Энтони Марк. Мрак остаeтся

   Эйрин приблизилась к огню.
   — Поэтому, когда мы покинули Ар-Толор, ты, Сарет, последовал за нами сюда, в Таррас.
   — Отчасти так. Но нам нужно было идти в Таррас еще по одной причине.
   — Какой?
   — Убитые боги. Ты ведь знаешь, что происходит? Ты знаешь, как и зачем их убивают?
   — Мы потратили все это время на то, чтобы найти убийцу, — сказала Эйрин. — Почему ты ничего не сказал нам, Сарет?
   Морниш горько усмехнулся:
   — Повозки не так быстры, как корабли, сударыня. Вы добрались до Тарраса за несколько дней до нашего прибытия. Я попал в город только в тот день, когда скирати пытались навредить вам, бешала. — Он сказал эти последние слова Лирит, глядя ей в глаза.
   Лирит обернулась:
   — Скирати. Ты имеешь в виду магов вроде того, который напал на Грейс и Тревиса в их мире?
   Сарет кивнул:
   — Да, хотя тот маг, который напал на тебя, бешала, чем-то отличался. Не могу сказать точно чем, но то, что это был скирати, сомнений нет. Только они носят золотые маски.
   — Маски, — пробормотала Грейс, и к ней обратились вопрошающие взгляды ее спутников. — Эти маски фокусируют их волшебство. Мы сами это видели.
   Бельтан откашлялся. Это был первый звук, который он издал после того, как путешественники собрались вокруг огня.
   — Ну вот, теперь давайте выясним, правильно ли я все поняла. Эти маги — скирати, они стоят за убийством богов, верно?
   Сарет задумался, затем кивнул. Мелия сжала маленькие ручки в кулаки.
   — Они за это дорого заплатят!
   — Но как? — сказал Фолкен. — Даже маг не может быть настолько могущественным, чтобы убить бога.
   Морниш какое-то время молча смотрел на землю. Тревис заметил, что он смотрит на свою деревянную ногу. Наконец Сарет снова поднял глаза:
   — Это демон, — сказал он.
   Вани прижала руку к губам, а на лице ее отразился нескрываемый ужас. Очевидно, она знала, что значили слова Сарета, а по их лицам это поняли и Мелия, и Фолкен. Но не Тревис.
   — Демон? — переспросил он.
   — Да, — ответил Сарет. — Оставшийся со времен Войны Магов. Когда маги восстали против богов-королей Амуна, они создали этих демонов, получив в их лице мощнейшее оружие. Демон мог превратить целый город в прах, разрушив каждый камень его стен и оставив один песок.
   Эйрин содрогнулась:
   — Как в случае с гостиницей мадам Вил!
   — А эти демоны, кто они такие?
   — Это морндари после реинкарнации. Морндари всегда были бестелесными и голодными духами — поэтому использование крови помогло изменить их и властвовать над ними. Некоторые маги нашли способ подчинить себе морндари, заперев их в каменном теле. Они-то и стали демонами. После реинкарнации они смогли ходить по земле, но их голод не уменьшился в новом физическом обличье. Они поглощали все, что попадалось им на пути, но никогда не насыщались.
   От таких слов Тревису сделалось нехорошо. Он мысленно увидел их — неясные, похожие на тени существа с бездонными утробами, пожирающие целые города, в то время как люди тщетно пытаются спастись от них.
   — Если они всегда голодны, — сказала Грейс, — как тогда их остановить? И почему они не поглотили все в Амуне?
   — Они почти сделали это. Именно из-за них земли Амуна превратились в Морголти — свалку костей, пыли и смерти. Однако маги, которые сотворили их, поняли, что это безумие, и смогли отменить свое колдовство, разрушив всех демонов.
   — Не всех, — поправил Фолкен. — Если, конечно, ты прав. Сарет повернулся к барду:
   — Мы можем только предполагать, что один из демонов пересек море Саммер и вышел к берегам Фаленгарта.
   — Тогда почему он ничего не разрушил там? — поинтересовалась Лирит.
   — Его удерживали в заточении, в казематах под тем холмом, на котором позже был построен Таррас. Только мы не знаем, кто упрятал его туда. Должно быть, это был маг, обладающий великой силой.
   — Но если потребовалась сила такого могущественного мага, чтобы сковать демона в первый раз, как его можно запереть снова? — спросил Тревис.
   — Демон не свободен, — ответил Сарет. — Не совсем свободен. Ибо будь это так, на месте Тарраса давно была бы пустошь. Его оковы ослабевают благодаря действиям скирати. Но мне кажется, что маги нашли способ использовать демона в своих целях, не выпуская его на свободу.
   — В своих целях! — В голосе Мелии зазвучала ярость. — Ты хочешь сказать — убить богов!
   Сарет мрачно посмотрел на Мелию:
   — Нет, о великая, это не так. Скирати не используют демона для убийства богов. Наоборот, их смерти нужны, чтобы успокоить чудовище — попытка насытить его, чтобы они могли беспрепятственно пройти мимо него.
   — Так, значит, — вскричал Фолкен, — скирати приносят богов в жертву демону, чтобы просто пройти мимо него?
   Мелию буквально трясло от негодования:
   — Это… Это отвратительно.
   Сердце Тревиса наполнилось гневом. Что-то было не так — не только существование древнего монстра или бессмысленные смерти трех богов. Неожиданно до него дошло.
   — Сарет, — начал он, — ты утверждаешь, что скирати приносят богов в жертву демону, чтобы насытить его.
   — Так.
   — Но ты также сказал, что демона нельзя насытить, и не имеет значения, как много он поглотит.
   — Нельзя, правда.
   — Тогда что же при такой пище сдерживает его от прибавления силы, достаточной для полного освобождения?
   Сарет снова посмотрел на свою деревянную ногу и промолчал.

71

   Вани нарушила тишину:
   — Брат, ты должен рассказать нам, как ты узнал о демоне, находящемся под Таррасом.
   Сарет наклонил голову и пробормотал что-то себе под нос. Собирался с мыслями? Или же это была молитва? Прежде чем Тревис смог решить, что это, морниш начал рассказ.
   — Я узнал о демоне два года назад — вскоре после того, как ты покинула нас, Вани. Мы расположились лагерем у подножия Гор Савана, и к нашему каравану подошел дервиш.
   — Дервиш? — переспросил Фолкен.
   Его вопрос удивил Тревиса. Он всегда считал, что Фолкен знает все о народах и истории Зеи.
   — Свободное использование кровавого волшебства запрещено морнишам до их возвращения в Мрак Моринду, иначе мы станем такими, как скирати, — жадными до власти. Однако были такие, кто решился преступить закон и кто теперь наносит быстрые одиночные удары, чтобы повысить свое мастерство. Это и есть дервиши. Большинство из них совершенно безумны — цена, которую они платят за уединение и знания. И этот не стал исключением.
   Он подошел к каравану уже умирающий. Я думаю, только это подвигло его на разговор, чтобы похвалиться добытыми секретами, прежде чем смерть заберет его. Он был худой, как скелет, обожженный солнцем пустыни, а его лицо покрылось струпьями. Он сказал, что пришел из Морголти, Земли голода. Там он копал раскаленные пески и нашел… это.
   Сарет что-то достал из кармана. Тревису показалось, что это толстый треугольной формы кусок глины, покрытый какими-то значками.
   — Всю ночь, что я наблюдал за ним, дервиш бормотал во сне. Его мучил жар, и я мало разобрал из того, что он говорил. Но некоторые слова он повторял снова и снова. «Мрак поднимется снова. И его кровь — ключ». На рассвете я видел, как жизнь покинула его, и мы похоронили его.
   Вани взяла кусочек глины у Сарета.
   — Что это? Ради чего дервиш копал пески Морголти и отдал свою жизнь?
   — Это часть дощечки для письма, — ответил Сарет. — Я сразу это понял, но прочитать не мог. Мне прочел Миргет. Она написана на древнем языке Амун.
   — И что там написано? — спросил Фолкен.
   — Очень немногое, несколько обрывков слов. Судя по всему, она написана во время Войны Магов. Я уже был готов забыть дервиша и его бред, но, принимая табличку из рук Миргета, нечаянно обронил ее. Она ударилась о землю и…
   Сарет забрал дощечку из рук Вани. Затем осторожно разделил ее на две части и вынул маленький золотой кружок. Вани выпрямилась.
   — Фа-дет.
   — Да. — Сарет обвел взглядом остальных. — Это фа-дет, диск, использовавшийся великими магами Моринду, чтобы обмениваться официальными посланиями.
   В темно-красном отблеске костра Тревис смог различить тонкую гравировку на диске.
   — Что на нем записано?
   — Пусть он раскроется нам, Сарет, — сказала Вани. Сияние ее глаз не уступало сиянию диска.
   Сарет покачал головой.
   — Чтобы сделать это, нужна кровь. Однажды старейшины разрешили мне использовать фа-дет, но одного раза оказалось достаточно, я не буду больше бездумно лить на него кровь.
   — Ты хочешь сказать, что он больше не тайна для тебя? — спросила Грейс.
   — Как я сказал, это способ обмена посланиями у жрецов. Даже если диск был бы перехвачен, вор не смог бы услышать послание.
   — Если только вором не является сам маг, — пробормотал Тревис, не заметив, что произнес замечание вслух, пока не почувствовал взгляд Сарета.
   — Что ты узнал от него? — спросила Вани. Сарет набрал воздуха;
   — Что демон заперт в кургане белого камня на севере, за морем — по его описанию я понял, что этот курган и есть холм, на котором теперь стоит Таррас. И еще я узнал, что что-то там связано с демоном. Реликвия Мрака Моринду.
   — Какая реликвия? — прошептала Вани, пододвигаясь ближе.
   — Скарабей, — так же тихо ответил Сарет. — Скарабей Ору.
   У Вани перехватило дыхание, но, судя по озадаченным лицам присутствующих, Тревис был не единственным, кто пришел в замешательство.
   — А этот скарабей разве не простое украшение? — спросил он.
   Сарет рассмеялся звонким, но каким-то безрадостным смехом.
   — Ты также можешь сказать, что солнце — источник света, подобный свече. Из всех тайных заклятий Мрака Моринду никогда не было другого, столь же могущественного, как Скарабей Ору.
   — Подожди минутку, — сказала Грейс, — я слышала, как твоя бабушка произносила это имя — Ору. Кем он был?
   Вани все еще не пришла в себя.
   — В течение трехсот лет он был королем Мрака Моринду.
   — Глупости, — рассердился Дарж. — Никакой человек не может быть королем в течение трех веков.
   Сарет снова рассмеялся:
   — Да, это правда, мой дорогой друг. Человек не может. А бог?
   — Ору не был божеством, — вскричала Мелия в гневе. — Божественные короли Амуна были просто тиранами, которые изображали из себя богов, чтобы подтвердить свое якобы божественное право управлять городами. Это демагогия!
   — Тем не менее, — сказал Фолкен, — многие считают, что без такого жесткого правления первые города так и не появились бы в пустынях Амуна. И, конечно, беженцы из Амуна принесли цивилизацию в Фаленгарт. Без божественных королей Морингарта Таррас никогда не появился бы.
   Сарет подбросил золотой фа-дет в руке.
   — Это правда, Ору начал свою жизнь обычным человеком — на самом деле он был сыном нишего. Видите ли, в Моринду король или королева властвовали не по праву рождения, а скорее по праву волшебства. Самые великие маги поколение за поколениями короновались как король или королева. А за всю тысячелетнюю историю не было мага, могущественнее Ору. Если другие правители Амуна только называли себя богами, то Ору был им.
   — Но если Ору родился в таких ужасных условиях, — недоумевала Лирит, — то как же он обрел такое могущество?
   — Боюсь, что ответ на этот вопрос похоронен с Моринду в песках Морголти, — ответил Сарет. — Но даже во времена существования Моринду лишь немногие знали о том, как Ору уподобился богу. Возможно, его жена и семеро верховных жрецов — больше никто. Даже для обычного заклятия требовалась река людской крови, но крови Ору хватало трех капель.
   Однажды, как говорит легенда, сотня магов скирати принесли себя в жертву, одновременно вонзив ножи в сердце и заполнив своей кровью большой бассейн — и все лишь для того, чтобы продлить жизнь короля скирати на десять лет. — Сарет многозначительно поднял палец вверх. — Десять лет — вот что король скирати купил за смерть ста магов. А к моменту гибели Моринду Ору уже прожил триста лет.
   Бельтан скрестил руки.
   — Так если этот Ору был великим королем, отчего же он не спас город?
   — Он не мог, — сказал Сарет. — Потому что, видишь ли, он спал.
   Грейс в изумлении захлопала глазами.
   — Спал?
   — Да, спал. Шли века, он становился все более могущественным, но с годами ему становилось все труднее просыпаться. Иногда он спал несколько дней подряд, во сне стонал, метался, поэтому жрецам приходилось приковывать его к трону. Затем дни превратились в недели, недели в месяцы, а потом…
   — Он больше не проснулся, — с содроганием закончила Эйрин.
   Сарет кивнул.
   — С тех пор его называют Прикованным Богом, потому что он спал прикованным к трону, в то время как семь верховных жрецов правили от его имени. И со временем эти семеро раскрыли ужасный и могущественный секрет. Они прокололи
   ' палец Ору и выпили его кровь, став великими магами. Однако они не смогли употребить всю кровь, которую взяли у него. Некоторое ее количество они запечатали в золото. Тревис подскочил.
   — Скарабеи! Вот что такое скарабеи. Драгоценности, в которых кровь божественного короля Ору.
   — Да, — сказал Сарет. — Я не знаю, как получилось, что скарабей оказался заперт в гробнице вместе с демоном — фа-дет только сообщил, что он там. Тем не менее нет более ценной реликвии в Мраке Моринду. Или более опасной.
   Кусочек черного дерева растворился в пламени костра. Наконец заговорила Вани:
   — Сарет, ты кое-что не рассказал нам. Когда я видела тебя в последний раз, с твоей ногой все было в порядке. — Она посмотрела на его деревянную ногу.
   Он слегка смутился.
   — В мире не существует более мощной крови, чем кровь божественного короля Ору. Кровь пятисот магов не может сравниться с той, что заключена в одном скарабее. Единственной каплей можно сотворить тысячу чудес. Или…
   — Артефакт, — догадалась Грейс. — Ты хотел найти скарабея, чтобы использовать кровь Ору на артефакте и вернуть Вани с Земли.
   Сарет едва кивнул.
   — В этом году, после того как мы узнали, что Тревис Уайлдер был здесь, на Зее, и до того, как он вернулся на Землю. Я не мог… не мог жить с мыслью, что ты там одна, без какой-либо надежды…
   На глаза Сарета навернулись слезы. Вани обняла его.
   — Теперь я здесь, брат. Но ты должен сказать мне, что случилось с тобой.
   Он резко отер слезы.
   — Старейшины запретили, конечно, однако я ослушался и убежал. Только я сделал это не один. Ксемет пошел со мной. — Сарет взглянул на остальных. — В детстве Ксемет, Вани и я были неразлучны. Мы все делали вместе. Ксемет был мне как брат. Только когда мы стали взрослыми, карты… — Вани отвернулась. Сарет замолчал и не стал договаривать свою фразу до конца. — Итак, Ксемет пошел со мной в Таррас. От слуг Крысиного Бога мы узнали о трещине, которая уходила в глубь скалы под городом так глубоко, что они ни разу не осмелились дойти до ее конца. Мы спускались вниз по расщелине, пока не достигли огромной пещеры. И там… — Руки Сарета задрожали. Он сцепил пальцы, пытаясь скрыть дрожь. — Я не могу сказать вам точно, что произошло в пещере. Это напоминало ночной кошмар. Я увидел скарабея. Он сиял на алтаре, как золотая звезда. Ксемет приблизился к нему. И тогда… на нас опустилась тень. Тень, происхождения которой мы не знаем. Наверное, демон все еще связан древним заклятием. Иначе я бы не спасся. Я только почувствовал смертельный холод в ноге и не смог идти дальше. Но Ксемет… он был ближе. Какое-то мгновение я видел его, потом тень увеличилась. Раздался грохот, и земля задрожала. И он… он пропал. — Лирит прижала ладонь к губам. — Тогда я убежал, как трус, — проговорил Сарет. — Я выполз из пещеры на руках. Не знаю, как выбрался наружу. Только когда меня нашли люди Геба и помогли подняться, я понял, что лишился ноги. — Он потрогал свою деревянную ногу. — Потом за мною пришли наши и вернули меня обратно в караван. Я думал, меня накажут, но они не сделали этого.
   — Видимо, решили, что ты уже достаточно наказан, — сказал Фолкен. История Сарета глубоко взволновала его.
   Вани скрестила руки на груди,
   — Бедняга Ксемет. Я никогда не…
   Ее слова замерли в тишине, и Тревису показалось, что он все понял. Когда друзья детства стали взрослыми, Ксемет полюбил Вани. Однако она не разделяла его любви. Что-то не позволяло ей, что-то, что она видела в картах.
   — Так ты считаешь, что скирати хотят получить скарабея? — спросила Грейс.
   Сарет сжал кулаки.
   — Наверняка. Они всегда искали реликвии Моринду, а мы всегда старались помешать им. Скарабей — самая могущественная из всех реликвий. Никто не может предсказать, какое зло могут сотворить скирати.
   — Например, воскрешение Мрака Моринду? — сказал Тревис.
   Сарет кивнул.
   — Каким-то образом скирати узнали о демоне и скарабее под Таррасом. Два месяца назад один из них напал на меня и вырвал артефакт.
   — Мы знаем, — сказала Вани.
   Он отрешенно смотрел на тлеющие угли.
   — Я считал, что так они кормят демона. Я думал, что они используют артефакт, чтобы открывать проход между пещерой под Таррасом и храмами богов. Путешествие между мирами требует большой крови — крови существа света, о котором говорила Вани, существа, которое прошло через Врата вместе с вами. Но крови мага может быть достаточно, чтобы открыть порталы внутри города.
   Грейс нахмурилась:
   — Разве это возможно без призмы артефакта? А она была у Вани на Земле.
   — Да, теперь я это знаю, — сказал Сарет. — И так получилось, что артефакт все равно попал на Землю. Значит, остается только один ответ.
   На этот раз Тревис догадался первым:
   — У скирати есть другой артефакт Врат.
   — Да, — ответил Сарет. Фолкен вздохнул:
   — Значит, все-таки именно скирати стоят за убийством богов в городе. Они приносили богов в жертву демону, надеясь насытить и обойти его, чтобы добраться до скарабея. И они убивали всех, кто приближался к разгадке их действий.
   Взгляд Мелии мгновение был печален, потом преисполнился решимости.
   — У них ничего не получится. Мы не позволим.
   — Но как? — в отчаянии спросила Грейс. — Как нам остановить их, если демон на их стороне?
   У Тревиса мурашки пробежали по спине. Снова в его голове зазвучал таинственный шепот.
   Выбрать, как это будет.
   Он не знал, как, но именно по этой причине эльф позволил пленить себя и перенести в другой мир. Тревис осторожно достал камень из кармана. Он слегка поблескивал на ладони, вбирая свет костра.
   Сумеречный камень.
   — Мы сможем остановить их. Синфатизар нам поможет, — сказал он.

72

   Лирит вышла из фургона, в котором спала, и вдохнула влажный рассветный воздух. Бледно-золотистый свет проникал сквозь кроны деревьев итайя. С моря дул ветер, и высокие деревья качались, послушные его воле. В небе кружились чайки, их крики были похожи на голоса духов.
   Прошлым вечером Лирит слишком устала, чтобы по-настоящему осмотреть свой фургон. Теперь оказалось, что фургон имел форму жабы. Хорошо хоть не паука.
   Она шла, и ее ноги утопали во влажной траве. От растений исходил насыщенный, чистый аромат. Лирит побродила среди деревьев и вскоре увидела далеко внизу белые башни и золотые купола Тарраса. Они сияли как бриллианты безукоризненной огранки в лучах рассветного солнца.
   Впрочем, нет, не совсем безукоризненной. Несколько тонких темных линий поднимались со стороны города прямо в небо. Лирит ужаснулась. Таррас горел. Правда, всего лишь в нескольких местах, однако для Лирит это значило одно: темнота и тревога, ощущаемые в городе, усиливались. Сколько людей оставили свои дела, своих любимых и, выпив Эликсир Прошлого, уставились на солнце пустыми глазами? Но, возможно, это не имеет значения; возможно, скоро не останется ни города, ни людей, о которых нужно беспокоиться. Лирит прикрылась руками от ветра. Линии дыма виделись ей темными нитями, уходившими высоко в небо.
   Какое-то мгновение она раздумывала, потом протянула руки вперед. Да, она могла видеть его — клубок в узоре Паутины жизни. Он трепетал и разрастался под ее взглядом. Лирит почувствовала легкое недомогание. Тем не менее она заставила себя присмотреться внимательнее, заглянуть в самое сердце клубка.
   Там она смогла увидеть или скорее почувствовать черную бездонную пустоту. Затем прямо у нее на глазах нить притянулась к клубку. Сверкнула яркая вспышка, и нить пропала.
   После того что Лирит узнала вчера, она не удивилась. Не было сомнения в том, что демон являлся источником появления клубка в Паутине, а также изменений, происшедших в саду богов. Но тогда почему Лирит впервые увидела этот узел именно в Ар-Толоре?
   Думай, сестра! Что произошло в тот день, когда ты впервые увидела узел? Охранник подошел к двери, чтобы разбудить тебя. Это был… Это был день, когда Мелия приехала в Ар-Толор.
   Да, в этом есть смысл. Мелия уже тогда начала теряться в переживаниях прошлого, и после ее приезда то же началось и с тобой, сестренка. А теперь это происходит с людьми в Таррасе.
   Лирит предположила, что узел в Паутине — только образ, вызванный ее даром Видения, который пытался придать плоть и форму угрозе. Но почему демон заставлял Мелию и других богов, а также людей вокруг путать прошлое, настоящее и будущее? Скорее всего демон распутывал не только нити, но саму ткань времени.
   Лирит вздохнула. Она не могла ответить на эти вопросы, но очень хотела задать их другим. Если, конечно, еще осталось время. Потому что вчера, возле угасающего костра, они составили отчаянный, как показалось Лирит, план.
   — Думаю, мне придется спуститься под город, — сказал тогда Тревис. — Видимо, поэтому эльф снова заполнил артефакт своей кровью. Он хочет, чтобы я прошел порталы и с помощью Синфатизара остановил демона, прежде чем тот сможет вырваться на свободу.
   — Нам нужно отвлечь скирати, — произнес Сарет. — Они будут следить за пещерой, где заперт демон. Твой волшебный камень не поможет тебе, если ты не сумеешь подобраться к демону. Нужно удерживать магов как можно дальше от тебя.
   — Я думаю, император Эфезиан поможет нам в этом, — заявила Мелия, блеснув глазами. — Не важно, хочет он того или нет.
   Именно Грейс в конце концов задала вопрос, который волновал их всех:
   — Но как, Тревис? Как ты сможешь использовать Синфатизар, чтобы остановить демона?
   — Я еще не понял этого до конца, Грейс, — ответил он с усмешкой. — Как видно, эльф считает, что Камень может сделать это. И Рунные Врата я запечатал, используя Синфатизар. Хочется верить, что камень действительно поможет.
   Затем они отправились спать, Сарет и Вани развели их по фургонам. Однако прежде чем уснуть, состоялся еще один разговор, между Лирит и Эйрин. Они говорили без слов, обмениваясь мыслями, и не включили Грейс в этот разговор, потому что та от усталости сразу же провалилась в глубокий сон. Кроме того, Лирит не знала, как сказать Грейс, что, согласно Узору, ей придется предать своего друга.
   Грейс не была на Верховном Шабаше, сестра, «говорила» Эйрин. Она не является частью Узора.
   Это было правдой, только Лирит не понимала, что это означает, ну, не совсем понимала. Ей придется поразмыслить над этим позже. Теперь нужно решать совсем другие проблемы.
   Мы должны при первой же возможности сообщить Иволейне о прибытии Тревиса Уайлдера. Этого требует Узор.
   Лирит почувствовала замешательство на том конце нити. Я знаю, сестра. Не только ты рада видеть Тревиса, и не только ты пришла в отчаяние от того, как он сейчас выглядит. Мне все еще трудно поверить в то, что он хочет навредить Зее. В нем заключена сила, огромная сила. Такая, что никто из нас не может не считаться с ней. Но что нам делать, Лирит!
   То, что я говорю. Согласно Узору, мы просто должны сообщить о нем Иволейне и наблюдать за ним. Не имеет значения, какую угрозу он будет представлять для Зеи в будущем, сейчас Тревис — единственный, у кого есть шанс предотвратить освобождение демона, и мы не должны препятствовать ему.
   А что, если он допустит ошибку, сестра? Что, если он случайно выпустит демона ? Ведь тогда Зея погибнет!
   Лирит об этом не подумала. Однако она знала об опасности толкования предсказаний. Иногда, стараясь избежать предначертанного судьбой, человек позволяет этому случиться.
   Нет, Эйрин. Мы не будем предпринимать ничего, кроме того, что нам указано. Мы отправим послание Иволейне и будем наблюдать за Тревисом. Это все. А вот как нам сказать Грейс? Спокойной ночи, сестра. Тебе нужно выспаться.
   Но Лирит мало спала, и когда засыпала, ей снилось, что она подталкивает Тревиса Уайлдера к клубку в Паутине жизни, а в это время мужчина и женщина кричали. Мужчиной, конечно, был Бельтан. Он любит Тревиса. Сначала Лирит думала, что женщина Грейс, потом увидела, что у нее золотистые глаза. Прежде чем она смогла рассмотреть внимательнее, нити сомкнулись вокруг Тревиса, затягивая— его в центр клубка, и через мгновение он исчез. Клубок продолжал расти, поглощая все, включая саму Лирит.
   Сейчас, где-то позади, она услышала голоса. Морниши начинали просыпаться. Скоро все будут на ногах. Лирит обернулась.
   — Здравствуй, бешала, — произнес Сарет, его темные золотые глаза светились в нежном свете зари.
   Лирит взяла в руку амулет. Любые слова, которые она могла бы сказать, не имели значения. Наверху пронзительно закричали чайки.