Страница:
кивнул, я сказала:
- Буду рада стать вашим проводником. Когда вы хотите выехать?
- Как насчет завтрашнего утра? - спросил Артемус. Я кивнула, и он
продолжил: - Наш поезд - в ремонте, поэтому придется отправиться верхом.
Далеко это отсюда, если добираться на лошадях?
- Самое большее - два часа. Мы будем там к полудню, - ответила я.
- Отлично. Джим и я встретим вас здесь же в семь часов. Вам нужна
лошадь?
Я как раз подумала об этом. Нанять коня может оказаться не таким уж
простым делом.
- Да. Своего коня пришлось застрелить несколько дней назад, а
присмотреть нового пока не представилось возможности. - Увидев, как на
меня смотрит Джим, я пояснила: - Несчастный случай. Он оступился и сломал
переднюю ногу в двух местах. Мне не хотелось этого делать, но еще меньше
хотелось видеть мучения друга. - На том я решила и закончить объяснения.
- Ничего сложного. У нас есть, кроме наших, одна лишняя. Мы ее
прихватим.
- Весьма признательна. Увидимся завтра.
Тут оба мужчины встали и ушли. Я слышала, как спорит Джим с Артемусом,
не зря ли они связались с женщиной... ведь ее придется защищать, если того
потребуют продолжавшиеся беспорядки. Я только усмехнулась про себя. У меня
за плечами осталось столько лет тренировок по самозащите без оружия, что
я, вполне возможно, могла позаботиться о себе лучше самого Джима Уэста.
Перед тем, как лечь спать в ту ночь, я связалась с Пэном и
удостоверилась, что у него все в порядке. Он сообщил, что вовсю исследует
новую для себя планету - даже сумел найти одного-двух вкусных оленей.
Следующий полдень застал нас едущими верхом по главной улице
Вирджиния-Сити. Вокруг действительно было множество китайцев, намного
больше, чем я могла предполагать, судя по книгам о тех временах. Джим
показал на нескольких человек, у которых на одежде виднелся знак Тонга
[Тонг - тайная организация китайцев, часто - преступная]. Мы сняли комнаты
в гостинице "Комсток", а потом я повела Джима и Артемуса по окрестностям,
показывая прииски.
Я разглядела, что работа идет как раз там, где должна быть открыта
Бонанца - и, судя по всему, очень скоро. Копались, однако, в основном,
китайцы, а я знала, что жилу откроет какой-то белый.
Пока я отдыхала (по настоянию обоих, и Джима, и Артемуса - гм!), двое
агентов пошли выспрашивать горожан. Когда они вернулись, я
поинтересовалась, что они выяснили. Когда на их пытливые взгляды я
заметила, что это - МОЙ дом, а не их, и имею больше прав знать, что здесь
творится, они наконец поделились со мной своими находками.
Большинство китайцев беспокоила растущая неприязнь к их расе и
разговоры о жестком ограничении дальнейшей иммиграции в Соединенные Штаты.
У очень многих семьи все еще оставались на родине, и китайцы не желали
возвращаться туда, а напротив, хотели, чтобы родня переехала к ним. Они не
смогут этого сделать, если иммиграцию остановят.
Кроме того, Джим и Артемус выяснили, что появился новый вождь Тонга,
очень влиятельный человек, за которым стояли некие таинственные силы. Он
распорядился всем китайцам в округе собраться в Вирджиния-Сити на какой-то
праздник, а еще велел всем, кто в состоянии трудиться, начать копаться
там, где, как я знала, должна быть открыта Бонанца. Разумеется, та земля
принадлежала некоему белому, но обычно тому, кто найдет золотую или
серебряную жилу, полагалась определенная доля от прибыли, если он там
работал. Конечно, если эту землю захватят силой, никто не станет много
распространяться о том, кто нашел это серебро или золото. А появления
нового вождя Тонга ждали в ближайшие дни.
Многие из вновь прибывших китайцев отличались воинственностью, а не
раболепием, как большинство их соотечественников. Проводились тайные
собрания, и среди остального китайского населения распространялось
недовольство. Бунтов до сих пор не отмечалось, но в последнее время
случалось больше драк и других происшествий. Джима и Артемуса все это
очень беспокоило. Слухи о волнениях среди китайцев подтверждались, и
появление этого нового вождя Тонга, видимо, должно было спустить
взведенный курок.
Пока мужчины продолжали обсуждать создавшееся положение, я извинилась и
улизнула, посчитав, что они не станут по мне слишком скучать. Я вызвала
Пэна, сказала ему, где нахожусь, и попросила облететь окрестности,
посмотреть, что там творится, а потом постараться найти другую пещеру в
ближних холмах. Пока он этим занимался, я проверила свое оборудование для
обнаружения и успешного пленения кинджи.
Пэн передал, что вокруг Вирджиния-Сити развернулась бурная
деятельность, особенно, если я не ошиблась, ориентируясь на местности, в
районе каньона Десяти Приисков, который был своего рода черным ходом в
город. Дракон не мог сказать, какого цвета кожа у собиравшихся вокруг
Вирджиния-Сити людей, зато рассказал, что из окружающих каньонов выносят
сотни единиц оружия. Похоже, у нас на глазах готова была вспыхнуть
настоящая война. Я велела ему спрятаться и не высовываться, пока не
позову.
Я знала, что, если пойду со всеми сведениями, которыми меня снабдил
Пэн, к Уэсту и Джордану, они отнесутся к ним весьма скептически и
поинтересуются, откуда я это все узнала. Скажи я им, что это поведал мне
дракон, - и они покатятся со смеху, а меня упрячут в ближайшую психушку. Я
решила помалкивать и надеяться, что они сами дознаются о стекавшемся к
городу оружии.
Уэсту и Джордану не представилось возможности ничего больше выяснить,
по крайней мере, ничего такого, о чем я бы не знала. На следующее утро
район Бонанцы захватил большой, до зубов вооруженный отряд китайцев. Не
сомневаюсь, прежние рабочие, в основном китайцы, никак не
воспрепятствовали захватчикам, хоть и видела нескольких окровавленных и
избитых мужчин и совсем мальчишек, пытавшихся защитить свои участки, пока
их оттуда не выкинули. Большинство горожан недоумевало, из-за чего вся эта
суета, будучи уверены, что захваченная земля не представляет совершенно
никакой ценности, но я-то знала лучше... Под этим местом залегала самая
большая золотая и серебряная жила, которую когда-либо доведется увидеть
миру. И я начинала понимать, почему этому кинджи она была так нужна,
вместе с властью над китайцами.
Если бы у китайцев достало денег нанять людей и подкупить
законодательную власть, никогда бы не прошли законы, ограничивающие
иммиграцию и китайцев, и японцев в эту страну. А, пользуясь теми большими
деньгами, которые дала бы эта Бонанца, китайцы и японцы смогли бы забрать
сюда свои семьи и множество других людей - гораздо больше сочившейся
сейчас тоненькой струйки. В районе Калифорний-Невады появился бы очень
сильный центр азиатского влияния, которого никогда не существовало в
нормальной истории. Они могли бы сказать веское слово применительно ко
всему, что касалось бы их расы. Возможно, остальное население Америки
продолжало бы относиться к выходцам из Азии с предубеждением, как уже
относилось к неграм, и этот район страны становился бы все более
изолированным, пусть и оставаясь частью Соединенных Штатов.
Я понимала, к чему все это могло привести. Во время второй мировой
войны у Японии имелся бы очень сильный плацдарм, на который они могли бы
высадиться и устремиться вглубь Америки. Если неприязнь к выходцам из Азии
обернулась бы чем-то похожим на неприязнь к неграм, японцы располагали бы
мощнейшей поддержкой на западном побережье. Изнуренные войной на два
фронта (особенно если учесть, что один из этих фронтов проходил по их
собственной территории), Соединенные Штаты не выстояли бы против
фанатиков-японцев и их союзников, китайцев. Кончится тем, что японцы
завоюют США, если не весь мир. И определенно поспособствуют завоеванию
Гитлером Европы.
Во времена второй мировой войны японцы не ставили себе целью добиться
технического превосходства. Лишь потерпев поражение в той войне, они были
вынуждены вступить в технологическое соревнование, изобретать автомобили и
компьютеры. Без толчка, данного им Соединенными Штатами и другими
высокоразвитыми странами, японцы медленнее вступили бы в период
научно-технической революции. Таким образом, космические полеты и все с
ними связанное могло не начаться еще сотни лет, если Земля вообще сумела
бы выйти в космос. Это дало бы возможность кому-то еще выйти на сцену и
способствовало бы росту его влияния. Федерация планет могла бы не
сформироваться, и все ее возможные члены остались бы беззащитны перед
завоевателями. Которыми стали бы кинджи!
Это китайское восстание нужно остановить во что бы то ни стало, даже
если жители Вирджиния-Сити и не видят ничего дурного в том, что эти лихие
ребята захватили какой-то, кажется, никчемный клочок земли. И остановить
восстание следует до открытия той богатейшей жилы. Если китайцы откроют ее
раньше, чем мы их выгоним, они смогут отбиться от всех, особенно имея ту
массу оружия, которое они запасли вокруг города. На самом деле они могли
выгнать отсюда всех белых, оставив богатства, таящиеся под городом, в
своем полном распоряжении. Никто, кроме меня, не знал об океане золота под
той грязью, которую они захватили, и, очевидно, китайцами двигала при этом
лишь вера в своего вождя, приказавшего им овладеть именно этим районом.
Несмотря на всеобщее недовольство, большинство народу склонялось к тому,
чтобы оставить китайцам считавшуюся бросовой землю.
Но Уэст и Джордан не собирались позволить Тонгу выйти сухим из воды
после всего насилия и убийств, пусть он захватил всего лишь пядь бросовой
земли. Они стали думать, как арестовать или, в крайнем случае, убить
нового вождя Тонга, когда он появится. Теперь я понимала, что этот вождь
Тонга - видимо, кинджи, и, стоит мне схватить его и вывести через Стража,
как китайцы потеряют того, кто ими двигал, и сложат оружие перед
вызванными Уэстом армейскими частями. Сейчас нам оставалось лишь ждать,
когда объявится этот вождь Тонга.
В моих новейших планах уже играл свою роль Пэн, и я очень четко ему
объяснила, что ему надлежит делать, когда появится наш вождь. Уэст и
Джордан наставляли меня сидеть в гостинице, но вы же знаете, как охотно я
подчиняюсь наставлениям, которые мне не нравятся. Кроме того, эти
наставления не вписывались в МОИ планы.
У меня было оборудование, способное обнаружить кинджи. И действительно,
когда он появился в сопровождении преданных вооруженных людей со стороны
приисков, приборы показали, что он - на самом деле кинджи. Я вызвала Пэна.
Едва он оказался рядом, как я выстрелила из фазера с крыши одного дома,
поразив кинджи прямо в грудь. Кинджи, на котором не было никакого
защитного костюма - уверена, он думал, что я не воспользуюсь ничем
футуристическим, дабы поймать его, в особенности если знал что-то о
Звездном флоте и Первом Предписании - упал, и Пэн схватил его. Толпа в
ужасе вскрикнула, как один человек, увидев над собой дракона с
распростертыми крыльями. Грохнувшись оземь, они побросали оружие,
уверенные, что это один из богов явился покарать их за войну с белыми. Пэн
исчез столь же внезапно, как появился, и, едва я взобралась ему на спину,
опять исчез в Промежутке, на этот раз направившись в уединенный уголок,
найденный им во время его поисков.
Убедившись, что в нашего кинджи попало достаточно медикаментов, чтоб он
не приходил в сознание неделю, я для верности связала его несколькими
разными способами, используя всевозможные применяемые сотрудниками службы
безопасности особые приспособления. Тут как раз Страж потащил нас обратно,
и я знала, что с историей снова все в порядке, по крайней мере, с
порученным мне ее участком.
Капитан Браун немедленно нуль-транспортировал кинджи на борт и поместил
его в надежный карцер, пока он не вышел из того состояния, в которое я его
ввергла. Проснется кинджи - то-то удивится! Потерять сознание на Старом
земном Западе, а прийти в себя на борту современного боевого крейсера
Федерации! Вот тут бы и прочесть его мысли! Неплохо еще увидеть выражения
лиц Уэста и Джордана, когда из ниоткуда появился здоровый дракон и утащил
их жертву. А еще интересно знать, как они объяснят все своим коллегам!
Пэн и я вымылись и улеглись, предавшись сладкому, долгому, заслуженному
сну. Капитан Браун уже похвалил нас за прекрасно выполненную работу, и это
доставило Пэну особенное удовольствие. Его первое задание на борту
"Экскалибура", данное от лица Звездного флота, завершилось удачно, пусть я
и взяла его с собой чуть ли не пригрозив капитану. Ладно, все хорошо, что
хорошо кончается!
Мы завершили нашу часть работы, и оставалось только ждать, когда
справятся со своими заданиями остальные. Обычно точку входа в Стража и
точку возвращения по объективным часам разделяют секунды, но в тот раз
тех, кто пользовался Стражем, оказалось настолько много, что эти точки
стало отделять Друг от друга большее время: мы не хотели перегружать эту
мыслящую машину. И с каждым успешным возвращением Страж удерживал
правильный ход времени со все меньшим напряжением.
Хорошенько выспавшись, Пэн захотел вернуться на планету, пройдя через
Стража в какое-нибудь другое время. Мне пришлось усадить его и объяснить,
что Стражем пользуются лишь в случае крайней нужды, как сейчас, и он - не
игрушка. Люди, работавшие со Стражем, на самом деле только изучали
различные отрезки времени, описываемые им, и следили за тем, чтобы машиной
не злоупотребляли. Пэн огорчился, но понял, что может случиться, если
вмешаться в естественный ход событий. После всех происшедших с ним в
последнее время событий он совсем не желал вернуться из прошлого в
незнакомую вселенную.
Окончив свои опыты на Перне и обнаружив порученного кинджи, я влилась в
вахтовый режим. Вахты, по крайней мере, продолжались вполне определенное
время, и я могла рассчитывать на несколько свободных часов - не то, что на
Перне, где нескончаемая учеба длилась от зари до зари! Пэну все еще не
предоставили никакой должности, даже не приняли в Звездный флот, и мы не
знали, когда это случится и случится ли вообще. Мы, однако, знали: если
Пэну хочется куда-то поступить - тем паче в Академию Звездного флота - то
ему предстоит очень серьезно готовиться. Так что на следующий день я
оставила его в гнезде, задала проработать несколько компьютерных лент и
строго-настрого приказала: прежде чем куда-то идти - сообщать мне.
Проголодаться он вроде бы еще не успеет - вдоволь наелся оленины на старом
Западе. Я надеялась, что мои ленты займут его хотя бы часа на два.
Как же я ошибалась. Я забыла, что все дети и подростки не могут надолго
сосредоточиться на чем-то одном, особенно, если знают о существовании
более интересных, нежели экран компьютера, вещей, на которые стоит
посмотреть. В самый разгар одной небольшой операции Пэн послал мне:
"Карен, мне скучно. Можно, пойду немного поплещусь в бассейне? Буду
вести себя хорошо, обещаю".
Тон у него был умоляющий. Я машинально кивнула, заслужив тем самым
странный взгляд ассистировавшей мне медсестры, и ответила вслух:
- Валяй. Не попади снова в какую-нибудь историю.
Пэн мысленно гикнул от радости, передал мне образ бассейна, и, получив
безмолвное согласие, ушел в Промежуток.
Сестра еще раз по-настоящему озадаченно посмотрела на меня, словно бы в
полной уверенности, что я схожу с ума, и спросила:
- Что валять? И в какую такую историю я могу тут попасть?
Я подняла глаза и сообразила, что разговаривала с Пэном вслух.
- Это я с Пэном общалась. Давайте-ка доделаем нашу работу и выпустим
отсюда мичмана. Уверена, чем быстрее мы закончим, тем более он будет нам
признателен. - И я тут же напрочь забыла о Пэне.
Примерно через пару часов я вернулась в нашу каюту поглядеть, как там
Пэн. Войдя и увидев, что его там нет, я вспомнила о его просьбе пойти
поплавать. Но плавать целых два часа он бы не стал. Присмотревшись, я
поняла, что он возвращался в гнездо, поскольку там было сыровато. Я
позвала:
"Пэн, где ты?"
Не получив ответа, я послала ему свое недовольство:
"Пэн, если ты СЕЙЧАС ЖЕ не скажешь мне, где находишься, у тебя будут
крупные неприятности!"
На сей раз ответ пришел немедленно:
"Мне надо приземлиться".
"Приземлиться!?!? Ты что творишь?!?"
"Летаю в ангаре челноков. Тут больно не развернешься, поэтому надо
сосредотачиваться на полете и не отвлекаться на разговоры... Я сделал
что-то не так?"
Зная, где он, я немного успокоилась.
"Ты почему не сказал мне, куда идешь?"
"Колин уверял - ничего страшного. Он вызвал лазарет, и ему сообщили,
что ты еще занята. Потом он связался с капитаном Брауном и спросил, нельзя
ли мне полетать в ангаре челноков, - Пэн примолк, а потом продолжил: -
Капитан Браун сказал, что, поскольку мы - на орбите и ничего чрезвычайного
не происходит, мне можно полетать немного".
Ну, по крайней мере, у Пэна достало рассудительности спросить кого-то,
прежде чем пойти куда-то и что-то сделать. Взрослеет!
"Ладно, можешь и меня прихватить. Я - дома".
Через секунду Пэн выскочил из Промежутка. Я надела на него упряжь и
уселась сама. В Промежутке находиться нужно было совсем недолго, поэтому
поверх формы я ничего надевать не стала. Мы вынырнули под крышей ангара, и
я увидела внизу довольно много зрителей.
Кроме Колина, пилота челнока, там были: Дорис, лингвист, изучавшая Пэна
в надежде найти отличия чистых телепатов от других рас; Доона, главный
ветеринар; Роуз, начальник тактических сил, присматривавшаяся к Пэну как
возможному члену своего отдела; Пэм, офицер по работе с личным составом,
все еще пытавшаяся определить, где Пэн принесет больше всего пользы, пока
учится; и Мардж, со-капитан, возможно, приглядывавшая за драконом по
просьбе капитана Брауна. Все смотрели, как мы летим к дальнему концу
ангара. Пэн круто снизился, еще немного проскользил по воздуху и
приземлился перед собравшимися. Уверена, он обращался ко всем (этому он
тоже научился: сосредоточившись, он мог общаться со многими людьми сразу),
говоря:
"Я гораздо лучше летаю на открытом месте. Поглядите на меня, когда я в
следующий раз смогу отправиться на поверхность какой-нибудь планеты".
Потом он повернул голову ко мне и, немного дуясь, сказал:
"Гляди, как за мной присматривали. А если бы я упал или расшибся - тут
была Доона".
Я строго ответила:
"Пэн, все равно ты должен всегда говорить мне, где ты. Я ведь
беспокоюсь".
Потом, более мягким тоном, я сказала:
"Но ты, по крайней мере, начинаешь спрашивать, можно ли сделать
что-либо, а не просто делаешь это, ни о чем не думая. Думаю, ты станешь
хорошим пополнением команды".
Оборачиваясь к зрителям, я спросила:
- Он ничего не натворил?
Колин ответил:
- В бассейне он чересчур веселился, пока не сообразил, что может на
самом деле нас покалечить. Тут Пэн поутих. - Колин восхищенно посмотрел на
дракона. - Благодаря его размерам Пэну неплохо удается играть в волейбол.
Да и учится он быстро. А когда мы стали его расспрашивать, вспомнили о его
крыльях. - Колин робко глянул на меня. - Это я его уговорил для нас
полетать. Мне хотелось увидеть его в воздухе: я же ведь пилот челнока.
- А не хочешь ли прокатиться на Пэне, Колин? - спросила я. - Думаю, он
сможет нас двоих выдержать какое-то время.
Пэн возмутился:
"Конечно, смогу. Я бронзовый или нет?"
- Да, Пэн, ты - бронзовый, но небольшой.
Я помогла Колину забраться Пэну на спину, пристегнула его и сказала
дракону взлетать. Он пролетел по ангару туда-сюда, а потом я велела ему
прыгнуть через Промежуток в гнездо и обратно. Когда мы приземлились, Колин
чуть дышал. Он слез, засвидетельствовал свою признательность Пэну и
смешался с остальными. Я спросила, не желает ли кто-нибудь еще
прокатиться, но все отклонили мое предложение, - по крайней мере, на
сегодня.
Затем я услышала, как Пэн спрашивает у Мардж, можно ли ему побывать на
мостике.
- Пэн! - воскликнула я. - Это невежливо.
- Все в порядке, Карен, - откликнулась Мардж. - Сейчас он все же
спрашивает разрешения - благодаря тебе. - Обернувшись к Пэну, она
ответила: - Там сейчас все спокойно: наблюдают за Стражем и ждут
возвращения наших людей. Уверена, капитан Браун возражать не станет.
Поблагодарив Мардж, я, перед тем, как войти в Промежуток, передала Пэну
картину части мостика рядом с турболифтами - там мы никому не помешаем.
Может, Мардж следовало бы связаться с мостиком, а может - мне, поскольку
там происходило нечто большее простого наблюдения. Мы с мягким шлепком
приземлились посреди нештатной ситуации.
Плененный мной кинджи каким-то образом освободился и сумел добраться до
мостика. Когда мы вынырнули из Промежутка, он уже обзавелся заложницей -
Дианой, офицером связи. На мостике толпились сотрудники службы
безопасности, и лишь каким-то чудом Пэн ни на кого не приземлился. Поняв,
что здесь происходит, я решила увести Пэна отсюда. Но не успела я дать ему
соответствующую команду, Пэн потянулся и взял кинджи в кольцо из своих
когтистых пальцев. До того Пэн заметил, что кинджи пораженно смотрит на
него, забыв о Диане. Схватив пришельца, Пэн повернул его лицом к себе и
усмехнулся бедному созданию.
Я сказала "бедному", потому что действительно сочувствовала чужаку. Он
никогда раньше не видывал драконов, и, наверное, когда Пэн сцапал его на
Земле, подумал, что это - всего лишь кошмар. (Позже я выяснила, что была
права. Наш кинджи решил, когда впервые увидел моего напарника, что Пэн -
плод его собственного воображения. Теперь-то он знает, что ошибался.)
Чужак лишился чувств. Я соскочила со спины Пэна и вкатила кинджи добрую
дозу успокоительного. Пэн передал его конвоирам службы безопасности.
Обернувшись к капитану Брауну, я принесла свои извинения.
- Я бы не притащила сюда Пэна, если бы знала, что тут происходит, но
Мардж говорила, что все тихо и вряд ли вы станете возражать.
Капитан Браун печально ответил:
- Несколько минут назад здесь действительно было тихо. А потом
появилось это существо. Мы считаем, что его недостаточно хорошо обыскали
перед тем, как поместить в карцер. Теперь его - как и всех других кинджи,
которых мы возьмем на борт - хорошенько обыщут, или службе безопасности
придется отвечать. Он внезапно проснулся и, прежде чем часовые успели
схватить его, оказался за пределами охранявшейся зоны и мигом добрался до
мостика. Есть раненые.
Тут я перебила его:
- В таком случае мне лучше спуститься в лазарет. Я могу там
понадобиться.
- Разумеется, доктор. Что же касается пребывания на мостике Пэна - не
волнуйтесь. Он сделал то, что требовалось: отвлек внимание кинджи и
схватил его. Нам просто следует в дальнейшем быть повнимательнее с нашим
узником.
Я кивком выразила признательность капитану, и, убедившись, что с Дианой
все в порядке (если не считать легкого потрясения, она не пострадала),
велела ему прыгнуть через Промежуток в лазарет.
Не слишком серьезно пострадали и часовые. Множество синяков, шишек и
одна сломанная рука (ее хозяину нужно было устранить смещение сломанных
костей и оставить на денек в лазарете), но более тяжелых ранений не
оказалось.
К концу дня я повалилась на кровать по соседству с гнездом Пэна. Он
открыл один большой глаз, посмотрел на меня и снова уснул. Для него тот
день тоже выдался нелегким. Я решила в следующий раз вызвать мостик,
прежде чем возьму туда Пэна!
К счастью, во время выполнения последнего задания раненых оказалось не
особенно много. Хотя возможностей для этого, если имеешь дело с кинджи -
предостаточно, особенно когда кинджи не желают сдаваться и сражаются до
последнего, чтобы избежать плена. До сих пор у большей части членов
экипажа, соприкасавшихся с кинджи, тяжелых ранений не случалось.
После того происшествия на мостике, виной которому был плененный мной
кинджи, я держала чужака под воздействием солидной дозы успокаивающих.
Когда необходимо было привести его в более активное состояние, чтобы он
смог отвечать на вопросы, то, на случай, если он снова начнет себя дурно
вести, я находилась рядом вместе с Пэном и успокаивающим инъектором
наготове.
Капитан Браун, к тому же, увеличил число присутствовавших на допросах
охранников. Мы так и не выяснили, каким же образом этот кинджи выбрался из
карцера, но ходили упорные слухи, что он проделал это посредством неких
особых сил своего разума, о которых мы не знаем.
Пэн не мог вступить с существом в мысленный контакт. Но создание чуть
ли не падало в обморок всякий раз при виде Пэна - должно быть, в
промежутках между свиданиями с драконом и новыми порциями препаратов,
которыми я его накачивала, его донимали какие-то по-настоящему ужасающие
кошмары. На наши вопросы он не отвечал, но вел себя на допросах примерно.
Тут вернулся Сэм Сигнорелли, наш ассистирующий хирург и главный
музыкант. Ему выпало ловить своего кинджи в Мире Двух Лун, и, чтобы
справиться со своей задачей, Сэму пришлось подвергнуться косметической
операции. Его кисти можно было скрыть перчатками - у эльфов четыре пальца
вместо пяти - но ушам его пришлось придать заостренную форму.
Он хотел сохранить свои уши, но Пэн хохотал чуть ли не до истерики,
стоило бедняге появиться поблизости. Это бы еще ничего, но беда в том,
что, когда Пэн смеялся, все, кто его слышали, тоже начинали хихикать -
смех Пэна оказался заразительным. Скоро Сэм вряд ли смог бы зайти хоть в
какое-то помещение, где кто-нибудь не начал бы хихикать в ладошку. Я
- Буду рада стать вашим проводником. Когда вы хотите выехать?
- Как насчет завтрашнего утра? - спросил Артемус. Я кивнула, и он
продолжил: - Наш поезд - в ремонте, поэтому придется отправиться верхом.
Далеко это отсюда, если добираться на лошадях?
- Самое большее - два часа. Мы будем там к полудню, - ответила я.
- Отлично. Джим и я встретим вас здесь же в семь часов. Вам нужна
лошадь?
Я как раз подумала об этом. Нанять коня может оказаться не таким уж
простым делом.
- Да. Своего коня пришлось застрелить несколько дней назад, а
присмотреть нового пока не представилось возможности. - Увидев, как на
меня смотрит Джим, я пояснила: - Несчастный случай. Он оступился и сломал
переднюю ногу в двух местах. Мне не хотелось этого делать, но еще меньше
хотелось видеть мучения друга. - На том я решила и закончить объяснения.
- Ничего сложного. У нас есть, кроме наших, одна лишняя. Мы ее
прихватим.
- Весьма признательна. Увидимся завтра.
Тут оба мужчины встали и ушли. Я слышала, как спорит Джим с Артемусом,
не зря ли они связались с женщиной... ведь ее придется защищать, если того
потребуют продолжавшиеся беспорядки. Я только усмехнулась про себя. У меня
за плечами осталось столько лет тренировок по самозащите без оружия, что
я, вполне возможно, могла позаботиться о себе лучше самого Джима Уэста.
Перед тем, как лечь спать в ту ночь, я связалась с Пэном и
удостоверилась, что у него все в порядке. Он сообщил, что вовсю исследует
новую для себя планету - даже сумел найти одного-двух вкусных оленей.
Следующий полдень застал нас едущими верхом по главной улице
Вирджиния-Сити. Вокруг действительно было множество китайцев, намного
больше, чем я могла предполагать, судя по книгам о тех временах. Джим
показал на нескольких человек, у которых на одежде виднелся знак Тонга
[Тонг - тайная организация китайцев, часто - преступная]. Мы сняли комнаты
в гостинице "Комсток", а потом я повела Джима и Артемуса по окрестностям,
показывая прииски.
Я разглядела, что работа идет как раз там, где должна быть открыта
Бонанца - и, судя по всему, очень скоро. Копались, однако, в основном,
китайцы, а я знала, что жилу откроет какой-то белый.
Пока я отдыхала (по настоянию обоих, и Джима, и Артемуса - гм!), двое
агентов пошли выспрашивать горожан. Когда они вернулись, я
поинтересовалась, что они выяснили. Когда на их пытливые взгляды я
заметила, что это - МОЙ дом, а не их, и имею больше прав знать, что здесь
творится, они наконец поделились со мной своими находками.
Большинство китайцев беспокоила растущая неприязнь к их расе и
разговоры о жестком ограничении дальнейшей иммиграции в Соединенные Штаты.
У очень многих семьи все еще оставались на родине, и китайцы не желали
возвращаться туда, а напротив, хотели, чтобы родня переехала к ним. Они не
смогут этого сделать, если иммиграцию остановят.
Кроме того, Джим и Артемус выяснили, что появился новый вождь Тонга,
очень влиятельный человек, за которым стояли некие таинственные силы. Он
распорядился всем китайцам в округе собраться в Вирджиния-Сити на какой-то
праздник, а еще велел всем, кто в состоянии трудиться, начать копаться
там, где, как я знала, должна быть открыта Бонанца. Разумеется, та земля
принадлежала некоему белому, но обычно тому, кто найдет золотую или
серебряную жилу, полагалась определенная доля от прибыли, если он там
работал. Конечно, если эту землю захватят силой, никто не станет много
распространяться о том, кто нашел это серебро или золото. А появления
нового вождя Тонга ждали в ближайшие дни.
Многие из вновь прибывших китайцев отличались воинственностью, а не
раболепием, как большинство их соотечественников. Проводились тайные
собрания, и среди остального китайского населения распространялось
недовольство. Бунтов до сих пор не отмечалось, но в последнее время
случалось больше драк и других происшествий. Джима и Артемуса все это
очень беспокоило. Слухи о волнениях среди китайцев подтверждались, и
появление этого нового вождя Тонга, видимо, должно было спустить
взведенный курок.
Пока мужчины продолжали обсуждать создавшееся положение, я извинилась и
улизнула, посчитав, что они не станут по мне слишком скучать. Я вызвала
Пэна, сказала ему, где нахожусь, и попросила облететь окрестности,
посмотреть, что там творится, а потом постараться найти другую пещеру в
ближних холмах. Пока он этим занимался, я проверила свое оборудование для
обнаружения и успешного пленения кинджи.
Пэн передал, что вокруг Вирджиния-Сити развернулась бурная
деятельность, особенно, если я не ошиблась, ориентируясь на местности, в
районе каньона Десяти Приисков, который был своего рода черным ходом в
город. Дракон не мог сказать, какого цвета кожа у собиравшихся вокруг
Вирджиния-Сити людей, зато рассказал, что из окружающих каньонов выносят
сотни единиц оружия. Похоже, у нас на глазах готова была вспыхнуть
настоящая война. Я велела ему спрятаться и не высовываться, пока не
позову.
Я знала, что, если пойду со всеми сведениями, которыми меня снабдил
Пэн, к Уэсту и Джордану, они отнесутся к ним весьма скептически и
поинтересуются, откуда я это все узнала. Скажи я им, что это поведал мне
дракон, - и они покатятся со смеху, а меня упрячут в ближайшую психушку. Я
решила помалкивать и надеяться, что они сами дознаются о стекавшемся к
городу оружии.
Уэсту и Джордану не представилось возможности ничего больше выяснить,
по крайней мере, ничего такого, о чем я бы не знала. На следующее утро
район Бонанцы захватил большой, до зубов вооруженный отряд китайцев. Не
сомневаюсь, прежние рабочие, в основном китайцы, никак не
воспрепятствовали захватчикам, хоть и видела нескольких окровавленных и
избитых мужчин и совсем мальчишек, пытавшихся защитить свои участки, пока
их оттуда не выкинули. Большинство горожан недоумевало, из-за чего вся эта
суета, будучи уверены, что захваченная земля не представляет совершенно
никакой ценности, но я-то знала лучше... Под этим местом залегала самая
большая золотая и серебряная жила, которую когда-либо доведется увидеть
миру. И я начинала понимать, почему этому кинджи она была так нужна,
вместе с властью над китайцами.
Если бы у китайцев достало денег нанять людей и подкупить
законодательную власть, никогда бы не прошли законы, ограничивающие
иммиграцию и китайцев, и японцев в эту страну. А, пользуясь теми большими
деньгами, которые дала бы эта Бонанца, китайцы и японцы смогли бы забрать
сюда свои семьи и множество других людей - гораздо больше сочившейся
сейчас тоненькой струйки. В районе Калифорний-Невады появился бы очень
сильный центр азиатского влияния, которого никогда не существовало в
нормальной истории. Они могли бы сказать веское слово применительно ко
всему, что касалось бы их расы. Возможно, остальное население Америки
продолжало бы относиться к выходцам из Азии с предубеждением, как уже
относилось к неграм, и этот район страны становился бы все более
изолированным, пусть и оставаясь частью Соединенных Штатов.
Я понимала, к чему все это могло привести. Во время второй мировой
войны у Японии имелся бы очень сильный плацдарм, на который они могли бы
высадиться и устремиться вглубь Америки. Если неприязнь к выходцам из Азии
обернулась бы чем-то похожим на неприязнь к неграм, японцы располагали бы
мощнейшей поддержкой на западном побережье. Изнуренные войной на два
фронта (особенно если учесть, что один из этих фронтов проходил по их
собственной территории), Соединенные Штаты не выстояли бы против
фанатиков-японцев и их союзников, китайцев. Кончится тем, что японцы
завоюют США, если не весь мир. И определенно поспособствуют завоеванию
Гитлером Европы.
Во времена второй мировой войны японцы не ставили себе целью добиться
технического превосходства. Лишь потерпев поражение в той войне, они были
вынуждены вступить в технологическое соревнование, изобретать автомобили и
компьютеры. Без толчка, данного им Соединенными Штатами и другими
высокоразвитыми странами, японцы медленнее вступили бы в период
научно-технической революции. Таким образом, космические полеты и все с
ними связанное могло не начаться еще сотни лет, если Земля вообще сумела
бы выйти в космос. Это дало бы возможность кому-то еще выйти на сцену и
способствовало бы росту его влияния. Федерация планет могла бы не
сформироваться, и все ее возможные члены остались бы беззащитны перед
завоевателями. Которыми стали бы кинджи!
Это китайское восстание нужно остановить во что бы то ни стало, даже
если жители Вирджиния-Сити и не видят ничего дурного в том, что эти лихие
ребята захватили какой-то, кажется, никчемный клочок земли. И остановить
восстание следует до открытия той богатейшей жилы. Если китайцы откроют ее
раньше, чем мы их выгоним, они смогут отбиться от всех, особенно имея ту
массу оружия, которое они запасли вокруг города. На самом деле они могли
выгнать отсюда всех белых, оставив богатства, таящиеся под городом, в
своем полном распоряжении. Никто, кроме меня, не знал об океане золота под
той грязью, которую они захватили, и, очевидно, китайцами двигала при этом
лишь вера в своего вождя, приказавшего им овладеть именно этим районом.
Несмотря на всеобщее недовольство, большинство народу склонялось к тому,
чтобы оставить китайцам считавшуюся бросовой землю.
Но Уэст и Джордан не собирались позволить Тонгу выйти сухим из воды
после всего насилия и убийств, пусть он захватил всего лишь пядь бросовой
земли. Они стали думать, как арестовать или, в крайнем случае, убить
нового вождя Тонга, когда он появится. Теперь я понимала, что этот вождь
Тонга - видимо, кинджи, и, стоит мне схватить его и вывести через Стража,
как китайцы потеряют того, кто ими двигал, и сложат оружие перед
вызванными Уэстом армейскими частями. Сейчас нам оставалось лишь ждать,
когда объявится этот вождь Тонга.
В моих новейших планах уже играл свою роль Пэн, и я очень четко ему
объяснила, что ему надлежит делать, когда появится наш вождь. Уэст и
Джордан наставляли меня сидеть в гостинице, но вы же знаете, как охотно я
подчиняюсь наставлениям, которые мне не нравятся. Кроме того, эти
наставления не вписывались в МОИ планы.
У меня было оборудование, способное обнаружить кинджи. И действительно,
когда он появился в сопровождении преданных вооруженных людей со стороны
приисков, приборы показали, что он - на самом деле кинджи. Я вызвала Пэна.
Едва он оказался рядом, как я выстрелила из фазера с крыши одного дома,
поразив кинджи прямо в грудь. Кинджи, на котором не было никакого
защитного костюма - уверена, он думал, что я не воспользуюсь ничем
футуристическим, дабы поймать его, в особенности если знал что-то о
Звездном флоте и Первом Предписании - упал, и Пэн схватил его. Толпа в
ужасе вскрикнула, как один человек, увидев над собой дракона с
распростертыми крыльями. Грохнувшись оземь, они побросали оружие,
уверенные, что это один из богов явился покарать их за войну с белыми. Пэн
исчез столь же внезапно, как появился, и, едва я взобралась ему на спину,
опять исчез в Промежутке, на этот раз направившись в уединенный уголок,
найденный им во время его поисков.
Убедившись, что в нашего кинджи попало достаточно медикаментов, чтоб он
не приходил в сознание неделю, я для верности связала его несколькими
разными способами, используя всевозможные применяемые сотрудниками службы
безопасности особые приспособления. Тут как раз Страж потащил нас обратно,
и я знала, что с историей снова все в порядке, по крайней мере, с
порученным мне ее участком.
Капитан Браун немедленно нуль-транспортировал кинджи на борт и поместил
его в надежный карцер, пока он не вышел из того состояния, в которое я его
ввергла. Проснется кинджи - то-то удивится! Потерять сознание на Старом
земном Западе, а прийти в себя на борту современного боевого крейсера
Федерации! Вот тут бы и прочесть его мысли! Неплохо еще увидеть выражения
лиц Уэста и Джордана, когда из ниоткуда появился здоровый дракон и утащил
их жертву. А еще интересно знать, как они объяснят все своим коллегам!
Пэн и я вымылись и улеглись, предавшись сладкому, долгому, заслуженному
сну. Капитан Браун уже похвалил нас за прекрасно выполненную работу, и это
доставило Пэну особенное удовольствие. Его первое задание на борту
"Экскалибура", данное от лица Звездного флота, завершилось удачно, пусть я
и взяла его с собой чуть ли не пригрозив капитану. Ладно, все хорошо, что
хорошо кончается!
Мы завершили нашу часть работы, и оставалось только ждать, когда
справятся со своими заданиями остальные. Обычно точку входа в Стража и
точку возвращения по объективным часам разделяют секунды, но в тот раз
тех, кто пользовался Стражем, оказалось настолько много, что эти точки
стало отделять Друг от друга большее время: мы не хотели перегружать эту
мыслящую машину. И с каждым успешным возвращением Страж удерживал
правильный ход времени со все меньшим напряжением.
Хорошенько выспавшись, Пэн захотел вернуться на планету, пройдя через
Стража в какое-нибудь другое время. Мне пришлось усадить его и объяснить,
что Стражем пользуются лишь в случае крайней нужды, как сейчас, и он - не
игрушка. Люди, работавшие со Стражем, на самом деле только изучали
различные отрезки времени, описываемые им, и следили за тем, чтобы машиной
не злоупотребляли. Пэн огорчился, но понял, что может случиться, если
вмешаться в естественный ход событий. После всех происшедших с ним в
последнее время событий он совсем не желал вернуться из прошлого в
незнакомую вселенную.
Окончив свои опыты на Перне и обнаружив порученного кинджи, я влилась в
вахтовый режим. Вахты, по крайней мере, продолжались вполне определенное
время, и я могла рассчитывать на несколько свободных часов - не то, что на
Перне, где нескончаемая учеба длилась от зари до зари! Пэну все еще не
предоставили никакой должности, даже не приняли в Звездный флот, и мы не
знали, когда это случится и случится ли вообще. Мы, однако, знали: если
Пэну хочется куда-то поступить - тем паче в Академию Звездного флота - то
ему предстоит очень серьезно готовиться. Так что на следующий день я
оставила его в гнезде, задала проработать несколько компьютерных лент и
строго-настрого приказала: прежде чем куда-то идти - сообщать мне.
Проголодаться он вроде бы еще не успеет - вдоволь наелся оленины на старом
Западе. Я надеялась, что мои ленты займут его хотя бы часа на два.
Как же я ошибалась. Я забыла, что все дети и подростки не могут надолго
сосредоточиться на чем-то одном, особенно, если знают о существовании
более интересных, нежели экран компьютера, вещей, на которые стоит
посмотреть. В самый разгар одной небольшой операции Пэн послал мне:
"Карен, мне скучно. Можно, пойду немного поплещусь в бассейне? Буду
вести себя хорошо, обещаю".
Тон у него был умоляющий. Я машинально кивнула, заслужив тем самым
странный взгляд ассистировавшей мне медсестры, и ответила вслух:
- Валяй. Не попади снова в какую-нибудь историю.
Пэн мысленно гикнул от радости, передал мне образ бассейна, и, получив
безмолвное согласие, ушел в Промежуток.
Сестра еще раз по-настоящему озадаченно посмотрела на меня, словно бы в
полной уверенности, что я схожу с ума, и спросила:
- Что валять? И в какую такую историю я могу тут попасть?
Я подняла глаза и сообразила, что разговаривала с Пэном вслух.
- Это я с Пэном общалась. Давайте-ка доделаем нашу работу и выпустим
отсюда мичмана. Уверена, чем быстрее мы закончим, тем более он будет нам
признателен. - И я тут же напрочь забыла о Пэне.
Примерно через пару часов я вернулась в нашу каюту поглядеть, как там
Пэн. Войдя и увидев, что его там нет, я вспомнила о его просьбе пойти
поплавать. Но плавать целых два часа он бы не стал. Присмотревшись, я
поняла, что он возвращался в гнездо, поскольку там было сыровато. Я
позвала:
"Пэн, где ты?"
Не получив ответа, я послала ему свое недовольство:
"Пэн, если ты СЕЙЧАС ЖЕ не скажешь мне, где находишься, у тебя будут
крупные неприятности!"
На сей раз ответ пришел немедленно:
"Мне надо приземлиться".
"Приземлиться!?!? Ты что творишь?!?"
"Летаю в ангаре челноков. Тут больно не развернешься, поэтому надо
сосредотачиваться на полете и не отвлекаться на разговоры... Я сделал
что-то не так?"
Зная, где он, я немного успокоилась.
"Ты почему не сказал мне, куда идешь?"
"Колин уверял - ничего страшного. Он вызвал лазарет, и ему сообщили,
что ты еще занята. Потом он связался с капитаном Брауном и спросил, нельзя
ли мне полетать в ангаре челноков, - Пэн примолк, а потом продолжил: -
Капитан Браун сказал, что, поскольку мы - на орбите и ничего чрезвычайного
не происходит, мне можно полетать немного".
Ну, по крайней мере, у Пэна достало рассудительности спросить кого-то,
прежде чем пойти куда-то и что-то сделать. Взрослеет!
"Ладно, можешь и меня прихватить. Я - дома".
Через секунду Пэн выскочил из Промежутка. Я надела на него упряжь и
уселась сама. В Промежутке находиться нужно было совсем недолго, поэтому
поверх формы я ничего надевать не стала. Мы вынырнули под крышей ангара, и
я увидела внизу довольно много зрителей.
Кроме Колина, пилота челнока, там были: Дорис, лингвист, изучавшая Пэна
в надежде найти отличия чистых телепатов от других рас; Доона, главный
ветеринар; Роуз, начальник тактических сил, присматривавшаяся к Пэну как
возможному члену своего отдела; Пэм, офицер по работе с личным составом,
все еще пытавшаяся определить, где Пэн принесет больше всего пользы, пока
учится; и Мардж, со-капитан, возможно, приглядывавшая за драконом по
просьбе капитана Брауна. Все смотрели, как мы летим к дальнему концу
ангара. Пэн круто снизился, еще немного проскользил по воздуху и
приземлился перед собравшимися. Уверена, он обращался ко всем (этому он
тоже научился: сосредоточившись, он мог общаться со многими людьми сразу),
говоря:
"Я гораздо лучше летаю на открытом месте. Поглядите на меня, когда я в
следующий раз смогу отправиться на поверхность какой-нибудь планеты".
Потом он повернул голову ко мне и, немного дуясь, сказал:
"Гляди, как за мной присматривали. А если бы я упал или расшибся - тут
была Доона".
Я строго ответила:
"Пэн, все равно ты должен всегда говорить мне, где ты. Я ведь
беспокоюсь".
Потом, более мягким тоном, я сказала:
"Но ты, по крайней мере, начинаешь спрашивать, можно ли сделать
что-либо, а не просто делаешь это, ни о чем не думая. Думаю, ты станешь
хорошим пополнением команды".
Оборачиваясь к зрителям, я спросила:
- Он ничего не натворил?
Колин ответил:
- В бассейне он чересчур веселился, пока не сообразил, что может на
самом деле нас покалечить. Тут Пэн поутих. - Колин восхищенно посмотрел на
дракона. - Благодаря его размерам Пэну неплохо удается играть в волейбол.
Да и учится он быстро. А когда мы стали его расспрашивать, вспомнили о его
крыльях. - Колин робко глянул на меня. - Это я его уговорил для нас
полетать. Мне хотелось увидеть его в воздухе: я же ведь пилот челнока.
- А не хочешь ли прокатиться на Пэне, Колин? - спросила я. - Думаю, он
сможет нас двоих выдержать какое-то время.
Пэн возмутился:
"Конечно, смогу. Я бронзовый или нет?"
- Да, Пэн, ты - бронзовый, но небольшой.
Я помогла Колину забраться Пэну на спину, пристегнула его и сказала
дракону взлетать. Он пролетел по ангару туда-сюда, а потом я велела ему
прыгнуть через Промежуток в гнездо и обратно. Когда мы приземлились, Колин
чуть дышал. Он слез, засвидетельствовал свою признательность Пэну и
смешался с остальными. Я спросила, не желает ли кто-нибудь еще
прокатиться, но все отклонили мое предложение, - по крайней мере, на
сегодня.
Затем я услышала, как Пэн спрашивает у Мардж, можно ли ему побывать на
мостике.
- Пэн! - воскликнула я. - Это невежливо.
- Все в порядке, Карен, - откликнулась Мардж. - Сейчас он все же
спрашивает разрешения - благодаря тебе. - Обернувшись к Пэну, она
ответила: - Там сейчас все спокойно: наблюдают за Стражем и ждут
возвращения наших людей. Уверена, капитан Браун возражать не станет.
Поблагодарив Мардж, я, перед тем, как войти в Промежуток, передала Пэну
картину части мостика рядом с турболифтами - там мы никому не помешаем.
Может, Мардж следовало бы связаться с мостиком, а может - мне, поскольку
там происходило нечто большее простого наблюдения. Мы с мягким шлепком
приземлились посреди нештатной ситуации.
Плененный мной кинджи каким-то образом освободился и сумел добраться до
мостика. Когда мы вынырнули из Промежутка, он уже обзавелся заложницей -
Дианой, офицером связи. На мостике толпились сотрудники службы
безопасности, и лишь каким-то чудом Пэн ни на кого не приземлился. Поняв,
что здесь происходит, я решила увести Пэна отсюда. Но не успела я дать ему
соответствующую команду, Пэн потянулся и взял кинджи в кольцо из своих
когтистых пальцев. До того Пэн заметил, что кинджи пораженно смотрит на
него, забыв о Диане. Схватив пришельца, Пэн повернул его лицом к себе и
усмехнулся бедному созданию.
Я сказала "бедному", потому что действительно сочувствовала чужаку. Он
никогда раньше не видывал драконов, и, наверное, когда Пэн сцапал его на
Земле, подумал, что это - всего лишь кошмар. (Позже я выяснила, что была
права. Наш кинджи решил, когда впервые увидел моего напарника, что Пэн -
плод его собственного воображения. Теперь-то он знает, что ошибался.)
Чужак лишился чувств. Я соскочила со спины Пэна и вкатила кинджи добрую
дозу успокоительного. Пэн передал его конвоирам службы безопасности.
Обернувшись к капитану Брауну, я принесла свои извинения.
- Я бы не притащила сюда Пэна, если бы знала, что тут происходит, но
Мардж говорила, что все тихо и вряд ли вы станете возражать.
Капитан Браун печально ответил:
- Несколько минут назад здесь действительно было тихо. А потом
появилось это существо. Мы считаем, что его недостаточно хорошо обыскали
перед тем, как поместить в карцер. Теперь его - как и всех других кинджи,
которых мы возьмем на борт - хорошенько обыщут, или службе безопасности
придется отвечать. Он внезапно проснулся и, прежде чем часовые успели
схватить его, оказался за пределами охранявшейся зоны и мигом добрался до
мостика. Есть раненые.
Тут я перебила его:
- В таком случае мне лучше спуститься в лазарет. Я могу там
понадобиться.
- Разумеется, доктор. Что же касается пребывания на мостике Пэна - не
волнуйтесь. Он сделал то, что требовалось: отвлек внимание кинджи и
схватил его. Нам просто следует в дальнейшем быть повнимательнее с нашим
узником.
Я кивком выразила признательность капитану, и, убедившись, что с Дианой
все в порядке (если не считать легкого потрясения, она не пострадала),
велела ему прыгнуть через Промежуток в лазарет.
Не слишком серьезно пострадали и часовые. Множество синяков, шишек и
одна сломанная рука (ее хозяину нужно было устранить смещение сломанных
костей и оставить на денек в лазарете), но более тяжелых ранений не
оказалось.
К концу дня я повалилась на кровать по соседству с гнездом Пэна. Он
открыл один большой глаз, посмотрел на меня и снова уснул. Для него тот
день тоже выдался нелегким. Я решила в следующий раз вызвать мостик,
прежде чем возьму туда Пэна!
К счастью, во время выполнения последнего задания раненых оказалось не
особенно много. Хотя возможностей для этого, если имеешь дело с кинджи -
предостаточно, особенно когда кинджи не желают сдаваться и сражаются до
последнего, чтобы избежать плена. До сих пор у большей части членов
экипажа, соприкасавшихся с кинджи, тяжелых ранений не случалось.
После того происшествия на мостике, виной которому был плененный мной
кинджи, я держала чужака под воздействием солидной дозы успокаивающих.
Когда необходимо было привести его в более активное состояние, чтобы он
смог отвечать на вопросы, то, на случай, если он снова начнет себя дурно
вести, я находилась рядом вместе с Пэном и успокаивающим инъектором
наготове.
Капитан Браун, к тому же, увеличил число присутствовавших на допросах
охранников. Мы так и не выяснили, каким же образом этот кинджи выбрался из
карцера, но ходили упорные слухи, что он проделал это посредством неких
особых сил своего разума, о которых мы не знаем.
Пэн не мог вступить с существом в мысленный контакт. Но создание чуть
ли не падало в обморок всякий раз при виде Пэна - должно быть, в
промежутках между свиданиями с драконом и новыми порциями препаратов,
которыми я его накачивала, его донимали какие-то по-настоящему ужасающие
кошмары. На наши вопросы он не отвечал, но вел себя на допросах примерно.
Тут вернулся Сэм Сигнорелли, наш ассистирующий хирург и главный
музыкант. Ему выпало ловить своего кинджи в Мире Двух Лун, и, чтобы
справиться со своей задачей, Сэму пришлось подвергнуться косметической
операции. Его кисти можно было скрыть перчатками - у эльфов четыре пальца
вместо пяти - но ушам его пришлось придать заостренную форму.
Он хотел сохранить свои уши, но Пэн хохотал чуть ли не до истерики,
стоило бедняге появиться поблизости. Это бы еще ничего, но беда в том,
что, когда Пэн смеялся, все, кто его слышали, тоже начинали хихикать -
смех Пэна оказался заразительным. Скоро Сэм вряд ли смог бы зайти хоть в
какое-то помещение, где кто-нибудь не начал бы хихикать в ладошку. Я