Эшер Нил. Скиннер

   – Начинайте крутить, ребята.
   Когда Амбел спустился с надстройки, к двойным ручкам встал Голлоу, а также три младших матроса и всем весом налегли на ручки. Смазанные шестерни повернулись, пришла в движение проведенная под центрифугой цепь. Колесо начало вращаться. Пек и Борис сняли перчатки и стали ждать своей очереди у ручек вместе с Энн и Пландом. Ждал своей очереди и Амбел. Он всегда последним вращал центрифугу – это было демонстрацией того, насколько отличались по силе младшие матросы, старшие матросы и Старый капитан.
   Утро мучительно медленно перешло в день, Планд и Борис в очередной раз взялись за ручки. Колесо вращалось плавно, и желчь в сосудах уже начала разделяться: в нижней части находилась густая зеленая жидкость, в верхней – мутная и более светлая. Когда к ручкам подошел Амбел, на поверхности сосудов появился тонкий слой прозрачной жидкости. Пока он вращал ручки, некоторые матросы ловили бокси, другие спустились в кубрик, чтобы отдохнули болевшие от напряжения мышцы.
   К середине дня в каждом сосуде можно было увидеть слой прозрачной жидкости примерно в сантиметр толщиной. Амбел отпустил ручки и позволил центрифуге остановиться. Он позвал Пека, и они слили прозрачную жидкость в небольшой широкий сосуд с плотной крышкой. Сосуд они перенесли в каюту капитана и надежно закрепили в установленной на столе раме. Было бы обидно потерять произведенный с таким трудом спрайн из-за первого порыва ветра. Жидкость, оставшуюся в сосудах, они просто вылили за борт.
   – Завтра к утру будет готов, – сказал Амбел.
   – И мерзавцу придет конец, – подтвердил Пек мрачным тоном. Они планировали убить существо, которому было не меньше тысячи лет, а это требовало серьезности, какой бы мерзкой эта тварь ни была.
 
   ПР-12 осмотрел все три судна и не заметил ничего подозрительного. Он узнал команды каждого судна, потому что неоднократно видел их раньше. Облетев остров Тай, он испытал разочарование, насколько мог его испытать автоматический зонд. Где она могла быть? Спущенная надувная лодка батианцев лежала под листьями рядом с местом их высадки на берег, других мест высадки ему обнаружить не удалось. Железный моллюск, обладающий аэродинамическими свойствами кирпича, подняв тучу брызг, упал в море и мгновенно включил сонар. Он определил наличие движущихся предметов вокруг себя, но ни один из предметов не был металлическим. Зонд увеличил скорость, поднимая за собой клубы ила, и включил электростатическое сканирование в максимальном диапазоне. Он действительно нуждался в помощи. Мгновенно приняв решение, он взлетел в небо и вышел на связь.
   – Где находится ПР-13? – спросил он.
   – Тринадцатый на гиперзвуковой скорости летит к тебе, скоро должен прибыть, – ответил Блюститель. – Ты не можешь определить, где находится Ребекка Фриск?
   – Вероятно, она ушла в море. На острове ее нет, – ответил Двенадцатый.
   Зонд снова упал в воду и повторил сканирование. Он как раз обнаружил что-то многообещающее, когда с громким всплеском упал в море и поплыл рядом «морской конек».
   – Нужна помощь? – спросил Тринадцатый.
   – Да, кажется, что-то нашел.
   – Ты знаешь, что панцири моллюсков-молотов обладают некоторыми пьезоэлектрическими свойствами?
   – Ты у нас эксперт по моллюскам, – раздраженно произнес Двенадцатый. – Возьми на себя северную сторону. Должен остаться ионный след, если она использует отделяемый отсек в качестве подводной лодки. Вероятно, она покинула остров в спешке. Мы должны ее обнаружить.
   ПР-13 начал стремительный подъем. Когда он скрылся из виду, включился канал подпространственной связи Двенадцатого.
   – Что-нибудь есть? – спросил Блюститель.
   – Пока ничего, но я уверен, мы найдем ее, – ответил зонд.
   – Твоя уверенность радует. Я уже начал волноваться, не пропустили ли мы что-нибудь важное. Впрочем, это не имеет значения, ей все равно не уйти.
 
   – Они направились к атоллам, – сказал капитан Рон, стуча пальцем по карте.
   – Откуда ты знаешь? – спросила Эрлин. Джанер держался в стороне и старался не задавать вопросов, думая только о Киче, о том, как он лежал, привязанный к койке, и пытался обрести контроль над собственным телом. Его конвульсии не прекращались уже двадцать часов, и окружающим начинало казаться, что возвращение к жизни было временным.
   – У Амбела есть собственная центрифуга. Если охота была удачной, он должен выделить спрайн из уже добытой желчи, потом решить, стоит ли продолжать охоту в этом сезоне. Кстати, мы давно повстречались бы с ним, если бы он был здесь.
   Эрлин пожала плечами.
   – Вынуждена преклониться перед вашей мудростью.
   – Вот именно, – сказал Рон, подмигивая Джанеру.
   – Что будет, когда ты найдешь своего знаменитого капитана? – спросил Джанер, когда они вышли из каюты.
   – Не знаю, – ответила Эрлин, окинув своего спутника взглядом. – Возможно, все изменилось, возможно, не изменилось ничего. Узнаю, когда найду его.
   Джанер кивнул, не собираясь с ней спорить. Они занимались сексом несколько раз, было весело и приятно, но никаких чувств не возникло. Ему нравилась Эрлин, и секс с ней он находил крайне возбуждающим, но пройдет время, появятся другие девушки, будет другой секс. Немного подумав, он почти убедил себя в этом.
   Эрлин спустилась за ним к каюте, в которой лежал привязанный к койке Кич. Судороги немного ослабли, впрочем, возможно, у контролера просто не осталось сил сопротивляться. Женщина склонилась над ним и попыталась поднять веко. Оба глаза Кича вдруг открылись, и он стал поочередно смотреть на них.
   – Получил, что хотел, – успел произнести он, прежде чем снова забиться в конвульсиях.
   Эрлин проверила показания диагностического устройства и ввела данные в миниатюрную фабрику для изготовления лекарств. Через пару секунд она получила нужный лекарственный пластырь, который тут же приложила к груди Кича. Контролер мгновенно успокоился, выгнутая спина коснулась койки, челюсти разжались.
   – Как у него дела? – спросил Джанер.
   – Он сам сказал, что получил, что хотел. Кажется, он уже контролирует руки и ноги. Думаю, часов через десять он сможет встать и ходить – если проживет так долго.
   – Ты сомневаешься?
   – Он страшно рисковал, включая нанопреобразователь. Такие приборы можно использовать только под надзором ИР в условиях полного и непрерывного сканирования. Достаточно одного вышедшего из-под контроля наноконтура, чтобы в системе кровообращения появилось множество наноклеток, которые могут нанести непоправимый вред. Это может случиться сейчас или через неделю, пока полностью не будет выполнена программа нанопреобразователя.
   – Он уже был мертвецом, – заметил Джанер. Эрлин продолжила, словно не услышала его замечания:
   – Наноклетки способны на что угодно. Те, что отвечают за восстановление костей, могут привести к окостенению всего тела. Клетки, создающие кровяные тела, могут превратить его в лужу на полу.
   – Кажется, ты не слишком доверяешь этой технологии.
   – Не доверяю. Чем чудесней кажется технология, тем больше она подвержена сбоям с катастрофическими последствиями.
   Джанер внимательно наблюдал за ней. Заговорив поучительным тоном, женщина словно отдалилась от него. Он подумал о том, стоит ли ему обнять ее прямо здесь, но отказался от этой мысли. Не сказав ни слова, он оставил ее заботиться о Киче, а сам вернулся в свою каюту. Там он достал из-под койки доставленную Кичем посылку, долго рассматривал ее, прежде чем коснуться пальцами сенсорной панели на боковой стенке. Когда ничего не произошло, он лег на койку, держа футляр перед лицом.
   – Почему здесь? – спросил он. Никакого ответа.
   – Я могу просто выбросить этот дурацкий ящик за борт. Это не будет считаться убийством, потом что содержимое, я абсолютно уверен в этом, находится в состоянии покоя. На самом деле мне не терпится так поступить, – сказал он и сел.
   – Почему не здесь? – услышал он вопрос разума.
   – Могу привести несколько причин. Это – первобытный мир. Шершни должны адаптироваться, чтобы выжить здесь… Основной же причиной является то, что этот мир не контролируется Правительством, и на тебя могут разозлиться многие весьма влиятельные люди.
   – Вдвое меньше, чем в мире, контролируемом Правительством, – возразил разум.
   – Хорошо, позволь задать вопрос по-другому. Почему не в другом месте?
   – Люди основывают колонии там, где хотят. Почему я не должен?
   – На этот вопрос нет ответа, но ты не часто основываешь гнездо, не имея на то веских оснований, кроме, конечно, колонизации… Скажи, оставшийся шершень успешно поработал?
   – Да.
   – Поэтому ты решил перенести его генетические данные на находящуюся в этом ящике особь.
   – Правильно.
   – Как долго проживет эта матка?
   – Так же долго, как любая другая единица. Адаптация полностью предотвращает проникновение вирусных волокон. Для этого я использовал частицу глистера – существа, которое живет здесь, не имея волокон в организме.
   – Тогда какой во всем этом смысл? – спросил Джанер, взвешивая футляр на ладони.
   – Если ты бросишь футляр за борт, я заставлю другого агента доставить еще один, – предупредил разум.
   – Ты не хочешь мне говорить, – сказал Джанер.
   – Пока – не хочу.
   – Почему у меня возникло чувство, что ты собираешься сделать то, чего делать не должен?
   Разум не ответил, Джанер хмыкнул, наклонился и положил футляр на пол рядом с койкой, потом лег, закрыл глаза и попытался заснуть. Сон не приходил, и он снова открыл глаза.
   – Находящийся у меня шершень обладает генетическим шаблоном для выживания. Ладно, он передает его матке, но этого недостаточно, верно? У тебя есть еще что-то?
   – Ты все узнаешь – в свое время.
   Джанер долго лежал и смотрел на верхнюю койку. Возможно, он пожалеет о том, что не выбросил футляр в море и не сообщил обо всем Блюстителю. Он также подумал о том, что, возможно, ИР знает гораздо больше о происходящем здесь. Он лежал и думал, а потом заснул.
 
   Олиан Тай наблюдала с мыса за тем, как на горизонте появились три судна и встали на якорь за рифами. Она долго наблюдала за судами, зная, что у нее будет достаточно времени выйти на берег, когда она увидит спущенную шлюпку. Ее не удивило, что за ней пришел именно Спрейдж – они были давними друзьями. То, что капитаны на протяжении многих лет не сделали ничего, заслуживающего внимания, не повлияло на их отношения. Однако сейчас капитаны были заняты чем-то крайне для нее интересным. Для того чтобы зафиксировать все важные события, Тай повесила на ремень все необходимое портативное оборудование.
   Ни одной шлюпки по-прежнему не было видно, и женщина уже начала нервничать, как вдруг заметила кружащийся над головой парус. Скоро он снизился и сел, захлопав крыльями и подняв тучи пыли, чуть дальше на мысе. Паруса и раньше садились на ее остров – данный факт был подтвержден валявшимися на берегу раздробленными панцирями глистеров, черными хребтами и черепами червей-носорогов. Раньше Тай видела их только издалека, и все паруса мгновенно улетали, стоило ей приблизиться к ним.
   Этот парус отличался от других. Сложив крылья, он подошел и уставился на нее сверху вниз своими красными глазами.
   – Парус, а у тебя есть стимулятор? – спросила Олиан, стараясь не выдать голосом испытываемого беспокойства.
   – Меня зовут Обманщик ветра, – представился парус, и Тай немедленно щелкнула переключателем на ремне.
   Из плоской прямоугольной коробки вылетел и принялся медленно кружить над ними напоминающий небольшую шоколадку прибор. Парус некоторое время следил за ним взглядом.
   – Дистанционный голокордер, – объявил он. – Икс-десять пятьдесят, полный спектр плюс запах, радиус передачи пятьсот километров. Почему ты решила записать меня?
   – Ты – легенда и явно станешь важной частью истории, – ответила Тай.
   Обманщик покачал головой.
   – Как хочешь… Ладно, ты готова?
   – Что?
   Парус едва слышно зарычал и взлетел, Тай закрыла глаза от поднявшейся пыли. В следующий момент она почувствовала, как костлявые пальцы схватили ее за талию, а ее ноги оторвались от земли.
   – Ты что, черт возьми, делаешь?
   Молчание.
   – Отпусти меня немедленно!
   Обманщик ветра гнусно хихикнул.
   – Ты уверена?
   Олиан увидела, как быстро удаляется остров.
   – Ладно, не отпускай меня.
   Она была рассержена и не на шутку испугалась, но, несмотря на это, была довольна тем, что голокордер летел рядом и фиксировал каждый момент этого приключения.
 
   Спрейдж глубоко затянулся и выпустил облако дыма, которое полетело вдоль борта «Возмездия», как растерявшийся джин. Он откинулся на спинку, поднял ноги на леер носовой надстройки и стал смотреть, как пенится вода, накатываясь на рифы рядом с островом Олиан Тай. Узнав, что Ребекка Фриск вернулась на Спаттерджей, он не бросился судорожно искать ее. Короткий разговор с Блюстителем убедил его в том, что этой твари не удастся покинуть планету. Ему и остальным капитанам можно было не торопиться и спокойно решить, как с ней следует поступить (хотя ни у кого не возникало сомнений в том, что она закончит свою жизнь в огне), а потом не менее спокойно и планомерно приступить к ее поискам. Спрейдж мрачно улыбнулся, подумав об этом.
   – Этот парус что-то схватил, – сообщил Лембер с надстройки.
   Спрейдж посмотрел на приближавшийся со стороны острова парус – скорее всего, тот поймал червя-носорога.
   Итак, «Шутник» и «Орландо» уже бросили якоря, и скоро должны прибыть остальные. Перед советом Спрейдж доставит сюда Олиан Тай, потому что она никогда не простит ему, если не поучаствует в таком значительном событии. Потом начнутся медленные, но тщательные поиски, остров за островом, атолл за атоллом. Спрейдж был уверен, что Блюститель первым обнаружит Фриск, но это не остановит поиски капитанов, несмотря на уверения Блюстителя, что он обязательно передаст преступницу в их руки. Все люди, побывавшие в рабстве у Хупа, несли в душе слишком тяжелое эмоциональное бремя, чтобы оставаться в стороне.
   – Эй, он тащит какого-то человека! – крикнул Лембер, рассмотрев парус в установленный на треногу бинокль Спрейджа. Капитан быстро сбросил ноги с леера, встал и, попыхивая трубкой, направился к носовому трапу надстройки. Скоро он уже стоял рядом с Лембером.
   – Видишь, кто это? – спросил он.
   Моряк испуганно отскочил от бинокля и посмотрел на капитана. Возможно, Спрейдж был глубоким стариком, но двигался он, как всегда, бесшумно.
   – Пока не разглядел.
   Спрейдж осторожно отодвинул его в сторону и посмотрел в бинокль.
   – Олиан Тай.
   Парус был просто огромным, и грохот его крыльев заставил испуганно вздрогнуть висевшего на реях собрата. Обманщик осторожно опустил Олиан на главную палубу, затем завис над ней и вытянул шею в сторону своего сородича.
   – Проваливай, – коротко приказал он.
   Молодой парус торопливо отпустил реи, сложил крылья, подтянулся по мачте повыше и поспешил улететь подальше. Огромный парус сел на палубу и почти мгновенно занял место на мачте.
   – Интересно… – задумчиво произнес Спрейдж. Лембер наблюдал, как Олиан поднялась на ноги и направилась к носовой надстройке.
   – Да, – согласился он. – Такое не часто увидишь. Капитан повернулся к нему лицом, приложил палец к своей шее, потом показал на голову паруса.
   – Ага, – кивнул Лембер, разглядев стимулятор. Спрейдж подошел к трапу и спустился на главную палубу.
   – Олиан, я как раз собирался послать за тобой, – сказал он. – Интересные времена настали. – Он повернулся и посмотрел на парус, который, повернув голову, внимательно наблюдал за ними.
   – Ты прав, – согласилась Тай.
   Именно в этот момент Спрейдж заметил летавший вокруг них голокордер.
   – Полагаю, ты уже знаешь о Фриск.
   – Знаю, и хочу участвовать в охоте.
   – Хочешь поступить с ней так, как поступила с Гренантом? – спросил Спрейдж, не спуская глаз с паруса.
   – Если возможно. – Женщина изо всех сил старалась сохранять невозмутимость.
   Капитан кивнул, попыхивая трубкой.
   – Добро пожаловать на борт, парус, – сказал он, выдержав паузу. – Как тебя зовут?
   – Меня зовут Обманщиком ветра. И я хочу получить достойную оплату.
 
   Солнце показалось над горизонтом, превратив коричневые облака в бирюзовый шелк. На фоне солнечного диска отчетливо выделялись силуэты спешивших по своим делам парусов, его свет сделал видимым судно далеко в море, окрасив его в синеватый цвет с изумрудными отблесками. Амбел долго смотрел на судно, потом повернулся к сидевшему у борта и тупо смотревшему на воду Пеку. Пек выглядел особенно больным в утренних лучах солнца. Четко выделились шрамы на лице, глаза были налиты кровью.
   – В чем дело, Пек? – спросил капитан.
   – Проклятье, – пробормотал тот.
   Амбел ждал продолжения, но оно последовало не скоро.
   – Он зовет меня.
   – Он всех нас зовет. Он зовет того, кто его слушает.
   – Он позвал, и я пришел, – признался Пек.
   – Что ты натворил, Пек? – мягко спросил Амбел. Моряк прислонился лбом к лееру.
   – Он не хотел молчать. Был голоден, я покормил его, чтобы он заткнулся.
   Капитан бросил взгляд на дверь своей каюты и подумал, что проведенная там ночь была на редкость тихой и спокойной.
   – Ты освободил его?
   – Нет, капитан.
   – Что ты ему дал?
   – Остатки наживки.
   Амбел хотел было сказать что-то по этому поводу, но тут раздался крик Бориса с топа мачты:
   – Это – «Ахав»!
   Амбел, заслонив глаза от солнца, попытался разглядеть судно.
   – Как здесь оказался Рон? Я слышал, что он отправился ловить турбулов.
   – Может быть, он позвал его тоже, – сказал Пек. Амбел долго смотрел на своего матроса, размышляя, соответствовали ли его слова истине – Скиннер мог звать людей разными способами. Может быть, Рон хотел доставить ему давно вынесенное советом решение по этому вопросу? Впрочем, к чему гадать, «Ахав» шел прямо к ним и скоро должен был пришвартоваться. Амбел вернулся к двери своей каюты и запер ее, решив вернуться туда только со смазанным спрайном гарпуном. Ему даже думать не хотелось о том, что могло происходить внутри сундука.
   – Ребята, тащите бочонок на палубу! – крикнул он. – Сами знаете, что Рона всегда мучает жажда.
   В ответ прозвучал хохот, правда, ему не хватало веселости.
 
   В спущенной с «Ахава» шлюпке было шесть человек. Амбел немедленно узнал сидевшую у руля огромную, с лысой головой фигуру Рона, на веслах, как он полагал, сидели Форлам и Госс. Остальные трое, судя по одежде, не были местными жителями, и Амбел сначала не узнал никого из них.
   Он почувствовал легкую досаду, когда Борис узнал ее первым.
   – Это – Эрлин! – закричал он из корзины на топе мачты.
   Амбел, прищурившись, посмотрел на землянку. Женщина сказала, что он умер внутри, и у нее возникли серьезные сомнения в его человеческой природе. Что нужно от него на этот раз? Неужели она начала понимать то, что находилось за пределами ее маленького мирка? Амбел в этом сомневался. Он покачал головой и перевел взгляд на ее спутников. Светловолосый мужчина был в удобной одежде опытного путешественника, причем явно чувствовал себя в ней так, словно давно привык так одеваться. Второй мужчина выглядел больным или выздоравливающим после тяжелой болезни – лысый и костлявый, хотя, судя по сложению, когда-то отличался чрезвычайной силой. Он был одет в моноволоконный комбинезон, достаточно удобный для путешествий, правда, такую одежду предпочитали андроиды-големы и им подобные существа, не слишком беспокоящиеся о температуре или внешнем виде. Что-то знакомое было в этом мужчине. Амбел попытался вспомнить и вдруг почувствовал смешанное с дурными предчувствиями возбуждение. Может быть, он был из прошлой жизни? Маловероятно, в других мирах жило очень мало людей такого возраста. Капитан попытался не думать об этом мужчине, но сомнения остались.
   Шлюпка ткнулась в борт судна, прозвучали приветствия с обеих сторон, был сброшен трос и спущен штормтрап. Первым по нему поднялся Рон, и Борис мгновенно сунул ему в руку кружку. Рон осушил ее залпом и вернул Борису, требуя повторения.
   – Пек, мой мальчик, как ты? – взревел он, увидев Пека и обменявшись громкими приветствиями со всеми членами команды Амбела.
   Пек молча смотрел на него, и Рон вынужден был повернуться к капитану.
   – Он все еще… немного? – Он покрутил пальцем у виска.
   Следующей на борт поднялась Эрлин. Она не спускала глаз с Амбела, отвечая на приветствия членов его команды. Он подмигнул ей, и широкая улыбка озарила ее лицо. Госс немедленно подошла к Борису, и он предложил показать ей судно. Энн оценивающим взглядом посмотрела на Форлама и предложила ему кружку рома.
   Амбел наблюдал, как светловолосый мужчина помогает подняться на борт лысому. Взгляд, которым блондин посмотрел на Эрлин, сказал ему все, что он хотел узнать. Капитан позволил себе улыбнуться, словно это не имело значения, потом вышел вперед, чтобы поприветствовать прилетевших с другой планеты мужчин.
   – Добро пожаловать на борт «Странника». Лысый пристально смотрел на Амбела темно-синими глазами, и они мгновенно узнали друг друга.
   – Это – Джанер Корд Андерс, а это – Сэйбл Кич, – все еще улыбаясь, представила их Эрлин.
   Амбел едва успел поднять руку, когда первый импульс ударил его в живот. Второй импульс прожег дыру в груди, а третий снес часть плеча. Рухнув на палубу, он сложился, пытаясь защитить голову. Очередной импульс угодил в спину, и он на мгновение лишился чувств. Придя в себя, он застонал, чувствуя, как слезятся глаза от нестерпимой боли, как оставляют его жизненные силы.
   Он посмотрел на Кича, пытавшегося навести на него пистолет, и увидел его полный ненависти взгляд. Что было самым удивительным, Рону, Форламу и Борису с трудом удавалось удерживать его. Впрочем, его сопротивление прекратилось мгновенно, когда Рон освободил одну руку и ладонью ударил его по лицу. Когда Кич упал, Амбел попытался встать на ноги, но быстро понял, что идея была не слишком удачной. Он чувствовал, как кровь отливает от лица, и, прежде чем снова потерял сознание, успел увидеть склонившуюся над ним Эрлин, срывавшую упаковку с лекарственного пластыря.
 
   Кич пришел в себя привязанным к креслу, у него жутко болели голова и тело, явно из-за того, что его избивали ногами, когда он рухнул на палубу. Несколько секунд он сидел, крепко сжав зубы, чтобы сдержать подступавшую к горлу рвоту. Когда тошнота прошла, Кич проверил веревки и понял, что они достаточно крепкие, чтобы противостоять его человеческим мускулам. Потом он включил едва не убивший его прямой канал мозг – кибердвигатель и попробовал разорвать веревки еще раз. Веревки натянулись как струны, кресло затрещало. Тем не менее ему не хватало силы, чтобы освободиться, поэтому Кич осмотрел каюту в поисках других способов бегства.
   На столе не было ножа или каких-нибудь других предметов с острыми кромками. В расположенных вдоль стен шкафах могло находиться что-нибудь полезное, но разве у него имелся шанс передвинуться вместе с креслом и открыть шкафы так, чтобы его никто не услышал?
   Оставалось только одно – ждать, и пока Кич ждал, до него донеслись какие-то странные звуки. Он не успел подумать о том, что могло находиться в сундуке, который постоянно привлекал его внимание, потому что в каюту ворвался Рон.
   – Назови мне причину, по которой я не должен разрешить ребятам скормить тебя пиявкам?
   Кич пошевелил связанными руками и тяжело вздохнул.
   – Меня зовут Сэйбл Кич, – произнес он.
   – Я знаю, но это не кажется мне достаточной причиной.
   Капитан был взбешен, и Кич понимал, что может с ним сделать рассерженный хупер такого возраста. Он подозревал, что упадет в море не одним куском, если быстро не объяснится.
   – Впервые я оказался здесь семьсот лет назад, выполняя задание ЦСБЗ по освобождению рабов Хупа. Я был членом передового отряда, атаковавшего крепость Хупа, и именно я вывел из строя программу, при помощи которой этот мерзавец управлял ошейниками рабов.
   Шокированный Рон уставился на Кича, попятился назад и сел на сундук. Он покачал головой в замешательство, потом понял, на чем сидит, и быстро встал.
   – Кич? – переспросил он. – Я появился здесь после войны, но слышал о тебе.
   – Я – тот самый Кич, который убил Фрейна и Римска, и я могу узнать любого члена Восьмерки, как бы ни изменилась его внешность из-за шрамов. Амбел – какая нелепая анаграмма! А ты не узнал его, хотя был свидетелем того, как бывшие рабы бросили его на съедение пиявкам? – спросил Кич не терпящим возражений тоном.
   – Госк Балем, – прошептал Рон.
   Кич ожидал взрыва эмоций, но его не последовало. Капитан задумался, потом вздрогнул и провел ладонью по голой, испещренной шрамами от укусов пиявок груди.
   – Ты освободишь меня и позволишь закончить начатое дело? – спросил Кич.
   – Нет, – немного помолчав, ответил Рон.
   Кича едва не стошнило от ярости. Неужели он ошибся? Неужели Амбел не был тем, кем он его считал? Или, может быть, он ошибся в Роне? Так много воспоминаний, в которых следовало разобраться…
   – Почему?
   – Потому что он – не Госк Балем.
   – Ты так уверен в этом? – насмешливо поинтересовался Кич.
   Рон подошел к нему, наклонился и положил ладони на подлокотники кресла.
   – Все дело в море, Сэйбл Кич. Тебе трудно понять. Сказав это, он вышел из каюты. Кич долго смотрел на дверь, потом стал шевелить руками и ногами, чтобы освободиться от пут. Он рассек кожу, но не стал обращать внимание на боль. Кресло затрещало. В сундуке что-то зашевелилось, и из него послышался шепот.