Страница:
Прощание досталось Гариону дорогой ценой. Он обменялся быстрым взглядом с Рандоригом, который сказал все, что нужно было сказать, и проводил глазами ту, которой не суждено было стать его женой. Когда она свернула за угол, он тяжело вздохнул, повернулся и заметил, что Се'Недра наблюдает за ним. Судя по выражению её лица, она разобралась в происшедшем и поняла, каких нервов эта сцена стоила Гариону. В этом взгляде было сочувствие и... немой вопрос.
Невзирая на настойчивые уговоры, Полгара с ходу отвергла роль почетного гостя, так как ей не терпелось поскорее прикоснуться к сковородкам и тарелкам. Войдя в дом, она повесила плащ на вешалку, нацепила передник и принялась за работу. Почти две минуты у неё получалось отдавать команды вежливо, потом все стало на свое место.
Фолдор с Дерником, заложив руки за спину, принялись осматривать двор, заглядывая в сараи, говоря о погоде и прочих милых сердцу крестьянина вещах, а Гарион с принцессой остановились в дверях, ведущих на кухню.
– Не покажешь мне ферму, Гарион? – робко попросила она.
– Пожалуйста.
– Леди Полгара любит готовить? – Она повернула голову в сторону натопленной кухни, где тетя Пол, весело напевая под нос, раскатывала тесто.
– Думаю, что да, – ответил Гарион. – У неё на кухне идеальный порядок, а порядок она любит. А как стряпает... пальчики оближешь – Он оглядел низкую комнату с развешанными по стенам глиняными горшками и кувшинами. Жизнь как бы совершила полный круг. – Я вырос в этой комнате, – тихо сказал он. – У некоторых детство проходит в местах и похуже.
Крохотная ладонь Се'Недры коснулась его руки. Нерешительно... осторожно... словно она не знала, как он отнесется к такому проявлению чувств. Было что-то успокаивающее в этой маленькой ручке. Гарион поймал себя на мысли, что порой забывает, до чего же беззащитна Се'Недра, которую легко обидеть, и ему страстно захотелось оградить это хрупкое существо от превратностей судьбы.
Вдвоем они отправились бродить по ферме, заглядывая в сараи, конюшни и курятники, пока не пришли на сеновал, где в детстве так любил прятаться Гарион.
– Я, бывало, скрывался тут, когда знал, что тетя Пол хочет заставить меня работать, – признался он со смехом.
– Ты не любил работать? – удивилась Се'Недра. – Здесь все чем-то постоянно заняты.
– Я не прочь повкалывать, – ответил Гарион. – Дело в том, что она требовала невозможное.
– К примеру, почистить горшки? – В её глазах заиграл озорной огонек.
– Угадала.
Они сели на мягкую пахучую копну сена. Се'Недра, не выпуская свою ладонь из руки Гариона, пальцем левой руки принялась рассеянно водить по его ладони.
– Ты сегодня поступил очень смело, Гарион.
– Смело?
– Ты расстался с чем-то, что было тебе очень дорого.
– А, ты о Забретт... Пожалуй, это к лучшему. Рандориг любит её и даст то, чего я не могу.
– Я не очень понимаю.
– К Забретт надо относиться по-особому. Она умна и хороша собой, но не отличается смелостью. Она живет, стараясь избегать трудностей. Ей нужен кто-то, кто следил бы за ней, создавал покой и уют... кто мог бы посвятить ей всю жизнь. Мне это не дано.
– Если бы ты остался на ферме, то женился бы на ней?
– Возможно, – согласился он, – но я не остаюсь.
– Тебе больно... расставаться?
– Да, – со вздохом ответил Гарион, – больно, но это самый лучший выход дли всех нас. Я знаю: моя жизнь – это сплошные походы и разъезды, а Забретт не из тех женщин, что согласились бы спать на голой земле.
– Но меня никто не спрашивал, согласна ли я спать на голой земле, – недовольно заметила Се'Недра.
– Вот как? Гм... даже не приходило в голову. Может быть, ты смелее, чем она.
На следующее утро, после долгих проводов и многочисленных обещаний вернуться снова, они направились в Сендар.
– Ну что, Гарион? – спросила тетя Пол, когда ферма Фолдора осталась далеко позади.
– Что «что»?
Она, не говоря ни слова, многозначительно посмотрела на него.
Он вздохнул и, поняв, что от неё все равно ничего не скроешь, сказал:
– Значит, дорога назад заказана?
– Да, дорогой.
– Раньше я всегда считал, что после того, как мы добудем Око, то возвратимся на ферму... но этому не бывать, да?
– Да, Гарион, не бывать. Мы заехали сюда, чтобы ты понял это раз и навсегда... освободился от воспоминаний, которые мучили тебя в последние месяцы. Я не хочу сказать, что ферма Фолдора – плохое место. Оно подходит для определенного круга людей.
– Мы сделали такой крюк ради одного меня?
– Это очень важно, Гарион... Разумеется, я была рада увидеть снова Фолдора... и на кухне я оставила много дорогих вещей, которые мне хотелось бы взять
Внезапная догадка пришла Гариону в голову.
– А при чем здесь Се'Недра? Почему ты настояла, чтобы она поехала с нами?
Тетя Пол обернулась и посмотрела на маленькую принцессу, которая ехала за ними, опустив задумчиво глаза.
– Ей это не повредило, и она узнала что-то очень важное.
– Честно говоря, я не улавливаю связи...
– Да, дорогой... всему свое время.
Следующие два дня, пока они ехали по центральной равнине, ведущей в столицу Сендарии, падал пушистый снег. Было не очень холодно, хотя небо покрылось тучами и сильный ветер дул прямо в лицо. Вблизи побережья ветер заметно усилился, и море, по которому ветер гнал высокие пенистые волны, было беспокойно.
Во дворце короля Фулраха они нашли Белгарата в дурном расположении духа. До праздника Эрастайда оставалось чуть больше недели, и старик стоял у окна, сердито глядя на разбушевавшуюся стихию, словно на заклятого врага.
– Наконец-то пожаловали, – язвительно бросил он дочери, когда она с Гарионом вошла в его покои.
– Повежливее, отец, – сказала Полгара, снимая плащ и кладя его на стул.
– Видишь, что там происходит, Пол? – Он ткнул пальцем в сторону окна.
– Да, отец, – ответила она, глядя на его лицо. – Ты мало отдыхаешь.
– Отдохнешь тут, – он недовольно махнул рукой в сторону окна.
– Ты только заводишь себя, отец, а тебе это противопоказано. Старайся сохранять спокойствие.
– Мы должны быть в Райве в день Эрастайда, Пол.
– Да, отец, я знаю. Ты принимаешь лекарства?
– Нет! С ней говорить бесполезно! – Старик взглянул на Гариона, как бы ища сочувствия. – Ты это понимаешь?
– Ты в самом деле, дедушка, хочешь, чтобы я ответил на твой вопрос?
– Ренегат! – презрительно фыркнул Белгарат.
Старик, однако, беспокоился зря. За четыре дня до начала Эрастайда обледенелый, с порванным парусом корабль капитана Грелдика входил в гавань, преодолев бурное море, по которому не переставая хлестал дождь со снегом.
Когда бородатый морской волк прибыл во дворец, его немедленно проводили в палату, где сидел Белгарат с полковником Брендигом, который, будучи тогда капитаном, арестовал их всех много месяцев назад в Камааре. Брендиг сделал стремительную карьеру, попав, вместе с графом Селином, в число наиболее приближенных советников короля Фулраха.
– Меня прислал Энхег, – лаконично доложил Грелдик Белгарату. – Он ждет в Райве с Родаром и Брендом. Они удивлены вашей задержкой.
– Я не могу найти ни одного капитана, который отважился бы выйти в открытое море, – сердито сказал Белгарат.
– Я готов помочь вам, – заявил Грелдик. – Надо только починить парус, но это недолго. Утром можно будет отправиться. У вас не найдется ничего выпить?
– Как море? – спросил Белгарат.
– Штормит, – безразлично пожав плечами, ответил капитан, глядя из окна на двадцатифутовые пенистые зеленоватые волны, разбивающиеся о причал. – В открытом море лучше.
– В таком случае отплываем завтра утром, – решил Белгарат. – У вас будет приблизительно двадцать пассажиров. Места всем хватит?
– Потеснимся. Надеюсь, на этот раз вы не возьмете с собой лошадей. После вашего последнего рейса мои ребята целую неделю отмывали трюм.
– Всего лишь одну, – заверил его Белгарат. – Это жеребенок, который очень привязан к Гариону. Он много не нагадит. Тебе что-нибудь нужно?
– Я бы промочил горло, – с надеждой сказал капитан.
Наутро у королевы Сендарии случилась истерика. Когда она узнала, что ей предстоит отправиться в Райве, королева Лейла упала без чувств. Жена короля Фулраха больше смерти боялась моря, даже в полный штиль. От одного вида корабля она вся тряслась и стонала. Когда Полгара сообщила ей, что они должны плыть в Райве, с королевой Лейлой и случился этот припадок.
– Все будет хорошо, Лейла, – твердила Полгара, пытаясь успокоить плачущую женщину. – Говорю тебе, с тобой ничего не произойдет.
– Мы потонем как крысы, – с безумными глазами причитала королева Лейла. – Как крысы! О, мои бедные дети! Они останутся сиротами!
– Немедленно прекрати! – прикрикнула Полгара.
– Нас всех сожрут морские чудовища, – в ужасе шептала королева. – Я уже слышу, как хрустят мои косточки.
– В море Ветров, Лейла, нет никаких опасностей, – терпеливо разъясняла Полгара. – Нам надо ехать. Мы обязаны быть в Райве на Эрастайд.
– Ты не могла бы передать им, что я больна... что я умираю, – взмолилась королева Лейла. – Если это не поможет, я умру. Честное слово, Полгара, я умру вот на этом самом месте... тут же. Только, пожалуйста, не заставляй меня садиться на этот ужасный корабль. Прошу тебя. Пожалуйста!
– Лейла, глупышка, – стояла на своем Полгара. – У нас нет выбора... ни у кого. Ты с Фулрахом, Селин с Брендигом... все вы просто обязаны прибыть в Райве. Такое решение было принято задолго до того, как кто-либо из вас появился на свет. А теперь хватит глупостей, начинай собираться.
– Я не могу! – зарыдала королева, падая на стул.
Полгара сочувственно посмотрела на охваченную паникой королеву, но когда вновь заговорила, то в её голосе не было и следа жалости.
– Поднимайся, Лейла. Вставай на ноги и укладывай вещи. Ты поплывешь в Райве. Ты отправишься туда, даже если мне придется тебя тащить за волосы на корабль и привязать к мачте.
– Ты не посмеешь! – задыхаясь, прошептала королева Лейла, словно её обдали ушатом холодной воды. – Ты не пойдешь на такое, Полгара
– Не посмею? – усмехнулась Полгара. – Вот как? Лучше собирайся-ка!
Королева поднялась с пола.
– Предупреждаю, меня всю дорогу будет тошнить.
– Пусть тошнит, если тебе от этого станет легче, – мило улыбнулась Полгара, похлопывая несчастную королеву по щеке.
Глава 10
Невзирая на настойчивые уговоры, Полгара с ходу отвергла роль почетного гостя, так как ей не терпелось поскорее прикоснуться к сковородкам и тарелкам. Войдя в дом, она повесила плащ на вешалку, нацепила передник и принялась за работу. Почти две минуты у неё получалось отдавать команды вежливо, потом все стало на свое место.
Фолдор с Дерником, заложив руки за спину, принялись осматривать двор, заглядывая в сараи, говоря о погоде и прочих милых сердцу крестьянина вещах, а Гарион с принцессой остановились в дверях, ведущих на кухню.
– Не покажешь мне ферму, Гарион? – робко попросила она.
– Пожалуйста.
– Леди Полгара любит готовить? – Она повернула голову в сторону натопленной кухни, где тетя Пол, весело напевая под нос, раскатывала тесто.
– Думаю, что да, – ответил Гарион. – У неё на кухне идеальный порядок, а порядок она любит. А как стряпает... пальчики оближешь – Он оглядел низкую комнату с развешанными по стенам глиняными горшками и кувшинами. Жизнь как бы совершила полный круг. – Я вырос в этой комнате, – тихо сказал он. – У некоторых детство проходит в местах и похуже.
Крохотная ладонь Се'Недры коснулась его руки. Нерешительно... осторожно... словно она не знала, как он отнесется к такому проявлению чувств. Было что-то успокаивающее в этой маленькой ручке. Гарион поймал себя на мысли, что порой забывает, до чего же беззащитна Се'Недра, которую легко обидеть, и ему страстно захотелось оградить это хрупкое существо от превратностей судьбы.
Вдвоем они отправились бродить по ферме, заглядывая в сараи, конюшни и курятники, пока не пришли на сеновал, где в детстве так любил прятаться Гарион.
– Я, бывало, скрывался тут, когда знал, что тетя Пол хочет заставить меня работать, – признался он со смехом.
– Ты не любил работать? – удивилась Се'Недра. – Здесь все чем-то постоянно заняты.
– Я не прочь повкалывать, – ответил Гарион. – Дело в том, что она требовала невозможное.
– К примеру, почистить горшки? – В её глазах заиграл озорной огонек.
– Угадала.
Они сели на мягкую пахучую копну сена. Се'Недра, не выпуская свою ладонь из руки Гариона, пальцем левой руки принялась рассеянно водить по его ладони.
– Ты сегодня поступил очень смело, Гарион.
– Смело?
– Ты расстался с чем-то, что было тебе очень дорого.
– А, ты о Забретт... Пожалуй, это к лучшему. Рандориг любит её и даст то, чего я не могу.
– Я не очень понимаю.
– К Забретт надо относиться по-особому. Она умна и хороша собой, но не отличается смелостью. Она живет, стараясь избегать трудностей. Ей нужен кто-то, кто следил бы за ней, создавал покой и уют... кто мог бы посвятить ей всю жизнь. Мне это не дано.
– Если бы ты остался на ферме, то женился бы на ней?
– Возможно, – согласился он, – но я не остаюсь.
– Тебе больно... расставаться?
– Да, – со вздохом ответил Гарион, – больно, но это самый лучший выход дли всех нас. Я знаю: моя жизнь – это сплошные походы и разъезды, а Забретт не из тех женщин, что согласились бы спать на голой земле.
– Но меня никто не спрашивал, согласна ли я спать на голой земле, – недовольно заметила Се'Недра.
– Вот как? Гм... даже не приходило в голову. Может быть, ты смелее, чем она.
На следующее утро, после долгих проводов и многочисленных обещаний вернуться снова, они направились в Сендар.
– Ну что, Гарион? – спросила тетя Пол, когда ферма Фолдора осталась далеко позади.
– Что «что»?
Она, не говоря ни слова, многозначительно посмотрела на него.
Он вздохнул и, поняв, что от неё все равно ничего не скроешь, сказал:
– Значит, дорога назад заказана?
– Да, дорогой.
– Раньше я всегда считал, что после того, как мы добудем Око, то возвратимся на ферму... но этому не бывать, да?
– Да, Гарион, не бывать. Мы заехали сюда, чтобы ты понял это раз и навсегда... освободился от воспоминаний, которые мучили тебя в последние месяцы. Я не хочу сказать, что ферма Фолдора – плохое место. Оно подходит для определенного круга людей.
– Мы сделали такой крюк ради одного меня?
– Это очень важно, Гарион... Разумеется, я была рада увидеть снова Фолдора... и на кухне я оставила много дорогих вещей, которые мне хотелось бы взять
Внезапная догадка пришла Гариону в голову.
– А при чем здесь Се'Недра? Почему ты настояла, чтобы она поехала с нами?
Тетя Пол обернулась и посмотрела на маленькую принцессу, которая ехала за ними, опустив задумчиво глаза.
– Ей это не повредило, и она узнала что-то очень важное.
– Честно говоря, я не улавливаю связи...
– Да, дорогой... всему свое время.
Следующие два дня, пока они ехали по центральной равнине, ведущей в столицу Сендарии, падал пушистый снег. Было не очень холодно, хотя небо покрылось тучами и сильный ветер дул прямо в лицо. Вблизи побережья ветер заметно усилился, и море, по которому ветер гнал высокие пенистые волны, было беспокойно.
Во дворце короля Фулраха они нашли Белгарата в дурном расположении духа. До праздника Эрастайда оставалось чуть больше недели, и старик стоял у окна, сердито глядя на разбушевавшуюся стихию, словно на заклятого врага.
– Наконец-то пожаловали, – язвительно бросил он дочери, когда она с Гарионом вошла в его покои.
– Повежливее, отец, – сказала Полгара, снимая плащ и кладя его на стул.
– Видишь, что там происходит, Пол? – Он ткнул пальцем в сторону окна.
– Да, отец, – ответила она, глядя на его лицо. – Ты мало отдыхаешь.
– Отдохнешь тут, – он недовольно махнул рукой в сторону окна.
– Ты только заводишь себя, отец, а тебе это противопоказано. Старайся сохранять спокойствие.
– Мы должны быть в Райве в день Эрастайда, Пол.
– Да, отец, я знаю. Ты принимаешь лекарства?
– Нет! С ней говорить бесполезно! – Старик взглянул на Гариона, как бы ища сочувствия. – Ты это понимаешь?
– Ты в самом деле, дедушка, хочешь, чтобы я ответил на твой вопрос?
– Ренегат! – презрительно фыркнул Белгарат.
Старик, однако, беспокоился зря. За четыре дня до начала Эрастайда обледенелый, с порванным парусом корабль капитана Грелдика входил в гавань, преодолев бурное море, по которому не переставая хлестал дождь со снегом.
Когда бородатый морской волк прибыл во дворец, его немедленно проводили в палату, где сидел Белгарат с полковником Брендигом, который, будучи тогда капитаном, арестовал их всех много месяцев назад в Камааре. Брендиг сделал стремительную карьеру, попав, вместе с графом Селином, в число наиболее приближенных советников короля Фулраха.
– Меня прислал Энхег, – лаконично доложил Грелдик Белгарату. – Он ждет в Райве с Родаром и Брендом. Они удивлены вашей задержкой.
– Я не могу найти ни одного капитана, который отважился бы выйти в открытое море, – сердито сказал Белгарат.
– Я готов помочь вам, – заявил Грелдик. – Надо только починить парус, но это недолго. Утром можно будет отправиться. У вас не найдется ничего выпить?
– Как море? – спросил Белгарат.
– Штормит, – безразлично пожав плечами, ответил капитан, глядя из окна на двадцатифутовые пенистые зеленоватые волны, разбивающиеся о причал. – В открытом море лучше.
– В таком случае отплываем завтра утром, – решил Белгарат. – У вас будет приблизительно двадцать пассажиров. Места всем хватит?
– Потеснимся. Надеюсь, на этот раз вы не возьмете с собой лошадей. После вашего последнего рейса мои ребята целую неделю отмывали трюм.
– Всего лишь одну, – заверил его Белгарат. – Это жеребенок, который очень привязан к Гариону. Он много не нагадит. Тебе что-нибудь нужно?
– Я бы промочил горло, – с надеждой сказал капитан.
Наутро у королевы Сендарии случилась истерика. Когда она узнала, что ей предстоит отправиться в Райве, королева Лейла упала без чувств. Жена короля Фулраха больше смерти боялась моря, даже в полный штиль. От одного вида корабля она вся тряслась и стонала. Когда Полгара сообщила ей, что они должны плыть в Райве, с королевой Лейлой и случился этот припадок.
– Все будет хорошо, Лейла, – твердила Полгара, пытаясь успокоить плачущую женщину. – Говорю тебе, с тобой ничего не произойдет.
– Мы потонем как крысы, – с безумными глазами причитала королева Лейла. – Как крысы! О, мои бедные дети! Они останутся сиротами!
– Немедленно прекрати! – прикрикнула Полгара.
– Нас всех сожрут морские чудовища, – в ужасе шептала королева. – Я уже слышу, как хрустят мои косточки.
– В море Ветров, Лейла, нет никаких опасностей, – терпеливо разъясняла Полгара. – Нам надо ехать. Мы обязаны быть в Райве на Эрастайд.
– Ты не могла бы передать им, что я больна... что я умираю, – взмолилась королева Лейла. – Если это не поможет, я умру. Честное слово, Полгара, я умру вот на этом самом месте... тут же. Только, пожалуйста, не заставляй меня садиться на этот ужасный корабль. Прошу тебя. Пожалуйста!
– Лейла, глупышка, – стояла на своем Полгара. – У нас нет выбора... ни у кого. Ты с Фулрахом, Селин с Брендигом... все вы просто обязаны прибыть в Райве. Такое решение было принято задолго до того, как кто-либо из вас появился на свет. А теперь хватит глупостей, начинай собираться.
– Я не могу! – зарыдала королева, падая на стул.
Полгара сочувственно посмотрела на охваченную паникой королеву, но когда вновь заговорила, то в её голосе не было и следа жалости.
– Поднимайся, Лейла. Вставай на ноги и укладывай вещи. Ты поплывешь в Райве. Ты отправишься туда, даже если мне придется тебя тащить за волосы на корабль и привязать к мачте.
– Ты не посмеешь! – задыхаясь, прошептала королева Лейла, словно её обдали ушатом холодной воды. – Ты не пойдешь на такое, Полгара
– Не посмею? – усмехнулась Полгара. – Вот как? Лучше собирайся-ка!
Королева поднялась с пола.
– Предупреждаю, меня всю дорогу будет тошнить.
– Пусть тошнит, если тебе от этого станет легче, – мило улыбнулась Полгара, похлопывая несчастную королеву по щеке.
Глава 10
Два дня они уже находились на пути из Сендара в Райве, подгоняемые сильным ветром, который одел в ледяную корку их корабль. Нижние палубы были переполнены, и Гарион большую часть времени проводил наверху, стараясь одновременно укрыться от пронизывающего ветра и не мешать матросам, пока наконец не нашел укромное местечко на носу, где, прислонившись спиной к фальшборту и завернувшись в плащ, принялся размышлять. Волны швыряли корабль как игрушку, и часто чудовищные черные валы набрасывались на хрупкое суденышко, обдавая его мириадами брызг. Море усеяли барашки, а небо приобрело угрожающе-темный цвет.
Под стать погоде были мрачны мысли Гариона. Последние пятнадцать месяцев ушли исключительно на поиски Ока, и не оставалось времени, чтобы подумать о будущем. Теперь, когда все позади, можно поразмышлять, что произойдет после того, как камень снова очутится в зале райвенского короля. От их дружной компании, конечно, не останется и следа. Бэйрек возвратится в Вэл Олорн; Силк отправится на поиски новых приключений; Хеттар, Мендореллен и Релг направятся домой, и даже Се'Недра, пройдя церемонию представления в тронном зале, будет отозвана назад, в Тол Хонет. Их приключение близится к завершению, и снова все заживут так, как жили прежде. Конечно, последуют обещания встретиться всем снова, и конечно, они будут даны от чистого сердца, но Гарион понимал, что, расставшись, они уже никогда не соберутся вместе.
Думал он и о себе. Посещение фермы Фолдора навсегда закрыло перед ним эту дверь. А впрочем, была ли она приоткрыта?.. Сопоставляя разрозненные детали и события, происшедшие за последние полтора года, Гарион предчувствовал, что ему долго еще придется исполнять чью-то волю.
– Надо полагать, ты не сообщишь мне, что будет дальше? – По правде говоря, он не предполагал получить согласия от своего второго «я».
– Это преждевременно, – ответил сухой голос из глубины сознания.
– Завтра мы будем в Райве, – заметил Гарион. – Как только Око попадет на прежнее место, этот этап приключения завершится. Ты не считаешь, что два-три намека были бы кстати?
– Я не хочу ничего портить.
– Знаешь, иногда я думаю, что ты утаиваешь секреты только потому, что знаешь, как это раздражает людей.
– Интересное соображение.
На этом мысленный диалог прекратился.
Приблизительно в полдень, накануне Эрастайда, покрытый льдом корабль Грелдика вошел в тихую гавань города Райве, расположенного на восточном побережье острова Ветров. Райве, сразу бросилось в глаза Гариону, представлял собой город-крепость. Причал подступал к высокой крепкой городской стене, а между стеной и усеянным мелким гравием причалом тянулась узкая полоска земли, на которой теснились легкие постройки и пестрые палатки, наполовину засыпанные снегом. Гарион узнал толнедрийцев и драснийских купцов, сновавших по территории, окруженной чужими владениями, и зябко кутавшихся в теплые одежды на резком пронизывающем ветру.
Собственно город возвышался на крутом склоне горы и состоял из домов-террас, примыкавших один к другому. Узкие окна, обращенные к гавани, располагались очень высоко, обеспечивая жителям надежную оборону. Враг, прорвавшийся через ворота, практически ничего не выгадывал. Каждый ряд террас был неприступен, как главная стена. Город венчала крепость с башнями и бойницами, такого же серовато-песочного цвета, как и городские здания райвенов. Бело-голубые знамена Райве, развевавшиеся над крепостью, резко выделялись на фоне темно-серых туч, мчащихся по зимнему небу.
Чирекский король Энхег, облаченный в меха, и Бренд, Хранитель трона райвенов, одетый в серый плащ, стояли на набережной у городских ворот, наблюдая за тем, как матросы Грелдика, ловко работая веслами, приближаются к причалу. Рядом с ними стоял Леллдорин Уилденторский. Молодой астуриец улыбался, копна золотистых волос рассыпалась по плечам. Гарион, не веря собственным глазам, уставился на друга, потом, радостно вскрикнув, вскочил на борт и спрыгнул на каменную пристань. Они крепко, по-мужски обнялись и начали дубасить друг друга по спине.
– Ну, как ты? – отдышавшись, спросил Гарион. – Пришел в себя?
– Здоров как бык! – смеясь, ответил Леллдорин. Гарион недоверчиво посмотрел на друга.
– Ты будешь утверждать это, даже истекая кровью, Леллдорин.
– Да нет же, – запротестовал астуриец. – Я в полном порядке. Молодая сестра барона Олторейна исцелила меня от яда олгрота припарками и отвратительными снадобьями, и вот я стою перед тобой целый и невредимый. Она просто замечательная девушка. – Его глаза загорелись при упоминании о ней.
– А что ты делаешь здесь, в Райве?
– На прошлой неделе до меня дошло послание леди Полгары, – объяснил Леллдорин. – Я задержался в замке барона Олторейна, – прибавил он, немного смущаясь – По разным причинам пришлось откладывать отъезд. Но когда она приказала прибыть в Райве, я все бросил и примчался сюда. Тебе, конечно, это известно?
– Впервые об этом слышу, – ответил Гарион, оборачиваясь и глядя на тетю Пол, которая вместе с королевой Сайлар и королевой Лейлой спускалась по трапу на пристань.
– Где Родар? – спросил Чо-Хэг у короля Энхега.
– Остался в цитадели, – усмехнулся Энхег. – С его пузом не так-то легко карабкаться по лестнице, да и смысла в этом большого нет.
– Как он? – спросил король Фулрах.
– По-моему, похудел, – ответил Энхег. – Приближающееся отцовство сказывается на его аппетите.
– Когда должен появиться ребенок? – полюбопытствовала королева Лейла.
– Точно не могу сказать, Лейла, – ответил король чиреков. – Я не очень внимательно слежу за вещами такого рода. Поренн, между прочим, пришлось остаться в Бокторе. Для неё это очень долгий и тяжелый путь. Вместо неё прибыла Ислена.
– Мне нужно поговорить с тобой, Гарион, – возбужденно проговорил Леллдорин.
– Пожалуйста.
Леллдорин отвел друга подальше от причала, где было очень шумно.
– Боюсь, что леди Полгара будет сердиться на меня, Гарион, – тихо произнес он.
– Почему сердиться? – подозрительно спросил Гарион.
– Видишь ли... – Леллдорин замолчал в нерешительности. – Дела пошли не так... как бы хотелось.
– Что значит «не так, как бы хотелось»?
– Я находился в замке барона Олторейна... – начал Леллдорин.
– Я уже слышал это.
– Ариана... леди Ариана, то есть... сестра барона Олторейна...
– Блондинка-мимбратка, которая выходила тебя?
– Ты помнишь её? – Леллдорину это очень понравилось. – Ты помнишь, какая это красивая девушка? Как...
– Мы отклоняемся от главного, Леллдорин, – решительно прервал его Гарион. – Ты начал с того, что тетя Пол за что-то будет сердита на тебя.
– Я перехожу к сути, Гарион. Понимаешь... короче говоря, мы с Арианой... стали... как тебе сказать... друзьями.
– Догадываюсь.
– Ничего предосудительного, пойми меня правильно, – поспешно добавил Леллдорин. – Но наша дружба оказалась такой крепкой... что... что мы не захотели расставаться. – На лице молодого астурийца отразилось стремление, чтобы его поскорее поняли. – На самом деле, – продолжал он, – за этим нежеланием расставаться есть нечто большее. Так вот, Ариана заявила мне, что умрет, если я оставлю её одну в замке.
– Может, она преувеличивает?
– Но разве я мог рисковать? – негодующе спросил Леллдорин. – Женщины более нежные существа, чем мы... Кроме того, Ариана – целительница. Ей известно, что такое смерть.
– Не смею спорить, – вздохнул Гарион. – Послушай, Леллдорин, ты можешь говорить коротко и ясно? Я вроде бы уже подготовлен к худшему.
– Я не хотел никому причинять вреда, – печально произнес Леллдорин.
– Надеюсь.
– Однажды поздним вечером мы с Арианой выбрались из замка. Мне был знаком рыцарь, охранявший подъемный мост, поэтому я ударил его по голове. – Гарион от удивления открыл рот. – Я понимал, что по долгу службы он попытается остановить нас, – объяснил Леллдорин. – Я не хотел убивать его, поэтому решил оглушить.
– Звучит вроде логично, – с сомнением произнес Гарион.
– Ариана почти уверена, что он не умрет.
– Умрет?
– Наверное, я не рассчитал свои силы.
К тому времени все сошли на берег и приготовились следовать за Брендом и королем Энхегом по крутой, запорошенной снегом лестнице, ведущей на верхние этажи города.
– Так вот почему ты думаешь, что тети Пол рассердится на тебя, – сказал Гарион, когда они с Леллдорином пристроились в хвосте процессии.
– Но это еще... не все, Гарион.
– Что было дальше?
– Ну... за нами погнались, и мне пришлось... убить нескольких лошадей.
– Понятно.
– Я специально целился в лошадей, а не в людей. Не моя вина, что барон Олторейн вовремя не смог вытащить ноги из стремян?
– Он сильно ушибся? – Гарион почти смирился с тем, что рассказ друга будет длиться вечно.
– Ничего серьезного... по крайней мере, я так считаю. Скорее всего, сломал ногу... ту, которая была повреждена, когда сэр Мендореллен сбросил его с седла.
– Так, что еще?
– Священник сам напросился, – с жаром стал оправдываться Леллдорин.
– Какой священник?
– Из церквушки в Чолдане, который не захотел обвенчать нас, так как Ариана не могла представить ему документ, удостоверяющий родительское благословение. Он был очень груб.
– Чем он отделался?
– Всего лишь несколькими выбитыми зубами... Я перестал бить его, как только он согласился провести церемонию бракосочетания.
– Выходит, ты женатый человек? Поздравляю. Уверен, что вы оба будете счастливы... когда тебя выпустят из тюрьмы.
Леллдорин глубоко вздохнул и продолжал:
– Я женился для отвода глаз, Гарион. Ты же знаешь, я никогда не буду этим пользоваться. Посуди сам – репутация Арианы поставлена на карту. Если выяснится, что мы сбежали...
Делая вид, что он слушает рассказ друга об ужасных событиях в Арендии, Гарион принялся обозревать Райве. Все дома были очень высокие и сплошь серые. Кое-где зеленые ветки, сплетенные венки и яркие флаги, вывешенные в ознаменование наступления Эрастайда, только подчеркивали угрюмость большого города. С кухонь, однако, тянулись очень аппетитные запахи – это варилась и жарилась праздничная еда под присмотром женщин Райве.
– Так, значит, это все? – спросил друга Гарион. – Ты украл сестру барона Олторейна, женился на ней без его согласия, сломал ему ногу, напал на его людей... и избил священника. Этим приключения ограничились?
– Ну... не совсем, – скривился Леллдорин.
– Было что-то еще?
– Я не хотел обижать Торазина.
– Двоюродного брата?
Леллдорин мрачно кивнул.
– Мы с Арианой укрылись в доме моего дяди Релдигена, и Торазин принялся отпускать всякие замечания в её адрес... Она ведь мимбратка, а Торазин относится к ним очень предвзято. Я пытался, как мог, образумить его... но после того, как он упал с лестницы, его могла удовлетворить только дуэль.
– Он сильно пострадал? – спросил потрясенный Гарион.
– Нет, конечно. Я только проткнул ему ногу... так, царапина.
– Как можно проткнуть человека и утверждать, что это царапина, Леллдорин? – возмутился Гарион.
– Ты разочаровался во мне, Гарион? – спросил молодой астуриец, чуть не плача.
Гарион закатил глаза к небу и сдался.
– Нет, Леллдорин, я не разочаровался в тебе... немного испугался за тебя... но сильно не разочаровался. Ты мне все рассказал?.. Может, еще что-нибудь вспомнишь?
– Знаешь, поговаривают, что я объявлен вне закона в Арендии.
– То есть?
– Корона назначила цену за мою голову, – выдавил молодой человек. – Довольно приличную.
Гарион невольно рассмеялся.
– Настоящий друг не стал бы смеяться над несчастьем, – обиженно протянул Леллдорин.
– И все это ты успел натворить за одну неделю?
– В принципе это не моя вина, Гарион. Так уж получается, и ничего не поделаешь. Как ты думаешь, леди Полгара очень рассердится?
– Я поговорю с ней, – успокоил Гарион своего эмоционального друга. – Может, ей с Мендорелленом удастся уговорить короля Кородаллина уменьшить цену за твою голову.
– А правда, что вы с сэром Мендорелленом расправились с мергом Нечеком и его приспешниками в тронном зале Во Мимбра? – неожиданно спросил Леллдорин.
– Молва чуть преувеличивает, – ответил Гарион. – Я вывел Нечека на чистую воду, а Мендореллен вызвал его на дуэль, чтобы доказать, что я прав. Люди Нечека набросились на Мендореллена, и пришлось взяться за оружие Бэйреку с Хеттаром. На самом деле Нечека убил Хеттар.
– Ты настоящий друг, Гарион.
– Она приехала с Исленой и со мной, – ответил король Энхег.
– Она...
– Твой сын с ней... и твои дочери тоже. С его появлением она переменилась.
– Как он выгладит? – живо спросил Бэйрек.
– Здоровый рыжий чертенок, – рассмеялся Энхег. – А когда захочет есть, то слышно за милю.
Бэйрек улыбнулся довольно глупо.
Когда они преодолели последние ступеньки длинной лестницы и очутились на площадке перед большим залом, то увидели двух розовощеких девочек с рыжими волосами, которые нетерпеливо прыгали на месте.
– Папа! – закричала та, что была младше, и бросилась к Бэйреку. Огромный мужчина подхватил её и крепко поцеловал. Вторая девочка, годом старше, важно подошла к отцу, который взял её тоже на руки и поцеловал.
– Мои дочери, – представил Бэйрек девочек стоявшим рядом. – Это Гундред. – Он пощекотал пушистыми усами лицо старшей девочки, и та довольно засмеялась. – А это малютка Терзи, – добавил он, с нежностью глядя на меньшую.
– У нас появился братик, папочка, – серьезно доложила старшая.
– Что ты говоришь! – удивленно воскликнул Бэйрек.
– Ты уже узнал! А мы думали, что будем первые, – протянула Гундред и надула губы.
– Его назвали Унрак, и у него рыжие волосы... как у тебя, – сказала Терзи, – а бороды пока что нет.
– Я думаю, со временем появится, – усмехнулся отец.
– А еще он много кричит, – заявила Гундред, – и потом у него нет зубов.
Широкие ворота райвенской цитадели распахнулись, и показалась королева Ислена в темно-красном плаще, сопровождаемая очаровательной светловолосой мимбраткой и Мирел, женой Бэйрека. Мирел была одета во все зеленое и в руках держала завернутого в одеяло малыша. Её лицо светилось счастьем и гордостью.
– Приветствую тебя, Бэйрек, граф Трелхеймский и мой муж, – произнесла она официально. – Таким образом, я выполнила свой высший долг. – Она протянула ему сверток. – Прими своего сына Унрака, наследника Трелхейма.
Под стать погоде были мрачны мысли Гариона. Последние пятнадцать месяцев ушли исключительно на поиски Ока, и не оставалось времени, чтобы подумать о будущем. Теперь, когда все позади, можно поразмышлять, что произойдет после того, как камень снова очутится в зале райвенского короля. От их дружной компании, конечно, не останется и следа. Бэйрек возвратится в Вэл Олорн; Силк отправится на поиски новых приключений; Хеттар, Мендореллен и Релг направятся домой, и даже Се'Недра, пройдя церемонию представления в тронном зале, будет отозвана назад, в Тол Хонет. Их приключение близится к завершению, и снова все заживут так, как жили прежде. Конечно, последуют обещания встретиться всем снова, и конечно, они будут даны от чистого сердца, но Гарион понимал, что, расставшись, они уже никогда не соберутся вместе.
Думал он и о себе. Посещение фермы Фолдора навсегда закрыло перед ним эту дверь. А впрочем, была ли она приоткрыта?.. Сопоставляя разрозненные детали и события, происшедшие за последние полтора года, Гарион предчувствовал, что ему долго еще придется исполнять чью-то волю.
– Надо полагать, ты не сообщишь мне, что будет дальше? – По правде говоря, он не предполагал получить согласия от своего второго «я».
– Это преждевременно, – ответил сухой голос из глубины сознания.
– Завтра мы будем в Райве, – заметил Гарион. – Как только Око попадет на прежнее место, этот этап приключения завершится. Ты не считаешь, что два-три намека были бы кстати?
– Я не хочу ничего портить.
– Знаешь, иногда я думаю, что ты утаиваешь секреты только потому, что знаешь, как это раздражает людей.
– Интересное соображение.
На этом мысленный диалог прекратился.
Приблизительно в полдень, накануне Эрастайда, покрытый льдом корабль Грелдика вошел в тихую гавань города Райве, расположенного на восточном побережье острова Ветров. Райве, сразу бросилось в глаза Гариону, представлял собой город-крепость. Причал подступал к высокой крепкой городской стене, а между стеной и усеянным мелким гравием причалом тянулась узкая полоска земли, на которой теснились легкие постройки и пестрые палатки, наполовину засыпанные снегом. Гарион узнал толнедрийцев и драснийских купцов, сновавших по территории, окруженной чужими владениями, и зябко кутавшихся в теплые одежды на резком пронизывающем ветру.
Собственно город возвышался на крутом склоне горы и состоял из домов-террас, примыкавших один к другому. Узкие окна, обращенные к гавани, располагались очень высоко, обеспечивая жителям надежную оборону. Враг, прорвавшийся через ворота, практически ничего не выгадывал. Каждый ряд террас был неприступен, как главная стена. Город венчала крепость с башнями и бойницами, такого же серовато-песочного цвета, как и городские здания райвенов. Бело-голубые знамена Райве, развевавшиеся над крепостью, резко выделялись на фоне темно-серых туч, мчащихся по зимнему небу.
Чирекский король Энхег, облаченный в меха, и Бренд, Хранитель трона райвенов, одетый в серый плащ, стояли на набережной у городских ворот, наблюдая за тем, как матросы Грелдика, ловко работая веслами, приближаются к причалу. Рядом с ними стоял Леллдорин Уилденторский. Молодой астуриец улыбался, копна золотистых волос рассыпалась по плечам. Гарион, не веря собственным глазам, уставился на друга, потом, радостно вскрикнув, вскочил на борт и спрыгнул на каменную пристань. Они крепко, по-мужски обнялись и начали дубасить друг друга по спине.
– Ну, как ты? – отдышавшись, спросил Гарион. – Пришел в себя?
– Здоров как бык! – смеясь, ответил Леллдорин. Гарион недоверчиво посмотрел на друга.
– Ты будешь утверждать это, даже истекая кровью, Леллдорин.
– Да нет же, – запротестовал астуриец. – Я в полном порядке. Молодая сестра барона Олторейна исцелила меня от яда олгрота припарками и отвратительными снадобьями, и вот я стою перед тобой целый и невредимый. Она просто замечательная девушка. – Его глаза загорелись при упоминании о ней.
– А что ты делаешь здесь, в Райве?
– На прошлой неделе до меня дошло послание леди Полгары, – объяснил Леллдорин. – Я задержался в замке барона Олторейна, – прибавил он, немного смущаясь – По разным причинам пришлось откладывать отъезд. Но когда она приказала прибыть в Райве, я все бросил и примчался сюда. Тебе, конечно, это известно?
– Впервые об этом слышу, – ответил Гарион, оборачиваясь и глядя на тетю Пол, которая вместе с королевой Сайлар и королевой Лейлой спускалась по трапу на пристань.
– Где Родар? – спросил Чо-Хэг у короля Энхега.
– Остался в цитадели, – усмехнулся Энхег. – С его пузом не так-то легко карабкаться по лестнице, да и смысла в этом большого нет.
– Как он? – спросил король Фулрах.
– По-моему, похудел, – ответил Энхег. – Приближающееся отцовство сказывается на его аппетите.
– Когда должен появиться ребенок? – полюбопытствовала королева Лейла.
– Точно не могу сказать, Лейла, – ответил король чиреков. – Я не очень внимательно слежу за вещами такого рода. Поренн, между прочим, пришлось остаться в Бокторе. Для неё это очень долгий и тяжелый путь. Вместо неё прибыла Ислена.
– Мне нужно поговорить с тобой, Гарион, – возбужденно проговорил Леллдорин.
– Пожалуйста.
Леллдорин отвел друга подальше от причала, где было очень шумно.
– Боюсь, что леди Полгара будет сердиться на меня, Гарион, – тихо произнес он.
– Почему сердиться? – подозрительно спросил Гарион.
– Видишь ли... – Леллдорин замолчал в нерешительности. – Дела пошли не так... как бы хотелось.
– Что значит «не так, как бы хотелось»?
– Я находился в замке барона Олторейна... – начал Леллдорин.
– Я уже слышал это.
– Ариана... леди Ариана, то есть... сестра барона Олторейна...
– Блондинка-мимбратка, которая выходила тебя?
– Ты помнишь её? – Леллдорину это очень понравилось. – Ты помнишь, какая это красивая девушка? Как...
– Мы отклоняемся от главного, Леллдорин, – решительно прервал его Гарион. – Ты начал с того, что тетя Пол за что-то будет сердита на тебя.
– Я перехожу к сути, Гарион. Понимаешь... короче говоря, мы с Арианой... стали... как тебе сказать... друзьями.
– Догадываюсь.
– Ничего предосудительного, пойми меня правильно, – поспешно добавил Леллдорин. – Но наша дружба оказалась такой крепкой... что... что мы не захотели расставаться. – На лице молодого астурийца отразилось стремление, чтобы его поскорее поняли. – На самом деле, – продолжал он, – за этим нежеланием расставаться есть нечто большее. Так вот, Ариана заявила мне, что умрет, если я оставлю её одну в замке.
– Может, она преувеличивает?
– Но разве я мог рисковать? – негодующе спросил Леллдорин. – Женщины более нежные существа, чем мы... Кроме того, Ариана – целительница. Ей известно, что такое смерть.
– Не смею спорить, – вздохнул Гарион. – Послушай, Леллдорин, ты можешь говорить коротко и ясно? Я вроде бы уже подготовлен к худшему.
– Я не хотел никому причинять вреда, – печально произнес Леллдорин.
– Надеюсь.
– Однажды поздним вечером мы с Арианой выбрались из замка. Мне был знаком рыцарь, охранявший подъемный мост, поэтому я ударил его по голове. – Гарион от удивления открыл рот. – Я понимал, что по долгу службы он попытается остановить нас, – объяснил Леллдорин. – Я не хотел убивать его, поэтому решил оглушить.
– Звучит вроде логично, – с сомнением произнес Гарион.
– Ариана почти уверена, что он не умрет.
– Умрет?
– Наверное, я не рассчитал свои силы.
К тому времени все сошли на берег и приготовились следовать за Брендом и королем Энхегом по крутой, запорошенной снегом лестнице, ведущей на верхние этажи города.
– Так вот почему ты думаешь, что тети Пол рассердится на тебя, – сказал Гарион, когда они с Леллдорином пристроились в хвосте процессии.
– Но это еще... не все, Гарион.
– Что было дальше?
– Ну... за нами погнались, и мне пришлось... убить нескольких лошадей.
– Понятно.
– Я специально целился в лошадей, а не в людей. Не моя вина, что барон Олторейн вовремя не смог вытащить ноги из стремян?
– Он сильно ушибся? – Гарион почти смирился с тем, что рассказ друга будет длиться вечно.
– Ничего серьезного... по крайней мере, я так считаю. Скорее всего, сломал ногу... ту, которая была повреждена, когда сэр Мендореллен сбросил его с седла.
– Так, что еще?
– Священник сам напросился, – с жаром стал оправдываться Леллдорин.
– Какой священник?
– Из церквушки в Чолдане, который не захотел обвенчать нас, так как Ариана не могла представить ему документ, удостоверяющий родительское благословение. Он был очень груб.
– Чем он отделался?
– Всего лишь несколькими выбитыми зубами... Я перестал бить его, как только он согласился провести церемонию бракосочетания.
– Выходит, ты женатый человек? Поздравляю. Уверен, что вы оба будете счастливы... когда тебя выпустят из тюрьмы.
Леллдорин глубоко вздохнул и продолжал:
– Я женился для отвода глаз, Гарион. Ты же знаешь, я никогда не буду этим пользоваться. Посуди сам – репутация Арианы поставлена на карту. Если выяснится, что мы сбежали...
Делая вид, что он слушает рассказ друга об ужасных событиях в Арендии, Гарион принялся обозревать Райве. Все дома были очень высокие и сплошь серые. Кое-где зеленые ветки, сплетенные венки и яркие флаги, вывешенные в ознаменование наступления Эрастайда, только подчеркивали угрюмость большого города. С кухонь, однако, тянулись очень аппетитные запахи – это варилась и жарилась праздничная еда под присмотром женщин Райве.
– Так, значит, это все? – спросил друга Гарион. – Ты украл сестру барона Олторейна, женился на ней без его согласия, сломал ему ногу, напал на его людей... и избил священника. Этим приключения ограничились?
– Ну... не совсем, – скривился Леллдорин.
– Было что-то еще?
– Я не хотел обижать Торазина.
– Двоюродного брата?
Леллдорин мрачно кивнул.
– Мы с Арианой укрылись в доме моего дяди Релдигена, и Торазин принялся отпускать всякие замечания в её адрес... Она ведь мимбратка, а Торазин относится к ним очень предвзято. Я пытался, как мог, образумить его... но после того, как он упал с лестницы, его могла удовлетворить только дуэль.
– Он сильно пострадал? – спросил потрясенный Гарион.
– Нет, конечно. Я только проткнул ему ногу... так, царапина.
– Как можно проткнуть человека и утверждать, что это царапина, Леллдорин? – возмутился Гарион.
– Ты разочаровался во мне, Гарион? – спросил молодой астуриец, чуть не плача.
Гарион закатил глаза к небу и сдался.
– Нет, Леллдорин, я не разочаровался в тебе... немного испугался за тебя... но сильно не разочаровался. Ты мне все рассказал?.. Может, еще что-нибудь вспомнишь?
– Знаешь, поговаривают, что я объявлен вне закона в Арендии.
– То есть?
– Корона назначила цену за мою голову, – выдавил молодой человек. – Довольно приличную.
Гарион невольно рассмеялся.
– Настоящий друг не стал бы смеяться над несчастьем, – обиженно протянул Леллдорин.
– И все это ты успел натворить за одну неделю?
– В принципе это не моя вина, Гарион. Так уж получается, и ничего не поделаешь. Как ты думаешь, леди Полгара очень рассердится?
– Я поговорю с ней, – успокоил Гарион своего эмоционального друга. – Может, ей с Мендорелленом удастся уговорить короля Кородаллина уменьшить цену за твою голову.
– А правда, что вы с сэром Мендорелленом расправились с мергом Нечеком и его приспешниками в тронном зале Во Мимбра? – неожиданно спросил Леллдорин.
– Молва чуть преувеличивает, – ответил Гарион. – Я вывел Нечека на чистую воду, а Мендореллен вызвал его на дуэль, чтобы доказать, что я прав. Люди Нечека набросились на Мендореллена, и пришлось взяться за оружие Бэйреку с Хеттаром. На самом деле Нечека убил Хеттар.
– Ты настоящий друг, Гарион.
* * *
– ...Здесь? – удивленно спросил Бэйрек. – Что она здесь делает?– Она приехала с Исленой и со мной, – ответил король Энхег.
– Она...
– Твой сын с ней... и твои дочери тоже. С его появлением она переменилась.
– Как он выгладит? – живо спросил Бэйрек.
– Здоровый рыжий чертенок, – рассмеялся Энхег. – А когда захочет есть, то слышно за милю.
Бэйрек улыбнулся довольно глупо.
Когда они преодолели последние ступеньки длинной лестницы и очутились на площадке перед большим залом, то увидели двух розовощеких девочек с рыжими волосами, которые нетерпеливо прыгали на месте.
– Папа! – закричала та, что была младше, и бросилась к Бэйреку. Огромный мужчина подхватил её и крепко поцеловал. Вторая девочка, годом старше, важно подошла к отцу, который взял её тоже на руки и поцеловал.
– Мои дочери, – представил Бэйрек девочек стоявшим рядом. – Это Гундред. – Он пощекотал пушистыми усами лицо старшей девочки, и та довольно засмеялась. – А это малютка Терзи, – добавил он, с нежностью глядя на меньшую.
– У нас появился братик, папочка, – серьезно доложила старшая.
– Что ты говоришь! – удивленно воскликнул Бэйрек.
– Ты уже узнал! А мы думали, что будем первые, – протянула Гундред и надула губы.
– Его назвали Унрак, и у него рыжие волосы... как у тебя, – сказала Терзи, – а бороды пока что нет.
– Я думаю, со временем появится, – усмехнулся отец.
– А еще он много кричит, – заявила Гундред, – и потом у него нет зубов.
Широкие ворота райвенской цитадели распахнулись, и показалась королева Ислена в темно-красном плаще, сопровождаемая очаровательной светловолосой мимбраткой и Мирел, женой Бэйрека. Мирел была одета во все зеленое и в руках держала завернутого в одеяло малыша. Её лицо светилось счастьем и гордостью.
– Приветствую тебя, Бэйрек, граф Трелхеймский и мой муж, – произнесла она официально. – Таким образом, я выполнила свой высший долг. – Она протянула ему сверток. – Прими своего сына Унрака, наследника Трелхейма.