Эбнет Дэн. Молоты Ульрика

   Когда наступил вечер, Круца и Дохляк отправились в "Тонущую Крысу" в Оствальде. Круца открыл дверь, и они ввалились с грязной улицы с ее длинными тенями в таверну. Карманы набиты, день прошел не зря, и есть монеты на пиво и славный ужин.
   Несколько приятелей и коллег Круцы стояли у маленького бара, и он представил Дохляка всем присутствующим, но это имя не задержалось ни у кого в памяти, а скоро о Дохляке и думать забыли. Дохляк счел их всех хорошими ребятами, за исключением, пожалуй, того малого с прилизанными волосами, Аркадия, который показался грубоватым Оставшись без занятия, Дохляк вдруг поймал себя на мысли, что было бы, если бы он остался последним, лучшим другом Круцы.
   Скоро появилась выпивка, и еда была забыта, поскольку Круца начал обмениваться с друзьями байками и сведениями. В разговорах постоянно упоминался какой-то "Вожак", иногда они называли его "Мужиком", а порой - "Королем". На него жаловались, его проклинали и всячески показывали свою ненависть к нему.
   Чуть позже началась драка. Сперва все было вполне нормально, и кулаки останавливались в воздухе, просто обозначая удары, но вот кто-то ударил, не сдерживаясь, раз, другой, кто-то выхватил кинжал - и воцарился хаос. Дохляк понятия не имел, из-за чего дрались эти люди, но не стал выяснять, а просто сполз со стула, втиснулся между бочками, которые поддерживали трактирную стойку, обхватил руками колени и не вылезал оттуда, наблюдая за дракой
   Круца с воодушевлением рванулся в гущу рукопашной. Нет ничего лучше для завершения хорошего вечера, чем славная потасовка. Наконец, сражение было остановлено, когда владелец таверны начал помахивать дубинкой с видом третейского судьи, который сейчас наведет порядок, и прокричал, что уже достаточно дел наворочено и морд набито, так что он вызывает стражу. Четверо зажимали резаные раны, у одного была откушена мочка уха. Остальные отделались порезанной одеждой и синяками на лицах и телах от ударов кулаками или рукоятями оружия, которым нет лучшего применения, чем хорошенько врезать противнику в ближнем бою, где не развернешься с клинком.
   Дохляк поразился тому, что все они пребывали в добром здравии, когда их выбрасывали из таверны, а они дружно проклинали хозяина, как прежде проклинали Короля Дна.
   Неделю спустя Круца и Дохляк шли извилистым путем домой, в комнату Дохляка. Это место было более уютным и уединенным, чем логово Круцы, и он уже начал принимать маленькую комнату на третьем этаже за свою. Дохляк никогда не чувствовал себя более счастливым. У него, наконец, была компания.
   Они повернули на восток, срезали путь через Винд и поднялись в южную часть Альтквартира Оттуда они повернули на север к разваливающемуся зданию, в котором теперь жили вдвоем. Эта была еще та прогулка, и Круца решил, что самое время для лишнего глотка эля. Одинокий бледный огонек снаружи "Дерзкой Красотки" светил ему, как маяк кораблю, и он уже совсем было вошел в неряшливую таверну с капустным запахом, разящим наповал каждого, кто появлялся на пороге ее единственной залы, когда Дохляк остановил его, схватив за руку.
   - Я видел таких раньше, - начал Дохляк, указывая на закрытую тачку, которую мрачный человек в длинном суконном плаще катил по улице. - Что это?
   - Покойник, - просто сказал Круца. - Никому больше заботы нет, кроме как жрецам Морра.
   - Они подбирают трупы на улицах? Куда они их отвозят?
   - Ну, этот, к примеру, наверняка полетит кувырком со Скалы Вздохов до самого ее подножия и приземлится куда более разбитый, чем сейчас.
   - Слушай, а вот старый жрец, который заботился о людях у нас, ну, давно, в лесу, всегда приходил к ним домой, когда они умирали. Тела никогда не трогали с места, и если труп бездомного находили в поле, его там же и хоронили. Что, здесь люди не хоронят своих друзей на их земле?
   - Ну ты скажешь! - фыркнул Круца, поднимая руки и раскидывая их в жесте, охватывающем весь город. - На какой земле? Да, богачей хоронят в Парке Морра, но и там они лежат друг на дружке по пять-шесть человек под одной плитой. Остальных упокаивают, сбрасывая со скалы. Жрецы только запечатывают их тела и благословляют их, ну, и почти ко всем, кроме самых бедных и одиноких, приходят скорбящие или плакальщики. Но у этого города нет жалости к мертвым. Он разбирается со своими делами, а жрецы Морра делают свою работу.
   - А что с их имуществом? - Нынче ночью Дохляк был полон вопросов, а Круца был только на три четверти полон элем.
   - Они жрецы - ну какое у них имущество… - - Да не жрецы! - перебил Дохляк. - Мертвые!
   Круца толкнул дверь таверны и вошел, затягивая за собой Дохляка.
   - Ты сегодня какой-то слишком кровожадный, по-моему. Пойдем выпьем и положим конец всем этим покойницким разговорам.
   Но разговоры о мертвецах не закончились. Беседа продолжилась позже этой же ночью, когда Круца уселся на топчан в комнате Дохляка, а сам хозяин валялся на груде подушек, сваленных на полу. Теперь Круца был под завязку залит пивом и более терпим к вопросам Дохляка - до разумных пределов.
   - Вот люди умирают, - начал Дохляк, - и куда деваются их вещи?
   - Я не знаю, - ответил Круца. - Кого-то грабят, прежде чем тело успевает остыть. Тех, кто тихо умирает в кругу семьи, освобождают от всего имущества любимые родственнички.
   - А остальные?
   - Остальные? Я думаю, жрецы Морра собирают их имущество и раздают его плакальщикам. А если некому отдать, наверное, это добро оседает в сундуках Храма, а то и V самого Графа. Или следует говорить "у твоего прославленного родителя"? - вдруг сказал Круца и, расхохотавшись, вскочил с топчана и высунулся в окно. Отсмеявшись, вернулся на место и тут же заснул, захрапев прерывистым пьяным храпом, прежде чем Дохляк успел задать ему очередной вопрос.
   Утром, как ни странно, Круца смог вспомнить достаточно из вчерашних разговоров, чтобы предупредить Дохляка.
   - Если ты задумал грабить мертвецов, подумай еще раз! - твердо сказал он. - Мертвых уважают все, кроме самых отъявленных подонков, человеческих отбросов, которые наживаются на разорении могил. Проклятые извращенцы, в них нет ничего человеческого. Они одиноки, потому что недостойны дружбы.
   - Конечно, - сказал Дохляк.
   - Недостойны дружбы, Дохляк, - повторил Круца. - Если я хоть краем уха услышу, что ты ограбил хоть один труп, ты для меня больше не существуешь! Я уверен, ты не очень хочешь этого.
   Дохляк уставился в пол.
   - Ну, понимаешь, все равно же труп ничем владеть не может… - начал он, но тут Круцу прорвало.
   - Недостойны дружбы, Дохляк! - процедил он сквозь сжатые зубы, держа щуплого парня за отвороты куртки так, что тому пришлось подняться на цыпочки. - Недостойны!
   Круца продолжал работать, и его управление талантом Дохляка обеспечивало ему процветание. Это был замечательный месяц. Два-три раза в неделю пройтись вдвоем по рынку и другим частям города, где собираются толпы, а к вечеру их можно найти за столом в какой-нибудь таверне. Однажды Круца затащил Дохляка в "Приют Странника", но юнцу там не понравилось, и они быстро ушли.
   - Я видал медведей, когда жил в лесу с теткой, - объяснил Дохляк. - Это были довольно дикие и безвредные твари - конечно, если ты уважаешь их.
   Круца покачал головой. Парень точно был не от мира сего.
   Дохляк пообещал Круце, что не будет грабить мертвых, хотя и не понимал, как это вообще можно называть воровством, тем более - самым мерзким из всех преступлений.
   Он и не собирался обирать трупы, в чем его заподозрил Круца, но его просто приворожили тележки и дроги, катящиеся по Мидденхейму со своим мертвым грузом. Иногда труп сопровождал солидный мужчина в храмовой рясе, успокаивая осиротевших родичей, задавая вопросы или склонившись над дрогами. Порою дроги везли люди в длинных коричневых рясах, иногда по двое, чаще - поодиночке. Иной раз он видел, как труп, взваленный на первую попавшуюся под руку тачку, везет стражник, а однажды Дохляку довелось увидеть, как тело вез Белый Волк-Храмовник, сказочно великолепный в своих доспехах.
   Дохляк стал ценителем хорошей погребальной церемонии. Он побывал и на больших похоронах в Парке Морра, и на обычных - на Скале Вздохов. Никто не возражал против его присутствия там. На самом деле, его просто никогда не замечали - кроме одного раза.
   Он взобрался на Скалу где-то через две недели после беседы с Круцей и смотрел, как одинокий священник проводит церемонию. Жрец стоял над грубым дощатым гробом, совершая положенные ритуалы и читая молитву, которая была уже знакома Дохляку. Он не ожидал ничего особенного и почти собрался развернуться и уйти обратно в город, когда произошла странная вещь.
   Жрец остановился и заговорил с ним. Кратко, сочувствуя его утрате, говоря какие-то слова о том, что тело будет покоиться в мире.
   Дохляк не слышал слов. Это был второй человек, по собственному почину заговоривший с ним, с тех пор как парень прибыл в город год назад. Первым был Круца.
   - Мертвецы Мидденхейма, - начал Дохляк издалека как-то ночью по пути в очередное злачное место, - ведь не всегда увозятся жрецами, правда?
   _ Да, не все, - сказал Круца. - После того, как Храм Морра сгорел, им не хватает рук, чтобы просто погребать трупы, не то чтобы собирать их по всему городу.
   - Я видел, они восстанавливают храм. Значит, кто-то другой может забирать тела?
   - Есть тут люди в таких длинных серых плащах. Я не знаю, что это за ребята, но жрецы пользуются их услугами, чтобы они доставляли им тела. Еще жрецам помогают стражники и прочие парни, которым можно доверить это дело.
   - Вроде того Волка, которого я видел? - задал риторический вопрос Дохляк. - Ты раньше говорил, что тела доставляются в храм, Парк Морра и на Скалу Вздохов. А есть другие места?
   - Какие другие места? - спросил Круца. - Куда их еще везти? - Он уже терял терпение, Дохляк чувствовал это и не стал доводить своего наставника до белого каления. Но "другое место" было.
   На следующее утро Круца спал на топчане, причудливо скрючившись, и стонал во сне с перепоя, потому и не заметил, как смылся Дохляк, а если и заметил, то не придал этому значения. Паренек поднялся спозаранку и помчался в город искать тележки с мертвыми. Он стал одержим трупами и местами их упокоения - если Круца не мог сказать ему, где находится "другое место", он отыщет его сам.
   Дохляк быстро обнаружил свою первую цель: старик умер ночью - может быть, не своей смертью, как-никак, в Альтквартире жил, а может, и просто в своей постели. Его тело несли от места, где он умер, до ближайшей точки, куда смогла подъехать тележка - через двор и вниз по короткой аллее. Потом его взгромоздили на узкую доску его убогого катафалка, и стражник, только что сменившийся с ночной вахты, покатил мертвеца прочь. Плотный, немолодой стражник был раздосадован тем, что ему дали это задание, когда дома его ждали завтрак и постель, поэтому с телом он обращался не лучше, чем с мешком зерна. Дохляк следовал за ним до тех пор, пока не убедился, что стражник везет труп в направлении храма, а не в "другое место". Тогда он отпустил эту тележку и стал искать новый труп.
   Выйдя из Альтквартира и следуя по кольцу Гартен-Ринга вдоль восточной окраины парка, Дохляк заметил движение по ту сторону стены. Карманник оказался неосторожен, и ограбленный напал на него. Вор, напомнивший Дохляку Круцу своими ростом, плечами и стилем одежды, выиграл схватку, выхватив из сапога нож. Теперь женщина оплакивала крепкого, статного мужчину лет тридцати, который решил в этот день не становиться жертвой грабежа и теперь лежал в грязи, став жертвой убийства.
   Дохляк стоял близко и видел, как сперва подошли стражники, потом появился жрец Морра. Прошло около получаса, прежде чем двое приставов отправились с телом с места происшествия, и скоро Дохляку стало понятно, что и этот труп отправляется в Храм Морра.
   Был почти полдень, и Дохляк уже собирался отложить охоту за трупами до следующего раза, как вдруг человек в коричневом плаще пересек ему дорогу. За ним катилась длинная - в человеческий рост - тележка на двух больших колесах. Второй человек, одетый точно так же, шел за своим коллегой сзади тележки, сжимая ручки некоего подобия носилок. Дохляк решил, что он попытает счастья еще раз: вдруг эти мужики повезут труп в "другое место"?
   Дохляк преследовал тележку без особой надежды на успех - он уже дважды сегодня пережил разочарование. Поэтому его обрадовало, когда тележка свернула сначала на запад, затем - на север. Дохляк был в этой части города раньше, знал ее широкие улицы и большие дома. В это утро он оделся опрятно, и никто не мог бы с первого взгляда сказать, к какому сословию принадлежит этот молодой человек. Так он мог беспрепятственно ходить по всему городу, не опасаясь стражников, которым доставляла особое наслаждение процедура вышвыривания бродяг и беспризорников из благополучных районов города. Поверх своего аккуратного костюма Дохляк накинул потрепанную накидку для спокойного путешествия через бедняцкие кварталы. Сейчас он сбросил накидку, поскольку люди в коричневом повернули налево, к Храму Шаллайи. Дохляк слышал, как внутри хором распевают молитвы приютские сироты под нестройные приступы кашля и крики боли из находящегося поблизости лазарета. Он был там однажды, когда поранил руку. К счастью, ему хватило денег, чтобы оплатить лечение. Лекарь тогда ни разу не заговорил с Дохляком и не взглянул на него, осматривая, очищая и перевязывая рану.
   Сейчас Дохляк шел по Нордгартену, кварталу купцов и знатных господ. Он не прятался в тенях, не крался по подворотням, а расправил плечи и размашисто шагал по широкой мостовой, не выпуская из виду свою цель. Навстречу ему попадались посыльные, приказчики, направлявшиеся за инструкциями, но местные жители предпочитали тепло и уют своих богатых домов холоду и промозглости улицы.
   Возбуждение росло в Дохляке. Неужели он обнаружит нечто, о чем не знает Круца? Как было бы здорово узнать что-то новое о мертвых и их добре. Или о "другом месте".
   Впереди Дохляк увидел дом. Он был выше и уже тех, что окружали его, и это придавало ему внушительности. Дохляк не знал, чем могло бы быть это здание, но оно разительно отличалось от своих соседей. Может, это небольшой храм? У него была высокая, стройная башня с узкими окнами и вычурной винтовой лестницей, которая поднималась плавными волнами к маленькому куполу на верхушке. Под основанием лестницы шел ряд бойниц. Вторая, круглая башня пристраивалась сбоку к основному зданию, ее ширина едва ли позволила бы разойтись двум воинам, но у нее был собственный купол и множество необычных бойниц вместо окон.
   Дохляк поравнялся с "коричневыми плащами", когда они пытались пронести носилки через узкую, хоть и двойную дверь здания, выходящую на аллею. Здесь было темнее, и с улицы дверь видно не было. Стоя с одной стороны двери, слегка на виду у людей в плащах, - но они не давали себе труда заметить его - Дохляк протянул руку и приподнял просмоленную парусину, которой была накрыта тележка. Двое продолжали бороться с носилками, которые были почти такой же ширины, что и дверь, и он поднял покров еще выше.
   На первый взгляд Дохляку показалось, что в тележке нет тела. Второй, более долгий и пристальный взгляд подтвердил это впечатление. В тележке были свалены всевозможные предметы, многие из которых Дохляк видел впервые в жизни. Он, правда, подозревал, что какие-то из этих штук, например, стеклянные сосуды странной формы, можно найти в алхимических мастерских. Были там и узнаваемые вещи, а поскольку трупа в тележке не было и обещание, данное Круце, в данном случае не действовало, Дохляк протянул руку к ближайшему блестящему металлическому предмету под парусиной. Он вытащил предмет и спрятал под камзол, затем вышел из-за двери, приподнял шапку, приветствуя "плащей", которые все никак не могли его увидеть, и отправился восвояси, к Храму Шаллайи, где он оставил свою накидку.
   Забрав ее, Дохляк захотел немедленно броситься домой и поставить скептичного Круцу перед фактами, которые он обнаружил. Но было кое-что еще, что надо было сделать прежде всего.
   Дохляк вернулся в Большой парк через юго-западные ворота и двинулся к лавкам травников и аптекарей, которые стояли все вместе, отгороженные от остального мира с одной стороны складами, а с другой - восточной стеной парка. Торговля в этой части парка была вялая, но Дохляк не встретил трудностей при сборе тех материалов, которые ему понадобились. Скоро он уже направлялся домой. В его карманах обосновались: маленькая ароматическая свеча из пчелиного воска; два пучка трав; пара необработанных кристаллов, добытых из разных пород камня. Он не был уверен, чем являлись некоторые вещи под той парусиной, но несколько своевременно принятых мер предосторожности не повредят.
   - Круца! - позвал Дохляк, еще не добежав до третьего лестничного пролета, и понесся вверх через две ступеньки.
   - Круца?
   Карманник сидел на краю топчана в одной рубашке, подол которой был натянут на колени. Голову он обхватил руками, и ему оставалось накрениться вперед совсем немного, чтобы он смог сжать ее коленями. Голова, видимо, была необычайно тяжелой после вчерашнего пива.
   - Тихо! - воскликнул Круца и содрогнулся от звука своего голоса.
   Дохляку хотелось засмеяться, но вместо этого он прошел к маленькой ячеистой коробочке, стоявшей в углу - некогда там хранилось позолоченное зеркало. Он приподнял крышку и выудил оттуда щепотку сушеных трав. Затем он снял постоянно подогреваемый котелок с огня и заварил кружку чая из листьев и стеблей неизвестных Круце растений. Дохляк протянул кружку похмельному вору, тот поморщился от запаха настоя, но выпил.
   Дохляк оставил Круцу в покое на полчаса, но тот на удивление быстро очухался и тут же почувствовал чудовищный голод, который Дохляк утолил холодным мясом, соленьями и хлебом.
   - Теперь тебе лучше, - сказал воодушевленный Дохляк, - и у меня для тебя что-то есть.
   Он поднял добычу, украденную им из тележки, вытащив ее из-под камзола за застежку и покручивая ее в воздухе перед глазами Круцы.
   Поистине великолепная штука - и Дохляк, и Круца смотрели на него неотрывно, словно завороженные. Это была цепь из крупных плоских квадратов, соединенных между собой по углам толстыми золотыми звеньями Каждый квадрат цепи был похож на искусно сделанную поясную пряжку, на каждой пластине изображена новая сцена или другой мотив орнамента. В центре цепи, достаточно длинной, чтобы висеть на плечах взрослого и крепкого мужчины, находилась более крупная пластина, чем остальные.
   - Похоже на должностную цепь, которую Граф надевает по праздникам, - проговорил осипшим голосом Круца
   - Он пытается пожрать самого себя, - сказал завороженный Дохляк
   Орнамент главной пластины изображал огромного дракона или змея, который образовывал вечный круг, пожирая собственный хвост. Каждая чешуйка его непробиваемого тела была выгравирована в золоте, а глаза выточены из слоновой кости.
   - Это великолепно! - выдохнул Круца.
   - Тогда бери, - сказал Дохляк, протягивая цепь Круце
   - Когда устанешь от всего этого, она, возможно, поможет тебе с нормой.
   - Норма! - Круца закричал и подскочил с топчана, словно огонь, когда-то давно разожженный под нею, наконец-то пробился сквозь толщу ложа и ожег тылы незадачливого вора.
   - Сегодня мой день, а я норму не выполнил! Кровь Сигмара! - он схватил тяжелую цепь и бросил себе за пазуху, натянул штаны, вскочил в сапоги, схватил короткую кожаную куртку и вихрем вылетел из комнаты, схватив по дороге полотняную суму с остальной добычей и хлопнув дверью на прощание.
   - Проклятая штуковина! - в сердцах воскликнул Круца, врываясь обратно в комнату, не обращая внимания на встревоженного Дохляка. Он швырнул цепь на топчан. - Он не хотел иметь с ней дела. Мужик, который продает все и заключает любые сделки, даже не дотрагивается до нее… короче, я не вытянул норму.
   - О, я…
   - Нет, ты бы знал, как он меня наказал за эту недостачу! _ хрипло от переживаний и вчерашней выпивки вещал Круца. - Забирай свою цепочку, пусть она принесет тебе удачу.
   Дохляк думал, что Круца уйдет, но вместо того, чтобы направиться к двери, Круца плюхнулся на топчан. Дохляк еще не осознал за весь прошедший месяц, как сильно стал зависеть от него Круца С каждым днем связь становилась все прочнее. Опытный карманник все чаще использовал таланты молодого невидимки, чтобы заработать на жизнь их странного дуэта, а сам оставался в стороне. За этот месяц из-за сытой жизни и недостатка практики собственные воровские навыки Круцы заметно ухудшились. Он валялся на топчане, рассматривая пластины оказавшейся неприемлемой добычи, пытаясь разглядеть и понять рисунки, выгравированные и вырезанные на них.
   - Ладно, а где ты это взял? Это, должно быть, меченая вещица или очень важная, что хозяин так резко отбросил ее. Да и лицо у него было странное. Я вот думаю, что квоту мне удвоили не иначе как из-за этой штуки Я Вожака, видать, оскорбил, когда предложил ему клятую цепь!
   - Я достал ее в "другом месте", - произнес Дохляк без интереса в голосе. Он размышлял, как сможет помочь Круче преодолеть последствия этого ложного шага.
   - В каком другом месте? - спросил Круца, но через миг он все понял. - Да будь ты проклят самим Ульриком, если стянул ее с трупа!
   - Нет! Что ты! - воскликнул Дохляк, пятясь от Круцы. Ему не хотелось еще раз встречаться с коротким мечом у своей глотки. - В этом все дело! На тележке, которая ехала в "другое место", не было трупа.
   - Хватит говорить загадками, малыш, - Круца пребывал в мрачном и разгневанном настроении, он чувствовал побитым.
   - Короче, я увязался за покойницкой повозкой… ой, да просто за крытой тележкой на самом-то деле. В любом случае я проводил ее прямо до "другого места", помнишь, мы говорили о таком? О месте, куда люди в плащах увозят людей, минуя Храм Морра. Только они вообще не увозят тела. Я смог поднять полог тележки, так там было полно всякой всячины, и эта штука, - Дохляк указал на цепь, - среди горы других вещей. Я ее подцепил, но, клянусь, не грабил я никакой труп. Не было его там!
   - Контрабандисты, - тихо сказал Круца.
   - Что?
   - Должно быть, это контрабандисты. Одеты как жрецы Морра, поэтому спокойно могут развозить товар по всему Мидденхейму. Единственные люди, которых никогда не останавливают ни стражники, ни горожане, - это мертвые. И те, кто их везет.
   Наконец, сообразив, что ему рассказал напарник, Круца вскочил с топчана и сцапал Дохляка за руку.
   - Веди меня туда. Сейчас же!
   Дохляк еле убедил Круцу умыться, побриться и почистить одежду, прежде чем отправляться в Нордгартен, который Круца посещал весьма редко. Да, добыча там была богатая, но и риск большой. Стража набрасывалась на человека быстрее, чем альтквартирские крысы на дохлую собаку, если подозревала малейшее несоответствие человека этому месту.
   Круца был не слишком уверен в себе, когда шел по широким, извилистым улицам лучших кварталов Мидденхейма, и неосознанно перенял у Дохляка его широкий шаг и чуть ли не военную выправку, когда они проходили Храм Шаллайи. Сироты все голосили.
   Дохляк не таясь подошел к странному зданию-башне и провел Круцу вокруг него в прилегающую аллею. Он собирался войти, не испытывая сомнений, но Круца был более осторожен.
   - Надо бы осмотреться сперва, - предложил он. - Здесь могут и люди быть. Те контрабандисты в плащах, которых ты видел.
   Но самого Круцу так и подмывало ворваться внутрь. Он чувствовал запах наживы. Такой наживы, от которой Король Дна не откажется. Один быстрый налет с его бесшумным напарником в связке может уменьшить рабочую неделю на несколько дней, и столько же дней они смогут провести в блаженном безделье.
   Они вышли из аллеи, вернулись на главную улицу и двинулись к высокой, стройной и извилистой башне, которая стояла с другой стороны здания. Башня была окутана сумраком и тенью, и в этом полумраке Круца почувствовал себя гораздо увереннее. Не требовалось много усилий, чтобы найти приземистую дверь внутрь башни под линией незастекленных узких окон. Низкая, черная дверь странно пахла смолой.
   Дохляк открыл дверь, а Круца набрал полную грудь воздуха, прежде чем нырнуть вслед за парнем. Они стояли на маленьком пятачке пола, который обозначал первый этаж, и рассматривали сверху донизу винтовую лестницу. Если смотреть прямо вверх, через ось лестницы были видны лучи света, пробивающиеся через западные окна. Если смотреть вниз, не было видно ничего.
   - Вниз, - прошипел Круца, отворачиваясь от верхних освещенных этажей. В отличие от Дохляка, Круца был невидим только в темноте. Дохляк радостно побежал вниз по лестнице, оглядываясь на старшего товарища, который делал каждый шаг осторожно и неспешно, опасаясь произвести лишний шум. Только сейчас Круца понял, что Дохляк столь же бесшумен, сколь и невидим. Осторожные шаги Круцы все-таки издавали глухой стук, а шаги чуть не бегущего Дохляка казались по сравнению с этим звуком шепотом.
   - Вперед смотри, - шикнул на Дохляка Круца. Он действительно боялся, что парень со всего маху влетит в какие-нибудь неприятности. Вытаскивай его оттуда потом… А то и вовсе убьют обоих, и никто не узнает, где могилка двух невезучих воров. Они спустились на один пролет, потом еще на один. Дохляк смотрел, куда они идут, Круца осматривал то, что оставалось сверху - так, на всякий случай.
   На втором подземном этаже Дохляк оказался на чуть более просторной площадке, с которой уходили всего лишь две-три низкие ступеньки; насколько он мог видеть, уводили они в никуда. Они дошли до самого низа. Тридцать секунд спустя к Дохляку присоединился Круца, чуть не столкнув его с последних ступеней, поскольку все еще продолжал следить за тем, что происходит - или не происходит - сзади.