Я повернул голову и увидел человека, которого уж никак не ожидал тут увидеть.
Майкл, мой университетский друг, стоял в дверях – и внимательно слушал нашу беседу.
– Не скучайте, Брайан, – бросил мне врач и удалился.
Майкл тут же занял его место.
– Ну и духота тут, – не преминул пожаловаться он. – Надо открыть окно!
Майкл был душой нашей маленькой компании. Но в те моменты, когда мы решали пуститься в очередную авантюру (а в авантюры мы пускались часто – особенно в выходные), он старался сохранять нейтралитет. Приключений Майкл не любил. И ещё больше не любил их последствий.
Он учился на медицинском факультете. Его имя находилось на пятом месте в списке отличников факультета, что, разумеется, являлось предметом всеобщей зависти.
Майкл любил учиться – и обладал очень ценным умением делать всё в свой срок. Я в те годы тоже обладал этим умением – но применял его очень редко. И поэтому Майкл даже во время сессий находил время для развлечений – а я дни и ночи просиживал за учебниками, проклиная самого себя.
И теперь Майкл сидел передо мной в непринуждённой позе, с немного мечтательным выражением лица. И он, конечно же, остался тем самым, прежним Майклом.
– Как тебя сюда занесло? – спросил я. – Признаю – сюрприз так сюрприз.
– Они предлагали мне остаться на кафедре. А я сказал – да ну вас… и подумал, что надо куда-то уехать. И я уехал сюда. Не знаю, как-то само собой получилось.
Ты ужасно поправился! Совсем забросил спорт и ешь по ночам?
– Что? Да как ты смеешь?! – искренне возмутился я.
Майкл махнул рукой и расхохотался.
– Я пошутил. Ты отлично выглядишь. Даже лучше, чем раньше. Правда, цвет твоего лица мне не нравится. Такой бывает у людей, которые не бывали в отпуске как минимум года три. Как ты? Голова не болит?
– Немного. – Я помолчал. – Ума не приложу, как меня угораздило попасть в аварию.
– Наверное, ты уснул за рулём. Всё гуляешь? Пора бы тебе жениться.
– Твоё чувство юмора тебе не изменяет до сих пор. – Я посмотрел на его руки – и мой взгляд остановился на кольце. – О нет, только не говори, что ты оставил клуб холостяков! Когда случилось это душераздирающее событие?
Майкл улыбнулся и повертел кольцо.
– Пока душераздирающего события не случилось. Я только помолвлен. Где ты живёшь?
Разумеется, где-нибудь в ужасно шумном районе?
– Вовсе нет. За городом. Я искал место, куда цивилизация ещё не добралась – и нашёл его.
Майкл снял халат и повесил его на спинку стула, оставшись в форменных брюках и футболке с красноречивой надписью "Мы хотим мира на Ближнем Востоке".
– На тебя не похоже, – сказал он. – Ты всегда стремился быть в гуще событий. У меня иногда создавалось впечатление, что ты умрёшь, если тебя запрут дома на сутки.
– Люди меняются. И… я люблю работать в тишине.
– Ах да. – Майкл приложил ладонь ко лбу. – Вот о чём я забыл тебя спросить…
Рекомендация профессора помогла?
– Да, – ответил я и оглядел палату. – Майк не подумай, что я ною, но…
– Ты хочешь домой, – прочитал он мои мысли. – Увы, пока я не могу тебя отпустить.
Завтра, как минимум. Я хочу ещё немного тебя понаблюдать. Не забывай, что кого-то угораздило удариться головой. – Он указал на меня пальцем. – И мне надо определить, насколько серьёзны последствия этого недостойного поступка. Что же ты будешь делать без своих драгоценных мозгов?
Ответ Майкла оптимистичным мне не показался.
– Ладно, так уж и быть. Но, может, я всё же смогу выпить кофе?
Вырваться из цепких лап врачей мне удалось только через двое суток, когда они убедились, что моему здоровью уже ничего не угрожает. Приступы тошноты наконец-то прекратились (и это было к лучшему, так как я уже начинал чувствовать себя женщиной в положении), головные боли меня уже не мучали, ровно как и постоянная жажда. Больницы я не любил – наверное, потому, что в детстве был очень слабым и больным ребёнком, и самую счастливую пору своей жизни провёл в окружении людей в белых халатах. В университете я опять попал в больницу с тяжёлой формой бронхиальной пневмонии. Бесконечные проверки, постельный режим и постоянные вопросы о моём самочувствии раздражали меня чрезвычайно.
Стоит ли пытаться объяснить моё хорошее расположение духа и радость от того, что я наконец-то оказался на свободе?
– Давай-ка обменяемся телефонами, – предложил мне Майкл, проводивший меня до дверей. – А то ты опять потеряешься. И тогда я уж точно тебе этого не прощу.
– Заходи в гости, – сказал я, написав на клочке бумаги не только номер телефона, но и свой адрес. – Только лучше заранее предупреди меня о своём визите. Иногда я работаю допоздна, иногда отсыпаюсь… ну, и ещё у меня бывают незапланированные выходные. Как сейчас, например.
Разве есть на свете что-то более приятное, чем возвращение домой? Для меня дом всегда был чем-то особенным, непередаваемо ценным. Если мне приходилось ночевать в отеле, то у меня сразу же пропадал аппетит, я становился беспокойным и раздражительным. Кроме того, я всегда привязывался к своим квартирам. И первое время после переезда для меня было очень тяжёлым.
Будучи студентом, я первое время жил в университетском общежитии, но потом нашёл работу официантом в неплохом ресторане. Платили мне хорошо, туристы и приезжие давали хорошие чаевые. Деньгами я разбрасываться не привык (тогда мне, разумеется, не было чем разбрасываться), и поэтому в скором времени решил, что с общежитием пора завязывать.
Комнату я делил со своим сокурсником. Отношения наши вряд ли можно было назвать тёплыми. Мы относились друг к другу с некоторой настороженностью – так оно обычно и бывает с людьми, у которых совершенно разные взгляды на жизнь.
Неприкосновенность личного пространства я всегда ставил во главу угла – и поэтому меня всегда раздражал тот факт, что я не могу остаться один ни на минуту.
Порой мы с моим соседом ссорились из-за мелочей – он не возвращал на место мои книги, переставлял вещи на моём столе… но самым гадким моментом были его бесконечные свидания. Из-за них я был вынужден гулять по городу вечерами или же сидеть в кино, просматривая дважды один и тот же фильм.
Первым делом после переезда я, разумеется, разобрал свои вещи. Их было немного – одежда и разные полезные мелочи, небольшой пакет с продуктами из супермаркета, куда я зашёл по дороге. И самый ценный груз – сумка с книгами. Я сел у стены (мебели тогда у меня, конечно же, не было) и с наслаждением подумал: "Вот она какая, свобода!" Проснувшись наутро, я снова оглядел своё новое жилище, и мной овладело чувство какой-то отчаянной опустошённости. Всё тут было чужим, воздух – враждебным.
Слишком много площади на одного меня. Тогда я ещё не знал, что эти ощущения обычно называют "комплексом переселенца" – человека, который оставил старое место и до сих пор не привык к новому.
Я закурил натощак, положил в отдельный пакет скисшее без холодильника молоко и опустошил свои карманы. Найденной там мелочи мне должно было хватить на стакан кофе. Потом я вспомнил, что у меня сегодня есть первые пары в университете и, бросив безуспешные попытки наскрести мелочи ещё и на автобус, пешком отправился до ближайшего банка.
Но время шло, и квартира становилась всё уютнее. Мой хозяин раздобыл старый холодильник и телевизор – и был очень удивлён, когда я отказался от последнего.
– Лишнее, – коротко пояснил я.
Позже я разжился письменным столом, книжной полкой, платяным шкафом, диваном и двумя маленькими креслами. Квартира была настолько крошечной, что вся эта мебель с трудом там поместилась. Плита, разумеется, не работала, точно так же, как и духовка. Они служили уютным домом для тараканов. Я трудолюбиво вытравил всех квартирантов, после чего купил электрическую плитку и новый чайник. И решил, что теперь пришло время праздновать новоселье.
С тех пор я сменил бесконечное множество квартир – и постоянно тосковал о прошлом.
Я попросил таксиста остановить машину за пару километров от дома – мне хотелось прогуляться пешком. Воздух за городом был несравним с воздухом мегалополиса – ну, хотя бы относительно чистым. Пахло свежескошенной травой и какими-то неведомыми цветами. Я подумал, что уже давно не смотрел на свой дом вот так, издалека – разве что из окна машины. Дом, конечно же, стоял на месте. Всё тот же, с тёмно-серой крышей и белыми стенами, окружённый невысоким забором, покраску которого я никогда не доверял посторонним. Забор следовало покрасить. Я отметил также и чересчур разросшиеся кусты.
Почтальон, давно упрекавший меня в забывчивости, аккуратно положил не поместившуюся в почтовом ящике корреспонденцию на крыльцо. Я собрал все письма и, покопавшись в сумке, достал ключи.
Иногда, особенно зимними вечерами, я немного злился на себя за то, чтоб купил такой большой дом. В гостиной с успехом мог поместиться полк солдат. Кухня тоже была достаточно просторной. А наверху было пять спален, лишь одну из которых я использовал по назначению. Остальные я предпочёл превратить в кабинет, библиотеку и кладовку. Последняя же комната играла роль спальни для гостей, но так как гости (точнее, гостьи – по крайней мере, в девяноста девяти процентах случаев) всё же находили спальню хозяина гораздо более уютной, то пятая комната только доставляла дополнительные хлопоты при уборке.
Но теперь дом казался мне маленьким и более чем уютным.
Мне нравилось думать о том, что хотя бы пару дней я смогу спать свои законные шесть часов – но планов у меня было немало. Я давно хотел поискать новую мебель для гостиной, собирался привести в порядок сад. Пожалуй, самое неприятное, что мне предстояло – уборка в шкафу. Возиться со своим гардеробом я не любил, и часто покупал новую одежду, не выбрасывая старой. Через некоторое время возникала неизбежная путаница, и мне приходилось терять почти целый день на совершенно бесполезное дело.
Приготовив себе кофе, я сел на диван в гостиной и, достав из бумажника визитку автосервиса, куда отправили мою бедную машину, набрал номер.
Мужчина на том конце провода сообщил мне, что моя машина чувствует себя отлично – и я могу забрать её уже завтра.
– Ах, всё уже готово, – вздохнул я с облегчением. – Я живу за городом, знаете, так что без машины – как без рук… сколько я вам должен?
Через долю секунды я уже пожалел, что задал этот вопрос, так от названной механиком суммы у меня потемнело в глазах.
– Вы, наверное, издеваетесь надо мной? Вы думаете, что я миллионер?
– Мне очень жаль, сэр, – оправдывающимся тоном проговорил механик, – но ваша машина была…
– Вам жаль! Нет, вы только послушайте! Это мне жаль, что я с вами связался!
– Вы можете заплатить с помощью кредитной карты, сэр, и…
– Я выпишу чек, – бросил я.
И положил трубку.
Сумма, конечно же, была астрономической. Я написал её на попавшемся под руку листе бумаги, словно пытаясь поверить в реальность происходящего. И перевернул, чтобы не видеть написанного, так как верилось с трудом. Я тут же подумал о том, что вынужденный отпуск не пойдёт мне на пользу – и решил, что от новой мебели мне придётся отказаться.
Я снова посмотрел на написанную сумму и тяжело вздохнул. Если бы не все неудобства, связанные с отсутствием транспорта, таких денег я не заплатил бы никогда в жизни. Мне очень хотелось перезвонить механику и попросить его внимательно просмотреть счёт, так как люди часто ошибаются. И я уже протянул руку к телефону – но тут услышал тихий стук в дверь.
В такой час меня навещали очень редко – а если уж и навещали, то никогда не стучали тихо, а ломились в дверь так, будто за ними гонится маньяк-убийца и насильник в одном лице.
– Привет. Ты не один? Я невовремя?
Судя по всему, вид у меня был растерянный – поэтому Марика немного потупилась.
Я стоял на пороге и не знал, как отреагировать на неожиданный визит.
– Ты не отвечал на телефон, – снова заговорила она. – И я подумала, что что-то случилось. Я не увидела твоей машины, но всё же решила постучать.
– Машине нездоровилось, – сказал я. – Не стой в дверях. Проходи.
Марика прошла в гостиную.
– А что случилось с машиной? Какой у тебя красивый дом… – Последнюю фразу она произнесла с таким искренним восхищением, что я не удержался от улыбки. – И он весь… твой?
– Целиком и полностью, – кивнул я. – Представляешь, какой ужас?
– И вовсе не ужас… – Марика снова огляделась. – Мне бы жить в таком.
– Тут немного… пустовато для одного человека. И тут хорошо играть в прятки.
Хотя от самого себя спрятаться проблематично.
Марика сняла лёгкий жакет, и я взял его, коснувшись её плеча.
Она повернулась ко мне.
– Как мама? – спросил я, почувствовав, что первым должен нарушить молчание. – Мы с тобой давно не виделись. Что у тебя нового?
– С мамой всё в порядке. Надеюсь, что так и продолжится. – Она помолчала. – Я думала о тебе, мне было одиноко.
Мне вдруг показалось, что если я сейчас не прикоснусь к ней, то что-то очень нужное навсегда уйдёт – и наши пути больше никогда не пересекутся. И при этой мысли я почему-то почувствовал страх.
– Я тоже скучал, милая. Мне тебя не хватало.
Но она стояла без движения, глядя в известном только ей направлении.
– Где ты был так долго? – спросила она, поднимая на меня глаза.
– Я вообще в последнее время не понимаю, где я. Целая куча незнакомых мест.
Наверное, надо будет где-то остановиться. Ведь я не могу бродить бесконечно. И очень просто пройти мимо того места, где остановиться необходимо.
К реальности меня вернула мысль о том, что уже пятый час, и пора бы собираться в город. Я открыл глаза и глянул на часы – они показывали четыре двадцать. Ничего себе – просто так взять и уснуть на три часа! Я повернул голову – Марика дремала рядом со мной, завернувшись в одеяло. Но, стоило мне потянуться за сигаретами, как она тут же открыла глаза.
– Который час?
– Четыре двадцать, – ответил я, закуривая. – Тебе никто не говорил, что невежливо засыпать сразу же после того, как ты получила удовольствие?
Марика внимательно посмотрела на меня, и по хитрому выражению её глаз я подумал, что что-то тут явно не чисто.
– Кто бы говорил, – сказала она со смехом. – Я хотела извиниться, но не успела.
Ты уже так сладко спал.
Я пожал плечами с видом человека, который ровным счётом ничего не понимает.
– Ну, будет. Мне нужно забрать машину и кое-что купить. Ты поедешь со мной?
– Конечно. Только потом тебе надо будет отвезти меня к мадам.
Я потушил сигарету и покачал головой.
– А вот и нет. Я отвезу тебя домой. К себе. Обратно.
Марика широко открыла глаза.
– Что ты! Мадам меня убьёт!
– Я поговорю с ней и объясню, что никуда тебя отпускать не собираюсь.
– Никуда-никуда? А в ванную?
– Какая ванная? О чём ты?
Марика предприняла попытку подняться, но я потянул одеяло на себя.
– Прекрати, – проговорила она сквозь смех, изо всех сил пытаясь выпутаться.
Я обхватил её за руки сзади.
– Вот и всё, попытки к бегству пресечены.
– Это незаконно, я буду говорить со своим адвокатом!
– Адвокат тебе не поможет, будь уверена, – заявил я и поцеловал её в шею. – Тебе было хорошо?
– Конечно, – ответила она вполголоса, чуть расслабившись. – А тебе?
– До или после того, как я уснул?
Марика снова рассмеялась и опять попыталась вырываться. Я убрал руки, и она, окончательно запутавшись в одеяле, скатилась на пол.
– Вот так дела! – расхохотался я. – Не стоит так нервничать, это всего лишь моё одеяло!
– Негодяй, – сказала Марика, тщетно пытаясь распутать одеяло ослабевшими от смеха руками. – Я тебе ещё покажу!
– Душ – напротив, – сказал я, поднимаясь. – Я пока оденусь и приготовлю кофе.
Пятнадцать минут на борьбу с одеялом, двадцать минут в ванной – у меня много времени. – Я посмотрел на неё. – Ты так и пойдёшь? В одеяле?
– Не хочу тебя смущать. Где полотенце?
– В ванной, в шкафу. Надеюсь, хотя бы с моими полотенцами ты останешься в хороших отношениях.
Марика появилась через полчаса – кофе давно был готов, и я выкуривал вторую сигарету, размышляя о том, как же следует вести себя в автосервисе. На первых порах я твёрдо решил закатить концерт, который бы там запомнили на всю жизнь – благо, машину я обычно чинил в другом месте. Но теперь у меня было настолько умиротворённое состояние, что о скандалах думать хотелось в последнюю очередь.
– Ну и чёрт с ними со всеми, – проговорил я. – Всё же я выпишу чек.
– Что-что? – недоуменно спросила Марика.
Я обернулся.
– Ничего. Думаю вслух. Может, ты голодна?
Она покачала головой.
– Тогда пей кофе. Я закажу такси.
Марика обхватила кружку ладонями и мечтательно подняла глаза к потолку. На ней было лёгкое платье василькового цвета, короткое и без рукавов, в котором она выглядела школьницей.
– А что мы будем делать в городе? – снова заговорила моя гостья.
– Мы заберём мою машину. А потом… а потом мы пойдём в ресторан.
– В ресторан? – неподдельно ужаснулась Марика. – Да нас не пустят туда в таком виде!
Я критически оглядел свои джинсы и рубашку и подумал, что она говорит дело.
– Пустят, – уверил я её. – Пусть только попробуют не пустить! Мы им тогда покажем.
По глупости своей я забыл пресловутую визитку дома, и мы с Марикой кружили по городу около часа. В конце концов, мы нашли то, что искали. Механик оказался очень милым парнем, он много говорил и улыбался. Но я совершенно не был настроен точить лясы, поэтому с каменным лицом выписал чек и, сухо поблагодарив молодого человека за всё хорошее, удалился.
– Так быстро? – удивилась Марика.
– Да. Выписал чек. Нет никакого желания возиться с кредитными картами.
Машина моя и правда была в великолепном состоянии – она выглядела точно так же, как год назад, в день покупки. Я уже подумал было, что следует извиниться перед механиком за гневную тираду по телефону, но вовремя себя осадил – платить мне придётся всё равно, и никакие извинения тут не помогут. Кроме того, работники автосервиса слышат такое каждый день. Пора бы уже приобретать иммунитет.
– Дело сделано – теперь можно и отдохнуть, – сказал я.
– В ресторан, в ресторан! – воскликнула Марика и, как ребёнок, которому купили желанную игрушку, захлопала в ладоши.
Когда я припарковал машину у ресторана и положил в карман ключи, мной овладело странное чувство. Точнее, это было предчувствие – одно из тех, что очень редко меня обманывали. При мысли об этом я мерзливо повёл плечами.
– Тебе холодно? – спросила Марика тоном заботливой жены.
– Тут действительно прохладно. Пойдём внутрь.
И тут я услышал откуда-то со стороны:
– Никогда бы не подумала, что ты меня сюда приведёшь. Но тут очень здорово! Мне нравится.
Я обернулся – и встретился взглядом с Лизой.
Боюсь и предположить, сколько выражений сменилось на моём лице за короткие пять секунд. А Лиза смотрела на меня с каким-то отвращением, потом – испуганно, потом удивлённо… и только после этого, будто придя в себя, улыбнулась. Стоявший рядом с ней Иган тоже заметил меня и недоуменно уставился в моём направлении.
– Вот это встреча, – сказал я тихо. – Идём-ка. Если уж так получилось, я тебя кое с кем познакомлю.
Когда Иган и Лиза подошли к нам, Марика смущённо улыбнулась, разглядывая незнакомцев.
– Добрый вечер, – заговорила Лиза. – Вот уж не ожидала тебя тут увидеть, Брийян!
Что-то постоянно сводит нас вместе, да?
– Это Лиза, – поспешил представить я. – А это – Марика. – После чего мы с Иганом обменялись рукопожатием. – Добрый вечер, – сказал ему я – но обычное "дружище" почему-то сейчас застряло на полдороге.
– Ты очень милая девушка, – сделала Лиза комплимент моей спутнице, чем заставила её покраснеть. – Знаете, у меня отличная идея. Давайте-ка поужинаем вместе.
Только этого мне не хватало для полного счастья, подумал я.
И Иган, похоже, полностью разделял мои чувства.
– Неплохая мысль, – сказал я немного сдержанно. – Так почему же мы до сих пор стоим здесь? Я голоден…
На входе мы с Иганом, как истинные джентльмены, пропустили наших дам вперёд, и я получил возможность внимательно разглядеть Лизу. На этот раз она не изменила своему обычному женственному стилю – длинная юбка и прозрачная кофта, которая, как всегда, скрывало то, что нужно скрывать, и открывала то, что должно было быть открыто. Высокий каблук, волосы не собраны – и ни грамма косметики, только почти невидимый блеск на губах. Теперь она была похожа на прежнюю Лизу. На мою?
Ну нет уж. Вообще, об этом лучше не думать.
– У тебя такой задумчивый вид, – сказала мне Лиза.
– Наверное, просто голодный, – ответил я, проклиная себя за то, что никогда не мог ничего скрыть от этой женщины.
– Нормальное состояние для мужчины, – заметила Лиза, занимая место за столиком.
Марика рассмеялась шутке.
– Похоже, нас здесь любят, – улыбнулся я, посмотрев на Игана – но он был серьёзен.
– Давайте закажем ужин, – сказала Лиза, положив руку ему на бедро. – Я тоже немного голодна.
С минуту все молча изучали меню, после чего начали оживлённо спорить – и через некоторое время утомлённый официант ушёл с утверждённым списком блюд.
– Пожалуй, я отойду покурить, – сказал Иган и поднялся. – Ты присоединишься, Брайан?
– Разумеется, – сказал я, складывая салфетку. – Прошу прощения, леди. Мы ненадолго.
Мы прошли на балкон, и я присел в одно из кресел.
Иган закурил, но остался стоять, облокотившись на перила.
– Сегодня прохладно, знаешь, – заговорил я, посмотрев на небо. – Надеюсь, завтра не будет дождя? Я планировал немного покопаться в саду. Это занятие успокаивает нервы.
– Объясни мне, какого чёрта ты на неё так смотришь?
Я обжёг палец незатушенной вовремя спичкой и бросил её на пол.
– А что такое? Ты мне запрещаешь?
– Это тебе не музейный экспонат, ясно?
– Правда? Может, ты повесишь табличку – "руками не трогать, смотреть нельзя"?
Для таких непонятливых, как я?
Он примирительно поднял руку.
– Ладно, успокойся, Брайан, я не хочу ссориться.
Я поднялся и подошёл к нему.
– Наверное, у тебя был тяжёлый одинокий вечер? Или же у тебя просто нет настроения? Во всяком случае, я не нуждаюсь в том, чтобы мне указывали, куда надо смотреть, а куда смотреть не стоит.
– По-моему, ты меня не понимаешь. Ты можешь смотреть туда, куда тебе вздумается – но только не на мою женщину. И только не таким взглядом!
Я ударил его по лицу, и, надо сказать, довольно-таки неудачно – у меня тут же заныли костяшки пальцев.
Иган отступил на пару шагов и прижал ладонь к губам.
– Ну ты и дурак, – бросил он мне и достал из кармана пиджака платок.
– Да пошёл ты, – ответил я, снова присаживаясь.
– А мы с тобой всё-таки поссорились из-за бабы.
– Ты начал первый.
– Зато я тебя, чёрт побери, не бил!
Я закурил снова.
– Детский сад, – проворчал я. – Не смотри, не трогай, моё! Тебе не кажется, что это слишком?
– Уж пожалуй! Видок у меня завтра будет ещё тот!
– Извини. Я немного погорячился. Что поделаешь? Бывает. Я больше не буду. Обещай, что не поставишь меня в угол?
Иган сложил платок вчетверо и рассмеялся, но тут же поморщился от боли в разбитой губе.
– На этот раз я тебя прощаю.
– Надо лёд, – сказал я, посмотрев на него.
Официант принёс нам лёд и две рюмки коньяка. Иган выпил свою залпом – а я по старой привычке пил мелкими глотками.
– И когда же ты вырастешь, Брайан? Тебе скоро тридцать – а ты ведёшь себя как маленький ребёнок…
– Ты говоришь так, будто тебе уже за сорок.
– Зато я говорю правда. Ладно, забудь. – Он протянул мне руку. – Мир?
– Мир, – милостиво согласился я.
И мы во второй раз за этот вечер обменялись рукопожатием. Но теперь настоящим – крепким и дружеским.
– Если мы сейчас же не вернёмся, то ужин съедят без нас, – напомнил я.
– Тут ты прав. Или же он просто остынет.
Мы вышли с балкона и уверенным шагом направились в зал, но на полпути одновременно остановились и застыли от неожиданности. Представившаяся нам картина была просто замечательной – Лиза сжимала лицо Марики в ладонях и что-то ей говорила. Это что-то Марике явно нравилось – она счастливо улыбалась.
– Посмотри, а они не теряются, – проговорил Иган. – Я, конечно, подозревал, что…
– Хорошее начало вечера! Ты думаешь о том же, о чём и я?
– В отличие от тебя, я никогда о таком не думаю! – упрекнул меня Иган.
Мы приблизились к столику и остановились, с интересом слушая разговор наших спутниц.
– Наверное, слева, – говорила Лиза тоном творца, касаясь носа собеседницы. – Небольшая – "гвоздик"… хотя, наверное, можно и крошечное колечко. Нет. Только "гвоздик". Тебе пойдёт, малышка, поверь моему опытному глазу!
– Здорово! – восхитилась Марика.
– А мы-то думали… – разочарованно протянул я, занимая своё место.
– Зная тебя, Брийян, нетрудно предугадать, о чём ты думаешь. Впрочем… да, иногда и о работе. Всё хорошо? – Лиза взглянула на Игана. – Господи, что случилось?
– Упал, – с хладнокровием профессионала соврал мой друг. – Тут жутко скользкие ступени!
Я открыл вино.
– Давайте выпьем за то, чтобы больше не было скользких ступеней, – сказала Лиза, посмотрев на меня.
– Да-да-да, – с готовностью отозвались мы с Иганом.
Мы выпили – и принялись за еду.
Вначале я с некоторой опаской смотрел на принесённый заказ. Это была какая-то экзотическая рыба с труднопроизносимым названием. Надо признать, что я никогда не находился в первых рядах любителей попробовать что-то новенькое, но всё же поддался на уговоры своих соседей по столу. И не пожалел об этом – рыба оказалась очень вкусной. Островатый соус с лёгким запахом чеснока превосходно дополнял картину, и я решил, что иногда всё же стоит рисковать. Но только иногда.
Майкл, мой университетский друг, стоял в дверях – и внимательно слушал нашу беседу.
– Не скучайте, Брайан, – бросил мне врач и удалился.
Майкл тут же занял его место.
– Ну и духота тут, – не преминул пожаловаться он. – Надо открыть окно!
Майкл был душой нашей маленькой компании. Но в те моменты, когда мы решали пуститься в очередную авантюру (а в авантюры мы пускались часто – особенно в выходные), он старался сохранять нейтралитет. Приключений Майкл не любил. И ещё больше не любил их последствий.
Он учился на медицинском факультете. Его имя находилось на пятом месте в списке отличников факультета, что, разумеется, являлось предметом всеобщей зависти.
Майкл любил учиться – и обладал очень ценным умением делать всё в свой срок. Я в те годы тоже обладал этим умением – но применял его очень редко. И поэтому Майкл даже во время сессий находил время для развлечений – а я дни и ночи просиживал за учебниками, проклиная самого себя.
И теперь Майкл сидел передо мной в непринуждённой позе, с немного мечтательным выражением лица. И он, конечно же, остался тем самым, прежним Майклом.
– Как тебя сюда занесло? – спросил я. – Признаю – сюрприз так сюрприз.
– Они предлагали мне остаться на кафедре. А я сказал – да ну вас… и подумал, что надо куда-то уехать. И я уехал сюда. Не знаю, как-то само собой получилось.
Ты ужасно поправился! Совсем забросил спорт и ешь по ночам?
– Что? Да как ты смеешь?! – искренне возмутился я.
Майкл махнул рукой и расхохотался.
– Я пошутил. Ты отлично выглядишь. Даже лучше, чем раньше. Правда, цвет твоего лица мне не нравится. Такой бывает у людей, которые не бывали в отпуске как минимум года три. Как ты? Голова не болит?
– Немного. – Я помолчал. – Ума не приложу, как меня угораздило попасть в аварию.
– Наверное, ты уснул за рулём. Всё гуляешь? Пора бы тебе жениться.
– Твоё чувство юмора тебе не изменяет до сих пор. – Я посмотрел на его руки – и мой взгляд остановился на кольце. – О нет, только не говори, что ты оставил клуб холостяков! Когда случилось это душераздирающее событие?
Майкл улыбнулся и повертел кольцо.
– Пока душераздирающего события не случилось. Я только помолвлен. Где ты живёшь?
Разумеется, где-нибудь в ужасно шумном районе?
– Вовсе нет. За городом. Я искал место, куда цивилизация ещё не добралась – и нашёл его.
Майкл снял халат и повесил его на спинку стула, оставшись в форменных брюках и футболке с красноречивой надписью "Мы хотим мира на Ближнем Востоке".
– На тебя не похоже, – сказал он. – Ты всегда стремился быть в гуще событий. У меня иногда создавалось впечатление, что ты умрёшь, если тебя запрут дома на сутки.
– Люди меняются. И… я люблю работать в тишине.
– Ах да. – Майкл приложил ладонь ко лбу. – Вот о чём я забыл тебя спросить…
Рекомендация профессора помогла?
– Да, – ответил я и оглядел палату. – Майк не подумай, что я ною, но…
– Ты хочешь домой, – прочитал он мои мысли. – Увы, пока я не могу тебя отпустить.
Завтра, как минимум. Я хочу ещё немного тебя понаблюдать. Не забывай, что кого-то угораздило удариться головой. – Он указал на меня пальцем. – И мне надо определить, насколько серьёзны последствия этого недостойного поступка. Что же ты будешь делать без своих драгоценных мозгов?
Ответ Майкла оптимистичным мне не показался.
– Ладно, так уж и быть. Но, может, я всё же смогу выпить кофе?
Вырваться из цепких лап врачей мне удалось только через двое суток, когда они убедились, что моему здоровью уже ничего не угрожает. Приступы тошноты наконец-то прекратились (и это было к лучшему, так как я уже начинал чувствовать себя женщиной в положении), головные боли меня уже не мучали, ровно как и постоянная жажда. Больницы я не любил – наверное, потому, что в детстве был очень слабым и больным ребёнком, и самую счастливую пору своей жизни провёл в окружении людей в белых халатах. В университете я опять попал в больницу с тяжёлой формой бронхиальной пневмонии. Бесконечные проверки, постельный режим и постоянные вопросы о моём самочувствии раздражали меня чрезвычайно.
Стоит ли пытаться объяснить моё хорошее расположение духа и радость от того, что я наконец-то оказался на свободе?
– Давай-ка обменяемся телефонами, – предложил мне Майкл, проводивший меня до дверей. – А то ты опять потеряешься. И тогда я уж точно тебе этого не прощу.
– Заходи в гости, – сказал я, написав на клочке бумаги не только номер телефона, но и свой адрес. – Только лучше заранее предупреди меня о своём визите. Иногда я работаю допоздна, иногда отсыпаюсь… ну, и ещё у меня бывают незапланированные выходные. Как сейчас, например.
Разве есть на свете что-то более приятное, чем возвращение домой? Для меня дом всегда был чем-то особенным, непередаваемо ценным. Если мне приходилось ночевать в отеле, то у меня сразу же пропадал аппетит, я становился беспокойным и раздражительным. Кроме того, я всегда привязывался к своим квартирам. И первое время после переезда для меня было очень тяжёлым.
Будучи студентом, я первое время жил в университетском общежитии, но потом нашёл работу официантом в неплохом ресторане. Платили мне хорошо, туристы и приезжие давали хорошие чаевые. Деньгами я разбрасываться не привык (тогда мне, разумеется, не было чем разбрасываться), и поэтому в скором времени решил, что с общежитием пора завязывать.
Комнату я делил со своим сокурсником. Отношения наши вряд ли можно было назвать тёплыми. Мы относились друг к другу с некоторой настороженностью – так оно обычно и бывает с людьми, у которых совершенно разные взгляды на жизнь.
Неприкосновенность личного пространства я всегда ставил во главу угла – и поэтому меня всегда раздражал тот факт, что я не могу остаться один ни на минуту.
Порой мы с моим соседом ссорились из-за мелочей – он не возвращал на место мои книги, переставлял вещи на моём столе… но самым гадким моментом были его бесконечные свидания. Из-за них я был вынужден гулять по городу вечерами или же сидеть в кино, просматривая дважды один и тот же фильм.
Первым делом после переезда я, разумеется, разобрал свои вещи. Их было немного – одежда и разные полезные мелочи, небольшой пакет с продуктами из супермаркета, куда я зашёл по дороге. И самый ценный груз – сумка с книгами. Я сел у стены (мебели тогда у меня, конечно же, не было) и с наслаждением подумал: "Вот она какая, свобода!" Проснувшись наутро, я снова оглядел своё новое жилище, и мной овладело чувство какой-то отчаянной опустошённости. Всё тут было чужим, воздух – враждебным.
Слишком много площади на одного меня. Тогда я ещё не знал, что эти ощущения обычно называют "комплексом переселенца" – человека, который оставил старое место и до сих пор не привык к новому.
Я закурил натощак, положил в отдельный пакет скисшее без холодильника молоко и опустошил свои карманы. Найденной там мелочи мне должно было хватить на стакан кофе. Потом я вспомнил, что у меня сегодня есть первые пары в университете и, бросив безуспешные попытки наскрести мелочи ещё и на автобус, пешком отправился до ближайшего банка.
Но время шло, и квартира становилась всё уютнее. Мой хозяин раздобыл старый холодильник и телевизор – и был очень удивлён, когда я отказался от последнего.
– Лишнее, – коротко пояснил я.
Позже я разжился письменным столом, книжной полкой, платяным шкафом, диваном и двумя маленькими креслами. Квартира была настолько крошечной, что вся эта мебель с трудом там поместилась. Плита, разумеется, не работала, точно так же, как и духовка. Они служили уютным домом для тараканов. Я трудолюбиво вытравил всех квартирантов, после чего купил электрическую плитку и новый чайник. И решил, что теперь пришло время праздновать новоселье.
С тех пор я сменил бесконечное множество квартир – и постоянно тосковал о прошлом.
Я попросил таксиста остановить машину за пару километров от дома – мне хотелось прогуляться пешком. Воздух за городом был несравним с воздухом мегалополиса – ну, хотя бы относительно чистым. Пахло свежескошенной травой и какими-то неведомыми цветами. Я подумал, что уже давно не смотрел на свой дом вот так, издалека – разве что из окна машины. Дом, конечно же, стоял на месте. Всё тот же, с тёмно-серой крышей и белыми стенами, окружённый невысоким забором, покраску которого я никогда не доверял посторонним. Забор следовало покрасить. Я отметил также и чересчур разросшиеся кусты.
Почтальон, давно упрекавший меня в забывчивости, аккуратно положил не поместившуюся в почтовом ящике корреспонденцию на крыльцо. Я собрал все письма и, покопавшись в сумке, достал ключи.
Иногда, особенно зимними вечерами, я немного злился на себя за то, чтоб купил такой большой дом. В гостиной с успехом мог поместиться полк солдат. Кухня тоже была достаточно просторной. А наверху было пять спален, лишь одну из которых я использовал по назначению. Остальные я предпочёл превратить в кабинет, библиотеку и кладовку. Последняя же комната играла роль спальни для гостей, но так как гости (точнее, гостьи – по крайней мере, в девяноста девяти процентах случаев) всё же находили спальню хозяина гораздо более уютной, то пятая комната только доставляла дополнительные хлопоты при уборке.
Но теперь дом казался мне маленьким и более чем уютным.
Мне нравилось думать о том, что хотя бы пару дней я смогу спать свои законные шесть часов – но планов у меня было немало. Я давно хотел поискать новую мебель для гостиной, собирался привести в порядок сад. Пожалуй, самое неприятное, что мне предстояло – уборка в шкафу. Возиться со своим гардеробом я не любил, и часто покупал новую одежду, не выбрасывая старой. Через некоторое время возникала неизбежная путаница, и мне приходилось терять почти целый день на совершенно бесполезное дело.
Приготовив себе кофе, я сел на диван в гостиной и, достав из бумажника визитку автосервиса, куда отправили мою бедную машину, набрал номер.
Мужчина на том конце провода сообщил мне, что моя машина чувствует себя отлично – и я могу забрать её уже завтра.
– Ах, всё уже готово, – вздохнул я с облегчением. – Я живу за городом, знаете, так что без машины – как без рук… сколько я вам должен?
Через долю секунды я уже пожалел, что задал этот вопрос, так от названной механиком суммы у меня потемнело в глазах.
– Вы, наверное, издеваетесь надо мной? Вы думаете, что я миллионер?
– Мне очень жаль, сэр, – оправдывающимся тоном проговорил механик, – но ваша машина была…
– Вам жаль! Нет, вы только послушайте! Это мне жаль, что я с вами связался!
– Вы можете заплатить с помощью кредитной карты, сэр, и…
– Я выпишу чек, – бросил я.
И положил трубку.
Сумма, конечно же, была астрономической. Я написал её на попавшемся под руку листе бумаги, словно пытаясь поверить в реальность происходящего. И перевернул, чтобы не видеть написанного, так как верилось с трудом. Я тут же подумал о том, что вынужденный отпуск не пойдёт мне на пользу – и решил, что от новой мебели мне придётся отказаться.
Я снова посмотрел на написанную сумму и тяжело вздохнул. Если бы не все неудобства, связанные с отсутствием транспорта, таких денег я не заплатил бы никогда в жизни. Мне очень хотелось перезвонить механику и попросить его внимательно просмотреть счёт, так как люди часто ошибаются. И я уже протянул руку к телефону – но тут услышал тихий стук в дверь.
В такой час меня навещали очень редко – а если уж и навещали, то никогда не стучали тихо, а ломились в дверь так, будто за ними гонится маньяк-убийца и насильник в одном лице.
– Привет. Ты не один? Я невовремя?
Судя по всему, вид у меня был растерянный – поэтому Марика немного потупилась.
Я стоял на пороге и не знал, как отреагировать на неожиданный визит.
– Ты не отвечал на телефон, – снова заговорила она. – И я подумала, что что-то случилось. Я не увидела твоей машины, но всё же решила постучать.
– Машине нездоровилось, – сказал я. – Не стой в дверях. Проходи.
Марика прошла в гостиную.
– А что случилось с машиной? Какой у тебя красивый дом… – Последнюю фразу она произнесла с таким искренним восхищением, что я не удержался от улыбки. – И он весь… твой?
– Целиком и полностью, – кивнул я. – Представляешь, какой ужас?
– И вовсе не ужас… – Марика снова огляделась. – Мне бы жить в таком.
– Тут немного… пустовато для одного человека. И тут хорошо играть в прятки.
Хотя от самого себя спрятаться проблематично.
Марика сняла лёгкий жакет, и я взял его, коснувшись её плеча.
Она повернулась ко мне.
– Как мама? – спросил я, почувствовав, что первым должен нарушить молчание. – Мы с тобой давно не виделись. Что у тебя нового?
– С мамой всё в порядке. Надеюсь, что так и продолжится. – Она помолчала. – Я думала о тебе, мне было одиноко.
Мне вдруг показалось, что если я сейчас не прикоснусь к ней, то что-то очень нужное навсегда уйдёт – и наши пути больше никогда не пересекутся. И при этой мысли я почему-то почувствовал страх.
– Я тоже скучал, милая. Мне тебя не хватало.
Но она стояла без движения, глядя в известном только ей направлении.
– Где ты был так долго? – спросила она, поднимая на меня глаза.
– Я вообще в последнее время не понимаю, где я. Целая куча незнакомых мест.
Наверное, надо будет где-то остановиться. Ведь я не могу бродить бесконечно. И очень просто пройти мимо того места, где остановиться необходимо.
К реальности меня вернула мысль о том, что уже пятый час, и пора бы собираться в город. Я открыл глаза и глянул на часы – они показывали четыре двадцать. Ничего себе – просто так взять и уснуть на три часа! Я повернул голову – Марика дремала рядом со мной, завернувшись в одеяло. Но, стоило мне потянуться за сигаретами, как она тут же открыла глаза.
– Который час?
– Четыре двадцать, – ответил я, закуривая. – Тебе никто не говорил, что невежливо засыпать сразу же после того, как ты получила удовольствие?
Марика внимательно посмотрела на меня, и по хитрому выражению её глаз я подумал, что что-то тут явно не чисто.
– Кто бы говорил, – сказала она со смехом. – Я хотела извиниться, но не успела.
Ты уже так сладко спал.
Я пожал плечами с видом человека, который ровным счётом ничего не понимает.
– Ну, будет. Мне нужно забрать машину и кое-что купить. Ты поедешь со мной?
– Конечно. Только потом тебе надо будет отвезти меня к мадам.
Я потушил сигарету и покачал головой.
– А вот и нет. Я отвезу тебя домой. К себе. Обратно.
Марика широко открыла глаза.
– Что ты! Мадам меня убьёт!
– Я поговорю с ней и объясню, что никуда тебя отпускать не собираюсь.
– Никуда-никуда? А в ванную?
– Какая ванная? О чём ты?
Марика предприняла попытку подняться, но я потянул одеяло на себя.
– Прекрати, – проговорила она сквозь смех, изо всех сил пытаясь выпутаться.
Я обхватил её за руки сзади.
– Вот и всё, попытки к бегству пресечены.
– Это незаконно, я буду говорить со своим адвокатом!
– Адвокат тебе не поможет, будь уверена, – заявил я и поцеловал её в шею. – Тебе было хорошо?
– Конечно, – ответила она вполголоса, чуть расслабившись. – А тебе?
– До или после того, как я уснул?
Марика снова рассмеялась и опять попыталась вырываться. Я убрал руки, и она, окончательно запутавшись в одеяле, скатилась на пол.
– Вот так дела! – расхохотался я. – Не стоит так нервничать, это всего лишь моё одеяло!
– Негодяй, – сказала Марика, тщетно пытаясь распутать одеяло ослабевшими от смеха руками. – Я тебе ещё покажу!
– Душ – напротив, – сказал я, поднимаясь. – Я пока оденусь и приготовлю кофе.
Пятнадцать минут на борьбу с одеялом, двадцать минут в ванной – у меня много времени. – Я посмотрел на неё. – Ты так и пойдёшь? В одеяле?
– Не хочу тебя смущать. Где полотенце?
– В ванной, в шкафу. Надеюсь, хотя бы с моими полотенцами ты останешься в хороших отношениях.
Марика появилась через полчаса – кофе давно был готов, и я выкуривал вторую сигарету, размышляя о том, как же следует вести себя в автосервисе. На первых порах я твёрдо решил закатить концерт, который бы там запомнили на всю жизнь – благо, машину я обычно чинил в другом месте. Но теперь у меня было настолько умиротворённое состояние, что о скандалах думать хотелось в последнюю очередь.
– Ну и чёрт с ними со всеми, – проговорил я. – Всё же я выпишу чек.
– Что-что? – недоуменно спросила Марика.
Я обернулся.
– Ничего. Думаю вслух. Может, ты голодна?
Она покачала головой.
– Тогда пей кофе. Я закажу такси.
Марика обхватила кружку ладонями и мечтательно подняла глаза к потолку. На ней было лёгкое платье василькового цвета, короткое и без рукавов, в котором она выглядела школьницей.
– А что мы будем делать в городе? – снова заговорила моя гостья.
– Мы заберём мою машину. А потом… а потом мы пойдём в ресторан.
– В ресторан? – неподдельно ужаснулась Марика. – Да нас не пустят туда в таком виде!
Я критически оглядел свои джинсы и рубашку и подумал, что она говорит дело.
– Пустят, – уверил я её. – Пусть только попробуют не пустить! Мы им тогда покажем.
По глупости своей я забыл пресловутую визитку дома, и мы с Марикой кружили по городу около часа. В конце концов, мы нашли то, что искали. Механик оказался очень милым парнем, он много говорил и улыбался. Но я совершенно не был настроен точить лясы, поэтому с каменным лицом выписал чек и, сухо поблагодарив молодого человека за всё хорошее, удалился.
– Так быстро? – удивилась Марика.
– Да. Выписал чек. Нет никакого желания возиться с кредитными картами.
Машина моя и правда была в великолепном состоянии – она выглядела точно так же, как год назад, в день покупки. Я уже подумал было, что следует извиниться перед механиком за гневную тираду по телефону, но вовремя себя осадил – платить мне придётся всё равно, и никакие извинения тут не помогут. Кроме того, работники автосервиса слышат такое каждый день. Пора бы уже приобретать иммунитет.
– Дело сделано – теперь можно и отдохнуть, – сказал я.
– В ресторан, в ресторан! – воскликнула Марика и, как ребёнок, которому купили желанную игрушку, захлопала в ладоши.
Когда я припарковал машину у ресторана и положил в карман ключи, мной овладело странное чувство. Точнее, это было предчувствие – одно из тех, что очень редко меня обманывали. При мысли об этом я мерзливо повёл плечами.
– Тебе холодно? – спросила Марика тоном заботливой жены.
– Тут действительно прохладно. Пойдём внутрь.
И тут я услышал откуда-то со стороны:
– Никогда бы не подумала, что ты меня сюда приведёшь. Но тут очень здорово! Мне нравится.
Я обернулся – и встретился взглядом с Лизой.
Боюсь и предположить, сколько выражений сменилось на моём лице за короткие пять секунд. А Лиза смотрела на меня с каким-то отвращением, потом – испуганно, потом удивлённо… и только после этого, будто придя в себя, улыбнулась. Стоявший рядом с ней Иган тоже заметил меня и недоуменно уставился в моём направлении.
– Вот это встреча, – сказал я тихо. – Идём-ка. Если уж так получилось, я тебя кое с кем познакомлю.
Когда Иган и Лиза подошли к нам, Марика смущённо улыбнулась, разглядывая незнакомцев.
– Добрый вечер, – заговорила Лиза. – Вот уж не ожидала тебя тут увидеть, Брийян!
Что-то постоянно сводит нас вместе, да?
– Это Лиза, – поспешил представить я. – А это – Марика. – После чего мы с Иганом обменялись рукопожатием. – Добрый вечер, – сказал ему я – но обычное "дружище" почему-то сейчас застряло на полдороге.
– Ты очень милая девушка, – сделала Лиза комплимент моей спутнице, чем заставила её покраснеть. – Знаете, у меня отличная идея. Давайте-ка поужинаем вместе.
Только этого мне не хватало для полного счастья, подумал я.
И Иган, похоже, полностью разделял мои чувства.
– Неплохая мысль, – сказал я немного сдержанно. – Так почему же мы до сих пор стоим здесь? Я голоден…
На входе мы с Иганом, как истинные джентльмены, пропустили наших дам вперёд, и я получил возможность внимательно разглядеть Лизу. На этот раз она не изменила своему обычному женственному стилю – длинная юбка и прозрачная кофта, которая, как всегда, скрывало то, что нужно скрывать, и открывала то, что должно было быть открыто. Высокий каблук, волосы не собраны – и ни грамма косметики, только почти невидимый блеск на губах. Теперь она была похожа на прежнюю Лизу. На мою?
Ну нет уж. Вообще, об этом лучше не думать.
– У тебя такой задумчивый вид, – сказала мне Лиза.
– Наверное, просто голодный, – ответил я, проклиная себя за то, что никогда не мог ничего скрыть от этой женщины.
– Нормальное состояние для мужчины, – заметила Лиза, занимая место за столиком.
Марика рассмеялась шутке.
– Похоже, нас здесь любят, – улыбнулся я, посмотрев на Игана – но он был серьёзен.
– Давайте закажем ужин, – сказала Лиза, положив руку ему на бедро. – Я тоже немного голодна.
С минуту все молча изучали меню, после чего начали оживлённо спорить – и через некоторое время утомлённый официант ушёл с утверждённым списком блюд.
– Пожалуй, я отойду покурить, – сказал Иган и поднялся. – Ты присоединишься, Брайан?
– Разумеется, – сказал я, складывая салфетку. – Прошу прощения, леди. Мы ненадолго.
Мы прошли на балкон, и я присел в одно из кресел.
Иган закурил, но остался стоять, облокотившись на перила.
– Сегодня прохладно, знаешь, – заговорил я, посмотрев на небо. – Надеюсь, завтра не будет дождя? Я планировал немного покопаться в саду. Это занятие успокаивает нервы.
– Объясни мне, какого чёрта ты на неё так смотришь?
Я обжёг палец незатушенной вовремя спичкой и бросил её на пол.
– А что такое? Ты мне запрещаешь?
– Это тебе не музейный экспонат, ясно?
– Правда? Может, ты повесишь табличку – "руками не трогать, смотреть нельзя"?
Для таких непонятливых, как я?
Он примирительно поднял руку.
– Ладно, успокойся, Брайан, я не хочу ссориться.
Я поднялся и подошёл к нему.
– Наверное, у тебя был тяжёлый одинокий вечер? Или же у тебя просто нет настроения? Во всяком случае, я не нуждаюсь в том, чтобы мне указывали, куда надо смотреть, а куда смотреть не стоит.
– По-моему, ты меня не понимаешь. Ты можешь смотреть туда, куда тебе вздумается – но только не на мою женщину. И только не таким взглядом!
Я ударил его по лицу, и, надо сказать, довольно-таки неудачно – у меня тут же заныли костяшки пальцев.
Иган отступил на пару шагов и прижал ладонь к губам.
– Ну ты и дурак, – бросил он мне и достал из кармана пиджака платок.
– Да пошёл ты, – ответил я, снова присаживаясь.
– А мы с тобой всё-таки поссорились из-за бабы.
– Ты начал первый.
– Зато я тебя, чёрт побери, не бил!
Я закурил снова.
– Детский сад, – проворчал я. – Не смотри, не трогай, моё! Тебе не кажется, что это слишком?
– Уж пожалуй! Видок у меня завтра будет ещё тот!
– Извини. Я немного погорячился. Что поделаешь? Бывает. Я больше не буду. Обещай, что не поставишь меня в угол?
Иган сложил платок вчетверо и рассмеялся, но тут же поморщился от боли в разбитой губе.
– На этот раз я тебя прощаю.
– Надо лёд, – сказал я, посмотрев на него.
Официант принёс нам лёд и две рюмки коньяка. Иган выпил свою залпом – а я по старой привычке пил мелкими глотками.
– И когда же ты вырастешь, Брайан? Тебе скоро тридцать – а ты ведёшь себя как маленький ребёнок…
– Ты говоришь так, будто тебе уже за сорок.
– Зато я говорю правда. Ладно, забудь. – Он протянул мне руку. – Мир?
– Мир, – милостиво согласился я.
И мы во второй раз за этот вечер обменялись рукопожатием. Но теперь настоящим – крепким и дружеским.
– Если мы сейчас же не вернёмся, то ужин съедят без нас, – напомнил я.
– Тут ты прав. Или же он просто остынет.
Мы вышли с балкона и уверенным шагом направились в зал, но на полпути одновременно остановились и застыли от неожиданности. Представившаяся нам картина была просто замечательной – Лиза сжимала лицо Марики в ладонях и что-то ей говорила. Это что-то Марике явно нравилось – она счастливо улыбалась.
– Посмотри, а они не теряются, – проговорил Иган. – Я, конечно, подозревал, что…
– Хорошее начало вечера! Ты думаешь о том же, о чём и я?
– В отличие от тебя, я никогда о таком не думаю! – упрекнул меня Иган.
Мы приблизились к столику и остановились, с интересом слушая разговор наших спутниц.
– Наверное, слева, – говорила Лиза тоном творца, касаясь носа собеседницы. – Небольшая – "гвоздик"… хотя, наверное, можно и крошечное колечко. Нет. Только "гвоздик". Тебе пойдёт, малышка, поверь моему опытному глазу!
– Здорово! – восхитилась Марика.
– А мы-то думали… – разочарованно протянул я, занимая своё место.
– Зная тебя, Брийян, нетрудно предугадать, о чём ты думаешь. Впрочем… да, иногда и о работе. Всё хорошо? – Лиза взглянула на Игана. – Господи, что случилось?
– Упал, – с хладнокровием профессионала соврал мой друг. – Тут жутко скользкие ступени!
Я открыл вино.
– Давайте выпьем за то, чтобы больше не было скользких ступеней, – сказала Лиза, посмотрев на меня.
– Да-да-да, – с готовностью отозвались мы с Иганом.
Мы выпили – и принялись за еду.
Вначале я с некоторой опаской смотрел на принесённый заказ. Это была какая-то экзотическая рыба с труднопроизносимым названием. Надо признать, что я никогда не находился в первых рядах любителей попробовать что-то новенькое, но всё же поддался на уговоры своих соседей по столу. И не пожалел об этом – рыба оказалась очень вкусной. Островатый соус с лёгким запахом чеснока превосходно дополнял картину, и я решил, что иногда всё же стоит рисковать. Но только иногда.