Егидес А П. Как научиться разбираться в людях

-- быть. Гипертим не склонен к суициду.
Он прожигатель жизни, любит загулы, ему -- гулять так гулять. Тратит
уйму денег, может все спустить. Это гипертимы пропивались до креста.
Гипертим то и дело звонит по междугороднему телефону, разъезжает на такси,
зря жжет свет, шляется по ресторанам. Транжирит свои деньги, но может
потратить и случайно попавшие к нему чужие.
Даже страдание у гипертима "веселое". Он может орать, если ему больно.
Но это не попытка привлечь внимание, а экспрессия -- ему так легче.

Враг порядка

Гипертим -- принципиальный враг порядка. Если эпилептоид наводит
порядок, то гипертим везде наводит беспорядок.

Он "любит" беспорядок: брошенная впопыхах одежда, неподметенные полы,
на коврах горелые спички, в раковине -- гора немытой посуды. У него хаос
дома и на работе, в сарае и во дворе.

В противовес шизоиду, которого тоже аккуратным не назовешь, у гипертима
беспорядок не "интеллектуализированный", а бесшабашный -- просто все
разбросано. Если его заставляют, то по доброте душевной он сделает то, что
от него требуется, но, стоит наставнику исчезнуть с глаз, броуновское
движение вновь входит в силу.
У гипертима и отношения с людьми беспорядочные, в том числе
беспорядочные половые связи. Он быстро увлекается новым человеком и остывает
к нему, увлекаясь еще более новым.
Причина этой сумбурности в том, что он моментально переключается на
другие дела. Он бросает одно и берется за другое, если взор случайно
переместился. Такое поведение можно назвать полевым (по Курту Левину).

Помните, человек входит в комнату, а там разложены на столе разные
предметы, он трогает каждый из них, смотрит, что это за предмет,
манипулирует этими предметами.

Такое поведение может быть противопоставлено волевому поведению
паранойяльного и эпилептоида. Гипертим мгновенно переключается, бросает
предыдущее дело и не приводит в порядок те вещи, которыми занимался раньше.
Но зато гипертима не раздражает беспорядок и у других людей. Он
уживается с чужим беспорядком, не заводит своих порядков, и этим он легок в
общении.

Власть

Гипертим может на какое-то время взвалить на себя власть. Если вы
начальник, имейте в виду, что там, где надо ударно что-то организовать
(собрать металлолом и т. п.), на гипертима можно опереться. Он неплохой
кратковременный организатор. Он может и более длительные сроки быть
организатором, но под руководством эпилептоида или паранойяльного.

Так комиссары в свое время использовали анархистов, которые становились
потом неплохими командирами мелких отрядов.

И все же гипертиму более свойственна анархия. Но и вне революций
гипертим далеко не законопослушен, любит побузить. Преступает скорее мелкие,
чем серьезные, законы: нарушает правила дорожного движения, превышает
скорость, едет на красный свет.

Эмпатия

Это чувство у гипертима не слишком развито. Он непрерывно бурлит и
просто не замечает страданий или оттенков настроения других. Он
нечувствителен к чужому горю. Но в нем странным образом это сочетается с
отзывчивостью. Гипертим не может отказать человеку в просьбе, если в
состоянии ее выполнить. Он добродушен и добр. Вот он видит чью-то явную
нужду -- пересечет весь город пешком, но поможет. Он не эгоистичен и даже не
эгоцентричен. Он искренне великодушен, не требует похвал.
Я сказал: "нечувствителен, но отзывчив". Вот так и запомним. Почему
нечувствителен? Понятно: бурлив. А почему отзывчив? Потому что опять же
бурлив. Его внимание направили на нужную деятельность, и он всегда готов к
ней. Можно сказать и так эмпатия низка, а ДГЭИ (действенная групповая
эмоциональная идентификация) развита. Он действенно помогает, если его об
этом ненавязчиво попросят. (А вот если попросят навязчиво, он может и
вспылить.)
Он может бросить все дела, не поспать. Но с глаз долой -- из сердца
вон. Эта пословица как нельзя больше подходит гипертиму. При этом его
внимание к человеку не связано с выгодой. Помните, паранойяльный утрачивает
интерес, если человек перестает быть нужным, эпилептоид интересуется
человеком, если партия велит, истероид перестает интересоваться, когда его
участие в человеке никто не видит. У гипертима это связано имении с тем, что
человек просто исчез из поля зрения.

Доброта

Гипертим добр, причем сиюминутно. Он может снять с себя одежду и отдать
даже менее нуждающемуся человеку. Он может выложить из холодильника
последние продукты и угостить, не задумавшись, что останется семье. Он
спокойно и легко даст вам читать свои книги и не будет звонить с просьбой
вернуть их. При этом не обижается, если его доброта не оценивается по
достоинству. Он добр искренне -- не напоказ, как истероид, и не когда
человек нужен, как это бывает с паранойяльным или даже эпилептоидом. Он
может творить добро и так, что человек даже не знает, от кого оно исходит.
Гипертим не ищет выгоды от своих добрых поступков. Он творит добро просто
так, ему это приятно. Он делает это для любого, кто окажется в поле зрения.
И тем более он ответит добром на добро. В ответ на одно добро гипертим
делает два, но сразу, в этот же день, а с глаз долой -- из сердца вон.
Гипертим не завистлив, он может искренне радоваться успехам других. Не
топит никого, скорее даже сопернику подаст руку помощи. Гипертим не идейный,
а как бы стихийный космополит. Он склонен жить по принципу "мир -- дружба --
жвачка" с людьми других национальностей, но не опираясь на космополитические
теории.
Всеми этими качествами гипертим располагает к себе людей, он выглядит
обаятельным, даже благородным...
Однако он не ощущает чужого горя и не особенно ему сочувствует: может
потереть руки перед выпивкой на поминках, запеть веселую песню, не обратив
внимания на то, что кто-то рядом грустит. В противовес ему гипотим и
сензитив сочувствуют, хотят помочь, но им не хватает энергии.
Не спешите порывать с гипертимом из-за его неуравновешенности,
расточительности и других минусов. В эпилептоиде найдете скупость, в
паранойяльном -- чисто потребительское отношение к людям, в истероиде --
продажность.

Грех

Гипертим -- человек без моральных ограничений. Он грешит, и грешит
часто. Грех -- это как бы состояние тела гипертима, как у истероида --
состояние души. Но в то же время он истово кается после каждого прегрешения.
Гипертим грешит и кается. "Ой, Господи, прости меня, грешного", -- и
опрокинет рюмку водки в пост. Все с него как с гуся вода. Мостик назад:
паранойяльный грешит и не кается, эпилептоид мало грешит и мало кается,
истероид грешит, чтобы каяться. Мостик вперед: а психастеноид не грешит, но
кается...

Религия

Гипертим не религиозен по природе. О Боге вспоминает, когда об этом
заговорят. Он, в сущности, безразличен к религии, ее догмам и теориям. Это о
нем сказано: "Пока гром не грянет, мужик не перекрестится". В религиозной
общине он может выполнять и какие-то церковные функции.

В монастырях -- это поддержка быта, трапезная, любая плотницкая работа.
Но одновременно -- чревоугодничество с обжорством, сексуальная
невоздержанность и конфликты с иерархами.

Гипертим -- это типичный поп-расстрига. А ушел из монастыря -- может по
дешевке отпустить грехи. Он легко вписывается в "чужой монастырь", но всегда
нарушает его устав, не призывая к смене власти в нем, просто нарушает, и
все. За это его выгоняют из общины, из секты.
Его часто морочат разные эзотерические авторитеты. Наврут, что кофейная
гуща предсказывает судьбу, а гипертимы верят и выкладывают деньги. Они лохи
по определению. Но и сам гипертим может поучаствовать в разного рода
жульнических аферах, организованных плутоватыми истероидами, а то и сам
организовать по образу и подобию виденного свой "лохотрон".

Ненадежен

Гипертим забывает отдавать долги. Но если напомнить, то переодолжит и с
бурным раскаянием отдаст, но останется должен другому человеку.
Гипертим наобещает всего и не сделает. Наобещает искренне, думая, что
выполнит, но потом увлекается чем-то и забывает об обещаниях и
обязательствах. Если ему напомнить, тем более потребовать (ведь обещал же!),
то он спохватывается, оправдывается, признавая, что, мол, свинья я, но
сейчас вот постараюсь перестать ею быть -- и начинает суетливо выполнять
обещанное. Но не стоит на это очень надеяться и делать на него ставку.
Мы нарисовали портрет разгильдяя. Так оно и есть. И все же сравнение
может быть и в его пользу. Эпилептоид надежен, но жесткий. Паранойяльный
просто вероломен. А гипертим просто ненадежен... Можно сказать даже, что и
вероломен, но не как паранойяльный. Гипертим пренебрегает своими обещаниями
не ради выгоды, как паранойяльный, он именно забывает
о своих обязательствах, постоянно вертясь по жизни как белка и колесе.
Гипертим удерживает программу хуже, чем паранойяльный, чем эпилептоид и
даже чем истероид. Ему надо постоянно напоминать о дисциплине. Но не следует
его упрекать. Это будет только раздражать его, хотя и не очень. Он скорее
отшутится: "Ты мне много раз говорил, а я много раз тебя слушал".
Гипертим чрезмерно болтлив.

Ему не терпится поделиться новостью, и он не делает тайн ни из своей
жизни, ни из чужой случайно узнанной или доверенной ему информации. Ему все
равно, что о нем говорят, все равно, что будут знать о других третьи лица,
так что не стоит доверять ему важные тайны.

А раз доверили -- не стоит на него обижаться. Он передаст секреты
совсем не из стремления напакостить, а потому что просто не может держать их
в себе. Вот истероид это делает оттого, что хочет блеснуть перед кем-то
знанием вашей тайны или унизить вас перед другим человеком.
И особой благодарности от гипертима не ждите. Он не помнит о своих
услугах кому-то, но и не слишком помнит услуг и с ной адрес. Хотя если ему
напоминают, то вспомнит, засуетится, но может и сказать психозащитное
"подумаешь...".
Вообще психозащитные механизмы у гипертимов просты: забыл, и все тут,
не очень-то и хотелось, -- и сразу успокоился.
Сделав что-то приятное одному человеку, он тут же переключается и
увлекается другим человеком, другим делом. Этим гипертимы раздражают людей.
Им нельзя доверяться надолго.
Но при такой вот ненадежности (забывает об обещаниях и обязательствах)
гипертим энергетичен и добр, поможет быстрее, чем щепетильный психастеноид.
И, в отличие от меркантильного эпилептоида и бездушного паранойяльного, он
все же хороший товарищ.

Психотехники общения

Гипертим говорлив. Общение для него -- ценность номер один.
Общеизвестный анекдот: выпили на троих, и один дернулся идти, а ему: "А
поговорить?.." Или уже вошедшее в быт нашего народа "хорошо сидим" из
"Осеннего марафона".

Гипертим стремится к увеселительным компаниям, ему скучно одному.
Шизоида тянет к уединению. А гипертима тянет выпить или сплетню любопытную
узнать.
Общаются гипертимы не ради дела, для них важно общение ради общения.
Они могут пустословить часами, забывая о делах.
Общение без алкоголя для них менее интересно. Надо придумать любой
предлог, но выпить. При этом они выдерживают большие дозы алкоголя. Если
других уже свалило, гипертим у надо еще.

Опять же вспоминается герой Леонова в "Осеннем марафоне", его рассказ о
том, что показалось мало, еще выпили и еще. И вот филолог-датчанин оказался
в вытрезвителе, а леоновский герой пришел к Бузыкину--Басилашвили с просьбой
спасти товарища.

Если истероид игрив и элегантен, то гипертим просто бурлив и
бесшабашен, но далеко не элегантен. Скромность -- это не его черта.
Манеры гипертима никак не назовешь аристократичными. Бывает
беспардонным, даже наглым. Правила этикета он не соблюдает вовсе, а
матерится через каждые два слова, разве что при женщинах -- через пять.
Вспомним: эпилептоид при мужчинах ругается нецензурно через десять слов, а
при женщинах старается этого избегать. Для психастеноида мат неприемлем
вообще.

Гипертим легко вступает в контакт с любым незнакомым человеком, у него
нет комплексов, его не назовешь тактичным. Знакомится быстро и легко. Иногда
бывает беспардонно навязчив.
-- Меня зовут Коля, а вас Оля?
-- Я не знакомлюсь на улице.
-- Ну так зайдемте в этот подъезд...

Со всеми он запанибрата, быстро, почти сразу переходит "на ты".
Гипертим беспрерывно рассказывает разные случаи из жизни. Артистичен,
хотя и не очень пластичен. Но, в отличие от истероида, он не ставит себя в
центр рассказа. Его рассказ -- рассказ о других, не о нем. Он много обещает,
у него, по его словам, масса знакомств, но он ими не хвастается, а по ходу
дела или разговора вспоминает и по доброте своей предлагает воспользоваться
этим знакомством. Но выполняет эти свои обещания, только если ему раз десять
напомнить и, взяв за руку, сказать: "Ну, давай!"

В общении он прост, ото и примитивен: "Ну, ты что, старик? Все путем.
Брось ты это. Не валяй дурака. Пойдем выпьем".

В процессе общения у него много конфликтогенов и много синтонов
одновременно: "Слушай, ты дурак, ты вообще совершенно ничего не понимаешь в
жизни, что за ерунду ты мелешь, пойдем, я тебе все устрою".
Конфликтогены беззлобные, это не подковырки истероида или шизоида,
скорее просто пренебрежение этикетом. Может авторитарно наорать, но кратко,
а не распекая подолгу. А потом быстро помириться. Гнев гипертима шумный, но
непродолжительный. Он принимает участие в публичных скандалах, поддаваясь
подзуживанию. Синтоны у него тоже грубоватые: "Я тебя уважаю, пойдем
выпьем".
Гипертим не замечает, что идущие от него конфликтогены кого-то
задевают. Но и синтоны свои в адрес других он тоже не ценит, не то что
истероид, который угостит чем-нибудь и тут же напрашивается на комплименты:
"Ну, как тебе?"
Гипертим может льстить, но без "второго дна", часто грубовато и
бестактно. Он не чувствует дистанции, на которой хочет держаться с ним
человек. Сам быстро клюет на лесть. Этим пользуются истероиды и
паранойяльные. А простаки-гипертимы, сначала разругавшись, тут же поддаются
на очередные лживые похвалы этого же или другого истероида.
Откровенность гипертима не знает границ. Он может рассказать о себе, о
своей жене все, вплоть до сексуальных подробностей. Уже упоминалось, что он
легко выдает и чужие доверенные ему тайны.
Он часто врет, но при этом, как и вообще, не ставит себя в центр и
завирального рассказа, в отличие от истероида, который ставит себя в центр
собственного вранья. Гипертим сочиняет просто так, не получая от этого
никакой материальной выгоды, в отличие от истероида и паранойяльного. В
основном это истории вроде: "Видел на базаре леща полтора метра длиной".
Гипертим не наушничает и не "заушничает", говорит все в глаза,
прямодушно и грубовато.

Юмор

Юмор у него нередко сальный, грубо сексуальный, типа: "Откуда взять
столько женщин на такое количество прокладок?"

Его юмор часто базируется на интонациях, на специфическом кавказском
или одесском произношении, а не на ситуации. Этакий одесский юмор. Или же
это буффонадный юмор, с явно гротескной ситуацией: торт в лицо, а в ответ
подножка.

Для шутовского поведения гипертимов подходят слова "ерничанье",
"паясничанье" -- просто кривляется человек. Но это не шут из пьес Шекспира,
а "шут гороховый", вроде евдокимовского: "Иду из бани. Морда красная. Никого
не трогаю".
Бывает, что юмор у него заимствованный, но чаще все же свой, и при этом
не смысловой, не глубокий, плоский. Люди смеются его шутке именно в его
исполнении. Но на бумаге она
уже теряет юмористический смысл. Иногда это все-таки хороший юмор,
который веселит и может быть вовсе не безвкусицей.

Это как раз Жванецкий с его "прокладками" и Евдокимов с его "красной
мордой".

Шутки в свой адрес гипертимы переносят легко. С них и здесь все слетает
как с гуся вода -- отряхнулись и пошли. Гипертим легко и отобьется глупой
шуткой. Понятно, такой человек тоже не очень заботится о том, заденет ли он
товарища своими неуклюжими поддевками.
Чужим шуткам гипертим смеется громко и заразительно, как и своим:
скажет что-нибудь и тут же сам расхохочется. Он прирожденный рассказчик,
рассказы его иногда смешат, он их запоминает и повторяет, вот и становится
штатным юмористом.
На конфликтогены гипертим реагирует тоже конфликтогенами, резко
превышая меру. И тут уже возникает неуправляемый конфликт.
Гипертимы обидчивы, хотя и не злопамятны. Обида проявляется
моментально, но они и отходчивы.

Самооценка и уровень притязании

Гипертим не мучится с самооценкой. Это удел психастеноидов,
паранойяльных, истероидов, эпилептоидов и иногда шизоидов. Если гипертима
оценивают "на три", он доволен. А если "на четыре", то может даже выпить по
этому поводу.
И уровень притязаний у него невысок. Он звезд с неба не хватает, никуда
особенно не стремится, в конкурсах не участвует. Он безразличен к славе, не
честолюбив и тем более не тщеславен. То есть он, конечно, порадуется
искренней похвале. А так чтобы испытывать гнетущий комплекс неполноценности
и стремиться гиперкомпенсировать его (как паранойяльный, или истероид, или
хотя бы как шизоид и эпилептоид) -- это ему несвойственно.
Гипертим даже не слишком самолюбив. Он может скорее бурно среагировать
на несправедливость по отношению к другим, чем к себе. Конечно, если ему
скажут: "ты дурак", то он ответит без иронии, но и без надрыва, фразой типа
"сам дурак" или с не глубоким юморком: "Мы оба дураки!" Его трудно задеть за
живое. Он "отбрехивается" -- и все.
Он не особенно хвастлив. Может что-то рассказать с положительной
оценкой в свой адрес, но без особых преувеличений.
Не испытывая комплекса неполноценности, гипертим не развивает в себе
гиперкомпенсацию. Так что у гипертима что есть, то и есть, а звезды с неба
хватают лишь те, кто сызмальства не мог дотянуться до них ручкой из-за
хиленькости...
Гипертим считает себя "народом" и не лезет в лидеры. Это паранойяльный
-- вождь, это шизоид -- отщепенец, это истероид -- оригинал. А гипертим --
вот так просто: народ.

Человек без маски

Герой этой главы аутентичен. То есть он выглядит таким, каков есть. Он
не стремится произвести впечатление. Он не ханжа и не лицемер, делает что
говорит и говорит что думает. В этом его плюс. Его можно не бояться. Но как
маска истероида утомляет и тревожит окружающих, так и аутентичность
гипертима может надоедать. Кроме того, ведь он может откровенно, без
обиняков сказать тебе правду-матку в глаза, да еще и при всех.

Как правило, гипертим не берет себе псевдонимов. Он любит свои
имя-отчество-фамилию. Ему нечего скрывать. Он не участвует в политических
играх. Если он актер, то, по примеру истероидов, может, конечно, взять
какое-нибудь незамысловатое иное имя с простым символическим значением, типа
Иван Царевич или, на иностранный манер, Джон Кинг.

Отсутствие маски означает, что, как мы уже говорили, гипертим не делает
тайн из своей жизни. А если о нем будут говорить -- пусть себе, язык без
костей.
Как он воздействует на окружение? Он не манипулятор. Он убедительно
просит, настоятельно требует, угрожает, ставит ультиматумы. Но ничего этого
не доводит до конца. "Я с тобой знаешь что сделаю?!" -- и не делает ничего.
Можно сказать, что он излишне прямолинеен.
Гипертимы и понимают все прямолинейно. Так что не стоит, общаясь с
ними, злоупотреблять иносказаниями.
Если гипертима уличили, если он опростоволосился, то не будет
выкручиваться, как это сделает паранойяльный и истероид, а будет истово
извиняться, оправдываясь при этом, с кем, мол, не бывает...

Смелость

Смелость гипертима бесшабашна. Он не видит опасности, прет напролом. И
женщина-гипертимка "коня на скаку остановит". Смелость у него не
продуманная, а спонтанная. Это паранойяльный Наполеон на глазах изумленных
солдат храбро перебегал мост со знаменем в руках, под гром пушек, точно
рассчитав, что в этот момент противник заряжает пушки, а не стреляет. А
гипертим не может так рассчитать и с винтовкой наперевес кидается пулям
навстречу или наперерез. Он выхватывает саблю -- и в бой. Абордаж -- это его
прием. Он не чувствует боли в драке. Он может в пылу схватки незаметно для
себя совершить героический поступок. Только потом, задним числом, оценивает
он возможные отрицательные последствия. Он не продумывает ничего наперед,
как это сделал бы эпилептоид.
В то же время нельзя сказать, что гипертим -- жертвенная личность. Он
не пойдет ради идеи на костер. Но он никого и не пошлет на смерть, никого не
зовет к героизму, если это не в разгар боя.




Гипертим в конфликтах возбудим и несдержан, в противовес эпилептоиду и
даже в какой-то мере истероиду. Истероид чуть-чуть все-таки сдерживается --
из приличия, стремясь показать свое превосходство в этикете. А гипертим не
раздражителен. Он гневлив. Он не умеряет свой гнев, как и паранойяльный. Он
реагирует мгновенно, с четверть оборота, то есть даже быстрее, чем
паранойяльный, который реагирует все же не так стремительно, с пол-оборота,
потому что паранойяльному человек может понадобиться и, может, имеет смысл
сдержаться. А гипертим сразу взорвется. И не боится испортить отношений, не
боится драки, в которую может перерасти конфликт. Так что вокруг гипертима,
как и вокруг истероида и паранойяльного, часты скандалы. Агрессивность
гипертима скоропреходящая, он успокаивается не в пример быстрее, чем другие
психотипы. Из-за бурных разрядок и быстрого успокоения гипертим, как
правило, не страдает гипертонической болезнью и ишемической болезнью сердца.

Влияние

Гипертимы легко поддаются влиянию. Сами они не очень-то задумываются
над проблемами, и если в компании есть кто-то "со стержнем" и старается
такой же стержень вогнать в людей, то гипертим достаточно податлив. Он
принимает навязываемое рассуждение или просто суждение, причем часто
соглашается с абсолютно противоположными точками зрения. Одному он говорит:
"Ты прав". Другой возражает, он и ему: "И ты прав". Третьему, который
упрекает его в непоследовательности: "И ты прав".
В гипнозе гипертим может давать вторую (с восковой гибкостью) и третью
степень (с сомнамбулизмом) гипнотической погруженности, как и истероид. При
этом если истероид подчиняется только тому гипнотизеру, который внушает
вещи, близкие ему самому, то гипертим поддается любому гипнотическому
воздействию.
Сами гипертимы воздействуют на других людей не аргументами, не
убеждением -- для этого требуется эрудиция, развитая речь (чего не хватает),
а тоже скорее именно внушением. Повторные просьбы, примитивное повторение,
громыхающий мат, сиюминутные угрозы, которые, конечно, не исполнятся. Но
планомерного принуждения, свойственного паранойяльному и эпилептоиду, со
стороны гипертима мы не встречаем. Приказывать и шантажировать -- это не его
стезя. Он и не манипулятор (это дело паранойяльного и истероида).

Воля и эмоции

Воля у гипертима слабенькая. Это касается и промежуточных дел, и
жизненных целей. Ни поставить задачу, ни наметить пути решения, ни удержать
хотя бы чью-то программу в памяти воли он не может. У него плохо с
самоконтролем. Это паранойяльный ставит цели и достигает их. А гипертим
целей не ставит и не достигает. Плановое ведение дел -- не его удел. Он их
запускает. Сначала врал, что, мол, все путем. А потом -- аврал. Но при
авралах он хороший помощник, у него все спорится.
Русское авось -- его девиз, принцип, его стиль жизни.

Он живет как бы по воле волн: "Сегодня здесь, а завтра там". Он
беспрограммный человек. Точнее, он может приобщиться к разным программам, но
если "понравился лидер". Даже истероид ищет программы, мечется от одной к
другой или строит краткосрочные программы, а гипертим вообще их не строит.
Он и покупки совершает не целенаправленно, а просто бродя по магазинам --
вдруг что понравится,

В своем бесцельном блуждании по жизни гипертим очень энергичен. Он не
выдыхается. Его вновь и вновь можно завести на ненужные ему дела. Но сам
гипертим никого ничего не заставляет делать. Так просто -- крутится, как
вечный двигатель, но, в отличие от паранойяльного, никого не затрагивает.
Слабость волевых импульсов проявляется и в обрисованной нами
возбудимости и несдержанности в конфликтах.
Положительные эмоции гипертим тоже выплескивает сразу и бурно. Это
обычно воспринимается людьми хорошо. Но если с перехлестом, как у Ноздрева в
"Мертвых душах", то это уже раздражает.

Ценностные ориентации

У гипертима они изменчивы -- в зависимости от компании, в которой он
ночует. Он то за "белых", то за "красных". А то и "бей белых, пока не
покраснеют" или "бей красных, пока не побелеют". Он склонен и к романтике, и
к песням, и к походам по Сибири, но не ставя цель быть первопроходцем, а так
просто, за компанию.
Чуть выше говорилось, что в его ценностные ориентации не входит слава.