Рик встал.
— Черт бы побрал этого Джорджа! Если бы он не умер, я бы прямо сейчас свернул ему шею. Как же ему удалось все это скрывать? Джордж всегда был ловким парнем. Благодари Бога, Джеймс, что она тебе отказала. Эта шлюха недостойна смывать навоз с твоих ботинок.
— Аминь, — произнес Эдвард.
— Джеймс все молчал.
— Тебя долго не было, — напомнил Слэйд. — Так где же ты путешествовал?
— Отправился на юг. Мне тогда было все равно куда идти.
Через несколько дней после того, как я расстался с ней, я был уже в Лос-Анджелесе. Оттуда я послал еще одну телеграмму, чтобы моего возвращения скоро не ожидали. Позднее, в Тусоне, я опустил в ящик подробное письмо. Две недели назад, очутившись в Гвадалахаре, я решил, что пора возвращаться и забыть об Элизабет. — Джеймс тряхнул головой. — Не могу только понять, что случилось с телеграммами и письмом.
— И я не могу! — стукнул кулаком по столу Рик. — И никто здесь не может понять.
— Похоже, я могу разгадать эту загадку, — тихо проговорил Слэйд. — Завтра я отправляюсь в город, чтобы выяснить кое-что у Бена.
Регина вся напряглась и бросила быстрый взгляд на Викторию. Заметив этот взгляд, та тревожно качнулась на стуле.
Регина опустила глаза. Теперь она была уверена, что ее подозрения оправдались.
— Я знала о письме! — внезапно выкрикнула Лусинда. — Но не о телеграммах.
Все разом повернули головы к служанке.
— Что? — воскликнул Рик. — Ты держала это письмо у себя?
Тут Виктория быстро поднялась на ноги.
— Что все это значит, Лусинда, и что ты здесь делаешь?
Тебе что, нечем заняться по дому?
Лусинда с ненавистью взглянула Виктории в лицо.
— Вы подлая женщина. Я расскажу все!
Рик поспешно схватил служанку за руку, — О чем ты болтаешь?
— Рик, я видела письмо Джеймса в шкафу твоей жены, оно было спрятано в одежде.
На какое-то мгновение в столовой воцарилось полное молчание.
— Нет! — вдруг выкрикнула Виктория. — Она лжет, потому что ненавидит меня! Она всегда меня ненавидела!
Рик мрачно уставился на жену. Слэйд взял Лусинду за руку.
— Успокойся. Расскажи, что произошло.
Глаза Лусинды наполнились слезами.
— Я давно хотела рассказать. Когда я случайно нашла письмо, то узнала почерк и прочитала то, что в письме. Но она вошла в комнату и сразу догадалась, что я все знаю…
Виктория издала сдавленный возглас.
— Она угрожала мне, потом решила от меня откупиться. — Лусинда с трудом удерживалась, чтобы не разрыдаться окончательно. — Я не хотела брать этих денег, но побоялась, что тогда меня прогонят с ранчо.
— Тебе нужно было прийти ко мне, — сказал Слэйд.
— Я боялась! Здесь был мой дом, с тех времен, как я была еще ребенком! А вы кому бы поверили — мне или ей? — почти выкрикнула Лусинда.
Никто не стал отвечать на этот вопрос. Слэйд повернулся к Виктории, в его глазах горел мрачный огонь.
— Ты зашла слишком далеко, Виктория, — ледяным тоном произнес он. — Думаю, ты перехватила и телеграммы.
Рик продолжал молча смотреть на жену; он был слишком ошеломлен услышанным, чтобы произнести хотя бы слово. На Эдварда же было просто жалко смотреть. Его словно парализовало. Наконец он выдавил из себя только одно слово.
— Мама!
И тут Виктория буквально обрушилась на него.
— Да, Эдвард! — выкрикнула она. — Я сделала это для тебя! Ты считаешь, я поступила плохо? Я не убивала Джеймса! Это он оставил свой дом, бросил всех нас! Я не знала, что Элизабет — просто маленькая дрянь. Я думала, что она едет сюда, чтобы выйти замуж за Джеймса. Я надеялась, что, когда Джеймс исчезнет, а у Слэйда будут свои дела в городе, Элизабет сможет выйти за тебя!
Эдвард лишь ошалело моргал глазами.
— Как ты этого не поймешь? Слэйд после погребальной церемонии должен был уехать. Оставался ты, и Рику пришлось бы тебя уговаривать жениться на Элизабет Синклер, чтобы спасти ранчо. Тогда все здесь было бы твоим! И такая ли уж это была ужасная ложь? Что в ней ужасного?
Внезапно Эдвард вскочил со стула и оттолкнул мать с такой силой, что она упала на стоящий позади нее стул, лишь чудом не оказавшись на полу.
— Убирайся прочь!
— Эдвард! — Виктория с мольбой протянула к сыну руки.
— Прочь! — Эдвард, повернувшись, стремительно бросился к выходу. Это произошло так быстро, что никто не успел его остановить. Прошло всего несколько мгновений, и шаги Эдварда уже доносились из коридора, постепенно затихая.
Эта сцена произвела на всех мрачное впечатление. Тяжело опустившись на диван, Рик закрыл лицо руками. В эту минуту он выглядел дряхлым и немощным стариком. Регине было жаль и Рика, и Эдварда. Неожиданно для себя она сжала руку Слэйда.
— Позови Эдварда обратно, — быстро произнесла она.
Слэйд бросил на нее удивленный взгляд.
— Не стоит, Регина, он должен уладить это дело сам.
Со двора донесся стук копыт. Подбежав к окну, выходящему во внешний двор, Регина увидела, как Эдвард на своем гнедом стремительно мчался по дороге из Мирамара.
Поняв, что произошло, Виктория дико закричала. Бросившись из столовой, она выскочила прямо под дождь, окликая сына. Регина выбежала во двор следом, и тут же на нее обрушился ливень, в мгновение ока вымочив ее до нитки.
— Немедленно вернись! — донесся до нее голос появившегося в дверях Слэйда.
Регина нерешительно обернулась. Что бы Виктория ни сделала, смотреть на ее горе было невыносимо.
— Я займусь ею, — уже тише сказал Слэйд.
Регина вернулась в дом, Слэйд же направился под проливным дождем к стоящей на коленях в грязи Виктории.
— Эдвард, прости! Вернись назад, Эдвард! — рыдая, продолжала звать она.
Но Эдвард уже скрылся вдали.
Дождь все усиливался. Регина молча стояла у окна, глядя на сбегающие по стеклу струйки воды, когда Слэйд подошел к ней и ласково обнял за плечи.
Регина быстро повернулась и прижалась к нему.
— Эдвард не взял даже шляпу.
— С ним будет все в порядке.
— Я так за него боюсь. Он должен быть сейчас в Мирамаре, а не где-то в холодной ночи.
Слэйд поцеловал жену в щеку.
— У тебя золотое сердце, Регина. Эдвард — очень сильный человек. Но ему потребуется какое-то время, чтобы переварить все это.
Как бы Регине ни было больно в эту минуту, ее тронула похвала Слэйда.
— Бедный Джеймс. Каково ему сейчас!
— Джеймс, — задумчиво повторил Слэйд. — Он сильно изменился. Но его можно понять — он пять лет любил женщину, которой не существовало. Ему тоже требуется время, чтобы прийти в себя.
Регина обняла мужа.
— А что Рик?
— Рик выдержит. У него в жизни было много испытаний, и он их все преодолел. Но думаю, на этот раз он вышвырнет Викторию из дома. Он многое ей спускал, но этого не простит.
— Все же мне ее жаль. Она потеряла сына, теперь теряет и мужа, и дом.
— Я восхищаюсь твоим великодушием, — руки Слэйда скользнули вокруг ее талии, — и я люблю тебя. Ты даже представить себе не можешь, как я тебя люблю.
— Что ты сказал?
Слэйд рассмеялся, немного смущенный, — он не привык говорить о том, что было у него на душе.
— Если ты думаешь, что мне будет легко произнести эти слова во второй раз, то ты ошибаешься. Но я знаю, как они тебе нравятся, и, — он понизил голос, — надеюсь, что найду мужество снова это сделать, Из глаз Регины покатились слезы. Она изо всех сил прижалась к мужу.
— Если бы ты знал, какой счастливой я себя чувствую! Я так мечтала, чтобы ты сказал, что любишь меня, Слэйд!
— Разве это не было очевидно с самого начала?
— Очевидно? — Она звонко рассмеялась. — А разве не ты месяц назад хотел развода?
Слэйд вздохнул.
— Я хотел сделать как лучше.
— А я терялась в догадках, что у тебя на уме.
— Твой отец сказал, что ты должна вернуться назад, жить в замке и выйти замуж за графа, который вскоре станет герцогом.
— Ах ты, дурачок! — воскликнула Регина. — Мой отец изменил мнение обо мне и о тебе и дает нам свое благословение.
Слэйда, казалось, ошеломила эта новость. Какое-то время он не произносил ни звука, затем поднял глаза на Регину.
— Боже, как я рад! А я-то переживал, что поссорил тебя с отцом!
— Больше тебе переживать не придется. — Регина поколебалась — стоило ли ей об этом сообщать сейчас. — Он дает мне приданое; оно уже переведено на мое имя в один из банков Сан-Франциско.
Слэйд с удивлением смотрел ей в лицо.
— Но это не значит, что я нуждаюсь в роскошной жизни. Разве я не доказала, что могу жить в самых простых условиях?
Слэйд с трудом проглотил комок в горле.
— Да, ты доказала это. Я чувствую себя круглым дураком.
— Надеюсь, ты наконец понял, что такое любовь, — мягко произнесла Регина. — Если женщина действительно любит, то может от многого отказаться ради любимого человека.
Слэйд коснулся ее щеки своей.
— Для твоего возраста ты удивительно мудра. Я пытался расстаться с тобой, думая, что без меня ты будешь счастлива, а мне следовало быть эгоистичнее и не позволять тебе меня покинуть.
— Любовь — это когда думаешь и о себе, и о том, кого любишь, Слэйд, — прошептала Регина. — Так, значит, из любви ко мне ты пытался со мной расстаться?
Слэйд смущенно улыбнулся:
— Теперь я понимаю, что это была глупость.
— Полнейшая глупость.
— Ты мне казалась такой хрупкой и невесомой, как тепличная роза. Но теперь я знаю, что человека тверже и решительнее трудно отыскать. Здесь, в Мирамаре, ты просто расцвела. Ты никогда еще не выглядела более красивой — и более счастливой.
— Я никогда и не была такой счастливой, — рассмеялась Регина.
Она мягко провела рукой по щеке Слэйда.
— Я люблю тебя. Я полюбила тебя в тот день, когда мы встретились впервые, и скрыла, кто я такая, из желания выйти за тебя замуж. Я не переставала тебя любить даже тогда, когда ты вынудил меня уйти. — Глаза Регины блестели от слез.
— Повтори все это еще раз, — прошептал Слэйд и легонько прикусил зубами мочку ее уха. — Мне очень нравятся твои признания.
На следующее утро Регина проснулась поздно — прошедший день со всеми его событиями очень ее утомил.
За окном шумел ливень, и ничто не предвещало его конца. Когда Регина спустилась на кухню, Жозефина мрачно сообщила, что дожди в этих краях могут идти не переставая на протяжении нескольких недель.
— Правда, — добавила она, — бывает и иначе. Когда кажется, что со всех сторон нависли тучи, внезапно начинает светить солнце.
Регина бросила пристальный взгляд на негритянку. В словах Жозефины ей почудилось нечто большее, чем просто рассказ о погоде.
— Как себя чувствует Рик?
— Он очень расстроен и словно вне себя. За всю жизнь я видела его таким лишь однажды.
У Регины сильнее забилось сердце.
— Это было, когда сбежала мать Слэйда?
Жозефина кивнула.
— Он никогда не признавался, но он всегда любил Викторию, несмотря на все ее проделки.
— Виктория? С ней все в порядке?
— Не волнуйтесь о ней, миссис Регина. Прошлой ночью она напилась до чертиков. Сейчас ее не добудишься. — Лицо Жозефины стало злым. — Ее надо было давно выкинуть отсюда.
Внезапно тишину дома разорвал резкий голос Рика. Регина бросилась в столовую.
Рик, казалось, был вне себя от ярости.
— Что, черт побери, на тебя нашло? — вопил он, в упор глядя на Джеймса.
— Ты разве не слышал? — спокойно ответил Джеймс вопросом на вопрос. Его лицо выглядело угрюмым. Как уже поняла Регина, упрямство было фамильной чертой Всех Деланса. — Я приехал домой только для того, чтобы забрать свои вещи.
Заметив Слэйда, Регина подошла к нему и взяла под руку.
Рик с силой ударил кулаком по столу.
— Я не допущу, чтобы ты покинул Мирамар!
Лицо Джеймса не изменилось.
— Это окончательное решение. Но я хочу, чтобы ты понял меня.
— Я-то понял, и еще как! Сначала меня оставил Слэйд, потом Эдвард, а теперь — ты! — Рик качнулся на стуле. — За что мне такое наказание!
Слэйд подошел к Рику и положил руку ему на плечо.
— Рик, Эдвард покинул не тебя. Он уехал из-за матери, и ты прекрасно это знаешь. А я вернулся. Джеймс только что пережил большую трагедию; ты бы лучше выслушал его.
Рик поднял наполненные слезами глаза.
— Ладно, если у тебя есть что сказать, вываливай.
Джеймс сокрушенно вздохнул.
— Когда-то Мирамар значил для меня очень много. Я верил, что с этим поместьем связана моя судьба, и упорно трудился ради будущего. Но теперь Мирамар для меня уже ничего не значит. — Внезапно тон Джеймса изменился. — Рик, ну как ты не можешь понять, что я чувствую? Пять лет я работал, чтобы у меня был здесь дом — для меня, для Элизабет, для наших детей. И вот все эти мечты пошли прахом.
И я не могу здесь оставаться. Я еще не знаю, куда отправлюсь — да это сейчас и не важно, — но отсюда я хочу уйти, Здесь все напоминает мне о том, чего я когда-то желал — и не смог получить.
Рик опустил голову.
— Ты думаешь, я не могу тебя понять? Хочешь знать правду? Этой ночью я не мог уснуть не только из-за Виктории, но и потому, что уже знал: ты здесь не останешься. — Он поднял глаза на сына. — Иди, ищи то, что тебе нужно найти. Делай что должен делать.
Джеймс облегченно перевел дух.
— Спасибо, отец. — Обернувшись, он улыбнулся Слэйду и Регине. — Теперь уже будущее Мирамара принадлежит им, и, надеюсь, это будущее не за горами.
Дождь прекратился через десять дней. Серые облака раздались в стороны, и в небе ярко засияло солнце. Теперь оно освещало не высохшую старую траву, а свежую зелень. Однако ясной погоде никто не радовался, так как именно на это время Джеймс назначил свой отъезд.
Виктория же исчезла. Она покинула Мирамар, не оставив даже записки, и Рик, казалось, был рад этому. Исчезновение Виктории избавило его от необходимости выгонять ее из дому. Эдвард после своего отъезда не прислал ни одного письма, но кто-то из горожан видел его в Темплтоне садящимся на поезд. Слэйд сказал Регине, что Эдвард, по всей видимости, направляется в Сан-Франциско. В этом случае младший Деланса вполне мог найти утешение в объятиях Ксандрии.
Проводить Джеймса и пожелать ему доброго пути собрались все обитатели Мирамара. Несмотря на расставание, Джеймс был в бодром расположении духа. Слэйд пожелал брату найти свое место в жизни, Регина энергично поддержала его. Рик же при прощании вел себя сдержанно — по-видимому, старик все еще надеялся, что его старший сын вернется, и вернется навсегда.
После того как Жозефина, плача, обняла Джеймса, наступила очередь Регины, которая уже успела полюбить его как брата.
— Желаю тебе самого лучшего, Джеймс, только самого лучшего, — произнесла Регина. — Но, — она понизила голос, — ты должен навестить Мирамар через шесть месяцев.
Глаза Джеймса стали круглыми от удивления.
— Я еще не говорила Слэйду, но собираюсь сделать это сегодня. Ты должен стать крестным отцом.
Джеймс даже засмеялся от неожиданности, а потом крепко стиснул Регину в своих объятиях.
— Что она сказала? — подозрительно спросил Слэйд.
— Сам узнаешь в свое время, — ответил Джеймс, с лица которого теперь не сходила улыбка.
Мужчины обнялись, и Джеймс, вскочив на лошадь, послал ее вперед. Слэйд, Регина и Рик молча смотрели, как он уносится прочь. Переезжая через холм, Джеймс в последний раз махнул им рукой и исчез из виду.
Некоторое время все молчали.
— Думаю, каждый должен на какое-то время уезжать из дома, чтобы повидать жизнь, — наконец прервал тишину Рик.
Затем он тяжело вздохнул и хлопнул Слэйда по спине. — Пойдем посмотрим, что нам предстоит сегодня сделать, сынок. — Опустив голову, он зашагал к амбару.
Регина повернулась к мужу:
— Ты расстроен?
— Нет. Совсем нет. — Слэйд улыбнулся. — Я слышал, что ты сказала.
— Слышал?
Он поднял ее и закружил.
— Еще одно поколение Деланса! — Поставив Регину на землю, Слэйд взял ее за руку и поднял глаза на тянущиеся к самому горизонту покрытые зеленью горы. — Теперь я больше, чем прежде, полон решимости сделать Мирамар процветающим. Он станет частью нового будущего — будущего наших детей. — Он повернул голову туда, где на берег набегали океанские волны. — Я почти завидую им, жителям двадцатого века — совершенно иного, прекрасного, полного надежд.
— Ты поэт, — прошептала Регина, прильнув к Слэйду, — или провидец.
Он рассмеялся:
— Я реалист, любимая. И я думаю, нам нужно обо всем сообщить отцу.
— Тогда это сделаешь ты, — ответила Регина, и, взявшись за руки, они весело отправились вслед за Риком.
— Черт бы побрал этого Джорджа! Если бы он не умер, я бы прямо сейчас свернул ему шею. Как же ему удалось все это скрывать? Джордж всегда был ловким парнем. Благодари Бога, Джеймс, что она тебе отказала. Эта шлюха недостойна смывать навоз с твоих ботинок.
— Аминь, — произнес Эдвард.
— Джеймс все молчал.
— Тебя долго не было, — напомнил Слэйд. — Так где же ты путешествовал?
— Отправился на юг. Мне тогда было все равно куда идти.
Через несколько дней после того, как я расстался с ней, я был уже в Лос-Анджелесе. Оттуда я послал еще одну телеграмму, чтобы моего возвращения скоро не ожидали. Позднее, в Тусоне, я опустил в ящик подробное письмо. Две недели назад, очутившись в Гвадалахаре, я решил, что пора возвращаться и забыть об Элизабет. — Джеймс тряхнул головой. — Не могу только понять, что случилось с телеграммами и письмом.
— И я не могу! — стукнул кулаком по столу Рик. — И никто здесь не может понять.
— Похоже, я могу разгадать эту загадку, — тихо проговорил Слэйд. — Завтра я отправляюсь в город, чтобы выяснить кое-что у Бена.
Регина вся напряглась и бросила быстрый взгляд на Викторию. Заметив этот взгляд, та тревожно качнулась на стуле.
Регина опустила глаза. Теперь она была уверена, что ее подозрения оправдались.
— Я знала о письме! — внезапно выкрикнула Лусинда. — Но не о телеграммах.
Все разом повернули головы к служанке.
— Что? — воскликнул Рик. — Ты держала это письмо у себя?
Тут Виктория быстро поднялась на ноги.
— Что все это значит, Лусинда, и что ты здесь делаешь?
Тебе что, нечем заняться по дому?
Лусинда с ненавистью взглянула Виктории в лицо.
— Вы подлая женщина. Я расскажу все!
Рик поспешно схватил служанку за руку, — О чем ты болтаешь?
— Рик, я видела письмо Джеймса в шкафу твоей жены, оно было спрятано в одежде.
На какое-то мгновение в столовой воцарилось полное молчание.
— Нет! — вдруг выкрикнула Виктория. — Она лжет, потому что ненавидит меня! Она всегда меня ненавидела!
Рик мрачно уставился на жену. Слэйд взял Лусинду за руку.
— Успокойся. Расскажи, что произошло.
Глаза Лусинды наполнились слезами.
— Я давно хотела рассказать. Когда я случайно нашла письмо, то узнала почерк и прочитала то, что в письме. Но она вошла в комнату и сразу догадалась, что я все знаю…
Виктория издала сдавленный возглас.
— Она угрожала мне, потом решила от меня откупиться. — Лусинда с трудом удерживалась, чтобы не разрыдаться окончательно. — Я не хотела брать этих денег, но побоялась, что тогда меня прогонят с ранчо.
— Тебе нужно было прийти ко мне, — сказал Слэйд.
— Я боялась! Здесь был мой дом, с тех времен, как я была еще ребенком! А вы кому бы поверили — мне или ей? — почти выкрикнула Лусинда.
Никто не стал отвечать на этот вопрос. Слэйд повернулся к Виктории, в его глазах горел мрачный огонь.
— Ты зашла слишком далеко, Виктория, — ледяным тоном произнес он. — Думаю, ты перехватила и телеграммы.
Рик продолжал молча смотреть на жену; он был слишком ошеломлен услышанным, чтобы произнести хотя бы слово. На Эдварда же было просто жалко смотреть. Его словно парализовало. Наконец он выдавил из себя только одно слово.
— Мама!
И тут Виктория буквально обрушилась на него.
— Да, Эдвард! — выкрикнула она. — Я сделала это для тебя! Ты считаешь, я поступила плохо? Я не убивала Джеймса! Это он оставил свой дом, бросил всех нас! Я не знала, что Элизабет — просто маленькая дрянь. Я думала, что она едет сюда, чтобы выйти замуж за Джеймса. Я надеялась, что, когда Джеймс исчезнет, а у Слэйда будут свои дела в городе, Элизабет сможет выйти за тебя!
Эдвард лишь ошалело моргал глазами.
— Как ты этого не поймешь? Слэйд после погребальной церемонии должен был уехать. Оставался ты, и Рику пришлось бы тебя уговаривать жениться на Элизабет Синклер, чтобы спасти ранчо. Тогда все здесь было бы твоим! И такая ли уж это была ужасная ложь? Что в ней ужасного?
Внезапно Эдвард вскочил со стула и оттолкнул мать с такой силой, что она упала на стоящий позади нее стул, лишь чудом не оказавшись на полу.
— Убирайся прочь!
— Эдвард! — Виктория с мольбой протянула к сыну руки.
— Прочь! — Эдвард, повернувшись, стремительно бросился к выходу. Это произошло так быстро, что никто не успел его остановить. Прошло всего несколько мгновений, и шаги Эдварда уже доносились из коридора, постепенно затихая.
Эта сцена произвела на всех мрачное впечатление. Тяжело опустившись на диван, Рик закрыл лицо руками. В эту минуту он выглядел дряхлым и немощным стариком. Регине было жаль и Рика, и Эдварда. Неожиданно для себя она сжала руку Слэйда.
— Позови Эдварда обратно, — быстро произнесла она.
Слэйд бросил на нее удивленный взгляд.
— Не стоит, Регина, он должен уладить это дело сам.
Со двора донесся стук копыт. Подбежав к окну, выходящему во внешний двор, Регина увидела, как Эдвард на своем гнедом стремительно мчался по дороге из Мирамара.
Поняв, что произошло, Виктория дико закричала. Бросившись из столовой, она выскочила прямо под дождь, окликая сына. Регина выбежала во двор следом, и тут же на нее обрушился ливень, в мгновение ока вымочив ее до нитки.
— Немедленно вернись! — донесся до нее голос появившегося в дверях Слэйда.
Регина нерешительно обернулась. Что бы Виктория ни сделала, смотреть на ее горе было невыносимо.
— Я займусь ею, — уже тише сказал Слэйд.
Регина вернулась в дом, Слэйд же направился под проливным дождем к стоящей на коленях в грязи Виктории.
— Эдвард, прости! Вернись назад, Эдвард! — рыдая, продолжала звать она.
Но Эдвард уже скрылся вдали.
Дождь все усиливался. Регина молча стояла у окна, глядя на сбегающие по стеклу струйки воды, когда Слэйд подошел к ней и ласково обнял за плечи.
Регина быстро повернулась и прижалась к нему.
— Эдвард не взял даже шляпу.
— С ним будет все в порядке.
— Я так за него боюсь. Он должен быть сейчас в Мирамаре, а не где-то в холодной ночи.
Слэйд поцеловал жену в щеку.
— У тебя золотое сердце, Регина. Эдвард — очень сильный человек. Но ему потребуется какое-то время, чтобы переварить все это.
Как бы Регине ни было больно в эту минуту, ее тронула похвала Слэйда.
— Бедный Джеймс. Каково ему сейчас!
— Джеймс, — задумчиво повторил Слэйд. — Он сильно изменился. Но его можно понять — он пять лет любил женщину, которой не существовало. Ему тоже требуется время, чтобы прийти в себя.
Регина обняла мужа.
— А что Рик?
— Рик выдержит. У него в жизни было много испытаний, и он их все преодолел. Но думаю, на этот раз он вышвырнет Викторию из дома. Он многое ей спускал, но этого не простит.
— Все же мне ее жаль. Она потеряла сына, теперь теряет и мужа, и дом.
— Я восхищаюсь твоим великодушием, — руки Слэйда скользнули вокруг ее талии, — и я люблю тебя. Ты даже представить себе не можешь, как я тебя люблю.
— Что ты сказал?
Слэйд рассмеялся, немного смущенный, — он не привык говорить о том, что было у него на душе.
— Если ты думаешь, что мне будет легко произнести эти слова во второй раз, то ты ошибаешься. Но я знаю, как они тебе нравятся, и, — он понизил голос, — надеюсь, что найду мужество снова это сделать, Из глаз Регины покатились слезы. Она изо всех сил прижалась к мужу.
— Если бы ты знал, какой счастливой я себя чувствую! Я так мечтала, чтобы ты сказал, что любишь меня, Слэйд!
— Разве это не было очевидно с самого начала?
— Очевидно? — Она звонко рассмеялась. — А разве не ты месяц назад хотел развода?
Слэйд вздохнул.
— Я хотел сделать как лучше.
— А я терялась в догадках, что у тебя на уме.
— Твой отец сказал, что ты должна вернуться назад, жить в замке и выйти замуж за графа, который вскоре станет герцогом.
— Ах ты, дурачок! — воскликнула Регина. — Мой отец изменил мнение обо мне и о тебе и дает нам свое благословение.
Слэйда, казалось, ошеломила эта новость. Какое-то время он не произносил ни звука, затем поднял глаза на Регину.
— Боже, как я рад! А я-то переживал, что поссорил тебя с отцом!
— Больше тебе переживать не придется. — Регина поколебалась — стоило ли ей об этом сообщать сейчас. — Он дает мне приданое; оно уже переведено на мое имя в один из банков Сан-Франциско.
Слэйд с удивлением смотрел ей в лицо.
— Но это не значит, что я нуждаюсь в роскошной жизни. Разве я не доказала, что могу жить в самых простых условиях?
Слэйд с трудом проглотил комок в горле.
— Да, ты доказала это. Я чувствую себя круглым дураком.
— Надеюсь, ты наконец понял, что такое любовь, — мягко произнесла Регина. — Если женщина действительно любит, то может от многого отказаться ради любимого человека.
Слэйд коснулся ее щеки своей.
— Для твоего возраста ты удивительно мудра. Я пытался расстаться с тобой, думая, что без меня ты будешь счастлива, а мне следовало быть эгоистичнее и не позволять тебе меня покинуть.
— Любовь — это когда думаешь и о себе, и о том, кого любишь, Слэйд, — прошептала Регина. — Так, значит, из любви ко мне ты пытался со мной расстаться?
Слэйд смущенно улыбнулся:
— Теперь я понимаю, что это была глупость.
— Полнейшая глупость.
— Ты мне казалась такой хрупкой и невесомой, как тепличная роза. Но теперь я знаю, что человека тверже и решительнее трудно отыскать. Здесь, в Мирамаре, ты просто расцвела. Ты никогда еще не выглядела более красивой — и более счастливой.
— Я никогда и не была такой счастливой, — рассмеялась Регина.
Она мягко провела рукой по щеке Слэйда.
— Я люблю тебя. Я полюбила тебя в тот день, когда мы встретились впервые, и скрыла, кто я такая, из желания выйти за тебя замуж. Я не переставала тебя любить даже тогда, когда ты вынудил меня уйти. — Глаза Регины блестели от слез.
— Повтори все это еще раз, — прошептал Слэйд и легонько прикусил зубами мочку ее уха. — Мне очень нравятся твои признания.
На следующее утро Регина проснулась поздно — прошедший день со всеми его событиями очень ее утомил.
За окном шумел ливень, и ничто не предвещало его конца. Когда Регина спустилась на кухню, Жозефина мрачно сообщила, что дожди в этих краях могут идти не переставая на протяжении нескольких недель.
— Правда, — добавила она, — бывает и иначе. Когда кажется, что со всех сторон нависли тучи, внезапно начинает светить солнце.
Регина бросила пристальный взгляд на негритянку. В словах Жозефины ей почудилось нечто большее, чем просто рассказ о погоде.
— Как себя чувствует Рик?
— Он очень расстроен и словно вне себя. За всю жизнь я видела его таким лишь однажды.
У Регины сильнее забилось сердце.
— Это было, когда сбежала мать Слэйда?
Жозефина кивнула.
— Он никогда не признавался, но он всегда любил Викторию, несмотря на все ее проделки.
— Виктория? С ней все в порядке?
— Не волнуйтесь о ней, миссис Регина. Прошлой ночью она напилась до чертиков. Сейчас ее не добудишься. — Лицо Жозефины стало злым. — Ее надо было давно выкинуть отсюда.
Внезапно тишину дома разорвал резкий голос Рика. Регина бросилась в столовую.
Рик, казалось, был вне себя от ярости.
— Что, черт побери, на тебя нашло? — вопил он, в упор глядя на Джеймса.
— Ты разве не слышал? — спокойно ответил Джеймс вопросом на вопрос. Его лицо выглядело угрюмым. Как уже поняла Регина, упрямство было фамильной чертой Всех Деланса. — Я приехал домой только для того, чтобы забрать свои вещи.
Заметив Слэйда, Регина подошла к нему и взяла под руку.
Рик с силой ударил кулаком по столу.
— Я не допущу, чтобы ты покинул Мирамар!
Лицо Джеймса не изменилось.
— Это окончательное решение. Но я хочу, чтобы ты понял меня.
— Я-то понял, и еще как! Сначала меня оставил Слэйд, потом Эдвард, а теперь — ты! — Рик качнулся на стуле. — За что мне такое наказание!
Слэйд подошел к Рику и положил руку ему на плечо.
— Рик, Эдвард покинул не тебя. Он уехал из-за матери, и ты прекрасно это знаешь. А я вернулся. Джеймс только что пережил большую трагедию; ты бы лучше выслушал его.
Рик поднял наполненные слезами глаза.
— Ладно, если у тебя есть что сказать, вываливай.
Джеймс сокрушенно вздохнул.
— Когда-то Мирамар значил для меня очень много. Я верил, что с этим поместьем связана моя судьба, и упорно трудился ради будущего. Но теперь Мирамар для меня уже ничего не значит. — Внезапно тон Джеймса изменился. — Рик, ну как ты не можешь понять, что я чувствую? Пять лет я работал, чтобы у меня был здесь дом — для меня, для Элизабет, для наших детей. И вот все эти мечты пошли прахом.
И я не могу здесь оставаться. Я еще не знаю, куда отправлюсь — да это сейчас и не важно, — но отсюда я хочу уйти, Здесь все напоминает мне о том, чего я когда-то желал — и не смог получить.
Рик опустил голову.
— Ты думаешь, я не могу тебя понять? Хочешь знать правду? Этой ночью я не мог уснуть не только из-за Виктории, но и потому, что уже знал: ты здесь не останешься. — Он поднял глаза на сына. — Иди, ищи то, что тебе нужно найти. Делай что должен делать.
Джеймс облегченно перевел дух.
— Спасибо, отец. — Обернувшись, он улыбнулся Слэйду и Регине. — Теперь уже будущее Мирамара принадлежит им, и, надеюсь, это будущее не за горами.
Дождь прекратился через десять дней. Серые облака раздались в стороны, и в небе ярко засияло солнце. Теперь оно освещало не высохшую старую траву, а свежую зелень. Однако ясной погоде никто не радовался, так как именно на это время Джеймс назначил свой отъезд.
Виктория же исчезла. Она покинула Мирамар, не оставив даже записки, и Рик, казалось, был рад этому. Исчезновение Виктории избавило его от необходимости выгонять ее из дому. Эдвард после своего отъезда не прислал ни одного письма, но кто-то из горожан видел его в Темплтоне садящимся на поезд. Слэйд сказал Регине, что Эдвард, по всей видимости, направляется в Сан-Франциско. В этом случае младший Деланса вполне мог найти утешение в объятиях Ксандрии.
Проводить Джеймса и пожелать ему доброго пути собрались все обитатели Мирамара. Несмотря на расставание, Джеймс был в бодром расположении духа. Слэйд пожелал брату найти свое место в жизни, Регина энергично поддержала его. Рик же при прощании вел себя сдержанно — по-видимому, старик все еще надеялся, что его старший сын вернется, и вернется навсегда.
После того как Жозефина, плача, обняла Джеймса, наступила очередь Регины, которая уже успела полюбить его как брата.
— Желаю тебе самого лучшего, Джеймс, только самого лучшего, — произнесла Регина. — Но, — она понизила голос, — ты должен навестить Мирамар через шесть месяцев.
Глаза Джеймса стали круглыми от удивления.
— Я еще не говорила Слэйду, но собираюсь сделать это сегодня. Ты должен стать крестным отцом.
Джеймс даже засмеялся от неожиданности, а потом крепко стиснул Регину в своих объятиях.
— Что она сказала? — подозрительно спросил Слэйд.
— Сам узнаешь в свое время, — ответил Джеймс, с лица которого теперь не сходила улыбка.
Мужчины обнялись, и Джеймс, вскочив на лошадь, послал ее вперед. Слэйд, Регина и Рик молча смотрели, как он уносится прочь. Переезжая через холм, Джеймс в последний раз махнул им рукой и исчез из виду.
Некоторое время все молчали.
— Думаю, каждый должен на какое-то время уезжать из дома, чтобы повидать жизнь, — наконец прервал тишину Рик.
Затем он тяжело вздохнул и хлопнул Слэйда по спине. — Пойдем посмотрим, что нам предстоит сегодня сделать, сынок. — Опустив голову, он зашагал к амбару.
Регина повернулась к мужу:
— Ты расстроен?
— Нет. Совсем нет. — Слэйд улыбнулся. — Я слышал, что ты сказала.
— Слышал?
Он поднял ее и закружил.
— Еще одно поколение Деланса! — Поставив Регину на землю, Слэйд взял ее за руку и поднял глаза на тянущиеся к самому горизонту покрытые зеленью горы. — Теперь я больше, чем прежде, полон решимости сделать Мирамар процветающим. Он станет частью нового будущего — будущего наших детей. — Он повернул голову туда, где на берег набегали океанские волны. — Я почти завидую им, жителям двадцатого века — совершенно иного, прекрасного, полного надежд.
— Ты поэт, — прошептала Регина, прильнув к Слэйду, — или провидец.
Он рассмеялся:
— Я реалист, любимая. И я думаю, нам нужно обо всем сообщить отцу.
— Тогда это сделаешь ты, — ответила Регина, и, взявшись за руки, они весело отправились вслед за Риком.