Эддингс Дэвид. Повелитель демонов из Каранды (Маллореон - 3)

   - Ну, теперь пошли, - сказал он. - Мы должны вернуться к стене, где находится решетка, закрывающая вход. Затем нужно свернуть направо, немного пройти и повернуть налево - и мы окажемся во внутреннем дворе.
   - Почему так много поворотов? - спросил Гарион.
   - Да и сам Торак был, как тебе известно, порядком искривлен. По-моему, он ненавидел прямые линии почти так же, как и солнце.
   Они последовали за пятнышком света. Листья, которые сюда на протяжении многих веков задувал ветер, покрыли пол толстым ковром, заглушающим стук конских копыт.
   Дальше ход перегораживала массивная решетка из проржавевшего железа. С минуту повозившись с замком, Фельдегаст открыл его своей огромной отмычкой.
   - А теперь, мой большой друг, - обратился он к Тофу, - нам понадобится могучая сила. Предупреждаю, решетка жутко тяжелая, а петли так проржавели, что справиться с ними будет нелегко. И вот еще... Как же я сразу не сообразил? Когда мы будем открывать решетку, раздастся малоприятный, а главное - громкий скрежет. Его надо как-то заглушить. - Он взглянул на спутников. - Натяните покрепче поводья, - предупредил он, - лошади могут испугаться.
   Тоф положил свои огромные руки на тяжелую решетку и вопросительно взглянул на жонглера.
   - Давай! - скомандовал Фельдегаст, затем поднял лицо и завыл, в точности подражая вою псов Торака, рыскающих снаружи.
   Тоф тем временем со скрипом раздвигал решетку.
   Кретьен фыркнул и шарахнулся, но Гарион крепко
   держал поводья.
   - Здорово придумано, - с восхищением прошептал Шелк.
   - Да, мне иногда приходят в голову дельные мысли, - согласился Фельдегаст. - Эти собаки устраивают такие концерты, что вой не привлечет внимания, а скрип петель - совсем другое дело.
   Он провел спутников дальше по сырому туннелю к тому месту, где начинался резкий поворот направо. Чуть дальше ход снова повернул - на этот раз влево. Перед тем как завернуть за угол, жонглер закрыл фонарь, и они погрузились в кромешную тьму.
   - Теперь мы входим в главный двор, - прошептал он. - Молчите и соблюдайте осторожность. Если внутри есть живые существа, они не допустят туда никого. Тут у стены перила, и, мне кажется, неплохо бы привязать к ним лошадей. По камням во дворе их без шума не проведешь. И вообще, внутри дома они нам не нужны.
   Путники, соблюдая тишину, привязали своих коней к ржавым железным перилам и направились к повороту. Здесь тьма немного рассеялась - света еще, конечно, не было, но гнетущий мрак стал исчезать. Дойдя до конца хода, они выглянули в широкий двор, за которым вставали уродливые очертания черного замка. Казалось, строители не только не имели никакого понятия о красоте, но нарочно пытались воспроизвести в нем тяжелую грубость его владельца.
   - Вот, - торжественно прошептал Бельгарат, - мы и в Ашабе.
   Гарион смотрел на стоящую перед ним темную громаду оценивающе и нетерпеливо. Что-то привлекло его взор, и он, подняв голову, внимательно вгляделся в фасад. В дальнем углу, в окне на нижнем этаже, мерцал неяркий свет, как недремлющее око часового.
   Глава 17
   - Что теперь? - едва слышно прошептал Шелк, уставясь на тускло светящееся окно. - Чтобы попасть в замок, нам нужно пересечь двор, а мы не знаем, следят за нами из окна или нет.
   - Ты давно не ходил на занятия, Хелдар, - прошептала Бархотка. - И позабыл, чему тебя учили. Если осторожность не спасет, надо брать наглостью.
   - Ты предлагаешь подойти к двери и постучать?
   - Нет, я имела в виду другое.
   - Что у тебя на уме, Лизелль? - тихо спросила Польгара.
   - Если в доме есть люди, то это, вероятно, гролимы, так?
   - Скорее всего, - сказал Бельгарат. - Все прочие обходят это место стороной.
   - Как я заметила, гролимы мало обращают внимания друг на друга, продолжала Бархотка.
   - Ты забыла, что у нас нет с собой гролимских плащей, - заметил Шелк.
   - В этом дворе так темно, Хелдар, а тени так густы, что любой цвет покажется черным, так ведь?
   - Возможно, - согласился он.
   - А в наших сумках все еще лежат зеленые плащи работорговцев, не правда ли?
   Шелк посмотрел на нее, затем перевел взгляд на Бельгарата.
   - Это идет вразрез с моими убеждениями, - сказал он, - но попробовать можно.
   - Так или иначе, мы должны попасть в дом Прежде чем принять какое-нибудь решение, попробуем выяснить, кто там находится. И зачем.
   - Будет ли Зандрамас держать при себе гролимов? - спросила Сенедра. - Ведь если она в доме одна и вдруг увидит, как к ней через двор направляются гролимы, это может ее напугать. И она убежит, взяв с собой моего ребенка.
   Бельгарат покачал головой.
   - Если она побежит, мы - рядом с ней и сможем ее поймать. Тем более что Шар укажет нам дорогу - как бы она ни старалась увильнуть. Кроме того, если Зандрамас действительно здесь, у нее в охране наверняка служат гролимы. Отсюда до Даршивы недалеко, так что ей нетрудно было их оттуда вызвать.
   - А как же он? - шепотом спросил Дарник, указав на Фельдегаста. - У него нет такого плаща.
   - Что-нибудь придумаем, - прошептала в ответ Бархотка и улыбнулась жонглеру. - У меня есть чудесный темно-синий халат, который изумительно пойдет к его глазам. Дополним его платком на голову, похожим на капюшон, и он сможет спокойно пройти вместе с нами, если спрячется внутри нашей группы.
   - Прятаться за спинами в минуту опасности - это ниже моего достоинства, возразил жонглер.
   - Ты предпочитаешь остаться здесь, чтобы присмотреть за лошадьми? улыбнувшись, спросила она.
   - Как с вами трудно, моя госпожа, - жалобно произнес он.
   - Иногда - да.
   - Давайте так и сделаем, - решил Бельгарат.
   Им понадобилось несколько минут, чтобы вернуться туда, где стояли на привязи их лошади, и при тусклом свете фонаря Фельдегаста вынуть из сумки аккуратно сложенные плащи работорговцев.
   - Как это нелепо, - обиженно проворчал жонглер, оглядывая синий атласный халат, который Бархотка накинула ему на плечи.
   - А по-моему, выглядит очень мило, - сказала Сенедра.
   - Если внутри дома есть люди, они наверняка патрулируют коридоры, предположил Дарник.
   - Только на первом этаже, - ответил Фельдегаст. - Верхние этажи почти полностью необитаемы: видели, окна в них выбиты, и по коридорам гуляет ветер со всего света. Как раз напротив главного входа есть широкая лестница, и если нам повезет, мы сможем проскользнуть незамеченными. А уж наверху точно не встретим ни одной живой души, не считая летучих мышей или случайно забравшейся туда крысы.
   - Что, обязательно надо было говорить об этих мерзостях? - язвительно спросила Сенедра.
   - Ах, маленькая моя бедняжка, - ухмыльнулся ей в лицо Фельдегаст. Успокойся, я буду рядом с тобой, а мне в жизни еще не встречались летучие мыши и крысы, которых я не мог бы победить в открытом и честном бою. Ну, пошли, заключил он свою тираду, широким жестом заворачиваясь в халат.
   - Спрячь свой фонарь! - приказал ему Бельгарат.
   Выйдя из туннеля, они оказались в темном дворе, Двигаясь размеренной, качающейся походкой, как гролимы во время религиозных церемоний. Зоркое око, светящееся окно в углу, казалось, следило за каждым их движением.
   Двор был невелик, но Гариону показалось, что они идут по нему уже целый час. Наконец они достигли главной двери. Большая, черная, усеянная медными гвоздями, как все двери гролимских церквей, которые доводилось видеть Гариону. Венчавшая ее стальная маска сильно потускнела. В слабом свете, исходящем из окна в противоположном углу, Гарион заметил, что за долгие века она успела заржаветь и отмеченное холод. ной красотой лицо маски исказилось, как от болезни. Из глазниц по щекам текли струйки полужидкой комковатой ржавчины, делавшие ее еще более отвратительной. Гарион содрогнулся, вспомнив огненные слезы, брызнувшие из глаз смертельно раненного бога.
   Они поднялись на три ступени, ведущие к двери, и Тоф рывком открыл ее.
   Внутренний коридор был слабо освещен одиноким факелом, мерцающим в дальнем его конце. Напротив двери, как и говорил Фельдегаст, в темноту вела широкая лестница. Ступени ее были завалены упавшими камнями, с темного потолка свисали лохматые гирлянды паутины. Продолжая двигаться торжественной поступью гролимов, Бельгарат провел их через коридор и начал подниматься по лестнице. Гарион следовал за ним таким же размеренным шагом, хотя его обуревало желание сорваться с места и побежать. Поднявшись, вероятно, на середину лестницы, они услышали, как сзади них что-то щелкнуло, и у подножия лестницы внезапно вспыхнул свет.
   - Что вы здесь делаете? - требовательно спросил чей-то грубый голос. - Кто вы?
   У Гариона оборвалось сердце. Он повернулся. У лестницы стоял человек в длинной, до колен, кольчуге. Голову его покрывал шлем, а в левой руке он держал щит. В правой - светился шипящий факел.
   - Спускайтесь сюда, - скомандовал человек в кольчуге.
   Великан Тоф послушно повернулся, накинув на голову капюшон и засунув в рукава скрещенные на груди руки. С покорным видом он двинулся вниз по ступеням.
   - Все спускайтесь, - повторил церковный гвардеец. - Я приказываю вам именем ангараканского бога.
   Когда Тоф дошел до последней ступени, гвардеец в удивлении расширил глаза, увидев, что на плечах великана отнюдь не черный гролимский плащ.
   - Что это? - воскликнул он. - Ты не чандим! Ты...
   Он тут же замолчал - Тоф схватил его за горло огромными руками, оторвал от пола. Пытаясь вырваться, гвардеец выронил факел. Небрежным движением Тоф снял с него шлем и несколько раз стукнул головой о каменную стену коридора. Содрогнувшись, гвардеец обмяк. Тоф перекинул безвольное тело через плечо и снова двинулся вверх по ступеням.
   Шелк спустился в коридор, подобрал стальной шлем и потухший факел и вернулся обратно.
   - Всегда убирай вещественные доказательства, - сказал он Тофу. Преступление не завершено, если все концы хорошенько не спрятаны.
   Тоф улыбнулся в ответ.
   Наверху ступени были покрыты прелой листвой, а клочьями свисающая с потолка паутина, похожая на истлевшие занавески, раскачивалась на ветру, со стоном врывавшемся внутрь через разбитые окна.
   Зал на втором этаже был завален мусором. Лежавший на полу слой пожухлых листьев доходил до щиколотки. Большое выбитое окно в конце коридора позади них почти полностью заросло густым плющом, трепетавшим и шуршавшим от промозглого ночного ветра. Двери потрескались и сгнили, в петлях, поскрипывая, качались их остатки. Комнаты второго этажа тоже потонули в листьях и грязи, обивку мебели и покрывала с кроватей, давным-давно истлевшие, по лоскуткам растащили мыши для своих гнезд. Тоф внес бесчувственного пленника в одну из комнат, привязал его руку к ступне и вставил в рот кляп - на тот случай, если гвардеец очнется до рассвета и вздумает кричать.
   - Свет шел оттуда, с той стороны, - сказал Гарион. - Но что там находится?
   - Когда-то это были покои самого Торака, - пояснил Фельдегаст, открывая свой фонарь так, чтобы от него шел слабый луч света. - Там располагался его Тронный зал и личная часовня. Я могу даже проводить вас в его спальню, чтобы вы попрыгали на его широкой постели - или что там от нее осталось, - если, конечно, вам придет в голову такая светлая мысль.
   - Думаю, я могу без этого обойтись. - Бельгарат подергал себя за мочку уха. - И давно ты здесь был в последний раз? - спросил он жонглера.
   - Месяцев шесть назад.
   - Дом был обитаем? - спросила Сенедра.
   - Боюсь, что нет, моя милая. Здесь было пусто, как в могиле.
   - Но это до появления здесь Зандрамас, Сенедра, - уточнила Польгара.
   - А в чем смысл твоего вопроса, Бельгарат? - обратился к нему Фельдегаст. - Я последний раз попал сюда как раз после Во-Мимбра, дом тогда находился в прекрасном состоянии, но ангараканские строения прочностью не отличаются. Посмотрите на штукатурку - она рассыпается, как черствый хлеб.
   Бельгарат кивнул.
   - Так я и думал, - сказал он. - Ну, хорошо, мы пришли сюда за информацией, а не затем, чтобы устраивать битву в коридорах.
   - Если только здесь нет Зандрамас, - поправил его Гарион. - Если же она все еще здесь с моим сыном, я начну такую битву, по сравнению с которой Во-Мимбр покажется сельским праздником.
   - А я прикончу всех, кого он упустит, - яростно добавила Сенедра.
   - Ты можешь их успокоить? - обратился Бельгарат к своей дочери.
   - Не в этих обстоятельствах, - ответила Польгара. - Я, может, даже сама к ним присоединюсь.
   - Я думал, нам удалось искоренить в тебе все алорийское, Пол, - сказал он ей.
   - Во мне говорит другое, отец.
   - Я думаю вот что, - проговорил Бельгарат, - и хочу довести это до вашего сведения прежде, чем вы вздумаете ринуться в бой. Дело в том, что отсюда мы сможем услышать или даже увидеть все, что происходит в главной части здания. Если, как говорит Фельдегаст, штукатурка действительно так обветшала, то не составит труда проделать в полу маленькие дырочки и выяснить все, что нам нужно знать. Если Зандрамас находится здесь - это одно дело, мы с ней разберемся. Но если внизу находятся лишь чандимы Урвона и гвардейцы или банда карандийских фанатиков Менха, то у нас другая задача: найти следы Зандрамас и незамедлительно отправиться за ней. Не затевая драки, разумеется.
   - Да, это разумно, - согласился Дарник. - Глупо ввязываться в драку, без которой можно обойтись.
   - Я очень рад, что хоть у кого-то из этой воинственной компании осталось немного здравого смысла.
   - Но если Зандрамас все же там, внизу, - добавил кузнец, - я тоже захочу с ней встретиться.
   - И ты, Дарник? - простонал Бельгарат.
   Отряд после короткой остановки вновь двинулся по заваленному листьями коридору.
   Когда они проходили мимо огромной двустворчатой двери, столь массивной, что ее не взяло время и не коснулось разрушение, Бельгарат вдруг что-то вспомнил.
   - Я хочу заглянуть туда, - прошептал он. Когда он открывал дверь, меч, висевший на поясе у Гариона, дернулся так, что чуть не сбил его с ног.
   - Дедушка! - воскликнул Гарион и протянул руку к Шару. Дав ему приказание успокоиться, он вытащил из ножен огромный клинок. Меч уперся в пол острием и буквально втащил его в комнату. - Она была здесь, - торжественно произнес он.
   - Кто? - спросил Дарник.
   - Зандрамас. Она была с Гэраном в этой комнате.
   Фельдегаст приоткрыл переднюю стенку фонаря, чтобы поярче осветить комнату. В большой со сводчатым потолком библиотеке стояли высокие, до потолка, шкафы с пыльными и изъеденными плесенью книгами и рукописями.
   - Так вот что она здесь искала, - сказал Бельгарат.
   - Что? - спросил Шелк.
   - Какую-то книгу или рукопись. Скорее всего какое-то пророчество. - Лицо его омрачилось. - Она идет по тому же следу, что и я, а это, пожалуй, единственное место, где она могла найти неповрежденную копию Ашабских пророчеств.
   - Ой! - испуганно воскликнула Сенедра, дрожащей рукой указывая на покрытый пылью пол. На нем виднелись следы. Одни явно оставлены женскими туфельками, а рядом другие - крошечные. - Мой малыш топал по этому полу. - Голос Сенедры дрогнул; она разразилась рыданиями. - Он уже ходит, - сквозь слезы проговорила она, - я никогда не увижу его первых шагов...
   Польгара подошла к ней и, желая утешить, заключила в объятия.
   Глаза Гариона тоже наполнились слезами, и он с такой силой сжал рукоять меча, что пальцы его побелели. Он почувствовал страстное желание крушить и ломать все вокруг.
   Бельгарат шепотом произносил проклятия.
   - В чем дело? - спросил его Шелк.
   - Это было то, за чем я сюда пришел, - сквозь зубы проскрипел старик. Мне нужна чистая копия Ашабских пророчеств, и тут Зандрамас меня опередила.
   - Может быть, есть еще экземпляр.
   - Исключено. Она неслась впереди меня, сжигая все книги, которые попадались ей на пути. Если бы здесь была еще одна копия, она бы сделала так, чтобы я не мог ее заполучить. Вот почему она так долго оставалась здесь - она перевернула вверх дном весь дом, чтобы удостовериться: ее копия единственная. Он снова разразился бранью.
   - А это может тебе пригодиться? - спросил Эрионд, подходя к столу, с которого, в отличие от других в этой комнате, была тщательно вытерта пыль.
   Посередине стола лежала книга в черном кожаном переплете. Когда Эрионд взял ее в руки, оттуда выпал сложенный листок пергамента, спрятанный между страницами. Юноша наклонился, поднял листок и взглянул на него.
   - Что это? - спросил Бельгарат.
   - Записка, - ответил Эрионд. - Для тебя. - Он протянул старику пергамент и книгу.
   Бельгарат прочел записку. Лицо его внезапно побледнело, а затем покрылось пятнами. Он сжал зубы так, что на лице и на шее у него проступили вены. Гарион почувствовал, как в старом волшебнике поднимается волна энергии.
   - Отец! - резко выкрикнула Польгара. - Не надо! Вспомни, мы здесь не одни!
   Огромным усилием воли он сдержал себя, а затем скомкал пергамент и швырнул его на пол с такой силой, что тот, подскочив, полетел через всю комнату. Бельгарат замахнулся рукой, держащей книгу, собираясь послать ее вслед за пергаментом, но, видимо, передумал. Наугад раскрыв книгу, он пролистал сколько страниц и разразился яростными проклятиями. Затем он протянул ее Гариону.
   - Вот, глянь-ка, - произнес он и с мрачным, как туча, лицом стал ходить взад и вперед по комнате, жестикулируя руками и бормоча себе под нос проклятия.
   Гарион открыл книгу и повернул ее к свету. И сразу понял причину гнева Бельгарата. Целые куски текста были тщательно уничтожены - не просто вымараны, а полностью вырезаны из страницы бритвой или очень острым ножом. Гарион не удержался от крепкого словца.
   Шелк взглянул на него. Он поперхнулся и, покачав головой, поглядел на разъяренного Бельгарата.
   - О боги! - вырвалось у него.
   - Что там? - спросил Гарион.
   - По-моему, нам всем следует на некоторое время оставить твоего деда в покое, - ответил остролицый человечек. - Ему нужно время, чтобы прийти в себя.
   - Прочти записку, Шёлк, - сказала Польгара. - И не надо ее комментировать.
   - "Бельгарат, - прочел Шелк. - Я победила тебя, старик. Теперь я отправляюсь в Место, которого больше нет, на последнюю встречу. Следуй за мной, если сможешь. Возможно, эта книга тебе пригодится".
   - А подпись? - спросила его Бархотка.
   - Зандрамас, - ответил он. - Кто же еще?
   - Да, письмо оскорбительное, - пробормотал Сади. Он посмотрел на Бельгарата, продолжавшего в бессильной ярости стучать кулаком по стене. - Он на редкость хладнокровен, учитывая все, что произошло.
   - Хотя теперь мы знаем ответы на многие вопросы, - задумчиво произнесла Бархотка.
   - Какие, например? - спросил Шелк.
   - Мы не знали, тут находится Зандрамас или нет. Теперь совершенно очевидно, что ее нет. Надо быть идиотом, чтобы оставить Бельгарату такую за писку и затем не исчезнуть, рискуя попасться ему в руки.
   - Да, это верно, - согласился он. - И сейчас нам нет смысла оставаться тут, в доме. Шар напал на след, поэтому давайте осторожно выберемся из дома и последуем за Зандрамас.
   - Не выяснив, кто здесь находится? - возразил Фельдегаст. - Мое любопытство возбуждено до крайности, и я не уйду отсюда, не удовлетворив его. Он поглядел через комнату на метавшего громы и молнии Бельгарата. - К тому же нашему почтенному другу понадобится некоторое время, чтобы обрести спокойствие. Я думаю отправиться в тот конец коридора и найти где-нибудь дырочку, чтобы подсмотреть, что творится на первом этаже. Хочу получить ответ на жгучие вопросы, которые не дают мне покоя. - Он подошел к столу и зажег свечку от своего фонаря. - Хотите пойти со мной, принц Хелдар? - пригласил он Шелка.
   - Почему бы и нет? - пожал плечами тот.
   - Я тоже пойду, - сказал Гарион. Он протянул книгу Польгаре и еще раз взглянул на бушевавшего Бельгарата. - Скоро это у него пройдет?
   - Я поговорю с ним, дорогой. Не задерживайтесь там.
   Гарион кивнул, и троица тихо покинула библиотеку.
   Комната, находившаяся в конце коридора, была небольших размеров, у стен ее стояли стеллажи. Гарион догадался, что когда-то здесь хранили белье и одежду. Фельдегаст, сощурившись, оглядел засыпанный листьями пол, а потом прикрыл свой фонарь.
   Листья ворохами лежали в углах и вдоль стен, но вo внезапно наступившей темноте сквозь них пробился слабый свет, и снизу донеслись неясные голоса.
   - Мой темпераментный старый друг был прав, - прошептал Фельдегаст. Кажется, штукатурка совсем прохудилась. Не составит никакого труда убрать листья и устроить уютные шпионские щелочки. Давайте же выясним, кто обосновался в доме Торака.
   Гарион вдруг почувствовал, что он вновь переживает то, что когда-то давно уже происходило с ним. Это было во дворце короля Анхега в Вал-Алорне, он следовал за человеком в зеленом плаще по заброшенному коридору, пока они не дошли до места, где сквозь растрескавшуюся штукатурку снизу доносились голоса. Он припомнил еще кое-что. Когда они были в Тол-Хонете, разве не сказал Бельгарат, что многое из того, что произошло во время поисков Шара, должно повториться, так как неизбежна еще одна встреча, они встретятся - Дитя Света и Дитя Тьмы. Он попытался отогнать от себя это ощущение, но безуспешно. Убрав листья от трещины, проходящей через заднюю стену помещения, и стараясь, чтобы ни один не попал в комнату под ними, они устроились поудобнее на полу и приготовились смотреть и слушать.
   Под ними находилась очень большая комната. На окнах - истлевшие полосы занавесок, в углах - все та же паутина и плесень. Вдоль стен в железных кольцах прикреплены дымящиеся факелы, а пол покрыт пылью и мусором, скопившимся за долгие столетия. Комната полна гролимов в черных одеяниях, среди которых кое-где можно было видеть людей в грубой одежде карандийцев и в блестящих доспехах церковных гвардейцев. Посередине комнаты, выстроившись, как отряд солдат, сидели на задних лапах в ожидании приказа огромные черные псы Торака. Перед собаками возвышался черный алтарь, который, видимо, недавно использовали по назначению. По бокам от него стояли мерцающие огнем светильники. У стены, на возвышении, находился золотой трон, а за ним - полуистлевшая черная драпировка и огромное изображение лица Торака.
   - Знаете, это был Тронный зал Обожженного Лица, - прошептал Фельдегаст.
   - Это чандимы, да? - приглушенно спросил Гарион.
   - Они самые - и люди, и звери. Меня немного удивляет, что Урвон привел сюда своих собак, хотя, пожалуй, служить конурой - это самое подходящее применение для Ашабы.
   Бросалось в глаза, что люди в комнате нетерпеливо поглядывали на трон очевидно, чего-то ждали.
   Внизу, колыхнув наполненный дымом воздух, прозвенел удар огромного колокола.
   - На колени! - приказал столпившимся в комнате людям громкий голос. Засвидетельствуйте почтение новому богу Ангарака!
   - Что?! - воскликнул Шелк сдавленным голосом.
   - Заткнись и смотри! - шикнул Фельдегаст.
   Снизу послышалась громкая барабанная дробь, сопровождаемая звуком медных фанфар. Полуистлевшие занавеси за золотым троном раздвинулись, и оттуда двумя рядами вышли гролимы в своих ритуальных одеждах, монотонно распевая. Чандимы и гвардейцы опустились на колени, а псы и карандийцы, распластавшись на полу, заскулили.
   Барабанная дробь нарастала, и затем из-за занавесей величественной походкой вышел человек в золотой одежде и с короной на голове. Его фигуру окружал сияющий нимб, но Гарион ясно почувствовал, что это сияние создается усилием воли самого человека в золотом. Надменным движением человек поднял голову. Лицо его было в пятнах - участки кожи обычного цвета перемежались с мертвенно-бледными. Но самое страшное впечатление производило то, что глаза этого человека были совершенно безумны.
   - Урвон! - вырвалось у Фельдегаста. - Ах ты, паршивый сукин сын! - От его певучего говора не осталось и следа.
   Прямо позади пестролицего сумасшедшего стояла скрытая тенью фигура в капюшоне, накинутом на лицо. Казалось, черный гролимский плащ слился с фигурой и чернота эта исходит от нее самой, наполняя все окружающее пространство ощущением абсолютного зла.
   Урвон поднялся на возвышение и сел на трон. Его безумные глаза выкатились из орбит, а лицо застыло маской надменной гордости. Темная фигура встала за его левым плечом и склонилась к уху, что-то нашептывая.
   Чандимы, гвардейцы и карандийцы продолжали лежать на полу, льстиво скуля, как псы, а последний ученик Торака купался в лучах славы. Десяток одетых в черное чандимов подползли на коленях к трону, держа в руках позолоченные шкатулки, и благоговейно поместили их на алтарь перед возвышением. Когда шкатулки открыли, Гарион увидел, что они до краев наполнены красным ангараканским золотом и драгоценностями.
   - Эти дары услаждают мой взор, - неприятным, Резким голосом произнес ученик Торака. - Пускай другие тоже подойдут и сделают приношения новому богу Ангарака.
   По толпе чандимов пробежала волна испуга, послышалось торопливое перешептывание.
   Пошептавшись, они положили к алтарю дары в простых деревянных коробках. Когда их открыли, оказалось, что там нет ничего, кроме щебня и веточек. Каждый чандим, поставив свою ношу на черный камень алтаря, исподтишка брал одну из стоявших там золоченых шкатулок.
   Урвон пожирал глазами коробки и шкатулки, но явно не мог отличить золото от гравия, а священники по очереди подходили к алтарю, оставляя на нем одно приношение и забирая другое.
   - Я очень доволен вами, мои жрецы, - произнес Урвон резким голосом после того, как был разыгран этот фарс. - Вы принесли к моим ногам несметные богатства.
   Чандимы, карандийцы и гвардейцы поднялись на ноги, а темная фигура продолжала тем временем что-то нашептывать на ухо Урвону.
   - А теперь перед вами предстанет господин Менх, - провозгласил безумец, который из всех, кто мне служит, пользуется наибольшей моей благосклонностью, потому что это он открыл мне глаза на мою божественную суть. - Он показал на стоявшую за ним тень. - Пускай господин Менх выразит богу Урвону свое почтение, и он будет милостиво принят новым богом Ангарака, - раздался голос, исходящий, казалось, из могилы.