивленно подняли на него глаза.
   Слэйд смутился.
   — Она помирила меня с отцом, и я могу назвать это ее наследством. Скоро я вернусь в Мирамар, тогда мы с отцом урегулируем все наши разногласия раз и навсегда.
   Чарлз шагнул вперед.
   — Давно пора. Постарайся не судить своего старика слишком строго.
   Слэйд смущенно улыбнулся:
   — Это будет нелегко, но я постараюсь.
   Чарлз заключил его в объятия.
   — У тебя получится все, за что бы ты ни взялся. И я уверен, у вас с Риком все будет нормально.
   Слэйд согласно кивнул.
   — Чарлз, я хочу еще раз поблагодарить тебя за деньги, которые ты мне дал. Ты и вообразить не можешь, как они мне сейчас нужны.
   Этот заем избавлял Слэйда от необходимости продавать подаренный ему Чарлзом дом, который так нравился Регине.
   Он отлично помнил, как возражала его жена против предложения расстаться с домом, и теперь это тоже было ее наследство.
   Эдвард вызвался проводить Слэйда до железнодорожной станции. Помахав на прощание из экипажа Чарлзу и Ксандрии, Слэйд повернулся к брату:
   — Эй, о чем задумался?
   — Я думаю о том, когда ты поумнеешь и съездишь за ней.
   Слэйд замер.
   — Ты же любишь ее, это очевидно. Не будь ослом. Я не знаю, что там у вас случилось, но ты должен ехать.
   — Не лез бы ты не в свое дело, — предупредил Слэйд.
   — Почему ты решил, что оно не мое?
   Слэйд удивленно повернул голову:
   — Что это значит?
   — Мне было известно, кто она, с самого начала.
   Слэйд изумленно поглядел на брата.
   Эдвард тронул его руку.
   — Я молчал, потому что она была нужна тебе, а ты ей. И пора наконец признать правду.