Страница:
— Ишь, такая кроха, а уже говорит по-нашему! — удивился Нортон.
— Это его последние слова! — рявкнул Дарстен и привычно потянулся за бластером.
Не найдя оружия на обычном месте, он зашарил глазами в поисках тяжелого предмета.
— Погоди! — закричал Нортон. — Это же ребенок!
— Это не ребенок! Это монстренок! Вырастет в монстра — и примется убивать людей! Папочка взял его с собой на патрулирование, чтобы приучать к крови.
— А может, просто дома не с кем оставить было? Не смей, Бат! Положи огнетушитель на место! Ты же герой! А настоящие герои так не поступают.
— А как поступают настоящие герои?
— Они не обижают детишек погибших врагов. Они их утешают, кормят, а потом усыновляют. Вот как поступают настоящие герои.
— Ты думаешь… — растерянно протянул Бат, опуская уже занесенный огнетушитель. — Вот этого… усыновить?
— Быть героем — тяжелая работа, Бат. И не всегда приятная.
Дарстен хмыкнул и почесал затылок.
— Ладно, дитенок, живи, — сказал он. — А чем же мне его накормить? Что касается утешений — сам пробуй, артист, у тебя язык без костей…
Нортон ласково улыбнулся бемчику:
— Видишь ли, малыш…
Но в это мгновение неведомая сила вынула Нортона из кресла и плавно протащила сквозь оболочку Иголочки. Он оказался в открытом космосе — и стал набирать скорость. Никакого физического неудобства этот процесс не причинил.
Мимо снова понеслись звезды и звездные скопления.
Нортон понял, что его возвращают на Землю. Пробное путешествие подошло к концу.
8. КЛОТО
— Это его последние слова! — рявкнул Дарстен и привычно потянулся за бластером.
Не найдя оружия на обычном месте, он зашарил глазами в поисках тяжелого предмета.
— Погоди! — закричал Нортон. — Это же ребенок!
— Это не ребенок! Это монстренок! Вырастет в монстра — и примется убивать людей! Папочка взял его с собой на патрулирование, чтобы приучать к крови.
— А может, просто дома не с кем оставить было? Не смей, Бат! Положи огнетушитель на место! Ты же герой! А настоящие герои так не поступают.
— А как поступают настоящие герои?
— Они не обижают детишек погибших врагов. Они их утешают, кормят, а потом усыновляют. Вот как поступают настоящие герои.
— Ты думаешь… — растерянно протянул Бат, опуская уже занесенный огнетушитель. — Вот этого… усыновить?
— Быть героем — тяжелая работа, Бат. И не всегда приятная.
Дарстен хмыкнул и почесал затылок.
— Ладно, дитенок, живи, — сказал он. — А чем же мне его накормить? Что касается утешений — сам пробуй, артист, у тебя язык без костей…
Нортон ласково улыбнулся бемчику:
— Видишь ли, малыш…
Но в это мгновение неведомая сила вынула Нортона из кресла и плавно протащила сквозь оболочку Иголочки. Он оказался в открытом космосе — и стал набирать скорость. Никакого физического неудобства этот процесс не причинил.
Мимо снова понеслись звезды и звездные скопления.
Нортон понял, что его возвращают на Землю. Пробное путешествие подошло к концу.
8. КЛОТО
В чистилищных апартаментах его поджидал Сатана.
— Ну как, Хронос, понравилось приключеньице? — осведомился он.
Нортон несколько мгновений приходил в себя, затем ответил:
— Да-а, знатное было путешествие! Не предполагал, что вы обладаете такой силищей!
— Кое-что умеем, — скромно потупился Князь Тьмы.
— Одно мне непонятно: живя вспять, я должен — вне своего жилища в Чистилище — прилагать сознательные усилия, чтобы общаться с нормальными людьми. А в галактике гениев никаких осложнений с противотоком времени не возникло. Очень странно!
— А вы смекалистый! — сказал Сатана. — Правильно подметили.
— Но в чем причина?
Отец Лжи добродушно улыбнулся:
— Элементарно, мой друг Нортон. Вы побывали в шаровой галактике класса АВ.
— Что значит «АВ»?
— Анти-Вещество. То есть построенная из античастиц материя. Может, помните из физики: в ядре атома АВ протоны и нейтроны имеют заряд, противоположный обычному. Словом, мир из АВ — это как бы мир наизнанку. Там и время течет вспять. Неудивительно, что вы пришлись ко двору.
— Про антивещество я кое-что слышал. Погодите, а как насчет мгновенной аннигиляции при соприкосновении с обычной материей?
— Все верно. Контакт двух видов материи приводит к неприятностям. Однако шаровая галактика гениев вращается вокруг нашей, нигде с ней не соприкасаясь.
— Крайне любопытно! Но я ведь только живу вспять, а состою-то я из обычного вещества. Теоретически, стоило мне коснуться краешка той шаровой АВ-галактики — пых! и прощай, Нортон!
— Не забывайте, Хронос, вы — случай особый. Очень особый. Мало того, что вы являетесь инкарнацией, — вы не относитесь к дюжинным инкарнациям. Вы — Повелитель Времени. И законам физики иногда приходится делать вам маленькие поблажки.
— Приятно это слышать… Но касательно этих гениев… да и тамошних людей вообще… как могла совершенно самостоятельно возникнуть цивилизация точно таких же существ… с таким же языком?
— Этот феномен известен и называется в ученом мире конвергентной эволюцией, — с солидным видом пояснил Сатана. — При бесконечном обилии миров во Вселенной некоторые из них развиваются чуть ли не как близнецы… А согласитесь, я вам премиленький подарочек преподнес! Я готов прокатить вас во множество других удивительных мест.
— «Премиленький подарочек»! Я там чуть-чуть не погиб.
— «Чуть-чуть» не в счет. Не думаю, что вам грозило подлинное несчастье. Будучи инкарнацией, вы неуязвимы.
— Бем хотел меня сожрать, — сказал Нортон и ядовито добавил: — Очевидно, он не знал, что я инкарнация.
— Бем? А-а, ну да, вспомнил. Потешное существо. Только вы напрасно так боялись. Ни при каком повороте событий ни единый волос не упал бы с вашей головы. Если б дело дошло до крайности, ваш визит был бы автоматически прерван. Мог ли я позволить, чтоб тамошние аборигены закусили посланным мною туристом? Вы плохо думаете обо мне!
— Как мне было догадаться? — проворчал Нортон. — Могли бы и предупредить!
Однако он не слишком рассердился на Сатану. Если б тот предупредил, что экспедиция не опасней поездки в Диснейленд, Нортон не испытал бы таких острых чувств в шаровой АВ-галактике. Однако риск для жизни — не главная приманка в путешествиях, и Нортон уже мечтал о новых межзвездных странствиях.
— А что еще вы можете мне предложить? — простодушно осведомился он.
— Вся Вселенная к вашим услугам! — Сатана картинно взмахнул руками. — И в ней пруд пруди АВ-галактик, где вам будет особенно комфортно. Некоторые из этих галактик строго подчиняются всем законам физики. Другие живут исключительно по магическим законам. А третьи похожи на Солнечную систему, где физика и магия спокойно уживаются. Могу предложить эффектный тур по Туманности Волшебного Фонаря… Бесчисленные чудеса — в обмен на пустяковую услугу с вашей стороны.
Эти слова вернули Нортона к реальности. Велик соблазн, но полностью довериться Сатане… нет, к этому Нортон все еще не был готов!
А с другой стороны, все галактики, все неизведанные планеты и невиданные культуры — и даже без проблем из-за жизни вспять!.. Теперь, когда Нортон знал, что ему ничего, в сущности, не грозило, он с удовольствием вспоминал свое приключение с Батом Дарстеном и бемами. Ему ничего не стоит вернуться в ту шаровую галактику и употребить могущество Хроноса на то, чтобы вовремя схватить за руку Дарстена и не дать ему сбросить роковую бомбу на планету бемов! Такое благое дело!
Но ничего из этого не осуществится, если он упрется и не выполнит просьбу Сатаны… то есть сатанинскую просьбу! Однако отчего бы не дослушать Сатану до конца… а там видно будет!
— Расскажите поподробней о сути этой «пустяковой услуги», — сказал Нортон.
— Извольте. Я хочу помочь одному человеку, который двадцать лет тому назад проворонил свое счастье. Он сделал всего лишь один ошибочный выбор, который навсегда захлопнул перед ним ворота в блистательное и долгое будущее. А так он поколотился, поколотился в жизни — и преждевременно умер. Соверши он правильный выбор, его ждала бы любовь красивой женщины, наследницы огромного состояния, с которой он жил бы долго и счастливо. Мне совестно за то, что случилось. Ведь это я напроказничал и организовал так, чтоб он ошибся в выборе. Теперь хочу загладить свою вину. Мой помощник все объяснит этому человеку и посоветует избежать ошибки.
— Вам совестно? — недоверчиво произнес Нортон. — Позвольте усомниться. Я снова повторю свой вопрос: с какой стати Князь Тьмы так настойчиво хочет сотворить Добро?
Сатана обезоруживающе улыбнулся.
— Коллега, — воскликнул он, — и у меня есть свои любимчики! Я стараюсь награждать тех, кто помогает мне. Я чертовски щедр по отношению к тем, кто умеет мне угодить! Человек, о котором мы говорим, после своей смерти так меня ублажил, так порадовал, что я желаю сделать ему по-настоящему ценный подарок. Бедолаге, который на земле только мучился и ни на что хорошее никогда не надеялся, я подарю другой вариант судьбы — годы и годы спокойного счастья! Этот вариант его судьбы закончится тем, что он вознесется в Рай, и я его в этом случае навеки потеряю. Готов и на это пойти, лишь бы щедро отблагодарить его и выполнить свое обещание.
Нортон мог только гадать, сколько правды в словах Сатаны. Однако гиблое это дело — пытаться поймать на вранье Отца Лжи!
— Назовите мне адрес — точные временные и пространственные координаты,
— сухо сказал Нортон.
— Пожалуйста! — воскликнул Сатана и протянул ему свиток, на котором кровью был аккуратно записан «адрес».
«Кильваро. Лавочка „Чечевичная похлебка“, прочитал Нортон.
— А имя? — спросил он, поднимая голову от свитка.
Сатана лукаво почесал затылок:
— А разве я не говорил, как его зовут? Какой я осел! Его зовут… тьфу ты, имя вылетело из головы! Какая досада! У меня такая прорва клиентов!.. Но можете не сомневаться — до нашей следующей встречи мой помощник обязательно выяснит необходимое имя. Если захотите загодя проверить все сами, вам не составит труда найти этот магазин…
— Ладно, — нехотя согласился Нортон. — Пока ничего не обещаю. Если хоть что-нибудь в этой сделке вызовет сомнение…
— Было бы глупо с моей стороны пытаться обмануть столь проницательного коллегу! — сказал Сатана. Тут он поднял палец, словно о чем-то в последний момент вспомнил: — Пока я буду выяснять имя, вам может что-либо понадобиться или у вас могут возникнуть какие-то вопросы. Позвольте мне позаботиться о том, чтобы в случае нужды вы могли с легкостью связаться со мной. — Он выставил перед собой открытую ладонь, и на ней соткалось из воздуха что-то вроде шейной цепочки с амулетом. Протягивая ее Нортону, Сатана сказал: — Только дуньте вот в эту штучку — и я тут как тут. Готов в любое время дня и ночи выручить вас из любого затруднения.
— Да что вы, нет никакой нужды… — запротестовал Нортон.
— Берите, берите!
При ближайшем рассмотрении то, что Сатана сунул ему в руку, оказалось золотой цепочкой, на которой висел крохотный полый рог с медным ободком на раструбе. Вежливость принудила Нортона надеть амулет на шею. Разумеется, он ни при каких условиях не станет звать на помощь Сатану. Однако стоит ли обижать Князя Тьмы решительным отказом? Пусть себе рог висит на шее. А пользоваться он им не станет.
Жимчик дважды почти больно сжал палец хозяина, Видно, он был против принятия чего бы то ни было от Сатаны. Однако Нортон проигнорировал мнение кольца. Уж очень не хотелось идти на открытый конфликт с Князем Тьмы!
Сатана встал, вежливо кивнул и со словами «До встречи, сэр!» мгновенно исчез, оставив по себе легкий дымок и едва уловимый запах серы.
Не успел Нортон собраться с мыслями, как в дверь постучал дворецкий и объявил о приходе нового гостя.
— Кто? — не без раздражения спросил Нортон. Не то чтобы он физически устал за время своих космических приключений, но случилось так много диковинного, что хотелось побыть наедине с собой и осмыслить все происшедшее.
— Клото, сэр.
— Кто такой?
— Это она, сэр. Клото — один из ликов Судьбы.
— Ах да, верно! — воскликнул Нортон. Он хорошо запомнил роскошное тело самой молоденькой из трех ипостасей Судьбы. А вот имя как-то не запало в память. — Пригласите ее сюда.
Через несколько мгновений Клото, юная и прелестная, впорхнула в комнату. На сей раз распущенные волосы чудными волнами лежали на ее прямой спине. Обтянутая голубеньким переливчатым платьем с глубоким декольте, она смотрелась так аппетитно, что Нортон застыл с открытым ртом, немного ощущая себя Батом Дарстеном и с трудом удерживаясь от восхищенного: «Какая фемина!»
— Привет, Хронос! Готов к новому рабочему дню?
— Да я сегодня вроде бы достаточно поработал…
— Сейчас утро вашего дня и вечер моего. Мы с вами работали завтра, то есть вчера по вашим часам. Сегодня мы еще не работали.
— Уже утро? — удивился Нортон. — Дело в том, что вчера вечером ко мне явился в гости Сатана, который любезно отправил меня на экскурсию в одну антигалактику…
— И сколько вы там пробыли?
— Мне показалось, что не больше часа. Но это чисто субъективное впечатление. Перелеты из конца в конец нашей Галактики должны были занять какое-то время — даже невзирая на сатанинскую скорость моего перемещения. Сатана только что ушел… стало быть, я отлучался на целую ночь!
— Князь Тьмы — мастер иллюзий, — сказала Клото. — Ему ничего не стоит сделать так, что мгновение покажется вечностью, а вечность — мгновением. Конечно, это не более чем обман чувств. Только вы способны по-настоящему управлять временем. Но сатанинские иллюзии обладают великой убедительностью и великой привлекательностью…
— Да, теперь очевидно, что я пропутешествовал целую ночь. Сатана просит об одной услуге…
— О, не доверяйте ему! — взволнованно воскликнула Клото. — Среди инкарнаций он самый ужасный и коварный. Он непрестанно строит какие-то козни!
— А я и не намерен принимать за чистую монету все, что он мне говорит. Но Лукавый сделал мне приятный подарок — и было бы невежливо просто указать ему на дверь. От того, что я его выслушаю, большой беды не будет.
— Ладно, вмешиваться не стану, — сказала Клото. — Только и вы меня не вмешивайте в свои отношения с Сатаной. Очевидно, каждый из нас может лишь на собственном горьком опыте научиться тому, что лучше не иметь решительно никаких дел с Отцом Лжи. А теперь — за работу. Вы в курсе, как при помощи Песочных Часов считывать информацию с конкретной жизненной нити?
— Еще нет.
— Я уже знаю, что вчера вы будете с легкостью справляться с этой задачей. А это значит, что сегодня вы хорошо усвоите материал.
Клото принялась втолковывать ему, как ориентироваться между нитями, как найти нужную и так далее. Нортон пытался слушать внимательно, однако его глубоко декольтированная учительница то и дело наклонялась над нитями, которые она для наглядности распялила на его руках. И при каждом наклоне у Нортона случался острый приступ рассеянности.
Начало нити, объясняла Клото, соответствует рождению смертного. Узелками отмечено каждое ключевое событие жизни. Обрезанный конец свидетельствует о смерти. Хронос и Судьба занимаются лишь особыми случаями и следят за ограниченным количеством нитей. Всю рутинную работу с миллиардами нитей выполняют штатные сотрудники ведомства Времени и ведомства Судьбы.
Мало-помалу, в промежутках между наклонами Клото, Нортон привыкал разбираться в чужих жизнях при помощи своих Часов. Оказалось, в каждой их песчинке находится ключ к информации об одном конкретном человеке. Образно говоря, жизненная нить — что-то вроде длинной записи, а песчинка — вроде фонарика, с помощью которого ее можно прочитать в темной комнате.
Нортон стал смотреть на Часы с еще большим уважением, когда понял, что каждая песчинка в них — это как бы отдельный человек. Как непривычно — иметь возможность держать в своей вытянутой руке все человечество!
Через нескольких часов Клото устало вздохнула, зевнула, потянулась, оправила платье на груди и весело сказала:
— Хорошенького понемногу. От работы, говорят, и мухи дохнут.
Вслед за этим она порывисто обняла его. Нортон так и обмер.
— Что это значит? — довольно глупо спросил он.
— Ах, прости, так хочется обнять тебя! — воскликнула Клото. — Мне так странно, что ты ощущаешь себя как чужой по отношению ко мне… после всего, что между нами было…
Нортон неловко молчал.
— Однако начать… или продолжить никогда не поздно! — сказала Клото, ласково поглаживая его по волосам. — Не бойся, дурачок!
У него голова кругом шла от близости ее тела, от молодого аромата. Он был не против начать… или продолжить. Но что-то удерживало его.
— Думаешь, почему я явилась сегодня в образе Клото? Потому что для молодого человека я…
— Любовница? Вы от Лахесис знаете эту поговорку? А впрочем, вы же с ней…
Клото прервала его страстным поцелуем.
Однако Нортон при первой же возможности вырвался из ее объятий. Да, она хороша собой и будоражит его кровь, но воспоминания об Орлин все еще сильны. Он не готов изменить ей с новой женщиной!..
— Я не молодой человек, — сухо произнес он. — И вас практически не знаю.
Клото расхохоталась. Похоже, такой реприманд ее нисколько не смутил.
— Я вижу, как ты весь дрожишь от желания, — сказала она. — И во время нашего урока я чувствовала твой взгляд у себя за пазухой. Так что же тебя удерживает?
— Я не из тех кобелей, которым неважно когда и с кем…
Клото опять расхохоталась. Веселее прежнего.
— Это ты-то не кобель? Прежде чем ты вступил в должность Хроноса, я считала информацию с твоей жизненной нити. И, ей-же-ей, монахом ты мне не показался!
Опять он дал внешности обмануть себя. Как мог он забыть, что за невинным ангелочком в голубом переливчатом платье и с распущенной косой стоит Лахесис — и Атропос. Видеть легкомысленную проказливую девицу там, где на самом деле обитает многовековая мудрость и всезнание трехликой могущественной Судьбы! Снова он сел в лужу, поддавшись накату эмоций!
— Если бы вы читали мою жизнь внимательнее, — в сердцах сказал Нортон,
— вы бы отлично знали, что после встречи с Орлин я круто изменился! До нее я был беспутным и бесшабашным — это правда. Но после того как я познал настоящую любовь, мне претят случайные приключения и бездумный кобеляж.
— Речи не мальчика, но мужа… — насмешливо пропела Клото.
Нортон бросил на нее испепеляющий взгляд.
Клото неожиданно стала серьезной и сказала:
— Хорошо. Коль скоро воспоминания об Орлин мешают тебе целиком отдаться новой жизни и новой работе, то мы, так и быть, не пожалеем времени и отправимся взглянуть на твою смертную возлюбленную.
— Мы?
— Тебе ничего не стоит взять меня в путешествие во времени — твоих магических сил для этого вполне достаточно… А впрочем, согласна. Неделикатно с моей стороны напрашиваться в такое путешествие. Тебе лучше отправиться в одиночку.
Клото проворно поискала что-то среди своих волос — и протянула ему волосок, который тут же превратился в короткую нить.
— Вот жизнь твоей Орлин. Сам видишь, она втрое короче, чем могла бы быть. В твоих силах восстановить ее до полной длины. — Тут Клото загадочно добавила: — Но сам ты этого сделать не сможешь. Власть твоя огромна, однако не абсолютна там, где она пересекается с прерогативами других инкарнаций… Направь свои Часы в определенное место этой нити — и катись в любую точку жизни своей возлюбленной.
Нортон покосился на Клото. Похоже, он ненароком наживает себе смертельного врага. Или это только кажется?
Однако все мысли рвались к Орлин. Он без промедления приказал песку поголубеть — и отправился в путь.
Через мгновение он уже покинул свои апартаменты в Чистилище и мчался вдоль жизненной нити Орлин, словно вагончик кабельной подвесной дороги. Мимо проносились спрессованные события последних лет. «Медленней!» — мысленно приказал Нортон.
Теперь он различал в мелькающих картинках постоянно присутствующую молоденькую Орлин. Он двигался сквозь время уже не так быстро, но все равно не мог толком разглядеть свою возлюбленную. Она изо дня в день ходила в одно здание — очевидно, это была школа. Но вот здание вдруг стало проворно исчезать этаж за этажом, начиная с верхнего, пока какой-то человечек при большом стечении народа не забрал обратно первый заложенный камень новостройки. Орлин стала ходить каждый день в другое здание, размером поменьше, где было не так много сверстников. Голые деревья вдруг стали проворно собирать на свои ветки желтые листья с земли. Устроившись на ветках, желтые листья позеленели и стали уменьшаться в размерах, пока не превратились в первые весенние почки. И снова деревья стояли голые. Высокую траву на газонах периодически как бы засасывало обратно в землю, потому что она становилась все ниже и ниже. Затем траву скашивали газонокосилками — и в этот момент она опять становилась высокой. Свежевыкрашенные, нарядные стены дома, в котором жила Орлин, почти в одно мгновение вдруг потускнели. Начался обратный отсчет предыдущего года, а затем предпредыдущего…
Зачарованный увиденным, Нортон позабыл, что пора бы произнести «стоп». Наконец он резко опомнился и мысленно обронил это запоздалое «стоп» — наобум, не выбирая ни места, ни времени.
Он оказался прямо в классной комнате на уроке домоводства. Учительница с энтузиазмом показывала, как с помощью пиромагии можно приготовить яблочный пирог, но Орлин, хорошенькая и живая девочка, больше интересовалась болтовней с подружкой. С лукавым видом она что-то быстро-быстро шептала на ухо соседке.
Затем Нортон продвинулся на несколько лет позже — и наблюдал, когда она читает в своей комнате — лежа на кровати в джинсах и мужской сорочке (отчего женщины с ранних лет так любят носить мужские сорочки?). Звонит видеотелефон — и она щебечет со стеснительным мальчиком. Ей лет пятнадцать. Глаза горят как алмазы. Очевидно, это первая влюбленность…
Затем он увидел ее восемнадцатилетней — она играет в теннис с молодым человеком. Свежая, прекрасная — и еще неловкая на корте…
Нортон прогуливался по ее жизни не как любитель подглядывать. Он искал момент, когда можно вмешаться в жизнь девушки — и направить ее в счастливое русло, сделать так, чтобы Орлин избежала смерти ребенка и самоубийства.
После долгих размышлений он решил начать с пробы своих сил. Он явится ей, но ничего изменять не станет. Это его любимая женщина — и всякие непродуманные и поспешные эксперименты были бы сущим преступлением!
Для пробного визита Нортон выбрал время, когда Орлин было лет семь. Вместе со своим классом она принимала участие в детском празднике, который происходил в большом парке.
В какой-то момент она решила погулять в одиночку, втихомолку отошла ото всех — и тут же заблудилась.
Перепуганная девчушка стояла на развилке асфальтированной дорожки и гадала, в какую сторону ей податься.
Нортон, однажды уже пролетавший мимо этого эпизода ее жизни, был в курсе того, чем это завершится: вся в слезах, она проблуждает по парку целых тридцать пять минут — целая вечность в ее возрасте. В конце концов ее выручит из беды служащий парка — он приведет ее обратно к остальным детям.
Похоже, это подходящее время для первого контакта с Орлин.
Повинуясь его мысленному приказу, песок позеленел — Нортон и девочка оказались синхронизированы во времени.
— Добрый день, Орлин, — ласково сказал Нортон, испытывая странный приступ застенчивости.
Малышка была смущена встречей меньше, чем взрослый дядя. Она подняла на него глаза и воскликнула:
— Простите, я вас не заметила! Кто вы, мистер? На вас такая смешная одежда!
Он совсем забыл, что на нем белый сияющий плащ Хроноса.
Но как же ему назваться? Сложновато будет объяснить крохе, кто такой Хронос и в чем состоят его обязанности. Тем более глупо представиться в качестве ее будущего возлюбленного…
— Я… я твой друг, — сказал Нортон.
— Ты знаешь, как мне вернуться назад? Я заблудилась.
— Дай подумать. Ага, тебе надо свернуть налево. Пойдем вместе.
Когда они зашагали по аллее, Орлин, светлая головушка, спросила:
— А откуда вы знаете мое имя, мистер?
— Я видел тебя в школе.
— Так вы учитель! — воскликнула Орлин. Судя по восхищению в ее голосе, она благоговела перед преподавателями.
— Ну-у… — начал было Нортон, но девочка уже весело умчалась вперед, помахивая на бегу хвостиком из собранных на затылке волос.
«Я обожаю ее даже ребенком», — вдруг подумалось Нортону. Сила его привязанности к Орлин была только что явлена во всей своей полноте. И он был несколько ошарашен глубиной собственного чувства. Клото справедливо поддела его насчет женщин. Он с ними не церемонился — менял как перчатки. Пока не нашлась одна, которая будто цепями приковала к себе его душу.
Нортон шел за маленькой Орлин, мысленно сочиняя какие-то фразы и вопросы. Однако разговора не получилось — девочка уже увидела своих, радостно вскрикнула и побежала к группе детишек.
Взрослые обернулись на звук ее голоса. Нортон проворно изменил цвет песка и стал невидимым. Орлин была в безопасности. Он мог гордиться тем, что избавил ее от тридцати минут испуганного рева и блуждания по лесу. А взрослым ему лучше не показываться: у них возникнет масса вопросов к дяде в странном белом плаще, который подбирает девочек в пустынных аллеях парка.
К его огорчению, содержательной беседы с Орлин не получилось.
Девочка, конечно, очень быстро забудет чудного человека в причудливом белом одеянии. Однако для Нортона эта встреча стала полезным опытом. Он прочувствовал масштаб своей способности вмешиваться в жизнь Орлин. А правильные слова и правильные вопросы он мало-помалу придумает.
К тому же ему ничего не стоит вернуться назад в ту же точку времени — и переиграть их встречу. Опять Орлин будет стоять в растерянности и гадать, в какую сторону податься. Опять перед ней возникнет незнакомый дядя в белом и скажет: «Добрый день, Орлин!»
Нет, это будет пустой забавой. Только что он узнал главное: ему доступно общение с Орлин. Временных парадоксов и других нежелательных эффектов при этом не возникает. Значит, он получил зеленый свет заняться серьезным делом: начать вносить действительно существенные исправления в ее жизнь.
Нортон принялся тщательно и неспешно изучать жизнь любимой, несколько хаотично двигаясь туда и обратно вдоль нити ее бытия. Постепенно он проследил все ключевые события ее безбурной жизни вплоть до сватовства родителей Гавейна, от невероятно соблазнительного предложения которых она не нашла в себе сил отказаться. У юной Орлин до брака было лишь одно достаточно продолжительное романтическое приключение. Шпионя за ее встречами с молодым человеком, Нортон, с одной стороны, стыдился того, что подглядывает, а с другой стороны, не мог заставить себя пропустить этот период в ее жизни, потому что испытывал уколы ревности. Впрочем, он знал, что замуж она выйдет девственной — и останется таковой до встречи с ним. Девушка мечтательная и серьезная, Орлин отвергла череду поклонников. Один был красив, но глуп. Другой умен, но беден. Третий богат, но грубиян и хам. Орлин было трудно угодить, а мистер Само Совершенство никак не появлялся. И тут подвернулся жених-призрак — своего рода суррогат мистера Само Совершенство. Невидимому супругу можно приписать любые идеальные качества. Родителям Гавейна она всем угодила: хорошенькая, смышленая, чистая душой и телом — и с разумным желанием жить в холе и покое, беспечно и во всех отношениях безбедно.
— Ну как, Хронос, понравилось приключеньице? — осведомился он.
Нортон несколько мгновений приходил в себя, затем ответил:
— Да-а, знатное было путешествие! Не предполагал, что вы обладаете такой силищей!
— Кое-что умеем, — скромно потупился Князь Тьмы.
— Одно мне непонятно: живя вспять, я должен — вне своего жилища в Чистилище — прилагать сознательные усилия, чтобы общаться с нормальными людьми. А в галактике гениев никаких осложнений с противотоком времени не возникло. Очень странно!
— А вы смекалистый! — сказал Сатана. — Правильно подметили.
— Но в чем причина?
Отец Лжи добродушно улыбнулся:
— Элементарно, мой друг Нортон. Вы побывали в шаровой галактике класса АВ.
— Что значит «АВ»?
— Анти-Вещество. То есть построенная из античастиц материя. Может, помните из физики: в ядре атома АВ протоны и нейтроны имеют заряд, противоположный обычному. Словом, мир из АВ — это как бы мир наизнанку. Там и время течет вспять. Неудивительно, что вы пришлись ко двору.
— Про антивещество я кое-что слышал. Погодите, а как насчет мгновенной аннигиляции при соприкосновении с обычной материей?
— Все верно. Контакт двух видов материи приводит к неприятностям. Однако шаровая галактика гениев вращается вокруг нашей, нигде с ней не соприкасаясь.
— Крайне любопытно! Но я ведь только живу вспять, а состою-то я из обычного вещества. Теоретически, стоило мне коснуться краешка той шаровой АВ-галактики — пых! и прощай, Нортон!
— Не забывайте, Хронос, вы — случай особый. Очень особый. Мало того, что вы являетесь инкарнацией, — вы не относитесь к дюжинным инкарнациям. Вы — Повелитель Времени. И законам физики иногда приходится делать вам маленькие поблажки.
— Приятно это слышать… Но касательно этих гениев… да и тамошних людей вообще… как могла совершенно самостоятельно возникнуть цивилизация точно таких же существ… с таким же языком?
— Этот феномен известен и называется в ученом мире конвергентной эволюцией, — с солидным видом пояснил Сатана. — При бесконечном обилии миров во Вселенной некоторые из них развиваются чуть ли не как близнецы… А согласитесь, я вам премиленький подарочек преподнес! Я готов прокатить вас во множество других удивительных мест.
— «Премиленький подарочек»! Я там чуть-чуть не погиб.
— «Чуть-чуть» не в счет. Не думаю, что вам грозило подлинное несчастье. Будучи инкарнацией, вы неуязвимы.
— Бем хотел меня сожрать, — сказал Нортон и ядовито добавил: — Очевидно, он не знал, что я инкарнация.
— Бем? А-а, ну да, вспомнил. Потешное существо. Только вы напрасно так боялись. Ни при каком повороте событий ни единый волос не упал бы с вашей головы. Если б дело дошло до крайности, ваш визит был бы автоматически прерван. Мог ли я позволить, чтоб тамошние аборигены закусили посланным мною туристом? Вы плохо думаете обо мне!
— Как мне было догадаться? — проворчал Нортон. — Могли бы и предупредить!
Однако он не слишком рассердился на Сатану. Если б тот предупредил, что экспедиция не опасней поездки в Диснейленд, Нортон не испытал бы таких острых чувств в шаровой АВ-галактике. Однако риск для жизни — не главная приманка в путешествиях, и Нортон уже мечтал о новых межзвездных странствиях.
— А что еще вы можете мне предложить? — простодушно осведомился он.
— Вся Вселенная к вашим услугам! — Сатана картинно взмахнул руками. — И в ней пруд пруди АВ-галактик, где вам будет особенно комфортно. Некоторые из этих галактик строго подчиняются всем законам физики. Другие живут исключительно по магическим законам. А третьи похожи на Солнечную систему, где физика и магия спокойно уживаются. Могу предложить эффектный тур по Туманности Волшебного Фонаря… Бесчисленные чудеса — в обмен на пустяковую услугу с вашей стороны.
Эти слова вернули Нортона к реальности. Велик соблазн, но полностью довериться Сатане… нет, к этому Нортон все еще не был готов!
А с другой стороны, все галактики, все неизведанные планеты и невиданные культуры — и даже без проблем из-за жизни вспять!.. Теперь, когда Нортон знал, что ему ничего, в сущности, не грозило, он с удовольствием вспоминал свое приключение с Батом Дарстеном и бемами. Ему ничего не стоит вернуться в ту шаровую галактику и употребить могущество Хроноса на то, чтобы вовремя схватить за руку Дарстена и не дать ему сбросить роковую бомбу на планету бемов! Такое благое дело!
Но ничего из этого не осуществится, если он упрется и не выполнит просьбу Сатаны… то есть сатанинскую просьбу! Однако отчего бы не дослушать Сатану до конца… а там видно будет!
— Расскажите поподробней о сути этой «пустяковой услуги», — сказал Нортон.
— Извольте. Я хочу помочь одному человеку, который двадцать лет тому назад проворонил свое счастье. Он сделал всего лишь один ошибочный выбор, который навсегда захлопнул перед ним ворота в блистательное и долгое будущее. А так он поколотился, поколотился в жизни — и преждевременно умер. Соверши он правильный выбор, его ждала бы любовь красивой женщины, наследницы огромного состояния, с которой он жил бы долго и счастливо. Мне совестно за то, что случилось. Ведь это я напроказничал и организовал так, чтоб он ошибся в выборе. Теперь хочу загладить свою вину. Мой помощник все объяснит этому человеку и посоветует избежать ошибки.
— Вам совестно? — недоверчиво произнес Нортон. — Позвольте усомниться. Я снова повторю свой вопрос: с какой стати Князь Тьмы так настойчиво хочет сотворить Добро?
Сатана обезоруживающе улыбнулся.
— Коллега, — воскликнул он, — и у меня есть свои любимчики! Я стараюсь награждать тех, кто помогает мне. Я чертовски щедр по отношению к тем, кто умеет мне угодить! Человек, о котором мы говорим, после своей смерти так меня ублажил, так порадовал, что я желаю сделать ему по-настоящему ценный подарок. Бедолаге, который на земле только мучился и ни на что хорошее никогда не надеялся, я подарю другой вариант судьбы — годы и годы спокойного счастья! Этот вариант его судьбы закончится тем, что он вознесется в Рай, и я его в этом случае навеки потеряю. Готов и на это пойти, лишь бы щедро отблагодарить его и выполнить свое обещание.
Нортон мог только гадать, сколько правды в словах Сатаны. Однако гиблое это дело — пытаться поймать на вранье Отца Лжи!
— Назовите мне адрес — точные временные и пространственные координаты,
— сухо сказал Нортон.
— Пожалуйста! — воскликнул Сатана и протянул ему свиток, на котором кровью был аккуратно записан «адрес».
«Кильваро. Лавочка „Чечевичная похлебка“, прочитал Нортон.
— А имя? — спросил он, поднимая голову от свитка.
Сатана лукаво почесал затылок:
— А разве я не говорил, как его зовут? Какой я осел! Его зовут… тьфу ты, имя вылетело из головы! Какая досада! У меня такая прорва клиентов!.. Но можете не сомневаться — до нашей следующей встречи мой помощник обязательно выяснит необходимое имя. Если захотите загодя проверить все сами, вам не составит труда найти этот магазин…
— Ладно, — нехотя согласился Нортон. — Пока ничего не обещаю. Если хоть что-нибудь в этой сделке вызовет сомнение…
— Было бы глупо с моей стороны пытаться обмануть столь проницательного коллегу! — сказал Сатана. Тут он поднял палец, словно о чем-то в последний момент вспомнил: — Пока я буду выяснять имя, вам может что-либо понадобиться или у вас могут возникнуть какие-то вопросы. Позвольте мне позаботиться о том, чтобы в случае нужды вы могли с легкостью связаться со мной. — Он выставил перед собой открытую ладонь, и на ней соткалось из воздуха что-то вроде шейной цепочки с амулетом. Протягивая ее Нортону, Сатана сказал: — Только дуньте вот в эту штучку — и я тут как тут. Готов в любое время дня и ночи выручить вас из любого затруднения.
— Да что вы, нет никакой нужды… — запротестовал Нортон.
— Берите, берите!
При ближайшем рассмотрении то, что Сатана сунул ему в руку, оказалось золотой цепочкой, на которой висел крохотный полый рог с медным ободком на раструбе. Вежливость принудила Нортона надеть амулет на шею. Разумеется, он ни при каких условиях не станет звать на помощь Сатану. Однако стоит ли обижать Князя Тьмы решительным отказом? Пусть себе рог висит на шее. А пользоваться он им не станет.
Жимчик дважды почти больно сжал палец хозяина, Видно, он был против принятия чего бы то ни было от Сатаны. Однако Нортон проигнорировал мнение кольца. Уж очень не хотелось идти на открытый конфликт с Князем Тьмы!
Сатана встал, вежливо кивнул и со словами «До встречи, сэр!» мгновенно исчез, оставив по себе легкий дымок и едва уловимый запах серы.
Не успел Нортон собраться с мыслями, как в дверь постучал дворецкий и объявил о приходе нового гостя.
— Кто? — не без раздражения спросил Нортон. Не то чтобы он физически устал за время своих космических приключений, но случилось так много диковинного, что хотелось побыть наедине с собой и осмыслить все происшедшее.
— Клото, сэр.
— Кто такой?
— Это она, сэр. Клото — один из ликов Судьбы.
— Ах да, верно! — воскликнул Нортон. Он хорошо запомнил роскошное тело самой молоденькой из трех ипостасей Судьбы. А вот имя как-то не запало в память. — Пригласите ее сюда.
Через несколько мгновений Клото, юная и прелестная, впорхнула в комнату. На сей раз распущенные волосы чудными волнами лежали на ее прямой спине. Обтянутая голубеньким переливчатым платьем с глубоким декольте, она смотрелась так аппетитно, что Нортон застыл с открытым ртом, немного ощущая себя Батом Дарстеном и с трудом удерживаясь от восхищенного: «Какая фемина!»
— Привет, Хронос! Готов к новому рабочему дню?
— Да я сегодня вроде бы достаточно поработал…
— Сейчас утро вашего дня и вечер моего. Мы с вами работали завтра, то есть вчера по вашим часам. Сегодня мы еще не работали.
— Уже утро? — удивился Нортон. — Дело в том, что вчера вечером ко мне явился в гости Сатана, который любезно отправил меня на экскурсию в одну антигалактику…
— И сколько вы там пробыли?
— Мне показалось, что не больше часа. Но это чисто субъективное впечатление. Перелеты из конца в конец нашей Галактики должны были занять какое-то время — даже невзирая на сатанинскую скорость моего перемещения. Сатана только что ушел… стало быть, я отлучался на целую ночь!
— Князь Тьмы — мастер иллюзий, — сказала Клото. — Ему ничего не стоит сделать так, что мгновение покажется вечностью, а вечность — мгновением. Конечно, это не более чем обман чувств. Только вы способны по-настоящему управлять временем. Но сатанинские иллюзии обладают великой убедительностью и великой привлекательностью…
— Да, теперь очевидно, что я пропутешествовал целую ночь. Сатана просит об одной услуге…
— О, не доверяйте ему! — взволнованно воскликнула Клото. — Среди инкарнаций он самый ужасный и коварный. Он непрестанно строит какие-то козни!
— А я и не намерен принимать за чистую монету все, что он мне говорит. Но Лукавый сделал мне приятный подарок — и было бы невежливо просто указать ему на дверь. От того, что я его выслушаю, большой беды не будет.
— Ладно, вмешиваться не стану, — сказала Клото. — Только и вы меня не вмешивайте в свои отношения с Сатаной. Очевидно, каждый из нас может лишь на собственном горьком опыте научиться тому, что лучше не иметь решительно никаких дел с Отцом Лжи. А теперь — за работу. Вы в курсе, как при помощи Песочных Часов считывать информацию с конкретной жизненной нити?
— Еще нет.
— Я уже знаю, что вчера вы будете с легкостью справляться с этой задачей. А это значит, что сегодня вы хорошо усвоите материал.
Клото принялась втолковывать ему, как ориентироваться между нитями, как найти нужную и так далее. Нортон пытался слушать внимательно, однако его глубоко декольтированная учительница то и дело наклонялась над нитями, которые она для наглядности распялила на его руках. И при каждом наклоне у Нортона случался острый приступ рассеянности.
Начало нити, объясняла Клото, соответствует рождению смертного. Узелками отмечено каждое ключевое событие жизни. Обрезанный конец свидетельствует о смерти. Хронос и Судьба занимаются лишь особыми случаями и следят за ограниченным количеством нитей. Всю рутинную работу с миллиардами нитей выполняют штатные сотрудники ведомства Времени и ведомства Судьбы.
Мало-помалу, в промежутках между наклонами Клото, Нортон привыкал разбираться в чужих жизнях при помощи своих Часов. Оказалось, в каждой их песчинке находится ключ к информации об одном конкретном человеке. Образно говоря, жизненная нить — что-то вроде длинной записи, а песчинка — вроде фонарика, с помощью которого ее можно прочитать в темной комнате.
Нортон стал смотреть на Часы с еще большим уважением, когда понял, что каждая песчинка в них — это как бы отдельный человек. Как непривычно — иметь возможность держать в своей вытянутой руке все человечество!
Через нескольких часов Клото устало вздохнула, зевнула, потянулась, оправила платье на груди и весело сказала:
— Хорошенького понемногу. От работы, говорят, и мухи дохнут.
Вслед за этим она порывисто обняла его. Нортон так и обмер.
— Что это значит? — довольно глупо спросил он.
— Ах, прости, так хочется обнять тебя! — воскликнула Клото. — Мне так странно, что ты ощущаешь себя как чужой по отношению ко мне… после всего, что между нами было…
Нортон неловко молчал.
— Однако начать… или продолжить никогда не поздно! — сказала Клото, ласково поглаживая его по волосам. — Не бойся, дурачок!
У него голова кругом шла от близости ее тела, от молодого аромата. Он был не против начать… или продолжить. Но что-то удерживало его.
— Думаешь, почему я явилась сегодня в образе Клото? Потому что для молодого человека я…
— Любовница? Вы от Лахесис знаете эту поговорку? А впрочем, вы же с ней…
Клото прервала его страстным поцелуем.
Однако Нортон при первой же возможности вырвался из ее объятий. Да, она хороша собой и будоражит его кровь, но воспоминания об Орлин все еще сильны. Он не готов изменить ей с новой женщиной!..
— Я не молодой человек, — сухо произнес он. — И вас практически не знаю.
Клото расхохоталась. Похоже, такой реприманд ее нисколько не смутил.
— Я вижу, как ты весь дрожишь от желания, — сказала она. — И во время нашего урока я чувствовала твой взгляд у себя за пазухой. Так что же тебя удерживает?
— Я не из тех кобелей, которым неважно когда и с кем…
Клото опять расхохоталась. Веселее прежнего.
— Это ты-то не кобель? Прежде чем ты вступил в должность Хроноса, я считала информацию с твоей жизненной нити. И, ей-же-ей, монахом ты мне не показался!
Опять он дал внешности обмануть себя. Как мог он забыть, что за невинным ангелочком в голубом переливчатом платье и с распущенной косой стоит Лахесис — и Атропос. Видеть легкомысленную проказливую девицу там, где на самом деле обитает многовековая мудрость и всезнание трехликой могущественной Судьбы! Снова он сел в лужу, поддавшись накату эмоций!
— Если бы вы читали мою жизнь внимательнее, — в сердцах сказал Нортон,
— вы бы отлично знали, что после встречи с Орлин я круто изменился! До нее я был беспутным и бесшабашным — это правда. Но после того как я познал настоящую любовь, мне претят случайные приключения и бездумный кобеляж.
— Речи не мальчика, но мужа… — насмешливо пропела Клото.
Нортон бросил на нее испепеляющий взгляд.
Клото неожиданно стала серьезной и сказала:
— Хорошо. Коль скоро воспоминания об Орлин мешают тебе целиком отдаться новой жизни и новой работе, то мы, так и быть, не пожалеем времени и отправимся взглянуть на твою смертную возлюбленную.
— Мы?
— Тебе ничего не стоит взять меня в путешествие во времени — твоих магических сил для этого вполне достаточно… А впрочем, согласна. Неделикатно с моей стороны напрашиваться в такое путешествие. Тебе лучше отправиться в одиночку.
Клото проворно поискала что-то среди своих волос — и протянула ему волосок, который тут же превратился в короткую нить.
— Вот жизнь твоей Орлин. Сам видишь, она втрое короче, чем могла бы быть. В твоих силах восстановить ее до полной длины. — Тут Клото загадочно добавила: — Но сам ты этого сделать не сможешь. Власть твоя огромна, однако не абсолютна там, где она пересекается с прерогативами других инкарнаций… Направь свои Часы в определенное место этой нити — и катись в любую точку жизни своей возлюбленной.
Нортон покосился на Клото. Похоже, он ненароком наживает себе смертельного врага. Или это только кажется?
Однако все мысли рвались к Орлин. Он без промедления приказал песку поголубеть — и отправился в путь.
Через мгновение он уже покинул свои апартаменты в Чистилище и мчался вдоль жизненной нити Орлин, словно вагончик кабельной подвесной дороги. Мимо проносились спрессованные события последних лет. «Медленней!» — мысленно приказал Нортон.
Теперь он различал в мелькающих картинках постоянно присутствующую молоденькую Орлин. Он двигался сквозь время уже не так быстро, но все равно не мог толком разглядеть свою возлюбленную. Она изо дня в день ходила в одно здание — очевидно, это была школа. Но вот здание вдруг стало проворно исчезать этаж за этажом, начиная с верхнего, пока какой-то человечек при большом стечении народа не забрал обратно первый заложенный камень новостройки. Орлин стала ходить каждый день в другое здание, размером поменьше, где было не так много сверстников. Голые деревья вдруг стали проворно собирать на свои ветки желтые листья с земли. Устроившись на ветках, желтые листья позеленели и стали уменьшаться в размерах, пока не превратились в первые весенние почки. И снова деревья стояли голые. Высокую траву на газонах периодически как бы засасывало обратно в землю, потому что она становилась все ниже и ниже. Затем траву скашивали газонокосилками — и в этот момент она опять становилась высокой. Свежевыкрашенные, нарядные стены дома, в котором жила Орлин, почти в одно мгновение вдруг потускнели. Начался обратный отсчет предыдущего года, а затем предпредыдущего…
Зачарованный увиденным, Нортон позабыл, что пора бы произнести «стоп». Наконец он резко опомнился и мысленно обронил это запоздалое «стоп» — наобум, не выбирая ни места, ни времени.
Он оказался прямо в классной комнате на уроке домоводства. Учительница с энтузиазмом показывала, как с помощью пиромагии можно приготовить яблочный пирог, но Орлин, хорошенькая и живая девочка, больше интересовалась болтовней с подружкой. С лукавым видом она что-то быстро-быстро шептала на ухо соседке.
Затем Нортон продвинулся на несколько лет позже — и наблюдал, когда она читает в своей комнате — лежа на кровати в джинсах и мужской сорочке (отчего женщины с ранних лет так любят носить мужские сорочки?). Звонит видеотелефон — и она щебечет со стеснительным мальчиком. Ей лет пятнадцать. Глаза горят как алмазы. Очевидно, это первая влюбленность…
Затем он увидел ее восемнадцатилетней — она играет в теннис с молодым человеком. Свежая, прекрасная — и еще неловкая на корте…
Нортон прогуливался по ее жизни не как любитель подглядывать. Он искал момент, когда можно вмешаться в жизнь девушки — и направить ее в счастливое русло, сделать так, чтобы Орлин избежала смерти ребенка и самоубийства.
После долгих размышлений он решил начать с пробы своих сил. Он явится ей, но ничего изменять не станет. Это его любимая женщина — и всякие непродуманные и поспешные эксперименты были бы сущим преступлением!
Для пробного визита Нортон выбрал время, когда Орлин было лет семь. Вместе со своим классом она принимала участие в детском празднике, который происходил в большом парке.
В какой-то момент она решила погулять в одиночку, втихомолку отошла ото всех — и тут же заблудилась.
Перепуганная девчушка стояла на развилке асфальтированной дорожки и гадала, в какую сторону ей податься.
Нортон, однажды уже пролетавший мимо этого эпизода ее жизни, был в курсе того, чем это завершится: вся в слезах, она проблуждает по парку целых тридцать пять минут — целая вечность в ее возрасте. В конце концов ее выручит из беды служащий парка — он приведет ее обратно к остальным детям.
Похоже, это подходящее время для первого контакта с Орлин.
Повинуясь его мысленному приказу, песок позеленел — Нортон и девочка оказались синхронизированы во времени.
— Добрый день, Орлин, — ласково сказал Нортон, испытывая странный приступ застенчивости.
Малышка была смущена встречей меньше, чем взрослый дядя. Она подняла на него глаза и воскликнула:
— Простите, я вас не заметила! Кто вы, мистер? На вас такая смешная одежда!
Он совсем забыл, что на нем белый сияющий плащ Хроноса.
Но как же ему назваться? Сложновато будет объяснить крохе, кто такой Хронос и в чем состоят его обязанности. Тем более глупо представиться в качестве ее будущего возлюбленного…
— Я… я твой друг, — сказал Нортон.
— Ты знаешь, как мне вернуться назад? Я заблудилась.
— Дай подумать. Ага, тебе надо свернуть налево. Пойдем вместе.
Когда они зашагали по аллее, Орлин, светлая головушка, спросила:
— А откуда вы знаете мое имя, мистер?
— Я видел тебя в школе.
— Так вы учитель! — воскликнула Орлин. Судя по восхищению в ее голосе, она благоговела перед преподавателями.
— Ну-у… — начал было Нортон, но девочка уже весело умчалась вперед, помахивая на бегу хвостиком из собранных на затылке волос.
«Я обожаю ее даже ребенком», — вдруг подумалось Нортону. Сила его привязанности к Орлин была только что явлена во всей своей полноте. И он был несколько ошарашен глубиной собственного чувства. Клото справедливо поддела его насчет женщин. Он с ними не церемонился — менял как перчатки. Пока не нашлась одна, которая будто цепями приковала к себе его душу.
Нортон шел за маленькой Орлин, мысленно сочиняя какие-то фразы и вопросы. Однако разговора не получилось — девочка уже увидела своих, радостно вскрикнула и побежала к группе детишек.
Взрослые обернулись на звук ее голоса. Нортон проворно изменил цвет песка и стал невидимым. Орлин была в безопасности. Он мог гордиться тем, что избавил ее от тридцати минут испуганного рева и блуждания по лесу. А взрослым ему лучше не показываться: у них возникнет масса вопросов к дяде в странном белом плаще, который подбирает девочек в пустынных аллеях парка.
К его огорчению, содержательной беседы с Орлин не получилось.
Девочка, конечно, очень быстро забудет чудного человека в причудливом белом одеянии. Однако для Нортона эта встреча стала полезным опытом. Он прочувствовал масштаб своей способности вмешиваться в жизнь Орлин. А правильные слова и правильные вопросы он мало-помалу придумает.
К тому же ему ничего не стоит вернуться назад в ту же точку времени — и переиграть их встречу. Опять Орлин будет стоять в растерянности и гадать, в какую сторону податься. Опять перед ней возникнет незнакомый дядя в белом и скажет: «Добрый день, Орлин!»
Нет, это будет пустой забавой. Только что он узнал главное: ему доступно общение с Орлин. Временных парадоксов и других нежелательных эффектов при этом не возникает. Значит, он получил зеленый свет заняться серьезным делом: начать вносить действительно существенные исправления в ее жизнь.
Нортон принялся тщательно и неспешно изучать жизнь любимой, несколько хаотично двигаясь туда и обратно вдоль нити ее бытия. Постепенно он проследил все ключевые события ее безбурной жизни вплоть до сватовства родителей Гавейна, от невероятно соблазнительного предложения которых она не нашла в себе сил отказаться. У юной Орлин до брака было лишь одно достаточно продолжительное романтическое приключение. Шпионя за ее встречами с молодым человеком, Нортон, с одной стороны, стыдился того, что подглядывает, а с другой стороны, не мог заставить себя пропустить этот период в ее жизни, потому что испытывал уколы ревности. Впрочем, он знал, что замуж она выйдет девственной — и останется таковой до встречи с ним. Девушка мечтательная и серьезная, Орлин отвергла череду поклонников. Один был красив, но глуп. Другой умен, но беден. Третий богат, но грубиян и хам. Орлин было трудно угодить, а мистер Само Совершенство никак не появлялся. И тут подвернулся жених-призрак — своего рода суррогат мистера Само Совершенство. Невидимому супругу можно приписать любые идеальные качества. Родителям Гавейна она всем угодила: хорошенькая, смышленая, чистая душой и телом — и с разумным желанием жить в холе и покое, беспечно и во всех отношениях безбедно.