Страница:
— Вы не огорчайтесь. Шут с ней, с политикой. Я ни о чем не жалею. Это было давно. Я уж и позабыла о тогдашних обидах!
— Стало быть. Сатана отправил в прошлое еще одного беса — и тот довел до конца свое черное дело. Но как он умудрился заслать туда своего холуя без моей помощи?
— Вы хотите сказать, что это были прямые происки Дьявола? И без его вмешательства я стала бы сенатором?
— Именно это я и имею в виду! — воскликнул Нортон. — Скажу вам больше: вы стали бы той скалой, о которую разбились бы его планы повергнуть к своим стопам всю Вселенную! А теперь человечество обречено… Но нет, я буду бороться! Я не сдамся! Начну с того, что выясню, каким образом Сатана ухитрился выстроить новую реальность. Без этого знания мне не помешать его планам.
— Вы гадаете, как бес мог проникнуть в прошлое без вашего ведома? — задумчиво спросила Луна. — Попробую вам помочь.
Она подошла к комоду и вынула из ящика один из своих волшебных камней.
— Вот, возьмите. Этот камень — детектор Зла. Он чутко реагирует на присутствие всего, что хоть как-то связано с Сатаной. — Тут Луна подошла к Нортону вплотную — и камень в ее руке вдруг слабо замерцал. — Э-э, да у вас и впрямь был или очень скоро будет контакт со Злом. Можно предположить, что бес прикасался к вашему телу… Хотя сейчас вокруг вас чисто.
Она случайно повела рукой в сторону Песочных Часов — и камень замигал ярче.
— Похоже, бес приладился — или приладится — к вашим Часам! — пояснила Луна.
— Очевидно, магия сделала беса невидимкой, — удрученно констатировал Нортон.
Но тут он полностью оценил весь ужас этого открытия и побледнел.
— Боже! Выходит, бес постоянно был со мной! А я прошвырнулся в прошлое на миллиард лет!
Как он мог довериться Беме, которая работает на Сатану? Как он клюнул на ее ложную искренность: дескать, я существо постороннее! И в результате эта дрянь со щупальцами ласково подтолкнула его именно к тому, чего хотел Сатана. А тот хотел одного: чтобы Нортон совершил путешествие в прошлое — и забрался в него как можно глубже.
— Я возил беса чуть ли не к началу начал! — запричитал Нортон. — Ах, идиот, идиот…
— Не корите себя. Тут любой мог опростоволоситься. Бес не способен стать невидимым. Но он способен стать размером с булавочную иголку, а то и меньше. Так что с вами могла путешествовать сотня бесов — налипнув на Часы в виде пылинок. И все эти бесы были вольны соскакивать с Часов на разных отрезках вашего путешествия.
— Вот уж утешили так утешили! — простонал Нортон, хватаясь за голову. — Значит, я рассыпал сотню-другую бесов по всему прошлому?! Хорош! Хорош же я!
Помолчав, он горестно промолвил:
— Итак, Сатана опять перехитрил меня.
— В этом он непревзойденный мастер.
— Я должен вернуться и все перекроить обратно. Я все улажу… — не слишком убежденно пробормотал Нортон.
— Сомневаюсь, что у вас что-либо получится, — со вздохом возразила Луна. — Во-первых, бесов вы обронили в разных временах несчитанное множество. Сатана должен был учесть опыт неудачной экспедиции в прошлое своего первого демона. Не сомневаюсь, что он решил бить наверняка и послал целое воинство вместе с вами. А во-вторых, закон о третьем лишнем почти полностью связывает вам руки.
— Что же мне делать? Не сидеть же сиднем!
— Не знаю. Быть может, Танатос что-то дельное посоветует. Или Лахесис?
— Говорил я с Лахесис. Похоже, в новой реальности инкарнации тоже стали другими. Она вовсе не горит желанием бороться с Сатаной. Она заранее смирилась с поражением. И ничего не знает о причинах роковых изменений.
— Знает только Сатана…
— Но как заставить его раскрыть свою тайну?
— А вы с Марсом не беседовали?
— С инкарнацией Войны? Нет, я с ним незнаком.
— Коль скоро у нас война с Сатаной — почему бы вам не переговорить с самым большим специалистом в ратном деле?
Нортон мрачно усмехнулся:
— Звучит заманчиво. Только как и где я этого Марса отыщу?
Луна протянула ему второй волшебный камень.
— Настроен на Марса, — сказала она. — Начнет светиться все сильнее и сильнее по мере приближения к этой инкарнации.
Нортон принял подарок со словами благодарности.
Он попристальней взглянул на Луну. И умна, и хороша собой. А какое чувство собственного достоинства, какая элегантность. Пусть она и его ровесница — но даст вперед сто очков многим юным вертихвосткам… Опять заныла старая рана: никогда не иметь ему, в отличие от Танатоса, долгих и прочных отношений с женщиной прекрасной во всех отношениях…
А впрочем, жалеть себя было некогда. Работа предстояла огромная. И Нортон больше чем когда-либо ощущал свое невежество: мало еще он знает об инкарнациях и о своих собственных возможностях. Войну с Сатаной приходится вести то наобум, то наугад… А деваться некуда — ставки слишком велики…
— Еще раз спасибо, Луна, — сказал Нортон. — И всего доброго!
Он сделал медленный поворот на месте и засек направление в момент, когда Марсов камень чуть-чуть засветился. Песок пожелтел по команде хозяина, и через несколько секунд Нортон уже несся над Землей — туда, где находилась инкарнация Войны.
Марса он нашел в горах Средней Азии, где шла ожесточенная война. Нортон не обратил внимания, что это за страна и кто с кем сражается. Ему было важно одно — переговорить с Марсом. Краем глаза он видел, что на горных перевалах танкам противостоят драконы. Наука против магии! Причем воюющие стороны были до странности похожи. Малоподвижные на крутых и узких дорогах тяжелые танки плевались огнем в сторону драконов. Неповоротливые жирные огромные драконы плевались огнем в сторону танков. В воздухе проворные дракончики ронялись за юркими вертолетами и отвечали шаром огня из пасти на каждый пых ракеты из-под металлического брюха. Бой шел ожесточенный — и, похоже, при почти полном равенстве сил.
Марс, приземистый крепыш в застиранной форме цвета хаки, сидел на вершине горы и, приставив к глазам бинокль, с живым интересом наблюдал за происходящим. Нортон слегка опешил: он ожидал увидеть гиганта в древнегреческих доспехах с орлиным взглядом.
Но волшебный камень светился, как стосвечовая лампочка, подтверждая, что это и есть грозная инкарнация Войны.
Нортон опустился рядом с Марсом и перевел себя в режим нормального времени.
— Добрый день, — предельно вежливым тоном начал он. — Извините за беспокойство. Вас не затруднит уделить мне несколько минут?
Коротышка в хаки отнял бинокль от глаз и недовольно уставился на пришельца. Но, увидев белый плащ и Песочные Часы, сразу подобрел.
— А-а, Хронос, — сказал он. — Здравия желаю! Как же мне не найти немножко времени для Повелителя Времени! Перед временем и Марс капитулирует! Ха-ха! Хорошо сказано, да? Так что у тебя? Докладай без этих, без церемониев. Мы же, можно сказать, старые боевые товарищи.
— Э-э… простите, я встречаюсь с вами впервые.
— Тьфу ты, совсем из головы вон! — сказал Марс, с чувством пожимая руку Нортона. — Ты ведь у нас ж… о, пардон, спиной вперед маршируешь по времени! И, выходит, ты нынче салага, первогодок. Ох-хо-хо, чудны дела твои. Господи. Тогда, значит, давай знакомиться. Что война есть двигатель прогресса и человечеству необходима — про это я сегодня толковать не буду. Ты мне обычно в таких случаях командовал: хватит, уши вянут. Да, мы с тобой были на дружеской ноге, Хронос. Так что ты и сейчас со мной не робей. Я не какая-нибудь шкура барабанная. Я с понятием.
— Очень приятно узнать, что мы с тобой были на дружеской ноге, — несколько смущенно произнес Нортон. — Я… я, видишь ли, еще не научился как следует маршировать по времени… э-э… задом наперед. И искренне тронут тем, что большинство инкарнаций ко мне так снисходительны и проявляют столько понимания…
— Ну и житуха у тебя, дружище, не позавидую! — перебил его Марс. — Это что же получается? У тебя, небось, и в постели все шиворот-навыворот? Ты кончаешь, а она только начинает?
Нортон закашлялся и покраснел. Даже во время крайне пикантных переговоров с призраком Гавейном к его щекам не столько крови приливало!
— Да, ты прав, — сказал он. — Быть Хроносом — нелегкое дело. Во всех отношениях нелегкое… Кстати, о трудностях. Мне нужен твой совет. Разумеется, если у тебя есть время…
Марс обвел поле битвы прищуренным взором:
— Не будь у меня времени, ты бы скомандовал Вселенной: «На месте шагом марш» — и всех делов. Или нет, больше похоже на «стоять! смирно!» Чтоб время как хороший солдат перед генералом: стоит навытяжку, ест глазами и не шелохнется!
— Так что, остановить время? — спросил Нортон.
— Не надо. Тут бой местного значения. Буду просто поглядывать время от времени. Выкладывай свои проблемы.
Нортон торопливо изложил ситуацию, закончив словами:
— …а поскольку речь идет о полномасштабной битве с Сатаной, то Луне пришло в голову, что нам не помешает совет специалиста номер один в области войны, то есть твой.
Марс величаво кивнул.
— Воевывал я с Сатаной, случалось, — солидно сказал он, снимая зеленую шапку и платком вытирая вспотевшую лысину. — И скажу тебе, как другу, бивал меня этот хитрый паскудник. Еще как бивал… Лукавого на кривой не объедешь и одной силой не возьмешь. Противник тебе достался знатный. Короче, рапортую: каким совком счистить то, что его чертяка в прошлом нагадил, — не могу знать. Время — не мой театр действий, и тут я стратег плохой.
Нортон приуныл.
— Не вешать голову, Хронос! — продолжал Марс. — Могу дать общий совет по глобальной стратегии битвы.
— Общий так общий, — со вздохом согласился Нортон. — А вдруг да и пригодится.
— Начинай с рекогносцировки — чтоб знать, какой мощью враг располагает. И тогда уже думай, где его самое слабое место и куда нанести концентрированный удар. Без этого пропадешь, если противник превосходит тебя в живой силе или в оружии. Атака в правильном месте и в правильное время — это главное! Не числом, а умением!
— Не числом, а умением! — без особого энтузиазма повторил Нортон.
— Полюбуйся на этих придурков! — воскликнул Марс, сердитым жестом показывая на окрестные горы, где кипел страшный бой. — Лобовое столкновение равных сил! Бессмысленная бойня. Сколько животных и техники угробят без надобности! А если б каждая сторона подошла к войне по-настоящему профессионально… — Марс досадливо крякнул и плюнул. — Короче, глядеть противно, когда любитель пускает кровь любителю. Война — дело серьезное, а они саму идею поганят… Взять твой случай. Против тебя
— профессионал из профессионалов, гений обмана, прах его побери! И твой противник уже победил. А ты, значит, хочешь после драки кулаками помахать
— и поражение превратить в победу. Задача сложная.
— Аминь, — уныло улыбнулся Нортон.
— Но ты, Хронос, ведь тоже парень не промах. Есть у тебя кое-какие силенки. И немалые. Вот ты ими и не пренебрегай. У тебя же оружие, какого ни у кого больше нет! А ты киснешь!
— Что ты имеешь в виду?
Вместо ответа Марс внезапно выхватил откуда-то из-за спины огромный меч, размахнулся — и снес бы Нортону голову, если бы тот инстинктивно не защитился единственным, что было в его руках, — Песочными Часами.
Меч отскочил от них как от танковой брони!
Нортон посмотрел на Часы. Ни царапины.
Марс с довольной ухмылкой прятал свой меч.
— Ты… ты меня чуть не убил! — возмущенно вскричал Нортон. — А если бы у меня реакция была помедленнее?
— Если б у тебя реакция была помедленнее — значит, ты не солдат, — отрезал Марс. — Тогда тебе и жить незачем… Ну так вот, слушай дальше. Мой меч — всем мечам меч. Ничто в мире не может противостоять ему. Он метровую сталь режет как масло. Но и твои Часы — предмет нешуточный. Словом, лобовое столкновение равных сил. И ни одна не может взять верх. Меч не разрубит Часы. А Часы не повредят Меч. Но если применить мой меч с умом да с тактикой — ничто перед его мощью не устоит. Точно так же, как перед мощью твоих Часов. И даже Сатана, если обнаружить уязвимое место в его обороне, окажется бессилен против этих волшебных инструментов. Такой же мощью, к примеру, обладают Нити Судьбы или Коса Танатоса. Но повторяю: удар должен прийтись в слабое место обороны! Только хитростью Сатана победил тебя. И только хитростью победил он и меня — ведь я тоже восставал против его плана дорваться до политической власти на Земле!
— Все так, но…
— Отставить разговор, курсант Хронос! — осадил его Марс, смягчая грубость лукавой улыбкой. Он достал планшет и ручку. — Итак, записываем, что мы имеем. В мире есть пять по-настоящему могучих сил. Это, как известно из физики, так называемые фундаментальные взаимодействия. Пишем их в порядке убывания силы:
СИЛЬНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЭЛЕКТРОМАГНИТНОЕ СЛАБОЕ ГРАВИТАЦИОННОЕ МАГИЧЕСКОЕ Если первую силу для удобства принять за единицу, или 10^0, то остальные выражаются так: 10^-3, 10^-5, 10^-38, 10^-41.
— Погоди, — воскликнул Нортон, — вся Вселенная не разваливается лишь благодаря гравитационной силе! Эта сила доминирует во Вселенной! А ты ее ставишь после трех прочих! Ну а если говорить о магии…
— Да, — отозвался Марс с хитрой ухмылкой, — на первый взгляд сравнительная слабость гравитации кажется странной. Но недаром говорится в Библии, что первые станут последними и последние первыми. Весь секрет в радиусе действия. Сильное взаимодействие, чемпион среди прочих, работает на расстоянии диаметра одного нейтрона. Если другой нейтрон хотя бы на йоту дальше, ему совершенно наплевать на эту силу; пролетит мимо посвистывая и даже ухом не поведет. Благодаря сильному взаимодействию сцементированы мельчайшие кирпичики материи. Но мы на своем, макроскопическом уровне совершенно не чувствуем этой силы. А то, что называется слабым взаимодействием, имеет и вовсе смехотворный радиус действия — в сто раз меньше диаметра одного нейтрона. Но распад, обусловленный именно этой силой, приводит к ядерному взрыву и летальному радиоизлучению. Электромагнитное воздействие по мощи стоит посерединке между сильным и слабым. Зато радиус его действия бесконечен — и поэтому мы, на своем макроуровне, способны достаточно легко воспринимать его. Если бы по мановению какого-то злого волшебника электромагнитное воздействие вдруг взяло и исчезло — наша современная цивилизация просто развалилась бы. Мы бы остались без радио, без телевидения, без компьютеров и без многого другого!
Марс махнул рукой в сторону происходящего перед ними на земле и в воздухе ожесточенного и, по его словам, бессмысленного сражения.
— К примеру, техника, — продолжил он. — Исчезни вдруг электромагнетизм
— и моторы танков вмиг заглохнут. Однако у этой чудесной силы есть существенное ограничение: она воздействует только на заряженные частицы. Самое могучее электромагнитное поле бессильно против дерева или человеческой плоти. Таким образом, электромагнитное воздействие, имея неограниченный радиус действия, имеет другое существенное ограничение. А вот гравитация, тоже имеющая неограниченный радиус действия, воздействует на любую материю. И поэтому, при формально ничтожно малой силе, гравитация в космических масштабах играет главенствующую роль, ибо она нигде не заканчивается, бесконечно накапливается и воздействует на все.
— Я видел гравитацию в действии, — сказал Нортон, вспоминая черные дыры, которые правят Вселенной. Ведь черная дыра — это что-то вроде бездонного гравитационного колодца. — Сила эффективная!
— Вот именно: сила эффективная! Смешно сравнивать силу тигра и муравья. Но миллион муравьев, действуя слаженно, могут убить тигра. Вот и гравитация копится и копится — пока не достигает такой величины, что любого «тигра» способна посрамить! Отсюда вывод, относящийся напрямую к нашему разговору: именно эффективность силы — самое главное в любой войне.
— Да, не спорю, — вяло согласился Нортон. Аргументация Марса его не слишком увлекала. Получается, если его Песочные Часы — «тигр», то бесы из воинства Сатаны — тот самый роковой миллион муравьев… — Но ты упомянул еще и магию…
— Она в тысячу раз слабее гравитации. Настолько «хилая», что долгое время ученые вовсе отрицали ее существование. Кишка была тонка ее уловить!
— Тут Марс хохотнул, довольный своим чувством юмора. — Эти ученые лоботрясы искали магию на уровне одной молекулы. А магические силенки одной молекулы такие жалкие, что до них ничем не дощупаешься. Есть у магического воздействия еще один недостаток, помимо хилости. Радиус его действия — десять в седьмой степени. То есть примерно диаметр Земли. Поэтому магия землян — это наш междусобойчик, потому как она воздействует только на землян и не беспокоит окружающий космос. Итак, магическая сила слаба и имеет достаточно ограниченный радиус действия. В этом последнем и кроется разгадка ее необычайной эффективности. Она накапливается в небольшом объеме. Каждый кубический километр атмосферы Земли насыщен сверхконцентрированной магией! Вспомни невинные солнечные зайчики, которые прожигают дыры в дереве, если солнечные лучи собрать в пучок при помощи увеличительного стекла! Словом, в итоге магические силы оказываются покруче гравитации! Хорошая порция ядреной магии — с концентрацией порядка 10^42 — расщепляет ядро атома без всякого взрыва. Именно так алхимики получают золото из свинца! Та же хорошая порция магии и другие чудеса может творить. Скажем, заткнуть «черную дыру». Но только маленькую! Не дай Бог сунуться с магией к большой «черной дыре»! Все равно что мину соломинкой щекотать — так долбанет, что кишки по веткам. Магионы надо пущать с умом!
— Магионы? — недоуменно переспросил Нортон.
— Сильное воздействие происходит благодаря глюонам. Слабое — благодаря бозонам. Электромагнитное — благодаря фотонам, а гравитационное — благодаря гравитонам. Ну а дохлячки-магиончики отвечают за работу магии. Но когда в каждом кубическом миллиметре по десять дивизий магионов — тут надо выбрасывать белый флаг! Понял?
— Не то чтобы очень, — признался Нортон. Трудно было сразу проглотить все эти глюоны-бозоны, щедро сдобренные солдафонским юморком.
— Не дрейфь! Мое дело — силовые решения. Поэтому в том, что касается силы и ее применения, я любого академика за пояс заткну! Ты запомни одно: время — это сила! Твои Песочные Часы умеют так концентрировать магионы вокруг себя, что тебе сам Черт не страшен! У тебя, дружище, в руках орудие такой убийственной силы, с которым и против Сатаны в охотку воевать! Конечно, если знать, как это твое оружие применять…
— Вот именно! Если знать! — с горькой улыбкой воскликнул Нортон. — А ты, часом, не подскажешь, как же мне применить мое суперсокровище?
Марс развел руками:
— Не могу знать. Время не по моей части. Могу только ободрить тебя и повторить: мой анализ существующих в мире сил показывает, что у тебя в руках величайшая из них! Запомни, Хронос, борись и ни при каких условиях не сдавайся — и тогда рано или поздно ты непременно одержишь победу. У тебя оружие, против которого Сатана бессилен. Он — Голиаф. Ты — Давид. Победа будет за тобой!
— Ладно, попробую. Спасибо за совет. И прощай.
Обратно в Чистилище Нортон летел с тяжелым чувством. Если бы на будущий бой принимали ставки, он бы поставил скорее на Голиафа, чем на Давида…
Марс выказал уверенность в конечной победе Хроноса. Насколько верен такой прогноз? Даже если Вояка из вояк не ошибается насчет неимоверной силы Часов — что толку в них, коли Нортону невдомек, как их применить против Сатаны. Дай трехлетнему ребенку настоящую пушку — станет ли он от этого сильнее?
В Чистилище первыми словами дворецкого было сообщение, что хозяина поджидает посетитель.
И тут же вошел Сатана.
— Подите вон, Вельзевул! — в сердцах закричал Нортон.
— О-ля-ля! — воскликнул Сатана с любезной улыбкой. — Никакого политеса! Разве можно так грубо с коллегой! У вас есть причина сердиться на меня — я в курсе того, что была другая реальность, в которой мы малость повздорили. Но теперь все прошло и забыто. Как говорится, кто старое помянет… На самом деле я не такой плохой, каким меня малюют. Только дайте мне возможность показать себя с лучшей стороны — и убедитесь в этом сами. Могу вам сразу же явить образчик своего великодушия и незлобивости.
По взмаху сатанинской руки включился объемновизор, и Нортон увидел кормящую ребенка женщину.
Боже правый! Орлин! Живая Орлин — и живой ребенок, которому было уже много больше года от роду!
Сатана довольно усмехнулся, любуясь произведенным эффектом. Затем сказал онемевшему Нортону:
— В этой действительности, на которую вы так напрасно и глупо дуетесь, ваша любимая жива и здорова, и с генами ее малыша все в порядке. Здесь Гея была более внимательна. Ребенок вырастет здоровеньким и унаследует огромное состояние. Не подумайте, что это иллюзия. Отправляйтесь к Орлин и удостоверьтесь во всем лично. Она вас любит и ждет. Вперед, друг мой, не теряйте времени!
С этими словами Сатана исчез, оставив после себя облачко серы.
В душе Нортона все пело. Орлин жива. И с ней радость вернулась в его жизнь!
Несколько мгновений он просто упивался новостью, купаясь в море счастья. Затем подал голос зануда-разум.
Да, он любит Орлин, а она любит его. Их ребенок жив, и всех троих ожидает прекрасное будущее. Но все это — чистой воды взятка со стороны Сатаны. «Я тебе — полное счастье. А ты — смирись и не рыпайся что-либо изменить!»
Если Нортон примет эту действительность, где для него есть приманка, от которой отказаться все равно что руку себе отрубить, — то в результате Сатана будет абсолютным владыкой мира. Нортон-Хронос невольно стал причиной грядущей победы Дьявола, а теперь вдобавок должен стать еще и горячим сторонником сохранения нынешнего положения.
Похоже, Сатана припер его к стене и вот-вот сделает одним из своих холуев!
Нортон зачарованно наблюдал за Орлин, которая теперь играла со смеющимся мальчиком. Как он мечтал о том, чтоб его желанная была жива и счастлива! Как страстно мечтал он об этом! И как долго!
И вот его мечта осуществилась. Но взамен он должен продать душу Дьяволу. Какая мука!
Все расплылось перед его глазами.
Разве можно ставить человека перед подобным выбором? Только Сатана способен так издеваться над смертным!
— Прощай, Орлин! — воскликнул Нортон, судорожным движением выключая объемновизор. Вдруг опустевшему углу комнаты он сказал: — Я просто не могу. Не могу — и все.
Еще несколько минут назад ему мнилось, что он уже забыл Орлин. Но куда там…
Да, разлюбить он ее не сможет. А теперь к прежней муке добавится новая
— и, пожалуй, пострашнее первой. Отныне Нортону суждено до гроба помнить, что он мог вернуть ее к жизни — и не вернул, сознательно не вернул! Можно ли такой ценой заплатить за чистую совесть? Стоит ли ради вечного спасения своей души губить любимую женщину?
Если бы речь шла о спасении лишь его души — он бы не колеблясь предпочел Орлин. Однако на кону было спасение миллиардов душ от Ада…
А впрочем, все эти терзания неактуальны до тех пор, пока он не сообразит, как переиграть историю и вернуть ту, неугодную Сатане реальность.
Но теперь, зная о роскошной награде за лояльность, будет ли он с прежним жаром противостоять Сатане? Одно дело, когда чего-то хочет разум, и совсем другое — когда сердце. Если сердце Нортона упрется, то разуму будет в сто раз труднее искать средства борьбы с Сатаной…
А с другой стороны, он уже принял решение. Даже если он вступит в бой с Дьяволом и проиграет, то останется вечная память о том, что в какой-то момент, хотя бы и в душе, он пожертвовал любимой женщиной ради принципа. Значит, принцип для него важнее любви, важнее даже физического существования любимой!
У такого принципа — привкус человеческого мяса!
О, Сатана велик, воистину велик в умении использовать слабости людей!
Мало-помалу мысль Нортона, уткнувшись в тупик, приобрела другое направление.
А с какой стати Сатана взял на себя труд что-то предлагать Хроносу? Ему что — своих забот мало? Остались считанные годы до момента, когда Князь Тьмы станет полным владыкой мира. Столько разных приготовлений нужно сделать, дабы все задуманное прошло как по маслу! И вдруг Сатана, несмотря на сумасшедшую занятость, тратит драгоценнейшее время на визит к Хроносу. Неужели из трогательного желания сообщить «коллеге», что его любимая жива и здорова?
Пусть дураки верят в благородные порывы Дьявола!
Нортон теперь ученый — уже не один раз приложен мордой об стол!
Остается еще вариант: Сатана явился покуражиться, поиздеваться, подразнить. Дескать, как я тебя! А ты еще и радоваться будешь и в душе меня благодарить — ведь в итоге тебе не кое-что обломилось, а ого-го сколько!
Но это было нелепое предположение. Сатане нынче некогда куражиться — слишком занят. Весь кураж отложен на потом, когда он действительно подомнет под себя всю Вселенную.
Итак, Сатана пришел дать взятку.
А взятку просто так не дают. От берущего ждут или каких-то действий в пользу дающего, или бездействия — опять-таки в пользу дающего.
Тот факт, что Сатана старается добиться лояльности от Хроноса или хотя бы подточить его желание сражаться, может обозначать лишь одно: Князь Тьмы не уверен до конца в своей победе. Иначе чего ему хлопотать?
А раз Сатана в своей победе уверен не до конца — значит, есть способ его победить!
Прав, трижды прав Марс в своем совете: борьбу прекращать нельзя! Такой знаток войны глупость не подскажет!
— Стало быть. Сатана отправил в прошлое еще одного беса — и тот довел до конца свое черное дело. Но как он умудрился заслать туда своего холуя без моей помощи?
— Вы хотите сказать, что это были прямые происки Дьявола? И без его вмешательства я стала бы сенатором?
— Именно это я и имею в виду! — воскликнул Нортон. — Скажу вам больше: вы стали бы той скалой, о которую разбились бы его планы повергнуть к своим стопам всю Вселенную! А теперь человечество обречено… Но нет, я буду бороться! Я не сдамся! Начну с того, что выясню, каким образом Сатана ухитрился выстроить новую реальность. Без этого знания мне не помешать его планам.
— Вы гадаете, как бес мог проникнуть в прошлое без вашего ведома? — задумчиво спросила Луна. — Попробую вам помочь.
Она подошла к комоду и вынула из ящика один из своих волшебных камней.
— Вот, возьмите. Этот камень — детектор Зла. Он чутко реагирует на присутствие всего, что хоть как-то связано с Сатаной. — Тут Луна подошла к Нортону вплотную — и камень в ее руке вдруг слабо замерцал. — Э-э, да у вас и впрямь был или очень скоро будет контакт со Злом. Можно предположить, что бес прикасался к вашему телу… Хотя сейчас вокруг вас чисто.
Она случайно повела рукой в сторону Песочных Часов — и камень замигал ярче.
— Похоже, бес приладился — или приладится — к вашим Часам! — пояснила Луна.
— Очевидно, магия сделала беса невидимкой, — удрученно констатировал Нортон.
Но тут он полностью оценил весь ужас этого открытия и побледнел.
— Боже! Выходит, бес постоянно был со мной! А я прошвырнулся в прошлое на миллиард лет!
Как он мог довериться Беме, которая работает на Сатану? Как он клюнул на ее ложную искренность: дескать, я существо постороннее! И в результате эта дрянь со щупальцами ласково подтолкнула его именно к тому, чего хотел Сатана. А тот хотел одного: чтобы Нортон совершил путешествие в прошлое — и забрался в него как можно глубже.
— Я возил беса чуть ли не к началу начал! — запричитал Нортон. — Ах, идиот, идиот…
— Не корите себя. Тут любой мог опростоволоситься. Бес не способен стать невидимым. Но он способен стать размером с булавочную иголку, а то и меньше. Так что с вами могла путешествовать сотня бесов — налипнув на Часы в виде пылинок. И все эти бесы были вольны соскакивать с Часов на разных отрезках вашего путешествия.
— Вот уж утешили так утешили! — простонал Нортон, хватаясь за голову. — Значит, я рассыпал сотню-другую бесов по всему прошлому?! Хорош! Хорош же я!
Помолчав, он горестно промолвил:
— Итак, Сатана опять перехитрил меня.
— В этом он непревзойденный мастер.
— Я должен вернуться и все перекроить обратно. Я все улажу… — не слишком убежденно пробормотал Нортон.
— Сомневаюсь, что у вас что-либо получится, — со вздохом возразила Луна. — Во-первых, бесов вы обронили в разных временах несчитанное множество. Сатана должен был учесть опыт неудачной экспедиции в прошлое своего первого демона. Не сомневаюсь, что он решил бить наверняка и послал целое воинство вместе с вами. А во-вторых, закон о третьем лишнем почти полностью связывает вам руки.
— Что же мне делать? Не сидеть же сиднем!
— Не знаю. Быть может, Танатос что-то дельное посоветует. Или Лахесис?
— Говорил я с Лахесис. Похоже, в новой реальности инкарнации тоже стали другими. Она вовсе не горит желанием бороться с Сатаной. Она заранее смирилась с поражением. И ничего не знает о причинах роковых изменений.
— Знает только Сатана…
— Но как заставить его раскрыть свою тайну?
— А вы с Марсом не беседовали?
— С инкарнацией Войны? Нет, я с ним незнаком.
— Коль скоро у нас война с Сатаной — почему бы вам не переговорить с самым большим специалистом в ратном деле?
Нортон мрачно усмехнулся:
— Звучит заманчиво. Только как и где я этого Марса отыщу?
Луна протянула ему второй волшебный камень.
— Настроен на Марса, — сказала она. — Начнет светиться все сильнее и сильнее по мере приближения к этой инкарнации.
Нортон принял подарок со словами благодарности.
Он попристальней взглянул на Луну. И умна, и хороша собой. А какое чувство собственного достоинства, какая элегантность. Пусть она и его ровесница — но даст вперед сто очков многим юным вертихвосткам… Опять заныла старая рана: никогда не иметь ему, в отличие от Танатоса, долгих и прочных отношений с женщиной прекрасной во всех отношениях…
А впрочем, жалеть себя было некогда. Работа предстояла огромная. И Нортон больше чем когда-либо ощущал свое невежество: мало еще он знает об инкарнациях и о своих собственных возможностях. Войну с Сатаной приходится вести то наобум, то наугад… А деваться некуда — ставки слишком велики…
— Еще раз спасибо, Луна, — сказал Нортон. — И всего доброго!
Он сделал медленный поворот на месте и засек направление в момент, когда Марсов камень чуть-чуть засветился. Песок пожелтел по команде хозяина, и через несколько секунд Нортон уже несся над Землей — туда, где находилась инкарнация Войны.
Марса он нашел в горах Средней Азии, где шла ожесточенная война. Нортон не обратил внимания, что это за страна и кто с кем сражается. Ему было важно одно — переговорить с Марсом. Краем глаза он видел, что на горных перевалах танкам противостоят драконы. Наука против магии! Причем воюющие стороны были до странности похожи. Малоподвижные на крутых и узких дорогах тяжелые танки плевались огнем в сторону драконов. Неповоротливые жирные огромные драконы плевались огнем в сторону танков. В воздухе проворные дракончики ронялись за юркими вертолетами и отвечали шаром огня из пасти на каждый пых ракеты из-под металлического брюха. Бой шел ожесточенный — и, похоже, при почти полном равенстве сил.
Марс, приземистый крепыш в застиранной форме цвета хаки, сидел на вершине горы и, приставив к глазам бинокль, с живым интересом наблюдал за происходящим. Нортон слегка опешил: он ожидал увидеть гиганта в древнегреческих доспехах с орлиным взглядом.
Но волшебный камень светился, как стосвечовая лампочка, подтверждая, что это и есть грозная инкарнация Войны.
Нортон опустился рядом с Марсом и перевел себя в режим нормального времени.
— Добрый день, — предельно вежливым тоном начал он. — Извините за беспокойство. Вас не затруднит уделить мне несколько минут?
Коротышка в хаки отнял бинокль от глаз и недовольно уставился на пришельца. Но, увидев белый плащ и Песочные Часы, сразу подобрел.
— А-а, Хронос, — сказал он. — Здравия желаю! Как же мне не найти немножко времени для Повелителя Времени! Перед временем и Марс капитулирует! Ха-ха! Хорошо сказано, да? Так что у тебя? Докладай без этих, без церемониев. Мы же, можно сказать, старые боевые товарищи.
— Э-э… простите, я встречаюсь с вами впервые.
— Тьфу ты, совсем из головы вон! — сказал Марс, с чувством пожимая руку Нортона. — Ты ведь у нас ж… о, пардон, спиной вперед маршируешь по времени! И, выходит, ты нынче салага, первогодок. Ох-хо-хо, чудны дела твои. Господи. Тогда, значит, давай знакомиться. Что война есть двигатель прогресса и человечеству необходима — про это я сегодня толковать не буду. Ты мне обычно в таких случаях командовал: хватит, уши вянут. Да, мы с тобой были на дружеской ноге, Хронос. Так что ты и сейчас со мной не робей. Я не какая-нибудь шкура барабанная. Я с понятием.
— Очень приятно узнать, что мы с тобой были на дружеской ноге, — несколько смущенно произнес Нортон. — Я… я, видишь ли, еще не научился как следует маршировать по времени… э-э… задом наперед. И искренне тронут тем, что большинство инкарнаций ко мне так снисходительны и проявляют столько понимания…
— Ну и житуха у тебя, дружище, не позавидую! — перебил его Марс. — Это что же получается? У тебя, небось, и в постели все шиворот-навыворот? Ты кончаешь, а она только начинает?
Нортон закашлялся и покраснел. Даже во время крайне пикантных переговоров с призраком Гавейном к его щекам не столько крови приливало!
— Да, ты прав, — сказал он. — Быть Хроносом — нелегкое дело. Во всех отношениях нелегкое… Кстати, о трудностях. Мне нужен твой совет. Разумеется, если у тебя есть время…
Марс обвел поле битвы прищуренным взором:
— Не будь у меня времени, ты бы скомандовал Вселенной: «На месте шагом марш» — и всех делов. Или нет, больше похоже на «стоять! смирно!» Чтоб время как хороший солдат перед генералом: стоит навытяжку, ест глазами и не шелохнется!
— Так что, остановить время? — спросил Нортон.
— Не надо. Тут бой местного значения. Буду просто поглядывать время от времени. Выкладывай свои проблемы.
Нортон торопливо изложил ситуацию, закончив словами:
— …а поскольку речь идет о полномасштабной битве с Сатаной, то Луне пришло в голову, что нам не помешает совет специалиста номер один в области войны, то есть твой.
Марс величаво кивнул.
— Воевывал я с Сатаной, случалось, — солидно сказал он, снимая зеленую шапку и платком вытирая вспотевшую лысину. — И скажу тебе, как другу, бивал меня этот хитрый паскудник. Еще как бивал… Лукавого на кривой не объедешь и одной силой не возьмешь. Противник тебе достался знатный. Короче, рапортую: каким совком счистить то, что его чертяка в прошлом нагадил, — не могу знать. Время — не мой театр действий, и тут я стратег плохой.
Нортон приуныл.
— Не вешать голову, Хронос! — продолжал Марс. — Могу дать общий совет по глобальной стратегии битвы.
— Общий так общий, — со вздохом согласился Нортон. — А вдруг да и пригодится.
— Начинай с рекогносцировки — чтоб знать, какой мощью враг располагает. И тогда уже думай, где его самое слабое место и куда нанести концентрированный удар. Без этого пропадешь, если противник превосходит тебя в живой силе или в оружии. Атака в правильном месте и в правильное время — это главное! Не числом, а умением!
— Не числом, а умением! — без особого энтузиазма повторил Нортон.
— Полюбуйся на этих придурков! — воскликнул Марс, сердитым жестом показывая на окрестные горы, где кипел страшный бой. — Лобовое столкновение равных сил! Бессмысленная бойня. Сколько животных и техники угробят без надобности! А если б каждая сторона подошла к войне по-настоящему профессионально… — Марс досадливо крякнул и плюнул. — Короче, глядеть противно, когда любитель пускает кровь любителю. Война — дело серьезное, а они саму идею поганят… Взять твой случай. Против тебя
— профессионал из профессионалов, гений обмана, прах его побери! И твой противник уже победил. А ты, значит, хочешь после драки кулаками помахать
— и поражение превратить в победу. Задача сложная.
— Аминь, — уныло улыбнулся Нортон.
— Но ты, Хронос, ведь тоже парень не промах. Есть у тебя кое-какие силенки. И немалые. Вот ты ими и не пренебрегай. У тебя же оружие, какого ни у кого больше нет! А ты киснешь!
— Что ты имеешь в виду?
Вместо ответа Марс внезапно выхватил откуда-то из-за спины огромный меч, размахнулся — и снес бы Нортону голову, если бы тот инстинктивно не защитился единственным, что было в его руках, — Песочными Часами.
Меч отскочил от них как от танковой брони!
Нортон посмотрел на Часы. Ни царапины.
Марс с довольной ухмылкой прятал свой меч.
— Ты… ты меня чуть не убил! — возмущенно вскричал Нортон. — А если бы у меня реакция была помедленнее?
— Если б у тебя реакция была помедленнее — значит, ты не солдат, — отрезал Марс. — Тогда тебе и жить незачем… Ну так вот, слушай дальше. Мой меч — всем мечам меч. Ничто в мире не может противостоять ему. Он метровую сталь режет как масло. Но и твои Часы — предмет нешуточный. Словом, лобовое столкновение равных сил. И ни одна не может взять верх. Меч не разрубит Часы. А Часы не повредят Меч. Но если применить мой меч с умом да с тактикой — ничто перед его мощью не устоит. Точно так же, как перед мощью твоих Часов. И даже Сатана, если обнаружить уязвимое место в его обороне, окажется бессилен против этих волшебных инструментов. Такой же мощью, к примеру, обладают Нити Судьбы или Коса Танатоса. Но повторяю: удар должен прийтись в слабое место обороны! Только хитростью Сатана победил тебя. И только хитростью победил он и меня — ведь я тоже восставал против его плана дорваться до политической власти на Земле!
— Все так, но…
— Отставить разговор, курсант Хронос! — осадил его Марс, смягчая грубость лукавой улыбкой. Он достал планшет и ручку. — Итак, записываем, что мы имеем. В мире есть пять по-настоящему могучих сил. Это, как известно из физики, так называемые фундаментальные взаимодействия. Пишем их в порядке убывания силы:
СИЛЬНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЭЛЕКТРОМАГНИТНОЕ СЛАБОЕ ГРАВИТАЦИОННОЕ МАГИЧЕСКОЕ Если первую силу для удобства принять за единицу, или 10^0, то остальные выражаются так: 10^-3, 10^-5, 10^-38, 10^-41.
— Погоди, — воскликнул Нортон, — вся Вселенная не разваливается лишь благодаря гравитационной силе! Эта сила доминирует во Вселенной! А ты ее ставишь после трех прочих! Ну а если говорить о магии…
— Да, — отозвался Марс с хитрой ухмылкой, — на первый взгляд сравнительная слабость гравитации кажется странной. Но недаром говорится в Библии, что первые станут последними и последние первыми. Весь секрет в радиусе действия. Сильное взаимодействие, чемпион среди прочих, работает на расстоянии диаметра одного нейтрона. Если другой нейтрон хотя бы на йоту дальше, ему совершенно наплевать на эту силу; пролетит мимо посвистывая и даже ухом не поведет. Благодаря сильному взаимодействию сцементированы мельчайшие кирпичики материи. Но мы на своем, макроскопическом уровне совершенно не чувствуем этой силы. А то, что называется слабым взаимодействием, имеет и вовсе смехотворный радиус действия — в сто раз меньше диаметра одного нейтрона. Но распад, обусловленный именно этой силой, приводит к ядерному взрыву и летальному радиоизлучению. Электромагнитное воздействие по мощи стоит посерединке между сильным и слабым. Зато радиус его действия бесконечен — и поэтому мы, на своем макроуровне, способны достаточно легко воспринимать его. Если бы по мановению какого-то злого волшебника электромагнитное воздействие вдруг взяло и исчезло — наша современная цивилизация просто развалилась бы. Мы бы остались без радио, без телевидения, без компьютеров и без многого другого!
Марс махнул рукой в сторону происходящего перед ними на земле и в воздухе ожесточенного и, по его словам, бессмысленного сражения.
— К примеру, техника, — продолжил он. — Исчезни вдруг электромагнетизм
— и моторы танков вмиг заглохнут. Однако у этой чудесной силы есть существенное ограничение: она воздействует только на заряженные частицы. Самое могучее электромагнитное поле бессильно против дерева или человеческой плоти. Таким образом, электромагнитное воздействие, имея неограниченный радиус действия, имеет другое существенное ограничение. А вот гравитация, тоже имеющая неограниченный радиус действия, воздействует на любую материю. И поэтому, при формально ничтожно малой силе, гравитация в космических масштабах играет главенствующую роль, ибо она нигде не заканчивается, бесконечно накапливается и воздействует на все.
— Я видел гравитацию в действии, — сказал Нортон, вспоминая черные дыры, которые правят Вселенной. Ведь черная дыра — это что-то вроде бездонного гравитационного колодца. — Сила эффективная!
— Вот именно: сила эффективная! Смешно сравнивать силу тигра и муравья. Но миллион муравьев, действуя слаженно, могут убить тигра. Вот и гравитация копится и копится — пока не достигает такой величины, что любого «тигра» способна посрамить! Отсюда вывод, относящийся напрямую к нашему разговору: именно эффективность силы — самое главное в любой войне.
— Да, не спорю, — вяло согласился Нортон. Аргументация Марса его не слишком увлекала. Получается, если его Песочные Часы — «тигр», то бесы из воинства Сатаны — тот самый роковой миллион муравьев… — Но ты упомянул еще и магию…
— Она в тысячу раз слабее гравитации. Настолько «хилая», что долгое время ученые вовсе отрицали ее существование. Кишка была тонка ее уловить!
— Тут Марс хохотнул, довольный своим чувством юмора. — Эти ученые лоботрясы искали магию на уровне одной молекулы. А магические силенки одной молекулы такие жалкие, что до них ничем не дощупаешься. Есть у магического воздействия еще один недостаток, помимо хилости. Радиус его действия — десять в седьмой степени. То есть примерно диаметр Земли. Поэтому магия землян — это наш междусобойчик, потому как она воздействует только на землян и не беспокоит окружающий космос. Итак, магическая сила слаба и имеет достаточно ограниченный радиус действия. В этом последнем и кроется разгадка ее необычайной эффективности. Она накапливается в небольшом объеме. Каждый кубический километр атмосферы Земли насыщен сверхконцентрированной магией! Вспомни невинные солнечные зайчики, которые прожигают дыры в дереве, если солнечные лучи собрать в пучок при помощи увеличительного стекла! Словом, в итоге магические силы оказываются покруче гравитации! Хорошая порция ядреной магии — с концентрацией порядка 10^42 — расщепляет ядро атома без всякого взрыва. Именно так алхимики получают золото из свинца! Та же хорошая порция магии и другие чудеса может творить. Скажем, заткнуть «черную дыру». Но только маленькую! Не дай Бог сунуться с магией к большой «черной дыре»! Все равно что мину соломинкой щекотать — так долбанет, что кишки по веткам. Магионы надо пущать с умом!
— Магионы? — недоуменно переспросил Нортон.
— Сильное воздействие происходит благодаря глюонам. Слабое — благодаря бозонам. Электромагнитное — благодаря фотонам, а гравитационное — благодаря гравитонам. Ну а дохлячки-магиончики отвечают за работу магии. Но когда в каждом кубическом миллиметре по десять дивизий магионов — тут надо выбрасывать белый флаг! Понял?
— Не то чтобы очень, — признался Нортон. Трудно было сразу проглотить все эти глюоны-бозоны, щедро сдобренные солдафонским юморком.
— Не дрейфь! Мое дело — силовые решения. Поэтому в том, что касается силы и ее применения, я любого академика за пояс заткну! Ты запомни одно: время — это сила! Твои Песочные Часы умеют так концентрировать магионы вокруг себя, что тебе сам Черт не страшен! У тебя, дружище, в руках орудие такой убийственной силы, с которым и против Сатаны в охотку воевать! Конечно, если знать, как это твое оружие применять…
— Вот именно! Если знать! — с горькой улыбкой воскликнул Нортон. — А ты, часом, не подскажешь, как же мне применить мое суперсокровище?
Марс развел руками:
— Не могу знать. Время не по моей части. Могу только ободрить тебя и повторить: мой анализ существующих в мире сил показывает, что у тебя в руках величайшая из них! Запомни, Хронос, борись и ни при каких условиях не сдавайся — и тогда рано или поздно ты непременно одержишь победу. У тебя оружие, против которого Сатана бессилен. Он — Голиаф. Ты — Давид. Победа будет за тобой!
— Ладно, попробую. Спасибо за совет. И прощай.
Обратно в Чистилище Нортон летел с тяжелым чувством. Если бы на будущий бой принимали ставки, он бы поставил скорее на Голиафа, чем на Давида…
Марс выказал уверенность в конечной победе Хроноса. Насколько верен такой прогноз? Даже если Вояка из вояк не ошибается насчет неимоверной силы Часов — что толку в них, коли Нортону невдомек, как их применить против Сатаны. Дай трехлетнему ребенку настоящую пушку — станет ли он от этого сильнее?
В Чистилище первыми словами дворецкого было сообщение, что хозяина поджидает посетитель.
И тут же вошел Сатана.
— Подите вон, Вельзевул! — в сердцах закричал Нортон.
— О-ля-ля! — воскликнул Сатана с любезной улыбкой. — Никакого политеса! Разве можно так грубо с коллегой! У вас есть причина сердиться на меня — я в курсе того, что была другая реальность, в которой мы малость повздорили. Но теперь все прошло и забыто. Как говорится, кто старое помянет… На самом деле я не такой плохой, каким меня малюют. Только дайте мне возможность показать себя с лучшей стороны — и убедитесь в этом сами. Могу вам сразу же явить образчик своего великодушия и незлобивости.
По взмаху сатанинской руки включился объемновизор, и Нортон увидел кормящую ребенка женщину.
Боже правый! Орлин! Живая Орлин — и живой ребенок, которому было уже много больше года от роду!
Сатана довольно усмехнулся, любуясь произведенным эффектом. Затем сказал онемевшему Нортону:
— В этой действительности, на которую вы так напрасно и глупо дуетесь, ваша любимая жива и здорова, и с генами ее малыша все в порядке. Здесь Гея была более внимательна. Ребенок вырастет здоровеньким и унаследует огромное состояние. Не подумайте, что это иллюзия. Отправляйтесь к Орлин и удостоверьтесь во всем лично. Она вас любит и ждет. Вперед, друг мой, не теряйте времени!
С этими словами Сатана исчез, оставив после себя облачко серы.
В душе Нортона все пело. Орлин жива. И с ней радость вернулась в его жизнь!
Несколько мгновений он просто упивался новостью, купаясь в море счастья. Затем подал голос зануда-разум.
Да, он любит Орлин, а она любит его. Их ребенок жив, и всех троих ожидает прекрасное будущее. Но все это — чистой воды взятка со стороны Сатаны. «Я тебе — полное счастье. А ты — смирись и не рыпайся что-либо изменить!»
Если Нортон примет эту действительность, где для него есть приманка, от которой отказаться все равно что руку себе отрубить, — то в результате Сатана будет абсолютным владыкой мира. Нортон-Хронос невольно стал причиной грядущей победы Дьявола, а теперь вдобавок должен стать еще и горячим сторонником сохранения нынешнего положения.
Похоже, Сатана припер его к стене и вот-вот сделает одним из своих холуев!
Нортон зачарованно наблюдал за Орлин, которая теперь играла со смеющимся мальчиком. Как он мечтал о том, чтоб его желанная была жива и счастлива! Как страстно мечтал он об этом! И как долго!
И вот его мечта осуществилась. Но взамен он должен продать душу Дьяволу. Какая мука!
Все расплылось перед его глазами.
Разве можно ставить человека перед подобным выбором? Только Сатана способен так издеваться над смертным!
— Прощай, Орлин! — воскликнул Нортон, судорожным движением выключая объемновизор. Вдруг опустевшему углу комнаты он сказал: — Я просто не могу. Не могу — и все.
Еще несколько минут назад ему мнилось, что он уже забыл Орлин. Но куда там…
Да, разлюбить он ее не сможет. А теперь к прежней муке добавится новая
— и, пожалуй, пострашнее первой. Отныне Нортону суждено до гроба помнить, что он мог вернуть ее к жизни — и не вернул, сознательно не вернул! Можно ли такой ценой заплатить за чистую совесть? Стоит ли ради вечного спасения своей души губить любимую женщину?
Если бы речь шла о спасении лишь его души — он бы не колеблясь предпочел Орлин. Однако на кону было спасение миллиардов душ от Ада…
А впрочем, все эти терзания неактуальны до тех пор, пока он не сообразит, как переиграть историю и вернуть ту, неугодную Сатане реальность.
Но теперь, зная о роскошной награде за лояльность, будет ли он с прежним жаром противостоять Сатане? Одно дело, когда чего-то хочет разум, и совсем другое — когда сердце. Если сердце Нортона упрется, то разуму будет в сто раз труднее искать средства борьбы с Сатаной…
А с другой стороны, он уже принял решение. Даже если он вступит в бой с Дьяволом и проиграет, то останется вечная память о том, что в какой-то момент, хотя бы и в душе, он пожертвовал любимой женщиной ради принципа. Значит, принцип для него важнее любви, важнее даже физического существования любимой!
У такого принципа — привкус человеческого мяса!
О, Сатана велик, воистину велик в умении использовать слабости людей!
Мало-помалу мысль Нортона, уткнувшись в тупик, приобрела другое направление.
А с какой стати Сатана взял на себя труд что-то предлагать Хроносу? Ему что — своих забот мало? Остались считанные годы до момента, когда Князь Тьмы станет полным владыкой мира. Столько разных приготовлений нужно сделать, дабы все задуманное прошло как по маслу! И вдруг Сатана, несмотря на сумасшедшую занятость, тратит драгоценнейшее время на визит к Хроносу. Неужели из трогательного желания сообщить «коллеге», что его любимая жива и здорова?
Пусть дураки верят в благородные порывы Дьявола!
Нортон теперь ученый — уже не один раз приложен мордой об стол!
Остается еще вариант: Сатана явился покуражиться, поиздеваться, подразнить. Дескать, как я тебя! А ты еще и радоваться будешь и в душе меня благодарить — ведь в итоге тебе не кое-что обломилось, а ого-го сколько!
Но это было нелепое предположение. Сатане нынче некогда куражиться — слишком занят. Весь кураж отложен на потом, когда он действительно подомнет под себя всю Вселенную.
Итак, Сатана пришел дать взятку.
А взятку просто так не дают. От берущего ждут или каких-то действий в пользу дающего, или бездействия — опять-таки в пользу дающего.
Тот факт, что Сатана старается добиться лояльности от Хроноса или хотя бы подточить его желание сражаться, может обозначать лишь одно: Князь Тьмы не уверен до конца в своей победе. Иначе чего ему хлопотать?
А раз Сатана в своей победе уверен не до конца — значит, есть способ его победить!
Прав, трижды прав Марс в своем совете: борьбу прекращать нельзя! Такой знаток войны глупость не подскажет!