Эддингс Дэвид. Обитель чародеев

   – Тебе недостает хорошего тона, – заметил Белгарат, подходя к Гариону. – Нельзя лезть со своей помощью, если тебя не просят. Это очень некрасиво, Гарион.
   – Еще один на подходе, – вежливо предупредил Гарион старика. – Ты займешься им или оставишь мне?
   – Не воображайте о себе слишком много, молодой человек, – ответил Белгарат, оборачиваясь и отбрасывая камень из ущелья.
   Дальше они работали вместе, по очереди расправляясь с камнями, сбрасываемыми мергами. Гарион легко, словно играючи, расправлялся с ними, тогда как Белгарат промок до нитки, когда они подъехали к краю ущелья. Гарион хотел было еще раз помочь старику, но тот так посмотрел на него, что юноша быстро отказался от подобной затеи.
   – Интересно, куда это ты запропастился? – спросила тетя Пол Белгарата, когда они присоединились к отряду, и, внимательно глядя на отца, добавила: – Как настроение?
   – Лучше некуда, – резко ответил тот. – С помощью, конечно, некоторых. – Он снова сердито посмотрел на Гариона.
   – В свободное время научим его убирать шум, – заметила она, – а то от его работы можно оглохнуть.
   – И не только это. – Старик держался так, как будто был чем-то смертельно обижен.
   – Что будем делать? – спросил Бэйрек. – Зажжем сигнальные огни и станем ждать Хеттара с Чо-Хэгом?
   – Это место не очень удобное, Бэйрек, – сказал Силк. – Совсем скоро полчища мергов ворвутся в ущелье.
   – Проход не широк, принц Келдар, – заметил Мендореллен. – Бэйрек и я могли бы неделю удерживать его, а если потребуется, и дольше.
   – Ты опять за свое, Мендореллен, – сказал Бэйрек.
   – Кроме того, тебя просто зашвыряют камнями, – продолжал Силк. – И полетят они очень скоро. Лучше поскорее углубиться в равнину.
   Дерник посмотрел в глубь ущелья и задумчиво проговорил:
   – Было бы неплохо отправить что-нибудь вверх, чтобы задержать их. Мне не нравится, когда мерги наступают на пятки.
   – Трудновато подкидывать камни, – заметил Бэйрек.
   – Я не об этом, – продолжал Дерник. – Тут требуется что-то иное... полегче.
   – Например? – спросил Силк кузнеца
   – Подошел бы дым, – ответил Дерник. – В ущелье тяга, как в трубе. Если разжечь хороший костер и пустить густой дым, то по ущелью не пройти, пока горит огонь.
   Силк широко улыбнулся:
   – Дерник, тебе нет цены.

Глава 5

   У подножия горы тут и там росли чахлые растения и кусты куманики, и мужчины, обнажив мечи, быстро принялись за работу.
   – Нам лучше поспешить, – поторапливал всех Белгарат. – С десяток мергов уже в середине ущелья.
   Дерник, собиравший сухой хворост и щепки, подбежал к входу в ущелье и, опустившись на колени, принялся высекать огонь из кремня и трута, которые всегда носил с собой. Минут через пять вспыхнул костер, и оранжевые языки пламени заплясали по хворосту. Осторожно он подложил крупные ветки, а когда костер разгорелся, сверху бросил колючий кустарник и ветки куманики, наблюдая за направлением дыма. Ветки кустарника зашипели, затлели, и густое облако дыма, метавшееся из стороны в сторону, вскоре потянулось в ущелье. Дерник удовлетворенно кивнул, заметив:
   – Как в хорошем дымоходе.
   Вскоре из глубины ущелья донеслись встревоженные голоса и глухой кашель
   – Как долго человек способен дышать в дыму, прежде чем задохнется? – спросил Силк.
   – Не очень долго, – ответил Дерник.
   Маленький драсниец радостно взглянул на бушующее пламя.
   – Хороший костер, – сказал он, протягивая руки к огню.
   – Дым задержит их, но все равно пора двигаться, – сказал Белгарат, с беспокойством глядя на шар солнца, повисший в дымке над горизонтом. – Мы пойдем по склону, потом резко свернем в степь. Таким образом, слегка собьем противника с толку, плюс нас не достанут камни.
   – Хеттара не видать? – спросил Бэйрек, всматриваясь в степь.
   – Никаких признаков, – ответил Дерник.
   – Ты не забыл, что основные силы мергов мы должны привести в открытую степь? – напомнил Бэйрек Белгарату.
   – Пока исключается. Первым делом поскорее убираемся отсюда. Если Тор Эргас там, он бросит своих людей за нами, даже если ему лично придется скидывать их с утеса. Двинулись.
   Они проехали с милю, пока не отыскали место, где предгорье не выступало далеко в степь
   – То, что нужно, – решил Белгарат. – Как только выберемся на равнину, пустим лошадей во весь опор. Стрела, пущенная с этого утеса, будет лететь долго. Приготовились? – Он обвел взглядом свой отряд. – Ну, тогда спускаемся.
   Все спешились и по крутому спуску вывели лошадей в степь, затем быстро вскочили в седла и пустили скакунов галопом.
   – Стрела! – закричал Силк, оглядываясь через плечо.
   Гарион, не раздумывая, послал мысленный импульс на крохотную точку, летящую в них. В следующий миг он почувствовал, как слева и справа от него были посланы такие же импульсы. Стрела переломилась на лету на несколько частей.
   – Если вы двое не возражаете! – раздраженно бросил Белгарат Гариону и тете Пол, придерживая коня.
   – Я не хочу, чтобы ты переутомлялся, отец, – холодно заметила дочь. – Я уверена, что Гарион считает так же.
   – Может, поговорим об этом потом? – спросил Силк, косясь на высящиеся позади горы.
   За первой стрелой последовала вторая, третья... Проскакав по высокой буроватой траве, хлеставшей по ногам животных, они остановились и повернули головы. С вершины утеса дождем сыпались стрелы.
   – В упорстве им не откажешь, – сказал Силк.
   – Это у них в крови, – заметил Бэйрек. – Мерги упрямы до идиотизма.
   – Едем, едем, пока они не начали стрелять из катапульты, – торопил Белгарат. – Это вопрос времени.
   – Сбросили веревки, – доложил зоркий Дерник. – Теперь спустятся вниз, потушат наш костер и проведут лошадей по ущелью.
   – По крайней мере, это немного их задержит, – сказал Белгарат.
   Над равниной Олгарии спустились сумерки, в которых растаяла дымка, скрывавшая солнце несколько дней.
   Гарион иногда оглядывался и замечал мечущиеся огни у предгорья.
   – Они уже у подножия, дедушка, – сказал он старику, который находился во главе отряда. – Я вижу их факелы.
   – Этого следовало ожидать, – изрек чародей. Была полночь, когда показалась река Олдур, черневшая между заиндевевшими берегами.
   – Кто знает, как отыскать брод в этой кромешной темноте? – спросил Дерник.
   – Я отыщу его, – вызвался Релг. – Темнота мне не страшна. Ждите здесь.
   – Преимущество на нашей стороне, – отметил Силк. – Мы перейдем реку, а мерги будут метаться по берегу в поисках брода не меньше получаса, и, когда переберутся на противоположный берег, только нас и видели.
   – Примерно на это я и рассчитывал, – с довольным видом сказал Белгарат.
   Вскоре вернулся Релг и объявил, что неглубокое место находится неподалеку.
   Все опять сели на лошадей и в холодной темноте медленно двинулись вдоль излучины реки, пока не услышали, как рядом булькает и пенится вода.
   – Прямо здесь, – подтвердил Релг.
   – Всё-таки в темноте очень опасно переправляться, – заметил Бэйрек.
   – Не так уж и темно, – возразил Релг. – Следуйте за мной.
   Он проехал еще ярдов сто вверх, свернул и направил коня в воду.
   Лошадь Гариона вздрогнула, ощутив ногами холодную как лед воду. Из темноты донесся голос Дерника, уговаривающего животных, свободных от поклажи, войти в стремнину.
   Река была не глубокая, но очень широка – почти с лигу, – и во время перехода все замочили ноги.
   – Ночь обещает быть довольно неприятной, – заметил Силк, выливая воду из сапога.
   – Зато река между нами и Тор Эргасом, – напомнил Бэйрек.
   – Пожалуй, – согласился Силк.
   Не прошло и десяти минут, как боевой конь Мендореллена испуганно задрожал и опустился на колени. Рыцарь с лязгом вывалился из седла, а крупное животное забило судорожно копытами по земле, пытаясь встать.
   – Что с ним? – удивился Бэйрек. Раздалось еще одно испуганное ржание, и вьючная лошадь рухнула на землю.
   – Что же это? – срываясь на крик, спросил Гарион Дерника.
   – Холод – ответил тот, слезая с седла. – Сначала мы загнали их, а потом заставили переходить реку. Мускулы свело судорогой.
   – Что делать?
   – Надо растирать... всех... шерстью.
   – Но у нас нет времени, – возразил Силк.
   – Тогда придется идти пешком, – заявил Дерник, стягивая с себя толстый плащ и принимаясь яростно тереть им ноги коня.
   – Может, развести огонь? – предложил Гарион, который также спешился и стал отогревать замерзшие ноги своего коня.
   – Тут ничего нет, из чего можно было бы развести костер, – сказал ему Дерник. – Кругом одна трава.
   – И потом огонь привлечет любого мерга в пределах десяти миль, – добавил Бэйрек, массируя ноги своей серой лошади.
   Работа закипела, но вскоре небо на востоке начало бледнеть. Прошло минут пятнадцать, и вот первой поднялась лошадь Мендореллена, за ней – остальные.
   – Они не смогут дальше бежать, – мрачно проговорил Дерник. – На них невозможно даже ехать шагом.
   – Дерник! – возразил Силк. – Тор Эргас в двух шагах!
   – Животные не протянут и мили, если заставить их бежать, – упрямо продолжал кузнец. – Они выдохлись.
   От реки они поехали размеренным шагом. Даже при таком темпе Гарион не мог не заметить, как сильно дрожит под ним конь.
   Все они часто оглядывались на равнину, окутанную темнотой, которая постепенно рассеивалась. Когда они взобрались на первый приземистый холм, густая тень, которая укрывала степь, оставшуюся за спиной, побледнела и показалась орда мергов, неотвратимо двигавшаяся к реке. В самом центре под развевающимися черными знаменами ехал сам Тор Эргас.
   Мерги накатывались волнами и разбивались о берег реки. Затем их конные разведчики рассыпались вдоль русла и обнаружили брод. Несметные полчища, приведенные Тор Эргасом на равнину, состояли из пеших воинов. Вскоре к ним присоединились и конные эскадроны, спустившиеся вниз по узкому горному ущелью.
   Заметив, что первые их отряды загарцевали у брода, Силк повернулся к Белгарату.
   – Что дальше? – с беспокойством в голосе спросил драсниец.
   – Давайте спустимся с холма, – вместо ответа сказал старик. – Я не думаю, что нас заметили, но боюсь, вскоре это произойдет.
   Они укрылись за холмом. Тучи, которые закрывали небо, стали расходиться, и показались широкие полосы, раскрашенные в бледно-голубые тона.
   – Я полагаю, что Тор Эргас оставил главные силы в тылу, – продолжал Белгарат. – Он перебросит их через реку, когда с гор спустится вся конница. И как только она перейдет брод, то рассеется по равнине и примется искать нас.
   – Логично, – согласился Бэйрек.
   – Я буду вести наблюдение, – вызвался Дерник, направляясь на вершину холма пешком, – и дам вам знать, если они затеют что-то необычное.
   Белгарат, насупившись, погрузился в глубокие размышления, шагая взад и вперед и заложив руки за спину.
   – Вышло не так, как я предполагал, – наконец произнес он. – Я не рассчитывал, что наши лошади выдохнутся.
   – А где-нибудь можно укрыться? – спросил Бэйрек.
   Белгарат отрицательно покачал головой.
   – Кругом трава, никаких скал, пещер или деревьев, и, стало быть, невозможно скрыть следы. – Он наподдал ногой высокую траву и мрачно признал: – Положение незавидное. Мы совершенно одни да к тому же с истощенными лошадьми. Подмогу следует ждать только в Долине. Думаю, целесообразно повернуть на юг и поспешить за ней. Это совсем близко.
   – Как близко? – спросил Силк.
   – Приблизительно лиг десять.
   – Это займет весь день, Белгарат. Мы не дойдем.
   – Придется заняться погодой, – уступил Белгарат. – Не хочется, но иного выхода я не вижу.
   С севера донеслось приглушенное громыхание. Маленький мальчик взглянул на тетю Пол и улыбнулся.
   – Миссия? – спросил он.
   – Да, дорогой, – ответила она рассеянно.
   – Ты не можешь установить, нет ли поблизости олгаров, Пол? – спросил Белгарат.
   – Мне кажется, что я нахожусь слишком близко к Оку, отец. Его эхо стирает все звуки где-то в районе лиги.
   – Оно всегда шумело, – недовольно проворчал он.
   – Поговори сам, отец, – предложила она. – Может быть, оно прислушается к тебе.
   Старик долго и тяжело глядел на дочь, но та спокойно выдержала этот взгляд.
   – Я могу обойтись без этого, мисс, – наконец сказал он сухо.
   Послышался второй глухой раскат, но на этот раз с юга.
   – Гром? – удивился Силк. – Странно... В такое время года.
   – На этой равнине необычные погодные условия, – заметил Белгарат. – До Драснии восемьсот лиг одной сплошной травы.
   – Выходит, направляемся в Долину? – спросил Бэйрек.
   – Выходит, – ответил старик.
   Спустившийся с вершины холма Дерник донес:
   – Они пересекают реку, но прочесывать равнину не спешат. Видимо, хотят переправить все силы, а потом уже возьмутся за нас.
   – Ну что наши четвероногие друзья? – спросил его Силк.
   – Отдыхают. Лучше поберечь их. А когда настанет момент, тогда выжмем из них все, что осталось. Если повести на поводу с час-полтора, потом можно будет перейти на рысь, правда ненадолго.
   – Давайте держаться этой стороны холма, – сказал Белгарат, беря поводья. – Там нас труднее обнаружить, но я не хочу упускать из виду Тор Эргаса.
   Облака почти рассеялись. Лишь отдельные рваные клочья стремительно неслись над бескрайней равниной, подгоняемые порывами ветра. Часть неба окрасилась бледно-розовыми красками. Хотя на Олгарской равнине не было того пробирающего до костей холода, который гулял по нагорьям страны мергов и Мишарак-ас-Талла, Гарион поежился, поплотнее закутался в плащ и зашагал вместе со всеми, ведя за собой коня.
   В третий раз раздался короткий раскат грома, и мальчик, устроившись в седле Полгары, произнес своё привычное:
   – Миссия.
   – Как ему не надоест повторять одно и то же? – в сердцах бросил Силк.
   Продвигаясь пешком вдоль вытянутого холма, они изредка останавливались и смотрели, что творится у них за спиной. Внизу, в широкой пойме реки Олдур, мерги Тор Эргаса большими группами переходили реку. Судя по всему, половина армии перебралась на западный берег, и черно-красный штандарт короля мергов уже вызывающе развевался на земле олгаров.
   – Если он перебросит к склону все силы, потом его будет не выбить оттуда, – громко проговорил Бэйрек, сурово глядя на врагов.
   – Я знаю, – ответил Белгарат, – вот почему я избегаю с ним встречи. Мы еще не готовы к войне.
   Солнце, огромное и красное, медленно вставало над горами, залив багрянцем полнеба. Внизу, в долине, мерги плотными рядами преодолевали реку под холодными утренними лучами.
   – Я полагаю, что он дождется, когда совсем рассветет, а потом начнет искать нас, – заметил Мендореллен.
   – Скоро станет светло, – сказал Бэйрек, глядя на медленно разраставшуюся полосу света, которая уже коснулась холма, где они остановились. – В лучшем случае у нас осталось полчаса. По-моему, самое время садиться на коней. Если будем давать им отдых через каждую милю, может, и уйдем от мер...
   Раздавшийся грохот не походил на удар грома. Земля вздрогнула, и грохот переместился на север и на юг.
   Из-за холмов, окружавших Долину Олдура, подобно яростному потоку, прорвавшему высокую дамбу, выскочили кланы олгаров и устремились на перепуганных мергов, сбившихся у реки. Широкая равнина огласилась боевыми кличами, когда олгары, как голодные волки, набросились на растерявшихся воинов Тор Эргаса.
   Одинокий всадник отделился от авангарда нападавших и во весь опор поскакал к Гариону и его друзьям. Когда он приблизился, Гарион увидел его длинные развевающиеся волосы и обнаженную саблю. Это был Хеттар.
   – Где ты пропадал?! – закричал громовым голосом Бэйрек на подъехавшего олгара с орлиными чертами лица.
   – Наблюдал, – спокойно ответил Хеттар, осаживая коня. – Мы выжидали, когда мерги подальше отойдут от реки, чтобы отрезать их от склона. Отец направил меня к вам, чтобы узнать, как у вас дела.
   – Очень заботливо с его стороны, – саркастически заметил Силк. – А тебе не пришло в голову дать нам знать о вашем присутствии?
   – Мы знали, что с вами ничего не случится, – пожав плечами, ответил Хеттар и, глядя на измученных животных, осуждающе добавил: – Вы не очень-то о них заботились.
   – Нам пришлось туговато, – как бы оправдываясь, ответил Дерник.
   – Око с вами? – спросил олгар Белгарата, жадно всматриваясь вдаль, где кипело сражение.
   – Не без труда, но мы завладели им, – ответил старый чародей.
   – Хорошо. – Хеттар повернул коня. На его лице появилось свирепое выражение. – Я передам это Чо-Хэгу. Прошу извинить меня. – Он обернулся, как бы вспомнив что-то очень важное, и взглянул на Бэйрека. – О, между прочим, прими мои поздравления.
   – По какому случаю? – удивился тот.
   – По случаю рождения сына.
   – Что?! – изумился Бэйрек. – Каким образом...
   – Самым обычным, я так думаю.
   – То есть как ты узнал об этом?
   – Энхег сообщил.
   – Когда он родился?
   – Два месяца назад. – Хеттар нетерпеливо поглядывал на битву, развернувшуюся по обе стороны реки и на переправе. – Я в самом деле должен спешить, а то мне не достанется ни одного мерга. – И он пришпорил коня, спускаясь с холма.
   – Он нисколько не переменился, – заметил Силк. Бэйрек остался стоять с глуповатой улыбкой на широком лице, украшенном рыжей бородой.
   – Поздравляю, милорд, – сказал Мендореллен, пожимая ему руку.
   Улыбка Бэйрека стала еще шире.
   Очень скоро выяснилось, что положение взятых в кольцо мергов безнадежно. Река разделила их пополам, и Тор Эргас не мог даже отойти назад в полном боевом порядке. Сопротивление авангарда, который он переправил через реку, было быстро подавлено превосходящими силами короля Чо-Хэга, и только горстка мергов продолжала отчаянно биться, защищая красно-черное знамя своего короля, но и их вскоре загнали вместе с Тор Эргасом в реку. Олгарские воины и там не давали им покоя. Гарион заметил, как вверх по реке люди Чо-Хэга бросились в ледяную воду, пытаясь перерезать путь отступавшим, но вода подхватывала их и несла к броду. Битва, развернувшаяся в реке, была плохо видна из-за множества брызг, летевших из-под ног метавшихся лошадей, но тела, плывущие по течению, свидетельствовали о том, что идет яростное сражение.
   Вскоре красно-черное знамя Тор Эргаса перестало развеваться на ветру, а взамен него взметнулось красно-белое полотнище короля Чо-Хэга.
   – Предстоит интересная встреча, – произнес Силк. – Чо-Хэг и Тор Эргас столько лет ненавидели друг друга.
   Перебравшись на восточный берег реки, король мергов наспех собрал оставшиеся силы и бросился по степи к подножию гор, отчаянно преследуемый олгарами. Участь его армии была решена. Так как не все лошади успели выйти из узкого ущелья, то воинам Тор Эргаса пришлось сражаться пешими. Олгары, яростно размахивая саблями, жестоко расправлялись с ними. До Гариона долетали отчаянные крики раненых. Не в силах больше смотреть на кровавое побоище, он отвернулся.
   Маленький мальчик, который стоял рядом с тетей Пол, держась за её руку, посмотрел серьезно на Гариона.
   – Миссия, – сказал он с печальным убеждением.
   К полудню почти все закончилось. Последний из мергов на дальнем берегу реки был уничтожен, а Тор Эргас с остатками разбитого войска оказался загнанным в ущелье.
   – Хорошая работа, – со знанием дела отметил Бэйрек, обозревая поле битвы на обоих берегах реки, по которой плавали безжизненные тела.
   – Тактика твоих олгарских братьев заслуживает самых высоких похвал, – согласился с ним Мендореллен. – Тор Эргас не скоро оправится от урока, преподнесенного ему сегодня.
   – Я бы многое отдал, чтобы взглянуть сейчас на его лицо, – засмеялся Силк. – Он наверняка рвет и мечет.
   Король Чо-Хэг, закованный в стальные латы и с победоносно развевающимся в лучах яркого утреннего солнца знаменем, подскакал к ним в окружении всадников из личной охраны.
   – Хорошее утро, – произнес он с типичной олгарской сдержанностью, осаждая коня. – Спасибо за то, что привели так много мергов.
   – Он ничем не лучше Хеттара, – шепнул Бэйреку Силк.
   Король олгаров широко улыбнулся, медленно слезая с коня. Его слабые ноги едва не подкосились, когда он осторожно встал на землю, но он успел вовремя опереться о седло.
   – Как обстоят дела в Рэк Ктоле?
   – Не обошлось без шума, – ответил Белгарат.
   – Вы нашли Ктачика в добром здравии?
   – Вполне. Мы это исправили. Все кончилось землетрясением. Боюсь, большая часть города разрушена.
   Чо-Хэг опять улыбнулся.
   – Какая жалость!
   – Где Хеттар? – спросил Бэйрек.
   – Преследует мергов, надо думать, – ответил Чо-Хэг. – Их арьергард оказался отрезан, и они пытаются отыскать место, где можно укрыться.
   – На этой равнине отыщется, наверное, не очень много таких мест? – спросил Бэйрек.
   – Их почти нет, – улыбаясь, ответил олгарский король.
   С десяток повозок въехали на близлежащий холм и по высокой и густой траве двинулись к ним. Эти прямоугольные сооружения очень напоминали дома и имели крыши, узкие окна и ступеньки, ведущие к двери, расположенной с одного края. Гариону они показались городком на колесах.
   – Я вижу, Хеттар надолго пропал, – заметил Чо-Хэг. – Почему бы нам не перекусить? Я хотел бы поговорить как можно скорее с Энхегом и Родаром о том, что произошло, но уверен, у тебя также есть что сказать. Вот за едой все и обсудим.
   Повозки поставили кругом и опустили борта. Получилась просторная столовая, в которую поставили пышущие жаровни и свечи.
   На обед подали жареное мясо и крепкое пиво. Гариону вскоре стало жарко; ему показалось, что он многие месяцы провел на холоде. Разморенный, чувствующий себя в безопасности, он начал клевать носом, убаюканный рассказом Белгарата о походе к олгарскому королю.
   Но потом, слушая сквозь дремоту речь старика, Гарион насторожился. Он прислушался и понял, что голос дедушки звучит слишком весело, а слова иногда путаются. Подняв голову, он увидел, что горящие глаза Белгарата блуждают.
   – Выходит, Зидар скрылся, – заметил Чо-Хэг. – Это портит всю картину.
   – С Зидаром хлопот не будет, – сказал Белгарат, странно улыбаясь.
   Его голос дрогнул, и король Чо-Хэг внимательно посмотрел на старика.
   – Тебе пришло потрудиться в этом году, Белгарат.
   – Я не жалею. – Волшебник снова улыбнулся и поднял чашу с пивом. Внезапно его рука задрожала, и он уставился на неё в немом недоумении.
   – Тетя Пол! – громко произнес Гарион.
   – Отец, ты здоров?
   – Я в полном порядке, Пол. В полном.
   Он слабо улыбнулся, подслеповато моргая, резко встал и направился к дочери, пошатываясь и спотыкаясь. Затем его глаза закатились, и он как подкошенный рухнул на пол.
   – Отец! – закричала тетя Пол, бросаясь к нему. Гарион подбежал к старику, лежащему без сознания.
   – Что с ним?
   Полгара молчала. Одной рукой она нащупала пульс Белгарата, а другой приподняла веки и уставилась в пустые, невидящие глаза отца.
   – Дерник! – резко позвала она. – Неси мой мешочек с травами. Быстро!
   Кузнец стрелой вылетел за дверь.
   Король Чо-Хэг, бледный как смерть, привстал на стуле.
   – Он не...
   – Нет, – сухо ответила она. – Он жив, но очень плох.
   – На него что-то наслали? – Силк вскочил на ноги, дико вращая головой и хватаясь за кинжал.
   – Нет. Ничего подобного.
   Тетя Пол принялась растирать грудь отца.
   – Во всем виновата я, – запричитала она. – Упрямый гордый дурак! Я должна была следить за ним.
   – Пожалуйста, тетя Пол, – упавшим голосом спросил Гарион. – Что с ним?
   – Сказалась борьба с Ктачиком. Она измотала его... потом эти камни в ущелье. Но разве его остановишь?.. Он не жалел ни воли, ни сил, так что еле дышит.
   Гарион поднял голову дедушки и положил себе на колени.
   – Помоги мне, Гарион!
   Он инстинктивно понял, чего она хочет от него, сосредоточился и вытянул руку. Полгара крепко схватила её, и он почувствовал, как его жизненная сила передается ей.
   С широко открытыми глазами дочь смотрела на неподвижное лицо отца.
   – Еще! – потребовала она.
   – Что мы делаем? – с испугом спросил Гарион.
   – Пытаемся возместить то, что он потерял. Может быть... – Она бросила взгляд на дверь. – Быстрее, Дерник!
   Запыхавшийся Дерник влетел с мешком в руках.
   – Открывай, – приказала Полгара, – и дай вон ту черную банку... опечатанную свинцом... и железные щипцы.
   – Открыть банку, госпожа Пол? – спросил кузнец.
   – Нет. Только сломай печать... осторожно. Перчатку... кожаную, если есть под рукой.
   Не говоря ни слова, Силк вытащил из-за пояса кожаную рукавицу и протянул Полгаре. Она надела её, открыла черную банку и опустила туда щипцы. С большой осторожностью был извлечен темно-зеленый маслянистый лист.
   – Раскрой ему рот, Гарион.
   Гарион сунул пальцы между стиснутыми зубами Белгарата и медленно разжал их. Тетя Пол отогнула нижнюю губу отца и положила в рот блестящий листок, протолкнув его щипцами в горло.
   Белгарат встрепенулся, конвульсивно дернув ногой. Он глубоко вздохнул и начал размахивать руками.
   – Держите его, – приказала Полгара, быстро вынимая листок из горла отца, в то время как Мендореллен с Бэйреком вскочили и принялись удерживать бьющееся тело Белгарата. – Чашку! – продолжала она. – Деревянную.
   Дерник подал широкую чашку, в которую она положила лист со щипцами. Затем, соблюдая величайшую осторожность, сняла перчатку и положила на лист.