Эддингс Дэвид. Обитель чародеев

   – Эй, Мендореллен! – заорал Бэйрек, когда загрохотали тросы, спускавшие увесистые железные якоря на песчаное дно в кристально чистой воде.
   – Милорд Бэйрек, – прокричал в ответ Мендореллен, – добро пожаловать в Арендию. Лорд Брендиг придумал, как устроить разгрузку. – Он указал на сотню воинов, связывавших плоты, которые должны были служить плавучим причалом, который выдавался далеко в море.
   – Доверься сендару, а уж он-то что-нибудь придумает, – рассмеялся Бэйрек.
   – Теперь можно сходить на берег? – осторожно спросил Родар, выходя из своей каюты. Король плохо переносил качку, и его широкое, круглое лицо приобрело бледно-зеленоватый оттенок. В кольчуге и шлеме он выглядел комично, а разрушительное действие морской болезни мало способствовало сохранению достоинства. Несмотря на невоенный внешний вид, другие короли, однако, внимали его мудрым словам. За столь внушительными габаритами скрывался гений стратегии и тактики, и это создало ему непререкаемый авторитет среди королей.
   Рыбачья лодка, приспособленная для переправы, подплыла к кораблю Бэйрека, едва он стал на якорь, и через полчаса короли со всеми генералами и советниками оказались на берегу.
   – Кажется, я проголодался, – заявил Родар, ступая на твердую землю.
   – По-моему, ты родился голодным, – улыбнулся Энхег, кольчуга которого была подпоясана широкой портупеей. Его резкие грубые черты лица как нельзя больше соответствовали походной жизни.
   – Еда готова, ваше величество, – заверил его Мендореллен. – Наши астурийские братья заготовили впрок оленины, несомненно полученной законным путем, хотя лично я предпочел бы не вдаваться в подробности.
   Кто-то из группы, стоявшей за спиной Мендореллена, рассмеялся, и Се'Недра увидела красивого молодого человека в зеленом костюме с золотисто-красноватыми волосами и длинным луком за спиной. У Се'Недры не было возможности познакомиться с Леллдорином Уилденторским, когда они находились в Райве. Однако она знала, что это самый близкий друг Гариона, и понимала, как важно завоевать его доверие. Это будет нетрудно, решила она, глядя на открытое, почти наивное лицо. Она поймала на себе его долгий откровенный взгляд, и одного этого взгляда было достаточно, чтобы принцесса поняла, что эти глаза говорят о большой искренности и гораздо меньшем интеллекте.
   – Мы получили сообщение от Белгарата, – сообщил Бэйрек Мендореллену и молодому астурийцу.
   – Где они? – живо спросил Леллдорин.
   – В Бокторе, – ответил король Родар, который никак не мог прийти в себя после морского путешествия. – Почему-то она дала им уйти. Подозреваю, что сейчас они где-то в Гар-Ог-Недраке.
   Леллдорин вскинул голову.
   – Может быть, если я поспешу, то сумею нагнать их, – горячо произнес он, отыскивая глазами своего коня.
   – Это полторы тысячи лиг, Леллдорин, – вежливо объяснил ему Бэйрек.
   – О... – удрученно протянул Леллдорин. – Пожалуй, ты прав. Будет трудно догнать их, как ты думаешь?
   Бэйрек пожал плечами.
   Затем Ариана, блондинка из Во Мимбра, выступила вперед и, сверкнув очами, обратилась к Леллдорину, и Се'Недра с испугом припомнила, что они женаты.
   – Милорд, ваше отсутствие причинило мне большие страдания.
   Глаза Леллдорина сверкнули.
   – Моя Ариана, – задыхаясь, проговорил он, – клянусь, что впредь я не оставлю тебя. – Он взял её за руки и с обожанием уставился ей в глаза. Она ответила точно таким же взглядом – полным любви... и лишенным мысли. Се'Недра внутренне содрогнулась, понимая, какая разрушительная сила таится в этих взглядах, которыми они обменялись.
   – Никто не подумал, что я могу помереть от голода прямо здесь? – спросил Родар.
   Обед был накрыт на длинном столе, установленном под ярким полосатым тентом, недалеко от леса. Стол в буквальном смысле ломился под тяжестью жареной дичи, которой вполне хватило, чтобы удовлетворить даже чудовищный аппетит короля Родара. Когда с едой было покончено, тут же за столом состоялся деловой разговор.
   – Ваш сын, лорд Хеттар, сообщает, что кланы олгаров собираются в крепости, ваше величество, – сказал Мендореллен королю Чо-Хэгу.
   Чо-Хэг молча склонил голову.
   – Также поступило сообщение от алгоса Релга, – добавил полковник Брендиг. – Он собрал небольшую армию из пещерных жителей, которая ждет нас с олгарской стороны гор. Он велел передать, что тебе это место знакомо.
   – От алгосов можно ждать чего угодно, – проворчал Бэйрек. – Они боятся открытых пространств, поскольку свет режет им глаза, зато видят, как кошки, в темноте. Порой они незаменимы.
   – Релг... ничего не передавал для меня? – прерывающимся голосом спросила Таиба у Брендига.
   Сендар молча вытащил из туники свиток и протянул девушке. Она взяла его и принялась беспомощно вертеть так и сяк.
   – В чем дело, Таиба? – не выдержала Адара.
   – Он же знает, что я не умею читать, – возмущенно ответила та, прижимая к груди письмо.
   – Я прочту его тебе, – вызвалась Адара.
   – А вдруг там что-то... очень личное, – возразила Таиба.
   – Обещаю тебе, все останется между нами, – тихо проговорила Адара.
   Се'Недра прикрыла рот рукой, стараясь скрыть улыбку. Принцесса любила Адару за острый ум и умение скрывать свои чувства. Не удержавшись, Се'Недра улыбнулась и заметила, что на неё с любопытством смотрят аренды, как астурийцы, так и мимбраты, которые присоединились к ним. Леллдорин, в частности, вообще не сводил с неё глаз. Молодой красавец, сидящий с Арианой, открыто уставился на Се'Недру, машинально, вероятно, продолжая держать руку светловолосой мимбратки. Под таким пристальным взглядом она занервничала и, к своему удивлению, обнаружила, что хочет понравиться этому глуповатому юноше.
   – Скажи, – обратилась она прямо к нему, – как относятся здесь, в Астурии... к нашей кампании?
   Глаза Леллдорина затуманились.
   – Вообще-то без особого энтузиазма, ваше величество, – ответил он. – Боюсь, что многие готовы принять её за происки мимбратов.
   – Какой вздор!
   – Так считают мои соотечественники. А те, кто не видит тут происков, склоняются к мысли, что мимбратские рыцари должны выступить против Востока. Появились кое-какие надежды.
   – Аналогичные настроения царят и в отдельных частях Во Мимбра, – вздохнул Мендореллен. – Мы, к большому сожалению, раздробленное государство, а укоренившаяся ненависть и подозрительность все еще крепки.
   Се'Недру внезапно охватил ужас. На это она никак не рассчитывала. Король Родар совершенно четко сказал, что без арендов не обойтись, а теперь эта идиотская ненависть и подозрительность между Во Мимбром и Астурией могут спутать все карты. В отчаянии она повернулась к Полгаре.
   Но чародейку, по-видимому, мало волновало то, что кое-кто из арендов не горит желанием влиться в их ряды.
   – Скажи мне, Леллдорин, – обратилась она к нему, – мог бы ты собрать своих друзей в одном месте... в одном надежном месте, где они не могли бы бояться подвоха с нашей стороны?
   – Что ты задумала, Полгара? – удивленно спросил король Родар.
   – Кто-то должен поговорить с ними, – ответила Полгара. – Кто-то, кого уважают, я так думаю. – Она снова повернулась к Леллдорину: – Пожалуй, большая толпа нам ни к чему – по крайней мере, на первых порах. Сорока... пятидесяти человек хватило бы, но только не тех, кто настроен решительно против нас.
   – Я соберу их сейчас же, леди Полгара, – заявил Леллдорин, вскакивая на ноги.
   – Уже довольно поздно, Леллдорин, – заметила она, глядя на солнце, повисшее над горизонтом.
   – Чем раньше я начну, тем скорее их соберу, – горячо возразил Леллдорин. – Если дружба и узы крови что-то еще значат, я не подведу. – Он поклонился Се'Недре. – Ваше величество, – сказал на прощание и побежал туда, где стоял привязанный конь.
   Ариана вздохнула, взглядом провожая удаляющегося молодого воина.
   – Он всегда такой? – с любопытством спросила Се'Недра.
   Девушка-мимбратка кивнула и произнесла:
   – Всегда. Слово и дело у него никогда не расходятся. Боюсь, что он мало задумывается над смыслом слов. Это прибавляет ему обаяния, но иногда, признаюсь, сбивает с толку.
   – Представляю, – согласилась Се'Недра.
   Часом позже, когда принцесса и Полгара остались одни в своем шатре, Се'Недра удивленно взглянула на тетю Гариона.
   – Что мы собираемся делать?
   – Не мы, Се'Недра, а ты. Ты должна будешь говорить с ними.
   – Я теряюсь на людях, леди Полгара, – призналась Се'Недра. – Толпа пугает меня, и я немею.
   – Это пройдет, дорогая, – успокоила её Полгара, задумчиво глядя на принцессу. – Ты же сама хотела возглавить армию, помнишь? Ты в самом деле считаешь, что достаточно нацепить латы, вскочить в седло с призывным криком – и весь мир бросится за тобой?
   – Я...
   – И хотя ты изучала историю, но упустила из виду одну простую вещь, которой обладали все великие полководцы. Ты была очень невнимательна, Се'Недра.
   Се'Недра опешила, когда до неё начал доходить смысл сказанных слов.
   – Не так уж важно собрать армию, дорогая. Необязательно быть блестящим полководцем, необязательно быть доблестным воином, не нужно величия и благородства. Все, что от тебя требуется, – быть красноречивой.
   – Я не справлюсь, леди Полгара.
   – Об этом нужно было думать заранее, Се'Недра. Ты зашла слишком далеко. Родар поведет армию, так что можешь не беспокоиться, но твоя задача – заставить пойти за собой.
   – Я не имею ни малейшего представления, что говорить, – призналась Се'Недра.
   – Это придет, дорогая. Ты же веришь в то, что мы делаем, верно?
   – Да, конечно, но...
   – Ты решилась, Се'Недра. Тебя никто не принуждал. Получилось по-твоему, и возврата назад нет.
   – Пожалуйста, леди Полгара, – взмолилась Се'Недра. – Меня тошнит во время выступлений на публике и может вырвать.
   – Ну что ж, это случается, – философски заметила Полгара. – Но постарайся не делать этого перед людьми.
   Спустя три дня принцесса, Полгара и олорнские короли достигли стен разрушенного города Во Астур, руины которого лежали в чаще леса и покой которых ничто не нарушало. Се'Недра ехала по залитому солнцем лесу в состоянии, близком к панике. Невзирая на все уговоры, Полгара оставалась непреклонной. Слезы не трогали её, не помогали даже истерики. Принцесса с горечью подумала, что если бы она даже умирала, то все равно Полгара заставила бы её пройти через этот ад. Чувствуя себя совершенно несчастной, Се'Недра покорилась судьбе.
   Как и Во Вейкун, Во Астур подвергся опустошению во время арендийской гражданской войны. Разбросанные камни, покрытые зеленым мхом, лежали в тени огромных деревьев, которые словно оплакивали честь, гордость и печаль Астурии... Леллдорин ждал, и с ним было человек пятьдесят богато одетых молодых людей, в глазах которых читалось любопытство, смешанное с подозрительностью.
   – Вот сколько мне удалось собрать за такое короткое время, леди Полгара, – извинился Леллдорин после того, как она слезла с лошади. – В округе найдутся еще люди, но они убеждены, что наша кампания – это хитрость мимбратов.
   – Достаточно, Леллдорин, – ответила Полгара. – Они расскажут, о чем здесь шла речь. – Она обвела взглядом заросшие мхом и покрытые пятнами солнца руины, потом указала Се'Недре на обрушившуюся стену. – Думаю, это подойдет. Идем, Се'Недра.
   Принцесса, облаченная в доспехи, повесила шлем и щит на седло белоснежного коня, которого король Чо-Хэг привез ей из Олгарии, и повела животное в поводу, сама с трепещущим сердцем следуя за чародейкой.
   – Надо, чтобы тебя не только слышали, но и видели, – напутствовала её Полгара. – Поэтому взбирайся на этот камень и говори оттуда. Место, где ты будешь стоять, сейчас в тени, но вскоре солнце переместится, и, я думаю, получится очень неплохо.
   Се'Недра совершенно упала духом, заметив, какой долгий путь предстоит пройти небесному светилу.
   – Нет, наверняка мне станет дурно, – дрожащим голосом произнесла она.
   – Может быть, Се'Недра, но позже. Сейчас у нас для этого просто нет времени. – Полгара повернулась к Леллдорину: – Теперь можно представить её величество.
   Леллдорин вспрыгнул на стену и поднял руку, призывая к вниманию.
   – Соотечественники, – громким голосом начал он, – в последний Эрастайд произошло событие, которое до основания потрясло наш мир. Более тысячелетия мы ждали этого момента. Соотечественники, райвенский король, вернулся!
   При этих словах толпа загудела.
   Воодушевленный поддержкой, Леллдорин начал рассказывать о том, как меч обрел своего истинного хозяина и как присягнули на верность Белгариону из Райве олорнские короли. Се'Недра, готовая упасть в обморок, почти не слышала, что он говорит. Она пыталась мысленно повторить те слова, с которыми собиралась обратиться к молодым дворянам, но в голове все перемешалось. Затем, к своему ужасу, она услышала:
   – Соотечественники, я представляю вам её императорское величество, принцессу Се'Недру... райвенскую королеву.
   Головы повернулись в её сторону.
   Дрожа всем телом, она взобралась на высокий камень и оглядела лица взиравших на нее. Все заготовленные заранее фразы были забыты, и она стояла, трясущаяся и бледная, не имея ни малейшего понятия, с чего начать. Наступившая тишина, казалось, вот-вот раздавит её.
   Как часто бывает, выручил случай. Один из молодых астурийцев, стоявший впереди, вероятно с утра хлебнувший слишком много вина, громко заметил товарищу:
   – Я думаю, её величество проглотила язык.
   Возмущенная его грубостью, Се'Недра отреагировала моментально:
   – А я думаю, что этот господин плохо воспитан.
   – Я не собираюсь больше торчать тут, – продолжал подвыпивший юноша тоном, в котором сквозила подчеркнутая скука. – Только зря теряю время. Я не райвен, как и вы все. Что может сказать иностранная королева, что заинтересовало бы астурийских дворян? – И он повернулся, чтобы уйти.
   – Астурийский дворянин настолько пропитался вином, что забыл, что в этом мире существует не только этот лес! – с жаром парировала Се'Недра. – Или, может быть, он настолько невежествен, что не знает о происходящем вокруг? – Она угрожающе указала на него пальцем. – Слушай меня, астуриец, – возвышая голос, продолжала принцесса. – Ты думаешь, я здесь, чтобы произносить пустопорожние речи, но то, что я собираюсь сказать тебе, – самая важная вещь, которую ты когда-либо слышал! Ты можешь, конечно, повернуться и уйти... а через год, когда не будет Астурии, и когда ваши дома будут дымиться в руинах, и гролимы погонят ваши семьи на пылающий алтарь Торака, где уже заготовлены длинные ножи, ты вспомнишь этот день и проклянешь себя за то, что не дослушал меня.
   И затем, как будто гнев, вызванный этим нахалом, прорвал плотину, слова хлынули из Се'Недры. Она обращалась к ним, отбросив заученные фразы, со словами, идущими из глубины сердца. Чем больше она говорила, тем больше воодушевлялась. Она умоляла, она льстила, она даже приказывала. Потом, конечно, она ничего не могла припомнить из сказанного, зато никогда не забудет чувство, охватившее её в тот момент. Вся страсть и огонь, присущие юности, вырвались наружу. Она говорила убежденно, не задумываясь о себе, влекомая верой в сказанное. И в конце концов победила.
   Лучи заходящего солнца упали на её латы, которые вспыхнули огненно красным светом.
   – Белгарион, король Райве и Повелитель Запада, призывает вас к войне! – заявила она – Я, Се'Недра, его королева, и стою перед вами как символ этого. Кто из вас ответит на призыв Белгариона и последует за мной?
   Первым схватился за свой меч молодой человек, который смеялся над ней. Он отдал ей честь и закричал:
   – Я последую!
   Полсотни юношей, только и ждавших такого сигнала, взметнули вверх свои мечи, сверкающие в лучах заходящего солнца, и подхватили звонкими голосами:
   – Я последую! Я последую! Я последую!..
   Обнажив широкий меч, Се'Недра высоко подняла его и крикнула:
   – Тогда вперед!! Мы идем, чтобы сразиться с дикими ордами энгараков, и пусть мир трепещет, заслышав нашу поступь! – Тремя быстрыми и решительными шагами она подошла к лошади и буквально взлетела в седло, подняла её на дыбы и поскакала галопом между руин, размахивая мечом. Астурийцы как один бросились к своим коням и устремились за ней следом.
   Углубившись в лес, принцесса бросила взгляд на храбрых юношей, скакавших позади с экзальтированными лицами. Она победила, но сколько этих бесшабашных астурийцев она приведет назад, когда окончится война? Сколько их ляжет на бескрайних просторах Востока? Её глаза вдруг наполнились слезами, но, смахнув их, райвенская королева, не сбавляя хода, продолжала скакать, спеша присоединить этих астурийцев к своей армии.

Глава 26

   Се'Недра удостоилась самых похвальных слов от олорнских королей, а закаленные в боях воины смотрели на неё с нескрываемым восхищением. Она упивалась их лестью и мурлыкала от удовольствия, как котенок. Единственное, что омрачало её триумф, было странное молчание Полгары. Возможно, речь и не получилась, зато удалось привлечь на свою сторону друзей Леллдорина, и потом, что значат эти мелкие упущения на фоне полного успеха?
   Но когда Полгара послала за ней в тот же вечер, Се'Недра решила, что чародейка все поняла и хочет с глазу на глаз поздравить её с блестяще выполненным заданием. Весело напевая, принцесса шла берегом моря к шатру Полгары под рокот волн, накатывавшихся на песчаный пляж.
   Полгара сидела за туалетным столиком одна, если не считать спавшего Миссию. Свет свечей мягко играл на её темно синем платье и идеальных чертах лица, когда она расчесывала волосы.
   – Входи, Се'Недра, – пригласила она. – Садись. Нам с тобой надо о многом поговорить.
   – Вы удивлены, леди Полгара? – не в силах больше сдерживаться, спросила принцесса. – Ведь вы удивлены, не так ли? Я сама удивлена.
   Полгара исподлобья взглянула на нее.
   – Смотри, не переусердствуй, Се'Недра. Ты должна научиться экономить свои силы, а не тратить их безрассудно, носясь как полоумная от радости.
   Се'Недра уставилась на нее.
   – Вы не считаете, что я сегодня поступила правильно? – спросила она, задетая за живое.
   – Речь тебе очень удалась, Се'Недра, – проговорила Полгара равнодушно.
   Внезапная догадка мелькнула в голове принцессы.
   – Вы знали, да? – выпалила она. – Вы все знали заранее.
   Легкая усмешка пробежала по губам Полгары.
   – Ты всегда забываешь, что я обладаю некоторыми преимуществами, дорогая, и одно из них – общее представление о том, что должно произойти.
   – Как вы могли...
   – Определенные события сами по себе не происходят, Се'Недра. Кое-что в этом мире было предопределено с самого начала. То, что случилось сегодня, – одно из таких событий. – Она протянула руку за потемневшим от давности веков свитком, лежавшим на столе. – Ты не хотела бы узнать, что говорится в Пророчестве о тебе?
   У Се'Недры кровь застыла в жилах
   Полгара пробежала глазами хрустящий пергамент.
   – Вот это место, – сказала она, поднося свиток к свече. – «И голос Невесты Света будет услышан в королевствах мира, а её слова будут подобны огню в сухой траве, и тогда поднимутся войска и устремятся за её пламенеющим знаменем».
   – Это ничего еще не значит, леди Полгара, – возразила Се'Недра. – Там сплошная чепуха.
   – Может, тебе станет понятнее, когда ты узнаешь, что Гарион – Дитя Света?
   – Что это? – с изумлением спросила Се'Недра, уставившись на пергамент. – Откуда он у вас?
   – Перед тобой «Кодекс Мрина», дорогая. Мой отец переписал его с оригинала. Он несколько туманен, поскольку пророк Мрин был безнадежно безумен и не мог связно говорить. Король Драс – Бычья шея в конце концов посадил его на цепь, как пса.
   – Король Драс? Леди Полгара, но это случилось три тысячи лет тому назад!
   – Да, около того, – подтвердила Полгара.
   Се'Недра вздрогнула и прошептала:
   – Невероятно!
   – Порой, – улыбнулась Полгара, – Се'Недра, ты говоришь точно как Гарион. Интересно, почему молодые люди так любят это слово?
   – Но, леди Полгара, не будь этого молодого человека, который меня оскорбил, я вообще не смогла бы вымолвить ни слова. – Принцесса прикусила губу. Она не хотела признаваться в этом.
   – Может быть, все дело в том, что он тебя оскорбил? Как ты считаешь? Вполне возможно, что оскорбить тебя в такой ответственный момент было у него написано на роду. В Пророчестве ничего не говорится об изменениях. Ты считаешь, что он может помочь тебе в следующий раз? Если хочешь, я могу устроить так, чтобы он опять был пьян.
   – В следующий раз?
   – Ну да. Ты думаешь, что, выступив перед небольшой кучкой людей, ты поставила на этом точку? Нет, в самом деле, Се'Недра, тебе еще предстоит научиться обращать внимание на то, что происходит вокруг тебя. Тебе не реже одного раза в день придется выступать перед большими массами народа в течение многих и многих месяцев.
   Принцесса в ужасе прошептала:
   – Я не выдержу!
   – Ничего, выдержишь, Се'Недра. Твой голос услышит вся земля, и твои слова будут подобны огню в сухой траве, и тогда поднимутся войска Запада и устремятся за твоим пламенеющим знаменем. Прошли столетия, и не было отмечено ни одного случая, чтобы Мрин ошибся. Ни одного. Самое важное теперь для тебя – хорошенько отдохнуть и питаться регулярно. Я сама буду для тебя готовить. – Она взглянула на хрупкую фигуру принцессы. – Жаль, что ты не такая крепкая, но ничего не поделаешь – будем иметь дело с тем, что есть. Сходи за своими вещами, Се'Недра. С этих пор ты будешь жить у меня. А уж я за тобой сумею приглядеть.
   В последующие недели им пришлось пробираться сквозь арендийский лес, и весть об их приближении распространилась во всей Астурии. Се'Недра смутно догадывалась, что Полгара тщательно выбирала слушателей, перед которыми ей приходилось выступать. Бедный Леллдорин почти не вылезал из седла, вместе со своими друзьями находясь впереди двигавшейся армии и собирая для неё аудиторию.
   Се'Недра, смирившись с отведенной ей ролью, решила, что со временем ей будет легче. Как жестоко она ошиблась. Страх по-прежнему охватывал её перед каждым выступлением, и не раз она чувствовала себя плохо. И хотя Полгара уверяла, что с каждым разом у неё получается лучше, Се'Недра жаловалась на то, с каким трудом они ей достаются. Она прямо таяла на глазах от истощения физических и моральных сил. Подобно многим девушкам её возраста Се'Недра могла часами болтать ни о чем, но говорить перед толпой мужчин – совсем иное дело. Здесь было необходимо громадное самообладание, требовавшее огромного расхода эмоциональной энергии.
   Перед каждым таким выступлением Полгара помогала, чем могла.
   – Говори нормальным голосом, – советовала она Се'Недре. – Ты выматываешься, переходя на крик. Не бойся, тебя все услышат. – Помимо этих редких советов принцессе некому было помочь, и напряжение все усиливалось и усиливалось. Она ехала впереди своей разрастающейся армии почти в состоянии транса.
   Ее друзья с беспокойством наблюдали, как принцесса тает.
   – Я не уверен, что она долго выдержит это напряжение, – как-то раз признался король Фулрах королю Родару, когда они ехали следом за поникшей принцессой к руинам Во Вейкуна, где ей предстояло выступить с очередной речью. – Мне кажется, мы иногда забываем, какая она маленькая и хрупкая.
   – Может, поговорим с Полгарой? – предложил король Родар. – По-моему, ребенку надо недельку отдохнуть
   Се'Недра, однако, понимала, что отдохнуть ей не суждено. Сначала весть о её приближении распространялась медленно, потом уже опережала их отряд, и ничего другого не оставалось, как втягиваться в этот изматывающий ритм.
   Перед такой громадной толпой, которая собралась в Во Вейкуне, ей еще не доводилось говорить. Этим воинам, готовым поверить каждому её слову, требовалась одна-единственная искра, которая могла бы зажечь их. И снова, преодолевая необъяснимую панику, райвенская королева собрала все силы и поднялась, чтобы привлечь на свою сторону новых добровольцев.
   Когда все было закончено и молодые дворяне встали в ряды её армии, Се'Недра уединилась на несколько минут, чтобы успокоиться и прийти в себя. Это стало для неё своеобразным ритуалом. Иногда она чувствовала себя выжатой как лимон после таких выступлений, иногда плакала. Порой просто бездумно бродила среди деревьев. По приказу Полгары Дерник неотлучно следовал за ней, и в компании этого сильного и практичного мужчины Се'Недра, как это ни покажется странным, находила утешение.
   Они далеко отошли от руин города. Ярко светило полуденное солнце, и на деревьях весело распевали птицы. Се'Недра задумчиво брела, не разбирая дороги, и тишина леса восстанавливала её душевное спокойствие...
   – ...годится для господ, Деттон, – донесся из глубины леса голос, – но какое имеет к нам отношение?
   – Может, ты и прав, Леммер, – со вздохом сожаления ответил второй голос. – Но так заманчиво... как ты думаешь?
   – Единственное, что манит крепостного, – вид еды, – горько проговорил первый голос. – Девчонка может говорить, сколько ей заблагорассудится, о долге и чести, но мой первый долг касается моего живота... – Неожиданно он замолчал, потом спросил: – Послушай, эти листья можно есть?
   – Наверное, ядовитые, Леммер, – ответил Деттон.
   – Но ты уверен? Страшно не хочется упускать что-то съедобное, если есть хотя бы малейший шанс, что от этого не умрешь.