Эддингс Дэвид. Обитель чародеев

   Через несколько секунд послышались торопливые шаги. Это вернулись Бэйрек с Мендорелленом.
   – Мы не смогли отыскать того, кто шел за ними следом, – доложил Бэйрек. – Белгарат никак не очнется?
   Полгара медленно покачала головой.
   – Он без сознания.
   – Я понесу его. Надо двигаться дальше. Спускаться придется долго, а в пещерах скоро будет полно мергов.
   – Минутку. Релг, ты можешь определить, где мы находимся?
   – Приблизительно.
   – Веди нас к тому месту, где осталась рабыня, – проговорила Полгара тоном, не терпящим возражений.
   Лицо Релга помрачнело, но он ничего не сказал.
   Бэйрек нагнулся и поднял не приходящего в сознание Белгарата. Гарион протянул руку, и маленький мальчик послушно подошел к нему, продолжая прижимать к себе Око. Мальчик был на удивление легким, и Гарион без труда понес его на руках. Релг высоко поднял тлеющую деревянную плошку, освещая путь, и они двинулись дальше, петляя в лабиринте мрачных пещер. С каждым шагом темнота все сильнее и сильнее давила на плечи Гариона. В который раз зазвучала ставшая уже привычной песня, которая в сочетании с мерцающим светом вызвала шквал образов. Но теперь, поняв, что происходит, он облегченно вздохнул. Песня проникала в сознание, а Око впитывало его воспоминания о прожитых днях как-то легко и незаметно. Камню словно хотелось побольше узнать о Гарионе, и юноше приходилось воскрешать в памяти те события, которые не казались ему исключительно важными, и, наоборот, камень не требовал от него того, что, на взгляд Гариона, было значительным. Например, камень заставил его припомнить каждый шаг, сделанный на долгом пути к Рэк Ктолу. Гарион мысленно перенесся в пещеру богов в горах за Марагором, где он прикоснулся к мертворожденному жеребенку и дал ему жизнь, исполняя такой странный и необходимый акт искупления, который отчасти компенсировал сожжение Эшарака, а потом отправился в долину, где попытался впервые найти применение своим способностям, данным свыше... Камень почти безучастно отнесся к ужасной схватке с Грулом, элдраком, и к посещению пещер алгосов, хотя проявил неподдельный интерес к тому, как Гарион и тетя Пол воздвигают мысленные барьеры для того, чтобы гролимы не могли узнать о их приближении к Рэк Ктолу. Безразлично отнесся камень к смерти Брилла и тошнотворной церемонии в храме Торака, зато очень заинтересовался разговором, состоявшимся между Белгаратом и Ктачиком в башне гролимского колдуна. Потом камень (с любопытством отметил про себя Гарион) принялся тщательно исследовать все, что касалось принцессы Се'Недры... как солнце играет в её медно-золотистых волосах... как гибки и изящны её движения... как она благоухает... как эмоции мелькают и играют на её личике... Эти воспоминания настолько затянулись, что Гарион забеспокоился. Одновременно он удостоверился, что многое помнит из того, что говорила и делала принцесса. Выходит, она крепко запала ему в душу.
   – Гарион! – окликнула его тетя Пол. – Что с тобой? Я просила тебя следить за ребенком. Будь внимательнее. Нашел когда мечтать!
   – Я не мечтал! Я... – «Как ей объяснить это?»
   – Ты что?
   – Ничего.
   Они продолжали идти, ощущая, как время от времени земля тихо вздрагивает под ногами. Массивная базальтовая скала качалась и скрипела всякий раз, когда земля содрогалась в конвульсиях; и при каждом новом толчке они останавливались, затаив дыхание.
   – Мы много прошли? – спросил Силк, нервно оглядываясь вокруг.
   – Пожалуй, с тысячу футов, – ответил Релг.
   – И только? Такими темпами мы будем спускаться неделю.
   Релг пожал широкими плечами.
   – Сколько надо, столько и будем спускаться, – хрипло заметил он, когда они пошли дальше.
   Мерги проникли в соседнюю галерею – последовала вторая непродолжительная и жестокая схватка в темноте. Когда все было кончено, Мендореллен возвратился, прихрамывая.
   – Почему ты не подождал меня, как я просил? – сердито упрекнул его Бэйрек.
   Мендореллен безразлично заметил:
   – Их было только трое, милорд.
   – С тобой бесполезно разговаривать! – возмущенно добавил Бэйрек.
   – Ты в порядке? – спросила рыцаря Полгара.
   – Небольшая царапина, леди, – равнодушно ответил Мендореллен. – Ничего страшного.
   Каменный пол галереи в очередной раз вздрогнул, и глухой шум прокатился по пещерам. Все застыли на месте, но мало-помалу земля успокоилась.
   Преисполненные решимости, они продолжили спуск к подножию горы, петляя по лабиринту проходов и пещер. Подземные толчки, разрушившие Рэк Ктол и швырнувшие башню Ктачика в бездну, периодически сотрясали горную твердь, но уже не с такой силой. В один момент, показавшийся им вечностью, впереди промелькнул отряд мергов человек в десять. Их факелы отбрасывали зловещие причудливые тени на стены, а резкие голоса заполнили близлежащие пещеры и переходы. Пошептавшись, Бэйрек с Мендорелленом дали уйти целыми и невредимыми этим людям, которые не подозревали, какая ужасная участь поджидала их в двадцати ярдах. Когда наконец мерги скрылись, Релг убрал руку от пламени и двинулся дальше. Так, петляя, они шли к подножию остроконечной скалы, навстречу опасностям, поджидавшим их в пустынных землях мергов.
   Несмотря на то что песнь Ока не стихала ни на секунду, Гарион теперь мог спокойно думать, идя извилистыми коридорами за Силком. «Наверное, – решил Гарион, – я свыкся с этой песней... или внимание переключилось на другое».
   Все-таки они добились своего! Удивительно, но это так. Невзирая на все превратности судьбы, Око Олдура у них! Поиски, которые положили конец его размеренной жизни на ферме Фолдора, окончены, и они неузнаваемо изменили мальчика, выскользнувшего за ворота дома той холодной осенью. Гарион ощущал в себе эту данную свыше власть даже сейчас, догадываясь, что благодаря ей находится здесь, и замечая многочисленные намеки, неопределенные, смутно ощущаемые, иногда едва различимые, которые указывали на то, что возвращение Ока на прежнее место – только начало какого-то грандиозного замысла.
   – Время подходит, – опять прозвучал сухой голос.
   – Что значит «время подходит»?
   – Почему тебе все время надо объяснять?
   – Что объяснять?
   – Что я знаю, о чем ты думаешь. Пойми, мы никогда не расставались.
   – Хорошо. В таком случае, куда мы направляемся?
   – В Райве.
   – А оттуда?
   – Там будет видно.
   – Ты не скажешь?
   – Нет. Скажу потом. Ты еще не достиг нужного рубежа, хотя сам так не считаешь. Путь будет тяжел и долог.
   – Если ты не хочешь отвечать, то почему бы тебе не оставить меня в покое?
   – Я просто хочу дать тебе совет – не строй далеко идущие планы. Возвращение Ока Олдура – первый шаг, очень важный, но это только начало.
   И затем Око, как бы вспомнив о присутствии Гариона, затянуло свою песню в полный голос, и разговор оборвался.
   Вскоре Релг остановился, высоко подняв руку.
   – В чем дело? – требовательно спросил Бэйрек, опуская тело Белгарата на каменный пол.
   – Потолок обвалился, – ответил Релг, указывая на препятствие из камней и песка, выросшее на их пути. – Здесь не пройти. – Он взглянул на тетю Пол. – Извините. – И Гарион уловил в его словах искреннее раскаяние. – Та женщина, которую мы оставили здесь, лежит по ту сторону.
   – Отыщи её, – бросила Полгара.
   – Невозможно. Это единственный путь, который ведет к бассейну, где мы нашли её.
   – Тогда будем расчищать проход.
   Релг тяжело покачал головой.
   – На нас посыпятся камни. Вероятно, она под ними. По крайней мере, мне хотелось бы так думать
   – А ты не поступаешь недостойно, Релг? – в упор спросил Силк.
   Алгос повернулся и внимательно посмотрел на маленького драснийца.
   – У неё есть вода, и там достаточно воздуха, чтобы дышать. Если обвал не убил её, она проживет несколько недель, пока не умрет от голода. – В голосе Релга слышалось странное и спокойное сожаление.
   Силк долго смотрел на него и потом сказал:
   – Извини, Релг. Я неправильно тебя понял.
   – У людей, которые живут в пещерах, нет ни малейшего желания видеть тех, кто попадает в такие вот завалы.
   Полгара, однако, с задумчивым видом глядевшая на завал, решительно произнесла:
   – Мы должны вызволить её.
   – Релг, знаешь, может быть и прав, – заметил Бэйрек. – Камни могли раздавить её.
   – Нет, – возразила она, укоризненно качая головой. – Таиба все еще жива, и мы её не оставим здесь. В том, что нам предстоит, она так же важна, как любой из нас. – Полгара повернулась к Релгу и приказала: – Отправляйся!
   Большие темные глаза Релга удивленно расширились.
   – Вы не можете... – запротестовал он.
   – Иного выхода нет.
   – Ты справишься, Релг, – подбодрил Дерник истового служителя Ала. – Ты пройдешь сквозь стену и возвратишься вместе с Таибой – как это было с Силком, спрятанным Тор Эргасом в яме.
   – Нет! – задыхаясь и дрожа всем телом, выпалил Релг. – Мне придется прикасаться к ней... дотрагиваться до неё руками. Это грех.
   – Какая жестокость с твоей стороны, Релг, – вступил в разговор Мендореллен. – Что за грех помочь слабому и беспомощному? Участие в судьбе несчастного – первостепенная обязанность всех уважающих себя людей, и никакая сила на свете не в состоянии извести того, кто чист духом. Если сострадание не заставляет тебя устремиться на помощь ближнему, то, может быть, её спасение является испытанием твоей чистоты?
   – Как вы не понимаете, – с болью в голосе продолжал Релг, обращаясь к Полгаре. – Не заставляйте меня делать это, прошу вас!
   – Надо, – тихо и настойчиво ответила она. – Прости, Релг, иначе нельзя.
   Различные чувства отразились на лице фанатика, съежившегося под неумолимым взглядом тети Пол. Испустив сдержанный крик, он повернулся и коснулся рукой больших валунов, перегородивших проход. Затем, сконцентрировав всю свою волю, просунул пальцы в камни, демонстрируя в который раз свое необыкновенное умение проникать сквозь самый на первый взгляд неподдающийся материал.
   Силк быстро отвернулся.
   – Я не выдержу, – простонал он. Прошло совсем немного времени, и Релг целиком погрузился в скалу.
   – Почему он так боится прикасаться к людям? – удивился Бэйрек.
   Но Гарион знал, в чем тут дело. Вынужденное общение с человеком, до исступления преданным своей вере, привыкшим говорить напыщенными фразами, во время конных переездов по Олгарии помогло ему глубоко понять, как работает ум Релга. Резкие изобличения грехов окружающих служили главным образом для сокрытия собственной слабости. Гариону иногда часами приходилось выслушивать истеричные, порой бессвязные признания по поводу похотливых мыслей, которые почти постоянно будоражили воображение алгоса. Таиба, пышнотелая марагорка, воплощала в себе наивысшее искушение для Релга, и он боялся её больше самой смерти.
   Молча они ждали. Размеренно падавшие капли воды отмечали проходящие секунды. Земля иногда беспокойно вздрагивала под ногами. Томительно медленно тянулись минуты.
   Наконец камни в одном месте зашевелились, и появился Релг, таща на себе полуобнаженную Таибу, которая отчаянно сцепила руки у него на шее, уткнув голову в плечо.
   Невыразимое страдание было написано на лице Релга. Он, не стесняясь, рыдал, стиснув зубы, словно от непереносимой боли. Его руки тем не менее бережно, почти нежно держали рабыню, и, даже выбравшись из завала, он продолжал крепко прижимать её, видимо, не желая отпускать от себя.

Глава 2

   Был полдень, когда они достигли основания базальтовой горы и просторной пещеры, в которой оставили лошадей. Силк остался сторожить у входа, а Бэйрек осторожно опустил на землю безжизненное тело Белгарата, ворча и смахивая пот со лба.
   – Он тяжелее, чем я думал. Пора бы ему очнуться.
   – Могут пройти дни, прежде чем он придет в себя, – ответила Полгара. – Накрой-ка его чем-нибудь, и пускай себе спит.
   – Как же он поедет?
   – Это моя забота.
   – Никто никуда не едет, – послышался из глубины голос Силка. – Мерги кружат вокруг, как осы.
   – Подождем, пока стемнеет, – решила Полгара. – Все равно надо передохнуть. – Она откинула капюшон плаща и подошла к одному из тюков, сваленных в углу накануне ночью. – Я приготовлю что-нибудь поесть, чтобы всем лучше спалось.
   Таиба, женщина-рабыня, завернувшись в плащ Гариона, неотрывно смотрела на Релга. Её большие темно-фиолетовые глаза светились благодарностью, смешанной с недоумением.
   – Ты спас мне жизнь, – произнесла она звучным грудным голосом, слегка наклоняясь. Это был непроизвольный жест, отметил про себя Гарион, но тем не менее заметный. – Благодарю тебя, – добавила она, осторожно касаясь руки алгоса.
   Релг в испуге шарахнулся в сторону.
   – Не прикасайся ко мне! – прошептал он. Она изумленно посмотрела на него, отдергивая руку. – Ты никогда не должна прикасаться ко мне, – пояснил он. – Никогда!
   На лице Таибы отразилось полное недоумение. Почти всю жизнь она провела в кромешной темноте и не научилась скрывать свои чувства. Изумление уступило место обиде и затем сменилось угрюмой застывшей маской. Она поспешно отвернулась от мужчины, который только что грубо отверг её. От резкого движения плащ соскользнул с плеча, обнажив лохмотья, едва прикрывавшие тело. Эта женщина с растрепанными волосами и пятнами грязи на руках и ногах манила к себе, как сирена. Релг невольно уставился на неё и снова задрожал, потом отвернулся и отошел подальше, опустился на колени и принялся страстно молиться, припадая головой к каменному полу пещеры.
   – С ним все в порядке? – быстро спросила Таиба.
   – У него свои проблемы, – ответил Бэйрек. – Ничего, привыкай.
   – Таиба, – позвала её Полгара. – Подойди сюда. – Она критически оглядела более чем скромную одежду женщины. – Ты должна переодеться. Снаружи очень холодно. Впрочем, есть и другие соображения.
   – Я могу порыться в тюках, – вызвался Дерник. – Не мешает и мальчику что-то подобрать, а то, чего доброго, замерзнет. – Он бросил взгляд на ребенка, который с интересом разглядывал лошадей.
   – Обо мне не беспокойтесь, – сказала Таиба. – Мне с вами не по пути. Как только вы уйдете, я снова отправлюсь в Рэк Ктол.
   – О чем ты? – резко спросила Полгара.
   – Я должна рассчитаться с Ктачиком, – ответила Таиба, проводя пальцем по лезвию ржавого ножа.
   Силк, охраняющий вход в пещеру, рассмеялся.
   – Мы отомстили за тебя. Рэк Ктол рассыпается на куски, а от Ктачика остались одни воспоминания.
   – Он мертв? – задыхаясь, спросила она. – Как он умер?
   – Ты не поверишь...
   – Он долго мучился? – жадно выдохнула она.
   – Так, что ты даже не представляешь, – заверила её Полгара.
   Таиба испустила протяжный тяжелый стон и заплакала. Тетя Пол раскрыла свои объятия, обняла рыдающую женщину и принялась успокаивать её, как в свое время успокаивала Гариона, когда он был маленький.
   Гарион тяжело опустился на пол, прислонясь спиной к стенке пещеры. Навалилась усталость, и ни о чем не хотелось думать. Опять в голове зазвучала мелодия Ока, такая успокаивающая и красивая. Любопытство камня, по-видимому, было удовлетворено, и эта мелодия предназначалась, скорее всего, для поддержания контакта между ними. Гарион настолько устал, что ему даже не хотелось узнать, почему Око находит такое удовольствие в общении с ним.
   Маленький мальчик оторвался от лошадей и подошел к Таибе, на плече которой лежала рука тети Пол. Недоумевая, он протянул руку и коснулся пальцами заплаканного лица.
   – Что он хочет? – спросила Таиба.
   – Вероятно, он никогда не видел слез, – рассудительно заметила тетя Пол.
   Таиба внимательно посмотрела на серьезного ребенка, неожиданно улыбнулась сквозь слезы и обняла мальчика. Тот тоже улыбнулся и, протягивая свой удивительный камень, спросил:
   – Миссия?
   – Не бери его, Таиба, – строго предупредила Полгара. – Не смей даже прикасаться к этому камню.
   Таиба взглянула на улыбающегося мальчика и покачала головой.
   Неунывающий ребенок вздохнул, пересек пещеру и сел рядом с Гарионом, положив голову ему на колени.
   Бэйрек, ходивший на разведку, вернулся мрачнее тучи.
   – Я слышу приближение мергов, – прорычал он. – Из-за этого эха в пещерах трудно установить, далеко они или близко. Похоже, мерги прочесывают пещеры и коридоры.
   – Давайте отыщем место, где должно нам держать оборону, милорд, и это послужит для врагов веским основанием искать нас подальше отсюда, – живо предложил Мендореллен.
   – Интересная мысль, – усмехнулся Бэйрек, – но боюсь, не очень подходящая. Рано или поздно нас обнаружат.
   – Я займусь ими, – раздельно произнес Релг, завершая молитву и вставая на ноги. Ритуальные штампы не помогли, так как по глазам было видно, что демоны страсти продолжают терзать его душу.
   – Я могу пойти с тобой, – вызвался Бэйрек.
   – Ты будешь только мешать, – сказал Релг, поднимаясь по проходу, ведущему в гору.
   – Что нашло на него? – недоумевая, спросил Бэйрек.
   – Я думаю, у нашего друга приступ религиозного рвения, – заметил со своего наблюдательного пункта Силк.
   – Еще один?
   – Он так проводит свободное время, – съязвил Силк.
   – Идите есть, – пригласила тетя Пол, нарезая куски хлеба и сыра на одном из тюков, – а потом я осмотрю твою ногу, Мендореллен.
   Поев, Полгара перебинтовала Мендореллену колено, одела Таибу в то, что отыскалось в поклаже Дерника, и занялась маленьким мальчиком, который насупившись посмотрел на нее, а потом протянул руку и принялся перебирать пальчиками седой локон на виске. Гарион с завистью вспомнил, как много раз он сам играл этим локоном, и это воспоминание вызвало у него приступ глупой ревности, которую он постарался быстро подавить.
   Мальчик неожиданно улыбнулся.
   – Миссия, – уверенно сказал он, протягивая Око тетушке Пол.
   – Нет, дитя, боюсь, это не для меня, – нежно возразила она, надевая на него костюм, похожий на трико со шнуровкой. Потом села, прислонясь спиной к стене пещеры, и протянула к нему руки. Мальчик послушно вскарабкался на колени, обнял одной рукой за шею и поцеловал. После чего уткнулся в её щеку, вздохнул и тут же заснул. Старая Полгара взглянула на него со странным выражением на лице, и Гарион, заметив на нем необычную нежность и удивление, почувствовал, как на него снова накатила волна ревности.
   Внезапно сверху послышался шум.
   – Что это? – вздрогнул Дерник, опасливо косясь по сторонам.
   – Релг, я думаю, – сказал Силк. – Кажется, он пытается образумить мергов.
   – Надеюсь, хладнокровие его не оставит, – нервно заметил Дерник, глядя на потолок.
   – Как долго добираться до Долины? – спросил Бэйрек.
   – Недели две, – ответил Силк. – Многое зависит от местности и того, как быстро гролимы бросятся в погоню за нами. Если мы сможем оторваться и направить их по ложному следу, то они примутся искать нас на западе у толнедрийской границы, а мы тем временем, не прячась, успеем добраться до Долины. – Коротышка ухмыльнулся. – Идея оставить мергов с носом мне очень нравится, – прибавил он.
   – Размечтался. В Долине нас поджидают Хеттар с королем Чо-Хэгом и полудюжиной кланов Олгарии. Они будут страшно разочарованы, если мы не приведем за собой хотя бы нескольких мергов.
   – Жизнь полна разочарований, – сардонически проговорил Силк. – Если мне не изменяет память, восточный край Долины очень крутой и опасный. Требуется не меньше двух дней, чтобы спуститься по нему, и я не думаю, что мы осилим его, если мерги будут наступать нам на пятки.
   Ближе к вечеру вернулся Релг. Проделанная работа, по-видимому, немного успокоила его мятежный ум, но глаза продолжали гореть, и он старательно отводил их в сторону, когда встречался взглядом с Таибой.
   – Я обрушил потолки всех галерей, ведущих в нашу пещеру, – коротко сообщил он. – Теперь мы в безопасности.
   Дремавшая Полгара открыла глаза и сказала ему:
   – Отдохни немного.
   Релг кивнул и немедленно закутался в одеяло. Оставшуюся часть дня они спали, по очереди дежуря у узкого входа в пещеру. За валунами, скатившимися с горы, простирался черный песок и остатки выветрившейся горной породы. Эта пустыня кишела всадниками-мергами, носившимися как безумные взад и вперед в поисках беглецов.
   – По-видимому, они не знают, что предпринять, – заметил Гарион, когда они с Силком несли вахту. Солнце садилось за тучи, окрашивая небо в пронзительно красные тона, и резкие порывы холодного ветра бросали им в лицо клубы пыли.
   – Да. В Рэк Ктоле сейчас неразбериха, – согласился Силк. – Правителя нет, и это сбивает их с толку. Они начинают суетиться и паниковать, когда видят, что некому отдавать приказания.
   – Но нам то от этого не легче? – спросил Гарион. – Я хочу сказать, что мерги никуда не уходят и постоянно кружат на одном месте. Как выскользнуть отсюда?
   – Опустим капюшоны и присоединимся к ним, – ответил Силк, запахиваясь в мергский плащ под пронизывающим ветром. – Солнце заходит.
   – Подождем пока совсем стемнеет, – сказала Полгара, укутывая мальчика в старую тунику Гариона.
   – Как только отъедем подальше, я начну выбрасывать ненужные вещи, – продолжал Силк. – Мерги не отличаются сообразительностью, но они не должны потерять наш след. – Он взглянул на садящееся за горизонт солнце и, ни к кому не обращаясь, произнес: – Ночь обещает быть холодной.
   – Гарион, – сказала тетя Пол, поднимаясь на ноги, – вы с Дерником держитесь поближе к Таибе. Прежде она никогда не ездила верхом, так что на первых порах присматривайте за ней.
   – А как быть с мальчиком? – спросил Дерник.
   – Он поедет со мной.
   – А с Белгаратом? – осведомился Мендореллен, глядя через плечо на продолжавшего спать старого чародея.
   – Когда придет время, посадим на лошадь, – ответила Полгара. – Я смогу удержать его в седле, если не будем шарахаться из стороны в сторону. Ну как, стемнело?
   – Лучше повременить, – отозвался Силк. – Совсем светло.
   Пришлось ждать пока не опустятся сумерки. Но вот вскоре небо стало багровым, и в далекой вышине засветились первые звезды. Появились разъезды мергов с факелами в руках.
   – Ну что, идем? – спросил Силк, вставая с пола.
   Они осторожно вывели коней из пещеры на песчаную равнину. За большим валуном пришлось переждать несколько минут, пока отряд мергов не промчится мимо.
   – Держаться всем вместе, – приказал Силк, когда садились на лошадей.
   – Далеко до края равнины? – спросил Бэйрек у невысокого Силка, садясь на коня.
   – При быстрой езде – два дня. Вернее, две ночи. С восходом солнца придется искать укрытие. Мы совсем не похожи на мергов.
   – Поехали, – скомандовала Полгара.
   Сначала они ехали медленным шагом, пока не убедились, что Таиба немного освоилась, а Белгарат более или менее уверенно держится в седле, правда, против обыкновения, молча. Потом пришпорили лошадей и перешли на легкий галоп, который позволял преодолевать большие расстояния, не выматывая животных.
   Преодолевая первую невысокую гряду, они наткнулись на большой отряд мергов, каждый из которых держал в руке факел.
   – Кто такие? – отрывисто спросил Силк, придавая своему голосу характерный акцент мергов. – Назовите себя.
   – Мы из Рэк Ктола, – почтительно отозвался всадник.
   – Догадываюсь, болван! – заорал на него Силк. – Тебе сказали назвать себя.
   – Третья фаланга, – уверенно ответил мерг.
   – Так-то лучше. Погасить огни! Разве не ясно, что они слепят глаза и в десяти шагах ничего не видать!
   Факелы были немедленно погашены.
   – Перенести поиски на север, – скомандовал Силк. – Этот сектор прочесывает девятая фаланга.
   – Но...
   – Вы собираетесь со мной спорить?
   – Нет, но...
   – Выполняйте задание! Быстро!
   Мерги повернули коней и ускакали в ночную тьму.
   – Умно! – восхитился Бэйрек. Силк пожал плечами и отвечал:
   – Элементарно. Люди благодарны за совет, когда не знают, что делать. Итак, едем дальше.
   Их ждали и другие встречи с врагами в эту долгую холодную и безлунную ночь. От разъездов мергов невозможно было скрыться, но всякий раз Силк находил выход, и ночь прошла относительно спокойно.
   К утру он принялся ронять на песок различные предметы.
   – Пожалуй, переусердствовал, – сказал он, критически глядя на старый башмак, оставленный в разрыхленном копытами лошадей песке.
   – Что ты там бормочешь? – спросил Бэйрек.
   – Наш след, – ответил Силк. – Не забывай, они должны следовать за нами и знать, что мы направляемся в сторону Толнедры.
   – Ну и что?
   – Я просто хотел сказать, что топорно сработал.
   – Не забивай голову ерундой.
   – Все дело в стиле, мой дорогой Бэйрек, – важно заметил Силк. – Неряшливость иногда входит в привычку.
   Едва забрезжил рассвет, они укрылись среди скопления крупных камней, разбросанных по равнине. Дерник, Бэйрек и Мендореллен натянули тент над узким оврагом на западной стороне, присыпав его для маскировки песком.
   – Огонь, пожалуй, не стоит разводить, – сказал Полгаре Дерник, когда они заводили в укрытие лошадей, – а то нас выдаст дым.
   Она кивнула головой и с сожалением добавила:
   – Хочется чего-нибудь горячего, но ничего не поделаешь, придется подождать.
   После завтрака, состоявшего из хлеба с сыром, они принялись укладываться, надеясь за день отоспаться, чтобы ночью снова отправиться в путь.
   – Ванна определенно не помешала бы, – недовольно заметил Силк, вытряхивая из волос песок.