Страница:
У Тревиса не было предположений. Волшебство морндари, похоже, позволяло передвигаться через пустоту между мирами. И, очевидно, имсари тоже — именно так Джек Грейстоун попал на Землю. И когда Джек был там, Синфатизар работал как маяк, приведший Грейс в Касл-Сити. Вместе со слугами Бледного Короля и Повелителем Рун Майндротом.
Был ли брат Сай родственником кого-либо из этих правителей? Тревис не знал. Но половинки монеты были несколько похожи на артефакт, хотя им не требовалось крови.
Тревис вздохнул. Сейчас невозможно ответить на его вопросы. Но если ему снова выпадет шанс поговорить с братом Саем, он непременно получит ответы. Тревис осторожно сунул монету обратно в карман.
— Хорошо, Мелия, — сказал Фолкен, видимо, продолжая начатый спор. — Мы здесь. И три роты таррасских солдат окружают Этерион. Что теперь?
Мелия все еще была бледна. Однако лицо ее выражало решительность, и в глазах сверкал гнев.
— Сарет сказал, что Тревис проберется в подземелье под городом, а мы должны отвлечь скирати, чтобы они не встретили его там. Отвлечь магов, вот чем я намерена заняться.
— Каким образом ты собираешься это сделать?
— Увидишь.
Богиня распростерла руки, закрыла глаза и запрокинула голову назад.
— Манду, мой дражайший брат, ты здесь?
Слова Мелии рассеялись в туманном воздухе, и тишина наполнила Этерион. Тревис уже начал думать, что вопрос Мелии прозвучал напрасно, как вдруг зазвучал голос. Он шел из ниоткуда: глубокий и сильный, однако странно нерешительный, как будто тот, кто говорил, не был искусен в речах.
— Я… здесь… дорогая сестра.
Странное спокойствие охватило Тревиса. Он знал, что предстоит спуститься под город, сковать демона, тем не менее его наполнял покой.
Эйрин вздохнула, ее взгляд потеплел.
— Манду.
— Кто такой Манду? — тихо спросил Тревис.
— Вечноугасаюший Бог.
Казалось, что Эйрин хотела сказать больше, но только снова вздохнула.
Мелия выступила вперед:
— О Манду. Так радостно видеть тебя снова. Мы непозволительно давно не виделись.
— И мне… дорогая сестра.
Воздух заволновался, и появился старик в белом балахоне.
— Я наблюдаю… за ними. Как ты просила… дорогая сестра.
Тревис тихо охнул. Старик был прекрасен. Его морщинистая кожа, тонкая, как шелк, сияла, будто под нею был свет. Тонкие седые волосы окаймляли голову, а золотые глаза были полны доброй мудрости. Фигура старого бога мерцала, стано-. вясь то прозрачной, то непроницаемой.
— Я благодарю тебя, Мянду, — сказала Мелия. — Им нужен пастырь. Боюсь, заблудших овец прибавилось.
— Да… дорогая. Мисар закончил свой круг. Но не бойся… милая Мелиндора. Я присмотрю и за стадом Мисара тоже. Я сам почти готов… завершить еще один круг. Однако я останусь… хотя бы на некоторое время. Возможно, я слишком далеко зашел… в своем совершенстве. Остановиться на некоторое время полезно для меня. Мелия вся светилась:
— О Манду, я так рада слышать это. Нам всем будет легче от твоего присутствия, особенно в эти темные времена. Ты смог сделать то, о чем я просила?
— Смог. Теперь даже последователи Геба… говорят так, как ты указала.
— Замечательно!
— Теперь я пойду… отдохну. Боюсь, я не привык… быть реальным.
— Спасибо, мой дорогой брат, — сказала Мелия тихо. — Когда все будет сделано, я снова поговорю с тобой.
Сияющая аура вокруг старика вспыхнула так ярко, что Тревису пришлось зажмуриться. Когда он снова открыл глаза, старика не было, и Мелия уже шла к ним.
Лирит приветствовала ее:
— Мне казалось, ты говорила, будто Манду предпочитает оставаться в стороне от дел других богов.
— Обычно он не вмешивается. Но последние события затронули и его. Он согласился помочь тем, кто потерял своих богов. По крайней мере до тех пор, пока не появятся новые боги и не займут места Ондо, Геба, Сифа и Мисара.
Бельтан почесал свою редеющую светлую шевелюру.
— Прости, Мелия, я не понимаю. Боги были рядом с нами веками. Как теперь неожиданно могут появиться новые и занять места тех, что были убиты?
— Даже я не знаю, дорогой, — сказала Мелия. — Поэтому культы называются тайным волшебством.
— Тира, — тихо сказала Грейс. — Она стала богиней. Мы видели, как она вознеслась на небо. Пойдут ли за ней те, кто потерял своих богов?
Мелия задумалась.
— Со временем, наверное. Пока Тира еще только ребенок. Возможно, пройдет много времени, прежде чем мы сможем понять ее предназначение.
— О чем говорил Манду? — спросил Фолкен. — Он что-то упомянул о разговорах последователей Геба.
Мелия пригладила свои иссиня-черные волосы.
— Да, Манду говорил с нищими и ворами Тарраса. Они распространяют слухи по городу.
— Слухи, которые рассказывают о реликвии древнего юга. О реликвии, которая и сейчас якобы содержится императором в Этерионе.
Сарет широко раскрыл глаза:
— Скарабей! Ты пытаешься убедить скирати, что каким-то образом император получил скарабея и охраняет его в Этерионе. Поэтому ты призвала всех солдат.
Мелия улыбнулась:
— Думаешь, получится, Сарет?
Морниш почесал бороду, и улыбка скользнула по его лицу.
— Жажда скирати получить скарабея не имеет границ. Они не смогут удержаться, если поверят, что в слухах есть доля правды. Они придут.
Тревис собрал всю силу воли.
— И это даст мне необходимое время, чтобы спуститься под город и…
И что? Он действительно не знал, поэтому ничего больше не сказал. Время пришло. Если план Мелии удался, скирати могут появиться в Этерионе в любой момент. Вани достала из кисета обсидиановый артефакт и установила его в центре балкона.
Сарет передал Вани свечи и небольшой мешочек с травами. Они собирались произвести очистительное заклинание. Две минуты, может быть, три — все, что оставалось у Тревиса, пока он не спустился под город. Когда Сарет столкнулся с демоном, он потерял своего лучшего друга и ногу. Что потеряет Тревис?
Возможно, все. Что все?
Его взгляд остановился на высокой мощной фигуре. Белокурый рыцарь смотрел в пространство над Этерионом, огромные руки ухватились за каменные перила. Рыцарь выглядел здоровым и сильным. Все равно что-то довлело над ним, замутнив его душу, и снова Тревис задумался над тем, что «Дюратек» сделал с Бельтаном.
— Они старались сделать из меня убийцу, — говорил Бельтан. — Я полагаю, они не знали, что я уже был таким.
Имело ли это отношение к преступлению, о котором Бельтан говорил вчера вечером? Нельзя верить некроманту, что бы он ни говорил. Бельтан хороший, добрый и смелый, у него нет склонности к разрушению. Он не такой, как Тревис.
Я монстр, Бельтан. Я тот, кому суждено разрушить Зею. Об этом сказал дракон Сфитризир. Грейс говорит, что и колдуньи в это верят.
Тревис направился к Бельтану, но вдруг тихий голос зазвучал позади него:
— Ты ведь можешь видеть его тень. Тревис обернулся и уставился на Грейс. — Что?
Она не смотрела на него, ее взгляд был устремлен на большого рыцаря.
— Я впервые увидела ее по дороге в Спардис и потом снова, когда я связала наши нити воедино. У него тоже есть тень, так же, как и у меня. Как и у всех нас.
Он вопросительно посмотрел на нее.
— Сегодня утром, когда мы шли в город, я использовала Дар, чтобы посмотреть на твою нить, Тревис. На твою и на нити остальных. Даже Мелии и Фолкена. У нас у всех есть тени.
Тревис понял. У всех есть духи, которые преследуют их. Он вздохнул.
Я люблю тебя, Элис.
На мгновение он как будто снова очутился там, в безмолвном доме в Иллинойсе, где умерла его сестра. Потом взор его прояснился, и он увидел, что Грейс смотрит на него.
— Ты любишь его? — спросила Грейс.
Вопрос был прямым, как будто врач спрашивал его, где болит.
— Да, — сказал Тревис и удивился уверенности в своем тоне. — Я ничего никогда не знал толком в этой жизни, Грейс. Частенько я не могу отличить, что хорошо, а что плохо. Но я люблю Бельтана. Это единственное, в чем я уверен.
Взгляд Грейс пронизывал его.
— Тогда почему ты сейчас не с ним?
Тревис не смог ничего сказать. Теперь, как и прошлой ночью, что-то удерживало его. Но что?
— Вани, — подсказала Грейс.
И только в эту секунду Тревис осознал, что смотрит не на Бельтана, а на девушку. Как будто почувствовав его внимание, она подняла на него золотые глаза. И снова опустила их.
— Что происходит, Грейс? — только и смог произнести Тревис.
— Я не знаю. Я думаю, наверное… — Грейс вздохнула. — Еще в гостиничном номере в Денвере Вани спрашивала меня о тебе и Бельтане. Она спрашивала, любишь ли ты его. Когда я ответила, что да, она, как мне показалось… чуть не заплакала.
Осознание ситуации захватило Тревиса, ему стало плохо.
— Вчера вечером, когда Сарет рассказывал об их друге, Ксемете, было очевидно, что Ксемет любил ее. Но Вани упомянула карты, что-то, что она увидела в них.
— Морндари верят в судьбу, Тревис. Возможно, карты открыли ей, кого она должна полюбить, и, возможно, это был не Ксемет, возможно, это…
Нет, он не хотел слышать. Бельтан любит его, и он любит рыцаря. Это единственная уверенность за всю бестолковую жизнь, и он не откажется от этого чувства. Но Грейс закончила:
— Она любит тебя, Тревис.
Церемония подготовки завершилась, Вани выпрямилась. Голубоватый дым ладана вился вокруг нее призрачными струями.
— Ты готов, Тревис?
Он взглянул на Грейс, но времени для слов не оставалось. Может быть, к лучшему. Проще уйти вниз, под город и встретить демона — от одного чудовища к другому. Лучше так, чем выбирать между двумя людьми, которых он не достоин.
Тревис подошел к артефакту. Нащупал у себя в кармане гладкую поверхность Синфатизара. Несмотря на смертельную тоску, смог улыбнуться. Жив он или мертв, по крайней мере он старался сделать что-то доброе. Может быть, зачтется.
— Готов, как всегда.
Мелия встала на цыпочки, поцеловала его.
— Будь осторожен, дорогой.
Эйрин растерянно оглядела собравшихся:
— Он не может идти один. Мы должны проследить… то есть кто-то должен пойти с ним.
Лирит резко взглянула на девушку.
— Я пойду с ним, — сказал Сарет. — Я единственный из вас уже бывал в пещере демона. Значит, я должен открыть Врата.
Грейс подошла к Тревису.
— Ты знаешь, мы через многое прошли вместе, Тревис. Пойдем вместе до конца.
Ее слова пронзили его сердце. Это неразумно. Слишком опасно, они могут не вернуться. А она королева. Невозможно позволить ей идти. Но, опять же, она королева, а кто он, чтобы противоречить ей?
— О Грейс, — только и сказал Тревис.
— Путешествие вниз тяжело и опасно, — проговорил Дарж. — Полагаю, у вас мало шансов вернуться. Но вы не сможете сказать, что это произошло оттого, что у вас не было с собой меча. — И рыцарь тоже подошел к артефакту.
— Ну что ж, — решительно сказала Лирит, — там, где трое мужчин, должны быть хотя бы две женщины. — Она бросила взгляд на Эйрин и подошла к Сарету.
Фолкен рассвирепел:
— Что, все собираются идти под город?
— Нет, — сказала Мелия. — Только те, кто должен, я полагаю. Если же Бельтан и Вани будут так любезны и останутся с нами, мы вместе отразим атаки магов, которые могут прорваться через солдат Эфезиана. А ты, Фолкен, присмотришь за леди Эйрин.
Бельтан был мрачен. Он сжал рукоять меча морнишей.
— Никакие чародеи не пройдут мимо меня, Мелия.
— Мимо нас, — поправила Вани.
Убийца смотрела на Бельтана. Рыцарь взглянул на нее и кивнул.
Тревис был в смятении. Никто из них не должен идти, это его участь.
— Благодарю, — сказал он. Слово совершенно не соответствовало ситуации, но больше он ничего не смог сказать.
Эйрин задрожала.
— Что-то приближается. Их там много, я чувствую.
— Скирати, — промолвила Вани.
Бельтан достал свой меч, а Фолкен пододвинулся к Эйрин.
— Маги поверили слухам, — сказала Мелия. — Нужно торопиться.
Сарет опустился на колени, прикоснулся к маленькой каменной призме и повернул ее так, что грани совпали с гранями артефакта. Послышался щелчок, воздух раздвинулся, и появился неровный овал темноты, окаймленный голубым свечением.
Тревис почувствовал, как кто-то схватил его за руку. Грейс. Она отвела его немного назад. Дарж и Лирит подошли ближе.
— Не думайте ни о чем, когда будем проходить, — сказал Сарет. — Вы должны дать мне представить пещеру. И, что бы ни случилось, держитесь вместе. Понятно?
Они кивнули.
— Пусть боги идут с вами, дорогие мои, — сказала Мелия. Тревис последний раз взглянул на Вани и Бельтана, но ни один из них не смотрел на него. О Господи, что за мука!
— Пора! — скомандовал Сарет.
Плотным клубком Тревис, Грейс, Лирит и Дарж последовали за морнишем в потрескивающий овал Врат.
77
Был ли брат Сай родственником кого-либо из этих правителей? Тревис не знал. Но половинки монеты были несколько похожи на артефакт, хотя им не требовалось крови.
Тревис вздохнул. Сейчас невозможно ответить на его вопросы. Но если ему снова выпадет шанс поговорить с братом Саем, он непременно получит ответы. Тревис осторожно сунул монету обратно в карман.
— Хорошо, Мелия, — сказал Фолкен, видимо, продолжая начатый спор. — Мы здесь. И три роты таррасских солдат окружают Этерион. Что теперь?
Мелия все еще была бледна. Однако лицо ее выражало решительность, и в глазах сверкал гнев.
— Сарет сказал, что Тревис проберется в подземелье под городом, а мы должны отвлечь скирати, чтобы они не встретили его там. Отвлечь магов, вот чем я намерена заняться.
— Каким образом ты собираешься это сделать?
— Увидишь.
Богиня распростерла руки, закрыла глаза и запрокинула голову назад.
— Манду, мой дражайший брат, ты здесь?
Слова Мелии рассеялись в туманном воздухе, и тишина наполнила Этерион. Тревис уже начал думать, что вопрос Мелии прозвучал напрасно, как вдруг зазвучал голос. Он шел из ниоткуда: глубокий и сильный, однако странно нерешительный, как будто тот, кто говорил, не был искусен в речах.
— Я… здесь… дорогая сестра.
Странное спокойствие охватило Тревиса. Он знал, что предстоит спуститься под город, сковать демона, тем не менее его наполнял покой.
Эйрин вздохнула, ее взгляд потеплел.
— Манду.
— Кто такой Манду? — тихо спросил Тревис.
— Вечноугасаюший Бог.
Казалось, что Эйрин хотела сказать больше, но только снова вздохнула.
Мелия выступила вперед:
— О Манду. Так радостно видеть тебя снова. Мы непозволительно давно не виделись.
— И мне… дорогая сестра.
Воздух заволновался, и появился старик в белом балахоне.
— Я наблюдаю… за ними. Как ты просила… дорогая сестра.
Тревис тихо охнул. Старик был прекрасен. Его морщинистая кожа, тонкая, как шелк, сияла, будто под нею был свет. Тонкие седые волосы окаймляли голову, а золотые глаза были полны доброй мудрости. Фигура старого бога мерцала, стано-. вясь то прозрачной, то непроницаемой.
— Я благодарю тебя, Мянду, — сказала Мелия. — Им нужен пастырь. Боюсь, заблудших овец прибавилось.
— Да… дорогая. Мисар закончил свой круг. Но не бойся… милая Мелиндора. Я присмотрю и за стадом Мисара тоже. Я сам почти готов… завершить еще один круг. Однако я останусь… хотя бы на некоторое время. Возможно, я слишком далеко зашел… в своем совершенстве. Остановиться на некоторое время полезно для меня. Мелия вся светилась:
— О Манду, я так рада слышать это. Нам всем будет легче от твоего присутствия, особенно в эти темные времена. Ты смог сделать то, о чем я просила?
— Смог. Теперь даже последователи Геба… говорят так, как ты указала.
— Замечательно!
— Теперь я пойду… отдохну. Боюсь, я не привык… быть реальным.
— Спасибо, мой дорогой брат, — сказала Мелия тихо. — Когда все будет сделано, я снова поговорю с тобой.
Сияющая аура вокруг старика вспыхнула так ярко, что Тревису пришлось зажмуриться. Когда он снова открыл глаза, старика не было, и Мелия уже шла к ним.
Лирит приветствовала ее:
— Мне казалось, ты говорила, будто Манду предпочитает оставаться в стороне от дел других богов.
— Обычно он не вмешивается. Но последние события затронули и его. Он согласился помочь тем, кто потерял своих богов. По крайней мере до тех пор, пока не появятся новые боги и не займут места Ондо, Геба, Сифа и Мисара.
Бельтан почесал свою редеющую светлую шевелюру.
— Прости, Мелия, я не понимаю. Боги были рядом с нами веками. Как теперь неожиданно могут появиться новые и занять места тех, что были убиты?
— Даже я не знаю, дорогой, — сказала Мелия. — Поэтому культы называются тайным волшебством.
— Тира, — тихо сказала Грейс. — Она стала богиней. Мы видели, как она вознеслась на небо. Пойдут ли за ней те, кто потерял своих богов?
Мелия задумалась.
— Со временем, наверное. Пока Тира еще только ребенок. Возможно, пройдет много времени, прежде чем мы сможем понять ее предназначение.
— О чем говорил Манду? — спросил Фолкен. — Он что-то упомянул о разговорах последователей Геба.
Мелия пригладила свои иссиня-черные волосы.
— Да, Манду говорил с нищими и ворами Тарраса. Они распространяют слухи по городу.
— Слухи, которые рассказывают о реликвии древнего юга. О реликвии, которая и сейчас якобы содержится императором в Этерионе.
Сарет широко раскрыл глаза:
— Скарабей! Ты пытаешься убедить скирати, что каким-то образом император получил скарабея и охраняет его в Этерионе. Поэтому ты призвала всех солдат.
Мелия улыбнулась:
— Думаешь, получится, Сарет?
Морниш почесал бороду, и улыбка скользнула по его лицу.
— Жажда скирати получить скарабея не имеет границ. Они не смогут удержаться, если поверят, что в слухах есть доля правды. Они придут.
Тревис собрал всю силу воли.
— И это даст мне необходимое время, чтобы спуститься под город и…
И что? Он действительно не знал, поэтому ничего больше не сказал. Время пришло. Если план Мелии удался, скирати могут появиться в Этерионе в любой момент. Вани достала из кисета обсидиановый артефакт и установила его в центре балкона.
Сарет передал Вани свечи и небольшой мешочек с травами. Они собирались произвести очистительное заклинание. Две минуты, может быть, три — все, что оставалось у Тревиса, пока он не спустился под город. Когда Сарет столкнулся с демоном, он потерял своего лучшего друга и ногу. Что потеряет Тревис?
Возможно, все. Что все?
Его взгляд остановился на высокой мощной фигуре. Белокурый рыцарь смотрел в пространство над Этерионом, огромные руки ухватились за каменные перила. Рыцарь выглядел здоровым и сильным. Все равно что-то довлело над ним, замутнив его душу, и снова Тревис задумался над тем, что «Дюратек» сделал с Бельтаном.
— Они старались сделать из меня убийцу, — говорил Бельтан. — Я полагаю, они не знали, что я уже был таким.
Имело ли это отношение к преступлению, о котором Бельтан говорил вчера вечером? Нельзя верить некроманту, что бы он ни говорил. Бельтан хороший, добрый и смелый, у него нет склонности к разрушению. Он не такой, как Тревис.
Я монстр, Бельтан. Я тот, кому суждено разрушить Зею. Об этом сказал дракон Сфитризир. Грейс говорит, что и колдуньи в это верят.
Тревис направился к Бельтану, но вдруг тихий голос зазвучал позади него:
— Ты ведь можешь видеть его тень. Тревис обернулся и уставился на Грейс. — Что?
Она не смотрела на него, ее взгляд был устремлен на большого рыцаря.
— Я впервые увидела ее по дороге в Спардис и потом снова, когда я связала наши нити воедино. У него тоже есть тень, так же, как и у меня. Как и у всех нас.
Он вопросительно посмотрел на нее.
— Сегодня утром, когда мы шли в город, я использовала Дар, чтобы посмотреть на твою нить, Тревис. На твою и на нити остальных. Даже Мелии и Фолкена. У нас у всех есть тени.
Тревис понял. У всех есть духи, которые преследуют их. Он вздохнул.
Я люблю тебя, Элис.
На мгновение он как будто снова очутился там, в безмолвном доме в Иллинойсе, где умерла его сестра. Потом взор его прояснился, и он увидел, что Грейс смотрит на него.
— Ты любишь его? — спросила Грейс.
Вопрос был прямым, как будто врач спрашивал его, где болит.
— Да, — сказал Тревис и удивился уверенности в своем тоне. — Я ничего никогда не знал толком в этой жизни, Грейс. Частенько я не могу отличить, что хорошо, а что плохо. Но я люблю Бельтана. Это единственное, в чем я уверен.
Взгляд Грейс пронизывал его.
— Тогда почему ты сейчас не с ним?
Тревис не смог ничего сказать. Теперь, как и прошлой ночью, что-то удерживало его. Но что?
— Вани, — подсказала Грейс.
И только в эту секунду Тревис осознал, что смотрит не на Бельтана, а на девушку. Как будто почувствовав его внимание, она подняла на него золотые глаза. И снова опустила их.
— Что происходит, Грейс? — только и смог произнести Тревис.
— Я не знаю. Я думаю, наверное… — Грейс вздохнула. — Еще в гостиничном номере в Денвере Вани спрашивала меня о тебе и Бельтане. Она спрашивала, любишь ли ты его. Когда я ответила, что да, она, как мне показалось… чуть не заплакала.
Осознание ситуации захватило Тревиса, ему стало плохо.
— Вчера вечером, когда Сарет рассказывал об их друге, Ксемете, было очевидно, что Ксемет любил ее. Но Вани упомянула карты, что-то, что она увидела в них.
— Морндари верят в судьбу, Тревис. Возможно, карты открыли ей, кого она должна полюбить, и, возможно, это был не Ксемет, возможно, это…
Нет, он не хотел слышать. Бельтан любит его, и он любит рыцаря. Это единственная уверенность за всю бестолковую жизнь, и он не откажется от этого чувства. Но Грейс закончила:
— Она любит тебя, Тревис.
Церемония подготовки завершилась, Вани выпрямилась. Голубоватый дым ладана вился вокруг нее призрачными струями.
— Ты готов, Тревис?
Он взглянул на Грейс, но времени для слов не оставалось. Может быть, к лучшему. Проще уйти вниз, под город и встретить демона — от одного чудовища к другому. Лучше так, чем выбирать между двумя людьми, которых он не достоин.
Тревис подошел к артефакту. Нащупал у себя в кармане гладкую поверхность Синфатизара. Несмотря на смертельную тоску, смог улыбнуться. Жив он или мертв, по крайней мере он старался сделать что-то доброе. Может быть, зачтется.
— Готов, как всегда.
Мелия встала на цыпочки, поцеловала его.
— Будь осторожен, дорогой.
Эйрин растерянно оглядела собравшихся:
— Он не может идти один. Мы должны проследить… то есть кто-то должен пойти с ним.
Лирит резко взглянула на девушку.
— Я пойду с ним, — сказал Сарет. — Я единственный из вас уже бывал в пещере демона. Значит, я должен открыть Врата.
Грейс подошла к Тревису.
— Ты знаешь, мы через многое прошли вместе, Тревис. Пойдем вместе до конца.
Ее слова пронзили его сердце. Это неразумно. Слишком опасно, они могут не вернуться. А она королева. Невозможно позволить ей идти. Но, опять же, она королева, а кто он, чтобы противоречить ей?
— О Грейс, — только и сказал Тревис.
— Путешествие вниз тяжело и опасно, — проговорил Дарж. — Полагаю, у вас мало шансов вернуться. Но вы не сможете сказать, что это произошло оттого, что у вас не было с собой меча. — И рыцарь тоже подошел к артефакту.
— Ну что ж, — решительно сказала Лирит, — там, где трое мужчин, должны быть хотя бы две женщины. — Она бросила взгляд на Эйрин и подошла к Сарету.
Фолкен рассвирепел:
— Что, все собираются идти под город?
— Нет, — сказала Мелия. — Только те, кто должен, я полагаю. Если же Бельтан и Вани будут так любезны и останутся с нами, мы вместе отразим атаки магов, которые могут прорваться через солдат Эфезиана. А ты, Фолкен, присмотришь за леди Эйрин.
Бельтан был мрачен. Он сжал рукоять меча морнишей.
— Никакие чародеи не пройдут мимо меня, Мелия.
— Мимо нас, — поправила Вани.
Убийца смотрела на Бельтана. Рыцарь взглянул на нее и кивнул.
Тревис был в смятении. Никто из них не должен идти, это его участь.
— Благодарю, — сказал он. Слово совершенно не соответствовало ситуации, но больше он ничего не смог сказать.
Эйрин задрожала.
— Что-то приближается. Их там много, я чувствую.
— Скирати, — промолвила Вани.
Бельтан достал свой меч, а Фолкен пододвинулся к Эйрин.
— Маги поверили слухам, — сказала Мелия. — Нужно торопиться.
Сарет опустился на колени, прикоснулся к маленькой каменной призме и повернул ее так, что грани совпали с гранями артефакта. Послышался щелчок, воздух раздвинулся, и появился неровный овал темноты, окаймленный голубым свечением.
Тревис почувствовал, как кто-то схватил его за руку. Грейс. Она отвела его немного назад. Дарж и Лирит подошли ближе.
— Не думайте ни о чем, когда будем проходить, — сказал Сарет. — Вы должны дать мне представить пещеру. И, что бы ни случилось, держитесь вместе. Понятно?
Они кивнули.
— Пусть боги идут с вами, дорогие мои, — сказала Мелия. Тревис последний раз взглянул на Вани и Бельтана, но ни один из них не смотрел на него. О Господи, что за мука!
— Пора! — скомандовал Сарет.
Плотным клубком Тревис, Грейс, Лирит и Дарж последовали за морнишем в потрескивающий овал Врат.
77
Под Таррасом было жарко.
Душный воздух тоннеля окутывал Тревиса, как черное одеяло, не давая дышать. Сарет держал маленький фонарь, прикрывая его свет щитом. Тревису было несложно идти по извилистому коридору — несмотря на темноту, его новые глаза различали гладкие волнистые стены и пол. Однако Грейс, Лирит и Дарж постоянно спотыкались и слепо ощупывали пространство впереди себя.
— Далеко еще? — прошептал Тревис Сарету.
Морниш не произнес ни слова с того момента, как мерцающие Врата исчезли. Насколько Тревис мог понять, они постоянно двигались вниз.
— Я направил Врата так, чтобы они доставили нас прямо к пещере, — сказал Сарет едва слышно. — Видимо, мы чуть дальше, чем я предполагал. Скоро придем.
— Такое ощущение, что весь мир давит своим весом на это место, — пробормотал Тревис на ухо Грейс.
— Нет, только один город.
Сарет остановился. Тоннель снова разветвлялся на два совершенно одинаковых прохода.
У Тревиса началась паника. Единственный способ выбраться на поверхность — это найти пещеру и потом тот выход из нее, по которому однажды спасся Сарет. У Сарета все еще есть артефакт, но он пуст, кровь эльфа израсходована. Если они не найдут верный путь, то останутся в этой западне навсегда. Хотя нет, не так. Рано или поздно их найдут скирати. Если еще раньше демон не поглотит их и весь город.
— Сюда, — решил Сарет и пошел по левому проходу. Остальные последовали за ним. Тревис шел и думал, как эти тоннели образовались. Не водой. Хотя стены были гладкими, но то здесь, то там из них торчали острые камни. В конце концов они напомнили Тревису кровеносную систему огромного тела.
Сарет поднял руку.
— Я узнаю это место, — прошептал морниш. — Мы рядом.
— Но я чувствую только пустоту впереди, — сказала Лирит, слегка прижав пальцы к вискам.
— Неужели, миледи? — пробурчал Дарж. — А я думаю, что за всю свою жизнь не нюхал воздуха, столь насыщенного опасностью.
— Пустота, это и есть демон, бешала, — прошептал Сарет. — Возможно, это ты и ощущаешь.
— Нет. Впереди что-то есть, — тихо сказала Грейс. — Но сложно понять — как тень на черном. — Она выдохнула. — Теперь оно пропало.
Тревис нащупал в кармане твердый шар Синфатизара.
— Дальше я пойду один. Вы оставайтесь здесь. Лирит запротестовала:
— Но свет…
— Мне не нужен свет, — оборвал ее Тревис и начал спускаться по тоннелю.
Страх возрастал в нем с каждым шагом.
Это глупо, Тревис. Более чем глупо. Сарет сказал, что демоны могут поглощать целые города. Они превратили всю южную часть континента в пустыню. С чего ты взял, что сможешь остановить его?
Он не мог, но мог Синфатизар. А еще потому, что Джек Грейстоун сделал его Разбивателем Рун, и теперь Тревис единственный, кто мог прикоснуться к имсари и остаться в живых. Поэтому эльф и передал камень ему.
Сумеречный Камень сделает всю работу, Тревис. Ты просто мальчик на посылках. Это не такой уж большой труд, ты справишься.
Они прошли совсем немного, когда Тревис заметил легкий свет, словно пятнистое лиловое свечение, обычно заметное после того, как взглянешь на яркий свет. Позади Сарет задул пламя фонаря, и Тревис понял, что не он один видит свет. С каждым шагом лиловое свечение становилось ярче, пульсируя в воздухе.
Тревис ощутил его раньше, чем увидел. Дуновение чуть более прохладного воздуха коснулось его лица, и легкое эхо шагов уже больше не возвращалось так быстро. Впереди простиралось пустое пространство. Огромное пространство. Лиловый свет теперь испещрял темноту подобно оспинам. Резкий запах пропитывал воздух. Стены по обеим сторонам обвалились. Если бы не сверхчувствительные глаза, он никогда не увидел бы края обрыва. Как бы то ни было, правый ботинок Тревиса скользнул с края пропасти. Он чуть не упал, но сильные руки удержали его за плечо. Дарж.
— Я считал, что ты должен был остаться там, — прошептал Тревис.
— Как пожелаешь, Тревис. Я вытащу тебя из пропасти и вернусь назад.
Тревис поморщился.
— В этом нет необходимости. И спасибо.
Остальные тоже подошли ближе, и распростертые руки Даржа оградили их от падения в бездну. Они стояли на плоской каменной плите, нависавшей над пустотой. Посередине плиты находился цилиндр из темного камня, четырех футов высотой и настолько широкий, что Тревис с трудом мог бы обхватить его. Он походил на пьедестал.
Лиловый свет мерцал во всех направлениях, подобно зарнице, и поэтому было невозможно оценить размер пещеры. Она огромная, это все, что мог сказать Тревис, такая огромная, что он удивился, как весь город еще не провалился в нее.
Сарет тихо присвистнул:
— Она выросла. Когда я был здесь в прошлый раз, пещера была вполовину меньше.
— Демон. — Лирит сказала это тихо, но эхо ее слов все еще отдавалось под сводами. — Где он, Сарет?
— Разве не должен он от голода напасть на нас? — спросил Дарж.
Он держал свой большой меч наготове, как будто массивное лезвие могло повредить существу, у которого даже нет тела.
— Не знаю, — выдохнул Сарет. — Демон…
— Его нет, — просто сказала Грейс. Остальные обернулись к ней.
— То есть как — нет? — спросил Тревис. Она протянула руки.
— Его нет. Нити Паутины жизни переплетены, как ты и говорила, Лирит. И некоторые из них наполовину… съедены. Но существа, которое сделало это, больше нет здесь. В этом я уверена.
— Мы слышали, как дрожала земля, — сказал Дарж. — Могло ли это быть следствием бегства демона?
Сарет сжал руки в кулаки.
— Нет. Это невозможно. Если бы демон в тот момент уходил, без сомнения, мы бы знали об этом.
— Возможно, он просто вырвался, — сказал Тревис. — Всего несколько минут назад. После того, как мы прошли Врата.
Дарж нахмурился:
— Очевидно, мы почувствовали бы большее дрожание в тоннелях, если бы это был демон. Логика подсказывает, что демон не мог выбраться отсюда недавно. А значит, он должен все еще быть здесь.
— Только его нет, — сказала Грейс. Лирит скрестила руки.
— Один из вас точно ошибается. Демон не может быть и не быть здесь одновременно.
Мозг Тревиса бешено работал.
Время.
Потом озарение.
— Время! — воскликнул он, и эхо загрохотало по всему подземелью. — Вот оно, Лирит.
Сарет посмотрел на него:
— О чем ты говоришь?
Мысли носились в разуме Тревиса так быстро, что было сложно остановить одну из них.
— Вчера вечером ты говорила об этом, Лирит. И мы видели это, когда шли по городу сегодня утром. Люди и боги теряются в мечтах о прошлом. Это демон — он разрушает течение времени здесь, в Таррасе, сначала для богов города, а потом и для простых жителей.
Лирит кивнула.
— Демон не только поглощает нити Паутины жизни. Он спутывает нити полотна времени.
Глаза Грейс засветились. Она повернулась к Сарету:
— Вани говорила, что морндари не имеют физического тела. Это так?
— Так.
— Тревис, — продолжала она, — ты знаешь что-нибудь о теории относительности?
— Доктор у нас ты, Грейс.
— Да, но, к сожалению, не доктор технических наук. Однако судя по тому немногому, что мне известно, относительность говорит о том, что время, материя и пространство связаны. Если у чего-то нет тела, нет массы, оно может двигаться со скоростью света. И такое движение способно влиять на течение времени.
Худое лицо Сарета было угрюмым.
— Я не буду притворяться, что понимаю, о чем ты говоришь, Грейс, но если у морндари нет тел, то у демонов они есть. Они — морндари, одаренные телами магами Амуна.
— Все верно, — сказала Грейс, закусив губу.
— Об Эйнштейне поболтаем позже, Грейс. Демона больше нет здесь. Нужно найти проход, по которому вышел Сарет, и самим выбираться отсюда.
— Дайте мне минуту, — сказал Сарет, подходя к краю пропасти. — Даже внешне здесь все изменилось со времени моего прошлого похода. Надо подумать.
Дарж сжал меч.
— Я бы посоветовал быстрее принимать решения. Нельзя ожидать, что скирати будут долго верить уловкам леди Мелии. И разве у магов нет реликвии, с помощью которой они могли бы транспортироваться сюда?
Сарет молча всматривался в темноту.
— Тебе нужен свет, — сказала Лирит.
Она сплела пальцы и подняла вверх светящийся шар зеленоватого цвета. Темнота отступила на шаг. Лоб Грейс покрылся морщинками, когда она повторила движения Лирит. Появился еще один комочек зеленого света, но теперь в руке Грейс. Однако темнота все еще плотно обступала их.
— Лир, — прошептал Тревис, и серебристый рунный свет присоединился к светлячкам ведьм.
Темнота отступила еще на шаг.
Сарет продолжил тщательный осмотр. Грейс, Лирит и Дарж двигались за ним. Тревис тоже было двинулся следом, но что-то отвлекло его внимание: паучьи очертания в мерцающем зелено-серебряном свете. Он направился к круглому пьедесталу, который заметил ранее.
Нет, не пьедестал, Тревис. Алтарь.
Он опустился на колени и вздрогнул. Протянул руку, поколебался мгновение и потом прикоснулся к вырезанным на гладком черном камне символам, которые мерцали в волшебном свете.
— Вот, — сказал он тихо, но слова разнеслись эхом. — Думаю, вам надо взглянуть…
Через мгновение все были там. К тому времени Тревис уже распознал цель знаков. Это не были руны или другие письменные знаки, а довольно острые квадратные пиктограммы: рисунки, которые можно читать, не зная языков.
— Это рассказ, — сказал он.
Лирит опустилась на колени рядом с ним.
— Рассказ о чем?
— О маге, — проговорил Сарет, его глаза светились в волшебном свете. — Посмотри, вот он.
Сарет указал на худощавую фигуру. Человек сжимал в одной руке предмет весьма вычурной формы, а из другой выходила череда маленьких точек.
— Но что он делает? — спросил Дарж, бледное освещение подчеркивало морщины на его лице.
Грейс прикоснулась к алтарю.
— Он связывает демона.
Все вместе, пиктограмма за пиктограммой, они восстановили историю. Маг пролил свою кровь, притянув существо, которое было представлено только как точечка, окруженная концентрическими линиями энергии. Демон. Неровные очертания походили на холм, который мог быть только холмом Тарраса. Маг сотворил впадину в холме и с помощью еще одной порции своей крови заманил туда демона.
— Это была не только его кровь, — сказала Лирит, указывая на одну из пиктограмм.
В руке мага была точка, от которой отходили восемь тонких линий.
Быстро они дочитали историю до конца. При помощи скарабея маг заманил демона в пещеру в скале и затем наложил очень сильное заклятие. Последняя пиктограмма показывала, как из тела мага посыпался дождь искр, а круг демона сжался.
— Все? — сказал Дарж, хмурясь. — Но у меня такое ощущение, что история не закончена.
— Похоже, мы не можем видеть всего, — сказал Тревис. — Посмотрите, вот краешек еще одной пиктограммы; ее основная часть стерта.
Потом он понял. С одной стороны камень алтаря был разбитым и неровным, как и все стены здесь. Какая-то сила, что пробила эти тоннели, расколола камень алтаря и уничтожила часть рисунка. Однако Тревису казалось, что он может различить последние символы: маг со всей своей оставшейся силой рисует здесь свое повествование. Они поднялись, обступив алтарь.
— Итак, это был Скарабей Ору, — задумчиво произнес Сарет. — Так маг запер здесь демона. Он использовал драгоценность как скрепляющий центр и пожертвовал свою кровь, чтобы сковать заклятие. Полагаю, мы никогда не узнаем его имени, но он, должно быть, был одним из сильнейших — возможно, один из магов, которые создали демонов прежде, чем осознали свою ошибку.
Тревис почувствовал боль в груди. Маг принес себя в жертву, чтобы обратить свое же волшебство вспять и спасти мир. Он сжал правую руку в кулак.
— Сарет, — проговорил Дарж, — ты говоришь, скарабей не был поглощен волшебством мага, но скорее стал его центром.
— Правильно.
— Тогда, я думаю, тебе стоит взглянуть на это.
Рыцарь смахнул пыль с вершины алтаря. С одной стороны камень был оплавлен и деформирован, но с другой оказался совершенно неповрежденным. На этой стороне, прямо на поверхности камня имелось небольшое круглое углубление.
— Выглядит так, будто что-то должно подходить сюда по размеру, — сказала Грейс.
Тревис шумно сглотнул. Он тщательнее отер пыль и открыл восемь желобков, отходящих от круглого углубления.
— Нечто с восемью ногами…
Они смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами, мерцавшими в серебряно-зеленоватом свете. Чуть слышный звук пронесся в воздухе, как будто маленький камушек зашелестел, прежде чем упасть в бездну.
Душный воздух тоннеля окутывал Тревиса, как черное одеяло, не давая дышать. Сарет держал маленький фонарь, прикрывая его свет щитом. Тревису было несложно идти по извилистому коридору — несмотря на темноту, его новые глаза различали гладкие волнистые стены и пол. Однако Грейс, Лирит и Дарж постоянно спотыкались и слепо ощупывали пространство впереди себя.
— Далеко еще? — прошептал Тревис Сарету.
Морниш не произнес ни слова с того момента, как мерцающие Врата исчезли. Насколько Тревис мог понять, они постоянно двигались вниз.
— Я направил Врата так, чтобы они доставили нас прямо к пещере, — сказал Сарет едва слышно. — Видимо, мы чуть дальше, чем я предполагал. Скоро придем.
— Такое ощущение, что весь мир давит своим весом на это место, — пробормотал Тревис на ухо Грейс.
— Нет, только один город.
Сарет остановился. Тоннель снова разветвлялся на два совершенно одинаковых прохода.
У Тревиса началась паника. Единственный способ выбраться на поверхность — это найти пещеру и потом тот выход из нее, по которому однажды спасся Сарет. У Сарета все еще есть артефакт, но он пуст, кровь эльфа израсходована. Если они не найдут верный путь, то останутся в этой западне навсегда. Хотя нет, не так. Рано или поздно их найдут скирати. Если еще раньше демон не поглотит их и весь город.
— Сюда, — решил Сарет и пошел по левому проходу. Остальные последовали за ним. Тревис шел и думал, как эти тоннели образовались. Не водой. Хотя стены были гладкими, но то здесь, то там из них торчали острые камни. В конце концов они напомнили Тревису кровеносную систему огромного тела.
Сарет поднял руку.
— Я узнаю это место, — прошептал морниш. — Мы рядом.
— Но я чувствую только пустоту впереди, — сказала Лирит, слегка прижав пальцы к вискам.
— Неужели, миледи? — пробурчал Дарж. — А я думаю, что за всю свою жизнь не нюхал воздуха, столь насыщенного опасностью.
— Пустота, это и есть демон, бешала, — прошептал Сарет. — Возможно, это ты и ощущаешь.
— Нет. Впереди что-то есть, — тихо сказала Грейс. — Но сложно понять — как тень на черном. — Она выдохнула. — Теперь оно пропало.
Тревис нащупал в кармане твердый шар Синфатизара.
— Дальше я пойду один. Вы оставайтесь здесь. Лирит запротестовала:
— Но свет…
— Мне не нужен свет, — оборвал ее Тревис и начал спускаться по тоннелю.
Страх возрастал в нем с каждым шагом.
Это глупо, Тревис. Более чем глупо. Сарет сказал, что демоны могут поглощать целые города. Они превратили всю южную часть континента в пустыню. С чего ты взял, что сможешь остановить его?
Он не мог, но мог Синфатизар. А еще потому, что Джек Грейстоун сделал его Разбивателем Рун, и теперь Тревис единственный, кто мог прикоснуться к имсари и остаться в живых. Поэтому эльф и передал камень ему.
Сумеречный Камень сделает всю работу, Тревис. Ты просто мальчик на посылках. Это не такой уж большой труд, ты справишься.
Они прошли совсем немного, когда Тревис заметил легкий свет, словно пятнистое лиловое свечение, обычно заметное после того, как взглянешь на яркий свет. Позади Сарет задул пламя фонаря, и Тревис понял, что не он один видит свет. С каждым шагом лиловое свечение становилось ярче, пульсируя в воздухе.
Тревис ощутил его раньше, чем увидел. Дуновение чуть более прохладного воздуха коснулось его лица, и легкое эхо шагов уже больше не возвращалось так быстро. Впереди простиралось пустое пространство. Огромное пространство. Лиловый свет теперь испещрял темноту подобно оспинам. Резкий запах пропитывал воздух. Стены по обеим сторонам обвалились. Если бы не сверхчувствительные глаза, он никогда не увидел бы края обрыва. Как бы то ни было, правый ботинок Тревиса скользнул с края пропасти. Он чуть не упал, но сильные руки удержали его за плечо. Дарж.
— Я считал, что ты должен был остаться там, — прошептал Тревис.
— Как пожелаешь, Тревис. Я вытащу тебя из пропасти и вернусь назад.
Тревис поморщился.
— В этом нет необходимости. И спасибо.
Остальные тоже подошли ближе, и распростертые руки Даржа оградили их от падения в бездну. Они стояли на плоской каменной плите, нависавшей над пустотой. Посередине плиты находился цилиндр из темного камня, четырех футов высотой и настолько широкий, что Тревис с трудом мог бы обхватить его. Он походил на пьедестал.
Лиловый свет мерцал во всех направлениях, подобно зарнице, и поэтому было невозможно оценить размер пещеры. Она огромная, это все, что мог сказать Тревис, такая огромная, что он удивился, как весь город еще не провалился в нее.
Сарет тихо присвистнул:
— Она выросла. Когда я был здесь в прошлый раз, пещера была вполовину меньше.
— Демон. — Лирит сказала это тихо, но эхо ее слов все еще отдавалось под сводами. — Где он, Сарет?
— Разве не должен он от голода напасть на нас? — спросил Дарж.
Он держал свой большой меч наготове, как будто массивное лезвие могло повредить существу, у которого даже нет тела.
— Не знаю, — выдохнул Сарет. — Демон…
— Его нет, — просто сказала Грейс. Остальные обернулись к ней.
— То есть как — нет? — спросил Тревис. Она протянула руки.
— Его нет. Нити Паутины жизни переплетены, как ты и говорила, Лирит. И некоторые из них наполовину… съедены. Но существа, которое сделало это, больше нет здесь. В этом я уверена.
— Мы слышали, как дрожала земля, — сказал Дарж. — Могло ли это быть следствием бегства демона?
Сарет сжал руки в кулаки.
— Нет. Это невозможно. Если бы демон в тот момент уходил, без сомнения, мы бы знали об этом.
— Возможно, он просто вырвался, — сказал Тревис. — Всего несколько минут назад. После того, как мы прошли Врата.
Дарж нахмурился:
— Очевидно, мы почувствовали бы большее дрожание в тоннелях, если бы это был демон. Логика подсказывает, что демон не мог выбраться отсюда недавно. А значит, он должен все еще быть здесь.
— Только его нет, — сказала Грейс. Лирит скрестила руки.
— Один из вас точно ошибается. Демон не может быть и не быть здесь одновременно.
Мозг Тревиса бешено работал.
Время.
Потом озарение.
— Время! — воскликнул он, и эхо загрохотало по всему подземелью. — Вот оно, Лирит.
Сарет посмотрел на него:
— О чем ты говоришь?
Мысли носились в разуме Тревиса так быстро, что было сложно остановить одну из них.
— Вчера вечером ты говорила об этом, Лирит. И мы видели это, когда шли по городу сегодня утром. Люди и боги теряются в мечтах о прошлом. Это демон — он разрушает течение времени здесь, в Таррасе, сначала для богов города, а потом и для простых жителей.
Лирит кивнула.
— Демон не только поглощает нити Паутины жизни. Он спутывает нити полотна времени.
Глаза Грейс засветились. Она повернулась к Сарету:
— Вани говорила, что морндари не имеют физического тела. Это так?
— Так.
— Тревис, — продолжала она, — ты знаешь что-нибудь о теории относительности?
— Доктор у нас ты, Грейс.
— Да, но, к сожалению, не доктор технических наук. Однако судя по тому немногому, что мне известно, относительность говорит о том, что время, материя и пространство связаны. Если у чего-то нет тела, нет массы, оно может двигаться со скоростью света. И такое движение способно влиять на течение времени.
Худое лицо Сарета было угрюмым.
— Я не буду притворяться, что понимаю, о чем ты говоришь, Грейс, но если у морндари нет тел, то у демонов они есть. Они — морндари, одаренные телами магами Амуна.
— Все верно, — сказала Грейс, закусив губу.
— Об Эйнштейне поболтаем позже, Грейс. Демона больше нет здесь. Нужно найти проход, по которому вышел Сарет, и самим выбираться отсюда.
— Дайте мне минуту, — сказал Сарет, подходя к краю пропасти. — Даже внешне здесь все изменилось со времени моего прошлого похода. Надо подумать.
Дарж сжал меч.
— Я бы посоветовал быстрее принимать решения. Нельзя ожидать, что скирати будут долго верить уловкам леди Мелии. И разве у магов нет реликвии, с помощью которой они могли бы транспортироваться сюда?
Сарет молча всматривался в темноту.
— Тебе нужен свет, — сказала Лирит.
Она сплела пальцы и подняла вверх светящийся шар зеленоватого цвета. Темнота отступила на шаг. Лоб Грейс покрылся морщинками, когда она повторила движения Лирит. Появился еще один комочек зеленого света, но теперь в руке Грейс. Однако темнота все еще плотно обступала их.
— Лир, — прошептал Тревис, и серебристый рунный свет присоединился к светлячкам ведьм.
Темнота отступила еще на шаг.
Сарет продолжил тщательный осмотр. Грейс, Лирит и Дарж двигались за ним. Тревис тоже было двинулся следом, но что-то отвлекло его внимание: паучьи очертания в мерцающем зелено-серебряном свете. Он направился к круглому пьедесталу, который заметил ранее.
Нет, не пьедестал, Тревис. Алтарь.
Он опустился на колени и вздрогнул. Протянул руку, поколебался мгновение и потом прикоснулся к вырезанным на гладком черном камне символам, которые мерцали в волшебном свете.
— Вот, — сказал он тихо, но слова разнеслись эхом. — Думаю, вам надо взглянуть…
Через мгновение все были там. К тому времени Тревис уже распознал цель знаков. Это не были руны или другие письменные знаки, а довольно острые квадратные пиктограммы: рисунки, которые можно читать, не зная языков.
— Это рассказ, — сказал он.
Лирит опустилась на колени рядом с ним.
— Рассказ о чем?
— О маге, — проговорил Сарет, его глаза светились в волшебном свете. — Посмотри, вот он.
Сарет указал на худощавую фигуру. Человек сжимал в одной руке предмет весьма вычурной формы, а из другой выходила череда маленьких точек.
— Но что он делает? — спросил Дарж, бледное освещение подчеркивало морщины на его лице.
Грейс прикоснулась к алтарю.
— Он связывает демона.
Все вместе, пиктограмма за пиктограммой, они восстановили историю. Маг пролил свою кровь, притянув существо, которое было представлено только как точечка, окруженная концентрическими линиями энергии. Демон. Неровные очертания походили на холм, который мог быть только холмом Тарраса. Маг сотворил впадину в холме и с помощью еще одной порции своей крови заманил туда демона.
— Это была не только его кровь, — сказала Лирит, указывая на одну из пиктограмм.
В руке мага была точка, от которой отходили восемь тонких линий.
Быстро они дочитали историю до конца. При помощи скарабея маг заманил демона в пещеру в скале и затем наложил очень сильное заклятие. Последняя пиктограмма показывала, как из тела мага посыпался дождь искр, а круг демона сжался.
— Все? — сказал Дарж, хмурясь. — Но у меня такое ощущение, что история не закончена.
— Похоже, мы не можем видеть всего, — сказал Тревис. — Посмотрите, вот краешек еще одной пиктограммы; ее основная часть стерта.
Потом он понял. С одной стороны камень алтаря был разбитым и неровным, как и все стены здесь. Какая-то сила, что пробила эти тоннели, расколола камень алтаря и уничтожила часть рисунка. Однако Тревису казалось, что он может различить последние символы: маг со всей своей оставшейся силой рисует здесь свое повествование. Они поднялись, обступив алтарь.
— Итак, это был Скарабей Ору, — задумчиво произнес Сарет. — Так маг запер здесь демона. Он использовал драгоценность как скрепляющий центр и пожертвовал свою кровь, чтобы сковать заклятие. Полагаю, мы никогда не узнаем его имени, но он, должно быть, был одним из сильнейших — возможно, один из магов, которые создали демонов прежде, чем осознали свою ошибку.
Тревис почувствовал боль в груди. Маг принес себя в жертву, чтобы обратить свое же волшебство вспять и спасти мир. Он сжал правую руку в кулак.
— Сарет, — проговорил Дарж, — ты говоришь, скарабей не был поглощен волшебством мага, но скорее стал его центром.
— Правильно.
— Тогда, я думаю, тебе стоит взглянуть на это.
Рыцарь смахнул пыль с вершины алтаря. С одной стороны камень был оплавлен и деформирован, но с другой оказался совершенно неповрежденным. На этой стороне, прямо на поверхности камня имелось небольшое круглое углубление.
— Выглядит так, будто что-то должно подходить сюда по размеру, — сказала Грейс.
Тревис шумно сглотнул. Он тщательнее отер пыль и открыл восемь желобков, отходящих от круглого углубления.
— Нечто с восемью ногами…
Они смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами, мерцавшими в серебряно-зеленоватом свете. Чуть слышный звук пронесся в воздухе, как будто маленький камушек зашелестел, прежде чем упасть в бездну.