Эддингс Дэвид. Обитель чародеев

   – Возьми это, – сказала она кузнецу, – и не смей прикасаться к перчатке.
   – Что делать, госпожа Пол?
   – Сожги... вместе с чашкой, и не дай бог кому-нибудь вдохнуть запах дыма.
   – Он насколько опасен? – спросил Силк.
   – Ты даже не представляешь, как он опасен, но других мер предосторожности у нас нет.
   Дерник вздрогнул и вышел из повозки, неся в вытянутой руке чашку как живую змею.
   Полгара взяла небольшую ступку с пестиком и принялась измельчать травы, вынутые из мешка, не сводя глаз с отца.
   – Далеко ли до крепости, Чо-Хэг? – спросила она олгарского короля.
   – На хорошей лошади можно добраться за полдня.
   – А в повозке – в повозке, запряженной лошадьми, которая не будет трястись?
   – Два дня.
   Она нахмурилась, продолжая толочь в ступке травы.
   – Ладно, ничего не поделаешь... Пожалуйста, пошлите Хеттара к королеве Сайлар. Пусть передаст ей, что мне потребуется теплая и хорошо освещенная, без сквозняков комната с широкой постелью. Дерник, ты будешь править повозкой. Избегай ухабов... лучше потеряем пару часов.
   Кузнец молча кивнул.
   – Он поправится, да? – дрожащим голосом спросил Бэйрек, который никак не мог прийти в себя от припадка Белгарата.
   – Об этом рано говорить, – ответила она. – Он ходил по краю пропасти последние дни, совершенно потерял голову. Но, я думаю, опасность миновала, хотя, вероятно, новых вспышек не избежать. – Она приложила руку к груди отца. – Положите его в кровать... только осторожно... и отгородите это место. Одеяла подойдут. Он должен лежать в абсолютном покое... и никаких сквозняков... тем более шума.
   Все уставились на неё, осознав смысл слов мудрой Полгары.
   – Не медлите, господа, – сказала она твердо. – Его жизнь в определенной степени зависит от вашей расторопности.

Глава 6

   Повозка едва тащилась. Набежавшее облако вновь закрыло солнце, и холод, точно невесомый полог, опустился на однообразную равнину южной Олгарии. Гарион сидел, мало что соображая от усталости, и с беспокойством следил за тетей Пол, склонившейся над Белгаратом, который лежал без сознания. О сне не могло быть и речи. В любую минуту кризис мог повториться, и тогда ей немедленно потребовалась бы его помощь, чтобы она могла соединить его силу духа и власть амулета со своей. Миссия с серьезным видом тихо сидел на стуле, крепко держа мешочек, который для него смастерил Дерник. Мелодия Ока немного приглушенно продолжала звучать в ушах Гариона. Он почти свыкся с песнопением, звучавшим с тех пор, как они оставили Рэк Ктол; в моменты покоя или когда усталость давала о себе знать, Око всегда восстанавливало силы и успокаивало душу...
   Тетя Пол склонилась над лежащим отцом.
   – Ну как он? – тревожно прошептал Гарион.
   – Ничего, Гарион, – ответила она спокойно. – Пожалуйста, перестань твердить одно и то же всякий раз, когда я прикасаюсь к нему. Если что-то будет не так, я скажу.
   – Извини... мне тревожно.
   Она повернулась и пристально посмотрела на него.
   – Почему бы тебе не взять Миссию и не присоединиться к Силку с Дерником, сидящим впереди?
   – А если я понадоблюсь?
   – Я кликну тебя, дорогой.
   – Я предпочел бы остаться, тетя Пол.
   – А я бы предпочла, чтобы ты предпочел не торчать тут.
   – Но...
   – Ступай, Гарион.
   Понимая, что спорить бесполезно, он подхватил Миссию и по ступенькам поднялся наверх.
   – Ну что? – сразу спросил Силк.
   – Почем я знаю? Она прогнала меня, – почти грубо ответил Гарион.
   – А знаешь, это хороший признак.
   – Может быть. – Гарион оглянулся. На востоке виднелась гряда низких холмов, за которой маячила гора.
   – Стронгхолд, крепость олгаров, – указывая в ту сторону, сказал Дерник.
   – Так близко?
   – Ехать еще целый день.
   – Она высокая? – спросил Гарион.
   – Футов четыреста – пятьсот, не меньше, – прикинул на глаз Силк. – Олгары сооружали её тысячелетиями. Надо же им было чем-то заниматься после сезона отела.
   – Как Белгарат? – спросил подъехавший Бэйрек.
   – Мне кажется, ему полегчало, – ответил Гарион. – Впрочем, не берусь утверждать.
   – Это уже кое-что.
   Бэйрек указал пальцем в сторону ложбины, лежавшей впереди.
   – Её лучше объехать, – сказал он Дернику. – Король Чо-Хэг говорит, что местность здесь неровная.
   Дерник кивнул и свернул в сторону.
   С каждым часом Стронгхолд вырисовывался все отчетливее, и наконец они добрались до нее.
   Когда они достигли воздвигнутой человеческими руками горы, ворота крепости распахнулись, и навстречу им двинулась группа людей. Во главе её ехала верхом королева Сайлар, рядом с ней держался Хеттар. Доехав до определенного места, они спешились и стали ждать, пока путники доедут до них.
   Гарион приподнял задвижку на крыше повозки и негромко произнес:
   – Мы прибыли, тетя Пол.
   – Хорошо, – послышалось изнутри.
   – Как дедушка?
   – Спит. Дышит ровнее. Иди к Чо-Хэгу и попроси, чтобы нас немедленно проводили в Стронгхолд. Надо как можно скорее уложить отца в теплую постель
   – Да, тетя Пол.
   Он поднял задвижку и спустился вниз по ступенькам медленно движущейся повозки, потом отвязал своего коня, сел на него и направился к королеве олгаров, которая сдержанно приветствовала мужа.
   – Извините меня, – сказал Гарион почтительно, слезая с коня, – но тетя Пол хочет, чтобы Белгарата поскорее уложили в постель.
   – Ну как он? – спросил Хеттар.
   – Тетя Пол говорит, что дыхание лучше, но положение все еще очень тяжелое.
   Позади группы встречающих послышался слабый стук копыт. Жеребенок, который родился в горах, мчался прямо на них. С тихим ржанием он бросился к Гариону и начал тыкаться в него мордой, затем повернулся, отскочил на несколько шагов и опять бросился к юноше, который обнял его за шею, пытаясь успокоить, и жеребенок радостно заржал от этого прикосновения.
   – Он ждал тебя, – сказал Хеттар Гариону. – Кажется, он знал, когда ты вернешься.
   Подъехала повозка с Белгаратом, открылась дверь и показалась голова тети Пол.
   – Все готово, Полгара, – сообщила королева Сайлар.
   – Благодарю тебя, Сайлар.
   – Ему хоть немного лучше?
   – Лучше, но что будет дальше – трудно сказать.
   Миссия, который наблюдал за происходящим с крыши повозки, неожиданно спустился по ступенькам на землю и принялся бегать под ногами лошадей.
   – Возьми его, Гарион, – сказала тетя Пол. – Пусть побудет со мной, пока мы не въедем в Стронгхолд.
   Гарион направился к мальчику, но в это время жеребенок шарахнулся в сторону, и Миссия, засмеявшись от восторга, побежал за ним.
   – Миссия! – окликнул его Гарион.
   Жеребенок резко остановился и, поднявшись на дыбы, пошел на ребенка, перебирая передними копытами. Миссия как ни в чем не бывало стоял прямо у него на дороге. Удивленное животное остановилось и опустилось на все четыре копыта. Тогда Миссия улыбнулся и протянул руку. Жеребенок осторожно обнюхал её, и ладонь мальчика прикоснулась к морде животного.
   И снова в глубине сознания Гариона зазвучала эта странная, похожая на перезвон колокольчиков мелодия, и сухой голос едва слышно произнес с чувством непонятного удовлетворения:
   – Сделано.
   «Что это значит?» – спросил самого себя Гарион, но ответа не последовало. Он пожал плечами и взял Миссию на руки, чтобы тот ненароком не угодил под ноги лошади. Жеребенок стоял как вкопанный, уставившись на них, а когда Гарион понес Миссию обратно в повозку, засеменил рядом, продолжая обнюхивать его и тереться об него мордой. Гарион молча вручил мальчика тете Пол и пристально посмотрел на нее; но она молчала. По выражению лица старой женщины Гарион понял, что на его глазах произошло важное событие.
   Садясь на коня, он почувствовал на себе чей-то взгляд. Гарион быстро обернулся и пригляделся к свите королевы Сайлар. Прямо за королевой на чалой лошади сидела высокая девушка с длинными темными волосами, её серые глаза, устремленные на Гариона, были спокойны и очень серьезны. Лошадь под ней нервно заплясала, и она, погладив её, снова открыто посмотрела на Гариона, которому показалось, что он где-то её видел.
   Повозка скрипнула и, умело управляемая Дерником, вслед за королем Чо-Хэгом и королевой Сайлар через узкие ворота въехала в Стронгхолд. Гарион сразу обратил внимание, что за широкой и высокой стеной нет помещений, а вместо них – причудливый лабиринт каменных стен высотой футов двадцать.
   – Где же город, ваше величество? – недоуменно спросил Мендореллен.
   – Внутри этих стен, – ответил король Чо-Хэг. – Они достаточно широки и высоки, чтобы вместить всех нас.
   – Тогда для чего этот лабиринт?
   – Это ловушка. Мы даем врагу возможность ворваться в крепость, а затем здесь расправляемся с ним. Так вот мы поступаем, – ответил он, въезжая в узкий проход.
   После того как все спешились во дворе, Бэйрек с Хеттаром отцепили крючья и опустили борт повозки на землю. Бэйрек задумчиво теребил себя за бороду, глядя на спящего Белгарата.
   – Мы меньше будем беспокоить его, если внесем внутрь вместе с кроватью, – предложил он.
   – Правильно, – согласился Хеттар. Вдвоем они влезли в повозку и взялись за кровать, на которой лежал чародей.
   – Только не трясите, – предупредила Полгара. – И не вздумайте уронить.
   – Не беспокойся, Полгара, – успокоил её Бэйрек. – Поверь, нам он так же дорог, как и тебе.
   Сильные мужчины подхватили кровать и по сводчатому, освещенному факелами коридору вышли к лестничному пролету, преодолели его и остановились у следующего.
   – Далеко еще? – спросил Бэйрек. Пот ручьями тек с его лица и капал с бороды. – Эта кровать с каждым шагом все тяжелее, черт возьми!
   – Последний пролет, – сказала олгарская королева.
   – Надеюсь, что он будет благодарен, когда проснется, – пробурчал Бэйрек.
   Наконец Белгарата внесли в просторную комнату. В каждом углу пылала жаровня, а из единственного широкого окна открывался вид на лабиринт крепости. Кровать под балдахином стояла у одной стены, а широкая деревянная бадья – у противоположной.
   – То что нужно, – одобрительно сказала Полгара. – Спасибо, Сайлар.
   – Мы тоже его любим, Полгара, – тихо ответила королева Сайлар.
   Дочь Белгарата задернула шторы, а затем подошла к кровати и отвернула покрывало. Белгарата перенесли на кровать настолько осторожно, что он даже не шевельнулся.
   – Выглядит он получше, – шепотом произнес Силк.
   – В первую очередь ему сейчас требуются сон и покой, – сказала Полгара, устремив задумчивый взгляд на лицо спящего старика.
   – Нам, пожалуй, лучше удалиться, – проговорила королева Сайлар, поворачиваясь к свите. – Почему бы не собраться всем в главном зале? Ужин почти готов, я сейчас попрошу принести пиво.
   Бэйрек заметно оживился и первым направился к двери.
   – Бэйрек, – окликнула его Полгара, – вы с Хеттаром ничего не забыли? – Она красноречиво посмотрела на оставленные носилки.
   Бэйрек вздохнул и повернул назад.
   – Я прикажу принести тебе что-нибудь поесть, Полгара, – сказала королева.
   – Спасибо, Сайлар. – Тетя Пол повернулась к Гариону. – Останься на минуту, дорогой, – попросила она, когда все направились к выходу. – Прикрой дверь, Гарион, – продолжала Полгара, пододвигая кресло ближе к кровати.
   Он закрыл плотно дверь и спросил:
   – Ему в самом деле лучше, тетя Пол?
   Она кивнула головой и ответила:
   – Думаю, что худшее позади. Физически он здоров, но меня тревожит не его тело, а ум. Вот почему я хотела поговорить с тобой наедине.
   У Гариона все оборвалось внутри.
   – Ум?
   – Тише, дорогой, – предупредила она, не сводя глаз с Белгарата. – Это строго между нами. Эпизод вроде этого может иметь очень серьезные последствия, и неизвестно, как Белгарат поведет себя после того, как поправится. Ведь у него совсем не осталось сил.
   – Не осталось сил?
   – Его сила воли резко ослабла... он стал похож на любого старого человека. Он исчерпал свой верхний предел, и может так случиться, что уже никогда не восстановит свои способности.
   – Ты хочешь сказать, что ему больше не бывать чародеем?
   – Не повторяй очевидное, Гарион, – сказала она устало. – Если такое случится, мы с тобой должны будем скрыть это от окружающих. Сила чар твоего дедушки – единственное, что сдерживало энгараков все эти годы. Если он лишится своего дара, то мы с тобой постараемся сделать так, чтобы все выглядело, как прежде. Нам придется скрывать правду даже от него самого, если это возможно.
   – Как же мы без него?
   – Жизнь продолжается, Гарион, – ответила она спокойно. – Наша цель слишком для нас важна, чтобы останавливаться, если кто-то свалился у обочины – даже если им оказался твой родной дед. Запомни, Гарион, одно: нам катастрофически не хватает времени. Во что бы то ни стало мы должны следовать пророчеству и вернуть Око в Райве до праздника Эрастайда, чтобы собрать тех, без кого не обойтись в том, что предстоит.
   – А кого?
   – Принцессу Се'Недру, например.
   – Се'Недру? – Гарион никогда не забывал маленькую принцессу, но ему было непонятно, почему тетя Пол придает такое большое значение тому, чтобы взять её с собой в Райве.
   – Со временем поймешь, дорогой. Все это – часть ряда событий, которые должны произойти в надлежащей последовательности и в надлежащее время. Как правило, настоящее определяется прошлым. Эта череда событий, однако, стоит особняком. В нашем с тобой случае то, что происходит в настоящем, определяется будущим. Если мы не сделаем точно так, как это должно быть сделано, результат получится другим, и я не думаю, что любому из нас это понравится. Вовсе нет!
   – И что ты от меня хочешь? – спросил он, безоговорочно вверяя себя в её руки.
   Она благодарно улыбнулась и просто сказала:
   – Спасибо, Гарион. Когда мы присоединимся к остальным, тебя примутся расспрашивать о здоровье отца. Так вот, напусти на себя больше уверенности и заверь всех, что дела пошли на поправку.
   – Ты хочешь, чтобы я врал?
   – От шпионов невозможно укрыться, Гарион. Тебе, как и мне, это прекрасно известно, – и неважно, что произошло, мы ни единым словом не должны выдать, что стряслось с моим отцом, поскольку оно, это слово, может долететь до ушей энгараков. Если необходимо, ври до тех пор, пока язык не почернеет. Судьба всего Запада зависит от того, насколько ты преуспеешь в этом деле.
   Он в изумлении посмотрел на нее.
   – Впрочем, возможно, что все это ни к чему, – философски продолжала Полгара. – Через неделю-две отец оправится и возьмется за старое, но на всякий случай держи язык за зубами.
   – И ничего нельзя сделать?
   – Мы сделаем все, что сможем. Теперь иди, Гарион... И улыбайся. Пусть у тебя треснет челюсть, но улыбайся.
   В углу комнаты послышался слабый звук. Они одновременно обернулись и заметили Миссию, который во все глаза глядел на них.
   – Забери его с собой, – сказала тетя Пол. – Покорми и не спускай с него глаз.
   Гарион кивнул и поманил мальчика к себе. Миссия улыбнулся и, подойдя к лежащему без сознания Белгарату, коснулся его руки и затем вышел вслед за Гарионом.
   Высокая темноволосая девушка, которая сопровождала королеву Сайлар при выезде за ворота крепости, ждала Гариона за дверью. Её кожа, как заметил Гарион, была очень бледна, даже прозрачна, а серые глаза смотрели прямо.
   – Вечному человеку лучше? – спросила она.
   – Намного, – ответил Гарион, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности. – Не пройдет и недели, как он встанет на ноги.
   – Он такой слабый, – продолжала девушка. – Такой слабый и беспомощный.
   – Беспомощный? Белгарат? – Гарион через силу рассмеялся. – Да он подкову согнет.
   – Как-никак, а ему семь тысяч лет.
   – Для него года ничего не значат. Он перестал на них обращать внимание давным-давно.
   – Ты – Гарион, правда? – спросила девушка. – Королева Сайлар рассказывала нам о тебе, когда в прошлом году вернулась из Вэл Олорна. Я почему-то думала, что ты моложе.
   – Я был – тогда, – ответил Гарион. – Прошел год, и я немного повзрослел.
   – Меня зовут Адара, – представилась она. – Королева Сайлар просила меня показать тебе, как пройти в главный зал. Ужин скоро подадут.
   Гарион вежливо наклонил голову. Несмотря на гложущее беспокойство, он не мог отделаться от странного чувства, что раньше видел эту спокойную и красивую девушку. Миссия взял ладонь девушки, и они втроем, держась за руки, отправились по коридору, освещенному факелами.
   Главный зал короля Чо-Хэга находился этажом ниже. Это была длинная узкая комната, в которой стулья и мягкие скамьи стояли вокруг жаровен с раскаленными углями. Бэйрек, держа в руке большую кружку с пивом, живописно рассказывал о переходе через горы.
   – ...и понимаете, ничего другого не оставалось. Тор Эргас едва не наступал нам на пятки, и пришлось пробираться кратчайшим путем.
   – Планы порой приходится менять на ходу, если возникает нечто непредвиденное, – согласился Хеттар. – Вот почему мы послали разведчиков, которые держали предгорье под наблюдением.
   – Тем не менее мог бы подать сигнал, что твои люди поблизости, – обиженно протянул Бэйрек.
   – Мы не хотели рисковать, – объяснил Хеттар, щерясь по-волчьи. – Нас могли заметить мерги, Бэйрек, и не хотелось отпугивать их. Было бы жаль, если бы они убрались восвояси. Что ты скажешь на это?
   – Это все, что ты можешь сообщить?
   Хеттар ненадолго задумался, потом откровенно сказал:
   – Пожалуй что да.
   Вскоре последовало приглашение сесть к длинному столу, который стоял в дальнем конце зала. Во время общего разговора Гариону не пришлось лгать, так как никто не заводил речь о возможных последствиях болезни, которые тетя Пол нарисовала ему. После трапезы он подсел к Адаре и погрузился в дремоту, едва следя за тем, что говорят вокруг.
   Из забытья его вывел громкий стук в дверь.
   – Служитель Белара! – возвестил вошедший стражник.
   В зал в сопровождении четырех мужчин, облаченных в густые меха, вошел высокий человек в белом одеянии. Все четверо двигались характерной шаркающей походкой, и Гарион мгновенно узнал в них людей, поклоняющихся Богу-Медведю. Все они очень походили на чирекских его последователей, которых он видел в Вэл Олорне.
   – Ваше величество! – возвестил человек в белом.
   – Приветствуем тебя, Чо-Хэг, – в тон ему провозгласили остальные четверо, – главу всех кланов олгаров и хранителя южных просторов Олгарии.
   Король Чо-Хэг чуть склонил голову.
   – Я слушаю тебя, Эльвар, – сказал он жрецу.
   – Я прибыл поздравить ваше величество по случаю великой победы, одержанной над силами Бога Тьмы.
   – Ты очень любезен, Эльвар, – учтиво ответил Чо-Хэг.
   – Кроме того, – продолжал жрец, – до меня дошел слух, что священный предмет прибыл в Стронгхолд. Я полагаю, ваше величество хотело бы передать его в руки священнослужителей на сохранение.
   Гарион, встревоженный предложением жреца, привстал, но тут же сел на место, не зная, что сказать. Миссия, однако, радостно улыбаясь, направился к Эльвару. Узлы, которые тщательно завязал Дерник; оказались развязанными, и ребенок, вынув камень из мешочка, висящего на поясе, предложил его перепуганному жрецу.
   – Миссия? – спросил он.
   Глаза Эльвара расширились, и он отшатнулся, поспешно подняв руки над головой, чтобы ненароком не коснуться волшебного камня.
   – Смелее, Эльвар, – послышался голос Полгары, остановившейся на пороге. – Пусть тот, кто не имеет в душе злого умысла, протянет руку и возьмет камень.
   – Леди Полгара, – заикаясь, проговорил жрец. – Мы думали... что... я...
   – У него иные соображения на этот счет, – сухо заметил Силк. – Возможно, он глубоко сомневается в своей собственной чистоте. Я бы сказал, что это серьезный недостаток для священнослужителя.
   Эльвар взглянул беспомощно на маленького человечка, не опуская рук.
   – Не следует просить того, что не готов принять, Эльвар, – укорила его Полгара.
   – Правительница Полгара, – начал оправдываться Эльвар, – мы считали, что ты так занята отцом, что...
   – ...что ты завладеешь камнем прежде, чем я узнаю об этом? Подумай, Эльвар, хорошенько. Я не позволю, чтобы Око Олдура попало в руки тех, кто поклоняется Медведю, – сказала она, приятно улыбаясь, и прибавила: – Если, конечно, тебе не предначертано стать его обладателем. Мы с отцом будем только рады отдать его кому-нибудь. Почему бы тебе не попробовать? Все, что от тебя требуется, – протянуть руку и взять камень.
   Лицо Эльвара побелело, и он опять попятился в страхе от Миссии.
   – Я полагаю, это все, Эльвар, – подвел черту король Чо-Хэг.
   Жрец принялся озираться, затем повернулся и быстро покинул зал вместе со своими людьми.
   – Пусть он уберет его, Дерник, – сказала Полгара кузнецу. – И посмотри, нельзя ли что-нибудь сделать с узлами.
   – Можно запечатать свинцом, – задумчиво произнес Дерник. – Уж тогда он не сумеет их развязать.
   – Ну что ж, попробуй. – Она обвела всех взглядом. – Вам, наверное, будет интересно узнать, что отец проснулся. Старый дурак оказался крепче, чем мы думали.
   Гарион вздрогнул, стараясь уловить в её словах и интонации намек на то, что она чего-то недоговаривает, но лицо тети Пол оставалось совершенно непроницаемым.
   Бэйрек громко засмеялся, обрадованный хорошим известием, и хлопнул Хеттара по плечу.
   – Я же говорил, что он оклемается! – воскликнул он. Собравшиеся обступили Полгару и принялись расспрашивать её о здоровье отца.
   – Он проснулся, – заявила она. – Вот и все. Скажу только, что каким он был, таким и остался. Успел уже пожаловаться на жесткую кровать и потребовал крепкого пива.
   – Я немедленно пришлю ему, – сказала королева Сайлар.
   – Нет, Сайлар, – остановила её Полгара. – Вместо пива он получит бульон.
   – Это ему придется не по нутру, – заметил Силк.
   – Вот незадача, – улыбнулась тетя Пол и повернулась, чтобы идти к больному отцу, но остановилась и, прищурившись, посмотрела на Гариона, который сидел рядом с Адарой и размышлял над её словами. – Я вижу, что ты уже познакомился со своей кузиной?
   – С кем?
   – Не сиди с открытым ртом, Гарион, – посоветовала она. – А то ты похож на идиота. Адара – младшая дочь сестры твоей матери. Я что, никогда тебе не говорила о ней?
   Ошарашенный Гарион воскликнул:
   – Тетя Пол! Как ты могла забыть об этом?
   Адара, испуганная неожиданным открытием, вскрикнула, бросилась ему на шею и крепко поцеловала.
   – Дорогой брат!
   Гарион покраснел, потом побледнел, снова покраснел. Сначала он уставился на тетю Пол, затем перевел взгляд на кузину, не в силах вымолвить ни слова.

Глава 7

   В последующие дни, когда все отдыхали после тяжелого и длительного перехода, а тетя Пол ухаживала за Белгаратом, Гарион проводил с кузиной каждую свободную минуту. С самого раннего детства, будучи совсем еще ребенком, он считал, что вся его семья – это тетя Пол. Позднее он узнал, что господин Волк – Белгарат – тоже его родственник, хотя и очень дальний. Однако Адара – совершенно другое дело. Оказалось, что они одногодки, и кузина сразу заполнила всегда существовавшую пустоту, воплотив в себе всех сестер и кузин, а также прочих родственников, которые были у других, но которыми судьба не наградила его.
   Адара показала ему все закоулки Стронгхолда. Бродя по длинным пустым коридорам, они держались за руки и говорили, говорили, говорили... Потом садились в каком-нибудь тихом уголке и, смеясь, открывали друг другу самих себя. К своему удивлению, Гарион обнаружил, что никак не может наговориться. Обстоятельства минувшего года приучили его к сдержанности, и сейчас то, что накопилось, требовало выхода. Очень любя свою высокую и красивую сестру, он сообщил ей самое сокровенное, то, о чем не осмелился бы сказать ни одной живой душе на свете.
   Адара отвечала ему такой же глубокой любовью, внимательно слушая, как брат стремится излить свои чувства.
   – Ты правда можешь сделать это? – как-то спросила она, когда в яркий зимний полдень они сидели у одной из бойниц, сквозь которую виднелось безбрежное море пожухлой травы, раскинувшееся до самого горизонта. – Ты в самом деле чародей?
   – Боюсь, что так.
   – Боюсь?
   – С этим, понимаешь, связано много всяких неприятностей, Адара. Сначала я не хотел такому верить, но всякие странные вещи происходили... потому что я так хотел. Наконец наступил такой момент, когда я перестал сомневаться.
   – Докажи! – потребовала она.
   Он нервно дернул головой:
   – Извини, но давай обойдемся без ненужных эффектов. Видишь ли, поднимется шум, и его может услышать тетя Пол. Она будет страшно недовольна, что я делаю это, чтобы покрасоваться.
   – Признайся, что ты боишься её?
   – Не совсем так. Я просто не хочу, чтобы она разочаровалась во мне. – Гарион задумался. – Как тебе объяснить... Как-то мы здорово с ней поругались, в Найссе. Я наговорил много лишнего, чего не хотел говорить, а она рассказала о том, что она вынесла ради меня. – Он уставился в окно, припоминая слова тети Пол на корабле Грелдика. – Она отдала тысячу лет мне, Адара... точнее, моей семье, но в конечном счете тому, чтобы я стал тем, кем сейчас являюсь... Она пожертвовала всем, что было ей дорого. Теперь ты представляешь, чем я ей обязан? Я сделаю все, что она захочет, и скорее отрежу себе руку, чем снова доставлю ей огорчения.