Егидес А П. Как научиться разбираться в людях

То, что шизоид не наводит порядок, а плывет по воле волн своей
творческой стихии, тесно сопряжено и с тем, что он не ставит перед собой
целей и не достигает их. Ему что-то кажется интересным - он этим занимается.
Это "что-то" может оказаться продуктивным, тогда он напрягается и ставит
некую задачу. Какие-то мелкие цели он все же ставит, нельзя же совсем без
них, но не большие долгосрочные цели. По сравнению с паранойяльным шизоид
человек вовсе безвольный. Даже по сравнению с истероидом он существенно
менее волевой.
Шизоиды не вырабатывают программу действий, а творят себе свободно, как
бог на душу положит. Шизоида интересует процесс, а не результат. Он может
копаться в теме, в книгах, в бумагах, в проводках, комбинируя, перестраивая,
любуясь, делая выписки, теряя их, снова воспроизводя, и забывает при этом о
времени.
Для дифференциального диагноза напомним: психастеноиды мучаются и долго
не могут выработать программу действий. Истероиды и эпилептоиды
придерживаются программ, выработанных другими людьми, причем истероиды
мечутся от программы к программе, а эпилептоиды консервативно придерживаются
раз и навсегда выработанной программы.
Если шизоид не ставит перед собой целей, то тем более он не берет на
себя мисси мессии, как это делает паранойяльный. Ему так спокойней, и возле
него поэтому спокойней.
Можно сказать даже, что у шизоида (как и у гипертима) поведение не
волевое, а полевое, его деятельность зависит от того, что попадает в поле
его внимания. У истероида оно все-таки уже волевое, у эпилептоида
определенно волевое, а у паранойяльного и того больше.

Космополит

Шизоид - не эпилептоид. Для него чувство родины менее значимо, чем
принадлежность к мыслящему человечеству.
Он легко переедет в другой город, в другую страну, где ему дадут
больший простор для творчества. Для него важнее генетика как наука, чем
достижения генетики в сельском хозяйстве собственной страны. Важнее физика
сама по себе, чем создать или предотвратить создание ядерного оружия для
пользы своей державы. Это они едут в Штаты и создают там оружие против
родины. Но отнюдь не только ради более высокой оплаты. Для них главное -
заняться наукой, что им на родине не всегда обеспечивают. Прагматичные
американцы, а теперь уже даже и страны "третьего мира" переманивают таких
шизоидов. И вот они уже "предатели", безродные космополиты, отщепенцы - так
было при Сталине, Хрущеве, Брежневе.

Понятие греха

У шизоида оно практически отсутствует. Он все подвергает критике,
сомнению, он скептик. Он ни во что не верит без проверки, без научного
осмысления. Знает он много, так что на любые запреты у него всегда найдутся
психологические отговорки-объяснения А грех - это нарушение запрета, по
отношению к которому трудно найти разумное обоснование. Поэтому и любые
вольности, в том числе сексуальные, шизоид умозрительно одобряет, это
эксперимент на себе, так же как и любые научные риски: клонирование,
трансплантология и т. п. Их открытия в области ядерной энергии мы уже
расхлебываем.
При всем этом шизоид не кается, потому что он никакие свои действия
грехом не считает.

Мышление

Мы поняли, что эпилептоид не умеет видеть альтернативных вариантов. Те
программы, которые ему даны паранойяльными, он принимает и потом становится
закрыт к идеям со стороны. И паранойяльного характеризует та же узость, но
уже по отношению к втемяшевшейся ему собственной мысли. Гипертим в этом
отношении более свободен, он может принять альтернативы, но они у него
заимствованные. А шизоид сам порождает все альтернативы. У шизоида в ходе
его размышлений появляется много различных вариантов. Он их не отбрасывает,
а развивает. Если что-то противоречит его первоначальной мысли, он скорее
заинтересуется этим противоречием, чем защитой первоначальной мысли. При
этом ни гипертим, ни шизоид не мучаются в выборе той или иной альтернативы.
Мучится психастеноид, если видит множество вариантов и не знает, какой
предпочесть, а, остановившись на каком-то, все равно сомневается, правильно
ли сделан выбор.
Если у паранойяльного в ходу софизмы (осознанные мыслительные
подтасовки), то у шизоида - скорее паралогизмы (неосознанные подтасовки).
Или даже нет, это больше похоже на любование противоречием: с одной стороны
- с другой стороны...
У шизоида процесс мышления свободный: он творит непринужденно, как
птичка поет, бессистемно, как бы парит в мире абстракций. Разовьем ранее
высказанную мысль, что человеку с шизоидным складом ума нравится больше сам
процесс мышления, чем его результат (парнойяльному важен результат, а не
процесс). Вот шизоид начал работать по замыслу своего руководителя. И если
вдруг возникло противоречие между альтернативными вариантами, он с интересом
разрабатывает противоречивые идеи, ему любопытны побочные продукты его
работы. "Побочные" продукты он не отбрасывает, даже если они противоречат
его основной идее, ведь именно они могут оказаться более продуктивными в
других отношениях. Он развивает их, копается в деталях, зарывается в мелочах
- и забывает о цели.
К результатам своего мышления он относится более или менее бесстрастно:
вон, дескать, что получается...

Это сатирически отобразил Гоголь в "Мертвых душах". В конце поэмы у
него появляется доморощенный философ Кифа Мокиевич, который задался
вопросом: "Ну а если бы слон родился в яйце, ведь скорлупа, чай, сильно бы
толста была, пушкой не прошибешь; нужно какое-нибудь новое огнестрельное
оружие выдумать".

Шизоид разрабатывает свои мысли подробно, в деталях, в отличие от
паранойяльного. Но они менее "причесаны", чем у психастеноида, менее
систематизированы, зато более богаты и разнообразны.
У шизоида велик разброс в его ассоциативных рядах. В главе о
паранойяльном мы писали, что шизоид на слово "верная" даст не стандартное
"жена", а неожиданное: "гибкость", "масть", "эмоция", то есть связи между
вспомнившимися словами у него слабые, нежесткие. И на том или ином основании
("верная гибкость" - не подводящее человека качество, "верная масть" - в
картах, "верная эмоция" - то есть адекватная, "ветреная" - в противовес
"верная") таких ассоциаций шизоид набросает вам великое множество.
Мышление его похоже на рябь и зыбь. Оно бессистемно. В случае
акцентуации можно сказать, что у него "каша" в голове. В качестве штриха к
портрету напомним, что у него "каша" и на голове, и во рту. И вот
получается: у шизоидов "каша" на голове, в голове и во рту.
Мышление у шизоида затрагивает абсолютно все. Оно нецеленаправленно. Он
глубоко задумывается по поводу всего, что попадает в его поле зрения.

Попало в поле зрения яблоко, которое упало на землю, - рождается мысль
о всемирном тяготении. Выплеснулась вода из ванны при погружении в нее тела
- возникла мысль о том, как решить вопрос о содержании золота в тиаре
тирана.

Можно сказать даже, что у шизоида не только поведение не волевое, а
полевое, но и мышление. Его мыслительный процесс зависит от того, что
попадает в поле внимания.
Шизоид мыслит, как мы отмечали, с помощью карандаша и бумаги, ему
больше ничего часто и не нужно: записать мысль, и все, этого достаточно -
никаких механизмов или приспособлений. Что такое мысль? Нечто бесплотное.
Вот если бы механизмы какие-то материальные. Да, но если это мысль о том,
что кинетическая энергия равняется массе, умноженной на скорость света в
квадрате, то она может сдвинуть горы - и не фигурально, а буквально. И для
рождения этой мысли достаточно карандаша и блокнота.
В отношениях с шизоидами, так же как с паранойяльными, лучше составлять
договор. Шизоид не будет хитрить умышленно, но лазейки для себя или своего
клиента в законе найдет. Этим шизоид хорошая находка для подлецов, он в
общем-то беспринципен, работает на того, кто платит, а свое нравственное
лукавство расценивает как выигрыш в умственном соревновании. У него это -
"философское отношение к жизни". Он - адвокат для разных нарушителей
нравственности.
Шизоиды - генераторы идей. Идей много, они буквально роятся, часто не
связаны друг с другом. Он может, как уже говорилось, параллельно развивать и
в корне противоположные мысли.
Шизоиду глубоко наплевать на противоречия в его концепциях..

Я знал одного философа, который жил тем, что писал диссертации для
российских чиновников. В одной диссертации он отстаивал президентскую
республику, в другой - парламентскую, в третьей доказывал преимущества
конституционной монархии. При этом все три позиции выглядели убедительно.

Результаты мышления шизоида могут быть востребованы сразу, и тогда его
идеи развивают, за них платят, их проталкивают. Но чаще всего его идеи
рассматриваются как фантазии, которые никому сейчас не нужны. Некоторые
философы все сознание и всю психику человека объявили "эпифеноменом" - неким
побочным явлением, никому не нужной пленкой наподобие плесени. По отношению
к продуктам мышления шизоида это подходит более всего. Но "игра ума" шизоида
часто сказывается вполне материальными достижениями в далеком будущем. Герон
две с лишним тысячи лет назад открыл реактивное движение. А востребована эта
идея была только в наше время. Две тысячи лет это было не более чем игра
ума.
Да и сейчас, если идея современна, то есть если в принципе может быть
востребована, шизоиду для проталкивания его идей нужна "ракета-носитель",
нужен импресарио. Когда говорили, что талантам нужна поддержка, а
бесталанные пробьются сами, под талантами фактически подразумевали шизоидов.

В силу критичности мышления шизоид с трудом поддается внушениям.

Поэтому при гипнотизации у него чаще всего лишь наблюдается легкая
сомноленция, а глубже в гипноз уходят истероиды. Этим объясняется и то, что
шизоид скорее нерелигиозен. В религиозных построениях для него слишком много
от мистики, а не от научной логики. Но если он все-таки с детства уверовал в
некие догматы, то пытается и идеи свои разрабатывать в рамках этих догматов,
в итоге путается и запутывает всех.

Один шизоидный подросток в ответ на вопрос, что он сейчас читает из
художественной литературы, заявил, что ничего не читает, потому что при
чтении художественной литературы он не чувствует сопротивления материала.

Ну а сензитивы, истероиды, гипертимы, напротив, смотрят сериалы именно
потому, что там нет "сопротивления материала".

Философия

Философия и шизоид - "близнецы-братья", почти как в свое время "Ленин и
партия". Это паранойяльного человека не очень интересует, материя порождает
дух или дух материю... А шизоиду важно именно это. Для них неприемлем
"четвертый тезис Маркса о Фейербахе": до сих пор философы объясняли мир, а
надо его переделывать. Они не хотят ничего переделывать, но они пытаются все
объяснить. Одни названия философских произведений чего стоят! "Мир как воля
и представление" (Шопенгауэр), "Феноменология духа" (Гегель) и т. п. Их
философские произведения трудно понимать, они написаны запутанным, темным
языком, с массой недоговоренностей и иносказаний. В них, как и везде у
шизоида, длинные словесные построения, состоящие из множества
сложносочиненных и сложноподчиненных предложений, сдобренных многочисленными
причастными и деепричастными оборотами, бесконечными вводными словами,
пояснениями в скобках, тире, двоеточиями, многоточиями... У паранойяльного,
напомним, наблюдается нечто сходное, но там иная мотивация. Паранойяльный
настолько ценит свою мысль, что боится чего-то не донести до читателя. А
шизоиду просто интересно самому разобраться в деталях и противоречиях.
Он впадает в эйфорию от мыслительной казуистики, любуется ею. "Небытие
- инобытие бытия", "Бытия нет, есть небытие". В шизоидных философских
произведениях трактуются самые общие категории: мир, бытие, дух, материя,
развитие, причины, следствия...
Иногда философские произведения пишутся в литературно-художественной
форме. Это романы, повести, рассказы. Но чаще это притчи, напичканные идеями
начала и конца мира, бесконечности и вечности, нравственно-философскими
проблемами.
Вот новелла Борхеса "Бессмертный": все искали реку бессмертия, а когда
находили и становились бессмертными, то делали все, чтобы найти реку смерти.
Или роман "Восстание ангелов" Франса: Люцифер, низвергнутый когда-то Богом в
преисподнюю, готовит новое восстание падших ангелов, но видит вещий сон, в
котором он, победивший, становится тем косным самодовольным Богом, против
которого и замыслил новое восстание, - и решает навсегда остаться в
преисподней.

Для истероида важна не сама философия, а все, что вокруг нее, общение
по ее поводу. Для паранойяльного философия - основа и оправдание его опасной
или полезной для общества деятельности. А сама по себе философия, сложная,
непонятная, трудоемкая и для обывательского большинства "никчемная тень",
эпифеномен, по-настоящему овладевает лишь умами шизоидов.

Творчество

Творчество шизоида не предусматривает сиюсекундного и даже просто
рассчитанного на ближайшее время результата. Вот и Герон сотни лет назад
увидел, что висящий над огнем чайник отклоняется в сторону, противоположную
струе пара. Повернул носик чайника из вертикального (по отношению к стенке
чайника) в горизонтальное положение - чайник над огнем завертелся. Нам
теперь-то понятно, что это реактивное движение.

И Королев идею Герона использовал для ракет - прагматичнее не
придумаешь. Но придумалось это через многие сотни лет.

Так что шизоиды творят впрок. Из банка их вечных идей черпаются сегодня
заводские технологии.
Творчество шизоидов как бы находится в свободном полете. Оно свободно
витает от темы к теме, от ассоциации к ассоциации. Процесс творческого
мышления непрерывен... Их озарения не столь ярки, шизоиды не придают им
такого значения, как паранойяльные. Но этих догадок много, они мерцают, как
звезды, далекие от нас, и когда-нибудь, пусть даже и очень не скоро, будут
использованы прагматиками.
Шизоид творит не для человечества, а для себя и для таких же умников.
Поэтому он часто творит "в стол", никому не показывает: ему интересно, и
все. Ему не требуется сдвигать горы не надо сталкивать друг с другом классы,
массы, сословия, не надо завоевывать страны и даже не надо "завоевывать
друзей". В крайнем случае, считает шизоид, дотошный историк науки вытащит на
свет божий фолианты и отыщет там алмазы его шизоида, идей. Это истероиду
невыносимо творить в стол.
В то же время творчество шизоида часто безответственно. Его интересует
идея в чистом виде, и он не только утоляет собственную жажду познания и
творит за счет народа и государства, но и может натворить дел.
Возьмем такое порождение шизоидных гениев, как трансплантология,
предназначенная вроде бы для спасения людей. Но кто же не знает, что
трансплантология - это пересадка органов от бедных к богатым ? А шизоиды -
как дети в песне Вадима Егорова: "Есть такой порошок, с ним взлетать хорошо,
называется порох". Вот они и изобретают чертовы колеса, а потом все из-за
них взлетают, и не на воздух, а и вовсе в безвоздушное пространство.
(Вспомним также про вымышленного Булгаковым профессора Персикова в "Роковых
яйцах" и про невымышленных Теллера и Оппенгей-мера с разработками атомной
бомбы.)

Мы уже говорили, что результаты творчества гениальных шизоидов могут
попасть в руки психопатических политиков. Что было бы, если бы Гейзенберг
"вовремя" изготовил атомную бомбу для Гитлера? Но Гейзенберг только сделал
вид, что создает ее. Ему мы обязаны относительно благополучным исходом
войны. Он-то хорошо понимал, что "Чингисхан с телеграфом страшнее Чингисхана
без телеграфа". Эта фраза принадлежит Герцену, который еще не подозревал о
делении людей на шизоидов, паранойяльных и прочих...
Главное в творчестве шизоида - парадоксальность. "И гений - парадоксов
друг". Что такое парадокс? "Казалось так, а оказалось так!" Причем казалось
большинству, почти всем, а то и просто всем.
• Ведь некогда всем было ясно, что Солнце вертится вокруг Земли.
Ведь так просто: Солнце встает на востоке, а заходит на западе. Как же можно
было иначе думать, если Солнце одно (предположить, что их много, еще
труднее). А шизоидному Копернику вопреки всеподавляющему большинству стало
ясно, что Земля вертится вокруг Солнца.
• Всем вроде понятно, что счастье в том, чтобы обладать. А Фромм
понял: счастье в том, чтобы быть (и он показывает, что это действительно
так).
• Всем казалось, что нашей психикой управляет сознание; а Фрейд
доказал, что очень часто сознанием правит бессознательное.
• Все считают, что цивилизация - благо, а Руссо звал назад к
природе. Все считали, что знание - сила, а Екклесиаст полагал, что "во
многой мудрости - много печали, и кто умножает познания, умножает скорбь". В
этом ключе я переиначил процитированную фразу Екклесиаста так: во многой
печали - много мудрости (получился как бы парадокс на основе парадокса).
• Все считали, что страдание - плохо, а Франкл убеждает, что в
страдании рождается глубинное понимание жизни.
В этой книге, как убеждается читатель, мелькают и мои парадоксальные
высказывания, например о паранойяльном: "новый друг лучше старых двух"; или
о психастеноиде: "семь раз отмерит и ни разу не отрежет"; об истероиде:
"грешит, чтобы каяться".
Парадоксальность шизоида проявляется далеко не только в
абстрактно-научном и философском творчестве, но и в техническом. Он,
конечно, не забивает гвозди микроскопом, но использовать что-то не по
незначению очень даже может. Помните, в "Таинственном острове" профессор из
двух часовых стекол сделал линзу и разжег костер.
И в художественном творчестве то же. Проведите такой эксперимент.
Попросите найти эпитеты к слову "кости". Вам набросают множество вариантов.
Тут будут и "белые", и "черные", и "игральные", и "рыбьи", и "трубчатые", и
даже "гнилые". Но только гениальный поэт нашел словосочетание "благородные
кости" ("И видит: на холме, у брега Днепра, лежат благородные кости").
Шизоидное творчество в литературе иногда поражает своей мрачной
фантастичностью. Это вам не наивный Жюль Верн с приключениями капитана Немо
или поисками капитана Гранта. Это холодный и пугающий мир романов Уэллса с
его морлоками и элоями, с мучениями человека-невидимки. Это тяжеловесная
математика рассказов Борхеса. Читайте его "Алеф" и опять-таки "Бессмертный".

Эрудиция

У шизоида она очень глубока и обширна (то есть охватывает очень разные
сферы), потому что он обожает рыться в книгах. Он сидит подолгу в
библиотеках, читает, делает выписки, полностью конспектирует книги. Сейчас,
когда книги малодоступны из-за дороговизны, а в библиотеку попасть трудно, я
часто вижу шизоидов в книжных магазинах, сидящих по углам и конспектирующих
с разрешения продавцов. Дома книги у шизоида в пыли, многие открыты на
прорабатываемых страницах. Они валяются в разных, иногда малоподходящих,
местах квартиры. Шизоид роется в книгах, когда нечего делать. А ему всегда
делать нечего, так что он в книгах роется постоянно.
Эрудиция шизоида касается сфер, далеких от житейских проблем. Он не
расскажет вам, где что купить и сколько что стоит. Из этого и из
беллетристики складываются познания истероида. Впрочем, если шизоид -
литературовед или теоретик стихосложения, то он может знать и подробности
романических текстов или поправить ошибки, обычные при небрежном
цитировании: не "тем больше нравимся мы ей", а "тем легче...", не "он,
мятежный, ищет бури...", а "он, мятежный, просит бури...". И все же для
шизоида гораздо важнее не сколько жен было у Генриха VIII и не как миледи из
"Трех мушкетеров" устранила Бэкингема, а, как уже говорилось выше,
метафизика Аристотеля, метапсихология Фрейда, сюрреализм Кафки,
гештальтпсихология Коффки, агностицизм Канта, позитивизм Конта...

Память

Мы уже отмечали, что у шизоида цепкая механическая память. Он помнит
про каждую бумажку, над которой когда-то работал, помнит, что положил ее в
такую-то папку с такими-то материалами.
Но в особенности хороша у шизоида смысловая память (у гипертима,
напомним, смысловая память посредственная). У психастеноида, напротив, очень
плохо с механической памятью. Но шизоид свою механическую память еще и
развивает различными мнемотехническими приемами.

Он быстрее, чем другие психотипы, построит фразы типа "каждый охотник
желает знать, где сидит фазан" для запоминания цветов спектра (красный,
оранжевый... синий, фиолетовый). Чтобы запомнить, например, телефон
354-70-61, он построит целую систему: 354 - это 3, 4, 5; только 4 поменялось
местами с 5; а 6 и 1 - в середине между 7 и 0, причем 6 рядом с 7, а 1 рядом
с 0.
Он может для запоминания анатомического строения сочинить специальные
стихи, "опоэтизировав" толстую и прямую кишку.
Он вообще склонен развивать свою память, устраивает ей проверки,
тренирует. Разбивает материал на мелкие фрагменты, в каждом из которых не
более 7 единиц (запоминается 7 плюс-минус 2), делает карточки по каждому из
фрагментов и проверяет себя по этим карточкам.
Старается использовать феномен Б. В. Зейгарник, который заключается в
том, что незавершенное действие запоминается лучше. Закладывает значимый
материал в края ряда, чтобы использовать "эффект края" Эббингауза (лучше
запоминается начало и конец ряда). Он отыскивает закономерности своей
"личной" памяти - от нечего делать рефлексирует, развлекается.

Рефлексия

Шизоидный человек вообще живет не рефлекторно, а рефлексивно. Он
рассуждает по поводу того, почему и как он мыслит, как рождаются и затухают
его чувства, как у него складываются отношения с людьми. Он не может
построить эти отношения просто, не задумываясь, он обязательно задумывается.
Один шизоидный интеллектуал показал мне кривые его взаимоотношений с
сотрудниками, родственниками и друзьями. Эта рефлексия в глазах окружающих
выглядит как занудствование. Ведь тот же гипертим плывет себе по течению и
ни о чем не думает, живет рефлекторно, реагируя лишь на ситуации.
Паранойяльный и эпилептоид деловито отбрасывают всякие размышления как
интеллигентское слюнтяйство. А у шизоида само по себе размышление о
мышлении, о смысле жизни самоценно.

Комплекс неполноценности

У шизоида выражен, но не сильно. Так, чтобы испытывать гнетущий
комплекс неполноценности и стремиться гиперкомпенсировать его, как мы видим
это у паранойяльного или хотя бы у истероида, - этого нет. Можно даже
сказать, что у шизоидов часто наблюдается неполноценность без комплексов. Он
не очень-то переживает свои недостатки, он их не осознает. Но комплекс все
же существует. Шизоид бывает стеснителен и уединяется. Уединяясь, занимается
интересным для него делом и часто преуспевает в нем. Но это не носит
соревновательного характера. Просто делает что-то для него интересное и
достигает в этом успеха. Нет собственно гиперкомпенсации, скорее просто
компенсация.
Психическая защита у шизоида развита слабо, он легкораним. И если на
него кто-то "наезжает", то он переживает. Некоторые любят распекать,
высмеивать. Такой начальник скорее всего добьется того, что шизоид не только
не сможет участвовать в мозговых штурмах, но и вообще утратит дар речи
вместе с творческим даром. С шизоидами стоит быть деликатными из гуманности,
так как у них все же может возникнуть комплекс неполноценности.
Но не только поэтому. У психиатров по отношению к шизофренному дефекту
есть выражение "феномен дерева и стекла". Это означает эмоциональную
нечувствительность и в то же время ранимость. Нечто подобное отмечается и у
шизоидов. Шизоидный человек, будучи эмоционально не слишком отзывчивым, но
при этом ранимым, может язвительно защищаться, и это уже для неделикатного
человека опасно, поскольку шизоид умен и остроумен.

Отношения с людьми

У шизоидов складываются непросто. Им трудно так выражать мысли, чтобы
их легко поняли. Еще труднее быть понятыми в их психологических
переживаниях, прежде всего потому, что они косноязычны, говорят с паузами,
невыразительно или даже с неадекватными интонациями, сопровождая речь
неадекватной же мимикой.
Поэтому общаются они избирательно - с теми, кто понимает их духовные
запросы, кто может поддержать интеллектуальный разговор. Шизоид рад общаться
и с человеком более эрудированным, чем он сам, и с людьми менее
эрудированными. Обычно он не высокомерен, склонен принять чужую точку зрения
и спокойно разъясняет свою. Ему интересно содержание поднятой темы. Но он
может быть и высокомерен, если это касается его творчества и
профессиональной состоятельности.
Шизоиды предпочитают одиночество и не хотят никого пускать в свой
внутренний мир. Шизоидка ведет себя по принципу: пусть на меня не обращают
внимания, и я не обращаю внимания. Шизоид ходит в одиночку в туристские
походы, чтобы уйти от общения с обыденным окружением. В одиночестве часто
онанирует, переживая само одиночество и устрашаясь тем "вредом", .который