Эллиот Кейт. Собачий принц

   Лиат отпрянула от Сангланта, почувствовав себя вором, которого застигли на месте преступления.
   — Ваше величество! — вырвалось у нее.
   Лицо короля окаменело, но голос звучал спокойно и уверенно:
   — «Орел», самое время оповестить моего сына Эккехарда и королевскую школу в моем дворце в Вераусхаузене о нашей славной победе. Отправляйтесь немедленно.
   — Ваше величество! — начал было Санглант. Но Лиат отступила еще дальше.
   — Это мой долг, мне надо идти.
   Он не возражал. Он не мог удерживать ее против воли. В кого он превратился! Собачий принц. Так его называют здесь, так называл его Кровавое Сердце. Почему он так уверен, что ее чувства к нему не изменились?
   Он всегда был послушным сыном.
   Она на мгновение задержалась и резким движением сунула ему сверток:
   — Прошу, сохрани это для меня.
   Он скорее догадался, чем услышал. Девушка зашагала прочь. Санглант проводил ее глазами.
   — Вернемся внутрь, сын, — сказал Генрих. В голосе отца появились новые нотки. Санглант вспомнил нужное слово.
   Ревность.
   — Я так долго был внутри!
   Когда он в последний раз слышал пение птиц на заре? Видел, как меркнет самая яркая звезда? Вдыхал утренний воздух?
   Лагерь постепенно просыпался. Начиналась утренняя суматоха. Возле дальних палаток она обернулась в последний раз.
   — Я забыл, как выглядит солнце на заре, — сказал Санглант, глядя ей вслед. — Как сладок утренний воздух.
   — Что это она тебе дала?
   Обещание. Но вслух он этого, конечно, не сказал.

ЭПИЛОГ

 
   В Гент отовсюду стекались люди. Многие возвращались в покинутые дома в надежде вернуть что-нибудь из имущества, другие хотели попытать счастья, воспользовавшись царившей вокруг неразберихой. Оживали заброшенные фермы, на полях появились люди.
   Погиб злой колдун Эйка, расточились орды его. Весть об этом моментально разнеслась по стране.
   — Возвращаемся! — провозгласил Матиас — Им нужны будут кожевники. Бог над нами, что мне делать с двумя немыми! — Он обнял Анну. Его мучили опасения. Анна понимала, что он прав: надо возвращаться в Гент и найти папу Отто.
   — Маэстро Гельвидиус будет говорить за вас. Но старый поэт вдруг заерзал и отвел глаза.
   Они сидели на бревне у разрушенного дома и наблюдали за прохожими. Мужчины с тележками, женщины с тюками, два дьякона в потрепанных одеждах, нагруженные поклажей ослы и богатая дама в сопровождении десятка слуг. Теперь слова госпожи Гизелы о былом богатстве Стелесхейма не казались пустой похвальбой.
   — Их вещи лежали рядом. Матиас все не решался ступить на дорогу. Гельвидиус даже не собрал еще свои жалкие пожитки.Армия пойдет назад, — сказал Гельвидиус. — Вернутся аристократы. Вряд ли они откажутся от услуг талантливого поэта.
   — Вы нас покидаете!
   Анна тронула Матиаса за рукав.
   — Что мне делать в Генте? — заныл Гельвидиус. — Старый мэр и его родня погибли. Неизвестно еще, кто там будет собирать налоги. Может быть, король оставит город себе. Я слышал, он хочет основать в Генте монастырь святой Перпетуи, Властительницы Битв. В благодарность за возвращение сына. А монахам ни к чему мои песни о Вальтарии или гордой Хелен. — Он подтолкнул маленькую Хелен к Анне, но малышка была занята божьей коровкой, которая ползала в пыли у ног старого поэта и которую следовало спасти от опасности, исходящей от его подошв. — Нет, Гент теперь не тот. Я попробую поискать счастья в другом месте.
   — А как же мы? — вскочил возмущенный Матиас. — Мы же спасли вас зимой!
   Анна схватила его за руку. Одна из монахинь, сопровождавших лорда Уичмана, немного научила ее языку жестов.
   Матиас с мрачным видом снова уселся на бревно.
   Они услышали еще один голос:
   — Ну и проваливай! Наплюй на все, что я для тебя сделала после смерти твоей бедной матери! Научила прясть и ткать, выкормила своими собственными…
   — …И подсунула под лорда! — услышали они резкий ответ.
   — Я тебе больше не родня! Неблагодарная! Чтоб ноги твоей здесь больше не было! Ты обокрала меня!
   — Я взяла никак не больше того, что завещала мне мать. — С этими словами племянница Гизелы отвернулась от тетки и пошла вниз по склону. Несколько человек последовали за ней: трое женщин из ткацкой мастерской и молодой мужчина, недавно женившийся на одной из них. Мужчина тащил тележку с красильным чаном, овечьими шкурами, разобранной рамой ткацкого станка и еще какими-то мешками и свертками. Женщины тоже были нагружены, одна из них несла на руках младенца.
   — Сдохнешь с голодухи! — надрывалась вслед Гизела.
   Анна поняла, что сейчас пора уходить. Она встала, подхватила свой узелок и кивнула брату. Матиас уже оправился от болезни. Он легко подхватил свой мешок и Хелен. Анна думала иногда, что она отдала свой голос в обмен на здоровье Матиаса. Удачная сделка!
   Гельвидиус остался сидеть. Хелен заплакала. Плач девочки привлек внимание племянницы Гизелы. Женщина обернулась:
   — А, последние беженцы из Гента. Можете идти с нами. Вы, наверное, знаете город и поможете мне.
   — В чем поможем? — осторожно спросил Матиас.
   — Я хочу основать прядильно-ткацкую мастерскую. К востоку от Гента хорошие овечьи пастбища, так что шерсти хватает. И торговый порт скоро заработает.
   Матиас задумался.
   — Я могу помочь вам, — сказал он. — Но за это вы возьмете на работу мою сестру, Анну, и позволите малышке Хелен оставаться в мастерской.
   Анна рассерженно дергала Матиаса за рукав, но он не обращал внимания.
   Молодая женщина улыбнулась.
   — Вы о себе забыли, господин дипломат. Хотя вы ведь кожевник, я и забыла.
   — Да, я кожевник.
   — Ну и отлично. Я думаю, мы сможем поладить. Так вы идете с нами? — Она приветливо кивнула Анне. Племянница Гизелы была красивой женщиной, а блеск в глазах выдавал железный характер.
   Матиас упрямо повернулся к сестре. Та сделала утвердительный знак.
   Покидая Стелесхейм, маэстро Гельвидиуса с его песнями, Анна не смогла удержаться от слез.
   На другой день, шагая по лесной дороге с востока, они услышали пение:
 
   — Благодарите Бога,
   Любовь Их не ослабевает.
   Взывай к Владычице в беде,
   Ответ Ее от бед освобождает.
 
   Взывай ко Господу на поле брани.
   И, будь враги, как пчелы, неисчислимы,
   Со всех сторон нас жалят, застилают взгляд,
   С именем Господа мы непобедимы.
 
   Они увидели, что шедшие впереди освобождают дорогу, и спешно сделали то же самое. Анна оценивающе посмотрела на придорожные растения, но все съедобное уже было выбрано путешественниками и солдатами. Она уж собиралась сходить в лес, но тут из-за поворота вывернула процессия. Анна застыла.
 
   Вновь славим мы Бога.
   Они врата победы открывают,
   Они наш Спаситель, мы в Их заботливых руках.
 
   Благодарите Бога,
   Любовь Их вечна,
   Любовь Их не ослабнет.
 
   На ветру колыхались пять штандартов с изображениями причудливых существ: черный дракон, красный орел, золотой лев, ястреб, еще какой-то свирепый зверь, названия которого Анна не знала. За ними следовал человек с еще одним флагом: на серебряном фоне были вытканы две черные собаки.
   Анна и подумать не могла, что ей доведется увидеть короля еще раз!
   Процессия неторопливо шла по дороге. Девочка затаила дыхание. Вот и сам король со своими благородными спутниками. Рядом с королем ехал молодой лорд, который разговаривал с ними в Стелесхейме. Остальные смеялись и шутили, но лорд Алан хмурился. Слава Богу, он невредим! Он слегка наклонился в ее сторону, она даже подумала, что сейчас он заметит ее… но лорд Алан обращался к худому смуглому молодому человеку, своему спутнику.
   — Сон-гллонт! — хрипло выдохнула племянница Гизелы. Она закрыла лицо платком. Лорда Уичмана не было видно в свите короля.
   За королем следовали солдаты его армии, дальше тянулся обоз. Во все стороны летели комья грязи. Анна прикрыла лицо. Процессия утоптала дорогу, так что идти стало легче. На четвертый день они добрались до Гента.
   Странное чувство овладело Анной, когда она входила в город. Гент сильно изменился. Народу было мало, но вокруг стучали молотки, ремонтировались дома, вывозился мусор. Женщины вывешивали сушить белье, проветривали залежавшиеся ткани. Дети тащили мебель из брошенных домов, а оставленные на их попечение козы объедали тем временем заросшие огороды.
   В Генте царила атмосфера жизни и лета.
   Они подошли к кожевенному цеху, но там никого не было. В ближайших оружейных мастерских несколько человек рылись в поисках чего-нибудь полезного. Они жаловались, что войска короля забрали все оружие. Неподалеку валялись мертвые собаки, вокруг которых вились мухи.
   Матиас зашел в сарай, где спали рабы, но не нашел и следа папы Отто. Снаружи послышались голоса. Матиас вышел и увидел, что племянница Гизелы разговаривает с каким-то человеком — кожевником, судя по пятнам на его руках.
   — Конечно, у мертвых домовладельцев может остаться живая родня. Но кто докажет, что они говорят правду? — обращался незнакомец к племяннице Гизелы.
   Поэтому я и думаю, что стоит рискнуть. — Она с интересом смотрела на него. Это был широкоплечий юноша с мрачным утомленным лицом, видно было, что последние недели ему жилось нелегко. — Мало кто спасся из Гента, и я почти ничем не рискую, если займу какой-нибудь домишко. — Она обернулась к Матиасу и Анне: — Вот дети, о которых я говорила.
   Он покачал головой:
   — Так вы прятались здесь? Это просто чудо, что вы спаслись.
   — А вы здесь работали? Были рабом у Эйка?
   — Пришлось. Когда начался бой, я спрятался. Остальные, похоже, сбежали. Но мне некуда бежать. Здесь и буду работать.
   — Может быть, вы знали раба по имени Отто?
   — Нет, не слышал. Но я ведь недавно здесь. Может, потому и остался в живых.
   Матиас прижал к себе Хелен.
   Но Анна не отчаивались. Ничто не говорило о том, что папа Отто погиб. Возможно, его куда-нибудь увезли.
   — Ну, идемте, — сказала племянница Гизелы. — Конечно, не так легко найти человека, даже если он жив. — Она посмотрела на своего нового знакомого. — Матиас еще вернется. Он хороший работник. Но сейчас нам надо занять место под мастерскую.
   Они нашли просторную мастерскую с большим двором и колодцем, недалеко от дворца мэра. Женщины начали уборку, мужчина принялся за ремонт. Анна наполняла водой красильный чан. Племянница Гизелы сходила во дворец, чтобы посмотреть, не осталось ли там чего-нибудь из кухонной утвари.
   Матиас убирал двор. Он очистил и разровнял его поверхность найденными в сарае граблями. Потом подошел к Анне:
   — Пойдем посмотрим, там ли еще дэймон. И туннель. Мы скоро вернемся.
   Она посмотрела вокруг. Все были заняты. Никто и не заметит их отсутствия. В конце концов, они могут пойти в собор — помолиться за душу спасшего их папы Отто. Собор находился совсем близко, сейчас уже не нужно было скрываться. Они поднялись по ступеням. Перед ними лежала куча мусора. Перед входом два дьякона подметали пол. Дэймона не было. В темное подземелье они спускаться не стали.
   — Может, и к лучшему, — пробормотал Матиас. — Пошли обратно. Эй, погоди! — закричал он Хелен, которая побежала наружу.
   Матиас и Анна вышли за ней и увидели, что малышка ковыряется в мусорной куче.
   — Надо ее чему-то учить, бедняжку, — сказал Матиас. — Пусть ты немая, но с головой у тебя все в порядке. А у Хелен? — Он подхватил девочку и собрался уходить.
   Анна ногой дотронулась до комка перьев, который нашла Хелен. Внутри оказалось безволосое существо размером с ее ладонь.
   Это была не крыса. Голое существо со странными конечностями, вместо глаз у которого были какие-то темные пятнышки.
   Мертвое.
   Солнечные лучи упали на тело маленького уродца.
   Животное зашевелилось.
   Анна взвизгнула.
   Существо рванулось прочь и мгновенно исчезло из виду.
   Матиас обернулся на крик и обеспокоено посмотрел на нее:
   — Что случилось, Анна?
   Но как она могла ему сказать?