Вскоре все налетчики один за другим погрузились в прозрачную воду. От рядовых купальщиков они отличались разве что оригинальностью плавок. Если у Мокрого трусы имели отдаленное сходство с теми, что надевают для купания в бассейне, то у остальных нижнее белье изысканностью не отличалось – Вова носил черные боксеры, моментально облепившие тело и ставшие полупрозрачными, на что он, впрочем, не обратил никакого внимания, а Нос и вовсе семейные трусы в мелкий цветочек. Диана вышла из положения, стащив из ионной душевой темно-синий купальник в косую белую полоску. Он пришелся ей как раз впору. Оставалось надеяться, что хозяйка купальника в бассейн не сунется, а побежит сразу жаловаться администратору. Что в нынешней ситуации – занятие бесполезное. У людей столько золота пропало – до купальника ли сейчас?
Между собой грабители общались мало, не теряя, впрочем, друг друга из вида. Поглядывали они и в сторону выхода, ожидая появления милиции. Особенно старался Вова – он брызгал на других, пытаясь плыть дельфином, нырял, норовя схватить Диану за ногу, но неизменно промахивался – в конце концов, на него накричала внушительных размеров мадам, назвала «козлом» и потребовала, чтобы он вел себя пристойно. После этого происшествия Вова присмирел, стал медленно плавать вдоль бортика.
Таргариец скользил по воде с изяществом, обгоняя даже самых шустрых пловцов. Не иначе в «Артеке» его учили не только бурить Медведь-гору, но и водили на море.
Стражи порядка вскоре появились на балконе, с которого открывался вид на бассейн, окинули все вокруг суровым взором и скрылись. К пловцам они даже не приглядывались. Кому придет в голову, что вооруженные грабители, только что обчистившие тренажерный зал, станут предаваться водным процедурам?!
Мокрый выбрался из воды первым, попрыгал, вытряхивая воду из уха, а затем чинно побрел к душевой. После ионной процедуры он тщательно причесался забытой кем-то расческой и стал ожидать Диану. Раз они вместе входили в здание, то и выходить стоило вместе, чтобы не вызывать лишних подозрений. Между тем милиция взялась за дело со всей серьезностью – всеобщую эвакуацию пока не объявили, но народу в раздевалках становилось меньше: новые посетители сюда не поднимались.
Когда грабители выглянули в окно, стало ясно, что здание оцеплено. Возле спорткомплекса стояло множество катеров с мигалками, сновали милиционеры, собиралась толпа зевак. Не было заметно, чтобы кто-то из посетителей спешил домой. Значит, их держат внутри, не давая выйти, пока не обнаружатся и не будут схвачены неизвестные преступники.
Диана вышла из раздевалки, оставив купальник на том же месте, где и взяла. Мокрый взял ее за локоть.
– Держись меня, Снегурка. Никакой самодеятельности. Ясно?
– Конечно, – ответила девушка.
– Вот и славно. Идем.
Горизонтальный эскалатор вынес их к лестнице.
В холле западного крыла собралась целая толпа посетителей спорткомплекса. Все они шумели, требуя, чтобы их немедленно выпустили из здания. Но милиционеры проверяли документы, не очень торопясь. И было проверяющих совсем немного – остальные расхаживали по холлу с автоматами, видимо воображая себя очень крутыми и важными персонами. Мокрый и Диана смешались с толпой.
Тем же маршрутом, по указанию Мокрого, последовали изображающие представителей нетрадиционной ориентации Вова и Нос. Благо водоустойчивые коммуникаторы можно было не отключать даже в бассейне.
По мере того как холл заполнялся, крики возмущения становились все громче. Вскоре у дверей завязалась потасовка, толпа пошла на штурм – каждый хотел домой. Кто-то догадался запустить стулом в стеклянный витраж, и гости спорткомплекса хлынули по битому стеклу наружу.
– Молодец, Вова, – похвалил своего воспитанника Мокрый. Он едва ли не единственный видел, как парень подхватил тяжелый стул и пустил его в дело.
Милиция пыталась задержать стремительно вытекающий из здания поток людей, но все кинулись врассыпную. Никому не хотелось связываться с органами внутренних дел.
– Граждане, прекратите безобразие! – пытался воззвать к толпе один из милиционеров, но его сбили с ног и изрядно потоптали. Ботинок таргарийца оставил на лице стража правопорядка заметный след.
– Ушли! – выдохнул Вова с облегчением, глядя с борта катера на разворачивающееся на площади перед спорткомплексом безобразное действо по избиению и аресту состоятельных граждан столицы.
– Славное зрелище, – сказал Мокрый. – Не было у нас сегодня фарта, братва. А ведь поначалу все шло как по нотам. Но потом эта баба нарисовалась с коммуникатором. Вот что я скажу, парни. Поздно мы с вами на свет родились. Вот раньше было время, веке эдак в двадцатом – двадцать первом, грабь – не хочу. А теперь за каждой сволочью не уследишь. Эх, стоило бы ее почикать. Чтобы неповадно было капальщице. Стуканула, и мы попалились. Теперь еще за бабками возвращаться…
* * *
Катер летел над вечерней Москвой, сверкающей океаном огней. Блистающие алмазными огнями казино и торговые центры, мягкий свет ресторанных витрин, пульсирующие лазерные огни реклам, сияющие голографические вывески.
– Хорошо все-таки на свободе! – заметил Вова, свешиваясь за борт катера и вглядываясь в ночной пейзаж. – В «Артеке» такого не увидишь, а, Нос?
– Там зато море было, – откликнулся таргариец. – А в Москве моря нет.
– Ну и ладно, – заметил Вова. – Зато здесь много богатых лохов, которых можно потрошить. Слушай, босс, а давай тряхнем какой-нибудь ресторан?
– Без оружия? – хмуро поинтересовался Мокрый. – Без оружия на такое дело подписываться глупо. Это тебе не мелочь по карманам тырить.
– Выломаем какие-нибудь палки в парке. Или чугунные трубы на стройке найдем. Народ тут трусоват – только пригрозить… Если что, так можно и палкой по голове. Без добычи домой возвращаться западло. Татьяна опять ворчать начнет. Еще и поужинать не даст. Она женщина строгая…
– Строгая. И жрать не даст запросто, – Мокрый помолчал, размышляя: – И не только ужинать. Ничего не даст. Женщина старой закалки. Но с палками грабить ресторан… Мы же не дикари какие-нибудь из племени тумба-юмба. Давайте уж лучше ночной магазинчик подломим.
– Магазин – фуфло, – продолжал канючить Вова. – Чем мы там разживемся, водкой? А в ресторане сидят богатые лохи, которых ты, Мокрый, так не любишь…
– Кто их любит?
– А давайте ограбим банк! – неожиданно предложила Диана.
– Не понял, – Мокрый обернулся к девушке. – Ты шутишь, Снегурка, или как? Грабить банк с палками?
– С телефоном, – отозвалась Диана. – Сажай катер около первой попавшейся торговой точки.
– Ее и будем грабить? – поинтересовался Нос.
– Сейчас купим кое-что для дела.
– И что ты собралась покупать? – поинтересовался Мокрый.
– Два телефона. Самых обычных телефона с подключением.
– Зачем покупать, – вмешался Вова. – Я эти телефоны на гоп возьму. Для тебя.
Диана потрепала парня по щеке, от чего тот моментально стал пунцовым.
– Хороший мальчик. Только не бей продавца или продавщицу. Договорились?
Катер приземлился рядом с торговым павильоном. Вова спрыгнул на асфальт и решительными шагами направился внутрь.
– Телефоны дайте посмотреть, – попросил он. – Этот и этот.
Миниатюрные аппараты – красный и фиолетовый – ему выдали без проблем.
– Ага! – сказал Вова, сунул телефоны в карман и пошел обратно к катеру.
– А деньги? Деньги?! – закричала женщина-продавец. – Отдай телефоны, паразит!
– Завтра занесу, – буркнул Вова.
– Я объявлю номер в розыск! Ты сможешь позвонить только пару раз – и тебя вычислят, поймают и посадят! – продолжала кричать продавщица. – Там даже сим-карты нет! Сами телефоны прошиты, идиот!
Вова обернулся, улыбнулся загадочной улыбкой, сел в катер и сказал:
– Поехали.
Едва они оторвались от земли, похититель протянул Диане телефоны.
– Слышала, что она кричала?
– Слышала. Это не имеет значения. Нам надо позвонить только один раз. Номера есть? Да, прямо на крышечке написаны, чтобы хозяин никогда не забывал. Полетели в центр! – Диана тронула Мокрого за плечо.
– Знаешь, мне так интересно, что ты затеяла. Я даже готов выполнять твои глупые указания, – заявил он. – Все равно нам нужно запутать следы. Но я не представляю, как ты ограбишь банк. И что должны делать мы. Это не подстава?
– Вам вообще не придется ничего делать. Будете только смотреть. Деньги я возьму сама.
Пока Мокрый с помощью электронной карты искал ближайшее отделение Центробанка, Диана тщательно протирала фиолетовый телефон носовым платком.
– Тебе противно, что я к нему прикасался? – обиделся Вова.
– Нет, я стираю отпечатки пальцев и фрагменты кожи – чтобы потом не сделали анализ ДНК, если аппарат найдут. Больше мы этим телефоном пользоваться не будем… А красный мы разобьем чуть позже.
Мокрый захохотал.
– Тебе удалось заинтересовать меня, Снегурка. Но если шутка окажется плохой, твой авторитет в моих глазах упадет.
– Шутка не будет плохой. Правда, я не уверена на сто процентов, что фокус удастся… Но мы попробуем.
Мокрый припарковал катер у входа в «Быстроед» – на бесплатной стоянке. Диана удовлетворенно кивнула.
– Как раз то, что надо. Сейчас еще найду какого-нибудь смышленого паренька… Или девчонку. Вы можете погулять, а еще лучше – не выходите из катера. После того как я найду нужного человека, надо будет сразу улетать.
– Мы посмотрим, что ты станешь делать, – заявил Мокрый.
Девочка лет тринадцати, без родителей и подруг, вышла из «Быстроеда». Под мышкой она держала синего кролика – продукт генной инженерии. На шее зверька болтался розовый поводок. Девочка грызла жареную картошку, доставая ее из красного пакетика, и время от времени протягивала кусочек своему питомцу. Тот брезгливо воротил от угощения мордочку. Юбочка на девочке была короткая, но лучше бы она носила джинсы – такие кривые ноги не стоит выставлять напоказ. Белые большие банты качались в такт шагам.
– Здравствуй, девочка! – широко улыбнулась Диана. – Какой у тебя милый кролик!
– Обычный кролик, – не особенно доброжелательно буркнула та.
– Давно его держишь?
– Час назад купила.
– Вот как? Поздравляю. Какая порода?
– Не знаю.
– Как же так – не знаешь?
– А так. Моему удаву все равно, какая у него порода. Лишь бы пожирнее был.
Лицо Дианы вытянулось. Впрочем, именно такой ребенок и был ей нужен.
– Хочешь заработать? – без обиняков обратилась она к девочке.
– Сколько?
– Десять рублей.
– Смотря за что.
– Зайдешь в контору, дашь моему парню телефон – я с ним поговорю, он кое-что тебе отдаст, и ты вынесешь мне.
– Погавкались?! – проявив удивительное для такого возраста понимание, спросила девочка.
– Точно. Настоящие женщины всегда помогут друг другу, правда? Вот, возьми телефон – отдашь ему. И мешок бери – он должен вернуть мне кое-какие вещи.
– А не проще позвонить ему на коммуникатор или на мобилу? – для своего возраста кроха отличалась удивительной разумностью.
– Этот придурок все время меняет номер. Параноик. Знаешь такое слово?
– Да уж не с Пич-рича приехала…
Диана густо покраснела.
– К тому же это его телефон. Надо вернуть.
– Ладно. Но деньги вперед, – решительно заявила девочка.
– Ну уж нет. После задания.
– А я тебе кролика в залог оставлю.
– Кролика я подержу. Но деньги получишь после. Вот, – Диана продемонстрировала девчонке красную купюру.
– Уломала. Куда идти?
– Подойдешь к парню за стойкой, под вывеской «Наличные расчеты», – Диана кивнула на банк, сияющий огнями через дорогу.
– И работа у твоего парня придурошная! – фыркнула девочка. – Как ты с таким связалась? Вроде классная деваха, прикид у тебя симпотный…
Через огромный стеклянный витраж с улицы можно было спокойно наблюдать за тем, что происходит внутри банка. Лысоватый мужчина лет пятидесяти скучал за своей стойкой – противников электронных платежей было крайне мало, но любой уважающий себя банк, который не хотел обвинения в неполиткорректности, содержал служащего, который мог произвести выплату наличными – без использования терминалов, кредитных карточек и прочих высокотехнологичных штучек.
Девочка подошла к мужчине, окинула его презрительным взглядом и, опершись на стойку, заявила:
– На вот тебе телефон. Послушай, что подруга хочет сказать.
– Чья подруга?
– Твоя, дятел бумажный!
Мужчина автоматически взял трубку, которая тут же зазвонила – так громко, что он ее едва не выронил.
– Алло? – растерянно произнес он.
– Слушай, придурок, ты на мушке у снайпера, – заявила Диана. – Он держит твою лысую макушку в перекрестье прицела. Если не хочешь лишиться последних мозгов, быстро выгребай всю кассу в мешок – и отдавай девчонке.
– Да вы врете, наверное… – голос клерка дрожал.
– Тебе лучше поверить. Выстрел будет один – и о том, что я не врала, ты уже не узнаешь. И не чеши свой нос – рукой от пули не закроешься.
– У нас стекла пуленепробиваемые…
– Ты полагаешь, мы этого не знали? Кумулятивная пуля прошивает танковую броню насквозь – а уж ваше стекло для нее что яичная скорлупа.
На лице банковского служащего отразилась мучительная борьба, но инстинкт самосохранения победил. В конце концов, отдавая деньги, он рискует только работой. А ведь его и правда могут убить… Он поспешно взял у девочки мешок, бросил в него несколько денежных пачек.
– Телефон тоже в мешок, – подсказала Диана. – И не вздумай пугать ребенка – пристрелим как собаку. Сам сиди десять минут как вкопанный. Потом можешь звонить ментам. Снайпер будет на позиции до последнего.
Девочка взяла мешок и, весело помахивая им в предвкушении получения десяти рублей, направилась к выходу. Диана встретила ее на полдороге к катеру – отдала кролика и купюру, взяла мешок и побежала прочь.
– Вольтанутая, – девочка покрутила пальцем у виска. – Еще и связалась со старым плешивым козлом. Но десять рублей не лишние, это точно.
* * *
Мокрый все это время слушал переговоры Дианы с клерком через коммуникатор и теперь пребывал в легком ступоре. Когда Диана прыгнула на переднее сиденье и швырнула мешок на колени Вове со словами «пересчитай повнимательнее», парень даже бровью не повел.
– Полетели! Он может и не ждать десять минут! – закричала Диана.
Мокрый вздохнул и потянул на себя штурвал. Глаза его оставались такими грустными, что, казалось, он сейчас заплачет.
– Семьсот рублей, босс, – радостно объявил Вова. – Две рублевые пачки, одна трехрублевая и еще несколько крупных купюр. Не очень-то много, но совсем неплохо.
– Чему радуешься, сволочь?! – выкрикнул Мокрый в гневе. – Мы с тобой только и делаем, что шмаляем, лупим кого-то по черепу, прессуем, взрываем стены, курочим замки… А тут приходит девчонка и берет на понт чувака, даже не имея в кармане пушки! Мир устроен неправильно и несправедливо! Наша профессия скоро никому не будет нужна.
– Это называется «блеф», – потупила глазки Диана. – Он мог и не испугаться. Но, видите, сработало на этот раз.
– Ты сама придумала такой фокус?
– В книжке прочитала.
– Опять книжки, – Мокрый помрачнел еще больше и сделал вывод: – Выходит, чтение книг иногда может принести пользу. Вот уж не думал…
– А я люблю почитать какую-нибудь книжку, – поделился Нос. – У нас в «Артеке» других развлечений и не было. Только карты и книжки. Библиотека там хорошая была. Мне один детективчик очень понравился. «Преступление и наказание» называется. Про беспредельщика питерского. Как он на скок пошел. Но почти ничего не взял. А бабку с девахой топором порешил. Потом попалился по собственной глупости – следак ему дюже сообразительный попался. На понт его долго брал и взял в конце концов. Не вынесла душа поэта…
– Плохая книжка, – отрезал Мокрый. – Вредная. Что будем делать с телефонами? – спросил он у Дианы. После того как девушка проявила недюжинную сообразительность, он стал относиться к ней с куда большим уважением. Ему уже не казалось зазорным посоветоваться с Дианой по такому важному вопросу, как избавление от улик.
– Выбросим на какой-нибудь свалке. Разбить их все равно не получится – эти модели сделаны так, что по ним можно бить молотком. Вова чересчур хорошие выбрал… А если швырнуть их поближе к перерабатывающим мусор машинам, то от них и следа не останется.
– Это мы знаем, – кивнул Мокрый. – Мы так от трупов избавляемся. Полетели на свалку, в Зеленоград.
* * *
Свалка представляла собой многокилометровое поле, по которому ползали громоздкие роботы, гибриды гигантской мясорубки и печи. Несмотря на то что работали они двадцать четыре часа в сутки, переработать весь мусор, поставляемый в Зеленоград со всей Москвы и ближнего Подмосковья, роботы не успевали. Катера-мусоровозы прилетали сюда ежедневно. И вываливали полные контейнеры неподалеку от медлительных машин-переработчиков. Роботы загребали мусор широкими клешнями и отправляли в свой бездонный зев. Оттуда слышался гул винтов мясорубки, рев бушующего пламени. Временами фильтры не выдерживали нагрузки, и тогда из труб машин вырывался не белый чистый пар, а черный зловонный дым. Он черной копотью оседал на землю – поэтому жилье и даже заводы не строили ближе чем в трех-пяти километрах от утилизационного поля.
Вороны и гумусы обитали здесь в огромном количестве. Некоторые птицы попадали под клешни переработчика, и робот как ни в чем не бывало загребал их изломанные тушки, отправляя в пышущий жаром огненный рот.
Машины двигались по полю хаотично, иной мусор дожидался утилизации десятками лет. Другой попадал в переработку сразу. Для того чтобы мобильные устройства были уничтожены в самое ближайшее время, следовало совершить хитрый маневр – зависнуть над роботом и кинуть телефоны как можно ближе к его клешням.
Диана увидела вдруг торчащие из кучи металлолома останки андроида – металлическая нога с лохмотьями синтетической кожи, кисть руки, сплющенная страшным ударом голова.
Когда-то давно механических людей на Земле было очень много, они использовались всюду – в качестве обслуги по дому и на производстве, в массажных салонах и ремонтных мастерских, для охраны, вождения катеров, чтения вслух, и даже для воспитания детей. Потом произошло несколько громких скандалов, инспирированных скорее всеобщей истерией, чем действительными фактами. Якобы какие-то андроиды подвергли угрозе жизнь своих хозяев. А через некоторое время появилось одно из самых громких постановлений земного правительства – механические люди были полностью запрещены к использованию на прародине человечества. Власти решили, что место андроидов в космосе, на бороздящих просторы Вселенной межзвездных кораблях, на планетах, трудных для освоения, где неприхотливость и исполнительность андроидов могут оказаться полезными.
Диана вспомнила свою родную планету – жаркий Пич-рич, где среди необъятных просторов разбросаны фермы немногочисленных колонистов.
Покупки из виртуального магазина, популярного во всей колонии, разносил андроид З14-Р12, которого местные жители окрестили Зебой. Внешне он очень походил на человека, но был уже старым и лицо имел дряблое и поношенное. Кожа под яростным ветром Пич-рича местами протерлась насквозь, и поэтому скулы и надбровные дуги Зебы отливали металлическим блеском. Обычно, доставляя покупки, он останавливался у ограды, электризованной на случай нападения снарков, и пускал в ход речевой синтезатор:
– Ди-ана! – кричал он. – Ди-ана!
Иногда на зов выходил отец, забирал покупки и давал андроиду несколько монет – на машинное масло и апгрейд программных модулей. Несмотря на то что они жили вдвоем – мать Дианы умерла, когда она была совсем маленькой, – Зеба упорно продолжал звать только девочку, а не ее отца.
Она так привязалась к механическому человеку, что часто сидела подолгу у окна, ожидая, когда за оградой появится длинный силуэт с продолговатой головой. Тогда маленькая Диана выбегала из дома и стремглав неслась к ограде, чтобы отключить электричество и открыть периметр. Железный гость заходил на ферму своей обычной медлительной походкой, покачиваясь из стороны в сторону, словно капитан межзвездного судна с поврежденными пространственными стабилизаторами. Он и внешне походил на капитана – очень худой, с мужественными чертами лица, тонкогубым ртом и волевым подбородком.
Говорят, прототипом этого класса андроидов послужил известный актер, игравший при жизни только киногероев. Потом, правда, выяснилось, что он был геем и посещал группу психологической поддержки для тех, кто боится андроидов.
– Ты еще придешь? – спрашивала Диана, когда ее механический друг заканчивал аккуратно раскладывать на столе продукты и прочие покупки и направлял свои стопы к выходу из периметра.
– Да, – коротко отвечал тот и прикладывал руку к голове так, будто на ней была надета фуражка. На самом деле никакой фуражки на вытянутой голове Зебы не было. Остатки волос у него на макушке не прикрывали серебристую лысину, а когда дул ветер, светлые пряди смешно топорщились.
Однажды виртуальный магазин получил заказ из Феникса – крупного города, лежащего довольно далеко от фермы, да и от базы, откуда Зеба возил товар, и андроид отправился в путь. Ехать туда было довольно далеко, и, по предположению владельцев сервиса, в пути их андроида застала жестокая песчаная буря. Одна из тех, что частенько бушевали в пустынных районах Пич-рича.
Через две недели отец Дианы выехал в Феникс на вездеходе по делам – купить кое-какие детали, необходимые для ремонта космических челноков. Дочку он взял с собой, хоть путь предстоял неблизкий. На останки Зебы они наткнулись на перевале. Между дюнами лежала вырванная нога, из которой торчали провода и шестеренки, а чуть поодаль – голова. Самое ужасное, что глаза андроида были открыты и продолжали обозревать все вокруг – автономная система питания, встроенная в затылочные доли, работала без сбоев. Вездеход проехал мимо не останавливаясь. Отец только вздохнул и покосился на дочь. Она сидела, безотрывно глядя в затемненное стекло. А глаза Зебы смотрели на нее. Лицо андроида, как обычно, ничего не выражало. Но из-за стеклянного блеска линз Диане показалось, что Зеба плачет.
Тем же вечером у нее случился нервный срыв, она кричала в голос, умоляя отца поехать обратно в пустыню и забрать «бедного-бедного» андроида. И они действительно поехали на следующий день, возвращаясь на ферму той же дорогой, но останки Зебы кто-то успел забрать. Может быть, какой-нибудь проезжий колонист. А может, власти решили похоронить Зебу или, что вероятнее, отдать на переработку. Некоторые детали его старого механического тела вполне могли сгодиться для более современных моделей.
Новый андроид ничем не отличался от человека. Он приветливо улыбался и был предельно вежлив, но в его глазах царил бесконечный холод, и Диана отчаянно скучала по старому и смешному Зебе…
– О чем задумалась?! – поинтересовался Мокрый.
Только сейчас девушка заметила, что катер поставлен над ручник и завис без движения над головой робота-переработчика.
– Да так, вспомнила кое-что, – она открыла окно и поспешно швырнула вниз оба телефона. В этот момент робот выпустил несколько клубов черного вонючего дыма, и все, кто сидел в кабине, зашлись кашлем.
– Полетели отсюда, – прохрипел Вова.
* * *
На обратном пути Мокрый передал управление катером Вове – что с ним случалось нечасто, а сам перебрался на заднее сиденье. Там он еще раз пересчитал деньги, добытые в банке, бормоча себе под нос нечто невразумительное. Видно было, что бандит шокирован ограблением банка, в котором ему выпала роль водилы или стоящего на шухере малолетки.
Вова, лихо закладывая виражи, бросал на Диану восхищенные взгляды. То, что она хоть какое-то мгновение была с ним ласкова, не шло у молодого бандита из головы. И он старался произвести на девушку впечатление: подрезал тихоходные катера, лихо огибал небоскребы – словом, резвился как мог.
– На скок ходили вместе – значит, добыча поровну, – выдал наконец Мокрый, хотя о деньгах никто не заговаривал. – Деньги делить не будем, но Снегурке я сто рублей выделю – она, хоть и правильная воровка, все равно женщина. Всякие одежки ей нужны, белье, косметика, духи там…
– Короче говоря, вот тебе сто рублей, Снегурка, сверх доли, – Мокрый протянул девушке пачку денег. – Остальные бабки идут в общак – на приобретение подручных средств. Любой скок требует тщательной подготовки, как говаривал мой кореш Седой… А теперь мчим домой. Поплутали изрядно, я звоню Татьяне – пусть разогревает ужин.
– У меня просто брюхо сводит, – заявил Нос.
– Тебе бы только жрать, – буркнул Вова.
– Да. Я молодой, у меня хороший аппетит. Я еще расту.
– Вширь, – засмеялась Диана. Таргарийцы не отличались высоким ростом, зато с возрастом становились очень упитанными.
– Я включу спутниковое пилотирование? – спросил Вова. – Уже можно?
– Валяй, – согласился Мокрый. – И если менты не сядут нам на хвост в течение пятнадцати минут, считайте, что мы сегодня не попалились. А вообще, славно отработали: два скока за один день. И неслабых скока!
Вова нажал несколько сенсоров на пульте управления, и катер резко пошел вверх – на одну из трасс, предназначенных для автоматического движения. Катерами на них управлял компьютер со спутника, а пилоты могли делать все, что угодно, – спать, пьянствовать, даже заниматься разными предосудительными вещами со своими спутницами.