Страница:
врачи прошлого приписывали онанизму. Впрочем, в результате чтения разных
книг, в том числе на сексуальные темы, переживания относительно приписанного
вреда сейчас все реже. Но онанизм заставляет как бы обращать лишний раз
внимание на сексуальное одиночество и страдать от него сильнее.
Когда я написал "предпочитают одиночество", я не имел в виду "любят
одиночество". Шизоид стремится к уединению, если ему трудно с определенными
людьми, а не вообще стремится быть один. Шизоиды рады бы общению, но не
доверяют многим, боятся ударов по психике. Поэтому сближаются они далеко не
сразу. А значит, и не набирают большого круга общения.
Все же как-то они общаются. Больше с такими, как они сами, одиночками и
больше по интеллектуальным интересам. Делятся своими идеями, ходят друг к
другу в гости, засиживаясь допоздна, обсуждая отвлеченные проблемы,
прокуривая воздух, квартиру, дом. Сигаретный дым в их доме - это своего рода
психологическое сопровождение их дружбы.
Для шизоида старый друг лучше новых двух, не то что для истероида и
паранойяльного. Дружат они годами, расширяя круг общения по воле судьбы.
Шизоиды при определенных обстоятельствах могут быть даже откровенны,
"подставлять живот". Но тому, кто проявил уже известную надежность,
интеллектуальное сродство.
В школе шизоиды иногда дружат с хулиганьем, которому дают списывать,
точнее, хулиганье "дружит" с ними.
Шизоид в своей жизни редко прибегает к вранью. Это не истероид и не
паранойяльный, которые используют ложь в манипулятивных целях, и не
гипертим, который врет просто потому, что надо о чем-то болтать, а настоящей
темы для разговора нет. А шизоиду зачем врать? Он ничего не выгадывает.
Удовольствие его - в размышлениях, поэтому, чтобы получить удовольствие, ему
юлить не надо.
Шизоиды не как эпилептоиды и психастеноиды, но достаточно надежны.
Вовремя отдают долги, выполняют обещанное, слов на ветер не бросают. Они
договариваются, а не манипулируют. Договоры выполняют. Запишут - выполнят.
Шизоид более или менее дисциплинирован, редко опаздывает. Он формалист.
Доверять ему в целом можно, он не вероломен. Но он может забыть об обещании,
не совсем как гипертим, но уж и не как эпилептоид. Шизоид может просто
заработаться и забыть. Спохватывается: неудобно, но обещание не выполнено.
Шизоиду небезразлично его доброе имя, но и благодарности особой от него
не стоит ждать, он суховат.
Шизоид не будет жертвовать собой ради идеалов, но и жертвоприношений
тоже не потребует, так как не ставит перед собой особых целей, для него нет
сверхценностей.
Справедливость шизоидная - тоже некая безэмоциональная формальная
абстракция.
Этакая справедливость судьи из романа Агаты Кристи "Десять негритят".
Там, правда, он и суд творит, и приговор приводит в исполнение. Я имею
в виду ту безэмоциональность, с которой он творит этот суд.
И добро шизоид творит абстрактное, это некое служение какому-то
абстрактному идеалу. Шизоид не чувствует благодеяний и по отношению к себе.
Если он не просил, а ему что-то сделали хорошее, он и не поймет, что это
благодеяние.
В отношениях с людьми шизоид в целом, можно сказать, формалистичен,
схож в этом с эпилептоидом. Но для эпилептоида важно, что он блюдет
общественный интерес, а для шизоида важна именно форма, формула.
Шизоид не то чтобы считает себя центром общества, а других объектами,
но он как бы фихтеанский солипсист. Немецкий философ Фихте довел идею
субъективного идеализма до абсурда: если все, что вокруг меня, существует
только в моих ощущениях, значит, реален только я один (solus по-латыни
"единственный"). Так вот вокруг него вообще как бы нет людей. И в этом
смысле он ведет себя субъект-объектно.
Он не заботится о семье. Семья заботится о нем. Он как бы в семье и
одновременно вне ее. Он в рабочей группе - и вне ее. Он "вечности
принадлежит". Один художник и поэт (в одном лице) так написал о себе.
Я вечности принадлежу.
По ее заказу линолеум я режу по ночам
И складываю столбиками строчки.
А людям, не всем, конечно, это невдомек.
То форму на меня они наденут солдатскую.
То выльют на меня своих суждений теплые помои.
То оштрафуют за проезд свободный в троллейбусе.
Это не бред величия, это просто видение себя рядом с миром людей.
С этим у шизоида плохо. С рефлексией хорошо, а с эмпатией - никуда. Не
чувствует он другого человека, не улавливает чужого настроения, не ощущает
явно неприязненного отношения к себе.
Он не вполне понимает, что в нем может вызвать юмористическое к нему
отношение, не чувствует, насколько сам задевает человека своими замечаниями,
не понимает, что уже надоел. Будучи часто остроумным, шизоид направляет юмор
на собеседника, не задумываясь, насколько его шутки безобидны.
Все это можно назвать аутическим эгоцентризмом, в противовес
истероидному демонстрационному эгоцентризму. Вот яркий пример такого
аутического эгоцентризма.
Шизоид Гегель в свое время читал лекции одному записавшемуся к нему
студенту. Это был Людвиг Фейербах, который, как нас учили "классики
марксизма-ленинизма", и положил конец немецкой классической философии и
"материализм которого Маркс соединил с диалектикой Гегеля".
Испытывая необходимость какого-то общения, шизоиды идут в библиотеки,
сидят радом с другими людьми в читальнях, заходят в книжные магазины. Даже
занимаются зимним подледным ловом (поодаль такой же сидит у проруби, и на
уровне бессознательного в голове крутится: все же не один сижу).
При недостаточности эмпатии шизоиду проще общаться с животными. И вот
мы видим шизоидов с непородистыми собаками. Шизоид скорее пригреет дворняжку
и даже несколько, чем возьмет щенка ротвейлера, требующего серьезной заботы.
Любит кошек. Животные не обманывают, с ними не надо юлить, накормил - и все
интриги. А все - тварь живая, можно и поговорить. С животными ему легче, чем
с людьми. Он разводит аквариумных рыбок, черепах, змей, крокодильчиков. С
этими еще меньше хлопот. Или вот ловит удочкой рыбу: рыбка клюет или не
клюет - вроде бы общение. Часто мы видим на улицах людей, которые кормят
птиц, бродячих животных. Скорее это шизоиды. Гипертим, если у него лишняя
булка в кармане, тоже отдаст ее на улице собачке-бродяжке. Но это при
случае. А шизоид делает это систематически. Истероидка будет лелеять свою
болонку, эпилептоид - своего сторожевого пса, паранойяльный вообще никого не
пригреет.
Свойствен шизоиду, но он иной, чем у паранойяльного, не бунтарский, а
интеллектуальный. Что-то, например, придумал в оргтехнике. Удобно,
интересно, не как у всех. При этом "я не внедряю это; я только сам
использую". И делается это без демонстративности, без противопоставления
общественному вкусу. Истероид - тот рядом с народом: "Я не хочу сливаться с
массой. Превыше всех житейских благ я бы ценил возможность красный носить на
улице колпак". Паранойяльный над народом. Шизоид не сливается с народом, он
вне его и далек от него, именно "вне", на расстоянии.
Шизоид не следит за модой - это тоже своего рода нонконформизм. Он не
рвется к богатству и не делает карьеру - и это проявление нонконформизма,
как и многое другое из того, что читатель обнаружит о шизоиде в
предшествующих и последующих главках.
Шизоид пренебрегает и этикетом. Этикет для него - лишнее. Разве
возможно мыслить об устройстве мира и одновременно думать об этикете?
У шизоида оно не такое обостренное, как у паранойяльного, истероида и
эпилептоида, - в силу достаточной самокритичности, рефлексии,
отстраненности. Он может психозащитно сказать себе, что он действительно
что-то недостаточно хорошо умеет, но ничего плохого в этом нет. Ты меня,
мол, критикуешь, но ты менее развит в другом отношении, что же мне на тебя
обижаться, зато что-то другое я умею лучше. И в результате он не так остро
переживает критику. Он следует совету Пушкина внимать равнодушно добру и злу
и не "оспоривать глупца".
Личное авторство не так значимо для шизоида. Он не слишком сердится по
поводу плагиата. Он еще придумает множество идей, стоит ли переживать, что
кто-то украл какую-то одну... Значит, мысль хороша. Но казуистическое
шизоидное мышление может и еще кое-что изобрести. Один шизоид послал
плагиаторам письмо с просьбой выдать справку о внедрении, "иначе -
судиться". Выдали справку.
У шизоидного человека он смысловой, а не буффонадный (чего больше можно
ждать от истероида и гипертима). Часто, увы, черный. Шизоид не будет
говорить своему ребенку, что его "пальцем делали". Это скажет своему ребенку
гипертим. Его черный юмор изощреннее: "Вот, оказывается, в сырости-то что
заводится..." И это "любя", потому что подразумевается, что, мол, какая ты
прелесть. И ведь не откажешь этой фразе, несмотря на ее мрачноватость, в
добротности. Или юной милой жене муж говорит: "Поцелуемся перед смертью!" А
ведь и в самом деле: не после же смерти. Когда я старался отучить себя от
мясоедства, то придумал фразу: "Прихожу домой, открываю холодильник, а там
труп курицы, торчит когтистая лапа, на ней остатки недощипанных перьев, кожа
- в пупырышках, а на ней синюшные трупные пятна".
Прекрасный пример гуманистического черного юмора (и так бывает) в
"Чуде, сотворенном сорокой" Анатоля Франса. Гильом, как обычно, заснул
голодный на своей колокольне, продуваемой всеми ветрами. "Ему приснилось,
что некая жена совершеннейшей красоты целует его. Но, пожелав вернуть
поцелуй и протянув к ней губы, он тут же проглотил двух или трех мокриц,
ползавших по его лицу. Их легкое прикосновение и принял за поцелуи его
погруженный в дремоту разум".
Часто юмор шизоидов носит обличительный характер. "Богатство священно
во всех государствах, в демократических государствах священно только оно" -
это опять Анатоль Франс. А в условиях нашей действительности я видоизменил
эту фразу: "Богатство священно для всех слоев общества, для российской
интеллигенции священно только оно". Не удержусь процитировать и слова
великого шизоида Хорхе Луиса Борхеса: "В 1515 году отцу Бартоломе... стало
жалко индейцев, изнемогавших от непосильного труда в аду антильских золотых
копей, и он предложил императору Карлу Пятому ввозить негров, чтобы в аду
антильских золотых копей изнемогали негры".
Юморотворчество шизоида напрямую связано с его нестандартным мышлением.
Чтобы увидеть смешное, надо таким мышлением обладать. Шизоид увидит сходство
оттопыренных ушей с крыльями и выдаст это в виде оригинальной язвительной
шутки.
Я уже писал, что с юмором надо быть осторожнее, в особенности по
отношению к паранойяльному и к эпилептоиду. Даю такой совет в первую очередь
шизоидным людям, которые могут быть талантливыми сатириками. Следует это
учитывать и гипертимным людям, у которых шутки неглубокие, но тоже могут
задевать. Если же истероид начнет соревноваться с шизоидом на ниве юмора, то
раздразнит его, и тот уж высмеет по полной программе, поскольку шизоид
продуцирует юмор, а истероид обычно только цитирует.
Впрочем, иногда шизоид вынужденно принимает на себя роль шута, и тогда
ему становится тяжко. Это не гипертим, который "шут, он и есть шут", это
все-таки хрупкий, ломкий шизоид. А берет он на себя личину шута поневоле.
Кстати, и шуты при дворах королей - того же короля Лира - были именно
шизоиды, которые чаще всего умнее королей. Они умничали и язвили, потому что
у королей было модно дозволять такую меру свободы слова... Но если шизоиды
становятся неуправляемыми, язвят не по статусу, их одергивают. Да и короли
одергивали шутов, когда те переходили меру дозволенного.
Другим людям шизоид оценки чаще дает отрицательные. Поскольку он много
знает в науке, следит за специальной литературой и периодикой, то может и
поймать кого-то на незнании неких фактов или интерпретаций, теорий или
авторов. И все же шизоид оценивает людей более беспристрастно, чем другие
психотипы: ему важна истина. А эпилептоид больше блюдет букву закона. Для
истероида важнее себя показать, чем отстоять истину. О паранойяльном и
говорить нечего - все подгоняет под свою доктрину. Даже психастеноид норовит
больше себя обвинить. А шизоид - этакая умственная беспристрастная
телекамера.
Для шизоида важны интеллектуальные ценности. Ему несвойственно
накопительство. Он не ставит цель нажить имущество. Он не "зарабатывает", не
гонится за деньгами, тем более за большими: для этого надо ловчить, врать,
воровать, убивать. Ему несравненно лучше посидеть-поразмышлять за книгой, за
компьютером. Если ему платят за его творчество, то он рад. Не платят - будет
заниматься бесплатно своими разработками или (бесплатно же) с людьми,
которые ему внимают. Зарабатывает
он обычно мало, и деньги у него не держатся. Он тратит их на книги, на
канцелярские принадлежности. Из-за этого бывают трудности в семье, если жена
его "не понимает".
Это чувство для шизоида - некое инобытие радости. Это для него тоже
проявление жизни. Все надо испробовать, в том числе и страдания. Сократ,
когда умирал, приняв яд, спокойно рассказывал, что он испытывает. Врачи XIX
века прививали себе заболевания, чтобы найти ответы на научные вопросы.
Гюнтер ввел себе "материал" от венерического больного с целью понять, разные
ли заболевания сифилис и гонорея. И на 50 лет утвердил ошибочное мнение, что
это одно и то же: по иронии судьбы, у больного было и то, и другое.
У шизоидов к страданию философское отношение, как и к смерти: "Я жить
хочу, чтоб мыслить и страдать". Страдание, по В. Франклу, имеет большой
смысл: оно позволяет острее чувствовать счастье, оно очищает душу. Вряд ли
мы заподозрим в таком отношении к страданию паранойяльного, гипертима,
истероида и эпилептоида.
У шизоидного человека это не крик о помощи, как у истероида. Для
шизоида это значит, что "не сложилась картина мира", "мне не подходит такое
человечество" или просто "надоело обуваться и разуваться". "Расстанься с
жизнью, Евкрит, подобно тому как зрелая оливка срывается с ветки, воздавая
хвалу дереву, на котором она росла, и благословляя вскормившую ее землю".
Тут он вынул из складок хитона обнаженный кинжал и вонзил его себе в грудь".
Так описывает великий Франс добровольный уход из жизни шизоида-стоика.
Шизоид в отличие от эпилептоида учится неровно. Он может пренебречь
какими-то занятиями. Правда, это происходит не из лености, а ради других
предметов. Так что в какой-то области он
религий, но и на то, насколько пластично он поднимает с пола уроненный
предмет. Я отдам предпочтение абитуриенту, который напишет "сноведение"
(научим, это несложно), но расплачется в ответ на саркастический выпад по
поводу такой вот грубой орфографической ошибки.
В то же время нельзя и слишком облегчать психологию. Нельзя, чтобы
вместо серьезных тренингов проводилась только гипертимная развлекательная
культмассовая работа. Глубина проработки проблем тоже не помешает. Итак, да
здравствуют шизоиды!
Шизоиды - формалисты, на работу обычно не опаздывают. Но это обычно. В
связи с их общей неординарностью с ними может по дороге что-то случиться,
поэтому иногда и опаздывают, Рабочее место у шизоида не обустроено, кругом
беспорядок, мг бель расшатана, он еще ее и сам расшатает.
Шизоид может работать на низкооплачиваемых должностях. Для него главнее
быть в обойме людей, утоляющих свою любознательность за счет государства.
Это вечный МНС (младший научный сотрудник).
Организация труда у него слабенькая. Записи о делах - на листочках,
которые вечно теряются в карманах, записи труню разобрать - стираются.
Шизоид не в состоянии сам построить свою карьеру. Ему нужен импресарио.
И если этот импресарио окажется проходимцем или даже преступником, шизоид не
откажется ради карьеры от беспринципного проекта. Он скорее зауважает своего
"толкача" за нестандартность маркетингового мышления.
Но чаще шизоид просто работает, становится Мастером, и его повышают.
Власть и шизоид чаще "несовместны". Он не стремится к власти и
старается не подчиняться власти. Это паранойяльный - вождь. Это эпилептоид
берет под козырек. А шизоид - пассивный оппозиционер. Не лезет в лидеры и
гипертим, но тот считает себя народом, а шизоид опять-таки отщепенец.
Шизоид может на некоторое время включиться в политику. И все же его
дело скорее наука. Он предлагает концепции, но не навязывает идеологию. Но
если шизоид в сфере общественных наук выдает только абстрактные построения,
то паранойяльный почти всегда мысль асоциального шизоида переводит в
социально значимую плоскость, а это уже может привести к каким-то социальным
переменам (как и с формулами, которые могут сдвинуть горы).
Впрочем, иногда шизоиды участвуют в общественной сфере и в более
практическом аспекте: пишут тексты малограмотным политикам, а то и
диссертации. Но от прямого участия в политике шизоиды уходят. Им неприятна
подковерная возня, PR-технологии, неприятны далекие от науки и искусства
личности политиков, а интересны создаваемые "в башне из слоновой кости"
научные концепции и высокое искусство.
Но именно это и чревато трагедиями для народа. Наплодив утопических
социальных идей и отнюдь не утопических естественно-научных технологий,
шизоидная интеллигенция под благовидными мотивами уходит от политики.
То есть, прямо скажем, передает в руки паранойяльных политиков и их
эпилептоидной гвардии средства, которыми те не могут разумно распорядиться.
Безответственность шизоидов-ученых не только в том, что они выпускают
джинна из бутылки, но и в том, что выпускают ее из своих рук, отдавая ее в
руки паранойяльных политиков. А спохватываются поздно, да и что, даже
спохватившись, мог поделать Сахаров с Хрущевым и Брежневым... Драма
Оппенгеймера и Теллера, которые разработали Трумэну атомную бомбу,
обыгрывается уже в кинофильмах. Но никакие психоаналитики не смогут
облегчить муки их совести, связанные с устроенной ими японской трагедией.
Эти шизоидно-паранойяльные отношения дают повод гетевскому Мефистофелю
зло ехидничать над "смешным божком Земли", то есть человеком:
Ему немножко лучше бы жилось
Когда б ему владеть не довелось
Тем отблеском божественного света,
Что разумом зовет он: свойство это
Он на одно лишь смог употребить, -
Чтоб из скотов скотиной быть!
В религии шизоид - теолог, то есть он философ и в религии: Фома
Аквинский, Тертуллиан. Чаще он разрабатывает просто философские идеи
идеалистического толка, а их уже берут на вооружение паранойяльные
религиозные деятели. Они делают шизоидного автора идей своим предтечей, взяв
у него, как мы уже говорили, ту или иную умную или безумную идею. Расширяют,
углубляют, видоизменяют, систематизируют и абсолютизируют ее, иногда выдают
за свою. Так, христианские вероучители многое взяли у Платона.
Русские иконописцы были шизоидами - судя по иконам, а не по
кинофильмам, пусть и хорошим. Хотя Рублев у Тарковского в определенной мере
может служить иллюстрацией к сказанному. А вот Феофан Грек - этот скорее
паранойяльный. Ангелы его - с дьявольскими ликами.
В науке шизоиды практически всегда генераторы идей. В составе научной
группы они и должны выполнять такую роль. Руководитель проекта поступит
правильно, если даст шизоиду волю. Конечно, при условии, что тот все-таки
хороший профессионал. Пусть даже на работу не приходит. В свое время, когда
в моде были физики, а не бухгалтеры (как сейчас), бытовало мнение, что если
физик идет на рыбалку, то это нужно для физики. И в самом деле, настоящий
ученый везде будет думать о занимающих его проблемах. Известно ведь, что
закон всемирного тяготения пришел Ньютону в голову, когда он отдыхал под
яблоней. А Менделеев так даже во сне думал. И ведь придумал же... Не пустяк
какой-нибудь, а периодическую систему, которая упорядочила весь мир
химических элементов. И не просто упорядочила, а позволила в дальнейшем
открывать новые элементы и даже создавать не обнаруженные в природе.
Один крупный банкир решил получить психологическое образование. Я его
консультировал по разным аспектам психологии, в том числе по личностной.
Как-то он пожаловался, что у него есть один нарушитель дисциплины, с которым
он никак не может справиться. Я спросил, почему он его не увольняет. "Ну,
потому что негуманно, потому что профсоюз и все же он выполняет определенный
объем работ, все-таки терпеть можно, а увольнять - себе дороже".
Мы с банкиром пришли к выводу, что служащий этот - шизоид. И я банкиру
посоветовал дать этому шизоиду волю (как уже говорилось выше). Через
некоторое время, совсем небольшое, ошалевший от воли шизоид стал придумывать
одну за другой сногсшибательные коммерческие комбинации.
Когда мы говорили об учении, было отмечено, что шизоидов много в
математике. Но их много и в физике. В юности я много работал в обществе
"Знание", по линии которого мне часто приходилось читать лекции в Московском
физико-техническом институте. Там среди студентов редко можно было увидеть
девушек. Почти все - мальчики, и почти все шизоиды. И я тогда в шутку
говорил своим коллегам-психиатрам, что сейчас вот читаю цикл лекций
"физоидам".
В науке у шизоида нет долгосрочных программ, но есть долговременные
интересы. Он может копаться в проблеме, не ставя определенных целей.
Копается долго и обязательно что-нибудь найдет.
Шизоиды больше предпочитают рабочие профессии, где требуется смекалка,
автослесарное дело например. Из них получаются бухгалтеры и экономисты и,
конечно, ученые-теоретики разного профиля. Но не предприниматели.
Меня интересует разработка моделей клубов - самых разных.
Было дело, я создал клуб для предпринимателей. Приходили разные люди, в
том числе и шизоиды. Они поверили в перестройку и решили, что смогут
разбогатеть честным путем. Практически все терпели финансовый крах, потом
бедствовали, выкручивались, впадали в депрессию. Декламировали две фразы:
"если бы знали раньше" и "никогда больше".
Шизоиды вынуждены преподавать: они ведь ученые. Но хороший ученый и
хороший преподаватель в одном лице - явление нечастое. Шизоиды плохо и
запутанно строят речь плюс упомянутая много раз "каша во рту": плохая
дикция, дизартрия, скороговорка. Если шизоидному ученому приходится
преподавать, он должен с уважением относиться к студентам и стать хорошим
преподавателем: выправить свою речь - и письменную, и устную. Но вообще
преподавание - не их профессия.
О шизоиде, как и о паранойяльном, можно сказать, что он - катализатор
процессов в обществе. Часто вокруг интеллектуального шизоида собирается
интеллектуальная элита. Он не подбирает ее, она сама вокруг него вьется.
Сидят, пьют пиво, прокуривают помещение и решают разные мировые проблемы. Но
возьму на себя смелость и "скажу больше". Паранойяльный, конечно, -
непосредственный устроитель процессов в обществе. И в этом смысле он вроде
бы скорее, чем шизоид, может быть назван катализатором. Но ведь
паранойяльный питается идеями шизоидов, перерабатывает их. Так что шизоиды -
катализаторы через посредство паранойяльных. Шизоидный Руссо, о котором Лион
Фейхтвангер написал роман "Мудрость чудака", вызвал к жизни чудовищную силу
под именем Робеспьер (паранойяльное не бывает). А тот уже послал на
гильотину множество людей, а потом и самого себя. Так что шизоид - тоже
катализатор.
Псевдонимов шизоид, как правило, не берет. Еврейская фамилия у ученого
так и останется еврейской. Вот только члены Союза советских писателей были с
псевдонимами скорее для сокрытия своего имени, чем из стремления к символам.
С еврейскими фамилиями в условиях государственного антисемитизма практически
невозможно было добиться публикации.
У шизоида секс умозрительный. Чаще, чем у других психотипов, он
существует отдельно от любви. Он для шизоида сам по себе ценность, даже если
это мастурбация. Шизоид самодостаточен для себя, может жить и одинокой
жизнью, тогда мастурбация и спасает. Но и сама по себе она ценна для него.
Вот если бы только не запугивание со стороны врачей.
За это грозили в XIX веке сухоткой спинного мозга, в XX веке -
импотенцией. И это доставляло шизоидам немало трудностей при их ранимости.
Но в наши дни уже, когда одной шизоидной девочке мама пригрозила:
"Будешь там трогать - отрастет как у мальчика", - волнений было немного: "Ну
и пусть отрастет!"
Секс шизоид организует, как организовывал бы индивидуальное частное
предприятие. Минуло восемнадцать, и юная дама говорит себе, что пора
переходить от рукоблудия и словоблудия к делу. И предлагает своему
нерешительному приятелю: "Можешь искать себе, кого хотят тебе твои родители,
книг, в том числе на сексуальные темы, переживания относительно приписанного
вреда сейчас все реже. Но онанизм заставляет как бы обращать лишний раз
внимание на сексуальное одиночество и страдать от него сильнее.
Когда я написал "предпочитают одиночество", я не имел в виду "любят
одиночество". Шизоид стремится к уединению, если ему трудно с определенными
людьми, а не вообще стремится быть один. Шизоиды рады бы общению, но не
доверяют многим, боятся ударов по психике. Поэтому сближаются они далеко не
сразу. А значит, и не набирают большого круга общения.
Все же как-то они общаются. Больше с такими, как они сами, одиночками и
больше по интеллектуальным интересам. Делятся своими идеями, ходят друг к
другу в гости, засиживаясь допоздна, обсуждая отвлеченные проблемы,
прокуривая воздух, квартиру, дом. Сигаретный дым в их доме - это своего рода
психологическое сопровождение их дружбы.
Для шизоида старый друг лучше новых двух, не то что для истероида и
паранойяльного. Дружат они годами, расширяя круг общения по воле судьбы.
Шизоиды при определенных обстоятельствах могут быть даже откровенны,
"подставлять живот". Но тому, кто проявил уже известную надежность,
интеллектуальное сродство.
В школе шизоиды иногда дружат с хулиганьем, которому дают списывать,
точнее, хулиганье "дружит" с ними.
Шизоид в своей жизни редко прибегает к вранью. Это не истероид и не
паранойяльный, которые используют ложь в манипулятивных целях, и не
гипертим, который врет просто потому, что надо о чем-то болтать, а настоящей
темы для разговора нет. А шизоиду зачем врать? Он ничего не выгадывает.
Удовольствие его - в размышлениях, поэтому, чтобы получить удовольствие, ему
юлить не надо.
Шизоиды не как эпилептоиды и психастеноиды, но достаточно надежны.
Вовремя отдают долги, выполняют обещанное, слов на ветер не бросают. Они
договариваются, а не манипулируют. Договоры выполняют. Запишут - выполнят.
Шизоид более или менее дисциплинирован, редко опаздывает. Он формалист.
Доверять ему в целом можно, он не вероломен. Но он может забыть об обещании,
не совсем как гипертим, но уж и не как эпилептоид. Шизоид может просто
заработаться и забыть. Спохватывается: неудобно, но обещание не выполнено.
Шизоиду небезразлично его доброе имя, но и благодарности особой от него
не стоит ждать, он суховат.
Шизоид не будет жертвовать собой ради идеалов, но и жертвоприношений
тоже не потребует, так как не ставит перед собой особых целей, для него нет
сверхценностей.
Справедливость шизоидная - тоже некая безэмоциональная формальная
абстракция.
Этакая справедливость судьи из романа Агаты Кристи "Десять негритят".
Там, правда, он и суд творит, и приговор приводит в исполнение. Я имею
в виду ту безэмоциональность, с которой он творит этот суд.
И добро шизоид творит абстрактное, это некое служение какому-то
абстрактному идеалу. Шизоид не чувствует благодеяний и по отношению к себе.
Если он не просил, а ему что-то сделали хорошее, он и не поймет, что это
благодеяние.
В отношениях с людьми шизоид в целом, можно сказать, формалистичен,
схож в этом с эпилептоидом. Но для эпилептоида важно, что он блюдет
общественный интерес, а для шизоида важна именно форма, формула.
Шизоид не то чтобы считает себя центром общества, а других объектами,
но он как бы фихтеанский солипсист. Немецкий философ Фихте довел идею
субъективного идеализма до абсурда: если все, что вокруг меня, существует
только в моих ощущениях, значит, реален только я один (solus по-латыни
"единственный"). Так вот вокруг него вообще как бы нет людей. И в этом
смысле он ведет себя субъект-объектно.
Он не заботится о семье. Семья заботится о нем. Он как бы в семье и
одновременно вне ее. Он в рабочей группе - и вне ее. Он "вечности
принадлежит". Один художник и поэт (в одном лице) так написал о себе.
Я вечности принадлежу.
По ее заказу линолеум я режу по ночам
И складываю столбиками строчки.
А людям, не всем, конечно, это невдомек.
То форму на меня они наденут солдатскую.
То выльют на меня своих суждений теплые помои.
То оштрафуют за проезд свободный в троллейбусе.
Это не бред величия, это просто видение себя рядом с миром людей.
С этим у шизоида плохо. С рефлексией хорошо, а с эмпатией - никуда. Не
чувствует он другого человека, не улавливает чужого настроения, не ощущает
явно неприязненного отношения к себе.
Он не вполне понимает, что в нем может вызвать юмористическое к нему
отношение, не чувствует, насколько сам задевает человека своими замечаниями,
не понимает, что уже надоел. Будучи часто остроумным, шизоид направляет юмор
на собеседника, не задумываясь, насколько его шутки безобидны.
Все это можно назвать аутическим эгоцентризмом, в противовес
истероидному демонстрационному эгоцентризму. Вот яркий пример такого
аутического эгоцентризма.
Шизоид Гегель в свое время читал лекции одному записавшемуся к нему
студенту. Это был Людвиг Фейербах, который, как нас учили "классики
марксизма-ленинизма", и положил конец немецкой классической философии и
"материализм которого Маркс соединил с диалектикой Гегеля".
Испытывая необходимость какого-то общения, шизоиды идут в библиотеки,
сидят радом с другими людьми в читальнях, заходят в книжные магазины. Даже
занимаются зимним подледным ловом (поодаль такой же сидит у проруби, и на
уровне бессознательного в голове крутится: все же не один сижу).
При недостаточности эмпатии шизоиду проще общаться с животными. И вот
мы видим шизоидов с непородистыми собаками. Шизоид скорее пригреет дворняжку
и даже несколько, чем возьмет щенка ротвейлера, требующего серьезной заботы.
Любит кошек. Животные не обманывают, с ними не надо юлить, накормил - и все
интриги. А все - тварь живая, можно и поговорить. С животными ему легче, чем
с людьми. Он разводит аквариумных рыбок, черепах, змей, крокодильчиков. С
этими еще меньше хлопот. Или вот ловит удочкой рыбу: рыбка клюет или не
клюет - вроде бы общение. Часто мы видим на улицах людей, которые кормят
птиц, бродячих животных. Скорее это шизоиды. Гипертим, если у него лишняя
булка в кармане, тоже отдаст ее на улице собачке-бродяжке. Но это при
случае. А шизоид делает это систематически. Истероидка будет лелеять свою
болонку, эпилептоид - своего сторожевого пса, паранойяльный вообще никого не
пригреет.
Свойствен шизоиду, но он иной, чем у паранойяльного, не бунтарский, а
интеллектуальный. Что-то, например, придумал в оргтехнике. Удобно,
интересно, не как у всех. При этом "я не внедряю это; я только сам
использую". И делается это без демонстративности, без противопоставления
общественному вкусу. Истероид - тот рядом с народом: "Я не хочу сливаться с
массой. Превыше всех житейских благ я бы ценил возможность красный носить на
улице колпак". Паранойяльный над народом. Шизоид не сливается с народом, он
вне его и далек от него, именно "вне", на расстоянии.
Шизоид не следит за модой - это тоже своего рода нонконформизм. Он не
рвется к богатству и не делает карьеру - и это проявление нонконформизма,
как и многое другое из того, что читатель обнаружит о шизоиде в
предшествующих и последующих главках.
Шизоид пренебрегает и этикетом. Этикет для него - лишнее. Разве
возможно мыслить об устройстве мира и одновременно думать об этикете?
У шизоида оно не такое обостренное, как у паранойяльного, истероида и
эпилептоида, - в силу достаточной самокритичности, рефлексии,
отстраненности. Он может психозащитно сказать себе, что он действительно
что-то недостаточно хорошо умеет, но ничего плохого в этом нет. Ты меня,
мол, критикуешь, но ты менее развит в другом отношении, что же мне на тебя
обижаться, зато что-то другое я умею лучше. И в результате он не так остро
переживает критику. Он следует совету Пушкина внимать равнодушно добру и злу
и не "оспоривать глупца".
Личное авторство не так значимо для шизоида. Он не слишком сердится по
поводу плагиата. Он еще придумает множество идей, стоит ли переживать, что
кто-то украл какую-то одну... Значит, мысль хороша. Но казуистическое
шизоидное мышление может и еще кое-что изобрести. Один шизоид послал
плагиаторам письмо с просьбой выдать справку о внедрении, "иначе -
судиться". Выдали справку.
У шизоидного человека он смысловой, а не буффонадный (чего больше можно
ждать от истероида и гипертима). Часто, увы, черный. Шизоид не будет
говорить своему ребенку, что его "пальцем делали". Это скажет своему ребенку
гипертим. Его черный юмор изощреннее: "Вот, оказывается, в сырости-то что
заводится..." И это "любя", потому что подразумевается, что, мол, какая ты
прелесть. И ведь не откажешь этой фразе, несмотря на ее мрачноватость, в
добротности. Или юной милой жене муж говорит: "Поцелуемся перед смертью!" А
ведь и в самом деле: не после же смерти. Когда я старался отучить себя от
мясоедства, то придумал фразу: "Прихожу домой, открываю холодильник, а там
труп курицы, торчит когтистая лапа, на ней остатки недощипанных перьев, кожа
- в пупырышках, а на ней синюшные трупные пятна".
Прекрасный пример гуманистического черного юмора (и так бывает) в
"Чуде, сотворенном сорокой" Анатоля Франса. Гильом, как обычно, заснул
голодный на своей колокольне, продуваемой всеми ветрами. "Ему приснилось,
что некая жена совершеннейшей красоты целует его. Но, пожелав вернуть
поцелуй и протянув к ней губы, он тут же проглотил двух или трех мокриц,
ползавших по его лицу. Их легкое прикосновение и принял за поцелуи его
погруженный в дремоту разум".
Часто юмор шизоидов носит обличительный характер. "Богатство священно
во всех государствах, в демократических государствах священно только оно" -
это опять Анатоль Франс. А в условиях нашей действительности я видоизменил
эту фразу: "Богатство священно для всех слоев общества, для российской
интеллигенции священно только оно". Не удержусь процитировать и слова
великого шизоида Хорхе Луиса Борхеса: "В 1515 году отцу Бартоломе... стало
жалко индейцев, изнемогавших от непосильного труда в аду антильских золотых
копей, и он предложил императору Карлу Пятому ввозить негров, чтобы в аду
антильских золотых копей изнемогали негры".
Юморотворчество шизоида напрямую связано с его нестандартным мышлением.
Чтобы увидеть смешное, надо таким мышлением обладать. Шизоид увидит сходство
оттопыренных ушей с крыльями и выдаст это в виде оригинальной язвительной
шутки.
Я уже писал, что с юмором надо быть осторожнее, в особенности по
отношению к паранойяльному и к эпилептоиду. Даю такой совет в первую очередь
шизоидным людям, которые могут быть талантливыми сатириками. Следует это
учитывать и гипертимным людям, у которых шутки неглубокие, но тоже могут
задевать. Если же истероид начнет соревноваться с шизоидом на ниве юмора, то
раздразнит его, и тот уж высмеет по полной программе, поскольку шизоид
продуцирует юмор, а истероид обычно только цитирует.
Впрочем, иногда шизоид вынужденно принимает на себя роль шута, и тогда
ему становится тяжко. Это не гипертим, который "шут, он и есть шут", это
все-таки хрупкий, ломкий шизоид. А берет он на себя личину шута поневоле.
Кстати, и шуты при дворах королей - того же короля Лира - были именно
шизоиды, которые чаще всего умнее королей. Они умничали и язвили, потому что
у королей было модно дозволять такую меру свободы слова... Но если шизоиды
становятся неуправляемыми, язвят не по статусу, их одергивают. Да и короли
одергивали шутов, когда те переходили меру дозволенного.
Другим людям шизоид оценки чаще дает отрицательные. Поскольку он много
знает в науке, следит за специальной литературой и периодикой, то может и
поймать кого-то на незнании неких фактов или интерпретаций, теорий или
авторов. И все же шизоид оценивает людей более беспристрастно, чем другие
психотипы: ему важна истина. А эпилептоид больше блюдет букву закона. Для
истероида важнее себя показать, чем отстоять истину. О паранойяльном и
говорить нечего - все подгоняет под свою доктрину. Даже психастеноид норовит
больше себя обвинить. А шизоид - этакая умственная беспристрастная
телекамера.
Для шизоида важны интеллектуальные ценности. Ему несвойственно
накопительство. Он не ставит цель нажить имущество. Он не "зарабатывает", не
гонится за деньгами, тем более за большими: для этого надо ловчить, врать,
воровать, убивать. Ему несравненно лучше посидеть-поразмышлять за книгой, за
компьютером. Если ему платят за его творчество, то он рад. Не платят - будет
заниматься бесплатно своими разработками или (бесплатно же) с людьми,
которые ему внимают. Зарабатывает
он обычно мало, и деньги у него не держатся. Он тратит их на книги, на
канцелярские принадлежности. Из-за этого бывают трудности в семье, если жена
его "не понимает".
Это чувство для шизоида - некое инобытие радости. Это для него тоже
проявление жизни. Все надо испробовать, в том числе и страдания. Сократ,
когда умирал, приняв яд, спокойно рассказывал, что он испытывает. Врачи XIX
века прививали себе заболевания, чтобы найти ответы на научные вопросы.
Гюнтер ввел себе "материал" от венерического больного с целью понять, разные
ли заболевания сифилис и гонорея. И на 50 лет утвердил ошибочное мнение, что
это одно и то же: по иронии судьбы, у больного было и то, и другое.
У шизоидов к страданию философское отношение, как и к смерти: "Я жить
хочу, чтоб мыслить и страдать". Страдание, по В. Франклу, имеет большой
смысл: оно позволяет острее чувствовать счастье, оно очищает душу. Вряд ли
мы заподозрим в таком отношении к страданию паранойяльного, гипертима,
истероида и эпилептоида.
У шизоидного человека это не крик о помощи, как у истероида. Для
шизоида это значит, что "не сложилась картина мира", "мне не подходит такое
человечество" или просто "надоело обуваться и разуваться". "Расстанься с
жизнью, Евкрит, подобно тому как зрелая оливка срывается с ветки, воздавая
хвалу дереву, на котором она росла, и благословляя вскормившую ее землю".
Тут он вынул из складок хитона обнаженный кинжал и вонзил его себе в грудь".
Так описывает великий Франс добровольный уход из жизни шизоида-стоика.
Шизоид в отличие от эпилептоида учится неровно. Он может пренебречь
какими-то занятиями. Правда, это происходит не из лености, а ради других
предметов. Так что в какой-то области он
религий, но и на то, насколько пластично он поднимает с пола уроненный
предмет. Я отдам предпочтение абитуриенту, который напишет "сноведение"
(научим, это несложно), но расплачется в ответ на саркастический выпад по
поводу такой вот грубой орфографической ошибки.
В то же время нельзя и слишком облегчать психологию. Нельзя, чтобы
вместо серьезных тренингов проводилась только гипертимная развлекательная
культмассовая работа. Глубина проработки проблем тоже не помешает. Итак, да
здравствуют шизоиды!
Шизоиды - формалисты, на работу обычно не опаздывают. Но это обычно. В
связи с их общей неординарностью с ними может по дороге что-то случиться,
поэтому иногда и опаздывают, Рабочее место у шизоида не обустроено, кругом
беспорядок, мг бель расшатана, он еще ее и сам расшатает.
Шизоид может работать на низкооплачиваемых должностях. Для него главнее
быть в обойме людей, утоляющих свою любознательность за счет государства.
Это вечный МНС (младший научный сотрудник).
Организация труда у него слабенькая. Записи о делах - на листочках,
которые вечно теряются в карманах, записи труню разобрать - стираются.
Шизоид не в состоянии сам построить свою карьеру. Ему нужен импресарио.
И если этот импресарио окажется проходимцем или даже преступником, шизоид не
откажется ради карьеры от беспринципного проекта. Он скорее зауважает своего
"толкача" за нестандартность маркетингового мышления.
Но чаще шизоид просто работает, становится Мастером, и его повышают.
Власть и шизоид чаще "несовместны". Он не стремится к власти и
старается не подчиняться власти. Это паранойяльный - вождь. Это эпилептоид
берет под козырек. А шизоид - пассивный оппозиционер. Не лезет в лидеры и
гипертим, но тот считает себя народом, а шизоид опять-таки отщепенец.
Шизоид может на некоторое время включиться в политику. И все же его
дело скорее наука. Он предлагает концепции, но не навязывает идеологию. Но
если шизоид в сфере общественных наук выдает только абстрактные построения,
то паранойяльный почти всегда мысль асоциального шизоида переводит в
социально значимую плоскость, а это уже может привести к каким-то социальным
переменам (как и с формулами, которые могут сдвинуть горы).
Впрочем, иногда шизоиды участвуют в общественной сфере и в более
практическом аспекте: пишут тексты малограмотным политикам, а то и
диссертации. Но от прямого участия в политике шизоиды уходят. Им неприятна
подковерная возня, PR-технологии, неприятны далекие от науки и искусства
личности политиков, а интересны создаваемые "в башне из слоновой кости"
научные концепции и высокое искусство.
Но именно это и чревато трагедиями для народа. Наплодив утопических
социальных идей и отнюдь не утопических естественно-научных технологий,
шизоидная интеллигенция под благовидными мотивами уходит от политики.
То есть, прямо скажем, передает в руки паранойяльных политиков и их
эпилептоидной гвардии средства, которыми те не могут разумно распорядиться.
Безответственность шизоидов-ученых не только в том, что они выпускают
джинна из бутылки, но и в том, что выпускают ее из своих рук, отдавая ее в
руки паранойяльных политиков. А спохватываются поздно, да и что, даже
спохватившись, мог поделать Сахаров с Хрущевым и Брежневым... Драма
Оппенгеймера и Теллера, которые разработали Трумэну атомную бомбу,
обыгрывается уже в кинофильмах. Но никакие психоаналитики не смогут
облегчить муки их совести, связанные с устроенной ими японской трагедией.
Эти шизоидно-паранойяльные отношения дают повод гетевскому Мефистофелю
зло ехидничать над "смешным божком Земли", то есть человеком:
Ему немножко лучше бы жилось
Когда б ему владеть не довелось
Тем отблеском божественного света,
Что разумом зовет он: свойство это
Он на одно лишь смог употребить, -
Чтоб из скотов скотиной быть!
В религии шизоид - теолог, то есть он философ и в религии: Фома
Аквинский, Тертуллиан. Чаще он разрабатывает просто философские идеи
идеалистического толка, а их уже берут на вооружение паранойяльные
религиозные деятели. Они делают шизоидного автора идей своим предтечей, взяв
у него, как мы уже говорили, ту или иную умную или безумную идею. Расширяют,
углубляют, видоизменяют, систематизируют и абсолютизируют ее, иногда выдают
за свою. Так, христианские вероучители многое взяли у Платона.
Русские иконописцы были шизоидами - судя по иконам, а не по
кинофильмам, пусть и хорошим. Хотя Рублев у Тарковского в определенной мере
может служить иллюстрацией к сказанному. А вот Феофан Грек - этот скорее
паранойяльный. Ангелы его - с дьявольскими ликами.
В науке шизоиды практически всегда генераторы идей. В составе научной
группы они и должны выполнять такую роль. Руководитель проекта поступит
правильно, если даст шизоиду волю. Конечно, при условии, что тот все-таки
хороший профессионал. Пусть даже на работу не приходит. В свое время, когда
в моде были физики, а не бухгалтеры (как сейчас), бытовало мнение, что если
физик идет на рыбалку, то это нужно для физики. И в самом деле, настоящий
ученый везде будет думать о занимающих его проблемах. Известно ведь, что
закон всемирного тяготения пришел Ньютону в голову, когда он отдыхал под
яблоней. А Менделеев так даже во сне думал. И ведь придумал же... Не пустяк
какой-нибудь, а периодическую систему, которая упорядочила весь мир
химических элементов. И не просто упорядочила, а позволила в дальнейшем
открывать новые элементы и даже создавать не обнаруженные в природе.
Один крупный банкир решил получить психологическое образование. Я его
консультировал по разным аспектам психологии, в том числе по личностной.
Как-то он пожаловался, что у него есть один нарушитель дисциплины, с которым
он никак не может справиться. Я спросил, почему он его не увольняет. "Ну,
потому что негуманно, потому что профсоюз и все же он выполняет определенный
объем работ, все-таки терпеть можно, а увольнять - себе дороже".
Мы с банкиром пришли к выводу, что служащий этот - шизоид. И я банкиру
посоветовал дать этому шизоиду волю (как уже говорилось выше). Через
некоторое время, совсем небольшое, ошалевший от воли шизоид стал придумывать
одну за другой сногсшибательные коммерческие комбинации.
Когда мы говорили об учении, было отмечено, что шизоидов много в
математике. Но их много и в физике. В юности я много работал в обществе
"Знание", по линии которого мне часто приходилось читать лекции в Московском
физико-техническом институте. Там среди студентов редко можно было увидеть
девушек. Почти все - мальчики, и почти все шизоиды. И я тогда в шутку
говорил своим коллегам-психиатрам, что сейчас вот читаю цикл лекций
"физоидам".
В науке у шизоида нет долгосрочных программ, но есть долговременные
интересы. Он может копаться в проблеме, не ставя определенных целей.
Копается долго и обязательно что-нибудь найдет.
Шизоиды больше предпочитают рабочие профессии, где требуется смекалка,
автослесарное дело например. Из них получаются бухгалтеры и экономисты и,
конечно, ученые-теоретики разного профиля. Но не предприниматели.
Меня интересует разработка моделей клубов - самых разных.
Было дело, я создал клуб для предпринимателей. Приходили разные люди, в
том числе и шизоиды. Они поверили в перестройку и решили, что смогут
разбогатеть честным путем. Практически все терпели финансовый крах, потом
бедствовали, выкручивались, впадали в депрессию. Декламировали две фразы:
"если бы знали раньше" и "никогда больше".
Шизоиды вынуждены преподавать: они ведь ученые. Но хороший ученый и
хороший преподаватель в одном лице - явление нечастое. Шизоиды плохо и
запутанно строят речь плюс упомянутая много раз "каша во рту": плохая
дикция, дизартрия, скороговорка. Если шизоидному ученому приходится
преподавать, он должен с уважением относиться к студентам и стать хорошим
преподавателем: выправить свою речь - и письменную, и устную. Но вообще
преподавание - не их профессия.
О шизоиде, как и о паранойяльном, можно сказать, что он - катализатор
процессов в обществе. Часто вокруг интеллектуального шизоида собирается
интеллектуальная элита. Он не подбирает ее, она сама вокруг него вьется.
Сидят, пьют пиво, прокуривают помещение и решают разные мировые проблемы. Но
возьму на себя смелость и "скажу больше". Паранойяльный, конечно, -
непосредственный устроитель процессов в обществе. И в этом смысле он вроде
бы скорее, чем шизоид, может быть назван катализатором. Но ведь
паранойяльный питается идеями шизоидов, перерабатывает их. Так что шизоиды -
катализаторы через посредство паранойяльных. Шизоидный Руссо, о котором Лион
Фейхтвангер написал роман "Мудрость чудака", вызвал к жизни чудовищную силу
под именем Робеспьер (паранойяльное не бывает). А тот уже послал на
гильотину множество людей, а потом и самого себя. Так что шизоид - тоже
катализатор.
Псевдонимов шизоид, как правило, не берет. Еврейская фамилия у ученого
так и останется еврейской. Вот только члены Союза советских писателей были с
псевдонимами скорее для сокрытия своего имени, чем из стремления к символам.
С еврейскими фамилиями в условиях государственного антисемитизма практически
невозможно было добиться публикации.
У шизоида секс умозрительный. Чаще, чем у других психотипов, он
существует отдельно от любви. Он для шизоида сам по себе ценность, даже если
это мастурбация. Шизоид самодостаточен для себя, может жить и одинокой
жизнью, тогда мастурбация и спасает. Но и сама по себе она ценна для него.
Вот если бы только не запугивание со стороны врачей.
За это грозили в XIX веке сухоткой спинного мозга, в XX веке -
импотенцией. И это доставляло шизоидам немало трудностей при их ранимости.
Но в наши дни уже, когда одной шизоидной девочке мама пригрозила:
"Будешь там трогать - отрастет как у мальчика", - волнений было немного: "Ну
и пусть отрастет!"
Секс шизоид организует, как организовывал бы индивидуальное частное
предприятие. Минуло восемнадцать, и юная дама говорит себе, что пора
переходить от рукоблудия и словоблудия к делу. И предлагает своему
нерешительному приятелю: "Можешь искать себе, кого хотят тебе твои родители,