Страница:
Она смотрела на остальных широко открытыми глазами:
— Что произошло здесь?
— Группа магов прорвалась через солдат императора, — сказала Вани сквозь стиснутые зубы. — А это — один из них.
Она кивнула в сторону мага, который все еще держался за скамью позади Фолкена и Эйрин. Он смотрел испуганно, его маска разбилась, а без нее он был бессилен.
— Бельтан, Мелия и я сдерживали их, — продолжила Вани. — Но потом…
— Навалилась тень, — сказал Бельтан. — Тень, какой я раньше никогда не видел.
Грейс проследила за его взглядом. Ей стало дурно, когда она увидела их: фигуры в черных одеждах, золотые маски сияли. Она смогла насчитать по крайней мере пятерых. Колдуны парили в воздухе без движения. Были ли они во сне, парализованы? Мертвы?
Грейс увидела еще неподвижные фигуры среди хлама: темные, лохматые, искривленные. Горлеты. Среди обломков также были люди, таррасские солдаты. Они плыли в воздухе на спинах, с закрытыми глазами, как будто на поверхности моря.
Неумолимо они приближались к центру спирали в середине Этериона.
Наконец в ужасе Грейс поняла. С каждым оборотом все объекты приближались к тени в середине. А когда достигали ее, они… поглощались ею.
— Демон, — выдохнула она.
— Грейс, дорогая, — серьезно произнесла Мелия, — как ты оказалась здесь?
— Мы были…
— Тревис, — спросил Бельтан хрипло, — он в порядке? Как остальные?
Грейс пыталась перекричать ветер:
— С ними все в порядке. По крайней мере я так думаю. Я попала сюда через…
Новый прилив страха охватил ее. В хаосе своего появления она совсем забыла: где-то здесь должен быть Ксемет. Она вытянула шею, пытаясь разглядеть его.
Маг, державшийся за скамью, вскрикнул. Со стоном скамья сдвинулась со своего места. Маг снова вскрикнул. Его золотая маска закружилась в воздухе, потом ее движение замедлилось, когда она присоединилась к общему потоку к центру и забвению.
Со скрипом скамья оборвалась совсем. Руки мага сомкнулись на щиколотке Эйрин.
Молодая баронесса вскрикнула, она не смогла удержаться за скамейку.
— Нет! — закричала Грейс.
Фолкен был быстрее. Он протянул свою руку в черной перчатке и ухватил Эйрин за запястье левой руки. Молодая женщина резко повисла, а также и все еще державший ее за ногу маг. Он хватался за ногу, царапая ее, а Фолкен держал Эйрин только одной рукой, локоть другой его руки обвивал скамейку.
— Я не смогу удержать их! — прокричал бард.
Бельтан и Вани вдвоем пытались перебраться к соседней колонне, стараясь дотянуться до Фолкена и Эйрин, но Грейс понимала, что они ни за что не успеют. Оставался только один шанс.
Грейс зажмурила глаза.
Эйрин.
Пауза, потом дрожащий голос зазвучал в ее голове.
Грейс!
Эйрин, послушай меня.
Было сложно использовать Дар, сила демона стягивала нити Паутины.
Грейс, я не хочу падать.
Ты не упадешь. Наложи на него заклинание. Сделай это сейчас — заклинание боли.
Не могу. Я не могу удержать нити.
Я помогу тебе.
Ну же, давай, Эйрин.
В своем разуме Грейс протянула невидимые руки, ухватилась за извивающиеся нити и протянула их молодой женщине.
Сейчас!
Грейс почувствовала неуверенность, потом усилие воли, такое, что оно глубоко взволновало ее. Нити соединились в сияющее полотно.
— Мои глаза! — закричал маг. — Мои глаза!
Он отпустил ногу Эйрин и схватился за лицо, сквозь его пальцы сочилась кровь. Он стал беспорядочно падать и вскоре достиг края спирали. Тогда маг присоединился к общему текущему потоку, устремив вверх взгляд алых впадин.
Фолкен подтянул Эйрин ближе. Грейс почувствовала тень — ее тень, — пульсирующую на границе видения. Она увеличивалась, когда Грейс помогала Эйрин с заклинанием, но потом не уменьшилась. Она чувствовала, как темное и тяжелое прошлое давит на нее.
Грейс всмотрелась в тень, и в это мгновение ее осенило. Она вспомнила пиктограммы на алтаре и точку, окруженную кругами силы. Да, теперь все совпадало. Это было нечто с бесконечной силой гравитации, заключенной в камушке не больше ее ладони, — нечто, преломляющее и искажающее время и сознание, и оно втягивало материю в себя с ненасытной жадностью.
Это как черная дыра, Грейс. Демон. Все движется по спирали к нему, падает в его гравитационный колодец без возможности освободиться. Даже само время. Поэтому настоящее и прошлое так смешались здесь, в Таррасе.
Грейс уже раскрыла рот, чтобы объяснить остальным, но она понятия не имела, как можно растолковать теоретическую физику группе средневековых людей, она даже не была уверена в том, что сама все поняла. А также, полагала Грейс, это и не имело значения. Тень ее прошлого всплыла наверх и стала приближаться. Скоро она поглотит ее, если демон не сделает этого первым. Или, возможно, они суть одно и то же.
— Мы не можем дать ему скрыться, — сказала Мелия. — Я должна попробовать остановить его.
Янтарноокая дама поднялась у колонны, на ее лице была решимость.
Фолкен прикоснулся к ней.
— Нет, Мелия, не нужно. Он поглотит тебя.
— Я должна попытаться, дорогой.
Мелия начала отпускать колонну… и остановилась, когда с вершин Этериона проплыла фигура. Черные одежды на человеке развевались в бешеном ветре. Вместо лица золотая маска глядела из-под капюшона злыми мертвыми глазами. Беззвучно его ноги ступили на пол балкона.
— Маг! — закричал Бельтан.
Фигура в черном легко приблизилась к ним, притяжение демона не действовало на него. Рука в перчатке поднялась к маске и сняла ее. Хотя лицо было из плоти, но выглядело таким же золотым, как и маска.
— Ксемет, — произнесла Вани в изумлении.
80
81
— Что произошло здесь?
— Группа магов прорвалась через солдат императора, — сказала Вани сквозь стиснутые зубы. — А это — один из них.
Она кивнула в сторону мага, который все еще держался за скамью позади Фолкена и Эйрин. Он смотрел испуганно, его маска разбилась, а без нее он был бессилен.
— Бельтан, Мелия и я сдерживали их, — продолжила Вани. — Но потом…
— Навалилась тень, — сказал Бельтан. — Тень, какой я раньше никогда не видел.
Грейс проследила за его взглядом. Ей стало дурно, когда она увидела их: фигуры в черных одеждах, золотые маски сияли. Она смогла насчитать по крайней мере пятерых. Колдуны парили в воздухе без движения. Были ли они во сне, парализованы? Мертвы?
Грейс увидела еще неподвижные фигуры среди хлама: темные, лохматые, искривленные. Горлеты. Среди обломков также были люди, таррасские солдаты. Они плыли в воздухе на спинах, с закрытыми глазами, как будто на поверхности моря.
Неумолимо они приближались к центру спирали в середине Этериона.
Наконец в ужасе Грейс поняла. С каждым оборотом все объекты приближались к тени в середине. А когда достигали ее, они… поглощались ею.
— Демон, — выдохнула она.
— Грейс, дорогая, — серьезно произнесла Мелия, — как ты оказалась здесь?
— Мы были…
— Тревис, — спросил Бельтан хрипло, — он в порядке? Как остальные?
Грейс пыталась перекричать ветер:
— С ними все в порядке. По крайней мере я так думаю. Я попала сюда через…
Новый прилив страха охватил ее. В хаосе своего появления она совсем забыла: где-то здесь должен быть Ксемет. Она вытянула шею, пытаясь разглядеть его.
Маг, державшийся за скамью, вскрикнул. Со стоном скамья сдвинулась со своего места. Маг снова вскрикнул. Его золотая маска закружилась в воздухе, потом ее движение замедлилось, когда она присоединилась к общему потоку к центру и забвению.
Со скрипом скамья оборвалась совсем. Руки мага сомкнулись на щиколотке Эйрин.
Молодая баронесса вскрикнула, она не смогла удержаться за скамейку.
— Нет! — закричала Грейс.
Фолкен был быстрее. Он протянул свою руку в черной перчатке и ухватил Эйрин за запястье левой руки. Молодая женщина резко повисла, а также и все еще державший ее за ногу маг. Он хватался за ногу, царапая ее, а Фолкен держал Эйрин только одной рукой, локоть другой его руки обвивал скамейку.
— Я не смогу удержать их! — прокричал бард.
Бельтан и Вани вдвоем пытались перебраться к соседней колонне, стараясь дотянуться до Фолкена и Эйрин, но Грейс понимала, что они ни за что не успеют. Оставался только один шанс.
Грейс зажмурила глаза.
Эйрин.
Пауза, потом дрожащий голос зазвучал в ее голове.
Грейс!
Эйрин, послушай меня.
Было сложно использовать Дар, сила демона стягивала нити Паутины.
Грейс, я не хочу падать.
Ты не упадешь. Наложи на него заклинание. Сделай это сейчас — заклинание боли.
Не могу. Я не могу удержать нити.
Я помогу тебе.
Ну же, давай, Эйрин.
В своем разуме Грейс протянула невидимые руки, ухватилась за извивающиеся нити и протянула их молодой женщине.
Сейчас!
Грейс почувствовала неуверенность, потом усилие воли, такое, что оно глубоко взволновало ее. Нити соединились в сияющее полотно.
— Мои глаза! — закричал маг. — Мои глаза!
Он отпустил ногу Эйрин и схватился за лицо, сквозь его пальцы сочилась кровь. Он стал беспорядочно падать и вскоре достиг края спирали. Тогда маг присоединился к общему текущему потоку, устремив вверх взгляд алых впадин.
Фолкен подтянул Эйрин ближе. Грейс почувствовала тень — ее тень, — пульсирующую на границе видения. Она увеличивалась, когда Грейс помогала Эйрин с заклинанием, но потом не уменьшилась. Она чувствовала, как темное и тяжелое прошлое давит на нее.
Грейс всмотрелась в тень, и в это мгновение ее осенило. Она вспомнила пиктограммы на алтаре и точку, окруженную кругами силы. Да, теперь все совпадало. Это было нечто с бесконечной силой гравитации, заключенной в камушке не больше ее ладони, — нечто, преломляющее и искажающее время и сознание, и оно втягивало материю в себя с ненасытной жадностью.
Это как черная дыра, Грейс. Демон. Все движется по спирали к нему, падает в его гравитационный колодец без возможности освободиться. Даже само время. Поэтому настоящее и прошлое так смешались здесь, в Таррасе.
Грейс уже раскрыла рот, чтобы объяснить остальным, но она понятия не имела, как можно растолковать теоретическую физику группе средневековых людей, она даже не была уверена в том, что сама все поняла. А также, полагала Грейс, это и не имело значения. Тень ее прошлого всплыла наверх и стала приближаться. Скоро она поглотит ее, если демон не сделает этого первым. Или, возможно, они суть одно и то же.
— Мы не можем дать ему скрыться, — сказала Мелия. — Я должна попробовать остановить его.
Янтарноокая дама поднялась у колонны, на ее лице была решимость.
Фолкен прикоснулся к ней.
— Нет, Мелия, не нужно. Он поглотит тебя.
— Я должна попытаться, дорогой.
Мелия начала отпускать колонну… и остановилась, когда с вершин Этериона проплыла фигура. Черные одежды на человеке развевались в бешеном ветре. Вместо лица золотая маска глядела из-под капюшона злыми мертвыми глазами. Беззвучно его ноги ступили на пол балкона.
— Маг! — закричал Бельтан.
Фигура в черном легко приблизилась к ним, притяжение демона не действовало на него. Рука в перчатке поднялась к маске и сняла ее. Хотя лицо было из плоти, но выглядело таким же золотым, как и маска.
— Ксемет, — произнесла Вани в изумлении.
80
Ксемет улыбнулся, его лицо было целым и безупречным. Вани недоверчиво тряхнула головой.
— Ксемет, неужели это ты?
— Да, Вани, я.
По щекам Вани потекли слезы прежде, чем их унес ветер.
— Но Сарет сказал… сказал, что ты погиб.
— Сарет солгал тебе. Как видишь, я вполне здоров. Даже более того.
Он пододвинулся ближе.
— Ксемет, ты сияешь. Что с тобой случилось?
— Давай уйдем отсюда, и я все тебе объясню. — Он протянул ей сияющую руку. — Идем со мной, бешала…
Острый взгляд Вани неожиданно затуманился, выражение лица стало безвольным. Она протянула руку Ксемету.
— Вани, нет! — пронзительно закричала Грейс. — Это Ксемет освободил демона. Он выпил кровь скарабея.
Вани моргнула и отдернула руку. Улыбка Ксемета превратилась в ухмылку.
— Ах, дорогая, — с насмешкой проговорил он. — Мои деяния раскрыты. Что же мне теперь делать? — Пронзающий смех сорвался с его губ. — Да, правильно — я величайший маг в мире. И я буду делать все, что пожелаю.
Ксемет вскинул руки над головой, и из них вверх взметнулись золотые искры, ударяя в купол Этериона. Раздался гром, по куполу расползлись черные трещины, донесся глубокий рокочущий звук, и кусочки камней дождем посыпались сверху.
Грейс наклонила голову, но ей надо было знать, что произойдет. Камни полетели вниз, однако потом были захвачены притяжением демона и стали частью спирали вокруг него.
Она подняла глаза. Теперь Грейс видела настоящее небо сквозь остроконечную дыру в куполе Этериона. От дыры отходили еще трещины. Она задумалась, не обвалится ли все здание. Но демону все равно, он поглотил бы и камень. Ксемет говорил, что демон еще слаб после заточения, хотя с каждым поглощенным предметом становится сильнее. И быстрее.
Ксемет опустил руки, глядя на них с восхищением. Потом снова рассмеялся.
— Весьма забавно. — Он направил взор на Грейс. — Что у нас тут? Похоже, маленькая мышка проскочила за мной сквозь Врата. Придется раздавить ее.
Времени придумать что-то не осталось. Ксемет щелкнул пальцами, и вперед понеслись золотые искры. Грейс сжалась и приготовилась к боли.
Но вместо того взорвалась колонна рядом с нею. Она разорвалась на мелкие кусочки камней — все это полетело к вращающемуся диску спирали. Ксемет был на секунду озадачен, потом испустил новый пронзительный смех.
Он заражен, Грейс. Все признаки налицо — головокружение, плохое общее состояние. Он пьян от крови скарабея и не может контролировать свою новую силу.
— Похоже, я промахнулся. Не волнуйся, маленькая мышка, сейчас я не промахнусь.
Он указывал пальцем прямо ей в грудь.
— Ксемет, — сказала Вани, с трудом поднимаясь на ноги и держась за колонну. — Зачем ты пришел за мной?
Ксемет постоял, покачиваясь, потом сделал несколько неверных шагов к Вани.
— Ты, конечно, должна знать, бешала. Я пришел, чтобы наконец-то завладеть тобой… Как должно было произойти очень давно.
Вани прижалась щекой к мраморной колонне.
— Тогда… тогда, значит, ты любишь меня?
— Люблю тебя? Да я боготворю тебя, Вани! Еще со времен, когда мы были детьми, я знал, что ничего в мире не хочу больше, чем тебя. А потом… — Его лицо исказилось.
— Прости, Ксемет, — сказала она. Он приблизился.
— Не извиняйся, бешала. Тебе никогда не придется унижаться передо мною, не так, как этим собакам. Тогда я не был достоин тебя, сейчас я это понимаю. Но теперь все изменилось. Я буду таким, каким ты захочешь, бешала.
Ксемет протянул руки вперед, и неожиданно его балахон исчез. На нем оказались широкие черные штаны и малиновый жилет. Обнаженные мускулистые руки и грудь сияли, лицо отличалось точеной красотой. Короткая черная бородка покрывала подбородок.
Вани поморщилась, и Грейс поняла.
Ксемет придал себе внешность Сарета. Сарета, который, как ему казалось со времен детства, всегда был лучше его.
Ксемет, вероятно, заметил реакцию Вани, потому что губы его распрямились, напустив тень на прекрасный образ, который был лишь маской. Как и золотая маска, которую он носил ранее.
— В чем дело, бешала? Тебе неприятно мое новое лицо? Глаза Вани были очень серьезны.
— Я предназначена другому, Ксемет. Небрежным движением он отмел ее слова.
— Что такое судьба для такого, как я? Я величайший маг со времен божественного короля Ору. Я могу сделать судьбу такой, как пожелаю, или сломать ее. Скажи мне, что нужно сделать, чтобы покорить тебя, и это будет сделано.
Ксемет снова покачнулся и с трудом удержался на ногах. Грейс обменялась взглядом с Бельтаном, рыцарь кивнул. Он сделал тот же вывод, что и Грейс.
— Хорошо, — сказала Вани, перекрикивая шум ветра. — Ты можешь завоевать мое расположение только одним путем.
Грейс увидела в глазах убийцы недобрый свет. Вани выторговывала им время.
— Что я должен сделать, чтобы твое сердце стало моим?
— Свяжи демона, Ксемет. У тебя есть сила, я вижу ее в тебе. — Вани протянула руку и потрепала его по лучащейся щеке. — Я знаю, что ты можешь сделать это… бешала.
Глаза Ксемета расширились. На мгновение Грейс увидела маленького печального мальчика, которому никогда не доставалось того, чего он жаждал. В ее душе даже появилась жалость. Однако мыслью острой, как нож, она вырвала ее.
— Хорошо, бешала. Мне больше не нужен демон. Я избавился от скирати, теперь никто меня не остановит. Я выполню твою просьбу, но потом мы покинем это место. Вместе.
— Да, Ксемет. Вместе.
Он отвернулся от нее и подошел к краю балкона. Ветер трепал его одежду, но и только. Демон не влиял на него.
Воздух Этериона стал чище. Спираль с предметами почти пропала. Грейс видела, что она еще вращается у центра Этериона: точки абсолютной тьмы. Глаза почему-то не могли долго фокусироваться на ней, Грейс почувствовала подступающую тошноту. Каждую секунду появлялась вспышка света, когда что-то достигало середины спирали. Фигура в черном балахоне приблизилась к центру.
Вспышка.
Она заставила себя посмотреть на Ксемета. Тот чуть не упал с края балкона, но удержался и выпрямился.
— Узрите мощь Ору! — закричал он.
Он поднял руки в направлении демона, и вокруг его тела появилось свечение, как вокруг Солнца. Золотые лучи вырывались из его рук и устремлялись к центру спирали, поражая демона.
Грейс не столько услышала, сколько почувствовала его крик. Как ударная волна он взмыл вверх, сквозь воздух, камень и плоть.
Казалось, стены Этериона пульсируют. Сущность всего живого вскрывалась.
Ликующий Ксемет запрокинул голову:
— Ради тебя, Вани!
Золотые лучи, исходящие от его рук, стали еще ярче, ударяя по темному пятну демона. Грейс смотрела, и трепет победил в ней страх. Ксемет может это сделать. Он может связать…
Ксемет задрожал и соскользнул на несколько сантиметров ближе к краю пропасти. Потом тряхнул головой, глядя вниз, на свои руки. Из них все еще струился золотой свет.
Снова его тело пронзил спазм. Маг дрожал, как каменные стены Этериона.
— Я не…
Остальные слова были унесены ветром.
Грейс моргнула. Руки Ксемета, казалось, становились длиннее, вытягиваясь в сторону демона. Он старался втянуть их назад.
Но ему не удавалось. Золотые лучи все так же доставали до демона, однако пальцы Ксемета стали несоразмерно длинными и утончались с каждым нараставшим сантиметром.
Ксемет закричал:
— Я не могу отпустить его!
Слова было почти невозможно разобрать, они улетели прочь, как гудок удаляющегося поезда. К тому времени руки Ксемета вытянулись на несколько метров. Пальцы стали такими тонкими, что смешались с лучами света, погружавшимися в демона.
— Что с ним происходит? — в ужасе вскрикнула Вани.
Грейс поняла. Крик демона был не криком агонии, а воплем удовлетворения. Сарет говорил, что морндари жаждут крови. Демон голодал в заточении более двух тысяч лет. И теперь он отведал крови безмерной власти.
— Демон затягивает, — сказала Грейс. — И у Ксемета недостаточно силы, чтобы контролировать его.
Руки Ксемета стали веретенообразными, около шести метров в длину, как будто демон тянул их за золотые нити. Теперь и голова мага утягивалась демоном, а за ней и все тело; шея и плечи растягивались до гротескных размеров. Шесть метров. Десять. Пятнадцать. Его крик все еще звучал, но едва ли Ксемет был жив. Такая деформация убила бы человека в секунду.
А что значит секунда, когда тебя затягивает черная дыра, Грейс? Время останавливается, и секунда длится вечно.
Давясь тошнотой, Эйрин отвела взгляд. Фолкен прижал ее лицо к своей груди. Мелия была печальна, а Бельтан и Вани смотрели с отвращением, не в силах оторвать взгляда.
Крики Ксемета, казалось, замерли, когда мгновение его агонии растянулось до вечности. Только его ноги оставались на балконе. Тело выше талии превратилось в веревку, которая. змеей устремлялась вместе с золотыми лучами колдовства к демону.
В мгновение ока все закончилось. Как натянутая пружина, отпущенная с одного конца, тело Ксемета оторвалось от балкона, пролетело над Этерионом и превратилось в бесформенную тень.
Вспышка.
Он пропал.
— Ксемет, — прошептала Вани.
— Ты… — Бельтан облизнул губы. — Ты знала, что из этого получится?
Вани покачала головой. Она всего лишь хотела выиграть еще немного времени, она не могла знать, что вновь приобретенная сила Ксемета — сила, которой он всегда так страстно хотел — станет его погибелью.
От Этериона мало что осталось, лишь немного щебенки, да и та исчезала в ярких вспышках. Дальняя стена Этериона неожиданно вздулась и взорвалась брызгами белого камня, которые закрутились спиралью по направлению к демону. Кровь Ору сделала его сильнее. Демон намеревался разодрать Этерион.
Нам нужно выбираться отсюда.
Это говорила Грейс.
Но сначала зазвучал другой голос.
Я так устала, сестра. Смертельно устала. Я больше не могу танцевать.
— Мелия! — вскричал Фолкен. — Нет!
Грейс только и успела вскинуть голову, чтобы увидеть, как Мелия отпустила колонну, за которую держалась. С закрытыми глазами богиня поднялась в воздух. Ее маленькое тело перевернулось на спину. Мелия поплыла прочь от балкона, присоединяясь к спирали над Этерионом.
— Фолкен! — закричал Бельтан. — Держись за Эйрин! Слишком поздно. Как и Мелия, Эйрин поднялась в воздух с закрытыми глазами.
Эйрин! Эйрин, ты меня слышишь?
Но единственный ответ пришел от тени, присоединенной к нити Грейс. Она обвила ее, близко, нежно. Грейс слишком устала, чтобы сопротивляться. Ее глаза закрылись.
Нет, это то, чего хочет он. Он хочет, чтобы ты поддалась тени прошлого, и тогда он сможет поглотить тебя.
Грейс с трудом раскрыла глаза. Прямо перед ней Бельтан безвольно уронил голову на плечо.
— Бельтан! Не позволяй себе заснуть!
Она начала трясти его, но его рука вырвалась, рыцарь поднялся в воздух и поплыл в направлении Мелии и Эйрин. Вани поднялась за ним. Глаза убийцы были закрыты, тело неподвижно.
Тень пульсировала вокруг Грейс. В голове ее звучали крики сов.
Фолкен, попыталась крикнуть она, но не смогла сформировать слово. Впрочем, в этом и не было смысла. Сквозь туман Грейс различила тело барда, плывшее навстречу остальным. Она крепче ухватилась за колонну.
Не закрывай глаза, Грейс. Не поддавайся ему. Прошлое не может навредить тебе, оно не может…
Даже на слова уходило слишком много усилий. Колонна, казалось, таяла у нее под пальцами. Она почувствовала, что тело становится невыносимо тяжелым, она не могла сопротивляться тяготению тени.
Грейс закрыла глаза, и прошлое поглотило ее.
— Ксемет, неужели это ты?
— Да, Вани, я.
По щекам Вани потекли слезы прежде, чем их унес ветер.
— Но Сарет сказал… сказал, что ты погиб.
— Сарет солгал тебе. Как видишь, я вполне здоров. Даже более того.
Он пододвинулся ближе.
— Ксемет, ты сияешь. Что с тобой случилось?
— Давай уйдем отсюда, и я все тебе объясню. — Он протянул ей сияющую руку. — Идем со мной, бешала…
Острый взгляд Вани неожиданно затуманился, выражение лица стало безвольным. Она протянула руку Ксемету.
— Вани, нет! — пронзительно закричала Грейс. — Это Ксемет освободил демона. Он выпил кровь скарабея.
Вани моргнула и отдернула руку. Улыбка Ксемета превратилась в ухмылку.
— Ах, дорогая, — с насмешкой проговорил он. — Мои деяния раскрыты. Что же мне теперь делать? — Пронзающий смех сорвался с его губ. — Да, правильно — я величайший маг в мире. И я буду делать все, что пожелаю.
Ксемет вскинул руки над головой, и из них вверх взметнулись золотые искры, ударяя в купол Этериона. Раздался гром, по куполу расползлись черные трещины, донесся глубокий рокочущий звук, и кусочки камней дождем посыпались сверху.
Грейс наклонила голову, но ей надо было знать, что произойдет. Камни полетели вниз, однако потом были захвачены притяжением демона и стали частью спирали вокруг него.
Она подняла глаза. Теперь Грейс видела настоящее небо сквозь остроконечную дыру в куполе Этериона. От дыры отходили еще трещины. Она задумалась, не обвалится ли все здание. Но демону все равно, он поглотил бы и камень. Ксемет говорил, что демон еще слаб после заточения, хотя с каждым поглощенным предметом становится сильнее. И быстрее.
Ксемет опустил руки, глядя на них с восхищением. Потом снова рассмеялся.
— Весьма забавно. — Он направил взор на Грейс. — Что у нас тут? Похоже, маленькая мышка проскочила за мной сквозь Врата. Придется раздавить ее.
Времени придумать что-то не осталось. Ксемет щелкнул пальцами, и вперед понеслись золотые искры. Грейс сжалась и приготовилась к боли.
Но вместо того взорвалась колонна рядом с нею. Она разорвалась на мелкие кусочки камней — все это полетело к вращающемуся диску спирали. Ксемет был на секунду озадачен, потом испустил новый пронзительный смех.
Он заражен, Грейс. Все признаки налицо — головокружение, плохое общее состояние. Он пьян от крови скарабея и не может контролировать свою новую силу.
— Похоже, я промахнулся. Не волнуйся, маленькая мышка, сейчас я не промахнусь.
Он указывал пальцем прямо ей в грудь.
— Ксемет, — сказала Вани, с трудом поднимаясь на ноги и держась за колонну. — Зачем ты пришел за мной?
Ксемет постоял, покачиваясь, потом сделал несколько неверных шагов к Вани.
— Ты, конечно, должна знать, бешала. Я пришел, чтобы наконец-то завладеть тобой… Как должно было произойти очень давно.
Вани прижалась щекой к мраморной колонне.
— Тогда… тогда, значит, ты любишь меня?
— Люблю тебя? Да я боготворю тебя, Вани! Еще со времен, когда мы были детьми, я знал, что ничего в мире не хочу больше, чем тебя. А потом… — Его лицо исказилось.
— Прости, Ксемет, — сказала она. Он приблизился.
— Не извиняйся, бешала. Тебе никогда не придется унижаться передо мною, не так, как этим собакам. Тогда я не был достоин тебя, сейчас я это понимаю. Но теперь все изменилось. Я буду таким, каким ты захочешь, бешала.
Ксемет протянул руки вперед, и неожиданно его балахон исчез. На нем оказались широкие черные штаны и малиновый жилет. Обнаженные мускулистые руки и грудь сияли, лицо отличалось точеной красотой. Короткая черная бородка покрывала подбородок.
Вани поморщилась, и Грейс поняла.
Ксемет придал себе внешность Сарета. Сарета, который, как ему казалось со времен детства, всегда был лучше его.
Ксемет, вероятно, заметил реакцию Вани, потому что губы его распрямились, напустив тень на прекрасный образ, который был лишь маской. Как и золотая маска, которую он носил ранее.
— В чем дело, бешала? Тебе неприятно мое новое лицо? Глаза Вани были очень серьезны.
— Я предназначена другому, Ксемет. Небрежным движением он отмел ее слова.
— Что такое судьба для такого, как я? Я величайший маг со времен божественного короля Ору. Я могу сделать судьбу такой, как пожелаю, или сломать ее. Скажи мне, что нужно сделать, чтобы покорить тебя, и это будет сделано.
Ксемет снова покачнулся и с трудом удержался на ногах. Грейс обменялась взглядом с Бельтаном, рыцарь кивнул. Он сделал тот же вывод, что и Грейс.
— Хорошо, — сказала Вани, перекрикивая шум ветра. — Ты можешь завоевать мое расположение только одним путем.
Грейс увидела в глазах убийцы недобрый свет. Вани выторговывала им время.
— Что я должен сделать, чтобы твое сердце стало моим?
— Свяжи демона, Ксемет. У тебя есть сила, я вижу ее в тебе. — Вани протянула руку и потрепала его по лучащейся щеке. — Я знаю, что ты можешь сделать это… бешала.
Глаза Ксемета расширились. На мгновение Грейс увидела маленького печального мальчика, которому никогда не доставалось того, чего он жаждал. В ее душе даже появилась жалость. Однако мыслью острой, как нож, она вырвала ее.
— Хорошо, бешала. Мне больше не нужен демон. Я избавился от скирати, теперь никто меня не остановит. Я выполню твою просьбу, но потом мы покинем это место. Вместе.
— Да, Ксемет. Вместе.
Он отвернулся от нее и подошел к краю балкона. Ветер трепал его одежду, но и только. Демон не влиял на него.
Воздух Этериона стал чище. Спираль с предметами почти пропала. Грейс видела, что она еще вращается у центра Этериона: точки абсолютной тьмы. Глаза почему-то не могли долго фокусироваться на ней, Грейс почувствовала подступающую тошноту. Каждую секунду появлялась вспышка света, когда что-то достигало середины спирали. Фигура в черном балахоне приблизилась к центру.
Вспышка.
Она заставила себя посмотреть на Ксемета. Тот чуть не упал с края балкона, но удержался и выпрямился.
— Узрите мощь Ору! — закричал он.
Он поднял руки в направлении демона, и вокруг его тела появилось свечение, как вокруг Солнца. Золотые лучи вырывались из его рук и устремлялись к центру спирали, поражая демона.
Грейс не столько услышала, сколько почувствовала его крик. Как ударная волна он взмыл вверх, сквозь воздух, камень и плоть.
Казалось, стены Этериона пульсируют. Сущность всего живого вскрывалась.
Ликующий Ксемет запрокинул голову:
— Ради тебя, Вани!
Золотые лучи, исходящие от его рук, стали еще ярче, ударяя по темному пятну демона. Грейс смотрела, и трепет победил в ней страх. Ксемет может это сделать. Он может связать…
Ксемет задрожал и соскользнул на несколько сантиметров ближе к краю пропасти. Потом тряхнул головой, глядя вниз, на свои руки. Из них все еще струился золотой свет.
Снова его тело пронзил спазм. Маг дрожал, как каменные стены Этериона.
— Я не…
Остальные слова были унесены ветром.
Грейс моргнула. Руки Ксемета, казалось, становились длиннее, вытягиваясь в сторону демона. Он старался втянуть их назад.
Но ему не удавалось. Золотые лучи все так же доставали до демона, однако пальцы Ксемета стали несоразмерно длинными и утончались с каждым нараставшим сантиметром.
Ксемет закричал:
— Я не могу отпустить его!
Слова было почти невозможно разобрать, они улетели прочь, как гудок удаляющегося поезда. К тому времени руки Ксемета вытянулись на несколько метров. Пальцы стали такими тонкими, что смешались с лучами света, погружавшимися в демона.
— Что с ним происходит? — в ужасе вскрикнула Вани.
Грейс поняла. Крик демона был не криком агонии, а воплем удовлетворения. Сарет говорил, что морндари жаждут крови. Демон голодал в заточении более двух тысяч лет. И теперь он отведал крови безмерной власти.
— Демон затягивает, — сказала Грейс. — И у Ксемета недостаточно силы, чтобы контролировать его.
Руки Ксемета стали веретенообразными, около шести метров в длину, как будто демон тянул их за золотые нити. Теперь и голова мага утягивалась демоном, а за ней и все тело; шея и плечи растягивались до гротескных размеров. Шесть метров. Десять. Пятнадцать. Его крик все еще звучал, но едва ли Ксемет был жив. Такая деформация убила бы человека в секунду.
А что значит секунда, когда тебя затягивает черная дыра, Грейс? Время останавливается, и секунда длится вечно.
Давясь тошнотой, Эйрин отвела взгляд. Фолкен прижал ее лицо к своей груди. Мелия была печальна, а Бельтан и Вани смотрели с отвращением, не в силах оторвать взгляда.
Крики Ксемета, казалось, замерли, когда мгновение его агонии растянулось до вечности. Только его ноги оставались на балконе. Тело выше талии превратилось в веревку, которая. змеей устремлялась вместе с золотыми лучами колдовства к демону.
В мгновение ока все закончилось. Как натянутая пружина, отпущенная с одного конца, тело Ксемета оторвалось от балкона, пролетело над Этерионом и превратилось в бесформенную тень.
Вспышка.
Он пропал.
— Ксемет, — прошептала Вани.
— Ты… — Бельтан облизнул губы. — Ты знала, что из этого получится?
Вани покачала головой. Она всего лишь хотела выиграть еще немного времени, она не могла знать, что вновь приобретенная сила Ксемета — сила, которой он всегда так страстно хотел — станет его погибелью.
От Этериона мало что осталось, лишь немного щебенки, да и та исчезала в ярких вспышках. Дальняя стена Этериона неожиданно вздулась и взорвалась брызгами белого камня, которые закрутились спиралью по направлению к демону. Кровь Ору сделала его сильнее. Демон намеревался разодрать Этерион.
Нам нужно выбираться отсюда.
Это говорила Грейс.
Но сначала зазвучал другой голос.
Я так устала, сестра. Смертельно устала. Я больше не могу танцевать.
— Мелия! — вскричал Фолкен. — Нет!
Грейс только и успела вскинуть голову, чтобы увидеть, как Мелия отпустила колонну, за которую держалась. С закрытыми глазами богиня поднялась в воздух. Ее маленькое тело перевернулось на спину. Мелия поплыла прочь от балкона, присоединяясь к спирали над Этерионом.
— Фолкен! — закричал Бельтан. — Держись за Эйрин! Слишком поздно. Как и Мелия, Эйрин поднялась в воздух с закрытыми глазами.
Эйрин! Эйрин, ты меня слышишь?
Но единственный ответ пришел от тени, присоединенной к нити Грейс. Она обвила ее, близко, нежно. Грейс слишком устала, чтобы сопротивляться. Ее глаза закрылись.
Нет, это то, чего хочет он. Он хочет, чтобы ты поддалась тени прошлого, и тогда он сможет поглотить тебя.
Грейс с трудом раскрыла глаза. Прямо перед ней Бельтан безвольно уронил голову на плечо.
— Бельтан! Не позволяй себе заснуть!
Она начала трясти его, но его рука вырвалась, рыцарь поднялся в воздух и поплыл в направлении Мелии и Эйрин. Вани поднялась за ним. Глаза убийцы были закрыты, тело неподвижно.
Тень пульсировала вокруг Грейс. В голове ее звучали крики сов.
Фолкен, попыталась крикнуть она, но не смогла сформировать слово. Впрочем, в этом и не было смысла. Сквозь туман Грейс различила тело барда, плывшее навстречу остальным. Она крепче ухватилась за колонну.
Не закрывай глаза, Грейс. Не поддавайся ему. Прошлое не может навредить тебе, оно не может…
Даже на слова уходило слишком много усилий. Колонна, казалось, таяла у нее под пальцами. Она почувствовала, что тело становится невыносимо тяжелым, она не могла сопротивляться тяготению тени.
Грейс закрыла глаза, и прошлое поглотило ее.
81
— Бесполезно, — сказал Сарет, отворачиваясь от края пропасти и поднося руки к глазам.
Слова морниша эхом разнеслись по пещере. Лирит беспокойно взглянула на него.
— Итак, нет никаких признаков выхода, — сказал Дарж. Сарет покачал головой.
— Здесь все изменилось. Если проход в город еще остался, то я не вижу от него и следа. По правде говоря, я боюсь, что прохода больше нет.
— Итак, мы здесь в ловушке, — сказал Тревис.
Это не было осознанным обвинением. Тем не менее Сарет вздрогнул:
— Сожалею.
Лирит подошла к морнишу.
— Ты не виноват.
— Нет, ты не права. Я виноват. Он отвернулся.
Четверо собрались на выступе камня, который вонзался в пустоту около алтаря, где Ксемет нашел скарабея. Несколько минут, тянувшихся часами, Сарет искал признаки прохода, которым он однажды воспользовался, чтобы избежать встречи с демоном. Зеленое свечение колдовского света Лирит успокаивало, но отбрасывало тени на дюжину шагов вокруг них, поэтому Тревис послал свет своего серебряного шара, устремляя его сквозь пустоту, направляя в трещины и расщелины, чтобы осветить их.
Как сказал Сарет, все было бесполезно. Одна дыра в камне похожа на другую, и нельзя сказать, куда любая из них может вывести — если выведет вообще.
Лирит взглянула на Сарета печальными глазами. Потом колдунья сложила руки на груди и отошла к алтарю.
Тревис вздохнул. Сарету не следовало обвинять себя. Это была идея Тревис остановить демона, ему следовало прийти сюда одному. Хотя сейчас это не важно — похоже, обвинение не помогло им найти выход. И, кажется, не помогло Грейс и остальным.
Если уже не слишком поздно.
Тревис вглядывался в темноту выше, и холодный пот выступил на его коже. Там ли еще демон? И что с Этерионом? Что с Мелией, Фолкеном и Эйрин?
Но ни леди, ни бард и ни молодая баронесса не занимали мысли Тревиса. Вместо этого он поймал себя на том, что думает о Бельтане и Вани.
И если, Тревис, ты можешь спасти хотя бы одного из них, пусть будет спасен хотя бы один. Ты сможешь?
Он не знал, откуда взялся этот вопрос, холодный и жестокий, словно иголка в сердце. И не было никакой возможности ответить на него. Сейчас он не мог помочь никому из них.
— А нельзя воспользоваться артефактом, чтоб достичь Этериона? — спросил Дарж.
— Нельзя. Магия артефакта требует власти крови, а вся волшебная кровь была израсходована, когда мы открыли Врата сюда. Ксемет выпил кровь скарабея, и кровь Ору смешалась с его кровью — именно так он смог открыть Врата.
— А скирати не смогли открыть Врата в город, пользуясь вторым артефактом?
— Они работают с магией крови, — сказал Сарет. — Крови колдуна достаточно, чтобы открыть Врата города, но не по всему миру.
Дарж внезапно поднял глаза.
— Хороший Тревис волшебник. А разве волшебники не похожи на колдунов?
Тревис подавил сумасшедший смех.
— Это будет не первый раз, когда я давал кровь.
— Нет, Тревис, — сказал Сарет. — У твоей руны сильная магия, но она северная. Тебе не справиться с колдунами Мрака Моринду.
Дарж нахмурился.
— Неужели ничего нельзя сделать, Тревис?
— Как бы мне хотелось, Дарж… Увы, я не знаю никаких рун, которые могут вытащить нас отсюда.
— А как насчет Великого Камня?
Тревис вынул Сумеречный Камень. Он излучал колдовской зеленый свет: неподвижный и таинственный. Тревис немного понимал его власть. Он мог помочь. В целом это было все, что он знал. Он воспользовался им, чтобы исцелить призраков в Кейлавере и связать руны Врат. Лирит верила, что он может использовать его, чтобы связать демона. Но что касается того, чтобы вытащить их из пещеры…
Тревис протянул Синфатизар рыцарю.
— У тебя есть какие-нибудь идеи?
Дарж сделал шаг назад. Это слишком для логики эмбарца. Тревис опустил камень в карман.
— Похоже, мы не в силах помочь им, не так ли? Лицо Сарета было непреклонным.
— Отсюда нет выхода.
— Вообще-то, — сказала Лирит высоким голосом, — я верю, что есть.
Трое мужчин повернулись и посмотрели на колдунью. Она склонилась над алтарем.
— В чем дело? — спросил Тревис.
— Я думаю, тебе лучше подойти и посмотреть.
— Что это, моя леди? — спросил Дарж, когда они подошли ближе.
— Глядите.
Лирит коснулась небольшого углубления на одной стороне вверху алтаря.
— Именно здесь был скарабей до того, как Ксемет взял его, — сказал Тревис. — Но я не понимаю, как это может помочь нам.
— Не может, — пробормотала Лирит. — Зато кое-что другое поможет.
Пальцами она стряхнула пыль.
Маленькая золотая искорка застряла в наполовину расплавленной поверхности основания. Сарет поднял глаза:
— Мы должны убрать камень!
— Зачем? — спросил Дарж.
— Потому что, — сказала Лирит, — возможно…
Тревис уже работал. Он положил руку на алтарь и произнес руну:
— Пвм!
Послышался громкий звук, как будто треснула скала, затем поверхность алтаря рассыпалась на мелкие кусочки. Тревис убрал руку.
— Смотри, — пробормотала Лирит.
Все четверо затаили дыхание, когда несколько фрагментов сдвинулись. Волокна тянулись подобно тонкой проволоке, обнаруживая отверстия. Тревис отбросил камни в сторону, и он упал на расколотые черепки: золотой, сверкающий и совершенный.
Скарабей.
— Как?.. — начал Тревис, но не смог продолжать. Мягкий золотой луч высветил лицо Сарета, когда он стал на колени у алтаря.
— Мы глупцы. Он был здесь.
Тревис и остальные склонились рядом с ним.
Сарет провел пальцем по одной из пиктограмм, сбрасывая пыль тысячелетий. В одной руке у колдуна был круг с восемью линиями. А в другой руке был… такой же.
Сарет поднялся.
— Должно быть, два скарабея размещались в алтаре, как часть крепления. Но как только демон становился сильнее при поглощении богов, он изменял форму камня в этом месте. Алтарь начинал плавиться, и один из драгоценных камней проявлялся, но был скрыт.
— Поэтому Ксемет упустил его, — сказал Дарж.
— То, что у нас есть, — сказал Сарет, — предназначалось не для его глаз.
Сейчас морниш ухмылялся, Лирит улыбнулась ему в ответ.
Тревис вытянул руку. Медленно и осторожно скарабей пополз по его пальцам, затем переместился на ладонь. Его прикосновение было теплым.
— Итак, как мы будем использовать его?
— Как в сказках, — сказал Сарет. — Каждый из скарабеев создан, чтобы содержать три капли крови Ору.
Лирит коснулась драгоценного камня мизинцем.
— Сила крови…
Через минуту они были готовы. Сарет установил артефакт на алтарь и убрал призму, оставляя незащищенным пустой резервуар.
— Как насчет очищения? — спросила Лирит.
— Сейчас нет времени, — сказал Сарет. — Его цель — успокоить мозг путешественника, чтобы лучше сосредоточиться на месте назначения.
Дарж прочистил горло:
— Давайте все представим Этерион и постараемся не отвлекаться. Лучше не делить наши тела между многими местами.
— Как заставить его работать? — спросил Тревис. Паукообразный скарабей не спеша перемещался по ладони.
— Подержи его над артефактом и надави на него, — сказал Сарет, — но надави слегка. Пусть упадет всего одна капля.
— А одной будет достаточно? — спросила Лирит. Сарет встретился с ней глазами.
— Море крови скирати не равно одной капле из вен божественного короля Ору. Даже кровь эльфа будет водой по сравнению с ней.
Тревис затаил дыхание.
— Знаете, я и не представлял, что буду делать такое в своей жизни…
— Давай, Тревис!
Он сжал скарабея жестко и резко. Появилась темно-красная жидкость, образовав единственную сверкающую каплю. На мгновение капля зависла, затем Тревис слегка ударил скарабея, и капля упала в нижнюю выемку камня. Аккуратно он положил скарабея в карман.
— Ты остаешься здесь, — сказал он живому сокровищу. Сарет пристально посмотрел на каждого из них по очереди.
— Готовы?
Они кивнули. Морниш поднял треугольную призму и поставил ее на поверхность артефакта. Мгновенно Врата превратились в голубой огонь, смешивающийся по краям с золотом.
Слова морниша эхом разнеслись по пещере. Лирит беспокойно взглянула на него.
— Итак, нет никаких признаков выхода, — сказал Дарж. Сарет покачал головой.
— Здесь все изменилось. Если проход в город еще остался, то я не вижу от него и следа. По правде говоря, я боюсь, что прохода больше нет.
— Итак, мы здесь в ловушке, — сказал Тревис.
Это не было осознанным обвинением. Тем не менее Сарет вздрогнул:
— Сожалею.
Лирит подошла к морнишу.
— Ты не виноват.
— Нет, ты не права. Я виноват. Он отвернулся.
Четверо собрались на выступе камня, который вонзался в пустоту около алтаря, где Ксемет нашел скарабея. Несколько минут, тянувшихся часами, Сарет искал признаки прохода, которым он однажды воспользовался, чтобы избежать встречи с демоном. Зеленое свечение колдовского света Лирит успокаивало, но отбрасывало тени на дюжину шагов вокруг них, поэтому Тревис послал свет своего серебряного шара, устремляя его сквозь пустоту, направляя в трещины и расщелины, чтобы осветить их.
Как сказал Сарет, все было бесполезно. Одна дыра в камне похожа на другую, и нельзя сказать, куда любая из них может вывести — если выведет вообще.
Лирит взглянула на Сарета печальными глазами. Потом колдунья сложила руки на груди и отошла к алтарю.
Тревис вздохнул. Сарету не следовало обвинять себя. Это была идея Тревис остановить демона, ему следовало прийти сюда одному. Хотя сейчас это не важно — похоже, обвинение не помогло им найти выход. И, кажется, не помогло Грейс и остальным.
Если уже не слишком поздно.
Тревис вглядывался в темноту выше, и холодный пот выступил на его коже. Там ли еще демон? И что с Этерионом? Что с Мелией, Фолкеном и Эйрин?
Но ни леди, ни бард и ни молодая баронесса не занимали мысли Тревиса. Вместо этого он поймал себя на том, что думает о Бельтане и Вани.
И если, Тревис, ты можешь спасти хотя бы одного из них, пусть будет спасен хотя бы один. Ты сможешь?
Он не знал, откуда взялся этот вопрос, холодный и жестокий, словно иголка в сердце. И не было никакой возможности ответить на него. Сейчас он не мог помочь никому из них.
— А нельзя воспользоваться артефактом, чтоб достичь Этериона? — спросил Дарж.
— Нельзя. Магия артефакта требует власти крови, а вся волшебная кровь была израсходована, когда мы открыли Врата сюда. Ксемет выпил кровь скарабея, и кровь Ору смешалась с его кровью — именно так он смог открыть Врата.
— А скирати не смогли открыть Врата в город, пользуясь вторым артефактом?
— Они работают с магией крови, — сказал Сарет. — Крови колдуна достаточно, чтобы открыть Врата города, но не по всему миру.
Дарж внезапно поднял глаза.
— Хороший Тревис волшебник. А разве волшебники не похожи на колдунов?
Тревис подавил сумасшедший смех.
— Это будет не первый раз, когда я давал кровь.
— Нет, Тревис, — сказал Сарет. — У твоей руны сильная магия, но она северная. Тебе не справиться с колдунами Мрака Моринду.
Дарж нахмурился.
— Неужели ничего нельзя сделать, Тревис?
— Как бы мне хотелось, Дарж… Увы, я не знаю никаких рун, которые могут вытащить нас отсюда.
— А как насчет Великого Камня?
Тревис вынул Сумеречный Камень. Он излучал колдовской зеленый свет: неподвижный и таинственный. Тревис немного понимал его власть. Он мог помочь. В целом это было все, что он знал. Он воспользовался им, чтобы исцелить призраков в Кейлавере и связать руны Врат. Лирит верила, что он может использовать его, чтобы связать демона. Но что касается того, чтобы вытащить их из пещеры…
Тревис протянул Синфатизар рыцарю.
— У тебя есть какие-нибудь идеи?
Дарж сделал шаг назад. Это слишком для логики эмбарца. Тревис опустил камень в карман.
— Похоже, мы не в силах помочь им, не так ли? Лицо Сарета было непреклонным.
— Отсюда нет выхода.
— Вообще-то, — сказала Лирит высоким голосом, — я верю, что есть.
Трое мужчин повернулись и посмотрели на колдунью. Она склонилась над алтарем.
— В чем дело? — спросил Тревис.
— Я думаю, тебе лучше подойти и посмотреть.
— Что это, моя леди? — спросил Дарж, когда они подошли ближе.
— Глядите.
Лирит коснулась небольшого углубления на одной стороне вверху алтаря.
— Именно здесь был скарабей до того, как Ксемет взял его, — сказал Тревис. — Но я не понимаю, как это может помочь нам.
— Не может, — пробормотала Лирит. — Зато кое-что другое поможет.
Пальцами она стряхнула пыль.
Маленькая золотая искорка застряла в наполовину расплавленной поверхности основания. Сарет поднял глаза:
— Мы должны убрать камень!
— Зачем? — спросил Дарж.
— Потому что, — сказала Лирит, — возможно…
Тревис уже работал. Он положил руку на алтарь и произнес руну:
— Пвм!
Послышался громкий звук, как будто треснула скала, затем поверхность алтаря рассыпалась на мелкие кусочки. Тревис убрал руку.
— Смотри, — пробормотала Лирит.
Все четверо затаили дыхание, когда несколько фрагментов сдвинулись. Волокна тянулись подобно тонкой проволоке, обнаруживая отверстия. Тревис отбросил камни в сторону, и он упал на расколотые черепки: золотой, сверкающий и совершенный.
Скарабей.
— Как?.. — начал Тревис, но не смог продолжать. Мягкий золотой луч высветил лицо Сарета, когда он стал на колени у алтаря.
— Мы глупцы. Он был здесь.
Тревис и остальные склонились рядом с ним.
Сарет провел пальцем по одной из пиктограмм, сбрасывая пыль тысячелетий. В одной руке у колдуна был круг с восемью линиями. А в другой руке был… такой же.
Сарет поднялся.
— Должно быть, два скарабея размещались в алтаре, как часть крепления. Но как только демон становился сильнее при поглощении богов, он изменял форму камня в этом месте. Алтарь начинал плавиться, и один из драгоценных камней проявлялся, но был скрыт.
— Поэтому Ксемет упустил его, — сказал Дарж.
— То, что у нас есть, — сказал Сарет, — предназначалось не для его глаз.
Сейчас морниш ухмылялся, Лирит улыбнулась ему в ответ.
Тревис вытянул руку. Медленно и осторожно скарабей пополз по его пальцам, затем переместился на ладонь. Его прикосновение было теплым.
— Итак, как мы будем использовать его?
— Как в сказках, — сказал Сарет. — Каждый из скарабеев создан, чтобы содержать три капли крови Ору.
Лирит коснулась драгоценного камня мизинцем.
— Сила крови…
Через минуту они были готовы. Сарет установил артефакт на алтарь и убрал призму, оставляя незащищенным пустой резервуар.
— Как насчет очищения? — спросила Лирит.
— Сейчас нет времени, — сказал Сарет. — Его цель — успокоить мозг путешественника, чтобы лучше сосредоточиться на месте назначения.
Дарж прочистил горло:
— Давайте все представим Этерион и постараемся не отвлекаться. Лучше не делить наши тела между многими местами.
— Как заставить его работать? — спросил Тревис. Паукообразный скарабей не спеша перемещался по ладони.
— Подержи его над артефактом и надави на него, — сказал Сарет, — но надави слегка. Пусть упадет всего одна капля.
— А одной будет достаточно? — спросила Лирит. Сарет встретился с ней глазами.
— Море крови скирати не равно одной капле из вен божественного короля Ору. Даже кровь эльфа будет водой по сравнению с ней.
Тревис затаил дыхание.
— Знаете, я и не представлял, что буду делать такое в своей жизни…
— Давай, Тревис!
Он сжал скарабея жестко и резко. Появилась темно-красная жидкость, образовав единственную сверкающую каплю. На мгновение капля зависла, затем Тревис слегка ударил скарабея, и капля упала в нижнюю выемку камня. Аккуратно он положил скарабея в карман.
— Ты остаешься здесь, — сказал он живому сокровищу. Сарет пристально посмотрел на каждого из них по очереди.
— Готовы?
Они кивнули. Морниш поднял треугольную призму и поставил ее на поверхность артефакта. Мгновенно Врата превратились в голубой огонь, смешивающийся по краям с золотом.