– Сколько же здесь еще этих тварей? – тоскливо выдохнул Нос.
– Их есть много, – перекрывая шум от работы бура, прокричал Крылатый. – Но мы уходить в канализация. Туда они за нами не пойти – программа не позволять.
Когда «крот» погрузился в грунт достаточно глубоко и все вошли в тоннель, у дыры стали скапливаться «чебурашки». Они смотрели вслед беглецам круглыми внимательными глазами, но не стреляли. Программа предписывала им охотиться только на территории тоннеля с силовыми кабелями. Новый подземный ход вызывал искреннее недоумение роботов. Такого нарушения миропорядка просто не могло быть!
– Давай я спалю мразенышей из гранатомета, – предложил Мокрый. – Как их только земля носит! Ну и пусть кабели погорят…
– Кабель нельзя сжигать. Мы работаем для великий дело.
– Демагогия, – буркнул Мокрый. – Так говорил мой ушлый сосед по нарам, профессор. Сидел за совращение малолетних, и ему тяжко приходилось – каждый так и норовил его пнуть. Да и я тоже… Но он иногда интересные вещи прогонял. Гнилой был фуфел, вообще-то, хоть и профессор. И у нас тут обычный скок, а сколько форсу… Надо же, великое дело. Пока только в дерьме извалялись, а до хранилищ еще бурить и бурить. Там небось и стены из стальных плит метровой толщины. Обломаемся.
– Мы есть бурить такая стена, – отозвался лемониец. – Наш бур мочь бурить даже алмаз – только очень медленно. Лазерный луч справляться со всякий проблема.
Примерно через час «крот» вывалился в следующий тоннель.
– Скоро… Очень скоро, – голос Крылатого прерывался от волнения. – Дойти до конца этот тоннель, пробурить двадцать метр и бронированный стена – и мы получим то, что хотеть… Великий миг!
– Дешевая патетика, – снова проворчал Мокрый. Профессор-извращенец почему-то никак не шел из головы. Может, в этот самый миг он отдал концы на далеком астероиде в системе Бетельгейзе? Или забылся беспокойным сном, и во сне ему привиделся Мокрый, бредущий по темным тоннелям?
Лемониец заглушил двигатель. В резко наступившей тишине грабители услышали очень неприятный звук – чавканье шагов по канализационной жиже. Судя по звуку, шли двое.
– Неужели опять «Чебурашки»? – испугался Нос.
– Нет, это кто-то другой, – протянул Борзо, вскидывая автомат. – Сейчас посмотрим, кого нелегкая принесла…
Вдалеке послышались голоса.
– Как вы думаете, коллега, мы на правильном пути?
– Безусловно, коллега, согласно нашему схемометру осталось пройти не больше ста пятидесяти метров, и мы окажемся на том самом месте, где, предположительно, она располагалась. Там вы примените испаритель. И, вполне возможно, мы станем с вами героями.
– Ах, как бы мне хотелось, чтобы наши расчеты оказались верны.
– Собранные нами факты говорят сами за себя, и лично я верю, что мы на правильном пути, коллега…
– Кто это такие? – прошептала Диана.
Рангун обернулся, приложил палец к губам.
– Похоже, тоже на скок прутся, – отозвался Мокрый, – не повезло парням. Я делиться не люблю.
– Если мы попадем в Кремль, там золота на всех хватит, – сказала Диана.
– Брось, Снегурка. Я с ними даже навозом не поделюсь, не то что золотом. Пошли они! Нас тут вон сколько, а там всего парочка удодов.
– Коллега, мне это кажется, или я действительно вижу свет? – послышался голос в отдалении.
– Вы совершенно правы, коллега. Это свет. Но откуда он здесь? Удивительное дело.
– Эй, вы! – заорал Борзо. – Кто такие?!
В ответ послышалось смущенное бормотание, затем повисла тишина.
– Повторяю последний раз! Кто такие? Потом стреляю без предупреждения!
– Не стреляйте, – закричал в ответ один из неизвестных, – вы не можете стрелять! Мы научные работники. Историки.
– И что вы тут делаете?
– Извините, мы не знали, что этот тоннель охраняется. Думали, что это заброшенные катакомбы… И мы не нарушаем частных владений… Мы искали здесь библиотеку.
– Врешь, паскуда! – заорал Мокрый что было сил. – Какая библиотека под землей? Совсем опухли, фраера!
– Нет, правда… Мы искали библиотеку Ивана Грозного, – повторил неизвестный. – По нашим расчетам, она должна быть где-то здесь.
– Вы что, кретины? – прорычал рангун. – В канализациях не бывает библиотек!
– Мы не кретины, – мягко отозвался голос. – Я ведь уже сказал, мы историки.
– Все историки кретины, – поведал Нос, – у нас в «Артеке» преподаватель истории все время в одном ботинке на занятия приходил. А пиджак у него вообще был из доисторической эпохи, только с одной пуговицей.
Борзо обернулся к лемонийцу за дальнейшими указаниями. Тот молча провел по горлу. Рангун кивнул – задачу понял.
– Нет! – вмешалась Диана. – Пожалуйста, не надо никого убивать. – И закричала: – Идите к нам, не бойтесь, вам ничего не угрожает.
После короткой паузы с той стороны пришел ответ:
– Хорошо! Только не стреляйте.
Вскоре историки и банда грабителей имели возможность рассмотреть друг друга вблизи. Ученые хорошо подготовились к подземной вылазке. Один из них, долговязый и остроносый, был с головы до ног увешан умными приборами. Другой, с длинной окладистой бородой, держал наперевес миниатюрный испаритель новейшего образца. Оба были одеты в аккуратные строительные комбинезоны, каски с фонарями и ботинки с высокой шнуровкой.
– Значит, ученые?! – проговорил Борзо, оглядывая подземных путешественников исполненным презрения взглядом.
– Именно так, – подтвердил бородатый, – я профессор Василий Петрович Крамской. Преподаю на кафедре истории в Московском государственном университете. А мой коллега…
– Я заведующий кафедрой истории в Университете дружбы народов, – подхватил долговязый. – Меня зовут Алексей Витальевич Кольцов. Но скажите, господа… и дамы, – он кивнул в сторону Дианы, – что вы делаете здесь, под землей? Я хочу сказать, что на охрану подземных коммуникаций вы не похожи.
– Много будешь знать, ласты склеишь раньше времени, – процедил Мокрый. По всему было видно, что научные работники его раздражают. В них он видел посетителей тех самых мраморных туалетов в Манеже. К слову сказать, совершенно напрасно. Все покупки историки совершали далеко от Манежа, в основном на распродажах. Но случалось им захаживать и в обычные магазины.
После реплики Мокрого повисла напряженная пауза. Ученые смекнули, что имеют дело с контингентом весьма нервным и далеким от цивилизованного поведения.
– Убить их, – буркнул лемониец.
Борзо вскинул автомат. Историки в ужасе попятились. На их защиту снова встала Диана. Она кинулась между профессорами и рангуном.
– Так нельзя! – закричала девушка.
– Ты плохо себя вести, солдат человеческий самка, – отчеканил лемониец. – Мы не мочь их оставить в живые. Они рассказывать, что видели нас. Милиция получить наши приметы. Насесть на хвост. И мы попадаться.
– Не убивайте нас, пожалуйста, – попросил Алексей Витальевич Кольцов, – мы вам пригодимся.
– Гляди-ка, яйцеголовый, а соображает, – умилился Борзо.
– Чем вы мочь нам пригодиться? – Крылатый склонил угловатую голову. – Вы есть ненужный балласт. Хотя… – Он задумался на пару секунд. – Вы мочь быть наш заложник. Хорошо, так и быть, вы пойти с нами.
– Спасибо вам, – выдохнул профессор МГУ. Хотел было протянуть Крылатому руку, но передумал. Побоялся, что тот его укусит. Представителя расы лемонийцев Василий Петрович Крамской видел впервые. Точно так же он относился к собакам и мелким грызунам – по возможности избегал контакта.
– Связать им рука, – приказал Крылатый.
Историки послушно вытянули руки, предоставив рангуну возможность обмотать запястья изолентой, которая нашлась у него в рюкзаке.
Вскоре команда грабителей двигалась дальше по тоннелю, к намеченной точке. Профессоров гнали впереди. На случай появления «чебурашек» и прочей кибернетической живности.
– А с чего вы взяли, что библиотека Ивана Грозного где-то здесь? – заинтересовался Мокрый.
– На это указывают многие источники, – поделился Кольцов. – Мы с коллегой долго изучали этот вопрос. И пришли к выводу, что можем сделать большое дело для науки да и всей русской культуры в целом. Ведь такое количество литературных раритетов может пролить свет на очень многие туманные вопросы далекого прошлого. Основную ценность представляют, разумеется, летописи. Они базовая основа, если хотите, фундамент исторической науки.
– Что ты порожняк гонишь?! Я спрашиваю, почему здесь? И как вы сюда пролезли?
– По канализации пролезли, – поведал Крамской. – А насчет местоположения… Просто везде в других местах уже искали.
– И сколько эти самые раритеты могут стоить?
– Целое состояние.
– О как! – Мокрый крякнул. – Может, вы не для науки старались, а для себя? Хотели, небось, поживиться за счет Вани Грозного? Так, что ли?
– Как вы могли такое подумать?! – возмутился Василий Петрович Крамской. – Разумеется, мы думали только о науке. И если бы нам удалось отыскать эти уникальные раритеты, мы немедленно передали бы их в ведение научного сообщества. Единственное богатство, ради которого стоит работать, – это знания.
– Ну-ну, – недоверчиво протянул Мокрый. – Знавал я одного профессора. Тот еще охотник до знаний. И до маленьких девочек тоже. На астероиде ему несладко приходилось. Вы, небось, такие же…
– Послушайте, – проговорил Кольцов, – давайте обойдемся без оскорблений. Если уж так сложилось, что мы вынуждены терпеть ваше омерзительное общество, избавьте нас хотя бы от общения с вами.
– Ну ты, – насупился Мокрый, – повезло тебе, что я сейчас не такой, как раньше. А тогда я людей убивал и за меньшее.
– Ага, – подтвердил Вова, – ты бы лучше помалкивал, дядя. Живее будешь.
Профессор насупился и замолчал. То ли испугался угрозы, то ли счел, что вступать в диалог с преступниками ниже его достоинства.
Профессора поглядывали на девушку с любопытством. Она была единственной бандиткой, какую им довелось увидеть в жизни. К тому же вступилась за них. Можно сказать, спасла жизнь.
Диана наблюдала за пленниками с болью в сердце. Думала о том, что совсем недавно она только и мечтала поквитаться с похитителями отца, а теперь сама стала похитительницей. Возможно, у этих двоих тоже есть дети. Испытывая сильные угрызения совести, она попыталась ободрить взятых в заложники историков. Но те на ее слова о том, что все будет в порядке, ничего не ответили. Не было уверенности, что, однажды проявив доброту, эта страшная бандитка и дальше будет демонстрировать лояльность.
Грабителям повезло. Ни «чебурашек», ни прочих охранников периметра они больше не встретили. И беспрепятственно вышли к тупику. Здесь Борзо снова запустил «крота». Процесс бурения продвигался медленно, порода оказалась твердой. Мокрый ворчал под нос, что до утра они не успеют.
– Здесь есть подземелье. Утро, вечер – не есть важно. Будем работать день и еще ночь, если требоваться, – прервал его бормотания лемониец. – В день мы все равно не выходить на поверхность – много свидетель, всех, к мой большой сожаление, нельзя убить.
Через пару часов ход работ ускорился, а затем бур уперся в жесткую преграду – хранилище защищала бронированная стена.
– Начинаться самый интересный дело, – объявил лемониец и сел за рычаги управления «кротом».
Бур видоизменился, лопасти замерцали ярко-красным светом. В дело пошли лазерные лучи – для работ по стали не годились ни алмазный, ни титановый бур.
– Лажа какая-то, – понаблюдав за работой некоторое время, констатировал Мокрый. – Эдак мы до очередного срока провозимся.
– Ага, – Вова выглядел обескураженным, – а он, вообще, сверлит или как?
Казалось, бур вращается вхолостую. «Крот» практически не двигался с места. Но бронированная стена, прежде темная и окислившаяся, постепенно засверкала, как зеркало. Миллиметр за миллиметром, она все же поддавалась воздействию лазера.
– И сколько мы здесь провозимся? – хмуро поинтересовался Мокрый.
– По мой расчет около четырех час. Потом долгий привал. Грабить хранилище можно в ночь. И нужно в ночь. Ночь – хороший время для грабеж.
– Это точно, – согласился бандит, – я на скоки люблю в темноте ходить.
Вова посмотрел на часы – семь тридцать утра.
– Так ночь уже прошла, – сказал он. – Спать охота…
– Действия амфетамин проходить, – лемониец кивнул. – Это есть нормальный процесс. Теперь вы пить барбитурат и спокойно спать восемь час. И я есть отдыхать через два час работа. А профессор получать двойная доза барбитурат – мы не мочь их потерять.
– Этак ты нас совсем на наркоту подсадишь, – возмутился Мокрый, – я марафетчиком не хочу становиться. Мне мое здоровье дорого. Чифиру могу глотнуть, пьянящих колосков там. Это все баловство. Но фетамины твои, денатурат – это не для меня.
– Ты есть пить барбитурат! – настойчиво потребовал Крылатый. – Если не пить, я укладывать тебя отдыхать хороший удар по череп. – Он продемонстрировал тонкую конечность.
Мокрый вспомнил, какой убойной силой обладает маленький кулачок лемонийца, и пошел на попятный:
– Ладно, давай сюда свою наркоту. Проглочу одну пилюльку.
Борзо раздал таблетки и внимательно проследил, чтобы каждый полностью принял свою дозу – особенно тщательно он следил за Мокрым. Вскоре все осели на пол, забывшись тяжелым наркотическим сном. Профессора получили по две таблетки. Рангун складировал их тела у стены, попинав напоследок для надежности – хорошо ли подействовали барбитураты?
Лемониец продолжал трудиться. Сердито кривясь, он воевал с бронированной стеной.
– А мне что делать, босс? – поинтересовался Борзо.
– Ты есть работать со мной, – ответил тот. – Ты крепкий, большой, потерпеть трудности, получать много дополнительный бонус.
* * *
Разбудил всех Борзо. Вместо «доброго утра» он совал каждому пластиковый стакан с раствором амфетамина – сон слетал мгновенно, хотелось прыгать и бегать, а Мокрого обуяло неуемное желание кому-нибудь вломить. Несмотря на бодрое самочувствие, настроение у всех установилось нервное. Профессора выглядели подавленными, да еще и ползали, как сонные мухи, – рангун решил не переводить на заложников бодрящий напиток. Да и вялыми заложниками проще управлять. Лишний раз подумают, прежде чем пуститься наутек.
– Ну что, эта козлиная стена поддалась? – поинтересовался Мокрый.
– Полегче на поворотах! – рыкнул Борзо.
– Мне уже и стену нельзя обозвать? Я же не намекаю на нашего рогато-крылатого друга!
– Вот и не намекай, а то я тебе рога поотшибаю.
– Ишь ты, борзый какой, поотшибает он, – проворчал Мокрый. – Думал бы лучше, как бы перо не получить в бок.
Крылатый вновь активировал «крота» Всего пятнадцать минут работы, и последний слой металла с тихим шорохом осыпался на пол. Идеально ровное отверстие в бронированной стене полуметровой толщины выглядело впечатляюще.
– По мой расчет в хранилище не должен быть никто, – заявил лемониец. – Но мы не мочь рисковать!
Первым внутрь втолкнули профессоров – на случай, если там окажется охрана и начнет стрелять. Следом, держа заложников на прицеле, в хранилище забрался Борзо. За ним – все остальные.
Лучи фонарей заскользили по стенам, полу и потолку, выхватывая из темноты сложенные в большие грузы слитки металла – золото, платина, осмий в плексигласе… На полу стояли металлические ящики. Мокрый откинул одну из крышек, заглянул внутрь – ящик был полон пачками сторублевых купюр.
«Вот я и разбогател, – оживился бандит. – Здесь и роскошная жизнь в Баранбау, и личный космический катер, и любовь красивых женщин. В общем, все, что мне нужно. Только бы никто не попытался отнять у меня мои деньги…» И не попытался меня шлепнуть, – последнюю фразу Мокрый от полноты чувств проговорил вслух.
– Ты не есть надо бояться! – заверил его лемониец. – Здесь хватит всем. Можете брать, что вам есть по душа. Но помнить – вы беспрекословно выполнять мой команда и оставаться в живых только в этот случай. Мне нужен здесь один важный ценность.
– Какая такая ценность? – уточнил Вова.
– Что ты глупые вопросы задаешь? – Мокрый добродушно улыбался, распихивая по карманам пачки сторублевок. – Все это и есть ценность. Бери что угодно. Я лично предпочитаю бабки.
Диана едва не заплакала. Четыре таких пачки – и отец будет свободен, они снова станут счастливы. Как мало стоит человеческая жизнь! Как много – презренные радужные бумажки!
– А лучше взять осмий, – поведал Нос. – Один слиток стоит несколько тысяч рублей. Я знаю.
– И попробуй потом слить этот осмий, – Мокрый фыркнул. – Тем более каждый слиток помечен, имеет порядковый номер. Скажи лучше, что надо взять платину… Слитки, монетки… Вот это правильно.
С рюкзаком он отправился к груде металла и начал бросать в него слитки. Остальные тоже не терялись – да, основную добычу они возьмут немного позже, нагрузят «крота» и постараются вывезти его на поверхность – самое сложное во всей операции. Но и «на карманные расходы» нужно что-то прихватить!
И только лемониец ничего не брал. Он явно что-то искал, беспокойно метался по хранилищу, потом ринулся в смежное помещение.
– Чего это он? – заинтересовался Вова.
– Крыша от такой кучи бабок и рыжины поехала, – предположил Мокрый. – Не каждый день гору бабла можно хапнуть.
Диана набила рюкзак деньгами и слитками, сунула пригоршню монет в карманы пиджака, опустила несколько пачек сторублевок в подвязанные шнурками сапоги. Профессора стояли поодаль, наблюдая за действиями преступников с явным осуждением.
– Что смотрите? – не выдержала Диана. – Думаете, я для себя стараюсь? Так было нужно! Я возьму только то, что мне требуется. А остальное верну. Переведу на счет банка. Вот.
– Нам все равно, – откликнулся Кольцов. – Когда нас отпустят?
– Это не мы решаем, – огрызнулся Мокрый. – Рогатого видели? Он у нас главный. К нему и обращайтесь. А вообще, без мозгов вы оба. Взяли бы что-нибудь. Я разрешаю. Купили бы себе не библиотеку Ивана Грозного, а, скажем, Библиотеку Конгресса США. Я слышал, ее как раз собираются продавать. За государственные долги. Книжек там – завались.
– Представляю заголовки газет: профессор МГУ Крамской вместе с бандой негодяев грабит подземное хранилище Центробанка, – холодно проговорил долговязый профессор Кольцов. – Ему не хватало двух миллионов для покупки Библиотеки Конгресса США.
– А ты не хочешь поживиться, длинный? – спросил Вова. – Гордость не позволяет?
– Это ты кого бандой негодяев назвал?! – выкрикнул Нос. – Фильтруй базар, профессор. У нас перо в бок получить запросто. Если тебя еще не избили – это не значит, что мы добрые. Просто нам некогда.
– Я не хотел сказать ничего плохого, – Кольцов заметно побледнел. – Это все журналисты. Они, журналюги проклятые, так и норовят гиперболизировать естественный ход событий, приуменьшить то, что действительно представляет значимость. Поэтому и назвали бы вас негодяями, хотя вы, конечно же, не кто иные, как благородные разбойники. Помните, были такие в древности. Робин Гуд из Англии, Владимир Ленин из Германии, Вольдемар Светин из России, который грабил Рублевское шоссе в конце двадцать первого века. Они отнимали золото у богатых и отдавали его бедным. Вот и вы так же… наверное.
Борзо стремительно подошел к высокому тощему профессору и ударил его под дых.
– Светин был лысым, как человеческая коленка. Не надо меня с ним сравнивать!
Кольцов согнулся и застонал.
– У него, между прочим, ранимая психика, – осудил насилие профессор Крамской.
Рангун проигнорировал это малозначительное замечание, направился к «кроту» и принялся отвинчивать головку бура.
– Помоги, что ли, Снегурка, – бросил он Диане.
Девушка оценила замысел – без буровой насадки «крот» превратится в тягач. На нем вполне можно увезти несколько тяжелых контейнеров.
Мокрый тем временем обратился к Крамскому:
– Так что, не будешь входить в долю? Бери, пока дают… Потом будешь стонать долгими темными ночами: какой я был дурак! Упустил такой фарт. А ведь мог нажиться благодаря добрым благородным разбойникам! Гляди, прошляпишь свое счастье!
На лице профессора отразилась мучительная внутренняя борьба. Он думал не меньше минуты и в конце концов гордо заявил:
– Нет, я не такой, как вы. Чужого не возьму. Тем более вас непременно поймают с краденым. И отправят на астероиды – пожизненно.
– Так и скажи – сдрейфил, – откликнулся Вова. – Если бы знал, что удастся сбежать, еще и сожрал бы пару слитков – чтобы больше унести. Ладно, уговаривать не будем. Любопытно просто, как люди могут спокойно смотреть на такие богатства.
Лемониец появился спустя пару минут. Он выглядел удовлетворенным.
– Когда нас отпустят? – Кольцов только сейчас смог разогнуться после удара Борзо.
Крылатый вопрос проигнорировал.
– Все идти за мной. Тащить контейнер на «крот», ехать наверх. Я подозревать, наш подкоп мочь вот-вот обнаружить. Мы поспешать.
Мокрый прищурился.
– А что ж в тех контейнерах, Крылатый? Тебе это золото не нравится? Или денежки плохи?
– В тех контейнер есть большая ценность. Вы молчать и выполнять мой указания. Мы есть команда, солдат! – визгливо проблеял лемониец. – Я что, зря поил тебя пиво?! Накрывал поляна? Пока мы делать дело, ты молчать, выполнять мой приказ! Мой приказ – идти за мной, тащить контейнер!
– Слушаться босса! – рыкнул Борзо и повел стволом автомата. «Крот» уже преобразился в тягач, на площадку, где был установлен бур, можно было навалить немало добра.
– Историки, вперед! – скомандовал Мокрый, поводя стволом автомата. – Не хотите брать ничего себе – хрен с вами. Поработайте тогда на благо общества задаром. Вам не привыкать. Ты, длинный, двигайся шустрее!
Крамской и Кольцов понуро побрели в соседнее помещение, отделенное от основного хранилища тонкой стальной перегородкой – каких-то пять сантиметров. Стальная дверь была изрешечена в районе замка – похоже, Крылатый применил какое-то мощное лучевое оружие, которое прежде прятал в своем рюкзаке.
Под руководством Мокрого профессора потащили к «кроту» первый контейнер. Вова с Носом взяли второй. Борзо, пыхтя, волок третий.
– До чего же тяжелые! – пожаловался Вова. – Они что же, золотом набиты?
– Если бы золотом, ты бы их с места не сдвинул, – откликнулся Борзо.
– Это есть много ценнее золото, – заявил лемониец.
– Так не забудь, ты обещал нам двадцать процентов, – напомнил Мокрый.
– Ты получать свой процент после того, как мы покидать планета, – заверил его Крылатый. – Я позаботиться и о космический корабль, и о маршрут отход. Тебе не о чем беспокоиться.
– Ладно-ладно, – не стал спорить Мокрый, прикидывая, что лемонийца нужно грохнуть сразу же после старта с околоземной орбиты. А Борзо неплохо устроить несчастный случай еще раньше. Но – не торопиться… Пока и рангун, и Крылатый им нужны.
Снаружи, откуда-то со стороны огромной бронированной двери, раздался какой-то шорох, торопливые щелчки.
– Что это? – испугалась Диана.
– Нас есть обнаружить. Если точно – они понять, что кто-то пробраться в хранилищ. Или произошел технологический ошибка. Сейчас они заходить сюда и проверять. Видеть дырка – и высылать по ней спецназ.
– Бросаем контейнеры! – истерически заверещал Мокрый. – Мы еще успеем смыться!
Профессора с радостью выполнили команду – контейнер с лязгом опустился на стальной пол в каких-то пяти метрах от «крота».
– Мы не бросать груз, – категорично заявил Крылатый. – Трус буду расстреливать на место. Мы успевать отходить, пока бюрократия решать вопрос, как нас ловить! Грузить ящики, ехать по тоннель на «крот». В канализация оставим засада, который прикроет наш отступление.
– Кто ж это будет прикрывать отступление? – осторожно поинтересовался Вова. Лавровый венок героя его мало привлекал.
– Мы решать после. Сейчас мчаться вперед! У нас есть десять минут – пока охрана будет открывать дверь во внеочередной режим.
Грабители с проклятиями водрузили тяжелые контейнеры на «крота», лемониец развернул машину и выехал из бронированного хранилища, а потом так припустил по канализационному тоннелю, что остальные едва за ним поспевали, выбиваясь из сил. С набитыми рюкзаками грабителям приходилось несладко. Но никто не спешил избавиться от ценного груза.
У входа в пробуренный «кротом» тоннель, ведущий в подземелье с «чебурашками», Крылатый проявил неожиданную милость к заложникам:
– Вы мочь бежать, откуда пришли, – объявил он почти ласково. – Спасибо за помощь, как говорит вежливый человек на Земля.
– Эй, а может, лучше их оставить? – спросил Мокрый. – Заложники все-таки. Можно прикрыться ими при случае. А потом в расход. Непременно в расход.
– Нет! Я их отпускать! – не терпящим возражений тоном возвестил лемониец.
Не веря своему счастью, историки рванули прочь по коридору со скоростью спринтеров. Правда, бежали они зигзагами, опасаясь выстрела в спину. Но его не последовало, хотя Мокрый порывался дать по профессорам очередь из пулемета.
Лемониец загнал «крота» в узкий тоннель.
– Сдадут нас эти слизняки, – Мокрый вздохнул. – Что-то я тебя не понял…
– Охрана будет идти и по их след. Может быть, убивать их вместо нас. Я все продумать, – отозвался Крылатый.
– Вот как?! Умно, – одобрил Мокрый. – Не ожидал.
– Я есть мозг операция. Слушаться меня, быть богатый и счастливый. Жить на планета с хороший климат. Много кушать. И умирать очень не скоро.