Энтони Марк. Мрак остаeтся

   В отличие от белого гладкого мрамора, окружавшего ее со всех сторон, это был грубо отесанный серый камень. Тем не менее скульптуру отличала необыкновенная одухотворенность, которая придавала удивительную живость образу. Человек был скорее всего воином, приготовившимся к битве, в руке он держал массивный меч.
   На изображенном была грубая одежда древнего воина: искусная резьба создавала иллюзию тонкой кожи, меха, и кованых стальных доспехов, а косматые волосы придавали ему несколько волчий облик. Тем не менее он был красив. Более того — он впечатлял. Перед таким человеком почтительно преклоняют колени. Потом Грейс заметила кольцо в его брови и поняла, что этот человек был королем.
   Однако как же объяснить нахождение здесь этой скульптуры? В Таррасе правили императоры, не короли, и Грейс понимала, что ни один из них никогда не выглядел так. Статуя была вся в щербинках и выбоинах. Скорее всего ее изваяли очень давно.
   — Что ты здесь делаешь, Грейс? — прозвучал за ее спиной мелодичный голос.
   От звука голоса Фолкена Грейс очнулась и поняла, что неотрывно смотрит на статую. Как давно она разглядывает ее?
   Грейс быстро обернулась. Остальные путешественники тоже подтягивались в ее направлении.
   — Он был славным королем, — тихо произнес бард.
   — Кто он, Фолкен?
   — Это Ультер, король Торингарта. Так он выглядел тысячу лет назад. Я думал, что ты знаешь о нем, Грейс, о том, как он и Эльсара, императрица Тарраса, объединились, чтобы победить Бледного Короля в Войне Камней. — Фолкен подошел ближе к скульптуре. — Так вот как выглядел Фелльринг. Мне всегда это было интересно. Я думал, что никаких копий не осталось, после того как статую разрушили. Но Эльсара, видимо, разрешила сохранить этот вариант, когда Ультер приехал в Таррас просить ее о помощи.
   — Фелльринг? Что это? Или кто?
   — Это имя носил меч Ультера. Вот видишь? — Фолкен указал на клинок в каменной руке. — На нем начертаны руны силы.
   Внимание Грейс было сосредоточено на лице статуи, и она не сразу рассмотрела меч. Только теперь она увидела его — и в следующее мгновение пол поплыл у нее под ногами, а мир сразу как-то поблек, утратив привычные краски. Когда взгляд прояснился, она увидела склонившиеся над ней лица товарищей. Фолкен, Мелия, Тревис и другие. Когда наконец у нее перестало звенеть в ушах, она услышала их голоса.
   — Что с тобой, Грейс? — спросил Тревис.
   — Ты можешь говорить? — обеспокоенно поинтересовалась Мелия.
   Еще два голоса звучали в ее голове, сплетаясь в один. Сестрица, что случилось?
   Внимание окружающих сильно смутило Грейс. Она собралась с силами и решительно встала.
   — Все хорошо, — заявила она, хотя это было не совсем так. В данный момент она плохо себя чувствовала.
   — Тебе виднее, — с сомнением заметил Тревис, — но даже я знаю, что люди не падают в обморок, если с ними все нормально. Что с тобой происходит?
   Не было смысла скрывать. Кроме того, она хотела увидеть, должна увидеть, права ли она. Дрожащими пальцами она вынула из кармана бумажный сверток и развернула его. Это был рисунок, который ей дала Дейдра.
   Рисунок меча.
   Сомнений не было — даже она видела, что руны одинаковы. И реакция Фолкена подтвердила ее правоту.
   Ошеломленный бард посмотрел на Грейс:
   — Грейс, откуда у тебя может быть рисунок с изображением Фелльринга?
   — Это не… просто рисунок, Фолкен, — с дрожью в голосе ответила она и вытащила свое ожерелье. Обычно Грейс никому его не показывала.
   Фолкен пошатнулся, прижав руку к груди.
   — Клянусь Великой Семеркой, этого не может быть! Бельтан заворчал:
   — Хватит загадок, Фолкен. Будь столь любезен, объясни нам, что все это значит?
   Вани с любопытством прищурила глаза:
   — Это осколок меча? Того самого, что в руке статуи?
   — Осколок Фелльринга, — прошептал Фолкен. — Но как это могло произойти?
   Грейс сама плохо понимала.
   — Он был у меня всегда, — сказала она, сжимая в руке кулон. — Он был на мне, когда меня нашли люди из приюта. Я не помню точно, но, кажется, мне тогда было года три, не больше.
   — Это невозможно, я знаю. Единственный ребенок, у которого могла быть эта вещь, был бы…
   — Последним потомком и наследником Ультера, — закончила Мелия.
   Фолкен и все остальные уставились на Грейс, как будто у нее неожиданно выросли крылья. Грейс пыталась найти слова, но все ее усилия оказались тщетными. Получалось, это была статуя короля Ультера из Торингарта, и он ее далекий-далекий предок. Что означает, что она совсем не с Земли. Что она…
   Голос Тревиса от удивления был тихим-тихим:
   — Грейс, ты уроженка Зеи.
   Нет, это не могло быть правдой. Однако все было именно так, и она понимала это. Девочка-найденыш трех лет от роду, одна у подножия горы, и все, что у нее есть, — этот обломок меча. Да еще несколько строк из песни, которую она слышала в младенчестве. Песни из другого мира. Из ее мира. Слова прощаний слишком долго…
   — Мечом Фелльринг с острова Эльфов… — пробормотала Грейс.
   Мелия схватила Грейс за руку, светясь от счастья.
   — Добро пожаловать домой, Ралена!

75

   Ошеломленная Грейс слушала, как Фолкен и Мелия рассказывают историю — ее историю — о том, как долгими веками они тайно следили за наследниками древнего королевства Малакор. Лирит уже вышла из тронного зала, но Грейс не заметила, когда. Просто почувствовала, что Лирит смотрит на нее сияющими глазами.
   — Я не понимаю, Фолкен, — сказал Бельтан, когда бард прервал рассказ. — Все древние легенды гласят, что королевская ветвь Малакора была полностью уничтожена, и когда Малакор пал, никто из наследников не спасся.
   — Ты прав, Бельтан, — ответил Фолкен, рассматривая рисунок меча на клочке бумаги. — Так гласят легенды.
   В его словах был подтекст, но Грейс не сразу поняла, что он имеет в виду.
   — Все понятно, — сказал Тревис. — Один из членов королевской семьи выжил, только вы с Мелией не хотели, чтобы об этом кто-нибудь знал.
   У Фолкена был такой вид, будто тяжесть всех прошедших веков разом навалилась на него.
   — Это был единственный ребенок короля и королевы, их новорожденный мальчик. Я вырезал его своим ножом из чрева умершей матери на следующий день после убийства самого короля.
   Лирит приблизилась к нему.
   — Ты боялся, что убийцы короля и королевы погубят и их дитя.
   — Но как все это произошло? — спросила Эйрин. — Легенды говорят о падении Малакора, но не рассказывают, как именно. Только что ты…
   Мелия бросила взгляд на юную баронессу, и Эйрин тут же прикусила язык. Однако Грейс поняла, о чем та чуть не проболталась.
   Ты стала той самой причиной, по которой пало королевство.
   — Нет, миледи, сегодня я не буду рассказывать вам об этом. — Бард поднял глаза и просветлел. — Это не имеет значения, не теперь. Главное — ты вернулась к нам, Ралена.
   Наконец Грейс обрела голос:
   — Почему ты называешь меня Раленой? Мелия улыбнулась:
   — Потому что это твое настоящее имя, дорогая. По крайней мере то имя, которое тебе дали твои родители.
   Ее слова чрезвычайно удивили Грейс.
   — Мои родители? Так ты знала их?
   — Дорогая моя, я прекрасно их знала, — вздохнула Мелия. — Они были такими молодыми, такими умными — иногда рядом с ними я чувствовала себя тысячелетним младенцем.
   Все покатились со смеху. Смеялись с наслаждением, до слез. Не только неожиданная шутка была тому причиной, но и давно накопившееся напряжение. Когда все успокоились, рассказ продолжил Фолкен:
   — Раиф и Анилена — твои родители, Грейс, рано поженились. Слишком рано, как мы с Мелией считали в то время, но, видимо, они чувствовали, что им нужно торопиться. Видишь ли, Анилена в то время была единственной наследницей Малакора, прямым потомком последних короля и королевы. Ее родители умерли молодыми — мать при родах, а отец — на охоте на кабана всего год спустя.
   Мелия осторожно прикоснулась к руке Фолкена.
   — Он позволил зверю убить себя, Фолкен. Ты знаешь, что это правда. Король не хотел жить без своей жены.
   Бард в ответ сжал ее руку.
   — Мне и Мелии пришлось растить Анилену, причем мы старались, как могли. Не единожды за многие века нам доводилось воспитывать ребенка из рода Малакор, но никогда прежде — младенца столь нежного возраста, поэтому Анилена была особенной для нас.
   Конечно, нам помогали. С нами жил Гэвриел Варден с двумя своими сыновьями. Гэвриел был из семьи управляющего поместьем, предки которого служили королям Малакора, так что династическая линия не прерывалась даже после падения королевства. Всегда был по крайней мере один такой управляющий, следивший за наследником.
   Когда Анилена была ребенком, мы все жили в южном Кейлаване, в маленьком поместье на берегах реки Златовинной.
   — Там было так красиво, — тихо произнесла Мелия. — Я никогда не забуду отблеск речной воды на закате.
   Грейс слушала ее, затаив дыхание.
   — А она… Анилена знала, кто она?
   — Сначала нет, дорогая, — сказала Мелия. — Мы хотели, чтобы у нее было нормальное детство. Она только знала, что родители ее умерли, и считала нас своими дядей и тетей. Позже, на ее восемнадцатилетие, мы подарили ей ожерелье. То, которое теперь носишь ты, и рассказали правду о ее происхождении. Сначала она рассердилась, но через некоторое время примирилась с бременем той ответственности, что легла на нее. — Мелия прикоснулась к руке Грейс. — Женщины в твоем роду всегда были сильными, дорогая.
   Грейс подавила желание отдернуть руку.
   — И волевыми, не забывай, — добавил Фолкен. — Не прошло и месяца с того момента, как мы все рассказали ей, и Анилена сбежала и вышла замуж за Раифа, старшего из двух сыновей Гэвриела Вардена. По правде говоря, я была удивлена тем, что понадобилось так много времени, чтобы объединить эти две ветви. Без сомнения, Анилена полюбила его и была готова подарить ему наследника как можно быстрее. На тот случай, если случится что-то ужасное.
   — Так и вышло, — угрюмо произнес Дарж.
   — Черные рыцари, — сказала Мелия. — Четыре года спустя. Анилена и Раиф были счастливы друг с другом и со своей дочерью Раленой — с тобой, Грейс. Однажды мы с Фолкеном отправились в путешествие в Джендарру, чтобы нанести визит нашему старому другу Туму. Тебя мы взяли с собой, поскольку
   Тум никогда не видел тебя, а родители разрешили тебе поехать. Тебе было только три зимы. В целях нашей безопасности Анилена и Раиф послали с нами Меррика Вардена — это был второй сын Гэвриела, младший брат Раифа.
   — Как потом оказалось, — сказал Фолкен, — защита понадобилась не нам. Когда мы вернулись в поместье, оно было сожжено. Только несколько человек выжили, под обломками мы нашли Гэвриела. У него были жуткие раны. Он рассказал нам о рыцарях в черных доспехах. Молча, без боевых кличей они напали на поместье и подожгли его. Раифа убили, когда он попытался защитить Анилену, она подхватила его меч, но они… — Фолкен зажмурил глаза, потом раскрыл их вновь. — Они убили Анилену тут же. Потом, по-прежнему не издав ни единого звука, рыцари развернулись и ускакали так же быстро, как и появились. Гэвриел рассказал нам обо всем этом из последних сил и скончался на руках Меррика.
   Грейс с ужасом слушала рассказ. На несколько минут она обрела родителей, которых никогда не знала, и снова потеряла их.
   — Кто? — Грейс с трудом сглотнула. — Кто они были? Те черные рыцари?
   — Боюсь, что мы никогда не узнаем этого, — сказала Мелия.
   — Я уверен, что их послал Бледный Король, — с суровой уверенностью произнес Фолкен. — Теперь мы знаем, что он в тот момент готовился сломать Рунные Врата — то, что не удалось сделать в прошлое Среднезимье.
   Мелия посмотрела на барда, но ничего не сказала.
   — Это темная история, Фолкен, — вступил в разговор Бельтан. — Мне жаль, Грейс, что ты потеряла родителей. Я знаю, что это такое. Но все это не объясняет появления Грейс в мире Тревиса.
   — Это я так сделала, — сказала Мелия. Тревис раскрыл рот от удивления.
   — Ты хочешь сказать, что можешь переправлять людей через миры?
   Мелия неторопливо разгладила складки своей одежды.
   — Не совсем. Мне помогли.
   Фолкен скрестил руки и поднял бровь.
   — Ну хорошо, мне очень хорошо помогли. Но новые боги были обязаны мне — ведь я часто делала им разного рода одолжения за многие тысячи лет.
   — Итак, ты и несколько других новых богов отправили Грейс на Землю, — подытожил Тревис.
   Теперь пришла очередь Грейс удивиться:
   — Зачем?
   — Чтобы защитить тебя, дорогая. Откуда бы они ни появились, эти черные рыцари, у них была единственная цель — убить наследников Малакора. Ты была единственной наследницей, и мы понимали, что рано или поздно рыцари узнают, что ты осталась в живых. Тогда мы предприняли самые отчаянные меры.
   Вани подошла поближе, ее кожаная одежда негромко поскрипывала.
   — Так значит, ты знала об этом другом мире, о Земле, так же как об этом знают морниши. Я считала, что только маги Моринду знали о месте, куда можно попасть, пройдя через пустоту, — морндари давно рассказали им, и поэтому маги изготовили эти самые артефакты.
   Мелия потрепала Вани по щеке — неожиданный для обеих жест.
   — Не надо недооценивать нас, дорогая. Мы можем быть глупы и жалки, но бессмертные все-таки кое-что знают. Мы первыми открыли другой мир тысячу лет назад, потом помогали старым богам удерживать Мога за пределами Зеи. Мы видели, пусть всего несколько мгновений, мир за пределами того, который мы знали ранее.
   Тревис задумчиво смотрел на Мелию.
   — Значит, новые боги могут открыть Врата на Землю.
   — Все не так легко, как хотелось бы. Это потребует от нас грандиозных совместных усилий, создания союза, который, я боюсь, невозможен снова. Но при всех наших усилиях, я думаю, у нас ничего не вышло бы, если бы нечто не помогало процессу с другой стороны.
   Ее слова окончательно смутили Грейс.
   — Что ты имеешь в виду? Что могло помогать вам с другой стороны?
   Однако, прежде чем бард или богиня ответили, их опередил Тревис:
   — Вот это, не так ли?
   Он торопливо вынул из кармана камень серо-зеленого цвета. Синфатизар. Фолкен кивнул:
   — Мы полагаем, что он. По крайней мере так теперь думаем. Тогда мы не знали, что Сумеречный Камень на Земле. Но его волшебство было сродни маяку для мощи новых богов, притягивая ее к Земле и открывая Врата.
   — Поэтому ты пришла в Касл-Сити, Грейс, — сказал Тревис. — И поэтому люди из приюта нашли тебя именно там. Так получилось потому, что у Джека Грейстоуна был Синфатизар. И я полагаю, что именно это привело Железные сердца в Касл-Сити прошлой осенью. Они пришли туда именно за ним, — добавил Тревис и сжал камень в руке.
   — Мы не можем быть уверены, — сказал Фолкен, — хотя, возможно, все так и есть. Мы знаем, что Бледный Король обладал великим камнем по имени Гелтизар. Должно быть, могущества камня хватило для того, чтобы он смог послать своих слуг в твой мир. Заметьте, так же как и Грейс, они оказались в том самом месте, где хранился Синфатизар.
   Глаза Грейс как будто погасли, ей казалось, что она вот-вот заплачет. Наконец она узнала, что в детстве эти люди ее не бросили. Что они любили ее, пытались защитить. Тогда отчего же она всегда чувствовала себя такой одинокой, что с трудом могла терпеть эту боль?
   — Почему, — прошептала она, — почему вы позволили мне идти одной? Зачем вы послали меня?..
   … туда, в приют, в тень? — хотела спросить она, но слова застряли у нее в горле.
   Мелия молчала секунду, но потом взяла руки Грейс в свои:
   — Мы не посылали тебя одну, Грейс. По крайней мере мы этого не хотели. Меррик Варден держал тебя на руках, когда мы открыли Врата. Он должен был пойти с тобой, присматривать за тобой. Но… что-то пошло не так.
   Грейс тряхнула головой, у нее не было слов. Мелия крепче сжала ее руки.
   — Ты была такой маленькой, такой хорошенькой. На тебе было платьице, сшитое матерью, а Фолкен надел на тебя ожерелье, которое нашел на шее Анилены. Когда Меррик вступил в переход, мы все почувствовали чье-то присутствие. Что это было или кто, мы до сих пор не знаем. Но оно было велико и могущественно. Это было зло. Я видела, как Меррик закричал от боли. Уже была видна другая сторона Врат — гора, где они, должно быть, нашли тебя. Последним усилием Меррик перекинул твое маленькое тельце вперед. Я видела, как ты упала, покатилась по траве, заплакала. Потом Меррик вскрикнул, его буквально на части разорвало что-то, чего никто из нас не мог видеть. Потом Врата закрылись, и мы не смогли снова открыть их.
   Мелия разжала руки.
   — Мне так жаль, Ралена. Прости, что оставили тебя одну. Мы хотели защитить тебя, а получилось наоборот. Пожалуйста… Сможешь ли ты когда-нибудь простить нас?
   Грейс хотела что-то ответить, но вместо этого застонала и покачала головой. Боль затуманила лицо Мелии, и она отступила. Нет, Мелия не так поняла ее. Грейс по-прежнему отчаянно пыталась найти подходящие слова.
   — Мне нечего прощать. Вы сделали все, что могли. Я жива! И убита.
   Но она не произнесла этого вслух. В этом не было вины Мелии или Фолкена. Они посвятили свои жизни защите ее семьи. Если бы не они, Грейс никогда не появилась бы на свет.
   Фолкен ласково улыбнулся:
   — Не важно, что произошло, Грейс. Ты жива и ты здесь, с нами. Это главное. В один прекрасный день Малакор воссияет под твоей властью.
   Эти слова были как неожиданный хлопок в ладоши. Мелия засмеялась и действительно захлопала в ладоши.
   — О Ралена! Я думала, что больше никогда не увижу тебя. В тот день, когда мы пришли в Кейлавер прошлой зимой и увидели тебя, я подумала, что у меня сердце разорвется от радости.
   Глаза Фолкена чуть не выскочили из орбит:
   — Что?! Ты хочешь сказать, что все это время ты знала, что Грейс это Ралена?
   Богиня мило улыбнулась ему в ответ:
   — Конечно, дорогой.
   Лицо барда приобрело совершенно неестественный пурпурный оттенок.
   — И ты не считала необходимым поделиться этим пустячком со мной?
   Мелия кокетливо закатила глаза:
   — Ну, я не думала, что тебе понадобится так много времени, чтобы вычислить это самому. Я сразу ее узнала — только такой очаровательный ребенок, как Ралена, мог вырасти в такую красивую женщину, как Грейс. Кроме того, я полагаю, что ни у кого ни в каком мире нет таких чудесных глаз, как у нее. Они ничуть не изменились, дорогая.
   Казалось, Фолкен сейчас взорвется, но в этот момент вперед выступил Дарж. Его морщинистое лицо, как всегда, было спокойно, однако в карих глазах горел огонек.
   — Я тоже знал, — сказал он тихо. — Ты и впрямь королева — для людей, если не для волшебников.
   И к великому изумлению Грейс, Дарж преклонил перед нею колено и почтительно склонил голову.
   Все как будто ждали этого жеста, и через мгновение к нему присоединился Фолкен, затем Бельтан, потом все остальные. Тревис улыбался, у Лирит и Эйрин заблестели глаза. Даже Мелия, Вани и Сарет стояли на коленях перед Грейс.
   Это было ужасно. Разве они этого не понимают? Не может она быть королевой.
   Но ты действительно настоящая королева, Грейс. Как бы ты ни отрицала этого, ты не можешь ничего изменить, поэтому смирись. Кроме того, ты правительница королевства, которого уже давно не существует, не существует уже много веков. Так о чем же тебе беспокоиться?
   О многом. Голубые глаза Фолкена сияют ярче, чем когда-либо. Очевидно, бард считает, что она собирается восстанав-' ливать Малакор — то самое королевство, которое погибло по его вине, как утверждают легенды. Она посмотрела на Вани и Сарета. Почему все вокруг полагают, что она обладает даром воскрешать погибшие цивилизации?
   Грейс вытерла слезы, потом наклонилась и заставила Даржа подняться.
   — Встань, Дарж, пожалуйста. И вы все. Вы понимаете, как глупо выглядите?
   Тревис примерял роль подданного:
   — Как пожелаете, Ваше величество. Сарет вышел вперед.
   — Вы рассказали нам удивительную историю. Но можно мне напомнить…
   Мелия перебила его:
   — Да, Сарет. Мы чуть не забыли. Пойдемте все. Полагаю, мои предложения императору были рассмотрены. Пора показаться Эфезиану и проститься с ним.
   Грейс шла словно в забытьи. Она чувствовала, что остальные смотрят на нее со смешанным чувством благоговения и уважения. Даже Тревис. Это просто ужасно.
   — Итак, король Бореас был прав, Грейс, — обратилась к ней Эйрин. — Ты действительно принадлежишь к королевской семье. Только ты не герцогиня, а королева.
   Королева. Так называла ее Марджи. Совпадение или интуиция?
   — Вообще, — продолжала Эйрин, — как королева Малакора ты по происхождению даже выше Бореаса.
   К своему удивлению, Грейс рассмеялась, и смех успокоил ее.
   — Если кто и скажет Бореасу об этом, то точно не я!
   Эйрин засмеялась вместе с нею.
   — Не смотри на меня!
   Они все еще смеялись, когда достигли трона императора. Близорукие глаза Эфезиана засияли, когда Мелия рассказала ему об их открытии и королевском происхождении Грейс.
   — Это обязательно надо отпраздновать! — После шумного выражения радости он переключил свое внимание на Грейс. — Мы почти кузены, Ваше величество. Я потомок старшего сына Эльсары, а вы — ее второго сына. Итак, повелеваю, чтобы весь Таррас почитал вас. У нас будет девять дней пиров, музыки и танцев. Более того, мы можем, вы и я, проехать вместе парадом в золотой колеснице, и я дам вам несколько советов по поводу того, как нужно управлять империей.
   Грейс не представляла, что ответить на это, поэтому пролепетала:
   — Спасибо, Ваше великолепие.
   Теперь Эфезиан обратился к Мелии:
   — Я должен поблагодарить тебя, Мелиндора. Вполне может статься, что это самый интересный день моей жизни.
   — И он не совсем еще закончен, Ваше великолепие, — сказала Мелия. — Поэтому давайте не будем праздновать раньше времени.
   Эфезиан подозвал одного из своих солдат, и тот доложил, что Этерион готов, как и просила Мелия. После этого путешественники попрощались с императором и удалились. Лирит и Грейс пообещали скоро посетить его. Позолоченные ворота дворца с грохотом захлопнулись за ними.
   Неожиданно все вокруг задрожало. Раздался дикий рев, и брусчатка двора вздыбилась. Грейс вскрикнула и упала, остальные тоже не удержались на ногах. Грейс поняла, что вибрация, сотрясающая все вокруг, исходит не от дверей. Дрожала сама земля под ногами.
   — Что происходит? — закричал Фолкен, стараясь перекричать грохот.
   Но в этот момент дрожь земли немного успокоилась, и зловещая тишина повисла над дворцом, нарушаемая отдаленным лаем собак.
   Первым поднялся Сарет и помог встать Грейс. Сеть тонких трещин покрывала мошеный двор. Грейс была уверена, что еще мгновение назад этих трещин не было.
   — Похоже на землетрясение, — сказал Тревис.
   — Не нравится мне это, — сказал Сарет, встревоженно глядя на Вани. — Пещера демона находится глубоко под городом. Это не предвещает ничего хорошего.
   Вани открыла рот и собралась ответить, но стоявшая рядом с ней Мелия пошатнулась, из ее груди вырвался стон боли, лицо было смертельно бледным.
   Фолкен тут же бросился к ней.
   — Мелия, ты ранена? Она покачала головой.
   — Тогда что?
   Мелия смогла выдавить единственное слово.
   — Мисар…
   Это означало только одно: еще один бог погиб, став очередной жертвой демона.

76

   Тревис запрокинул голову, глядя вверх, на синий купол. Почти невозможно было поверить, что над ним не небо. Птицы ныряли вниз и взлетали вверх, парили к белым облакам. Ему пришлось смотреть целую минуту, прежде чем проявился обман. Облака не двигались, нарисованные на потолке. Мелия привела их на огромный балкон на шестом ярусе. Балкон был в полном их распоряжении, не считая птиц.
   Грейс стояла чуть в стороне от других и смотрела на белый пол Этериона далеко внизу. Тревис не мог удержаться от улыбки. Когда он впервые встретил ее в главном зале в Кейлавере, сразу предположил, что она с Зеи. И даже позже, когда узнал, что Грейс из Денвера, Тревис всегда чувствовал, что она ближе к этому миру, чем, например, он.
   Получается, ты был прав, Тревис. Она действительно с Зеи. Более того, значительная часть самой Зеи принадлежит ей.
   Только отчего на ее лице столько печали? Возможно, он знал причину. Мелия и Фолкен послали ее на Землю, чтобы защитить, а в результате она попала в детский приют. И там было небезопасно. Тревис знал, что видел тень, ее тень.
   Теперь она вернулась на Зею, домой.
   Тревис засунул руку в карман широких штанов и вынул половинку монеты, которую дал ему странный проповедник и которая дважды переправляла его назад, на Землю. У Грейс была вторая половинка монеты, и однажды после их возвращения в Денвер Тревис соединил половинки вместе, чтобы изучить знаки на обеих сторонах.
   Когда монета была соединена, он наконец узнал один из символов: круг с точкой в середине. Это была руна Зеи, символ этого мира. Тревис не мог узнать руну на другой стороне монеты — треугольник с чертой над ним. Она несколько напоминала ему руну льда, но, казалось, эта имела другое значение.
   Ведь это две стороны одной и той же монеты, не так ли, Тревис? Так тебе сказала сестра Миррим — когда сгорел один мир, то сгорел и другой.
   Руна на обратной стороне монеты могла означать только Землю.
   Хорошо, так решалась одна загадка, но она влекла за собой другую — кто такой брат Сай? И как мог проповедник пересылать Тревиса и Грейс туда и обратно лишь взмахом руки, когда другие, включая «Дюратек» и скирати, с трудом собирали волшебную кровь и артефакты, чтобы сделать это?